ПОЖАР В ЛОХЛАНДИИ И ИМПОТЕНЦИЯ "хронический роман"

Судья,- Простить его, иль не простить?
узнать ему, иль не узнать про жизнь свою … Все решено! Узнать!
Рассказчик, - И однажды вошел он в избу чужую и увидел совсем не то там, что видел всегда. Людей там не было, лишь их одежда мрачно висела на гвоздях их душ. Разделся он и вынув душу, исчез в Вратах Времен, и возвратился…
Судья,- Что скажешь ты теперь?
Человек,- Скажу, что два во мне одном и это страшно! Кому отдать себя и всех других, кого люблю, и знаю?
Судья,- Мне все одно, не путь тебе я должен указать, а выбор предложить!
Человек,- Тогда пошел я,- и оделся.
Судья,- Ты душу позабыл.
Человек,- Я думаю еще…

*
Страну лохов невозможно отыскать на географической карте, но каждый из нас частый гость Лохландии, и потому хорошо знает эту страну и жизнь лохов.
Всякий раз когда ваше решение, мысль или дело раздваивается и забыв о себе, вы принимаете решение в пользу другого…Именно в этот миг вы лох и житель Лохландии. Так без визы и билета вы посещаете эту страну, правда внутренне вы стыдитесь своей слабости и объясняете себе,- Ладно, фиг с ним, я потерплю…
Таким образом вы снова и снова становитесь лохом и едва вам предложат выбор, за себя или за того парня, конечно же за того, решаете вы.
Но вам за это преклонение на колено даже спасибо не говорят.
Лохи?
Мне удалось заглянуть в страну лохов, подумав только о себе
И вот что, из этого вышло…
А вообще-то страны делают люди трудом, а оформляют их писатели, от Гомера, Карамзина, Америго Веспучи, Пушкина и до наших дней.
Лохландию с удовольствием делают все, от Президента до нищего, но они, слава Богу, не писатели. Поэтому она обязательно исчезнет…
И лохи тоже! Лохи?
*
*Не чрезвычайные хроники страны лохов*
*
Сергей Петрович, несмотря на душную жаркую ночь и привычный уже за лето запах горевших торфяников, хорошо выспался.
Жена собирая его в дорогу мыслями и телом льнула к нему в чувствах… Сам же он, всегда в отъезд, становился скуп на общение и чувства.
-Обычная собранность перед делом, - Еще с молодости пояснил он жене, но та всякий раз обижалась, в бессилии вызвать ответный драйв.
Стройная, маленькая, она уже успела два раза назвать его Холодильником и столько же вешалась ему на шею сзади …Он, чувствуя ее упругие груди, но занятый мыслями о том, что будет там в Торце, охладил ее фразой, -Одно и тоже птичка моя…только нагоняешь тоску,- и попросил отстать, но крепко и без чувства поцеловал…
-Ты просто…просто, Холодильник,- был ему ответ.
Подъезд был заполнен более терпким запахом, чем обычно, лифт занят…Жена, во влажных глазах, стояла сзади…в дверях. СП поторопился, быстро спустившись по лестнице, толкнул тяжелую дверь наружу и едва не столкнулся с соседом…
Тот как обычно, выглядел сонным и вялым, но резко отступил и одернул за поводок большую беспородную собаку. Пес остановился как вкопанный и настороженно опустил обрубок хвоста…
- Опять без намордника,- воскликнул СП
Сосед обычно обещавший, надеть намордник, в следующий раз, возмутился.
- Ты меня заколебал Петрович, да мой Полкан самый добрый пес на планете, я скорее на себя намордник одену, чем ему.
- Так и одел бы, - осерчал СП с детства, опасавшийся собак.
Пес понявший, что хозяина обижают, с видимым добродушием и даже не рыкнув, сильно ткнул СП в низ живота, своей пудовой башкой… Он хорошо знал себе цену и не посчитал человека опасным противником, отлично владея, пятью пудами своего веса и не дай Бог если такая собака взбесится.
СП едва не упал, но его спасла большая дорожная сумка в руке, послужившая противовесом. Он брезгливо отряхнул брюки и чувствуя тупую боль в лобке сказал, -Вот тебе и самый добрый пес на планете…Он же в конце концов дикое животное, а ты для него всего лишь источник пищи, он тебя не трогает пока… Вот не покорми его дней десять…СП и больше бы наговорил, но чувствуя, что может зависнуть в ситуации смолк.
-Извини Петрович, ему просто жарко, потом этот запах горелого, кого хочешь, с ума сведет. Он все равно добрый, даже пасть не открыл. Полкан дай Петровичу лапу. Сосед слегка дернул поводок, и пес послушно поднял лапу…
-Еще чего держаться за собаку.- подумал СП, но послушно, дотронулся до пса, ругая себя и злясь, - Ну, почему я это делаю, лох заторможенный и, резко отпустив собачью длань, поспешил к машине.
-Намордник ты все же одевал бы,- бросил он соседу, легонько потряхивая рукой, освобождался от ощущения собачьей шерсти, которое впрочем, не было неприятным…
- Только на себя, - обидчиво сказал сосед,- Или если мой Полкан...- но так и не додумав, сердито дернул за поводок, пес насторожился, но подчинился хозяину и вошел в подъезд.
Когда по телевизору, показали последствие лесных пожаров в Торце, СП понял, что ему придется там строить. В деревнях вокруг Торца сгорели почти две тысячи домов. Премьер Лохландии в новостях ТВ пообещал построить всем погорельцам по дому, за три месяца…
Так оно и вышло… Уже через день его вызвал шеф.
-Серега, через два дня поедешь в Торец. Даю тебе строить сорок домов, Громов и Молодцов тоже поедут, но им поменьше, тебе с каждого дома тридцатник, за три месяца денег кучу загребешь. Надо поострить все быстро и качественно…
-Такого не бывает,- возразил СП.
Ты брось, это тебе не в Кремле апартаменты делать, как тебе повезло при первом Президенте. Тогда вам ни денег, ни время никто не считал. Тут задача простая и понятная построить и сверхзадача… Экономия, даже супер экономия, я тебе с чего миллион платить собираюсь… На качестве конечно много не сэкономишь, но возможно и неплохо, на материалах без проблем, наладишь двойной оборот пиломатериала. А вот на рабочей силе можно и мне на миллион сэкономить. С народом ты ладить умеешь…На стройке нужно держать пару умных, а остальные должны быть просто здоровыми, вон у нас сколько без дела шарахаются. Короче, сдаешь объект на Литературной Кузнецову и вперед. Я к тому времени все бумаги утрясу.

*

Торец как поселение, возник при производстве железа еще более двухсот лет назад и хоть разросся до крупного районного центра, но так и остался городом при железоделательных заводах.
Заводы дают кров и пищу многим тысячам людей, не только жителям города, но и окрестных деревень. От старинного производства, которое обходилось без электричества, осталась несложная система больших рукотворных прудов-озер.
Вытекая из верхних прудов, вода крутила лопасти больших водяных колес и приводила в движение воздуходувки и насосы. Наши предки совсем не дураки были. О братьях основателях заводов до сих пор ходят легенды леденящие душу. подземельями, убийствами. Развратом, высокой любовью и в конечном счете разорением…Как и положено, таланты и гении вырождаются в одной семье и приходят в другую.
Пруды вокруг Торца создали великолепные пейзажи, микроклимат и процветающее рыболовство. Есть такие пруды, что не видать другого берега, даже если заберешься на дерево. В ветер по ним как по морю гуляют волны… Правда постоянный выброс сернистых газов отравляет воздух, который при определенных направлениях дурно пахнет, растительность же, даже великолепные столетние сосны, желтеет… Кое-где торчат голые сучья, будто инвалидные культи. Но в основном город процветает даже в наши времена.
В городе и вокруг города, создался своеобразный уклад жизни, который не смогла сломить последняя горе-революция, последующая за ней разруха и вялотекущий долгострой неизвестно чего в новой жизни. Этот долгострой избирателен и хорош не для всех и как ни странно не нравится никому, даже преуспевающим. Яд эгоизма жгучей кислотой разъел крепкое старое, не скрепил ничего в новом. Ни народа, ни нации, только группы по финансовым интересам и потреблению.
Может это и к лучшему на чистом месте, которое образуется после гибели страны лохов, возникнет, наконец, нечто невиданное и совершенное, как нам обещают в средствах массовой информации, наверняка «засланные казачки» и будущая Великая Лохландия сразит в одночасье весь мир и ее недоброжелателей своим великолепием.
Однако, как показывает История, для этого необходим, хотя бы Великий Садовник или Великий План. Ни того, ни другого у нас пока нет. За блестящим фасадом Кремля и театральными постановками действа первых лиц власти, на ТВ, по якобы управляемому Возрождению страны, невозможно скрыть топтание на месте и ядовитую плесень, продажности, неверия и тяжелейшую работу народных масс по простому выживанию, на фоне показной роскоши элит.
В пожарах вокруг Торца сгорело около двух тысяч домов. Огонь, казалось, приобрел разум. Он не пошел в сторону круглых озер, которые остались от разработки в старину месторождений болотной руды, и где было много сухостоя погубленного сернистыми выбросами. Он пошел по свежим вырубкам.
Это только вокруг деревень и рабочих поселков, стоят вековые сосны, но далее вглубь на пару сотен метров от Великого Лохландского леса остались только клочки по закоулочкам. Лес ушел в столицу, досками и брусьями. С благословения краевых властей. Все, что не годилось, осталось на месте кладбищенскими свалками, сучьев, веток и не стандарта. Все сохло и ожидало своей искры.
Искра пришла с аномальной жарой, и вся эта лесная безответственность вспыхнула, а ведь раньше вырубки отходами не засоряли, и считалось это большим преступлением…
Когда Кобаниха загорелась с юга, и огонь стал штурмом брать дом за домом в считанные минуты. Жители побежали по горящим улицам к мосту через реку Рубикон. Реку так назвал еще при царе Горохе барин, любитель времен Древнего Грима. Однако перейти Рубикон многим не удалось.
Мария бежала вместе со всеми по улице… Из горевших домов люди вытаскивали узлы, затем бросали их и забывали. Бестолково метались, истошно кричали, будто все вокруг были глухие. Если в дом нельзя было войти, выгоняли скотину из сараев, таскали даже мебель и телевизоры в бани. Затем завидев страшные картины других сгорающих домов, бросали все и бежали по улице налегке.
Некоторые стояли в полном оцепенении и невидящими глазами зрили пляску огня, пока их не расталкивали более расторопные соседи. Но никто ничего не тушил.
Рука дочери была в руке Марии, и она была даже счастлива этим. Восьмилетняя девочка бежала рядом изредка подпрыгивала и почему-то иногда улыбалась. Однако на ее запачканных гарью щеках виднелись следы слез.
- Мам хорошо, что Зорька возле дома привязана была, я ее сразу отвязала, она умная она спасется да Мам.
-Да дочка и мы спасемся, пожар так себе. Я помню в твоем возрасте, у нас стог сена горел, вот было страшно…
- Мам, а почему коровы и козы с нами бегут, а куры не бегут они, что дуры?
- Все бегут, ты сама –то рот не раскрывай…
- Спасайся люди добрые,- вдруг раздался истошный женский крик.
-Змей огненный…Змей Горыныч летит…
В этом месте на повороте улицы вековые сосны в обхват толщиной, тупым клином подходил к крайним домам. Огонь шел по обоим, сторонам этого клина. Могучие золотистые стволы, вмиг охватывало пламя, будто это свечи, кроны взорвались фейерверками. Внизу по земле усыпанной сухими шишками, служившие давно когда-то самоварным топливом, будто сказочные огневки шныряли. Наконец огненные края сошлись...
Эфирные масла испаренной смолы, взвинченные высоко вверх, потоками жаркого воздуха, вспыхнули там пламенем похожим на змея с раздутой взлохмаченными космами головой и более тонким извилистым телом. Огненный Змей прыгнул на ближайший дом Бабки Фроси, в котором давно уже никто не жил. Дом был окружен рощицей сильно разросшейся черемухи. Цветы ее за десятки лет не смогли обломать все женихи Кобанихи.
Это было даже красиво. Дом вспыхнул через несколько секунд, во все стороны полетели искры и горящие головешки. Раздался тупой звук, будто лопнул огромный барабан, а огненный Змей, присевший вроде на крыше, подпрыгнул и приземлился на другой стороне улице на дом сельповского магазина.
Удушливый запах вспыхнувшей вслед за этим черемухи, хорошо знакомый некоторым мужчинам Кабанихи, как запах боевого отравляющего газа, спугнул всех …
-Бежать некуда, задохнемся…
-Глядите мост, вспыхнул.
-Назад тоже некуда.
Огонь проломил железную кровлю магазина вошел внутрь и тут же вывалился через окна, выдавив узкие простенки.
-Ваське Родкину плохо… упал,
Молодой еще мужик, беженец от рэкета из столицы, упал и лежал обездвижено, в шароварах и черной майке с горелой дырой на груди и босой.
- Астма у него…
Отрытый рот и ярко бледные пятки, резали своим мертвецким видом глаза.
-Василию теперь до балды, а нам надо на Свинячий остров двигать по проулку туда пожар не дойдет. Айда бабы…
- Нет,- бросать Ваську нельзя вдруг это обморок…
- Ну чего там мужики быстро взяли его и понесли - вмешался во все Иван Прытков, мужик лет пятидесяти спокойный и безмятежный.
Когда Василия подымали, заметили, что он слабо дышит, а веки у него дрожат.
- Кома это у него,- безапелляционно заявил Прытков.
- На Свинячьем, хорошо будет. Там тебе и кухня цела и родильное отделение…
-Там заживем не хуже свиней при гуманистах…
-Власть нас не бросит.
- У нее кризис.
-У нас бабы каждый месяц кризис …
-Ха-ха-ха…
Мария в эти короткие минуты остановки, наконец, осознала
до конца, что произошло. Дом ее сгорел… родительский и новый, который она возвела под крышу, на свои честно заработанные, тоже сгорел. Крупные слезы горячо потекли по ее щекам, попадали в рот и она, молча, заглатывала их, чтобы не дай Бог услышала Кристина.
Маша подняла Кристину на руки, и первая пошла в сторону Свинячьего острова. Перед глазами у нее снова встала картина того как огонь приплясывая на обоих, крышах ее домов, старой и новой, ринулся во внутрь и уже через окна вырвался наружу…
-Мамочка ты плачешь?
-Нет доча.
-Нет, плачешь,- сказала дочь, хотя сидела у нее на руках лицом назад, - Все идут за нами и Баба Клава не плачет, хотя она круглая сирота.
-Мне соринка в глаз попала.
-Тогда Мамочка возьми у меня платочек в кармашке и протри глазик, только к носу…
Кристина стихла и Маша поняла, что дочь тоже плачет, ибо на плечо ей закапало…
- Ничего, все отстроим, власть нас не бросит, на крайний случай страховка есть…- думала Маша,- Вот Бабе Клаве трудно придется на старости лет…жила в чужой избе, а теперь и ее нет.
Мария росла девочкой бойкой и непослушной, но легко училась только на пятерки. Ее два брата служили в Гафгане, исполняя никому не нужный интернациональный долг. Притом совсем было непонятно, перед кем этот долг был. Гафганцы наших не жаловали. Братья в конце восьмидесятых пропали без вести и матери за это не выплатили ни пособия и даже не выразили соболезнования…
Мать слегла и умерла через месяц, почернев от горя, после получения известия. Отец с той поры ни одного дня не был трезв, только ночами стонал, но днем ни гу-гу. Девочка росла сама по себе.
Когда Маша стала девушкой и, случилось у нее как положено месячное недомогание, она, увидев капли крови на трусиках пришла в ужас и решила, что пришла ей смерть…
Говорить об этом с кем-то ей не было и только когда подруги одноклассницы, обратили внимание на специфические запахи, шедшие от девочки и объяснили ей, что к чему, преподав урок гигиены. Она поняла, что не умрет…
Однако Мария сильно невзлюбила свое женское естество и некоторое время с завистью смотрела на мальчишек, у которых подобных проблем не возникло. Затем она замкнулась…
После школы она легко поступила в политехнический институт, на металлургическое отделение. Времена были тяжелые. Озабоченная обыденной бедностью, плохим питанием и одеждой, душа ее погрузилась в пучину серой тоски, вязкой и неотступной.
Училась она, однако отлично, но всегда держалась в стороне от студенческой жизни после учебы. Получив диплом инженера металлурга, Маша вернулась в родной город Торец, ее сразу приняли на работу в завод, а через шесть лет она, наконец, получила финансовую независимость. Ей доверили возглавить заводскую лабораторию. Однако новое положение и заработок ничем не изменили ее женскую суть.
Дочь Кристину она родила как последствие минутной, но естественной женской слабости… Она забеременела от случайного мужчины после первой и единственной в ее жизни близости с заезжим гостем на свадьбе у подруги. Причем, все произошло, там же в свободной комнате, заваленной узлами и одеждой из других комнат.
Когда голубоглазый блондин стройный, но упитанный завлек ее в эту комнату серьезно поговорить. Она пошла из любопытства. Но он, сразу же обнял ее и присосался в губы, Маша просто…просто, у нее замутилось в голове и подкосились ноги. Парень был опытен и только потом грубо сказал – Предупреждать надо было.
-О чем – шепотом спросила Маша.
-Что ты девушка…
-Я не знала и…не хотела.
- Ты не хотела, а я теперь мучиться буду.
- Не надо…я сама…
На этом они расстались навсегда, не обменявшись адресами.
После этого Маша исключила из своей жизни хождение в гости и вообще всякие застолья. Дочь родилась в положенный срок и догадалась обо все та же подруга, но Маша упросила ее ничего никому не сообщать.
- Ты правильно сделала Маш, что дала красавцу и дочь у тебя будет красавица блондинка, а жить можно и с этим, который по тебе сохнет из десятого цеха.
- Не давала я…он сам, а этот из десятого пошел он…
- Правильно, лучше ни с кем, чем с кем попало.
Дочь Мария очень любила, бывало дохнуть. на нее боялась, когда та белокурое чудо в веснушках спала в кроватке. Когда чудо повзрослела и пришли проблемы непослушания, стало строгой, но кричать на дочь, все, же не научилась и обходилась как-то, по-другому. Еще она любила свою работу и дом, который начала строить и возвела уже под крышу.
Но теперь все это осталось в прошлом до пожара, а впереди жизнь беженки. В душе от этого у нее возникло щемящее чувство тревоги и пустоты.

*

СП только в машине понял, какая гадость этот собачий гамбит, - Все собачники сволочи, гадят, где придется, правил не выполняют, да и собакам создают невыносимую жизнь. Дураки! У него не было других слов.
Да еще в далеком детстве. Огромный бродячий пес подошел и съел из руки замершего в испуге мальчика бабушкин пирожок.
Шестилетний мальчик оторопело дождался пока пес оближется и строго по прямой дошел, до подъезда, затем также заторможено вошел в подъезд и поднялся до второго этажа, затем долго стоял перед дверью потому, что забыл как она открывается.
Когда бабушка сама открыла дверь по какому-то случаю, он звонко сообщил,- Собака съела.
-Кого спросила бабушка.
- Пирожок.
- Вот событие,- воскликнула она,- У меня этих пирожков на пять собак.
После этого мальчик молчал неделю, потом заикался и долго лечился. Его бабушка была жестким человеком, она проработала в тюрьме контролером всю жизнь и совсем не придала значение какой-то там собаке.
- Никаких собачьих радостей у домашних собак нет, - бубнил про себя, СП заводя мотор. Хозяева перекладывают на бедных животных свои комплексы.
Мотор завелся с полуоборота и СП, успокаиваясь, выехал со двора. Но только за городом он обрел полный покой.
Сорок коттеджей за три месяца, надо как минимум сотня рабочих. Чтобы успеть к сроку. И хотя, задача ему нравилась, и он с удовольствием собирался поиграть умом и телом, Но полный комплект рабочих он еще не набрал, да и умных среди них было маловато.
-Придется крутиться, конвейерное производство на все однотипное, хотя в этих домах все однотипное…но люди по прежнему решают все. Вот бы все умные были, да где их взять. Рабочего класса теперь нет, все временщики…
Парень на обочине отчаянно махал руками. СП еще издали заметил, что его никто не собирается подбирать и решил взять попутчика, чтобы немного развеяться и включил правый поворотник.
-Куда надо… в Гпариж?- шутливо спросил он, открыв дверку.
- Был я там, мне бы в Торец,- радуясь удаче, ответил парень.
- Книжник,- подумал СП, но это по старому, а теперь биоприставка к компьютеру.
Парень был худ, если не тощ. Тонкие ножки, обтянутые джинсами с искусственной рванью. Острый кадык, шея несоразмерно длинна. Будто на вырост. В лице все есть и нос и рот и глаза, но все еще окончательно неопределенно и потому невыразительно…
Вблизи уже в машине, парень оказался с ровным, не нашенским загаром, со здоровой и потому чистой кожей и вообще
казался образцом юношеской, моральной и физической чистоты. Широко расставленные глаза, радостно обнимающие мир, сияли.
- Ну и как Гпариж? - с интересом спросил СП, когда парень, бросив легкую дорожную сумку на заднее сиденье, устроился рядом.
-Отличная тусовка,- но все время хотелось там спать, днем, а ночью
ни в какую. Так, что все прошло как во сне
-Не был он ни в каком Гпариже,- подумал СП и спросил,- А в Торец зачем?
- Хочу построить дом для погорельцев…
-Тогда ты в самую точку…можешь строить со мной. Я назначен прорабом на сорок домов в деревне Кобаниха.
- Я так и знал, что мне повезет, обрадовался парень,- Меня Игорь зовут, можно Гоша.
-Хорошо Гоша, а я Сергей Петрович.
-Здорово, вообще все здорово, мой дед говорит, что под лежачий камень вода не течет, вот я и двинул.
По обе стороны дороги пошло черное с выгоревшей травой поле, сильно запахло дымом.
- Недавно горело.
Впереди дорога была перекрыта и на ней маневрировали две пожарные машины и суетились пожарные. Огонь был остановлен перед самым колосящимся зерновым полем, за ним лес, а прямо на обочине рекламный щит – Берегите лес наше богатство-
- Кто-то окурок бросил, - заметил СП. Еще бы немного до лесу огонь дошел бы...
-Сергей Петрович, а чье богатство лес?
- Не понял.
- Я про надпись на щите.
- Да это из прошлой жизни осталось, когда все было общее.
- А Дядя Сева говорит, что лес приносит бюджету только
убытки ежегодно в два миллиарда, какое же это тогда богатство.
- Кто этот твой дядя Сева.
Да вы его видели, мы щит рекламный проезжали, вон видите еще один. С портрета на щите на проезжающих смотрело умное продолговатое лицо со взглядом исподлобья, будто он кого гипнотизировал.
-Так это же Прощин олигарх, ты с ним знаком?
- Я да,…вернее мой дед садовник и дружит с садовником дяди Севы, а он любит нас пацанов поучить, когда я прихожу в гости к внуку садовника дяди Севы …
- В общем, «ехал грека через реку»- продолжил СП.
- Да это не главное, - согласился Гоша, главное, что он говорил.

*

Семен Семенович Иванов губернатор Верхневодского края, набил руку на управлении еще при гуманистах, собственно в душе он гуманистом и остался. Долг, работа, народ были для него превыше всего. Не удалось ему избежать и нового веяния. Он со своим блестящим управленческим талантом хорошо приумножил свои личные капиталы и причем, получалось это само собой. То в транспортную компанию удачно вложится, то в домостроительный заводик… По долгу службы он владел всей нужной для этого информацией.
Пришлось - таки, уделить ему внимание будущей своей старости, а также будущему детей и внуков, а все это теперь выражается в денежном эквиваленте.
Оратор он был блестящий и мог просто и доходчиво растолковать любое сложное дело, разложив его по полочкам, снабдить ответственными лицами и финансами, да кроме того и спросить умел, до дрожи в коленках. Собираясь к нему на доклад, управленцы всех мастей, заучивали массу цифр и приводили внешность в деловой вид. Губернатор не любил болтунов и пижонов. Поэтому дела в крае после его прихода пошли удачнее, чем при старом перевертыше- гуманисте.
Еще одно качество от старых времен у него осталось, то, что не забывал он зорко глядеть вверх, чутко следил за низами, не высовывается ли кто, нет ли где оппозиции ему лично или еще того хуже, сопротивления.
Пять миллиардов выделенных на помощь погорельцам, свалились ему в августе как зимний снег. Их же надо освоить и доложить, спасти от прожора.
Буквально за день до этого он узнавал, как идет сбор средств на избирательную компанию в крае. Партийцы не очень быстро раскошеливались. Он подумал, что можно призанять из этой суммы, но тут же оставил эту мысль. Организовать такое дело и чтобы информация не просочилась оппозиции, практически невозможно. Придется снова долго, но надежно собирать с шапкой в руках…
Механизм привлечения избирателей на свою сторону с помощью денег внятно и прямо не объясняет никто, но как действовать знают все заинтересованные лица. Деньги наличными передаются из рук в руки, журналистам, артистам, контролерам и агитаторам, редакторам газет и журналов, директорам телеканалов, те еще кому-то, а может и нет…
Далее все происходит вроде бы по закону. Но все получившие мзду, добросовестно обрабатывают избирателей в пользу того кто заплатил. То покажут противника с уродливым наростом на голове, как гамереканцы показывают нашего представителя в ООН, с квадратным и тупым лицом, то в нужном месте напомнят о шкурных делишках прежних управленцев, зато нужного человека будут вылизывать телекамерой часами, то гладкую шею, то умный взгляд. Как и что происходит в головах избирателей, объяснять никто не собирается. Покупаем же мы ненужное, или откровенный брак, поддавшись каким-то не хитроумным словам продавца, хотя не собирались это брать…
Я помню как выбирали Первого Президента на второй срок
уже больного и неадекватного. Люди, возвращавшиеся с выборов проходя мимо моей палатки по торговле фруктами, утомленные муками выбора, но просветленные и удовлетворенные, что тяжкая ноша ответственности, наконец сброшена. А ответственность чувствуют все и те, кто ходит на выборы и кто не ходит…
Так вот исполнившие гражданский долг говорили, мне, те из покупателей, с которыми я часто разговаривал на не торговые темы,- Ну мы проголосовали за Вашего, очевидно намекая на то, что все торговцы новые лохи и капиталисты…
Удивляясь тому, я спрашивал, А почему, не за своего?
-Так надо было!- был ошеломляющий ответ.
Любопытствуя, я пытался докопаться до истины, кому надо…
Но бойкая продавщица Люба, бывшая учительница, прервала все мои попытки.
-Что ты морочишь голову себе и людям Иваныч… Вот смотри у меня помидоры всякие, красные, бледные, помятые. Я к вечеру все их продам, потому что у меня подход к каждому не как у Верки.
Не будут брать, просто подложу на два хороших один плохой.
Что, да как я сделала, тебя не колышет, главное выручка.
Лохам, что хочешь можно продать, а кого надо избрать решает наверху, группа неустановленных, но всем известных лиц, так всегда было в Истории. Добропорядочные граждане просто идут вслед за картинками из газет и ТВ, а сказки на этих картинках, как ни странно не имеют, ни сюжета, ни практического смысла… и у всех одни…дела только разные.
Сейчас Любовь Ивановна владеет двумя продуктовыми магазинами и отчаянно сражается за место под солнцем, с крупными торговыми сетями… Ей уже не раз угрожающе предлагали продать свои магазины, грозя разорением, путем снижения цен в соседних супермаркетах. Однако отважная женщина, бывшая учительница истории не сдается.
Борьба на теперешних выборах происходит жаркая. Во первых раскололось единство олигархов… Часть их ставит на Третьего Президента, часть на Второго. У обеих групп есть причины, сразится друг с другом. Страна разграблена неоднократно, поделена на сферы влияния, все изношено, что только изнашивается, также как и жалкие остатки производственных мощностей, хотя и находятся в основном в частных руках. Вложения по настоящему возможны только через бюджет, к примеру, как в те же нефтеперегонные заводы. У частника всегда на это денег нет. Свои деньги олигархи берегут на край, а вот бюджетные, с отдачей конечно через сотню лет готовы вложить, но для этого надо иметь своих людей в самом верху и лучше всего своего Президента. Заклятые друзья олигархи набычились, по- настоящему. А, что до нужд народа и его прав, он как всегда падет жертвой на выборах от приворотного зелья денег, потраченных из его же кармана на его же околпачивание…
Уставший за день после облета сгоревших деревень, Губернатор еще раз полистал папку с бумагами о распределении пяти миллиардов… Убедился, что его домостроительные заводы и строительные его и его деловых компаньонов компании будут загружены…подписал титульный лист..
-Раньше все же лучше было,- подумал он. Интерес был один, а тут балансировать приходится. Но помощники молодцы, все сами сбалансировали. Не зря «вождь народов» говорил, что кадры решают все!- тепло подумал Губернатор о своих аппаратчиках.

*

Пока погорельцы добирались до Свинячьего Острова, упала в обморок еще одна старушка бабка Завитушкина. Ее, так же как и Василия волокли уже на изготовленных из кустов волокушах. Люди шли сквозь высокие кусты ивняка и заболоченный хмызник, в который теперь, при отсутствии общественного стада превратился некогда прекрасный заливной луг. Ссадин и синяков никто не считал, потом прошли сухим оврагом до самой речки и наконец, Свинячий Остров. Толпа народу по пути рассосалась, кое-кто двинулся к родственникам или вернулись в мосту в надежде, что их перевезут в заречную часть на лодке. Так что на острове оказалась едва ли два десятка взрослых и детей.
Запах гари, солнце, скрытое за пеленой дыма, и редкие прострелы его к поверхности похожие на лучи прожекторов… Все это создало у Марии ощущение нереальности. Ей казалось, что действие это происходит не в родной деревне, а где-то вне времени и пространства и она участвует в массовке во время съемки фильма, о войне. Студенткой ей однажды пришлось сняться и пережить подобное чувство нереальности. Тогда она играла беженку с младшей сестрой. Теперь же она реально с дочерью уходит от пожара, который изукрасил и измотал их, хлеще любого грима и вещей с ними было поменьше, а так тоже все старики и дети да три мужика дельных.
Когда все пришли к сараям и стояли в нерешительности, Баба Клава предложила Маше и всем, пусть Маша командует она на заводе начальник.
-Точно Мария давай,- согласился Иван Прытков,- А я пойду, проверю свои рыболовные снасти… они у меня тут от рыбоохраны припрятаны, а вы бабы за сеном, Серега Кривонос вон там за лесочком копенок несколько сложил, будет, на чем спать
Прытков был для деревни фигурой одиозной. Хоть было ему под пятьдесят, но своей молодецкой стати не утратил. Как был он с юности первым парнем на деревне, так и остался, не спился и не изгулялся. Избежал он участи и второго парня на деревне, то бишь, не выучился на инженера и не уехал покорять город…
Он толково вел свое личное подворье, три лошади, несколько коров и молодняка всегда с пяток. Но фермером становится, не стал,- Чтобы в наших условиях фермером быть надо пойти на операции по удалению совести и использовать как рабов своих, же односельчан,- сказал он как, то раз заезжему репортеру.
Тот тиснул это в местной газете. С той поры не стало у Ивана друзей … Одни обиделись, что их назвали рабами, другие за то, что у них удалена совесть. Деревня у нас по сею пору, не простая, скорее гордая. Умрет с голоду, но не поклонится. Крепка в генах ненависть к вековым угнетателям и перевертышам. Поэтому они и на грошовую работу не идут, уж лучше на картошке пересидеть.
Работать на того кто будет богатеть их трудом, только последние алкаши идут.
Маша приняла общий план как окончательный и взялась за дело. К вечеру временное пристанище было оборудовано. Бабы нашли посуду, старый котел ржавый и дырявый в боку, однако его емкости хватило, чтобы приготовить в нем отменную уху.
Уложив спать Кристину вместе с другими детьми. Она только после этого поняла, как устала
- Пойду, искупнусь,- решила она. Но идти купаться оказалось не с кем.
Вечер выдался снова душным и дымным, со стороны деревни небо подсвечивалось чадящим пепелищем и, Мария долго еще стояла, глядя в сторону Кабанихи, в рассеянной задумчивости, когда ни о чем не думаешь. А отдаешься целиком природе настроению и случаю...
О, благодатная вода, Матерь Жизни без тебя не было на земле ни цветов, ни древ, ни животных и человека. А живописные пейзажи морей озер и рек. А буйные грозы и водопады…
Мария вошла в реку и долго еще не чувствовала ее и только ударив по воде руками и разбрызгивая воду еще - еще - еще, дальше и выше. Когда она уже видела и говорила себе вот же она вот, только тогда тело ее приняло воду и, было обласканное ею. Мария пустилась вплавь крутя телом и изгибаясь во все стороны, чувствовала воду везде, упругой грудью, бедрами, руками, спиной и плечьми… О вода, когда ты к месту ты так хороша. ..
Наконец она вышла из вод, будто заново рожденная, счастливая полная сил и желаний. Она хотела уже снять трусики, обсохнуть и надеть сарафан, как сзади по воде, кто то зашлепал. Мария обернулась, это был Прытков.
В молодости Иван скорее был смазлив, чем красив, но сейчас, когда черты его лица загрубели, остыли мечты и страсти молодости Иван больше всего напоминал статую древнегреческого бога. Все Прытковы были такими, но они были простецкими трудягами и выпивохами. Иван же жил по уму и как то не торопясь.
С самой юности он прославился в деревне по другой части, Иван был бабник. Он никогда не пропускал ни одной возможности завоевать женщину. Красивую, не красивую, не трогал только молоденьких девчат и баб старых или неряшливых. Так он дал жизнь в деревне чуть ли не двум десяткам детворы. Черты его лица, кудрявые волосы и настороженные раскосые глаза желтого цвета, встречались то у одного, то у другого ребенка.
Надо отдать ему должное он никогда не хвастался победами над женщинами, а они, они-женщины как мы знаем, хранят эти тайны еще тщательнее. Скорее всего, для Ивана, это было, чем-то обыденным и, он не придавал этому значения…
Осознав, что она не одна сердце Маши дало перебой. Не высказываемая никогда женщиной, и также неосознанная мысль о последствиях такой встречи бьет сразу в сердце, и уж оно дает сигнал да или нет…
Прытков был по пояс обнажен и подходил медленно и упруго, тело его, мощное и гармонично сложенное будто плыло над землей, хотя Мария ясно видела, что он ступает по мелководью большими своими ногами, в брюках завернутыми до колен. К этому времени ветер полностью отвернул от Свинячьего острова воздух посвежел, и чем ближе подходил Иван, тем сильнее шел от него непонятый ей вначале запах. Запах хорошо вымоченного в реке мужского тела.
Он подошел и заговорил о рыбалке, снастях и, что на утро не будет соли, и что может быть сходить до ближайшего пепелища…
Однако Маша почти не слушала его, бестолково поддакивала, замедлила шаги и все прислушивалась к себе…еще этот сильный дурманящий запах от Ивана.
- Э да ты девонька совсем сомлела, дай-ка подмогну, - сказал, растягивая слова Прытков. Затем он оглянулся и решительно положил руку на плечи девушки, привлек к себе. Лучше бы он этого не делал. Иван сам не знал, что природа одарила его сверхпривлекательностью и все его победы над женщинами это ее победы, ради продления в потомстве удачно найденного сочетания генов. Покоряя женщин, он просто выполнял ее наказ, плодится...
Тело у Ивана было горячим и сухим на ощупь и будто мерцало в темноте, девушка попыталась как-то, отстранится и, слабо уперлась рукой в бок мужчины, но вместо отталкивания, стала ощупывать и приглаживать его бок, удивляясь притягательности и бархатистости кожи. Жар, шедший от Ивана, окончательно затуманил Марии голову.
Рука мужчины меж тем скользнула ниже, он не знал и не думал, что с женщиной можно обходиться по-другому, вот уже обе руки его на талии… и ниже.
- Дядя Ваня,- прошептала Мария, - Не надо,- но ноги у нее уже подкосились и взгляд стал отрешенным.
- Надо девочка надо, иначе, зачем Бог создал нас…
Иван привычно и мощно подхватил ее и как хищник быстро и внимательно оглядел…куда…добычу. Хладнокровно шагая, он принес ее под куст ивняка, опустился на колени и, стал укладывать девушку удобнее для себя, осторожно снимая сырые плавки.
Маша все это время думала только об одном, ну почему так долго. Сердце у нее трепетало. Губы пересохли, она сложила их, ожидая затяжного поцелуя, как и в первый раз, но Иван никогда не занимался пустяками, он обходился без поцелуев…
Прытков не торопясь навалился своей мощной грудью на девушку...
В сексе Иван был спец, хотя ни разу не заглядывал, ни в древние, ни в современные пособия. Он просто умел чувствовать женщину так же как она сама себя.
Мария же не ведавшая никаких сексуальных утех, безвольная с робкой улыбкой на лице, и широко открытыми невидящими глазами выпала из сознательной реальности…
Иван давно заглядывался на Марию и особенно после того как она родила, он решил, что теперь можно…
-Сладкая ты моя, наконец, Он привел тебя ко мне, - шептал он. Иван в душе был поэтом, тоскующим в деревенском быте. Из которого, яркий и захватывающий выход был только в сексе или в алкоголе…
Прытков деликатно оставил Машу одну и тихо удалился сквозь кусты подальше, затем вернулся, нашел сарафан и прикрыл наготу девушки и только после этого ушел окончательно. Маша все слышала и была благодарна… После того как она очнулась окончательно, то первой мыслью ее было - Как ей теперь с этим жить, может она стала проституткой, раз она готова с первым встречным.
Она всмотрелась в небо, будто ища ответа и, среди ранних звезд заметила движущий огонек. Уставясь на него она скомандовала, -Ближе, ближе. Огонек стал снижаться,- Нет, вправо … Огонек ушел вправо. Еще некоторое время она забавлялась этим. Затем встав, бросилась в реку. Вода снова была приятна и желанна ей…
Когда Маша уже шла по тропинке к сараям, вспомнила про огонек и увидела его кружащимся над ней, - Иди сюда мой светлячок, через темень через ночь, я хочу тебе помочь,- вспомнила она детскую считалку и выставила ладони к верху. Огонек похожий на оторвавшийся лепесток горящей свечи послушно опустился к не в ладони.
- Ой, чудо,- воскликнула Маша. А светлячок прильнул к ладоням, распластался в них сиянием и влился в девушку, в середину ладоней, она почувствовала там слабое жжение и руки у неё после этого несколько мгновений светились, будто в зажатой ладони она держала лампочку. По телу Маши прокатилась легкая волна теплоты, она беззаботно рассмеялась и, вприпрыжку поспешила домой, - Вдруг Кристина проснулась? А, что с Прытковым… да не было ничего!
Иваном как только он покинул девушку, овладело волнение,-Идиот, старый козел, -ругнул он себя. У меня же с ее матерью роман был как раз в это время как ей родить Машку. Я тогда в армию ушел служить, она срочно вышла замуж. Он попытался, подсчитать необходимые сроки, но никаких дат вспомнить не мог и подумал. – Теперь про это меня может просветить только Наталья ее тетка, она точняк в курсе всего была…

*

Первородный огонь возник от соития стихий… Была твердь и вода, мириады их частиц хаотично двигались в пространстве натыкаясь друг на друга и тут же отвергали друг друга из-за боязни потерять себя. Наконец нашлись две частицы, которые преодолели страх потери себя. Они долго искали друг друга, когда сошлись и поняли и открылись, решив лучше погибнуть, чем жить в страхе потери… Они обнажили сердца и души, и…ничего не случилось, никто не погиб. Они соединились, а на месте их соития возник свет. Все ринулись к свету, сталкивались, света становилось все больше и больше…
Вместе со светом родилась любовь к единению, и мириады частиц стали объединятся в семьи- атомы и молекулы, так возникло вещество. Любовь стала править всем и вся, без любви же все рассыпалось снова на частицы, которые продолжают блуждать в хаосе и темноте. Тьма хоть и сжатая светом до сих пор строит планы возвращения и рассчитывает на нас людей…
А первородный огонь остался сам по себе, у него не было ни ядер, ни молекул, чтобы стать веществом и он стал путешественником. Он скитался по Вселенной в поисках сильных впечатлений, оживал там, где вспыхивала сильная любовь и, быстро уменьшался и блек, если любовь кончалась.
Светлячок, влетевший в ладони Марии, был этим первородным огнем. Уставшим после неудачной попытки возродить любовь двум эгоистическим сердцам и так случалось… все, что он искал, было в сердце Маши, там он и остановился.
- Ой. Мария, что с тобой,- воскликнула Баба Клава, когда Маша вернулась на ферму. Она уже успела проснуться и встревоженная отсутствием Маши сильно беспокоилась. По случаю пожара Баба Клава одела на себя несколько платьев и потому казалась
кулемой, только ее длинная до пояса тугая коса выглядела привычно знакомой.
- А что со мной?- спросила Мария.
- Да ты вся светишься.
- Копоть смыла…-смутилась Мария.
- Тут, что-то не то,- подумала Баба Клава,- Неужто Ванька Прытков. Она не раз и не два в свое время, встречалась с Прытковым в укромных местах и хорошо знала, то ошеломление и тихую радость тела, возникающую после таких встреч. Она давно уже, правда безо всякой ревности, научилась различать баб побывавших с Ванькой,- Но тут что-то другое,- подумала она и спросила,- Ты Ваньку часом не встречала на речке.
- Нет, Баба Клав.
- Ну, если он сделал это, вот дождусь Натальи, расспрошу, как следует и тогда я ему нечестивцу задам, - подумала она.

*

Госзаказчику вращать большими казенными деньгами было не в первой. Был он всегда улыбчив и внутренне весел на самом деле, ибо был юмористом по натуре. Иногда казался даже несерьезным, вернее лицом якобы не осознававшим свое могущество, человека при деньгах. В быту был ленив, и дом его и шикарный кабинет казался захламленным. Там дважды на одно и тоже место ничего не попадало.
Во власть он попал неожиданно для себя… Еще в старые времена желая преуспеть сменил фамилию, которая у него была несколько неблагозвучной… Из за нее он больше беспокоился за будущее детей чем за себя. Ибо благоденствовали в Лохландии
люди со всякими фамилиями, но он с детства обладал уж очень большими амбициями.
К этому времени он учился на юридическом в университете края и решил посоветоваться с парторгом.
- Бери правильную фамилию, парень ты толковый, видный, далеко пойдешь. Комсомолец ты деловой, три года подряд университет грамоту обкома получает за твою деятельность по организации студенческих стройотрядов. Советовать тебе конкретно не буду, на свой вкус. Парень ты шустрый, хоть Ивановым стань.
Уж лучше Вениковым,- пошутил про себя Саша,- Раз шустрый. Но после долгих раздумий взял фамилию Правильный, чтобы возникали правильные ассоциации… Впрочем получилось отличное сочетание, Саша Правильный.
Организатор он был, в самом деле, отменный улыбчивый дружелюбный и внимательный к чужому мнению и беде. Слыл своим в доску парнем, к концу учебы он уже был на заметке в обкоме комсомола. По окончанию учебы год проходил в инструкторах обкома, а через два был уже третьим секретарем в центральном районе Верхневодска и это безо всяких связей и родственников вверху.
Но тут грянула горе- революция, и он оказался юристом в фирме торгующей табачными изделиями и тянул эту лямку, чуть ли родственник, преуспевший у новой власти. Он пристроил его в только что создаваемый аппарат, Представителя Президента… Работа была не пыльной и не денежной, но рядом с крупным чиновником, который затем отправил его в Минрегионразвития в столицу, как бы на стажировку, а через несколько лет вытребовал к себе обратно, заведовать большими деньгами.
Как только деньги на погорельцев упали в край, и после разговора с губернатором о важности программы. Он понял, что тут можно повести и свою игру. Тема эта была отработана до мелочей, никто ничем не рисковал…
Когда программа строительства была утверждена, ему позвонил. Глава Минстроя и почтительно попросил денег…
- Какие деньги? От тебя ни графика платежей, ни потребителей, за правильность расходования мне, в конце концов, отвечать, давай как всегда. Вначале Генподрядчики строят на свои и доказывают свою профпригодность, и уже под готовые фундаменты мы даем деньги. У кого нет денег, пусть берут кредит, надежный банк ты знаешь и для надежных подрядчиков ты этому банку даешь на них гарантию.
Потом Правильный позвонил своему другу банкиру и предложил ему открыть горячую линию под кредиты строительным организациям в Торце. И пообещал ему для начала миллиард рублей на кредиты строителям.
- Минстрой тебе даст гарантию, я деньги, так у нас не пропадет ни копейки из государственных денег. Минстрой отбросит слабых, сильные возьмут кредит, погорельцы получат дома, мы благодарность Правительства, а с тебя шашлык на пять персон, после завершения стройки.
В банках работают обычные люди и, нет им оковы в предприимчивости, а уж когда подгоняют кредитную массу и людей готовых взять кредит и главное платежеспособных ни один банкир не устоит от благодарности тому, кто это устроил.
Проверить досконально банк невозможно. Узнать лежат ли деньги в банковском сейфе или ушли по кредитной линии, можно заглянув только в пару файлов, которые хранятся очень, очень строго. А уж при работе с наличными деньгами, даже сами банкиры могут не знать до определенного момента, где их деньги, где заработанные…Можно ли вообще обойтись без банков, скорее всего, нет.
Если посчитать количество страховых случаев
и количество застрахованных официально, легко можно определить, что большой процент средств оседает в сейфах компаний и не подотчетны, налоговым уложениям. И такое творят у нас все крупные и мелкие компании, даже мировой известности. Государство еще не научилось держать это полчище грызунов, в намордниках, но обязательно, к этому придет. Иначе наша хилая экономика превратится в труху.
Мировая уже трещит по всем швам из-за этого.

*

СП с Гошей не проехали еще и половины пути до Торца., как снова ему пришлось притормозить. Новый попутчик
Тоже ехал в Торец. На вид он был лет пятидесяти, сухой и жилистый с извечным загаром. Со стертыми нелегкой жизнью следами красоты, из вещей с ним была большая дорожная сумка.
-Инструменты,- коротко сказал он, когда укладывал тяжелую сумку в багажник.
- В Торец так в Торец.
- А куда еще? Нужда гонит… Нужда денежку кует. Э… хочу к дому пристрой сделать, мне и нужен всего полтинник. Где его в деревне взять, живым бы быть. Правда, я сильно сомневаюсь про заработок, могут надуть, все же временные, но пока живу, надеюсь.
- Записывайся ко мне, мне сорок домов приписали. По случаю, ты попал куда надо.
- Посмотрим…Э…у меня там сбор ребят, посмотрим и решим вместе.
- Самоуверенный мужик,- подумал СП, но себе цену знает, сейчас таких мало, жизнь сгибает.
Попутчика звали Михайло, потому, что он Михайлов Михаил Михайлович, кругом Михайло. Был он родом из самого северного и лесного района края. Мастерски владел всеми строительными работами, но не любил отделку, - В ней миллиметровые допуски, глаза уже подводят и рука не та, что раньше…
Он был разговорчив и несколько себя не приукрашивал, почти сразу сообщил, что двадцать лет был запойным алкоголиком и бросил это занятие, когда появились в его доме маленькие кенгурята с рожками и все заманивали в черное мерцание…
- Надоело скотиной быть- коротко добавил Михайло.
Когда проезжали мимо плаката с Прощиным, Михайло попросил притормозить заранее у следующего плаката.
- Интересно, чего этот мужик хочет? У нас его кроме как идиотом не называют. Он, видите ли, хочет раздать крестьянам миллионы гектар земли. А нас не спрашивает, нужна ли нам она. Мы уже давно сыты и землей и свободой.
Вся деревня лежит в нищете, народ разучился работать, потому, что за так работать неохота. Что мы с землей будем делать, без техники и денег…Человек слаб сам по себе, у нас фермеры не выдерживают, чуть приболел и разорение. Пусть он приедет в деревню и на трехмесячную зарплату, купит пятнадцать кубов дров и топит каждый день. Хотя бы этот Газпром, наше национальное достояние. турнули из Гевропы, тогда они может, проведут нам газ. Да, что там моя деревня, в Верхневодске в областном центре на окраине нет газа. Он еще предлагал увеличить рабочий день до двенадцати часов. У него, наверное, совесть вырезана, вишь как смотрит из подлобья, научили гипнозу.
- А, что у тебя с рукой, - поинтересовался СП, заметив свежую повязку у Михайло на руке и пытаясь этим вопросом, отвлечь его от обсуждения олигарха.
-Э…собака укусила, не сильно правда
- Бешеная?
- Да нет, своя родная… Я ее застрелил, чтоб не мучилась злобствованием.
-Зачем.- удивился Гоша.
- У нас в деревне такой закон испокон веков, если собака относится к людям злобно, когда не на привязи, и тем более кусается, таких в живых не оставляют. Людям должна служить благожелательная собака, как и любой, кто обслуживает нашу жизнь…
- А мужик совсем не прост,- подумал СП, но злой очень…Хотя как тут не озлится, за двадцать лет перемен только хуже становится, а лучшего не предвидится,- и с интересом притормозил у очередного
рекламного щита, ему уже хотелось услышать, что скажет Михайло еще…
- Сила в правде, кто прав тот и сильнее,- прочитал Михайло. Вон, оно, что…Э… сила в правде. Тогда самый сильный у нас царь зверей лев, потому, что рычит только правду, что хочет всех съесть.
Все остальные слабаки…Э правды не говорят.
-И нам дядя Сева говорит, что сила не в деньгах.
-Дядя Сева, это кто?
-Так Прощин Всеволод Васильевич.
- Ты с ним знаком, что ли? Тогда скажи ему, что он здорово заблудился. Правду у нас только в честном Лохландском суде можно встретить и в дорогостоящем доме судьи, в остальных местах ее нет, везде сила не в деньгах конечно, а в их количестве.
- И еще он говорит, что страна наша больная,- с интересом продолжил Гоша,- В ней больше половины дураков и пьяниц.
- Сам он дурак и пьяница, мой сосед, на пять тысяч зарплаты в кочегарке, притом, только зимой, содержит дом, воспитывает трех детей и кормит и еще рубит дрова, топит печку. Недавно дал взятку главе администрации, чтобы тот ему, его же землю прирезал. Да твоему Дяде Севе, во век не справится в такой ситуации…
К концу пути СП немного устал от речей Михайло и уже не слушал его и тот нашел благодарного слушателя в лице Гоши, который засыпал его вопросами.

*

Торец оказался чистым и ухоженным городом. Свежевыкрашенные фасады домов и ровная гладь асфальта подчеркивали уют кажущейся безмятежностью. Только вездесущие портреты Прощина с его гипнотизирующим взглядом, говорили о не простоте времени, а также о больших деньгах, вложенных в рекламу олигарха.
- Недаром он хвастал, что сможет выиграть выборы одним чеком, - заметил Михайло и попросил СП высадить его у главпочты.
-Можно я с вами, – спросил Гоша.
- Конечно можно, нам как раз не хватает учеников олигарха, -согласился Михайло.
Когда СП добрался на строительную площадку, был полдень. Всего в деревне сгорело, сто семьдесят домов… Огню не удалось перейти через речку Рубикон, однако мост был непригоден для транспорта и военные в порядке ученья наводили рядом понтонный мост.
Перед самым мостом со стороны горелых домов, остался один нетронутый. Его хозяин удрученно сидел на лавочке и думал тяжкую думу, про то, как теперь все его соседи получат новые дома на халяву, а он будет жить в старой гнилушке…
Во время описи убытков мужик просил Председателя комиссии пристроить и его как-нибудь в программу, намекая на благодарность, на что тот заметил,- Ты говорят, дом водой из мотопомпы поливал, пожалуй можешь попасть совсем в другую программу…Помпа откуда у тебя?
- От колхоза осталась…каждый чего-то взял.
- Вот колхоз и вини, иначе можешь нарваться на неприятности.
Сергей Воронин, генподрядчик и начальник строительства в Кобанихе уже во всю, развернул подготовку к строительству. Кирпичные останки домов сгребали бульдозерами и вывозили через брод на укрепление объездной грунтовой дороги. Деревянный хлам увозили на свалку. Над деревней то и дело вставали облака пыли.
Дома в основном выгорали до такой степени, что редко попадались обугленные бревна, зато золы было вдоволь и, очень скоро СП уже чувствовал ее вкус во рту.
По бывшим улицам ходила корова с огромным набухшим выменем и болезненно красного цвета сосками. Она подходила к бывшему колодцу ревела непродолжительное время, затем уходила на второй круг. Едва на глаза ей попадалась женщина учетчица, корова пыталась встать ей поперек дороги и смотрела на нее слезящимися глазами.
Воронина СП нашел в бытовке и, принимая чертежи, спросил,- Как насчет жилья?
- Вези бытовки, ставь где хочешь, не хочешь или не можешь… Занимай сараи на Свинячьем острове, ты у меня первый, погорельцев завтра оттуда переселяют в Сосновский санаторий. У меня заявок на субподряд более чем от двадцати фирм.
Кто первый обустроится и начнет давать продукцию то бишь, фундаменты с тем я и буду строить, кто не успеет, тот опоздал. Хоть мы с тобой и твоим директором не раз вместе работали, нянчится ни с кем не буду, у меня личная ответственность перед губернатором. Не уложусь в сроки…это будет моей деловой смертью в крае… Разве, что потом пластическую операцию делать и фамилию менять.
- Деньги, когда будут?
- Денег пока нет, у меня самого только на бетон, да на арматуру. Если по честному, не понимаю, откуда ноги растут у такого разгильдяйства. Ничего не готово, хотя время прошло две недели, а каждый чиновник пытается ко мне пристроить своих на заработки, есть и такие которые строительством никогда не занимались.
Внешне, если Воронина одеть в робу, он вполне сошел бы за бригадира. Обветренное и вечно загорелое лицо. Подвижность и сухощавость досталась ему в наследство от предков, так же как смекалка и особая хозяйственность.
Всего за десяток лет с опорой только на собственные средства.
На развалинах старых трестов создал свою структуру. Он проектировал, строил и производил стройматериалы. Его строительные смеси успешно конкурируют с дерманской фирмой Гнауф, которая у нас в стране является учредителем многих крупных фирм торгующих и производящих стройматериалы. Благодаря таким как Воронин цены на основные материалы упали в разы…
- Да еще помоги мне завтра, Премьер вроде приезжает. Хотя стоп вон он на озере Целегер, выступает, давай погромче… На экране телевизора Премьер выступал перед молодежью.
- Вы уже не первый раз посещаете нас на озере, в каком качестве вы собираетесь приехать на следующий год,- спросил его парень.
Вопрос был хитрый. В марте будущего года выборы Президента, а в декабре этого, выборы в Госдуму. Многих волнует интрига пойдет Премьер в Президенты… Однако Премьер у лохов не лыком шит.
- А разве вам не интересно побеседовать со мной как с человеком?
Конечно же, Премьер все знает, но хранит интригу. Объявлять такие вещи необходимо во время иначе новость может зависнуть…
Премьер так и не дождался ответа на свой вопрос и ответил, улыбаясь, - Вижу, что интересно, вот я и приеду просто так. Народ отреагировал аплодисментами.
- Свита отлично сыграла короля, как и положено,- подумал СП. Неужели он и вправду верит в свою исключительность. Да кому он будет интересен у нас без должности и без власти. Михайло не хуже его все объяснит.
- Пожалуй, вот где собака зарыта и причина долгостроя, - задумчиво произнес Воронин, вглядываясь в экран. После пятидесяти люди с трудом воспринимают новое, но он вроде начал меняться, будем ждать перемен... Воронин выключил телевизор,- Давай вернемся к нашим баранам…Сколько у тебя людей?
-Завтра уточню.
- Уточни, только помни никто теперь не сбивает нас в стадо и не заботится о нас, правда для того чтобы мы давали больше угля хоть мелкого но до х… Теперь каждый за себя… Уголь при этом требуется крупный, а ты чтобы лежал ниже плинтуса и не трепыхался.
- И этот недоволен, - подумал СП,- Есть ли у нас хоть кто-нибудь, кого все устраивает.

*

Сергей Сергеевич Петров Премьер Лохландии давно хотел побывать в Торце, там запустили первую линию по производству труб большого диаметра и готовили к пуску листопрокатный стан для таких труб…
Как всегда уже в полете он тщательно просматривал документы сопутствующие предстоящей встрече с погорельцами, статистику, отчеты и исторические справки, число погибших в пожаре, куда расселили погорельцев, какие дома будут строить. Вникать во все конкретно все же не было возможности. У него правда мелькнула мысль, зачем на казенные деньги строить фанерные дома, но тут же исчезла в других…
Что скажет и спросит публика, он примерно представлял. Что должны у него спросить, узнал из сценария встречи подготовленного в Канцелярии Правительства. Премьерская жизнь, а перед этим два срока президентства, не сделали из него короля, однако он часто подыгрывал свите, таковы правила. Это не помешало ему, сквозь сухие цифры по человечески, чувствовать
страхи и боль людей во время пожара и горя после…
Главной своей задачей вовремя пребывания во власти он видел поиск и создание условий для компромиссов всех групп и социальных слоев граждан страны. Он хорошо понимал, что движущей силой в современном мире по-прежнему, остаются потребности людей, а также их интересы от финансовых до общественных.
Любитель истории, он тщательно искал в ней аналоги ситуации и давно понял, что только компромиссы ведут к рассвету цивилизаций и народов, и потому ненавидел всякое насилие. Однако лохи сказать по правде любят насилие, не вполне осознавая это. Возможно, в этой его позиции и кроется причина долгостроя в Лохландии. Может, он должен быть более жестк или еще слаба законодательная база? Лохи?
Теперь, когда он в ручном режиме, не отвлекаясь на политику, управлял Правительством, он еще больше понял необходимость компромиссов. Там где ему удавалось сделать это, прекращалось противоборство и наступал мир.
В этой своей тонкой и не сразу заметной работе он во многом преуспел. Например, мир между федеральной и местной властью, но воз там застрял на уровне финансов. Верх не может до конца поверить низу. А низ не очень желает брать на себя ответственность за все, легче получать указания и деньги. Компромиссов, которые ему удалось достичь в экономике, было не счесть.
Каждый раз, выходя на встречу с людьми, он никогда не готовил своих выступлений, но всегда находил простые и доходчивые слова, не избегал острых, однако редко говорил всю правду, понимая, что из уст Премьера, она может быть опасной.
Да и как вообще понимать, что, правда, что неправда. Есть правда, есть кривда. Мне кажется, Правда это то, что ведет к созиданию в обществе, а в семье к благополучию, остальное голая Кривда приодетая Правдой, это как две стороны одной медали...
Он хорошо понимал, что общество в целом разделено на два слоя, независимо, чем занимаются. Одни потребляют и видят в потреблении смысл и Бога, другие едва выживают, умоляя Бога о помощи, причем, оба слоя выжигают в этой борьбе свои души. В такие минуты, когда он остро осознавал это, ему хотелось немедленно найти виноватых… и взмахнуть шашкой. Но он понимал, что это тупик…
Но тем и тяжела Шапка Мономаха когда понимаешь, но не можешь… Это всегда приводило его к ночным болям в сердце и бессоннице. В последнее время в преддверии выборов он поставил себе задачу, найти самое тяжелое звено в цепи неудач, разорвать ее и ускорить перемены.
Он с тяжестью в душе слушал выступления политических оппонентов, которые всё хотели решить за счет большого резервного фонда, который он собирал десять лет.
Фонд этот был нужен ему как раз для этого рывка, но не для простой раздачи…
Погорельцев было не меньше сотни. Премьер с нескрываемым интересом оглядывал останки сгоревших домов, и лица людей… Вопросов было не много, больше говорил он сам. Как всегда конкретно и ясно. Растолковал, что если дом был на двоих хозяев. Строить им разные дома и не устраивать коммуналки…
Губернатор как хороший хозяйственник писал все на диктофон. Чтобы потом не упустить чего.
Заметив двух девушек, которые явно, хотели, что-то спросить, потому, что то и дело тянули вверх руки, помог им…
- Сергей Сергеевич, у нас вопрос не к пожару, а по жизни. У нас на Гваде молодежи невозможно родить, как следует, а с абортом вообще проблема…
- Как вас зовут девушки,- неспешно спросил Премьер, соображая какую форму придать ответу. Губернатор, стоявший рядом поморщился и легонько кашлянул. Вопрос был явно не по сценарию и не к месту…
- Маша и Анжела,- ответила стройная блондинка с изящными чертами лица, такие лица часто встречаются в провинции, где свежий воздух и богатое наследие генофонда. Девчонки же совсем не сознают своей исключительности…
- Ну, что вам на это ответить, вот рядом со мной стоит губернатор, он собирается решить эту проблему еще до конца года, если мне не изменяет память.
- Разрешите мне тоже задать неудобный вопрос,- поднял руку мужчина по виду сельский интеллигент…
- Давайте смелее, неудобных вопросов не бывает, так же как и сама жизнь не должна быть неудобной,- сказал Премьер.
- В первых, спасибо Вам за материнский капитал, но я хочу спросить, зачем нам вообще люди. Этих девать некуда. Шесть миллионов безработных и двадцать не имеют постоянной работы.
Так вот зачем нам еще…может я чего не понимаю? Старые производства дышат на ладан, новых нет, гвозди из Катая ввозим.
Премьер увидел, как вытянулось лицо у ответственного за встречу, как набычился губернатор. Надо было явно спасть положение. Да и не было у него ясного и краткого ответа на вопрос… разве, что…
- Чтобы страна наших дедов и отцов политая кровью и потом была сейчас и всегда. Чтобы старики жили в достатке, чтобы никто из вне не пришел и не сказал, подвинься мужик для начала, я здесь буду жить. А трудности наши временные, правда затянулись, и чтобы вытащить страну, нам необходим приток молодых и сильных, грамотных и здоровых. У нас впереди много работы, для этого нам нужны люди.
Уже улетая из края, в самолете… Премьер долго размышлял над этим вопросом и ему хотелось ответить совсем по другому,- Вы думаете, что мы тут наверху ничего не видим. Да видим, видим больше чем все. И когда видишь, но не смогаешь, и не потому, что не знаешь как… и чем. А потому, что какую бы схему я здесь не начертил и какой бы путь не указал, он может измениться, до неузнаваемости там, между людьми, потому что у каждого своя правда и свой резон поступать по своему.
И нужно большое умение и еще большее терпение, чтоб не схватится за кнут или хуже того за меч и казнить и миловать всех кто под руку попадется… Нет, надо что-то делать, опросить всех… что и как кому… Надо создать организацию больше чем партию, народный фронт… и пусть все выскажутся. Надо чтобы люди хотели и знали чего и сколько. Только тогда будет удача.
А я бы сам хотел, чтобы все было не завтра, а еще вчера. Меня можно обвинить во многом, только не в том, что я не вижу и не понимаю. Госпожа История не стоит на месте. Не я разрушил старую страну и не я наспех склепал новую, не я организовал гражданскую войну на Капказе.
История полна скрытых ходов и сил и Равнодействующую ее сил мы можем порой увидеть, лишь по узелкам на поверхности… Что я должен был сказать там в Торце. Что мы живем во время мировых перемен. Старый мир вот, вот рухнет и на его обломках совсем не факт, что взрастет здоровое древо, но мы должны быть готовы ко всякому и что фонд, который я собирал десять лет, нельзя раскулачивать, он нам нужен будет в ближайший год, два. Ибо только теперь у нас есть реальная возможность… Общество и власть и каждый человек в отдельности, не хотят жить по старому и новое может придти, первый раз в истории Лохов без потрясений. Я готов к этому. И люди нам нужны, для этого, но готовы ли вы сами? Или вам захочется вначале покричать и побуянить на площадях. А потом придти к разбитому корыту?

*

Всевышний чутко улавливающий все сознание живой материи
и всю энергетику физической, Творец Великого Плана и конкретных сценариев, знавший все наперед, больше всего беспокоился за Лохландию, ибо в его планах эта страна была ключевой. Ему захотелось самому в человеческом теле и сознании осознать мир и чувства людей в преддверии перемен.
Он материализовался над планетой в великолепном божественном теле, огромном по меркам людей. Окутав себя пеленой из облаков, чтоб не вызывать на Земле потрясений, он приблизил свое лицо как можно ближе к поверхности.
Мириады его нейронов перестроились в глаза и уши, и не стало им преград. Он с удовольствием наслаждался видом людей их одеждой разговорами и чувствами. Проникал в тайны кабинетов глав государств и спецслужб. С тяжкой болью воспринимал излучения заблудших душ и плакал вместе, со страждущими. Радовался вместе с веселящимися, мечтал вместе с мечтателями.
Газеты и телевидение сообщили на другой день о необычном явлении в небе, суть которого сводилась к тому, что облака над центром Гевропы приняли облик человеческого лица.
При этом он постоянно сверял с Планом все действия людей и корректировал их, если было необходимо. Иногда он путался как человек… Так в прошлом веке, когда перешел в иной мир «вождь народов». Над Лохландией стоял плач, но чувства были светлыми, будто люди избавились от тяжелой болезни.
Теперь он тоже был сбит с толку…Почти все приборы в его лаборатории зашкаливали от желания людей жить по другому. Но они будто овцы послушно ш