Как становятся ведьмами

Я мчалась по поликлинике, волоча за собой растерянную четырехлетнюю дочь, и думала только о том, что сейчас готова на все. Посоветуют уринотерапию или обмазывание свежим навозом – нет проблем. Я с радостью даже вылью себе на голову ведро свежевыпаренной мочи, буду дерьмо есть горстями… Только помогите! Кто-нибудь! Помогите моему ребенку!!!

… В поликлинике, как обычно, была толкучка. Народ неторопливо перемещался по коридору из одного кабинета в другой. Несмотря на традиционную наглость завсегдатаев подобных заведений, все молча уступали мне дорогу. Видимо, глаза были безумные. Влетела в массажный кабинет и, захлебываясь, бросилась к медсестричке:

- Мне Аня сказала, что вы можете заговорить… хирург собирается снимать ноготь… других вариантов нет. Ей всего четыре года! Сделайте что-нибудь! Помогите, пожалуйста-а-а… - все, нервы сдали: сипенье, бульканье, слезы. Прорвало.

… Довольно молодая женщина. Симпатичная. Она подождала, пока я высморкаюсь, вытру все жидкости, щедро залившие лицо, и спросила:

- А мазь Вишневского пробовали, а капустный лист, а… - слава Богу, на этом заткнулась.

Если бы она перечислила еще пару рецептов, я бы ее ударила… Чуть придя в себя, я рассказала, как честно мы выполнили все рекомендации всех врачей (это был уже третий хирург), перепробовали все, что только могли насоветовать местные бабули, включая даже заваривание травы со странным названием «кошачьи яйца». Толку – ноль. Кожа на пальчике стала темно-коричневой, температура упрямо держалась, ребенок слабел на глазах…

- Как это получилось?

- В садике… игралась с мальчиком, что-то вместе рисовали, не поделили карандаш, и он царапнул кожу возле ногтя. Она пришла домой, показала. Вроде ничего серьезного, я обработала перекисью и успокоилась. С утра уже был нарыв. Сразу позвонила на работу, отпросилась. Мы помчались в детскую поликлинику, к хирургу. Пока доехали, нарыв прорвало. То ли время пришло, то ли рукавичкой зацепили (мороз ведь нешуточный, как без рукавичек?). Хирург сразу (!) поставил диагноз «панариций»… Температура держится четвертый день, бредит во сне, исхудала, кожа светится. К врачам ходим, как на работу, все делаем. Ничего не помогает! Каждый день все хуже! Только на вас надежда!

Женщина что-то бормотала, делала руками какие-то странные пассы вокруг больного детского пальчика, а я все четче понимала: бред все это. Боже, я же умная женщина! Как можно верить в такую чушню?! Ну, побормотала она – и что? Я же собаку съела на этих заговорах. Два диплома когда-то написала об их образной системе, особенностях структуры и прочей ерунде, диссертацию вот кропаю по смежной теме. Как я могу в это верить? Хотя… А вдруг поможет?..

И это «а вдруг поможет» чуть успокоило меня. Я честно расплатилась, взяла дочь за здоровую руку и пошла к автобусной остановке.

Весь оставшийся день с робкой надеждой следила за пальчиком. Он явно продолжал темнеть. Ближе к вечеру температура у малой стала переползать отметку в 38. И это после жаропонижающих! Ребенок заснул, а меня разрывало от ужаса. Хотелось кричать. Если бы ей это помогло!

Было около 7 вечера, когда она начала бредить. Я сидела и задыхалась от слез у кроватки. И вдруг вспомнила: наша завуч говорила, что у нее была та же проблема. Кажется, ей несколько раз вырезали ноготь, а болезнь возвращалась – и чернел новый, только что выросший. Как же она справилась? Я – пулей к телефону...

- Знаешь, сколько ни мучили врачи, а мне бабка панариций заговорила. Только, солнце, она в селе. Да и старая была. Кто знает, жива ли… Ты, знаешь что, сходи-ка к коллеге, Галине, она и не такое вылечивала. Мне тоже очень помогла. Я знаю, что ты в это не веришь…

Тут я окончательно разревелась и рассказала, как сегодня бегала к женщине пальчик заговаривать. Лучше не стало.

- У Галины другие методы. Описать не смогу, но, поверь, очень помогает.

Что оставалось? Я знала, что эта самая Галина увлекалась чем-то подозрительным: то ли экстрасенсорикой, то ли еще какой заумью, но никогда не придавала значения слухам о ней. Мне было все равно. Ну, пусть себе дуреет преподавательница, как хочет: надо же расслабиться после того, как несколько десятков подростков из тебя целый день кровь пьет…

А вдруг она поможет?.. Бред? Да! Но выбор прост: не шевелиться и резать палец маленькому ребенку или попробовать. Если ничего не сделаю – не прощу себе по гроб.

… Тихонечко зову спящую дочку и легонько тормошу. Спит. Тяжело дышит. Бог с ней, пусть спит, глупо будить ее ради визита к непонятно чем занимающейся женщине, будь она сто раз коллега и даже, на первый взгляд, здравомыслящий человек.

Вдруг – нож в сердце: «Мама!» и распахнутые (во сне!!!) глаза… Все! Разом слетели все эмоции. Спокойно и мягко разбудила, одела, болтая о чем-то легком, – и мы пошли «в гости».

Мороз. Слипаются ноздри. Ветер продувает даже теплую толстую шубу. «Мам, мне холодно!» - «Потерпи, родненькая».

Господи, а сколько ей еще терпеть?! Скажи, сколько?! Четыре дня терпит!!! Живет на болеутоляющих да на жаропонижающих. Господи, ну где ж ты есть?! Помоги!

Заходим в подъезд. Вот нужная квартира. Да, нас не ждут. Но мне все равно! Галина, как обычно, улыбается. Похоже, ее невозможно удивить или выбить из колеи. Успокаивает. Объясняю, в чем проблема. Она наливает чай и ведет себя так, как будто ничего не происходит. Еще пять минут – и я ее зарежу! Мой ребенок в беде! Как она может так спокойно разговаривать?!!

Как бы между делом, Галина усаживает мою дочь на колени и, продолжая заговаривать зубы, дотрагивается до нее открытыми ладонями в разных местах и периодически делает движения, как будто что-то вытягивает. Все бы ничего: но она бешено зевает и кашляет почти до рвоты! Выглядит это все более чем странно. Впрочем, я сама напрашивалась. А вдруг поможет?..

Странно, но малая естественно воспринимает происходящее. Вот она перестала ерзать, сидит у нее тихонько и сама начинает зевать. Время остановилось. Галина отправляет ее в глубокое кресло, дает какую-то, невесть откуда взявшуюся игрушку. Как тихо в квартире, в душе, в мире!..

- У девочки сильный сглаз. Сними его сама. Как – ты знаешь не хуже меня. С твоими-то знаниями о заговорах. Выкатай яйцом. Лучше матери никто этого не сделает.

Это меня вернуло в реальность. Ну надо же! Опять заговоры-наговоры! Они все сумасшедшие, точно.

- И еще. Когда болеет ребенок, проблема – в матери. Придешь домой – сними дочери сглаз, а завтра приводи снова. Через пару дней сама пройдешь у меня курс чистки.

… Уходила с тяжелым сердцем. Надо готовиться к операции. Эта бредятина с «нетрадиционными методами» уже достала.

Дома, как обычно, помыла дочку, переодела в пижамку, уложила и вдруг, гладя по головке, поняла: она не такая горячая, как была в последние дни! Метнулась за термометром. Так и есть: ртуть остановилась, не доходя до 38. До сих пор такая «низкая» температура бывала только после лекарств.

Сопит, хорошая моя. Ладно, пора ложиться. Через пару часов начнет вскакивать и кричать. Так мы спим с самого рождения.

К двум часам ночи по привычке проснулась, ожидая резкого всхлипывания, с которого начинались все кошмары. Странно, дыхание ровное. Украдкой подсунула подмышку градусник, а через 5 минут была в шоке: температура по-прежнему около 38. А ведь все время, пока она болела, в час-два ночи я всегда давала лекарства: обычно набегало за 39.

Была не была! Пошла на кухню за яйцом. Галина права: кому, как не мне, знать все эти старые тексты и действия, их сопровождающие…

Утром поняла: любому, кто подойдет к моей девочке со скальпелем, отрежу все выступающие части тела тем же инструментом. Никакой операции не будет! И впервые за все эти дни вместо поспешных сборов в поликлинику я спокойно пристроилась с дочерью на диване и начала читать сказку. Температура с утра – 37,4. Невиданно! Мне показалось, или пальчик стал чуть-чуть светлее? Как бы там ни было, он не потемнел еще больше – и это чудо!

Мы ходили к странной женщине еще несколько раз. Я была уверена, что наконец-то все эти пачки лекарств сделали свое дело. Больной пальчик явно стал светлее, температуры больше не было. Ну, а Галина… Просто так совпало.

Когда она предложила мне пройти у нее курс лечения, объясняя, что все проблемы дочки, включая хронический аденотонзиллит, - из-за меня, я вытерпела это только из уважения к старшим. Почему согласилась – сама не знаю.

Каждый вечер в течение недели – одно и то же: 40 минут стоишь столбом, таращишься в окно и думаешь о том, что можно было бы сделать за это время, а рыжая тетка водит вокруг тебя руками. Цирк.

Один из таких сеансов. Очень хочется удрать и заняться своими делами. Только… Боже, что со мной происходит?!! Я рехнулась! Галлюцинации. Яркие, цветные, струящиеся образы, из груди сам собой рвется смех. Истерика! Понимаю, что выгляжу нелепо и, наверно, даже страшно, но контролировать себя не могу: разрывает от кашля, смеха, зевоты, перед глазами фейерверк и ошарашенное лицо Галины…

- Тебе нужно пройти Посвящение. Когда вычистились все блоки, ты оказалась невероятно чувствительной к энергетике. Это дар. Силу нужно направлять, иначе будет многое разрушено. Хочешь, научу?

- Я подумаю…

Бежать!!! Бежать от этой сумасшедшей! Какой дар? Какая сила? Ребенку стало легче, вот и вырвались наружу все эмоции, сваренные всмятку за эти дни. Обычная истерика. Бывает. Я себе ее прощаю.

В голове крутились сомнения. Меня разрывало от того, что я, образованный человек, столкнулась с такими дремучими суевериями и допускаю (где-то в глубине души!), что они могут быть эффективными методами лечения. Бред, но все-таки…

Вечер.

- Что тебе почитать на ночь?

- Вон ту синюю книжку.

- Какую? У нас нет таких книжек.

- Вон! Вон там! – показывает на верхнюю полку шкафа, где отродясь детских книг не было, и собирается плакать.

Какую же книжку ей хочется? Впрочем, без разницы. Что бы ей не понравилось, я буду это читать. Неважно, Айтматова, Берроуза, скандинавский эпос или габровские анекдоты. Она столько мучилась, а мне так нужно отвлечься…

- Давай я подниму тебя к полке, а ты покажешь пальчиком.

Тянется, показывает. Действительно, там что-то в ярко-синей обложке. Ставлю на пол.

- Сейчас достану.

Ах, какая неуклюжая! Достаю нужную книгу, и из второго ряда выпадают еще две. В руках детская (!) Библия. Откуда она у меня?! Смутно вспоминаю: мама что-то такое говорила, приносила, ставила... Ладно, буду читать Библию.

Наклоняюсь, поднимаю первую из выпавших книг. Она раскрывается. В глазах темнеет. На странице стихи. В тех строчках, на которые упал взгляд, говорится о том, насколько же мир шире, чем мы его видим. Случайность? Знак? Намек? Случайность, конечно! Спокойно!

Вторая книга не раскрылась. Увидела название – бросила все, что держала в руках, и рванулась к пачке сигарет.

- Дорогая, я через пару минут вернусь и почитаю…

Дрожь прекратилась, когда прикуривала уже вторую сигарету. Твердо решила прочитать стих и вторую книгу после того, как уложу малую…

Никогда не забуду эту ночь! Читала пронизывающие строчки поэзии и исповедь Джуны Давиташвили на украинском «Слухаю свої руки». Слезы капали на страницы, где Джуна рассказывала до боли знакомые вещи. Как моя жизнь похожа на ее! С той разницей, что я, такая умная и образованная, была настолько ограниченной, что не видела очевидного: к Посвящению я шла почти тридцать лет, всю жизнь, с детства. Даже встретив Учителя, я мысленно отталкивала все, что могло намекнуть на Силу и возможности ее использовать.

Ступив на этот путь, уже не свернешь, придется отвечать за все, что будет происходит со мной и теми, кто меня окружает. Каждый платит по своим счетам. Оступившись, буду жестоко наказана. Чем больше Силы – тем сильнее искушения и страшнее плата.

Я поняла, почему старалась не допускать мысли о том, что существует что-то, чего я не знаю. Мне было страшно. Каждый раз делала выбор, приближающий меня к Посвящению, а признаться боялась, ведь это ответственность.

К утру все было решено. Через пару дней прошла Посвящение, узнала об азах целительства и, главное, о методах лечения хронического заболевания дочки. Уже через два месяца мы навсегда забыли, что такое воспаленные гланды и аденоиды. С тех пор ни разу не вспомнили…

… Приходили и уходили люди. У каждого были свои боли, и каждый уносил частичку моей Силы, ставшую разноразмерными заплатками в их судьбах…

Спасибо, Учитель!

Я стала ведьмой.