ЧЕТЫРЕ ПИСЬМА

Число первое
Джейн! Зачем Вы не сказали мне сразу, как Вас зовут. Вы думали, что грубая венецианская маска, скрывающая Ваше лицо, такая надежная защита? Увы, в наше время за деньги легко раскрываются и куда более серьезные секреты, чем этот.
Джейн, скажите своему истопнику, чтоб не жалел дров. Зима нынче суровая, а я знаю, как любите Вы бродить по залам своего замка. Я беспокоюсь за Вас и не хочу, чтобы Вы простудились.
И не переживайте за топливо, если Ваши запасы не так велики, пришлите мне кого-либо из своих людей, и я дам им дров, сколько нужно.
Джейн, я знаю, что Вы удивлены неожиданностью моего письма, ведь прошло столько месяцев…

Еще одно число
Мне так грустно, Джейн.
Третьего дня у герцога давали бал. Вина и музыканты были превосходны. Красавицы были, как на подбор. Однако новое знание, открытое мной недавно, никак не давало мне покоя. Это новое знание – Ваше имя, Джейн…

Число следующее
Джейн.
Вчера
я дрался
за Кэтти.
Мне
в какой-то
миг
показалось,
что
я люблю
ее.
Я немного
ранен,
Джейн,
потому
пишу
левой
рукой.
По слову
в строчке,
чтобы
Вы
могли
разобрать
мое
письмо.
А тот
виконт…
Ему
досталось
больше.
Я люблю
Вас,
Джейн…


Другое число и другой месяц
Джейн, рана оказалась куда серьезнее, чем я полагал, и я на время оказался прикован к постели, и даже несколько раз был в беспамятстве. Но теперь мне лучше, и я вполне могу писать правой рукой, хоть это пока и трудно.

Совсем другое число
Джейн, в прошлом письме я уловил тончайшие нотки оскорбленности. Оскрбленности не только и не столько за себя, Джейн, сколько за весь Ваш прекрасный и чудный Мир. Я употребил это слово «тончайшие» на тот случай, если Вы станете утверждать, что ничего подобного не было в Вашем письме. Тогда простите Джейн. Да и мог ли я…
Но какое же в этом оскорбление, если я готов драться за любую из вас. Драться только потому, что она принадлежит к Вашему Миру, Джейн. Миру чудному и загадочному. Миру, без которого наша жизнь не имеет никакого смысла.
Джейн, все предметы так многогранны, и мы в какой-то момент имеем дело лишь с одной-двумя сторонами явления, а за ними скрывается целый мир, в котором есть место и хорошему и плохому, Джейн. Да и что есть плохое? Не обратная ли сторона хорошего?
Вот предмет. Он тверд, даже хрупок. Он блестящ. Он прозрачен. Он холоден. Но внутри ярким рубином светится влага. Это бокал с вином, Джейн. Влага тоже холодна, однако внутренняя ее сущность вобрала в себя жар ста двадцати солнечных дней засушливого склона. И это тепло доступно, Джейн. Стоит лишь взять бокал в руки и пригубить его. В этом нет никакого смысла, но он налит только для Вас, Джейн…