Дело одной секунды

Дело одной секунды Владимир Валерьевич Комарьков К началу двадцать шестого века человечество давно освоило межзвездные и даже межгалактические перелеты, но вопреки всем прогнозам фантастов так и не повстречало «соседей по дому». Владимир Комарьков Дело одной секунды Последние полтора года Ивандр Владков нудно прочесывал вдоль и поперек очередной галактический пузырь в поисках остатков кораблей, астероидов, обломков и прочего мусора, мешающего скоростным межзвездным перелетам. Как говорила при жизни мать: «Будьте точнее при формулировке своих желаний». Когда-то он хотел стоять у штурвала межзвёздного космического корабля, и судьба послушно исполнила его просьбу. А уж от чего этот штурвал, – от галактического лайнера или дырявой лоханки, двигатель которой запускается не только при помощи стартера, но и с использованием особых вспомогательных слов, – это уж извините! Что загадал, то и получи! Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. На него в очередной раз нахлынули воспоминания. Про таких, как он, в детстве говорят только в «превосходных тонах». «Исключительно одарённый, крайне сообразительный, прямо-таки вундеркинд какой-то». И как-то так получилось, что он и сам поверил во все, сыпавшиеся на него похвалы. Да и как не поверить, когда он сам поступил в Высшую Его императорского Величества Академию Управления на факультет «Внеземных отношений»). Но как обычно бывает, энтузиазм первых лет постепенно таял, учиться становилось все тяжелее, и в конце концов непутевый студент покинул ряды студентов престижного учебного заведения, чтобы очутиться в профессиональном сверхтехнологичном училище при Университете Звездных Путей, окончил которое по специальности «санитар космоса», в просторечии – мусорщик. И вот уже десять лет он работал мультиспециалистом на корабле класса «басурианин». Т.е. был на нем и командиром, и поваром, и грузчиком. К началу двадцать шестого века человечество давно освоило межзвездные и даже межгалактические перелеты, но вопреки всем прогнозам фантастов так и не повстречало «соседей по дому». Исследовательские экспедиции, одно время рассылавшиеся по разным уголкам Млечного Пути, периодически находило следы, но ни к каким конкретным результатам эти находки не привели. Не удалось установить даже приблизительный уровень развития «предтечей», ибо найденное ограничивалось в основном полузасыпанными развалинами. Со временем ассигнования на такие исследования практически прекратилось, сменившись курсом на сохранение «статус-кво». Мы никого не встретили? Значит, Господь желает, чтобы люди шли только своим путём. Жили без «соседей» и дальше без них вполне обойдёмся. Не забывало о «соседях» только Пятое имперское управление. Занималось оно исключительно вопросами, связанными с возможным «контактом», потому что, несмотря на надежды о «братьях по разуму», питаемые обывателями, люди, стоявшие во главе Империи, понимали: человечество настолько расползлось по Вселенной, что вероятность этой самой встречи растет практически по экспоненте. А братья бывают разные, знаете ли… Поэтому к встрече с «братьями» готовились, готовились заранее и с особым старанием. Было предусмотрено все: подробнейшая инструкция описывала все варианты развития событий. Во главе угла ставилась безусловная безопасность человеческой цивилизации. По распоряжению чиновников Пятого управления каждый взлетающий корабль обязательно имел на борту мультитьютор универсального языка и лингвомодулирующий излучатель. Но и эти меры посчитали недостаточными, и с некоторых пор каждый пилот-межзвездник был вынужден сдавать экзамен на знание основ «контакта». Сами же правила требовали неукоснительного соблюдения протоколов. Ивандр при получении допуска пилота-навигатора долго не мог понять, что от него на полном серьёзе может потребоваться уничтожить корабль, если возникнет риск захвата координат любой населенной людьми системы. При этом правила не делали разницы между пилотом межсистемного катера и командиром межгалактического суперлайнера – и тому, и другому предписывалось одно и то же. Даже если на борту остались команда и пассажиры. У Ивандра до сих пор в голове не укладывалось, как можно не моргнув глазом распылить на атомы несколько тысяч человек. Причем вместе с собой. Однако шли десятилетия, а контакт так и не состоялся. Космос был пуст. Или не там искали. Или с нами не хотели встречаться. Ивандр потер ладонями лоб, до радужных кругов помассировал глаза костяшками пальцев и, вытянувшись, вылез из-под панели управления. На этот раз он чудом избежал угла, услужливо поставленного под ребра лингвомодулирующим излучателем. Эта бандура (по-другому не назовёшь) занимала столько места на мостике, что у него частенько закрадывалась мысль о несколько ином назначении устройства, чем то, о котором официально сообщалось. Сегодня (его всегда удивляло, что даже в Космосе человек продолжает цепляться за земные понятия) день сразу не задался: по просьбе управления сектором – за прибавку к стандартной плате, разумеется, – Ивандр заметно отклонился от стандартного курса. В одной из систем, основательно удаленной от оживленных путей, изыскателями был обнаружен необычный объект. Вот вечно эти бродяги сунут свой нос в какую-нибудь дыру за пределами обитаемого пространства! И ладно бы работенка сулила им хоть какие-то барыши. В большинстве своём бедолаги скитались на таких видавших виды лоханках, что сам Ивандр поостерегся бы выходить на ней из системы. Тем не менее именно подобные энтузиасты на долгое время заменили старушке-Земле весь исследовательский флот. Их особо никто не считал, ибо львиную долю изыскателей в конечном итоге ожидала запись в графе реестра «пропал без вести» и только. Но ряды сорвиголов постоянно пополнялись, ведь именно им в итоге доставались лавры первооткрывателей. Ивандр вздохнул – мусорщикам иногда тоже перепадало, но тут и в самом деле нужна удача. Невеселые размышления прервал требовательный писк искина. После очередного прыжка корабль доложил, что искомый астероид находится именно там, где ему и положено быть, согласно полученному сообщению. Размерами он оказался не слишком большим (не больше межгалактического лайнера), слегка яйцеобразной формы и с кучей сглаженных выступов. Кусок скалы лениво поворачивался вокруг своей оси, чем-то напоминая бегемота без ног. Ивандр про себя хмыкнул и стал готовить сканер. Он не понаслышке знал, что такие вот блуждающие планетки подчас содержат сверхбогатые жилы редких металлов, а при удаче состоят из них целиком. Несмотря на двадцать шестой век, вся работа по развертыванию горно-испытательского оборудования все равно лежала на человеке. Сакраментальная фраза: «Искин, запусти «Гнома»», – по смыслу сводилась к тому, что бортовые системы корабля просто подавали энергию на модуль и прогоняли программу отладки. «Век на дворе космический, а ты по-прежнему вынужден сам ремонтировать все: от розетки до табуретки», – бурчал Ивандр, выходя в открытый космос через крошечный шлюз. Искин привычно предупредил о неисправности клапана давления, Ивандр привычно это предупреждение проигнорировал: да, там «сопливит» по треть атмосферы в час, но никакой угрозы жизни утечка не предъявляет – надо будет сказать Петровичу, чтобы при оказии глянул. «Ничего не меняется», – подумал он, оглядывая фронт работы. Писатели-фантасты прошлого, которых он любил почитывать перед сном, все как один твердили про тучи ремонтных дронов, вьющихся вокруг поврежденных космолетов под управлением сообразительного искина. Где это все? У него на корабле только один ремонтный модуль, и это сам Ивандр. Закрепив, что положено, и дважды перепроверив (ловить станину аппарата в невесомости ему больше не улы