Время Тому Назад

Время Тому Назад Анна А. Романовска Ещё день или два, и ноги известного музыканта Этьена Гаро не будет в Париже, а художница-фрилансер, Маева Дюваль готова послать этот город к чёрту сию секунду. Однако, Париж не виноват, всему причиной ошибки прошлого и несбывшиеся мечты. Прежде Маеву и Этьена связывало многое, но теперь – только воспоминания и надежды. Их новая встреча спустя восемь лет неизбежна, притяжение вспыхнет с новой силой, но Париж приходится спешно покинуть. Оставаться в этом городе становится опасно, а Маева, сама того не подозревая, уже угодила в западню Андре Истарди и Лорана Лефевра, давних врагов Этьена. Анна Романовска Время Тому Назад Глава 1. Кофе с дождём Ещё один день в череде серых дней Прилетев в Париж из Токио ранним утром, Этьен не спешил включать телефон. Звонки подождут. Доехать из аэропорта Руасси-Шарль-де-Голль до улицы Риволи. А потом обнять сестру и немного прийти в себя после полёта длиной в тринадцать часов. Душ, но хотелось бы чуть больше горячей воды в бойлере, чашка кофе… Громко сказано. Чашка сублимата, залитого кипятком. Этьен прочёл вчерашние новости, достал из рюкзака макбук и выбрал трек. «Ещё один день в череде серых дней. Я стремился за мечтой, но оказался запертым в золотой клетке», – звучало в наушниках. За окном было пасмурно, на столе отдыхала серая парижская пыль. Этот город был серым, как и подобало ловушке. Даже если осенние пятна янтаря и коралла, густая синева сумерек и позолота огней скрывали его истинную суть. Четыре года назад Этьен приехал в Париж, надеясь, что город любви и романтиков поможет ему отыскать давнюю потерю. У Парижа были иные планы. Он принёс Этьену славу радио ди-джея, в которой он не нуждался, и без того будучи успешным композитором и талантливым музыкантом. Он был знаменит, но вряд ли счастлив. Все попытки стать таковым разбивались о пустоту и одиночество. Они ждали его повсюду, лишали сна, преследовали и давили, вынуждая бежать от себя. Ещё пара дней – и ноги Этьена не будет в Париже. Поставив треклист на паузу, Этьен снял наушники и включил смартфон. Лео, его приятель не заставил себя долго ждать. Завтрашним утром им предстояло провести квест, пришла пора начинать подготовку. Хвала небесам, во время долгого перелёта Этьену удалось кое-что придумать: – … Насчёт пригласительных можешь не переживать, эскиз уже у Шанталь. Кстати, я набросал варианты заданий, скоро скину тебе. Нужен маршрут и количество этапов, – руководил он, отгоняя хандру, как назойливую осеннюю муху. – У меня несколько вариантов, выбрать самому или ознакомишься? – отозвался Лео на другом конце линии. – Доверяю тебе. А как дела с волонтёрами? Нога на ногу, Этьен расположился в кресле за письменным столом. Прижимая телефон плечом к уху, в левой руке он держал карандаш и по привычке рисовал в блокноте. Правая была нужна, чтобы открывать непрочитанные входящие в электронном почтовом ящике. Этьен проболтал с Лео добрых полчаса. Когда же, наконец, все вопросы были решены, он отложил мобильный и в недоумении уставился на рисунок. Кто-то в чёрном плаще был распластан по кабинке уборной. Его поза казалась безвольной и неестественной. Этьен не узнал свой почерк. Под скетчем размашисто и резко было начертано: «Входящие останутся без ответа, все контакты аннулированы. Завтра он исчезнет из памяти тех, с кем общался ещё вчера». Этьен хотел вырвать, смять и отправить рисунок в корзину для бумаг. Плечо и шея отомстили болью за неудобную позу и резкое движение. В придачу дала о себе знать затёкшая нога. Этьен не сдержал стон и крепко выругался. За соседней стеной ожили дьявольски агрессивный синтезатор и жёсткий ритм. Этьен без труда определил стиль: техно. Трек и автор были ему прекрасно знакомы. Перед вылетом из Токио он получил демо-версию из Германии для эксклюзивной премьеры на «Радио Импульс». Вот только каким образом эксклюзив очутился у соседей? Ведь Этьен всего несколько минут назад переслал его приятелю и порекомендовал включить в эфир. – Буду кофе. Я не голоден. Аделин, сестра Этьена, лишь собиралась постучать по косяку открытой настежь двери, ведущей в комнату. Она принесла свежесваренный ароматный кофе и тосты. Этьен, как всегда, угадал её присутствие, не оборачиваясь. И не важно, что Адель нацепила толстые вязаные носки, смешные тапки на мягкой подошве и кралась по коридору на цыпочках. Вот теперь настала пора резко обернуться и с улыбкой подмигнуть ей. Точно: тапки – мыши. Махровый халатик цвета мяты придавал такой же оттенок её глазам. Русые волосы были собраны на макушке. – И никогда не спишь, – Аделин поставила поднос на стол. – Меньше, чем ты, не значит «никогда». – Господи, это что? Труп? Ты никогда не рисовал такой ужас, – взгляд Адель зацепился за рисунок в блокноте. – Я тоже так думаю. А за стеной теперь всегда так весело? – блокнот отправился в рюкзак. – Ну да, такое чувство, что там бесконечная вечеринка, – Аделин присела на краешек стола и захрустела поджаренным хлебом с томатами, сыром и зеленью. – Притащим колонки из гостиной и покажем класс? – Этьен вернул на поднос опустевшую чашку, поднялся из кресла и, пританцовывая, направился к двери. – Не сейчас, твой племянник ещё спит, – Адель поспешила вслед и тронула брата за плечо. – Тогда пойду, поговорю с соседями. Стало слышно, как в ритм техно попытался вмешаться дверной звонок. – Кажется, тебя опередили. Соседи сверху и снизу уже не раз жаловались и вызывали полицию. Им от шума никуда не скрыться. Кстати, если ты кого-нибудь видел на лестнице… – А что, должен был? – Вчера утром мадам Бенедикт подняла крик. Под её дверью лежал какой-то тип, и она не могла выйти из квартиры. Давид, как всегда, всполошился первым, позвал консьержа, но они не смогли привести этого парня в чувство. Просто оттащили в сторону и вызвали парамедиков, – Адель забрала поднос и предложила перейти в зал, поскольку там было намного тише. – Ну, и чем всё закончилось-то? – Этьен побрёл за сестрой. – Чудом. Он неожиданно открыл глаза, резко вскочил и удрал, словно был живее всех живых. Тем временем, у соседних дверей Бетон подъезда вибрировал под ногами, словно танцпол ночного клуба. Маева в недоумении и с неохотой поставила плеер на паузу. Только тогда она поняла, в чём, собственно, было дело: за дверьми квартиры, в которую она пыталась дозвониться, гремело техно, да так, что подъезд напоминал фестиваль «Лав Парад». Хмыкнув, Маева нажала кнопку звонка ещё раз, и, как следует, подержала. Она достала из кармана мобильный и отыскала во входящих вызовах номер, с которого Джо позвонил ей полчаса назад. Абонент был недоступен. До полудня оставалось каких-то несколько минут – гарантированное опоздание на работу. «Клэш» стояли перед дилеммой: уйти или остаться, а Маева наспех перекроила припев: «Я сваливаю и исчезаю», – и вприпрыжку пустилась по ступеням. Париж, яркий город из детских воспоминаний Маевы. Пожалуй, всё яркое там и осталось. Двадцатого октября Маева нагрянула в столицу Франции с какой-никакой, но, всё же, мечтой. Вуаля! Двадцатое ноября, город надежды оказался точно таким же, как все города до него. Ну, если не Париж, то бар «Ле Шарли» и его посетители. Ладно, не все клиенты бара, но мутный Джо – определённо. И нечего было любезничать с ним в комментариях к её рисункам на сайте. Просто послать подальше после той вечеринки. К черту Джо. И этот город тоже к чёрту! Маева почувствовала, как нечаянно столкнулась с кем-то, подняла взгляд и отпрянула: увидеть Джо таким она не ожидала. Его одежда была в пыли, местами порвана. Голова опущена, глубокий капюшон толстовки частично скрыл лицо. Губы разбиты, на щеке – ссадина и кровоподтёк. Он что-то произнёс, но в её наушниках по-прежнему гремела музыка. – Привет… Разборки посреди бела дня? – Маева потянула за провод, чтобы избавиться от наушников. – Сегодня, видимо, не мой день. Извини, немного припозднился Джо пошатывался и предпочёл подойти к перилам. Его объяснения ушли в фоновый режим. В глазах Маевы потемнело. Она отошла к стене. – Тут такое дело, – продолжал тем временем Джо: – нужно, чтобы ты посмотрела кое-что. Чёрт… Его руки были разбиты и перепачканы. В сумке Маевы нашлись влажные салфетки. Она развернула, протянула ему одну и отвела взгляд. Хорошо ещё, что Джо был, как всегда, в тёмных очках, ведь наверняка схлопотал фонарь под глаз, а может и не один. Джо поблагодарил, наспех воспользовался салфеткой, отыскал в рюкзаке и отдал ей невзрачный бумажный конверт: – Вот, пара снимков. Посмотри внимательно. Судя по толщине конверта, в нём лежало гораздо больше фотографий. – Ничего, что у меня смена в баре через пять минут? – Забирай, посмотришь, когда будет время. Я напишу тебе. – Ладно. Кстати, не все любят техно. Сделай потише. – Хорошо, убавлю немного. Береги себя, – попрощался Джо. – Как скажешь. Маева выдавила улыбку и скрылась в дверях. Спуститься в метро ей помешал сигнал сообщения. Вслед за мобильным из кармана выскользнул ключ, и, со звоном ударился о брусчатку. Придётся вернуться и оставить ключ в почтовом ящике, иначе Соланж, её подруга, просто не попадёт в квартиру. Маева поспешила в обратный путь и остановилась в недоумении. Она увидела, как Джо покинул подъезд и куда-то направился, вместо того, чтобы подняться к себе. Впрочем, она ещё пару недель назад засомневалась, что он жил в той чёртовой квартире на третьем этаже. Вуаля, «Ле Шарли» Из детской послышалось хныкание проснувшегося Дани, и Адель поспешила к сынишке, покинув Этьена. Телефон снова завибрировал и потребовал вызволить из-под вчерашней газеты. Лео вновь искал повод пообщаться. – Опять ты? – улыбнулся Этьен. – Ты срочно мне нужен. Приезжай в «Ле Шарли» на Сен-Мартан, – Лео было плохо слышно, он находился в каком-то людном месте. – Так это же бар. Леон, ты меня настораживаешь, – поддел его Этьен. – Знаю, но это не то, что ты думаешь. – Ладно, не думаю, выхожу. Рубашка поверх футболки. Рюкзак на плече. Прямиком в прихожую. Навстречу Аделин с сынишкой на руках. Белокурый глазастый Дани протянул к Этьену ручонки. – Проветрюсь немного, – сообщил он сестре. – Тебе привет от Лео. – Ему тоже передай от меня. И, пожалуйста, не пропадай надолго, обязательно звони. – Наберу, обещаю. Дани, кем станешь, когда вырастешь? Астронавтом? Этьен взял племянника на руки, поднял и легонько подбросил к потолку. Малыш умилительно рассмеялся и с восторгом указал на сияющий светильник. – Слушай, а пойдём вместе? – Этьену захотелось вытащить домоседку-сестру на улицу. – Там ветер и дождь собирается, – Адель зевнула, прикрываясь ладонью, и сладко потянулась. – Что с того? – Этьен поднёс Дани к люстре, потакая детскому любопытству. – О, только не это! – Аделин всплеснула руками, увидев, как Дани схватил и потянул за одну из подвесок. Люстра закачалась, пыль живописно полетела в разные стороны. – Слушай, ты тут вообще прибираешься? – Этьен вернул ей чумазого сынишку. – Иногда, но основном переодеваю и отмываю будущего астронавта, – Адель взглянула на пыльные ладошки малыша. Уже остались следы на кофточке и штанишках. – Ладно, не скучайте. До скорого. Этьен натянул куртку и кроссовки, расцеловал на прощание карапуза и сестру. Миновав несколько лестничных пролётов, он вышел из дома и вдохнул осеннюю прохладу. Без энтузиазма взглянув в направлении станции метро, он поприветствовал таксиста, живущего этажом выше и смолившего рядом с белым минивэном: – День добрый, Давид. – Добрый. С приездом. Надолго в Париж? – В лучшем случае, на пару дней. – В субботу еду в Лион, на футбол. – Я с тобой. Кстати, подбросишь? Никакого желания ехать на метро… – Куда нужно? – Давид оборвал его, не дослушав. Он не то обижался, не то сердился. – В «Ле Шарли» на Сен-Мартан. – Едешь отметить прибытие и не любишь подземку – ты мне нравишься. Давид отправил окурок в урну, смахнул с капота осенние листья и сел за руль. Высоченный и сухощавый, он повернул ключ зажигания и включил радио. Салон авто наполнила романтичная мелодия «Нежных слов» Кристофа. Минивэн тронулся и свернул в первый же свободный переулок. Для Давида не существовало пробок. Комбинируя одному ему известные объезды, он передвигался виртуозно быстро в любое время суток, каким бы ни был маршрут. Давид сделал звук тише и пустился в рассуждения: – Этот санузел с поездами далеко не Париж. Там нет вечерних огней и весенних рассветов, редких снегопадов под Рождество и летних ливней. Ненавижу метро, но люблю Париж. Люблю показывать его людям и не устаю от этого. Я люблю каждый его день. Может, потому, что начинаю понимать, все эти дни не бесконечны. – Сомневаюсь, что кто-то в восторге от парижского метро. Этьен старался поддержать разговор, хотя относился к Парижу иначе и предпочёл бы услышать «Нежные слова» в инструментальной версии. «Я скажу ей нежные слова. Те, что делают людей счастливыми. Я позвоню ей, но не назовусь», – звучало из динамика. Красивая мелодия, но он не знал номер той, которой хотел позвонить. Этой осенью он сбежал от воспоминаний к друзьям, в Киото, удивительный уголок мира с красными клёнами и живописным небом. Безуспешно, ведь от себя, как известно, не убежать. – Тебе всего двадцать четыре, Этьен Гаро, – отметил Давид: – а ты сомневаешься, вместо того, чтобы совершать ошибки и делать глупости. – Дело, не в возрасте, Давид. Просто все мы взрослеем с разной скоростью. Кто-то видит жизнь в розовом цвете до старости, а кто-то ещё в детстве понимает, что надо снять очки. – Умеешь ты удивить, хоть и молод. – Так говорил мой отец. Только не принимай на свой счёт, ладно? – Само собой. Вуаля, «Ле Шарли», – Давид притормозил у входа в бар. – Спасибо, увидимся, – Этьен полез за бумажником, протянул ему наличные и покинул авто, прощаясь. На город надвигались тучи, ветер кружил пыль, мусор и осенние листья. Этьен поспешил войти в бар, но задержался в дверях, ища взглядом яркий свитер Лео. Так быстрее. Сначала свитер, а уж потом его обладатель, бледный, как смерть, и растрёпанный, как репейник. Странно, но Лео нигде не было видно. «Хм, квест вроде завтра. Это что, пробный прогон или вообще шутка?» Этьен собрался позвонить Лео и полез в карман за мобильным, как вдруг почувствовал внезапный толчок. Маева спешила в «Ле Шарли» вовсе не потому, что опаздывала. Как подобало француженке, она привыкла стремительно влетать в распахнутые двери и ловить восхищённые взгляды. Она уже была готова произнести: «Добрый день всем!» – но угодила в объятия Этьена. – О, пардон, месье, сожалею, что… – она отступила и растерянно сняла очки-авиаторы. У неё был самый красивый в мире голос, низкий, с бархатной хрипотцой. Именно этот голос Этьен мечтал услышать, без малого, восемь лет. Его взгляд удивлённо вспыхнул и встретился с неменьшим удивлением в ответ. Глаза Маевы были прозрачно-карими, с изящно вздёрнутыми уголками и драматичными ресницами. В памяти Этьена, словно на быстрой перемотке, промелькнуло мгновение, когда они увидели друг друга впервые. Тогда он решил, что встретил лучшую девушку на свете. Сейчас, спустя восемь лет, он готов был это повторить: – А я рад, что снова оказался у вас на пути, мадам Дюваль. Салют. – Здравствуй. Надеюсь, я не слишком… превысила скорость. Маева старалась говорить уверенно, но голос дрогнул, когда взгляд Этьена, по-мальчишески озорной, по-вечернему синий скользнул по ней и восторженно вспыхнул. Всё повторилось, словно они увидели друг друга впервые. Волнение зашумело в висках, земное притяжение пропало, в голове остался только туман. Маева спрятала руки в карманы куртки. Пальцы дрожали, как в то сентябрьское утро, когда они стояли и смотрели друг на друга в школьном коридоре. – Нет, в самый раз. А куда ты так спешишь? – спросил он лёгким и беззаботным тоном. Маева не смогла ответить. Голос не послушался и пропал. Она попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. Часы на стене бара упрекали: опоздала на полчаса. Около барной стойки промелькнул полный стрел и кинжалов взгляд хозяйки бара. Что хуже, мадам Шульц направлялась прямиком к Маеве. Нет, их очередная перепалка не должна была произойти при клиентах и уж тем более, при Этьене. Настала пора преподать ей урок хороших манер. Маева извинилась, пообещав найти Этьена позже, и поспешила наперерез начальнице. Голос Лео прозвучал позади и заставил Этьена обернуться. Взъерошенный обладатель огненно-красного свитера возник в дверях, а тем временем Маева пропала из вида, лавируя меж столиков бара. – Салют. Тебе привет от Андре, – крепкое рукопожатие, Лео усмехнулся. – Шутка. – Шути осторожно, Леон. Если так случится, мир перевернётся. Они заняли пару высоких табуретов за продольным столом напротив барной стойки. Этьен надеялся вновь увидеть Маеву, его взгляд блуждал по бару. От недавней хандры, пожиравшей его день за днём, не осталось и следа. Только восторг и ожидание. Он вдруг снова стал прежним Этьеном, очарованным самой красивой девушкой в параллели и полным надежд на взаимность. Пусть тогда, в последний школьный год, им суждено было разбиться. Если сейчас перед ним промелькнул ещё один шанс… – Я готов шутить как угодно, и даже перевернуть Андре вниз головой, чтобы вытрясти из него правду, – перебил его мысли Лео. – Только не говори Андре, он взбесится. В детстве мы с Адель заманили его на крышу и удрали, а он поскользнулся, когда спускался, съехал на пятой точке, зацепился за водосток и повис на собственных штанах. Лестница была рядом, но мы с сестрой не спешили на подмогу, решили немного повеселиться. В общем, штаны Андре не прошли тест на прочность. – Так это благодаря вам он растерял не только мозги, но и совесть? – У всего семейства Истарди нет, и никогда не было совести. Только связи и деньги. Просто ты этого не замечал, пока всё так не обернулось с Венсаном. Доверчивый Венсан Аэри, музыкант и звукорежиссёр, долго не мог выбраться из золотой клетки «Нативы» и цепких лап Истарди. Андре предложил поддержку для Идола, проекта Венсана: продвижение и финансирование. Однако, промоутеры, нанятые Андре, потерпели крах. Идол не вызвал ожидаемого интереса у публики, доход от первого выступления едва покрыл материальные затраты. Венсан оказался на мели, но по-прежнему был связан контрактом. Этьен первым протянул руку помощи, ведь своим успехом он был обязан именно мастерству Венсана как звукорежиссёра. Лео тоже решил поддержать друга сделать промо-видео к следующему выступлению Идола. И тут всех троих поджидал новый сюрприз. Бесподобная цифровая графика для концертных выступлений Идола, со слов Андре, созданная в его дизайнерской группе, на деле принадлежала независимому художнику под ником «Онирис». Это подтверждал сайт «Девиант Арт» и даты публикации рисунков на странице автора. Было очень похоже, что Андре Истарди воспользовался чужим талантом, а его художники не были в курсе. Этьена это не удивляло. Беспардонные Истарди всегда полагали, что для достижения цели все средства хороши. Лео считал, что обострять проблему не было смысла, и стоило посмотреть, каким будет следующий ход Андре. По его совету, Венсан заказал новую графику для выступления. – Сдаётся мне, Андре тянет с заказом, чтобы в суете нам и в голову не пришло что-то заподозрить, – Лео что-то искал в своём ежедневнике, спешно перелистывая страницы. – Но мы-то в курсе. – Едва устоял перед искушением озвучить. – Но ведь устоял же. – Есть повод. Я уверен, где-то в этом баре прячется разгадка. И вот почему… Лео передал Этьену фотографию, заложенную меж страниц ежедневника. На снимке был запечатлён ночной клуб. Выступление ди-джея и зал попали в затемнение. Фотограф явно стремился снять именно то, что транслировалось на экране сцены, позади артиста: руины Парижа со знаменитой, но утратившей симметрию и величие Эйфелевой башней в лучах заката и покидавшего город странника в серебристой накидке с капюшоном. – Это что-то вроде предисловия? – Позавчера я проходил мимо «Ле Шарли» и заметил в баре Андре. Он был не один, однако, знакомить со своим собеседником не стал. Тогда я решил выпить кофе и присел неподалёку. В баре было шумно, до меня долетали только обрывки их разговора. Судя по ним, тема была не из приятных. Андре неожиданно вспылил и покинул бар. Не помню, куда делся тот, с кем он общался, но на его месте осталась эта фотография. – Хочешь сказать, Андре шантажируют? – Похоже на то. Если это так, значит, тот, кто оставил фото, либо знает правду, либо автор рисунков. Скорее, второе, потому что именно этот художник нарисовал многие постеры в баре. В общем, поэтому я и завис здесь: надеюсь встретить его. – В этом что-то есть. Но хорошо бы побольше подробностей. Например, как он выглядел? – Тёмные очки, капюшон поверх бейсболки. Я в основном лицезрел его спину. – И ты уверен, что сможешь его узнать, если он оденется по-другому и придёт сюда один? – Во всяком случае, надеюсь, что смогу. – Опять же, если он продал бару свои работы и приходит сюда, возможно, те, кто тут работают, знают его и могут помочь. – Гений. – А ты до сих пор сомневался? – Попробуем поговорить с королевой Шантеклера? – На ком, интересно, ты видишь корону, мон камарад? – Моя тётушка обожает этот фильм. Присмотрись к баристе. Эта девушка – просто копия главной героини. Абсолютно те же черты лица, магия и глубина взгляда. Лео говорил о Маеве. Она появилась по ту сторону барной стойки. На ней была рубашка цвета кофе с молоком и фартук с эмблемой бара. Тёмные волосы, стянутые на затылке в конский хвост, открыли её выразительный взгляд и чуть заметную улыбку. – Я не смотрел и понятия не имею, как выглядит та самая королева, – честно признался Этьен в предвкушении продолжить общение с Маевой. – Было бы странно, если бы ты смотрел мелодрамы шестидесятых. Это душещипательный фильм для милых дам преклонного возраста, – Лео покинул свой табурет и последовал за ним. – Однозначно, мелодрамы – это не моё, но я хорошо знаком с этой девушкой. Мы вместе учились в выпускном, – Этьен занял место около раскидистой монстеры. Синева, обрамлённая тёмными ресницами, искала встречи с карим огнём. – Двойной, без сахара? – Маева подала кофе и спрятала руки за спину. Пальцы опять предательски подрагивали, мысли путались, а голос не слушался. – Верно. Ты всегда угадываешь, какой кофе предпочитает посетитель? – Нет. Обычно посетители говорят это сами. Она подала ему эспрессо в белом фарфоре. Её тонкие пальцы и точёные руки, причудливо расписанные хной, успели ускользнуть от его ладоней, аккуратные штрихи век взметнулись. Это не было кокетством, скорее предупреждением: «Осторожней, а то не заметишь, как я снова поселюсь в твоём сердце». Слишком поздно, так давно уже случилось, и это не изменить. – Знакомься, мой друг, Лео. Леон, это Маева, – представил Этьен. – Очень приятно, Маева. – Взаимно, Лео. – Как бариста, вы, наверное, хорошо знаете завсегдатаев «Ле Шарли»? – Лео сразу перешёл к интересующей его теме. – Я как-то не интересуюсь посетителями, – Маева подала ему эспрессо. – Фамилия Истарди тебе что-нибудь говорит? – спросил Этьен. – Нет. Я помню некоторые лица и, в лучшем случае, имена. – Его зовут Андре. Андре Истарди. Попробую найти фото, секунду, – Лео спешно призвал на помощь карманный компьютер. – Добрый день, подскажите, как мне найти Мадам Дюваль? – в их беседу вклинился вошедший в заведение грузный страж порядка. Он подошёл и прислонился к барной стойке, тяжело дыша. – Здравствуйте, это я, чем… – Сержант Гренье. Пройдёмте со мной в участок, – не церемонился полицейский. – Не понимаю. Разве я совершила что-то противозаконное? – Маева в недоумении отступила на шаг, услышав такое требование. – Это предстоит выяснить. Не вздумайте пытаться бежать или оказывать сопротивление, – Маева сдержала улыбку. Вздумай она бежать, у Гренье не было и малейшего шанса её настигнуть. – На улице холодно, месье Гренье. Я ведь не арестована? – Нет, мадам. Против вас нет улик. – Вот и прекрасно. Вам придётся подождать немного. Я возьму свои вещи. Маева поставила стража порядка перед фактом и скрылась за дверью в подсобку. Она оставила на вешалке фартук, накинула куртку и перебросила через плечо ремень сумки. На выходе промелькнула вереница обескураженных взглядов: от тех, кто работал с Маевой в баре до взлохмаченного Лео, компаньона Этьена. Этьен смотрел на неё иначе, словно говоря: «Я буду ждать, возвращайся». Сержант Гренье торопил, оставалось лишь хранить молчание и следовать в участок. – Мне фантазии не хватает: что могла натворить такая милая барышня? Или внешность обманчива? – эмоциональный Лео, конечно же, был в шоке от случившегося. – Нисколько, и всё это больше похоже на недоразумение. Память Этьена запечатлела взгляд Маевы, доставшийся ему на прощание. Этот взгляд говорил, что их встреча много значила для неё. – Особенно, сержант Гренье, – хмыкнул Лео. – Снимаем наблюдение, идём работать? – он оставил наличные на прилавке. – Иди. Я или дождусь Маеву, или раздобуду её контакты. – Учти, горящие боевые корабли уже на подступах к Ориону. Настала пора уходить. И все эти мгновения затеряются во времени, как слёзы под дождём, – Лео артистично процитировал Роя Бэйти из «Бегущего по Лезвию», глядя на то, какой ливень начался за окном. Глава 2. Рандеву Никаких недоразумений Письменный стол у стены, пара стульев. Тот, на котором сидела Маева, пошатывался при малейшем движении. В кабинете полицейского участка было холодно и сыро. Она застегнула куртку на молнию и вспоминала встречу с Этьеном, возвращалась в его объятия, согревалась от его взгляда и улыбки. Он стал ещё красивей, чем в школе. Как жаль, что они столкнулись в баре, где не было ни времени, ни возможности поговорить, вместо того, чтобы заметить друг друга на улице или в метро, а потом поболтать в кафе, за столиком у окна. Впрочем, она заслужила это сожаление, ведь то, что они не вместе, было и её виной. – Маева Дюваль? В кабинет вошёл человек в синем и чёрном. Сгорбленный, кожа да кости, смешные уши и нос крючком. Маева ограничилась лишь взглядом в ответ, в полиции стоило быть осторожней со словами. – Габен Рош. Приношу извинения, что задержал вас. И запоздалые соболезнования. Я работал с вашим отцом в Ницце. Вы вряд ли помните меня, но я вас помню. В Париже вы можете рассчитывать на мою помощь, Маева. Сейчас мне нужна ваша. Габен Рош протянул ей визитку. Он занял место за столом, напротив Маевы. Его задумчивые глаза с тяжёлыми веками подтверждали: этому человеку она могла доверять. – Не представляю, чем я могу помочь? – Вы знакомы с Джо Брассаром? – Рош передал ей несколько фото и закурил, маскируясь за табачным дымом. Упомянутая фамилия ни о чём не говорила. Если речь шла о Джо, с которым Маева встретилась перед работой, то она видела его в баре несколько раз. Джо приходил в «Ле Шарли» ненадолго, никогда не снимал зеркальные авиаторы, не говоря уже о верхней одежде. Она попыталась вспомнить его лицо, но перед глазами были только очки. У человека на фото был нос с горбинкой и тонкий, брезгливо изломленный рот – две особенности, которые легко запомнить. И ещё, этот мужчина был намного старше Джо. – Нет. Я не знакома с этим человеком. Никогда не видела, – заключила Маева, внимательно рассмотрев несколько снимков. – Тогда как вы объясните тот факт, что Брассар звонил вам сегодня, незадолго до полудня? – Перед работой мне позвонил только Джо. Он бывает в «Ле Шарли» и подписан на меня в «ДевиантАрт». – Что такое «ДевиантАрт»? – Сайт для независимых художников. Каждый может поделиться там своими работами в цифровом формате. – Понимаю. А этот Джо, который звонил вам, он – тоже художник? – Не спрашивала. Я знаю только его имя, ник и аватар. Мы переписывались изредка, но он – точно не этот человек на фото. Маева продолжила перебирать кадры. Среди них была подборка, где камера следила за Джо Брассаром в ночном клубе и фокусировалась на нём. Были снимки, где резкость смещалась на окружающих. На одном из таких фото Маева неожиданно заметила того, кто назначил ей встречу перед сменой в баре. – Вот. Это и есть Джо, с которым я знакома, – она указала на него и вернула фотографии Рошу. – Очки, бейсболка, капюшон. Всё для того, чтобы не быть узнанным. Этот человек часто звонил вам? – Только сегодня. Около полудня. – Интересно, что в списке контактов Брассара ваш номер отсутствует. – С ним или с Джо Брассаром что-то произошло? – Брассар был убит сегодня в клубе «Карусель». Маева провалилась в пустоту и стук собственного сердца. Услышанное стало шоком. – Маева, постарайтесь вспомнить всё, что вам известно о человеке, который звонил вам сегодня с телефона Брассара, – Габен Рош предложил воды, заметив её состояние. Сделав глоток, Маева вернула стакан на край стола. «Когда просят рассказать как можно больше, то немногое, что тебе известно, попросту обнуляется». – Где он проживал? Чем занимался? – подсказывал Рош. – Я знаю только, что он снимал квартиру на Риволи. Устраивал там вечеринки, – Маева продиктовала адрес. Она сидела неподвижно, словно мраморная статуя. – Эту квартиру арендовал убитый Брассар, – Рош сравнил адрес с записями в документах по делу. – На него поступило несколько жалоб от соседей. Громкая музыка, крики, посторонние на лестнице. Вы бывали в квартире Брассара? – Однажды. – Расскажите, пожалуйста. – На Хэллоуин Джо предложил подработку мне и одному из барменов «Ле Шарли». Сказал, у него намечается вечеринка, понадобится обслуживание в домашнем баре. Мы подобрали костюмы, пришли незадолго до начала. Нам открыл Бэтмен, а Дракула показал бар и объяснил, что от нас требуется. – Так, значит, костюмированный бал. Весело. – Месье Рош, вы смотрели «С широко закрытыми глазами»? – Хотите сказать, что бал имел некое сходство с фильмом? – Определённо. Особенно безликие – их накидки, лица, скрытые капюшонами. Бал был всего лишь прихотью этой кучки извращенцев… – Простите, перебью вас. Не могу представить, каким образом капюшон может скрыть лицо. Какую-то его часть ведь все равно видно. – Нет. Если капюшон глубокий и спереди тоже ткань. – Интересно. А если, допустим, таких человек несколько, как они разберутся, кто есть кто? – Может, по знакам? На руках безликих были какие-то загадочные знаки. – Как у вас, например? – Это хна. Красиво, но временно. Можно менять, как только сойдёт, или не наносить, если нет настроения. Символы на руках безликих были выжжены. Эти люди общались только между собой и вели себя так, будто пришли с какой-то другой целью. Я проследила за одним из них. Точнее, за одной. – Что заставило вас проследить? – Я столкнулась с ней, когда вышла в дамскую комнату. Удивилась, что среди безликих была девушка и пошла за ней. Все они собрались в одной из дальних комнат. То, что они делали с ней, называлось ритуалом… – Но, как ни назови, на самом деле, это была всего лишь милая оргия. Надеюсь, на этот раз обошлось без жертв? – На этот раз? То есть, вы знаете и сталкивались с этим раньше? – В общих чертах. Моё дело – следить, чтобы игры оставались играми и не переходили за рамки закона. – Ну да, ведь вы видели вещи куда страшнее. – А что заставило вас смотреть? Вы могли уйти. – Эта девушка. Она была похожа на меня. – Вы недоговариваете. Они не причинили вам вреда? Маева долгое время молчала, склонив голову, прежде чем тихо продолжила: – Мне казалось, они не заметят, что я смотрю, но тот, кого они называли Магистром, направился к двери. Он пригласил меня жестом и что-то произнёс. Я хотела убежать, но столкнулась с другим, который стоял за моей спиной. В этот момент в коридоре появились Бэтмен и Джокер. Они попросили безликих соблюдать правила и сказали, что я из другого клана. Дальше не помню, я бросилась наутёк. – А где всё это время был Джо, который нанял вас? – Честно говоря, не задумывалась. На вечеринке все были в масках, костюмах и гриме. Возможно, я не узнала его, а возможно, он был в той комнате. – Однако, если я правильно понял, сегодня вы вновь виделись с этим человеком. – Он убедил, что это важно для меня, – Маева попыталась отыскать в сумке тот самый конверт, что отдал ей Джо, но фотографии как в воду канули. – Постарайтесь припомнить подробности. Как выглядел этот человек на момент вашей встречи? – Как после неравной драки. – Ещё раз уточните время и место, где вы встретились. – Примерно за десять минут до полудня. Мы говорили в подъезде, где Брассар снимал жильё. – Брассара обнаружили убитым в уборной «Карусели» около пяти утра. Огнестрельное. Серия из трёх выстрелов в упор. Никаких следов борьбы. Это значит, всё произошло мгновенно. Рош протянул Маеве снимки, сделанные на месте убийства. Тело убитого лежало в кабинке уборной, кровь залила свитер, распахнутый кожаный плащ и кафельный пол. – Если Джо звонил мне с номера этого человека, значит… – кадры разлетелись по столу. – Телефон Брассара был найден в том самом подъезде, где вы встречались с посетителем бара. Отпечатки стёрты. – Месье Рош, скажите прямо: всё это время я общалась с убийцей? – Мотивы убийства Брассара ведут в медиа-холдинг «Натива». У того, кто искал с вами встречи, иной мотив. Похоже, то, что вы видели на той вечеринке, каким-то образом касается вас. Подумайте, каким, – Рош собрал фотографии, повторно взглянул на снимки и поднялся из-за стола. – И какого же чёрта они не сняли с него перчатки? Едем. – Могу я спросить, куда? – Мне было бы приятно пообедать с дочерью Люка Дюваля и вспомнить о нём. А после необходимо будет взглянуть на руки Брассара. Маева молча кивнула и последовала за ним. Режим ожидания Минуты летели, успев превратиться в целый час. Этьен рассмотрел пейзажи и натюрморты на стенах бара, но они лишь соответствовали атмосфере и стилю заведения, не более. Он пересел за освободившийся столик у входа, чтобы не упустить возвращение Маевы, достал из рюкзака макбук и подключился к сети. В перерывах между телефонными звонками и сообщениями он полюбопытствовал, как выглядела главная героиня фильма «Королева Шантеклера». Роскошная певица Чарито в исполнении Сары Монтьель показалась ему надменной и хищной. Маева, напротив, всегда была невероятно милой, словно пушистый котёнок. Были конкуренты, она держала их на дистанции и выпускала коготки. Была пара неминуемых драк, за одну из которых Этьена едва не исключили из школы. Близорукий и худощавый официант по имени Рафаэль принёс заказ Этьена – омлет с шампиньонами и зеленью: – Чай, кофе или напитки покрепче, месье? – Благодарю. Не подскажете, кто из посетителей мог оставить это? Этьен показал Рафаэлю фото, которое раздобыл Лео. Он прекрасно знал ответ и уже попытался дозвониться до Гастона, но тот был недоступен. – Выступление Идола в «Ново Казино». Отличный кадр. Там было круто, – Рафаэль разглядывал снимок: – Догадываюсь, кто это мог быть. Его зовут Джо. Маева общалась с ним. – Будьте добры, счёт. И, быть может, есть способ связаться с Маевой? – Секунду, месье. Рафаэль отошёл и вернулся через несколько минут. Он оставил на столике счёт, вложенный в бокал из красного стекла и визитную карточку. – Здесь контакты Маевы. Этьен поблагодарил Рафаэля, положил наличные в бокал и рассмотрел тёмно-синюю визитку с элегантным серебряным шрифтом. Маева указала только электронную почту и свою страницу на «ДевиантАрт», но именно это и было ответом на главный вопрос. Страница Онирис и почта с точно таким же логином принадлежали Маеве Дюваль. Этьен закрыл вкладки с фотографиями и переключился на свой электронный ящик. Он заполнил поле адресата, обозначил тему письма и быстро набрал текст: «Салют, Маева. Надеюсь, визит полиции оказался недоразумением, и ты проверишь почту очень скоро. Оставляю свой номер и предлагаю созвониться. Уверен, получится интересный разговор, как минимум. Этьен». Принятое сообщение поторопило его отправить текст. Оно было от Шанталь. Подруга Лео напечатала пригласительные, забрала футболки у знакомого дизайнера и собиралась приехать к Лео. Пришла пора отправиться в путь. Еда осталась нетронутой. Лео жил неподалёку от «Ле Шарли», на улице Сен-Мартан. Ливень то затихал, то заставлял Этьена зайти в музыкальный магазин, потом в книжную лавку, чтобы переждать. Шум дождя напоминал ему голос Маевы: тихий, спокойный, бархатный. Этьену было необходимо услышать её вновь, чего бы это ни стоило. Лео радушно встретил его на пороге своей квартирки-студии под мелодию «Одинокого этим вечером». Под эту песню он познакомился с Шанталь в Каннах и считал её одной из самых красивых во Франции. Шанталь или песню? Лео не раздумывая ответил бы, что все предположения верны. – Завтра тоже дождь, – сообщил он. – Я перенёс квест в метро и решил сделать пять этапов. – Лишь бы участники не устроили беспредел. Не то окажемся в полиции, как мадам Дюваль, – Этьен бросил промокшую куртку у порога. – Не вернулась? – Лео уселся на кушетку возле окна и продолжил что-то печатать на ноутбуке. – Может и вернулась, просто я не дождался, – Этьен подошёл к окну и провёл рукой по стеклу. Потоки воды снаружи рисовали в его памяти другой дождливый день и взгляд Маевы. – А мне показалось, ты был готов ждать её вечно. – Наша встреча, ужин и долгий разговор теперь неизбежны, потому что Андре продал Венсану рисунки Маевы, – Этьен отдал Лео визитку. – Она и есть Онирис. – Вот так новость. Выходит, Андре и Маева знакомы? – Логично предположить. Но, в этом случае она бы, наверное, вспомнила его, когда я спросил. – Хм, ну и дела… Может, немного антистресса? – Лео проделал несложный путь до барной стойки в кухонном закутке, снял с полки пару стаканов и извлёк из холодильника «Джек Дениелс». – Вот объясни, как это: я провёл в баре два дня, но не узнал почти ничего. А ты только пришёл туда и сразу все распутал, – он занял один из свободных табуретов. – Повезло, – Этьен остановил Лео жестом на одной трети стакана. – Да, ты везучий, – Лео осушил свой стакан до дна и вспомнил про лёд. – Родился гением. Карьера сложилась сама собой. На тебя западает любая, какую ни пожелаешь. Взлетевшая правая бровь Этьена с тонкой нитью шрама выдала удивление. Рассказать Лео о том, как восемь лет назад все надежды завоевать сердце Маевы разбились об её страх перед всей этой везучестью? «Одинокого этим вечером» сменил мелодичный «Люксембургский сад» Джо Дассена: Всё почти хорошо. Дождь идёт, день прошёл. Все почти хорошо. Сам себе дирижёр Я свободен как жизнь, И как ветер – везде. Если ты позовёшь, Прилечу я к тебе… В жизни Этьена всё было именно так. Он мечтал быть с Маевой, но она рассталась с ним. Не было споров, сцен и упрёков. Она говорила, что верила ему, но исчезла из его жизни тихо и внезапно. Все его попытки отыскать были пустыми, а надежда снова стать счастливым – обречена. Он не мог и не хотел её забыть. Лео знал другого Этьена. Того, который флиртовал, тонул в мимолётных приключениях и предавался страсти ценой в одну клубную ночь. Полный соблазнов Париж не любил страдальцев. Он ждал неутомимых романтиков. – Трава на другой стороне улицы всегда зеленее, Леонардо, – Этьен ограничился поговоркой. – Тебе звонят, между прочим. – Само собой, – Лео дотянулся до телефона и взглянул на дисплей, – привет, кудряшка. – Он слез с табурета и медленно побрёл в сторону кушетки и журнального столика с ноутбуком. – Уже здесь. Ему что-нибудь передать?.. Ладно, до скорого. Лео закончил разговор и, заметно повеселев, нырнул в холодильник. На столе появились зелёные яблоки, виноград и коробка с пиццей. – Шанте будет здесь с минуты на минуту. Лео отправил пиццу в духовку и пытался красиво уложить фрукты в вазу, а мысли Этьена опять были заняты Маевой. Он верил, что теперь ни за что не потеряет её, а их новая встреча где-то близко. Осталось просто выйти на улицу в нужный момент и увидеть её за столиком в кафе у окна. Или спуститься в метро. Выбрать верное направление. Сесть в тот самый поезд, и даже, вагон… Обращение по имени заставило Этьена очнуться. Он поймал едва не скатившееся со стола яблоко. – Может, перезвонить Шанте, попросить заглянуть в бар и позвать сюда Маеву, если вернулась? Лео рассеянно улыбнулся и взъерошил буйную курчавую шевелюру. Табурет, на котором он раскачивался, потерял равновесие и с грохотом отправил седока на пол. Колкости сменились взрывом истерического смеха. – Вот дерьмо! Я похож на перевёрнутую черепаху? – Лео безуспешно пытался подняться самостоятельно. – Скорее на пуделя, который всю пыль на себя собрал, – Этьен подошёл и протянул ему руку. В квартире раздался звонок. Нелепая походка Лео после полёта с неудачным приземлением – тот ещё цирк! Всё. Больше не смотреть на этого имбецила, пока снова не усядется. Даже не вспоминать про этот момент. Тем временем Лео доковылял до входной двери. Открыв, он обрадовался Шанте, такой же пышноволосой, как он сам. Он заботливо помог ей снять пальто и сопроводил к столу. – Взбодришься? Вино, виски? – С утра ничего не ела, немного позже, – веснушчатая Шанталь просияла яркой помадой и приблизилась к Этьену. – Привет. Как поживаешь, человек-легенда? – Легендарно, как же ещё? – Этьен ускользнул от поцелуя и провёл пальцами по её щеке. – Тебе очень идёт красный. Давай сохраним его, и не будем тратить на меня. – Вообще-то, это стойкая помада. Держи, подхалим, и гони моё вознаграждение, – Шанталь вручила Этьену чеки, пакет с футболками, добыла из сумки пригласительные билеты и уселась с ними за стол. – Там дождь закончился. Может, сорвёмся куда-нибудь потанцевать? – Отличная идея. Лео ведь обожает танцы, – Этьен похлопал по плечу обескураженного друга и извлёк из рюкзака бумажник, чтобы рассчитаться с Шанте. – Побережём силы до завтра. Сегодня – никак. Надо что-то решать с маршрутом и выслать задания волонтёрам. Кстати, у меня их только трое. Ты в игре? – Жертва табуретокрушения подал на стол разогретую пиццу. – Само собой. Так, это пусть будет у тебя, – Этьен передвинул к нему пригласительные и поднялся из-за стола. – Начало в девять, сбор на полчаса раньше – Не понял, а ты что, уходишь? – изумился Лео. – Не сидится. – Ясно. Привет Маеве, – Лео налил вина Шанталь. – Обязательно передам, осталось только её найти, – Этьен попрощался с Шанталь, чмокнул её веснушчатую щёчку и направился к двери, сопровождаемый Лео: – Леон, я беспокоюсь за тебя. Веди себя хорошо, и обязательно пересядь, – продолжая язвить, он с показной заботой пригладил ладонью пышную гриву Лео. – Как скажешь, внимательный ты мой, – парировал Лео вполголоса и попытался отвесить ему подзатыльник. – По голове нельзя, я ей думаю, – смеясь, увернулся Этьен и удрал на лестничную клетку. – Успешных поисков, – пожелал ему вдогонку Лео. – Без вариантов. Я ей обещал, – донеслось с лестницы. – Ей или себе? Игра слов… Всё непередаваемо больше, чем простые слова. Сначала едва уловимое, а теперь – непреодолимое и зовущее «Пора!» Выйдя на улицу, Этьен на ходу выбрал музыку в плеере: «Спейс», альбом «Только синева». Под мелодичные «Слёзы грусти» в наушниках сумерки становились минорно-лиловыми. Золотой свет просыпающихся огней увлекал за собой. Залитый дождём тротуар вёл по ступеням в неприглядные лабиринты подземки, выложенные кафелем и увитые проводами. Этьен дождался поезд, окинул взглядом вагон и снял наушники, потрясённый. Это было настоящим чудом. Именно в этом вагоне, среди ничего не значащих пассажиров ехала… Она. Салют, Маева Маева прислонилась к поручню вагона и вспоминала Этьена. Теперь он не будет прежним туманным образом из её снов. После встречи в «Ле Шарли» ей хотелось нарисовать его лицо с мельчайшими подробностями: маленькую родинку на щеке, каждую ресницу, каждую искорку взгляда, тонкую нить шрама через бровь – след от неравного боя в школьном коридоре. Этьен охранял Маеву от любых посягательств, но в той драке противники разбили его головой окно в коридоре. Звон разбитого стекла и вид крови на осколках отрезвил всех. Этьена и его троих соперников отстранили от занятий на десять дней, но он добился именно того, на что конкуренты рассчитывать не могли. Маева проводила его до дома и пришла к нему на следующий день, убедиться, что с ним всё хорошо. Она отдала бы всё, чтобы снова встретить его взгляд, полный тепла, внимания и какой-то вселенской доброты. Почувствовав, что её желание взаимно, и Этьен где-то рядом, она оглянулась и затаила дыхание. Их с Этьеном разделяло всего несколько шагов. Осталось лишь преодолеть расстояние. – Привет. Не ожидала, что так задержусь, но надеялась, что дождёшься. Аккуратные стрелки на веках и длинные ресницы притушили взгляд. Маева уставилась себе под ноги, созерцая промокшие, видавшие виды кеды и вспоминая домашние уроки рисования по выходным. Этьен ждал её под окнами, пока в один из дождливых дней отец не велел пригласить настойчивого кавалера в дом. – Рафаэль дал мне твою визитку с электронной почтой. Я написал тебе. Возьмёшь срочный заказ? – Секунду, найду портфолио, обсудим детали. Мне надо знать, какова сложность, и что именно… Отпустив поручень, Маева принялась искать в сумке фотографии своих прежних работ. Внезапный толчок заставил её потерять равновесие, и она вновь угодила в объятия Этьена. Сквозь сознание пробежала яркая вспышка. Бездонная синева надежды и мимолётное смятение в карих глазах встретились в каком-то ином пространстве. Удары сердца слились в единый ритм. Один, два три… – Хотел попросить тебя нарисовать портрет. Точнее, автопортрет. Если всё так же не любишь спешить, может, поужинаем вместе? К чему обсуждать такие серьёзные планы под землёй? – Этьен не спешил отпускать Маеву из объятий, его спокойный голос звучал ласково и чарующе. – Обед или ужин за счёт клиента входит в стоимость заказа. И ещё, я работаю только по предоплате, – Маева улыбнулась ему тусклом свете вагона. Поезд замедлял ход. Этьен увлёк её за собой к дверям вагона: – Это профессионально. Узкий коридор с белым кафелем сменили ступени, зовущие в синий Парижский вечер. Даже в том, как уверенно и нежно Этьен держал её за руку, было что-то неповторимое и завораживающее. Спустя годы мечта всех девушек в параллели по-прежнему делал это так, что сердце пропускало удары. Маева невольно вспомнила, как прикасался к ней Рауль и как робко держал её за руку Бастьен. Стоило Маеве подумать про Рауля, в памяти возник пестрящий красками автобус, на котором они приехали в Италию. А Бастьена было впору сравнить с его стареньким мопедом, который лучше оставить в покое и пойти пешком. С каким авто ассоциировался у неё Этьен? Пожалуй, с роскошным выставочным спорткаром. Пробная поездка доступна, но модель эксклюзивна и не продаётся. Впрочем, так можно было рассуждать в шестнадцать, ещё не понимая, что всё когда-то заканчивается. Ресторанчик «Стефано», столик для двоих здесь и сейчас. Маева повторила попытку найти портфолио. Куда же могли подеваться её рисунки? Неужели… – Неужели оставила в полиции? – она досадно хмыкнула и опустилась на стул в полной растерянности. – Ты расстроена так, будто невозможно сделать новую подборку. Этьен передвинул свой стул поближе к ней и вновь взял за руку. Сидеть напротив было слишком далеко. Ему хотелось не просто видеть Маеву перед собой, а слышать её дыхание и чувствовать тепло ладоней. – Конечно, возможно, но это потребует времени, а необходимо уже сейчас. И следователю вряд ли понадобится, – Маева сжала его пальцы немного сильнее, сознаваясь, что нуждается в поддержке. – Если это не тайна, что полиции понадобилось от тебя? – Они расследуют убийство. Один из посетителей бара звонил мне с номера убитого. – Что-нибудь удалось прояснить? – Скорее, наоборот. Всё ещё больше запуталось, а я слишком мало знаю, чтобы помочь расследованию. Лео, кажется, тоже о ком-то меня спрашивал. – Без фото всё равно не разобраться, а у меня, пожалуй, не найдётся ни одного, – Этьен насторожился, но счёл, что Маева наверняка успела устать от всех этих расспросов. Во всяком случае, она выглядела усталой, и ему хотелось её приободрить. – Лучше скажи, какое вино предпочитаешь? – Доверяю твоему выбору. – Спасибо за доверие, сделаю всё, чтобы оправдать. Только не грусти. – Я не грущу, просто это – минус. О художнике судят по его работам. – Ну, допустим, я уже посмотрел кое-что на твоей странице, – Этьен извлёк из рюкзака свой макбук. – Ты стала одной из лучших в цифровом искусстве. – Спасибо. Мне нравится работать с цифровой графикой, за ней будущее, но спрос на пастель, акварель и акрил пока ещё высок. Если хочешь, покажу тебе скрытые арты. – Конечно, хочу, – Этьен подключился к сети через вай-фай. Когда официант принёс графин воды, хлеб и меню, вспомнил, что целый день ничего не ел. – Что закажем, кстати? – Я не ужинаю. – Ещё скажи, что в полиции тебя накормили обедом. Может, что-то лёгкое? – Ладно, согласна на брускетту, – Маева улыбнулась прозорливости Этьена, ведь всё было почти так. Вот только за обедом она не притронулась к еде, предпочтя всего лишь бокал вина. – Брускетту с артишоками, картофельные кнели, салат «Нисуаз», мятный латте и эспрессо. Пока Этьен общался с официантом, делая заказ, Маева наблюдала за его руками, загорелыми, с длинными пальцами и красивой формой ногтей. Именно такие руки и должны быть у музыкантов. Они безумно нравились ей, как художнику и она поймала себя на мысли, что невозможно нуждается в их тепле и прикосновении, стоило только Этьену отпустить её ладонь. Меж тем Этьен набрал в браузере «ДевиантАрт» и развернул монитор макбука так, чтобы смотреть было удобно им обоим. – Логин, пароль, – он уступил Маеве управление сайтом и отстранился, хотя причудливые узоры из хны на её руках завораживали и притягивали его взгляд. – Добро пожаловать в мою галерею, – она вошла на свою страницу. – Это пейзажи и композиции для интерьеров, здесь обложки для книг и музыкальных релизов, ну и вселенная воина Сетрейо. – Воина, который должен пройти сто дорог? – Откуда ты знаешь про сто дорог? – Я не успел вернуть тебе «Звёздных Королей», в книге была закладка с легендой. У Сетрейо тоже есть предназначение? – Сетрейо и его возлюбленную разделяют время и расстояние. Как Джона Гордона и принцессу Лианну из книги. – Я прочёл продолжение. Джон и Лианна, всё-таки, отыскали друг друга. А как зовут возлюбленную Сетрейо? – Онирис. Прежде, чем они встретились, Сетрейо долго странствовал. Как раз рисую хронику его странствий. Маева начала со слайда, где стройный воин в накидке с капюшоном и сияющим луком за спиной остановился на краю скалы. Перед его взором простиралась панорама ночного Парижа и бескрайнее небо, усыпанное звёздами. Город манил электричеством огней и загадочной геометрией улиц. Слайд номер два. Глубокий разлом поделил деловой Ла Дефанс пополам. В бездне разлома зарождался новый мир. Сетрейо опустился на колено у Большой Арки, глядя в неизведанную бездну. Третий сюжет. Закат позолотил возвышавшуюся над разрушенным Парижем Эйфелеву башню. Его краски создавали трагичное и захватывающее впечатление на горизонте. Сетрейо покидал Париж, склонив голову и следуя к распахнутым вратам, увитым плющом. – А там, за воротами, что его ждёт? – Этьен попросил показать всё сначала. – Река времени и Изумрудный лес. Видишь, я стала совсем сумасшедшей, и улетевшими воздушными шарами дело не закончилось. – Мне нравится, что ты такая. А миры, которые ты создаёшь, почему-то кажутся знакомыми. Этьен любил нарисованные истории Маевы, её загадочность и серьёзность, её обжигающий взгляд и тёплую улыбку. – Может, потому, что эти миры уже созданы, осталось только увидеть. Это легко. Нужно просто подобрать музыку. – Тебя по-прежнему вдохновляют «А-ха»? – «А-ха» и Шаде – всё, что осталось. Были «Клэш», «Роллинг Стоунз» и Боб Марли, а потом погружение в лондонский джангл. Сейчас нравятся новые треки Идола. Слышала, ты работаешь с ним. – Идола зовут Венсан. Венсан Аэри. Мы знакомы с той поры, когда я работал арт-директором «Радио Импульс». Он был нашим звукорежиссёром, помогал мне в студии и давно уже мечтал о собственном музыкальном проекте. Он знает, что такое суперзвук, яркий ритм, спецэффекты, но у него слабая мелодика. И вот тут-то я просто обязан ему помочь. – Я ничего не смыслю в этом. Мне нравится музыка и легенда вокруг его персонажа. – Смыслить не обязательно, главное чувствовать. Этьен достал из кармана свой плеер. Он вернул «Слёзы грусти» в начало, протянул Маеве один наушник и попросил послушать, чтобы их разговор не был голословным. Она с любопытством согласилась. Грустная и красивая музыка восьмидесятых заставила её затихнуть. Каждому из них достался только один канал, но она не слышала ничего, кроме трогательной грустной мелодии и пропадала из реальности, околдованная мгновением. Слегка прижав маленький динамик аккуратными пальчиками, Маева внимательно ловила каждую ноту и смотрела в глаза Этьену. В его взгляде вспыхивали звёзды бескрайней вселенной. Его ладонь снова легла поверх её руки, и это прикосновение отозвалось теплом в сердце. Музыка затихла. Маева вернула Этьену наушники, поблагодарив. – Теперь понимаю, что такое сильная мелодия. – Ярко выраженная, – тихо поправил её Этьен. – Если хочешь, могу подбросить ещё. – Если такое возможно, я бы хотела всё то, что играло в твоих субботних шоу на «Импульсе». Тебя уже два года нет в эфире, а я не отыскала и половины из твоих треклистов. – Маева протянула ему флеш-накопитель. – Ничего невозможного нет, и у меня для тебя две новости: хорошая и просто отличная, – Этьен подключил накопитель к слоту. – С какой начнём? – По порядку, с хорошей, конечно же, – улыбнулась Маева. – Итак, хорошее. Всё для радио складировано здесь. И даже рассортировано по годам и месяцам, – Этьен продемонстрировал директорию, поделённую на множество папок. – Матерь божья… – Маева кликнула на первую папку. Увидев список из нескольких сотен треков, она откинулась на спинку стула и рассмеялась, закрыв лицо руками. – И как же тогда выглядит отличная новость? – Мы поужинаем и разберём весь этот каталог, – Этьен налил вина в бокалы. – Хотя бы, попробуем. – Тогда, приступим, – согласилась Маева и ответила ему лёгким перезвоном. Первая папка казалась необъятной, к счастью, остальные были в разы меньше. Добрую половину треков не пришлось даже слушать. Маева хорошо ориентировалась в исполнителях и названиях, а если затруднялась, легко вспоминала, услышав первые несколько секунд. Этьен помогал, то тихо напевая строчки из песен, то подсказывая стиль, то рассказывая интересные детали, связанные с треком и автором. Он уговорил Маеву на кофе и лимонный тарт. Они сидели за столиком, увлечённо разбирая гигабайты мелодий и ритмов. – Пардон, месье, мадам, к сожалению, мы закрываемся, – уведомила их бариста, покидавшая кафе последней. Этьен с Маевой переглянулись, отметив, что они остались в зале одни. На часах макбука была почти полночь. Глава 3. И Бог создал пятницу Пока Париж просыпался Новый парижский рассвет не спешил рисовать яркими красками. Он дышал ароматом осени, медлил нажимать кнопку повседневной суеты и любовался романтиками. Ночной нон-стоп давно закончился. Остались объятия, прикосновения невзначай и сплетённые пальцы рук. Этьен и Маева миновали площадь Согласия и брели по главной аллее сада Тюильри, устланной осенней листвой. Утро выдалось тёплым, как и минувшая ночь. Этьену казалось, что годы его одиночества промелькнули, как один миг. Он был счастлив, как в тот день, когда Маева согласилась пойти с ним в кафе после долгих уговоров, и вспоминал этот эпизод вслух. – А потом ты пропал на две недели. По школе поползли слухи, что у тебя роман с девушкой ди-джеем, которая на пять лет тебя старше, – с улыбкой продолжила она. – Женев старше меня на полгода и ей нравился Кристиан. Ты сама убедилась. – Ей я верила, а вот библиотекарше – нет. К тому же ты не появлялся на занятиях именно когда школьная библиотека не работала. – Сильви выпустила два сборника собственных стихов и учила меня работать с рифмой. Тексты песен мне давались не так легко, как мелодии. А встречалась она с месье Реми, преподавателем литературы. – Но месье Реми был женат, и у него было трое детей. – Вот поэтому я не мог тебе всё рассказать, пока мы не закончим учёбу. Ну, в общем, как видишь, многие факты преувеличены, а многие из моих достижений мне не принадлежат. – Меня просто сводили с ума все эти интриги, а твоя компания, хоть и держалась особняком, дружелюбной не казалась. Особенно Кристиан. Настоящий демон, в отличие от тебя. – Ого, я слышу комплимент? – воодушевился Этьен. – Думаю, ты со школы привык слышать их каждый день. – Эви, ты ведь даже не знаешь, какими были мои дни без тебя, – тихо отметил он. – Попробую угадать. Они были похожи на пустоту. Ничего не радует, не меняется, не происходит. У меня полно таких, и поэтому я согласна променять их на встречу с тобой. Все до одного. Я благодарна «Ле Шарли» за такой подарок. Но всё-таки здорово, что я больше там не работаю. – Если честно, я вообще удивился, когда увидел тебя за барной стойкой. Зачем художнице твоего уровня такая потеря времени? – Владелица бара хотела обновить постеры и искала баристу. Раньше я часто так подрабатывала, если были нужны заказы. Там, где кофе, там люди, а люди – это клиенты. В Париже всё иначе. Мои друзья работают с интерьерами, а там часто требуются картины. Последний клиент потребовал шесть пейзажей и готов ждать всего две недели. – Ты ведь не хочешь сказать, что будешь занята, и мы не увидимся сегодня вечером и на выходных? – Нет, но можно, я ещё кое-что спрошу? Маева остановилась, их взгляды замерли друг на друге. Ветер, что прогнал из города вчерашний ливень, заигрался с шёлком её волос оттенка эспрессо. – Спрашивай. – О твоих романах не говорят. Таблоиды пишут, что ты предпочитаешь секс без обязательств. Если это правда, неужели ты готов посвятить мне весь сегодняшний вечер и все выходные? – Не только выходные. Всю мою жизнь, – Этьен отвёл от её лица брошенную ветром прядь. – Если помнишь, я говорил тебе это восемь лет назад. И повторяю сейчас. Маева не нашлась, что ответить и затихла в его объятиях, а её сердце тихо шептало, что оно никогда и никого не любило так сильно, как непостижимого Этьена Гаро… Время стёрло домыслы и клевету, оставив только их встречу и ничего, кроме правды. – Учти, я хочу всё: всю твою жизнь, сегодняшний вечер и выходные. – Тогда начнём с бонуса: утреннего кофе с круассанами. Отказы не принимаются. – У нас будет домашний кофе, а вон там – умопомрачительная буланжери, – Маева махнула рукой в сторону синеющих за деревьями крыш. – Приглашаешь меня к себе? – Громко сказано. В ту квартиру, где мы с Соланж работаем до субботы. Мы кочуем по квартирам клиентов, чтобы самим не снимать жильё. Они вышли за ворота сада, поспешили перейти улицу, пока горел зелёный и направились в кондитерскую. Дом, где обитала Маева, был следующим. Четырёхэтажки в османском стиле на улице Риволи отличались друг от друга, разве что, магазинчиками в цоколе. Маева набрала код, вошла в подъезд и задержалась около почтовых ящиков, где её ждал ключ. Соланж с Идрисом ночевали в студии на улице Лепик. Хвала небесам, её портфолио тоже лежало в ящике. Во вчерашней суете Маева позабыла, что оставила его здесь, когда возвращалась. Она отыскала набросок последнего эпизода с воином Сетрейо и протянула Этьену. – Ты спрашивал, что ожидает Сетрейо за вратами. Тот самый Изумрудный лес и река времени. Осталась только пробная акварель, цифровой файл пожелали выкупить. Стройный воин остановился у входа в заброшенное здание, похожее на часовню, поросшую зеленью леса. Косые лучи солнца освещали разрушенные стены и колонны, пробивались сквозь проёмы и разломы стен, внутри часовни было озеро, из которого начинался лесной ручей. – Интересно, а когда ты успела побывать в Планфуа? – в словах и взгляде Этьена чувствовалось неподдельное удивление. Он говорил так, будто место на рисунке Маевы реально. – Что? Я никогда не была там, – Маева задержалась на ступенях и, недоумевая, посмотрела на него. – Но ты ведь как-то нарисовала башню Моро со всеми подробностями. – Я просто видела её. Не знаю, как объяснить, но у художников два мира: обычный и мир образов. В моём мире образов сейчас живут места, где побывал Сетрейо. – Эви, я живу рядом с этой башней. Она хоть и древняя, но реальная. До неё около часа езды от Сент-Этьена, а от моего дома – рукой подать. – Значит, ты не остался в Лионе. Я так и думала. – Я прождал тебя всё лето после выпускного, и даже съездил в Ниццу. Мне казалось, что не только Лион, а весь мир стал без тебя другим. Но твой отец сказал, что нужно уметь отпускать и уважать решения тех, к кому мы привязываемся. – Я приезжала в Лион в конце августа. Решила зайти, но мне открыла не Жюстин, а седой мужчина. Это было так странно, ведь дом, где вы жили, сложно спутать с каким-то другим. Должно быть, мне это удалось. Они поднялись на второй этаж. В квартире было душно. Маева сбросила куртку, попросила Этьена открыть двери балкона в гостиной и задержалась у зеркала, чтобы собрать волосы. В светлой и уютной гостиной всего было в меру: зелени растений, мебели, получившей вторую жизнь после реставрации, пледов и ковров, атмосферных пейзажей с видами Парижа. Этьен отметил гармонию интерьера и переключил всё внимание на стройную, хрупкую фигурку Маевы в синих джинсах, чёрном топе и рубашке, завязанной узлом на тонкой талии. Её загадочность и красота, движения и взгляд завораживали его. Она взяла портфолио и потянула за собой на кухню, велев ему прихватить пакет из кондитерской. – А сейчас я буду тебя удивлять, – Маева открыла металлическую банку, в которой хранила кофе и протянула ему. – Нечто особенное, – Этьен оценил аромат: спокойный, мягкий и удивительно настоящий. – Обжаривала сама. Надеюсь, понравится. Маева размолола зёрна в ручной мельнице, пересыпала помол в медную джезву, добавила воды и поставила на плиту. – Вот это эстетика! А моей фантазии хватило только на кофе-машину. Он включил радио по просьбе Маевы, решил посмотреть фотографии её работ и выбрал портрет яркой задорной брюнетки. Плечи женщины покрывала пёстрая шаль, тёмные волосы были собраны в гладкую причёску. – Здравствуйте, Изабель, очень рад нашей встрече, – обратился к портрету Этьен, вспомнив, как под Рождество Маева пригласила его в гости и познакомила со своей семьёй. – Изабель говорит, что кофе живой и знает суть каждого человека. Только, чтобы это понять, нужно отказаться от кофе-машины. Маева поставила на плиту чайник и улыбнулась, отметив, с каким вниманием Этьен смотрел на фото, и как почтительно он говорил. Изабель, её бабушка, восхищалась его манерами, а её отца впечатляло, как Этьен исполнял пьесы Эрика Сати и мелодии собственного сочинения на рояле в гостиной, когда приходил к ним. – А как поживают Мирей и Люк Дюваль? – Их больше нет. Погибли прошлой осенью, во время наводнения в Аргентине. – Сожалею. – Теперь у меня только Изабель. Я сказала тебе неправду, что Мирей – моя мама. Мне просто хотелось, чтобы это было так. – Могу я спросить… – Этьен подбирал слова, опасаясь, что заденет её вопросом о том, где её настоящая мать. – Я не люблю говорить о ней и мало знаю. Ей не было семнадцати, когда я родилась. Она хотела избавиться от меня до того, как я появлюсь на свет. Мой отец очень любил её, но она его предала. Зато Мирей оценила по достоинству, – Маева отыскала среди фотографий цветную репродукцию с черно-белого студийного снимка. На фото стройный, но немного усталый Люк Дюваль и худенькая кареглазая блондинка обнимали милую, но угрюмую Маеву. Она смотрела в кадр исподлобья, грозно и сосредоточенно, как свойственно подросткам. На рисованной копии Маева изменила настроение, все трое тепло улыбались: – Первая встреча отца и Мирей. Мы получились бы совсем другими, если бы фотограф принял душ, а не вылил на себя флакон одеколона. Это ужасно, когда люди не следят за собой и так обращаются с парфюмерией. – Мой отец не переносил парфюмы. Ему был нужен чистый воздух, он задыхался в городе. Мне было четырнадцать, когда его не стало. Мы с матерью переехали в Лион, но я то и дело сбегал в наш дом у озера. – Ты никогда не рассказывал об этом. Просто исчезал, не предупредив, а потом появлялся, как ни в чём ни бывало. – Эви, я всегда просил простить меня за это. Мне нужно было самому со всем этим справиться и перестать метаться между Лионом и Сент-Этьеном. Только время летело, а я не угнался за ним. Потом стал бежать от себя, привык скитаться по белому свету и ненавидеть Париж. Ещё день или два, и сбегу отсюда. Маеву охватила тревога, та самая, что бессонными ночами обещала: они с Этьеном расстанутся. Ничего не изменилось, и, значит, все его слова там, в саду, были пустыми. Как тихо и чарующе он произнёс её имя… Кроме него, никто не называл её так. Из радиоприёмника донеслись строчки песни: «Убиваешь меня нежно». Теперь Маева точно знала, как это. Это когда Этьен, ласково называл по имени и убирал с её лица брошенную ветром прядь. Он уверял, что она нужна ему, но знал, что уедет через день или два. Этьен заметил, что Маева отстранилась и затихла. Кофе предпринял попытку сбежать. Она успела снять с плиты джезву и налила напиток в чашку из белоснежного фарфора. Себе она заварила чай с душистой лавандой. Нет, случившееся тогда не должно было повториться, иначе она снова исчезнет из его жизни. Жизни, в которой не было девушки дороже и ближе, чем она. Этьен приблизился, сомкнул руки на её талии и притянул её к себе. – Только давай не будем больше убегать друг от друга и на этот раз удерём вместе, – тихо попросил он. – Давай. Ведь это так просто. Почему мы не подумали об этом раньше, Тьенно? Маева закрыла глаза и укрыла ладонями его руки. Сама нежность не смогла бы сравниться с ним. Его голос, прикосновение и тихое дыхание отозвались волной тёплого блаженства внутри. Она обернулась и растворилась в синеве его взгляда, словно в ласковой морской волне, под его шёпот: «Не важно. Главное, что мы решили так здесь и сейчас». Маева тронула его губы кротким прикосновением. Этьен превратил её робкую попытку в поцелуй, исполненный нежности и завораживающей магии, присущей только ему. Утреннее солнце протянуло к ним лучи. Залитый его позолотой, Этьен вёл. Маева следовала за ним, сомкнув объятия и сбиваясь в дыхании. Её сердце уловило удары другого, бесконечно понятного и близкого. Оно соединилось с ним в единое целое, ритмом и тактом. Один, два, три, вечность. Вечность, где двое станут одной вселенной, где остался лишь миг – и Этьен подхватит Маеву на руки, унесёт на мягкую тахту и развяжет узел из льна на тонкой талии. Телефон завибрировал и призвал его вернуться в действительность. Лео прислал сообщение. До начала квеста оставалось полчаса. – Не ответишь? – тихо спросила Маева. – Позже. Пока ничего срочного, – Этьен не выпускал её из объятий, покрывая поцелуями ресницы и спутанные волосы. – Тебя где-то ждут? – Подождут. А кофе – нет. Маева пододвинула чашку ароматного эспрессо поближе к нему: – Я старалась. – Ты просто волшебница, – Этьен снял пробу и захрустел круассаном. – Наслаждайся, – Маева сдержанно улыбнулась и присела на краешек стола. Лавандовый чай норовил обжечь, она пила его не спеша. – Ты когда-нибудь участвовала в квесте? – Нет, я даже не уверена, что понимаю, о чём речь. – Принцип квеста таков: ты ищешь что-то очень важное и нужное. Чтобы это стало твоим, тебе необходимо сначала приехать в определённое место. Там тебе дадут задание. Ты выполняешь его и узнаёшь, куда следовать дальше и приметы, кого там искать. Так будет, пока ты не доберёшься до конечного пункта. Вот там-то ты и получишь свой заветный артефакт. Мы разыгрываем пригласительные на сегодняшний вечер в клубе «Социаль». Лео будет давать задания на старте, у нас есть тройка волонтёров на маршруте. Хочешь помогать мне на финише? – Этьен ругнулся, сбросил вызов и нехотя отправился в прихожую. – Ещё бы, но к одиннадцати мне нужно в бар, забрать расчёт. А хуже всего, что у меня готово только пять постеров. Завтра их должно быть шесть, – Маева следовала за ним, чтобы проводить. – Я буду недоступен пару часов. Квест проходит в метро. Как только закончу, сразу наберу тебя, – он скользнул поцелуем у левого уголка её губ, – Спасибо за кофе, – повторил с другой стороны. – Я буду ждать, – Маева слегка потянула за ремень его рюкзака и нежно поцеловала. – Вечером увидимся. Осталось совсем чуть-чуть. Этьен исчез за дверью и оставил на память ласковый взгляд. Маева вышла на балкон, чтобы помахать ему рукой. Стоило ей потерять его из вида и вернуться в комнату, как её охватила пустота. Она опустилась в кресло и уронила голову на колени. Как много лет назад, ей снова казалось, когда Этьен уходит, её просто нет. В прихожей тихо щёлкнул замок, послышались лёгкие шаги, и скрипнул паркет. Маева резко поднялась из кресла и улыбнулась бледной и белокурой Соланж, которую нарекла Каспером в честь доброго привидения из мультфильма. Соланж в долгу не оставалась. – Ку-ку, Несмеяна. Между прочим, дверь не была заперта. – Привет, Каспер. Как ты? – Маева подошла и расцеловала её. – Это шок. Ты просто не представляешь, кого я увидела, когда заходила в подъезд, – Соланж сбросила пальто и плюхнулась в кресло. – Нервного соседа из квартиры напротив? Что на этот раз не так? – Маева поспешила убрать кофейную чашку в раковину и принялась мыть посуду. – Я видела Кассио, собственной персоной. Он… В общем ему нельзя быть таким симпатичным. В жизни в сто раз лучше, чем на фото. – Только не рассказывай это Идрису. Боюсь, он не поймёт твоих восторгов. Круассан? Маева пыталась заболтать любопытство Соланж и успеть прибраться, чтобы не было расспросов. То, что на самом деле произошло между ней и Этьеном, считала она, должны были знать только двое, а родственники – только в общих чертах. Но Соланж уже выбирала себе чашку и, конечно же, удивилась, заметив джезву, оставленную на плите. – Мае, но врач запретил тебе пить кофе, – Соланж строго взглянула на неё. – А мы ему не скажем. Кстати, будешь? – Буду. Но не поверю, что ты приготовила для меня. Итак, его зовут? – Этьен, – Маева прислонилась к стене и старалась дышать ровно, произнеся дорогое сердцу имя. – Этьен? А помнишь, я говорила тебе, что ты шепчешь это имя во сне? – Слушай… точно! – она непринуждённо улыбнулась и сделала вид, что припоминает, хотя, конечно же, никогда не забывала. – Ну и? –…Ты и вправду это говорила. – Ну да. Я говорила… Этьен симпатичный? – У него самые длинные на белом свете ресницы и глаза, как вечер… Никогда раньше не встречала настолько глубокой синевы, – Маева налила себе ещё чаю и переняла у подруги тон с нотками мечтательности и лёгкой влюблённости. – А сколько Этьену лет? – меж тем не унималась Соланж. – Он на три месяца старше меня, ему двадцать четыре. А улыбка как у мальчишки – тёплая и искренняя… – И убойные ямочки на щеках. Он – стройный и смуглый шатен. Слегка небрит, но всё равно, с ума сойти, какой милый, – Соланж всё ещё витала в облаках, однако её мечтательный взгляд неожиданно стал пристальным. – Будь добра, передай мне, пожалуйста, нож и шоколадную пасту. Итак, ты похитила сердце самого симпатичного ди-джея в мире. Как тебе это удалось? – Мы познакомились в баре. Гуляли, болтали, были в кино Маева неохотно упомянула фрагменты минувшего вечера, поставила перед Соланж начатую банку с пастой и протянула столовый нож, украшенный эмалью на рукоятке. Надо как-нибудь выкрутиться и постараться сменить тему. – Когда ты пересеклась в Сохо с Тимберлейком, то не шептала его имя во сне. Да и Мортена Харкета недолго вспоминала. Ты недоговариваешь, Мае. Вы с Кассио были знакомы раньше. Наверное, не просто знакомы. Соланж неожиданно приблизилась к правде настолько, что у Маевы не нашлось подходящих слов. Остались только растерянность и промелькнувший как один миг её последний школьный год. – Верно, – сдалась она и присела на стул. – Мы учились вместе. Мой отец женился на моей учительнице рисования и забрал нас к себе, в Лион. Мы с Мирей решили, что я буду учиться живописи в Париже и усиленно готовились. Этьен стал моим первым парнем. Парнем, который пропадал неделями, не предупреждая и не объясняя, куда исчезал. Говорили, у него роман с библиотекаршей. Он часто и подолгу бывал в школьной библиотеке, а когда его не было, рыжая Сильви тоже не работала. Это бесило меня, и я твёрдо решила отомстить Этьену. Накануне выпускного я точно знала, как это сделаю. Мой отец уезжал в деловую поездку по Европе. Я упросила его взять меня с собой. А остаток лета провела у крёстного, в Тунисе. – И ты не сказала Этьену, что уедешь? – Я решила исчезнуть для него. Отец говорил, я поступила жестоко. Бальтазар считал, пройдёт лето, и я одумаюсь. Прошло лето, но мой крёстный ошибся. Я не поехала в Париж, и, как мне казалось, стала сильной и свободной, как ветер. Только никто не знает, как я сожалела потом, спустя годы, что оставила Этьена. – И слушала его эфиры по ночам… Мае, неужели тогда, в выпускном, вы не пробовали просто сесть и поговорить, разобраться во всём? – Соланж взяла её за руки. – Я пыталась. Много раз. Но он только просил простить, а потом снова пропадал на неделю. Или больше. Это было связано с переездом и смертью его отца, но Этьен рассказал мне об этом только сегодня. – А сплетню про рыжую Сильви наверняка придумала какая-нибудь завистливая неудачница, а может, и сама библиотекарша, ведь Этьен – такой симпатяшка. Ты простила его? Предупреждаю, если свалишь со своим татуировщиком в Индию, будешь просто идиоткой. Я не шучу, Мае, – Соланж намазала круассан шоколадом, хлебнула кофе и, жуя на ходу, направилась в спальню. – Ещё припомни Патрика из автосалона, – Маева взглянула на подругу, подойдя к зеркалу напротив и рассмеялась. – Дорогая, подними уже планку. Этьен просто твой, – Соланж дожёвывала круассан и отправляла свои немногочисленные наряды из шифоньера на кровать. – Когда ты уже поймёшь, что достойна только самого лучшего? – И слишком сексуальна, чтобы приходить в «Ле Шарли» вовремя. Меня ждут свобода и расчёт. – Фрау Шульц ещё не привыкла, что здесь все и всегда опаздывают? – Я посоветовала ей завязать узелком, к чему она там привыкла. – Красотка, завязывай и ты со всеми этими кафе и барами. Если честно, рисовать для моих заказчиков тоже так себе идея. Ведь ты создаёшь невероятные вещи, а они просят банальные картинки. – Значит, твоему клиенту будет достаточно и пяти постеров? – Маева улыбнулась и указала на неё пальцем. – Не этому. Может, следующему? Соланж убежала на встречу с клиентом. Маева загрузила скачанную у Этьена музыку в плеер и устроилась в кресле с эскизом постера. Она работала пастелью, выбирая осенние тона и рисуя фрагмент сада Тюильри на сером картоне: стройный юноша обнимал темноволосую миниатюрную девушку, пара приближалась к фонтану, окруженному каштанами. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anna-a-romanovska/vremya-tomu-nazad/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.