Исправить всё

Исправить всё Н. С. Быстрова Ходят слухи, что одной девочке удалось переместиться в прошлое, чтобы разгадать тайну своего отца и предотвратить череду смертельно опасных ошибок взрослых, заигравшихся с деньгами и властью. Исправить всё Н. С. Быстрова © Н. С. Быстрова, 2021 ISBN 978-5-0053-9182-7 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Нулевая глава Или не менее важная часть, традиционное обращение от автора, простое напоминание о том, что описанные в этой истории события – вымысел, какие-либо утверждения – неправда, имена придуманы, а любые совпадения случайны. Приятного досуга всем читателям, несменным музам – скромная благодарность. I Прирождённый талант Новый день постучался в мою жизнь тихим нервным шёпотом мамы. Она стояла у входной двери – прямо напротив моей комнаты – и, вероятно, по привычке обмотанная телефонным проводом, потому что никогда не умела во время разговора усидеть на месте, что-то нехотя отвечала кому-то в трубку. Разговор мне показался очень важным. Я всячески старалась прислушаться, но надоедливые часы в виде кролика из Луни Тюнз бренчали каждый раз, как мне удавалось хоть что-то разобрать. «Мы ничем не можем тебе помочь!»… Тик-так. «Ничего не выйдет!»… Тик-так. «Я не хочу на твоё место!»… Бум-бум. Я постаралась неслышно встать с дивана и подкрасться поближе, но шорох одеяла, моё напряжённое дыхание и мои громкие шаги вырвали из моего восприятия огромную часть маминых слов. Я гневно отбросила в сторону плюшевого кролика, который выпал из моей постели, пока я беспокойно спала, чтобы предательским пластмассовым носом уткнуться мне в стопу, когда я в темноте попробую пройтись по комнате. В моей комнате не было окна. Но зато в ней было море. По правде говоря, моя детская скорее всего была спроектирована как гардеробная или кладовка для однокомнатной квартиры, но для меня она на долгие годы стала целым миром. Фреска с видом серого осеннего пляжа на стене должна была раздвинуть границы небольшого помещения полтора на три метра, но, если честно, с моим воображением эта оптическая иллюзия не работала. Я сразу поняла, что это лишь холодная стена, моим куклам тоже быстро разонравилось гулять по берегу пыльного моря. Естественный свет в мою комнату поступал через маленькую решётку вентиляции, которая выходила в большой зал, служивший маме спальней и гостиной, когда маме приходилось проявлять гостеприимство. Ещё свет проникал в мою комнату через дверной проём. Дверь явно была меньше, чем нужно, потому что тусклые лучи из коридора прорывались ко мне и под ней, и над ней, и по сторонам, спотыкаясь лишь о петли, образуя большое кольцо неправильной формы, позволявшее заспанным глазам немножко различать предметы, разбросанные перед выходом из моего царства. Мама замолчала. Мне всё сразу стало ясно – меня раскрыли. Я услышала несколько шагов по ту сторону двери – она была чуть приоткрыта! Если бы не огромный буфет, переделанный под шкаф для верхней одежды в коридоре, если бы у мамы была возможность встать чуть правее… О! Она непременно увидела бы мой блестящий взгляд в темноте! Тихий толчок закрыл дверь до щелчка замка – она чуть не дала мне по любопытному носу! Я бы точно не смогла сдержать слёз и громкого вопля! Надо сказать плюшевым часовым спасибо, что не позволили мне так близко подобраться к выходу. Моя миссия провалилась. Неопытный шпион вернулся под остывшее одеяло. Делать вид, что сплю, и вслушиваться. Я гневно посмотрела на часы. Я их не видела. Но по тиканью могла точно определить кирпичик на обоях, на котором они висели. Если бы я была чуть выше, то обязательно бы дотянулась до них и вытащила батарейки! – Хорошо, – так же тихо ответила мама, – я постараюсь сегодня заехать. Раздался толчок и тихий звон. Я сразу поняла, что разговор закончен. Быстро отвернувшись к стене, я закрыла глаза и сомкнула ладони под щекой – точно так, как учили спать в детском саду. Моя комната наконец озарилась тусклым светом. – Славушка, – шёпотом пропела мама, – ты спишь? Я молчала. Я даже задержала дыхание для достоверности картины. Мама медленно прошла и улыбнулась. Я слышала, как бесшумно меняется настроение на её лице. Она охотно играла со мной в эту игру. – Славушка, – её руки заботливо подоткнули под мою спину одеяло и нежно легли мне на плечо, – какао хочешь? Не тут-то было! Вы за кого меня приняли, сеньора? За дилетанта? Нет! Солдат Джейн на такую уловку не купится! Мои губы предательски начали улыбаться в ответ. Я была в восторге от своей гениальности, от своего мастерства, от такой невероятной актёрской игры! Нет-нет! У меня совершенно точно талант притворяться спящей. А что ещё ты мне пообещаешь, если проснусь? Мамины таланты были серьёзней. Она убедительно делала вид, что мне верит: – Славушка, просыпа-а-айся. Я сварила твой любимый молочный суп. Поверить не могу, что когда-то любила лапшу в горячем молоке. Но в тот день эта фраза подействовала на меня точно так, как на кобру влияла трубка йога в чурбане из игры про Аладдина. Я ленно потянулась, как это делали другие дети из рекламы по телевизору, и через несколько секунд открыла глаза. Улыбка не сползала с моего лица: – Что? – заспанно поинтересовалась я. Получилось бы правдоподобней, если бы мой рот не искажала эта самодовольная гримаса. И откуда столько слепой веры в то, что я провела взрослого? II Долгожданная встреча Ближе к полудню мы наконец покинули нашу крепость. Мама обещала мне невероятные приключения, но только после того, как мы навестим её заболевшую подругу. Предложение это казалось мне сомнительным. Мне никогда не разрешали навещать моих заболевших подруг из детского сада, утверждая, что им нужен покой, что я могу от них заразиться. Мир в моей голове перестал работать. – А разве она не заразна? – чуть не рыдая спросила я. Я уже видела жутких микробов в энциклопедии, которую мне подарили на день рождения, и мне совершенно не хотелось, чтобы незнакомая женщина выкашляла на меня этих прозрачных и цветных маленьких монстров с усиками, глазами и страшной пастью. – Нет, – с улыбкой на лице ответила мама, – в этом плане она полностью здорова. – Но тогда почему ты говоришь, что она заболела? – не унималась я. Тогда-то я впервые узнала, что некоторые люди могут быть абсолютно здоровыми или таковыми казаться, чувствовать себя хорошо, но врачи по просьбе близких отыщут у них какое-нибудь заболевание и помогут им с ним справиться. Моя вера в своё здоровье пошатнулась. А вдруг я тоже чувствую себя прекрасно, но при этом больна? Мы доехали до зелёного сквера на автобусе. Сквер этот был ограждён высоким металлическим забором и, как сказала моя мама, являлся частью старого имения одного зажиточного дворянина. К нему-то в гости меня и вели! Именно таким я представляла себе идеальный дом. Из зелены ветвей на меня смотрело высокое двухэтажное белоснежное здание с огромной гранитной лестницей, широкими колоннами и множеством окон. Наверняка у этого дворянина есть окна даже в спальне! С главной аллеи, заканчивавшейся частично разрушенным фонтаном и той самой лестницей, по которой мне так хотелось подняться, нам пришлось свернуть и пойти в совершенно другую сторону. Мы обошли величественное здание метров за сто и потянулись к самой непримечательной его стороне. Там-то и голубела небрежно покрашенная деревянная дверь, какой-то немыслимой заплаткой смотревшаяся на белоснежном мундире. Моё воображение готовилось к светлым залам с высокими сводами, к роскошному убранству, к огромным открытым пространствам, но в первые же секунды оно споткнулась о ещё одну деревянную перегородку с небольшим куском пластмассы посередине. В этом окошке сидел страшный щекастый цербер с гигантской бородавкой под нижней губой. – Вы куда? – так нежно и вежливо защебетал Цербер, что мне показалось, будто моя мать испортила ему всю жизнь и вот опять пришла губить то светлое и живое, с чем не успела расправиться прежде. Мама наклонилась и что-то прошептала. Цербер покинул свою будку на несколько минут, затем вернулся и открыл нам вторые двери. Тут-то, думала я, меня и ждут большие светлые залы, похожие на те, в которых танцевала княжна Анастасия! Но нет. Мой взгляд упёрся в голубую фанеру. Она была повсюду. Я искренне не понимала, зачем в таком гигантском доме возводить на каждом метре перегородки! Пол был красив. Витиеватые узоры паркета ускользали от меня под облупленную голубую древесину и снова выныривали из-за неё, продолжая завиток. Мы поднялись по каменной лестнице в три ступени, там-то новый барин нас и ждал! Его белый халат здорово бы гармонировал с фасадом здания, но внутри, в окружении этих фанер, он отдавал какой-то немыслимой простотой, если не дешевизной. Я и подумать не могла, что врачи бывают так богаты! Он посмотрел на меня исподлобья. Обычно люди в его возрасте мне улыбаются и говорят что-нибудь приятное. Этот не улыбался и со мной не разговаривал. Мама протянула ему что-то, он быстро спрятал это в карман. Я жадно смотрела, как его волосатая рука похлопывала то место, в котором притаился подарок моей матери. Я очень надеялась, что это была не вкусная конфета. Мои сомнения усилились, когда врач улыбнулся и радушно пригласил нас пройти дальше по узкому коридорчику. Я бросила на него пристальный взгляд. Я раскусила его. Я точно так же улыбалась маминым знакомым за конфеты. Вереница закрытых дверей, освещённых жёлтым сиянием тусклых ламп, подходила к концу. Наша дверь была самой последней. Врач не торопясь вставил ключ в замок и снова что-то прошептал моей матери. Я ослепла от яркого дневного света. Наконец я увидела, как выглядит такое гигантское окно изнутри! Мама медленно прошла в палату, закрывая меня собой. Мой интерес мгновенно иссяк. Из-под коричневого плаща моей матери я увидела привязанную к кровати женщину. Она грелась в лучах солнечного света и что-то невнятно причитала. Её покои были очень похожи на мои! К её кровати можно было подойти лишь с одной стороны – настолько тесно обнимали окно стены. Если бы у спинки моего дивана кто-то прорубил такое же окно, если бы потолок в нашей квартире был таким же высоким, то мне бы, вероятно, и не нужны были обои с фальшивым морем! Я могла бы смотреть на звёздное небо по ночам, на прохожих, на ветви деревьев в светлое время суток. Эта женщина и не знала, как ей повезло! Но она умоляла мою мать забрать её отсюда. Что за странное создание? Живёт у барина, имеет в пользовании целый сквер, гранитную лестницу и даже фонтан! А куда же мы заберём её? Она, конечно, могла бы спать на кухне… – Я всё сохранила, Мари! – истошно шептала привязанная дама. – Я не лгу тебе! Я всё отдам, когда ты поможешь мне отсюда выбраться! Ты сможешь обелить репутацию своего мужа! – Да что мне его репутация, – шипела в ответ моя мать, – мне нужно жить дальше. И мне не нужны проблемы! Я сделаю для тебя, что смогу! В глазах здоровой, но больной женщины блеснула надежда: – Я скажу тебе, где всё найти. Моя мама наклонила своё ухо к сухому рту знакомой. Через считанные минуты мы распрощались с этой дамой. Я шла по тёмным коридорам, периодически посматривая на местами сбитую лепнину на потолке, и тихо радовалась, что мама не стала забирать к нам больную подругу. Моими невероятными приключениями в тот и последующие дни оказались грядки в саду у бабушки. Конечно, я рассказала ей о колоннах, о газонах и красивых лестницах, но она никак не могла меня понять. А я злилась, потому что точно знала, что если бы она брала пример с барина, то могла бы наслаждаться журчанием воды в фонтане, слушать пение птиц, сидя на кованой скамье, а не вылавливать жуков с картошки и не полоть эту невкусную даже морковь! III Предновогоднее чудо Последний учебный день перед зимними каникулами выдался коротким. Нам отменили несколько занятий, чтобы мы успели получше подготовиться к Новогоднему Балу. Учитель пообещал, что поставит пятёрки по труду и рисованию тому, кто выиграет конкурс на самый красивый костюм, и большинство моих одноклассников пулей понеслись домой, чтобы совершенствовать платья снежинок или наряды снеговиков или символов нового года дополнительными блёстками, пайетками и мишурой. Но только не я и моя банда. Сашка сказал, что нашёл несколько противогазов на свалке возле советского бомбоубежища в паре кварталов от нашей школы, и мы спешили с ребятами поскорее их примерить. Старший брат Стаса накануне протащил домой пачку сигарет и купил молчание младшего зажигалкой и парой штук, предварительно показав ему, как нужно курить. Словом, дел у нас с ребятами было много, а вечерело рано. Очень некстати какая-то женщина подошла к девчонке из параллельного класса и что-то у неё спросила. Девчонка показала в мою сторону. Мне это не понравилось. Разговоры с незнакомыми тётками в мои планы не входили, да и богатое воображение уже терзало мою совесть: пока я уносила ноги от незнакомки, в моей памяти всплывали события последней недели. Я была уверена, что эта женщина пришла с чем-то плохим. Могла ли я ей что-то сделать? Я обидела её сына? С моим переходом в эту школу насилия среди учеников средних классов стало меньше. Я пару раз перебегала улицу в неположенном месте, но эта женщина была не в форме, стало быть, она не принесла мне огромные штрафы, которыми нас запугивали учителя. Мальчишки жгли мусор на выходных, но меня с ними не было. Так может, сгорело что-то важное? Или кто-то пострадал? Может, женщина гналась не за мной? Сашка рассказал, в каком дворе нам нужно встретиться, и мы все разбежались в разные стороны, как трусливые клопы. Мне удрать не удалось. Женщина знала город лучше меня, она явно слышала крикливый голос нашего заместителя командира и, видя, куда я понеслась, каким-то магическим образом умудрилась меня опередить. Я видела свою банду, я торопилась так, что даже не заметила засаду – эта старая рысь выпрыгнула на меня из подъезда и схватила за локоть. Я завопила. – Тише ты! – прошипела она. – Ты Слава? Я кивнула. – Тогда пойдём. Она потащила меня в подъезд. Мне стало страшно. Я знала, чем такие истории заканчиваются. Сейчас меня изнасилуют или продадут цыганам. Или на чёрный рынок отправят. Вот прямо отсюда. Мальчишки прижали уши. Они стояли кучкой в сотне метров от меня, они видели, что меня схватили, но ничего не сделали. Жалкие трусы. Я стану кентервильским привидением и замучу вас своими гремучими цепями до смерти, как эта ведьма мучила меня! Но хватка ведьмы ослабла, как только за нами закрылась дверь. – Ты узнаёшь меня? Совсем выросла! Её шершавые пальцы полезли ко мне под шапку, чтобы убрать отросшую чёлку с моих глаз. Я старую ведьму не узнавала. – Ну, конечно! Ты же видела меня лишь раз! Помнишь, вы с мамой навещали меня в больнице? Я отрицательно помотала головой. Я не так часто попадала в подобные заведения, обычно к старым и немощным дальним родственникам, чтобы потом не спрашивать у матери, на чьи похороны нас на сей раз пригласили. – Лет семь назад? – не унималась женщина. – Я тогда дала твоей маме обещание. Меня на секунду отпустило. Я почти поверила в то, что оказалась в безопасности, пока не вспомнила, что женщину эту держали привязанной. Может, она агрессивная? Может, правда чокнутая? Я осмотрела подъезд на всякий случай, чтобы не убегать наобум. – И что Вы от меня хотите? Незнакомка лучезарно улыбнулась: – Твоя мама мне тогда очень помогла. И я хочу помочь вам. Но она не принимает мою помощь. Она боится. А ты же ничего не боишься, правда, Слава? Слава до чёртиков боялась сумасшедших женщин на слишком маленьком от неё расстоянии. – Нет, – твёрдо сказала я и проглотила ком, застрявший в горле. Больная здоровая гордо вручила мне бумажный свёрток. Прежде чем взять, я поинтересовалась: – Что это? – Дома прочтёшь. Я постаралась написать всё подробно и простым языком, чтобы ты поняла. Только маме своей не показывай. Ни в коем случае! Я на какое-то время уеду из страны, но я обязательно вернусь и найду тебя. «Прозвучало, как угроза!» – подумала я. Но бумаги взяла и небрежно бросила их на дно своего рюкзака. – Это касается не только твоего отца. Мария – эгоистка! Но я вижу, что ты не такая. Ты же поможешь мне открыть общественности правду? Храни пока это у себя. Я скоро к тебе вернусь. Она поцеловала меня в шапку и вышла из подъезда. Я простояла в тепле ещё какое-то время, а, опомнившись, вылетела во двор. Мальчишки спрятались в голых кустах. «Глупцы! Вас прекрасно видно через замёрзшие ветви!» Банда бросилась ко мне, как только поняла, что никакой опасности больше нет. – Что ей от тебя было нужно? – закричали мальчишки невпопад, когда мы наконец встретились возле свалки. – Всё улажено, – надменно сказала я, – я вас отмазала. Не жгите больше мусор, эта чокнутая хотела нас в полицию сдать. Настроение курить и мерить противогазы улетучилось. Меня наградили полным уважения и признательности взглядом, но предложили перенести запланированные забавы на каникулы. Я согласилась. Мальчишки боялись, что старуха осталась за ними следить. Меня же сжирало любопытство. Я бросила деловой взгляд на свои голубые наручные часы с Гарфилдом. До прихода матери с работы оставалось лишь несколько часов, я не была уверена, что к тому времени успею разгадать секрет своего родителя. IV Тайна за семью печатями Я никогда не знала своего отца. В нашей семье не принято было о нём говорить. Конечно, в раннем детстве я приставала к матери с расспросами, негодуя, почему у всех, кроме меня, есть папа. Как только она посчитала, что я достигла «зрелого» возраста и заслуживаю правду, она рассказала, что мой отец утонул во время отпуска. Заплыл слишком далеко. Думаю, эта история родилась как притча, чтобы отучить меня заплывать за буйки. Не за те, что для взрослых. Я всё время норовила вылезти из плавающего загончика на пляже, потому что он явно не был рассчитан на детей моего роста. Некоторые мои ровесники со страхом подплывали к границе. Я же со скучающим видом шла к ней пешком. Вода там была мне по грудь, а мне хотелось большего. Можно ли научиться плавать, если ты стопы царапаешь о дно? Вот и я думаю, что нет. Тем не менее, за время моего бурного развития отец успел скончаться в пожаре, потому что играл со спичками, погиб от призрака из электросетей, ибо не следовало совать пальцы и шпильки в розетки, ещё отравился, съев бабушкину таблетку от давления, а также уехал в заграничное рабство, поскольку имел дурную привычку вступать в разговор с незнакомыми людьми. Однако, в школе я наконец начала узнавать о нём «правду». Со мной не очень-то хотели общаться ребята, поскольку считали меня дочерью преступника. Никто не знал, что сделал мой отец, но все верили, что сотворил он нечто ужасное. Подруг у меня не было. А вот мальчишкам нравилось выдумывать глупые истории про мою семью. Я слухов не отрицала. Это нравилось им ещё больше. Мне пришлось сменить несколько школ, но в каждой я довольно быстро заслуживала репутацию дочери русской версии Аль Капоне. Вернее, даже не заслуживала. Она сама на меня сваливалась, я лишь подпитывала больные фантазии других детей. Моему отцу разбирающиеся в достоверной информации школьники приписывали массовые убийства, разбои, торговлю детьми, людьми, наркотиками, каннибализм. Со мной не хотели иметь ничего общего, потому что верили, что моя мать до сих пор управляет преступным синдикатом, хоть и негласно. Мне не хотелось никого разубеждать. Если чем и управляла моя мать на самом деле, так это записями в салоне красоты. Но это же правда. А правда слишком скучна. Поэтому я научилась вести дружбу с мальчишками, обещая им в будущем преступную карьеру под крылом моей матери. Нет, грабежи и убийства нас не интересовали. Мы были фанатами историй о сицилийской мафии и считали, что в их стиле жизни морали больше. Хулиганы нашего возраста постепенно становились пай-мальчиками, потому что не хотели, чтобы преступный синдикат моей матери сделал что-то с их семьями. Меня такая власть развлекала. Ботаники, которых в прежние времена коллективно запинывали после уроков, стали жить спокойно и были мне благодарны. Мои оценки стали лучше, потому что на контрольных с разных концов класса в мою сторону стекались записки с решениями особо сложных задач для моего варианта. Мама думала, что я у неё сама такая умничка. Я никогда не обсуждала с матерью преступную жизнь моего отца. Я знала, что она снова солжёт мне. А в лжи не было никакого смысла – я и сама научилась придумывать всякого. Так почему же я решила поверить какой-то чокнутой тётке и её кипе бумажек? Почему закрылась в тот вечер, рассовала их по учебникам и до поздней ночи делала вид, что учу уроки, читая при этом чужой дневник? Потому что этот дневник был похож на правду. Он говорил мне то, что я всегда хотела услышать, и даже больше – он задевал мои чувства. Из него я узнала, что мой отец был порядочным и немного наивным человеком, что он никогда бы не совершил то, о чём нам не говорят взрослые, что он просто стал пешкой в игре крупных рыб, и, что самое важное, что в мире была совершена вопиющая несправедливость, очернившая невиновных погибших и обелившая выживших крыс. В дневник бережно были вклеены фотокарточки. На полях возле них краснели заметки. Я пожирала информацию с трепетом и слезами, пряча тексты и эмоции каждый раз, когда мама заглядывала в мою комнату. Ей ужасно хотелось поговорить со мной о платье для Новогоднего Бала, меня же интересовал только её уход и скорейшее продолжение моего увлекательного чтения. Я соглашалась на все идеи, лишь бы она поскорее от меня отстала. Это работало. Пока мать не спала, корпя над моим костюмом, я откладывала путешествие к Морфею, знакомясь с тем, кто не был мне чужим, но так и не смог полноценно стать родным. Я помню, о чём я думала, когда уткнула нос в подушку. Я отдала бы всё на свете за возможность восстановить справедливость. Было двадцать пятое декабря. Я знала, что это особый день. Тысячи, хотя, скорее десятки или сотни тысяч детишек из католических семей (а, может, и каких других) уже отправили свои письма с желаниями Санта Клаусу и с нетерпением ждали от него подарков. Я много раз видела эту картину в рождественском кино: малыш прячется у лестницы, пока огромный бородатый дед лезет через камин в гостиную, чтобы полакомиться печеньем с молоком и в благодарность оставить под ёлкой гигантские блестящие коробки с большими разноцветными бантами. Что там внутри? Железная дорога? Мягкая говорящая игрушка? Или красивая Барби, только-только вышедшая с конвейера в специальной праздничной упаковке? Я давно не писала писем Деду Морозу. Ещё в детском саду я раскусила его. Таинственным добрым волшебником из вечной мерзлоты оказался наш физрук, весьма скудно загримированный для новогодней ёлки, который дарил нам заранее купленные родителями подарки. Но если бы я хоть на секунду вновь поверила в существование Санта Клауса или Деда Мороза, если бы знала, что простое письмо с заветным желанием могло сотворить чудо, я бы не стала просить о новой кукле или mp3 плеере, как у Ваньки из параллельного класса. С болью в сердце я бы даже воспротивилась соблазну попросить ноутбук. Я заказала бы гениальность. Мозг изобретателя. Талантливого физика, инженера, может быть, слегка фанатичного учёного. К тридцати я собрала бы первую в мире машину времени и навсегда бы изменила вселенную. Было двадцать пятое декабря. Я знала, что это особый день, но даже не представляла, насколько. V Первое впечатление Я проснулась от лёгкого потряхивания. Это чувство знакомо каждому, кого хоть раз во сне кто-то дёргал за ногу. Меня дёрнули за плечо. – Ну что надо? – недовольно пробубнила я, забыв открыть глаза. – Да ничего, – с задором мне ответил мужской голос, – просто убеждаюсь, что у тебя нет солнечного удара. Моё сердце ёкнуло. Но виду я не подала, лишь брезгливо спросила: – Чего? И только в тот момент я услышала шум волн, почувствовала ветер в моих коротких волосах и поползновение чего-то мелкого по руке. Я наконец пришла в себя. Я открыла глаза и судорожно осмотрелась. Да, совершенно точно – вокруг меня был пляж. Не моя тёмная комнатушка полтора на три. Не продавленный диван. Я очнулась на настоящем пляже. Не сером. Не сфотографированном, распечатанном и наляпанном на стене. Я видела толпу гудящего народа (живого! Не нарисованного мной гелевой ручкой от скуки в первом классе!), но мой взгляд остановился лишь на Его лице. Это Он навис надо мною. Это Он со мной говорил. Я узнала Его сразу, хоть в жизни никогда не видела. Это совершенно точно был мой отец. Его весёлый изумрудный взор не смогла бы передать ни одна чёрно-белая фотография. Его мимика была такой живой, даже забавной, чего я никогда не видела на тех немногочисленных снимках, что сохранились у матери, где он представал в серьёзном, суровом образе. Моя голова раскалывалась от боли, я не смогла придумать ничего более оригинального и позволила первому попавшемуся слову машинально вылететь из моего рта: – Папа? Мой голос был похож на хрип. – Какой же он тебе папа? – удивилась тётка в синем купальнике размера 5XL. – Точно солнечный удар! Да ему ж лет 10 всего было, когда ты родилась, деточка! Ох, Господи! Эти детдомовские вечно от рук отбиваются! Надо срочно найти их вожатого! Я испуганно начала озираться по сторонам. Какой детдом? Какой вожатый? Моя пару месяцев назад сбритая шевелюра – это протест против детских рюшечек и маминого стремления засунуть меня в платья, а вовсе не средство борьбы с вшами! Отец уловил мою панику и зачем-то меня прикрыл: – Да успокойтесь Вы, женщина, – ровно и сухо произнёс он, – пансионат с детдомовскими дальше. Это моя двоюродная сестра! Разморило на солнце от непривычки. Расходитесь, расходитесь давайте. Не на что тут смотреть. – Ох, ужас какой! Ну так следить надо за детьми лучше, молодой человек! Такой взрослый и ветреный! И какой из Вас отец будущий после этого? «Действительно!» – подумалось мне. Я поднялась с Его помощью и наконец смахнула с руки обнаглевшего муравья. Люди оставили нас в покое, хотя некоторые продолжали в нашу сторону посматривать. – Газировки холодной хочешь? – так обыденно и по-свойски спросил меня отец, словно и правда признал во мне родственницу или давнюю знакомую. Я тут же осознала свою жажду. Пустыня Сахара разверзлась в моём пищеводе, в глазах всплыл образ запотевшего стеклянного стакана. Я громко сглотнула слюну и кивнула. Он отвёл меня в пляжное кафе и заказал клубничное мороженое с колой. Сам не ел и не пил. Смотрел на меня. А я на него. Он явно заметил наше сходство, может быть, даже узнал в моих чертах лица свои. У нас и телосложение было похожее. Он передал мне свои широкие плечи и атлетичные икры. Да-да, именно атлетичные. Моя подростковая головная боль. Изо всех сил я старалась не качать ноги, чтобы они были худыми, как у лани и Тани из параллельного класса, но после пары пробежек мои мышцы выступали так, словно я тренировалась по методикам железного Арни. Мой отец тоже производил впечатление человека, ежедневно посещавшего тренажёрный зал (молочный зуб даю – он точно этого не делал!). Я ела нехотя и медленно, и большая часть моего мороженого превратилась в молочный коктейль. Отец это заметил. Он явно хотел задать мне какой-то вопрос. Возьмусь даже предположить, что папеньку моего интересовало мое происхождение. Но он ограничился лишь планами. – Никаких, – нагло соврала я. Он расплатился и мы неспешно покинули заведение. В гигантской витрине я поймала наши отражения – два высоких кудрявых человека, одетые в свободные майки и шорты со множеством карманов, практически в ногу вышли на пляж. Мне стало и смешно, и невероятно страшно. Страшно, что всё это сон. Страшно, что я больше никогда его не увижу. VI Намерение Раскалённый песок вновь обжёг мои ноги. Я бегло посмотрела на себя и тихо порадовалась, что плюхнулась спать не в любимой пижаме с Сейлор Мун – страшно было представить, что обо мне подумал бы мой отец, найди он меня на пляже в ней! Наверно даже бы не подошёл! И насмешек бы было больше. Такая взрослая девочка, похожая на уличного пацана, а спит с изображениями японских принцессок! Жаль только, что тапки перед сном я всё-таки сняла. Папа ужасно был проницателен. Он сразу же повёл меня в палатку с разными пляжными товарами, где купил мне сланцы и жутко немодную панаму. Обувь я надела с удовольствием, а вот шляпу попыталась смять и спрятать в карман. – Больше не теряй, а то ведь и пораниться можно, вон сколько битых стёкол в песке, – с наигранной серьёзностью пригрозил мне отец, вырвал у меня из рук панаму и натянул её мне на голову, – а это, чтобы солнечного удара точно не было! Я посмотрелась в маленькое сувенирное зеркальце, что висело ко мне ближе всего. Ну вылитая поганка! И для кого такую безвкусицу шьют? Да пусть лучше меня солнце по голове стукнет, чем хоть кто-то увидит в этом чепчике с короткими полями! Я поморщилась и стянула с прилавка джинсовую кепку цвета хаки, положив на её место папино белёсое приобретение. – Э-нееет! Дороже стоит! – возмутился продавец с густыми чёрными усами и зачем-то показал отцу палец. Отец без лишних слов добавил недостающую сумму. В своей новой кепке я выглядела гораздо круче! Папа тоже это признал. Мы молча шли по набережной. Его задорный взор сделался серьёзным и задумчивым. Мой тоже. Именно таким я и видела его на фотографиях. Если бы я не знала этого человека лично, то подумала бы, что он никогда при жизни не улыбался. При жизни. Какие жуткие мысли меня посетили. Я попыталась их прогнать. – А где мама? – тихо спросила я. Мои слова полоснули его по уху. Я видела это по глазам. «Девочка, – сказала мысленно я себе, – ты заигрываешься! Сейчас он точно передаст тебя санитарам!» – Ну… то есть твоя жена… или невеста? – моментально исправилась я. – В номере, – практически так же приветливо, как в самом начале нашего знакомства, ответил мне отец, – она плохо переносит жару. Я быстро начала соображать, что к чему. Информация, полученная из дневников незнакомки, и мамины воспоминания сложились в единое целое. Мои родители были на море лишь дважды. Один раз до свадьбы, один раз после. Я не заметила кольца на пальце моего отца. Следа от кольца тоже не было. Я облегчённо вздохнула – похоже, у него впереди ещё минимум два года жизни. Папа прервал мои раздумья: – Не стоило её сюда беременной привозить. В гостинице жарче, чем здесь, на солнце. Мне сделалось дурно. Эту драму я практически дважды уже пережила. Первый раз, конечно, не помню – едва ли я что-то видела и осознавала незадолго до своего рождения, но могу представить, через какой стресс прошла моя мать, что наверняка как-то отразилось и на мне. А второй раз… Вот же, накануне, когда со слезами на глазах тщательно прятала страницы из дневника незнакомки на дно ящика с давно не нужными игрушками. – Да не кисни ты так! – с прежним весельем в голосе воскликнул папа, потрепав меня за плечо. – Пойдём, шашлыком угощу. Я знала, куда он собрался меня отвести. Я шла рядом с ним, надеясь, что мои предположения – лишь заблуждения. Я посмотрела на него украдкой. Его волосы горели жёлтым пламенем в солнечных лучах. Уверена, что мои смотрелись точно так же. В ту самую минуту я дала себе обещание, что попытаюсь спасти жизнь моего отца, чего бы мне это ни стоило. Нет, я не просто попытаюсь. Я непременно его спасу. Его и тех, кто, как и он, пострадал в чужой игре за власть и ресурсы. Я не имела ни малейшего представления о том, как я это сделаю, я не знала, надолго ли я здесь, но я поверила в эту явь и была полна решимости её изменить, ведь у меня было преимущество – я точно знала, что случится и кто за этим стоит. VII Маленькие изменения Мы поднялись по каменной лестнице и свернули метров за двадцать до начала дороги. Случайный прохожий никогда бы не приметил спрятанный разросшимися кустами шиповника поворот и узкую тропинку, обвитую лианами со всех сторон. Я возненавидела это место моментально. Кругом блестела паутина, на которой болтались жирные разноцветные пауки – они явно были недовольны тем, что человек вторгся в их владения. Я благодарна отцу за то, что он повёл меня именно этой дорогой (позже от одного из его друзей я узнала, что есть нормальная, «человеческая»), ведь на какое-то время мне пришлось выбросить из головы мысли о его спасении и сосредоточиться на окружающей дикой природе – я несколько раз чуть не собрала своим лицом чей-то одурманенный и окутанный тонкими нитями ужин. Мы вышли на небольшую забетонированную площадку, как минимум, с двух сторон окружённую высокими зарослями. Отец сказал, что здесь когда-то собирались строить второй спуск к морю, но быстро забросили стройку. Остался лишь лестничный пролёт, присвоенный себе природой, который ради безопасности жителей попытались оградить забором. Металлическую сетку в первую же ночь стащили. Остались только чёрные деревянные столбы. К счастью местных властей, об интересном уединённом местечке быстро позабыли, лишь избранные знали, откуда ещё открывался красивый вид на море. И мой отец, хоть и был туристом, знал об этом месте! На трёх длинных лавках, расставленных буквой П, сидела его компания. Посередине стоял мангал. Стола не было. Пластмассовые стаканы с жёлтым газированным алкогольным напитком держали в руках, либо ставили прямо на растрескавшийся от зноя и нестабильной почвы асфальт. Многие курили. Лишь некоторые носили майки. – О! – закричал мужчина в военных штанах, как только нас увидел. – Вовка! Твоя родила уже что ли? Тебя сколько не было? Мы тут сколько сидим? Лет десять-пятнадцать? Всё пропустили? Парни, расходимся, босс нас кинул! Отец обнял этого мужчину. Шутку я оценила: «Да, – не унимался голос в моей голове, – уже родила. И да, лучше бы он вас всех кинул!» На сей раз папа представил меня своей племянницей. Все отметили наше с ним сходство. А я потихоньку начала узнавать присутствовавших. – Напомни, как тебя зовут? – тихо шепнул мне отец, присаживаясь на скамью. – Слава, – так же тихо ответила я. Отец призадумался: – Странно, я точно так же хотел назвать своего сына. Я жестоко улыбнулась, но решила не портить ему блаженные месяцы ожидания. Однако гордость меня съедала: – А что, если родится девочка? – Вздор! В нашей семье рождаются только мальчики! – фраза прозвучала, как явное хвастовство. Разумеется, мне это не понравилось. Желание изменить будущее и спасти жизнь отца стало ещё сильнее. «Ты посмотришь! Ты обязательно посмотришь, какой классный мальчик у тебя родится! – ехидничал мой внутренний голос. – Уж я тебе устрою отцовство, гарантирую!» Ничего детского, разумеется, у них не было. В компании быстро обнаружился джентльмен, согласный сбегать ради меня за бутылкой колы. Мне показалось, что это был самый молодой член папиной банды. Если это сборище можно было назвать бандой. Я насчитала человек пятнадцать, из которых отчётливо узнала лишь семерых – их фотографии были вклеены отдельно и содержали больше всего пометок. Я очень злилась на свой мозг из-за того, что не могла вспомнить всех, но в то же время делала себе поблажку – все были молоды, стройны. Все загорелые. Даже причёски были практически одинаковыми. Я очень пожалела, что не всматривалась с особой тщательностью в лица на фотографиях. Джентльмен вернулся быстро. Следом за ним занырнул ещё один мужчина. Он отличался, потому что единственный более всего походил на туриста – носил дурацкую бежевую шляпу, расстёгнутую летнюю рубаху лаймового цвета и гигантский фотоаппарат на пузе. – Давайте щёлкнемся на память! – едва появившись, прокричал турист. Все послушно поставили пиво в сторонку и стали кучковаться. Я хотела отойти, но отец мне не позволил. Меня поставили на лавку, в самое «сердце военного гарнизона». Я надвинула кепку на глаза и незаметно скорчила мину. Вылетела птичка. – Отлично! – довольно прокричал турист. Я обернулась и тихо ахнула. Я сразу узнала фотографию, частью которой посмела стать. Я видела её в альбоме своей матери. Она была вклеена и в дневник незнакомки. Но больше той фотографии не существовало, потому что я позволила втянуть себя в кадр! По крайней мере, мне удалось узнать точное число, не прикидываясь больной, не спрашивая его у окружающих. Семнадцатое июня тысяча девятьсот девяносто пятого. Так гласила подпись на фотографии в будущем, которой уже не было. До смерти моего отца оставалось ровно пятьдесят два дня. VIII Опасные связи Около часа я слушала дурацкие армейские рассказы и бахвальства спортивными достижениями в далёком прошлом. Шашлык был вкусен, но в меня уже не лез. Джентльмен постоянно кружился около меня – он был старше меня лет на пять-то уж точно, но явно думал, что наша разница в возрасте меньше. Его внимание мне начало надоедать. Я разозлилась, что отец совсем не смотрел в мою сторону и не пытался за уши оттащить своего назойливого товарища. Это вообще законно? В этой битве мне пришлось сражаться в одиночестве. И без грубиянства, как я привыкла. – Шоколада хочется, – грустно выпалила я, прервав джентльмена на полуслове, в самый разгар его жаркой истории о связях и власти. Я была двенадцатилетней девочкой с нулевым опытом общения с такими взрослыми парнями, но даже мне не верилось в его байки! Прежде чем рассказывать девчонке о том, что работаешь на кого-то, кто знает президента другой страны, и получаешь за это несметные богатства, убедись, что сидишь не в дырявых кроссовках! Да и дела мне не было до связей и денег. Я знала, что в ближайшие часы должно было произойти что-то важное, но не имела ни малейшего представления о том, что именно. Не зря незнакомка отметила эту дату в дневнике. Не зря вклеила фотографию. Все окружавшие меня люди имели отношение к дальнейшим роковым событиям, и я отчаянно пыталась разгадать, что послужило стартом, с чего всё началось. Наконец, дошедший до болтливой кондиции папин друг, сменил вектор разговора: – Слышали, прошлой ночью убили Норикова? Всю семью вырезали! Я насторожилась. Отец мельком посмотрел на меня. Джентльмен тут же подорвался с места: – Пойдём, сходим вместе, я куплю, какой выберешь! – шепнул он мне и протянул запачканную жиром руку. – Не могу, – закапризничала я, – я объелась, если встану, то меня стошнит! – И куда тебе шоколад сверху? – не унимался он. – Пойдём, утрясёшь съеденное! Вернёмся сюда уже через пару минут! Эта бессмысленная беседа отвлекала меня от подслушивания более важного разговора. Я совершенно точно не собиралась преждевременно покидать отца. Прогулки по кустам с сомнительными личностями в мои планы не входили. Пришлось вспоминать биологию. В школе мы проходили скучные растения, но несколько разноцветных красивых вкладок в наших новых учебниках рассказывали нам о витаминах, минералах и о том, что может твориться с организмом при их недостатке. Я сразу же скопировала мимику одной заучки из моего класса: – Глюкозы не хватает, а вдруг я сознание потеряю? Я сегодня уже падала в обморок! Джентльмен поджал губы и наконец удалился. Его не было всего минуту! Он вынырнул назад из кустов с пустыми руками. Обсуждение дела убиенного сразу утихло, мне так и не удалось услышать подробности. Следом за моей назойливой мухой шёл господин в дорогом белом костюме и шляпе с широкими полями, что лишь на один тон отличалась от его остального наряда. На его ногах сверкали белые лакированные ботинки – едва ли такие можно было отыскать в российском магазине. Он опирался на трость с серебряным львом на рукояти, но не потому что хромал, а потому что это позволяло ему чаще демонстрировать огромную золотую печатку на указательном пальце. Я рассмотрела её. В ней был аметист размером с фалангу с причудливой гравировкой – крестом и мечом в сердце. Лишь после я нашла значение. Вера. Надежда. Любовь. Как иронично. Ведь, судя по сплетням, не было у него ни того, ни другого, ни третьего. Я узнала этого человека, но не потому что видела его в дневнике незнакомки. Нет. В будущем он станет знаменитостью. Им будут восхищаться. Его будут ставить в пример. Он станет героем. Я читала его интервью в газетах когда-то, потому что нас заставили делать по его подвигам доклад в школе. Я и представить не могла, что в далёком девяносто пятом этот человек сам пришёл к кучке отслуживших и не знавших, куда себя деть в нестабильное время, молодых людей. Джентльмен гордо смотрел на меня, стараясь поближе примоститься к своему боссу. «Да-да, – ехидничал мой внутренний голос, – я поняла тебя. Но это ни о чём ещё не говорит!» IX Приманка Авторитет таинственного господина в белом в моих глазах быстро растворился. Да, он явно был богат. Но он с таким старанием выпячивал своё богатство, что мне моментально стало скучно. Другие же смотрели ему в рот. Я не могла поверить, что и мой отец купился на такое дешёвое шоу! Важный босс пришёл с двумя телохранителями. Телохранители его были в чёрных костюмах. И это в плюс тридцать по Цельсию в тени! Один из верных доберманов снял пиджак – под ним оказалась абсолютно мокрая от пота рубашка – и постелил его на скамью. Только тогда будущий герой страны сел. Оно и понятно – обидно бы было запачкать белоснежные штаны прямо на заднице! Толпа отслуживших мальчишек его окружила так, как мы в детском саду не окружали Деда Мороза на Новогодней Ёлке, когда он со Снегурочкой раздавал подарки. – Я рад сегодня здесь быть вместе с вами! – затянул босс так пафосно, как мог себе позволить. «О-оу, – проснулся мой внутренний голос, – сейчас будет агитация!» Я ошиблась. Запиликала назойливая мелодия. Один из доберманов подал своему хозяину сумочку из коричневой кожи, похожей на крокодиловую. Босс с важным видом достал из неё гигантский слиток чёрного пластика. Он медленно снял крышку, выдвинул антенну и чванливо прислонил устройство к уху. Бывшие вояки, казалось, перестали дышать от удивления. Телефон! У их босса был телефон! Мне захотелось рассмеяться. С таким же успехом можно было засунуть в барсетку обычный дисковой – он бы ещё миниатюрней смотрелся! Кроме того, в моём кармане лежало куда более умное устройство! На нём даже кнопок-то не было видно с первого взгляда! «Только я его вам потом покажу, – не унимался мой разум, – когда время настанет!» Долгожданный гость не торопясь обсуждал с супругой меню на ужин, пока моя фантазия писала самовлюблённые картины: я представляла, как все удивятся, когда я расскажу им, что прибыла из будущего, чтобы спасти их жизни, а в доказательство покажу свой телефон. Я даже не заметила, как ко мне подсел отец. – Послушай, – прошептал он, – сейчас мы будем обсуждать работу, тебе здесь будет скучно. Я отрицательно покачала головой, поскольку поняла, к чему шёл разговор. Нет-нет. Дело жизни и смерти. Я не позволю никого тут одурачить! Если шестнадцать мужчин разделаются с тремя здесь и сейчас, то, кто знает, может быть, будущее будет лучше? Отец протянул мне свёрток: – Специальное задание. Сбегай в аптеку и занеси лекарства моей жене. Скажи, что я буду поздно. Сдачу оставь себе. Вместе с рецептом я получила пару купюр. Мне сложно было стоять на своём. Я практически послушалась отца. Я действительно ушла из поля зрения будущего героя, но осталась в засаде в кустах. В фильмах всегда такие моменты показывают просто. Никто никогда не скажет тебе, что вместе с тобой в засаде окажется рой гигантских комаров и тьма ползучих тварей! Но я старалась сидеть тихо, чтобы не упустить ни одно слово. Мои короткие шорты обнажали мясо для каждого голодного создания, поэтому время от времени речь Белого Короля прерывалась тихими шлепками в кустах. Он начал с очевидного. С убийства семьи. По отсутствию удивлённых возгласов я поняла – бывшие солдаты и так связывали его с этим убийством. Я быстренько достала свой телефон и включила его на пару минут, чтобы попытаться сделать запись разговора. Шансы на то, что запишется что-то помимо морского бриза и шелеста листвы, были крайне малы, но я возлагала особые надежды на крикливый голос вожака. – Все вы, вероятно, слышали о Красном Короле! – важно вступил босс. Многие слушатели кивнули. – До меня дошли жуткие слухи о нём. – на площадке воцарилась пауза. – Я не мог поверить сам, я представляю, как будет сложно поверить сейчас вам. Но это уже касается не просто бизнеса, не просто денег, не просто власти. Это касается будущего! Это касается безопасности! «Хорош оратор!» – ёрничал мой внутренний голос. – Это касается наших детей! У некоторых из вас уже есть дети. У кого-то будут. И им очень повезло, ведь у них есть вы! Вы всегда будете рядом в трудную минуту и сделаете всё для своей семьи! Мне захотелось упасть в истерическом припадке. Мне захотелось голыми руками на него наброситься: «Да что ты знаешь, гнида!» – А есть дети, у которых нет родителей. За них некому постоять, понимаете? Наша система ещё не успела оправиться от потрясений недалёкого прошлого! А действовать надо уже сейчас! И, мне горестно это признавать, но придётся пренебречь законом ради справедливости! Слышали, что в местный пансионат приехали дети из детских домов? А знаете, кто это всё устроил? Правильно, Красный Король! А знаете, сколько стоило их сюда привезти? Совершенно верно! Вопиющ-щ-ще дорого. Так подумайте, зачем он так потратился? Из доброты душевной? Ради вашего расположения? Ради народной любви и славы? Наивные вы люди! Подумайте лучше. Ну же. Я в вас верю. Вы же сообразительные ребята! Но ладно-ладно. Я не буду вас томить в этот жаркий день. Человек, которого пришлось убрать… Он же был из команды Красного Короля. Он был непосредственным участником того срама, что этот чёрт тут устроил. Когда мне рассказали мои люди, я не поверил. Я попросил проследить за кем-то из его шестёрок. Так вот. Я хочу, чтобы вы знали. Это убийство было актом спасения невинной души. А что бы ты, – он ткнул своим перстом в ближайшего слушателя, – сделал, если бы застал его со спущенными штанами на твоём ребёнке? А? А это детдомовец! Он и пикнуть не смел! Оратор не на шутку разозлился. Он взял небольшую паузу, чтобы промокнуть потный лоб белоснежным платком. А мне стало страшно. Его рассказ звучал правдоподобно. А что, если мамина знакомая ошиблась? Что, если не этот человек виноват в смерти нескольких десятков людей? Вдруг он и правда герой, на которого наговаривают? Я замерла, с интересом ожидая развязки. – У нас есть имена всех участников этой вакханалии. Мы могли бы всех сдать в милицию. Или уничтожить, если потребуется. Супруга прихвостня Красного Короля призналась, что её муж любил проводить время с детьми. Она сдала всех, кто причастен. Мне нужны вы. Вы должны защитить бедных сироток и помочь мне обезвредить эту ужасную шайку! Я видела, как вскипала от ярости кровь бывших вояк. Некоторые готовы были броситься с места, чтобы устроить педофилам самосуд. Взгляд оратора блестел. Такая слепая вера ему была явно по душе. – Сейчас эта бедная женщина в больнице. Врачам предстоит узнать, правда ли она настолько дура, что не догадывалась о делишках своего муженька, или просто притворяется, боясь нести ответственность. Но мы с вами выведем всех на чистую воду! А я вам хорошо за это заплачу. Потому что такое праведное дело должно вознаграждаться соответственно! Если в компании моего отца и были сомневающиеся, то обещанием дополнительного вознаграждения их Белый Король, вероятно, подкупил. Многие часом ранее жаловались на нехватку средств. А тут такое предложение. И героем стать, и озолотиться. Я бы тоже повелась, если бы не была в будущем и не знала, чем всё закончится. Мой внутренний голос негодовал: «Но они же в конце ничего и не получат! Кроме свинца в лоб! Кроме клейма террористов, которых успешно убрали в ходе какой-то операции под руководством Белого Короля! – мне захотелось закричать во всю глотку. – Глупцы! Сначала всё и всех проверьте!» X Смятение Я плелась по пыльной набережной, погружённая в раздумья. Ещё каких-то несколько часов назад я была полностью уверена в том, что спасение моего отца станет делом быстрым и лёгким. Разве самого точного прогноза в голове недостаточно? Разве мало знать место действия и практически всех участников? Разве слова сумасшедшей не убедительней рассказа Белого Короля? Я не знала южный город, в котором оказалась, а потому периодически отвлекалась на вывески. Было бы здорово, если бы кто-то разместил на улицах указатели на ближайшие аптеки и продуктовые магазины. В моих глазах снова всплыл образ запотевшего стакана с холодной колой. Я настолько погрузилась в думы, что даже не заметила слежку. Чёрт дёрнул меня уйти с набережной и побрести по узкой улочке вглубь города! Я быстро вышла на небольшую площадь. Она была облачена в камень и бетон и, как баня, нагрелась на солнце, потому-то, вероятно, там не было других людей. Меня огрели по голове, чуть только я завернула за угол и прошла вдоль здания. Что-то мелкое и относительно мягкое. Детский кулак? Меня одолела ярость! Я ударила с разворота, наотмашь, повалив юного драчуна на землю, за что практически сразу получила ногой в живот. Мелкие шакалы! Я зажмурилась на секунду, пока меня продолжали пинать, и тут же открыла глаза. Их было четверо. Самый мелкий, вероятно, был первоклашкой. «Он мне не соперник!» – быстро заключила я. Самому старшему было около пятнадцати, но он был с меня ростом, все остальные были ниже. Он-то и был похож на предводителя! Его-то я и выбрала жертвой своей злости. Агрессия позволила мне забыть о всех, кто также пытался причинить мне боль, мой яростный взгляд видел только самого крупного негодяя. Он сразу же получил от меня в челюсть. Со всей силы. Я ударила его в пах, а затем по спине. Кто сказал, что у нас тут дзюдо и нельзя использовать запрещённые приёмчики? Я колотила его так быстро, что он не успевал мне отвечать. – Страшилище! – гневно прокричал он мне, корчась от боли на асфальте. Мои ожидания оправдались. Как только я срубила голову своего врага, всё тело его пало – более мелкие и слабые прихвостни от меня сразу отстали. Клянусь! Я видела слёзы на глазах их альфы. И мне казалось, что эти слёзы впервые видели и остальные. Мне нравился ужас, смешанный с разочарованием в их взглядах. Я сделала вид, что собираюсь напасть на следующего по старшинству – они быстро подобрали кости главаря и побежали прочь. Я гордилась собой с минуту, пока не опомнилась. Мои карманы были пусты. Эти сволочи украли и деньги, и рецепт, и, что более важно, мой телефон. Моё доказательство того, что я из будущего! – А ну стоять! – гневно завопила я и ринулась вдогонку. Между нами уже было метров двести. Разбойники бежали так быстро, словно всю жизнь готовились к марафону. Лишь самый младший сдавал позиции. Его-то после пятиминутной погони мне наконец и удалось схватить за шкирку. Я задыхалась. Я не могла дышать. Моя жажда достигла вселенского масштаба, потому что горячий летний воздух выжег мне лёгкие. Из последних сил я прохрипела, больно схватив малыша: – Я ему сейчас глаза выдавлю, если не вернёте мне то, что украли! И я действительно одной рукой сжала его щёки, а другую перекинула на лоб. Для устрашения. Мелкий обоссался прямо на мои новые сланцы. Его друзья мне тоже поверили. Они остановились. «Глупцы! Вы правда думаете, что я это сделаю?!» Но я ликовала в душе, мои страхи были позади. Почти удравшая свора что-то мне кричала, но я ничего не слышала – мой загнанный организм готов был потерять сознание в любой момент и, я не знаю, что держало меня на ногах и не позволяло ослабить хватку. Я бы вышла из этой истории победителем, если бы не один случайный свидетель произошедшего. Молочный зуб даю, что мне вернули бы украденное и в относительной целости и сохранности (без серьёзных травм!) отправились грабить кого-то другого. Судьба распорядилась иначе. За моей спиной внезапно вырос милиционер. XI Неожиданная помощь Мы все сидели на одной скамье в обезьяннике. Тот, кто нас задержал и сюда доставил, со мной практически не разговаривал. Он допросил самого младшего, убедился, что тот отделался только испугом, и потерял к нам всякий интерес. Лишь пригрозил отдать нас в самые жестокие руки блюстителей порядка среди несовершеннолетних, если мы не будем паиньками. А мы были паиньками. Жутко вонючий алкаш спал рядом со мной и перебивал амбре высохшей детской мочи на моих ногах. Ещё два представителя взрослого преступного мира сидели в противоположном от меня углу. Бритоголовые друзья моего главного врага совсем были не к месту – они хоть и выглядели довольно бедно в изношенных и застиранных футболках, цвет которых потускнел и погрязнел от времени, но точно не казались грозными, опасными, криминальными. Один вообще был лопоухим! Другое дело я и мой спарринг-партнёр. Мы были покрыты синяками и ссадинами с ног до головы, словно дрались, как мартовские коты за сердце мимо проходившей кошки. Он подсел ко мне ближе и вредно прошептал: – Ну и чокнутая же ты! – А ты – крыса трусливая! – гордо ответила ему я. – Учи своих мышей отбивать тебя, если ссышь драться в одиночку! – Девчонки так себя не ведут! И так не выглядят! – попытался меня уделать любитель пинать девчонок в живот. – Да? – язвительно вставила я и выдержала небольшую паузу. – Они выглядят и ведут себя так, как ты? Он резко замахнулся на меня, но тут же опустил руку. То ли поймал суровый взгляд милиционера, то ли просто пытался меня так припугнуть. «Я уже видела, как ты ревёшь от боли, не заставляй меня смотреть одно и то же!» – хотелось сказать мне, но я промолчала. – Так кто ты? – не унимался мой сокамерник. – Алиса из Страны Чудес! – Это из будущего что ли? – удивлённо зашептал он. Я подумала, что он говорил о какой-то третьей части творения Кэрролла, о существовании которой я не знала. Мне стало стыдно. Я была уверена, что все его сказки прочла. Стыд быстро сменился негодованием: – Да! А ты украл мой пульт от Тардис! – попыталась я его пристыдить. – От чего? От Тэтриса? – физиономия несовершеннолетнего воришки скривилась. Мне показалось, что мышцы на его лице уже начали опухать, доставляя ему уйму неприятных болевых ощущений при каждой попытке выразить эмоцию. Я наслаждалась его болью, забыв о своей собственной, возможно, более сильной. – От Тардис, тупица! Машины времени! – шёпотом ответила я. – У тебя есть машина времени? Где она? – А где мой пульт? «… наивный олух!» – хотелось добавить мне, но я оставила свои мысли при себе. Парней обыскали. Рецепт и деньги у них нашли. А вот моего телефона не было. Паника медленно овладевала мной. Я готова была допустить, что моё умное устройство с очень важной записью мог выкрасть кто-то другой, пока я ветрено изучала улицы незнакомого города. Мне страшно было представить, что бы произошло, если бы телефон попал не в те руки. Я же читала фантастику в библиотеке! Я же знала, что забытые в прошлом новые технологии способны сделать со страной и всем миром! Апокалипсис. В двухтысячных точно произойдёт конец света из-за того, что я потеряла свой навороченный мобильник в девяностых! – Я спрятал его в кустах. Покажешь, как работает? А как выглядит будущее? Глаза наивного олуха загорелись. Я видела. Он представлял себе летающие автомобили и скейтборды – на собственные фантазии у него едва ли воображения бы хватило. А меня отпустило: – Хорошо спрятал? Никто не найдёт его без тебя? Он неубедительно кивнул. Я поняла, что он, вероятно, незадолго до задержания просто выбросил мой телефон в кусты. Во всяком случае, не я одна в ту секунду переживала за его сохранность и неприкосновенность. Наш разговор прервался, потому что к нам зашёл молодой человек лет двадцати пяти. Я сразу поняла, что это вожатый. Он выглядел как типичный вожатый из детского лагеря. Студент, которого заставили работать в летнее время? Или это его единственная возможность съездить на море? Милиционер поздоровался с ним тепло, словно знал его с детства. Я присмотрелась. И правда были похожи на ровесников. Обезьянник открылся. Малолетние граждане отдыхающие довольно подорвались с места, лишь мой спарринг-партнёр на мгновение замешкался. Вожатый сразу же подошёл к нему. Они шептались о чём-то с минуту, после чего этот незнакомый мужчина в белой рубахе со странным галстучком (какой подростковый стиль!) дружелюбно замахал мне рукой: – Ну а ты чего сидишь? – Я? – недоверчиво указала я на саму себя. – Выходи давай! Зачем отбились от группы? Полдник пропустили. Теперь сидеть до ужина голодные будете. Но я припас для вас пару плюшек с творогом. Я послушно встала и вышла из клетки, гадая, на что подписываюсь. – Все твои? – недоверчиво спросил милиционер. – Да! – уверенно ответил ему вожатый и приобнял нас крыльями для достоверности. – Сегодня, может, обойдёмся предупреждением? Думаю, им и так хватило. Будут знать, как драться. – Ага, – безынтересно пробубнил милиционер, отвлёкшись на бумаги, – забирай. И вон там ещё. Пакет на краю стола. Они из-за него подрались. Я облегчённо вздохнула. Наконец мне вернут и деньги, и рецепт. И я увижу молодую маму! XII Поиск союзников Мы вышли из отделения в полном молчании. Дружелюбная болтливость вожатого улетучилась, как только на нас перестали смотреть глаза людей в погонах. Я незаметно толкнула своего Ромео в бок: – Надеюсь, ты ничего ему не рассказал? – гневно зашипела я. – Я похож на дурака? «Ну, конечно, похож, глупый! Что за вопросы?» – ехидничал мой внутренний голос. Я промолчала. Пусть сам решает, на кого он похож. Мы свернули в незнакомый мне проулок и тут вожатого прорвало: – Так из какого ты отряда? И как тебя зовут? – Слава, – нехотя ответила я, – я не из отряда, у меня есть родители. – Ты же говорила, что ты Алиса! – с обидой в голосе проворчал бывший альфа. – Ага, из Зазеркалья! – не унималась я. – У всех наших детей есть родители, – спокойно встрял в разговор вожатый, – просто не всем есть дело до своих детей. «И приз за лучшие утешения сироток достаётся…» – Я не видел тебя раньше в пансионате. Но ты совсем не отличаешься от детей, приехавших по программе Красного Короля. Я сразу же остановилась. Пакет с рецептом и деньгами мне так и не отдали – его нёс вожатый. Более того, он вёл нас совсем в другую сторону. Мои спутники тоже встали на месте. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65552197&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.