Вытащи меня из преисподней

Вытащи меня из преисподней Misaki Caoru "Вытащи меня из преисподней!" – крик от боли разлетается не только по уголкам тёмного потустороннего мира, даже на Земле есть те, кто считает свою жизнь мучительным адом. Главные герои, "святая" троица фантастического романа не сдаются и начинают игру с подозрительной биологической компанией, ставящей опыты над сверхъестественными существами, и параллельно с адом, ведь они первые в списке жестокого владельца компании и один из них вдобавок интересует самого Люцифера. Изначально не близких существ ни кровью, ни разумом вдруг объединяют общие проблемы. Содержит сцены насилия. Содержит нецензурную брань. Misaki Caoru Вытащи меня из преисподней "Вытащи меня из преисподней!" – зов о помощи, на который мало кто откликается. Крик от боли разлетается не только по уголкам тёмного потустороннего мира, даже на Земле есть те, кто считает свою жизнь мучительным адом. Люди делятся на два вида: кто-то сдаётся, а кто-то борется… Фэдерид, демон преисподней, отправлен был в мир людей по приказу Люцифера: забрать душу одного из мальчишек в его списке. Задание с треском провалено и причины тому не ясны – дьявол не затащил душу в ад, а излечил тело мальчика, вселившись в него. Может Рид не выдержал представлений о страшной участи, которая ожидает ребёнка в аду? Если так, то не усомнится ли он в своём выборе, начав игру с новым "братом" мальчика? Ведь мир людей тоже полон своих секретов и зла. Действия начинаются в 2018 году, а основные происходят в 2023. Персонажи и ситуация в компании "Форт-Детрик" являются вымышленными. Приятного Вам чтения!!! Глава 1 Раздвоение личности Многие хотят владеть могущественной силой или магией. Однако Мизо Мэрисон свои способности может только проклинать. Они не приносят ему славы или удовольствия, лишь неудобства и муки совести, потому что неконтролируемые эмоции: вспышки гнева, заставившие паренька бурно среагировать, приводят чаще всего к смерти или тяжёлому физическому состоянию человека. В момент дисбаланса в нём пробуждается вторая личность, что не знает слова «пощада». Полностью овладевая разумом и телом, парень не в праве остановить сущность внутри его. Началось некое раздвоение личности у Мизо в тринадцать лет, после трагедии в автокатастрофе. Банальная история сломленных людей – утрата близких и шаг от смерти, повлияла на сознание оставшегося в живых Мэрисона. Вот только дело ли действительно в психическом нарушении и произошла ли автомобильная авария случайно? Вдребезги разгромленная машина от столкновения с грузовиком, салон которой был запятнан кровью, всем своим видом утверждала, что даже пассажиру на заднем сиденье не выжить. Мизо выкарабкался из перевернувшегося и вылетевшего на обочину автомобиля. Бензин редкими каплями сливался на дорогу… В топливный бак попал кислород, и если промелькнёт искра, то этого будет достаточно для возгорания. Будто каждая секунда на счету, мальчишка цеплялся за маленькие камушки, хаотично разбросанные на пропахнувшем бензином асфальте, тем самым оставляя глубокие порезы на запачканной пылью и дорожной грязью ладонях. На зло всему белому свету он не покинул без борьбы в какой-то степени прекрасный мир. Машинист громоздкого грузовика покинул место преступления. Пустота, пугающая тишина наполняла пространство. Казалось, никого не может быть рядом, чтобы вызвать скорую помощь. Ежели не интенсивное возгорание машины решит судьбу Мэрисона-младшего, тогда тяжёлое физическое состояние утянет на тот свет за родителями. Одно лишь желание жить не спасёт. Никто из людей не находился рядом, однако над мальчишкой в отчаянном положении кружило облако чёрного дыма, то бишь демон. Существо преисподней тянуло время, ожидало конца для Мизо и начала продвижения вверх по ступени господства в аду. Багровый закат вот-вот сольётся с красками пламени и придаст эпичность такой картине засыхающая кровь. В глазах малого отражался красный цвет, прекрасный и пугающий красный цвет вдруг на мгновение отправил демона домой. «Что ожидает его там? Растерзание плоти, причинение несусветной боли? Разве стоит отправлять на удовольствие дьяволов детскую душу?» – подумал приспешник Люцифера. Может быть та несвойственная жалость и заставила чёрное облако вселиться в тело мальчика, несмотря на весь долгий проделанный путь: убийство всех родных Мизо Мэрисона. Наблюдая за жизнью семьи, навсегда разрушившую в тот миг дьяволом, невозможно было не очеловечиться. Чувства вовремя пробудились у тёмного существа. Спустя пару дней после происшествия Мизо очнулся в больничной палате. Его движения сковывал катетер, введённый в центральную вену, и гипс на правой ноге. Нескончаемая боль в теле не покидала, как бы он не пытался внушить себе: «Надо терпеть». От прокрученной в голове мотивирующей фразы у мальчишки тут же прокатилась по щеке горячая солёная капля, которая следом упала на ключицу и слилась с холодным потом. По телу прошли мурашки. По тошнотворно белой комнате послышался лёгкий скрежет зубов. Не получается быть сильным, не выходит внушить себе, что всё хорошо. Солнечный свет освещал палату и был настолько ярким, что паренёк зажмурил глаза, не выпуская тем самым поток слёз. В этот утренний день он не думал ни о чём кроме неимоверной боли, со временем угасающей и заменяющейся мыслями о чудесном солнечном дне, который, к сожалению, тот упускает. В то утро мальчик не осознавал ещё об исходе аварии. Более того, не вспоминал о ней трое суток. Возможно, его мозг не был нацелен на то, чтобы вспомнить тот ужас, который полностью изменит будущую жизнь. Не представляя произошло ли что-то страшное с родителями, Мизо ждал их. Ждал, как все маленькие дети, которых положили в больницу, но им уже столь осточертела больничная еда и так сильно они соскучились по родным и дому, что начинали ныть каждому вошедшему в палату о том, как хотят поскорее выписаться и увидеться с родными. Вернуться то мальчишка может домой, вот кто только ждёт его там? Одиночество… Мизо наблюдал как каждый день сменяет ночь. Он не мог встать с постели и по этой причине, считал каждую минуту своего бессмысленного ожидания посетителей, прислушивался к малейшему шороху за дверью и расползался в улыбке, когда та открывалась. Но на протяжении всего времени его единственными посетителями были сотрудники больницы. Они не отвечали на вопросы: «Где мои родители?» и «Что произошло?», только с жалостью глядели на мальчика и пытались выдавить улыбку, чтобы хоть как-то поддержать. Более трёх дней неведения Мэрисон не вынес и волей-неволей начал вспоминать отрывки с той аварии: резкий шум колёс машин, пытающихся притормозить, вскрик матери, а после тяжёлое дыхание, забившее полностью слуховой аппарат за исключением еле-еле слышимой сирены скорой помощи или полицейской машины. "Там ещё был чёрный дым" – пронеслось в мыслях. Возникновение потока черноты перед глазами списал паренёк на возгорание машины. Больше Мизо не смог ничего вспомнить, но видений было достаточно, чтобы выстроить целостную картину произошедшего и прийти хоть к какому-то выводу. С того дня, он не сказал ни слова, не желал есть. Опустошённый взгляд Мэрисона был направлен в потолок, словно проедая в нём дыру. Санитары, наверное, уже заметили его опустевший взгляд и искажённое лицо, не реагирующее на физическую боль от уколов. У Мизо переворачивало всё изнутри, хоть на первый взгляд и не было заметно, но слезились глаза, ухватившись за любой намёк о потерянной семье. Тётя, дядя, их маленькие близняшки, родители Мизо, и даже крёстные всего лишь за два года успели покинуть его. Сотрудники больницы перестали убеждать паренька позавтракать или поговорить с ними. Они боялись ещё больше расстроить того, не натягивали улыбки, потому что смысла больше не было – паренёк всё знал. Их мимика выражалась в естественном чувстве: сочувствии, и не более. Мизо вовсе это не напрягало, а наоборот, радовало, так как подтверждало догадки. На мальчика обратил внимание один из врачей. Тот хотел взять Мизо к себе. Пару дней оперирующий врач мальчонки с тяжёлой судьбой размышлял над этим вопросом. В один вечер доктор зашёл, чтобы сообщить Мэрисону единственное радостное известие, предоставляющее возможность жить и создавать цели дальше не в клетке, то есть стенах детского дома. Стук в дверь и тихий скрип без разрешения войти разбудил Мизо. Больной почти поправился, хотя и прошла всего неделя. Такое скорое выздоровление интересовало только врачей. Мальчонку не заботило совершенно ничего, он даже не задумывался куда пойдёт после больницы. Мизо знал одно: в больнице больше не может оставаться. Паренёк присел, чтобы разглядеть наглеца, нарушившего его сон. Белокурые спутанные волосы свалились на плечи Мэрисона, что заставило их пятернёй небрежно убрать назад. Рядом с вошедшим врачом, решившего усыновить Мизо, стоял подросток. Видимо, парень чем-то был не доволен, так как направленный взгляд на Мизо укоризненно пронизывал его с пят до головы. – Мизо, прости, что побеспокоили. Я Рик Хэнсон-Джейл. Оперировали тебя, – доктор улыбнулся и присел рядом с больничной койкой. Немного погодя, собираясь с мыслями, он продолжил: – Ни в коем случае не могу тебя принуждать, но думаю после выписки тебе следует пойти с нами. Мизо смотрел непонимающе то на доктора, то на рядом стоящего парня. – Что Вы имеете ввиду под "пойти с нами"? – Отец, ты уверен, что такой тупица не усложнит нам жизнь? – грубо спросил парень, стоящий рядом с доком и опирающийся спиной о белую стену. Рик пропустил мимо ушей вопрос сына. – Я хочу усыновить тебя. За спиной доктора послышался тихий раздражённый вздох. Хэнсон-Джейл-младший явно не был рад новости о новом члене в их семье и показывал это всем своим видом. Мэрисон боялся согласиться по множеству причин, но ещё больше он боялся оказаться в детском доме, поэтому ответ не заставил себя долго ждать. – Да…, – неуверенно сначала ответил Мизо, – да, я хочу пойти с вами, – парень немного дёрнул ногой от радости и тут же стиснул зубы, так как та резко заболела. – Пф, – взгляд рядом стоящего парня за спиной доктора стал ледяным, одна бровь чуть дрогнула. Его губы плотно сжались, чтобы не съязвить. Однако без этого не обошлось, до сих пор слова не выходят из мыслей Мизо. Из-за них тому, наверняка, будет долгое время дискомфортно находиться с родным сыном Рика. – Я не собираюсь с тобой делить отца. Не смей лезть ко мне и считать своим братом. Мы никогда не будем семьёй. Отец тебя лишь взял из жалости. Надеюсь ты счастлив! – После таких слов, парень метнул взгляд на отца и поспешно вышел из палаты, громко хлопнув дверью. В и так беспокойную ночь тёмный силуэт высокого, но раздражительного паренька больше не показывался в палате. – Прости его, – высказался доктор без капли удивления на лице. –Наверное, он привык и смирился со строптивым и вздорным характером сына. Проглотив, застрявший ком в горле после сказанного ушедшим Хэнсоном, Мизо молча кивнул. Рик не стал мучить паренька, поднявшись с занятого им сиденья. Что-то проговорив себе под нос, доктор вышел из палаты. Мальчик разобрал лишь последнюю фразу: «Сладких снов». После новостей об усыновлении у Мизо сна не было ни в одном глазу, пускай известие и успокаивало терзающую душу. Рик Хэнсон-Джейл выйдя из палаты, сразу принялся за поиски своего сына. Спокойная мина была отличной маской доктора, однако сын, заставший отца в таком расположении духа, почему-то не шибко обрадовался. Ироническая ухмылка исказила раздражённое лицо Кэрола, отпрыска дока. Он встал как вкопанный перед отцом в двух метрах от него, ожидал очередной нотации. Маска невероятно уравновешенного сотрудника больницы спала с лица, тот убедился: никого нет поблизости кроме них. – Ты осознаёшь в какой ситуации мальчишка, которого я решил усыновить? Что он пережил? Ты знаешь в каком положении Мизо, что произошло с родными мальчика. Он один…, совсем одинёшенек, – из уст хирурга раздавался суровый строгий тон. Кэр не хотел отвечать на эти вопросы. Восемнадцатилетний подросток прекрасно осознавал все обстоятельства. Легче всё равно не воспринималось решение отца. Они совсем недавно пережили смерть Ванессы, матери Кэрола и жены Рика, о каком новом члене семьи может идти речь? Паренёк был обеспокоен: вдруг отец найдёт замену этому мальчонке, как только Кэрол уедет учиться в другой штат. Пугающие слухи по больнице всё усугубляли. Парень не стал утаивать свои мысли по поводу сплетен в надежде на изменение решения отца об усыновлении Мизо. – Этот Мэрисон странный. Отец, ты же знаешь, что говорят о нём в больнице? – задал риторический вопрос Кэрол и продолжил: – Мелюзга восстановился невероятно быстро в плане физического состояния. Такое вообще возможно? В больнице говорят: он обладает какими-то способностями и его тело мутировано. Мы не знаем, что именно произошло в том происшествии, не знаем его самого. Мизо даже не прошёл полный осмотр психолога и психиатра, а ему уже выписали приём психотропных препаратов. Думаешь, я тупой? Не понимаю, что выписанные нейролептики назначают для терапии тяжёлой психической патологии? Пусть я и не видел заключение врача, но ответь честно на вопрос: у него шизофрения, так? Не просто расстройство из-за случившегося, почему мы должны рисковать и без этого неспокойной жизнью, деля метражи в одном доме с шизофреником? – Не делай поспешных выводов, Кэрол, – доктор прикусил нижнюю губу. От части высказанные на эмоциях заявления были правдой. – Заключение психиатра не было весьма обоснованным и выписанные таблетки скорее от тревоги, тяжёлого расстройства и бессонницы. Врачи просто напуганы быстрым физическим восстановлением и обстоятельствами Мизо. За короткий промежуток времени потерять столько родных! Я же считаю, что телесная мутация весьма любопытна, а сам он обладает невероятно сильным духом. Мизо может быть интересен плохим людям, понимаешь…? Паренька нужно защитить. Кэрол по привычке раздражённо вздохнул, желая возразить, но не стал этого делать. – Делай, что хочешь, отец. Ты понимаешь: я не смерюсь с этим, поэтому не читай мне нотации. Отдохнёте скоро от меня, когда уеду. Жду с нетерпением этого момента, тогда уж точно не увижу мутированного пришельца. Кэр развернулся на сто восемьдесят градусов и направился в личный кабинет отца, чтобы там вздремнуть часок. Длинные пальцы паренька сжимали рукава чёрной толстовки так сильно, как будто он хотел их порвать от злости. Даже если Кэрол уедет, то всё равно будет беспокоиться за отца. А теперь с ним будет и странный мальчик, которым могут заинтересоваться «плохие» люди – группировки или компании, ставящие опыты над подозрительными людьми, возможно, обладающими сверхъестественными способностями. Их не остановит то, что Мизо маленький и у него будет опекун. Кэр уже сталкивался с одной компанией перед смертью матери и не сомневался, что они и были виноваты в её погибели. Утром док и Мэрисон собрали некоторые вещи из палаты. Собственных не было вообще, так как большинство осталось дома, а это в четырёх часах езды от больницы. На протяжении недели мальчику приносили нужные вещи сочувствующие сотрудники больницы. Поездка выдалась утомительной. Хотя она и продлевалась около тридцати минут, но оказалась ужасно долгой из-за напряжённой атмосферы. Нервный тип сидел рядом с Мэрисоном, плотно прижимаясь своим плечом к его. Если мельком посмотреть в зеркало отражения задних сидений можно было не раз заметить нахмуренное выражение лица соседа мальчишки, разделявшего с ним поездку. Наконец-то она закончилась! Плечо Мэрисона до сих пор ещё ощущалось давку. Неужели его ожидает каждый день такая же поездка в школу? Входя в чужой дом, Мизо хорошо помнилось чувство неосознанности происходящего. Ты ли проживаешь данный момент или кто-то другой? А может всё это снится? Тогда, это было не обычное ощущение, которое испытывают большинство. Уже на тот момент в теле Мэрисона находилась ещё одна душа, спасшая жизнь мальчика в жуткой аварии и вытягивающая его оздоровление до сих пор. В больнице удивлялись, что ребёнок остался жив после стольких травм, полученных в аварии, и, перенеся сложную операцию, довольно-таки быстро оправился. Клеточки тела мальчонки напоминали загадку для лаборантов и врачей. Тогда возникает сомнение, действительно ли доктор испытывал к Мизо чувство жалости или здесь другой предлог – любопытство? А может он решил ставить опыты над ним? Возможно, док хотел лично проследить за состоянием мальчика и уберечь его. Весь день Мэрисон изучал собственную комнату. Ему не хотелось выходить из неё, так как казалось, что это единственный уютный уголок. Светло зелёные обои, слегка колыхающиеся от ветра белая тюль приводили в умиротворение. Маленькая сумка с шестью футболками и одной парой джинсов была так и не тронута, валяясь на тумбочке из белого дерева. Мизо погрузился в размышления до самого вечера, пока его не позвали на ужин. Но паренёк побоялся есть вместе с Хэнсонами и отговорился походом в душ. Утро, предвещало Мизо ещё массу неприятностей. Сын доктора, жестокий и своенравный парень, решил спросонья дать понять мальчику, что он точно не рад видеть мелкого здесь. Кэрол вбежал в комнату с ведром холодной воды и выплеснул содержимое на Мизо. – Подъём, спящая красавица! – закричал Кэр. – Не хочу видеть с утра твою рожу первей, чем тарелку с едой, поэтому соизволь просыпаться сам. Спускайся есть, – губа раздражённо дрогнула, и он вылетел пулей из комнаты Мизо. Ледяные капли скатывались по белоснежной коже, на которой не осталось ни следа от недавней аварии. Мокрые длинные волосы прилипли к шее Мизо, заставляя его ещё больше ощущать холод. Мальчонка почувствовал прилившую кровь к вискам, никогда раньше не замечая за собой такой разъяренности. Его угнетала мысль от того, что он не мог ответить Кэролу. Этого явно не стоит делать, парень бы побил скорей всего Мизо. Преимуществ у него одержать победу больше, нежели у ребёнка, обозлившегося на проделки сумасбродного подростка. Кэрол старше мальчика где-то на пять лет. От чего Мизо задавался вопросом: «Как может такой взрослый парень вести себя столь опрометчиво и скверно?». Новый член семьи Хэнсонов не мог оторвать взгляда от двери, пытаясь угомонить себя. Но чёрт! Как же ему хотелось тогда ударить Кэрола или хотя бы какой-нибудь предмет, что только мог попасться под руку, чтобы выместить агрессию! Мизо уже ненавидел парня, ненавидел весь этот мир, даже того доброго доктора, что приютил. Ненавидел, потому что всех страшных вещей просто не должно было произойти. Гнев смогло унять лёгкое головокружение и дрожь рук. Мэрисон попытался совладать с этим, но у него не вышло. Всё-таки не стоило отказываться от сеанса с психологом. Мизо обеспокоенно взглянул на скинутую спортивную сумку и принялся суетливо искать в ней таблетки. Он нервничал и начинал мысленно материться, так как пальцы не захватывали шмотки. Успокоительные таблетки, которые прописала психолог на первом сеансе после трёх дней голодовки и осознания ситуации, Мизо не нашёл. Судороги не прекращались. Волнение обострилось, когда начали возникать трещины в стене гипнотизируемой мальчиком. "Психическое нарушение вызвало и галлюцинации?" – Мизо вскочил с ещё мокрой кровати и подбежал к стене, но коснувшись той трещины аккуратно кончиками пальцев, та вспыхнула синим пламенем, быстро погаснувшим после того, как Мэрисон отдёрнул руку от этой самой двери. Вены на руках мальчонки почернели. Глаза начало резать от боли так, как будто его глазные яблоки разрезали скальпелем. Надеясь, что в глаза лишь попала соринка, мальчик подошёл к зеркалу и внимательно присмотрелся в них. Голубо-зелёная радужка сменилась алым цветом с бликами ядовито-жёлтого, а зрачок превратился в кошачий. – Ч-что…Что происходит?! – не на шутку перепугавшись своему звериному, ненормальному облику. Как вдруг в его голове начали появляться мысли, неприсущие ему: «Ну что ж, давно пора было заметить меня. Рад знакомству моя оболочка, мои маленький сосуд. Не пугайся, скоро ты привыкнешь ко мне». Мэрисон схватился за виски двумя большими пальцами, массируя их. "Приди в себя! Приди в себя! Это всё побочные эффекты или психоз… Нужно найти таблетки. Они должны быть в сумке…" – успокаивал себя Мизо. – Тебе не нужны таблетки. Каждая клеточка твоего организма восстановлена, ведь я постарался. Судороги по другой причине: возможно, обычный страх или нервишки сдают от ссоры с новым братиком. А глаза и трещина на стене – не глюки. Стоит тебе вскипеть, и вот, пожалуйста, минус стенка. Хорошо хоть не чьё-то личико, – подметил бес. Ослушавшись наказания или пожелания, трудно было понять тон, Мэрисон отрыл всё-таки пачку таблеток и сразу же достал несколько пилюль, желая их побыстрее заглотнуть и избавиться от жуткого голоса в голове, злости, судороги и рези в глазах. – Вот ж, малолетка хренова, оставь таблетки и послушай меня. Но Мизо поднёс дрожащую ладонь ко рту и проглотил несколько таблеток. Тогда собственные мысли перестал обрывать чужой голос. Трещины исчезли со стены. И, внешний облик Мэрисона стал прежним. Глава 2 Неуправляемый В выходной день была замечательная погода. Мизо всегда просыпался с рассветом. Когда он заставал солнечный тёплый денёк, то не мог сидеть дома. Паренёк напялил на себя одну из футболок, предоставленные Кэролом. Валявшиеся шмотки в сумке были потёртые и их стоило носить дома, никак не на выход. За своими же вещами в старый дом Мизо с Риком пока что не ездили. Зайти в дом, в котором тебя больше не ждут, тяжко и больно. Неизвестно, когда мальчишка сможет вступить на порог бывшего уютного пристанища. Другие члены семьи всё ещё спали безмятежным сном. Мэрисон тихо вышел из дома и вдохнул глоток свежего весеннего воздуха. Бодрящий холодный ветерок тормошил блондинистые волосы, заставляя Мизо постоянно убирать локоны за уши. "Стоило бы подстричь их", – пронеслось у мальчишки в голове. Но длинные волосы придавали внешности своё очарование, как и бледная сияющая кожа. Не хватало заострённых ушек, чтобы принять паренька за прекрасного эльфа. Ножницы испортят сказочность образа и за каждым отрезанным локоном будут закрываться пути в волшебный мир. Мизо пришёл на площадку, что была неподалёку от их дома, и сел на качели. Невероятное чувство захватывало, когда на качелях подкидывало вверх. В такой момент в груди сжималось сладко сердце. Парень чувствовал себя по-настоящему свободным, счастливым и беззаботным, каким может быть лишь ребёнок первые семь лет. Мальчонка с восторгом смотрел на голубое небо и чуть щурил глаза от солнечных лучей, светящих прямо в лицо. Демон, сидящий внутри его радовался беззаботности мальчугана, как бы это ему было не свойственно. Тёмное существо восхищалось своим поступком: не зря спас мальчику жизнь. «Я спас жизнь ради таких моментов. Улыбайся, Мизо. Наслаждайся каждым днём, как будто он твой последний». Не все окружающие мальчика, желали видеть его искреннюю улыбку. Разве можно хранить жизнерадостность и бодрость духа в сердце, когда весь мир полон грязных мыслей, несправедливого отношения и ничтожных поступков? Наверное, поэтому взрослые так отличаются от детей: они уже постигли уроки жизни, которые она им подкинула. Кэрол не заметил нового жильца в их двухэтажном особняке. Обыскав все комнаты, парень остановился в гостиной и взглянул на окно. Перевести взгляд заставил еле слышный скрип качелей с улицы. Из окна гостиной как раз-таки выходил вид на детскую площадку. Кэр вышел из дома и пришёл на площадку около дома. Он смотрел на счастливое лицо мальчишки. От лучезарной улыбки Кэрола бросило в дрожь. «Почему он так счастлив? Как этот придурок может радоваться каждому дню, когда совсем недавно скончались его родители?! Неужели ему всё равно?!» – думал парень и негодующе продолжал смотреть на Мизо. Хэнсон-Джейл недавно потерял близкого человека – маму. Именно после этого он сильно изменился: начал издеваться над другими, до жути ревновал отца к каждому, а в особенности к Мизо. В смерти Ванессы была некая тайна, так как расследование убийства закрыли прежде, чем начать его. Женщина исчезла бесследно и лишь спустя месяца нашли её тело без всяких следов, кричащих об убийстве или самоубийстве. При подаче показаний в полицейском участке, Кэрол столкнулся в коридоре с человеком во всём чёрном. Парня не на шутку напрягла встреча плечом к плечу, потому что до смерти матери он видел похожего человека в торговом центре. Весь поход по магазину не покидало ощущение, что за ними следят. И вот, снова эта встреча. Кэрол, одарённый ледяным взглядом человека в чёрном дорогом костюме, пошатнулся и оперся сильной рукой о холодную бетонную стену. Поступала тошнота от страха: этот человек может воздействовать на расследование преступления. Таинственная хмурая личность не похожа на следователя, прокурора или ФБРовца, но вышел из кабинета, где бурно обсуждалось громкое дело гибели Ванессы. Так оно и произошло. Всё стихло. Не только ревность повлияла на плохое отношение Кэрола к мальчонке. Парень боялся за повторение истории. Ванесса обладала телекинезом, о котором прознали люди секретной биологической базы, они пытались забрать женщину с собой. Если они изобретут сыворотку с похожими клетками и передадут способности элите в их биологическом центре, то многие дороги бы для них открылись. Ванесса не была промахом и смогла дать отпор, однако ей пришлось поплатиться собственной жизнью, исчезнуть и предстать перед родными лишь в чёрном гробу. Кэрол хотел избавить поскорее отца от своего же общества. Сын Ванессы сейчас для них интересующее звено, и люди в чёрном дожидаются момента, когда смогут увидеть подобные признаки наличия магической силы у отпрыска своенравной женщины, не готовой идти ни на какие уступки. Кэр чувствовал: ему действительно могли передаться способности, а пока они не проявились нужно сваливать. Лучшее решение – поступление в университет в другом штате, дальнем от того, где проживает семья Хэнсон-Джейл. Но вот, когда Кэрол всё уже продумал, отец заявляет парню о решении усыновить странного мальчишку. Всё бы ничего, если бы не слухи по больнице и Кэрол лично не увидел результаты анализов. Это и добило восемнадцатилетнего подростка, парень не мог больше сдерживать свою злость и пытался выместить её на других. Цепляясь за последние возможности перед отъездом, абы вразумить отца, или вынудить мелкого сбежать из их семьи. Мизо казалось, что у отчаявшегося старшего сына Хэнсона Рика уже не было ничего прекрасного в душе. Однако разве может в таком раннем возрасте полностью очерстветь сердце? Это была лишь иллюзия и защита, чтобы окружающие не приближались к нему. Кэрол, как ёжик высунул иголки, скрывая крик души: «Не приближайтесь ко мне! Я не хочу к вам привязываться…, потому что не хочу потерять». Мэрисон не знал точных причин озлобленности, но понимал: что-то повлияло на парня и это явно произошло недавно. Хэнсону захотелось поговорить с его младшим братом ранним утром, хотелось считать Мизо таковым. Но вместо тёплых слов, вырвались хамские шуточки в адрес радостного ребёнка: – Эй, принцесса-идиотина, чему ты так радуешься?! Слезай с качели. Не маленький уже. Улыбка с лица мальчика сразу исчезла. Он спрыгнул с качели, пока та ещё была в движении, и приземлился твёрдо на ноги. – Что тебе нужно от меня? – Чтобы ты был самым несчастным? Рука Мизо дрогнула, сжавшись в кулак. В этот раз Мэрисон лучше сдерживал себя, чем в день переезда. Не хотелось потом от порыва агрессии применять психотропные таблетки, чтобы не довести собственное состояние до галлюцинаций. – Хочешь меня ударить? Ну, давай же! – вскрикнул Хэнсон-Джейл, ухмыляясь хоть какой-то реакции мальчонки. Но мальчик ничего не предпринял, как всегда. Он разжал кулаки и тяжело выдохнул, стараясь отпустить скопившуюся злость. Хэнсон разочаровался в скором смирении с его издевательствами, поэтому Кэрол налетел на Мизо, сбив того с ног приёмом захвата одноимённой руки и ноги изнутри. Мальчик беззащитно упал на землю. Однако он не собирался отвечать и вступать в драку. Локоть Кэрола упирался в грудь Мэрисона и сдавливал лёгкие, не позволяя вдохнуть. Кэр ослабил мёртвую хватку, когда понял: мальчуган не сопротивляется. Не собирался же подросток убивать, только припугнуть. – Почему ты терпишь это?! – Кэрол взял мальчишку за ворот футболки и заглянул в глаза, которые обладали цветом морской волны, бушующей о скалы. Подросток утонул в голубых глазах, застыв в неподвижном порыве, пока Мизо не восстановил дыхание и не осмелился ответить. Голубой цвет глаз пробуждал шквал ненавистных, нетерпимых эмоций лишь от мимолётного пересечения и втайне восхищение, внутренний покой, как только окунёшься вглубь. От жуткого серого шторма к лёгкому бризу, успокаивающего беспокойную душу. – Я терплю это, потому что теперь ты мой брат. Пальцы Кэра судорожно сжали запылённую белую ткань футболки бедолаги. – Не смей…, не смей меня так называть! – надрывный крик сжал в невидимые тиски измученное сердце и вызвал адскую боль. Затронули запретную тему. – Почему нет? – Мэрисон свёл брови у переносицы. Парнишка вздрогнул от неловкого движения руки Кэрола. Но, оказалось, тот просто собирался отпустить его. «Неужели Кэрола смягчил этот вопрос?» – Мизо смотрел в потерянные глаза Хэнсона, пытаясь предвидеть дальнейшие действия. – Потому что мы ни братья, ни семья, ни друзья. Мы друг другу никто. Разве я не ясно выразился в больнице? Ты ещё тогда должен был понять, что стоит отказаться от предложения отца! – Кэрол согнул в локте правую руку и произвёл удар в под дых, снова сбив дыхание паренька. На этот раз удар был настолько сильным: Мизо испугался, не имея возможности заполнить лёгкие и начиная задыхаться. Спустя минуту послышался громкий жадный глоток воздуха. Мизо вытерпел бы и удар в под дых, а вот демон терпеть такого отношения не стал. Фэдерид овладел телом мальчика и уволил парня над ним одним захватом выставленной руки, недавно ударившей Мэрисона. – Поднимаешь руки на маленьких детей? Тебе не стыдно? Не разрешаешь меня звать своим братом, относишься ко всем другим, как к своим заклятым врагам, не боишься, что так останешься совсем один? – Не боюсь… Лучше так, – Кэрол пытался вырваться, но мальчик нагнулся над ним и в крепкой хватке захватил запястья, подняв над головой прежде атакующего Хэнсона. Парень удивился такой силе хрупкого мальчонки. «Откуда он знает приёмы? И если знал, то почему же ранее совсем не сопротивлялся?» – задавался вопросами Хэнсон, совсем не переживая о том, что Мизо начнёт причинять удар за ударом. – Что я тебе сделал? – глаза Мизо приняли звериный облик. Фэдерид впервые вселялся в кого-то, поэтому не мог утаивать некоторые внешние признаки. – Ты не человек…, – Хэнсон без удивления утвердил это, не желая смотреть в пугающие его глаза. – Не знаю кто ты или, кто находится в твоём теле, но я не хочу, чтобы ты находился рядом со мной и отцом! Демон засмеялся от услышанного и сумасшедше улыбнулся. – Кто же тебя спрашивает? Хочешь не хочешь, а уже не изменишь ничего, – Фэдерид прошептал последнюю фразу игривым тоном: "Я рядом". Внутренние лёгкие мальчонки были повреждены от жестокого удара Кэрола, поэтому демон сплюнул на землю скопившуюся во рту кровь. «Его мучит душевное терзание…, страх потери последнего близкого человека», – сделал вывод Ред. «Кэролу не стоит знать, что в Мизо другая сущность. Да и сама моя дорогая оболочка не осведомлён в тяжёлой судьбе нашего «отморозка», – не буду раскрывать все карты. Эх, зря ты так относишься, Кэр. Меня не стоит бояться, наоборот изучить и использовать мою помощь». Фэдерид отошёл от парня, не собираясь продолжать конфликт. Его заинтересовал мальчуган, что лежал перед ним на грязной земле, пытаясь отойти от поражения. Демон и представления не имел сколько проблем тот ещё создаст для него. Кэрол встал сначала на колени, а затем с трудом поднялся на ноги. – Нам стоит пойти домой и переодеться пока не приехал отец…, – сказал Хэнсон-старший. Фэдерид не собирался освобождать тело Мизо. У него было ощущение: Кэр не остыл и может в любую минуту снова сорваться на мальчишку. А что сделает Мизо? Он спокойно примет удар. «Какой же ты дурачок, Мэрисон. Далеко тебе до отца и матери в силе духа». Рид совершенно всё знал про Мизо Мэрисона, не только порывшись в его голове, но и изучив личное дело ещё в аду. Демон больше знал самого мальчишки о семье Мэросонах. Однако много потрясений и новостей ожидает впереди, тайны, казалось бы, обычной семьи хорошо и глубоко зарыты в землю, в буквальном и переносном смысле. К особняку подъехал на машине Рик, прежде чем парни вошли в дом. Хэнсон-Джейл заметил грязные спины двух оборванцев и настороженно выкрикнул из отпущенного окна: – Остановились, оба! Белокурый мальчик среагировал первый. Демон бы не остановился, но сейчас тем более нельзя казаться подозрительным. Кэрол же пнул дверь ногой и прошёл внутрь дома. Мальчонка посмотрел вслед уходящей фигуре парня, прокрутив у себя в голове: «Надеюсь он не спалит меня… Будет не очень хорошо». Рик Хэнсон подбежал к Мэрисону и положил руку на его плечо. Док повернул мальчонку к себе и внимательно рассмотрел с ног до головы. Он не заметил изменение цвета и формы глаз, так как Мизо старался во время осмотра не поднимать взгляд с древесного крыльца. – Кэрол набросился на тебя с кулаками? – Рик поправил спутанные волосы Мизо. Между пальцами дока застряла маленькая веточка с частичками высохшей грязи и тот откинул её. – Нет. Мы оба сцепились. Простите…, – неловко улыбнулся паренёк, до сих пор отводя взгляд. – Мизо…, – тихо проговорил мистер Хэнсон-Джейл и обошёл неподвижную фигуру. Впереди послышался уже более громко произнесённое имя его родного сына: "Кэрол!" Восемнадцатилетний подросток наливал в свою любимую большую кружку холодную воду. Парень молча отреагировал на зов отца раздражённым взглядом. – Мелюзга же тебе сказал, что ничего такого не произошло. – Думаешь я поверю этим словам?! Я слишком хорошо тебя знаю, – подметил Рик. Хорошо телом Мизо завладел Фэдерид, иначе мальчик испытал дискомфорт от неловкости. Доктор, казалось, спокойный человек, которого не берут эмоции. Только не сейчас, в последнее время он начал часто сцепляться с сыном, уже не выдерживая отвратительное поведение. Тогда Кэрол честно ответил с неким равнодушием в голосе: – Я выведу Мэрисона, и он уйдёт из нашего дома. Мизо осторожными шагами вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Топчась на пороге, парнишка не решался пройти дальше. Рид отчасти начал терять контроль над телом Мизо и всё больше ощущал внутреннее беспокойство, исходящее не от него. – Он не человек, отец. Ему опасно находиться с нами, – парень не стал продолжать, дожидаясь, когда Мизо уйдёт в свою комнату. Спустя минуту Кэр строго проговорил: «Мелюзга, шуруй в комнату». Рик не хотел бы, чтобы какие-то тайны были между ними, но подтвердил неуверенным кивком. Мэрисон принял указание, послушно поднявшись на второй этаж в свою комнату. Паренёк присел на кровать, его ручонки сжимали белоснежную простыню, и, всё равно он слышал громкий разговор снизу, пусть и не разбирая некоторых слов. – Да с чего ты взял?! С выводов других врачей? – Рик и сам глубоко в душе понимал: мальчик не обычный человек. Однако он не хотел принимать это за истину, стараясь выкидывать подобные мысли из головы. – Я сам сегодня видел! Его глаза …, – невнятно произнёс Кэр, – они изменились. Стали звериными, жуть. И, я не слетел с катушек. Оказалось, что мальчуган умеет хорошо драться, да и силы не занимать. – Ты просто его плохо знаешь, делаешь поспешные выводы, – снова подметил док. – Отец, ты знал о телекинезе матери! А сейчас не веришь в очевидные способности Мизо?! – Потому что для меня они не столь очевидны, – спокойно ответил Рик, подойдя ближе к сыну. Хэнсон заметил еле сдерживающие дрожь пальцы сына, которые до этого крепко держали ручку чашки. На все мелочи обращая внимания, чувствовал: Кэролу досталась сила матери, а Мизо связан с демонами преисподней. Мужчина знал о телекинезе и намного больших способностях Ванессы, которые она скрывала. В сверхъестественную силу Мизо док так же верил, как и Хэнсон-младший. Только выдавать свои познания в этом он не станет по просьбе значимого человека. Даже малое расстояние не сбавило громкий тон их разговора. – Не очевидны?! – возмущённо вскрикнул Кэрол. – Ты долго не верил в способности матери, не верил её словам, пока она тебе не доказала обратного. Может, если бы наш дорогой папаша поверил раньше, то мама была жива?! Рик не знал, что ответить на обвинение и прикусил безжалостно нижнюю губу. В грудной клетке всё сжалось. Пускай сын и не знал о людях, убивших его мать, Хэнсон-Джейл-старший же раскрыл всю тайну, но решил её скрыть. Какой смысл создавать ненавистное чувство у Кэра, пробуждать в нём желание мести, когда ничего исправить нельзя? Мёртвых не вернёшь из мира мертвецов. Можно только отомстить виновным, однако рискованно совать нос в «берлогу» к людям в чёрном, набросивших белый халат, абы быть под прикрытием созданными вакцинами и медикаментами. Кэр не стал дожидаться слов от отца, тихим голосом сказал: – Не хочу тебя потерять, если те отбросы прознают о мальчугане и заинтересуются им… Рик мотнул головой, подметив, что нельзя так. – Мизо ни в чём не виноват. Я хочу помочь мальчику, пойми меня. Просто не могу его бросить в жестокий мир, где того ожидают не только беспощадные сверхъестественные существа с параллельного мира, но и безжалостные люди. Дай мне хоть его жизнь спасти, – сдавленным голосом умолял Рик. Старший сын снова крепко ухватил ручку чашки, по ободку которой пошёл раскол. «Я понимаю тебя, но ты мне дороже», – подумал парень, не высказав своих беспокойных мыслей. Кэрол посмотрел на кружку, сильно нагревающуюся от рук. – Раз ты хочешь помочь ему, то мне стоит уехать прямо сейчас, чтобы люди в чёрном увязались за мной, – резко вымолвил Кэр и со звоном поставил расколотую кружку на кухонную тумбу. Из трещинок чашки немного стекала вода. Вполне с такой же скоростью утекали нервы паренька. – О чём ты? Ещё лето. До твоего переезда в университет пару месяцев. Ты поступил в Стэнфорд неподалёку от нашего города, Сан-Хосе, поэтому некуда дёргаться – спокойно переедешь в конце июля. – Я передал документы в балтиморский университет Джонса Хопкинса пару недель назад. Комиссия быстро отреагировала и меня приняли. Уезжаю завтра утром, не собираюсь больше выносить эти ссоры, а принимать мальчишку в нашем доме тем более, – Кэрол умчался в свою комнату, игнорируя недовольство отца и просьбы передумать. Дыхание перехватило, поэтому сложно продолжать разговор. У парня пронеслись мысли в голове, от которых создавалось впечатление, будто сердце замерло и сжималось с большей силой от каждого удара: «Ты же не передумал рисковать собственной жизнью, помогая чужакам». Понятное дело, Рик не желал, чтобы сын уезжал далеко и отказывался от места в одном из самых престижных университетов, где он учился сам. К сожалению, ему ничего не оставалось, кроме как смириться. На следующее утро Кэрол, не попрощавшись ни с отцом, ни с Мизо, собрал небольшой чемодан шмоток и других нужных вещей на первое время и уехал на своём новеньком чёрном Lexus RX IV. Багажник был заброшен и другими вещами. Кэр скинул ещё вчера вечером: матрас, учебники и книги по художественной литературе, тетради с школьными лекциями и подготовками к экзаменам, с которыми сложно было распрощаться после окончания старшей школы, – вдруг пригодится. Парня переполняло тревожное чувство, растущее от отдаления с каждым метром от дома. Если бы он прощался с отцом, то явно не выдержал бы, не пропустив слезы. Близкий человек в опасности – Кэрол не хочет его оставлять, однако силы, переданные по наследству от матери, начали проявляться, а это создаёт большую угрозу. Рик проснулся позже. Отец не успел проводить взглядом даже отъезжающую чёрную пантеру от дома. Доктор был зол, узнав о тихом отъезде сына. Злость переплеталась с нотками грусти, от чего доктор тихо метался по своей комнате из угла в угол. Не хотелось выходить и раскрывать свою эмоциональность перед приёмным сыном. «Малой не должен чувствовать себя виноватым», – считал док. Глава 3 Прими меня Прошли первые два месяца после отъезда Кэрола и сегодня настала студенческая пора. Мизо запрещено идти в школу без повторного обследования психотерапевта, поэтому в первый день учёбы паренёк с Риком направились на приём вместо школы. Приехали они в ту же больницу. У Мэрисона нахлынули неприятные воспоминания, от чего он начал перебирать нервно длинные рукава тёмно-синей толстовки. Парень так часто это делал, что уже вытянул на всех новых вещах рукава. Рик заметил тревожность Мизо и взял его за руку. В глазах дока искажалась поддержка – на мгновение успокоило мальчика, однако, когда Рик отпустил дрожащую ручонку, то мимолётное тепло ускользнуло не только с рук, но и душевного состояния. В зале ожидания Мэрисон не собирался размещаться на удобный белый диван, чтобы расслабиться, как делали остальные ожидающие своей очереди. Мизо надеялся: чтение настенных стеллажей отвлечёт его от перебора всех возможных заключений диагноза. "Зачем я читаю эту чушь?" – совершенно не понимая смысла написанного, подумал мальчишка и оглянулся на Рика, стоящего позади. – Скоро уже наша очередь, – подбадривающе улыбнулся Хэнсон. На услышанное отреагировали тяжёлым вздохом, то ли от облегчения, то ли от давления из-за волнения в груди и солнечном сплетении. Из кабинета вышел пожилой человек, что был перед Хэнсонами, и это означало: пришёл их черёд. – Удачи, – Рик подпихнул мальчонку к кабинету и тот сделал невольный шаг. Дверь кабинета захлопнулась. Мизо кусал губы; встал, как вкопанный на пороге, словно оценивая опасность. Но возможность убежать у того испарилась с закрытием проёма в стене между многолюдным холлом и пугающим кабинетом, где будешь вывернут наизнанку. Мэрисону ещё первая встреча не понравилась с молодой женщиной, сидящей перед ним. Казалось, она не должна быть опытной в таком-то возрасте: лет тридцати, больше ей не дашь, а оказалось иначе: психотерапевт та ещё мозгоправ. – Доброе утро, Мизо Хэнсон-Джейл! Располагайся как тебе будет угодно, – на её лице сияла приветливая улыбка, которая вызывала у вошедшего пациента рвотный рефлекс, так как он видел под милой улыбкой дьявольские способности раскусить кого угодно. Мэрисон лишь хмыкнул в ответ и попятился на дверь, как будто желая вырваться из клетки; всё-таки отступил от двери, присев на замшевую кресло-кушетку. "Сколько мне придётся оставить информации здесь? Надолго ли буду прикован к креслу?". Ответ был очевиден, сеанс предполагается быть долгим, ведь Рик забронировал аж три талона. При этом Хэнсон доплатил, чтобы врач представила информацию только хирургу данной больницы и не вынесла её дальше. Чего только не решают деньги и связи! Мизо расположил голову на мягкой подушке высокого изголовья шезлонга. Мальчик старался не смотреть на врача, поэтому его взор устремился на коричневый потолок, ища на нём хоть какую-то интересную деталь для испепеления её взглядом. Нашёл – люстра с двенадцатью конусными плафонами светло кофейного цвета. Наверняка, на оформление кабинета вложено не мало денежных средств. – А ты изменился с нашей последней встречи, по крайней мере внешне, – заметила врач. Оливия Стэрн хорошо запомнила мальчугана с предшествующей встречи не только по его печальной истории и тяжёлому состоянию в столь раннем возрасте, а и внешнему виду. Не так часто удавалось встретить среди клиентов наполовину корейца, наполовину американца, в образе которого нельзя предугадать чьи корни всё-таки выделяются. Светлые волосы, голубые глаза, словно лагуна безбрежная, – явно не от матери кореянки. Исключительным был невысокий рост и слегка узкие глаза. Неземная красота за которой бегает большинство к пластическим хирургам! – Ты подстригся, и, стоит отметить, тебе идёт, пускай и гетерохромия волос всё больше заметна, – Оливия углядела внимательное изучение пареньком деталей потолочины, на что неодобрительно покачала головой. Во всяком случае Мизо не заметил критикующего жеста. – Надеюсь волосы не побелеют окончательно, – пожал плечами Мизо. В детском голосе почувствовалась нотка равнодушия. Побелевшая прядь волос не столь волновала, сколь другие вещи, например, галлюцинации, потеря памяти и рассудка. Врач не спешила переходить к важным вещам. Видимо, она списала немногословность на замкнутость своего маленького пациента. – Твой день рождения был совсем недавно. Как отпраздновали? Ты поладил с мистером Хэнсоном и его сыном? – Оливия предполагала о возможных ссорах Мизо и Кэрола, ибо знакома со строптивым характером подростка и даже ей не хотелось пересекаться с Кэром. – Мы скромно посидели в этот день вдвоём, потому что его старший сын уехал в другой штат. Да, мы поладили, – сухо ответил Мизо и, не выдержав утомительного состояния лёжа, поднялся с элитного кресла-лежака. Оливия достала папку с картинками для тематического апперцептивного теста, однако не спешила впускать их в дело. У женщины накопилось много вопросов с последней встречи. – Что тебя беспокоило в течение двух месяцев и беспокоит ли что-то до сих пор? – Я пропил курс таблеток, и бессонница ушла. Пришлось смириться и с утратой, – парень начал ходить по кабинету медленными тихими шагами. Руки проскользнули в карманы чёрных брюк, скрыв с обозрения шрамы на ладонях – единственные следы, оставившее демоном при излечении мальчишки. Фэдерид не убрал их специально: нужно помнить тот день, не забывать, что опасность на каждом шагу, ведь за Мизо следят и демоны, и люди из группировки секретной лаборатории. Для Фэдерида было одно воспоминание, связанное с шрамами, а у Мэрисона другое: маленькие камни, раскиданные по дороге возле вот-вот вспыхнувшей машины, обеспечат ему точку опоры – надежда только на них; цепляясь за серый асфальт и каменистые выступы, кровь из ладоней растекалась всё больше с каждым захватом. Оливия встала с рабочего места и подошла к пареньку. – Не желаешь чего-нибудь перекусить? – Я бы не от-отказался от стакана воды…, – тихо проговорил Мэрисон. Язык начал заплетаться из-за приближения врача, а горло пересохло, требуя глотка жидкости. – Держи, – Оливия протянула стакан воды Мизо. Нарушение личного пространства вынуждало Мэрисона выходить из зоны дискомфорта и начинать раскрываться. Чем дольше он будет тянуть, тем дольше будет находиться тут. – Спасибо, – поблагодарил парень и сделал жадный глоток тёплой воды, – таблетки помогли только от этого. К сожалению, у меня замечаются другие симптомы – галлюцинации и отключение сознания на какое-то время. – А теперь подробнее, – заинтересованно протараторила психиатр и присела обратно на свое место, обхватив ладонями горячую кружку кофе. По ней видно было: женщина не выспалась, этому свидетельствовали синяки под глазами и не до конца выглаженная рубашка. На той встрече не было ни стрелки, ни помятости на ткани, ни один волосок не торчал из пучка темноволосой особы. Сообщение об осложнении симптомов сразу пробудили сонную Оливию, раньше, чем она отпила крепкий кофе. – В первый день мне показалось, абы я взглядом создал трещины на стенах собственной комнаты. В тот момент начал мучить взрослый мужской голос в голове. – Он напоминает тебе голос отчима? Мизо опустошил пластмассовый стаканчик и выбросил в урну. Почему-то язык не поворачивался продолжить рассказ. В мыслях Мизо прямо сейчас возник голос Фэдерида, внушающий остановиться: «Мизо, ты всё не так понял. Выслушай всё-таки меня прежде, чем твоё доверие врачу повлечёт за собой проблемы», – Рид так и не успел рассказать мальчонке о том, кто он и что произошло в недавнем происшествии на шоссе. Мальчик отмахнулся рукой, словно от мухи, ответив: – Нет, то был незнакомый голос. Я никогда не встречал человека с таким пугающим голосом, даже не уверен человеческий ли он. Совсем недавно у меня возникло чувство, как будто вечно говорящее что-то мне существо завладело моим телом, потому ничего не помню. Оливия перебила паренька: – Этот голос пробуждает в тебе агрессию? Заставляет что-то сделать или только мешает? – спросила она, отодвинув папку с тестами, которые хотела провести ранее. Смысл повторно их делать, после таких новостей? Последний вопрос сопровождался долгим молчанием, настала гробовая тишина. Мисс Стэрн ожидала ответов. Если бы она знала, что происходило сейчас в голове у паренька, то не издала бы ни звука и продолжила ждать. Из уст раздался тихий кашель, притягивающий внимание, – затишье средь белых стен перебито. Оливия потыкала экран наручных часов с нежно-розоватой обводочкой; та явно не хотела тянуть с приёмом, какой бы серьёзной не являлась ситуация в сознании её подопечного. Мальчик не отвечал. Безмолвие вновь растеклось в маленьком пространстве, оно пронизывало каждую нервную клеточку психотерапевта. Сковывающее движение собственной руки пронеслось перед глазами Мизо, он прикрыл пальцами тяжёлые веки, ощущая непроизвольные ритмичные подёргивания глазных яблок. Шум в абсолютной тишине обострялся: Рид заставил замолчать паренька болью. Только реакция врача стала ещё больше обеспокоена, внушительно сжимая сердце. Оливия забыла про время и приблизилась к Мэрисону. Как же она эгоистично себя повела! Тёплые руки с трепетом коснулись тонких запястий, будто желая исправить свою ошибку. – Мизо, посмотри на меня. Всё хорошо, ты можешь мне довериться, – психиатр пыталась убрать руки от глаз мальчика, но те как будто приклеились к его лицу. – Прошу, убери руки, Хэнсон-Джейл. С каждым словом доктора пальцы Мизо всё больше давили на собственные глазные яблоки. Психиатр не на шутку испугалась и одёрнула их силой. – Не пугай меня, Мизо. Взгляни на меня и скажи, что происходит с тобой? Мэрисон наклонил голову набок, с усмешкой посмотрел на доктора. Столь жуткая ухмылка пугала Оливию, но она ждала, когда тот наконец-то даст ей ответ. Всё-таки психиатр постоянно встречается с неуравновешенными. Только не тут-то было. С похожими случаями психиатр не сталкивалась. Глазные капилляры у Мизо полопались на правом глазу. Белый цвет полностью окрасился кровью. Казалось бы, паренёк должен ныть от боли или хотя бы жаловаться на неё, а он стоял и улыбался, как сумасшедший. То был не Мизо, демон взял тело под контроль, ведь Рид не может допустить раскрытие тайны. – Мозгоправ, я Фэдерид, рад познакомиться, – рука мальчика в судороге потянулась к Оливии. Дрожь выдавала, как Мэрисон пытается завладеть телом обратно. – Вам интересно знать кто я? – левый глаз полностью почернел, хотя и до этого был отличный: с красной радужкой, переливающийся в жёлтый у узкого зрачка. Над правым у демона не было более контроля, скверна отсоединились от одной частички тела при сопротивлении двух душ. – Вы догадываетесь, так ведь? Стэрн испуганно сделала шаг назад и запнулась о собственные ноги, с грохотом упав на пол. Тогда Фэдерид обошёл её длинными шагами, как привык делать в аду, и прилёг на кресло-кушетку, ещё сохранившую тепло. Дрожь лежавшего тела утихомирилась – контроль полностью взят. – Освободи его тело, – тихо произнесла долго нерешающая подняться с мраморного пола женщина. Удар копчика был сильным, она нуждалась в твёрдой хватке, которая поможет ей встать на ноги и прийти в себя. Рискуя накликать на себя неприятности, Оливия Стэрн продолжила: – Он совсем ребёнок, – говоря в третьем лице. – Ты доводишь его психологическое и физическое состояние. – Я могу довести и Ваше, док. Ранее Вы не встречали подобных существ, уверены, что желаете потерять всё ради чужого счастья? Не суйте нос не в своё дело, – подметил демон, – выпишите какое-нибудь простое лекарство и совсем не ошеломляющее заключение, чтобы Мизо мог наслаждаться дальше прекрасной жизнью. – Ты можешь представлять угрозу для общества… Не могу этого допустить. Психиатр с трудом поднялась и отряхнула быстрым движением облегающую юбку. Её коленки охватила лёгкая вибрация, и только подол нижней одежды, стягивая ноги вместе, не позволял ей вновь свалиться. Слабохарактерность? Нет, это не про Оливию Стэрн. По бледному лицу можно заметить страх, раззадоривший черноглазое существо, но никоим образом манипуляции не сломят её. Как бы Рид не пытался напугать словами, у него не выходило, поэтому он перешёл к прямой атаке. Кресло вновь пустовало; демон молниеносно оказался позади психиатра. Незаметно женщина ощутила тяжёлое дыхание около уха и лёгкое шептание. – Только визгни, – тут пальцы стальным обручем охватили тонкую шею, жёстко сжимая её, – и твоя жизнь закончится здесь и сейчас. Поперхнувшись собственным вдохом, Оливия схватилась за длинные мужские пальцы, казалось бы, хрупкие на первый взгляд. Ей хотелось сказать: "Ты не можешь меня убить, ведь тогда твоя тайна раскроется с моей смертью", однако "петля" начинала вытягивать жизнь каплей за каплей, пока руки не отцепились от шеи бедолаги, и та не начала заглатывать кислород, так долго нехватающий лёгким. – Я была права. Ты не убьёшь меня, – заливаясь истерическим смехом, произнесла мисс Стэрн и указала на синие следы от пальцев. – Докажу, что ты психически неуравновешенный и, тогда, тебя отправят в психиатрическую клинику. Посмотрим кто ещё победит, – женщина вскинула голову назад, чтобы посмотреть страху в глаза, не ожидая скорой погибели. – И на это ты потратила последние слова своей ничтожной жизни? Руки Мизо выбросились вперёд и сломали с лёгкостью, словно котёнку, нежную женскую шейку. Когда послышался стук в дверь, тело Мизо покинул чёрный дым, высвободившись изо рта, и вселился в бездыханное тело. Малой отступил испуганно подальше от рабочего стола. Он всё видел, видел, как собственными руками лишил жизни человека, а сейчас Оливия как ни в чём не бывало смотрит на него и широко улыбается. Дверь приоткрылась, в кабинет, стены которого навсегда сохранят жуткие картины, вошёл Рик Хэнсон-Джейл. Мужчина хотел спросить, как всё прошло и не закончился ли приём, но вместо этого обнаружил без малейшего шанса на разгадку хорошо притворную игру. Вся бледная, объятая страхом, психотерапевт схватила себя за горло, изображая самодушие. Медленными шагами она направлялась к приоткрытому большому окну от пола до потолка. – Я больше так не могу. Не могу, Рик, – со слезами на глазах произнесла женщина. – Устала от клиентов…, чувствую изнеможённость от чужой боли, которая беспощадно сдавливает мне шею, не даёт вдохнуть глоток жизни, счастья. – Оливия, – Рик сделал осторожные шаги на встречу. – Не нужно только из-за этого устраивать сцены. Вы же сильная, подумайте о ребёнке… – Хэнсон мотнул головой на дверь, давая Мизо понять: ему стоит выйти. Стэрн заметила тревожный жест и схватила мальчонку, стоящего рядом. – Не приближайтесь! Ему тоже незачем жить в столь тёмном безжалостном мире! – раздалось эгоистичным тоном. Рик в действительности ощутил невыразимый страх. На лице доктора дёрнулись скулы, ранее не показывающие эмоции. Доктор замер на месте, подошва грязных ботинок приклеилась к полу. Произнесённые слова до сих пор эхом раздавались в голове. Сквозь жемчужный тюль занавесок пробралась дрожащая кисть женской руки, отодвигая занавес в сторону попутного ветерка. Оливия спустила один носок чёрных туфель за оконный проём, который с лёгкостью скользнул по мраморному покрытию, будто по льду. Следом сползла и вторая нога. Не отпуская мальчишки, но ослабив мёртвую хватку, женщина вылетела с седьмого этажа. Хэнсон-Джейл успел схватить за руку Мизо и вытянуть того обратно на твёрдую поверхность. Сердца обоих долго не могли восстановить такт и только через минуту Рик выругался: – Чёрт его подери! А вот чёрт был доволен своим выступлением и полётом с видом на лучезарный небосвод. Со столкновением уже потерянной жизни туши и серым асфальтом. Чёрное облако вновь поднялось на нужный этаж и пронзило ударом в спину Мизо. Мэрисон пошатнулся от обжигающей боли в лопатках, но ощутил прилив сил через пару секунд. Глава 4 Облачение в мантию Беспечная молодость Кэрола растворилась с поступлением на первый курс. Через пять лет ни один бы знакомый не поверил, что строптивый паренёк лишился всех своих недостатков. Обжигающие душу раны заросли, или так только казалось на первый взгляд, ибо под холодным взглядом невозможно было понять насколько больно прошлое царапает сердце. До окончания медицинского университета Кэрол ни словом не обмолвился своему отцу о том, как он. Не брал трубку настойчивых звонков, а позже и вовсе поступил жестоко: сменил все доступные данные для Рика. Хэнсон-Джейл всем отношением показывал, что ему всё равно. Настолько безразлично: аж зубы стискивались до скрежета. Всё ради безопасности родного человека. Кэрол единожды усомнился в верности принятого решения об отъезде на больше чем четыре тысяча километров от дома, когда прочёл в новостной ленте о самоубийстве психиатра при сеансе с ребёнком в Сан-Хосе. Хэнсон не разузнал подробностей, однако списывал произошедшее на неродного брата. Как сомневаться в этом, если в указанной больнице работал его отец и пару месяцев назад Мизо Мэрисон открыл ему вторую личность? Во время посвящения, первый день в университете, Кэр впервой выпил, чтобы отвлечься от новостей и не бросить учёбу, так и не дождавшись её начала. Он не любил пить, ему не нравился терпкий вкус спирта; не видел смысла в алкоголе, ведь тот не решит проблемы, не убьёт памяти, пока дурманящее лекарство не застелило сознание розовой пеленой на целую ночь, а утренняя разбитость не позволила сорваться с кровати в общежитии и рвануть в салон машины. Незаметно пролетели года с университетской нагрузкой: учёба в медицинском не предвещает свободных минуток! Ради мечты спасать людей Кэрол не боялся утомительных для кого-то учебников и зубрёжки. Конец мая, последний день, будучи уже не студентом, выдастся нелёгким для Кэрола, потому что выпускной принято отмечать с родителями, близкими, но Хэнсон ни за что бы не позвал отца, а если бы тот приехал с Мизо, то впервые бы ушёл в крайность, которую усердно изничтожал. Солнечные лучики беспощадно светили в глаза, тем самым заставляя пробудиться. С кровати Кэрола, находящейся возле незанавешенного окна, послышался недовольный стон, и он невнятно проурчал себе под нос: «Хочу поскорее конец сессии». – Какая сессия, братишка?! Сегодня выпускной! – сосед кинул вешалку с чёрной мантией на сонного Кэра, закрывающего лицо одеялом от яркого света. – Хорошо наш кампус общежития не далеко от университета, а то с таким соней мы бы опоздали на торжество, – возмутился сосед. – Мистер Эвардс, будьте добры, отвалите от меня, – утром проявлялась нотка своенравности. Хэнсон потёр глаза, абы убрать накопившиеся комочки в уголках глаз, под которыми сверкали чётко заметные синяки. Весна выдалась непростой со сдачей экзаменов. Бессонные ночи дали о себе знать под конец семестра. Генри не выдержал и пнул лежащую тушу легонько оголённой пяткой, что сразу взбодрило Кэрола. При толчке сосед почувствовал что-то твёрдое и решил достать предмет из-под одеяла, а то оказалась книга по хирургии. На всю комнату раздался тяжкий вздох. Даже с окончанием у Кэрола продолжается учёба, – это напрягло паренька: "Когда он хоть денёк отдохнёт, расслабится?" Мужчина поднялся с кровати и взглянул на выглаженную ещё им вчера форму. Никто никогда не замечал, чтобы на одежде у хладнокровного красавчика присутствовала хоть складочка. Всегда выученные уроки и знание почти на любой вопрос по медицине, химии и биологии, и ещё пару предметов, узко идущих со специальностью. Слишком идеальный образ поначалу напрягал однокурсников. Те зачастую боялись общества парня или обращаться к нему за помощью, но для них он был и идолом в группе. Таким недостижимым фаворитом с ледяным отталкивающим и одновременно обвораживающим взглядом. Пальцы Кэрола с трудом подняли вешалку – неохотой стянули мантию. Бегло пробежавшись глазами по приятной на ощупь ткани, мужчина не заметил изъянов даже после броска соседом праздничного костюма на кровать. Дресс-код не вызывал у Хэнсона трепетных ощущений, как и праздник для отпущенных на волю студентов. Но выпускной есть выпускной, значит придётся явиться. Вышли друзья позже остальных. По общежитию бегали лишь оставшиеся студенты на следующие семестры. Они с любопытством смотрели на облачённых в мантии, погружаясь в мимолётные представления того же праздника через год или несколько курсов для них самих. Генри Эвардс смутился от пристальных женских взглядов, – для девушек они сегодня авторитеты, а он к такому совсем не привык; студент поправил свою выпускную шапочку, на верхушке которой был изображён головной мозг и гантели. Украшать квадратную горизонтальную доску под свой характер или интересы стало недавней традицией студентов университета Джонса Хопкинса. Сосед Кэрола не имел таких же выдающихся способностей по учёбе от него, но обожал ходить в качалку вместе с третьим их другом, Зиком Кроуфордом, по этой причине он вылепил крупные стикеры на чёрной ткани с подобающими интересам картинками. Кэрол не занимался с лучшими друзьями, любил одиночные тренировки и мог проводить в спортзале общежития каждый день по несколько часов. Зик подбежал со спины к друзьям и перекинул мускулистые руки на их широкие плечи, когда те наконец-то подошли к месту торжества. Шапочка Кроуфорда слетела с головы раньше традиционного броска ввысь, та упала на зелёную поверхность. Неудивительно, один из самых популярных парней в институте, да и спортсмен, состоявший в сборной университета по лакроссу, украсил свою шапку изображением голубой сойки с чёрным клювом – символа спортивной команды. – Слишком предсказуемо, – ледяным взглядом обвёл упавший предмет Кэрол, не заметив, как друг спихнул его головной убор на землю. – Что Вы говорите! – изображал удивление Зик. – Я не ожидал, что ты пойдёшь против указа старосты и не украсишь свою студенческую шапочку. Хоть бы на кисточку красный бантик нацепил, что ли, а то староста надует свои щёчки! – мужчина, великий сердцеед, уже представил милый образ однокурсницы Хэнсона, от чего влюблённо заулыбался. – Мы всё равно последний день видимся, – равнодушно произнёс Хэнсон-Джейл и поднял два головных убора. Один из чёрных объектов вытянутая рука, при развороте тела к собеседнику, протянула другу. – Это не так, до утра мы собирались тусить в снятом выпускниками коттедже за городом, – подметил Генри. Парень был младше Кэрола и Зика, так как учился всего четыре курса по своей специальности, а не пять. Может быть поэтому он был не таким бойким, скорее заботливым и умиротворённым, или же просто дело в черте характера? Даже друзья не сумели до конца раскрыть для себя личность Генри. – Я, пожалуй, откажусь, – сухо сказал Кэрол и направился в массу преподавателей и уже бывших студентов и их родителей. – Не притворяйся, что не любишь вечеринки! – Зик остановил друга за плечо, вцепившись, будто клешней. – Ты придёшь сегодня, и мы проведём незабываемую ночь, как бы пошло это не звучало, – засмеялся Кроуфорд и не затихал, пока не подошла милая однокурсница Кэрола, чтобы отругать того за нарушение традиции. – Ладно, бро, так и быть, помогу тебе, – качок перекрыл своим увесистым телом дорогу девушке. Кэрол воспользовался возможностью слиться с места обнаружения и скрылся среди выпускников. Генри последовал за ним, ибо не хотел мешать другу заигрывать с девушкой. Может быть Кэрол прав, и с другими ребятами они видятся в последний раз? Что бы однокурсники не говорили в последний день, исход всегда один – им будет не до встреч. Всех поглотит новая суетливая жизнь и только близкие друзья устроят редкую встречу. В толпе Хэнсон-Джейла остановили окликом его фамилии и имени. Генри среагировал первый и обернулся, абы застать человека с незнакомым голосом. На встречу двум обернувшимся друзьям шла миловидная молодая женщина в элегантном обтягивающем восхитительную фигуру чёрном платье. Длинные тёмные волосы бились редкими кудрями о её спину. В спешке женщина отмахнула локон волос за спину. С еле слышным цоканьем каблуков, красавица подошла к Кэролу и Генри, выдохнув поток воздуха, набравшийся в груди во время лёгкой пробежки. Эдвардс вопросительно посмотрел на друга. В его взгляде читалось: "Когда ты успел познакомиться с такой красоткой? Как долго ты собирался от нас её скрывать?". Однако Кэрол сам не знал человека перед ними. – Аделин Паркер, – представилась женщина. – Мы так долго искали Вас среди всех студентов! – возмущённо, но с тёплой улыбкой на лице добавила она. – Мы? – переспросил Кэрол, так как не заметил никого рядом, кроме подходящего к ним Зика. Видимо, тот сменил объект обожания. Зик уверен, что Хэнсон-Джейл ни за что не станет знакомиться для отношений, поэтому решил подкатить к Мисс Паркер. Не дав ей объясниться, мужчина представился и поцеловал тыльную сторону ладони протянутой руки Кэролу для знакомства. За его спиной послышался тихий протяжный "гм-м-м". Объяснений не потребовалось с кем искала одного из студентов Аделин. – Элон Стюарт, рад знакомству. Высокий мужчина, почти того же роста, что и Кэрол, предстал в элитном чёрном костюме и красной рубашке, ворот которой был слегка расстёгнут. Элон молча протянул визитку, так как хотел предоставить слово работающей с ним сотруднице. – Наша компания давно заметила Ваши способности с конкурсных работ и олимпиад в области медицины. Также профессора посоветовали твою кандидатуру на место в Форт-Детрике. Не желаешь к нам присоединиться? – из, казалось, маленькой сумочки Аделин достала папку с документами, – Помимо красного диплома хочу дать тебе документы для ознакомления и подписания об устройстве к нам на работу, – и протянула их. – Надеюсь Вы в ближайшее время уделите им внимание и позвоните нам, дав чёткий ответ. Кэрол принял папку, но соглашаться не спешил по одной простой причине: он собирался устроиться в хирургическое отделение основной больницы города, а не в передовую лабораторию США. – Вас не смущает, что моя направленность немного в другой сфере, а не просто хим-био? – Ничего страшного, – вставил Элон, – твои результаты лучшие по всем предметам. Такие способности нам пригодятся, – подметил молодой человек. Кэр многозадаченно хмыкнул и спросил: – Почему мне стоит идти работать к Вам, а не в больницу, как я и предполагал? – на такие слова друг Хэнсона, Генри, отреагировал толчком в плечо. Кэрол понимал, что это намного перспективней и отказ будет глупым поступком. Давняя мечта – стать хирургом, не давала ему дать скорый ответ, не разобравшись. – Только так ты сможешь защитить своих близких. Этого ты жаждешь больше, чем исполнение заветной мечты спасать жизни незнакомцев, – Элон Стюарт сразу перешёл на "ты", не считая стоящего перед ним за равного. Незнакомец растянулся в ухмылке от реакции Кэрола, имеющего весь их разговор каменное выражение лица. Мужчина, которому преподносились утверждения, поперхнулся воздухом. Пустые глаза загорелись лихорадочными искорками. Он никому не говорил о своих проблемах, а люди перед ним всё узнали. – Откуда? – боясь получить ответ и в то же время не узнать истины, спросил Хэнсон-Джейл. – Много вопросов, а мы ждём ответа на предложение, – Элон похлопал Кэрола по плечу. – Надеюсь ты сделаешь правильный выбор, – как будто угроза прозвучало из уст человека с Форт-Детрика. Не дождавшись больше ни слова, Стюарт увёл за собой Аделин Паркер, и след их простыл. Мышцы на "неживом", равнодушном лице дрогнули от внутреннего напряжения – всё перевернулось с ног на голову. Неужели, те же самые люди в чёрном, которых он отчаянно уводил от семьи всё это время? Проигнорированный вопрос вынуждал открыть папку и подписать документы прямо здесь и сейчас, догнать рабочих и вручить им желаемое, лишь бы узнать ответы на его вопросы. Но мужчина оставался неподвижен. Нельзя подвергаться эмоциям, не взвесив все за и против. Друзья не замечали настороженность Кэра. Они радовались за него, ведь компания, действительно, выдающаяся. Как бы было это не вовремя, но Зик и Генри запланировали сюрприз для Кэрола, пригласив его отца на торжество. Иначе друзья не смогли бы со спокойной душой оставить Хэнсона, когда подойдут их родители. Зик закрыл глаза лучшему другу и с улыбкой на лице произнёс: – Угадаешь кто сейчас подойдёт? Кэрол не настроен был гадать. Да и кто может его больше заинтересовать предшествующих гостей? Мужчина всё ещё размышлял о предложении устройства на работу и «угрозе», звучащей от Элона. Бледная рука прикоснулась к пальцам, закрывающим обзор, пытаясь убрать их. Увидев свет, Кэрол вновь желал уйти в неведенье. В те минуты, когда Кэр не видел, его внутренний мир не был порван на части. Пусть друзья и не со зла пригласили Рика, но тем самым ранили обуглившее сердце, вновь устроив в нём пожар боли. Пять лет стараний напрасны: каждой клеточкой тела чувствовалась потеря надежды удержать отца от опасности. Выпускник не понимал на кого он начинает злиться на друзей или самого себя. Не следовало скрывать истинных отношений между ним и единственным оставшимся родителем, а также причины расторгнутых связей, тогда, поворот событий не развернулся б таким образом. «Почему же всё так?» – сквозь скрежет зубов сорвалось с языка Кэра. Ни Зик, ни Генри не успели попасть под горячую руку друга, смывшись волной до того, как тот осознает в чём заключался их «сюрприз». В ледяных серых глазах, словно разрастались льдины, готовившиеся одним только взглядом убить всех в округе. Только столкнись с ним – и ты труп. – Привет, сын. Давно не виделись, – не понимая реакции Кэрола, Рик натянуто улыбнулся. Отцу хотелось обнять своё чадо, а ноги не подступали навстречу к сбежавшему, видимо, от обиды. – Поздравляю тебя с окончанием…, – проговорил тихим голосом Рик, затаив свои желания глубоко в душе и запрятав страх потерять связь навсегда с сыном после долгожданной встречи. Фамилию Кэрола произнёс ректор на сцене, приглашая выйти и поднять свой красный диплом. Хэнсон постарался сделать вид, что всё хорошо, пропуская сквозь сердце океан эмоций. Как только нога мужчины вступила на сцену, раздались громкие аплодисменты. Гордость университета и правда их заслуживал. Кэр миловидно улыбнулся публике. Улыбка не была искренней, но кто заметит? Притворство у мужчины засело глубоко в крови. Подойдя к микрофону на передней части сцены, Хэнсон спокойным голосом начал высказывать импровизированную речь. – Спасибо университету Джонса Хопкинса, что раскрыл мои способности! Я крайне рад, дойти со всеми студентами до этого этапа в нашей жизни. Но нужно помнить, нас многое ждёт впереди, и на сегодня наши успехи не заканчиваются, мечты ещё можно осуществить. Мы не уходим – не видать нам титров через пару минут, когда взлетят шапочки в голубое небо. Мы только начинаем вступать во взрослую жизнь. Кэрол прочистил застрявший ком в горле и продолжил самую трудную речь для него: – Отдельные слова благодарности хочу выразить своему отцу, который с детства внушил любовь к медицине и обучил всему, что знал сам. И вот, я стою на сцене в столько же лет, сколько было и ему, держу красный диплом, который тридцать лет назад вручили отцу, пусть и не на этом самом подиуме. Я рад, и буду счастлив, когда спасу чью-то жизнь, как мой папа, – бывший студент поднял свою шапочку вверх и крикнул: «Пусть сегодняшний день будет полон воспоминаний!». Ушедшего со сцены сопровождали одобряющими свистами, а родитель, не выдержав, обнял его. Как долго не ощущалось тепла между двумя близкими людьми! Речь тронула отца и заставила выбросить из головы на мгновение все обиды, накопившиеся за несколько лет жестокой разлуки. Кэрол похлопал успокаивающе по спине своего старика. Он вынырнул из объятий, как только представилась возможность, и посмотрел на морщинистое лицо. Полосы у точно такого же цвета глаз таили в себе тяжесть долгих прожитых лет. Рику предстоит ещё долгая жизнь, однако хирург внушительно постарел с последних совместно прожитых дней в Сан-Хосе. Люди вокруг слишком заняты торжеством, их не интересовали трепетные чувства отца и сына, которые погрузились в изучение друг друга молчаливыми взглядами. Что успело произойти? Не уж то, Кэрол угомонился и принял приезд отца с радушием? Лишь стоило тому начать разговор, и стало очевидно, мужчина не сдастся, не потратит в пустую пять лет погони за безопасностью. – Незачем было приезжать. Ты подвергаешь себя с Мизо опасности. Он же тоже приехал с тобой? – Не могу так оставить всё, как ты спланировал. Жизнь слишком коротка, чтобы прятаться друг от друга. И, да, Мизо приехал со мной, – Рик сомкнул вплотную губы в ожидании застать злость и раздражение на каменной мине. – Жизнь станет ещё короче, если не следовать плану, – не мог не возразить выпускник. – Я хочу встретиться с ним, – сухо послышалось из уст мужчины таким тоном, будто тот не потерпит отказа. Он не жаждал встречи. Даже не волновало особо как там поживает мальчишка. Для Хэнсона он был только: опасностью, слабым звеном старика. Сквозь широкие рукава просвечивались запястья Кэра. Еле заметным глазом можно заметить на них глубокие и уже затянувшиеся порезы. Хорошо отец не обнаружил шрамы, иначе, мысли об уходе не могло быть и речи. Чтобы не допустить открытия маленького секрета о попытках самоубийства или юной дурости, Хэнсон-Джейл собрал гармошкой ткань и сжал её пальцами. Шрамы, имеющие огромное значение в жизни мужчины, легко было прятать под длинной одеждой. Тот к этому уже привык и не испытывал дискомфорта, но ранения, причинённые на первом году обучения, могли стать концом всех невоплощенных стремлений. Генри вовремя обнаружил истекающего кровью соседа и призвал на помощь рядом проживающую Хлою, старосту группы Кэрола. Девушка подлатала парня и, когда Хэнсон пришёл в себя после нескольких дней депрессии, все трое сохранили произошедшее в секрете, не включая в подробности даже Зика. – Ты уверен? Вы не особо то ладили. Может… – Приведи его, – перебили Рика Хэнсон-Джейла. – Я лично хочу с ним поговорить. Жду Мизо на первом этаже в рекреации прямо у входа, – выпускник расслабил пальцы, сжимающие пышные рукава, как только отец безукоризненно развернулся, чтобы выполнить просьбу сына. Они разошлись, обоих окутало ощущение, будто и не встречались вовсе. Тихая пустота кружила впервой в здании университета. Сойки из мужской и женской команды вылетели ещё в разгар учёбы на игру в другом штате. Только спортсмены могли прийти в субботу, а другие студенты разъехались до начала летнего семестра. Кто, конечно, желал объявиться в каникулы и имел возможность оплатить летние курсы. Стрелка на часах с громким тиканьем чаще и чаще перебиралась с места на другое. "Почему он так долго?" – не успел подумать мужчина, как перед ним предстала некогда знакомая фигура. Нельзя не заметить явные изменения во внешности, Мизо тоже возмужал, так как каждое утро мальчишки начиналось с пробежки по лесному парку, а по вечерам он активно посещал тренажерные залы. Мэрисону нельзя ни на секунду проявлять ни физической, ни душевной слабости, иначе братьев давно уже ждало непоправимое: смерть Рика Хэнсон-Джейла. Столь нежеланная встреча в опустелом пространстве вызвала учащение пульса в ритм смещения секундной стрелки часового механизма. Не дожидаясь, когда невысокий белокурый силуэт приблизится, Кэрол подошёл к одному из кабинетов, что был заперт. Раздался щелчок замка воздействием силы мысли, и дверца распахнулась. Мальчишку, последовавшего за братом, не удивить магическими фокусами. За пять лет он повидал в жизни всякое, право, не заставал ещё сверхъестественных способностей в новой семье. Радоваться такой новости или огорчаться, Мизо не знал. Лишь Фэдерид осознавал угрозу раскрытия тайны Кэрола. Телекинез следует не только отчаянно скрывать от общей массы людей, но и оставаться безымянным в этом мире. Кэр пошёл дальше своей матери и других предков по её линии, волшебство не ограничивалось перемещением предметов, раскрылось куда больше, и это стало одной из причин беспечного шага к смерти. Оба вошли в аудиторию, позади снова донесся "щёлк". Разделяло нарушителей расстояние вытянутой руки, будто срастающиеся молнией. Стало жарко, душно в узкой комнате, давящей не только атмосферой, но и стенами. Мужчина снял чёрный головной убор и расположил его на поверхности одной из одиночных парт. – Ты должен заставить уехать отца из Мэриленда. Вернуться с ним домой, – наконец-то обрушилось безмолвие. – Он не хочет тебя оставлять, не желает терять драгоценные дни, месяца, года таким вот образом, где только я сжигаю тоску, но, к сожалению, не дотла. Рику не хватает родного сына, и твой уход убьет его, поверь, быстрее чем кто-либо, от кого ты так убегаешь. – Значит так, – холодно ответил Кэрол. – Вы хоть представляете, как опасно находиться в этом штате?! Мужчина уже подозревал: отец решил остаться жить здесь. Они переехали с Мизо в Балтимор, возможно, несколько дней ранее. Узнай они о соглашении устройства на работу в городе Фредерик, то снова рванут за ним? Пускай города и не так далеки друг от друга и расстояние можно преодолеть за чуть более двух часов езды на машине. – Не представляю, – с такой же чёрствостью сорвалось с языка. Руки Мэрисона запятнаны кровью, и, отнюдь, не только собственной. Пока родной сын избегал Рика, лишь бы защитить того от людей в чёрном, парнишка брал на себя всю грязную работу, как только те объявлялись. Иронично, не так ли? Точнее, то был Фэдерид, Мизо лишь взирал, как демон использует его тело, чтобы раскромсать человека. угрожающего жизни мальчика и его опекуна. Тяжёлая ладонь Кэрола ударила по столу так, что он перевернулся оглушительным грохотом под ноги Мизо, чуть не задев носки спортивной обуви. Выпускную шапочку придавили ножки парты. Мужчина опять вышел из себя – воскликнул угрожающе: "Вы здесь как кусок мяса лежащий перед львом! Убирайтесь и поскорее!" Музыка снаружи не позволяла услышать людям на улице громкие звуки, но Рид в теле Мизо решил подстраховаться, и, приблизившись к озлобленному выпускнику, его рука зажала рот разгорячившегося. Крепко прижималась ледяная ладонь к пылающим губам, а ногти впились в бархатистую кожу Кэрола, оставляя красные царапины на скулах. – Остынь и приди в себя, придурок, – звериный жёлто-красный глаз обездвижил тело Хэнсона. – Ты не представляешь сколько людей отслеживало нас после твоего уезда. Скольких я убил, чтобы защитить Рика и эту плоть. Знаешь же, в теле твоего брата что-то нечеловечное засело, почему же не можешь воспользоваться моей силой? Снова тот взгляд, что присутствовал во время драки, лишь один зрачок оставался прежним, хоть и множественными полопавшимися капиллярами на белочной оболочке. Кэрол пошатнулся, абы сделать шаг назад и освободиться от захвата – получилось. – Кто ты? – потирая оцарапанную щеку, спросил Кэр. Долго не дожидаясь, он получил ответ мимолетным изменением звериного глазного яблока на чёрный. – Демон…, – утвердил Хэнсон-Джейл для самого себя. С тяжким вздохом мужчина поднял голову и устремил взгляд в потолочину. – Как я могу верить демону? – Не хочешь верить мне, тогда поверь брату. Сейчас мы одно целое. Дьявольское отродье присел на поверхность преподавательского рабочего стола и скрестил руки на груди. Он заметил обескураженность, поэтому продолжил свою лепту: – В этом штате, и правда, находятся те люди. Рик тоже это знает. Мизо не особо просвещён во всю историю вашей семьи, однако после нашего разговора, явно, будет осведомлён во многих вещах. Думаешь, стоит спрятать голову в песок, словно страус, бегать от чертовых экспериментаторов над людьми, подобных нам? Мы не одни в их списке, поэтому они действуют огромными группировками, имея свои базы помимо Америки. Бегать уже поздно, надо было прятаться тогда, когда только-только начали проявляться способности у твоей матери и её родственничков. – Такое ощущение, что на меня собрано полное досье и опубликовано на каком-то сайте с надписью "Мишень", – подметил выпускающийся университета. – Не переживай твоё "досье", как и любого другого, есть только в тёмном мире, и, по-видимому, у компании Форт-Детрика тоже. Кэрол успокоился, как только понял, что ему впервые за долгое время не нужно ничего скрывать от кого-либо. Ложь тоже бессмысленна. С одной стороны, было непривычно, тревожно, а с другой всплеск боли, которой нельзя ни с кем поделиться, утих. Скрывающие шрамы рукава съехали до локтей, тогда Фэдерид заметил чёткие следы. Тело Мизо затрясло в порыве злости, и он выместил со своего сознания дьявола, схватив показавшуюся часть руки из тёмной ткани. – Ты, мудак?! – гневно спросил Мэрисон брата. Чтобы тот не говорил про родственные связи между ними, парень всё равно считал Рика и Кэрола своей новой семьёй. – Я неистово цепляюсь за каждый прожитый день, а он рвётся в преисподнюю?! Мысли перебил внутренний хохот демона, сопровождающийся одобрением поступка: «Буду не против застать его там». Мизо исступлённо прокричал то ли Кэролу, то ли демону, а может и им обоим: – Выходка слабого… Так проще, никто не спорит, но я ненавижу таких безумцев! Глоток свежего воздуха для кого-то счастье, а тому, кому жизнь достаётся сейчас с лёгкостью, готов распрощаться с ней? Разве не сумасшествие? Вцепляясь в запястье подушечками пальцев, Мизо ощущал выемки шрамов. Тогда ногти вцепились безжалостно в белую кожу, абы парень осознал: глубокие порезы точно на запястьях брата и никуда не исчезнут, как бы малой не желал их стереть с его рук. – Я знаю. Не такой сильный, в отличие от тебя. Всё же, не слабость вовсе на моих руках, а надежда не рисковать последним близким человеком в этом мире. Ты готов на всё ради ещё одного вдоха, только я готов выдохнуть, чтобы спасти родную мне душу, – Кэрол с успехом вырвал руку. На лице читалось: нет желания продолжать обсуждать наболевшую тему. Чувства паренька немного отличались, поэтому он не мог не оспорить услышанное: – Ты прав, сейчас в моих планах выжить. Однако потому что я уже потерял своих родителей. Цепляться за прошлое? Тоже не вариант. Мой брат живёт ради своего отца, я правильно понимаю? А если Рик живёт ради тебя? Никто не застрахован, и самое разумное для тебя – уметь жить не только спасая близких, но и жить ради них. На все вопросы ответы слишком очевидны, так бессмысленно беспрестанно упрямиться, избегать оставшуюся маленькую семейку. Кэрол протянул руку в качестве перемирия и пожал её. Ненависть к пареньку ушла, как будто её и не существовало. Стоило вот так вот поговорить ещё перед отъездом из штата Сан-Хосе, тогда, возможно, двое поняли и приняли друг друга без ссор и разногласий. – Начнём игру втроём? – с энтузиазмом спросил Мэрисон, не разжимая пальцы из рукопожатия. – Начнём, – равнодушно по привычке прозвучало в ответ. Собеседник с демоническим взглядом похлопал Кэрола по плечу свободной рукой. Уголки губ дрогнули на холодной мине. Казалось, Кэру долго приходилось переучиваться не давать волю эмоциям, и он ещё не до конца довёл навык безразличия. На самом деле мужчина счастлив нести груз на плечах не в одиночку. Кэрол больше возлагал надежды на демона, чем на мальца, хотя и тот начал питать интерес. Стыдно признать мужчине: он восхищается младшим братом. – Твоё имя? – рассматривая изменившийся глаз, спросил Хэнсон-Джейл-старший. – Фэдерид, твоё счастье и упование. Глава 5 Вопреки правилам Начинается жестокая игра, где каждый сам создаёт правила. У Кэрола лишь один союзник – его брат с раздвоённой личностью. Наверное, тогда лучше считать, что два? Сложно сказать, ведь одному мужчина доверяет, а на другого возлагает большие надежды. В любом случае с их стороны первый ход придётся сделать Хэнсон-Джейлу-старшему, тому подтверждают лежащие документы на чёрном лакированном столе кубической формы, словно алмаз до того, как претерпевает процесс метаморфоза. Красивая подпись на документах, разрушивших мечту стать хирургом и спасать жизни, нарисовалась ещё этой ночью. Последний штрих её был сделан резким движением, абы не передумать. В столе-серванте стояла полувыпитая бутыль виски, внушающей выдержки и оставшейся от деда на прощание, – тело требовало четырёхлетнего "запретного плода", и новый хозяин дома поддался искушению. Особняк, в котором Кэр поселился на время работы в Фредерике, принадлежал родителям его мамы, а позже и самой Ванессе Хэнсон-Джейл. Однако та даже не появлялась в мажорном доме да городе после смерти предков, предчувствуя опасность. Как бы плохо было не явиться на похороны к любящим родителям, Ванесса побоялась рисковать живыми мужем и сыном, ведь виной смерти стариков вовсе не возраст, – причина весьма обоснована. Ключи от семейного дома, передающегося какое уже поколение по наследству, отдал сыну Рик Хэнсон-Джейл, когда узнал, что тот устроился на работу в городскую больницу по личному приглашению одних из сотрудников в день их встречи. Предоставили жильё при условии: Кэрол будет навещать переехавших в город поблизости отца и Мизо. Да, мужчина соврал отцу насчёт работы, но выхода не оставалось. И Мэрисон, зная правду, скрыл истину от отца. Всё-таки одно не было ложью: старший сын, где бы он ни находился, не упустит возможности встретиться с отцом. Задолго до того, как они встретились на выпускном, в груди всё сжималось и разжигалось бушующее пламя, будто яд разливался по грудной клетке, как только посещала мысль увидеть лицо любимого отца и обнять его поникшие плечи. Тем не менее дёрнуться и рвануть домой означало верную гибель для отца. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/misaki-caoru/vytaschi-menya-iz-preispodney/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.