Цветы из пепла, или Замуж за темного мага

Цветы из пепла, или Замуж за темного мага Екатерина Лоринова У меня редчайший и самый благостный дар во всем королевстве, но он не принес мне счастья. Раз – о нем нельзя никому говорить, два – меня выдали замуж за Великого Магистра, которому нужен только мой резерв. Я способна воскрешать мертвых, но не могу возродить из пепла черное сердце супруга. Или все же… Глава 1. Начало – Этни, какая ты красивая! – сестры всплеснули руками, а я поморщилась, когда модистка вогнала булавку прямо под кожу, будто я подушечка для иголок. Наша старенькая швея, даже будучи подслеповатой, никогда бы такого не допустила, но эту я видела второй раз с начала недели. Ее прислал дом Кридхеду, а кто мы такие, чтобы спорить с одним из самых влиятельных домов королевства. Наш дом Гленуэ владеет обширными плодородными землями и регулярно поставляет урожай королю, у нас было то, что называют «золотой серединой». Все, кроме моего резерва, будь он неладен. Когда новый Великий Магистр пожелал связать себя узами брака, агенты стали стучаться в каждый благородный дом и замерять уровень резерва у всех незамужних девиц. Не обязательно быть сильной магичкой, чтобы стать подходящей кандидатурой – достаточно иметь большой запас сил, из которого супруг мог бы черпать. Как известно, сильным магам жизненно необходимы энергообмен и энерговосстановление, и лучше всего их брать у своей «законной половины». Кто-то, например, сестры Феанаган, лучшие выпускницы пансиона для магически одаренных девиц, ждали оглашения вердиктов с надеждой – и почти с уверенностью, что выберут кого-то из них. Для многих породниться с семьей Магистра было почетно, для кого-то это был путь к благосостоянию. Насколько я могла понять по шепоткам в замке, выложили за меня немало. Кто-то, понимающий, что никогда не попадет под критерий, сыпал предостережениями. В глазах света на меня не иначе как упала милость догов. Когда к нам прибыл посыльный от магистра, домашние были, мягко говоря, в шоке. Кроме старой няньки, которая тихо сжала мое плечо. … Помню, как пятилетней девочкой сидела на корточках на заднем дворе. На моих коленях – белая птица. Ее забили камнями жестокие дети мельника, а я сидела и раскачивалась, как маятник, ничего не видя от слез. В какой-то момент что-то пощекотало ладонь, затем возникло чувство, будто по мне кто-то ходит…кто-то очень маленький, вроде цыпленка. Голубка, которая была мертвой, отряхивала перья с темными следами крови, но выглядела целой и невредимой. – Боги услышали мои молитвы! Правда, нянюшка? Старая Бекума, смотревшая за мной, подперев тяжелый подбородок, тяжело вздохнула. Я рассказала сестрам, но они не поверили, а родители и вовсе отмахнулись. Позже похожие случаи повторялись, мне удавалось упросить богов дать живому существу второй шанс. Когда я подросла, нянька посоветовала молчать. – Понимаешь, Этни, в тебе может быть заложена большая сила. Плохие люди способны завладеть ею и использовать во зло. Нельзя говорить? Невелика проблема. Но я все равно думала, что дело не в моей «якобы силе», а в том, что меня слышат боги. А может, в этом она и заключается? Жаль, испытать ее на людях не довелось – однажды, когда я тайком убежала в нижний город, помочь поварихе, заболевшей воспицей[1 - Оспа], меня очень быстро нашли и пригрозили высечь. Похоже, что мой «дар» и резевр, достаточный для самого Великого Магистра – взаимосвязанные вещи. Поэтому приходилось терпеть и часами стоять под тяжестью длинного парчового одеяния – какой бы красивой ни была ткань, ее красота меня не трогала. Гвервил и Гвендолен охают на все лады – и так хочется пожелать им оказаться на моем месте. Нет, не могу, все же они мои сестры. Никому не пожелаю испытать тот страх неизвестности перед будущим, что охватывал меня. Я не хотела ехать в столицу, где Великий Магистр заправлял своим орденом, я не хотела менять привычный уклад. Бросать семью. И от Магистра не сбежать даже на край света – найдут и притащат связанную по рукам и ногам, чтобы… О боги-создатели… Едва я начинаю об этом думать, перед глазами предательски темнеет. Я не хочу, не хочу! Хватает и того, что абсолютно посторонний человек будет брать мою жизненную силу, выкупленную у отца – матушка уже обновляет галерею внутреннего дворика, возможно, это больно… Слухи о беспощадных ритуалах ордена обсуждают даже кухарки. Стыдно признаться, но мне банально страшно. Наконец модистка уходит, мне помогают избавиться от багряного наряда, подошедшего бы для проводов в последний путь, и меня обступают сестры. Старшая Гвер с медными косами, уложенными в высокую прическу, и младшая Гвен с золотыми волнами, струящимися по спине. У меня сегодня нечто среднее – пряди у висков забраны в косицы и переплетены, схваченные серебряной заколкой со знаком дома – скромным цветком вереска, остальные волосы распущены. – Матушка сказала, что мы поедем с тобой, – Гвер выглядела воодушевленной, – она считает, что столичная жизнь пойдет нам на пользу. – Мы сможем найти себе достойную партию, – младшая, как всегда, была прямой, как палка, – если будут милостивы боги, то почти такую же удачную, как у тебя. Я с размаху упала в кресло, болтая носками туфель. Похоже, в чем-то убедить сестер, чьи медноволосые головы начисто промыты и до блеска натерты матушкиными наставлениями, не представляется возможным. – Не сердись на них, – старая Бекума тихо вошла и присела рядом, – а я вот что скажу, – ее морщинистая рука осторожно сжала мою, – меньше слушай болтовню слуг и досужие сплетни. Каждый маг ордена берет себе жену, и еще ни одна не ушла из жизни в расцвете лет. Многие блистают на балах и годами сохраняют молодость – не иначе от мужниной магии перепадает. Обмен этот, энергетический, он двусторонний. – Откуда ты знаешь столько всего? – я даже выпрямилась и чуть подалась вперед. – Я слушаю тех, кого следует. Так что успокойся и не тревожь себя понапрасну. Иначе к алтарю пойдет не огненная, а седая Этни. А мы этого не хотим… – она мягко улыбнулась, поправляя мои от природы вьющиеся пряди. Старая женщина хотела успокоить, но при упоминании алтаря голова снова закружилась, а перед глазами появились черные мошки. – Но как же любовь, нянюшка? Разве это не главное в… браке? – даже произнести было сложно, не то что представить. – Ты его даже не видела, дай вам обоим шанс. – А если он… старый и безобразный? Вдобавок ко всему прочему. Новый Великий Магистр прибыл в столицу по приказу короля год назад, и никто не мог прознать, кто он и откуда. На балах он не появлялся, а редкие встречные видели только высокую фигуру в традиционной для магов мантии, с капюшоном, полностью закрывающим лицо. Когда только начиналась шумиха с «отбором невест», все пытались правдами и неправдами достать его портрет, но безуспешно. – Ежели так, твоя благая сила превратит его в молодого и прекрасного, – полушутя прошептала нянька и приложила палец к губам, после чего мы обе рассмеялись. Я – почти истерическим смехом. Будь все так просто, Бекума стала бы первой, кого я наградила бы второй молодостью. Глава 2. Деревенский праздник Дни катились, как телега под откос. Чем ближе к свадьбе, тем стремительней, и не было силы, способной их удержать. Даже предстоящий праздник урожая не радовал. Обычно мы с сестрами убегали к крестьянским девушкам, переодевшись в простые одежды, участвовали в танцах и гуляниях, а потом неузнанными возвращались в замок, где устраивали пир для всех. Традиционные картофельно-тыквенные пироги, медовые булочки и лепешки выносили на длинных столах, поставленных впритык друг за другом – и казалось, что они нескончаемы, как на пиру у богов. Сейчас со стен сняли гобелены, чтобы выстирать к празднику. Замок Гленуэ готовился предстать во всем блеске, словно к нам обещал заглянуть сам король. – Не кисни, Этни, – Гвер зашла, когда я бездумно делала стежок за стежком на десятой по счету диванной подушке, – завтра мы просто обязаны быть в деревне. Там будут прыжки через костер, танцы и… – рыжеволосая ведьма состроила загадочное выражение лица, но не дождавшись от меня должной реакции, добавила сама, – поцелуи вслепую. Только этого мне не хватало, что я и объяснила сестре в доступных выражениях. – На твоем месте я бы повеселилась напоследок, – обронила она с грустинкой в глазах, – кто знает, когда доведется вернуться. – А знаешь, ты права, – резко выпрямившись, я отбросила пяльца, – пойдем! – Наконец я узнаю свою сестренку, – Гвер порывисто меня обняла, и мы, взявшись за руки, побежали в покои к Гвен. Младшая всполошилась, но, убедившись, что это мы, увлекла к сундукам. Там уже лежали, аккуратно сложенные, наряды к завтрашнему празднику. Никаких шелков и жемчугов – простые домотканные платья с минимумом украшений, только корсаж был вышит колосьями да полевыми цветами, как и полагалось на праздник урожая. Атмосфера надвигающегося праздника действительно развеяла болото апатии, в котором я пребывала. Многочисленные ароматы из замковой кухни, запахи венков и свежих ягод возвращали во времена беззаботного детства, и можно было представить, что никакого замужества нет и не будет. Или когда-нибудь будет – но по любви, с красивым парнем, от чьей улыбки замирает сердце. Мы выбрались через черный ход, кухарка Теа только покачала головой. Мы знали, что она не сдаст нас матушке – и то, что та для порядка покричит на прислугу и успокоится. Она свято верила, что в такой праздник нас от любого лиха хранят боги. Хранят—то хранят, но меня от судьбы не уберегли. Впрочем, сегодня я собиралась обо всем забыть. Как и ожидалось, нас не узнали. Почти все девушки в наших землях были медноволосыми, чуть реже встречались пшеничные, каштановые и русые косы. Только признанная красавица Этайн гордо носила корону блестящих волос цвета вороного крыла. На главной деревенской площади горел костер, повсюду стояли палатки и фургоны торговцев. Сновали замковые слуги с бесплатными угощениями на деревянных разносах. Тут и там вкрадчиво звучали лютни менестрелей, вот только один из них не играл, а что-то рассказывал, собрав вокруг себя целую толпу. Немолодой, он восседал на перевернутой кадке и то и дело чесал бороду. Мы с сестрами придвинулись ближе. – И не врешь, что из столицы? – звонко спрашивал какой-то парень. Его лицо закрывала полумаска, как у всех на празднике, но по комплекции и ярко-соломенным вихрам я сразу узнала местного задиру Энгуса. Говорят, он не обошел вниманием ни одну девицу и даже кого-то опозорил, из-за чего бедняжке пришлось уехать к дальней родне. – Чем докажешь? – добавились голоса. – Я не пел во дворце у короля, – старик пожал плечами, – только в столичной таверне. Верить или нет, решать вам. – Неужто погнали тебя оттуда? – кто-то был изрядно удивлен, что менестель покинул прибыльное место и забрел в глухую провинцию. – Сам ушел, с моей дыхалкой там не прожить. Здесь небо цвета горечавки[2 - Синее], а там черное, закопченное. От каждого дома дым коромыслом, но больше всего над башней магиков. Неблагим делом там занимаются, помяните мое слово. А на окраине не прекращается стук топоров и кирок, я заснуть не мог, хотя всегда засыпал даже под храп моей Айлин. Магики оскверняют священную гору, добывают злато и камни для своих ритуалов. Видите наши дубы? – лютнист воздел руки в стороны, – там таких не видал. – Да как же так? – ахнул кто-то, – у них ничего не растет? – Только в теплицах и оранжереях, под черным небом все живое гибнет. Однажды под дождь попал, так вот что со мной сталось… – старик эффектным жестом снял полинявший берет и продемонстрировал проплешину, – а раньше в моих волосах было столько жизненной силы, сколько не у каждого молодого найдется. Мы с сестрами переглянулись. – Что-то мне расхотелось туда ехать, – шепнула младшая Гвен, – может, еще не поздно поговорить с батюшкой. Ей, может, и не поздно, а вот мой брак – дело решенное. – А ну-ка пойдем, – Гвер с проницательностью мирового судьи уловила смену настроения, – мы здесь для того, чтобы веселиться. – Правильно, красавицы, нечего стариков слушать! Давайте танцевать! Белокурый Энгус подхватил под локти моих сестер, стоявших ближе к нему – и Гвер едва успела взять меня за руку, как мы побежали. Я узнавала это место – венки и ленты указывали путь к большой поляне посреди дубовой рощи. В память о временах, когда знать чествовала богов вместе со своими подданными, топча в танце ту же землю, посредине на каменном постаменте высилась статуя Богини жизни. И вот вокруг нее сейчас закручивался хоровод, наматывая не первое годичное кольцо. Все походило на странный ритуал – а для меня праздник и был ритуалом прощания, перехода. Но пока… пока я была частицей одного целого, маленькой, но нужной песчинкой, из каких складывался этот мир. Танец тем временем сменился – хоровод распался на две колонны, в которых танцующие то и дело менялись партнерами. Особенность танца была в том, что когда музыка внезапно смолкала, ты оказывался в паре с кем-то. Если девушка с девушкой или парень с парнем, то они просто пожимали друг другу руки, а если слепой жребий падал на парня и девушку, то по правилам полагался поцелуй. Не знаю, куда смотрели боги, но после двух безобидных смен пар я оказалась напротив Энгуса. Не долго думая, он притянул меня к себе и прошелся большими ладонями по всем выступающим местам. Его язык змеей скользнул мне в рот, вызывая легкую нотку брезгливости. – Прекрати, Энг, – меня охватило неприятное чувство – еще не паника, но вполне ощутимое напряжение. Все веселились, и на нас никто не обращал внимания. Невидимые на виду. Еще и стемнело, что позволило парню запустить руки мне под юбки. – Так ты знаешь мое имя, красавица, – блондин нехотя вернул их мне на талию – менестрели снова ударили по струнам, и те, кому не досталось поцелуя, отступили к деревьям, – а мне показалось, что раньше я тебя не видел. То есть, он принял меня за прибывшую из соседних деревень. Конечно, кто подумает на дочь барона. – Слухами о тебе полнится наша земля, – сказала я насмешливо, но Энгус принял сказанное за чистую монету. – Хочешь – прямо сейчас пойдем к стогам, и я докажу правдивость этих слухов, – горячо зашептал парень, а в голове вспыхнула безумная идея – если позволить местному гуляке больше, чем положено, то я больше не понадоблюсь Магистру. – Хорошо, только у меня горло пересохло, – и от безумной пляски, и от волнения. Энг подхватил меня на руки и, отсалютовав кому-то, покинул колдовские круги танцующих. На самом деле, своей прямотой и своеобразной честностью Энгус мне нравился куда больше, нежели женихи-чистоплюи, периодически сватавшиеся то ко мне, то к сестрам. Деревенский парень не клялся в любви и не обещал больше, чем ночь удовольствия. При этих мыслях на щеках расцвел румянец – хорошо, его не видно в темноте. Мы ворвались на улицы, подсвеченные факелами, и Энгус закрывал меня своим плащом, как законную добычу. Все, кто попадался навстречу, понимающе улыбались, кто-то отпускал скабрезные шуточки. – Вот, выпей, – Энг взял деревянную кружку с разноса и попытался напоить с рук, да еще и навесу. С первой вышло успешно, а вот со второй… Специально или нет, самогон выплеснулся мне на грудь, а я только растерянно улыбалась. Мир казался слишком прекрасным, почти Пристанищем блаженных[3 - Нечто вроде рая у местных], чтобы меня волновали подобные мелочи. – А ну-ка снимай, – парень подцепил пальцем насквозь промокшую блузу, – простудишься. И он бережно помог избавиться от ткани, липнувшей к коже. В другой раз я бы подумала, а лучше ли без нее, учитывая, что корсаж мало что прикрывал. Но тогда веселило все – даже то, что грудь норовила из него выпрыгнуть. Наверное, в самогон подмешали что-то еще, вроде веселящего настоя, но опять же, это пришло в голову не сразу. Мне было слишком хорошо. И то, что рука Энгуса нырнула вовнутрь, ухватив чувствительный сосок, тоже нравилось. Мне нравился этот парень, сын простого кузнеца. Вот какие у него руки! Закатанные рукава неприкрыто демонстрировали, с какой силой он мог опускать молот. Я не сдержала стона и прикрыла глаза. – Что же ты делаешь, чертовка! Энгус почти бегом устремился в лес, где были раскиданы ритуальные стоги первого урожая. Неужели боится, что все будут заняты? Я снова глупо хихикнула, но ничего не могла с собой поделать. – Пришли, – хрипло шепнул Энг, но потом, как и я, уставился на лесную прогалину. Да, здесь явно кто-то был. И не просто был, а портил казенный урожай, то есть предавался шалостям. Из одежды на увиденных не было ничего, кроме праздничных масок. Когда-то давно мы с сестрами подсмотрели похожую сцену, когда решили проследить, зачем служанка бегает к амбару. Тогда на меня накатила тошнота, я чуть было не выдала себя, только Гвер и Гвен спасли ситуацию, вытащив меня за руки и закрыв рукавом рот. Сейчас же… Может, дело в том, что фигуры едва угадывались в темноте, но они казались чем-то совершенно естественным. Тела переплетались, как корни этого дуба, как ветви над лесной тропой. Лишними были только мы с Энгусом. – Можем задержаться ненадолго и подсмотреть, – шепнул разгоряченный парень, явно имея другую точку зрения. – Нет, пойдем отсюда. И вообще, поставь меня на ноги, слышишь? Отчего-то стало предельно ясно, что Энг – не тот, с кем я хотела бы убежать в лес. А все те чувства были навеяны горячительным напитком и толикой самообмана. Я несильно толкнула его в грудь, что блондин даже не заметил. – Хочу посмотреть потешные бои, – пришлось солгать, чтобы обрести мало-мальский контроль над ситуацией, – и вообще, мне холодно… – Тогда я должен тебя согреть, – полные губы, до которых не доходила маска, решительно сжались. – Отпусти меня! – После того, как ты меня раздразнила? – голубые глаза расширились, – ни за что! Внезапно стало страшно. В деревне могли закрыть глаза на подобные похождения, особенно во время праздника, было только одно правило – хранить их в тайне. И не плодить внебрачных детей, конечно же. Часто бывало, что после таких ночных встреч люди не узнавали друг друга – спасибо маскам – и спокойно жили дальше. Что касается меня… К дочери барона требования были строже, и все равно большинство женихов не обратили бы внимание на отсутствие невинности, когда приданное – часть плодородной земли на юге, с прилегающими деревнями и хорошим доходом. Когда от меня откажется проклятый магистр, я не останусь без предложений. Так почему же руки Энгуса теперь кажутся хуже тюремных прутьев, которые не разогнуть? – Послушай, Энгус, – предприняла еще одну попытку, – ты не знаешь, кто я. Но я должна признаться. Мое имя – Этни Бранвен Гленуэ, барон Гленуэ – мой отец, – и затараторила, воспользовавшись моментом, когда рот парня удивленно приоткрылся, – мне захотелось побывать на празднике, я никогда не пила ничего крепче яблочного сидра. Отведи меня обратно, пожалуйста. Никто не узнает, тебе дадут много золота. – Ухх, – Энг наконец захлопнул рот, – не думал, что здесь найдется такая выдумщица и любительница поиграть. Хорошо, баронесса Гленуэ, не желаете ли пройтись по лесу с его величеством? И захохотал, довольный собой. Что же теперь делать? Я не из тех, кто плывет по течению и легко сдается. Если хочу переиграть Магистра – то только по моим правилам, а не… вот так. – Почту за честь, – скромно улыбнулась в сочетании с многообещающим взглядом, – тогда Вы, наконец, дадите мне ощутить ногами землю? Слава богам! Энг, не стирая с лица ухмылки, спустил меня с рук и подставил локоть. – Знаете ли Вы, – надо продолжать свою игру, – что в эту ночь цветет волшебный клевер? Вы достанете его для меня? Станете моим героем? – Только обождите здесь, – меня усадили на какой-то трухлявый пень, – не успеете и глазом моргнуть! Это я и так знала, что Энгус не пойдет далеко, а лишь сделает вид, что что-то ищет, а потом преподнесет какую-нибудь травинку. Стараясь ступать бесшумно, сделала два медленных шага, а потом припустила со всего духу. – Чтооо? Ах ты… – за спиной сучья и ветви трещали с такой силой, будто за мной гнался дикий кабан. Куда бежать? Где скрыться? Обиднее всего, что виновата сама. Если бы не строила глазки Энгусу, то ничего бы не было. А от Магистра я бы избавилась как-то иначе. Кто ж знал, что в решающий момент я… не смогу. – Как ты узнала, что я люблю не только играть, но и охотиться? – по счастью, беззлобно кричал Энг, – утром ты просто обязана снять маску! С такой классной девчонкой я хочу встречаться по-настоящему! Прости, Энгус. Кто ж знал, что тебе попадется самоуверенная дура. Внезапно под ноги подвернулась какая-то коряга, и я полетела вниз, цепляясь руками за выступающие корешки. Кожа на ладонях уже была до крови ободрана, а падение никак не заканчивалось. Наконец я перестала цепляться и сжалась в комочек, прикрывая голову и особенно глаза. Глава 3. Всадник на дороге Было больно. Такое чувство, что я побывала в качестве деревянного чурбана, на котором юные мечники тренируют замах руки. Но, по всей видимости, от переломов и сотрясений боги меня уберегли. Медленно, кряхтя, как столетняя старуха, я поднялась на колени и с трудом разогнулась. Где-то далеко наверху меня звал Энгус. – Красавица, куда же ты подевалась? Справа сверху высился крутой земляной склон, прихваченный широкими петлями корней и прошитый выступающей бахромой мелких корешков, а я находилась на лесной тропе, чуть влажной от вчерашнего дождя. Представляю, как выгляжу. Ведьмы в детских книжках и то краше. На затылке наливался синяк, а ссадины на лице следовало промыть как можно скорее. Где-то невдалеке слышался тихий ропот ручья. Я сделала еще одну попытку подняться – да так и застыла, заслышав характерный стук подков. Не в силах стать на ноги, я попробовала отползти к склону, как на тропе показался всадник. В лунном свете хорошо просматривалась его могучая фигура… как и жалкая моя. Как будто могло стать еще хуже, сверху снова донеслось, но уже тише: – Я найду тебя, красавица! Да уж, «красавица»… Незнакомец заставил остановиться фыркающую лошадь и ловко спрыгнул на тропу. Это не обязательно разбойник. Может, кто-то из замковой охраны, вдруг матушка все-таки отправила людей на наши с сестрами поиски. Или запозднившийся проезжий с добрым сердцем. Вот, он протягивает свою большую руку. Совсем не страшный, только короткие волосы по бокам выбриты – может, мода из других земель. С трудом хватаюсь, но сейчас я не удержала бы и ложки. Крупные черты мужчины – впрочем, правильные и не лишенные благородства – чуть скривились. Ну, конечно, я выгляжу девкой из самого дешевого кабака, даже хуже. А мой глаз с опозданием замечает оружие на поясе. Нет, не бойся, сейчас любой путник носит с собой меч или хотя бы кинжал, чтобы уберечься от нападения. Этот человек обязан мне помочь. – Прикройся, – на плечи упал мужской плащ, но меня зацепило, каким тоном было сказано безобидное «прикройся» – словно увиденное оскорбляло путника в лучших чувствах. Впрочем, я была ему благодарна, потому что алкоголь из крови повыветрился, и я начала замерзать. – Благодарю, милорд… – тишина, хранящая инкогнито, – со мной произошло… досадное недоразумение. Вы поможете добраться домой? Вам хорошо заплатят. Уже второй раз за этот час я предлагаю деньги за свою жизнь. – Даже не сомневайся, – он упорно обращался на «ты», но я не торопилась обижаться – в некоторых провинциях это было в порядке вещей, – помогу. А с моей стороны было слишком непривычно обращаться иначе к постороннему, который, тем более, явно не крестьянин. – Слава богам! Да хранят Вас предвечные… Мое имя – Этни Бранвен Гленуэ, замок моего отца совсем рядом, – неужели скоро все будет позади, и нам с сестрами останется вспоминать эту ночь со смехом? Неужели… Спасение так близко, что страшно в него поверить. – Как же так получилось, что отец отпустил тебя одну, да в таком виде? Опираясь на руку незнакомца, я пошла за ним, глядя снизу вверх – он был неприлично высок, но при этом не долговяз, как макаронина, а сложен вполне пропорционально. Из такой породы был мой дед по матери, когда-то способный гнуть железо руками. – Так получилось. Ответ, который не проглотили бы даже гувернантки, но мужчина надолго замолчал. Вернее всего, ему было попросту неинтересно. – На лошади удержишься? Не то чтобы я была прекрасной наездницей или обожала прогулки верхом – скорее, они были для меня чем-то обыденным и привычным – но сейчас я была рада, что доеду с относительным комфортом. Сама я бы не доковыляла и до утра. – Только у меня к Вам просьба, – обхватила незнакомца за спину, – ничего не говорите матушке или отцу. Я сама дам Вам деньги… У меня они есть, и украшения… – Договорились, красавица. Я вздрогнула от неожиданности, на что мой спаситель негромко рассмеялся, и я засмеялась вместе с ним – сказались нервы, не иначе. – Держись крепче. Пришлось вцепиться в незнакомца кузнечными клещами. Его конь был ветром, а сам всадник – духом ветра. Ну не может обычный человек мчаться с такой скоростью и настолько играючи входить в повороты. Я несколько раз до крови прикусывала губу, чтобы не завизжать, а пару раз все же не сдержалась. Но за свистом ветра это вряд ли было слышно. Когда показалась серая громада нашего старого замка, всадник замедлил ход, и я подумала, что он, должно быть, очень спешил. Рысью лошадь миновала наряженную деревню и остановилась у замковых ворот. – Кто идет? – крикнул слегка захмелевший стражник. Гость что-то ему показал – то ли герб на одежде, не замеченный мной, то ли просто кинул монету, в темноте я не разобрала – и нам позволили проехать. Хорошо, что меня никто не узнал, а то было бы позора. – Сворачивайте здесь, – я не хотела, чтобы мы въезжали через центральную арку на двор, где (это слышалось и ощущалось по аппетитным запахам) вовсю праздновали, не желая отставать от деревенских. – Как знаешь, – всадник остановился у черного входа для слуг, спешился и подал руку. Коня он привязывать не стал, что меня удивило, но я была слишком рада возвращению, чтобы заострять на этом внимание. – Если подождете здесь, я буду через пять минут, с золотом. Клянусь честью рода. – Мне не нужно твое золото, – темноволосый усмехнулся. – Тогда что же Вам нужно? – я недоумевала, уже высматривая замковую челядь, чтобы в случае чего закричать. – За свою жизнь я редко кому-то помогал, но никогда не брал денег за помощь, – он незаметно сократил расстояние, так что нас разделял какой-то шаг, – только душу. – Ч-что?! Но он, уже смеясь и откланиваясь, отошел к лошади. А я подобрала юбки и побежала так быстро, как только могла. Петляла зайцем, стараясь никому не попасться на глаза, каким-то чудом добралась до покоев и совершенно опустошенная рухнула на кровать. Самый безумный праздник урожая на моем веку. Я успела напиться, пообжиматься с главным местным повесой, сбежать от него и при этом чуть не убиться, и напоследок прокатиться с ветерком. О богиня, он же не всерьез? Конечно, не всерьез. Никто не может забрать у человека душу. Немного придя в себя, я села на покрывале и заметила, что на мне все еще его плащ. В свете свечей был хорошо виден добротный пошив и дорогая, но практичная ткань. И большой такой герб на спине. На черном фоне обнаженный меч, поднятый кверху, с одной стороны рассыпающийся пеплом. Герб дома Кридхеду. Киарана Кридхеду. Великого Магистра, ночного всадника и моего будущего мужа в одном лице. Говорят, дурное начало ведет за собой плачевный конец. И наше знакомство можно было окрестить тем самым «дурным началом». Конечно, был слабый шанс, что под гербом Кридхеду ехал кто-то из людей Магистра, родственник… Но внутреннее чутье с опозданием твердило, что всадником был именно Киаран. Боги, это хуже, чем споткнуться на лестнице или поскользнуться на натертом полу. Хуже было только растянуться на глазах всего двора. Но какое мне дело до двора? По воле судьбы мне придется жить и как-то выживать с Магистром. Я едва уснула под утро – мешал гомон снаружи, мешали мысли внутри. Не знаю, во сколько вернулись сестры, но когда мы заняли свои места в большой трапезной, где ел весь замок во главе с моим отцом, они вели себя совершенно как обычно. Да, максимум, что девочки позволили – кружку того запрещенного напитка и пару поцелуев, о которых никто не узнает. А на моем лице, казалось, клеймом горит знак позора. – Этни, ты сама не своя, – первой заметила Гвервил, шепотом обменивавшаяся впечатлениями с сестрой, – уже пять минут ковыряешься в тарелке и ничего не ешь. Энгус тебя не обидел? – Нет, мы пошли смотреть на фокусников и повелителей огня, это был замечательный вечер. Даже удивительно, как легко с губ срывается ложь. Нельзя показывать смятения и…страха. Я то и дело поглядывала на пустующее место рядом с медноволосой матерью, в которую пошли все мы, и отцом, высоким лысеющим рыцарем. Там лежали приборы, а значит… – Доброго здравия милорду барону и его уважаемой семье, – вчерашний незнакомец в нарядном стеганом дублете, черном с серебряной нитью, кожаных штанах и высоких сапогах до колена приковал к себе всеобщее внимание. Он прошествовал – иначе и не скажешь – от арочного входа до обеденного кресла и отвесил легкий поклон. – Великий магистр Киаран Кридхеду, – с визгливыми нотками огласил очнувшийся слуга, что стоял у отца за спиной. – Кридхеду… – Киаран… Сестры ткнули локтями под ребра, так что я чуть не взвыла. – Это же твой жених! – Я догадалась. По счастью, девочки списали мое дурное настроение на появление того самого жениха. –… большая честь породниться… – медово отвечала матушка, а мне хотелось спрятаться под стол и не вылезать, пока все не уйдут. Теперь я не меньше Магистра оказалась под перекрестным огнем любопытных взглядов, но ему все было как с гуся вода. Он учтиво отвечал отцу, улыбался матери… – Я прибыл, чтобы воздать свое почтение богам урожая. Да не оскуднеют амбары дома Гленуэ! Брюнет поднял кубок, и зал огласился восторженными криками. – Он красавчик, – застенчиво прошептала Гвендолин, – ни один портрет не смог бы передать этой мужественной красоты. – Жаль, но он не в моем вкусе, – отвечаю и понимаю, что говорю ложь, – слишком самоуверенный, как все столичные аристократы. – Но ты никогда не видела столичных аристократов! – То понимаешь, о чем я. – Мои дары недостойны дома Гленуэ, – снова звучал хорошо поставленный голос будущего родственничка, – но я буду счастлив, если вы их примете. Какие-то люди внесли сундуки – вероятно, с золотом или боевыми трофеями, и открыли покатые крышки перед отцом. – Также я хотел бы воздать должное красоте и свежести моей очаровательной невесты. Я напряглась, когда ему подали бархатную подушечку, и Магистр двинулся мимо лучших воинов отца, мимо врачевателей и счетоводов, мимо моих сестер… ко мне. Лучше бы я сидела в самом конце с прислугой или вовсе слилась с ней. Юный паж учтиво отодвинул кресло, и пришлось вставать. Нога все еще побаливала, и я особенно остро это ощутила, заглянув в бездонную пропасть черных глаз. Казалось, она даже не отражает свет, а только затягивает в себя, поглощая все живое. «Я никогда не брал денег за свою помощь. Только душу». – Миледи… – вот ведь лицемер! Вчера не было и намека на такие манеры, – примите этот скромный дар в знак моей безграничной симпатии. Хоть про любовь не брешет, ну, наверное, было бы неуместно. – Благодарю, – дуэль взглядов продолжается, я не сразу перевожу свой на дивное колье с кристаллами горного хрусталя, ведь гораздо интереснее угадывать, что думает лорд Кридхеду о вчерашнем приключении, – оно прекрасно… Я поняла, что пропала с его: «Вы позволите?» Где-то на дне сознания отчаянно скребется голос разума, но его заглушает тепло чуть шершавых пальцев на моей шее, горячее дыхание в волосах – или последнее я придумала? Замочек защелкнут – «как мышеловка», и мужчина с учтивым поклоном возвращается назад. Кристаллы холодят кожу, что очень кстати. Вчерашний всадник никак себя не выдал, и мысли об этом продолжают меня изводить. А ведь все могло быть иначе – если бы не моя глупость на празднике, мы бы встретились только сегодня. Я бы произвела на него куда лучшее впечатление. А теперь… Можно ли надеяться, что не все пропало? Да я, похоже, хочу ему понравиться. Впилась ногтями в ладони – пора прийти в себя. Глава 4. Тайная комната Людей Магистра разместили в мужском крыле замка. Оказалось, он прибыл со свитой, до смешного скромной для его положения. Впрочем… я не сразу сообразила, что все они были магами. Им не требовалась охрана в пути, они были способны постоять за себя сами. – Говорят, в бою маг высокого уровня стоит тысячи обычных воинов, – говорила Гвер после завтрака, который почетные гости пропустили. Некоторые местные обыватели тоже, потому что маги тренировались на плацу, где отец обычно гонял своих солдат. – Пойдем посмотрим? – сестра лукаво улыбнулась. – Хочешь посмотреть, нет ли у них под рубахой брачного браслета? – младшая не упустила случая переброситься шпилькой. – Брачные браслеты вышли из обихода еще во времена нашего прадеда, – старшая не могла не поворчать. Наутро, словно очистившись от вчерашнего дурмана, я уже куда более трезво смотрела на будущее замужество. Вспомнились многочисленные предупреждения, страхи по поводу передачи жизненной силы и самый главный страх – неизвестности. Неведомо, что меня ждет в столице. Смогу ли я, никогда не покидавшая земли отца, привыкнуть к другому укладу, к другим людям. А если вспомнить, что говорил менестрель… В общем, восторги сестер я не разделяла и с удовольствием вернулась бы в объятия подушки, тем более что голова после выпитого изрядно протестовала всем попыткам активно провести время, да и нога до сих пор болела. Однако это был неплохой шанс узнать хоть что-то о магах как таковых. Собиралась я как на свадьбу – и все время казалось, что выгляжу недостаточно хорошо. Да, мне хотелось изгладить из памяти магистра ту позорную встречу, поразить его так, чтобы… чтобы… – Да хватит уже! – не выдержала даже Гвен, из нас троих больше всех любившая прихорашиваться, – так они скоро уйдут, солнце поднимается! Она права. Тем более не стоило давать им повода для насмешек. Мрачные пророчества Гвен не сбылись – мы успели. Добрая половина двора и гости из деревни пришли поглазеть на невиданное зрелище, однако вспышек магии, левитации и прочих чудес, читанных в книгах, мы не увидели. Двое мужчин просто сражались на мечах. Ну, не совсем «просто»… Даже распоследний рекрут из отцовских людей, даже мы с сестрами понимали, что мастерство мечников восходит в разряд искусства. Мужчины восхищались четкими отточенными движениями и приемами, женщины – как бы так сказать, хм… эстетической стороной зрелища. Магистр Кридхеду и его противник были обнажены по пояс – оба гибкие и поджарые, как отцовские гончие. Я и раньше видела тренирующихся солдат без рубах, когда они промокали от пота, но мне впервые хотелось сглотнуть, чтобы хоть как-то промочить вмиг пересохшее горло, в груди непривычно искрило, а внизу живота трепетало и томилось приятной болью. Куда там Энгусу – если бы не горячительный напиток с запрещенными травами, то ничего бы не было. А вот сейчас я словно снова его хлебнула, от души. Я говорила себе отвернуться, но не могла. Смотрела, как играют и перекатываются мышцы под смуглой кожей, как она лоснится на солнце. Вчера мне довелось почувствовать их силу, когда лорд Кридхеду играючи усадил меня в седло. Боль внизу стала сильнее, пульсация чаще – там, где уже было влажно и горячо. – Как думаешь, кто победит? – шепнула Гвен, – твой жених хорош, очень, но я ставлю на второго, он мощнее. Разве что шея мощнее, совсем бычья, и лицо напоминает красный кирпич. Но сестра смотрела завороженно. Вот и хорошо, меня бы раздосадовало, если бы она вот так поедала глазами моего жениха. Моего. Жениха. Я про себя улыбнулась. Не так уж все и плохо. – Так на кого ты ставишь? – младшая не унималась, – спорим на желание. – На магистра, – преодолевая смущение, выдавила я. – А я на второго, – ее щеки тоже покрывал румянец. Волнения не было, как и сомнения, что Киаран победит. Но в какой-то момент он поймал мой взгляд – и застыл на месте, напряженно втягивая воздух – так, что крылья носа затрепетали. Нас разделяло два десятка ярдов, не меньше, но в тот момент их словно не было, во всем мире были только мы и пугающее, но такое манящее наваждение. И тут его разбил звук выбитого клинка. Под рукоплескания толпы третий маг из охраны поднял руку «краснолицего», утверждая победителя. Киаран, уже отвернувшись от меня, словно ничего не произошло, улыбался и поздравлял товарища. После чего все трое похлопали друг друга по плечам и обнялись. – Я выиграла! – шепот сестры выдернул из мира грез, – теперь ты должна мне желание! Ее улыбка стала такой предвкушающей, что впору было испугаться, но мне было не до того. Я смотрела в спину удаляющимся магам и понимала, что один из них уносит с собой частичку моего сердца. – Ты слышишь, Этни? – глаза младшей лихорадочно блестели, – ты должна будешь в полночь пройтись по коридору мужского крыла в одной сорочке. – С ума сошла?! – воскликнули сразу два голоса – мой и старшей сестры, Гвервил. – Если кто увидит, сделай вид, что страдаешь лунной болезнью, – Гвендолен сложила руки на груди, пышной и высокой для ее возраста, что означало одно – идею из дурной головы не вытравить. – Нет, не пойду, – во мне проснулось фамильное упрямство Гленуэ, – одно дело дурачиться, будучи девчонкой, а теперь я невеста уважаемого человека. Так что даже не проси. И я собралась уже уйти, как в спину угодил запрещенный удар: – И тебе совсем не хочется испытать чувство азарта… напоследок? В столице будет не до развлечений. Подозреваю, что если планы матушки не отменятся, и мы поедем все вместе, то и в столице скучать не придется. – Нет, – резко качнула головой, что вызвало новую вспышку боли, – не хочется. – Тогда нашей дружбе конец, слышишь? – сестра решила использовать комбо из всего своего запрещенного арсенала – в голубых глазах набухали слезы, губы подрагивали от обиды, – по твоему заданию я даже на крышу лазила, если ты забыла, и в заброшенную башню… – Но мы были детьми! – Да, тогда мы были детьми, – Гвендолен подозрительно спокойно согласилась, – и тогда ты была куда храбрее, чем сейчас. – Я докажу тебе, что это не так. Умом я прекрасно понимала, что надо отговориться чем угодно, но не поддаваться на уговоры сестры. Потому что это самая настоящая провокация. В этом вся Гвен – когда ей скучно, она способна заразить своим сумасшествием всех. Мужчины во главе с нашим отцом отправились на соколиную охоту, а мы остались в четырех стенах под зорким надзором матушки. В деревню уже не выбраться – вероятно, какие-то слухи до нее дошли, и мы снова скучали за пяльцами. Наверное, это и стало решающим камешком, перевесившим чашу с надписью «за». А еще теплилась надежда, что до полуночи бравые охотники не вернутся – и я смогу выполнить условия пари, не испачкав репутации. Пробил первый удар колокола, возвещающего полночь. – Пора, – под молчаливый, полный укора взгляд Гвер, младшая картинно распахнула дверь, – давай, трусишка, или я зря отослала служанок? Иди, и не возвращайся без его платка. Или любой другой мелочи, которая докажет, что ты побывала в его покоях. Нет! Только что рухнул план пересидеть в густых тенях под галереей. – Ты понимаешь, что говоришь? Я стану не просто сумасшедшей, но и воровкой! – Докажи, что в тебе ум Гленуэ, – колокол ударил второй раз, и я не могла отделаться от ощущения, что он звонит по мне, – нет, Этни, ты проиграла и обязана выполнить условие пари! Я бы никогда не струсила. – Ты не говорила, что я должна зайти в его покои, речь шла о том, чтобы пройтись по мужскому крылу! И у дверей наверняка стража. – Но как иначе я узнаю, что ты не обманула… – сестрица закусила губу, – ладно, я пойду с тобой! К моему возмущению, на себя она накинула плащ, скрывающий фигуру с ног до головы, а мне требовалось идти в сорочке – до пят, но в настолько тонкой, что, будь во дворе прохладнее, я бы точно слегла с простудой. – Я провожу тебя, – повторила Гвендолен и резким движением вытащила шпильку у меня из волос, отчего они рассыпались по плечам. Я не протестовала – так они укрывали спину и грудь, – да не бледней ты так! Не узнаю свою сестру, – и она показала последовательность знаков из тех, что мы выучили еще в детстве, чтобы тайно переговариваться за спиной слуг и учителей. Я повторила, напоследок скрестив пальцы, и на лице сама собой расплылась улыбка. Шалость и только шалость. Если я и оскорблю чей-то высокий взор, то как—нибудь это переживу. И вообще, как мог магистр проиграть? Вдруг прочитал мысли (страшно подумать, но вдруг маги и впрямь могут забираться человеку в голову) и специально прервал бой. Я же видела, как он уставился на меня – от этого взгляда снова стало горячо и немного страшно. Пятый удар колокола, и мы выскользнули за дверь, которую тут же осторожно прикрыла Гвервил. На стенах потрескивали факелы, два стражника оглушительно храпели, вытянув ноги на полу. – Твоя работа? – я с укоризной посмотрела на сестру. – Очнутся через час, – Гвендолен пожала плечами, – побежали! Все-таки моя сумасбродная сестра была права – я тоже получала удовольствие от этой выходки. Отчасти это был протест матери, заперевшей нас вдали от деревенского праздника, протест отцу, что выдал замуж, протест судьбе, что свела нас с… женихом при весьма щекотливых обстоятельствах. С двенадцатым ударом колокола Гвен оставила меня одну – бежать было некуда, только вперед, и радостное биение сердца сменилось тревожным ритмом. Была вероятность нарваться на стражу – раз, на магов – два, на кого-то из слуг – три. Но в то же время препятствия будоражили кровь. А еще… где-то в глубине души переплелись страх и желание встретить магистра. И желание? Да, глупо врать самой себе. Я просто хотела его увидеть, хотя бы мельком – а если позволить фантазиям развиться, то продлить тот момент, когда наши взгляды встретились. От одной мысли об этом человеке на лицо просилась глупая улыбка. Вот только вряд ли он оценит мой внешний вид. Или, наоборот, очень даже оценит… Как же все запуталось! Я замотала головой, отчего волнистые волосы растрепались, и только тогда заметила, что преодолела половину пути. Тут и там, с обеих сторон попадались плотно закрытые двери, осталось совсем немного. Еще немного, и можно будет вернуться в покои, и там вдоволь посмеяться, вспоминая свои волнения. Будто далекий раскат грома прошел под закопченными сводами. Странно, небо было чистым и звездным. Звук повторился и приобрел другую тональность. Мне кажется, или за спиной кто-то рычит?! Оборачиваться не хотелось – это просто нервы, не иначе, но звук повторился ближе. Ступни примерзли к каменному полу, по спине прошел холодок. Нехорошо заныло под ложечкой. – Кто там? – крикнула я, стараясь успокоиться от звука собственного голоса. Обернулась. Подсвеченный факелами, посреди коридора стоял обсидианово-черный пес. Все бы ничего, но среди подсокольничьих гончих отца я такого не помнила! Так, немедленно успокойся! Это собака магов, они наверняка взяли ее с собой. И я ей определенно не нравлюсь. Я знала этот взгляд, как и значение тишины – гончая больше не рычала, она готовилась к прыжку! – АААААА!!!!!! Да, я прекрасно знала и то, что нельзя бежать, но не оставаться же на месте в ожидании своей участи? Предвечная богиня, спаси!!! – Помогите, кто-нибудь!!! Ничего не видя от ужаса и суетливо размахивая руками, я налетела на стену… которая приподняла меня за талию, как в танце, и поставила в сторону, за собой. Открыв наконец глаза, я снова едва подавила крик. Киаран Кридхеду прочно стоял на ногах, но края его силуэта трепетали темным огнем на ветру. Их кто-то стремительно ткал на полотне реальности прямо сейчас. Вот становятся плотнее мельчайшие волокна на его рубашке, разорванное становится единым. Как такое возможно? Магия… Я смотрела на жениха с благоговением, как на бога, сошедшего с небес. Пожалуй, хорошо, что он не видел – мужчина стоял ко мне спиной и что-то говорил… собаке. – Нихасса, – уловила я, – госпожа Этни теперь и твоя хозяйка. Ты должна ее слушаться и ни в коем случае не пугать. Он выговаривал ей строго, но вместе с тем терпеливо, как нашкодившему ребенку, а потом опустился на корточки и потрепал по холке. Я с замиранием сердца ждала момента, когда он повернется и все увидит. Панический страх уже отступил, благоговение тоже, и я вполне ясно осознала, в каком виде предстала – и в какую нелепицу снова угодила. А еще я не могла предугадать, чего ожидать от магистра – вышколенной вежливости, как за вчерашней трапезой, либо снисходительной насмешки, когда они подобрал меня полуголую на дороге. Вдох. Выдох. Он наконец повернулся, и за это время я успела покрыться мурашками, напоминая самой себе ощипанного гуся. Очень глупого ощипанного гуся. – Доброй ночи, миледи Гленуэ, – язык произносил заученные фразы, а глаза смеялись, – мы снова встретились темной ночью. Это становится традицией, – он почти нежно приподнял мое лицо за подбородок, потому что я поспешила опустить глаза долу, – здесь неудачное место для разговора, а поговорить нам придется. Левой рукой он проделал пасс, который я вряд ли смогла бы повторить, и прямо из воздуха посреди коридора возникла дверь – дубовая, обитая железом. Легкий взмах ладонью – и она мягко отворилась, приглашая в янтарный полумрак. Снова могущественная магия, которую я видела второй раз в жизни, и оба раза за эти пять минут. Не считая моей странной способности взывать к богам и оживлять, но это было нечто совершенно иное. И впечатляющее. На этот раз мое восхищение вперемешку с легким испугом от магистра не укрылось. То ли видя, что я не спешу заходить, то ли решив до конца придерживаться приличий, он предложил мне локоть, и мы вместе переступили порог. – Это моя тайная комната, мое маленькое убежище от мира. Я распахнула глаза, которые неосознанно зажмурила во время «перехода», и почувствовала прилив благодарности – холод исчез. В этой маленькой комнатушке горел камин. Рядом находились два кресла, укрытые пледами. Я сразу потянулась к ближайшему из них и только закутавшись, отмерла и смогла произнести слово. – Здесь так… умиротворенно. Милорд. – Садись и грейся. Наедине мы имеем полное право обращаться друг к другу по имени и на «ты». В конце-концов, скоро я стану твоим законным супругом. Я сглотнула, не смея отвести глаз от пляшущих языков пламени. – Вина? – он извлек из воздуха кубок, – выпей, я настаиваю. Снова не глядя на магистра, я послушно приняла напиток и, раз пригубив, осушила полностью. Для храбрости, не иначе. – Спасибо. И за то, что спасли от пса – тоже. Я монотонно бубнила, как на уроке у гувернеров. Когда тишину нарушало только потрескивание поленьев, неловкость отступала, но стоило мне заговорить, и она приливной волной захлестывала сознание. – Спас, – поправил маг, – насколько я знаю, в твоих землях между супругами тоже нет ненужного официоза. – Нет, – теперь я изучала густую бахрому на пледе. – Нихасса совсем щенок, я думал подарить ее тебе, – ничего себе, без таких подарочков я как-нибудь обойдусь, – Этни, посмотри на меня. Посмотри, как ты это делала сегодня утром во время тренировки. Я подскочила, как на углях. – На что Вы… ты намекаешь? – Прости, – магистр развел руками, – значит, мне показалось, – а вот мне совсем не показалось, что черные глаза прячут усмешку, – но разговор не об этом. Нам давно следовало обсудить кое-что, касаемое нашего брака. Ну вот, сейчас на меня обрушатся небеса. Не порочь мою репутацию, отправишься в школу благородных жен – в столице была такая, готовила девушек для знатных лордов… А то и вовсе в монастырь, пока не выкинешь глупости из головы. Нет, последнее вряд ли, магу нужен мой резерв, и вряд ли он может им воспользоваться на расстоянии. – Вам… тебе нужен мой резерв, – ляпнула я, уводя собеседника от неудобной темы, но получилось неуклюже. – Могу представить, чего ты наслушалась, пока я мчался из столицы. Тебе нечего бояться, – голос мягко обволакивал, опьянял почище вина, – у тебя будет достойная жизнь. С моей стороны, я обещаю прислушиваться к твоему мнению и всячески его учитывать. И он ничего не скажет по поводу моей выходки? Можно было легко поверить, что Киаран Кридхеду – сущий ангел, если бы не то высокомерное, почти брезгливое выражение, въевшееся в память сильнее, чем ржавчина в замковые ворота. Когда он накидывал плащ мне на плечи. Нет, но он же не знал, кто я, правильно? Думал, что загулявшая простолюдинка. Трактирная девка… А сейчас – ценное приобретение, будущая жена, которой можно прощать невинные шалости. – Этни, – медово позвал магистр, дождавшись, пока я поймаю взглядом его идеальный профиль, – но у меня одно условие – не компрометировать свою и мою честь. Почувствовала себя Нихассой, когда ту давеча отчитывали за плохое поведение. Щеки заалели. – Могу я хотя бы узнать, к кому ты так спешила, что забыла надеть платье? – он явно наслаждался моим смущением. Но признаться еще и в глупом споре? Я окончательно упаду в его глазах. – К Вам… тебе. – Кошка знает, где сметана слаще, – задумчиво произнес Киаран, – так у вас говорят, верно? Я не могла отвести взгляда от его глаз – темных, как ночь, но теперь в них отражалось пламя камина. К чему он клонит? – Что бы ты ни хотела доказать своей выходкой, ты действительно шла ко мне. Что ж, иди. Вот он, я, – лорд Кридхеду поднялся во весь немалый рост, раскинув руки, – твой будущий муж, а не гуляка из деревни, так что можешь делать все, чего душе угодно. Он серьезно?! Я ожидала, что жених – все еще произношу это слово с трепетом, как и его имя, – скажет что-нибудь любезное, польщенный таким признанием, и только. Киаран ломал все сложившиеся стереотипы о предбрачных взаимоотношениях. – Я хотела поговорить, – а не показаться… хм, легкомысленной особой. Если не сказать хуже. – Ты надеялась на встречу, – глаза магистра были двумя колодцами, на дне которых полыхало пламя. Когда его руки успели оказаться у моих висков? – и я тоже рад, что ты пришла. Но в следующий раз просто напиши мне, – он разогнул мою ладонь и вложил в нее свернутый клочок пергамента, потом так же аккуратно согнул пальцы – невероятно приятное ощущение, – и я тотчас прочитаю твое послание у себя, – из внутреннего кармана охотничей куртки он извлек похожий пергамент, перевязанный витым золоченым шнуром, – хочешь попробовать прямо сейчас? – Д-да. И кто бы отказался от демонстрации очередного чуда? Пара слов на незнакомом языке, и передо мной стоит бюро из темного дерева с пером и чернильницей. – Ну, что же ты, Этни, напиши мне что-нибудь. И он даже вернулся к себе в кресло – демонстративно глядя на огонь. Спустя минуту до меня донеслось насмешливое: – Или ты не умеешь писать? Я взяла перо – руки слегка дрожали от переполнявших эмоций. Такого со мной не было даже в детстве, когда я впервые увидела бродячих фокусников. «Киаран». Я так и не решилась написать его имя, только уронила кляксу, которая тут же впиталась в пергамент. «Я думаю о тебе», – неведомо откуда появились витиеватые буквы – и исчезли, словно пыль, сорванная ветром. «Я не оправдала твоих надежд?» – рука сама собой вывела ответ, – «ты надеялся получить куда более благовоспитанную невесту…» «Какой смысл в благовоспитанности, если она скрывает чувства.» Он… не сердится? И что он подразумевает под чувствами? Сердце колотилось как сумасшедшее – от всей необычности происходящего, не вписывающегося ни в какие рамки. «…Но за пределами спальни все же придется ее придерживаться. Договорились?». От этой приписки я вспыхнула. Не заметила, как смяла пергамент и долго мусолила, пока не скатала в плотный шарик. Да, он все узнал про Энгуса, про спор, про мои низменные желания. – Ну-ну, побереги его, он нам еще пригодится. До свадьбы, по традиции, какое—то время придется соблюдать приличия. – А потом мы будем жить в столице? – я специально сменила тему, потому что в янтарном полумраке уютной комнаты стало слишком жарко. И получив кивок, продолжила, – правда ли, что там не растут деревья, а небо низкое и черное? – Кто сказал тебе такое? – мне показалось, что магистр впервые не удержал лицо, – меньше слушай проходимцев. – То есть, это ложь? – да, скорее всего, менестрель приврал для красного словца, какой смысл лгать Киарану? Ведь неправда, в случае чего, очень скоро раскроется. – Молодым девушкам не следует забивать голову глупостями, – магистр улыбнулся так, что захватило дух, – иди сюда. Куда? Зачем?! Завопил внутренний голос, но второй, ехидный, охотно ответил – затем, зачем пришла. Мужчина легко приподнял меня за талию, заставив инстинктивно обхватить его ногами – плед соскользнул на ворсистый ковер. Огладив мои бедра, большие натруженные руки – что было странно при моем представлении о магах, но вполне объяснимо после сегодняшнего показательного боя, переместились ниже. Я должна была возмутиться, то не успела – Киаран опустился в кресло вместе со мной, так что мои колени упирались в мягкую спинку, а между разведенных ног теперь упиралось что-то, о чем не говорят в приличном обществе. Большое, налитое и горячее. Ой. Я попыталась оттолкнуть мужчину, но мои кулачки по его груди были сродни ласке. Во всяком случае, выражение бездонных колдовских глаз говорило именно об этом. – Тебе неприятно, Этни? – вкрадчивый голос змея—искусителя, – я вижу, что это не так. По твоему дыханию, – оно становилось все более сбитым, – по тому, как темнеют твои глаза. Как сжимаются соски. Я проследила за его взглядом и покраснела, хотя больше, казалось, некуда – темно-розовые вершинки затвердели, как на холоде, и теперь выпирали сквозь тонкую ткань. – А внизу тебе сладко и горячо, не так ли, Этни? Я дернулась, как птичка в клетке, но властная рука прошлась от щиколотки по бедру, сминая кружево. Он жених, ему можно – да и, по правде, я сама напросилась. И оставалось только уповать на его благоразумие. – Киаран, – пискнула я, впервые назвав мужчину по имени, – не надо! Возможно, если бы он меня поцеловал – одна мысль об этих четко очерченных губах заставляла хватать воздух, как выброшенной на берег рыбе, я бы даже не заикнулась о протесте, но он сомкнул их на моей груди, осторожно посасывая и дразня сквозь ткань. В какой-то момент ласка стала жестче, и низ живота пронзило молнией – так, что поджались пальцы ног. Разум накрыло дурманом, комната расплывалась, словно я выпила несколько кубков того достопамятного зелья с деревенского праздника. Четкими оставались только глаза магистра – огненно-обсидиановые, такие же безумные… и ноющее ощущение пустоты. Я тяжело дышала и неосознанно ерзала по выступающей твердости, приподнимаясь и опускаясь, пока она скользила в мокрой расщелине точно шелк. Приятно, даже слишком. Сложно сказать, когда меня избавили от сорочки – просто я вдруг поняла, что на моих ягодицах мужские руки. Они направляли, сжимали, гладили и вырисовывали неведомые знаки… одновременно касаясь спереди. Слишком много ощущений для одной меня. Я вот-вот взорвусь, и сердце остановится – а самое прекрасное, что мне на это плевать. Лицо Киарана искажено мукой, словно он из последних сил сдерживает внутреннего зверя, но обдумать эту мысль не успеваю. Кричу от нестерпимо острого удовольствия, пронзающего раз за разом, и с последним криком «Киаран!» погружаюсь в темное облако – мягкое и обнимающее спокойствием. Если это смерть, то лучшая из всех возможных. Глава 5. Инициация Киаран Ее сила оглушала и опьяняла всемогуществом – откуда только взялась в столь маленьком теле. Мой резерв моментально восстановился и переполнился, энергия бурлила и воодушевляла. А всего-то стоило дать девчонке Желание, Новизну и Тайну. И ответ превзошел самые смелые прогнозы. С такой силой можно будет забраться еще глубже в Черную Гору, выкачать еще больше драгоценных металлов и камней. Ингерн будет довольна. Перед глазами встал облик давней подруги – ладная, округлая во всех нужных местах, напоминающая фигурой песочные часы. А невесте еще только предстояло стать такой, если вообще предстояло. Гармонично сложенная, но слишком худосочная… Однако отзывчивая и страстная, этого не отнять. И волосы – чистая медь, мой любимый оттенок. Член заныл, вспоминая вчерашнюю ловушку для маленькой горихвостки. Цвет ее волос такой же, как оперенье этой маленькой птички, и норов ничуть не отличается – глупенькая, любопытная. Один Темный знал, чего мне стоило сдержаться и не насадить ее на себя полностью, не ворваться в узкое горячее лоно – жаждующее одного меня, но, к счастью, разум превозобладал. Пока рано. Как хорошо, что ключевое слово – пока. Когда я впервые ощутил поток ее эмоций, они чуть не сбили с ног, точно горная река. Все оттенки вкуса – желание, стыдливость, страх и азарт… я стоял и пил этот невозможный коктейль, совершенно позабыв о тренировочном поединке. А потом стоило слегка направить мысль о ночной прогулке ее младшей сестре. Нет, я не настолько силен, чтобы полностью менять сознание – все же не бог, и если бы Гвендолен сама не была склонна к подобному, ничего бы не вышло. Но все сложилось прекрасно. И, чувствую, с наивной Этни мы еще не раз это повторим. Только надо держать себя в руках и не брать больше силы, чем требуется. Теперь малышка проспит до вечера, и это может вызвать ненужные вопросы. Пришлось применить воздействие, чтобы временно отогнать из скромной девичьей спальни посторонних, прежде чем перенес невесту туда. Одежду я тоже восстановил – магией, конечно же, как и чистоту тела. Но резерв пополнится только во сне. Спи, милая. Этни Киаран. Киаран. Киаран… Могу повторять его имя вечно – но даже вечности будет недостаточно, чтобы выразить, как сильно он заполнил мой мир. Еще вчера дни были обыденными и скучными, а он принес чудо, притом не только магией… Я сладко потянулась, не желая прощаться с прекрасным сном, в котором меня обнимал самый удивительный мужчина. Мой дорогой жених. Из рукава выпал свернутый пергамент, я его разгладила и какое—то время просто сидела на перине, ощущая подушечками пальцев прохладную поверхность. Внезапно она нагрелась – сильнее, чем могла от тепла рук. «Проснулась?» Метнулась к бюро в чем была – в той самой сорочке, и по пути накинула халат. Настоящее чудо! Магический пергамент с проявляющимися письменами, как возможно такое сотворить? «Да», – никогда еще мой почерк не был таким кособоким, – «как ты узнал?» «Я же маг». Конечно, и теперь он думает, что я дурочка. «Сейчас тебе нужно хорошенько поесть», – неужели так обо мне заботится? – «вечером жди от меня записки.» «Я буду ждать». Конечно, буду, потому что каждое слово как глоток воздуха, как вода, как пламя очага холодной ночью. Боги, я никогда не думала, что заслужу такую милость! Что буду чувствовать это… это… Любовь в том понимании, что в него вкладывают сестры – слишком пошлое слово для всеобъемлющей силы, готовой счастьем разорвать грудь. Не знаю имени подобному, но оно прекрасно! Я закружилась по комнате, раскинув руки, а потом крепко себя обняла, содрогнувшись от внезапного страха – что, если по какой—то неведомой причине все кончится? Боги, если вы сейчас меня слышите – не допустите! Не знаю, сколько я так пробыла в молитве – пергамент, который я все еще держала в ладони, напомнил о себе жаром. Дрожащими руками развернула – «Этни, подойди к столу». На темной лакированной поверхности лежала медная цепь мелкого плетения с футляром вместо ожидаемого кулона. «Надень на шею, его будешь видеть только ты. Пергамент держи там». Я подпрыгнула и крутанулась с новым «ожерельем» перед зеркалом, однако оно не отражалось. Магистр просто бог. Как, вот КАК он это делает?! – Миледи, – осторожно постучалась служанка, – Вы уже встали! Позволите помочь подготовиться к завтраку? – Конечно, – лучезарно улыбнулась девчонке, не так давно взятой отцом из деревни, и та несколько опешила, – я хочу быть красивой! Возможно, за трапезой будут маги во главе с Киараном. Вряд ли мы сможем перекинуться хотя бы парой слов в присутствии посторонних, но я смогу его видеть. Слышать. Служанка несколько раз переплетала косы, но мне и в голову не пришло сердиться – злости и раздражению попросту не нашлось бы места, чистая радость вытесняла все. Она слегка сменила тональность, когда в общем зале не оказалось магистра – маги отлучились по своим делам, но от сестер ничего не укрылось. Даже матушка окинула меня взглядом, чуть более долгим, чем обычно. – Ты светишься, – шепнула Гвер, мягко улыбаясь. – Ну я же говорила, что вчерашняя прогулка не пройдет зря! Гвен подмигнула, и я залилась густым румянцем. То, что становилось простым и естественным в присутствии магистра, от пары брошенных фраз и горячих взглядов, я пока не могла свободно обсуждать за столом. Даже не думала, что сестры сделают свои выводы по поводу моего отсутствия – в общем-то, правильные. И что теперь говорить? Мы еле высидели положенное время, предписанное приличиями – точнее, сестры еле высидели, и тут же потащили меня в сад. – Рассказывай! – безапелляционно сказала Гвендолен, уперев руки в бока. – Что рассказывать? О том, как я по твоей милости рисковала репутацией и честью? – бездумно проводя пальцем по гладкой коре еще зеленого деревца, я беззлобно и уверенно улыбалась. Откуда только во мне взялась дерзость так отвечать всегда более бойкой сестре? – Ты не выглядишь недовольной, – нашлась Гвен, – так как все прошло? Расскажи! Ты уже отдала ему свою невинность? – Гвендолен! – старшая Гвер шлепнула младшую по руке, но ее глаза тоже горели, и я видела – она тоже втайне ждет обстоятельного рассказа. Гвервил относилась к той категории девиц, что читают любовные романы под одеялом и не признаются в этом даже под пытками. Я хорошо знала, что это так. – Нет, не отдала, – о том, что произошло нечто очень к этому близкое, решила умолчать, – мы разговаривали. – Еще скажи, что у прялки вместе сидели, – Гвен чуть обиженно подняла подбородок, – но ведь целовались же? Да? Как это было? Вопросы сыпались, как валуны во время камнепада, а я замерла, понимая, что нет. Он меня не целовал, ни разу. Щедро одаривал ласками тело – оно тотчас сладко отозвалось воспоминаниями, но не касался губ даже невинно. Но, может, у магов до свадьбы так не принято? Да, скорее всего! – Ой! – положение спасла Гвервил, показывая куда-то вперед. – Боги услышали наши молитвы на празднике урожая, не иначе… – Гвен упала на колени, беззвучно шепча молитву. А я наконец увидела, что заметили сестры. Дерево. Почерневшее и покореженное вишневое дерево, давно не дающее плодов, которое матушка приказала выкорчевать, но слуги увильнули от обязанностей под шум праздника урожая… Сейчас оно цвело. Вздымало ветви к небу, шелестело молодой листвой. Я подошла ближе – запах ни с чем не спутать. Этот весенний аромат… осенью. – Чудо! – Гвен озвучила общую мысль, – надо рассказать матушке с батюшкой! Чудо. Только откуда? Очередной дивный подарок магистра? Или… – Вы идите, – махнула сестрам, – я побуду тут. Некое потайное чувство подсказывало, что вишню оживила моя способность. И теперь я зарывалась лицом в мягкие лепестки, обнимала чуть шершавый ствол и чувствовала странное единение с этим деревом. Ощущение счастья стало еще больше, выпуская наружу крылья. Кажется, еще немного, и я воспарю. – Этни, девочка… Старая Бекума приковыляла, опираясь на сучковатую клюку. – Нянюшка! Я бросилась к одному из самых дорогих людей. Бекума была нашей нянькой много лет, пока мы с сестрами не подросли, а ее саму не подкосил ревматизм. Сейчас она просто жила в замке, а на время праздника отлучалась к родне. – Он тебя инициировал, – выдохнула она на ухо во время неожиданно крепких объятий. – Он меня… что? О чем ты? И о ком?! Но я уже прекрасно понимала, о ком. – Не бойся. Присядь. Нянюшка увлекла меня к резной деревянной скамье, потемневшей от времени. Герб дома Гленуэ на спинке едва угадывался. – Так что ты имела в виду?! – я вперилась взглядом в бесстрастно—спокойное, изрытое морщинами лицо старой женщины. – Ты знаешь, уголь может лежать в земле много лет, если его не поджечь. Так и твоя сила – она спала, изредка проявляя себя всплесками. Теперь же пламя будет гореть ровно, ты сможешь призвать его в любой момент. – Но я ничего не делала специально… я даже не знала, что вишня зацветет… – сказанное Бекумой звучало невероятно, но манило и опьяняло перспективами, – Но если это так… – мое дыхание сбивалось от волнения, – хочешь, я попробую… – было страшно произнести, – вернуть твою молодость. – Этни, моя дорогая… – старуха смотрела расстроганно… и с надеждой. – Пойдем! Скорее! Энтузиазм заполнял до краев и выплескивался, заражая Бекуму – ее глаза, казалось, уже вернули молодой блеск. По пути кивнув экономке и начальнику замковой стражи, мы наконец очутились в моей комнате. Для верности я придвинула к двери тяжелое кресло. – Дай мне руки, – те чуть дрожали – то ли от волнения, то ли просто от возраста. Я взяла их в свои и закрыла глаза, призывая самое искреннее желание вдохнуть жизнь – стремительную в своем движении. Перед внутренним взором я видела почти опустевший сосуд и хотела снова наполнить его доверху. Добавить еще сверху… и еще… Щедрость перехлестывала, и я остановилась, только когда почувствовала слабость. Как сквозь толщу воды, доносился стук в дверь и мелкое дребезжание ножек кресла. Медленно, с трудом я открыла глаза, ожидая увидеть молодую женщину в расцвете лет. – АААААА!!!!! Я завизжала, и стоящая напротив девчонка – почти утонувшая во взрослой одежде – завизжала еще громче. Неужели это Бекума? И теперь она меня не помнит? Что я наделала?! – Этни, что там у тебя? – в дверь замолотила Гвен, но мне было не до нее. Хорошо, хоть не во младенца превратила! А Бекума тем временем сиганула к высокому стрельчатому окну – и стала быстро передвигаться по карнизу. – Вернись! – эта шальная девчонка совершенно не ассоциировалась со степенной нянюшкой, – ты расшибешься! Но она благополучно перебралась на покатую крышу галереи и оттуда съехала, как со снежной горки. Я метнулась к двери – боги, до чего тяжелое кресло! – и, не глядя на ошеломленную Гвен, помчалась во двор. Сестра припустила следом, я слышала топот ее ног в новых туфельках с каблуками. Тяжело дыша, я ворвалась во двор и остановилась – пусто. Нет, кто-то из слуг должен был ее видеть! Тут из прачечной вынырнула служанка. Я сразу взяла ее в оборот. – Ты не видела девчонку? Простоволосую, темненькую, в одежде с чужого плеча. Она украла мой кошелек. – Нет, миледи… Но я сообщу стражникам! Негодницу обязательно найдут! Не знаю, откуда взялась идея с кошельком, но так было проще объяснить появление незнакомой девчонки в моей комнате – и мою за ней погоню. Что же я натворила? Бедная Бекума пропадет, если ее не найти. Нет, я ее найду! Отведу к той родне из дальней деревни, если она захочет, либо пусть остается в замке. Боги, помогите! – Этни, к тебе в комнату пробрался вор? – подоспела сестра. Ее лицо было непривычно серьезным и почти взрослым – кажется, она не на шутку испугалась, – ты не пострадала? – Нет. Не совсем. Позже расскажу все, – я кусала губы, понимая, что еще придется как-то объяснять пропажу Бекумы – старой Бекумы, потому что никто не поверит в объяснение с Даром. А если поверят, то будет еще хуже. Нянюшка всегда говорила, что его нужно скрывать. Скрывать, но… не от будущего же мужа! Киаран маг, он может помочь, в том числе с поисками! Я не сомневалась, что могу открыть ему свою тайну. Я вся перед ним – открытая книга, мои руки распахнуты. Не хочу, чтобы между нами стояли секреты. – Этни, – Гвен ткнула локтем в бок. Во дворик степенно вышла мать в сопровождении компаньонки. Подав той знак ждать, она двинулась к нам с сестрой. Все еще роскошные волосы были убраны короной, парчовое платье с высоким воротником подчеркивало осеннюю, но отнюдь не увядающую красоту. – Матушка, – мы присели в вежливом поклоне. – Этни, Гвендолен, – ее голос звучал так же властно, как в обращении со слугами, – что происходит? Мне сообщили, что стража ищет вора. Откуда он взялся? – Я зашла в комнату, – слава богам, никто не видел, что не одна, а в компании нянюшки, – и обнаружила воровку. – Что-то пропало? Ты не ранена? – Вероятно, я ее спугнула. Все в порядке. В присутствии матушки мы с сестрами всегда робели. Отношения между нами были несколько прохладными – как я сама догадывалась, из-за неосуществленного желания родить наследника, вместо которого появились почти бесполезные мы. Но наконец и я начала приносить пользу – будущим родством с Магистром. Возможно, мой дар смог бы помочь ей в решении проблемы, вот только теперь страшновато призывать силу. Должно быть, мне нужно многому научиться, прежде чем ее использовать. Вот только у кого? – Простите, мне нужно побыть одной. Матушка, сестрица, – поклонившись, я почти бегом бросилась к темнеющей двери. Но, разумеется, вовсе не собиралась проводить это время в одиночестве. Оказавшись в комнате, потянулась к невидимому футляру на цепочке и извлекла магический пергамент. «Киаран», – имя получилось недостаточно ровным, и я умудрилась уронить сразу две кляксы. Благо, они сразу впитались, вместе с сообщением. Но ответа не последовало. «Киаран! Нам нужно поговорить!» Неужели он меня не чувствует? Или что-то случилось? Сердце начало биться сильнее уже от волнения за любимого мага. «Я занят, Этни, – и спустя пару секунд, – твой разговор подождет до вечера? Я сам жду встречи с нетерпением, моя птичка». Так, надо успокоиться! Стража обязательно найдет Бекуму, а Киаран поможет все исправить. Ведь правда? Глава 6. Кротовья нора До вечера время тянулось вязкой патокой. Единственной вспышкой интереса был ужин – я надеялась, что в трапезную пожалуют маги. Но нет. Поковыряв пудинг, я поднялась из-за стола – к счастью, можно было сослаться на головную боль из-за «переживаний по поводу воровки». Что же я наделала? Не выдержав, побежала в кабинет начальника стражи – правда, «кабинет» это слишком громкое слово для небольшой аскетичной комнаты, где дядька Айлех почти не бывал. Поэтому ничего удивительно, что он встретился у замковых ворот, что-то выговаривающий молодому стражнику. – Миледи, – мужчина склонил курчавую голову – когда-то огненно-рыжую, как моя, а теперь изрядно выбеленную сединой, – чем могу быть полезен? – Нет новостей о Бе… девчонке? – Я отправил надежных людей, миледи. Они опрашивают деревенских, но пока никаких новостей. – Ищите тщательней. Девочка могла скрыться среди караванов и балаганных шатров, – и я сделала вид, что нехотя приоткрываю величайшую тайну, – среди украденного было нечто очень ценное для меня. Конечно, ценное – моя дорогая нянюшка. – Отправьте больше людей, в конце—концов, но к утру она должна быть в замке! – Простите, миледи, но без согласия Вашего отца я не могу снимать людей с постов… Замок не должен оставаться без надлежащей охраны – упаси боги, нападение повторится. А я внезапно осознала, насколько мало задумывалась о работе такого привычного механизма, как жизнь замка Гленуэ. – Понимаю, дядька Айлех. Придется взять дело в свои руки. Как выросшая в замке и знающая его лучше, чем свои пять пальцев, я вытащила неплотно прилегающий валун из крепостной стены и, сведя плечи в простом крестьянском плаще, протиснулась наружу. Этим ходом мы с сестрами пользовались еще в детстве, и теперь было видно, насколько стремительно промчалось время. Скоро я выйду замуж, уеду из замка Гленуэ, и если до того времени не найду нянюшку… Лучше не думать. Чувство вины меня раздавит. Я обошла палатки со сладостями и резными игрушками, сливаясь с толпой гуляющих, а отцовских стражников совершенно случайно обнаружила… в трактире! И только я собралась раскрыть рот, чтобы гневно отчитать, как на плечо опустилась чья-то тяжелая рука. – Привет, красавица. Меня бросило в жар – а этот-то здесь откуда?! Если сейчас Энгус меня выдаст, и стражники станут свидетелями компрометирующего разговора, проблем не избежать уже мне. Но как, как Энг узнал меня без маски? Так, спокойно. Даже если узнал, он не может быть уверен до конца, и я смогу все отрицать. К тому же, Энгус мог что-то знать о «воровке», да ниспошлют мне боги прощения… – Энгус! – обернувшись, я потупилась, как положено стыдливой крестьяночке. – Ты ведь помнишь меня? – парень сделал попытку взять за руки, но я быстро спрятала их за спину. – Конечно, я тебя знаю, Энгус-покоритель-сердец, – «смущенно» улыбнулась, хотя особо играть не пришлось – перед стражниками и возможным разоблачением было действительно стыдно. – Эй! Налей-ка нам эля! – крикнул он молодому подавальщику и попытался взять меня за локоть, – без маски ты еще красивее. – Прости, но я не понимаю… и мне совсем некогда пить здесь с тобой, я ищу пропавшую сестренку. На симпатичном лице блондина проступило выражение усиленной работы мысли, и я поразилась, как вообще могла на него позариться. По сравнению с Киараном он слишком… простоват. Смазлив, но пуст, как обертка без конфеты. Воспользовавшись паузой, я двинулась к выходу. Энг, спохватившись, побежал за мной. – Кем бы ты ни была, назовешь свое имя? – и добавил, придвинувшись неприлично близко, – а я помогу. – Ты… можешь мне помочь?! – я чуть не подпрыгнула и добавила только под давлением взгляда, – Махой меня кличут. – Не так быстро, – Энгус придвинулся ближе, но я тоже сделала шаг назад – даже не верится, что не так давно позволяла ему лишнее. – Ты ошибся, мы с тобой незнакомы, и я честная девушка, служу госпоже в замке Гленуэ. Более того, скоро я выйду замуж. – За…муж? – по слогам повторил парень, – в таком случае, почему твой жених не помогает искать сестру? – Он тоже… ищет, – я проглотила непрошенную горечь, которая словно что-то прожгла внутри, – так ты мне поможешь? – Что ж я, зверь какой? – плечи Энгуса опустились, на меня он теперь посматривал как-то грустно и исподлобья, – как выглядела твоя сестра? Насколько могла подробно, я описала омолодившуюся Бекуму. – Что-то не похожа она, Мах, на тебя, – отметил Энг, – смуглая, волос темный, говоришь? – Да, она двоюродная. Так ты видел? – Я – нет, но знаю того, мимо кого она не могла пройти на землях Гленуэ, – парень понизил голос, – отведу тебя в общину беспризорников, местный король знает все. Беспризорников?! Неужели такие есть в прилегающих деревнях? Нет, я, конечно, всякое слышала – слухами земля полнится, но и подумать не могла, что какое—то отребье живет прямо у тебя под носом. Я глубоко вздохнула. – Веди. – Не бойся, – мой шок Энгус растолковал по-своему, – я не дам тебя в обиду. – А мне есть чего опасаться? – внимательно оглядела парня, которому собиралась довериться. Блондин забавно подвигал носом, будто размышляя – сказать или нет. – Не буду врать, всегда есть доля риска. Но если ты хочешь узнать о сестре, лучшего места тебе не найти. – Хорошо, пойдем. Слава богам, Энгус больше не предпринимал попыток обнять или взять под локоть. Мы договорились, что меня он представит как дальнюю родню, приехавшую на праздник урожая – никто не считает многочисленных гостей, которые прибывали и прибывали. – Хочешь пряник? – Энг заметил, как я засмотрелась на сладости в одной из лавок и, не дожидаясь подтверждения, которого ему не требовалось, кинул торгашу медяк, – держи, Маха. – Спасибо, – отчего-то подобный жест показался таким… трогательным. И я снова почувствовала себя… под защитой, что ли. Вдохнула ванильный аромат – и жизнь показалась ярче. – Держись рядом, никуда не отходи, – инструктировал Энгус, когда палатки и фургончики остались позади. Чем дальше от замка, уже скрывшегося из виду, тем скособоченнее были домишки, тем чаще попадались прохудившиеся крыши. Неужели наши крестьяне так плохо живут? Я была уверена, что земли Гленуэ процветают. Людей попадалось мало, редкие работяги тащили мешки с мукой или дрова. Мелькнула запоздалая мысль, что парень мог привести меня сюда с недобрыми намерениями, но почему-то поверить в это было сложно. Да, он простой, бегает за каждой юбкой, но не подлец. Ведь правда? – Пришли, – одними губами произнес Энг и первым вошел в совершенно заброшенный… то ли амбар, то ли коровник, – никому не рассказывай, что ты здесь была и что видела. Чих. Еще чих. Пока и смотреть особо не на что. Энгус не ошибся? Но вот он нащупал кольцо, почти незаметное среди присыпанной соломы, и постучал – чередуя медленный и быстрый ритм. Код? Спустя несколько долгих мгновений внизу что-то зашуршало, и квадратная крышка поднялась. – У тебя есть последний шанс вернуться, – в полумраке, разбавляемом полосками закатного солнца, падающими на земляной пол, голос Энгуса показался зловещим, но отступать сейчас было бы глупо. И нельзя забывать, что моя цель – найти Бекуму. Если мне, не дай боги, будет грозить опасность, то дурного не допустит магистр. Во всяком случае, я горячо надеялась, что он явится, как тогда, едва я испугалась собаки. – Нет, я должна. – Что ж, тогда я с тобой, – и Энг первым ступил на шаткую лестницу в три человеческих роста, преодолел несколько ступеней и подал мне руку. Внизу стоял паренек с масляной лампой – именно ее тусклый свет позволял спуститься, не переломав ног. Вопреки ожиданиям, внизу пахло вполне сносно, а именно – припасами. Заготовленной картошкой, луком, горохом, который оставили сушиться на больших подносах. – Следуйте за мной, – провожатый оказался немногословен. Я бросила быстрый взгляд на Энгуса, но он только подмигнул. Во мне, как обычно, возникла потребность прокомментировать происходящее, но легкий страх заставлял молчать. Поэтому я молча шла, приноровившись к быстрому шагу парней, про себя отмечая темные ниши то справа, то слева – ответвления подземного коридора. Впереди замаячила добротная дверь. – Обождите здесь, – провожатый обернулся и прошмыгнул внутрь сквозь узкую щель. Оставив нас с Энгусом в кромешной темноте. Тем отчетливей слышались звуки. Блондин вздохнул. – Будем надеяться, король захочет нас принять. Король. Я про себя усмехнулась. Это же надо! Я хочу взглянуть на этого «государя». – Заходите. Его Подземничество готов вас выслушать. Подземничество? Я чуть не фыркнула. Ну и ну! – Пошли, Махаш, – Энгус ласково взял под локоть, снова восприняв мой выпад из реальности по-своему. И что с ним делать? Я ожидала, что за дверью окажется подобие приемной, но нет – под полотняными навесами на дешевых матрасах, набитых соломой, сидели люди – кто поджав под себя ноги, кто просто спал, повернувшись к стене. Где-то плакал ребенок. Худощавые подростки смотрели волчьими взглядами, но не двигались с места. Тем временем чей—то младенец завопил, как поросенок на закланье. Ноги сами понесли на звук. Чем дальше, тем сильнее пахло кислой капустой и испражнениями. – Что с ним?! – преодолев брезгливость, я шагнула под навес, освещенный тусклой лампой. – Ступай-ка отсюдава, по добру, по здорову, – прошамкала старуха, похожая на ведьму из сказок, но я и не подумала отойти – не будь я Этни Бранвен Гленуэ! Вторая женщина, чье лицо находилось в тени, просто тихо всхлипывала. Я решила выведать правду у нее. – Это ваш сын? Что с ним? Я могу помочь. – У него жар. Третий день, – мать заговорила несмотря на косые взгляды старухи, – а на теле синие пятна… Я слышала о синюшной болезни – лекарства от нее не существовало, и требовалось только молиться. Если ребенок перебарывал жар, что случалось один раз на десять, то жил дальше. Хм, молиться! – Я приехала на праздник из дальних земель, – начала голосом Бекумы, когда она рассказывала сказку на ночь, – на моей родине знают особые молитвы на такой случай. Прошу, дайте мне ребенка. Как ни странно, долго уговаривать не пришлось – на дрожащих руках мать передала истошно вопящий сверток. Я положила его на колени и забормотала детскую считалочку, из тех, что мы придумывали с сестрами. Но это все для отвода глаз. Я надеялась его исцелить. На этот раз печальный опыт с нянюшкой подсказал не закрывать глаза – и поначалу было сложно отстраниться от мрачного окружения, от несмолкающего плача. Кожей и затылком я чувствовала чужие взгляды – любопытствующие, недоверчивые, порой откровенно враждебные, как у той старухи. Но постепенно ритм старого стишка закружил в своем танце, в какой-то момент я просто взяла и позволила войти той силе, что делала меня чем-то большим, нежели просто Этни Гленуэ. Позволила войти и подхватить. Я все также видела и слышала, но словно сквозь сон – не чувствовалось эмоций, только захлестывающий покой и тихая радость, которой хотелось делиться. Я была на гребне этой волны – высоко, слишком высоко, чтобы бояться или сомневаться в неудаче. Вокруг меня множилось сияние, и на его пике я с беззвучным уханьем полетела вниз, как с огромной зимней горки – обратно в свое тело, что держало тельце маленькое. Ух. Как бы не получилось, что я отдала ему слишком много силы. Но это всяко лучше, чем переборщить с омоложением нянюшки. Малыш просто вырастет силачом, или героем… Сияние – видимое, по счастью, только мне – рассеялось, я осторожно отодвинула край тряпицы и выдохнула. Пятен не было. Ребенок молча хлопал круглыми глазками, словно сам не понимал, что только что произошло, а потом посмотрел на меня… и улыбнулся. – Держите, – протянула руки с малышом матери, но та рухнула на колени, как подкошенная, и начала молиться. – Давай мне, – куда теплее, чем раньше, сказала старуха, – спасибо тебе, девка. Мы этого не забудем. – Ну ты, Махаш, даешь, – прошептал Энгус, и я только тогда вспомнила о его присутствии, – идем к королю. Теперь он точно поможет. Но ты… ты… – так и не сумев найти слов, он просто повел меня дальше. Теперь колкие взгляды можно было пересчитать на пальцах одной руки. «Волчата» вернулись к своим делам, вроде игры в кости, женщины – к негромким разговорам. Будто в один миг я стала здесь своей. Обязательно исцелю каждого, кто нуждается, но сперва нянюшка. Нужно исправлять ошибки. Я даже не думала о ее наставлениях – скрывать свою силу, это казалось неважным перед необходимостью помочь. А от возможных угроз, если подобные возникнут, оградит мой магистр. – Пришли, – голос непривычно молчаливого Энгуса спустил с небес на землю. Точно? Я ожидала, что у «короля» будет свой кабинет, или его подобие. Привратники, или их подобие… Но под очередным навесом сидел, подобрав под себя ноги, самый обычный мужчина неприметной наружности. Такой же оборванец, как и остальные. Нет, я больше не могла называть этих людей оборванцами. Это слишком… несправедливо. И почему отец не говорил, что на наших землях кто-то вынужден ютиться, как крысы? Скорее всего, он не знал. Конечно. Но почему «король» не пришел к нему, не рассказал о своих проблемах? Слишком много вопросов, от которых начинает болеть голова. Когда этот человек поднял на меня глаза, на волю, словно змея на звук флейты, с опозданием выполз страх. – Доброго здоровья, – присела в поклоне, склонив голову. Непривычно для девушки из рода Гленуэ, но этого «короля» лучше не злить. – И тебе, – мужчина не шелохнулся, будто был сидячей статуей с далеких южных островов. Он не торопился начать разговор, и я несколько растерялась. Хм, а где Энгус? Какая тень из жмущихся по углам – его? Ладно, боги с Энгусом, я пришла сюда не просто так. Расправила плечи. – Прошу вас, помогите. Моя сестренка пропала… – дальше я скороговоркой пересказала то же, что не так давно говорила Энгу. «Король» слушал, казалось, ни разу не моргнув. Внезапно он выдал странные звуки, напоминающие дрозда, и к нему подлетела стайка мальчишек от восьми до двенадцати лет. О боги, эти бедные дети тоже вынуждены тут жить? – Вот, – выслушав их всех, он оставил одного и подтолкнул ко мне, – Космач отведет тебя туда, где в последний раз видел твою сестру. – Спасибо. Большое спасибо! – Иди же! – махнул «король», и его лицо показалось безмерно уставшим. Я коснулась его самым краем силы, как крылом – просто в один момент поняла, что могу и так. Даже в полумраке стало заметно, что темные круги под глазами исчезли, а морщины чуть разгладились. Наконец я спохватилась и припустила за мальцом. Тот бежал так, что я едва поспевала. Какой-то коридор, еще один… Мы вышли не через амбар. Отряхиваясь, я различила все признаки гончарной лавки. Сколько же ходов у этого кротовьего семейства? Наверное, много. – Иди на пять шагов позади, – обернулся мальчишка, – нас не должны видеть вместе. Я пожала плечами. Ну, не должны, так не должны. Куда сложнее было выдерживать дистанцию, когда сердце рвалось к пропавшей нянюшке. В какой-то момент я поняла, что малец тоже… пропал. Только его пыльный берет мелькал среди толпы, а теперь как сквозь землю провалился. Что же это такое?! Но вот мой взгляд уткнулся в стену какого-то жилого дома – на той узкой улочке, куда он меня завел, так или иначе будешь рассматривать кирпичи. «Здесь», коряво выведенное углем, дало разгадку. Значит, он не исчез, а попросту выполнил свою задачу и отправился назад – незаметности мальчишки можно только позавидовать. Вот бы мне так уметь в его годы, сбегать от гувернанток было бы в сто раз легче. Итак, Бекума остановилась в этом доме? Попросилась на постой или вспомнила кого-то из родственников? Или ее просто видели неподалеку? И как теперь поступить? Стучаться? До чего же сложно… Этому гувернантки не учили, а зря. Вот бы подсмотреть, забраться, например, через то окно… Просто убедиться, что девочка там. Обернулась в обе стороны – припозднившихся прохожих не было, и я взялась за выступ. Поставила ногу на другой, подтянулась… С грехом пополам мне удалось задуманное – и в щели между неплотно прикрытыми ставнями открылась скромная спальня. Подтянув худые колени к животу, помолодевшая «нянька» беспокойно спала на узкой кровати. Сердце сжалось – это по моей милости Бекума утратила память. Хорошо, если она помнит хоть кого-то из прошлой жизни, когда была ребенком. Спустя час, когда я благополучно – слава богам – добралась до замка, то велела одному из детей прислуги передать записку в караулку. Начальник стражи должен получить «анонимное» послание с адресом дома. Вполне довольная собой, я устремилась к женскому крылу. И когда до заветной двери оставалась пара шагов в темноте, вспыхнул свет. И не от лампы, факела или подсвечника. Сгусток белого огня голыми руками держал Киаран. Глава 7. Каменные пленники Киаран День выдался на редкость тяжелым – и вытягивающим все силы капля за каплей, так что я чувствовал себя заморским фруктом, из которого выжали сок. Дела ковена шли не слишком хорошо, Ингерн ревновала по поводу и без, еще и важный инвестор, на которого я возлагал надежды в разработке новых шахт, попросту не явился на встречу. Наверняка испугался короля. Трус! Венценосный владыка знать не знает, для чего нужны камни, и сам не гнушается получать процент. Потом пришлось подавить небольшой мятеж рабов – на что вообще рассчитывали эти шахтеры? А хуже всего то, что их поддержали городские недовольные. Этих недовольных с каждым днем становится все больше – такое чувство, что некто метит на мое место и нарочно мутит воду. Магов, равных мне по силе, не так много, но они есть. Что помешает какому-то выскочке устроить тихий переворот? Такой же, как в свое время сделал я? Нет, я осторожен – всегда ношу Морок Неузнанности. Хорошая вещь, чтобы тебя не подстерегли в подворотне и не навели удаленное проклятие. Но сколько сил он выпивает! С непривычки после двух суток у неотесанных провинциалов меня аж пот прошиб. Расслабился, однако! В замке Гленуэ я тоже не без защиты, но эта версия Морока значительно ослабленная – местные просто забудут мое лицо через неделю, когда я окончательно покину их земли. Уже скоро я выдержу положенный приличиями срок и заберу невесту в столицу. Этни. Этни Бранвен Гленуэ. Какая святая наивность! Не идет ни в какое сравнение с Ингерн, сильной магичкой—стихийницей, но до чего приятно было ловить ее восхищенные, полные восторга взгляды. Поневоле хочется удивлять малышку снова и снова, чтобы стать богом в ее глазах. Этих незамутненно-голубых глазах, с равным восторгом взирающих на магические фокусы и на радости плоти. Конечно, сколько ей лет? Я как маг начал развиваться позже сверстников, но знал, что Этни вступила именно в ту неповторимую пору, когда пламя пылает новизной. Даже сам словно скинул десятки лет напряженного ученичества, борьбы и интриг. Но нельзя забываться в этих играх, пусть даже в невероятно приятных. – О чем ты думаешь? – Ингерн уловила мою едва заметную улыбку. Обычно я был благодарен судьбе за ее проницательность, но сейчас хотелось укрыться за еще одним слоем Морока. – Да так… – неопределенно пожал плечами, – нужно возвращаться. – Кир, – магичка прислонилась к стене, позволив лампам выгодно очертить крутое бедро, – может, останешься? – Скоро я вернусь насовсем. – С женой! – Ингерн старалась выглядеть уверенной, но сквозь холеную внешность и не менее мастерскую маску промелькнул страх. – Между нами ничего не изменится, ты же знаешь, – и я не просто ее успокаивал, я и сам так считал. Много лет мы были вместе, много лет нам было хорошо. Надежное плечо и теплая постель – что еще нужно? Но вот в памяти промелькнула рыжая шевелюра бедовой невесты, и в штанах совершенно некстати затвердело. Темные боги! – Но вам придется делить постель, – обычно глубокий, бархатный голос некрасиво взвизгнул. – Лишь по необходимости, моя дорогая, – притянул к себе роскошную брюнетку и впился в алые губы поцелуем… а перед глазами встали другие, жаждуще приоткрытые и не знавшие помады. Вчера до боли хотелось попробовать ротик рыженькой простушки, но огорчать Ингерн не входило в мои планы. Ее магии хватило бы, чтобы почувствовать мой поцелуй с другой. …Все-таки я задержался. Спустя два часа очистил себя магией и открыл портал на Гленуэ. Почти сразу всколыхнулся «маячок верности», что я приставил к невесте. Зная ее характер, решил, что не будет лишним. Но до чего больно было узнать, где и с кем она провела вечер! Гуляла по городу со своим блондинистым ушлепком, а вчера со мной… неужели притворялась? Нет, отдача энергии была такой, что сомнений не оставалось. Но сегодня… Она. Была. С другим. Возможно, я бы сумел взять себя в руки и успокоиться, но совершенно некстати увидел ее бегущую по внутреннему дворику – в крестьянской одежде, взлохмаченную – не иначе как на сеновале каталась, уставшую и довольную. Темные боги! Слабо себя контролируя, я зажег огонек, чтобы полюбоваться на следы ее порочности во всей красе. Зачем? Чтобы разбередить душу? А сам-то? Откуда-то проснулась почти позабытая субстанция, называемая совестью. Но я не мог позволить, чтобы официальная невеста порочила мою честь. Этни Да мне на роду написано представать перед женихом в самом неприглядном виде! Я не успела ни переодеться в приличное платье, ни смыть пыль… Тыльной стороной ладони попыталась с опозданием оттереть пятно на щеке, но стало только хуже. Если бы верила в проклятия, точно бы посчитала, что меня прокляли. Присела в поклоне, как недавно перед подземным «королем», но теперь руки, удерживающие полы плаща, дрожали куда сильнее. Что он обо мне подумал? – Киаран… – представляю, каково ему смотреть в мои испуганные глаза на пол—лица, но ничего не могу с собой поделать. Замкнутый круг… Только не ляпнуть «я все объясню» – тогда он точно подумает худшее… – Милорд, – красивые губы едва разомкнулись и добавили спустя несколько мгновений, пока я непонимающе хлопала ресницами, – на людях Вы должны обращаться ко мне по правилам этикета, миледи Гленуэ. – Но здесь нет людей, – я растерянно обернулась. – И слава богам. Сжав огонек в кулаке, он тем самым его погасил и предложил мне руку. Как самый галантный кавалер, однако в черных глазах полыхала с трудом сдерживаемая злость. Я не ошиблась – стоило ему очертить контур уже знакомой двери, возникшей прямо из воздуха, стоило нам переступить порог, как хватка на моем локте стала жестче. Камин все так же горел – конечно, он магический, в него вряд ли нужно подбрасывать дрова, и мне почему-то показалось, что сейчас магистр столкнет меня прямо в огонь. Но он выбрал другое наказание. Один взмах руки, и посреди комнаты возникла деревянная лохань, при желании способная вместить двоих. Ох, не о том я думаю. – Тебе нужно смыть дорожную пыль, – магистр невыразимо чувственно провел по щеке подушечкой пальца, и на нем остался темный след, – раздевайся. Я вспыхнула. Мало того, что жених прямым текстом намекает невесте, что она грязная, так еще и раздеваться… при нем?! – И Вы будете смотреть?! Милорд. – В этой комнате ты можешь обращаться ко мне по имени, потому что здесь, – он крепче сжал мой подбородок, недобро заглядывая в глаза, – совершенно точно нет людей. – Боюсь, я не могу удовлетворить Вашу просьбу, милорд. Меня воспитывали иначе. – Я заметил, – Киаран запустил вторую руку в мои волосы и чуть сжал, потянув назад – еще не больно, но на грани, – обычно леди воспитывают в строгости. Они не сбегают на деревенские гулянки, не ходят в исподнем по мужскому крылу, не встречаются с другими парнями после заключения помолвки. Да как он может?! – У меня возникла проблема, и я звала тебя, но ты был… занят. Поэтому пришлось просить помощи у других, – сказала я с вызовом, а потом до меня дошло, почему челюсть мага так сильно сжалась, а на скулах ходят желваки. «Это не то, о чем ты подумал», собиралась я сказать, но элементарно побоялась. – Когда мы прибудем в столицу, обязанности магистра потребуют еще большего внимания, – наконец разомкнулись побелевшие губы, – но я не потерплю, чтобы моя… жена позорила мое имя. – Я не встречалась с парнем, если ты об этом, – наконец выдавила я, а хватка на затылке стала сильнее, – можешь поинтересоваться у начальника стражи, сегодня в моей комнате обнаружилась воровка, и я хотела опросить простых людей. – И почему я не удивлен, что среди этих «простых людей» оказался старый дружок? – взгляд Киарана выпивал до дна, но я стойко его выдержала, – в любом случае, не пристало леди твоего положения разгуливать в одиночку. Это могло навредить твоей репутации. На последнем слове он не сдержал усмешки, и я обиженно закусила губу. – Ступай в ванну, Этни. Скоро мы проверим, правду ли ты говоришь. Думает, что все будет по его слову? Хорошо, но с моими поправками. Не снимая ни платья, ни плаща, я погрузилась в пенную воду. Только убедившись, что слой пены достаточно плотный, быстро выпуталась из намокшей одежды. До чего же все-таки хорошо после пота и грязи в «кротовьей норе»! Поймав до смешного озадаченный взгляд Великого Магистра, я не сдержала довольной улыбки во весь рот. Похоже, надо было быть сдержанней… Кошачьей походкой мужчина приблизился к краю лохани и присел прямо на бортик. Провокационное положение, оно меня смущало. – Помочь? – да он издевается! Взял стеклянный флакончик с пенящейся жидкостью и поразительно нежно провел по щеке, там, где была грязная отметина. Нет, он, конечно, прав. Я не должна была убегать и подвергать риску репутацию. Матушка приказала бы встать на горох за подобное – как хорошо, что мне почти всегда удавалось скрывать свои похождения, а магистр всего лишь мягко пожурил. – Хорошенько мой шею, – сказал он, как ребенку, но дальнейшие действия уже не походили на отеческие. – Дальше я сама! Прошу! – О чем именно просишь? – усмехнулся Киаран, и я с облегчением увидела, что злого огня в черных как ночь глазах больше нет. В них было совсем другое чувство, делающее лицо магистра невыразимо прекрасным. А наглые руки «мыли» уже гораздо ниже шеи, отчего щеки загорелись алым. Тронули сосок, мгновенно затвердевший под шершавыми пальцами. – Я… правда… сама… – Что ж, хорошо, – даже не ожидала, что он отстранится. И незнамо каким магическим образом уровень воды понизился, открывая взгляду жениха весьма привлекательный – судя по жадному блеску – вид. – Так нечестно! – я сложила руки на груди, – дай мне одежду! – Так вот она, – Киаран кивнул на бортик, куда я сбросила крестьянское тряпье. – Ты нарочно издеваешься?! – меня уже трясло от смешанных чувств – бессильной злости и, стыдно признаться, возбуждения. – Не меньше, чем ты надо мной, – мужчина покачал головой и неожиданно поднялся, – хорошо. Надеюсь, сегодняшний урок усвоен, и я могу рассчитывать на твое благоразумие, милая Этни. Щелкнул пальцами, и в двух шагах возникла вешалка с ширмой – а там и удобный халат, и платья. – Я пошел. Дверь выведет в твои покои, – прощальный кивок прежде, чем магистр растворился в воздухе, – приятного купания. Вот что, что, во имя всех богов, только что было?! Я медленно окунулась с головой и вынырнула, только когда стало не хватать дыхания. Жадно заглатывая воздух, схватилась за бортики ванной – наваждение прошло. Быстро и неловко вымывшись, я оделась в первое попавшееся из предложенных платьев – хорошо, шнуровка находилась спереди, иначе пришлось бы туго. Не Киарана же звать? Нет, часть меня очень даже хотела его окликнуть – спорю на новый любовный роман под подушкой строгой Гвервил, он недалеко ушел. Ревнующий жених – не самый плохой жених, как любила приговаривать Бекума. Но другая, более благоразумная, подсказывала не спешить – в том числе с раскрытием своей тайны. Было в этом что-то … выше моего понимания. Как будто сила защищала сама себя. Ну да ладно. Обнаружив заботливо оставленные туфельки, нырнула в них пальцами и собралась уже отворить дверь, чтобы очутиться в своих покоях. Но я не могла просто так покинуть тайную комнату своего мага. Вон на том кресле вчера он сжимал меня в объятиях, и сейчас сердце сладко замерло, а в животе робко шевельнулись крылышки бабочек. Присев возле кресла на ковер, я прикоснулась щекой к обивке и закрыла глаза. Блаженная улыбка не проходила, и пришлось ущипнуть себя за щеки. Скорее бы свадьба. Могла ли я подумать, что буду ждать ее с таким воодушевлением? Могла ли представить, что навязанный жених станет настолько желанным? Мне слишком повезло. Может, все-таки написать ему на том заколдованном пергаменте? Просто увидеть, обнять. Возможно, он меня поцелует… На этой мысли сердце понеслось вскачь. Вот где бы только взять чернила. Проходя по периметру комнаты, я увидела книжные полки прямо в стене, незамеченные ранее, и провела пальцами по теплым кожаным корешкам без названий. Легко было представить, как магистр держит одну из этих книг в руках, как читает у камина, погружаясь в хитросплетения заклинаний. Но чернильницы нигде не было. А может тут… Мне показалось, что блеснул металлический бок какого-то закругленного предмета, я схватилась за него – и мир закружился, как на карусели. Резкая темнота, спину неслабо так приложило к стене, а в голове муть, словно меня вот-вот стошнит. Когда сознание прояснилось, настигла паника. Куда еще я угодила со своим неуемным «шилом в одном месте», как говорила нянюшка? Обвела взглядом помещение, стараясь успокоиться. Новое место по размеру было примерно таким же, как комната с камином. Оно напоминало хранилище фонарей – больших и маленьких, сияющих то тусклее, то ярче. Какие-то горели рубином или сапфиром, за стеклами других едва тлел болотный огонек. Постойте-ка… Не за стеклами… Это и были камни. На полках сияли камни в металлических оправах, внезапно напомнивших клетки. «Освободи меня». «Исцели меня». «И меня». Голоса в голове достигли апогея и виновато умолкли. Неужели я схожу с ума? «Верни меня домой». – Кто вы? Что вы от меня хотите? – выкрикнула, чувствуя себя героиней безумной постановки, – я ничего не понимаю. «Просто коснись меня». «И меня!» «Меня!» Я снова схватилась за виски. Никогда не видела подобных говорящих камней, даже не слышала, что такие существуют. Магические, не иначе. И я не должна их трогать, иначе Киаран будет недоволен. Еще неизвестно, как он отнесется к моему проникновению в тайник – а то, что это тайник, я не сомневалась. И очень надеялась, что выберусь до того, как погибну от голода и жажды. Будто уловив мои сомнения, даже самые блеклые камни засияли ярче, разноцветные блики устроили хоровод. «Прошу. Мое место не здесь». – А где? Я ничего не понимаю! Кричу в пустоту, потому что выискивать собеседника среди куска минерала совсем дико. «В горе, которую ныне называют Черной». Это у ее подножия лежит столица. «А некогда она звалась Хрустальной». «Нас вырывают из чрева матери, но мы еще не переродились и не готовы служить этому миру». – Вы духи природы?! Скорее всего, я просто ударилась головой и вижу безумный сон, в котором реальны детские сказки о покровителях рек, озер, гор и лесов. Но если подумать… о возможностях магии я за последние дни узнала больше, чем за всю жизнь. Вдруг и это… правда? Но кто тогда мучает невинных существ? «Да, мы должны были ими стать». – Я обязательно верну вас обратно, но пока не знаю, как, – ну а что, даже во сне надо совершать хорошие поступки. «Просто прикоснись». Что ж… Я протянула руку к ближайшему камню, напоминающему малахит, и… едва не закричала от боли. Если бы она продлилась дольше мгновения, я бы, наверное, не смогла ее перенести. Вовремя отшатнулась. – Ваша «клетка» меня не пускает! «Найди способ снять темные чары». «Прошу тебя». – Но кто их наложил? Кто держит вас здесь?! Зачем?! – Этни, слава богам! Камни, словно сговорившись, одновременно потухли, погружая комнату в непроглядный мрак, а секундой позже зажглось магическое пламя в руках взволнованного Киарана. Теперь в свете уже знакомого мне огонька они не подавали ни малейших признаков необычности. И, кажется, это все-таки не сон. – Ты нашел меня! – собственный голос казался чужим, ломким и дребезжащим. Ощущения смешанные – я определенно рада, что не останусь замурованной в компании камней, а с другой… – Конечно, я тебя почувствовал. Он за мной следит – поняла я внезапно, и это понимание обрушилось ушатом холодной воды. Скорее всего, постоянно. Магически. – Этни, – низкий голос с легкой хрипотцой не выдавал злости, черные брови приподнялись в волнении, – ты вся дрожишь, – позволив огоньку плыть в воздухе – очередное чудо, которому не было сил удивляться, Киаран взял меня за руки, – не бойся. Он обнял меня – крепко и вместе с тем без намека на интимность. Так меня обнимал отец, когда я была совсем маленькой. Словно укрыл крылом… темным крылом. Ну а как иначе понимать слова камней? Конечно, я не успела получить подтверждения, и пленники не ответили, зачем их здесь держат, но нужно быть полной дурой, чтобы не сложить дважды два. Или как такое возможно, чтобы некто разорял гору и держал волшебные камни под боком у Киарана, в его самом тайном укрытии, а тот ни слухом ни духом? То-то же. Но вдруг… вдруг «пленники» солгали? Что, если это, скажем, души опасных преступников, и здесь их тюрьма? А я едва не попалась на хитрую уловку? И со слежкой я явно переборщила – он попросту обо мне заботится. И не будь «слежки», обнаружили бы мои кости… ну ладно, не кости, но хладный труп, когда я загнулась бы от голода. Как, оказывается, мне не хватало подобных объятий. Магистр мягко гладил по спине, и напряжение уходило. – Я хотела написать тебе, и искала чернильницу… – Моя чудесная невеста, – выдохнул он в затылок, и объятия стали чуть менее целомудренными. Я почти успокоилась, но легкое беспокойство все равно зудело комаром, поэтому я открыла рот, чтобы напрямую спросить, для чего эта комната и откуда в ней минералы. Открыла… и закрыла. Потому что огонек освещал голые стены. Грубую каменную кладку, ни намека на полки с разноцветными пленниками. Неужели я все-таки схожу с ума?! Почти не смущаясь, прильнула к крепкой груди мага. – Что это за место? – все-таки спросила рваным шепотом. – Потайное дно моей шкатулки, на случай магического вторжения. Не бойся! Подобного не произойдет, но иногда я слишком осторожен. Так хотелось рассказать о том, что мне «привиделось» и освободить душу от груза, но на уста словно повесили замок. Не знаю, какие темные боги меня укусили – я решительно приподнялась на цыпочки и взялась за плечи жениха, чтобы самой его поцеловать. Наверное, сказалось напряжение этого поистине сумасшедшего дня. Но Киаран чуть отстранился, и губы мазнули по колючей щеке. – Мне тоже этого хочется, – сдерживаемое напряжение во вздувшихся мышцах не давало усомниться, как и окончательно охрипший голос, – но пока нельзя, – он с сожалением обвел контур моего лица, – иначе я не сдержусь, – и едва слышным шепотом, – скоро я буду обнимать тебя не только для того, чтобы перенести в твою комнату. … Я растерянно оглядывалась, ощущая кожей куда более прохладный воздух спальни. Силуэт мага за мгновение растворился в чернильной темноте, и я в сердцах толкнула витую спинку кровати. Глава 8. Секреты Гвендолен В семь утра, что было довольно рано для господ – в большой трапезной накрывали не раньше девяти, я уже встала и позвонила в колокольчик, вызывая служанку. У меня были вполне определенные планы по возвращению нянюшки, но их смешали планы предсвадебные. – Миледи, – деревенская девчонка присела в поклоне, – Вам подать завтрак сюда? Совсем скоро придет модистка. – Да, пожалуй. Что-нибудь легкое. Стоп. Модистка? Очередная примерка перед церемонией? Да, последняя, матушка что-то упоминала вчера за завтраком, но потом случилось столько всего, что ее слова подзабылись. Что ж… Пришлось передать новую записку начальнику стражи через ту же служанку. Я без особого аппетита жевала тост с джемом и запивала теплым молоком, когда дверь скрипнула. Ответ пришел так быстро? Но в комнату, шурша бирюзовыми юбками, вплыла мать. Я вскочила, бросив недоеденный хлеб на тарелку. Неужели она перехватила глупую служанку, или та сама сдала ее? Но все оказалось куда проще – уважаемая родительница пришла с другой целью. – Этни, – она недовольно окинула взглядом мой завтрак, – тебе надо лучше питаться. Совсем скоро ты станешь женой Великого Магистра, это будет твоим основным предназначением. Как ты сможешь давать ему энергию, если сама на ногах не стоишь. – Матушка, – я потупилась, но не смогла сдержать любопытство, – расскажите, что меня ждет. Раньше мать не касалась темы замужества за магом, об этом мы говорили только с Бекумой. – Ты должна быть хорошей женой, вот и все. Остальное сделает природа, которая и выбрала тебя в пару Магистру, – леди Гленуэ смотрела непривычно мягко – вероятно, так на нее влияла близость разлуки. Скоро я уеду, а вместе со мной и сестры. Матушка останется практически одна. – На самом деле, я пришла для того, чтобы исполнить свой последний материнский долг, – мать кивнула на кресло, обтянутое сатином, – присядь, дочь. Присесть? Под ложечкой противно засосало. – Я пришла дать тебе последние наставления перед замужеством, – пояснила леди Гленуэ, и я с облегчением выдохнула. И напридумывала уже всякого – сказалось напряжение вчерашнего дня, – ты должна держать себя скромно, как подобает истинной леди, – на мгновение взгляд матери снова стал острым, как лезвие отцовского клинка, – слушаться мужа. В первую брачную ночь будет больно, но ты не должна выказывать недовольства. Лежи, закрыв глаза, и читай молитву светлым богам. Ну, о том, что в первый раз надо перетерпеть, я и так знала. Меня интересовали подробности. – А потом… во вторую и третью ночь… как лучше себя вести себя с супругом? – Такой боли уже не будет, ты сможешь с честью и смирением выполнить супружеский долг. С честью и смирением? Не подвел ли меня слух? Но переспрашивать матушку было чревато последствиями. – В обществе никогда не обсуждай тяготы супружеского долга, мужу никогда не отказывай – просто молись, укрывшись простыней, и Боги придадут тебе сил. Молиться?! Укрывшись простыней? Вспомнилось, как я бесстыдно стонала в той памятной комнате, когда магистр избавил меня от сорочки и панталонов, и сам частично разоблачился, высвободив могучий орган. В какой момент мне требовалось молиться? А накрываться простыней? Жених всегда осматривал мое тело с жадностью, и мне это нравилось, очень. Даже если было стыдно. – Не бойся, Этни, – совсем мягко произнесла матушка, заметив мой румянец и растолковав по-своему, – у милорда Великого Магистра в столице множество дел. Не думаю, что он будет частым гостем в твоих покоях. Нечастым?! Мое лицо чудом что не вытянулось. Сегодняшнюю ночь без него я едва пережила, дважды просыпаясь на скомканных простынях, а что будет, если он сочтет нужным видеться раз в месяц, скажем. Нет, ему же нужен наследник. Всем мужчинам нужны наследники. Бекума смогла бы рассказать больше… – Благодарю за мудрый совет, матушка. После все-таки пришла модистка и крутила-вертела меня несколько часов, замучав так, что я была готова на что угодно – хоть идти к алтарю в простом обеденном платье. Даже сестры притомились охать и ахать, сослались на неотложные дела и были таковы. Увы, мне не удалось выбраться к начальнику стражи, а ответа я так и не получила. Во второй половине дня от меня требовалось участие в согласовании блюд и приглашений. Матушка светилась, как новенький золотой, и летала по замку, будто это она выходила замуж, а не я. В итоге я освободилась только с закатом, накинула простой плащ и двинулась к караулке, избегая людных мест. За ворота замка без чрезвычайной надобности выходить опасалась – не хотелось бы испытать на себе гнев Киарана, но пройти к начальнику стражи – почему бы и нет? Могу же я поинтересоваться судьбой своей «пропавшей драгоценности». Ой! Чуть не столкнулась с вереницей слуг, несущих какие-то мешки из амбара, и свернула к нежилым помещениям. Боги, неужели и там не пройти? Впереди слышались какие-то звуки, и спустя несколько секунд я замерла статуей, не веря своим ушам. Стоны. Не будь мои волосы рыжими, как мех лисы. Надо было уйти, и поскорее, но не иначе темные боги нашептали остаться. Медленными шагами, крадучись, я приблизилась к двери какого-то склада. Словно искушая меня еще больше, она была приоткрыта. Нет, надо уйти! А если меня заметят? И вообще, подсматривать нехорошо. Но я уже заглянула и увидела двоих. Высокий мужчина, в котором было легко признать краснолицего мага – того самого, что вырвал у Киарана победу, стоял в профиль со спущенными штанами. Кровь бросилась к щекам – все-таки чужой мужчина, к которому меня даже не тянуло, но вот я рассмотрела, что делала женщина, стоявшая перед ним на коленях. Рыжеволосая, как моя сестра, с пышной грудью, бесстыдно выставленной из корсажа. Руками она гладила вздыбленное достоинство «краснолицего», водила по всей длине, а потом… определенно зная, что делает, приоткрыла губы и вобрала его вовнутрь. Я с трудом удержалась от вскрика. Боги, как он там вообще поместился?! Но ствол, перевитый венками, уверенно двигался, как поршень, скользя взад-вперед, то погружаясь в рот женщины, то выходя на всю длину. Меня чуть не вывернуло наизнанку, а ладонь мага легла на затылок служанки и теперь направляла. Мужчина тяжело дышал и стонал от удовольствия – вот ведь шакал окаянный! Как он мог принудить к подобному непотребству бесправную женщину?! Надо сказать Киарану, как его люди чтут гостеприимство! Я пылала от негодования, готовая сорваться с места и напрочь позабыв, зачем вообще шла этой дорогой… как «краснолицый» отстранился и развернул женщину к себе спиной, задирая юбки. Послышались хлюпающие звуки, смачный шлепок, и я только покачала головой. Никакого почтения к хозяевам! Но неужели… неужели женщине это нравится? Такая грубость? – Ах! Еще! – ее лицо было искажено неприкрытым удовольствием от всего происходящего, но самое страшное… Самым страшным стало то, что теперь я его узнала. Да и голос неспроста показался знакомым. Со столичным гостем была моя младшая сестра. Нет, это просто немыслимо!!! Я приняла решение дождаться Гвендолен в ее комнате и потребовать ответа. Одно дело – шалости на грани, и совсем другое – разменивать свою честь. Ее же теперь никто не возьмет замуж! И где она нахваталась подобной мерзости? «Краснолицего» сестра знает всего ничего, и пусть нас с Киараном связывает ненамного больше… Магистру я просватана, а этот магик просто лишил сестру чести – ведь известно, что маги женятся только на подходящих по резерву. По пути все-таки заглянула к начальнику стражи – беспокойство за нянюшку тоже не оставляло. Просто в последнее время разных эмоций стало слишком много. Они жалили одновременно, как ошалелые насекомые, и я не знала, какое прихлопнуть первым. – Миледи, – дядька Айлех раскуривал трубку и, увидев меня, отставил ее в сторону, – простите меня. Мои ребята взяли было след, но девчонка ушла из города. Вероятно, еще сегодня утром. Светлые боги с ней. – Но куда?! – я чуть не взвыла от отчаяния. Останавливала только возможная реакция Айлеха на истерику из-за обычной «воровки», – с экипажем, пешком? – Не могу знать, миледи. Уверяю, больше подобного не повторится, мы усилили меры безопасности, так что можете спать спокойно. Боюсь, я теперь никогда не смогу спать спокойно. Совесть не позволит. Одно утешает – старая Бекума получила все-таки молодость и новую жизнь. Но она совсем ребенок… Что же делать?! В город самой не выйти, с Энгусом не связаться, остается только довериться Киарану. Да. Наверное. Но сейчас надо разобраться с беспутной сестрой. Кивнув по дороге паре стражников, которые кланялись в пояс, вошла в комнату Гвен и плюхнулась в клетчатое кресло. На подлокотнике лежала книжка – довольно фривольного содержания. Что же ты делаешь, сестренка? Зачем? Дабы скоротать время ожидания, погрузилась в чтение и не заметила, как проглотила половину. – Этни? Что ты тут делаешь? – застегнутая на все крючки и веревочки, сестра все же не смогла скрыть всех следов своих похождений. Пара завязок не на месте, волосы сбились в живописное гнездо, подол мятый, а щеки и губы красноречиво горят. Слегка прихрамывая – ну, мне так показалось, она добралась до второго кресла и забралась с ногами. Босыми. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=57334223&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Оспа 2 Синее 3 Нечто вроде рая у местных