Три сапога пара

Три сапога пара Тимофей Петрович Царенко Паровозы и драконы #1 Отставной лейтенант Рей Салех покидает армию, оставив на полях сражений левую ногу, волосы, пару квадратных метров кожи и мягкий характер. Теперь его пусть лежит к новой жизни, в университет со странным названием. Где готовят то ли агрономов, т ли дознавателей, то ли вообще, волшебников. В пути он встречает своего будущего одногруппника, Ричарда Гринривера. Седьмой сын графа Гринривера, кажется, страдает алкоголизмом и обладает просто волшебным умением портить отношения с людьми. Казалось бы, ну какие из них герои? Злобный, надменный аристократ с комплексом бога, и жестокий, лишенный всяческой эмпатии громила, который уверен, что насилие – это вершина педагогического искусства. Спросите всякого, и всякий вам ответит: *уевые. [i]В книге присутствует нецензурная брань![/i] Тимофей Царенко Три сапога пара Глава 1 В маленьком закутке крайне запылённого склада раздавался противный голос: – Записывайте: куртка – кожаная, на подвязках, полувоенного образца, состояние новое, одна штука. Не забудь подпись поставить везде. Рубаха – нательная, хлопковая, новая, три штуки. Очень прошу, без клякс. Штаны – кожаные, форменные, с шерстяной подкладкой, новые, одна штука. Фляга – медная, посеребрённая внутри, стандартного образца, б/у, одна штука. Сапоги – кожаные, с жестким голенищем, две штуки… – Господин интендант, а зачем мне два? – прозвучал в ответ гулкий бас. – А, ну да, точно! Слушай, служивый, есть у меня к тебе дело, ты сапоги запиши, а я пока достану кой-чего… – голос стал приглушенным и панибратским. По складу разнеслась тихая ругань. И звук падения чего-то мягкого. Через минуту снова раздался голос: – Вот, сапог из кожи саламандры, с усиленной подошвой и бронзовыми пряжками. Правый. Почти неношеный. По прочности – как латный. – Да? – второй голос просто сочился скепсисом – а левый где? – Ну, известно где: сожрала костяная многоножка, вместе с хозяином. Только ногу и нашли потом. Ты не думай, хозяин этот сапог буквально неделю носил, даже не растоптал толком. А я тебе еще и два империала дам, полноценных. Новая пара как раз четыре стоит. Честная цена! А сапогу тому сносу нет. – Два империала, говоришь? Накинь еще пяток серебрушек, все же ношеный. – Ну, хорошо! Только из уважения к вашему геройству – в голосе не было ни капли иронии. – А теперь пишите: несессер, с набором бритвенных и парикмахерских, солдатский, хотя, нет, ведь вам офицерский положен… – Господин интендант, а вы точно уверены? – теперь бас был ироничным. – Вот только не начинай… Через два часа после судьбоносной сделки с сапогом, которая сыграет еще свою роковую роль, герой нашей истории вышел за порог воинской части, таща на спине полный рюкзак вещей. Деревянный костыль, пристегнутый чуть ниже левого колена, весело цокал по мостовой. Ярко светило весеннее солнце, растапливая последние кучи снега, спрятавшиеся от не слишком бдительных дворников. Воздух пах весной, свежей выпечкой и, совсем немного, выгребной ямой. Мир был полон жизни, герой еще не знал, что он герой, и был уверен, что все свои подвиги он оставил за воротами военной части, вместе с левой ногой, волосами с головы и семью годами молодости. – Рей, Рей Струна, ты ли это? Из-за угла здания вышел невысокий, но крепкий мужчина в военной форме. Короткая стрижка, обветренное лицо, словно вырубленное из камня. Все это делало нового персонажа весьма запоминающимся. Особенно ночью. Особенно солдатам в самоволке. – Майор Цитрин? Тьфу ты, зарапортовался, привет Макс! – он же Майор-четыре-метра. Как гласит солдатский фольклор – это длина прыжка или дальность струи, когда он подкрался со спины и ты это понял. В общем, во всех отношениях выдающаяся личность – комендант местного гарнизона. Кстати, росту он был среднего. – Так точно. А ты уже, судя по твоему виду, просто Салех. Комиссовали? Ты где ногу потерял? – Удерживал вражеский полк силами полуроты в течение трех суток. Подоспевшая подмога всех убила. А кого не убила – спасла. Мне ногу оторвала отрядная сколопендра. Пока разобрались кто где, многих подранили. В основном мы. Зверинец пустили на комбикорм почти полностью. – Это как? Я представляю, что такое ударный отряд с биомантом. Они же разбираются, с кем сражались, только ближе к вечеру, по следам в помете – удивился майор. – После того как нашу позицию проутюжили артиллерийским заклинанием, а потом отполировали звеном драконов, я дал приказ размародерить повозку армейского алхимика, к тому моменту уже почившего – речь Рея сбилась на рапорт. Инвалид осекся и продолжил уже нормальным голосом. – Там была какая-то секретная партия эликсиров для элитных армейских подразделений. Когда мне сказали, сколько она стоила – едва не пошёл вешаться. Но у начальства были другие виды на ситуацию, так что меня объявили героем, а испытания признаны частично успешными. – И почему же частично? Ты же только что рассказывал… – Облик человеческий бойцы потеряли. Буквально. Меня как-то пронесло, я пил только те препараты, которые обостряют мышление. Командир должен думать. А те из парней, кто принимал эликсиры на повышение боевых качеств – мутировали. Прямо на глазах. Необратимо. В итоге половина ушла в лучшие миры, не перенесла похмелья алхимического. С остальными… – Рей махнул рукой. Стали видны десятки мелких шрамов по всей кисти. – Хотя латников рвали, да… – Зато ты теперь – герой, получается? – где-то тут промелькнул своеобразный армейский такт. – Получается, что так. – Рей ухмыльнулся, демонстрируя полную пасть не очень человеческих зубов. – На пенсию меня насильно проводили. Как сказал наш полковник: «ты, Рей, на заданиях столько мяса оставил, что можно, наверное, ещё одного солдата собрать». Я ведь не хотел уходить. Думал – в штабе оставят… – И почему же? – Ну, я знаю многих инвалидов. Вспомни старого Римсона, тот вообще имеет некомплект по всем парным органам. И ничего, работает себе человек писарем. – Ты не прав, ле… Салех. Римсон помимо некомплекта органов имеет еще голову, полностью укомплектованную армейской системой шифрования. С его уровнем допуска провожать со службы могут только на кладбище. Сроки актуальности тех тайн, к которым он допущен, намного больше сроков жизни обычного человека. – Теперь уже осекся майор, скрывая неловкость за официальщиной. – Пенсию хорошую назначили? Героям, по слухам, неплохо платят. Должно хватить на домик и не слишком жадную жену где-нибудь на побережье. – Если бы… Майор Цитрин резко помрачнел и подобрался, как волк при виде медведя. – Вот мне сейчас то, что я слышу, как-то перестало нравиться! Выкладывай, кто тебя там из крыс тыловых обделить решил? У меня командующий округом в курсантах ходил, я его спрошу, по-свойски… Говорят он по ночам мое имя до сих пор кричит. – Дай уймись ты, майор, дай договорю. Мне не назначили пенсию. Мне дали стипендию. – О, другое дело, а то уж было напрягся. Был в соседнем округе случай… – неважно. Стипендия – это хорошо. Образование – великая сила. И куда тебя направили? По финансовой части? Или, как ты мне когда-то рассказывал, по аграрной? – Да черт его разберет, в какой-то ВУНВОВ.[1 - Высший университет неявного воздействия и опосредованного влияния.] – Куда? – от удивления майор аж подпрыгнул. – ВУН… – Начал старательно проговаривать буквы Рей. – Я с первого раза услышал. Ты вообще в курсе, что это за место? – вид у майора стал каким-то пришибленным. – Какой-то небольшой институт с громким названием и ограниченным выпуском. Учат то ли чиновников, то ли психологов, то ли… – Салех явно испытывал неловкость от собственной неосведомленности. Майор расхохотался. Заливисто, с подвыванием. У него раскраснелись уши и выступили слезы на глазах. – О, боги… – простонал он, слегка успокоившись. – То есть ты сейчас в полной уверенности, что едешь учиться то ли на чиновника, то ли на исследователя? – А разве нет? – Рей растерянно поскреб затылок. – Посмотри внимательно на направление. За чьей оно подписью? Рей скинул мешок и начал в нем рыться, пока не достал небольшой тубус. Из тубуса он извлек лист гербовой бумаги. – Заместитель по кадровым вопросам Зульц О’Мульф. Шуманец какой-то… Майора согнуло от смеха. – Хороший ты военный, Рей, просто идеальный! – бывший лейтенантот этого комплимента покраснел ушами. Впрочем, на лице его ни один мускул не дрогнул. – Ты можешь толком объяснить, кто такой этот Зульц? С чего ты вообще решил, что я его знать должен? – Только из уважения к твоим многочисленным контузиям. – Рей, направление в твое учебное заведение подписывает двадцать четвертое управление. Оно же – личная канцелярия императора. Там колотушка и часы на печати должны быть. – Ну? – продолжил тупить бывший лейтенант. – Баранки гну! – Салех, еще раз: личная. Понимаешь? ЛИЧ-НА-Я! – Майор многозначительно ткнул пальцем куда-то в небо. – Тебя направили учиться на волшебника! – Вот сейчас, майор, совсем непонятно стало. Какой из меня маг? Дар каждый год проверяли. Может, спутали с кем? – Окончательно растерялся Рей. – Ох, дела мои тяжкие, слушай сюда. Магического дара у волшебников нет. У волшебников есть атрибут. Что-то такое, что может только он. Какой-то фокус. Для примера – из того, что я читал. Один такой без магического дара умел книгу раскрывать на той станице, о которой думал. Другой всегда мог взять вещь там, где ее оставил. Даже если ее там не было. Третий умел шевелить отворотами сапог… В общем – всякая нелепица. Которая вроде как магия, а вроде как и нет. – Цитрин начал подбирать излишне простые слова, стараясь донести мысль. – Да не, ерунда какая-то, какой из меня волшебник? Я до твоих слов был уверен, что это маги такие, специализированные и засекреченные. Ты же знаешь, я с этой братией пересекался исключительно через прицельную планку – снова замялся инвалид. – Слушай, Салех, не юли, что у тебя за атрибут? – Да мелочь, копеечный амулет умеет так же… – окончательно стушевался Рей. – Черт побери, Рей, хватит ломаться как штрафник перед алкоголизмом! – Я умею охлаждать вино! Доволен? В любой пьянке, если дать мне бутылки, вино в них станет ледяным – рявкнул басом Салех. И сразу стало ясно, что он примерно вдвое крупнее своего собеседника. А еще он не верит собеседнику. Точнее – верит, но… К удивлению Рея, его собеседник не засмеялся. А очень внимательно посмотрел на бывшего майора и только вздохнул. – Вытащил ты счастливый билет, Салех, – покачал головой майор. – Ничего не понял… – лицо бывшего лейтенанта должно было стать озадаченным, но частично убитые мимические мышцы лишь исказили черты самым жутким образом. – Ты про битву у белой речки слышал? – задал вопрос комендант. Инвалид лишь кивнул. – По официальной версии там пяток пехотных дивизий положили и три танковых? Там всю гвардия Бурслайцев положили. Слыхал еще может, там удивительно маленькие потери были. Дождавшись кивка, мужчина продолжил: – Не было там никаких потерь, туда в погибших записывали все небоевые потери со всего округа. Там как раз волшебники воевали. Три штуки. Буквально пару часов. – А как же… – Так, я тебе и так уже не по допуску наговорил, там все узнаешь. Вали давай, навстречу новой жизни! Эх, везунчик ты… В глубокой задумчивости инвалид отправился в город. Украдкой улыбаясь. Настроение его улетело куда-то в небеса и там осталось. Путь Рея лежал через центр города, в сторону огромной лестницы, которая, петляя, забиралась на верхушку горы, где торчала причальная мачта дирижаблей. Там же была площадка для посадки всяческой летучей живности. От драконов и пегасов – до поделок биомантов, изначальную видовую принадлежность которых можно было угадать разве что с большого перепоя. Идти по городу было тяжко. Огромные залежи навоза, скопившиеся за долгую зиму, подтаяли и превратились в непролазное болото, в котором можно было на полном серьёзе утонуть. Что, в общем-то, случалось. Одну из улиц перегородила застрявшая телега. Извозчик, плюгавый мужик в шляпе-котелке, громко ругался и пытался решить сложную дилемму: кого спасать в первую очередь. Повозку с гербом почтовый службы или – коня, который провалился в жидкое месиво уже практически по брюхо. Отставной вояка посмотрел на этот бардак, как-то даже слегка ностальгически вздохнул и пошел искать обход. Дорога через тонущий в грязи город заняла в итоге почти три часа времени. Оказавшись у подножья лестницы, Салех устало выругался, осматривая перепачканную одежду, поморщился от боли в культе и снова выругался. Пятьдесят метров лестницы не внушали энтузиазма даже здоровому человеку, а уж инвалиду… Взгляд Рея упал на фуникулер. Стоил подъем на нем серебрушку и считался привилегией людей зажиточных. Или кране уставших. Решив, что физкультуры в его жизни и так было больше, чем достаточно, Салех направился к кабинке, протирая лысину грязным платком. При виде ощерившегося Салеха билетер нервно икнул. Почти два метра ростом, звероватый вид, острые зубы, растянутые в оскале. – Н-н-не надо меня бить, я все отдам! – пискнул мужичок на кассе. – Что? – Что? – Я говорю, скидка инвалидам есть? – Салех искренне пытался выглядеть дружелюбным. Получалось плохо. – А… а где ваш инвалид? – спросил бледный кассир. Недоумевающий Рей озадаченно постучал костылем по стене билетной кабинки. Билетер вытянул голову из окошка и уставился на покалеченную ногу. – Д-да, инвалидам скидка три медяшки… История умалчивает, была ли скидка на самом деле или же билетер просто не смог противостоять обаянию посетителя. Пару минут спустя Рей, все так же скалясь, открыл дверь фуникулера и с облегчением рухнул на ближайшую к нему лавку. – Ох, лысый, как… – я с тобой пить не буду! – громкая реплика вывела Рея из мечтательного состояния. Голос принадлежал молодому щеголю в пальто гречишного цвета. Породистое лицо, высокий цилиндр, светлые кудри, падающие на плечи. Салех озадаченно огляделся. В фуникулере они были вдвоем. Тяжело вздохнув, Рей поднялся, и припадая на протез, подошел к молодому человеку, прикидывая в голове: влезет ли его бессознательное тело под лавку фуникулера или придется выпихивать его на улицу? Владелец тела тем временем продолжал язвить. – Ну и рожа! Признавайся, лечишь драконов от запоров? Одним видом? А что, это объясняет, куда делась нога, – эту реплику Салех встретил уже слегла жалостливым выражением лица. Что взять со смертника? Рей навис над щеголем, размышляя, куда бить, чтобы случайно не отправить к праотцам. Инвалид втянул воздух, шевеля ноздрями. От щеголя пахло дорогим одеколоном, алкоголем, а еще он был до изумления пьян. Казалось, незнакомец даже не замечал зловещих приготовлений объекта насмешек. – Мужик, а мужик, а давай тебя в цирк продадим, они вечно всякую срань на потеху публике показывают? По городам разъезжать начнешь, будешь иметь феерический успех! Спорим, тебя можно будет научить прыгать через горящее кольцо? Салех взял острослова за грудки и вздернул, подняв на уровень лица. В его голове всплыла пара параграфов общественных уложений, сверяясь с которыми он пытался понять, что именно и как он будет ломать щеголю, чтобы это не выглядело как умышленное убийство. Незнакомец дернулся, вроде как испуганно, и что-то уперлось инвалиду в пах. – А кто там у нас? Какая неожиданность, мой лучший друг – мистер «Я-отстрелю-тебе-яйцо»! Разрешите представить – Ночной кошмар! Ночной кошмар, знакомьтесь – мистер «Я-отстрелю-тебе-яйцо». Прошу прощения, мой друг молчалив. Рей тяжело вздохнул. – Ты понимаешь, что голову я тебе оторву в любом случае? – вкрадчиво поинтересовался он. – Ага! – щеголь запихнул свободную руку под полу камзола и извлек оттуда фляжку, выдернул из нее пробку и сделал пару больших глотков. – Будешь? Фляга уперлась Рею в зубы, как до этого пистолет – в пах. Тот принюхался и машинально сделал пару глотков. – Это что? – просипел бывший лейтенант. Пойло прокатилось по пищеводу огненной волной и вышибло слезы. – Чистый дистиллят! Матушка с собой дала. На, занюхай! – и незнакомец ткнулся Салеху макушкой в нос. Тот сделал глубокий вдох. – Я – Ричард. Сэр Ричард Гринривер, младший сын графа Гринривера, – представился щеголь. – Салех, Рей Салех. Бывший лейтенант шестой пехотной дивизии, в отставке, по инвалидности. – Может, отпустишь меня? У меня где-то стопки были, – спокойно предложил щеголь. – А за базар ответить? – уже почти миролюбиво поинтересовался Рей. – Я тебя умоляю, ты мне еще скажи, что по пьяни ни разу не докапывался до незнакомцев! – с этими словами невозмутимый Ричард снова приложился к фляге. Рей уронил Ричарда обратно на кресло и рухнул рядом, глаза его выпучились, и он уставился на фляжку в руке графского сынишки. Она была в правой руке, то есть там, где, по идее, должен был обнаружиться пистолет. Какое-то время до Рея доходило. Кожа Салеха покрылась красными пятнами, глаза налились кровью, на лбу выступил пот. И бывший лейтенант расхохотался. Громогласно и заливисто. Тем временем Ричард невозмутимо рылся в извлеченном из-под кресла саквояже. На свет показались две латунные стопки. – А что во второй фляге? – спросил Рей, отсмеявшись. – Бренди. Я им запиваю дистиллят, – ответил щеголь. – Спирт чистый, значит, запиваешь спиртом разбавленным? – с непонятной интонацией уточнил громила. – Все верно, мой ужасный друг, все верно! Фуникулер тронулся. За окном жалобно заскрипел механизм подъёмника. – А в каком питомнике таких разводят? – поинтересовался Рей, уже с приязнью рассматривая смазливое лицо щеголя. Идеально ровный нос, румяные щеки, острый подбородок. – Два десятка поколений селекции, случка только с самыми элитными суками! – подхватил мысль Ричард. – Ну – за знакомство! Попутчики опустошили стопки. – Первый раз вижу столь омерзительного человека! Но вынужден признать: парень, у тебя есть яйца! – отвесил комплимент Салех. – Взаимно. Тебя что, жевали? – поинтересовался щеголь, рассматривая изуродованное лицо. – Было дело! – Тогда – за мерзость, – душевную и телесную! Вторая стопка пошла тяжелее и Рей запил ее глотком бренди. На удивление – помогло. До воздушного порта фуникулер двигался едва ли десять минут. Но за это время были опустошены обе фляги, произнесено несколько скабрезных тостов и одно богохульство. Под порывы холодного ветра мужчины вышли шатаясь. – Тревога моих снов… – пафосное начало речи было встречено удивленно-вытаращенным взглядом Салеха. – В смысле – не дай боги, ты мне приснишься… Ты вообще куда? Встречаешь кого-то с дирижабля, чтобы выбить ему зубы? – Учиться еду… – Рей и сам не мог сказать, почему до сих пор не переломал собеседнику кости и не уронил с фуникулера. Пару месяцев назад он не был настолько сентиментален. – Образование облагораживает! Будешь учиться на палача? Или дознавателя? Но с такой рожей я бы подался в циркачи! – Ричард икнул. И едва не полетел носом в деревянную брусчатку. – Сам куда двигаешься, вашблагородье? – буркнул Салех, ловя спутника за локоть. – Тебя ж прикопают в первом трактире за язык твой поганый! – Аристократ всегда должен быть готов к смерти! А про вашблогородье ты правильно задвинул! Я – элита, чернь будет чистить мои ботинки своими языками! И тоже еду учиться в такое место, о котором твой покрытый метровым слоем кости мозг даже понятия не имеет! Направлен высочайшей волей, канцелярией самого императора! – Во ВУНВОВ, что ли? – неожиданно для себя пришел к выводу инвалид. Ричард словно в стену влетел. Остановился, развернулся на каблуках, и уставился на Салеха, задрав голову. – На дознавателя, значит… – кивнул графский сынок своим мыслям. И начал заваливаться. Рею снова пришлось ловить его за полу пиджака. – А там готовят дознавателей? – решил уточнить Рей. – Что? – Что? – Ты хочешь сказать, что ты едешь учиться в ВУН… Погоди: лысый стремный мужик, без ноги – такого не может быть! – графеныш прижал ладонь к лицу в притворном ужасе. – С чего бы? – С того, что твою матушку сношал горный великан! У магических животных не может быть атрибутов! Этого уже Салех не выдержал и осторожно сдавив своего собеседника за горло приподнял его над землей. Аристократишка задергался. Лицо его налилось кровью. Откуда-то со стороны раздался пронзительный свисток. К ним бежал городовой. – Прекратить, прекратить немедленно! Что за хулиганство! Вступать в конфликт с властями Салех не стал и вернул синеющего аристократа на землю. Тот судорожно вздохнул и закашлялся. – Уважаемый, вы в порядке? Этот человек вас грабил? – городовой извлек из-за пояса жезл и навел его на Рея. Затем подошел к судорожно хватающему воздух Ричарду. Аристократ то ли утвердительно, то ли благодарно кивнул. Положил городовому руку на плечо, склонился в изящном поклоне и издал очень характерный звук. Его вырвало. Прямо в форменные сапоги хранителю порядка. Тот застыл с выпученными глазами. Лицо его стало краснеть, как минутой ранее у Ричарда. Графский сынок распрямился, вытащил из нагрудного кармана платок, протёр губы. Порылся там же и вынул пару серебряных монет, которые с крайне надменным видом сунул полицейскому за лацкан форменного кителя. После, как ни в чем не бывало, махнул Салеху и почти трезвой походкой двинулся в сторону воздушного порта. Пребывающий в прострации Рей, таща за собой кожаный чемодан Ричарда, пошел следом, обойдя заблеванного полицейского по широкой дуге. В захмелевшей голове Салеха плескались, как рыбы в садке, противоречивые эмоции. Он никак не мог взять в толк, как относиться к новому знакомому. Нет, он решительно не понимал: как, ну как Ричард дожил до своих лет? Своего попутчика инвалид догнал уже у двери буфета, которую Гринривер открыл, как можно было догадаться, с пинка. – Что желает благородный гость? – засуетился официант в накрахмаленной рубашке. – Выпить! Самого лучшего пойла в этом сарае! И штоф коньяка моему другу! Можно разбавить чай водкой, он все равно не заметит. Рей снова попытался улыбнуться, демонстрируя официанту что его товарищ пошутил. Официант доброго посыла не понял и ощутимо побледнел. Приняв радостный оскал за сообщение примерно следующего содержания: «если в штофе будет чай с водкой – официант пойдет на закуску». Из-за выпитого, всей глубины собственной харизмы Салех не осознал и пятью минутами позже оценил высокое качество коньяка с мыслью: «а дипломатия действительно решает многие вопросы». – Ну? – поинтересовался у Ричарда Рей, когда они уселись на мягких стульях за большим столом. Нервный официант носился вокруг стола, мелькая тряпкой. – Ну? Это ты мне говоришь? Это не я нарушаю законы природы! – ответил Гринривер вытягивая ноги. – Ты маму не трожь! Мои родители – замечательные люди, мой отец – заслуженный… Салех наткнулся на взгляд Ричарда и заткнулся. Будто на него смотрел человек, минутой ранее объявивший банальность навроде: «солнце встает на востоке» – и с удивлением слушающий возражения. – Тебя обманули, – спокойно и чуть устало выдал молодой аристократ. Скрипнув зубами, Рей взвился. – Слушай, ты… Ррричард! Я же не посмотрю, что ты благородный, я тебя удавлю! Смерти ищешь? Молодой человек нехорошо усмехнулся. – А ты попробуй! Давай, вот этим вот графинчиком, проломи мне черепушку… – официант, что был рядом, поспешно удрал, оставив поднос с выпивкой и каким-то закусками. – Хотя нет, погоди… Шляпу сниму, – цилиндр лег на стол. – А вот теперь можно. Ну же, смелее, ты ведь даже не вспотеешь, ты же таких как я на завтрак ешь! Салех взял графин с янтарной жидкостью, взвесил его в руке. Хмыкнул. Графин стремительно запотел. Рей налил коньяк до краев себе и хлыщу. После чего поставил графин на стол, взял стакан, понюхал, одобрительно крякнул и опрокинул в себя. Графеныш повторил за собеседником, сморщился, закусил какой-то ягодой, что лежала на тарелке, и выдал заключение: – Ну ты и мудадень! Сразу видно – мясник на службе государства! Холодный коньяк пьют только абсолютные моральные уроды, признайся, ты детей старушками насилуешь? Вливающий в себя второй стакан Рей подавился и закашлялся. – Не, паря, если тебе убиться надо, то не об меня. Признавайся: из-за бабы? Ричард реплику проигнорировал, расправляясь с очередным стаканом. – То есть ты тоже идешь учиться на волшебника. Воистину, у Хозяина дорог и перекрестков хорошее чувство юмора. И твой атрибут я, кажется, уже видел? – Продолжил разговор графеныш. – Да, умею охлаждать бутылки со спиртным. – Салех твердо решил игнорировать суицидальные позывы спутника. – Но только бутылки и только со спиртным. – Мощный атрибут, – неожиданно уважительно произнес Ричард. – А у тебя? – с какой-то детской непосредственность, помноженной на алкогольное, опьянение спросил Рей. – Гляди! Ричард взял крышку от графина, и положил ее на ладонь. Потом сжал руку в кулак, помахал им и резко растопырил пальцы. На ладони было пусто. – Дематериализация? – удивленно выдохнул Салех, который в детстве мечтал стать магом и был охоч до всяческих проявлений необычного. – Ага, но только того, что помещается в ладонь, – Ричард расфокусированно и как-то удивленно посмотрел на пустую руку. – Ну, за успешную учебу! – провозгласил тост Рей. Штоф коньяка опустел. – Официант! Повторить! И супец принеси мне какой! – А… – Ты меня терпишь, я плачу. Хочешь, куплю этот трактир? – Лучше мяса закажи. И капусты, на сале тушеной. – Сей момент, официант! Пьянка набирала обороты. Стремительно косеющий Салех никак не мог взять в толк, каким таким чудесным образом Ричард, который весил, минимум, втрое меньше собутыльника, умудрялся сидеть за столом, и не отставать от него самого, достаточно крепкого на алкоголь отставного лейтенанта, чей желудок и печень были слегка модифицированы выпитыми алхимическими эликсирами. Это, к слову, чем только ни запивали дистиллят солдаты в пехотных частях. После очередного стакана глаза Ричарда стали какими-то крайне мечтательными. Рей, все это время пытавшийся раскусить своего нового знакомого, насторожился, но в чем подвох сообразить не сумел. – Ну и усища! Как считаешь, Рей, он в наряды без швабры ходил? – голос молодого аристократа прозвучал внятно и звонко. Салех, шевельнув ушами, вскинул голову и уставился на очередную жертву острот. Жертвой оказался высокий мужчина в форме морского офицера. Лицо незнакомца действительно украшали выдающихся размеров усы. Они выдавались на добрые пол-ладони за границы лица. Флотский встрепенулся и, развернувшись на каблуках, уставился на Ричарда. Тот, в свою очередь, уставился на графин, игнорируя возмущенный взгляд. – Мне послышалось? Или кто-то решил, что может насмехаться над моей внешностью? – О, приношу свои извинения, разумеется, вам послышалось! – охотно согласился Ричард. Салех удивленно приоткрыл рот. – Еще бы вам не послышалось, ах, эти затейливые вояки, маленькие члены, большие уши, которые постоянно забиты чем-то липким… На негнущихся ногах офицер подошёл к столу, сорвал с руки печатку и швырнул ее в лицо Ричарду. – Я, барон Штрайсе, помощник капитана крейсера «Злопыхатель», вызываю вас на дуэль! За оскорбление чести офицера! Глава 2 Гринривер поднял перчатку, осмотрел ее внимательно, и громко в нее высморкался. Салех мысленно попрощался со своим собутыльником и попытался вспомнить, успели ли они оплатить съеденное и выпитое или нет? Майор выглядел человеком, который знает, с какого конца браться за оружие. – Ага, отлично – оскалился графеныш – Рей Салех, выступишь моим секундантом? Раз вызвали меня, то и решение об оружии и времени дуэли принимаю я сам. Стреляемся! Прямо сейчас. И, наверное, прямо тут! – Да без проблем. Может – улица? Пожалей официанта – ответил Рей, зевая. – За бортом слишком сильный шторм для подобных маневров. – Барон. Я вижу, у вас есть револьвер? – Да, вот он! – оскорбленный показал оружие. – У вас будет секундант? – Трактирщик! Тебе выпал уникальный шанс, стать свидетелем решения спора благородных! – проорал барон куда-то вглубь зала. Из недр буфета выскочил испуганный мужчина в фартуке и подошел к столу. – Будешь секундантом? – Вашблагородь… А что делать-то надо? – Сейчас один из нас вышибет себе мозги, а ты подтвердишь полиции, что всё было честно и по взаимному согласию. – Радостно пояснил Гринривер. – Но я… – Если ты откажешься – мой друг оторвет тебе голову. Он сегодня еще никого не убивал и потому грустный! – объяснил диспозицию Гринривер. Салех миролюбиво оскалился, демонстрируя, что он не особо грустит сейчас. Глядя на острые зубы за тонкими губами, трактирщик побледнел и едва не рухнул в обморок. – Я с-с-соглас-сен, т-т-такая ч-честь… – проблеял мужчина, нервно вытирая вспотевшие ладони о фартук. – У меня оружия нет. Салех, у тебя есть револьвер? – поинтересовался графеныш. – Не-а, – задумчиво протянул отставной лейтенант, лениво рассуждая, можно ли заменить ствол, которого у инвалида не оказалось, тесаком, который у Салеха был. И стреляться уже из него. – Тогда упростим задачу. Эй, майор, давай свое оружие моему секунданту. – Лейтенант! – рявкнул Ричард. – Я! – от неожиданности Рей аж подпрыгнул. – Возьми у майора ствол, вытащи оттуда патрон – один, и выдерни из него пулю. Саму гильзу верни в патронник. Майор, тебя все устраивает? – голос графского сынка звучал почти трезво. – Стреляешься первым! И я кручу барабан. – Поспешно ответил флотский. На это Ричард лишь пожал плечами. – Один патрон, Салех! – Да слышу я, слышу, может, вообще не вынимать? – буркнул вояка. – Не, так неинтересно… Штрайсе протянул свое оружие. Рей аккуратно откинул раму, вытащил патрон и зубами вырвал пулю. На стол посыпался порох. Пустой патрон занял свое место в барабане. Револьвер вернулся владельцу. – Крути, дядя, смелее! Побледневший майор крутанул барабан, потом еще раз и еще. И протянул револьвер Ричарду, который ковырялся в носу. Тот взял револьвер, покрутил его в ладони, приставил к виску. – Так, пару моментов. Трактирщик! На! – в воздухе блеснула золотая монета. – За выпитое, и если придется меня отмывать от стен. – Салех! Ты меня внимательно слушаешь? – Весь внимание! – отозвался Рей. – Слушай, мы почти стали друзьями, так что у меня будет небольшая просьба, ну, в том случае, если я сейчас умру… Обещаешь выполнить? – Ну… – Обещай! – Ладно, ладно… – раздраженно буркнул инвалид, не понимая чего именно от него надо собеседнику. – И смотри у меня там, не выполнишь – вернусь с того света… – Говори уже! – рявкнул Салех. – Ты мне никогда не нравился, ты редкостный урод, и потому завещаю тебе утопиться в выгребной яме! С этими словами Ричард поднес пистолет к виску и нажал на спуск. Раздался хлопок, все вздрогнули. Из дула пистолета шел дым. Дым от сработавшего вхолостую капсюля. К слову, графеныш даже не зажмурился. – Спасибо, Рей, но тебе придется продолжать жить. Майор! Теперь твоя очередь! Крутанулся барабан. Дрожащей рукой офицер взял ствол. Оружие гуляло по широкой дуге. – Я… я не могу… – Салех, помоги дяде! – приказал молодой аристократ, опрокидывая стопку. Тут уже Рею не нужно было подсказок. Общение с графским сыном не прошло даром, и последние два часа инвалид мечтал сломать кому-то пару костей. А тут такой шикарный повод! Кулак впечатался в живот трясущегося майора, и того согнуло пополам. Привставший Салех схватил одной рукой свою жертву за загривок, а второй перехватил руку с револьвером. И сел обратно на стул. Лицо незадачливого дуэлянта оказалось прижато к столешнице, а дуло револьвера уперлось в покрытый испариной лоб. Все происходящее заняло доли мгновения. – П-пожалуйста, н-н-не надо, умоляю, п-п-пожалуйста… – залепетала жертва. – Рей, я знаю, ты благородный человек, ты просто обязан помочь офицеру сохранить его честь! – Ричард говорил невнятно, пережевывая курицу, куском которой он размахивал. – У-у-у-у меня есть деньги, в-возмьмите, всё в-возьмите, не убивайте! – майор рыдал, уже не пытаясь вырваться. – Тихо, тихо, тихо, Штрайсе, не надо так унижаться, мы вас убьем в любом случае! – Ричард успокаивал майора с искренним участием в голосе. – Но всем расскажем, что вы умерли как настоящий мужчина. С оружием в руках, защищая свою честь. А трактирщик подтвердит. Да, трактирщик? Бледный трактирщик, который трясся, как осиновый лист, лишь затравленно кивнул. – Рей, приступай! – Не-е-е-е-ет! Раздался выстрел. Тело на столе обмякло. Пуля, пролетевшая над ухом Майора, вонзилась в потолочную балку и выбила крупную щепу. – Эх, Салех, Салех, урод ты – огорченно вздохнул графеныш. – Нет у тебя чести и сострадания. Убил бы ты идиота, было бы всё просто и понятно, неудачная дуэль, джентльмены решали свои проблемы. Как цивилизованные люди, ты понимаешь своим скудным умом это слово? Цивилизованные! А теперь – что? У человека травма, он же теперь служить не сможет, выстрелов станет бояться. Моральный дух флота подорвет! А это – что? – натуральная диверсия! Так что ты еще и предатель! – Противно! – отмахнулся от собутыльника Салех. Он не мог понять своих чувств к новому знакомому. Раздражение, уважение и… страх? Бывший лейтенант всерьез опасался этого прощелыгу, которого мог убить одним ударом кулака? – А мне, думаешь, не противно с тобой пить? А я вот – пью! – Ричард закинул в глотку очередную стопку и полез в саквояж. – Но просто так у меня этот урод не отделается! – в руках Гринривера появилась опасная бритва. – Сейчас я оставлю на ублюдке свою подпись! А дальше Рей завороженно наблюдал за тем, как склоняется над бессознательным майором графский сын. Сверкает в слабом уличном свете острое лезвие, направляемое длинными музыкальными пальцами. Выверенное движение… На стол падает длинный напомаженный ус. Левый. – Трактирщик! – неожиданно вопит Гринривер. Трактирщик, который вовсе не трактирщик, а владелец буфета, аж подпрыгнул на месте. Впрочем, подпрыгнул и спрятавшийся за стойкой половой, громко ударившись затылком о стойку. А Салех матерился, едва не уронив практически пустой графин. – Чего изволите? – Склянка есть? Прозрачная? Из-под сиропа? – Должна быть… – Тащи! И эту падаль выкинь за порог, вонять уже начал! – Ричард пнул под столом бессознательное тело. Через несколько минут буфетчик принес на подносе крохотную бутылочку и, подхватив все еще пребывающего без сознания майора за ноги, вытащил того из помещения на улицу. Ричард бережно подхватил трофейный ус за кончик и поместил в склянку, предварительно убедившись, что та внутри сухая. Горлышко он заткнул грязной печаткой, полученную композицию бережно завернул в салфетку и сунул в свой дорожный саквояж. Салех поднял с пола пистолет, хозяйским взглядом осмотрел его, протер, завернул в салфетку и уложил в заплечный рюкзак. На этом сбор трофеев был закончен. На столе тем временем материализовался еще один графин. Бывший лейтенант разлил спиртное по стаканам и провозгласил тост: – За удачливых ублюдков! Признайся, ты богу смерти в кашу насрал? – Ага, трахнул любимую дочку! – Гринривер выпил и начал поглощать содержимое тарелки. – Так у него, если память не изменяет, любимая дочка – повелительница крыс и чумы. У нее крысиные лапы вместо ног, а из женского естества сочится гной… – Зато всегда скользко, – пожал плечами графский сын. Коньяк пошел Рею не в то горло, и бывший вояка закашлялся. А потом заржал. В пехоту шли люди из самых «низов», и сальные шутки там всегда была в цене. И они посидели еще немного. И еще намного. А потом… – Слушай, вашблагородье, а мы чего пьем-то? – Кажется, это бренди. Но я не уверен. – Не, не в смысле – что, а в смысле – зачем? – За знакомство. – Так мы вроде уже познакомились? – Ага. – А до того, как познакомились, двигались ли мы куда? – Я на дирижабль. У меня билет. – Хм… и у меня билет. За окном смеркалось. – Твою мать! – это уже хором. – Трактирщик! – Каналья! – На барабан пущу! – Кишки выпущу! На полные ярости возгласы никто не явился. Где-то за стойкой что-то рухнуло. Раздраженный лейтенант, с трудом сохраняя равновесие, встал из-за стола и двинулся на поиски того, кому можно было поставить в вину тот факт, что гости засиделись и пропустили свой рейс. В буфете было пусто. В всем здании было пусто. Как и на улице. – Нет никого. Все разбежались – как-то смущенно резюмировал Салех. – Это всё ты виноват! Если бы не твоя стремная рожа, такая ерунда бы не произошла! – брызгал слюной графеныш. – Всех распугал! Да тут даже тараканы от твоего вида разбежались! Ты что, не мог быть добрее к людям? Если бы не твоя жестокость и мразотность, нам бы сообщили об отправлении дирижабля! И вот что нам теперь делать? Растерянный Рей не знал, куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта и никуда не собирался уходить. – Мрак! Темные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться графский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо! Слегка дезориентированный истеричным воплем Салех, давая сильный крен на правый бок вышел из буфета и огляделся. В его мозгу, отравленном флюидами алкоголя, не было и тени сомнения в том, что совместное опоздание на дирижабль – это сугубо его, Салеха, проблема. Была ли в этом вина литра крепкого алкоголя, многочисленных контузий, армейской привычки подчиняться аристократам или же что-то еще, мы, скорее всего, так и не узнаем. Но факт оставался фактом. Пьяный Салех отправился решать проблему, залпом уничтожив остатки джина в бутылке (а оставалось там немало). Касса оказалась закрытой. Фуникулер тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, то есть просто пристрелить с перепугу. В итоге путь лейтенанта напоминал путь безголового таракана. Цок-цок-цок – глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок. – Чего надо? Из-за очередной двери (пятой по счету) раздался заспанный голос. – Дело есть, надо срочно доставить двух знатных господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно. Получалось не очень. – Не на чем! Следующий дирижабль через три дня. – С сожалением протянул голос из за двери. – Плачу, ик, любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносит подобную фразу. – Да хоть сри ими, я тебе дирижаблю не рожу! – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с плешивой лысиной. На нем была замызганная рубашка и грязные кальсоны. – Мужик, ты, вообще, кто? – Рей я! – Какая, нахрен, рея, ох… – до мужичка долетел запах перегара. – Мил человек, ты закусывал хоть? – Ик, пехота не закусывает! – бухнул себя кулаком в грудь Салех. Он умудрился забыть начало разговора и сейчас с каким-то удивлением пялился на мужичка. – То есть это вы дебош устроили, обблевали полицейского и обосрали морячка? – продолжал допытываться незнакомец. – Не мы! Он сам! Ик! – Ох, кретины… Мы тут таких не любим! – с неприязнью заявил мужик. – Мы тоже! – согласился Салех, окончательно забывший, что он тут делает. – Деньги, говоришь, есть? – Ага… – Много? – Сколько надо! – Есть вариант один, могу вас отправить в грузовом контейнере для особо хрупких грузов. Но лететь он будет часов девять. – Хм… А быстрее? – Д-классом? Выйдет часа четыре. Ты уверен? – Ага! Мне только самое лучшее, давай свой Д-класс! – А на Д-класс точно денег хватит? – Сколько? – Два золотых! Платить монетой. А то знаю я ваши бумажки! Презрительно усмехнувшись, Салех ощерился и вытащил из кармана запрошенную сумму. Жалование у него было в платежных билетах, и его еще надо было обналичить. А вот выданные интендантом монеты приятно оттягивали карман. Теперь уже карман плюгавого мужичка. – Через полчаса подходи сюда, будет стоять контейнер. Залезаете вовнутрь. С собой берите одеяла. Опоздаете – денег не верну! – дверь перед носом отставного лейтенанта захлопнулась. И тот, довольный, отправился обратно в буфет, хваля себя за находчивость и удачливость. – Эй, твое высокоблагородье, слышь! Я решил нашу проблему! – с радостным ревом Рей открыл дверь буфета. С такой силой, что та повисла на одной петле. – О, и как? – казалось, Ричард спал с открытыми глазами. Перед ним стояла открытая бутылка, явно снятая со стеллажа за барной стойкой. Указанный стеллаж был разбит вдребезги. – Ты просто не знаешь, с кем пьешь, у меня везде свои люди! Так что собираемся, нас ждет транспорт! – с этими словами Рей отправился к барной стойке, в поисках уцелевших бутылок. Сборы не заняли много время. И вскоре завернутые в несколько скатертей, позвякивающие утащенными бутылками, Ричард и Рей отправились на посадку. Многочасовая пьянка все же сказалась на них, и потому шли они молча, стараясь не отключиться прямо на ходу. Контейнер представлял собой прямоугольный стальной ящик, высотой чуть выше двух метров. Салех открыл дверь. Внутри стены были покрыты слабосветящимися рунными цепочками. На стальной двери была нанесена большая буква «Х», которая давал знать всем желающим что внутри едет хрупкий груз. Глупо хихикая, отставной лейтенант накарябал еще две буквы, и первым полез в недра контейнера. За ним зашел собутыльник. Ричард кинул на пол украденные в буфете скатерти и растянулся на них, отравляя атмосферу целым букетом сивушных запахов. Рей закрыл дверь, уселся на корточки и разместил на куске скатерти бутылку и пару засохших бутербродов. Снаружи заскрежетало. – Ниче, долетим в лучшем виде. У меня везде свои люди! Это вам не хухры-мухры, настоящий Д-класс! – пробормотал Салех, запрокидывая бутылку, даже не взглянув на этикетку. – Как ты сказал, Д-класс? Рей проморгался и уставился на своего собутыльника. Ричард сидел и глазами, полными ужаса, взирал на Салеха. – Д-класс. Через четыре часа будем в Римтауне. Экспресс-доставка! С жутким воплем графский сын подскочил и ломанулся в сторону выхода. Контейнер тряхнуло. Ричард отправился в короткий полет, мягко затормозив у стены. Сработала руническая магия, не позволяющего содержимому контейнера биться об стены и о другие предметы в контейнере. Салех с выпученными глазами уставился на саквояж в паре сантиметров от своего носа. Снаружи снова заскрежетало и раздался рев. Контейнер снова тряхнуло, взбалтывая содержимое. – Скотина! Мудила! Ублюдок! Дерьмоед пога-а-а-аный! – завопил Ричард отправляясь в полет к противоположной стене. – Что за сра-а-а-ань? – вопил ничего не понимающий инвалид, лишь благодаря магии не сломавший себе шею при очередной встряске. – Кретин, фетюк, свиная малафея! Д – значит, «драконья»! Я убью тебя! Я убью себя! Идиот, педераст, уе-е-е-е-ебище! – тряска усилилась, и Рей уже не мог понять, где верх, где низ, и вообще – где он. Магия контейнера не позволяла ничего себе повредить или убиться об стены. Но и только. Очень, очень, очень долгий полет начался. Примерно за минуту до указанных событий. Двое мужчин сидели на пустых ящиках. В темноте тлели угольки, в воздухе висел запах сладкого яблочного табака. – Генрих, ты уверен, что эти кретины не догадаются? – Они столько выжрали, что я не уверен, что они вообще поймут, что происходит. А потом им станет не до этого. Я мощность рунной цепочки выставил на минимум. Везет их Кривокрылый, у него под брюхом амплитуда тряски – под пять метров, мужики замеряли. – Ох, и хитер ты! Спасибо тебе дружище, спасу нет от этой швали! Аристократы, мать их! Белая кость, нас вообще за людей не считают! – Ничего, пусть проветрят себе мозги. А главное, сами ведь попросили, денег заплатили вдвое больше. – Так, а если догадаются и обиду затаят? Плюгавый мужичок только хохотнул и успокаивающе хлопнул по плечу своего собеседника. В нем легко можно было узнать городового, что несколько часов назад пытался спасти Ричарда от его собутыльника. – Не бери в голову, мы о них больше не услышим. Помяни мое слово! Да и кто из этих уродов нас в лицо запоминает? Как ты правильно сказал, мы для них не люди – так, предмет обстановки. Пусть теперь сами поймут, каково это – быть предметом. «Хрупким и ценным» – процитировал строчку из грузовой декларации Генрих. Мужчины расхохотались. Так смеются только те, кто отмстил своим обидчикам тройной мерой. Так смеются абсолютно счастливые люди. Глава 3 У Рея болела голова. Это было первое, что он ощутил, разлепив глаза. Противное, мерзопакостное чувство, словно изнутри кто-то поставил распорку и медленно крутил винт, расклинивая стенки черепа еще больше. Горький колючий комок где-то в районе горла усугублял страдания бывшего лейтенанта. Но потом пришла жажда и мысли обрели другую направленность. Он вспомнил компанию в пустыни: вот он хватает варана, сворачивает ему шею, выгрызает кусок кожи и глотает вязкую, солоноватую кровь рептилии. Видение сменилось, и теперь в руках пребывающего в полубессознательном состоянии Салеха в руках была кошка. Здоровая, лохматая, истошно верещащая. Вот он тянется зубами к кошачьей шее, глядя в оскаленную злобную морду. Вот кошка изворачивается, и в лицо инвалида упирается вонючая кошачья жопа. С омерзением Рей перекручивает кошку, и снова в лицо упирается задница. И еще попытка… В очередной виток он яростно сжимает кошку так сильно, что упертая в лицо жопа начинает сочиться и брызгать чем-то… – Буэ-э-э-э-э…. Болезненный спазм скрутил тело. Но желудок не исторгает из себя даже желчи. Вкус кошачьих фекалий остается на языке. С трудом разлеплив глаза, под которые будто сыпанули песка, бывший лейтенант огляделся. Слабое свечение рунных цепочек на стенах вызывало целую волну смутных и не особо приятных образов. Мысли в голове двигались медленно и неохотно. Приняв устойчивое положение на четвереньках, Салех делает первый, самый трудный… ну, пусть будет шаг. Все тело ломит, словно после тяжелого марш-броска. Дверь контейнера неохотно поддалась и с громким скрипом распахнулась. Свет больно режет по воспаленным глазам. Свежий воздух омывает легкие, и в голове слегка проясняется. Вокруг громоздятся кое-как наваленные друг на друга контейнеры. Резкий и противный звук ранит барабанные перепонки и Салех со стоном оглядывается в поисках его источника. Звук повторяется. И Рей недобро ухмыляется, обнаружив причину беспокойства. Небольшая собачка дворовой породы злобно скалит зубы в сторону похмельного лейтенанта. Тот скалится в ответ. Трескаются сухие губы. Видение пустыни и варана снова посещает лишенную волос голову. Собачка что-то начинает понимать и жалобно скулит. Впрочем, удрать у нее не выходит, кабыздох привязан на цепирядом с небольшой будкой. Рей делает шаг. Скулеж собачки сорвался на истерический вой. – Эй, мужик, с тобой все в порядке? Мужик, о боги, ты что, пьешь из собачьей миски? Рей с трудом отрывается от источника живительной влаги, оглянулся и поспешно поднялся на ноги. Мир вокруг закрутился и Рея вырвало. – Мужик, ты там живой? Продолжал допытываться голос. – Нет, но это лечится, – просипел Салех, оглядываясь. Перед ним стоял мужичок в костюме служителя воздушного порта. У бывшего лейтенанта возникло острое чувство дежавю, словно именно этого человека он встречал буквально недавно. Только вот не мог вспомнить, где… – Все лорды бездны, ты что, из контейнера вылез? Его же дракон припер! Тебя что, хотели убить? От участливого тона Салеха снова затошнило. С трудом удерживая себя вертикально, бывший лейтенант порылся в карманах, достал серебрушку и протянул ничего не понимающему собеседнику. – Вода, а лучше рассол, а лучше пиво, – в руку мужичка легла вторая серебрушка. – А это за забывчивость. Я просто знакомился с собакой. Славный у тебя пёсель. Славный пёсель, которого от безвременной кончины спасла миска воды, замеченная инвалидом в последний момент, истерично гавкнул, подтверждая версию. Получивший свою недельную зарплату мужичок повеселел и куда-то убежал. Салех устало сел на какой-то ящик, пытаясь унять мигрень. Служитель порта явился буквально через минуту с ведром воды и черпаком. После чего снова убежал. Принес половину банки рассола и пару бутылок самого дешевого пива. Увидев принесенное богатство, Салех обрадовался. При виде благодарной улыбки служитель сбледнул и удрал. «Работать человеку надо», подумал Салех, сорвав зубами пробку с бутылки, залпом опустошил ее, сладко прищуриваясь от первых лучей солнца. Из недр зловонного контейнера раздался тяжкий стон. Испытывающий легкое чувство вины за случившееся, бывший лейтенант полез спасать нового знакомого. Вытащенный на солнышко Ричард был болезненно бледен и пребывал без сознания. Салех занялся реанимацией. Холодная вода, щедро выплеснутая на лицо, заставила графеныша зайтись в спазме то ли кашля, то ли рвоты. Встретившись со взглядом, лишенным разума, Салех протянул «пациенту» ковш воды. Который был моментально опустошен. Как и следующий. Вздернув все еще ничего не соображающего графского сына на ноги, Салех с хеканьем (и не скрываемым удовольствием) зарядил ему кулаком в живот, от чего Ричард резко опустошил желудок. Пробка со звоном падает на землю и в зубы «исцеляемого» упирается горлышко бутылки. «Пациент» болезненно кривится, и пытается отвернуть голову в сторону. Впрочем, безрезультатно. Покрытые мозолями пальцы сжимаются на тонком носу. Минута борьбы и прохладное пиво начинает течь по пищеводу. Тело в руках бывшего лейтенанта обмякает. С чувством исполненного долга Салех возвращается на ящик, прихлебывая рассол. – Кто вы такой? Где мы? – раздается сиплый голос. Пребывающий в состоянии, близком к просветлению, бывший лейтенант лишь неодобрительно косится на приятеля. – Почему мне так хреново? Вы меня похитили? – продолжает допытываться жертва похмелья. – Я купил тебя в борделе. Ты там работал последние пару лет. Вчера ты перебрал водки с морфием и всем рассказывал, что являешься младшим сыном графа Гринривера. Имел полный фурор! – Рей выдвинул версию вчерашних событий. На шутку Ричард не отреагировал. – Мы с вами вчера пили… О, боги, мне нельзя пить… Но я очень плохо переношу полеты! Это катастрофа! – в голосе молодого человека сквозило отчаяние. На последнее заявление Салех только хмыкнул. – А тебе приходилось когда-нибудь участвовать в дуэли? – чисто в порядке издевки решил поучаствовать в разговоре бывший лейтенант. – Дуэли? Отрыжка бездны, только не говорите, что я кому-то назначил дуэль! Отец лишит меня наследства… На этих словах Салех не выдержал и заржал. Заливисто, с подвыванием. После чего, внимательно глядя на своего попутчика, подробно поведал ему обстоятельства их знакомства, упустив только финальную сцену, в которой Ричард высказывал свое отношение к выбранному способу перемещения. Выслушав всю историю с невозмутимым лицом, младший Гринривер только тяжело вздохнул. – Мистер Салех, я верно понимаю, мы ведь с вами будем учиться в одном университете? Ваше вчерашнее поведение сделало вам лучшую рекомендацию из возможных, – начал свою речь молодой аристократ. Говорил он крайне официальным тоном, что никак не вязался с его внешним видом и выражением лица. – Вы не убили меня, выручили в трудной ситуации и мы все же добрались до Римтауна, причем до момента прибытия нашего дирижабля. Одно из требований моего отца заключалось в том, что я должен нанять себе компаньона, именно для решения такого рода проблем. К тому же это один из надежных способов обеспечить ваше молчание, не прибегая к услугам третьих лиц. Так что я предлагаю вам контракт. Компаньон-телохранитель. Я понимаю, что это не является для вас жизненно важной работой, государство щедро оплачивает стипендию будущих волшебников. Но, благодаря этой работе, вы сможете вообще ни в чем себе не отказывать. Вам придется вытаскивать меня из неприятностей, разрешать конфликты и устранять свидетелей. Тем или иным образом. Вы отвечаете за мою жизнь, бережете мою честь и управляете моей репутацией. Салех хотел было возразить, что после вчерашнего будет помогать Ричарду и так, он проникся искренней симпатией к наглухо отмороженному юноше. Но промолчал. Ричард назвал сумму. Салех онемел. После чего излишне поспешно кивнул. – Ну и отлично. Тогда, пожалуйста, возьмите наши вещи, если они долетели с нами, и давайте выбираться отсюда. Нам необходимо привести себя в порядок! Пару раз заблудившись, похмельная парочка все же нашла выход из доков. Первый же пойманный извозчик сходу отказался вести зловонных пассажиров, но, получив мотивирующий удар в зубы и серебряную монетку в качестве платы, поменял свое решение. Через полчаса Салех отмокал в чане с горячей водой, в компании нанимателя, который сидел в соседней бадье, а чьи-то умелые руки разминали ему плечи. – В такие моменты жизнь играет особо яркими красками, вы не находите, Рей? – Да ты философ, как я посмотрю. Эх, сейчас бы бабу… – мечтательно произнес Салех. – Изволите позвать? – отозвался банщик. – Что за манеры, Салех, привыкайте, в моей компании вы посещаете только элитные дома терпимости. К тому же здесь вы наверняка подхватите срамную болячку. В тех заведениях, которые будем посещать мы, за этим строго следят. – А тебя заразит этой болячкой дама из высшего общества? Чем это будет отличаться? – Вы хотели сказать «великосветская блядь»? Тогда это забавный конфуз. А вот нижний насморк, подхваченный в публичном доме – признак дурного тона. – Чепуха, как по мне. – Привыкайте, мой друг, это высший свет! – усмехнулся Ричард и погрузился в ароматную воду с головой. Спустя какое-то время… Рей неуверенно топтался перед лавкой готового костюма. А графский сын толкал его в спину, пытаясь впихнуть во входную дверь. – А, может, не надо? – Надо, мистер Салех, надо. Дозволяю не выбрасывать вашу военную одежду, но мое окружение должно быть, насколько это возможно, с претензией на элегантность. Спустя одну очень долгую примерку. – Вот, так гораздо лучше. А почему вы отказались от ботин… ка? – Ричард разглядывал преобразившегося Салеха. Длинное синее пальто из плотной шерсти, рубаха с воротником-стойкой, клетчатая жилетка, брюки из плотной ткани, массивная пряжка ремня. – Сапог поддерживает голеностоп. Не вижу смысла превращать себя в ковыляющего «джентльмена» в угоду «элегантности», – голос Рея сочился ядом. Новая одежда была крайне непривычной. Он просто-напросто не узнавал себя в зеркале! Сам Ричард был в темно-зеленом клетчатом костюме-тройке. Старую одежду он брезгливо оставил в примерочной. Единственное, что осталось от прежнего гардероба – цилиндр. Головиной убор пережил все испытания и даже не очень помялся. – Салех, вы упомянули вчера пистолет. Он еще при вас? – Да. – Тогда я закажу еще кобуру. И, кстати, вам не хватает пары деталей, чтобы завершить образ… В результате всех манипуляций Рей обзавелся шляпой-котелком, нагрудной кобурой и тяжелой тростью с набалдашником в виде головы пуделя. Указанная голова была отлита из латуни. – Мистер Салех, я вас очень попрошу, в будущем, не нужно улыбаться продавцам в магазине. Поверьте, я не тот человек, который нуждается в скидках у поставщиков одежды. К тому же беднягу мог хватить удар. А возиться с трупом – долго. Бывший лейтенант только вздохнул. Дальнейший путь компаньонов лежал к цирюльнику. Рей искренне надеялся вздремнуть какое-то время, но… – Какую стрижку изволите? Цирюльник крутанул стул, на котором сидел завернутый в пелерину Салех. Бывший лейтенант уставился на себя в зеркало. Не лишним будет напомнить, что волос у Рея на голове не было вообще никаких. – Вы издеваетесь? – от накатившей злобы лицо инвалида пошло красными пятнами. – Молодой господин только что оплатил мне десятикратную стоимость самых дорогих парикмахерских услуг, – прошептал цирюльник на ухо взбешенному клиенту. – Я честно, пытался ему возразить, но он сказал, что в противном случае вы переломаете мне все кости. Пожалейте старика… Озадаченное молчание затягивалось. – Могу отполировать. Хотите? В итоге пахнущий дорогим одеколоном Рей Салех в компании такого же свежевыстиранного Ричарда Гринривера подошел к академии с невыговариваемым названием. Ровно в полдень они прошли через монументальную гранитную арку. – Мистер Салех, ощущаете торжество момента? Весь мир – у наших ног. Из этого места выходят люди, которые творят историю! – То-то я о нем за три с лишним десятка лет ни разу не слышал! – Рей был раздражен. Если бы его спросили – почему, то бывший лейтенант вряд ли бы сказал что-то внятное. По факту он не был похож на себя прежнего. И новый костюм в этом вопросе был куда как более инороден, чем отсутствие ноги. – Невежество и безграмотность – бич современной цивилизации. Двигать людей в сторону прогресса – вот истинная задача аристократии. Теперь и вам, мистер Салех, предстоит разделить со мной эту тяжкую ношу, раз провидению было угодно одарить вас. – Звучит как пафосный бред завравшегося аристократа. Ричард, ты отстриг ус морскому офицеру и наблевал в сапоги городовому, при всем моем уважении к твоим деньгам, ты не тянешь на человека, что несет непосильную ношу прогресса. Может, ты знаешь, как устроен паровой двигатель? – Ах, мистер Салех, вы просто не понимаете! Но ничего, пройдет время – и я изменю ваше мнение об аристократии. – Гринривер, я бью для тебя людей, ношу чемоданы и похмеляю поутру. За то, чтобы я соглашался с твоим мнением, ты мне не платишь. – А если буду? За какие деньги вы согласитесь лизать мне задницу? Салех задумался. Ему уже платили больше, чем гвардейскому полковнику. – Боюсь, на подобное денег нет даже у твоего отца, – покачал головой инвалид. На эту фразу Ричард озадаченно промолчал, но спорить не стал. Чем несказанно удивил бывшего лейтенанта. – Ничего, мистер Салех, я еще куплю вашу душу. Я еще не встречал человека, что устоял бы перед теми соблазнами, что дает ему положение. – А я и не планирую такой подвиг. Просто привык называть вещи своими именами. Ты – богатенький мальчик, который решает все свои проблемы деньгами. И тебя в моих глазах извиняет только то, что ты отморожен как полк кирасиров, и ставишь на кон свою шкуру, которая у тебя одна, так же легко, как и деньги, которых у тебя не счесть. Это многого стоит. Но всё равно ты мудак и сволочь. – Ах, мистер Салех, вы даже не представляете весь список моих пороков. Я похотлив, мстителен… – Ричард, заткнись! – послушав долгожданную тишину, бывший лейтенант осторожно добавил – пожалуйста. Под зловещее молчание графеныша приятели зашли в здание, где висела табличка «приемная комиссия». В помещении было тихо и пустынно. Здание было старым, и носило следы достаточно бережного ремонта. Кое-где из стен выступали крупные камни. Часть плитки на полу была взломана корнями. В воздухе витал дух не старины, – древности! Ричард тоже подавленно молчал. Происходящее выходила за рамки его жизненного опыта. Стены становились все выше и потолок тонул в дымке. Казалось, молодые люди стоят на краю бесконечного пространства. То же самое испытывает человек, в первый раз увидевший океан. – Молодые люди? Вы за учебным циркуляром? Поступаете? Наваждение схлынуло. Здание снова стало нормальных размеров. Одна из дверей оказалась открыта, и в проеме показалось новое действующее лицо. Незнакомец был низок, лыс и, казалось, состоял из одних сферических поверхностей. Серые глаза навыкате, круглый, едва заметный подбородок, покатые плечи и выдающееся брюхо. Все это подчеркивал костюм коричневого цвета. Рей был готов поклясться, что ботинки на незнакомце тоже круглые. Убедившись, что внимание привлечено, незнакомец продолжил. – Проходите быстрее, я не советую задерживаться в этом месте надолго. Мы его давно не кормили. Не став выяснять подробности, приятели пересекли зал, едва не прижимаясь друг к другу. Последние слова незнакомца настораживали. – Имя, возраст, специальность? – А? – Салех огляделся. Он стоял в большом светлом кабинете. За столом сидел круглый дяденька. В широко раскрытые окна врывался теплый ветер. – А где… – Ричарда нигде не было, хотя буквально пару ударов сердца назад он стоял рядом и в воздухе витал запах его одеколона. – Тоже заполняет документы. Не теряйтесь. В этом году вы – первые, – мужчина взглянул на Салеха через круглые очки, которые держались на круглом носу безо всяких дужек. – Имя, возраст, род занятий?! – рявкнул незнакомец басом. Салех рефлекторно вытянулся по стойке смирно. – Рей Салех, тридцать четыре года, лейтенант двадцатого пехотного полка в отставке. – Салех, Салех, ага… Нашел! Травмы, увечья, душевные расстройства? – А… – Так и запишем, имбецил… – Ноги нет… – прошипел Салех, изрядно натренированный общением с Гринривером, не сорвавшийся только по этой причине. – Какой? – Чего? – Какой ноги нет? – Правой… Я очень извиняюсь, а это разве так незаметно? – подтверждая свои слова, Салех топнул ногой в протезе. – Сколько яблок я держу? Бывший лейтенант с непониманием уставился на своего собеседника. И на его руки, которые лежали на столе. – Что? – Лейтенант, ты совсем тупой? Повторяю вопрос: сколько яблок я держу? – Ноль! Ни одного. А в чем смысл этого вопроса? – Читать умеешь? – Полное среднее образование. Курсы младшего офицерского состава. – Это понятно. А читать-то умеешь? – Грамотный! Вы меня совсем за идиота держите? – Нет. Имя свое написать сумеешь? – Да! – Докажи. – Что? – Я говорю – докажи. Напиши свое имя вот на этом листке. Тяжело вздохнув, и мысленно извинившись перед Ричардом за то, что отбирает у него титул самого сложного собеседника, Рей склонился над столом и старательно вывел свое имя на листке бумаги. Незнакомец долго вглядывался в написанное. И, кажется, сверялся с бумагами на столе. – Хм… А в обратном порядке сможешь? На Салеха снизошло вселенское спокойствие. Он понял, что общается с чем-то недоступным его пониманию. Что-то вроде армейского начальства. На бумагу, с небольшой задержкой было записано требуемое. – Хм… Хм… Не соврал, гляди-ка… Ишь ты… Каким наукам обучен? – Минное дело, тактика действия малых групп, базовый курс медицинской помощи, управление паровыми механизмами, стрелковая подготовка, штурмовая подготовка, базовая физиономистика, полевая фортификация… – Хм… Благородны, что ли? – Никак нет! – Зря… Салех сразу так и не нашелся, что ответить на подобное. – Атрибут? – Вино охлаждаю. – Покажи! – Ээээ… А на чем? – Салех, ты совсем тупой? На бутылке! – Какой? – Конечно, на своей! – Но у меня нет… – Или ты сейчас мне рожаешь бутылку, или я начинаю тебя потрошить на тему того, кто ты на самом деле и куда дел Салеха. Ну? Бывший лейтенант воровато оглянулся и достал из сапога тесак, а следом – небольшую плоскую флягу. – Вот, теплая. – Что там? – Коньяк. – Пойдет! Наливай! – Но атрибут… – Салех, только моральные уроды пьют коньяк холодным! Признавайся, в карательных операциях принимал участие? – Никак нет! – Тогда наливай. – А как же атрибут? – Да сдался мне твой атрибут, всё в личном деле есть. Я только бумаги заполняю. На столе из воздуха возникло пару стопок. Рей молча разлил по ним содержимое фляги. Незнакомец опрокинул стопку и довольно хекнул, занюхав рукавом. – Не нравишься ты мне, Салех. Ну, вот, ей-богу. Знаешь, встречаешь иногда человека, а он на вид – как кара божия. Не человек, а пиздец. Вот и ты, не человек, а пиздец. Лысый и блестящий. Тебе что, полировали лысину? На эту реплику Рей только открыл рот. И закрыл его. – А вам случайно Ричард Гринривер не приходится родственником? – Ох, а ты, я смотрю, не так туп, как кажешься. Он мой пра-пра-пра-пра… Короче, родственник. – Оно и видно. Такая же мразота, – реплику про возраст незнакомца Рей решил проигнорировать, чисто для душевного спокойствия. – Что ты сказал? – Черты у вас, говорю, семейные! – соврал Салех. – Ага, порода у нас такая, у всех красота мужская сильна! – Салех подавился воздухом. Незнакомец больше напоминал какое-то земноводное, нежели человека, и, видимо, имел совершенно чудовищное самомнение. – Короче, Салех, несмотря на то, что ты мне не нравишься, вынужден признать, что ты психологически устойчив, хотя я не исключаю, что твою тупость я принял за сдержанность. Людьми командовать способен. Опыт имеешь. Так что быть тебе старостой курса. Пистолет тебе выдать? – У меня свой есть. А зачем? – Вдруг тебя всё достанет, и ты застрелишься? Порадуй старика. – А вы не опасаетесь, что я вам сейчас голову проломлю? – А ты попробуй, – спокойно отозвался собеседник. Салех решил, что у него скоро случится передозировка Гринриверов, и решительным движением закрутил колпачок фляги. – Эй, погодь, да не горячись ты, совсем шуток не понимаешь… – с жалобным видом круглый человек облизнулся. – Совсем не понимаю. День у меня трудный вышел. Да и нога побаливает… – Короче, служивый. Сделка у меня для тебя есть, я беру твоего коня на постой в университете, с кормежкой по высшему разряду, как для племенного рысака, а ты мне оставляешь коньяк. – Не пойдет. У меня нет коня! – Хорошо, раз так… Я тебе отдаю ее! На стол рухнула непонятно откуда взявшаяся булава. – Ээээ… – Булава силы и власти! Указанная булава была покрыта толстым слоем ржавчины. – Она типа волшебная, да? – Конечно, нет! Ты меня за ненормального держишь, менять волшебное оружие на фляжку коньяка? – И зачем она мне? – Как зачем? Людей бить, ты же форменный душегуб. А тут такой знатный инструмент! Инструмент был старше Салеха минимум на сотню лет. – Да мне как бы кулаками сподручнее. Да и у меня есть, вот… – Рей покрутил тесаком и убрал его обратно в сапог. – Хорошо, мое последнее предложение! Вот! Монета, старая, медная, одна штука. – Да вы издеваетесь! – Да чтоб тебя, ладно, уломал, черт языкастый, дам тебе совет, дельный, очень дельный. Который тебе поможет! – Эм… Хорошо. – Фляга вперед! Салех уже изрядно устал от этого разговора. К тому же флягу можно купить и новую. Потому и протянул требуемое. – Перед смертью филин летит! – провозгласил незнакомец таким тоном, словно сказал какую-то великую мудрость. Которая больше напоминала великую ахинею, но все же… – Я могу идти? – с надеждой уточнил Рей. – Ага, катись. Какая-то неведомая сила подбросила Салеха с места и вытолкала за порог. Дверь с грохотом захлопнулась. – Мистер Салех, где вас черти носят? Ничего не понимающий бывший лейтенант с выражением полного охреневания уставился на Ричарда. Тот выглядел изрядно раздраженным. – Так я был у кого-то из приемной комиссии… В кабинете… – В каком кабинете, Салех, вы о чем? – Да вот… – Рей оглянулся и непонимающе уставился на каменную кладку. Глава 4 – Тут была дверь… Ричард подошел к своему компаньону и подозрительно его обнюхал. – Вы где были? Объясните человеческим языком. – Так нас от выхода позвал какой-то мерзкий старик, круглый весь, он попросил торопиться, так как кого-то давно не кормили, и это может быть опасно, потом он выспрашивал меня, у себя в кабинете, про род занятий, задавал какие-то странные вопросы и сказал, что он твой много раз прадедушка. – Я ничего не видел! Салех, вы точно ничего тайком от меня не принимали? – Нет… – Чертовщина какая-то. Как выглядел этот человек? Рей описал внешность незнакомца. – Хм… – Клянусь могилой матери, это был твой родственник! Вы даже, сука, хмыкаете одинаково, одинаково относитесь к людям, и даже говорите одними и теми же словами! Особенно про коньяк! – разозлился Рей, махая руками в сторону стены. – Так, так, помедленнее. К кому мы одинаково относимся? К каким людям? И причем тут коньяк? – Что ты, что он, сказали мне те же самые фразы при знакомстве, на моей памяти только ты настолько отбитый, чтобы мне, мне! – говорить, что я, сука, стремный, и что мне надо сдохнуть при такой внешности. И этот коньяк! – на предложение его охладить он назвал меня моральным уродом! – Так это и есть моральное у… – что-то во взгляде Салеха было такое, что Ричард предпочел не заканчивать свою фразу. – Ладно, ладно, я понял. А я точно такое говорил? Вам не послышалось? – Нет! – Тогда приношу свои извинения. Это поведение недостойно истинного джентльмена. Обычно я более… изящен в своих оскорблениях. Сейчас бы я сказал… Что сейчас бы сказал Ричард мы, к несчастью, так и не узнаем. Как и не узнаем, что произойдет с головой графеныша, если в нее прилетит кулак Рея, а также не сможем узнать, как это согласуется с условиями заключенного между компаньонами договора. В общем, много чего интересного не произойдёт из-за того, что Ричард заткнется. – Джентльмены? Вы заблудились? Джентльмены испуганно заозирались, пока не увидели владелицу голоса, миловидную женщину в строгом платье, чью голову украшала небольшая шляпка, покрытая цветами. – Да, у вас тут очень запутанные коридоры, – честно признался Рей. Девушка рассмеялась, словно услышала отличную шутку. Салех огляделся, чувствуя подвох. Небольшой холл, метров четырёх в поперечнике. Входная дверь, коридор, из которого показалась незнакомка. Пара высоких окон. Все. Никаких анфилад (по которым успел побродить Ричард), никаких теряющихся в бесконечности коридоров, никаких кабинетов со странными господами. – Следуйте за мной. В этом году вы первые. Вы что-нибудь уже знаете про то место, где будете учиться? – Да. – Нет. Голоса приятелей зазвучали хором. – У этого места богатая история. Изначально комплекс зданий принадлежал ордену Остролиста, – лекторским тоном начала вещать незнакомка. – Этот орден объединял искателей бессмертия. Ученых, магов, просто энтузиастов, во всей ойкумене. Примерно пять сотен лет назад Орден прекратил свое существование. – Они все умерли? – решил блеснуть остроумием Салех. – Нет, от чего же? Орден достиг своих целей и был распущен. А в здании разместилась наша академия. В те времена волшебников считали чем-то навроде недомагов. Не полноценная магия, а так – ошибка природы. Проявленная в разумных блуждающих заклинаниях. Так продолжалось достаточно долго, первые упоминания о волшебниках встречаются еще в ранних письменных источниках. Но шесть сотен лет назад ордену Остролиста удалось выяснить, что атрибуты волшебников можно развивать. Это было побочное исследование, и ему не придали особого значения. Вплоть до момента роспуска ордена. Тогда все полученные знания стали наследием Северной империи. И на государственном уровне было принято решение поставить на поток обучение волшебников. Слишком убедительным выглядел результат работы ордена. – Я приношу свои искренние извинения, я не представился. Сэр Ричард Гринривер. А это мой компаньон и душехранитель – мистер Рей Салех. Нас так впечатлило это место, что мы полностью позабыли о манерах, – прервал лекцию графеныш. – Мисс Виолетта Девис. Я веду расширенный курс по истории. Рада знакомству. – Мисс Девис, есть ли что-то критически важное, что вы можете нам поведать перед тем, как мы будем вынуждены расстаться? Я слышу голоса, значит, ваша миссия проводника скоро будет выполнена. Салех аж заслушался. Он не обладал подобными дипломатическим талантами, а весь его опыт общения с женщинами не предполагал подобных словесных кружев. Или вообще ограничивался передачей горсти монет. – Да, конечно. Мистер Гриривер, запомните одну вещь: тут, в стенах университета, нет сословных различий. С вами за одной партой будут учиться бывшие крестьяне, служащие, военные, представители других народов. Академия дает равные права мужчинам и женщинам. И мое уважение могут заслужить лишь достойные студенты, а не те, чье мнение о себе зиждется на длинном списке предков или размере кошелька. До встречи на лекциях, господа! И отвесив короткий поклон, мисс Виолетта Девис ушла обратно по коридору. – Босс, кажется, тебя сейчас грубо отшили с твоим графством, – откашлялся в кулак Салех чтобы самым мерзким образом не заржать. Впрочем, Гринривер не выглядел хоть сколь-нибудь расстроенным. – Мистер Салех, видимо, в женщинах вы понимаете не больше, чем я в содержании драконов. Немного общеизвестной информации и куча домыслов? На эту реплику Салех предпочел промолчать, чтобы не попадать лишний раз своему нанимателю на острый язык. – Запомните, мой друг, самое печальное, что может с вами произойти при общении с барышней – это равнодушие. Раздражение – первый шаг к графской постели! – самодовольно закончил Гринривер. У Салеха возникло пару остроумных реплик насчет того, что Ричард раздражает всех, и его, Рея, в первую очередь. Значит ли это, что скоро у графского сына будет крайне бурная и разнообразная половая жизнь? Но потом до бывшего лейтенанта дошло, что может в ответ на это придумать Гринривер, и он промолчал. Вскоре молодые люди зашли в приоткрытую дверь и оказались в просторном помещении. Параллельно стенам в нем стояли конторские столы, три из которых на данный момент были заняты. Сама процедура заполнения документов запомнилась Салеху разве что тем фактом, что Гринривер оказывается, был двадцати трех лет от роду, второе имя у него было Джереми. В приемной комиссии объяснили, что студентам полагалось место в общежитии. Проживание в городе возможно только после третьего курса. Та же история касалась питания. Но, как подсказывал Салеху жизненный опыт, скорее всего, были варианты, позволяющие сделать свою жизнь намного приятнее. После заполнения бумаг Рея пригласили в соседний кабинет, который уже давал понять, что учат в университете волшебников, а не государственных служащих. Кабинет напоминал лавку сумасшедшего старьевщика. В нем было все: баночки, бутылочки, механизмы, клетки с мелкими животными, тубы с нанесенным рунами, связки трав, разнообразное оружие. В центре этого великолепия сидел сухой старик в очках-консервах. Он разглядывал через каскад линз что-то зажатое в пинцете. – Так, так, так… Ну-с, с чем пожаловали? – голос живо напомнил Салеху полкового врача. Именно таким голосом он узнавал подробности заражения триппером или сифилисом. – А? Старичок за кафедрой вздохнул. Будущий волшебник, наконец, заметил на столе табличку: «Юлий Ремуль, профессор». – Рассказывайте, говорю, какой у вас атрибут. – Охлаждаю бутылки со спиртным. – Только со спиртным? – Ага… – Ожидайте. Внезапно из пола выдвинулась стальная стенка и уперлась в потолок, отсекая старичка за столом от остальной комнаты. Рей удивлённо огляделся. Какое-то время постоял на месте, вслушиваясь в шуршание и позвякивания. Бывший лейтенант сел на обнаруженную табуретку и принялся разглядывать содержимое полок. А потом… потом Салех, в лучших солдатских традициях, уснул. – Молодой человек! Молодой человек! Просыпайтесь! – Ась? – Просыпайтесь, говорю. Из служивых, что ли? – Ага… – Оно и видно, – на этой табуретке обычный человек не то, что не уснет – не сядет. Демонстрируй, давай, свою силу. Перед старичком стояло три бутылки. К каждой из которых на крышку был прикручен термометр. Бутылки были пронумерованы кусками бумаги. Салех взял бутыль с номером один и попробовал применить свой дар. Ничего не вышло. Повторил… – Если не срабатывает, просто ставьте на место, говорите об этом и берите вторую, – подсказал старичок. В итоге охладить получилось только третью бутылку. Снова поднялась штора. Снова Салех принялся ждать. Снова три бутылки. История повторилась, только теперь Салех охладил все три бутылки. И снова штора вверх… После шестого раза бывший лейтенант не выдержал. – А что мы делаем-то? – Изучаем границы вашего дара. Способны ли вы охладить смесь спирта и масла? Нагреется ли охлаждённая смесь, будет ли работать способность без спирта? И так далее. – И какие результаты? – глаза инвалида аж засветились от предвкушения. – Если будет надо, вам скажут. А вы не отвлекайтесь, чем раньше закончим, тем раньше вы покинете мой кабинет. Испытание продлилось еще почти час. В животе у Рея урчало, и он уже откровенно умаялся. – Так, первичный анализ закончен. Результаты обследования вам выдаст куратор группы. Обращаю внимание, это именно что первичный результат. Когда приступите к учебе, нужно будет пройти еще один цикл анализа, но уже полный. Дата, форма и время проведения назначаются в частном порядке. До встречи на лекциях, думаю, мы будем часто встречаться. – Профессор, а можно один вопрос? – Задавайте, – Ремуль вернулся к своему занятию. – А моя сила, ну, она… – Сможете ли вы убивать армии? Да, сможете. – То есть я действительно волшебник? – Вне всяких сомнений. – А… – Столовая налево, до конца аллеи. По студенческому жетону питание бесплатное. – Спасибо. – Не за что. Хорошего дня. Находясь в крайне приподнятом настроении, Салех покинул кабинет. На выходе ему выдали два жетона. Один для поселения в общежитие кампуса, второй для получения учебных пособий. Так же он получил ученический амулет. Он представлял собой переплетенные буквы, из которых состояла аббревиатура названия. В центре торчал большой зеленый камень. Своего нанимателя бывший лейтенант нашел на выходе из здания. Тот развалился на скамейке, раскуривал небольшую трубку и щурился от яркого солнца. – Я разочарован. Этой фразой он встретил приятеля. – И чем же? Неужели условиями содержания? – Салех опустился рядом. – «Условиями содержания», скажете тоже. Тут не конюшня! Поймите, мистер Салех, университет готовит лучших! Людей, что вершат судьбы! А что же я вижу в итоге? Канцелярию, скучающих клерков за конторками. Словно не на чароплета пошел учиться, перед которым весь мир склоняет колени, а кусок мыла купил. Тут распишитесь! Там распишитесь! – Кому суп жидок, а кому и жемчуг мелок, – философски заметил Рей. – Предлагаю оценить местный общепит. Хотя после всей этой бюрократии у меня запросто может быть несварение, – подытожил Ричард. Столовая обладала той же монументальностью, что и остальной университет. Длинные деревянные столы, кажется, застали еще прежних владельцев здания. В центре зала располагался гигантский очаг, сейчас потухший. Стены, местами, были забраны гобеленами такой грубой выделки, что становилось понятно их истинное предназначение – защита от промозглого холода зимой. В отличие от здания приемной комиссии, в столовой было довольно много народу. – То есть вы серьезно утверждаете, что это вот – еда? – Ричард с болезненной брезгливостью смотрел на содержимое подноса. – А что не так? – Рей, наоборот, был предельно счастлив. Во-первых, на раздаче были котлеты из мяса. Во-вторых, их можно было накладывать неограниченно. – В нашем поместье чем-то подобным кормят собак! – достаточно громко прокомментировал Ричард. Вокруг стало тихо. – Вы гость в этих стенах и оскорбили стол, что вам накрыли. Попрать старые законы может только тот, у кого нет чести. Рей огляделся. Реплика исходила от парня, чья внешность выдавала в нем уроженца степей. Длинные волосы, собранные в пучок на затылке. Острое лицо, раскосые глаза. Длинное черное одеяние, напоминающее халат. – У северных народов существует традиция, есть полупереваренные оленьи фекалии, извлеченные из кишечника. У шумацев есть религиозный закон, согласно которому они едят печень своих стариков: так те, кто уходят за грань, могут поделиться с потомками своей мудростью. У зелтарийцев есть традиция: добавлять пару капель своей крови в вино гостя. Кочевники пьют мочу мальчиков до десяти лет. Их законы я тоже должен соблюсти? – всё это Ричард произнес, не поворачивая головы. – Мудрость предков несет в себе отпечаток созидающей силы. Глупец идет против законов человеческих, безумец против законов божественных. Подлец попирает их прилюдно, – так же спокойно ответил студент. – А те, кто плевал на эту замшелость, придумали туалетную бумагу. И научили ею пользоваться даже восточных дикарей. Как может рассуждать о чистоте чести тот, кто не в силах подтереть себе задницу? В руках спорщика появилась чернильница и кисть. Так быстро, что Салех даже не успел уследить за движением. Студент поднялся из-за стола и сделал первый шаг. Школа волшебства. Оскорбленный человек делает что-то непонятное. Бывший лейтенант не знал ничего про волшебников и их возможности. Но хорошо разбирался в драке. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил владельцу чернильницы в колено. Тот рухнул на пол с жалобным криком. Теперь в столовой замолчали все. – Мистер Салех, одолжите мне свой тесак? – Гринривер не выглядел чем-то удивленным или недовольным. Скорее наоборот. Инвалид оглядывался по сторонам, в поисках угрозы. Оружие он толкнул своему нанимателю через стол. С крайне мерзопакостной улыбкой Ричард сделал первый шаг к стонущему на полу студенту. – Не убивайте его, Ю-Вонг не собирался нападать на вас! – раздался полный отчаяния девичий голосок. – Он всего лишь хотел пошутить. Салех оглянулся и увидел обладательницу голоса. Миловидная блондинка с коротким каре золотистых волос. Девушка была облачена в какую-то странную робу, а за поясом у нее торчали запачканные грязью плотные перчатки. В глазах девушки стояли слезы. Гринривер отвесил ей приветственный поклон. И опустился на корточки перед неудачливым шутником. – Ю-Вонг значит? Пошутить хотели? Ничего плохого не замышляли? Раненный парень судорожно закивал, а потом так же судорожно закрутил головой. – Юная леди, на что вы готовы ради того, чтобы я не сделал этим замечательным ножом какой-нибудь весьма ужасной вещи? Молчание было ответом. – Ах, плебс так развращен. Бедная девушка уже напридумывала себе невесть чего. Леди, не надо так краснеть и бледнеть. В обмен на жизнь этого недоумка я запрошу с вас всего лишь свидание. Большего он не стоит. В людном месте, можно при свидетелях. Вы согласны? – голос Гринривера стал мягок. – Да! – кажется, девушка была готова бухнуться в обморок. – Ну, значит, убивать вас я не буду, – с сожалением протянул аристократ. – Вы не посмеете! – просипела жертва графеныша. – Еще как посмею! Но не сейчас, сейчас мне предложили хороший выкуп. И плату с тебя я возьму, – мелькнул тесак, и в руках Гринривера оказался срезанный пучок волос. – Мистер Салех, пройдемте, поедим в другом месте. Леди, мой поверенный свяжется с вами позже. Господа! – это уже Ричард обратился ко всем зрителям. – Честь имею. Рей с сожалением взглянул на поднос, полный еды, и последовал на выход. Шли молодые люди в полном молчании. – Мистер Салех, примите мою искреннюю благодарность. Именно такого поведения я от вас ожидаю в дальнейшем. Вы совершенно правильно разобрались в ситуации и предприняли совершенно правильные, и, главное, своевременные действия, – пучок волос Ричард завернул в платок и сунул в карман, а нож отдал обратно Рею. – Не слишком ли жестоко? Студиоз навряд ли хотел тебя оскорбить. Ричард, черт возьми, это была столовая при кампусе. Студентик, облил бы он тебя чернилами… – бывший лейтенант испытывал какое-то мерзкое чувство. Словно пнул котенка. – Вы неверно истолковываете произошедшее. Аристократа может оскорбить только аристократ. А черни надо указывать на ее место. И если бы вы в глубине души этого не понимали, то не прострелили бы этому студентику коленку. У вас хорошие задатки и славные инстинкты. Не противьтесь им. – А нас за произошедшее не отчислят? – запоздало поинтересовался бывший лейтенант. – Не забивайте себе голову пустяками. Свидетели подтвердят, что было что-то очень похожее на нападение. Вы превентивно устранили угрозу, при этом у нас вами контракт. Плюс ваши многочисленные контузии, плюс связи отца. – Этому Ю-Вонгу предстоит долго лечиться, не факт, что он сможет нормально ходить. – Ну, я наслышан о возможностях волшебников на поприще медицины, так что сомневаюсь, что ему угрожает что-то серьезное. А если и нет, то какое вам дело? На это инвалид не нашел что ответить и весь оставшийся путь до общежития они проделали молча. Переговоры с комендантом общежития Ричард взял на себя. Он просто захлопнул дверь кабинета перед носом Салеха и какое-то время общался там с мистером Ясоном (имя которого поведала табличка на двери). В итоге крайне довольный Гринривер, позвякивая ключами, поднялся на третий этаж, увлекая за собой приятеля. Комната, которую им выделители, находилась на третьем этаже и выходила окнами в сад. Обстановка была скромной, но добротной. Две массивные кровати, пару стеллажей с книжными полками, столы, обитые зеленым сукном. На входе небольшой гардероб. Туалет и ванна с лейкой душа в отдельных комнатках. Газовые фонари на стенах. Вода из-под крана текла, правда, только холодная, но Ричард уверил что этот вопрос будет решен в самое ближайшее время. Рею обстановка понравилась. – Сарай, конечно, но это лучшие апартаменты во всем университете. Представляете, комендант просто отказался брать больше! Так что дойдите до цирюльника, и проследите, чтобы наши вещи перевезли сюда. Ах да, и добудьте мне стеклянную банку, посимпатичнее. Надо упаковать трофей, – и Гринривер помахал завернутым в платок пучком волос, поясняя, о каком трофее идет речь. В этот момент в дверь настойчиво постучали. Визитером оказался массивный мужчина в костюме дворника. Габаритами он превосходил даже Салеха, а на поясе у него болталась дубинка, сверкающая рунными цепочками. – Господа! Вас срочно вызывает проректор по безопасности. Собирайтесь, я вас провожу. «Опять не пообедаем» тоскливо подумал бывший лейтенант. Тон дворника не предполагал препирательств. Глава 5 Кабинет проректора находился на четвёртом этаже северного крыла центрального учебного корпуса. Хозяин кабинета, представительный мужчина с короткой бородкой и завитыми усами, встретил гостей достаточно приветливо. Дверь за спиной дворника захлопывается. – Господа, присаживайтесь! Ричард с Реем занимают пару стульев у вытянутого рабочего стола. Проректор достает из стола папку из плотного картона. – Разрешите представиться, наследный князь Эмансоль Брин-Шустер. Я отвечаю за порядок на территории ВУНВОВ. Наш университет относится к коронным учебным заведениям, и потому обо всех серьезных нарушениях доклад идет напрямую… – фраза сопровождалась многозначительно поднятым к потолку указательным пальцем. – Крайне рад знакомству. Сэр Ричард Гринривер, сквайр. Младший сын графа Гринривера. И мой компаньон-телохранитель, мистер Рей Салех, пехотный лейтенант в отставке, награжден стальной омелой. Последней фразе Салех удивился. Он точно помнил, что ничего подобного своему нанимателю не рассказывал. – На вас поступила жалоба от студентов второго курса. За «необоснованное нападение с применением огнестрельного оружия» и «оскорбительное и вызывающее поведение». Как-то можете прокомментировать данное происшествие? – проректор сложил руки замком перед собой и поднял брови, всем своим видом демонстрируя вежливую заинтересованность. – Да, у меня возникла словесная перепалка со студентом по имени Ю-Вонг, в ходе которой тот предпринял попытку нападения. Попытка была превентивно предотвращена моим телохранителем. – Как вы определили, что это была именно попытка нападения? – Мистер Салех? – перевел стрелки Ричард. – Студент Ю-Вонг выхватил чернильницу и перо. За час до этого я проходил замеры атрибута и профессор проводящий замер уверил меня что моя способность охлаждать бутылки позволит мне уничтожать армии. Опираясь на эти данные, я заподозрил в жесте Ю-Вонга смертельную угрозу моему нанимателю и открыл упреждающий огонь по конечностям. – Складно, очень складно. Даже придраться не к чему – с притворным сожалением вздохнул князь. – С правилами внутреннего распорядка, которые, в частности, регламентируют разрешение подобных конфликтов, вас должны будут ознакомить только через два дня, когда начнется учебный процесс. С точки зрения закона вы поступили абсолютно верно, хоть и излишне жестоко. Но все же, я вынужден буду наложить ряд дисциплинарных взысканий. Во всей империи за год выявляют не более сотни волшебников. Это примерно в пятьдесят раз меньше, чем магов. И каждый волшебник является большой ценностью. Потому нам и пришлось отказаться от сословных различий. А все выпускники приравниваются к безземельному дворянству. Так же хочу отметить, что волшебники находятся вне юрисдикции судебной системы и все случаи нарушения законов со стороны волшебников рассматриваются специальной комиссией при личной канцелярии императора. – И зачем вы нам все это рассказываете? – не выдержал Салех. Он давно потерял нить разговора и изначально не понимал его смысла. Проректор и Ричард с одинаковым выражением вежливого терпения посмотрели на бывшего лейтенанта. Тот стушевался. – Тут замешаны личные интересы самого… – снова палец указывает на потолок. – Потому дело обретает излишнюю деликатность. К тому же, мистер Салех прав в своем умозаключении, но он не знает всей картины целиком. В результате произошедшего студент Ю-Вонг сумел остановить кровотечение с помощью своего атрибута. Нарисовал повязку на ноге. – А что он мог делать изначально? – поинтересовался Гринривер. – Оставлять несмываемые надписи на любой поверхности в зоне видимости. Своей волей, сделав из произошедшего выводы, я решаю провести эксперимент. Господа, в рамках наказания за порчу коронного имущества вы обязаны в течение следующих трех месяцев в выходные дни стажироваться в местном отделении полиции. Так же мистер Салех моим указом назначается старостой группы и становится ответственным за учебную и физическую подготовку одногруппников. С самым широким спектром полномочий. Разумеется, вам будет назначенная дополнительная стипендия. Сэр Ричард, я официально запрещаю вам использовать условия контракта личного найма для получения тех или иных преференций от вашего нового старосты – строгим тоном закончил проректор. Осознав последнюю фразу, бывший лейтенант улыбнулся. Широко и радостно. Разошедшиеся губы обнажили ряд заострившихся зубов и покрытые мелкими язвами десны. Водянисто-голубые глаза приобрели мечтательный вид. При взгляде на радостного инвалида, Ричард заметно побледнел. – И да, последнее, обратитесь на кухню, повара охотно пойдут на небольшое нарушение регламента и организуют вам питание с преподавательского стола. Также можете организовать доставку пищи из городских ресторанов. Очень рекомендую оценить кухню «Черного лебедя». – Сердечно благодарю, – смущенно улыбнувшись, поблагодарил графеныш. – И при случае обязательно упомяните в письмах отцу мою искреннюю благодарность за те три бочки кальвадоса, качество напитка было высоко оценено самим! – бывшего лейтенанта начал раздражать этот многозначительный жест. Но он промолчал. Когда за спинами приятелей закрылась дверь учебного корпуса, Ричард не выдержал. – Мистер Салех, я очень надеюсь, что вы высоко цените мою лояльность! В конце концов, я вам плачу… – в голосе Гринривера звучала плохо скрываемая тревога. – О, Ричард, не стоит беспокоиться. У нас совершенно однозначно определено что входит в такое понятие как «репутация», не переживайте, я не позволю кому-то усомниться в вашей чести! Даю вам слово офицера, вы будете лучшим на курсе! Чего бы мне это не стоило. Ваш отец будет гордиться вами. Его святейшество, что возложил эту тяжкую ношу на меня, будет гордиться вами. Сам! – многозначительный тычок пальцем в небо. – Будет гордиться вами! – Прошу, успокойте меня, вы ведь не планируете использовать армейскую методику подготовки? – Рей мог поклясться, что в вопросе он слушал заискивающие нотки. – Если я тебя правильно понял, то не переживай. Никакой армейщины! Только авторские методики подготовки штурмовых частей, – Ричард незаметно и очень тревожно вздохнул. – Ты ведь знаешь, почему штурмовые отряды не используют стрелковое оружие? – Высокая насыщенность магическими артефактами? Особые сплавы брони? Каторжане в личном составе? Уникальные тактические схемы? – О, нет, все гораздо проще. Штурмовой пехотинец – это шесть пудов злобного, высокоподвижного мяса. Знаешь, что представляет самую большую угрозу на поле боя для личного состава пехотных частей? – Минные заграждения? Отряды химер прорыва? Бронеходные части? Нежить? – Нет, личный состав пехотных частей. – Вражеской? – Нет, свой. Основные потери в штурмовых частях – небоевые. Современные магические технологии позволяют преодолеть простреливаемые зоны. И пережить пару заклинаний массового поражения. Вооружение частей позволяет пехотинцам пустить дракона на шашлык, измененных зверей на фарш, бронеходы на сувениры, а нежить – на анатомические пособия. Гринривер разочарованно хмыкнул. – Пехота, атакующая дракона? Пехота – против бронеходных частей? Пехота – против армии нежити? Мистер Салех, я был о вас лучшего мнения! Я понимаю, когда пьяный офицер кадрит кокетку, расписывая, что нет ничего страшнее его рода войск. Но вы мне это заливаете всерьез! Раньше вы не производили впечатления враля и солдафона! – Да? – Салех удивился. Он был уверен, что изначально именно подобное впечатление и производил. – Ричард, а ты азартен? – Мне запрещено приближаться к игорным домам ближе, чем на пятьдесят шагов. Данное распоряжение разослано по всем заведениям в империи. Как легальным, так и подпольным. Еще один человек, удостоенный подобной чести, носит императорскую фамилию! – голосом, лишенным эмоций, поведал графеныш. – Вы желаете предложить мне пари? – Да, но совершенно не знаю, как можно что-то подобное провернуть. Я хотел предложить провести натурные испытания. – Хм, в данный момент это действительно затруднительно. Но мы можем условиться заранее. Проигравший вылизывает победителю ботинки? – вкрадчиво предложил инвалид. – Мистер Салех, вы ведь понимаете, что в гипотетическом случае вашей победы я просто вынужден буду вас устранить? Без вариантов? – Тогда предлагай что-то более… аристократичное? – подобрал слово вояка. – Да, безусловно. Как насчет полной смены пола? Бывший лейтенант споткнулся и едва не влетел носом в брусчатку мостовой. – И как вы себе это представляете? – Ну, я познакомлю вас с одним магом жизни… – начал было Ричард. – То есть полная смена пола приемлема для аристократа, а вылизать ботинки – нет? – Всё именно так. – Ничего не понимаю. Но все же, как насчет того, чтобы проехаться вокруг города голым, на корове, покрашенной в цвет государственного флага? Теперь уже пришел черед Ричарда бороться с ошеломлением. – Мистер Салех, вы все схватываете просто на лету. По рукам! И компаньоны пожали друг другу руки. – Ричард, открой секрет, когда ты успел посмотреть мое личное дело? – Я подкупил человека за конторкой. – Ты все вопросы решаешь деньгами? – Да. Под неспешную беседу приятели вернулись в общежитие. Остаток дня прошел без происшествий. Еду удалось достать через охранника на входе в общежитие. Мальчишка-вестовой добежал до цирюльни и обеспечил доставку вещей. Под одобрительный гогот Рея, Ричард расставил склянки с трофейным усом и пучком волос на книжной полке. Остальные вещи Салех бережно разложил по полкам, слушая подсказки графского сына. С заходом солнца бывший офицер моментально вырубился, а Ричард, под светом газового фонаря, сел составлять письмо отцу. «Письмо Ричарда Джереми Гринривера, сквайра, отцу графу Майклу Уильяму Гринриверу. (Черновик) Здравствуй отец! Как и обещал, пишу тебе по прибытии на территорию учебного кампуса. Добрался я с небольшим изменением маршрута и прибыл в город на восемь часов раньше. Римтаун – тихий провинциальный город, не лишенный определенного очарования. Много старинной архитектуры. На улицах поддерживается порядок. Процесс приема оказался на удивление простым и носил скорее явочный порядок. Мне даже не пришлось прибегать к рекомендательным письмам. Мне сразу удалось  занять положение, соответствующее моему высокому статусу. За это я должен поблагодарить тебя, так как это мне удалось, во многом, благодаря твоему ценному совету. Следуя ему, я нашел себе компаньона. За время нашего короткого знакомства он зарекомендовал себя  крайне оборотистым малым. Именно благодаря ему мне удалось сократить время маршрута, пусть и сделал это он  немного снизив удобство поездки. Так же ему удалось  получить солидную скидку во всех посещенных нами лавках и казённых предприятиях. Что удивительно, указанный молодчик не является отставным приказчиком или чьим-то поверенным, а всего лишь несколько дней назад был уволен из армии по ранению,  имеет боевые награды и был Высочайшей Волей отправлен на учебу в мой университет. Имеет крайне перспективный атрибут и в будущем, по слухам, возможно, войдет в высший свет по праву силы.  К его несомненным талантам стоит отнести  высочайшие боевые навыки, благодаря демонстрации которых  в ходе дружеской потасовки, на нас обратил свое высокое внимание сам князь Брин-Шустер.  Его высокопревосходительство сразу же предложил моему компаньону и душехранителю (договор мы оформили тремя – пятью часами ранее) должность старосты группы и  а так же предложил, в качестве эксперимента, превратить учебную группу в полуармейское подразделение, использующее самые современные методы подготовки офицерского состава. я вызвался первым проверить на себе указанные методики  и надеюсь одним из первых продемонстрировать результат подобного подхода. Возможно, мой выбор покажется тебе несколько авантюрным,  но, следуя твоему совету, я решил довериться его высокопревосходительству. В качестве поощрения, нас отправили  стажироваться в местные органы полиции,  мы могли на практике отработать полученные в ходе учебы знания. Вне всякого сомнения, учеба в университете принесет мне много ценного опыта.     С выражением глубочайшей сыновьей любви,     искренне твой, Ричард. P.S. Светлейший князь шлет тебе привет и выражает благодарность за три бочки кальвадоса. – Сэр Ричард, подъем! – Что случилось, пожар? – сонный графеныш с трудом разлепил глаза. – Зарядка. Вставай, благородный сэр, пора на пробежку. – Мистер Салех, какая пробежка, у вас же нет ноги! – Зато у вас их две, и поверьте, мой юный друг, этого более чем достаточно! – Я отказываюсь подчиняться этим странным требованиям, мистер Салех, если вам так приспичило заняться физической активностью, я не могу вам этого запретить, но прошу, избавьте меня от подобного! – Это твоё окончательное решение? – вкрадчивым голосом поинтересовался бывший лейтенант. – Да, и оно не обсуждается, – с этими словами Ричард натянул одеяло почти до самого носа и отвернулся к стенке. Раздался скрип раскрываемых створок окна. По комнате прошелся прохладный ветер. В следующий момент мир закрутился, и Ричард осознал себя судорожно вцепившимся в оконную раму. А его пальцы на откосе разгибал Рей Салех, жутко оскалившись. – Су-у-ука, ты чего творишь! – едва не визжал толкаемый в пустоту графеныш. – У-у-у-ублюдок, третий этаж! – Зар-р-р-ря-ядка! – прорычал лейтенант оскалившись. – Тут третий этаж, Салех, я же сдохну-у-у-у! Рею надоело ковыряться с пальцами и он, высунув ногу, обутую в сапог, толкнул Ричарда в лицо. Тот с воплем покинул оконную раму. Раздался треск веток. – Салех! Скотина! Ты уволен! Слышишь? Уво-о-о-олен! Я тебя сгною, землю жрать будешь! Пидарас лысый! – орал графеныш срывающимся голосом. – Хм, ругается, значит живой. По-обереги-и-ись! И бывший лейтенант рыбкой сиганул в окно. Гринривер едва успел откатиться в сторону. А Рей, легко поднявшись, подобрал какую-то палку. – Пробежка! – Но… – Ай… больно! Хватит, ай, Салех, ты тр… агх! – очередной хлёсткий удар палкой сменился тычком и Ричард сложился пополам. – Пробежка! – Я понял, понял, обуться хотя бы дай! – в голове аристократа промелькнула мысль о том, что можно попробовать сбежать, добравшись до общежития. Промелькнула и пропала вместе с прилетевшими в лицо гимнастическими тапочками, которые Салех ухитрился захватить с собой. – На старт, внимание, марш! – и очередной удар палки в «отсушил» Гринриверу руку. Тот побежал. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. «Он же без ноги, я могу оторваться!» – с этими мыслями графский сын ускорился, ныряя в сумрак аллеи. Дальнейшее больше напоминало жуткий сон. Ричард бежал по дорожке, слыша за спиной жуткое сопение бывшего лейтенанта. Тело болезненно ныло от многочисленных ударов, убежать всё никак не получалось. Все внутри сжималось в ожидании очередного удара. По лицу графеныша текли слезы бессилия и ярости. Он строил планы о том, что сделает со своим телохранителем когда это все, наконец-то, закончится. Но время тянулось и тянулось. Мелькали деревья и стены зданий. Над головой медленно светлело небо, звонко щебетали птицы. Стали появляться какие-то люди, с интересом глядящие на грязного, потного, едва переставляющего ноги Ричарда. Тот пытался просить у них помощи. Он молил. Он сулил денег, он взывал к милосердию. Но за ним воплощённым возмездием по пятам следовал Рей Салех, одной своей улыбкой освобождая Ричарду дорогу и избавляя от надежды на случайную помощь. Иногда Рей кричал «ускоряемся» и приходилось ускоряться, иначе палка, в воображении графеныша ставшая ядовитой змеей, чаще начинала наносить укусы. В какой-то момент Гринривер споткнулся и покатился по дорожке, на подгибающихся руках он поднялся и его вырвало. После чего устало завалился на бок. – Хоть убивай, я не встану! – простонал он в лицо своему мучителю. На что Салех лишь пожал плечами, и палка в его руках снова ожила. Через какое-то время Ричард осознал себя снова бегущим, хотя и не мог вспомнить: как же он все же поднялся. Помнил только то, что ему было очень больно… – Разминка окончена! Услышанное не сразу дошло до уставшего мозга. И теряющий сознание графский сын сделал еще несколько шагов, перед тем как рухнуть на холодный камень мостовой, который показался ему мягче любой перины. На лицо полилась вода, и Ричард закашлялся, одновременно хватая пересохшими губами потоки живительной влаги. – Не жадничай, твое сиятельство. Потом напьешься. Теперь боксируем. Слова бывшего лейтенанта пытаемый осознал не сразу. Перед ним на землю упала пара боксерских перчаток. А вот осознав… графский сын просто сломался. По лицу потекли слезы, а из горла вырвалось рыдание. Но с тем же успехом можно было пытаться разжалобить камень. Цепкие руки инвалида натянули ему на безвольные руки перчатки. Вздернули на ноги и запихнули в рот какую-то тряпку. – Ричард Гринривер! Защищайтесь! Если до этого Ричарду было больно, то сейчас тренировка стала походить на какую-то пытку. Звуки были такие, словно кто-то месил тесто. Кулаки, больше напоминающие чугунные гири, с каким-то издевательством обернутые тонкой тряпочкой, летели со всех сторон. Все тело стало единым комком боли. Графский сын пытался прикрыться, но тело слушалось плохо. Руки были словно деревянные. И никак не хотели подняться хоть чуть-чуть, чтобы смягчить очередной удар. Но… В какой-то момент нога Гринривера подломилась, и он просто свалился челюстью на летящий в него кулак. Блаженная темнота сомкнулась над страдальцем, и он провалился в глубокое забытье. Слегка вспотевший Салех огляделся. Его белая косоворотка была забрызганная кровью. Звуки избиения привлеки массу зрителей. Из многих окон торчали лица. Кто-то прятался за деревьями. В общем, царил нездоровый ажиотаж. – Сэр Ричард Гринривер провел свою обычную тренировку, дамы и господа, завтра утром все желающие могут к нам присоединиться. А если кто-то является поклонником бокса, то может присоединиться прямо сейчас! Куда же вы, уважаемые? С похвальной скоростью зрители начали прятаться. А кто-то даже растворяться в воздухе. Бывший лейтенант вздохнул, закинул бессознательного нанимателя на плечо и направился в общежитие. Охранник на входе вручил ему небольшой флакон, чем заработал благодарный кивок. Инвалид со своей ношей направился в сторону лестницы. Впрочем, через какое-то время он вернулся и смущено попросил ключ, забытый в комнате. Бессознательный Ричард был аккуратно уложен на пол комнаты. После чего Рей сел на него сверху, прижав коленями руки к телу. Зажал Гринриверу нос и влил в открытый рот содержимое флакона. Графеныш забулькал, засипел и широко распахнул выпученные глаза. Все его тело забилось в судороге. Все это время Салех заботливо прижимал его к полу, не давай себя покалечить. Тело на полу обмякло. Рей поднялся с пола. Гринривер был в сознании. Он сипло дышал, и руками пытался расцарапать горло. – Убей меня, слышишь? Ублюдок! Убей меня, или как только я смогу уползти отсюда, по твою душу явятся три накачанных смолкой Зелтарийца. Они развальцуют твою задницу раскаленной кочергой, размозжат твои гениталии, а потом будут сношать тебя, пока ты не забьешься в агонии. Я вырву твоя язык, а глаза залью спиртом и поставлю на ебучую полку! Убей меня, пока можешь, иначе потом ты умрешь! – Сразу видно – порода! – одобрительно прорычал Салех, подхватил с кровати полотенце и направился в душ, оставив дверь открытой. – Пункт семь, подпункт девять. Компаньон обязуется обеспечить нанимателя лучшим обучением из возможных. Включая физическую подготовку, навыки рукопашного боя, а так же обучение тактическим схемам. Компаньон обязуется обеспечить выполнение данного пункта, невзирая на сиюминутное желание заказчика, если это не несет прямой угрозы жизни и здоровью заказчика. – Ты нарушил договор! – просипел Ричард, в кишках которого словно кто-то разжег костер. – На мне живого места нет! – Ой ли? – весело спросил Салех и включил душ, что-то глумливо напевая. А графеныш прислушался к своему состоянию. Боль из тела уходила. Сознание прояснялось. Даже отбитые руки начинали слушаться. – Чем ты меня накачал? – Настойка керамитки, – рев Салеха заглушал звук льющейся воды. – Но не чистая, а замешанная вытяжками из двух десятков трав. Военная разработка. Позволяет поднять на ноги бойца даже с самым серьезным переутомлением. Заживляет внутренние раны, рассасывает гематомы. До последнего не верил, что ее можно заказать в местных лавках. Одна беда с ней, стоит по золоту за унцию. И на вкус как выдержанное собачье дерьмо. Так что не забудь отдать сторожу общежития деньги. Я заказал на твое имя. Ричард очень натурально зарычал, царапая пальцами о покрашенные доски пола. – Тебе бы помыться, твое сиятельство, разит как от коня. И ты, кажется, обоссался. Но не переживай, Ричард, с твоими деньгами и моим богатым опытом мы из тебя быстро сделаем машину для убийств. Твой уважаемый батюшка будет очень доволен. И должен признать, держался ты молодцом. Я думал сдохнешь раньше! Глава 6 Предаваясь мечтам об ожерелье из острых зубов компаньона, молодой человек отправился в душ. Стекающая вода жгла многочисленные ссадины и окрашивалась в розовый цвет. Алхимический эликсир не был панацеей, и запакованный в костюм Ричард держался довольно скованно. Более того, он безжалостно отнял у бывшего лейтенанта трость. Впрочем, тот и не подумал расстраиваться и использовал в качестве оной слегка обструганную палку, которой утром колотил графского сына. Глядя на это, Гринривер только тяжело воздохнул и мысленно записал еще один бал на счет инвалида. В столовой вокруг приятелей словно образовалась граница, которую находящиеся в столовой студенты боялись пересекать. В полной тишине Ричард прошел на раздачу, выложил на стол несколько серебряных монет и через какое-то время один из поваров принес поднос, заваленный всяческими яствами. Яйца пашот, грибное суфле, тосты, сливочное масло, джем, чай. И еще куча всего. Неприятность возникла там, где ее никто не ждал. У Ричарда тряслись руки. Так сильно, что молодой аристократ вынужден был отложить вилку. – Мистер Салех, кажется, пришло время вам начинать решать сложную ситуацию. – Ричард снова был вежлив и собран. – И как ты себе это представляешь? Предлагаешь кормить тебя с ложечки? – Бывший лейтенант таких проблем не испытывал и с пугающей скоростью опустошал поднос. – Я прошу вас сохранить мою репутацию, а не уничтожить ее окончательно. – Могу устроить дебош, и мы вынужденно покинем столовую… – инвалида ситуация откровенно забавляла. – Боюсь, это не лучший выбор. Указать место завравшемуся плебею – это одно. Искать скандала без повода – другое. – Могу сходить на раздачу, пусть принесут пару коньячных бокалов с рассолом. Это даст логичное объяснение происходящему, – Рей продолжал накидывать варианты. – Нет, увы, это демонстрирует слабость. Другое дело – если бы мы пили до этого с кем-то из этих людей. – Ричард, половина университета видела утреннюю тренировку. А кто не видел, тем рассказали. Разве истинный аристократ не может наплевать на мнение толпы? Тот факт, что ты можешь ходить, иначе как работой некромантов не назовешь. Гринривер, всё это время внимательно оглядывающий набивающихся в зал студентов, чему-то довольно усмехнулся. – Уже лучше, мистер Салех. Но еще рано, эти люди не знают меня, им только предстоит понять насколько я несоизмеримо выше каждого из них. Тогда я смогу демонстративно пренебречь общественным мнением. Но не сейчас. Сейчас я, кажется, нашел выход, – и молодой аристократ кивнул куда-то за спину бывшего лейтенанта. Тот обернулся. Каре золотистых волос, россыпь веснушек, вздернутый носик. На девушке был жакет и длинная юбка. Студентка сидела с прямой спиной, уставившись в тарелку. Сразу было понятно, девушка старательно делает вид, что занята едой и в своих мыслях. – Пригласите леди за наш стол. Буду требовать с нее виру. – Что, прям на обеденном столе? Ричард, это несомненно отвлечет людей от твоих трясущихся рук. – Мистер Салех, ваш пошлый юморок тут крайне неуместен. Впредь попрошу воздержаться от подобного рода замечаний. И пожалуйста, будьте вежливы с дамой. Вам знакомо это слово? – голосом Гринривера можно было охлаждать пиво. – Да, без проблем. Мистер Гринривер, сэр, как прикажете сервировать указанную даму? Подать к ней белый соус? Или нафаршировать артишоками? Вы планируете поглощать ее вместе с одеждой? Графский сын тихо зарычал. Рей довольно оскалился и поднялся из-за стола. – Леди? Девушка подняла испуганный взгляд на широко улыбающегося Салеха. – Д-да? – Сэр Ричард Гринривер смиренно просит вас разделить с ним утреннюю трапезу. В ходе нее он планирует обсудить с вами вопрос, известный только вам двоим. – Кристин, у тебя уже есть какие-то дела с сыном графа? – заинтригованный шепот с соседнего столика был слышен, кажется, во всех уголках столовой. – Я не… – В частности, будет обсуждена плата за ту услугу, которую Сэр Ричард оказал вам не далее чем сутки назад. Теперь девушка покраснела. – Но… – Я вынужден настаивать на данном приглашении, – улыбка бывшего лейтенанта стала зловещей. – Х-хорошо, но только разговор! На эту фразу Рей лишь пожал плечами. Девушка поднялась из-за стола и в сопровождении бывшего лейтенанта, словно под конвоем, проследовала к столу, за которым сидел Ричар. По залу пронеслись шепотки. – Мистер Салех, я буду признателен, если вы проследите за тем, чтобы нас никто не потревожил. Бывший лейтенант сделал три шага в сторону и уселся на край стола, всем своим видом выражая готовность с кем-то пообщаться. Желающих, по понятным причинам, не оказалось. – Леди, мы не представлены. Приношу свои извинения за столь неоднозначные обстоятельства нашего знакомства, – Гринривер и не думал понижать голос. Шепотки в зале смолкли. – Но я бы хотел исправить данное недоразумение. Мое имя вам уже известно. – Кристина Стюарт, – девушка не знала, куда деть руки, и потому мяла салфетку. – Признаться, не ожидал, что в столь тенистом месте как академия можно встретить столь прекрасный цветок. Крайне рад знакомству, мисс Стюарт, – Ричард мягко улыбнулся. – Увы, не могу сказать того же, – девушка стрельнула глазами. – От чего же? Я вам неприятен? – деланно удивился Гринривер. – Сэр Гринривер, вы грубы, надменны и жестоки. Врач сказал, что бедный Ю-Вонг больше никогда не сможет нормально ходить. – Леди, я чувствую себя оскорбленным! Мистер Ю-Вонг хотел напасть на меня. На потомственного аристократа. При свидетелях, проиграв в словесном поединке. Я был в праве убить мистера Ю-Вонга, но не стал этого делать, заметьте, по одной лишь вашей просьбе. Мистер Салех, пожалуйста, подойдите! Рей, с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица, подошел к нанимателю. – Мисс Стюарт, скажите, вас пугает мой компаньон? Рей попытался сделать дружелюбное выражение лица. Девушка побледнела. – Да… – едва прошептала она. – Не слышу! – Да! – почти выкрикнула девушка. – Признаюсь вам честно, меня тоже. Представляете, этот милый малый заставил цирюльника полчаса махать ножницами над его лысиной, имитируя стрижку. Тот аж поседел от ужаса. Руки так и тряслись. Я думал, бедняга оттяпает мистеру Салеху ухо, и тогда произойдет нечто жуткое. Тогда мистер Салех схватит несчастного и сдавит за шею так, что та хрустнет и безвольное тело забьется в конвульсиях, истекая желудочными соками, – и Ричард весело рассмеялся. Девушка побледнела. – Рей, будьте добры, вспомните, что вы сказали мне, после того как я исполнил просьбу мисс Стюарт? И пожалуйста, не стесняйтесь, леди явно не из робкого десятка. – Я сказал, что за подобную просьбу эту кобылку, просите грубый солдатский юмор, мисс Стюарт, эту кобылку следовало бы взнуздать. – Как взнуздать, мистер Салех? – произнося все это, Ричард не отрывал взгляд от девушки которая то краснела, то бледнела. И, кажется, была близка к обмороку. – Хорошенько перед этим выпоров. Кнутом. – Спасибо, мистер Салех, я вас позову, когда вы мне понадобитесь. Бывший лейтенант отошел на свой «пост». – Вы видите тут плетку, мисс Стюарт? – Что? – Плетку. Которой вас надо пороть. – Нет… – А знаете, почему вы ее не видите? – Н-н-не-ет… Девушка была готова разрыдаться. – Потому что я добр, мисс Стюарт, добр и милосерден. И благородство мне не чуждо. Я знаю общество, ведь это люди, подобные мне, пишут для него законы. Вы опрометчиво согласились сходить со мной на свидание. Это не уничтожит вашу репутацию, но скомпрометирует ее настолько, что любой мужчина в вашем окружении неизменно будет сравниваться со мной. Безусловно, проигрывая. Вы этого не поняли, но понял я. Вы не сделали мне зла, леди, а лишь заступились за попираемого моими ботинками. Глупо, но благородно. Потому я прощаю вас. Прощаю ваши слова, прощаю ваш гнев и страх. Вы ведь считаете меня чудовищем? Девушка подняла глаза и тут же их опустила, не издав ни звука. – Считаете, – кивнул Ричард своим словам. – Хорошо, сыграем в эту игру. Я монстр, чудовище. А вы будете тем, кто кормит ужасного Гринривера с рук. – Что? – Вы все слышали. Покормите меня. Вот вилка, вот нож, вот ложка. Начните, пожалуй, с яйца Бенедикт, после перейдем к этим чудесным колбаскам, закончим оладьями с джемом. Нальете мне чаю, и напоите меня им. После чего ваши обязательства передо мной полностью погашены. Девушка пребывала в ступоре. – Ну же, смелее! Неужели жизнь мистера Ю-Вонга не стоит даже столь бессмысленного и милого действия? Заплетите косичку мантикоре, мисс Стюарт! Потом можете распускать про меня любые слухи. Что сэр Ричард Гринривер ослабел настолько, что вымолил у вас помочь ему, что я так сражен вашей красотой, что вы одной улыбкой смягчили мой буйный нрав, что я пытался на вас жениться, но все чего я добился – невинный жест материнской любви. Ну же! Девушка взяла со стола нож и вилку. Что-то блеснуло. Нож, разрезающий яйцо, оставил глубокую борозду на фарфоровой тарелке. Вилка, проткнувшая яйцо, кусок тоста и кусок помидора сделав четыре глубоких отверстия в блестящей поверхности тарелки. Юный аристократ не моргнул и глазом. В полной тишине раздавался скрежет разрушаемой посуды. В конце Ричард указал взглядом на салфетку, и девушка промокнула испачканные в желтке губы. – Вы свободны, мисс Стюарт. Между нами больше нет долгов. Девушка резко поднялась, взметнув платье, направилась на выход из столовой. – Кристин! Оклик Ричарда заставил девушку испуганно замереть на месте. – В следующий раз жизни других людей не обойдутся вам столь же дешево. Идите. Из столовой приятели выходили в полной, оглушительной тишине. – В такие моменты, мистер Салех, я готов простить вам ваш подход к физическим упражнениям, – Гринривер был сыт и просто лучился довольством. – Не торопись, Ричард, в этот раз мы не зашли дальше разминки, – Салех тоже был весел. – Приму ваш совет к сведению. Тогда вынужден сообщить вам, что буду искать способ поквитаться с вами за сегодняшнее, а также за завтрашнее и любую другую подобную тренировку в любой другой день. Сейчас в планах у меня вас отравить. – Боюсь, это не так просто. Солдатская походная пайка и неумеренное потребление алхимических эликсиров сделали для меня весьма широкими понятие «еда», а так же сильно сократили понятие «отрава». – Звучит как вызов. – А это он и есть. Лучше расскажи мне, благородный сэр, в чем был смысл произошедшего? Зачем было глумиться над бедной девочкой? Или ты ешь чужой страх на завтрак? – Нет, девушка приманка, а на завтрак я ем вот их, – и Ричард кивнул в сторону вышедших на аллею молодых людей. Те были облачены в недорогие костюмы, на лицах незнакомцев было выражение собранной решимости. – Господа, чем могу быть полезен? – обратился графеныш к преградившим дорогу студентам. – Мы требуем… – реплику парня по центру, в руках которого была небольшая книжка грубо прервал Салех. Бывший лейтенант преградил дорогу нанимателю, повернувшись спиной к молодым людям. Те изрядно растерялись. – Слушай, твое высокоблагородие. Я понимаю твой хитрый план, сейчас мы выбьем все дерьмо из студиозов, а ты потом предъявишь несчастной мисс Стюарт еще один счет. Ведь это ее друзья, или, не дай бог, воздыхатели. В следующий раз она постирает тебе одежду, почистит обувь или приготовит ужин. Обиженные попробуют тебя шлепнуть, и вот уже на мисс Стюарт стоит тавро! – не на шутку разошелся бывший лейтенант. – Даже если на мгновение предположить, что вы правы, мистер Салех, думаете, ваши слова что-то поменяют? Эти молодчики уже здесь и уже решительно настроены. Господа, вы же решительно настроены? Господа растерянно молчали. – И я напоминаю вам условия контракта, вы обязаны содействовать мне в любом начинании, – графский сын оперся на трость и подался корпусом вперед. – И в чем же твое начинание, Ричард? Завоевать девушку? Или за сутки получить славу самого мразотного аристократа во всей округе? Так я тебя обрадую, уже никто тебя превзойти не может. Держу пари, ты просто не умеешь ухаживать. Тебя настолько пугает мысль быть отвергнутым, что тебе проще сломать человеку репутацию и жизнь, чем оставить шанс на проигрыш! – Для того, чтобы говорить мне подобное, мистер Салех, вам надо сыграть со мной в рулетку с шестью патронами. Можем начать прямо сейчас – хищно улыбнулся Гринривер. Рей не повел глазом. – В соревновании на самую дурную башку я, несомненно, проиграю. Ставить жизнь на кон ради развлечения это не смелость, это – болезнь. – Мистер Салех, вы меня разочаровали! Но я принимаю ваше пари. Если я выиграю, мы сыграем в рулетку! Но хорошо, с одним настоящим патроном. Хочу узнать, крепки ли вы духом. Взъярённый Салех вытащил револьвер, не глядя, крутанул барабан, приставил к виску и нажал на спуск. Всё то время он внимательно смотрел на графеныша, который удивленно вскинул брови. Раздались ошарашенные возгласы. – А ну, заткнулись! – рявкнул Рей, оборачиваясь, и снова вернулся к разговору с нанимателем. – Вопрос насчет моей смелости снят, Ричард? Следующий ответ тебе может не понравиться. – А сколько там патронов осталось? – Два. – Хорошо, мистер Салех, признаю, мои претензии были необоснованными и оскорбительны, приношу свои извинения. Надеюсь, вы меня прощаете? – Я в раздумьях. – Как насчет компенсации? Я вам сниму лучший бордель в этом городе. Весь. На трое суток. – Хорошо, думаю, это сгладит возникшее противоречие, – теперь бывший лейтенант улыбнулся предвкушающе… – Тогда остается вопрос, насчет чего мы спорим? – Твои варианты? – Господа, мы… – Молчите! – рявкнул на студиозов теперь уже Ричард. – Проигравший в течение месяца будет носить одежду канареечного цвета. С обязательными перьями. – Идет, у тебя три месяца на то, чтобы завоевать мисс Стюарт. Запрещается использовать свое положение и связи для принуждения девушки. А также шантаж, угрозы, алхимические зелья и услуги магов. – Идет. Это будет проще, чем вы думаете, мистер Салех. Канареечный вам придется к лицу, – в глазах молодого аристократа сверкнуло плохо сдерживаемое пламя азарта. Рей крутанулся на костыле и уставился на молодых людей, что всем своим видом выражали смесь озадаченности и ужаса. – Господа, вы слышали? Сэр Ричард Гринривер никоим образом не собирается угрожать мисс Стюарт. Более того, он сейчас дал обещание в своих ухаживаниях не переходить определенных рамок. У вас остались какие-то вопросы к моему нанимателю? – Нет, никаких вопросов, мы удовлетворены… – и молодые люди поторопись удалиться, не прощаясь, и едва не срываясь на бег. – Мистер Салех! Они же расскажут мисс Стюарт о споре и я его проиграю! – неожиданно громко прокричал Ричард, корча рожи. – Мистер Салех, срочно догоните свидетелей и избавьтесь от них! – подмигнул графеныш в конце. – Хорошо, босс! Эй, а ну стойте! – прокричал бывший лейтенант, впрочем, не сдвинувшись с места. Раздался характерный звук, с которым три человека в ботинках резко срываются на бег. Приятели расхохотались. После чего продолжили прогулку. – Признаться, я на самом деле не имел планов насчет мисс Стюарт, и всего лишь хотел устроить конфликт, – через какое-то время признался Ричард. – А я придержал барабан пистолета. Я же не идиот, вышибать себе мозги на глазах каких-то кретинов? – Тогда и дамы в борделе будут соломенные. – Увы, не выйдет. Данная сценка была разыграна в рамках сохранения репутации. Так что награда должна быть реальной, – с притворным сожалением вздохнул инвалид. – Вычту из зарплаты. – Разоришься на эликсирах. Аллея вела приятелей в сторону учебного корпуса. Полчаса спустя. – Мистер Салех, что у вас с лицом? – Ричард участливо посмотрел на бывшего лейтенанта. Тот в прострации смотрел на лист бумаги, что держал в руках. Молчание было ответом, и Гринривер выхватил у Салеха лист бумаги. Тот не сопротивлялся. – Рунистика, графология, небесная механика, химия, натурофилософия, химеристика, пыточное дело, огматика, язык империи Яль… Теперь завис графский сын. – Мистер Салех, вы что, не знаете языка империи Яль? – наконец, смог говорить он. – И наверняка у вас будут проблемы с химеристикой? – Я из списка этого знаю разве что химию и пыточное дело. Остальные науки мне незнакомы. Это стандартный набор наук для высшего образования? – Рей озадаченно чесал лысину. Грубые ногти скребли по шелушащейся коже, и на плечо посыпалась перхоть. – Признаюсь, я к вашему списку могу прибавить лишь небесную механику. Когда я изучал информацию по университету, все было не настолько запутанно. В списке была разве что натурофилософия. И достаточно стандартный набор предметов. Благородный сэр, не подскажете, с чего настолько кардинальное изменение программы университета? Ричард обратился к мужчине за небольшим столом, который стоял в библиотеке. Библиотекарь демонстрировал всему миру блестящую залысину. На вытянутом лице были следы многочисленные оспины. А еще он обладал просто выдающихся размеров носом. – Это новая, экспериментальная программа. Более того, согласно новому распоряжению ректора, не сдавшие экзамены в срок будут перешиты – сказано все было спокойным, немного скучающим голосом. На лице молодого аристократа промелькнул страх. – Как такое возможно? Это же незаконно! – Как вы могли слышать, из университета не отчисляют. Способности волшебников слишком ценны, чтобы этот ресурс пропадал впустую. Коронное имущество. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/timofey-petrovich-carenko/tri-sapoga-para/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Сноски 1 Высший университет неявного воздействия и опосредованного влияния.