Русские народные сказки

Русские народные сказки Сборник Дошкольное чтение В сборник вошли волшебные русские народные сказки в классических обработках и пересказах А. Н. Афанасьева, К. Д. Ушинского, А. Н. Толстого, М. Горького, Л. Н. Елисеевой. Это сказки: «Гуси-лебеди», «Солнце, Месяц и Ворон Воронович», «Несмеяна-царевна», «Иван-царевич и серый волк», «Василиса Прекрасная» и другие. Русские народные сказки – это завет народной мудрости и напутствие читателям для жизни, в которой, как и в сказках, идёт постоянная борьба добра со злом. Для дошкольного возраста. Русские народные сказки © Елисеева Л.Н., обработка, насл., 2020 © Бордюг С.И., Трепенок Н.А., ил., 2020 © Гальдяев В.Л., ил., насл., 2020 © Елисеев А.М., ил., 2020 © Зеброва Т.А., ил., 2020 © Павлова К.А., ил., 2020 © Карпенко М.М., ил., насл., 2020 © Савченко А.М., ил., насл., 2020 © Салиенко Н.П., ил., 2020 © Шеварёва Т.П., ил., насл., 2020 © ООО «Издательство АСТ», 2020 Гуси-лебеди Жили мужик да баба. У них была дочка да сынок маленький. – Доченька, – говорила мать, – мы пойдём на работу, береги братца! Не ходи со двора, будь умницей – мы купим тебе платочек. Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травку под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях. Вернулась девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда – нету! Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, – братец не откликнулся. Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Тут она догадалась, что они унесли её братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава – что они пошаливали, маленьких детей уносили. Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела – стоит печь. – Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели? Печка ей отвечает: – Съешь моего ржаного пирожка – скажу. – Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся… Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше – стоит яблоня. – Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели? – Поешь моего лесного яблочка – скажу. – У моего батюшки и садовые не едятся… Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше. Течёт молочная река в кисельных берегах. – Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели? – Поешь моего простого киселька с молочком – скажу. – У моего батюшки и сливочки не едятся… Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой. Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается. В избушке старая баба-яга прядёт кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками. Девочка вошла в избушку: – Здравствуй, бабушка! – Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась? – Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться. – Садись покуда кудель прясть. Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядёт – вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей: – Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу. Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала: – Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается. Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять: – Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду. Девочка взяла братца и побежала. А баба-яга подойдёт к окошку и спрашивает: – Девица, прядёшь ли? Мышка ей отвечает: – Пряду, бабушка… Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в избушке нет никого. Баба-яга закричала: – Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!.. Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит – летят гуси-лебеди. – Речка, матушка, спрячь меня! – Поешь моего простого киселька. Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла её под кисельным бережком. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня… – Яблоня, матушка, спрячь меня! – Поешь моего лесного яблочка. Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблоня её заслонила ветвями, прикрыла листами. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидели её, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди братца из рук вырвут. Добежала девочка до печки: – Печка, матушка, спрячь меня! – Поешь моего ржаного пирожка. Девочка скорее – пирожок в рот, а сама с братцем – в печь, села в устьице[1 - У?стьице – устье, наружное отверстие в русской печи.]. Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к бабе-яге. Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой. А тут и отец с матерью пришли. Сестрица алёнушка и братец иванушка Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка. Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки. Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить. – Сестрица Алёнушка, я пить хочу! – Подожди, братец, дойдём до колодца. Шли-шли – солнце высо?ко, колодец далёко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце, полно водицы. – Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца! – Не пей, братец, телёночком станешь! Братец послушался, пошли дальше. Солнце высо?ко, колодец далёко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце, полно водицы. – Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца! – Не пей, братец, жеребёночком станешь! Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше. Идут, идут – солнце высо?ко, колодец далёко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце, полно водицы. Иванушка говорит: – Сестрица Алёнушка, мо?чи нет: напьюсь я из копытца! – Не пей, братец, козлёночком станешь! Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком… Зовёт Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек. Залилась Алёнушка слезами, села под стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет. В ту пору ехал мимо купец: – О чём, красная девица, плачешь? Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей говорит: – Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козлёночек будет жить с нами. Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж. Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живёт, ест-пьёт с Алёнушкой из одной чашки. Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и так-то ласково начала звать её купаться на реку. Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду. А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал. Одному козлёночку всё было ведомо. Повесил он голову, не пьёт, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт: Алёнушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок… Узнала об этом ведьма и стала просить мужа – зарежь да зарежь козлёнка… Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему. А ведьма так пристаёт, так упрашивает, – делать нечего, купец согласился: – Ну, зарежь его… Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные. Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу: – Перед смертью пусти меня на речку сходить, воды испить, кишочки прополоскать. – Ну, сходи. Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал: Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок. Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати! Алёнушка из реки ему отвечает: Ах, братец мой Иванушка! Тяжёл камень на дно тянет, Шелко?ва трава ноги спутала, Жёлты пески на груди легли. А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу: – Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне. Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёхонько зовёт: Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок. Костры горят высокие, Котлы кипят чугунные, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати! А из реки ему отвечают: Ах, братец мой Иванушка! Тяжёл камень на дно тянет, Шелко?ва трава ноги спутала, Жёлты пески на груди легли. Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелко?вые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели её в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была. А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой. Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле. Морозко Жили-были старик со старухой. У них была дочь. Старуха-то умерла, старик и вздумал жениться. Взял бабу с дочерью же. Невзлюбила баба старикову дочь и велела: – Старик, увези её в лес! Мне её не надо! Старику жаль было дочь, да что сделаешь со злой бабой! – Садись, – говорит, – милая дочь, в сани. Дело-то было зимой. Ехали-ехали они по большой дороге, нашли маленькую дорожку в лес. Старик и высадил дочку из саней. – Поди, – говорит, – по дорожке к избушке. Она и побежала. До избушки добежала, вошла в неё и стала жить. В лесу хворосту набрала, печь протопила, на печи и спать легла. Поутру пошла девочка в лес, хворосту ещё набрать, и слышит: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. Увидел Морозко в лесу девочку – удивился, спрашивает её: – Тепло ли тебе, красна девица? Что ты делаешь зимой в лесу? Обрадовалась приветливому слову девочка и ласково ответила: – Тепло, Морозушко, тепло, батюшка! В лесу я хворост собираю – печь в избушке топлю. Одна я в ней живу. – Что случилось-приключилось? Али провинилась? – Батюшка новую матушку в дом привёл – я ей чужая, вот она и велела батюшке меня в лес увезти. Пожалел Морозко сиротку: приметил и латаную шубёнку, и платочек старенький. Принёс он ей и хлеба и добра всякого. А на другое утро: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. Остановился у избушки, спрашивает: – Тепло ли тебе, красна девица? Как живёшь-можешь? Вышла девочка на крыльцо и ласково отвечает: – Тепло, Морозушко! Тепло и сытно, батюшка! Благодарствую. Принёс Морозко ещё шуб, нарядов и добра всякого. Вот и на третье утро: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. Остановился снова у избушки, спрашивает: – Тепло ли тебе, красна девица? Как спала-ночевала? Вышла девочка на крыльцо, в пояс поклонилась: – Тепло, Морозушко! Тепло, батюшка! Спасибо за заботу. Век тебя помнить буду! Принёс тут ей Морозко и злата, и серебра, и всякого добра. Стала она жить богато. А злая баба посылает старика: – Поезжай-ка, старик, привези дочь, наверно, уже замёрзла! Старик и поехал искать дочь. Ехал, ехал по большой дороге, нашёл дорожку в лес, свернул да и поехал по ней. Вот ехал-ехал, до избушки и доехал. Поставил лошадку, привязал к крылечку и зашёл в избушку. Вот дочь-то обрадовалась: – Ой, батюшка родимый приехал! Напоила, накормила его. – Милая дочь, – говорит старик, – я за тобой приехал. Складывай добро своё, поедем домой! – Поезжай-ка, приведи лошадок: добра у меня много! Вот старик съездил, привёл лошадок, сложили всё, поехали… Подъезжают к дому, собака лает: Тяф-тяф-тяф! Хозяин дочь везёт — Золото да серебро в сундуках бренчит! Злая баба выбежала с ухватом, ну бить собаку. – Лай, – говорит, – кости в лукошке стучат да бренчат! А собака своё: Тяф-тяф-тяф! Хозяин дочь везёт — Золото да серебро в сундуках бренчит! Вот старик привёз дочь. Баба рада, что много добра падчерица привезла, и говорит старику: – Вези-ка мою дочь в лес на то же место, не разбогатеет ли она? Нанесла старуха в сани подушек, обрядила дочку потеплее. Повёз старик бабину дочку. Доехал до избушки. Тепло ещё в ней было. А к утру выстыла избушка, стало в ней холодно. Вот поутру: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. Подошёл к избушке, спрашивает: – Тепло ли тебе, красна девица? Ждёт ответа ласкового, а вместо знакомого голоска: – У! Морозко проклятый! Какое тепло? Заморозил меня! Стариковой дочке подарков надарил, а меня морозишь? Подарки давай! Отошёл Морозко от избушки, головой покачал и маленько добавил ещё морозу. На другой день: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. – Тепло ли тебе, красна девица? – спрашивает Морозко. Да и зашёл в избушку. А печка-то не топлена. Бабина дочка зазябла. Кричит: – У! Заморозил меня, проклятый! Эка стужа! Подарки давай! Осердился Морозко и прибавил ещё мороза. А на третье утро: Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По взгорочкам Да по пригорочкам. – Тепло ли тебе, красна девица? – спросил Морозко. – У! Проклятый! Совсем заморозил! Морозко ещё прибавил морозу и заморозил её совсем. Баба посылает опять старика: – Поезжай, – говорит, – вези дочь-то со всем её добром! Старик запряг лошадок и поехал. Ехал-ехал, доехал до дорожки, свернул в лес. Вот подъехал к избушке, привязал лошадок к крылечку. Зашёл в избушку, а падчерица-то мертва. Отнёс он её в сани и повёз домой. Подъезжает к дому, а собака лает: Тяф-тяф-тяф! Хозяин дочь везёт — Косточки в лукошке стучат да бренчат! Выбежала баба, ну ухватом бить собаку-то: – Лай, – говорит, – золото в сундуках стучит да бренчит! Вот приехал старик. – На, – говорит, – дочь-то! Заплакала, заголосила злая баба да бросилась прочь из дома! С тех пор никто её не видел. Остался старик со своей дочерью, да и теперь живут. Хаврошечка Есть на свете люди хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые своего брата не стыдятся. К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, взяли её эти люди, выкормили и над работой заморили: она и ткёт, она и прядёт, она и прибирает, она и за всё отвечает. А были у её хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя – Двуглазка, а меньшая – Триглазка. Дочери только и знали, что у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала: их и обшивала, для них пряла и ткала – и слова доброго никогда не слыхала. Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую коровку, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать: – Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить и в трубы покатать. А коровушка ей в ответ: – Красная девица, влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь – всё будет сработано. Так и сбывалось… Отнесёт Хаврошечка холсты к хозяйке. Та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а Крошечке-Хаврошечке ещё больше работы задаст… Вот хозяйка позвала свою дочь Одноглазку и говорит ей: – Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте помогает: и ткёт, и прядёт, и в трубы катает? Пошла Одноглазка с Хаврошечкой, да забыла матушкино приказание, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке. А Хаврошечка приговаривает: – Спи, глазок, спи, глазок! Глазок у Одноглазки и заснул. Пока Одноглазка спала, коровушка всё наткала, и побелила, и в трубы скатала. Так ничего хозяйка и не дозналась и послала вторую дочь – Двуглазку: – Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте помогает. И Двуглазка забыла матушкино приказание, на солнышке распеклась, на травушке разлеглась. А Хаврошечка баюкает: – Спи, глазок, спи другой! Двуглазка глаза и смежила! Коровушка наткала, побелила, в трубы накатала, а Двуглазка всё спала. Старуха рассердилась и на третий день послала третью дочь – Триглазку, а сироте ещё больше работы задала. Триглазка попрыгала, попрыгала, на солнышке разморилась и на травушку упала. Хаврошечка поёт: – Спи, глазок, спи, другой! А о третьем глазке и забыла. Два глаза у Триглазки заснули, а третий глядит и всё видит. Триглазка вернулась домой и матери всё рассказала. Старуха обрадовалась, на другой же день пришла к мужу. – Режь рябую корову! Делать нечего. Стал точить старик ножик. Хаврошечка про это спознала, в поле побежала, обняла рябую коровушку и говорит: – Коровушка-матушка! Тебя резать хотят. А коровушка ей отвечает: – А ты, красная девица, моего мяса не ешь, а косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их схорони и никогда меня не забывай: каждое утро косточки водою поливай. Старик зарезал коровушку. Хаврошечка всё сделала, что коровушка ей завещала: голодом голодала, мяса её в рот не брала, косточки её зарыла и каждый день в саду поливала. И выросла из них яблонька, да какая! – яблочки на ней висят наливные, листья шумят золотые, веточки гнутся серебряные. Кто ни едет мимо – останавливается, кто проходит близко – заглядывается. Много ли времени прошло, мало ли, гуляли сёстры раз по саду. На ту пору ехал мимо сильный человек – богатый, кудреватый, молодой. Увидел в саду наливные яблочки. – Девицы-красавицы, которая из вас мне яблочко поднесёт, та за меня замуж пойдёт. Три сестры и бросились одна перед другой к яблоне. А яблочки-то висели низко, а тут поднялись высоко, далеко над головами. Сёстры хотели их сбить – листья глаза засыпают, хотели сорвать – сучки косы расплетают. Подошла Хаврошечка – веточки к ней приклонились, и яблочки к ней опустились. Угостила она того сильного человека, и он на ней женился. И стала она в добре поживать, лиха не знать. Мальчик с пальчик Жили старик со старухою. Раз старуха рубила капусту и нечаянно отрубила палец. Завернула его в тряпку и положила на лавку. Вдруг услышала – кто-то на лавке плачет. Развернула тряпку, а в ней лежит мальчик ростом с пальчик. Удивилась старуха, испугалась: – Ты кто таков? – Я твой сынок, народился из твоего мизинчика. Взяла его старуха, смотрит – мальчик крохотный-крохотный, еле от земли видно. И назвала его Мальчик с пальчик. Стал он у них расти. Ростом мальчик не вырос, а разумом умнее большого оказался. Вот он раз и говорит: – Где мой батюшка? – Поехал на пашню. – Я к нему пойду, помогать стану. – Ступай, дитятко. Пришёл он на пашню: – Здравствуй, батюшка! Осмотрелся старик кругом: – Что за чудо! Голос слышу, а никого не вижу. Кто таков говорит со мной? – Я – твой сынок. Пришёл тебе помогать пахать. Садись, батюшка, закуси да отдохни маленько! Обрадовался старик, сел обедать. А Мальчик с пальчик залез лошади в ухо и стал пахать, а отцу наказал: – Коли кто будет торговать меня, продавай смело: небось – не пропаду, назад домой приду. Вот едет мимо барин, смотрит и дивуется: конь идёт, старуха орёт[2 - Орёт – пашет.], а человека нет! – Этого ещё видом не видано, слыхом не слыхано, чтобы лошадь сама собой пахала! Старик говорит барину: – Что ты, разве ослеп? То у меня сын пашет. – Продай мне его! – Нет, не продам: нам только и радости со старухой, только и утехи, что Мальчик с пальчик. – Продай, дедушка! – Ну, давай тысячу рублей. – Что так дорого? – Сам видишь: мальчик мал, да удал, на ногу скор, на посылку лёгок! Барин заплатил тысячу рублей, взял мальчика, посадил в карман и поехал домой. А Мальчик с пальчик прогрыз дыру в кармане и ушёл от барина. Шёл, шёл, и пристигла его тёмная ночь. Спрятался он под былинку подле самой дороги и уснул. Набежал голодный волк и проглотил его. Сидит Мальчик с пальчик в волчьем брюхе живой, и горя ему мало! Плохо пришлось серому волку: увидит он стадо, овцы пасутся, пастух спит, а только подкрадётся овцу унести – Мальчик с пальчик и закричит во всё горло: – Пастух, пастух, овечий дух! Спишь, а волк овцу тащит! Пастух проснётся, бросится бежать на волка с дубиною да ещё притравит его собаками, а собаки ну его рвать – только клочья летят! Еле-еле уйдёт серый волк! Совсем волк отощал, пришлось пропадать с голоду. Просит он Мальчика с пальчик: – Вылези! – Довези меня домой к отцу, к матери, так вылезу. Делать нечего. Побежал волк в деревню, вскочил прямо к старику в избу. Мальчик с пальчик тотчас выскочил из волчьего брюха: – Бейте волка, бейте серого! Старик схватил кочергу, старуха ухват – и давай бить волка. Тут его и порешили[3 - Пореши?ли – убили.], сняли кожу да сынку тулуп сделали. Девочка-Снегурочка Жили-были старик со старухой, у них не было ни детей, ни внучат. Вот вышли они за ворота в праздник, посмотреть на чужих ребят, как они из снегу комочки катают, в снежки играют. Старик поднял комочек, да и говорит: – А что, старуха, кабы у нас с тобой была дочка, да такая беленькая, да такая кругленькая! Старуха на комочек посмотрела, головой покачала, да и говорит: – Что ж будешь делать – нет, так и взять негде. Однако старик принёс комочек снегу в избу, положил в горшочек, накрыл ветошкой и поставил на окошко. Взошло солнышко, пригрело горшочек, и снег стал таять. Вот и слышат старики – пищит что-то в горшочке под ветошкой; они к окну – глядь, а в горшочке лежит девочка, беленькая, как снежок, и кругленькая, как комок, и говорит им: – Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком пригрета и нарумянена. Вот старики обрадовались, вынули её, да ну старуха скорее шить да кроить, а старик, завернув Снегурочку в полотенечко, стал её нянчить и пестовать: Спи, наша Снегурочка, Сдобная кокурочка, Из вешнего снегу скатана, Вешним солнышком пригретая! Мы тебя станем поить, Мы тебя станем кормить, В цветно платье рядить, Уму-разуму учить! Вот и растёт Снегурочка на радость старикам – да такая-то умная, такая-то разумная, что такие только в сказках живут, а взаправду не бывают. Всё шло у стариков как по маслу: и в избе хорошо, и на дворе неплохо, скотинка зиму перезимовала, птицу выпустили на двор. Вот как перевели птицу из избы в хлев, тут и случилась беда: пришла к стариковой Жучке лиса, прикинулась больной и ну Жучку умаливать, тоненьким голосом упрашивать: – Жученька, Жучок, беленькие ножки, шёлковый хвостик, пусти в хлевушок погреться! Жучка, весь день за стариком в лесу пробегавши, не знала, что старуха птицу в хлев загнала, сжалилась над больной лисой и пустила её туда. А лиска двух кур задушила да домой утащила. Как узнал про это старик, так Жучку прибил и со двора согнал. – Иди, – говорит, – куда хочешь, а мне ты в сторожа не годишься! Вот и пошла Жучка, плача, со старикова двора, а пожалели о Жучке только старушка да девочка Снегурочка. Пришло лето, стали ягоды поспевать, вот и зовут подружки Снегурочку в лес по ягодки. Старики и слышать не хотят, не пускают. Стали девочки обещать, что Снегурочку они из рук не выпустят, да и Снегурочка сама просится ягодок побрать да на лес посмотреть. Отпустили её старики, дали кузовок да пирожка кусок. Вот и побежали девчонки со Снегурочкой под ручки, а как в лес пришли да увидали ягоды, так все про всё позабыли, разбежались по сторонам, ягодки берут да аукаются, в лесу друг дружке голос подают. Ягод понабрали, а Снегурочку в лесу потеряли. Стала Снегурочка голос подавать – никто ей не откликается. Заплакала бедняжка, пошла дорогу искать, хуже того заплуталась; вот и влезла на дерево и кричит: «Ау! Ау!» Идёт медведь, хворост трещит, кусты гнутся: – О чём, девица, плачешь, о чём, красная, рыдаешь? – Ay-ay! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнцем подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки, в лес завели и покинули. – Слезай, – сказал медведь, – я тебя домой доведу! – Нет, медведь, – отвечала девочка Снегурочка, – я не пойду с тобой, я боюсь тебя – ты съешь меня! Медведь ушёл. Бежит серый волк: – Что, девица, плачешь, что, красная, рыдаешь? – Ay-ay! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки в лес по ягоды, а в лес завели, да и покинули! – Слезай, я доведу тебя до дому! – сказал волк. – Нет, волк, я не пойду с тобой, я боюсь тебя – ты съешь меня! Волк ушёл. Идёт Лиса Патрикеевна: – Что, девица, плачешь, что, красная, рыдаешь? – Ay-ay! Я девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подружки у дедушки, у бабушки в лес по ягоды, а в лес завели, да и покинули! – Ах, красавица! Ах, умница! Ах, горемычная моя! Слезай скорёхонько, я тебя до дому доведу! – Нет, лиса, льстивы слова, я боюся тебя – ты меня к волку заведёшь, ты медведю отдашь… Не пойду я с тобой! Стала лиса вокруг дерева обхаживать, на девочку Снегурочку поглядывать, с дерева её сманивать, а девочка не идёт. – Гам, гам, гам! – залаяла собака в лесу. А девочка Снегурочка закричала: – Ay-ay, Жученька! Ay-ay, милая! Я здесь – девочка Снегурочка, из вешнего снегу скатана, вешним солнышком подрумянена, выпросили меня подруженьки у дедушки, у бабушки в лес по ягодки, в лес завели, да и покинули. Хотел меня медведь унести, я не пошла с ним; хотел волк увести, я отказала ему; хотела лиса сманить, я в обман не далась; а с тобой, Жучка, пойду! Вот как услыхала лиса собачий лай, так махнула пушняком своим и была такова! Снегурочка с дерева слезла, Жучка подбежала, её лобызала, всё личико облизала и повела домой. Стоит медведь за пнём, волк на прогалине, лиса по кустам шныряет. Жучка лает, заливается, все её боятся, никто не приступается. Пришли они домой; старики с радости заплакали. Снегурочку напоили, накормили, спать уложили, одеяльцем накрыли: Спи, наша Снегурочка, Сдобная кокурочка, Из вешнего снегу скатана, Вешним солнышком пригретая! Мы тебя станем поить, Мы тебя станем кормить, В цветно платьице рядить, Уму-разуму учить! Жучку простили, молоком напоили, приняли в милость, на старое место приставили, стеречь двор заставили. Солнце, Месяц и Ворон Воронович Жили-были старик да старуха, у них было три дочери. Старик пошёл в амбар крупку брать; взял крупку, понёс домой, а на мешке-то была дырка: крупа-то в неё сыплется и сыплется. Пришёл домой. Старуха спрашивает: – Где крупка? – А крупка вся высыпалась. Пошёл старик собирать и говорит: – Кабы Солнышко обогрело, кабы Месяц осветил, кабы Ворон Воронович пособил мне крупку собрать, за Солнышко бы отдал старшую дочь, за Месяца – среднюю, а за Ворона Вороновича – младшую! Стал старик собирать – Солнце обогрело, Месяц осветил, а Ворон Воронович пособил крупку собрать. Пришёл старик домой, сказал старшей дочери: – Оденься хорошенько да выйди на крылечко. Она оделась, вышла на крылечко; Солнце и утащило её. Средней дочери также велел одеться хорошенько и выйти на крылечко. Она оделась и вышла; Месяц схватил и утащил вторую дочь. И меньшой дочери сказал: – Оденься хорошенько да выйди на крылечко. Она оделась и вышла на крылечко; Ворон Воронович схватил её и унёс. Старик и говорит: – Идти разве в гости к зятю? Пошёл к Солнышку; вот и пришёл. Солнышко говорит: – Чем тебя потчевать? – Я ничего не хочу. Солнышко сказало жене, чтоб настряпала оладьев. Вот жена настряпала. Солнышко уселось среди полу, жена поставила на него сковородку – и оладьи сжарились. Накормили старика. Пришёл старик домой, приказал старухе состряпать оладьев; сам сел на пол и велит ставить на себя сковородку с оладьями. – Чего, на тебе испекутся?! – говорит старуха. – Ничего, – говорит, – ставь, испекутся. Она и поставила; сколько оладьи ни стояли, ничего не испеклись, только прокисли. Нечего делать, поставила старуха сковородку в печь, испеклися оладьи, наелся старик. На другой день старик пошёл в гости к другому зятю, к Месяцу. Пришёл. Месяц говорит: – Чем тебя потчевать? – Я, – отвечает старик, – ничего не хочу. Месяц затопил про него баню. Старик говорит: – Темно в бане-то будет! А Месяц ему: – Нет, светло, ступай. Пошёл старик в баню, а Месяц запихал палец свой в дырочку, и оттого в бане светло-светло стало. Выпарился старик, пришёл домой и велит старухе топить баню ночью. Старуха истопила; он и посылает её туда париться. Старуха говорит: – Темно париться-то! – Ступай, светло будет! Пошла старуха, а старик видел, как светил ему Месяц, и сам туда ж – взял прорубил дыру в бане и запихал в неё свой палец. А в бане свету нисколько нет! Старуха знай кричит ему: – Темно! Делать нечего, пошла она, принесла лучины с огнём и выпарилась. На третий день старик пошёл к Ворону Вороновичу. Пришёл. – Чем тебя потчевать-то? – спрашивает Ворон Воронович. – Я, – говорит старик, – ничего не хочу. – Ну, пойдём хоть спать на седала[4 - Седа?ло – насест, жердь для домашних птиц.]. Ворон поставил лестницу и полез со стариком. Ворон Воронович посадил его под крыло. Как старик заснул, они оба упали и убились. Про Иванушку-дурачка Жил-был Иванушка-дурачок, собою красавец, а что ни сделает, всё у него смешно выходит – не так, как у людей. Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке: – Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их! – А чем? – спрашивает Иванушка. – Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари – будет похлёбка! Мужик приказывает: – Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали! Уехал мужик с женой. Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит: – Ну, вот, я гляжу за вами! Посидели дети некоторое время на полу – запросили есть. Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в неё полмешка муки, меру картошки, разболтал всё коромыслом и думает вслух: – А кого крошить надо? Услыхали дети – испугались: – Он, пожалуй, нас искрошит! И тихонько убежали вон из избы. Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок, – соображает: – Как же я теперь глядеть за ними буду? Да ещё дверь надо стеречь, чтобы она не убежала! Заглянул в кадушку и говорит: – Варись, похлёбка, а я пойду за детьми глядеть! Снял дверь с петель, взвалил её на плечи себе и пошёл в лес. Вдруг навстречу ему Медведь шагает – удивился, рычит: – Эй, ты, зачем дерево в лес несёшь? Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось. Медведь сел на задние лапы и хохочет: – Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это! А Иванушка говорит: – Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца-матери слушались, в лес не бегали! Медведь ещё сильней смеётся, так и катается по земле со смеху. – Никогда такого глупого не видал! Пойдём, я тебя жене своей покажу! Повёл его к себе в берлогу. Иванушка идёт, дверью сосны задевает. – Да брось ты её! – говорит Медведь. – Нет, я своему слову верен; обещал стеречь, так уж устерегу! Пришли в берлогу. Медведь говорит жене: – Гляди, Маша, какого я тебе дурачка привёл! Смехота! А Иванушка спрашивает Медведицу: – Тётя, не видала ребятишек? – Мои – дома, спят. – Ну-ка, покажи не мои ли это? Показала ему Медведица трёх медвежат; он говорит: – Не эти, у меня двое было. Тут и Медведица видит, что он глупенький, тоже смеётся: – Да ведь у тебя человечьи дети были! – Ну да, – сказал Иванушка, – разберёшь их, маленьких-то, какие чьи! – Вот забавный! – удивилась Медведица и говорит мужу: – Михайло Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живёт! – Ладно, – согласился Медведь, – он хоть и человек, да уж больно безобидный! Дала Медведица Иванушке лукошко, приказывает: – Поди-ка, набери малины лесной, – детишки проснутся, я их вкусненьким угощу! – Ладно, это я могу! – сказал Иванушка. – А вы дверь постерегите! Пошёл Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идёт назад к Медведям и поёт во всё горло: – Эх, как неловки Божие коровки! То ли дело – муравьи Или ящерицы! Пришёл в берлогу, кричит: – Вот она, малина! Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, – очень рады! А Иванушка, глядя на них, говорит: – Эх-ма, жаль, что я не медведь, а то и у меня дети были бы! Медведь с женой хохочут. – Ой, батюшки мои! – рычит Медведь. – Да с ним жить нельзя, – со смеху помрёшь! – Вот что, – говорит Иванушка, – вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне! А Медведица просит мужа: – Миша, ты бы помог ему! – Надо помочь, – согласился Медведь, – уж очень он смешной! Пошёл Медведь с Иванушкой лесными тропами. Идут, разговаривают по-приятельски. – Ну и глупый же ты! – удивляется Медведь. А Иванушка спрашивает его: – А ты – умный? – Я-то? – Ну да! – Не знаю. – И я не знаю. Ты – злой? – Нет, зачем? – А по-моему – кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем! – Ишь ты, как вывел! – удивился Медведь. Вдруг – видят: сидят под кустом двое детей, уснули. Медведь спрашивает: – Это твои, что ли? – Не знаю, – говорит Иванушка, – надо спросить. Мои есть хотели. Разбудили детей, спрашивают: – Хотите есть? Те кричат: – Давно хотим! – Ну, – сказал Иванушка, – значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне ещё надобно похлёбку варить! – Уж ладно! – сказал Медведь. – Принесу! Идёт Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, как ему приказано, а сам поёт: – Эх, вот так чудеса! Жуки ловят зайца, Под кустом сидит лиса Очень удивляется! Пришёл в избу, а уж хозяева из города воротились. Видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, – сели они на лавку и плачут горько. – О чём плачете? – спросил их Иванушка. Тут увидели они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке: – Это чего ты наделал? – Похлёбку! – Да разве так надо? – А я почём знаю – как? – А дверь куда девалась? – Сейчас её принесут, – вот она! Выглянули хозяева в окно, а по улице идёт Медведь, дверь тащит. Народ от него во все стороны бежит, на крыши лезут, на деревья. Собаки испугались – завязли со страху в плетнях под воротами; только один рыжий петух храбро стоит посреди улицы и кричит на Медведя: – Кину в реку-у!.. Шабарша Ай потешить вас сказочкой? А сказочка чудесная: есть в ней дива дивные, чуда чудные, а батрак Шабарша уж как взялся за гуж, так неча сказать – на всё дюж! Пошёл Шабарша по батракам жить, да година настала лихая: ни хлеба никакого, ни овощей не родилось. Вот и думает думу хозяин, думу глубокую: как разогнать злую кручину, чем жить-поживать, откуда деньги брать? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=51406356&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 У?стьице – устье, наружное отверстие в русской печи. 2 Орёт – пашет. 3 Пореши?ли – убили. 4 Седа?ло – насест, жердь для домашних птиц.