Времена года 2. Возвращение в Осень

Возвращение в Осень Тамара Клекач Серия жестоких убийств потрясает город, и серый страж вновь появляется в жизни Миры. Запрещенные братством эксперименты снова возобновлены. Их след ведет в Осень – мир полный опасных приключений, старых врагов и новых испытаний. Рискнет ли Мира вернуться в Осень, и снова испытать на себе чары стража? Содержит нецензурную брань. Моим дорогим Елене и Виктору. Спасибо за все, что вы мне дали. Глава 1. Ведьма, кости и кофейная гуща Первое прикосновение осени можно почувствовать уже в начале июля, когда сухие соцветия липы, опавшие на землю, приятно шуршат под ногами, когда жара сменяется тёплыми летними дождями, неуловимо напоминающими о том, что ничто не может длиться вечно. Выглянувший из-под рукава светло-коричневой куртки бронзовый браслет со звоном стукнулся об поручень резко затормозившего автобуса. К ним она давно уже привыкла и редко обращала на них внимание. Спрыгнув с послей ступеньки, Мира вдохнула свежепробензиненый запах улицы и, сунув руки в карманы, направилась уже хорошо знакомой дорогой. В двух шагах от заброшенной стройки, куда еще попадал тусклый свет фонарей и фар проносящихся машин, Мира остановилась и присела. Делая вид, что завязывает шнурки на ботинках, она незаметно вытащила наушники, громко напевающие "Small town boy with a big town dream wants to fly, but he can?t find wings and they said he?s only wasting time"[1 - Песня группы 3 Doors Down «Believe It»], и прислушалась, слегка повернув голову вправо. Всю дорогу от библиотеки ей казалось, что за ней следят, и как она не оборачивалась, так и не смогла никого засечь, продолжая затылком ощущать взгляд, следовавший за ней по пятам, и далеко уже не в первый раз. Как и прежде, не услышав и не увидев ничего и никого, Мира поднялась и, с легким разочарованием, пошла дальше. Миновав стройку, которая была заброшена уже второй год, она быстро дошла до четырехэтажного дома, в котором они снимали двухкомнатную квартиру. Райончик тот был, мягко говоря, не очень уютным. Помимо одной заброшенной стройки там имелись и другие. Чего уж тут было удивляться, ведь люди, которые имели возможность приобрести новострой, не сильно рвались покупать возле аэропорта, сутками напролет гудящего да шумящего, с десятками мелких и не очень воришек, никогда не упускавших возможности опорожнить карманы потерявших бдительность приезжих. Да и до центра добираться было не очень удобно, если, конечно, не было собственного средства передвижения. По утрам на автобусных остановках можно было на раз-два выучить не один прием самообороны, не говоря уже о сногсшибательном ассортименте поз, в которых приходилось ехать уже непосредственно в автобусе до метро, где, собственно, тоже было не легче. Сама же квартира, расположенная на втором этаже, была тоже совсем не уютной, и вообще сильно отличалась от тех жилищных условий, к которым привыкли ребята, выросшие в частных домах тихого, маленького, провинциального городка. Обшарпанная, с постоянно текущими кранами, отклеивающимися выцветшими обоями, дешевой мебелью, издававшей самые неприличные звуки в мире, старой стиралкой, с малюсенькой кухней, раздельными ванной и туалетом, полуобваленным балконом, на который даже птицы боялись садиться, узким коридором и очень плохим интернет-соединением даже усилиями неугомонной перфекционистки Люси не смогла принять божеский вид. Зато цена ее была умеренной, что и стало ключевым аргументом в пользу ее съема. Дорого нынче было быть студентом в столице. – Всем привет! Мире пришлось перекрикивать громкую музыку, доносившуюся с квартиры над ними, и не менее громко включенного маленького телевизора на кухне, по которому Эдик, бойфренд ее лучшей подруги, учившийся, как и Женя, на юриста, сосредоточенно смотрел футбол, поминутно оскорбляя то вратаря, то защитника, то арбитра, то соседей, не дающих нормально посмотреть игру. – Наконец-то! – Женя, бросив учебник по праву, вышел в коридор и помог ей снять куртку. – Я уже собирался тебе звонить. – Прости. – Мира ответила на поцелуй и устало провела по длинным, светлым волосам, заплетенным в косу. – Автобуса долго не было. А где Люся? – Где еще она может быть? – сухо ответил он, закатив глаза и поджав губы, что стало для него привычной манерой, как и для Миры, едва приходившей домой, сразу спрашивать о местонахождении подруги. Первые две недели их пребывания в городе, она спрашивала об этом чуть ли не каждые полчаса и, не дожидаясь ответа, начинала ее искать. Люся, конечно же, всегда быстро находилась, но также быстро и терялась, жадными глазами рассматривая витрины столичных магазинов. О, да! Посмотреть там было на что! Кроме ценников. На них лучше было не смотреть. – Мира, Мира, смотри! – Задыхаясь от восхищения, она тыкала пальцем в какую-нибудь абсолютно бесполезную с точки зрения Миры вещь. – Правда, красиво? – Хлопая ресницами, она прижималась к стеклу, и так могла бы простоять очень долго, если бы подруга не оттаскивала ее от витрины под угрюмым взглядом обратившего на них внимания охранника. Мира виновато улыбнулась и, погладив Женю по гладкой щеке, сильнее прижалась к его губам. "Твое время будет ночью" как бы говорила она. Он расслабился и вернулся на кухню к учебнику. Мира сняла обувь и, достав из сумки яблоко, бросила ее на пол. Ремень сильно надавил ей плечо и, потирая его, она прошла к закрытой двери комнаты, где жили Эдик и ее подруга. – При… вет… – Мира изумленно застыла в дверях. После пребывания в темнице королевского дворца и умопомрачительного бегства из Осени, многие привычки подруги подверглись искоренению, но их место заняли другие, куда более странные. – О, привет! – отозвалась с кровати Люся, одетая в белый халат. Короткие, едва достающие до плечей, волосы, подруги были убраны под белую повязку, чтобы не испачкаться в сметане, которой было намазано ее лицо. Рядом с ней лежала полинявше-серо-белая кошка, до недавнего времени проживавшая на помойке. Минут двадцать Люся, заливаясь слезами, пыталась объяснить ей, чтобы она, то есть кошка, не тратила на нее время и искала себе других, более зажиточных хозяев, которые смогут хорошо о ней заботиться, но кошка с мурчанием продолжала тереться о ее ноги, и в итоге Люся сдалась, и забрала ее домой. Кошку ту, гордо именуемую Маркизой, даже с натяжкой нельзя было назвать симпатичной, и тем более маркизой, но Люся ее очень полюбила, закрыв глаза даже на то, что она так и не приучилась ходить в лоток, предпочитая ему тапочки Эдика. – Я тебе тоже оставила немного. – Люся кивнула на полупустой стакан, стоявший на тумбочке, и противно отдающий кислятиной, на который любовно смотрела Маркиза. – Спасибо, но я пас, – вежливо улыбнулась Мира и присела на кровать. – Как хочешь, – пожала плечами Люся и, приоткрыв стакан, протянула его кошке. – Кушай, моя хорошая, – проворковала она. Кошка жадно принялась лизать сметану. – Слушай, – Мира брезгливо посмотрела на чавкающее животное, – а у нее дрысни не будет? А то, боюсь, тапочки Эдика не выдержат такого испытания. Это, какие уже у него по счету, кстати? – Четвертые, – хохотнула Люся. – Ну, я же не виновата, что он ее гоняет, а она ему так мстит. Типа. Мира всмотрелась в лицо подруги. Она, конечно, была рада, что Эдик оказался лучше, чем она о нем думала, но все же были кое-какие моменты, которые ей совсем не нравились. Выросший под зорким присмотром матушки-наседки, ведущей образцовое домашнее хозяйство, Эдик привык, что его, если не обслуживали, то… обслуживали. "Люся, принеси мне чайку", "Кисюша, дай мне сахар", "Зайка, подай мне носки", "Милая, купи мне булочку". Честное слово, когда Мира это слышала, ей хотелось залить ему чай в глотку и затолкать туда булочку, посыпать сахаром и прикрыть носками, но подруга, по непонятной причине снисходительно относившаяся к такому обращению, каждый раз верно угадывала ее намерения и успевала смерить ее более чем предупредительным взглядом, и только ради нее Мира терпела его наглое поведение. – Люсь, скажи честно, это тебе Эдик внушает, что ты плохо выглядишь? – Причем тут Эдик? – Люся поправила на голове повязку и укоризненно посмотрела на подругу. – Это ты у нас будешь вечно молодой, а мне придется тратить кучу времени и сил для этого. Кстати, сметана очень хорошо напитывает кожу, – поучительно добавила она. – Это пока еще погода держится, а как задует – кожа будет сохнуть, а сухая кожа больше склонна к появлению морщин. Попробуй как-нибудь. – И все-таки я пас, – ответила Мира, вращая в руках яблоко. Аппетит как-то пропал. – Как хочешь, – снова пожала плечами Люся и погладила Маркизу, доевшую сметану и сыто намывавшую лапу. Мира отложила в сторону яблоко и, стянув белый джемпер, под которым была белая спортивная майка, прилегла рядом с подругой. – Как ты, Мира? – заботливо спросила Люся, взяв ее за руку, которую от запястья до локтя обтягивала цельная металлическая пластина бронзового цвета. – Я слышала, как ты вставала прошлой ночью. Опять не спалось? – Не опять, а снова, – глядя в пожелтевший потолок, ответила она. – Это все из-за этих штук! – Подруга сердито потрясла рукой Миры. – С ними нужно что-то делать! – Люсь, мы же уже говорили об этом. Их нельзя снять.– Мира вытянула руки перед собой. Браслеты стражей, как и всегда, поблескивали гладкой бронзовой поверхностью. "Такие, как я не могут вольно распоряжаться ими. Получив их, мы можем передать их кому-то только, если находимся при смерти, а никак не иначе" зазвучали в голове слова серого стража. Это было как будто вчера: черно-белая Осень, дворец королевы, сад-лабиринт, королевские псы, страж. Серый страж… – О нем думаешь? – спросила Люся, выразительно посмотрев на подругу и не менее выразительно вытянув губки. – Да ну тебя, – буркнула Мира. Как будто ей больше делать было нечего, как думать о том, кого она, скорее всего, больше не увидит. После выпускного она была уверена, что они еще встретятся, что серый страж вновь даст о себе знать, но с каждым днем, отдалявшим ее от того вечера, уверенность сходила на нет. В том мире они были лишь временными спутниками, ну, а в этом… В этом они были друг другу никем. И то, что она об этом думала, думала о нем, как и догадалась Люся, ее злило, как злило и то, что чувствовала она необъяснимую тоску, которую с переменным успехом удавалось загонять подальше во внутрь. В дверь комнаты тихо постучали. – Мира, я спать, – сообщил Женя из-за двери. – Ты со мной? – Ага, спать, – хихикнула Люся, – как же! – Мира поднялась с кровати. – Только не забывайте, что во сне тоже нужно предохраняться, – крикнула она в след уходящей подруги. Настольная лампа вздрогнула от звука набиравшего высоту самолета. Красные огни его призывно заглянули в окно. Мира взяла смартфон и посмотрела на время: четыре утра. Снова ей не удалось поспать дольше трех часов. – Дерьмо! – шепотом выругалась она, вставая со скрипуче-пердящей кровати. Выждав несколько секунд и, убедившись, что Женя не проснулся, Мира взяла халат и как можно тише выскользнула из комнаты. На кухне горел свет. Люся, сидевшая за столом, задумчиво ковыряла ложкой кофейный осадок на дне чашки. – Опять не спиться? – сочувственно спросила она. – Неа. – Мира насыпала в большую кружку, заменявшую им турку, две ложки кофе, который подруга типа случайно умыкнула с работы, и, налив воды, поставила на маленький огонь. – А ты чего не спишь? – Так у меня ж смена с шести сегодня. Люся работала официанткой в небольшом круглосуточном кафе недалеко от аэропорта. И вовсе не стоит смеяться по поводу такой классической столичной банальности, что, мол, юная провинциалка (одна из миллиона других) приезжает в столицу и, пока ждет своего звездного часа, работает простой официанткой. Банальность или нет, но это была жизнь, абсолютно посредственная жизнь, в которой счета не оплачивались сами, и за углом не ждало никакое чудо, кроме, разве что, чьего-нибудь сморчка или кучи собачего дерьма. – Может, попробуем еще раз? Сделав несколько глотков крепкого кофе, Мира вопросительно посмотрела на подругу, которая кивнула на лежащие, на столе ножницы. Прикинув про себя, который это уже будет по счету раз, Мира пожала плечами. Может, сегодня повезет. Люся встала и, собрав в хвост распущенные волосы подруги, взяла со стола ножницы. Мира не слишком надеялась, что это сработает, но, тем не менее, услышав холостой щелчок ножниц, почувствовала прилив злости. – И снова нет, – выдохнула Люся, возвращая ножницы на место. "Черта с два!" подумала Мира, и в руку молниеносно легла рукоять ножа с изогнутым, как коготь, лезвием. Выхватив из рук подруги волосы, она со всей злостью резанула по ним острым лезвием, но, как и в предыдущие ее попытки избавиться от ненавистных длинных волос, лезвие прошло сквозь них, оставив все до единого волосы на месте. – Дерьмо! – выругалась Мира. Нож нырнул обратно в браслет, и она устало опустилась на стул. – И чем они тебе так не угодили? – Люся любовно расправила блондинистые волосы подруги, длиною почти до ягодиц. Раньше и у нее были прекрасные, длинные, рыжие кудри, но Осень оставила каждой из них свой подарок. Мире вот достались волосы и пирсинг в пупке, а Люсе – стильная короткая стрижка. И если последняя мирилась стойко и молча с нежелательной сменой имиджа, то Мира, не привыкшая сражаться с вечно путающимися и пытавшимися ночью ее задушить волосами, мириться не хотела. – А там так и не растут? – с сочувствием спросила Люся. Ах, да! Это же был еще один подарок Осени и лично Ее Королевского Величества: полное и бесповоротное удаление волос с ног, подмышек и лобка. На счет ног и подмышек Мира даже рада была. Меньше забот. А вот там бывало прохладно. – Ладно, ладно, молчу! – Поймав хмурый взгляд подруги, Люся капитулировала и, сев напротив, взяла из ее рук чашку. – Это ты так взболтала? – Да, а что? – насторожилась Мира, уловив в интонации подруги странные нотки. – Смотри. – Взяв чашку, она посмотрела на дно, на котором четко выделялись две большие буквы "В". – Круто, да? – оживилась Люся. – Как думаешь, что это значит? – Люся, это просто осадок, – возразила Мира, в груди которой что-то кольнуло. – Он ничего не значит. – Если он ничего не значит, – с растановкой произнесла Люся, уперев голову на сплетенные пальчики с красным лаком на ногтях, – то тогда почему ты покраснела? – Да ну тебя, – буркнула Мира, сердито отставляя от себя как можно дальше чашку. – Вообще, мне уже пора собираться. Тебе, кстати, тоже, – добавила она, вставая из-за стола и направляясь в ванную. Первую половину сентября лето уверенно удерживало свои позиции, сдав их во второй, но ненадолго, и с первыми числами октября в столицу вернулось тепло. Досушив волосы феном, Мира натянула бежевые джинсы и спортивную белую майку. – Жень, а где мой синий джемпер? – крикнула она, перерывая вещи на полке. – Не знаю, – отозвался он, входя в комнату с остатками пены для бритья на лице и полотенцем в руке. – Может, Люся взяла? – Синий не ее цвет. Да и он ей как бы не по размеру. Перерывая всю комнату в поисках джемпера, Мира нервно поглядывала на часы. Это, может, у юристов было принято опаздывать, а вот медики такую роскошь не могли себе позволить. – Мне как бы тоже, – улыбнулся он. – Да не суетись ты так! – Мира промчалась мимо него и заглянула в ванную. – Если нет ничего чистого, возьми что-нибудь у Люси. – А ничего, что мне ее вещи как бы не по размеру? – уже с раздражением буркнула Мира, вернувшись в комнату и заглядывая под кровать. – О! Нашла! Выудив из-под кровати свой синий джемпер вместе с шуршащими упаковками из-под чипсов, из которых тут же посыпались крошки, Мира убийственно посмотрела на Женю. – Упс! Поднявшись с колен и, кинув джемпер в стирку, она надела тот же, что и вчера. – Мира… – виновато протянул Женя, пытаясь поймать ее за руку. Стянув волосы в хвост, она, молча, вышла из комнаты, всеми силами подавляя раздражение. Срач в комнате и грязный джемпер были слишком мизерными, чтобы она, поддавшись эмоциям, позволила браслетам нагреться и выдать ей что-нибудь из оружия. Пару раз они такое уже проделывали. И, если сами браслеты в ее мире видеть могла только Люся, то вот насчет мечей она не была так уверена. – Дерьмо! – выругалась она и, прислонившись в подъезде к пыльной стенке, закрыла глаза. Постояв так с минуту, и сделав себе пометку, что вечером нужно будет приласкать Женю, чтобы как-то загладить то, что она уже в который раз так остро реагирует на бытовую мелочь, Мира поспешила на учебу. Жизнь в медицинском кипела так же, как и в любом другом ВУЗе. Сколько бы преподы не повторяли студентам, а особенно первокурсникам, что для того, чтобы окончить институт, придется приложить множество усилий, и что даже после получения диплома образование не будет считаться законченным без прохождения интернатуры и постижения выбранной специализации в течении еще нескольких лет, пока не будут освоены все необходимые навыки и знания, учащиеся все равно были больше озабочены личной жизнью, чем учебой. Аудитория, в которой проходила лекция по латыни, была заполнена солнцем и полусонными студентами, вяло наблюдавшими за передвижением стрелки на больших часах, висящих над доской. Преподаватель, такой же древний, как и язык, который он преподавал, монотонно читал лекцию, периодически выводя на доске слова. Мел под нажатием его тонким пальцев издавал препротивнейший скрип, и студенты, которым удалось задремать, вздрагивали и испуганно вращали красными, сонными глазами. Едва прозвенел звонок, народ оживился и энергично потянулся к выходу. Следующим по расписанию у Миры было практическое занятие по анатомии. В общем, изучалась она полтора года и сдавалась в период зимней сессии на втором курсе, но начиналась с курса остеологии, то есть науки о строении костей. Курс этот Мире очень нравился, ведь только подумать, сколько ямок, бороздок и выступов имела каждая кость скелета человека, не говоря уже об аномалиях. Нравился ей и преподаватель, читавший лекции, но на этом радость заканчивалась. Сначала она не верила в то, что говорили про препода по практике, но после первого же практического занятия она вынуждена была признать, что определенная доля правды в том, что говорили, все же была. Женщина-преподаватель, чей возраст был загадкой, была очень умной и занятия ее были весьма интересными и познавательными, но, к сожалению, не для всех. В первую очередь интересно и познавательно было парням, которые больше были заинтересованы ее грудью и задницей, чем теми прекрасными костями, которые она выдавала им для изучения. Девушкам же доставались менее прекрасные: пористые и настолько хрупкие, что их страшно было не то, что в руки брать, а даже дышать на них. И все бы ничего, Мира была и этим довольна. И плевать ей было, что преподша поощряет воздыхания парней и по мелочам цепляет девушек, да вот только ее она цепляла больше всех, и не было ни единого занятия, на котором не звучало бы "Суворова, халат застегни", "Суворова, волосы заправь под шапочку", "Суворова, от чего вы такая смуглая? Разве вы не знаете, что посещать солярий вредно? Или вы на балконе загораете?". Вот и в этот раз Мире досталось: видите ли, ее джемпер был слишком белым, и сливался с халатом. Вовремя отложив кость, чтобы не раздавить ее, Мира сжала кулаки. Браслеты на ее руках стали ощутимо теплее. Ее соседка, так сказать, по кости, которой тоже досталось только из-за цвета резиновых перчаток, кинула на Миру сочувствующий взгляд. Приободрив себя тем, что это было последнее занятие, Мира сделала глубокий вдох и, почувствовав, что браслеты стали холодными, вернулась к изучению кости. Наконец, практическое занятие подошло к концу, и Мира, бросив в мусорное ведро перчатки, засунула в сумку халат и шапочку. – Мира! Мира! Задумчиво читая объявление о пропаже студента, висевшее на доске возле аудитории, она не заметила ожидавшую ее подругу. – Люся? Как ты сюда попала? – изумленно спросила Мира. – Прошла через центральный вход и поднялась по ступенькам. – Да это понятно, но без студенческого не пускают же. – Ой, Мира, я тебя умоляя! – Люся закатила глаза и, выпятив пышную грудь вперед, показала пальчиком с красным лаком на вырез зеленого вязаного платья. – Сказала, что он затерялся где-то в глубинах моего нижнего белья. Проверять никто не захотел, – как-то обиженно добавила она. – Люся, Люся! – Мира укоризненно покачала головой, мысленно отдавая должное бесстыдной изобретательности подруги. – А чего ты не на работе? – А у нас унитаз прорвало, – махнула рукой она. – Пришлось закрыться. Ты же не против, что я пришла? – Люся невинно похлопала завитыми ресницами. – Конечно, нет, – засмеялась Мира, приобняв подругу за плечи, и направилась к лестнице. На самом деле она планировала заскочить в библиотеку, чтобы набрать материал для выполнения заданной по остеологии работы, но не могла же она оставить Люсю скучать. Никуда та библиотека не денется. – Это она, да? – нахмурившись, спросила подруга. – Кто? – Мира прикрыла глаза от ударившего в глаза солнца, светившего еще ярче после темной аудитории. – Та сука, что тебя задирает. Мира проследила за взглядом подруги до вышедшей покурить преподавательницы остеологии. – Да, это Алевтина Михайловна. И не называй ее сукой. Она просто… – Сука. – Люсь! – Мира укоризненно посмотрела на подругу, сосредоточенно разглядывающую преподшу. – А как ее еще назвать? Ты только посмотри, сколько у нее брюликов! – возразила Люся. – Так она сука только из-за них? – приподняла брови Мира. И как только подруге удалось рассмотреть брюлики с такого расстояния? – На ее зарплату такого не купишь, – заявила она. – На лапу берет. Как пить дать. А еще… – Люся озадачено сморщила носик. – Что? – насторожилась Мира, уловив в голосе подруги подозрительные тона. – Да ладно. Не обращай внимания. Пойдем лучше что-нибудь вкусненькое съедим. Сегодня я, так уж и быть, не на диете. Подруга кинула странный взгляд на преподавательницу и, взяв Миру под руку, повела ее в ближайшее кафе. Примерно через час Люся, все время пребывавшая где-то в своих мыслях, покинула Миру, сославшись на какое-то дело. Мира, давно уяснившая, что любая странность в поведении подруги, свидетельствовала о том, что она готова влипнуть в какую-нибудь историю и, скорее всего, не приятную, проводила ее подозрительно-хмурым взглядом. Отговаривать все равно было бесполезно, поэтому она просто понадеялась, что успеет вовремя вмешаться и спасти Люсю от неприятностей. В библиотеке была душно, и даже сидя у приоткрытого окна, Мира не выдержала и сняла джемпер, оставшись в одной спортивной майке. Периодически она звонко цепляла браслетами край стола, пытаясь сосредоточиться на задании, но сверлившее чувство в затылке просто не давало ей сконцентрироваться, как следует. Постукивая ручкой по толстенной книге в потрепанном переплете, Мира осматривала библиотечный зал в поисках, сама не зная чего. Или кого. Это чувство… Оно было таким четким, таким назойливым. Мира запустила руку в волосы, как делала всегда, когда волновалась. В груди кольнуло: а что, если это был он? – Привет. От неожиданности Мира подпрыгнула на стуле и по привычке схватилась за браслеты. К счастью, они остались холодными. – Я тебя напугал? – Женя наклонился и с чувством поцеловал ее в губы. – Немножко, – расслабленно ответила Мира, удерживая его за шею, чтобы продолжить поцелуй. Хорошо, что все студенческие выглядели одинаково, и он без проблем и демонстраций своих прелестей, как Люся, мог пройти к ней в корпус, где находилась библиотека. – Ого! Кто-то соскучился! – Немножко, – улыбнулась она. – Так, может, продолжим дома? – Отличная идея, – ответила она, быстро собирая свои вещи. Призывно заглянувшие в окно красные огни самолета отразились на ее браслетах. Несмотря на усталость и то, что они с Женей очень неплохо пошалили, ей снова не удалось поспать. Отвернувшись от уродливо выделявшейся на фоне ночи заброшенной стройки, Мира взяла халат и вышла из комнаты. – Ну, ты и машина! Так парня загонять, да еще и не спать после этого! – хихикнула Люся, оторвавшись от телефона. – Подслушивать очень некультурно, – ответила Мира, сев за кухонный стол напротив подруги. – Я и не подслушивала, – обиженно ответила Люся. – Стены просто тонкие. – Угу. – Мира выразительно посмотрела на подругу. – Ну, так… Женя довел тебя до финала? – осторожно спросила Люся и тут же добавила: – Можешь не отвечать. Слышала я твои призывы к еще одному… – Люся! – Мира возмущенно повысила голос, подавшись немного вперед. – Говорю же, что стены тонкие! – засмеялась подруга. Мира откинулась на спинку стула и, запустив руки в волосы, хмуро и все еще возмущенно посмотрела на подругу. С каких это пор ее личная жизнь стала предметом обсуждения, а ее сексуальное неудовлетворение – болезнью, которую просто необходимо было лечить, причем, в срочном порядке? – Слушай… – как-то неуверенно произнесла подруга. – Ты только не злись. – Мира насторожилась. – Я тут поискала немного инфы на твою преподшу и… – Ты что сделала? – оторопела Мира. Она, конечно, подозревала, что подруга ищет приключений, но даже и предположить не могла, что искать она будет в этом направлении. – Я же просила, не злись! Выслушай хотя бы. – Воспользовавшись тем, что Мира все еще приходила в себя после услышанного, Люся продолжила. – Короче, тетка она крутая. Степени у нее какие-то и прочее. – Она сморщила нос, деловито просматривая что-то в своем телефоне в красном чехле с ушками. – Мужа нет, детей тоже. Соседи сказали, что даже животных нет. – Соседи? – Не успев отойти от первого потрясения, с силой тайфуна на Миру обрушилось второе. – Ты по соседям ходила? С ума сошла? – Да не ходила я, – отмахнулась Люся. – Так, с парой милых бабулек возле подъезда пообщалась. Адрес-то я в интернете нашла, а квартиры номер оказался совсем другой. Короче, это не важно. Лучше спроси, что я еще в интернете накопала. – Статью уголовного кодекса про преследование? – съязвила Мира, проверяя температуру браслетов. Ее подруга могла и не до такого довести. – Да нет! – Люся с укором посмотрела на подругу и протянула ей телефон. – Смотри. Убедившись, что браслеты все еще холодные, Мира хмуро взяла из рук Люси телефон и пробежала глазами кусочек открытой статьи. Статья, которую нашла Люся, была посвящена самоубийствам, в числе которых фигурировало несколько студентов медицинского, мол, нагрузка большая, и молодые люди просто не выдерживали давления. – Ну и что? Ничего необычного Мира не заметила. Всякое случается. – Открой следующую статью. – В нетерпении Люся поерзала на стуле. Мира перешла на другую вкладку и начала читать следующую статью. Это уже была криминальная сводка, в общих чертах повествующая о нескольких жутких убийствах, следствие по которым зашло в тупик. Примечательно, что почти половина убитых были учащимися медицинского, и долго числились без вести пропавшими, пока их тела с вырезанными сердцами не начали всплывать в разных отдаленных или заброшенных частях города. – Следствием было установлено, что сердца были удалены хирургическим путем. Следов анестезии не было обнаружено, – прочитала вслух Мира, ощутив тревожное покалывание в груди. Кажется, она начинала понимать, к чему клонит подруга. – Они были живы и в сознании, когда их сердца вырезали, – не своим голосом произнесла Люся. – Теперь понимаешь? – Понимаю, что это ужасно, – возразила Мира, все еще надеясь приглушить дурное предчувствие и сдвинуть подругу с этого скользкого пути, – но Алевтина Михайловна преподает остеологию, то есть науку про кости. – Мира, ты, что не слушала, что я тебе говорила? – рассердилась Люся. – У нее куча степеней! Она мясник! Профессионально обученный мясник! И я готова поспорить на остатки своих волос, что она еще и ведьма. И… Слово "ведьма" лавиной прокатилось по кухне. Мира уронила на стол руку, и браслет издал громкий звон. Все оказалось еще хуже, чем она думала. – Нет! – резко оборвала она. – Что "нет"? – Люся в недоумении уставилась на подругу, хмуро потиравшую вибрирующий металл. – Все "нет"! – повторила Мира, строго посмотрев на подругу. – Мне напомнить тебе, чем в прошлый раз закончилось твое стремление разгадать тайну незнакомца из дома напротив? – А говорила, что не винишь меня в случившемся, – надула губы Люся. – А я и не виню. Я просто хочу, чтобы ты перестала искать себе приключения. Мы больше не в школе, и то, что нам один раз прокатило, не значит, что прокатит и второй раз. И вообще, ты подумала, что у меня могут быть не шуточные неприятности из-за твоих выходок? Алевтина Михайловна далеко не последний человек в институте, а мне и так от нее постоянно достается, так что прекращай свои шпионские штучки-дрючки и сосредоточь внимание и энергию на чем-нибудь другом, более полезном. – Но Мира… – Люся, я сказала «нет»! – Мира повысила голос. Браслеты на ее руках стали чуточку теплее. Умела же ее подруга вывести. – Моя преподавательница не ведьма! И чтобы больше я не слышала ни про какие слежки или статьи, ясно? Охлаждая браслеты под струей холодной воды, Мира размышляла о словах подруги. В первую очередь… Нет, все-таки во вторую, ведь в первую она очень сердилась, считая, что Люся сначала сделала вывод, а потом уже подбила под него факты. Так вот, во вторую очередь она, конечно, отдала должное той работе, которую проделала Люся, то есть выяснила адрес, пообщалась с соседями и нарыла статьи в интернете, но город был большой и, если бы Мира вздумала стать писателем в жанре детектива, то ей бы и не пришлось особо что-то придумывать, а достаточно было заглянуть в пару-тройку статей в криминальном разделе новостей, где можно было найти такое, что можно было не только сна лишиться, но и напрочь отказаться вообще выходить из дома. За свое недолгое пребывание в Осени, Мира видела и ведьм, и русалок, и хорошо помнила, что рассказывал Валера про нелегальные перемещения людей из ее мира в другие, где они очень ценились. Да, что там рассказы! Взять хотя бы все те исчезновения туристов в ее родном городке, жизнь одного из которых закончилась в желудке королевских псов, а жизнь второй едва не закончилась еще хуже, а сама Мира почти стала батарейкой для поддержания красоты и молодости королевы. Однако параллели, которые проводила Люся и ее абсолютно необоснованные подозрения, не вызывали у Миры ни малейшего отклика, кроме разве что предчувствия, что Люся собирается влипнуть в очень нехорошую историю, да еще и потащить ее с собой. Ну, да, пропадали студенты. И что? Ну, да, у них в городке тоже пропадали, только туристы. И что? Ну, да, преподавательница ей как-то сразу не понравилась, что для нее, девушки спокойной и рассудительной, как правило, не делившей людей на "нравится" или "не нравится", это что-то, да и значило. И что? Совпадений по жизни можно было найти много, но это ведь не значило, что корень у всех был один. Люся, принявшая близко к сердцу отсутствие поддержки со стороны лучшей подруги, дулась на нее. Мира же чувствовала и вину за слишком грубое пресечение поползновений Люси, и злость за то, что злилась, и раздражалась, и все также не спала ночами. И куда подевались ее прославленные спокойствие и уравновешенность? Остались в Осени? Или их поглотили проклятие браслеты стражей? Проторчав несколько дней подряд в библиотеке, практически потея над заданием по остеологии, Мира осталась довольна проделанной работой. На звание лучшей ученицы в группе она не претендовала, но работа была выполнена отлично. Думая об успешно выполненном задании и относительно успешном завершении недели, Мира предвкушала выходные. Погодка все еще стояла отличная, и она надеялась вырваться в парк и как-нибудь загладить свою вину перед подругой, угостив ее любимым шоколадным мороженым, а заодно и выяснить, удалось ли ей затормозить ее в стремлении найти для них обеих приключения. В этот раз Алевтина Михайловна почти не трогала женскую часть группы, сосредоточив все свое внимание на мужской. Мира даже подумала, что все это "я ей не нравлюсь" было полным бредом, и преподавательнице было глубоко до лампочки, как был застегнут или не застегнут ее халат. Просто она таким образом показывала, кто был главным. Занятие подошло к концу, и студенты, вернув на место кости, расслабленно потянулись к выходу. Мира выбросила в мусорное ведро перчатки и, сложив в сумку халат и шапочку, достала телефон, чтобы написать сообщение подруге. – Суворова, задержитесь на минутку. Дурное предчувствие снова кольнуло в груди. Мира спрятала телефон в карман джинсов и повернулась к Алевтине Михайловне, властно восседавшей за столом. – Я пролистала вашу работу, – мурчащим голосом произнесла она. – Она просто прекрасна. – Спасибо, – улыбнулась Мира. Похоже, что предчувствие ее обмануло. – Но я не могу принять работу, выполненную не вами. – Алевтина Михайловна протянула ей файл. – Но ее делала я… – Ошарашенная Мира на автомате взяла файл со своей работой. – Не знаю, как было принято у вас в провинции, откуда вы приехали, – ехидно катая на языке слова, произнесла преподавательница, отвратительно при этом улыбаясь, – но у нас в столице так не принято. Я написала вам другую тему. Завтра жду ее у себя. Мира сжала файл, спрятав руки за спину и усиленно игнорируя тепло, исходившее от браслетов. А это ж только она подумала, что никакой неприязни не было и в помине. – Хорошо, – сквозь зубы выдавила она. Почти пробежав коридор и выскочив на улицу, она засунула скомканный файл с работой в сумку и, закатив рукава, схватилась за браслеты, жар которых становился все сильнее. – Ну, что за дерьмо?! – выругалась она, потирая блестящую поверхность бронзовых наручей. Закрыв глаза, чтобы не видеть затянутого внезапно налетевшими осенними тучами неба, Мира облокотилась на стену корпуса. Постояв так минут пять, она поправила рукава и застегнула куртку. Солнышко спряталось, и гулявший ветер стал ощутимо прохладнее. Дойдя до угла корпуса, Мира остановилась, вновь почувствовав покалывание на затылке. Она обернулась, но ничего подозрительного не увидела, кроме разве что мелькнувшего красного пятна со стороны угла здания, стоявшего напротив учебного корпуса. – Этого просто не может быть! – с чувством произнесла она, сводя брови в одну суровую линию. Свернув налево, Мира обошла корпус и вышла прямиком к углу, за которым пряталась недоделанная шпионка Люся. Сначала Мира хотела как следует ее отчитать, но подруга, одетая в красный плащ, с такого же цвета шарфом на голове и совершенно неуместными очками от солнца, закрывающими почти все ее маленькое лицо в форме сердечка, выглядела настолько забавно, что Мира не смогла удержаться от того, чтобы ее не напугать. – Бу! – шепнула Мира, подкравшись к ничего не подозревающей подруге. – Мирослава, твою мать! – Покачнувшись на каблуках, Люся схватилась одной рукой за стену, а второй за грудь. – Смерти моей хочешь? – На высоких нотах с вытаращенными глазами из-под съехавших на нос очков она была настолько бледной, что Мира почти пожалела, что сделала то, что сделала. Почти. – А это чтобы ты знала, что бывает с маленькими, беззащитными, рыжими девочками, которые не слушаются, – вкрадчивым голосом произнесла она. – Я же просила тебе перестать, – сердито добавила она. – Я не маленькая и не беззащитная, – вздернув нос и гордо выпятив грудь, ответила Люся. – И вообще, я следила за тобой, а не за кем-то другим. – Из учебного корпуса как раз вышла покурить Алевтина Михайловна. Сумка на плече Миры стала килограмма на два тяжелее, одолеваемая весом не принятой работы, поверх титульного листа которой красными чернилами была написана другая тема, которую было не выполнить не то что до завтра, а вообще за неделю, а то и две. Браслеты на ее руках снова начали тревожно нагреваться, и тогда Мира задумалась: могли ли они, помимо ее эмоций, чувствовать так же и существ из других миров. Как завороженные подруги следили за Алевтиной Михайловной. Докурив сигарету, она выбросила дымящийся остаток и, словно почувствовав их взгляды, обернулась, и не просто обернулась, как делают нормальные люди, сначала поворачивающие голову, а следом уже туловище, а повернула только голову и на сто восемьдесят градусов. Люся издала хриплый вопль и быстро дернула Миру, болезненно схватившуюся за браслет на правой руке, за угол здания. – Ну… и… кто… в… итоге… оказался… прав? – держась за грудь, процедила перепуганная подруга. Глава 2. Спаситель Заглядывающие в окно красные огни самолетов уже не казались Мире призывными. Тревожными, скорее. – Мира, ау! – Люся помахала рукой у подруги перед глазами. Мира моргнула и, выйдя из задумчивости, вопросительно посмотрела на Люсю. – Так, какой план? – Не знаю, – ответила она, опустив глаза. Пальцы ее теребили файл, в котором лежала работа по остеологии. Она все еще ощущала жжение от браслетов, не перестававших вибрировать всю дорогу до дома. – О ней надо сообщить. – Куда? Кому? – Мира оставила файл в покое и провела руками по волосам. – Стражам. Это же их работа. – Их, – согласилась Мира. – Ну, так надо… – Люся запнулась, не зная, как сформулировать предложение. То-то же! У стражей не было номера телефона, по которому можно было позвонить, не было странички в интернете, где можно было узнать адрес или оставить отзыв. Единственный способ связаться с ними, который Мира знала, был через браслеты. Еще когда она была фрейлиной у королевы Осени, та говорила ей, что браслеты устроены так, что каждое их использование не остается незамеченным для командира. Поэтому Мира так и опасалась, когда они нагревались, готовясь выдать ей меч или еще что-нибудь, ведь тогда Клим, командир стражей, о котором она не то, чтобы слышала что-то плохое, но и не слышала ничего хорошего, мог узнать о ней и придти, чтобы забрать ее в Бастион, откуда, как говорил Руслан, она уже не вернется. – Не надо, – ответила Мира. – Сами разберемся. – Девочки, ну сколько можно? – Из коридора высунулась растрепанная голова сонного Эдика. – Сами не спите, так другим дайте! – Малыш, я уже иду. – Кинув выразительный взгляд на Миру, Люся встала из-за стола и пошла за ним. Мира хотела последовать ее примеру, но, понимая, что заснуть не сможет, подошла к окну. Красные огни еще одного самолета призрачно отразились на бронзовой поверхности металла. В груди кольнуло, и Мира задумчиво посмотрела на браслеты. Тот, кто носил их до нее, знал бы, что делать, но его здесь не было. Била ли молния дважды в одно место или нет, но они видели то, что видели, и как бы Мире не хотелось выдать увиденное за плод их с Люсей воображения, здравый рассудок, опыт и логика, к сожалению, говорили об обратном. Кем бы ни была Алевтина Михайловна, чувствовала ли она, что Мира была носителем браслетов стражей, или нет, но что-то ей подсказывало, что от нее она не отстанет, как и не отстанет и Люся, вмешательство которой уже само по себе грозило катастрофой. Время, тянувшееся в течение дня мучительно медленно, с наступлением второй половины, стремительно побежало вперед. Работу, которую Мира не сделала, да и не собиралась делать, нужно было завезти Алевтине Михайловне на основную работу, а работала она в морге, который, в свою очередь, работал до семи. К семи Мира и решила подъехать. К тому времени людей там уже должно было быть меньше. Мало ли до чего у них может дойти. Мертвым-то уже вреда не будет, а вот живых могло и зацепить. Если, конечно, среди живых не было таких же, как и Алевтина Михайловна, что во многом осложнило бы задачу для Миры, тихо надеявшуюся уладить все миром. – Я поеду с тобой, – твердо заявила Люся. Маркиза на ее руках мяукнула, выражая протест. – Люся, это морг. Тебе же там страшно будет, – возразила Мира. – Я надену наушники, и включу музыку погромче. – А глаза ты тоже закроешь? И дышать не будешь? – Я тебя одну не пущу! – отрезала подруга, решительно выпятив пухлые губы и воинственно сложив руки на груди. Мира, покачав головой, смиренно вздохнула. "В бой рвется, а дальше входной двери все равно не пойдет" подумала она. Морг городской клинической больницы №1 им. Пирогова располагался в корпусе № 17 и, прежде чем подруги его нашли, им пришлось немного побродить среди посеревших в преддверии надвигающегося осеннего дождя зданий. Браслеты стражей на руках Миры упорно молчали, и по спине пробегал волнительный холодок. Оставив Люсю, труханувшую в последний момент, как и предвидела Мира, ожидать на улице, без пятнадцати минут семь она вошла в морг. Потрескавшийся кафель, слабо отдающий хлором, издавал неприятный скрежет при соприкосновении с песком и кусочками щебня, налипшего на подошву ее ботинок. Остановившись возле закрытой двери, из-под которой проглядывала полоска света, Мира поправила рукава куртки и, сделав глубокий вдох, громко постучала. – Войдите, – раздалось из-за двери, и она вошла. В комнате за столом сидела Алевтина Михайловна. Рядом со стопкой папок лежала косметичка, в которую она складывала зеркало и помаду клубничного оттенка, которой были накрашены ее губы. – Суворова, это вы? – криво усмехнулась она, поправляя выкрашенные в платиновый блонд волосы, от которых тут же полилась волна слишком сладкого парфюма. – Не спешили вы, однако, – заметила она, глянув на часы, висевшие на стене слева от стола. – Выполнили задание? Прислушавшись к браслетам, по-прежнему упорно молчавшим, Мира оценивающе посмотрела на преподавательницу. "Ведьма она или нет, в первую очередь она самая обычная баба, чей комплекс неполноценности подпитывают молодые студентки и, которую хлебом не корми, а дай притеснить их, чтобы хоть как-то легче стало" подумала она. – Как вижу, нет, – заключила преподавательница, не дожидаясь ответа. – Я другого и не ожидала. Многие девочки из провинций, насмотревшись сериалов, приезжали сюда в уверенности, что все будет легко и просто, но, увы, это не так. Как бы там не было, продолжала размышлять Мира, если Алевтина Михайловна и правда была виновна в том, что ей шила Люся, то связываться с Мирой ей было крайне не выгодно, ведь в случае нападения ей придется защищаться, и применить для этого оружие, о чем узнает командир стражей, потенциальное вмешательство которого было не выгодно им обеим. И вот эту самую мысль Мира и собиралась донести своей преподавательнице. – Послушайте, Алевтина Михайловна, – как можно мягче начала Мира, неосознанно запустив руку в волосы. И тут произошло сразу две вещи, которые она ожидала меньше всего: во-первых, молния на рукаве куртки разошлась, представив на обозрение блестящий бронзовый браслет стражей; во-вторых, уважаемая Алевтина Михайловна, прямо чудовищно изменившись в лице, с диким воплем прыгнула на стол. – Страж! – завопила она, брызгая слюной из беззубого рта. Мира в высшей степени изумления вытаращила глаза, инстинктивно сделав шаг назад. – Я не… Она хотела сказать, что она не страж, но браслеты, молниеносно вскипевшие на ее руках, поспешно выдали ей оружие, убеждая в обратном. Издав невнятный вопль, куда более дикий, чем первый, Алевтина Михайловна прыгнула на Миру, не успевшую перегруппироваться и под весом преподавательницы рухнувшую на пол. С виду худая и даже хрупкая, она оказалась очень тяжелой, а руки с грязными, длинными когтями, мертвой хваткой сжимали горло Миры. – Страж! – довольно шипела ведьма, и бородавка на ее носу тряслась в такт дергавшейся Миры. – Мертвый страж! Глаза уже буквально лезли из орбит и, выпустив из рук мечи, Мира одной рукой вцепилась в руки ведьмы, пытаясь их разжать, а второй потянулась к ее волосам в надежде, что это парик, но это был не он, и дерганье за волосы совершенно не помогло. – А ну слезь с нее, ты, сука! Люся вломилась в комнату с огнетушителем в руках, и с таким воинственным кличем, который Мира никогда не слышала, пустила его в ход. Порошок под давлением вырвался из распылителя. Ведьма разжала когтистые руки и испуганно закрыла морщинистое лицо. Мира ударила ее кулаком и сбросила с себя. Поднявшись на ноги и подобрав с пола сумку, Мира взялась за горло и пробежала глазами комнату. Огнетушитель, который Люся все еще держала в руках, не мог причинить ведьме вреда, но, тем не менее, из поля зрения она пропала. – Где она? – шепотом спросила Люся, и, словно в ответ на ее вопрос, над их головами раздался леденящий скрежет когтей, царапающих стекло лампы, на которой висела ведьма. Оголенные провода ее искрили, и свет, идущий от нее, становился тусклым. Ведьма нехорошо улыбнулась беззубым ртом, и подруги под ее пристальным взглядом глаз, затянутых катарактой, попятились. Провода судорожно заискрили, испуская последний вдох, и комната погрузилась во мрак, разгоняемый лишь размытым пятном света, идущего из коридора, к которому и пятились подруги. – Бу! – каркнула ведьма, спрыгнув на пол за их спинами. Люся истошно завизжала, чуть не выронив спасительный огнетушитель. Мира, крепко сжав рукоять меча, послушно опустившегося ей в ладонь, резко развернулась и нанесла удар. Лезвие со свистом рассекло воздух, но ведьму, ловко отпрыгнувшую в сторону, даже не зацепило. Тогда Мира и поняла, что мечом, или даже двумя мечами, она махать может до потери пульса, но лучше было делать ноги, что постыдным в сложившейся ситуации с ее точки зрения вовсе не было. – Бежим! Схватив Люсю за руку, она кинулась в коридор. Стена в том месте, где находилась дверь, с грохотом вылетела, осыпая бегущих пылью и кусками штукатурки, и ведьма, дико хохотавшая, вылетела за ними. Мира на бегу толкнула Люсю в комнату, дверь которой была открыта, и, бросив сумку, начала разворачиваться, чувствуя жар браслетов и холод рукоятей мечей, но ведьма оказалась быстрее и проворнее. Налетев на Миру сверху, она вцепилась ей в куртку, и, протащив через весь коридор, с силой кинула в дверь. Проехав вместе с щепками и осколками по полу, Мира ударилась об стол. В нос ударил запах формальдегида и метанола. Наверное, это была комната для аутопсии. Она попыталась подняться, но ведьма, снова оказавшаяся на ней, уже сжимала свои пальцы на ее горле. – Попалась! – прокаркала она, улыбаясь беззубым ртом. – Я знаю, кто ты. Ты та белобрысая сучка, которая сбежала из Осени. – Отвали… – прохрипела Мира, пытаясь дотянуться до большого осколка стекла. Грудь разрывало от нехватки кислорода. – Мира, я иду! – раздался голос Люси, снова спешившей подруге на помощь. Огнетушитель был пуст, но она не растерялась и, схватив его за распылитель, с размаха врезала ведьме по спине. Вес ведьмы немного сместился, а руки, сдавливающие горло Миры, чуточку ослабли. Дотянувшись, наконец, до осколка, она всадила его ей в плечо, и Люся, еще одним невероятным ударом огнетушителя, скинула ее на пол. Взбесившаяся от боли ведьма, истошно завизжала. Мира обнажила мечи. Из-за ее спины воинственно выглядывала Люся, крепко сжимая огнетушитель. Звонкий свист, сопровождаемый металлическим бликом, рассек воздух, и голова ведьмы, слетев с плеч, покатилась по полу, оставляя за собой след из густой зеленой жижи, тошнотворно отдающий тухлыми яйцами. – Здравствуй, ланфрен-ланфра, – произнес знакомый голос. Серый страж, опираясь на меч и свою самую обаятельную улыбку, предстал перед ними. На фоне разбитого им окна, сквозь которое дул ветер, развевая его пальто, он выглядел более чем эффектно. – Валера? – просипела Мира. – Сколько страсти в твоем голосе, василек, – самодовольно промурчал он, весело сверкая глазами цвета моря перед бурей. – Почему он так тебя называет? – выглядывая из-за спины подруги, спросила Люся, жадно рассматривая так вовремя появившегося спасителя. – Ты один? – спросила Мира, покосившись на разбитое окно. – А тебе меня мало? – вопросом на вопрос ответил он, убирая меч. – А вы, девчонки, не скучали без меня, – констатировал он, пнув ногой голову ведьмы, которая с отвратительной застывшей гримасой откатилась к Люсе, как-то даже смешно приоткрыв рот. В мгновение ока позеленевшая Люся, уронив огнетушитель прямо на отрубленную голову, извергла на нее все, что было в желудке. – Мда, – буркнул он, брезгливо отвернувшись от вполне естественного процесса по снятию стресса и понижению давления, которым занималась Люся. – Могло быть и хуже, – заключил он и повернулся к Мире, державшейся одной рукой за горло. – Вы позволите? Мира, все еще пребывая под впечатлением произошедшего, послушно убрала руку, и страж приступил к внимательному осмотру. – Так… Вы скучали? – бережно ощупывая ее шею, как бы вскользь уточнил он. – Не особо, – сипло ответила Мира, избегая его прямого взгляда. – Совсем-совсем? – В голосе стража снова послышались мурчащие нотки. – Совсем, – ответила она, и невольно подняла на него взгляд. Глаза цвета моря перед бурей переливались солнцем. Он улыбнулся и, наклонившись к ней, едва касаясь, оставил поцелуй на щеке. – Врунишка, – шепнул он, обжигая щеку, горящую от поцелуя, еще и горячим дыханием. – Ну, думаю, что здесь мы закончили. А знаете, чего, девчонки, хочется после хорошей драки? – весело спросил он. – Надеюсь, не жрать? – подала слабый голос все еще зеленая Люся. – Надеюсь, не секса? – не подумав, болтнула Мира. – Во-первых, – строго посмотрев на Люсю, ответил он, – жрать – это свинячье дело, а я поесть не откажусь, а во-вторых, – улыбнулся он, повернувшись к Мире, – мне нравиться ход твоих мыслей, василек. Так что? Кто накормит вашего верного слугу? Можно любовью и лаской, – добавил он, подмигивая. – Накормим и напоим, спасителя нашего, – ответила Люся, с укором посмотрев на подругу, не спешившую что-либо предлагать. – Только с этим, что делать? – Она с опаской кивнула на тело ведьмы. – А ничего, – пожал плечами Валера. – Прихвостни ее и уберут. – Прихвостни? – недоверчиво спросила Люся. – Вы же не думали, что она здесь одна промышляла? – Люся бросила на Миру выразительный взгляд, мол, я права была, да еще и как. – Выгодно нынче органы "живые" продавать. Спрос на них хороший. Подруги поморщились при слове "живые", но предпочли не распрашивать. Отыскав ближайшую работающую забегаловку, они засели в самом дальнем углу. Чтобы не привлекать внимание, Мире пришлось повязать на шею красный шарф подруги, хотя внимание они привлекали все равно и не из-за ее шеи, а из-за Валеры. Его прикид выглядел, хоть и уместно для октября, но все же слишком эффектно даже для столицы, давно привыкшей к странностям различных субкультур. – Так… Какой план? – шепотом произнесла Люся, покосившись по сторонам. После двух порций шоколадного мороженого свойственная ей энергичность вернулась в удвоенном размере, подзаряженная пережитыми событиями и духом авантюризма, исходившего от серого стража. – Какой план? – переспросил Валера, хотя и прекрасно понял, что она имела в виду. – Ну… – Люся еще больше понизила голос. – С остальными ведьмами. – Они не ведьмы, – возразил он, лениво пожевывая картошку. – Обычные гомункулы[2 - Гому?нкул – существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путём.], то есть лакеи. Без ведьмы они будут вынуждены, так сказать, выйти из дела, и вернуться в Осень. – Значит, Мире ничего не угрожает? – с облегчением спросила она. – А ей и не угрожало, – ответил он, весело сверкая глазами, – пока не полезла в драку. – То есть дело было не в браслетах? – разочарованно сморщив носик сказала Люся. – А причем здесь браслеты? – удивился Валера, вопросительно посмотрев на Миру. – Ну, так… Она же задирала ее и вообще… – принялась перечислять подруга. – Ведьмы могут видеть браслеты, но не чувствовать их. Ты показывала ей браслеты? – Нет, конечно, – ответила Мира, по-прежнему избегая смотреть на него. – Ну, тогда прости, василек, ты ей просто не нравилась. – Какое облегчение, – иронично выдавила она, помешивая кофе. – Но вообще, хотя это и не входит в мое задание, – Валера потянулся, стрельнув глазами в сторону Миры, – конечно, не помешает выяснить, куда отсылали органы, по крайней мере, из этой точки. Может, выйдем на конечного получателя и вообще с концами прикроем лавочку. Не понравилось Мире это "выйдем", "прикроем", но она предпочла промолчать. Валера, конечно, появился очень вовремя, но это не делало их обязанными ему. К тому же, что-то ей подсказывало, что он специально выждал крайнего момента, чтобы придти на помощь и стать героем. Тащиться домой на метро, а потом еще и на автобусе, сил у подруг не было, поэтому они скинулись и поймали такси. Дорого, конечно, но, по крайней мере, быстро. Валера, сославшись на то, что воспитание не позволяет ему отпустить их одних, увязался с ними. Мелкий дождь, моросивший с вечера, стал сильнее, и они остановились под козырьком подъезда четырехэтажного дома, в котором жили подруги. В окнах их квартиры горел свет. Эдик и Женя были дома, и уже, наверное, давно задавались вопросом, куда же запропастились их дамы. – Прости, – виновато произнесла Люся, – но мы не можем пригласить тебя на ночь. Мальчишки… Они не поймут. Валера бодро улыбнулся, тряхнув намокшими под дождем волосами. – Не бери в голову, – в своем привычном стиле ответил он, потрепав Люсю по рыжей макушке. – Куда же ты пойдешь? – чуть не плача, спросила она. Мира, молчавшая всю дорогу, подняла глаза. Валера обернулся на заброшенную стройку и пожал плечами. – Что-нибудь придумаю, – ответил он и, кинув томный взгляд на Миру, ушел. – Теплый же ты прием ему оказала, – упрекнула ее Люся, тоскливо глядя ему в след. Мира виновато провела по волосам, не найдя, что на это ответить ни подруге, ни самой себе. Навешав парням лапши о том, как они провели время, девчонки разошлись по комнатам, пребывая каждая в своих мыслях. Синяки на шее только начинали проступать, и Мире пришлось замотаться волосами и, использовав классическую отмазму, мол, голова болит, отправить Женю спать без ласк и любви, но вопреки желанию, уснуть она не смогла. Сидя на подоконнике и глядя на уродливые очертания заброшенной стройки, Мира терялась в собственных чувствах. Появление стража взбудоражило ее, вытянув на поверхность ту необъяснимую тоску, которую она все это время подавляла в себе. Как и ранее в Осени она чувствовала какую-то недосказанность между ними, только раньше она касалась только его, а теперь же Мира ощутила ее и со своей стороны, вот только то, что было недосказано ими обоими, где-то в глубине души Мира прекрасно знала, просто боялась признать. В стекло ударили крупные капли дождя, и Мира вздрогнула. В такси она не проронила ни слова, да и в кафе преимущественно молчала, даже не обратив внимание, что ел Валера, что пил, был ли у него сухой паек или только фляга, которую она мельком видела на поясе. Потерев уставшие смотреть в темноту глаза, она собрала одежду. Продвигаясь на ощупь по коридору и, чуть не упав, споткнувшись об Маркизу, она зашла на кухню и пошарила рукой по стене в поисках выключателя. – Куда собралась? – раздалось из-за ее спины. – Черт, Люся! – зашипела Мира, выронив одежду. Подруга, вышедшая из их с Эдиком комнаты, прикрыла дверь и подняла вещи Миры. – Так, куда собралась? – повторила вопрос Люся. В темноте ее глаза, казалось, светились, прожигая Миру проницательным взглядом. – К нему, да? – В голосе подруги послышались довольные нотки. – Я не совсем это имела в виду под теплым приемом. – Люся… – В спальне заскрипела кровать, и раздался шорох. Подруги замерли, но спустя секунду послышался храп Эдика, и они расслабились. Нащупав, наконец, выключатель, Мира зажгла свет и, переодевшись, заглянула в холодильник. – А колбасы уже нет, что ли? – разочарованно спросила она, осматривая пустые полки. – Есть, – ответила Люся, все это время с улыбкой наблюдавшая за подругой. – Я спрятала ее, как только мы пришли. – Зачем? – В отличие от тебя, я подумала о том, что Валеру нужно будет чем-то покормить, – деловито ответила Люся, доставая из духовки кусок колбасы. – А то еще один такой поход в кафе, даже без такси, и кому-то из нас придется идти на панель, чтобы заплатить за квартиру. Да уж, такси прилично ударило по их бюджету и, если мальчишки не видели ничего плохого в том, чтобы обжираться не дешевой колбасой в прикуску с чипсами, при этом не стесняясь звонить домой и просить родителей пополнить им банковские карточки, то подругам, совестливым человечкам, приходилось рассчитывать в основном на стипендию Миры и зарплату Люси. Умудрившись из кусочка колбасы, едва хватившего бы на два бутерброда, соорудить целых четыре, Мира выключила чайник, раздумывая, что залить и куда залить. Остановив выбор на чае, Мира, за неимением термоса или, хотя бы, термочашки, залила кипяток в банку из-под маринованных корнишонов, в которую положила два пакетика черного чая. – Сахарок не забудь, – причмокнула Люся, многозначительно приподняв брови. Проигнорировав намек подруги, Мира всыпала три ложки сахара. – Резинку? – Люся протянула подруге резиновую крышку для банки. Мира сощурила глаза, но не ответила и на эту провокацию. – Одеяла лишнего у нас нет, – растягивая слова, сказала Люся, – но ты ведь девочка изобретательная и сможешь придумать, как согреть парня. – Люся! Мира сердито сжала горячую банку, собираясь высказать подруге все, что она о ней в данный момент думала, но снова раздался скрип кровати, и она прикусила язык, решив обойтись лишь очень выразительным взглядом. Люся закрыла рукой рот, чтобы не засмеяться, и проводила подругу до входной двери. – Мира, подожди! – Выскочив на площадку, Люся поежилась. – Чего еще? – раздраженно буркнула Мира. – А если Женя проснется, что мне ему сказать? – Скажи, что я в аптеку пошла, – недолго раздумывая, ответила она и побежала вниз. Ступени недостроенного дома крошились. Среди голых стен без окон и дверей гуляла сырость и холодная пустота. К счастью для Миры, не без оснований опасавшейся свалиться, Валера отыскался на втором этаже, сидящим на грязной, холодной плите спиной к стене с окном, выходящим прямиком на окна ее квартиры. – Все ждал, когда ты придешь, – усмехнулся он. Глаза его были прикрыты. Несколько капель попавшего через окно дождя, стекали по его небритому лицу. Мира подошла ближе, рассматривая его. Со дня их последней встречи в нем мало, что изменилось. Разве что волосы отрасли, придавая стрижке хаотичный характер. – Я принесла тебе горячего чая и немного поесть. – Мира протянула ему банку и бутерброды, завернутые в салафан. – Прости, но кормить тебя в кафе нам не по карману, – добавила она. – Мне любая твоя забота приятна, – улыбнулся он, к ее досаде, верно определив источник той самой заботы. – Спасибо. – Открыв крышку, он с удовольствием сделал несколько глотков на удивление не остывшего чая. Мире показалось, что он немного поморщился. Может, она положила слишком много сахара или наоборот – слишком мало. – Прости, я не знаю, как ты любишь, – почему-то смутившись, произнесла она. Страж поднял на нее глаза, в которых поблескивало веселье. Видимо, ее фразу он понял как-то по-своему. – В смысле… – замялась она, глупо теребя распущенные волосы. – Послаще или… – Не парься, василек, – засмеялся он. – Все просто отлично, но на будущее знай: я люблю послаще, – хитро усмехнувшись, добавил он. "Совсем не изменился" подумала Мира, так и не решившая – уйти ей или нет. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/tamara-klekach/vozvraschenie-v-osen/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Песня группы 3 Doors Down «Believe It» 2 Гому?нкул – существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путём.