АнтиБожественная комедия. Том второй

АнтиБожественная комедия. Том второй Гектор Шульц Внемлите люди сим нехилым буквам. Буквам о том, что Рай есть, Ад есть, да и Чистилище, чего греха таить, тоже есть. Буквы сии полны описаний ужасных, речи бранной, Преисподних страшных и приключений опасных. А если в дело вмешиваются древние боги, то даже АнтиБожественная комедия может превратиться в трагедию, а закончившаяся история пойти по новой дороге.В книге третья, четвертая и пятая части. Книга содержит нецензурную брань. АнтиБожественная комедия Том второй Гектор Шульц Редактор Елена Акулова © Гектор Шульц, 2019 ISBN 978-5-0050-0819-0 (т. 2) ISBN 978-5-0050-0820-6 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero АнтиБожественная комедия. Часть третья Пролог «… был создан Ад и населен падшими ангелами, которые в гордыне своей возжелали стать равными Богу, и были низвергнуты с Небес за это. Один из них, Светоносный, был наиболее могучим, и наказание его было суровым. Он, Люцифер, дух Восстания и отец Гордыни, был низвергнут в самые глубины Ада и закован в ледяные путы. Семьдесят два падших отправилось вслед за ним и на их плечах лежит весь Ад, а за ними легионы, ждущие конца времен, Страшного Суда над всем Сущим. День Гнева настанет тогда, когда сняты будут Печати, а на горизонте возникнут Четыре Всадника. Имя им – Голод, Война, Болезнь и Смерть. Пройдут они по земле, и конец настанет людскому роду. Ни один царь, вельможа или бедняк не смогут укрыться от них и копыт их коней. Каждый предстанет пред ними, ибо Страшный Суд начнется…». Гримуар «Малый ключ Соломона». Девятый Круг Ада. Ледяное озеро Коцит. – Никто не должен знать о моем визите, грешник, – тяжело проворковал мрачный голос. Его обладатель, чье лицо и фигура были скрыты темной сутаной, стоял возле одной из ледяных стен, в которую вмерзли особые грешники. Те, чьи грехи были столь тяжелы, что ни один из Кругов, кроме Девятого, не соглашался их принять. – Да, Владыка, – тут же ответил другой голос. Скрипучий и раболепный. Но даже в страхе, которым был пропитан голос, сквозила злоба. Чистая и незамутненная злоба предателя человечества и Небесного престола. – Грядет День Гнева. Чувствую я это в воздухе и мыслях моих слуг. Кипит сердце Утренней звезды, и стонут белые облака Рая, ибо грядет Суд. – Да, Владыка. Но что потребно от меня? Я простой грешник, которому лед запечатал уста, а кожа горит от хлыстов бесов. – Не лукавь, – отрезал первый голос. В нем послышались нотки ярости и гнева, хотя сам тон оставался довольно спокойным. – Известно мне, что Ключ не исчез, а связал себя с самой черной человеческой душой. И душа эта сейчас передо мной. – Почему это так заботит Владыку? – хитро протянул второй голос, ехидно усмехнувшись в конце. – Ты знаешь ответ, грешник, – рокочуще засмеялся первый. – Небо окрасится в багряный цвет, и земля утонет в крови нечестивцев. Будут сняты Печати и в Последней Битве Владыка Зла падет. Только одно может помешать этому. – Ключ. – Именно. Ключ и ты – единое целое. Он питает твою душу силой, подобной Божественной искре. И только ты можешь изменить предначертанное. – Я уже пытался, Владыка. И за свою верность, я получил лед Девятого круга. – Ты был глуп и наивен, грешник. Но сейчас ты можешь все изменить. Если падет Ад, то все грешные души растворятся в Хаосе. В том числе и твоя. – Я не могу освободиться из ледяного плена. Лед слишком холоден, а душа моя слаба. – Ложь. Ты знал, что я приду к тебе, и знал, что я потребую. – Знал, Владыка. Дитя, – хрипло проскрипел второй голос. – Дитя не должно снять Седьмую печать. – Именно. Как только Седьмая Печать будет снята, то из моря выйдет Зверь и произойдет Последняя Битва, которая закончится не в пользу Зверя. Но если ты снимешь Печати, то все пойдет по другому руслу. – Освободите меня, Владыка и я сделаю все, что от меня потребуется, – злобно произнес грешник. – Дитя не снимет печати. – Ты правильно решил, – серьезно ответил первый голос. Мороз, пробежавший по спине грешника, заставил вновь заныть больные зубы. – Но это не главное. Исполни то, что я требую, и Хаос никогда не коснется тебя. Ты будешь сидеть одесную меня, и власть тебе будет дана над всеми праведниками. – Меня волнуют только двое, – хрипло прошелестел второй голос. – И ты получишь их, как знак моей благодарности за службу. Найди Дитя, Стефан, и не дай ему снять Печати, – закончил первый, превращаясь в черную тень, которая растворилась на том месте, где только что стоял странный незнакомец в сутане. – Да будет так, Владыка, – засмеялся чернокнижник Стефан, чьи глаза запылали болотно-зеленым светом. Он почувствовал, как ломается лед, который его сковывал, и затягиваются раны, нанесенные бичами демонов и бесов. Жуткий смех раздался в темноте ледяной пещеры, а затем стих. Только что-то ярко вспыхнуло, а потом вновь все окутало тьмой. Глава первая. И свет померк «Он парень не плохой, только ссытся и глухой. Ты знаешь, всё же трудно, сегодняшним жить днём, Наш парень хочет быть крутым, реальным пацаном. Отсутствие мозга влияет на стиль, И наш юный гангста носит рэперский текстиль. Он еще мал, и очень глуп, И в жизни парень не видал больших залуп. Мечтая стать, реальным псом, И день за днём, и день за днём…», – надрывался маленький плеер, который я поставил на небольшое облачко, парящее на уровне глаз. Я как мог подпевал шикарному подарку от Герцога Элигоса, принесенному верховным демоном с милой матушки-Земли, и заполнял Летопись грешника, оформленного часом ранее в Ад за систематическое ебание собственного зада щипцами для волос. За этим занятием меня и застукала Астра, которая только вернулась с очередной душой. Душой симпатичной девушки с весьма аппетитными формами. – Збышек! – А? – Хули «А»? Давно ты на попсу такую подсел? – хмыкнула рыжая, указывая новенькой на свободное облачко, а сама уселась рядом и заглянула в большую книгу, которую я старательно заполнял. – Это, бля, Offspring, рыжее ты недоразумение, – буркнул я, за что получил очередной подзатыльник своей небесной половинки. – Давайте, пинайте меня все кому не лень. А я, между прочим, спас твою жопку от жоподрального хуища Клеопатры и помог обрести прописку в этом милом райончике. – Во-первых, я тебе замучилась спасибо говорить, а ты, как неебический джентльмен, очень любишь мне об этом напоминать. Во-вторых, я что-то не припомню, чтобы Offspring на русском пели. – Так это музыка только их и текст адаптированный, – все еще дуясь, ответил я. – Какой-то чувак сейчас звезда You Tube на земле. А подарок Герцога Элигоса автоматом скачивает новинки. Вот и проперло меня. – Ясно. – Ага. Только слушать можно здесь, ибо за Порогом сразу же весь мат убирается. Ты когда-нибудь слышала адаптированные для Рая песни Cannibal Corpse или Vomitory? Такая говнина, я тебе скажу. Ну да ладно. Это кто? – кивнул я в сторону девушки в белом, которая удивленно смотрела по сторонам и не обращала на нас никакого внимания. – Очередная душа, которую Петр отправит или в Рай, или в Ад, – ехидно ответила Астра. – Знаешь, как она померла? – Не-а, я же не Нострадамус, чтобы знать все, – ехидно заметил я и увернулся от мстительной ладони подруги. – Злая ты. Как шмель, которому ебало медом намазали и банку в сейф спрятали. – Так себе аналогия. А где Петр? – Здесь, – позади нас раздался знакомый голос привратника, который вернулся после сопровождения праведной души на Райские луга. – Збышек, ты анкету заполнил? Ереси там нет? – А то ты не знаешь, – хмыкнул я, спрыгивая с облака и закуривая сигарету. – Потому и спрашиваю, – устало вздохнул Петр, занимая свое место. Он еще секунду побуравил меня веселым взглядом, а потом обратился к сидящей на облачке девушке. – Марина, подойди, пожалуйста. – «Приезжай быстрей, голая Марина. Привози подружек тоже голых всех», – Марина и Петр удивленно на меня уставились, только Астра хохотнула и выдавила из себя знакомое ругательство. – Вот ебанько. Ты теперь и Коррозию Металла слушаешь? – спросила она, явно наслаждаясь моим зверским лицом. – Я, блядь, устал Летопись заполнять. Никакого веселья, – негодующе начал я. – Бесовской самогон Петр забирает, курить только за Вратами, ты достаешь своими шуточками, грешники тупые, Элигос пропадает хуй знает где. Заебался я от такой тухлятины. – Могу тебя в Ад отправить на неделю, – предложил Петр, напоминая о моей провинности, когда один наивный неформал решил отпилить кусочек Райских врат. Повторно и под сильным алкогольным опьянением. – Спасибо, барин. Радуете, – съязвил я. – Что там с Мариной? Долбилась с ордой пьяных монахов или котяткам хвосты узлом завязывала? – Не угадал, – протянул привратник, открывая книгу. Лицо Петра тут же осветила добрая улыбка. – Праведница. Чистая и непорочная. – Уверен? Даже фасольку не трогала по ночам? – Марина побледнела и схватилась за сердце, хотя душам не страшен инфаркт. – Подушку между ног не зажимала? Не блядила на российское телевидение? – Нет, нет и нет, – покачал головой Петр. Я вздохнул и повернулся к Астре. – Вот как бывает заинька. Одним сразу Рай, а другим надо через Ад с Чистилищем пройти и Калигуле с Гитлером пиздюлей навешать. – Не ерничай, – осадила меня Астра, улыбаясь девушке, стоящей рядом с привратником. – Мне ее проводить, Петр? – Да, Олеся. Будь добра. А мы со Степаном займемся архивом, – улыбнулся тот в ответ, услышав мой тягостный вздох, сопровожденный отменной руганью. Больше всего я ненавидел приводить в порядок архив, но делать нечего. Сам вызвался помогать Петру. – Джордж Уокер Буш, – прочел я на очередной карточке, которую вытащил из небольшой тумбы, стоящей рядом с облаком Петра. – Политик, республиканец, долбоеб. – Збышек. Что я говорил насчет ругани? – поднял брови привратник, занося информацию в другую книгу, на обложке которой стояла грозная надпись «Осужденные грешники». – Ну если человек, который помер от того, что решил ночью потрогать яйца племенного быка, не долбоеб, то я тогда учитель русской словесности. Его последними словами были: «Ой, какие мягонькие…». – Занятно, – хмыкнул Петр, улыбаясь одними уголками губ. Я же бессовестно заржал, расписывая все в красках. – Грехи? – Подписывал смертные приговоры осужденным, злоупотреблял властью, лгал, прелюбодействовал с госсекретарем. – Готово. Следующая карточка, – и так почти все время, если Петр не был занят сопровождением душ в Рай. Мне, если и доставалось сопровождение, то исключительно грешников. Впрочем, хоть такое развлечение. Но чаще всего за грешниками являлись демоны или же бесы, если демоны были заняты. Вздохнув, я достал очередную карточку грешника и погрузился в описание его грехов, которые записывал привратник в большую книгу. Со времени нашего с Астрой путешествия за душой чернокнижника Стефана существование на Небесах стало настоящей мукой для того, кто привык впутывать свою задницу во всякие неприятности. Для меня, если быть точнее. Конечно, сопровождение грешников в Ад еще можно назвать хоть каким-нибудь развлечением, но Петр последнее время крайне неохотно отпускал меня вниз. И все из-за моей наивной глупости. Кто знал, что привратника покоробит возвращение одного из посланцев, который заявился на Порог в жопу пьяным, накуренным, и в довесок притащил пару черномагических трудов, украденных в библиотеке Сеира. А мне просто было скучно. – Грустишь, Збышек? – раздался позади меня знакомый ехидный голос. Обернувшись, я махнул рукой другу, если демона можно считать таковым. – Привет, Герцог Элигос. А я все думал, куда ты пропал. Наверное, к Клеопатре захаживал и разил ее милый египетский ротик собственным удом размером с троллейбус? – Тебя это не касается, – хохотнул демон. – Здравствуй, Петр. – Герцог Элигос, – кивнул привратник, не отрываясь от работы. – Чем обязан? – Сеир умудрился пролить дьявольский огонь на книгу учета, и теперь половина записей отправилась в Хаос. Он, по старой дружбе, попросил меня слетать наверх, чтобы ты дал ему резервную копию. Разумеется только на время. – Хорошо, – протянул Петр и, нахмурившись, достал из облачка еще одну книгу. С черного переплета капала смола, а сам фолиант был связан настоящими цепями, которые курились жиденьким дымком. – Бери. Я пытался очистить обложку, но грехи, записанные в этой книге, очень страшные. Постоянно сочатся ядом. – Ага. Чистил он, как же, – буркнул я, потирая свои руки, которые в прошлый раз оказались пропитаны адской смолой и наотрез отказались очищаться даже хваленым Фейри. – Герцог, а тебе помощь никакая не нужна? – Устал архив разбирать? – всезнающий демон подколол меня и тут. – Ага. Одрябли мускулы мои от недостатка практики. Знаешь, я даже не против на арену к Флегию слетать и навалять еще разок Ахиллесу. Как он там кстати? – Тебя вспоминает постоянно, – улыбнулся Элигос. – Все жаждет «вломить пизды польскому пропиздону». – Вот ебанашка, – хмыкнул я и с надеждой уставился на друга. – Так что? Есть дела? – Увы, нет. Лишить себя зрелища, где ты мучаешься даже в Раю, будет настоящей глупостью. – Злой ты, – отмахнулся я, доставая очередную карточку, которые даже не уменьшались. Но Герцог не стал комментировать мое заявление. Лишь тяжело вздохнул. По моей спине пробежали мурашки размером с единорога. Карликового, правда, но единорога. – Чего тебя перекосило? – Петр, ты это видишь? – мрачно спросил демон, озираясь по сторонам. Привратник покачал головой. – Нет, а что я должен видеть? – Облака потемнели и свет не так ярок. – Полно вам, – рассмеялся Петр. – До снятия Печатей еще несколько тысячелетий. – Каких печатей? – тут же вклинился я, рассматривая Небеса. Элигос был прав. Облака больше не сияли яркой белизной, а больше походили на серые комки ваты, да и солнце, застывшее в вышине, являло собой обычную яичницу. Странно, что Петр этого не замечает. – А и правда, потемнело. – Погоди, – нахмурился Элигос. – Ты это тоже видишь? Как я? – Ага. Не хватает пост-рока и шприца с какой-нибудь дрянью, чтобы максимально погрузиться в атмосферу. Ты о каких-то печатях говорил. Что это? – Печати с Запечатанной книги, – туманно буркнул демон, скрестив руки на груди. – Все равно не понятно, – помотал я головой, а потом меня осенило. – Стоп. Запечатанная книга случаем не из Откровения Иоанна Богослова? Агнец, Печати, Апокалипсис, бля? – Она самая. – Ебушки-воробушки. – Я бы выразился хуже. – Збышек, а чего так потемнело? – ко мне подбежала Астра и со скоростью пулемета задала свой вопрос. На ее рыжем веснушчатом лице застыла тревога. – Облака странные, солнце не светит. О, привет Герцог. – Астра, – поклонился демон. В любой ситуации он являл собой кладезь обаяния. – Почему это видим только мы? И почему Первая печать снята так рано? – Герцог Элигос, – в голосе Петра прорезались стальные нотки. – Я не знаю, что вы надумали, но догадываюсь, как весь Ад ждет Апокалипсиса. Поверьте, уж про Печати я бы знал. Нет причин для тревоги. – Возможно, – хмыкнул Элигос и, даже не попрощавшись, нырнул обратно в огненную дыру, оставив нас с Астрой в неведении. Пока Петр был занят заполнением книги, мы с Астрой отошли в сторонку и закурили по сигаретке. Рыжая удивленно рассматривала окрестности, которые темнели с каждой секундой все больше. Странное ощущение. Свет вроде бы был, но он был тусклым, как от копеечной лампочки с маленьким напряжением. Но даже не это вызывало беспокойство. Исчез легкий прохладный ветерок, так хорошо освежающий душу. Вместо него в воздухе завис еле различимый сладковатый запах. Тошнотворно сладковатый. Так пахнет скотобойня, где пролитая кровь разлагается под палящим солнцем. И почему Петр ничего не замечает? – Степка, о какой книге Элигос говорил? – тихо спросила Астра, выпуская аккуратное колечко. – Ты читала Откровение Иоанна Богослова? А, пардон, – съязвил я. – Ты же только писечку свою разить любила в ванной, а книги презирала вовсе. – Иди ты, ебанько! – вспылила рыжая. – Рассказывай давай. – А чего тут рассказывать. Долго и нудно получится, – я увернулся от карающей длани подруги и миролюбиво поднял ладошки, призывая ее оставить попытки членовредительства моей персоны. – Ладно, ладно. Постараюсь быть кратким. Есть Запечатанная книга с семью Печатями. Когда Апокалипсис стартует, то пиздец придет всем. Сразу же после снятия Первой Печати. Снятия Печатей сопровождаются всякими библейскими ужасами, будь то землетрясения, саранча, кровища с неба, мертвяки, восстающие из могил и прочая инфернальная ебанашечка. Так понятно? – Немного. А зачем снимать Печати? – Чтобы ты спросила, – ехидно ответил я. – Не зверей, заинька. От гнева дырочка в попе трещинами исходит. – Сейчас она у тебя трещинами изойдет, мудрила, блядь! – Злая зая. Как только все Печати будут сняты, и человечество отправится давиться мацой, то начнется Страшный Суд и Последняя Битва. Бог победит Диавола, все праведники отправятся в Рай, а грешники вернутся в Хаос. Потом мир, дружба и жвачка. История начнется по новой. Петр, а где хранится Запечатанная книга? – Не здесь, – моментально ответил привратник. – Тебя потянуло в историю Рая? – Не, просто интересно. Мы с заинькой Апокалипсис обсуждаем. – Хорошая тема, – благодушно улыбнулся Петр. – Книга на Земле и только там открыта будет. – Ну блядь, весело, – хмыкнул я, доставая очередную сигарету. – Элигос тоже что-то почуял, раз слинял так быстро. – Думаешь, он в курсе, что кто-то начал снимать Печати? – Ага. Странное только в том, что лишь мы видим изменения. Петр вон даже не волнуется, – буркнул я. – Остается поймать Герцога и подробно расспросить о том, что тут, бля, творится. Герцог Элигос вернулся через несколько небесных часов, и вид его был мрачнее тучи. Увидев нас, сидящих на облачках возле Врат, он молча махнул рукой, подзывая к себе. Подойдя первым, я поинтересовался о причинах темного лика демона и ожидаемо получил затрещину от верховного иерарха, который зашипел и поднес когтистый палец к губам, приказывая говорить тише. – Смешно тебе, – поморщился я, хрустнув спиной, когда сломанные кости срослись. Один из плюсов всех небесных посланников. – Я, бля, тебе не подчиняюсь. А ну как пожалуюсь Михаилу и он из тебя диавольский чебурек заебенит. – Скоро каждый превратится в такой чебурек, – ответил Герцог, обводя нас внимательным взглядом. – Так все плохо? – спросила рыжая, достав сигареты. – Да. – А подробнее? – Кто-то снял Первую Печать, – тихо произнес демон. На его лбу застыли крупные капли пота, что говорило о всей серьезности заявления. – А почему только мы это видим? Петр же один из апостолов? Ему по рангу надобно видеть такое. – Збышек, когда свет начал гаснуть, ты почувствовал запах? – вопросом на вопрос ответил Элигос. – Ага. Будто где-то далеко сгнила куча мяса. Чую, что запах будет еще сильнее. Я прав? – Прав. – Я запуталась нахуй. Ты, – палец Астры уткнулся мне в грудь. – Молчи. Герцог Элигос расскажи все подробно и без ебанутых шуточек в стиле Збышека. – Хорошо, – вздохнул демон, опасливо косясь на Петра, который, казалось, даже не замечал тройки заговорщиков, продолжая заполнять Летопись грешников. – Согласно библейскому пророчеству, только Агнец может снять Печати с Книги. Но кто-то решил схитрить, и этот кто-то заручился поддержкой знакомого вам чернокнижника. – Стефан? – ахнул я слишком громко, за что чуть было, не удостоился еще парочки сломанных костей. – Простите. Удивительно, бля. – Держи себя в руках, – серьезно ответил Элигос, а затем продолжил. – Я узнал, что Ключ не был до конца уничтожен, а соединился с душой чернокнижника. Не мне вам говорить о силе Ключа, друзья, но факты таковы, что души Стефана в Аду нет. – Серьезно? – протянули мы с Астрой. Элигос кивнул. – Более чем. Но самое странное в этом то, что никто даже не догадывается, что один из грешников сбежал. Будто все идет своим чередом. – А как ты об этом узнал? – подозрительно спросил я. – Пришлось кое на кого надавить, – хмыкнул демон. – Да и рядом с местом, где страдал Стефан, все мерцало зеленым светом. – Опять двадцать пять. Спасай цивилизацию, давай пизды чернокнижникам и страдай от холода и голода? – Что-то в этом роде. Не скрою, что мне по нраву идея с Апокалипсисом, но отрезвляет другое. Владыка Зла не в курсе того, что кто-то снимает Печати. – И Апокалипсис пойдет по другому сценарию, – закончил я, закуривая сигарету. – Вот же педерастия. И что теперь делать? – Найти Книгу и вернуть на место Печати. Только так можно обратить изменения. – А мы разве сможем это сделать? Я думал, что только Агнец обладает такой силой. – Выбора нет. Последняя Битва вновь может состояться. Раньше срока и с непредсказуемым результатом. Не мне говорить вам, какими проблемами это чревато. С этого момента мы с вами в одной упряжке. – Идет. Главное, чтобы Петр отпустил, – хмыкнул я, с тоской вспомнив о миллионах карточек, которые еще предстояло отсортировать. – Это моя забота, – улыбнулся демон. – Я скоро вернусь, а вы пока подготовьтесь. – К чему? – К спуску на Землю, – усмехнулся Герцог Элигос, прежде чем исчезнуть в огненной дыре. Глава вторая. Первый всадник на белом коне Суров был лик Герцога Элигоса, который нес нас вниз, на Землю, сжав в сильных лапах. Сурово было лицо Астры, которая знала, что новое приключение не сулит ничего хорошего. Только я лыбился, как ебанашка, которому показали кусочек женской сиськи. После бесконечных часов, заполненных сортировкой архива и мелкими поручениями Петра, я радовался чему-то новому. Мысли об опасности ушли куда-то вглубь души и совершенно меня не тревожили. Знаю, глупо это, но ничего не могу с этим поделать. Засиделся я на казенных харчах, пора растрясти жировые запасы. – Герцог Элигос, а чего это Збышек лыбится, как полоумный? – спросила Астра, подметив, наконец, изменения в моем настроении. – А кто его знает, – хитро ответил демон. – Может, думает о прелестях земных дев, которые будут ласкать уста его сосками своими напряженными, а может просто стал идиотом. – Какими сосками? – нахмурилась рыжая, вперив в меня гневный взгляд. Ревнивая, как колумбийский наркобарон с гаремом дивных красавиц. – Какие прелести? – Забей заинька. Герцогу в радость поссорить две души. Истосковался он по пакостям, – ехидно буркнул я. – А все-таки, чего ты лыбишься? – Радуюсь новым приключениям, – честно ответил я. – В Раю было скучно. Эх, как раньше было весело. Девять Кругов Ада, прыжки во времени, драки с демонами. – Ага, – согласилась Астра. – Горение на костре, арена с ебанутым римским императором, злоебучий Гитлер, захвативший власть. Охуенно, что. – Вот умеешь ты малину подосрать, – обиделся я. – Герцог Элигос, может швырнешь рыжую бабу вниз, чтобы и она себе кости разок поломала? Мне твоей прямолинейности хватает. – Я тебе, блядь, швырну, – Астра погрозила мне кулаком, но потом внезапно рассмеялась. – А вообще ты прав. Хоть что-то новенькое. – Угу. Это новенькое может встать, как рыбная кость поперек горла, – мрачно заметил Элигос, возвращая нас в реальность. Мы были втроем против неведомой силы и грядущего Апокалипсиса. Мало смешного, но хули делать? Приземлившись на сухую землю, которую испещрила сеть трещин, я огляделся. Солнце нещадно палило, хоть и утратило частицу яркого света, а вокруг раскинулся безрадостный пейзаж, сплошь состоящий из низеньких деревьев с минимумом листочков на них, пыльных перекати-поле и пожухлой травки под ногами. На горизонте слабо дрожал нагретый воздух, а в небе не было и намека на облака. – Мексика? – фыркнул я, пиная ногой небольшую ящерку, которая вознамерилась обгадить мои шикарные ботинки. – Или Калмыкия? Куда ты нас привел, туроператор диавольский? – Африка, – коротко ответил Герцог Элигос, указав рукой за мою спину. Повернувшись, я остолбенел, увидев идущего к нам льва с весьма меланхоличной мордой. – Ой бля, – тонко взвизгнула Астра, прячась за спину демона. – А ну, пошел нахуй котяра! – Сомневаюсь, что он тебя понимает, – буркнул я, делая осторожный шаг назад. – А я понимаю, – ехидно ответил лев, открыв широкую пасть, полную белоснежных зубов. Улыбался так, видимо. И если Астра побледнела сильнее обычного, после этой демонстрации пасти, то я расслабился и даже позволил себе подойти ближе. – Граф Вине. А я-то думал, что это за таинственный информатор Элигоса. – Здравствуй, Збышек. И тебе привет, Астра. Надеюсь, я сильно вас испугал? – Сильно. Даже я чувствую, как заинькины штаны начинают обугливаться от страха, – кивнул я, доставая из кармана пачку сигарет. – Отрадно слышать, – усмехнулся демон в облике льва. Сомневающимся рекомендуется поймать льва и рассмешить его, дабы самолично увидеть улыбку зверя. – Герцог. – Граф, – галантно ответил Элигос. – Рад, что вы приняли мое приглашение. – У меня не было выбора, – ответил Вине, принимая свой обычный облик. Теперь перед нами стоял мрачный мужчина в черном камзоле. Бледная кожа Графа буквально светилась под палящим солнцем, но глаза были чернее тьмы. Как и всегда. Он откашлялся и достал из-за пояса бутылку чистой воды. – Здесь ужасно сухо, но место для Первой Печати просто идеальное. Посланцы в курсе нашей миссии? – Да, – коротко кивнул Герцог Элигос, также принимая человеческий облик. – Погодите, – помотал я головой. – В смысле «место для Первой Печати»? Разве все Семь Печатей не на Книге? – Верно, – улыбнулся Вине. – Ты еще не понял? – Что я должен… – тут меня осенило. – Запечатанная Книга – это ваш мир, – тихо закончил Элигос. – Экий пиздец, – вздохнула рыжая, приближаясь ко мне и беря зажженную сигарету. – Спасибо, Збышек. – Травись на здоровье, – хмыкнул я, все еще не представляя размеров грядущей катастрофы. – И где остальные Печати? – Их нам и предстоит отыскать, – ответил Граф Вине, протягивая мне бутылку с водой. – А как вы узнали, что Первая Печать здесь? – Головой подумали, – хохотнул Элигос, которому было куда комфортнее рядом с демоническим другом. – Но если серьезно, то один из грешников слышал, о чем трепался Стефан с таинственным незнакомцем, освободившим его. Первый пункт – это Африка. Рядом с городом Манса, если быть точнее. В месте, где хранится Первая Печать, есть и указание, где найти Вторую. – Неплохо спрятали, – похвалил я. – Индиана Джонс аплодирует, сидя в холодильнике. – Что? – нахмурился Вине, но Элигос махнул рукой, призывая не обращать на меня внимания. – И где нам искать Печать? – спросила молчавшая до этого момента Астра. – В кафедральном соборе города, – ответил Герцог Элигос, направляясь к горизонту. Мы с Астрой переглянулись и пошли за ним следом. Граф Вине вновь принял облик льва и умчался далеко вперед на разведку. Странные вещи ждали нас впереди. Город был пуст и вокруг ни души. Слабо скрипели ржавые вывески магазинчиков, шелестел песок, гоняемый жарким ветром по земле, и приглушенно звучали наши голоса, когда мы обсуждали увиденное. А потом появились жители городка. Они лежали в странных позах на обочинах, и воздух над ними гудел, как настоящий улей. Чуть позже стала понятна причина этого шума. Мухи, целые облака жирных мух, зеленых, красных и черных, облепили тела несчастных, высасывая из них все соки. Астра, идущая рядом, тяжело вздохнула, да и на лицах демонов читалось открытое удивление от страшного зрелища. Мухи поднимались в воздух, стоило нам пройти рядом, и тут же опускались обратно. Мерзкие твари не боялись ничего, ведь именно они были здесь царями. – Так тихо, – нарушила молчание Астра, крепко сжимая мою руку. – Ага. Куда все подевались? Неужели их мухи сожрали? – хмыкнул я, переступая через тело чернокожего мужчины. Труп был обглодан до костей, с которых стекала странная зеленоватая слизь. – Нет. Он вырвался на волю, – ответил мне Граф Вине, буравя черными глазами пустынные улицы. – Кто «Он»? – Всадник, имя которому Чума, – от этих слов на душе стало очень тоскливо. Давным-давно, когда я серьезно увлекался мифологией и оккультизмом, то запоем читал «Откровение Иоанна Богослова». Описания всех ужасов, которые увидел Иоанн, и рядом не стояли с Всадниками, которым была дана власть над Землей. Первого из них звали Чумой, Мором или Болезнью. Имен много, но смысл-то один. И несчастный африканский городишко пал первым, усыпав улицы телами несчастных жителей, не вовремя решивших тут поселиться. – Разве Всадники не подчиняются Агнцу? – тихо спросил я Герцога Элигоса, который внимательно смотрел по сторонам, как и его друг. – Так и есть. Только в той версии «Откровения», которую все привыкли читать, – спустя минуту ответил он. – А мы имеем дело с другой силой. Темной и опасной. Всаднику сейчас без разницы кто перед ним. Посланец Небес или Преисподней. – Весело, блядь. – И не говори, – поддакнул Граф Вине, услышав наш разговор. – А как его можно убить или остановить? – Чуму нельзя убить, – покачал он головой. – Всадник бессмертен и будет жить, пока жива хоть одна душа. Чистая или грешная. Если нам удастся восстановить Печать, то он перестанет сеять болезни и вернется туда, где провел тысячи тысяч лет. – Но это будет пиздец, как трудно, – вздохнула Астра, смотря вперед. Мы проследили направление ее взгляда и охнули, когда увидели то, что видела она. Кафедральный собор и площадь перед ним устилали сотни разлагающихся трупов. Некоторые еще шевелились и отчаянно ползли к тому, кто был всему виной. Напротив входа в собор стоял гигантский белый конь в нарывах и язвах, на котором восседал тучный великан с безобразным ликом. Всадник был закован в белые доспехи, только вот цвет был не таким белым, как многие привыкли видеть. Белый цвет был больным и чахлым. Такого цвета погребальный саван и пепел, остающийся после сожжения. Чума ощерился гнилой улыбкой и выхватил из седельных ножен кривой тесак с меня ростом. – Вы опоздали, – хрипло пророкотал он, поднимая оружие над головой. – Чума опустилась на жаркую землю, а следом накроет и весь мир. – Какой же он, блядь, безобразный, – поморщился я, закрывая нос ладонью. В воздухе разлился знакомый аромат скотобойни. Тошнотворно сладкий и горький. Даже время замерло рядом с одним из Всадников. Чума лишь ехидно посмеивался, глядя на наши лица, на которых застыла маска отвращения. Позади него темнел вход в старую церковь, где и находилась одна из Печатей, но туда еще нужно попасть. А сделать это, пока Всадник стоит на страже, крайней проблематично. – У тебя голова похожа на залупу бомжа, – робко крикнул я, стараясь привлечь внимание Чумы. Герцог Элигос и Граф Вине поперхнулись от удивления и задорно рассмеялись в ответ на мое заявление. Только Астра нахмурила аккуратные брови и прокомментировала все в знакомой мне манере. – Вот он сейчас возьмет тебя и засунет себе в жопу, за такие шуточки. А я, блядь, слезы лить не буду по очередному ебанько, у которого язык болтается безо всякого удержу, – прошипела рыжая, наклонившись ко мне. – Это ты ебанько, – прошипел я, легонько ткнув Астру локтем в бок. – Я его отвлекаю, а демоны с тобой бегут в церковь и восстанавливают печать. – Вон ты что задумал, – улыбнулась Астра, враз повеселев. – Уверен, что справишься, Збышек? – тихо спросил Герцог Элигос, подходя к нам. Я кивнул и сделал храброе лицо, вот только внутри все дрожало от страха. Кто знает, чего ждать от Первого Всадника. – Постараюсь. Только вы быстренько, хорошо? – Не могу обещать. Процесс восстановления Печати весьма сложен и требует больших сил. – Ну и хуй с ним. Бегите, когда эта смердящая куча на меня двинется, – обреченно вздохнул я, туже затягивая ремень на джинсах, чтобы не спали в самый неподходящий момент, и вышел вперед. – Эй, Чума, а у тебя член есть? Или он уже сгнил к ебеням, и ты огурцом его заменяешь? – Пошли, – приказал Элигос, отходя в сторонку и зовя за собой остальных. Всадник зарычал и двинулся в мою сторону. Вблизи Чума производил весьма величественное впечатление. Может, дело в белых доспехах, которые оказались покрыты тонкими кровавыми паутинками, делая Всадника похожим на мраморную статую. А может высокий рост вкупе с гигантским тесаком, каким мясники разделывают мясо. Но было еще кое-что. От Чумы нестерпимо воняло тухлятиной и еще целой смесью самых отвратных запахов на свете. – Погоди, – я поднял руку и инстинктивно отшатнулся, дабы не грохнуться в обморок от смеси ароматов Всадника. Тот рассмеялся, не обращая внимания на то, как за его спиной два демона и одна рыжая праведница, скрываются в старой церкви. Полдела сделано. – Ты погоди пиздеть, а я погожу тебя пиздить, – ухнул Чума, наклоняясь ко мне. – Еще один любитель цитат Гая Ричи, – буркнул я, зажимая пальцами нос. – Ты, конечно, дико пахнешь, но что я чувствую? – Что? – опешил великан, спрыгивая с коня. Исполинское животное даже не шелохнулось. Вот это выучка! – Погоди, говорю. Так, нотки тухлой капусты, гнилое мясо с картошкой, пивной перегар, сперма трехдневной давности. Бля, да ты пахнешь, как мой товарищ Юрка, решивший уснуть на вписке у панков. Только еще блевотины не хватает. А нет. Погоди. Вот она родимая. Сладкий сон Ихтиандра, ебись он в рот. – Что ты несешь, посланец? – гневно спросил Чума, замахиваясь тесаком. – Говорю, что ты просто куча злоебучего пингвиньего говна, – пискнул я, уворачиваясь от оружия Всадника. В том месте, куда ударило лезвие, мгновенно разверзлась земля и в воздух взлетели тысячи жирных мух. Но Чума внезапно остановился, хотя я был в данный момент очень легкой мишенью, стараясь сделать так, чтобы ни одна муха не залетела в мой рот. Жужжащие твари облепили тело, и не то, что дышать стало трудно, подвижность тоже улетучилась. – Восстаньте пораженные, – завыл Всадник, подняв руки к небу. – Придите к своему владыке и покарайте врагов его. Да опустится на землю тьма ядовитая и зловонная. – Охуеть, дайте две, – пропыхтел я, когда додумался снять майку и отогнать назойливых насекомых, которые сразу же налетели на лежащие трупы. Тела, лежащие возле входа в церковь, пошевелились, а затем встали. Я сглотнул и повертел головой в поисках оружия. Рядом валялась палка с гвоздями, чему я был несказанно рад, ибо медленно шагающие в мою сторону чернокожие зомби вызывали куда большее опасение, чем обычные мухи, пусть и из самого Ада. – Глупый мальчишка. Никому не остановить Всадника Апокалипсиса, – рассмеялся Чума, потрясая тесаком. – Хуй ты угадал, Мэтт Дэймон ебучий, – да, Всадник был чем-то неуловимо похож на голливудскую звезду. Возможно легкой искрой даунизма в глазах или же квадратной головой. Я отошел к ближайшей стене и, крепче сжав в руках палку, приготовился дорого продать свою жизнь. – А это даже весело, – выдохнул я, разнося череп очередному мертвяку. Слуги Чумы были под стать хозяину – злые, но насквозь прогнившие. Чем-то это напомнило мне детскую забаву в бросании арбузов с крыши, только вместо асфальта выступала моя дубина. Впрочем, я догадывался, почему так получается. Божественная искра наполняла мое тело силой, и простые бесы или мелкие демоны, которые вселились в несчастных покойников, не смели ей противостоять. – Долго ты не выстоишь, – ухнул филином Всадник, взбираясь на коня. Я показал Чуме язык и увернулся от очередной костлявой лапы. Мертвые все прибывали и прибывали. Скоро вся площадь будет ими забита, а мои друзья пока не выходили. Да и живы ли они вообще? – Ты, бля, в слэме на метал-концерте не участвовал, хуйня отвратная, – выкрикнул я. – Два часа в свалке из потных тел закаляют душу. – Довольно, – прорычал Чума, направляя коня в мою сторону. – Пора закончить с тобой, а потом обратить свое дыхание на другие земли. – Перебьешься! – замахнувшись, я со всей мочи врезал палкой по ногам исполинского скакуна. Чума, не ожидавший такой подлости, грохнулся оземь, как мешок с мусором. Весьма, сука, подгнившим мусором. – Глупец, – проквакал он, улыбаясь ртом, из которого вытекала слизь и выпадали последние гнилые зубы. – Фу, как картошка из нашего супермаркета, – скривился я, безжалостно лупя Всадника своим орудием пролетариата. А из церкви меж тем выскочила Астра и Герцог Элигос, которые что-то крича, бросились ко мне. – Печать! – взвыл Чума, раздирая свое тело грязными ногтями. То, что я изначально считал доспехами, оказалось панцирем, как у насекомых. На сухую землю пролилась тягучая и черная кровь. – Збыш… уб… голо… ика, – ветер не давал мне услышать то, что отчаянно кричали мне друзья, а куча из гниющих трупов не позволяла им пройти. – Чего? Выеби его тулово? Чика? Долбоеб? – переспрашивал я, силясь хоть что-то понять из гневной речи Астры. – Дебил! – заорала рыжая. – Голову ему отруби, блядь. – Чем, блядь? – Тесаком, блядь! – Хули ты блядишь, блядь? – Заткнись и делай, блядь. – Ладно, блядь! – оскорбился я и, приблизившись к оружию Всадника, взял его в руки, после чего с удивлением заметил, что тесак невероятно легкий и удобный. Чума натужно хрипел и исторгал из своего тела целые реки жидкой гнили. Я поднял тесак, а потом безжалостно его опустил на белую шею великана. Раздавшийся вслед за этим рев, снес перепонки, мозги и все нервы, что встречались ему на пути. Тело Чумы поднялось в воздух, а затем, с размаха, впечаталось в землю, оставив после себя небольшой кратер, размером со старенькую Газель. Я отбросил ненужное оружие и, выдохнув, сел прямо на землю, прислонившись спиной к стене, защищавшей мой тыл. Спустя несколько минут ко мне присоединились и друзья. Герцог Элигос сел справа, а Астра слева, прижавшись к моему плечу. Я чмокнул рыжую в щеку, и повернулся к демону. Да, видок у Герцога был тот еще. Пальцы по локоть в крови, лоб пересекает длинная ссадина, а глаза лихорадочно горят красным. – Чего вы так долго? А где Граф? – спросил я, хлопнув Элигоса по колену. Тот покачал головой, но так и не ответил, стараясь привести в норму дыхание. – Графа нет, – ответила за Герцога, Астра. Я вытаращил глаза от удивления. – В смысле, нет? – Он закрыл Печать и исчез. Мы не знаем, куда он делся. Но усилий наших было мало. Чума распространил эпидемию на четверть суши и выполнил свою миссию. – Пиздец. Вы узнали, где Вторая Печать? – Узнали, – хрипло буркнул Герцог Элигос. – Америка. Вашингтон. – Даже не сомневался, – поморщился я. – Какие теперь планы? – Не дать вырваться Трем другим Всадникам, – мрачно закончил демон. Его глаза вновь засверкали решимостью, а я поблагодарил всех, кого мог, что он наш союзник. – Иначе, конец. – Чему конец? – Всему, Збышек, – усмехнулся он, поднимаясь на ноги и принимая адский облик. – Долго сидеть будете? – Не, не. Уже иду. Тут воняет, как у Маразмы в холодильнике. Полетели в Америку. Давно хотел там побывать. И похуй, что при таких обстоятельствах. А мы зайдем в KFC? Крылышек бы жареных… Глава третья. Колыбель демократии Слава великим Яйцам, что у Герцога Элигоса были крылья, и он мог летать. Иначе пришлось бы топать пешком хренову тучу километров, да еще и плыть, а за это время Апокалипсис закончится, Зло победит и все поглотит Хаос. Пролетая над северной частью Атлантического океана, я предавался этим благодарственным мыслям и попутно мучил уши демона наивными вопросами. Элигос, хоть и был в скверном настроении, но молчать не мог, ибо Астра поддерживала меня и тоже жаждала ответов. – Збышек, а ты плавать умеешь? – вкрадчиво спросил Герцог, на секунду ослабив хватку. От этого действия мой желудок капризно забурчал и вознамерился исторгнуть из себя остатки райских фруктов, которыми я завтракал двое суток назад. А может это были и не фрукты. Проверять не очень-то и хотелось. – Плохо, – честно признался я, вцепившись белыми пальцами в броню демона. – По-собачьи только. – Давай проверим? – блеснул глазами Герцог. – Тебе лишь бы помучить кого-нибудь. Прилетим в Америку и оторвешься. А сейчас отвечай на вопросы, даже если они тебе кажутся глупыми. – Отвечу, если ты ответишь на мой. Зачем тебе кусок шкуры Первого Всадника? – хмыкнул Элигос. Я покраснел и поудобнее пристроил трофей в кармане. – Я же завалил этот ходячий чирей, значит на память должен что-то взять. Тесак его исчез, уши были похожи на подгнившие вареники, про зубы молчу. – И шкура показалась тебе хорошим трофеем? – хохотнул демон. – Ага. Я себе кошелек диавольский состряпаю. С пентаграммой и прочими штуками. – На кой хрен тебе кошелек? – встряла Астра, которая отказалась ко мне подходить ближе чем на два метра, когда увидела, что я кладу кожу Чумы в карман. – Денег в Раю нет, а здесь они бесполезны. – Визитки, бля, буду там хранить, – буркнул я, поражаясь пофигизму друзей. – И вообще, пока вы там прохлаждались, я перерубил хуеву тучу зомби и ебанул палкой по ногам исполинского скакуна. Кстати, ты так и не ответил. – На какой вопрос? – меланхолично спросил Элигос. – Ты задал мне две сотни вопросов на самые разные темы. – Как так вышло, что кто-то другой, кроме Агнца, смог снять Печать? Сомневаюсь, что она была не защищена от подобных случаев. – Ты прав. Здесь действует Ключ. Ослабленный, но по-прежнему грозный. Я говорил вам, что его сила подобна Божественной искре, поэтому не удивительно, что Стефан снял Печать. – А с Графом что случилось? – Видимо нельзя демонам прикасаться к Печатям, – хмыкнул Герцог, плавно снижаясь. – Буду надеяться, что когда все печати будут восстановлены, он вернется. – Ага, или растворится в Хаосе, – кивнул я. – Кому пришло в голову создавать Книгу из нашей планеты? – А ты как хотел? Здесь сосредоточие всех эмоций, грехов и поступков. Более того, Божественная искра есть в каждом человеке, звере или растении. Поэтому Всадники томятся здесь, ожидая своего часа. Кроме одного, у которого есть выбор. – В смысле? – тут же спросила Астра, которая внимательно слушала Герцога Элигоса. – Не важно, – покачал тот головой. – Сейчас надо думать о том, что ждет нас внизу. – А там, как обычно, форменный пиздец, – согласился я, во все глаза, наблюдая за тем, что происходило на земле. Внизу же творилась настоящая бойня. Тысячи людей носились, как угорелые. Они поджигали дома, убивали друг друга и не стеснялись использовать крупную артиллерию в виде танков и самого разномастного оружия. То и дело где-то что-то взрывалось, на мгновение, ярко освещая землю и бегущих вояк. Горели небоскребы и автозаправки, школы и больницы, машины и деревья. Америка потонула в гражданской войне и на кону была не свобода, а выживание. Силен тот, кто имел дома небольшой арсенал, а все остальные оказались бессильны пред неожиданной угрозой. – Хуя себе, – прошептал я, заметив, как маленькая фигурка разносит вдребезги припаркованный автомобиль. – Ты гляди, американцы вообще ополоумели. – Этого я и боялся, – мрачно буркнул Элигос, выбирая спокойное место для посадки. – Чего ты боялся, провидец наш? – съязвил я, но на удивление Герцог не швырнул меня вниз, ломая кости, а тяжело вздохнул. – Нечего вздыхать, когда тут такая хуета творится. Погоди. Это, блядь, конфедераты внизу стреляются? Они же вымерли! – Да. Апокалипсис грядет и мертвецы поднимаются из могил, чтобы предстать перед Высшим судом, – кивнул демон, приземляясь на небольшую полянку во дворе одного среднестатистического дома. – Раньше мы меняли прошлое, а теперь прошлое явилось сюда, чтобы изменить будущее? Ебать гориллу в губы! – Занятная реакция, – усмехнулся Герцог, принимая человеческий облик. Теперь на нем была стандартная одежда военнослужащего американской армии, а за спиной висела винтовка M-16А4. Демон о чем-то подумал, а затем, щелкнув пальцами, превратил и нас в американских солдат. – Уебанская форма и трусы впиваются в самые интимные места, – пожаловалась Астра, поправляя бронежилет на груди и проверяя пистолет. – Все настоящее? – Да, – подтвердил я. – А теперь пойдем и въебем пиццы с колой. Америка же. – Потом о еде думать будешь, – осадил меня Герцог Элигос, указывая куда-то вперед. На горизонте виднелся белый шпиль Капитолия. – Нам туда. – И где Печать? – В мемориале Линкольна, – рассмеялся демон. – Оцени иронию. – Уже оценил, – хмыкнул я, направляясь за Элигосом и сжимая в руках винтовку. Короткими перебежками от здания до здания, мы почти добрались до цели, как дорогу нам преградил патруль настоящих военных, которые по команде подняли оружие и нацелили черные стволы в сторону наших тел. Герцог Элигос придал лицу зверское выражение и бодро пошел вперед, не обращая внимания на угрозу в лице испуганных солдат, которые вздрагивали, когда вдалеке разрывались снаряды. – Кто такие? Пароль?! – крикнул один из военных, с погонами сержанта, но демон, подскочив к нему, отвесил солдату мощную оплеуху. Конечно, бил он вполсилы, но и этого хватило, чтобы вояку отбросило к металлическому ограждению. – Оставить! Майор Браун, форт Макнэйр, – процедил Элигос, ловко отдав честь. – Ты гляди. Майор Коричневый, – ехидно буркнул я. – Будто всю жизнь был американским солдатом, – улыбнулась Астра, наблюдая за тем, как демон устраивает разнос младшему составу. – Доложить обстановку! – рявкнул Герцог, стараясь придать скорости контуженому сержанту. – Сэр, так точно, сэр. Творится что-то невероятное. Люди в форме конфедератов предпринимают попытки прорваться к Капитолию. С ними отчаянно рубятся северяне. Я видел пулемет Гатлинга, – испуганно ответил сержант, сжимая верную винтовку. – Все будто сошли с ума. Только что, минут за пять до вашего появления, сэр, мимо нас пробежала рота солдат. Они были мокрыми и в форме времен Второй мировой. Могу поклясться, что у нескольких из них отсутствовали некоторые конечности. – Пиздит, как дышит, – констатировал я и пояснил под удивленным взглядом Элигоса. – Ну бред же? Как тут могут бегать солдаты, погибшие во Второй мировой? – Сэр, здесь даже нацисты есть, – шепотом просипел бледный американец. – Нацисты? – переспросили мы с Астрой. Солдат кивнул. – Да. На «Тигре». Нас они не трогают. Охотятся только на мирных жителей и других пришельцев. Будто музеи ожили и выпустили из себя все экспонаты. – Вас понял, сержант. Мне и моим людям необходимо пройти к Капитолию. Вопрос государственной важности, – железно и без тени сомнений заявил Элигос. Сержант повторно кивнул и дал знак своим солдатам расступиться. – Благодарю за службу, сынок. – Сэр, так точно сэр, – я лишь покрутил пальцем у виска и, подцепив рыжую под локоть, двинулся вперед за демоном. Что-то мне подсказывало, что впереди нас ждет кое-что пострашнее мертвых нацистов. Возле мемориала Линкольна было на удивление тихо. Тишину омрачали только раздававшиеся время от времени взрывы вдалеке и крики солдат всех мастей. Элигос был предельно собран и медленно шел к мраморным ступеням, ведущим в обитель известного американского президента. Я же осторожно ступал за ним и делился впечатлениями с Астрой, которая была молчаливее обычного. Ох, не к добру это. И я был прав. Стоило нам ступить на первую ступеньку, как изнутри мемориала донесся страшный рык, а следом за ним громогласное ржание коня. Сердце в груди екнуло и замерло, когда обладатель жуткого голоса появился в просвете колонн. Это был еще один Всадник, только на ярко-красном коне. Глаза демонического скакуна пылали похлеще, чем у Герцога Элигоса, а из ноздрей вырывалось пламя, напрочь сжигающее аккуратную травку на газоне. Сам Всадник был еще больше Чумы и облачен в темно-багровые доспехи. Похожие были у Элигоса, но Всадник значительно отличался от демона. Герцог замер на ступенях и знаком показал нам не двигаться. Напрасно. Всадник заметил трех незнакомцев и громко рассмеялся, ловко крутя в могучих руках огненный меч, который отбрасывал диковинные тени на мрамор мемориала. – Ну и хули тут смешного? – воинственно спросил я, ощутив в груди небывалый задор и желание набить кому-нибудь морду. Элигос и Астра тут же зашипели на меня, будто две влюбленных змеи, но мне было плевать. Я не боялся. Только сердце билось так безумно, что его стук отдавался в ушах. – Заткнись, ебанат. Это Война. – Чего? – не понял я, на минутку возвращаясь в сознание. – Второй Всадник на красном коне и имя ему… – Война, – закончил великан, поднимая коня на дыбы. Зрелище было воистину эпическим, хоть зови Майкла Бэя с кинокамерой. Всадник мрачно заскрипел зубами, и звук был такой, будто кто-то немилосердно елозил пенопластом по стеклу. – И дана мне власть взять мир с земли. – На кой ляд он тебе нужен? Тут и так кто-нибудь постоянно воюет, – хмыкнул я, передергивая затвор винтовки. – Вон южане северян теснят, скоро рабство вновь законным станет и Джанго будет своим господам баребухи с жопы вырезать. Ржавыми ножницами. – Молодец, продолжай, – похвалил меня Элигос, а сам тихо принялся обходить Всадника с другой стороны. Понятно, опять я в качестве приманки, а Герцогу все лавры за то, что восстановил Печать. – Погоди, – мысленно вскинулся я, не сомневаясь, что демон мне услышит. Так и вышло. Элигос повернулся и вопросительно уставился на меня. – Ты же тоже исчезнешь, если восстановишь Печать? – Нет выбора, – скривился он. – Отвлеките его, а я займусь Печатью. – Нет. Пойдем вместе, – упрямо буркнул я, а затем, прицелившись, выдал очередь из верного оружия, стараясь выбить Войне глаз. Частично это помогло, ведь во мне горела Божественная искра. Пули впились в доспехи Всадника, причиняя ему жуткую боль. Исполинский конь тоже почувствовал это и постарался развернуться, чтобы спрятать хозяина за одной из колонн. Но там его уже караулила Астра, выпустившая весь рожок прямо в морду огненной зверюге. Ноги животного подкосились, и он рухнул вниз со ступеней вместе с наездником. – Думал, мы с тобой в шутки играем, пидрила ебаная, – победно крикнула Астра, подняв вверх винтовку. – Нет, я ждал этого, – пророкотал Всадник, вставая с земли. Раны на его груди затянулись, а это значило и то, что конь тоже скоро восстанет. – Ебать ту Люсю, – хмыкнул я, перезаряжая оружие. Битва будет долгой. Война игрался с нами так, как обычные дети играют с тем, кто меньше и слабее их. Я прекрасно понимал, что один удар пудового кулака даже от небесного посланца не оставит мокрого места, что уж тут говорить о противодействии Всаднику. Пули наносили раны, но исполин, казалось, получает от этого удовольствие. Тем более, они затягивались, стоило начать перезаряжать винтовку. Патронов оставалось крайне мало, и нужна была хитрость, ибо победить Войну в честной схватке, было сродни самоубийству. Кто знает все тонкости войны, как не ее Владыка. – Ах ты ж ебантяй полоумный, – зашипел я, отпрыгивая в сторону. На месте, где я только что стоял, возникла широкая канава, оставленная огненным мечом Всадника. – Збышек, ты цел? – тревожно спросила Астра, прячась за колоннами и не имея возможности наблюдать за полем боя. – Цел. Штаны немного подпалил. Ох, бля, как у меня пердак пылает, заинька. Как нам эту хуету завалить? Ах ты пидарас, – очередной прыжок прямо в кусты и несколько мгновений на передышку. – Он же огненный, – тонко крикнула рыжая. – Это я и сам вижу. Сосиски хочешь пожарить? – Ебанько. Его водой надо полить, чтобы остыл немного. – И где ты тут воду найдешь? – ехидно спросил я, а потом обрадованно взвизгнул. – Блядь, точно же. – Чего? – Монумент Вашингтона рядом есть. Надо заманить эту страховидлу туда и столкнуть в воду. – Легко сказать, да трудно сделать, – Астра охрипла от постоянного крика и в итоге бросилась ко мне, наплевав на безопасность. – Беги к воде, а я что-нибудь постараюсь найти. – Ладушки, – улыбнулся я и, чмокнув рыжую в макушку, выскочил из кустов. – Эй, рыжий долбоебушка, а ну иди сюда! – Наглец, – засмеялся Всадник, но двинулся ко мне. – Я высосу твой костный мозг и зажарю череп до хруста. – Это понятно, – пропыхтел я, виляя зигзагами, чтобы огненный меч меня не достал. – Все американцы любят холестерин. И ты, злоебучка, не исключение. Монумент Вашингтона, как и бассейн, расположенный у его подножия, были цел и не разрушен фанатичными вояками, восставшими из-под земли. Туда я и держал путь, молясь, чтобы Астра что-нибудь придумала. И рыжая бестия не подкачала. Я издали заметил ее худенькую фигурку, несущуюся ко мне на всех парах. В руках она держала подобие веревки, при ближайшем рассмотрении, оказавшейся стальным тросом. Хмыкнув, я ласково потрепал рыжую по голове и, взяв один конец троса, протянул ей другой. Дальше было то, что увидеть можно только в фантастических фильмах с миллиардным бюджетом. Мы бросились к стоящему Всаднику и принялись опутывать его ноги, бегая по кругу. Война лишь смеялся, не совершая лишних движений, что говорило о его идиотизме или самоуверенности, что было одним и тем же. Когда ноги исполина были окутаны тросом, я забежал ему за спину и вскинул винтовку. Но теперь я не собирался стрелять обычными пулями. Только подствольный гранатомет – только хардкор, сучки. Снаряд, ударившись в спину гиганта, взорвался с оглушительным грохотом и придал падающему телу дополнительное ускорение. Я же вздохнул и, вытерев со лба пот, наблюдал за тем, как Война падает в воду и скрывается в клубах пара. Изредка он пытался освободиться, но пока не мог. Обычная вода почти лишила его силы. – Бля, я думал он лопнет, как раскаленный металл, – разочарованно протянул я, наблюдая за кипящим бассейном, на дне которого лежал Второй Всадник. Астра, подошедшая ко мне, хмыкнула. – Вода выкипает и скоро он освободится. – Это точно. Не, ну каков уебок, а? Дразнится, мечом своим машет, а мы тут носимся, чтобы Печать восстановить, – я открыл рот, после пространной тирады. – Збынь, ты чего? Челюсть вывернул? – меланхолично спросила Астра, шутливо тыкая меня в плечо. – Печать. Надо восстановить Печать и он ослабеет, как Чума. Помнишь? – Точно. А разве Герцог еще не сделал этого? – Герцога может уже и не быть, – скривился я, заметив, как Война предпринимает новые попытки выбраться из бассейна, который выкипел больше чем наполовину. – Ладно. Пошли в мемориал. Видать, опять нам мир спасать. – Пошли, – буркнула рыжая, поправляя на спине винтовку. Слава Богу, внутри мемориала Линкольна не было каких-то демонов, солдат и Всадников. Только мрачный Герцог Элигос застыл рядом со статуей американского президента и по совместительству, охотника на вампиров. Казалось, верховный иерарх Ада не замечает ничего и никого, но стоило нам подойти, как Элигос тут же вперил в нас вопрошающий взгляд. – Ну? – Хули «ну», дяденька? – заорал я. – Мы там жизнями рискуем, а он стоит, как памятник загубленной юности. Где эта Печать? Надо ее восстановить, пока Война не вырвался из бассейна. – Откуда? – удивленно спросил Герцог. – Мы его в бассейн рядом с монументом Вашингтона скинули. Теперь там варится, как пельмени «Сибирские», – пояснила рыжая, присаживаясь на пол рядом с неким таинственным символом, очерченным горящим кругом. – А вот и ответ на твой вопрос, Збышек. Вторая Печать. – Серьезно? И как вы прошлую восстанавливали? – Граф Вине просто прикоснулся рукой к центру и исчез, а спустя какое-то время исчезла и Печать, – тихо вздохнула Астра. – Герцог Элигос, что делать будем? – Если я ее закрою, то, скорее всего тоже исчезну, как и Граф. – Давай я это сделаю? – предложил я, услышав, как на улице что-то гремит. – Наш дружбан почти искупался. – Опасно. Никто не знает, как поведет себя Печать, если к ней прикоснется посланец Небес, – покачал головой демон, но я отпихнул его в сторону и опустился на колени рядом с таинственным символом. – Збышек, не тронь. – Хули думать, друзья мои. Надо делать, – улыбнулся я и, чувствуя ободряющую руку Астры на своем плече, хлопнул кулаком по центру Печати. С минуту ничего не происходило, а потом Печать стала исчезать. Я радостно повернулся и увидел, что Астра ошалело смотрит на то место, где секундой назад стоял Герцог Элигос. Мемориал дрогнул, и с потолка посыпалась мраморная крошка, а на полу появилась карта мира, где белой точкой было отмечено новое место. Место нахождения Третьей Печати. Я переглянулся с подругой и обессилено бухнулся рядом, не обращая внимания на холодный пол. – Испания, – буркнула рыжая, прижимаясь к моему плечу. – Только без Герцога мы будем туда добираться хуеву тучу времени. – Погоди, – заинтересованно ответил я, подползая к статуе Линкольна. На белом камне темнела знакомая нам пентаграмма Стефана, которая слабо мерцала зеленым светом. – Помнишь, как мы прошлый раз перемещались? – Слова не забыл? – улыбнулась Астра. Я кивнул. – Конечно. У меня память хорошая, да и онанизмом давно не занимался, чтобы забыть. Поехали за Стефанушкой? – А Война? – с сомнением спросила подруга. Я прислушался и безразлично пожал плечами. – Надеюсь, эта мультиварка утонула к ебеням. А если и нет, то лучше задуматься о других Печатях. – И найти Герцога Элигоса, который обожает пропадать, – хмыкнула рыжая, беря меня под руку. Через несколько секунд мраморный зал мемориала Линкольна осветила ярко-зеленая вспышка, а затем все вновь утонуло во тьме. Глава четвертая. Конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей Учитывая, что на сей раз, мы летели не в прошлое, то и сам переход оказался менее чувствительным, чем в прошлые разы. Правда, голова немного побаливала, и ноги тряслись, но я списывал это на обычное волнение. После темного зала мемориала Линкольна, жаркое солнце Испании резануло по глазам, будто промышленный лазер, начисто выжигая белки и стараясь добраться до мозга. – Солнышко лучистое, блядь, – хрипло буркнул я, разминая спину. Астра без стеснения лежала на земле, покрытой высохшей травой и пялилась в небо. – Заинька, ты неимоверно прекрасна, а сисечки так и манят, но может пойдем искать Печать, пока тут пиздец не начался? – Погоди, дай мне минутку, – тихо ответила рыжая. – С чего бы? – весело спросил я, подсаживаясь рядом и завязывая шнурки на своих боевых ботинках. – У меня, бля, голова кружится. – Наверное, ты беременна. Ай! – я схватился за ушибленное ухо и показал Астре язык. Подруга зашипела, но с земли поднялась. – Вот и вылечили тебя. Мне конфетку, а тебе морфия бутылку, чтобы не буянила. – Иди ты, лысый. Кстати, куда мы попали-то? – отвлеклась она, разглядывая окрестности. Мы приземлились на небольшой горе, а снизу раскинулся типичный испанский городок в виде деревни. Покосившиеся глиняные домики, католические церквушки, море фруктовых деревьев и полное отсутствие людей, как и в Америке. – На карте в мемориале была указана Каталония и одна из многочисленных деревень, где кто-то хитрый спрятал Печать. Только мне кажется, что Печать уже снята, – ответил я. – Видишь, как деревья пожелтели, хотя на дворе середина августа. – Откуда такие точные познания? – настороженно спросила Астра. – Герцог Элигос вместе с оружием и американской формой наколдовал мобильник. Правда, он через жопу работает. Китайский, наверное, – хмыкнул я, доставая смартфон из кармана. – А на календаре дата. Шестнадцатое августа. – Ладно. Чем тут сидеть, пошли на разведку. И перестань, блядь, кидать в меня это сушенное говно! – Это не говно, а глина, – съязвил я, запуская в рыжую небольшой шарик, поднятый с земли. – Злая зая, а я, между прочим, нервничаю. – Подрочи и станет легче, – меланхолично ответила подруга, спускаясь по тонкой тропке вниз. Я вздохнул и поплелся вслед за ней. Городок встретил нас тишиной и редкими жителями, отличающимися невероятной худобой. Большинство попадающихся нам людей были в одном исподнем или же гордо сверкали причиндалами, выданными при рождении из среднестатистического испанского влагалища. Но было в этих людях еще кое-что страшное. Их взгляд, в котором горели голодные искорки. Жадные глаза следили за нами, пока мы медленно двигались в сторону центрального собора с ржавым шпилем, смотрящим в раскалённое небо. Именно возле собора нас остановила странная процессия, возглавляемая худым мужчиной с всклокоченными волосами и в грязной наволочке, обернутой вокруг тщедушного тела на римский манер. – Покайтесь, грешники, ибо грядет День Гнева! – заорал он, подлетая ко мне и хватая за грудки. – Отъебись, пидрила, – буркнул я, с легкостью отпихивая мужчину. Тот бухнулся пятой точкой на землю и по инерции пропахал пару метров, но так и не успокоился. – Деревья сгорают в дьявольском пламени, мироточат кресты и еда не задерживается внутри тел. Грядет Судный день, – уверенно продолжил мужчина. – О чем это он? – тихо спросила Астра, прижимаясь ко мне. – Срется жидко, наверное, – предположил я, ехидно усмехнувшись. – Слышь, дед, что тут у вас творится? – Явился тот, кто мерой своей отмеряет, и наказывает нас за излишнее чревоугодие. – Ох, бля. – Чего? – в недоумении замерла рыжая, когда я хлопнул себя по лбу. – Всадник освободился. – Какой всадник? – не поняла Астра. – Двоих мы уже видели. Чума и Война. А здесь Третий Всадник, – кивнул я в сторону кафедрального собора, возле которого лежали худые люди. Некоторые из них пожирали песок с таким аппетитом, будто это отменные деликатесы. – Покайтесь! – вновь возопил худой мужчина, задирая наволочку так, что стало видно сморщенное достоинство. – Да заткнись ты, нахуй, пожалуйста, – разозлился я и, не утерпев, зарядил мужику в лоб ногой. Тот мгновенно отключился, позволив мне спокойно вздохнуть. – Не люблю панику. «Покайтесь, перестаньте дрочить, молитесь, жрите хлеб и воду, не пизди пятиклашек, не отнимай у них деньги на обеды». Паникеры ебаные, ну нахуй! – Какой ты чувствительный, Степка, – хохотнула Астра, а затем серьезно спросила. – Что делать будем с Третьим Всадником? Кто он, кстати? – Поражаешь ты меня, заинька. Как еще в Рай попала. Третий Всадник – это Голод. Вот, кстати, и он, – из дверей собора вышел гигантский тощий конь, на котором восседал настоящий скелет, только обтянутый кожей. В руках он держал старинные весы, которые слабо покачивались в такт ходу скакуна. – Пиздец, – буркнула рыжая, прячась за мою спину. – Богомол натуральный. Голод медленно ехал, направляясь, несомненно, к нам, и чем он был ближе, тем ужаснее был его лик. Серая пергаментная кожа, торчащие ребра, мерзкие бородавки на лбу и подбородке, и холодные ледяные глаза. Из одежды на нем была только истлевшая тряпица, закрывающая причинное место. Скакун же был под стать хозяину. Бледный, худой и безволосый. Ужаснее лошади в мире я еще не видывал, а видывал я всякое. – Посланцы прибыли, как мне и говорили, – надменно протянул он, останавливаясь в паре метров от нас. В отличие от Войны и Чумы, Голод не собирался нападать. Просто восседал на коне, аки царь с презрительной усмешкой на сморщенных губах. – Кто это тебе пизданул? – мрачно спросил я, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Винтовки Герцога Элигоса исчезли вместе с нашим другом, а новые найти было проблематично. – Тот, кто снял Печать и выпустил меня на волю. Апокалипсис начался, и остановить его невозможно. – Ну это мы еще посмотрим. А ты часом не болен анорексией? – спросил я, стараясь выгадать время для обдумывания патовой ситуации. Астра тихо дрожала за моей спиной, не решаясь сказать и слова. – Чем? – нахмурился Всадник, привставая в седле. – Когда жрешь и не в коня корм, – хохотнул я. – Ебало у тебя слишком кислое, дружище, и соски торчат. – Не след тебе смеяться над бессмертными, мальчишка, – прошипел Голод, когда до него дошел смысл сказанного. – Миллионы пали предо мной, пожирая грязь и ил, в надежде набить животы. – Еще бы. Ты себя в зеркало видел? Будто Александра Невского оставили на год без еды, и теперь он готовится к Мистер Олимпии. Уродлив ты, говорю. Пиздец, как уродлив. – Внешний вид меня не волнует, куда важнее души. – Очередные загадки. Ты, конечно, пиздато шпаришь по-библейски, но у меня тут пара вопросов есть, и я был бы благодарен за ответы, – храбро сказал я, стараясь не выказать страха. Всадник тихо рассмеялся на это заявление. – Я чувствую, как ты боишься. Ведомо мне многое. Как пал Чума и Война, как исчезли твои друзья, как жаждешь ты спасти себя и девицу, – кивнул он в сторону Астры. – Хватит выебываться. Почему исчезли демоны, когда восстановили Печати? Они отправились в Хаос? – Нет. – Значит, они живы? – Демонов нельзя уничтожить, даже если они прикасаются к Печати. – Туманно, – хмыкнул я, доставая сигаретку. – Ты не против, если я закурю? – Наслаждайся последним мигом, – сказано это было безразлично, но у меня мороз по коже промчался. – Спасибо, ты просто душка. Так куда делись демоны? – Ловушка того, кто снял Печати. Черный Агнец предвидел это. – Черный кто? А, это ты так Стефана называешь, наверное. Значит, друзья в плену, – протянул я. – В который, сука, раз. – Угадал, посланник. – А скажи мне, пафосный ты наш, как разовьется Апокалипсис, если дружки твои, я про гнилого уебана и американскую мультиварку, уничтожены? – победно улыбнулся я, стараясь вывести Всадника из душевного равновесия. – Они не уничтожены, – захохотал Голод. – Мои братья сейчас несут миру болезни и конфликты. То, что вы восстановили Печати, ничего не изменит, глупец. – Как так? – поперхнулась Астра, которой надоело молчать. – Так, рыжая дева. Они берут свою силу из этого мира. Всегда будут болезни и войны, а значит, всегда будут существовать и мои братья. Вы всего лишь задержали их на какое-то время. – Зачем они тогда на нас кидались? – совсем потерялся я. – Раз их не убить и нас не сломить, то какой смысл был в комедии? – Каждая комедия несет в себе трагедию, посланник, – улыбнулся бескровными губами Голод. – Цель моих братьев – это демоны, способные помешать грядущему. На вас им откровенно плевать. Что могут сделать два праведника, которые даже не ангелы, а Божественная искра в них слаба и ничтожна? Правильно, ничего. Какой мне смысл нападать на вас, если вы ничего не сможете изменить? Восстановите вы печать или нет, какая разница? Голод выпущен, и грешники будут страдать. – Ах ты хитрожопая гомосятина, – потрясенно пробормотал я и повернулся к Астре. – Заинька, что нам делать-то? – Я не знаю, – пожала плечами рыжая, глядя на покатывающегося со смеху Всадника. – Четвертый Всадник наверняка уже на свободе, а Герцога Элигоса, который хоть что-то знал, рядом нет. – Воистину, – хмыкнул я. – Тупик, ебать его в сраку молотком. Порой случается такое западло, как любят говорить блатные романтики, что делать дальше неизвестно. Вот и мы с Астрой растерянно переводили друг на друга взгляд. Элигос или Вине, которые могли хоть что-то прояснить по поводу этой дикой ситуации, исчезли и сейчас наверняка маринуются в плену у озлобившегося на них Стефана. Небеса даже не ведают, что происходит внизу, а если и знают, то не торопятся исправлять, предоставив людям самим расхлебывать эту кашу. Третий Всадник, брезгливо на нас посмотрев, отправился к входу в церковь, а за ним, как и прежде, двинулась голодная и тощая толпа, в надежде, что худой Голод смилостивится и подаст им на обед пару хлебных крошек взамен опостылевшей пыли и сухой травы. От группы попрошаек внезапно отделился один человек и направился к нам. Я нахмурился и пытался понять, где я видел это лицо, пусть и подпорченное сейчас Голодом. – Тебе чего, дружище? – миролюбиво спросил я незнакомца. Тот аккуратно потер мочку уха длинными пальцами и опасливо покосился на Всадника. – Не ссы, этому уебку на все насрать, если только рядом кто-то МакДональдс не откроет. – Я видел того, о ком он говорил, – тихо ответил мужчина со знакомым лицом. Я охнул, узнав обладателя золотого мяча и известного во всем мире футболиста. – Лео? Лео Месси? Злоебучий «барсук»? Без обид, – ухмыльнулся я, заметив, как напрягся мужчина. – Я за Манчестер Юнайтед болею. Ты какого хуя забыл в этой дыре? – Программа «Барселоны» по визитам в удаленные уголки Каталонии, – поморщился он, услышав руладу голодного кита из собственного живота. – Дернул меня черт сюда приехать в этот момент. Потом из собора вышел этот монстр, поднял весы и каждый человек, в этом проклятом городке, мгновенно похудел и ощутил зверский голод, который ничем не утолить. – Хуево быть тобой, – буркнул я и извинился, когда увидел кулак Астры рядом со своим носом. – Пардоньте, дяденька. Сами мы не местные и порой хуйню несем. Так что ты видел? – Старика в черном. На Карлеса Пуйоля похож чем-то. – Стефан, – заскрипела зубами рыжая, чем напугала известного футболиста до инфернального тика. – Он разговаривал с этим верзилой на коне, а я стоял рядом и все слышал. Старик сказал, что ему осталось открыть одну Печать и мир погрязнет в разрушениях. Верзила похвалил его и велел передать почтение Владыке. Не знаю о чем он, но тон, каким это было сказано, я бы назвал испуганным и почтительным. – А он случаем не сказал, где именно эта Печать находится? – спросил я. Лео кивнул. – В России, Москва. Позади мизолея какого-то. – Мавзолея, ебанько, – оскорбилась Астра, вспомнив о патриотичности. – Значит нам известно, куда двинулся Стефан. Збышек, а мы можем перенестись без пентаграммы колдуна или обязательно надо ее искать? – Увы, обязательно. Петр нам же говорил, если ты забыла, – покачал я головой. – Придется прорываться через Голод. Хе-хе. Смешно получилось? – Охуеть как. Десять Петросянов из десяти, – съязвила рыжая, поднимаясь с земли. – Пошли, лысенький. Пора уже сделать хоть что-нибудь. Голод закрывал собой проход в церковь, и это значило, что без боя пройти не получится. Астра состроила суровую мордочку и крепче сжала в руках металлический прут, бесхозно валявшийся в куче мусора, а я вооружился цепью, предусмотрительно снятой с ржавой решетки, закрывающей вход в чей-то дом. Всадник меланхолично на нас смотрел, даже не сомневаясь в собственном превосходстве, а стоило бы опасаться двух решительно настроенных посланцев Небес, вознамерившихся разнести одну худую черепушку. – Это пиздец, – выдохнул я, в который раз падая на древнюю брусчатку возле входа в церковь. Голод, не смотря на внешний хилый вид, был невероятно сильным и играючи разбрасывал нас с Астрой по сторонам. – Збышек, мы его так не завалим. Нужна хитрость, как с Войной, – прошипела рыжая, приземляясь рядом и потирая зад ладошкой. Заметив мой заинтересованный взгляд, она взорвалась матом и руганью. Да так, что у ближайших испанцев от ее словесного поноса кровь из ушей пошла. – Хватит ебалом щелкать, попрыгунчик! Ебани цепью по ногам его сраной клячи и он ебнется. А дальше отойди и дай мне закончить начатое! – Давно бы так, – хмыкнул я, разматывая цепь. Голод мерзко смеялся, запрокинув голову назад. Складывалось ощущение, что в случае слабого порыва ветра, его голова оторвется от шеи и Лео Месси получит очередной мяч. Только серый и костлявый. – Погнали, ебушки-воробушки. – Ату его, пидараса! – заорала Астра, отвлекая внимание всадника. Пока Голод был занят Астрой, мне удалось подбежать сзади и ловким движением опутать ноги скакуна Третьего Всадника. Страшная зверюга удивленно посмотрела в мою сторону, а затем сделала шаг, ставший для нее последним. Если вы, хоть когда-нибудь, видели, как рассыпаются старые пивные банки, то сможете представить то, что стало с конем. Рахитичное создание кувыркнулось, сбрасывая седока, и грохнувшись оземь, рассыпалось на составные части, которые любят изучать в ветеринарных школах. Астра тем временем подскочила к лежащему Голоду и со всего маху проткнула серое тело прутом, вогнав металл в камни. Всадник, понявший наконец-то замысел рыжей бестии, заорал. Тоскливо и противно, но мы уже неслись ко входу. Важно было скорее найти пентаграмму Стефана и, пробормотав призыв, слинять из жаркой Каталонии. – Мы будем Печать закрывать? – спросила Астра, отбрасывая с лица мокрые волосы. Вспотела, бедняжка, после драки с Всадником. – Уже, – буркнул я, хлопнув кулаком по Печати, и, услышав звуки с улицы, ехидно улыбнулся. – Слышишь? Мявчит худосочный уебок. Ты его крепко пригвоздила. – Ага. Как представила, что ты меня за грудь трогаешь, аж разозлилась, – язвительно прокомментировала рыжая. – Нашел пентаграмму, уебашка? – Нашел, – кивнул я, заметив рядом с алтарем знакомый символ, мерцающий зеленым. – Свежая еще. Энергия чувствуется в воздухе. – Тогда чего мы ждем? – Ничего, – хмыкнул я и произнес заклинание Стефана, сосредоточившись на том, чтобы оказаться рядом с чернокнижником. Попытка не пытка, конечно, хоть и мешали вопли Голода, старающегося отбиться от голодных испанцев. – Что, блядь, здесь происходит? – ошарашенно произнес я, поднимаясь на ноги посреди Красной площади. Все видимое пространство занимали люди. Вернее, мертвые люди из разных эпох. Были тут и царские купцы с солдатами, белогвардейцы сидели тесным кружком рядом с Колчаком, а возле мавзолея маячила знакомая фигурка мужичка в простом пальто и сплюснутой кепке. Советские солдаты пили горячий чай с баранками и, негромко переговариваясь, обсуждали сидящих поодаль нацистов в потрепанных шинелях, которые отвечали красноармейцам злыми взглядами и ругательствами на немецком языке. Крестьяне, удивленно цокая, рассматривали стоящие возле ЦУМа иномарки, трогая хромированные бока «мерседесов» и «порше» своими грязными руками. За ними следили обычные российские полицейские, изредка и многозначительно помахивая дубинами. – Мертвые поднялись? – спросила Астра, прижимаясь к моему плечу и испуганно охая, увидев рядом ехидный прищур Ивана Грозного. – Ага, поднялись, – ответил я, кивая в сторону Лобного места, где стоял еще один Всадник. Вернее Всадница, бледная и на бледном коне. Она была мне знакома и держала в руках острую косу, которая мрачно сверкала в лучах остывающего солнца. Увидев нас, Всадница двинулась вперед. Мертвые мгновенно рассыпались, стоило бледному коню ненароком их коснуться, а потом вновь возникали на тот самом месте, где стояли. – Меня редко, кто ищет, а кто находит – теряет самое дорогое. Жизнь, – тихо прошелестела бледная женщина, скривив губы в подобие улыбки. – Я ждала вас. – Я догадывался об этом, госпожа, – только и мог молвить я. Когда разговариваешь со Смертью, почтительность сама прет наружу, а перечить ей может только глупец. Глава пятая. Еще один дерзкий план Красная площадь была забита народом, как в обычные дни, когда на носу очередной праздник с непременными попсовыми артистами возле храма Василия Блаженного. Только на сей раз не артисты правили бал, а обычные души, призванные сюда повелительницей Жизни, чтобы держать ответ за свое существование. Апокалипсис стартовал, как бы мы не старались этого избежать. – Стало быть, вас уже освободили? – хмыкнул я, закуривая сигарету и легонько отпихивая любопытного холопа, который подошел поглазеть на Всадницу. Но ей было достаточно посмотреть на простую душу, как холоп ретировался, имея на челе свежие кровоточащие язвы. – Не люблю, когда мне мешают, – презрительно бросила бледная женщина, ласково поглаживая лезвие косы тонкими пальцами. Мы с рыжей кивнули, мол – знамо дело, кому это понравится, но вслух комментировать не решились. Не зря эта Всадница была наиболее могучей из всех. Даже психопат Война пасовал перед ней. – Это был Стефан? – я не оставлял попыток пролить свет на вопрос, ответ на который уже знал. – Да, дитя. Он самый. Вы с ним уже встречались, насколько мне известно. – И расставание прошло весьма грубо, – буркнула Астра, ковыряя носком брусчатку. – Что с нами теперь будет? – Ничего, – безразлично ответила бледная дама. На ее красивом лице застыла скучающая маска. – Я, как Четвертый Всадник, очень не люблю, когда мне приказывают, что делать. Тем более всякие опустившиеся колдуны. У меня, в отличие от братьев, есть право на выбор. – Туманно, – с надеждой произнес я. – Вы нас не тронете? – Нет. – Почему? – Всадница удивленно приподняла аккуратные брови. – Я хотел сказать, разве вам не велели нас остановить? Злоебучий монстр «Гнилозубка», например? – Смешно ты изъясняешься, дитя, – улыбнулась женщина, метнув на меня более внимательный взгляд. – Не зря Стефан и его хозяин тебя боятся. Вся его черная душа спит и видит, как бы поймать тебя и обречь на вечные муки. – Это мне известно, – хмыкнул я. – А вот про хозяина, это новость. Чернокнижник вновь спелся с Владыкой Зла? – Нет, на сей раз не с ним. – И вы нам не скажете, с кем именно? – спросила рыжая. Всадница покачала головой. – Нет. Но я дам вам выбор. Вернуться на Небеса или продолжить свою миссию. – Если мы вернемся, то Небеса падут. Так что выбора у нас нет. Надо следовать за Стефаном и караулить миг, когда удастся вышибить его червивые мозги из тупой головенки. – Возможно. Но встреча эта изменит вас, посланцы, – в голосе бледной дамы прорезался металл и очень грозные нотки, которые внезапно вновь сменились на спокойный тон. – Делайте свой выбор. – Хули тут думать, – буркнула рыжая, повернувшись ко мне. – Идем дальше. – Ага, – кивнул я, доставая новую сигарету. И так всегда. Стоит вернуться на землю, как все низменные потребности, вроде алкоголя и сигарет, снова начинают мучить мою бедную душу. – Да будет так, – Всадница стукнула косой по сколотым камням Красной площади и указала бледной рукой в сторону Мавзолея. – Ступайте туда и найдете то, что ищете. – Можно еще один вопрос, госпожа? – вклинился я, несмотря на шипение Астры. – Можно, – с усмешкой ответила женщина. – Почему вы решили отпустить нас? – Я никому не подчиняюсь и свободна в своих желаниях. Этого колдун и его владыка не учли. Или не захотели учесть. И зря, – черный огонь полыхнул в мрачных глазах и так же быстро потух. – Только Он может повелевать. – Спасибо. Хорошего вам Апокалипсиса, – улыбнулся я, взяв под воображаемый козырек. – Ступай, дитя. И помни о выборе, который ты сделал, – улыбнулась в ответ Всадница, возвращаясь на бледного скакуна. – Помни об этом, Степан. Пробираясь через толпы душ к Мавзолею, мы с Астрой преимущественно молчали, если эти самые души не начинали нас задевать. Им это, видимо, было необходимо, а мы, в свою очередь, на миролюбивые переговоры не были настроены. Рыжая, пнув одного из крестьян в потертой косоворотке, не выдержала и благим матом заорала на всех присутствующих. Те, не желая связываться со странной бабой, расступились, образовав коридорчик, по которому идти было куда удобнее. – Блядь, дурдом «Ромашка», – в очередной раз выругалась Астра, схватив за грудки полного мужика в странном камзоле. – Ты чего такой ебанутый? Кому нужны твои сладости на палочке, ебила? Тут, бля, Апокалипсис на дворе, а он торговлей занимается. – Простите, барыня, – пискнул толстяк, роняя на землю коробок с карамельными петушками. – Сладости не изволите? – Она изволит захуярить тебя во славу Бафомета, дружище, – ласково ответил я, отстраняя мужика от своей гневной подруги. – Ступай своей дорогой и думай о спасении души. Хотя, тебе это явно не светит. – Почему? – искренне удивился купец. – Потому, что ты еблан, – буркнула Астра. – Пиздуй отсюда, жопотрах. Минотавр в Аду тебя заждался. – Злая ты, – хмыкнул я, когда мужичок исчез в толпе других душ, а мы получили возможность идти дальше. – Заебали эти идиоты, – хмыкнула рыжая. – Что делать будем? Опять Стефан чудит, а нам спасать сущее от грядущего. Тьфу, бля. – Это ты верно заметила. Всадница нас отпустила, что идет вразрез со всеми догмами и тем, о чем я читал в «Откровении». – Это журнал порнографический? – Это, блядь, «Откровения Иоанна Богослова», заинька. Книга, где описывается Апокалипсис и то, что последует за ним, – обречено вздохнул я, просвещая подругу. – Четыре Печати уже сняты, и дальнейшее будет не таким радужным, как сейчас. – Серьезно? – скептически спросила Астра. – И что дальше? Океаны превратятся в горящую сперму, а на каждой нефтяной вышке будут транслироваться песни Бибера? – Почти, хотя твое предположение весьма мягкое, – улыбнулся я. – Саранча всякая с неба, огненные дожди, землетрясения, эпидемии и прочие приятности для жителей Ада. Герцог мне как-то хорошую лекцию на сей счет прочел. Каждый демон ждет Апокалипсиса, дабы вдоволь покуролесить на земле. – Уебанство. А потом что? После того, как все эти пакости на землю прольются? – Говорят, что наступит царство Небесное и всюду будет тишь и благодать, – хмыкнул я. – Но наш гнилозубый уебашка похоже вознамерился пустить Апокалипсис по своему сценарию. – В смысле? – Он хочет подправить его, чтобы остаться в выгоде. Вот только меня смущает его таинственный хозяин. Кто, блядь, в здравом уме и трезвой памяти пойдет против Ада и Рая? Явно же, что личные цели тут стоят на первом месте. Зацени. Сначала открываются первые Печати, потом исчезают два демона, которые ведают тайнами прошлого и будущего, а затем остается только довести дело до Страшного Суда. Вот только судья будет не таким, как описано в «Откровении». Кто же наш таинственный соперник, заинька? – Очередной долбоеб с манией величия и маленьким хуем, – мгновенно отреагировала рыжая, вызвав у меня улыбку, и замерла перед входом в Мавзолей, где прогуливался горбатый мужичок в сплюснутой кепке и потертом пальто. Он без стеснения дымил, как паровоз, и с хитрым прищуром разглядывал пеструю толпу, заполонившую Красную Площадь. – Здравствуйте, – радостно произнес я, когда мужичок повернулся в нашу сторону. Астра и вовсе забыла, как дышать, во все глаза рассматривая вождя мирового пролетариата. – Здравствуйте, – ответил тот скрипучим голосом, в котором сквозили картавые нотки. – Куда идете, товарищи? – В Мавзолей, – хмыкнул я. – Не пущу, – набычился мужичок, засунув руки в карманы. – Мой дом – моя крепость. – Заебись, товарищ Ленин чердаком поехал, – буркнула рыжая, доставая сигарету. – Дядь, может пропустишь нас, а мы тебя за это на Спасской башне не повесим? За трусы! – Не положено, – злобно прошипел вождь, рассматривая мою подругу. – А ну как скажу Феликсу Мундеевичу, что вы козни строите и мигом в Сибирь. – Слышь, тут вообще-то Апокалипсис, – доверительно произнес я, подходя ближе. – Смотри, вон стрельцы жопы друг другу показывают, а немецкие солдаты шнапс хуярят. Слева от тебя рота французов, а справа холопы картошку пекут. Ты, блядь, как думаешь, мировой наш, что сейчас происходит? Мундеич твой заржавел нахуй и в Аду теперь служит. – Серьезно, товарищ? – изумился мужичок, комкая в руках кепку. – А я-то думаю, чего это за маскарад такой, со мной не согласованный. И чего вам надо в Мавзолее? – Мы на пару минуток. Посмотрим, что нам друг оставил, – улыбнулся я, хлопнув вождя по спине. Тот моментально закашлялся и даже выпустил из зада Зефир, южный теплый ветерок, после чего сконфуженно улыбнулся и отошел в сторону. – Вот и славно, товарищ. Как-то не по Фен-шую давать пиздюлей тому, кто рулил целой страной. – Верно, товарищи, – грустно хмыкнул мужичок, но тут же отвлекся на матроса, который подкрадывался к нему с штык-винтовкой. – Ах ты, крыса пенисуальная… – Оставим их, – шепнул я, хватая рыжую под локоть. – Пошли. Нам еще следы Стефана искать. – Пойдем, – кивнула Астра, наблюдая за тем, как товарищ Ленин дает исконно русских «пизды» пьяному матросу. Внутри мавзолея было очень тихо. Мы медленно вошли внутрь и сразу же ощутили знакомый запах, который преследовал чернокнижника Стефана. К нему добавился еще один, запах серы. Это могло говорить только об одном. Здесь был не только Стефан, но и незнакомый нам демон. В главном зале также было тихо и безлюдно. Стеклянный саркофаг стоял пустым и покинутым, ибо его обладатель выбивал дерьмо из тех, кто решался выплеснуть вековую ненависть к революции обычными способами мордобоя. Но была еще одна вещь, которая моментально отогнала другие мысли. На пуленепробиваемом стекле саркофага темнела пентаграмма Саоморока. Та самая, с помощью которой Стефан перемещался во времени. Контуры таинственного знака мерцали в темноте мавзолея слабыми зелеными всполохами, говоря о том, что совсем недавно отсюда кто-то исчез. – Ебать Калигулу кипятком, – потрясенно молвил я. – Опять, блядь? – Чего? – не поняла Астра, подходя ближе. – Пентаграмма. Стефан снова ебнул в прошлое? Это ни в какие ворота не лезет, заинька. Получается, что мое желание оказалось «не пришей к пизде рукав»? Стефан один хуй слинял из Ада и теперь вновь творит то, что ему хочется, – устало ответил я, присаживаясь на ступени, ведущие к саркофагу. От мрачных мыслей меня отвлек странный гул, донесшийся из-под земли. Спустя пару секунд земля задрожала, и так сильно, что с потолка посыпалась гранитная крошка вместе с остатками побелки и черной краски. – Ай, бля! – взвизгнула рыжая, когда рядом с ней бухнулся кусок гранита. – Что за хуйня? – Шестая Печать снята, – выдохнул я, вытерев с лица пот вперемешку с грязью. – Великое землетрясение и звезды упали с неба, а солнце стало, как власяница. – Что ты несешь? – нахмурилась Астра, отвешивая мне легкий подзатыльник. – Как это прекратить? – Никак, – буркнул я, забираясь на подобие подоконника и смотря на улицу. – Ого! Прикинь, заинька, там паре французов ебла с ногами оторвало. Катаются и плачут. Парафины ебучие. А памятник Минину и Пожарскому под землю ушел. – Заканчивай восторгаться и думай, как нам все исправить, – рявкнула рыжая, в подтверждении своих слов тряся меня за грудки. – Да отцепись ты, бисова баба, – отмахнулся я. – Думаю, думаю, только нихуя не придумывается. Я же не Том Круз или Брюс Уиллис, чтобы мир спасать раз за разом. Ну перенесемся мы за Стефаном, а он уже все сделает и съебется в другое место. Печати открываются вне зависимости от того, что мы хотим. Нужно что-то другое. – Например? – Герцог Элигос как-то сбрехнул, что Стефан впитал в себя силу Ключа и теперь он сам Ключ, если можно так выразиться. У меня в детстве были игрушки «Трансформеры». Так там из трех роботов можно было собрать огромную вундервафлю с истребителями вместо рук. Вот Стефанушка и есть эта вундервафля. Уничтожим Стефана – уничтожим Ключ. А как уничтожить душу, я в душе не ебу, уж прости за каламбур. – Весело, блядь, – прокомментировала Астра в привычной манере, после чего ойкнула, когда во тьме мавзолея мелькнула знакомая фигура с острой косой. – Простите, госпожа. – Не пугайся, дитя, – мягко сказала Всадница, входя в обитель скорби. – Я хочу помочь. Мог ли я когда-нибудь представить, что буду сидеть в мавзолее на Красной Площади, пока снаружи рушится мир и все, что я знал, исчезает. Не мог. Как не мог представить того, что буду запросто разговаривать с Четвертым Всадником, у которого, оказывается, были свои интересы. Чудные дела творятся на Небесах, раз случается то, что уже случилось. Куда уж без пафоса-то. – Вы хотите нам помочь? – недоверчиво протянул я, затягиваясь сигареткой. Всадница кивнула. – Да. – Почему? – Потому, что Апокалипсис не должен развиваться по такому сценарию. Но, увы, у меня связаны руки. Я вынуждена выполнять хотя бы часть своей работы, ибо такова воля снявшего Печати, а в нем тоже живет дух Божественной искры. – Получается, что Стефану помогает ангел? – ахнул я и, поперхнувшись дымом, натужно закашлялся. – Пардоньте. Ядреный табак. – Ничего, – смеясь, ответила бледная дама. – Нет, не ангел. Но в этом создании тоже есть Божественная искра, как и в каждом из нас. Ты был прав, когда сказал о том, что отправляясь за колдуном, вы всегда будете опаздывать. Ключ не позволит вам помешать ему. По крайней мере, в этом времени. – Что это значит? – тихо спросил я. – Скажи мне, Степан, и ты, Олеся. Вы не задумывались в прошлый раз, почему слова Призыва переносят вас туда, где находился Стефан? – Мы с ним вроде как связаны были, нет? Энергия Ключа нас тоже задела, поэтому мы и следовали за ним, – предположила Астра. – Не совсем верно. – Мы сами этого хотели, – осенило меня. Всадница, улыбнувшись, кивнула. – Верно. – Мы хотели очутиться там, где был Стефан, чтобы его остановить. Значит, все зависит от того, что мы хотим? – Именно, Степан. Колдун, перемещаясь между мирами и временами, очень четко представляет места, где хочет очутиться. А вы были недостаточно сосредоточены. – Бля, чисто фильм с Брюсом Ли. Мы должны успокоить разум, и тогда сможем победить, – обрадованно ответил я, чем вызвал тихий смех бледной дамы. – Забавный ты, Збышек. В тебе сокрыта сила и куда большая, чем у Стефана. Если вы будете четко представлять место, куда хотите отправиться, то окажетесь там. Сила Ключа и Божественная искра помогут в этом. – Но догнать Стефана уже не получится? Парадокс. Ключ в первую очередь думает о собственной безопасности. Так? – Да. – И что же нам делать? – растеряно спросила Астра, которая совсем запуталась в Ключах, перемещениях, силах и желаниях. – Вам не победить в настоящем, но это возможно в прошлом. – Снова? – Да. Вернитесь в прошлое и найдите четыре части Ключа. Сложность в том, что Ключ многогранен. Он существует во всех мыслимых вариациях миров и вселенных. Найдя его, вы не добьетесь победы, но сможете спасти Дитя. Дитя, которое должно снять Печати согласно пророчеству. Только Дитя может восстановить Печати. Не вы, не демоны, и не ангелы. Только Он. – О каком дите идет речь, Збышек? – нахмурилась Астра, глядя на мое вытянувшееся лицо. – Агнец. Стефан и его хозяин пленили жертвенного Агнца. Поэтому Апокалипсис развивается не так, как должно быть, – буркнул я. – Ебушки-воробушки. А где нам искать части этого ебаного Ключа? – Вам стоит захотеть, и вы их найдете, – туманно ответила Всадница, направляясь к выходу и оставляя нас в состоянии полнейшего ахуя. Впрочем, как и всегда. – Збышек, ты понял, о чем она говорила? – спросила меня Астра после того, как бледная дама ушла. – Понял. На сей раз, наша миссия будет опаснее в разы, ибо от нее многое зависит. Будь я хоть в четыре пизды Том Круз и обладай всеми его навыками, даже это не поможет избежать определенного риска, заинька. – Опять в прошлое? – Ага. Придется напрячь свои булочки и представить в голове Ключ. Вернее, часть Ключа, которую нам нужно найти, – хмыкнул я, уворачиваясь от очередного гранитного камушка, упавшего с потолка. – Справимся. Мы же друзья по металу. – Точно. Друзья по металу, которые обломали самого Диавола, – улыбнулся я, беря Астру за руку. – Ладно. Готова? – Да. Представляю часть Ключа, как ты и говорил. Правда, я нихуя не знаю, как он выглядит. – Зеленый треугольник. – Так лучше. Я готова. – Clavem ad alios mundos. Aperite portas, – и вновь зеленая вспышка, а затем тьма. Глава шестая. Потрескавшиеся камни Иерусалима – У меня ощущение дежавю, – буркнул я, поднимаясь на ноги с жесткой и горячей земли. – Пиздец тут пекло. – Солнышко же, чего ты ноешь? – ответила Астра, меланхолично рассматривая панораму большого города, который раскинулся впереди. – Перемен! Требуют наши сердца! – заорал я, за что получил ожидаемый подзатыльник от рыжей бестии и синяк на плече, куда ткнулся еще один кулак моей подруги. – Злая зая. – Напугал, блядь, идиот, – прошипела Астра, доставая из кармана сигареты. – Бля, курить как хочется. Прошлый раз полегче было. – Так мы опять смертные, видимо. Смотри, я потею и у меня мокрые круги на майке, – хохотнул я, забирая у рыжей пачку. – Фу. – Хули фу, заинька. Ты еще мои трусы не видела, – похвастался я, приспуская джинсы. – Смотри, пятнышки! – Я вот поражаюсь. Какой пиздой я думала, когда решила назвать тебя своим мужчиной, – покачала головой Астра, но ее губы говорили о другом и через пару мгновений она рассмеялась. Чисто и беззаботно. – Вот и чудненько. А то все нудишь и ругаешься. Куда мы попали? – хмыкнул я, напуская на себя серьезный вид. – Жарко, земля потрескавшаяся, римляне вон неподалеку шастают. – На Италию не похоже, – заметил я очевидное и двинулся к извилистой тропе, которая спускалась с горы, на которую мы успешно приземлились. Внизу клубилась пыль, а в воздухе пахло нагретой кожей и потом. Облаком пыли, на удивление, оказались не козы, овцы или коровы, а обычные люди, занимающиеся обработкой камня. Каменотесы, если быть более лаконичным. Они заносили над головами грубые молотки, которые через мгновение опускались на небольшое зубило, отсекавшее от камней небольшие куски, которые падали на землю поднимая пыль и обволакивая мокрые от пота тела людей. В сторонке от трудящегося люда стоял суровый римский легионер и, скучая, наблюдал за работой. В руках крепкого мужчины был зажат хлыст, невероятно похожий на то, чем обычно пользовались бесы и демоны в Аду. Правда, в его орудии не было металлических вставок, способных разрывать кожу до мяса и причинять грешникам жуткие муки. Жесткие глаза стража тут же приметили двух путников в необычной одежде, которые спускались с горы, отчаянно переругиваясь друг с другом. Хитрая улыбка на секунду осветила лицо солдата, а затем вновь вернулось прежнее безразличное выражение. – Здрав будь служивый, – вежливо улыбнулся я, подходя ближе и вытирая свой светлый лик от чертовой пыли, которая продолжала клубиться в воздухе. – Кто такие? – грубо спросил солдат, положив правую руку на тыльник меча. – Посланцы, блядь, – мрачно ответила Астра, буравя ехидную морду римлянина зелеными глазищами. – Чьи посланцы? – опешив, уточнил воин. – Наша миссия секретна, доблестный легионер. Подскажи, что за город мы перед собой видим? – встрял я, пока рыжая не умудрилась запороть все дело. – Вы очень странные путники, – мы переглянулись и молча согласились с римлянином. – Иерусалим же. – Ну блядь, Ад и Израиль, заинька, – буркнул я так, чтобы не услышал наш собеседник, а потом вновь ослепительно улыбнулся. Уверен, что вкупе с грязной рожей, эффект был достигнут. – Кто сейчас правит сим славным градом? Прошу извинить нас, почтенный. Мы с моей женщиной держим путь из далеких краев, где только варвары обитают. Десять лет мы были в плену одного уебанского племени дикарей, которые предпочитали своим пленникам хуи отрезать и вешать их себе на шею. – Ты чего несешь? – зашипела Астра, улыбаясь легионеру. – Отъебись. Узнаю, куда мы, блядь, попали, – прошипел я в ответ, ткнув подругу в ребра локтем. – Распоясалась совсем и обезумела от жажды, славный воин. Мы посланники императора. – Вот как? – недобро усмехнувшись, ответил воин. – Тогда вы знаете полное имя императора, как и любой истинный римлянин? – Ага, – промычала рыжая, старательно рисуя носком в пыли слово «хуй». – Знаем… – И как его зовут? – рыкнул солдат, медленно вытаскивая из ножен гладий. – Имя императора или я, клянусь, распотрошу вас как глупца, который крестил людей в грязной воде. – Тиберий Цезарь Август, сын Божественного Августа, Великий Понтифик, наделён властью народного трибуна тридцать восемь раз, провозглашен императором восемь раз, пятикратный консул, – торопливо выкрикнул я, заставив Астру настолько широко раскрыть рот, что стал виден ее завтрак. – Верно, – недоверчиво протянул воин, возвращая клинок в ножны, после чего коротко приказал. – Левей! – Да, господин, – тут же откликнулся потный мужик с крепкими руками. – Отведи посланцев императора к префекту. Только сначала пусть приведут себя в подобающий вид, – хмыкнул легионер. – Ступайте. – Спасибо, солдат, – улыбнулся я, подняв в знаке приветствия руку. Римлянин рассмеялся и, прочистив себе горло, сплюнул на землю. – Отвратный ебанько, – процедила Астра, устремляясь вслед за Левеем, который жутко всего боялся и постоянно нас поторапливал, но это не помешало подруге излить на меня горечь желчи своей. – Как ты узнал про императора? – Догадался, – буркнул я, вжав голову в плечи. – Он упомянул Иоанна Крестителя. Стало быть, это Иудея времен Иисуса, а в то время правил Тиберий. – Да, но его имя пиздец какое длинное, – не отставала Астра. Вздохнув, я сдался. – Я тебе говорил, что когда болел, много читал? – Ага. Еще и бутылку поебывал. – Не суть. У меня память хорошая из-за того, что я много читал. В прошлый раз, когда мы попали в плен к Калигуле, то мелкояйцевый долбоебушка пизданул имя своего предшественника. Сама знаешь, какие римляне порой ебанутые. Вот Калигула и не успокоился, пока не назвал его полностью. Еще и трясся так, будто его папка за дрочкой в мамину сандалию застукал. Боялся, наверное. Мне оставалось только запомнить. А вообще, могла бы спасибо сказать. – Спасибо, – улыбнулась рыжая, потрепав меня по голове. – В тебе уживаются две личины. Похотливый деревенский дурачок и умный мужчина. Только вот умный вылезает тогда, когда на горизонте мягкий зверек возникает. – А как ты хотела? Стресс активизирует скрытые ресурсы, – хмыкнул я, доставая сигарету и незаметно ее закуривая. Не хватало еще испугать провожатого, который трясся будто наш давний знакомый император. Каменотес проводил нас в город и даже соизволил пообщаться с двумя легионерами возле больших диковинных врат. Солдаты смерили Астру похотливыми взглядами и, кивнув, разрешили пройти. Скажи кому, что я побываю в Иерусалиме времен Христа, точно бы по морде дали за вранье. Левей быстро шел вперед, протискиваясь между тысячами евреев всех мастей с небывалой для его крупной комплекции грацией, еще и болтать попутно умудрялся. Благодаря словесному поносу доброго каменотеса мы узнали, что совсем недавно в городе проходил какой-то громкий процесс над одним из пророков. Все закончилось довольно печально. Правда Левей не догадывался, что мы в курсе этой истории. Примерно неделю назад, Понтий Пилат отправил на Голгофу самого Иисуса. Это подтверждали кресты на дальней горе рядом с городом и намалеванный краской лик Спасителя на стенах. Мы молча прошли рядом с большим храмом, возле которого толпились нарядные люди в пестрых одеждах. Левей, увидев их, ругнулся весьма витиевато и окропил пыльную землю своей слюной. Одну из стен храма пересекала толстая трещина, делящая этот храм буквально пополам. Астра шепотом высказала свои догадки, и мне оставалось их только подтвердить, используя голову и примитивный кивок. Каменотес остановился возле небольшого домика и радостно улыбнулся. Дом был его младшего брата, который работал плотником, и по сбивчивой речи нашего проводника мы поняли, что здесь нас ждет чистая вода и возможно даже еда, если брат Левея сподобился хоть что-нибудь приготовить. Мужчина, закончив трещать, как сорока, бухнул большим кулаком по двери и, дождавшись, когда та откроется, растянул толстые губы в улыбке. Вот только я и Астра замерли, будто узрели Герцога Элигоса в одном исподнем. – Збышек, это же, блядь, ты! – прошептала Астра разглядывая брата Левея. Им оказался худощавый парень с жидкой бородкой, темными хитрыми глазами и кривоватым носом. Я, сглотнув комочек, согласился с подругой. Плотник действительно был моей копией, только волосы у него были вьющиеся и глаза почти черного цвета. Да и бородку я не носил. – Пиздец, будто в Звездные войны попал и узрел своего клона, – так же тихо ответил я рыжей. – Привет, дружище! – Добро пожаловать, путники, – скрипуче ответил парень, после традиционного осмотра наших нарядов. – Меня зовут Алфей. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/gektor-shulc-18494042/antibozhestvennaya-komediya-tom-vtoroy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.