Хронометр-10. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича. Летнее время. Июнь 2019

Хронометр-10. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича. Летнее время. Июнь 2019 Сергей Ходосевич Первый летний выпуск альманаха группы ВК «Наше оружие – слово» продолжает знакомить своего читателя с творчеством авторов нашей группы. Лето, жара, любовь, природа – основные темы данного выпуска, но в самом начале нам хотелось бы поговорить с вами об основных праздничных событиях июня. И хоть в июне таковых немало, целиком и полностью этот выпуск авторы посвящают своим родным местам, где когда-то родились, и, конечно, матушке России с низким поклоном. Хронометр-10 Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича. Летнее время. Июнь 2019 Редактор Сергей Ходосевич ISBN 978-5-4496-9075-3 (т. 10) ISBN 978-5-4493-4412-0 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Первый летний выпуск альманаха группы ВК Наше оружие-слово продолжает знакомить своего читателя с творчеством авторов нашей группы. Лето, жара, любовь, природа-основные темы данного выпуска, но в самом начале нам хотелось бы поговорить с вами об основных праздничных событиях июня. И хоть в июне таковых немало, целиком и полностью этот выпуск авторы посвящают своим родным местам, где когда то родились и конечно матушке России с низким поклоном. Авторы группы Наше оружие слово к Международному дню Защиты детей Анашкин Сергей Бумажный самолёт На листке тетрадном в клетку, напишу письмо, В нём спрошу с бантами Светку-,,Ты пойдёшь в кино!?,, Ловко самолёт бумажный из него сложу И на крыльях крупно-крупно напишу-я ЖДУ! Самолёт знакомым курсом тихо полетит. Ну а где то между клеток Чкалов в нём сидит. Он над классом лихо-лихо, виражи крутнёт И посадит виртуозно к Светке самолёт! Старый наш учитель-физик молча мне кивнёт, Сам наверное мальчишкой делал самолёт. Дёрну Светку за косичку, может раза два! Что б шепнула тихо-тихо только слово,,ДА,,! …В моей старой лётной куртке, спряталось письмо, Со смешным вопросом к Светке-,,Ты пойдёшь в кино?,, Из листка тетради в клетку, старый самолёт, Свой единственный, сверхдальний завершил полёт! Путевка в жизнь! Прощайте горшки и игрушки- Во взрослую жизнь ухожу! А вы одеяла, подушки Храните мою теплоту! Родным воспитателям мало, Тех слов, что сейчас я скажу: – Вы многое в садике дали, Забыть не смогу доброту! И няне большое спасибо- Как мама вторая была! За супчики, кашки, повидло- Спасибо и вам повара! Анищенко Елена Катюшкино утро Кажется я выспалась. Вот и солнце уже в окно ярко светит. Мамы не видно что-то. Надо вставать. Дези, а что это у тебя? Косточка? Вкусная? Дай попробовать. Дай мне, жадина! Фу, гадость какая! На, ешь сама её. А покажи, что у тебя в ухе? А в другом? Ничего интересного. А во рту? Только косточка? Жаль. Ой, Зося! А что это ты с улицы притащила? Мышку?! А почему она не шевелится? Ты её есть будешь? А она вкусная? Ну-ка, дай-ка сюда! Чего-то она сильно шерстяная. Не буду я её пробовать. Можешь забирать, так и быть. Ой, мама косметичку на столе оставила! Вот здорово! Таак, что тут есть? Ага, флакончик из-под духов. Пустой. Жаль. Здорово пахло, когда я их в суп вылила! Тушь тоже уже кончилась, а новую мама ещё не купила. Крем какой-то. Ффуу, еле открыла. Ммм, как вкусно пахнет, надо попробовать. Тьфу! Тьфууу! Гадость какая! Ооой, как здорово он по полу размазывается! Красиво получилось! А это что? Помада! Новенькая! Тоже вкусно пахнет! Тьфу! Не, тоже невкусно! Что бы такого на двери нарисовать? Маму! Она обрадуется! Красиво получилось! Вырасту – стану художником. Ой, что-то писать захотелось! Воот мой любимый горшочек. Нет, не буду его пачкать, лучше на пол пописаю. Интересно, а мама по попе не надаёт? Наверное, лучше вытереть. А чем? А, вытру своим платьем, всё равно оно мне не нравится. Что-то мне кушать захотелось, а мама всё в огороде. Надо звать. – Ааааааа! Не слышит. Надо погромче. И слёзы, слёзы нужны. – Ааааа! Ааааа!!!! ААААААА!!!!!!!!!!! Бабошкина Ольга Дочка А знаешь, дочка, я тебя любила… и люблю… хоть ты, возможно думаешь иначе. – Всё рвать, так рвать – сказала ты… оставив на краю… уверена была, что не заплачу. Но гложет душу червь и проникает внутрь, где мрак и пустота пристанище нашли. А там ещё живой… росток большой любви… дал всходы… затянулись раны, швы. Я поняла… отныне всё смогу… остановиться нужно, и детально взвесить, И никогда не принимать решенья на бегу, чтобы потом не куролесить. И хоть сейчас меня ты не поймёшь… обиды, непрощенья застят сердце. Но знаю, к осознанию придёшь, что для детей всегда открыта в душу дверца… Колыбельная Солнышко лучистое, рыжие кудряшки. (По небу поплыли белые барашки). Розовые щёчки, милый ангелочек, Ты один у мамы, подрастай сыночек. Ветерок гуляет, ярко звёзды светят, И в своих кроватках засыпают дети. Словно принц из сказки, маленькое чудо! Закрывай- ка глазки, я с тобой побуду. Спящий ангел Девочка больная лейкемией ,раздавала всем свою любовь. Помогала каждый день кому-то, пополняя славный длинный список. В теле же давно бурлила, разливаясь, бегая по венам, злая кровь. И слабея медленно, но верно, путь казался ей совсем не близок. Так старалась вовремя успеть, принести кусочек веры и улыбку, Ласковое слово, нужный ли совет, поделиться всем чем только можно. Чтоб могли судьбу до дна пересмотреть и исправить вовремя ошибку. Чтобы слово, что сорвётся с уст людей не смогло обидеть вдруг… неосторожно. И однажды с верою в любовь, девочка несла кусочек сердца, Так устала, что остановилась от бессилия, прикрыв свои глаза. Силы потеряла и изнемогла… торкнулась, но не открылась дверца. Жаль… она не донесла кусочек сердца девочке, которая ждала… Тина Маленькая Тина возвращалась домой от своей бабушки. На город опустился вечер и было очень холодно. Зажглись фонари и на небе засверкали звёзды и стало светло, как днём. Тина торопилась… мама строго – настрого наказала ей прийти до темноты. Она не заметила маленького белого котёнка, на которого едва не наступила. Он дрожал от холода и жалобно мяукал. – Бедненький ты мой, прости меня, я так тороплюсь, что чуть не раздавила тебя – извинялась Тина. – Я возьму тебя с собой, думаю мама не позволит, потому что у нас живёт собака – но стоит попытаться. И маленькая девочка обняла котёнка и пошла дальше. Она согревала его своим тельцем, потому что посадила его себе на грудь, под курточку. Котёнок быстро согрелся и замурлыкал. Ему было хорошо! Он начал лизать Тину, благодаря её за приют. – Ой, щекотно, перестань, ой не могууууу… Тина уже во весь голос смеялась. Они быстро привыкли друг к другу, им было уютно и весело. Вскоре они дошли до дома и Тина осторожно зашла в квартиру, в которой, кроме неё жили: мама, папа, бабушка, дедушка, старший брат и пёс Ратмир. Собака принадлежала её брату. Это был подарок на день рождения! Брат Йен очень долго выпрашивал у них такой подарок. У Тины через два месяца тоже должен быть день рождения! Может родители разрешат ей взять котёнка заранее. Вообщем-то Тина делала услугу родителям, ведь им тогда не придётся ей ничего покупать. – Тина, ты уже дома? Почему так поздно? – спросила мама выходя из кухни. – Мамочка, прости меня, нужно было помочь бабушке, она что-то приболела немного – объяснила Тина. – Ну хорошо, раздевайся и на кухню. Тина не дала матери договорить и достала из-за пазухи белого котёнка. – Мамочка, смотри какой красивый! Давай мы его возьмём себе, ведь у меня скоро день рождения! – умоляла маленькая Тина. Мама, увидев котёнка, схватилась за сердце. – Отец, иди скорее сюда, ты посмотри кого наша дочь принесла? – причитала мама. Лин – отец Тины был человеком зависимым от чьего бы то ни было мнения. С женой он соглашался всегда, беспрекословно. И выслушав её доводы, естественно, с ней согласился. Что делать маленькой Тине? Она взяла коробку из- под обуви, налила в плошку молока, прихватила свой красивый зонт, и вышла на улицу. Тина посадила котёнка в коробку, поставила плошку с молоком и решила оставить зонт, чтобы на случай дождя, котёнок оставался сухим. Но она никак не могла уйти. Котёнок смотрел ей в глаза и жалобно мяукал. – Что же нам с тобой делать? Давай я посижу рядышком немного – говорила котёнку Тина, стараясь его как-то утешить. Тина запела колыбельную песню, надеясь, что котёнок заснёт. Она не знала сколько времени так просидела, но проснулась с утра в своей кроватке, а рядом с ней стояла обувная коробка, в которой мирно спал котенок… Тина улыбнулась новому дню и поблагодарила Господа за всё… ©Ольга Бабошкина (картинка взята из свободного доступа в интернете) Валеев Марат Воробышек Стояло жаркое, настолько жаркое лето, что босиком по пыльным сельским улицам ходить было невозможно – раскаленный песок обжигал подошвы. Мне тогда было лет семь, моему брату Ринату – около пяти. И вот в один из таких знойных дней мы почему-то вместо того, чтобы отправиться купаться на луговое озеро Красненький Песочек, забрались с ватагой других пацанов на пустынную в эту пору территорию совхозного склада – играть в прятки. А может быть, залезли мы туда уже после купания – точно не помню. За дырявым забором высились амбары для зерна, комбикормов, бугрились крыши врытых в землю ледников для мяса, хранились поставленные на зиму и нагроможденные друг на друга конные сани, пылились зернопогрузчики с длинными железными шеями-транспортерами, тянулись штабеля дров. Между амбаров и за ними буйствовали заросли чертополоха и конопли, лебеды. В общем, рельеф – самый подходящий для игры в прятки. Я, как старший брат, всегда старался держать в поле зрения Рината, и потому мы вместе побежали прятаться за весовую. Это такая будка под шиферным навесом перед огромными напольными весами. На них взвешивали целые телеги и бортовые машины с кормами, зерном и прочими полезными грузами, ввозимыми на склад или вывозимыми с него. А за будкой мы увидели вот что: под стеной одного из семенных амбаров глянцево блестела под лучами белого раскаленного солнца черная и неприятно пахнущая битумная лужа, диаметром примерно метра три-четыре. В центре ее беспорядочно валялись несколько порванных бумажных мешков. Битум находился в них, но они полопались, когда их небрежно свалили здесь еще в прошлом году. Осень, зиму и весну мешки с битумом, который должны были пустить на ремонт кровли прохудившихся амбаров, вели себя прилично. Крыши чинить почему-то никто не торопился, и в жару битум растаял и поплыл из дырявых мешков. Вот и получилась эта парящая под жарким солнцем, дурно пахнущая лужа. Она бы и дальше себе расползалась под горячим казахстанским солнцем, если бы мы с братом не увидели в центре это черной лужи отчаянно трепыхающегося и уже хрипло чирикающего воробышка. Ему в ответ галдела целая толпа его сереньких собратьев, сидящих на колючих ветвях растущей рядом акации, а также вприпрыжку бегающих по самому края битумной лужи. У воробушка прилипли лапки и кончик хвоста. Глупыш, как он туда попал, и зачем? А, вот в чем дело: при более внимательном рассмотрении поверхности коварной лужи можно было увидеть множество прилипших к ней кузнечиков, бабочек и даже одного крупного паука – тарантула. Видимо, воробышек захотел кого-то из них склюнуть, вот и прилип. Я еще не успел подумать, что же можно сделать для погибающего воробушка, как Ринат что-то крикнул мне и побежал по черной лоснящейся поверхности к трепыхающемся комочку. Хотя где там – побежал. Он сделал всего несколько шагов, и битум цепко прихватил его за сандалики. Братишка дернулся вперед, назад, потерял равновесие, одна его нога выскочила из сандалии, он упал на бок и испуганно закричал. На нем, как и на мне, были только сатиновые трусишки. Ринат сразу влип в битум одной ногой, боком и откинутой в сторону рукой. – Ой, мне горячо! – захныкал братишка. – Вытащи меня отсюда! Я страшно испугался за Рината, но не знал что делать. Взрослых нигде не было видно, а пацаны разбрелись и попрятались по всей большущей территории склада – не забывайте, мы ведь играли в прятки. К стене весовой будки было прислонено несколько широких досок. Я уронил одну из них на землю, притащил к черной луже и подтолкнул один конец к продолжающему плакать брату. Затем прошел по доске к нему и попытался за свободную руку вызволить из плена. Но Ринат прилип намертво. Я дернул его за руку еще раз, другой, и чуть не упал рядом с ним сам. Ринат заревел с новой силой. А перепуганный воробышек, из-за которого мы и влипли в эту историю, напротив, замолчал и лишь часто открывал и закрывал свой клювик. И тут, на наше счастье, на территорию склада с обеда пришли несколько женщин, работающих на очистке семенных амбаров под прием нового урожая. Они нас увидели, заохали, запричитали. Но не растерялись, а быстро притащили откуда-то несколько лопат. Этими лопатами женщины начали поддевать с краю и сворачивать в рулон (ну, как блин) битумную массу. Подвернув этот чудовищный блин почти впритык к умолкнувшему и во все глаза наблюдающему за собственным спасением братишке, они дружно, в несколько пар рук, вытянули его из битумной массы. Ринат стоял на твердой земле без сандалий – они остались там, где он только что лежал, – и дрожал, несмотря на жару, а с его правого бока, ноги и руки свисали черные битумные лохмотья и сосульки. Он был так нелеп и смешон в этом виде, что я не выдержал и захихикал. Засмеялись и женщины – но это, скорее, был смех облегчения, – и пошли в свой амбар работать. – Ну, татарчата, бегите домой! – деланно строго сказала задержавшаяся около нас наша соседка тетя Поля (она тоже работала на складе). – Обрадуйте мамку. А я сейчас попрошу управляющего, чтобы вам подвезли солярку. – Зачем? – удивился я. – А как Ринатку-то отмоете? Только соляркой, – сказала все знающая тетя Поля. – Керосином – оно бы лучше. Да нет его теперь, керосину-то, электричество у всех. Так что и солярка пойдет. – Ну, пошли домой, – взял я за чистую руку брата, в уме прикидывая, достанется мне за него от матери или нет. – Не пойду! – вдруг уперся Ринат. – Воробышек там остался. А ведь верно, про воробышка-то я и забыл. Он молча сидел в скомканной битумной западне уже как-то боком, с полузакрытыми глазками и широко распахнутым клювом. Оказывается, бедолажка прилип к битуму уже и концом одного из крыльев. – Идите, идите отсюда, он уже не жилец! – прикрикнула на нас тетя Поля. Лучше бы она этого не говорила. Ринат заголосил так, что тетя Поля уронила лопату, а мне заложило уши. – Спасите воробышка! – в истерике кричал братишка, а из глаз его ручьем текли слезы. – Вытащите его, а то я снова туда лягу! – Ты посмотри на этого жалельщика! – всплеснула руками тетя Поля. – Сам чуть живой, а за пичужку переживает! Ну ладно, попробую. Так как битумная лужа уже была скатана с одного конца, до птахи уже можно было дотянуться. Тетя Поля наклонилась над встрепенувшимся и слабо защебетавшим воробышком, осторожно выковыряла его из битума при помощи щепки и протянула его мне: – Нате вам вашу птицу! Я завернул обессиленного и перепачканного воробышка в сорванный под забором лист лопуха, и мы пошли домой. Не буду рассказывать, как нас встретила мама. А впрочем, почему бы и не рассказать? Она нас встретила, как и полагается в таких случаях: и плакала, и смеялась, и шлепала нас (чаще, конечно меня), и целовала (а это уже чаще Рината). Потом она поставила братишку в цинковое корыто и стала оттирать его, хныкающего, жесткой мочалкой, смоченной в солярке. И солярка стекала по нему на дно корыта уже темная от растворенного битума, а Ринат с каждой минутой становился все чище и чище. А на подоконнике, в картонной коробочке с блюдцем с водой и покрошенным хлебом, дремал чисто отмытый сначала в керосине (для него все же нашли чуть-чуть), потом в теплой воде воробышек. Ринат не соглашался на солярочную процедуру до тех пор, пока мама первым не привела в порядок спасенного воробья. Срочно вызванный с работы папа растапливал баньку. Он носил туда ведрами воду, подносил из поленницы дрова, при этом что-то бормоча себе под нос и удивленно покачивая головой – мама ему все рассказала. Через пару дней наш воробышек совсем ожил и был выпушен на волю. Во двор его вынес, осторожно держа в горсти, Ринат. Он поцеловал птичку в светло-коричневую головку и разжал ладонь. Воробышек взмахнул крылышками, взлетел на верхушку клена в палисаднике, и громко зачирикал оттуда. Может быть, он благодарил нас на своем воробьином языке за его спасение? Довольные, мы побежали с братом купаться на заросшее вдоль берегов зеленым камышом любимое озеро. Там уже с утра самозабвенно плескались в теплой парной воде наши друзья, и их счастливые визг, крики и смех разносились очень далеко окрест. А впереди у нас было еще много таких безмятежных дней и всевозможных приключений… Будильник Кешка вечером сидел у себя в комнате и рисовал. И тут зазвонил телефон. Кешка взял трубку и важно сказал: – Ал-лё! Вас слушают! – Кешка! – закричала трубка Вовкиным голосом. – У тебя есть будильник? – Ну есть, – сказал Кешка. – А работает? – Ну, – сказал Кешка. – А у нас сломался, – сообщил Вовка. – Ну и что? – зевнул Кешка. – А я на рыбалку собрался, – уточнил Вовка. – Пошли со мной, а? – Иди сам, – великодушно разрешил ему Кешка. – Я лучше посплю. – Ну ладно, не хочешь идти со мной, тогда позвони мне в шесть утра. – Это как? – не понял Кешка. – Я же спать буду. – А будильник у тебя на что? – Ты, ты, это… как его, – не находил слов от возмущения Кешка. – Что ли, своих родителей не можешь попросить, чтобы разбудили? – Ну, завтра же воскресенье, они сказали, что хотят выспаться. – А я, по-твоему, не хочу, да? Гад ты, Вовка! – оскорблённо сказал Кешка. – Иди ты… на рыбалку в понедельник! – Нет, на понедельник у меня другие планы. – А может, ты попросишь разбудить тебя кого-нибудь другого? Генку вон Комарицина. Или Юльку Забелину… – Генка с родителями в гости в город к своим родственникам уехал, еще позавчера. А с Юлькой мы не разговариваем, сам же знаешь. – Ладно, позвоню, – сдался Кешка. Он долго ворочался, пытаясь и одновременно боясь заснуть: а вдруг как не расслышит звонок будильника? И вдруг его осенило: да надо просто отдать будильник Вовке! Пусть сам себя будит! Тем более что он живет по соседству! И Кешка потихоньку, на цыпочках, чтобы не слышали спящие родители, прокрался с будильником под мышкой к двери, и как был босиком, побежал по лестнице вниз, на первый этаж, где жил его дружбан Вовка. – Кого там среди ночи носит? – неприветливо спросил из-за двери сонным голосом Вовкин отец. – Дядя Коля, это я, Кешка! Позовите, пожалуйста, Вовку! – Кешка? – удивился дядя Коля, открывая дверь. – Зачем тебе Вовка? Он дрыхнет уже давно. Да и тебе надо спать, а не шастать босиком. – Да я ненадолго… Мне Вовка нужен… Он же на рыбалку завтра собрался… – сбивчиво заговорил Кешка. – Просил меня разбудить утром. А я вот ему будильник принес. Передайте, пожалуйста. – Чего ты ему принес? – с недоумением переспросил дядя Коля, взяв протянутый Кешкой будильник. Но Кешка уже летел по лестнице к себе домой – спать, спать! Он свое дело сделал – Вовка, как и просил, теперь уж точно не проспит на рыбалку! Восьмерка У нас впервые на троих братьев появился настоящий двухколесный велосипед! И пусть он был не совсем новый, местами даже потертый и облупившийся («Орленок», если не ошибаюсь), отцу его продал наш сосед дядя Яша Таскаев, купивший своему подросшему сыну Николаю уже взрослый велосипед). Это историческое событие произошло жарким июльским днем тысячадевятьсотшестьядесят-какого-то года, точно не помню. Мне было лет десять, следующему за мной брату Ринату – семь, ну и Рашитке четыре (а ты, Роза, помалкивай – тебя еще не было!). Конечно же, этот видавший виды подростковый «лисапет» был оседлан в тот же день по старшинству. Я уже умел ездить «под рамкой» на взрослой машине, так что мне ничего не стоило с шиком проехаться от дома до спуска к лугам и вернуться обратно, задорно дилинькая блестящим звонком и шурша по укатанной дороге туго накачанными шинами. Меня уже поджидал нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Ринат, а за его спиной подпрыгивал на месте Рашит и нудно бубнил: – Я тоже поеду, я тоже поеду! Но Ринат уже схватился за руль подъезжающего велосипеда и чуть не уронил меня. Контролирующий эти пробные заезды отец подсадил брата на сиденье и подтолкнул его: – Ну, давай, сына, не подкачай! Ринат выпучил глаза и старательно завращал педалями, вихляясь всем телом. Руль он при этом держал цепко и все время прямо. Слишком прямо! На него надвигался столб, стоящий у углового бревенчатого дома с кудрявыми кленами в палисаднике. Не знаю, жив ли сейчас этот старый казачий дом, а раньше в нем жил дед Лукаш. – Столб! – закричал сзади отец. – Столб! – заорал я и погнался за Ринатом. – Ай, стооооолб! – заверещал Ринат, продолжая крутить педали и держа руль прямо. По его напряженной спине можно было понять, что он хочет свернуть. Но – не может, и бросить крутить педали не может, вот такая оказия! – Ааааййй! – снова отчаянно закричал Ринат и на полном ходу врезался в столб. Послышался тупой удар, лязг, звон и мягкий шлепок свалившегося тела. Отец догнал меня и мы вместе прибежали к месту ДТП. Ринат, запыленный, с всклокоченным чубчиком, уже сам вставал с земли и держался рукой за лоб. – Ну-ка! – сказал папка, отнимая его ладошку ото лба. Я прыснул – на лбу у Рината тут же вздулась большая багровая шишка. – Болит? – участливо спросил отец. – Неа, – отважно сказал Ринатка. И тут его взгляд упал на валяющийся у столба велик. Я тоже посмотрел на него и присвистнул. Переднее колесо изогнулось в чудовищной восьмерке. – Ой, болит! – тут же захныкал Ринат, предчувствуя трепку за испорченный велосипед. – А я когда поеду-ууу?! – кричал на ходу и семенил к нам Рашит. – Все, – сказал папка. – Отъездились! Надо новое колесо искать, это уже не сделать… Новое колесо взамен искривленному он так и не нашел, и «Орленок» так и валялся у нас где-то на задах двора, пока папка не раздобыл нам через несколько лет другой велосипед. Уже взрослый. Но и мы к тому времени уже подросли, так что катались на нем без проблем (Рашит, правда, все же пока еще под рамкой). И даже появившуюся к тому времени Розку на нем катали. Но только около двора и под присмотром мамы. Она ту шишку Рината запомнила надолго. Вольхина Светлана Дети цветы жизни Дети цветы жизни Раз цветочек, два цветочек А, в конечности букет. Много, много, ярких точек- Детства нашего портрет. Никогда мы не забудем Искренний, весёлый смех, Колокольчиком звенящий И сулящий всем успех. Детских, озорных гримасок, Нежных, пробивных вихров. И не хватит в жизни красок И не хватит даже слов, Чтоб, явить нам образ детства Неизменный и живой, Незлобливого кокетства, Энергичный, молодой. Раз шажочек, два шажочек- Ходит милый карапуз, Улыбается курносо И от счастья я смеюсь! Грибалёва Алёна Скоро, первый летний день Скоро, первый летний день. А с ним и очень светлый праздник — День защиты, всех детей. Он был создан в прошлом веке — Для обездоленных детей. С тех пор, мы мы летом отмечаем, День защиты всех детей. Миру дарит этот праздник- Самый первый летний день Детство, это чудо Детство, это чудо — Что богом, нам дано. Детство, это сказки, мультики, кино. Детство, это школа, игры во дворе Все минуты счастьея: – Мы храним в себе. Ведь с детства начинаем: – Мы жизни на земле Грибаоева Нестеров Александр Мы сегодня как могли Мы сегодня как могли, Маме с папой «помогли»: Раскидали все игрушки, Разорвали две подушки. Но на этом не устали — Бить посуду дружно стали. Вот была же канонада — Фейерверк после парада. К нам пришёл соседский Вовка, У него в руках винтовка. Он стреляет – мы лежим, Заряжает – мы бежим. Ну и весело нам было! Мама тихи дверь открыла. Увидав такой разбой, Закатила мордобой. Всем нам здорово досталось, Память лишь о том осталась. Маму мы смогли понять, Было не на что пенять. Баюкалка (колыбельная) Баю, баюшки, баю, Не ложися на краю, Медвежонок придёт Сеня За малиновым вареньем. Заберёт варенье в лес Там в лесу полно чудес, А тебе голодным быть, Чай ведь не с чем будет пить. Баю, баюшки, баю Спи сейчас же говорю, Если ты не будешь спать, Сеню в гости буду звать. Медвежонок зарычит И ногами застучит, Быстро глазки закрывай И скорее засыпай. Сычкова Наталия Хорошо быть бабочкой Хорошо быть бабочкой- По цветам порхать, Хорошо быть гусеницей- Листочки поедать. Хорошо и пчелкой быть — Собирать нектар, Только бы ни кто не раздавил и не поймал. Хорошо быть птичкой, Хорошо зверьком, А земля для них большой, уютный, светлый дом. Ну, а раз я человек- Мне этот мир хранить, Чтобы вместе мы могли В этом мире жить. Наталия Сычкова Фото Наталии Сычковой Халимов Айдар Радмир-рыболов Любит наш Радмир рыбалку, С папой ездит каждый раз. Не нужна ему шпаргалка, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sergey-hodosevich-15/hronometr-10-izdanie-gruppy-avtorov-pod-redakciey-ser/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.