Алиса в Зазеркалье

Алиса в Зазеркалье Льюис Кэрролл Девочка Алиса случайно шагнула в Зазеркалье за своим котёнком и попала в… шахматную партию. Требуется доиграть её и превратиться из пешки в Красную Королеву. Знаменитая сказка Льюиса Кэрролла с зашифрованными символами, забавными персонажами и странными стихами. Льюис Кэрролл Алиса в Зазеркалье © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019 * * * Действующие лица (расположение перед началом игры) Белая пешка (Алиса) начинает и выигрывает в одиннадцать ходов. Моё дитя с безоблачным челом, В твоих глазах – мечта и ожиданье… Проходит жизнь: мы врозь с тобой живём, Нам никогда не суждено свиданье. Но всё ж с улыбкой дар мой примешь ты: Волшебной сказки лёгкие мечты. Не для меня твой серебристый смех, Твоей улыбки солнечной сиянье, Не обо мне среди любимых всех В грядущих днях твоё воспоминанье. Довольно мне, что нынче ловишь ты Волшебной сказки лёгкие мечты. Ту сказку я сложил в былые дни, Как лепестки цветов её я бросил. В июльский вечер на реке в тени Её сложил я в лад ударам вёсел. Я слышу плеск их… вижу тот закат, Хоть годы мне давно забыть велят. Но слушай же!.. Пока суровый зов Последней вести с горькою тоскою Не оторвёт от солнца и цветов Печальную тебя, позвав к покою, Мы – вечно дети: мысль для нас страшна, Что наконец настанет время сна. Там, за окном, мороз трещит сильней И плачет стон безумной вьюги снежной. Здесь – в камельке горячий жар углей И детский мир, уютно безмятежный. Отдавшись сказке яркой и живой, Ты не услышишь бури страшный вой. Пусть лёгкий вздох в той сказке иногда И задрожит неуловимо где-то, О «летних днях, ушедших без следа», О красоте исчезнувшего лета: Он не смутит дыханьем темноты Волшебной сказки лёгкие мечты. Глава первая Дом в зеркале Одно уж точно верно: белый котёнок тут ни при чём. Это была всецело вина котёнка чёрного, потому что все последние пятнадцать минут белый котёнок был занят: старая кошка умывала ему мордочку – и, надо сказать, он вёл себя при этом довольно хорошо. Так что сами видите: белый котёнок никак не мог быть замешан в этом преступлении. Дина умывала своих котят так: сначала хватала бедняжку одной лапой за ухо, придерживая голову, а другой лапой принималась растирать мордочку, да ещё против шёрстки, от носа вверх. Как раз сейчас она занималась белым котёнком, который, на удивление, лежал смирно и даже будто мурлыкал. Конечно, он чувствовал, что всё это делается для его же блага. Но туалет чёрного котёнка закончился раньше, и когда Алиса, свернувшись калачиком в большом кресле, то ли разговаривала сама с собой, то ли дремала, он затеял игру с мотком шерсти, который был у неё в руках. Чёрный катал его взад-вперёд по комнате, пока нитки не размотались. Теперь они кучей лежали на коврике перед камином – целое море шерсти, а посреди этого безобразия котёнок как ни в чём не бывало гонялся за собственным хвостом. – Ах ты, гадкая, гадкая киска! – воскликнула Алиса и, схватив безобразника, поцеловала, чтобы он понял, что на него сердятся. – Право, Дине не мешало бы научить тебя вести себя приличнее. Ты должна это сделать, Дина. Да ты и сама это знаешь. – Алиса с упрёком поглядела на старую кошку, говоря нарочито сердитым голосом, какой только сумела изобразить. Потом она опять взобралась в кресло, взяв с собой котёнка и моток, и начала наматывать шерсть на бумажку, но дело шло медленно, потому что она всё время разговаривала то с котёнком, то сама с собой. Китти же солидно сидела у неё на коленях и усиленно притворялась, будто ей страшно интересно наблюдать, как наматывается нить. Иногда она даже протягивала лапку и дотрагивалась до клубка, словно хотела показать, что с удовольствием помогала бы Алисе, но не знает как. – Ты знаешь, что будет завтра, Китти? – начала Алиса. – Наверняка догадалась бы, если бы сидела со мной на окошке. Только ведь Дина умывала тебя в это время… Я видела, как мальчики таскали хворост для костра, а ведь его нужно очень много. Вот собирали они его, собирали, пока не стало очень холодно и не пошёл такой снег, что им пришлось бросить. Но ничего: думаю, завтра мы всё же увидим костёр. Тут Алиса трижды обернула шерстяной ниткой шею котёнка – просто посмотреть, хорошо ли ему, – но это привело к маленькой неприятности: клубок скатился на пол, и несколько метров шерсти опять распустилось. Когда шерсть была вновь смотана и они опять уселись со всеми удобствами в кресле, Алиса недовольно сказала: – Я очень рассердилась на тебя, так что чуть было не открыла окно и не вышвырнула на снег. И ты этого вполне заслужила – такая гадкая и скверная. Ну, что скажешь? Молчишь? Тогда я сама перечислю все твои прегрешения. Итак, первое: ты сегодня дважды завизжала, когда Дина тебя мыла. И не отрицай – я сама слышала. Что-что? Она попала тебе лапой в глаз? Всё равно, вина в этом твоя: зачем держала глаза открытыми, когда тебя умывали? Пожалуйста, не возражай, а просто слушай меня. Второе: ты схватила Снежинку за хвост в тот момент, когда я поставила перед ней блюдечко с молоком. Ах, тебе вдруг захотелось пить? Подумать только – прямо именно тогда захотелось! А Снежинке что же, не хотелось? Китти казалась пристыженной, и Алиса продолжила перечислять её прегрешения: – Ну-с, теперь третье: стоило мне на минуту отвлечься, ты размотала весь клубок. Вот три проступка, за которые ты будешь наказана, и не далее как в следующую пятницу, то есть через неделю… Я вот подумала… а что, если бы папа и мама тоже собирали все мои проступки, например на конец года? Им бы, наверное, пришлось отправить меня в тюрьму в день расчёта. Или вот если бы в качестве наказания оставляли без обеда… Значит, в тот злосчастный день в конце года мне пришлось бы остаться сразу без, к примеру, пятидесяти обедов? Ну что же. Я бы не очень огорчилась. Лучше остаться без пятидесяти обедов, чем съесть их за один раз. Китти никак не реагировала на размышления своей хозяйки, и Алиса слегка её потормошила. – Слышишь, как снег стучит по стеклу? И так тихо. Всё вокруг будто спит: и деревья, и поля, – плотно укутанное белым покрывалом. И так до весны. Как только снег растает, побегут ручейки, они оденутся во всё зелёное, будто кружевное, и будут танцевать, когда подует ветер. Ах, как это красиво! И Алиса опять уронила моток, потому что ей понадобилось всплеснуть на этом месте руками. Пока нитка наматывалась в клубок, мысли девочки приняли совершенно иное направление. – А вот скажи, Китти, ты умеешь играть в шахматы? И пожалуйста, не смейся: я ведь спрашиваю вполне серьёзно. Мне показалось, когда мы недавно играли, что ты смотрела так, будто всё понимаешь, а ещё при слове «шах» ты замурлыкала. Это был чудный шах, Китти, и я, право, могла выиграть, если бы не этот противный конь, который врезался вдруг откуда ни возьмись в мои фигуры. Китти, душечка, давай играть, как будто… Мне бы очень хотелось поведать вам хотя бы половину размышлений и умозаключений Алисы, которые начинались с её любимых слов: «Давай играть, как будто…» Вот, например, не далее как вчера они с сестрой поспорили из-за того, что Алиса сказала: «Давай играть, как будто мы короли и королевы». Сестра, которая любит во всём точность, стала доказывать, что невозможно быть королями и королевами, потому что их всего двое, и Алисе в конце концов пришлось согласиться: «Ладно, ты будешь королевой, а я зато всем остальным». А ещё Алиса однажды испугала до смерти свою старую няню, закричав ей прямо в ухо: «Давай играть, как будто я голодная гиена, а ты – кость». Но это так, отвлечение. Вернёмся к Алисе и её воспитательным речам перед Китти. – Мне вот что пришло в голову. Давай играть, как будто ты Красная Королева. Если бы ты села и сложила вот так лапки, то была бы совсем как Красная Королева. Ну-ка попробуй, душечка! И Алиса сняла со стола Красную Королеву и поставила перед Китти в качестве образца. Однако из этого ничего не вышло, главным образом потому, как решила Алиса, что упрямица не желала складывать как следует лапки. Решив пожурить, девочка подняла её и приблизила мордочкой к зеркалу. – Если ты не сделаешься хорошей кошечкой, просуну тебя насквозь – в дом с той стороны зеркала. Как тебе это понравится? Китти опять, конечно же, промолчала, а Алиса между тем продолжила: – Хочешь, расскажу, что я думаю насчёт дома там, за зеркалом? Во-первых, там есть комната, как наша гостиная, только вещи в ней стоят иначе. Мне она хорошо видна, если встать на стул, вся, кроме небольшого кусочка за камином. А я так хотела бы увидеть именно это местечко. Мне почему-то кажется, что там находится что-то очень интересное. А ещё я хотела бы знать, зажигают ли они зимой огонь. Этого никак не узнаешь, потому что едва начинает дымить камин у нас, становится ничего не видно, хотя кажется, что и там топят. Но, может, они нарочно делают так, чтобы мы думали, что и у них топится. Книги у них такие же, как у нас, только все слова наоборот. Я знаю, потому что держала книгу перед зеркалом, а кто-то там тоже поднёс книгу к месту, где я стояла. Кошка молча внимала речам девочки, и Алиса продолжила свой монолог: – Ты хотела бы жить в доме за зеркалом, Китти? Вот уж не знаю, есть ли у них там молоко, а если и есть, вкусное ли? Ладно, это я отвлеклась. Расскажу про их коридор. Его можно увидеть, если широко распахнуть дверь нашей гостиной. Он совсем как наш, но только виден не весь, так что, может быть, дальше он совсем другой. Ах, Китти, как было бы хорошо, сумей мы пройти в дом за зеркалом! Я уверена, что там много интересного. Давай играть, как будто туда есть проход, как будто стекло стало вдруг мягким, как кисея, так что мы можем пройти насквозь. Смотри, оно уже начало превращаться во что-то вроде тумана. Честное слово! Нам будет довольно легко пройти сквозь него. Алиса каким-то образом очутилась на каминной полке, совершенно не сознавая, как это могло получиться. А стекло действительно начало плавиться и таять, как серебристый туман в лучах солнца. Ещё через минуту Алиса поняла, что находится по ту сторону зеркала, и легко спрыгнула с полки на пол. Первым делом она, конечно же, проверила, топится ли камин, и с огромным удовольствием увидела, что топится, да ещё как: пламя в нём такое же яркое, как в камине их гостиной. «Как здорово! Здесь будет так же тепло, как дома, – подумала Алиса. – Даже ещё теплее, потому что никто не станет прогонять меня от каминной решётки. Вот смеху-то будет, когда сестрица увидит меня здесь, за стеклом, а достать-то не сможет!» Получше разглядев комнату, девочка убедилась, что та её часть, которая была хорошо видна из гостиной, совершенно обыкновенная, зато другая совсем иная. Так, например, картины на стене, у камина, казалось, ожили, а часы на каминной полке (вы ведь знаете, в зеркало видна только их задняя сторона) стали вдруг похожими на ухмыляющуюся физиономию добродушного карлика. «У них здесь далеко не так чисто, как у нас», – подумала Алиса, заметив в камине среди пепла несколько шахматных фигур. Опустившись на колени, девочка вдруг поняла, что фигуры… живые! И не просто живые, а разгуливают в камине парами. – Вот Красный Король и Красная Королева, – едва слышно проговорила Алиса, чтобы не спугнуть их. – А вот и Белый Король со своей Королевой сидит на краю лопатки. А вот две Ладьи гуляют под ручку… Хорошо, что они меня не слышат, да и, скорее всего, не видят: я для них вроде как невидимка. Тут на столе позади Алисы кто-то закричал, и это заставило её обернуться. Она успела заметить, как одна из белых фигурок промчалась по столу, расталкивая остальных, и воскликнула: – Это мой ребёнок! Пробегая мимо Белого Короля, она с такой силой дала ему пинка, что он свалился прямо в камин, и помчалась дальше, оглашая комнату воплями: – Моя дорогая Лили, моя деревянная кошечка! Алиса наконец разглядела, что это Белая Королева, когда та начала быстро взбираться по каминной решётке. – Чепуха! – сердито проговорил Король, потирая нос, который ушиб во время падения, и пытаясь отряхнуться от пепла, усыпавшего его с головы до ног. Алиса не могла оставаться в стороне: бедная маленькая Лили орала так, что того и гляди лишится чувств, – поэтому быстро схватила Королеву и поставила на стол рядом с её крикливой дочуркой. Королева села, едва переведя дух: от быстрого перемещения по воздуху она чуть не задохнулась, так что в первые минуты была в состоянии лишь молча сжимать Лили в объятиях, – но как только немного оправилась, крикнула Королю, всё ещё сидевшему с надутым видом в пепле: – Берегитесь извержения вулкана! – Какого вулкана? – Король тревожно посмотрел на огонь, полагая, что вулкан, скорее всего там. – Ме-ня вы-бро-си-ло, – по слогам произнесла Королева. – Должно быть, это было внезапное извержение… Постарайтесь подняться наверх сами и смотрите, чтобы вас тоже не выбросило. Король стал медленно взбираться по каминной решётке наверх, перебираясь с прута на прут, и Алиса наконец не выдержала: – Да вам суток не хватит, чтобы добраться до стола. Давайте я вам помогу. Но Король не обратил на это предложение никакого внимания: очевидно было, что он не видит и не слышит её. Алиса осторожно взяла его и медленно-медленно, чтобы не перехватило дыхание, как у Королевы, подняла на стол, но, прежде чем поставить, решила немножко почистить от пепла. Алиса потом рассказывала, что в жизни ещё не видывала такой физиономии, какую скорчил Король, когда неведомо кто поднял его в воздух. От изумления он не мог произнести ни звука, но его глаза и рот начали так комично округляться и расширяться, что у неё от смеха задрожала рука и она чуть не уронила фигурку на пол. – Миленький, не делайте таких гримас! – воскликнула Алиса, совершенно забыв, что Король её не слышит. – И не раскрывайте так широко рот, а то наглотаетесь пепла. Ну вот… теперь вы довольно чистенький. Пригладив Королю волосы, Алиса поставила его на стол рядом с Королевой, но фигурка плашмя повалилась на спину. Глядя на совершенно неподвижного Короля, Алиса немного испугалась: что же это она наделала? – и пошла посмотреть, нет ли где воды, чтобы привести его в чувство. Увы, кроме чернил, ничего жидкого найти не удалось. Вернувшись к столу со своей находкой, Алиса увидела, что Король уже пришёл в себя и разговаривает с Королевой испуганным шёпотом, так что едва можно разобрать слова. – Уверяю вас, дорогая: я похолодел аж до мозга костей. – Откуда у вас мозг? – хмыкнула Королева. – Ужас, который испытал в тот момент, – продолжал Король, – я никогда, никогда не забуду. – Тотчас же забудете, – возразила Королева, – если не опишете случившееся в своей записной книжке. Алиса увидела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и принялся что-то записывать. Повинуясь внезапной мысли, Алиса ухватила кончик карандаша, который поднимался над его плечом, и начала писать за него. Бедный Король сидел озадаченный и смущённый, пытаясь справиться с взбесившимся карандашом, но куда там… В конце концов он сдался и вздохнул: – Дорогая, мне положительно необходим более тонкий карандаш. Я совершенно не в состоянии управлять этим. Он пишет какие-то странные фразы – я и не думал писать ничего подобного. Королева с любопытством заглянула в книжку, где Алиса написала: «Белый Конь съезжает вниз по кочерге. Он очень плохо держится». – Что-то не похоже на запись об испытанных вами ощущениях. Наблюдая за Белым Королём, в любой момент готовая обрызгать его чернилами, если он опять упадёт в обморок, Алиса взяла лежавшую на столе книгу и перевернула несколько страниц. – Какой-то странный язык, я ничего не понимаю, – удивилась девочка, но тут же сообразила, что читать следует с конца строки – ведь изображение-то зеркальное. Алиса поднесла книгу к зеркалу, и её взору предстала поэма. ВЕРЛИОКА Было супно. Кругтелся, винтясь по земле, Склипких козей царапистый рой. Тихо мисиков стайка грустела во мгле, Зеленавки хрющали порой. – Милый сын, Верлиоки беги как огня, Бойся хватких когтей и зубов! Бойся птицы Юб-Юб и послушай меня: Неукротно свиреп Драколов. Вынул меч он бурлатный тогда из ножон, Но дождаться врага всё не мог И, в глубейшую думу свою погружён, Под ветвями Тум-Тума прилёг. И пока предавался он думам своим, Верлиока вдруг из лесу – шасть! Из смотрил его – жар, из дышил его – дым, И, пыхтя, раздыряется пасть. Раз и два! Раз и два!.. Окровилась трава… Он пронзил Верлиоку мечом. Тот лежит неживой… а с его головой, Окоропясь, полетел он скачом! – Сын, ты зло погубил, Верлиоку убил! Обними меня – подвиг свершён. Мой Блестянчик, хвала!.. Урла-лап! Курла-ла!.. — Зауракал на радости он. Было супно… Кругтелся, винтясь по земле, Склипких козей царапистый рой. Тихо мисиков стайка грустела во мгле, Зеленавки хрющали порой. – Ничего себе стишки, – закончив чтение, проговорила Алиса. – Почему-то только трудно что-либо понять… – Она не хотела сознаться даже себе самой, что не поняла ни словечка. – Голова наполнена мыслями, но разобраться, что к чему, я не могу. Во всяком случае, кто-то кого-то вроде бы убил. Тут она вспомнила, что намеревалась осмотреть весь дом, а потому следует поторопиться, а то можно и не успеть. Для начала она решила заглянуть в сад. Алиса быстро покинула комнату и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала: это было такое новое изобретение – чтобы очутиться сразу внизу, достаточно положить руку на перила, и легко слетаешь вниз, не касаясь ногами ступенек. Таким же образом она пролетела через прихожую и вылетела бы прямёхонько в дверь, если бы не ухватилась за косяк. У неё немножко закружилась голова от столь стремительного полёта, и она даже обрадовалась, что может опять двигаться как обычно. Глава вторая Сад живых цветов С вершины холма сад наверняка можно рассмотреть гораздо лучше, – подумала Алиса. – А вот и тропинка, которая ведёт прямо наверх…» После того как ей пришлось сделать несколько крутых поворотов, Алиса засомневалась, что доберётся до вершины, а тропинка и вовсе превратилась в серпантин. – Прямо штопор, а не тропинка! Так я, пожалуй, попаду опять в дом… Попробуем с другой стороны… И Алиса повернула. Но сколько бы она ни поднималась или опускалась, поворачивая то вправо, то влево, всё равно возвращалась к дому. Один раз, когда она завернула за очередной угол быстрее обыкновенного, она наткнулась на дом, ещё не успев остановиться, и чуть было не уткнулась лбом в стену. – Ничего у тебя не получится! – рассердилась Алиса, глядя на дом, как будто тот спорит с ней. – Я вовсе не собираюсь входить – это будет конец всем моим приключениям! Решительно повернувшись спиной к дому, она опять вступила на ту дорожку, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберётся до вершины холма. И поначалу всё шло хорошо, и она уже сказала себе: «Теперь я точно доберусь», но в следующее мгновение дорожка у неё под ногами вдруг изогнулась, взбрыкнула, и Алиса опять очутилась на пороге дома. – Ах как это гадко! Никогда ещё не видела дома, который так путался бы под ногами. Никогда! А холмик вот он, прямо перед её глазами. Что же, делать нечего – придётся начинать сначала. На сей раз Алиса наткнулась на большую клумбу с бордюром из маргариток и лилиями, которые занимали её середину и грациозно покачивались на ветру. – О, Тигровая Лилия! – воскликнула Алиса. – Как было бы хорошо, умей ты говорить. – Можно и поговорить, было бы о чём, – вдруг услышала девочка. От удивления Алиса была не в состоянии вымолвить ни слова. У неё даже дыхание перехватило. Но Тигровая Лилия продолжала спокойно покачиваться, и Алиса вскоре успокоилась и почти шёпотом произнесла: – И все другие цветы тоже умеют говорить? – Не хуже тебя! – отрезала Тигровая Лилия. – И уж точно гораздо громче. – Нам не подобает заговаривать первыми, как тебе хорошо известно, – раздался голос Розы. – И я ждала, когда заговоришь ты. А ещё подумала: «Её лицо имеет вполне осмысленное, хотя и неумное выражение». И у тебя хороший цвет, что тоже немаловажно. – Меня цвет как раз мало беспокоит, – заметила Тигровая Лилия. – Вот если бы лепестки вились немножко больше, она была бы очень даже ничего. Алисе не понравилось, что о ней говорят так, будто её здесь нет, и решила прервать их диалог: – А вам не бывает страшно, что за вами вдруг станет некому присматривать? – Видишь это дерево? – кивнула головкой Роза. – Зачем оно, ты думаешь, здесь растёт? – А чем оно поможет в случае опасности? – удивилась Алиса. – Как чем, лаем, конечно, – сказала Роза. – Оно это делает так: «Ав, ав!» – воскликнула Маргаритка. – Потому и называется «ава». – Не «ава», а «ива», – поправила её Тигровая Лилия. – Она решительно ничего не знает, – вступила другая Маргаритка, и тут все обитатели клумбы заговорили хором, да так громко, что Алисе захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать писклявые голоса. – Да замолчите вы все! – воскликнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь из стороны в сторону и дрожа всеми лепестками. – Знают, что я не могу до них дотянуться, а то бы не посмели, – обратилась она к Алисе. – Ничего, сейчас попробую их успокоить. Алиса нагнулась к Маргариткам, которые опять подняли было галдёж, и шепнула: – Если сейчас же не замолчите, сделаю из вас букет. Тотчас же наступила тишина, а некоторые розовые Маргаритки от страха превратились в белые. – Вот это правильно, – кивнула Тигровая Лилия. – Они такие несносные! Стоит одной заговорить, как все остальные вступают хором. От их гвалта завянуть можно. – Как могло случиться, что все вы умеете разговаривать? Я бывала во многих садах, но нигде не видела говорящих цветов. – Коснись рукой земли, и всё сама поймёшь, – сказала Тигровая Лилия. Алиса опустилась на корточки и, положив обе ладошки на землю, пожала плечами: – Она очень твёрдая, эта земля, но я всё равно не понимаю… – В большинстве садов, – пояснила Тигровая Лилия, – садовники слишком сильно рыхлят землю, она становится чересчур мягкой, и цветы там засыпают. – Мне такое в голову не могло прийти, – удивилась Алиса, но в то же время и обрадовалась такому простому объяснению. – Я полагаю, что тебе вообще мало что приходит в голову, – проворчала Роза. – Отродясь не видала более глупой физиономии, – поддакнула Фиалка, и Алиса аж подскочила от неожиданности: до сих пор она предпочитала молчать. – Помолчали бы! – повысила голос Тигровая Лилия. – Можно подумать, вы много чего видели! Спрячете голову под листьями – так и сидите. О том, что делается на свете, вы знаете не больше, чем какая-нибудь почка! – В этом саду есть ещё кто-нибудь вроде меня? – решила сменить тему Алиса. – Есть тут кое-кто – умеет так же двигаться, как ты, – пробубнила Роза. – Хотя не понимаю, как вы это делаете… Только это скорее куст, чем цветок. – И он похож на меня? – обрадовалась Алиса, подумав: «Наверное, здесь есть ещё одна девочка». – Да, такой же нескладный, как ты, – по обыкновению бестактно ответила Роза, – но он, пожалуй, покраснее, да и лепестки его, кажется, покороче твоих будут. – Да те лепестки тесно прижаты друг к другу, почти как у далии, – добавила Тигровая Лилия, – а не натыканы кое-как, как у тебя. – Но в этом нет твоей вины, – снисходительно «успокоила» Роза. – Когда ты начинаешь увядать и знаешь об этом, известное дело, поддерживать свои лепестки в порядке нет никакой возможности. Алисе эта мысль совершенно не понравилась, и, чтобы переменить тему, она спросила: – А это существо когда-нибудь приходит сюда? – Конечно. Да ты скоро и сама всё увидишь, – сказала Роза. – Только смотри осторожно: оно колючее. – И где же находятся эти колючки? – полюбопытствовала Алиса. – Как – где? На голове, конечно, – удивилась её непонятливости Роза. – Я, собственно, не понимаю, почему их нет у тебя. Мне казалось, так должно быть у всех. – А вот и она! – воскликнула Живокость. – Я слышу, как она идёт – туп-туп! – по песку. Алиса оглянулась и увидела, как к ним приближается Красная Королева. Прежде всего ей бросилось в глаза, что дама заметно подросла. И в самом деле: когда Алиса впервые её увидела – в пепле, – она была ростом не больше трёх дюймов, а теперь стала на полголовы выше её самой. Видимо, своё удивление Алиса выразила вслух, потому что услышала, как Роза сказала: – Это всё от свежего воздуха. Здесь прямо-таки чудный воздух. – Пожалуй, пойду ей навстречу, – сказала Алиса. Беседовать с цветами, конечно, довольно интересно, но хотелось бы поговорить и с деревянной Королевой. – Ничего не получится, – заявила Роза. – Я бы посоветовала тебе выбрать другую дорогу. Это показалось Алисе бессмыслицей, поэтому, ничего не ответив, она двинулась навстречу Королеве. Только вот что удивительно: та сразу исчезла из виду, а девочка опять очутилась перед дверью дома. Немного раздосадованная, Алиса отошла от порога и принялась осматривать окрестности в надежде увидеть Королеву. И наконец увидела, но очень далеко, и подумала, не будет ли быстрее дойти до неё, если двинуться в противоположную сторону. И ей всё удалось просто блестяще. Не прошло и минуты, как она столкнулась лицом к лицу с Красной Королевой. Кроме того, перед ней открылся как на ладони весь холмик, куда она так стремилась, но никак не могла попасть. – Откуда ты? – вопросила Красная Королева. – И, главное, куда? Смотри мне в глаза, отвечай вежливо и прекрати махать руками. Алиса постаралась исполнить все приказания капризной Королевы и объяснила, что сбилась с дороги. – Я не знаю, куда ты направлялась, но меня интересует, зачем вообще сюда явилась, – сказала Королева. – Не забудь про реверанс, пока обдумываешь ответ: это поможет сосредоточиться и даст немного дополнительного времени. Алису немного удивили слова шахматной Королевы, но она испытывала такой трепет, что возражать не стала. «Потренируюсь дома, – подумала девочка. – Как только пойму, что опаздываю к обеду». – Пора бы уже ответить, – нетерпеливо произнесла Королева, демонстративно посмотрев на часы. – И открывай пошире рот, когда будешь говорить. – Я всего лишь хотела посмотреть сад… – Это хорошо. – Королева погладила Алису по голове, чего, кстати, Алиса терпеть не могла. – Хотя, что касается садов, так я видала такие, перед которыми этот просто огород. Алиса не посмела возразить и продолжила: – И подумала, что лучше всего это сделать с вершины холма, и попробовала отыскать туда дорогу. – Кстати, о холмах, – прервала её Королева. – Я могла бы показать тебе такие, в сравнении с которыми этот всего лишь кочка, а то и вовсе долина. – Этого не может быть! – воскликнула Алиса, тут же забыв о своём решении не противоречить. – Холм никак не долина. Это полная чепуха, вы же понимаете. Красная Королева покачала головой. – Можешь называть это и так, если хочешь, но я слыхала такую чепуху, в сравнении с которой в этой чепухе больше смысла, чем в любом самом лучшем словаре. Алиса опять начала делать реверансы: ей показалось, что Королева немножко обиделась, – и они дошли до вершины холма в полном молчании. Несколько минут Алиса, не говоря ни слова, обозревала раскинувшуюся у подножия страну, и она казалась ей весьма забавной. Всю местность по прямым линиям от края до края пересекало множество чистых маленьких ручейков, между которыми тянулись поперёк невысокие зелёные живые изгороди, разделяя всю площадь таким образом на квадратики. – Прямо как большая шахматная доска! – удивлённо воскликнула Алиса. – А вот и фигуры. Здесь наверняка разыгрывается партия в шахматы. Ах, как это интересно! Мне бы ужасно хотелось стать одной из фигур, пусть даже простой Пешкой… хотя, конечно, быть Королевой предпочтительней. Алиса робко посмотрела на деревянную Королеву, и та ей мило улыбнулась: – Это легко устроить. Ты можешь быть Пешкой Белой Королевы, если хочешь, потому что Лили ещё слишком мала, чтобы играть. Для начала станешь во Второй ряд, а когда дойдёшь до Восьмого, станешь Королевой… Как раз в эту минуту – как уж такое могло случиться? – они побежали. Алиса потом никак не могла вспомнить, как это, собственно, вышло. Единственное, что ей запомнилось, – это как они бежали, взявшись за руки, причём Королева так мчалась, что она едва-едва за ней успевала. А та всё поторапливала: – Живей, живей! Но Алиса чувствовала, что выбилась из сил, ей не хватает дыхания. Забавнее всего было то, что деревья и вообще все предметы кругом продолжали оставаться на своих местах. С какой бы скоростью они ни бежали, ни разу не пробежали ни мимо чего: было такое впечатление, что предметы двигаются вместе с ними. Это весьма озадачило Алису, а Королева, словно угадав её мысли, скомандовала: – Живей! Ничего не говори! У Алисы, впрочем, и в мыслях не было издать хоть звук. Ей казалось, что она вообще никогда в жизни больше не заговорит: так перехватило дыхание, – а Королева только знай себе кричала: «Живей, живей» – и волокла её за собой. – Далеко ещё? – кое-как сумела прохрипеть несчастная Алиса. – Далеко? – повторила Королева. – Какое далеко, когда мы уж десять минут как бежим дальше! Живей! И они ещё некоторое время мчались молча, только ветер свистел в ушах. Алисе же казалось, что ей сдует все волосы с головы. А Королева всё не унималась, всё подгоняла: – Ну! Живей, живей! И они понеслись так быстро, что вроде бы даже скользили по воздуху, едва касаясь ногами земли. И вдруг неожиданно, как раз в тот момент, когда Алиса почувствовала, что совершенно выбилась из сил, остановились. И девочка потеряла сознание, а когда пришла в себя, поняла, что сидит на земле, голова кружится, а дышать тяжело. Королева прислонила её к дереву и сказала мягко: – Теперь можешь чуточку отдохнуть. Алиса оглянулась и удивлённо воскликнула: – Что такое? Мы что, всё время были под этим деревом? Ведь кругом ничего не изменилось! – Конечно, не изменилось, – в свою очередь удивилась Королева. – А что должно было измениться? – В нашей стране, – с трудом проговорила Алиса, всё ещё задыхаясь, – если куда-то кто-то бежит, да ещё с такой скоростью и так долго, то обязательно куда-нибудь да прибежит. – Какая медленная у тебя страна, – фыркнула Королева. – Здесь приходится бежать что есть мочи только для того, чтобы оставаться на месте, а уж если хочешь куда-нибудь передвинуться, придётся бежать по меньшей мере вдвое быстрее. – Лучше не надо, пожалуйста, – взмолилась Алиса. – Мне вполне нравится и здесь, только очень жарко и хочется пить. – Я знаю, что тебе нужно, – отозвалась Королева и вынула из кармана коробочку. – Вот возьми сухарь. Алиса решила, что отказаться было бы невежливо, и хотя ей вовсе не сухаря хотелось, а пить, всё же взяла его и кое-как съела, подумав при этом: «Как жаль, что сухари такие сухие». – Пока ты восстанавливаешь силы, я сниму мерки, – сказала Королева и, достав из кармана мерную ленту с дюймовой разметкой, принялась что-то измерять, втыкая то там, то тут в землю маленькие колышки. Обозначив дистанцию в два шага, Королева проговорила: – Сейчас я укажу тебе твою дорогу. Ещё сухарь? – Нет, благодарю вас, – выдавила Алиса. – Одного более чем достаточно. – Ну и ладно – главное, жажду утолила. Алиса не знала, что на это ответить, но, к счастью, Королева и не ждала её ответа. – Через три шага я повторю свои указания, чтобы ты их не забыла, через четыре шага скажу тебе: «До свидания», а через пять – уйду. К этому времени все колышки Королева уже воткнула, и Алиса с большим интересом смотрела, как она сначала вернулась под дерево, а потом медленно пошла вдоль колышков. У колышка, отмечавшего два шага, она повернулась направо кругом и сказала: – Ты знаешь, Пешка, начиная игру, делает два хода. Так ты быстро переберёшься через Третий ряд, – по железной дороге, я думаю, – и не успеешь оглянуться, как очутишься в Четвёртом. Этот ряд принадлежит Твидлдуму и Твидлди. Пятый – почти весь под водой, а в Шестом хозяйничает Болванчик. А почему ты ничего не говоришь? – Я… я не знала, что должна что-то сказать, – пролепетала Алиса. – Тебе следовало поблагодарить меня, например, так: «С вашей стороны было очень любезно разъяснить мне всё это…» Ну ладно, предположим, ты это сказала… Итак, продолжим. Седьмой ряд весь покрыт лесом – впрочем, один из Коней покажет тебе дорогу, – а в Восьмом ряду ты уже будешь Королевой, и там сплошные пиры и забавы. Алиса встала, сделала книксен и опять села. У следующего колышка Королева снова повернулась и нравоучительно произнесла: – Говори по-французски, если не найдёшь английского названия для какой-нибудь вещи, выворачивай ноги при ходьбе и помни, кто ты. Королева не стала дожидаться, пока Алиса сделает книксен, а быстро перешла к следующему колышку, повернулась на секунду, чтобы бросить: «До свидания!» – и спешно бросилась к последнему. Как это случилось, Алиса не могла понять, но, едва поравнявшись с последним колышком, Королева исчезла. Куда – то ли растворилась в воздухе, то ли скрылась в лесу (а бегать она умела!), – сказать невозможно, но исчезла она совершенно точно. И тут Алиса вспомнила, что теперь она Пешка и скоро ей придётся вступить в игру. Глава третья Насекомые в Зазеркалье Конечно, первым делом надо было хорошенько оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать. «Это очень похоже на урок географии, – подумала Алиса, поднявшись на цыпочки, чтобы увеличить себе обзор. – Главные реки… их тут нет. Главные горы… я стою на единственном здесь холме, но вряд ли у него есть название. Главные города… Ой, а это что такое? Что это за существа? Похожи на пчёл, которые собирают мёд с цветов, но они не могут быть пчёлами – разве можно увидеть пчёл на таком расстоянии?» И Алиса некоторое время молча наблюдала, как одно из этих существ хлопотало между цветами, вонзая в их чашечки своё жало. «Прямо как настоящая пчела», – подумала Алиса, однако это было всё что угодно, но только не пчела. Понаблюдав за существом, девочка скоро убедилась, что её первоначальная догадка подтвердилась: это действительно слон, – хотя эта мысль сначала испугала её до полусмерти. «Какие же это должны быть огромные цветы, – подумала Алиса в следующее мгновение. – Вроде домов, вероятно, с которых сняли крыши и внутрь воткнули тычинки. И сколько же в них должно быть мёду! Пожалуй, стоит спуститься туда…» Она сделала несколько шагов вниз, но вдруг остановилась. «Надо сначала запастись хорошей веткой на всякий случай. Мало ли что у этих слонов на уме… Вот смешно будет, когда меня спросят дома, как мне понравилась моя прогулка, а я им скажу: «Ничего себе, только пыльно было и жарко… а ещё слоны докучали». – Спущусь-ка я вниз по другой дороге, – сказала себе Алиса, подумав. – А на слонов посмотрю в другой раз. Кроме того, мне так хочется поскорее попасть в Третий ряд. Оправдав таким образом собственную трусость, Алиса сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести маленьких ручейков. – Ваши билеты! – потребовал Кондуктор, всунув голову в окошко вагона, и через минуту у всех в руках очутилось по билету. Поскольку билеты были размером почти с пассажиров, в вагоне сразу стало тесно. – Ну-с, ваш билет, дитя? – рассердился Кондуктор на Алису, которая не приготовила билет, как другие. Со всех сторон раздались недовольные голоса: – Не задерживайте его, девочка. Минута его времени стоит тысячу фунтов. – К сожалению, у меня нет билета, – испуганно пролепетала Алиса. – Там, откуда я пришла, не было кассы. И опять раздался хор пассажиров: – Там, откуда она пришла, нет места для билетной кассы, – там земля стоит тысячу фунтов за квадратный дюйм. – Не оправдывайтесь! – прикрикнул Кондуктор. – Вы должны были купить билет у Машиниста. И опять раздался хор: – Машинист! Ха! Да один дым его паровоза стоит тысячу фунтов. Алиса подумала: «Говорить, видно, тут бесполезно». Голоса на сей раз не раздались, потому что она ничего не сказала, но, к её великому удивлению, все пассажиры подумали хором (Я полагаю, вы понимаете, что значит думать хором? Я лично, признаться, нет): «Лучше ничего не говори. Каждое слово стоит тысячу фунтов». «Мне теперь, наверное, эта тысяча фунтов будет сниться», – подумала Алиса. Всё это время Кондуктор рассматривал её: сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в бинокль, – потом он опустил окно и удалился, пробормотав что-то вроде «вам в другую сторону». – Такая маленькая девочка, – заметил джентльмен, сидевший напротив и одетый в белую писчую бумагу, – должна знать, куда едет, даже если не знает, как её зовут. Козёл, который сидел рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко проговорил: – Она должна знать, где билетная касса, даже если не знает азбуки. Сидевший рядом с Козлом Жук (это вообще была довольно странная компания пассажиров) вступил, соблюдая, по-видимому, установленную очередь для замечаний: – Её надо убрать отсюда в багажный вагон. Алиса не могла разглядеть, кто сидел за Жуком, но некто с хриплым голосом произнёс: – Пусть перейдёт в другой… Фразу незнакомец так и не закончил: начал вдруг икать, кашлять, а потом вовсе вышел из вагона, шлёпая калошами. «Похоже, это была лошадь», – подумала Алиса, и в тот же миг тонюсенький голосок пропищал ей в ухо: Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42652091&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.