Двенадцать записок. Женский детектив

Двенадцать записок. Женский детектив Наталья Романова Двенадцать записок – кто из нас в детстве не бегал в поисках приключений и таинственных кладов? Как распутать любовный треугольник и избавиться от проклятого артефакта? Лёльке предстоит вспомнить детство и разгадать непростой ребус, составленный самой жизнью. Двенадцать записок Женский детектив Наталья Романова Всем одноклассникам, а также моей дочери Ольге посвящается. © Наталья Романова, 2019 ISBN 978-5-4496-7948-2 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Часть первая Как известно, всё в жизни меняется. Однако, некоторые вещи всё же остаются неизменными. Или просто кажутся нам такими. Я сидела напротив своего босса, Ильи Петровича Мошкова, который был занят тем, что перелистывал по пятому разу папку с договорами за прошлый год. Занятие на мой взгляд совершенно бесполезное. Лучше бы заглянул в мой отчёт. Я его три дня кропала. Ильяс, как я привыкла его называть, если рядом не оказывалось сотрудников, выглядел отлично. Аккуратно подстриженный, крепкий от природы, уверенный в себе и сдержанный в критических ситуациях, привлекал многих наших сотрудниц. И только пожалуй я из всего теперешнего окружения помнила его совершенно другим, полноватым и неуверенным в себе подростком, вечно канючившим одно и то же. В те далёкие школьные годы мы любили погонять по двору в поисках малюсеньких бумажек, в каждой из которых указывалось местонахождение следующей. Игра называлась «двенадцать записок». Ильяс тогда был сопливым капризным мальчишкой, которого мы никогда не принимали в свою спаянную с раннего возраста компанию. Ильяс не отступался. Однажды даже пытался подкупить Лёху, который руководил нашими затеями во дворе, с помощью какого-то дико дорогого конструктора, привезенного родителями из заграницы. После чего Лёха ещё больше стал задирать приставучего мальчишку. Шли годы, и в старших классах наша троица определилась с ролями окончательно. Лёха и я были не разлей вода. Всё, что затевал тогда мой изобретательный друг, я поддерживала, и принимала участие в любой самой рисковой затее – будь то создание рок-группы, исполняющей современные хиты, или съёмки любительского детективного фильма. Но самым неизменным и любимым занятием, которое мы не бросили, повзрослев, была игра в двенадцать записок. Лёха умел сочинять записки мастерски. Малышнёй мы носились по двору, отыскивая клочки, спрятанные в разных местах, в которых были изображены лёхиной рукой схемы тайников, щедро сдобренные загадочными словами и символами. И всегда знали – в конце нас ждет Награда. Чаще всего это был кулёк карамели. И за этот кулёк мы готовы были рысить по двору вплоть до самой темноты. Повзрослев, Лёха добавил в собственный стиль изложения юмор, и мы ждали, когда в почтовом ящике появится маленький запечатанный конвертик с заковыристой надписью, содержащий каждый раз новый неповторимый шедевр лёхиного эпистолярного творчества. Выглядело это примерно так. «Други мои! Капитан Пятая Нога сообщает вам, что в окрестностях нашего Гадюкино объявился чужак. Выглядит как последний лох. Что не мешает этому гаду грабить мирных жителей. А посему предлагаю разыскать его тайники, а самого притопить в озере, чтобы иным неповадно было. По полученным сведениям, первый тайник находится в пределах нашего двора и защищён магическим заклинанием с использованием некромантии. Капитан ПН». Получив такое послание, счастливчик трубил сбор – мчался обходить и обзванивать всю нашу компанию. Сам Капитан ПН на место сбора приходил первым. Затем мы отправлялись на поиски первой записки к трансформаторной будке, защищённой «некромантским заклинанием» – черепушкой с костями и надписью «Не подходи – убьёт». И там рылись в земле, переворачивали камни и искали щели, в которых могла спрятаться Лёхина записка. Лёха от нас не отставал и подбадривал ехидными замечаниями. Особенно ему нравилось путать след и язвительно обзывать нас Шерлоками Холмсами из совхоза Красный партизан. Когда же все двенадцать записок были найдены, бежали искать сам Клад. Кладом обычно оказывалась бутылка красного, а иногда и водки с нехитрой закусью. Иногда там же находился и «лох» – искалеченная, выброшенная за ненадобностью на помойку и подобранная специально для экзекуции, кукла. Которую мы, оприходовав угощение, отправлялись топить. Правда, чаще всего, «лох» получал помилование, и отправлялся в плавание на плоту, сооруженном из подручных средств, например драного башмака, укрепленного на ветках для большей плавучести. «Клад» обычно съедался и распивался за сараями, расположенными на берегу того же озера. И как нас находил Ильяс, было загадкой. Но он находил. В какой-то момент из-за угла появлялась его растрепанная вихрастая физиономия, и спектакль начинался. С годами это превратилось в своеобразную игру. Ильяс ловил нас на очередной затее и начинал предлагать любую помощь. Но все было напрасно. Он мог просить, клянчить, хныкать, угрожать. Итог всегда был один, как и фраза – «Нет, Ильяс!» В младшем возрасте мы его мучили и дразнили из интереса, а в старших классах делали это скорее по привычке. Ильяс тоже с годами свои мольбы научился прикрывать юмором. Выглядело примерно так. – Ну возьмите меня с собой. Я вам на вторую бутылку добавлю. – Нет, Ильяс! – Ну и спивайтесь сами. На этом разговор заканчивался. После окончания школы мы разлетелись в разные стороны. Лёха уехал поступать в лётное училище. Я поступила на экономический факультет нашего университета. А Ильяс уехал в Москву с родителями. Выскочив замуж на третьем курсе, я вскоре поняла, что совершила большую ошибку. Когда развелась, оказалось, что мне уже далеко за двадцать, а я не имею ни жилья, ни семьи, ни работы. Это был не простой для меня период. С жильем со временем помогли родители. Они умудрились как-то приобрести дом за городом, хотя цены за жильё уже тогда более чем кусались. Оставив мне свою однушку, переселились окончательно в деревню под фатальным названием Горюново. Дорога туда была соответствующей названию, поэтому приезжала я к ним довольно редко. А вот с работой была настоящая беда. Некоторое время я пыталась работать бухгалтером, но скоро поняла, что лучше встану за прилавок, чем буду вечно дрожать перед налоговой и директором. Первая грозила внезапными проверками и измотанными нервами, а второй постоянно выкручивал руки, требуя минимизации налогов. И вот, когда я уже готова была сдаться на милость обстоятельствам, случилась та неожиданная встреча. Помнится, я тогда спешила на очередное собеседование. И вот на одном из оживлённых перекрёстков, рядом со мной внезапно затормозила серая иномарка. Из машины вышел какой-то мужик в затемнённых очках. По виду босс какой-нибудь торговой фирмы. Я хотела обойти машину, перегородившую половину пешеходного перехода, но тут мужик внезапно подхватил меня под руку и воскликнул: – Лёлька! Сколько ж мы с тобой не виделись! Тебя куда подвезти? Сказать по правде, узнала я Ильяса не сразу. А вот как он меня узнал, был ещё тот вопрос. Все мои несчастья в тот период, как говорится, были выписаны на лице. Но Ильяс узнал. А когда я рассказала, куда иду, воскликнул: – Не ходи! Я эту фирму знаю. Иди лучше работать ко мне. И с того дня жизнь моя изменилась. Как оказалось, Ильяс недавно вернулся из Москвы и открыл собственную торговую фирму. Узнав, что я экономист по образованию, пригласил соответствующую должность. Зарплата приличная, рабочий день восемь часов. Добираться до работы не трудно, несколько остановок на автобусе. Я довольно быстро погасила набежавшие за время обнищания долги за электричество, газ и воду и зажила наконец нормально. Даже в отпуск в Турцию слетала. И все казалось бы прекрасно, однако, довольно скоро я поняла, что кое-что в жизни остаётся неизменным. Вызвав меня в первый же день на ковёр, мой босс устроил некий фарс, уронивший в моих глазах начальство до самого что называется плинтуса. Начав с полушутливой тирады относительно привлекательной внешности своего нового экономиста, то бишь меня, этот шут выдал следующую фразу: – В общем, выходи за меня, Лёлька, замуж. Я скептично хмыкнула и почти не задумываясь, совсем как много лет назад, привычно ответила: – Нет, Ильс! Босс согласно кивнул, и как ни в чём ни бывало заговорил о перспективах развития собственного бизнеса… Вскоре, это стало ритуалом. Каждый раз, вызывая меня к себе в кабинет, Ильяс делал мне предложение, а я произносила неизменное «Нет, Ильяс». Позднее он стал добавлять, что я пожалею. А потом Ильяс внезапно женился. Я решила, что он остепенится и забудет свои дурацкие подколки, однако этого не произошло. Правда, теперь это звучало иначе. – Ну что, – иронично вздыхал он, листая мой очередной отчёт, – жалеешь, что не вышла за меня? На что я тупо произносила привычное «Нет, Ильяс». Вот и сейчас, я сверлила его глазами поверх очков и терпеливо ждала, когда очередной приступ детства закончится, и Ильяс отпустит теперь уже начальника экономического отдела, то бишь меня, дописывать квартальный отчёт. Но он медлил, нервно зачёсывая назад пятернёй с ухоженными ногтями, густые тёмные волосы. Надо признать, что Ильяс был мужиком справным. Всегда спокойный, он редко повышал голос на подчинённых, фирмой руководил грамотно. С партнёрами по бизнесу напивался редко. Мои подруги иногда о своих начальниках рассказывали такое, что становилось мерзко на душе. И тогда я начинала приглядываться к Ильясу внимательнее, надеясь по старой школьной привычке найти большой некрасивый изъян. Но других изъянов, кроме его шуточек о женитьбе, не находилось. А Ильяс в такие моменты, словно чувствовал моё повышенное внимание к себе, и радовался как ребёнок. Становился весёлым и шутливо подкалывал. – Ну что, Лёль, не жалеешь, что не вышла за меня? – и сам себе самодовольно отвечал. – Жалеешь, я знаю. Шутка казалась плоской, хотя иногда я и ощущала где-то внутри нечто вроде сожаления. Статус шефа давал ему в моих глазах некоторый карт-бланш, но отношения не менял. Может поэтому я смотрела на него, словно на расшалившегося малыша, и пыталась приструнить, строго выговаривая. Вот прямо как сейчас. – Ильяс, ну хватит уже, а? Если что-то случилось, скажи прямо. Не томи. Мне ещё отчёт тебе писать. Мой начальник странно хмыкнул и уставился в окно, за которым летели первые снежные мухи. А потом вдруг спросил. – Ты у Лёхи давно была? Вот откуда он знал, что я навещаю иногда Лёхину мать после случившегося? Я ему никогда об этом точно не говорила. – Давно, – невесело вздохнув, ответила я. – Когда в следующий раз пойдёшь, меня возьмёшь? – Нет. – Ну и зря, – последовал его быстрый ответ. Всё как всегда. И с чего бы я его с собой потащила к пожилой женщине, враз поседевшей от горя? Я еще долго буду помнить её глаза, когда несчастная мать сообщила мне о пропаже сына. Потом мы сидели на кухне, пили чай без сахара. Потому что Мария Борисовна напрочь забыла про сахар. И читали письмо, в котором сообщалось, что ее сын, Алексей Пехов, пропал без вести. В общем, ей и так не легко. Дочка в Австралии, замужем за каким-то торговцем. Совсем одна. Хорошо, что живём в одном подъезде. Можно иногда после работы забежать. *** Сон был каким-то вязким и неправильным. В густых сумерках прямо на меня мчался поезд, настойчиво и непрерывно гудя. Свет от прожектора слепил глаза, и неизбежный конец приближался со страшной скоростью… Внезапно очнувшись, поняла, что разбудил меня надрывающийся сотовый. Приоткрыв один глаз, определила время суток – глубокая ночь. «Не буду отвечать», – подумала я, но тело уже просыпалось, а ноги нашаривали в темноте тапочки. – Алло. – Лёлька, вставай! – восторженный мужской голос, судя по интонации, принадлежал хорошо накачанному Ильясу. – В чём дело? Наша фирма взлетела на воздух? – сонно пробормотала я, шлепая в сторону туалета. – Не угадала. Ты, Лёль, всегда была слишком прямолинейной. Поэтому и загадки в отличие от Лёхи сочиняла плохо. Возражать я не стала, обломается. С ним только начни спорить, и не остановишь. Приколист. – Ильяс, не мог бы ты отложить этот разговор на более удобное время? – пробурчала я, покачиваясь и гася желание привалиться к ближайшей стенке. Вожделенная дверь была перед носом, но совмещать разговор по мобильнику с интимными вещами я не собиралась, поэтому усилием воли заставила себя поменять направление и пошаркала на кухню. – Не могу, – весело прилетело в ответ. – Потому что рядом со мной сидят мои и кстати твои одноклассники и очень надеются тебя увидеть. Танюху Сомову помнишь? А Лёвку Попова? – Да. Помню, – ответила я, открывая холодильник и одновременно задавая себе мысленно вопрос о том, зачем я это делаю. – Ну хватит спать! – не унимался Ильяс. – Просыпайся! Давай к нам приезжай. Ну вот ещё. Придумал. Потянув пояс халата, запутавшийся на спине, вывернула карман, из которого выпали очки. Ну что за… – Ильяс, давай завтра, а? Вечерком. Я так устала. Не представляешь. С утра ещё один отчёт тебе строчить. – Да ладно тебе! Как твой непосредственный начальник, даю тебе на завтра отгул. Только подумай. Когда ещё ты сможешь увидеться с одноклассниками? Подумалось, что встреча с одноклассниками среди ночи мне точно ни здоровья, ни настроения не добавит. – Ильяс, ну на чём я поеду? Сам подумай. – Да не проблема, Лёль! А хочешь, мы сейчас сами к тебе приедем? Я поняла, что спать мне всё равно не дадут и ухватилась за турку. – Скажи хоть, сколько времени, узурпатор? – я ещё пыталась оттянуть неизбежное. – Где-то около двенадцати. Время детское! Ничего себе, детское… В голове шёл лихорадочный поиск формулировки максимально вежливого отказа. Но руки уже включали электрический чайник, а губы произносили: – Ну давайте, приезжайте. Только учтите. На гостей я не рассчитывала. Так что лучше будет, если заскочите по пути в магазин. – Без проблем! – отрикошетил мой неугомонный босс и дал отбой. *** Где-то через час мы сидели тесной компанией на моей малогабаритной кухне в состоянии бедро к бедру, утопая в сигаретном дыму. Ильяс не курил, да и я тоже. Однако, и Татьяна и Лёвчик, которого почему-то никак не получалось назвать по-взрослому Львом, чадили и чадили, вспоминая давние школьные. Попытка выпроводить убивцев в коридор не увенчалась успехом. – Да ладно, Лёль, – сказал Ильяс. – Пока они там общаются, мы половину тем пропустим. Давно ж не виделись. Я молча согласилась, потому что оставаться наедине и выслушивать очередные подколки Ильяса мне тоже не улыбалось. Я сидела между Ильясом и Лёвчиком, кутаясь в шаль, и удивлялась, сколько помнят мои одноклассники. Я к своему стыду вот даже имён преподавателей припомнить не могла. Ильяс, как всегда, не умолкал. Слушая его нехитрые каламбуры, я понимала, что останься мы сейчас втроём без него, нам просто не о чем будет поговорить, и кампания развалится. Ильяс давно меня перестал удивлять переменами в характере. Это впервые встретившись с ним через много лет, я была поражена, как он изменился. Я помнила его немногословным и медлительным крепышом, вечно канючившим и пристававшим к нам. Теперь этот живчик демонстрировал просто неуёмную энергию. Словно закончил не Московский вуз экономического направления, а ВГИК. Впрочем, помнится, когда-то Ильяс сумел меня удивить, и удивить весьма неприятно. Я не думала, что когда-нибудь его прощу за это. Однако, за давностью лет, события стёрлись из памяти, а обида забылась. Или все-таки нет? Может быть поэтому я отношусь к нему так предвзято? Это ж сколько лет прошло? Восемь? Нет, больше. Неужели мне уже… Мысль неприятно кольнула, отозвавшись в лопатках ноющей болью. И я её привычно загнала в один из самых дальних закоулков памяти. Прислушиваясь к разговору, состоявшему из вопросов и комментариев Ильяса, а также кратких немногословных ответов всех остальных, я машинально дожёвывала кусок ветчины. И тут Лёвчик вдруг спросил: – А помните, как мы в двенадцать записок играли? Лёха нам тогда такие головоломки придумывал. Я всё потом пытался вспомнить хоть что-то из его шедевров. Так и не смог. Кстати, как он? Повисла тишина, которую нарушил Ильяс. – Лёха пропал без вести. Лёвчик на несколько минут завис, а потом понимающе кивнул. А Ильяс предложил тост за отсутствующих. Мясная нарезка и ветчина, принесённые гостями, быстро закончилась, и пришлось доставать личные запасы из рыбных консервов. Конечно, можно было что-нибудь испечь. Но я решила, что ночью печь точно ничего не стану. Даже для бывших одноклассников. Лёвчик прикурил новую сигарету и заботливо подвинул пепельницу ближе к Татьяне. Помнится, они оба когда-то рысили вместе с нами по двору в поисках приключений. А в старших классах даже встречались. Теперь оба повзрослели, наверняка обзавелись семьями. Однако, внутреннее чутьё мне подсказывало, что не спроста эти двое высиживают у меня на кухне. Чувствовалось между ними напряжение, грозившее перерасти в новую стадию отношений. Я невольно покосилась на руку Татьяны – эта точно замужем. Лёвчик тоже нервно покручивал тоненькое колечко на безымянном пальце правой руки. Значит, оба не счастливы в браке? А может в кризисе. Что ж, бывает. Впрочем, это не моё дело. В конце концов сами разберутся. Лёвчик вдруг спросил: – Лёль, ты сама-то как? Смотрю, одна, – и он красноречиво посмотрел на мои пальцы без опознавательных знаков. – Не замужем? Мне не хотелось говорить о личном при Ильясе, и я попыталась поскорее свернуть неприятную тему. – Да всё как у всех, Лёвчик. Замужем была. Не понравилось. Предсказуемо встрял Ильяс. – И мне отказала. Я проворчала в ответ. – Не жалуйся. Жена у тебя отличная. Вон даже по ночам отпускает с одноклассниками водку кушать. Ильяс посмотрел на меня как-то странно. Словно я ему сделала больно. Ощутив внезапный порыв, я вышла в прихожую, пробормотав, что необходимо попудрить носик, а заодно и мозги. Там на меня накатило. Может быть это просто был алкоголь. А может быть выдернутые из памяти воспоминания. Но мне вдруг нестерпимо захотелось плакать. Почему-то очень ярко вспомнилась давняя обида на Ильяса. Ведь если бы он тогда на выпускном не принялся меня лапать на глазах у Лёхи, всё могло сложиться по-другому. Придурок. А Лёха потом уехал, не попрощавшись. Слёзы кончились быстро. Жизнь продолжается, и пора возвращаться к гостям. А то что-то там тихо стало. Когда я вернулась, все смотрели куда угодно, но не мне в глаза. Так, понятно. Обсудили. Лёвчик явно решил изменить тему и спросил: – А помнишь, как ты заставляла нас репетировать? Это было хорошее воспоминание. Наша супер-пупер-рок-группа готовилась к конкурсу. Даже были сочинены две собственных композиции. Но возникла проблема дисциплинарного характера. Ребята, собравшись для репетиции в актовом зале, ставили аппаратуру, настраивали её, а потом начинали дурачиться. Мы никак не могли начать репетировать. Будучи солисткой, я терпела беспредел до тех пор, пока не поняла – не возьму власть в руки, песен не будет. И вот, взяв в руки микрофон, я рявкнула: – Так, а ну-ка собрались! Стало тихо, а потом Лёха взял первый аккорд. С тех пор, я начала на своих музыкантов немного покрикивать. А после того, как стало ясно, что Лёха против моего руководства ничего не имеет, я взяла процесс окончательно под личный контроль. Помню, какой кайф я испытала, когда поняла, что мы с Лёхой отныне на равных. Да… это было хорошее воспоминание. Время шло незаметно. За окном брезжил рассвет, Мы с Танюхой нещадно зевали, а момент, когда в любой компании заканчиваются темы для разговоров, всё не наступал. Наконец, и Ильяс устал фонтанировать. Глядя на меня, тоже зевнул и сказал: – Всё, пора по домам. Иначе мой экономист и завтра на работу не выйдет. *** Прошло несколько дней. За окном уже летали снежные мухи, но зима всё не наступала. Снег падал на землю и тут же мгновенно превращался в грязь. Рано темнело, и это особенно угнетало и грозило очередной депрессией. Наша недавняя встреча с одноклассниками всё не шла у меня из головы, воскрешая вновь и вновь воспоминания из далекого детства. Ещё Ильяс, подписывая отчёты, подливал масла в огонь своими шуточками. – Ольга Михайловна, вы опять со своими бумажками? Может быть просто напишете мне парочку записочек? Можно даже с поправкой на возраст. Про любовь. Шут. На работе отвлекали дела, а вот дома… Дома воспоминания наваливались, грозя бессонными ночами. И самое печальное во всём этом было то, что пропавший без вести Лёха никак не шёл из головы. Глядя в зеркало перед сном или выходом на работу, я внимательно присматривалась к отражению. С той стороны из зазеркалья на меня настороженно смотрела темноволосая, ещё довольно молодая, но немного уставшая женщина. С неплохой фигурой и аккуратной, не слишком короткой, пышной причёской. Ноги… да нормальные ноги, довольно стройные. В общем всё вроде при мне, но… что-то было не так. Вроде раньше смотрелась и всё устраивало. А сейчас не нравится. Ну не нравится мне эта уставшая от однообразной и одинокой жизни дама, и всё. Нашлась вдруг сломанная заколка для волос, которую я по идее давно должна была выбросить. Однако, хранила. Потому что заколку подарил Лёха на какое-то уже не помню восьмое марта. Вертя в руках безделушку, я даже принюхалась, пытаясь уловить что-то знакомое из того самого прошлого, но ощутила лишь сожаление – заколка пахла лишь старой ненужной вещью, которую давно следовало просто выбросить в мусорное ведро. Я понимала, что скорее всего всё это лишь предвестники очередной депрессии, которая приходила ко мне каждую осень и отступала лишь с приходом новогодних праздников. Но сейчас почему-то всё было несколько иначе. Может это интуиция подавала сигналы, но в груди росла тревога, и одновременно какое-то совершенно дикое желание перемен. Переживая по-новому события прошлого, я словно писала судьбу заново. Рождая новые фантомы и события, которых никогда в моей жизни не происходило. Но я с этим ничего не могла поделать. Пересматривая в воображении давние сцены из жизни, я видела сейчас всё по-другому. С высоты прожитых лет. Наверное пришло время переоценки ценностей, не иначе. Умом я прекрасно понимала, что в юности максимализм многие вещи заставлял видеть под углом слишком большим, чтобы я строила свою жизнь с оглядкой на существующие обстоятельства. Кто гнал меня в нелюбимый институт? Кто пихал замуж за в общем-то уже тогда запойного алкаша? Никто. Осознав это, я поняла ещё одну важную вещь. И сейчас мне никто не мешает устраивать личную жизнь, как я того хочу. Ведь у меня перед глазами был пример родителей, которые преодолели много кризисов, но остались вместе. Но тогда почему я сторонюсь всех мало мальски перспективных мужчин? Почему не хожу на свидания и не стремлюсь выйти замуж? Неужели я всё это время ждала Лёху? Ждала нашей встречи, понимая, что этого никогда не произойдёт? Потому что с другого края нашей необъятной Родины в центральную часть приехать ой как непросто. Не говоря уже о том, что Лёхи, возможно уже и в живых-то нет. На этой мысли обычно у меня из глаз начинали течь потоки слёз. Я себя ругала за слёзы и уговаривала успокоиться. Ведь возможно, мой друг детства жив. Улыбалась зеркалу и шептала. – Вернись, Лёлька, на землю. Хватит фантазировать. Но в голове продолжался кавардак, и ложась спать, я снова плыла по волнам памяти. Мне представлялся старый парк с дорожками, укрытыми жёлтой листвой. И одинокая фигура, идущая мне навстречу. Вот я приглядываюсь и узнаю вечно посмеивающиеся серо-зелёные глаза. Мы оба удивлены и обрадованы. Садимся на лавочку и начинаем вспоминать прошлое… Иногда после таких снов в душе оставалось сладкое послевкусие и хотелось думать о хорошем. Что, если всё-таки произойдёт чудо, и Лёха вернётся? Но чаще было наоборот. Утро встречало некоторым позитивом. А в голове хихикала я – умная. А не дура ли ты, Лёлька? Столько лет прошло. Даже если твои предчувствия тебя не обманут, и Лёха вернётся, что ты получишь? Наверняка окажется, что он женат. Даже если вы встретитесь, он всё равно уедет. И что ты будешь делать? Вернёшься в свою малогабаритную однушку тосковать? А на работе будешь продолжать терпеть глупые подколки Ильяса? *** За окном всё кружились лёгкие снежинки и таяли, упав на не успевшую до конца остыть землю. Близился конец ноября, а зима никак не приходила, дразня кратковременной метелью. Уже не терпелось всё забыть и окунуться в предновогодние хлопоты. Близился годовой отчёт, и это означало, что грядут сверхурочные. В кои-то веки меня это радовало. Считая цифры, я неплохо отвлекалась от мрачных мыслей. Очередная пятница обещала пару грустных выходных. Сотрудники собирались покинуть офис пораньше. Да и я уже переобулась в сапоги, когда секретарша сообщила, что меня вызывает босс. Ильяс выглядел уставшим. – И что ж вы, Ольга Михайловна, скрыли от меня такие важные факты? – кивнув мне на стул для сотрудников, язвительно произнёс босс. – Можно сказать, у нас под боком, такие люди работают. А мы не в курсе. – Какие такие? – удивилась я. – Ну как же, – возмущённо потряхивая в воздухе бумажкой формата А4, воскликнул Ильяс. – Вот, официальный запрос получил. Новые партнёры желают видеть на заключении договора именно вас. Я даже не сразу осознала, о чём он. – Ильяс, брось паясничать, а? Объясни нормально, что за запрос. Можешь даже дать почитать. Ильяс протянул мне лист с гербовой печатью, к которому был пришпилен цветастый конверт с множеством разноцветных марок. Повертев в руках бумажку так и сяк, я, наконец, почти поверила – в запросе действительно стояла моя фамилия. – Может, всё-таки ошибка? Ты с ними не связывался? – Связывался. Говорят, никакой ошибки. Тебя хотят и всё. Без объяснений. Я думал, ты мне скажешь. Я ещё раз вчиталась в текст запроса. – Понятия не имею. Ни одной знакомой фамилии. – Ладно, – кивнул босс, забирая у меня странный документ. – Иди, собирайся в командировку. – Куда? – удивилась я, лихорадочно соображая, где найти причину, чтобы отказаться. – На Дальний Восток. Вылет послезавтра, – ошарашил меня Ильяс. Челюсть моя отпала, и я вытаращила глаза, не в силах произнести слова в ответ. По насупленному виду босса я поняла, что отвертеться не получится. Выходя из кабинета, вспомнила и сопоставила две важные вещи. Фирма, пославшая официальный запрос, территориально находится на Дальнем Востоке, и именно там разбился Лёхин самолёт. И ещё. Дата на письме была недельной давности. И это могло означать лишь одно. Ильяс получил письмо до нашей встречи с одноклассниками. Значит он её организовал не просто так. Хотел поговорить о Лёхе в неофициальной обстановке? Вот ведь хитрюга какой. *** Собирая чемодан, я перебирала в памяти вновь и вновь всё, что могло меня когда-либо связывать с Дальним Востоком, кроме Лёхи. И ничего не вспоминалось. Ни родственников, не событий. Ехать жутко не хотелось. Если в предыдущие дни я ожидала перемен, то теперь в моей голове рождались лишь самые неприятные сценарии. Пытаясь отвлечься, я злилась на Ильяса. Я не любила дальних переездов. Как только представляла себе, сколько мне предстоит лететь над тайгой, становилось плохо. Ну, Ильяс. Неужели не мог настоять на замене? Ехал бы сам – ворчала и тут же понимала – не мог. Иначе бы не тратился на командировочные своего, пусть и главного, но всего лишь экономиста. Закончив собирать вещи, я с тоской посмотрела на конверт с авиабилетами туда и обратно. Хорошо, что кошку завести не успела. А ведь собиралась. Заказала такси. Оделась в дорожный брючный костюм из немнущейся ткани цвета какао с молоком. И села ждать. Вскоре раздался ответный звонок, и меня оповестили, что карета подана. Ну что ж, с богом. Спускаясь с лестницы мимо почтового ящика, я заметила край белого листа и досадливо поморщилась. Но решила взглянуть. Потому как уезжаю надолго. Вдруг что-то важное. Это было извещение с почты. Странно. Я вроде ничего не заказывала. Может подождёт посылка две недели. Назад не отошлют, надеюсь. Уже выходя из подъезда, посмотрела на ожидавшее такси, а также в сторону почты – благо та находилась в нашем доме с угла. И решила пойти и забрать. На почте мне выдали небольшую коробочку. На адрес я не взглянула. Решила, потом разберусь. Запихала посылку в чемодан, и тут же про неё забыла. *** Аэропорт встретил многолюдной суетой. Сразу же последовал первый неприятный сюрприз. Радостным голосом дикторша объявила: – Уважаемые пассажиры, из-за непогоды рейсы, – далее следовало перечисление номеров, среди которых оказался и означенный на моем билете, – откладываются. Следите за нашими объявлениями. Потом пассажирам предлагалось пойти посидеть, поесть, поспать, выпить… В общем, пойти подальше, пока небесная канцелярия не разрешит летать дальше. Мне с трудом удалось отыскать сидячее место, и следующие четыре часа я наблюдала сквозь прозрачные стены, как штормовой ветер наносит первые сугробы. Наконец, ветер утих, и объявили посадку. Я уже мечтала, чтобы сосед мой оказался милым молчаливым старичком. Хотелось наплевать на приличия, скинуть сапоги и постараться заснуть. С детства не могла обходиться без девяти-десяти часов полноценного ночного отдыха. Папа бывало шутил: – Тебя, Лёлька, сном пытать можно. Все тайны выдашь. Возможно, он был прав. Пройдя через все предпосадочные испытания, я, наконец, добралась до места. Босс не поскупился на бизнес-класс, и я предвкушала вожделенные часы относительного комфорта. Однако, глянув на соседа, поняла, что мечтам моим пришёл конец. В кресле как ни в чём не бывало сидел Ильяс и улыбался мне белозубо-ослепительно, словно актёр Голливуда с афиши блокбастера. – Привет, Лёль! Ты что-то припозднилась. Я молча уселась в соседнее кресло и демонстративно сбросила сапоги. О… вот это настоящее блаженство. Почувствовав, наконец, облегчение, я решила спросить. – Ильяс, и зачем ты меня послал в эту чёртову командировку? Ведь всё равно сам летишь. Скосив на меня строгий серый глаз, босс ответил: – Я лечу не официально. В частном порядке. Считай, что я сам себя назначил твоей личной охраной. Гордись. – Ага, – скривилась я. – Заливай больше. Небось тебя срочно потянуло в отпуск, половить в водах Байкала рыбку. – Рыбка тоже в моих планах присутствует. Однако, дело главнее. Должен же я присмотреть за неопытным сотрудником. Я покосилась в сторону опытного босса и хмыкнула. – Ильяс, поимей совесть. Этот неопытный сотрудник тебе экономит на должности юриста. – Ну да, – хмыкнул он, – и переговоры ты тоже с партнёрами проводишь самостоятельно, без меня. Пришлось заткнуться. Аргумент прозвучал убедительно. *** К Хабаровску подлетали, в полдень. С высоты город меня не впечатлил. Край берега с длинной косой, уходящей в океан, совершенно не радовал глаз и выглядел как обычная промзона. Пройдя все послеполётные процедуры, мы вышли в зал ожидания, где предполагали встретиться с представителем пригласившей стороны. В толпе действительно обнаружился довольно молодой, крепкий и хорошо одетый мужчина с табличкой, на которой красовалось название нашей фирмы. Мужчина подозрительно посмотрел на стоявшего рядом со мной Ильяса, а потом представился: – Михаил Родин, ваш сопровождающий. Добро пожаловать на Дальний Восток, господа. Я отвезу вас в гостиницу, а завтра утром поедем в офис подписывать договор. Михаил Родин явно имел корни в одном из народов севера. Об этом говорили слегка раскосые глаза, широкое лицо, острые скулы и коренастая фигура. Правда, рост у парня был приличный для обычно малорослых аборигенов. Ильяс, тоже не маленький, проигрывал Михаилу несколько сантиметров точно. Я ещё никак не могла очнуться от транса, в котором пребывала почти всё время, пока самолёт пересекал просторы нашей бескрайней Родины. Поэтому тело двигалось исключительно на автомате. Но после слов Михаила заставила себя проснуться и вспомнить, что я тут как бы представитель серьёзной торговой фирмы. – Отлично. А гостиница далеко? – Не очень. Минут пятнадцать. Мы вас в частную определим. Владелец – наш партнёр по бизнесу. Дорого не возьмёт. – Очень хорошо. Я покосилась на Ильяса. Тот хмуро молчал, предоставив мне исполнять порученную роль. – Познакомьтесь с моим сопровождающим – Илья Пехов. О том, что надо как-то узнать, связаны ли наши партнёры с Лёхой, мы с Ильясом договорились перед самой посадкой самолёта. На предложение использовать Лёхину фамилию я в начале ответила решительным протестом. Однако, потом согласилась. Что-то в этом решительно было. Тем более что других вариантов не придумывалось никак. И сейчас, уловив едва заметную реакцию Михаила, дрогнувшее веко, решила, что Ильяс оказался прав. Как-то наш вояж связан с Лёхой. Город встретил снежной метелью и дорожными заносами. Гостиница, к которой с трудом подобрался внедорожник Михаила, располагалась в пятиэтажном здании из красного кирпича. Площадку перед гостиницей тщательно вычищал небольшой снегоуборочный комбайн, совершенно игнорируя подъездные пути с шоссе. Из-за этого мужчинам пришлось поработать саперными лопатками, которые Михаил видимо хранил в багажнике специально для такого случая. Оформление фасада гостиницы пестрело необычной красно-зелёной лепниной, напоминающей китайскую атрибутику. Здание было явно построено в сталинские времена, но из-за этой лепнины выглядело несколько чужим. Может быть из-за заковыристой формы фронтонов, похожих одновременно на крышу русского терема и китайско-японские пагоды? Словно какой-нибудь японский архитектор решил использовать в оформлении здания русский стиль так, как его понимала его японская душа. На ресепшен шустрая блондинка обстреляла Ильяса быстрыми карими глазами, и вручила нам ключи от номеров на втором этаже. Номер мне понравился. Над двуспальной кроватью висела большая черно-белая фотография с огромным цветком орхидеи. Бордовые тона портьер и покрывала с общей обстановкой, состоящей из кровати, пары кресел, журнального столика и тумбы-бара под навесным зеркалом, неплохо гармонировали. Что ж, чисто и довольно уютно. Порадовало наличие небольшого плазменного телевизора, висевшего на противоположной стене. Я сбросила пальто, проверила, заперта ли дверь, разделась до белья и пошла отмокать в ванной. Порадовалась, что в местный сервис входит пакетик с морской солью. Погрузившись в горячую ароматную воду, я испытала истинное наслаждение, и вскоре обрела абсолютный покой. Всё. Меня нет, я ушла искать нирвану. Однако, блаженствовать мне пришлось недолго. В дверь номера кто-то настойчиво ломился. Стук я видимо расслышала не сразу – Ильяс кричал довольно громко. – Ольга Михайловна, вы там живы? Я наскоро вытерлась, накрутила на голову тюрбан из полотенца, укуталась в белоснежный гостиничный халат и пошла открывать. – Ну что такое, Ильяс? Мне уже и ванну принять нельзя? Начальник выглядел хмурил брови и имел деловой вид, не смотря на дорогой спортивный костюм с претензией на домашнюю простоту. – А отозваться раньше не могла? – Ага. Я сижу и жду, когда босс придёт проверить, как я выгляжу в банном халате. – Не ёрничай. У тебя в баре коньяк есть? – Есть. А у тебя что, нет? – Есть. Только стресс я получил в твоём номере. Поэтому и пить буду здесь. Его логика мне не понравилась. Кривая какая-то логика. – Вообще-то вечернее время принадлежит мне. Я не на работе. – Ты в командировке, – возразил мой босс. – Поэтому на работе всегда. Всё понятно. Спорить бесполезно. И я плюнула на официоз и принялась вытирать волосы, стащив с головы полотенце. Ильяс по-хозяйски прошёлся по номеру, остановив внимание на брошенном поверх покрывала дорожном костюме, хмыкнул, и направился в сторону бара. Там нашёл бутылку армянского пятизвёздочного коньяка и универсальные пузатые фужеры, которые годились в командировочных условиях как для коньяка, так и для прочих вин любой градусности. Я расчёсывала волосы и наблюдала за тем, как коньяк покрывает дно фужера, радуя глаз коньячными маслами и глубоким янтарным цветом. Волосы было жаль. Следовало сначала их немного подсушить, а затем расчесывать. Однако, остатки самоуважения требовали хоть в чём-то достичь минимальных приличий и привести себя в порядок, на сколько позволяли обстоятельства. – Будешь? – спросил Ильяс, удобно устраиваясь в кресле со своим фужером. Наверное надеялся, что откажусь. Я повздыхав, пошла искать остатки дорожных бутербродов, сетуя про себя на невоспитанность некоторых особей мужеского полу. – А ты как думал? – проворчала я, наливая себе коньяк во второй фужер. – Что я, за тебя одного платить должна? На что получила очередную ехидную усмешку. – Не переживай, Лёлька. Вернёмся, я тебе премиальные выпишу. Коньяк был великолепен. И лимончик из домашних запасов, захваченных в дорогу, пришёлся кстати. Хрупая свежим огурцом, прикупленным мною в буфете аэропорта перед полётом, размягший босс откинулся в кресле и сказал: – Я вообще-то по делу. Хотел тебе на завтра инструкции дать. Я с тоской посмотрела на собственное отражение в зеркале напротив. Даме в зеркале следовало как минимум выспаться. – Давай уже свои инструкции. Раньше начнём, раньше закончим. В общем, дальше я выслушала инструктаж о том, как следует себя вести в деловой обстановке – лишнего не говорить, провокационных вопросов не задавать, внимательно прочитать договор и, если текст соответствует ранним договорённостям, предъявив доверенность, поставить под ним подпись. В случае возникновения форсмажорных обстоятельств, полагалось инициативы не проявлять и не медля связаться с руководством. Последний пункт позабавил. Потому как руководство должно было находиться в этот момент в соседнем кресле. Я ёрничать не стала, покивала с умным видом головой, и попросила, если уж коньяк так сильно понравился, отправиться вместе с бутылкой восвояси. То бишь, баиньки. На что мне тут же возразили. – Вот почему ты такая вредная, Лёлька, а? Я к тебе, можно сказать, со всей душой, а ты? – А я к тебе со всем пониманием, как видишь. Даже коньяк презентую. Что тебе ещё надо? Ильяс вдруг стал серьёзным. – Ты знаешь. Я не сразу поняла смысл сказанного. Рука Ильяса коснулась моей щеки и в этот момент я дёрнулась – ступор прошёл. Ильяс резко развернулся, подхватил бутылку и направился на выход, бросив за спину. – Утром не проспи. Я повернула ключ в двери и медленно направилась к кровати. Присев на край, задумалась. Ну и что это сейчас было? Я никогда не принимала предложения руки и сердца от Ильяса всерьёз. Даже когда он лапал меня на выпускном, зная, что Лёха смотрит на нас, я точно была уверена – он просто задирает Лёху, провоцируя его на ссору. И что же теперь получается? Значит, всё это время Ильяс не шутил? Ну нет. Не может такого быть. Просто очередная провокация. Или… Или Ильяс что-то знает, чего не знаю я, и это его очередной ход конём? Засыпала я с самыми твёрдыми намерениями – прижать обнаглевшего в конец босса к стенке и допросить с пристрастием. Однако, заснуть мне не дали. В дверь снова постучали. Тихо. Первой мыслью было – убью и во дворе прикопаю! Распахнув дверь, я уставилась в пустоту коридора. Выглянув, тоже никого не увидала. А под ногами заметила небольшой конверт. Внутри оказался сертификат на одноразовое посещение спа-салона. Изверг. Ещё и подлизывается. Бросив конверт на стол под зеркалом, я отправилась в кровать. Больше меня никто не беспокоил, и я наконец провалилась в сон. *** Утром, едва успела умыться и выпить кофе, порадовавшись наличию электрического чайника в номере, пожаловал начальник, свежевыбритый и трезвый. При полном параде. Густые, хорошо уложенные волосы, свежевыбритые лоснящиеся после крема мужественные скулы, блеск выразительных миндалевидных серых глаз под ломаной линией бровей – красавец, в общем у меня босс, ничего не скажешь. – Ну как спалось? – бодро воскликнул он, бесцеремонно вламываясь в мой номер. Я машинально прошлась взглядом повсюду, отмечая, что ничего провокационного из личных вещей на виду не оставила. – Нормально, – пробурчала в ответ. – Вот только ваш вчерашний поступок, Илья Петрович, никакими подарками не оправдать. – Ты о чём? – обернулся он, сверля меня взглядом добермана, готового взять след. – Вот об этом, – и я помахала конвертом перед носом Ильяса. Тот фыркнул. – Что это? – Вот только не надо этого, ладно? Разве не ты мне подкинул вчера под дверь эту взятку? Ильяс ловко вырвал у меня из рук конверт и вскрыл. Я потянулась за листком, громко выражая протест. – Э, аллё! Если ты к этому никакого отношения не имеешь, отдай немедленно чужую собственность. Ильяс от меня отмахнулся и, плюхнувшись в кресло, углубился в изучение сертификата. – Хм, ты ничего странного не заметила? – Нет, а что? – На адрес посмотри внимательно. Я взяла карточку, приложенную к посланию, и прочитала вслух. – Улица Павла Морозова, дом сто тринадцать. – Ага. И квартира на двенадцатом этаже. Тебе это странным не кажется? – Спа-салон на дому? Ну и что? Письмо вроде официальное, с печатью. Приглашаем тысячного гостя, заселившегося в нашу гостиницу… Так, кажется? Ильяс поднялся. – Ладно, пошли уже. Наверное тот тип в вестибюле устал ждать. Вечером в твой спа-салон заглянем. Идя по лестнице за боссом, я ворчала, что неплохо было бы позавтракать перед началом рабочего дня. На что Ильяс ответил, не разворачиваясь, что голодного работника ноги кормят. Я знала, что он шутит. Вот только мой желудок этой шутки понимать не желал. Спустившись в вестибюль, мы сразу же наткнулись на Михаила, который беседовал с девушкой на ресепшен. Судя по милой улыбке блондинки и выписывающей фривольные вензеля ноге парня, разговор имел сугубо личный характер. На последних шагах я обогнала своего «сопровождающего». – Доброе утро, Михаил. Нога замерла в воздухе и опустилась. Уже через секунду её владелец широко и мило улыбался нам. – Доброе. Как спалось на новом месте? – Прекрасно, – растеклась я патокой. – Спасибо, номер отличный. Ну что, можем ехать? Михаил замялся. – Петр Львович просил извинить его. Срочные дела с утра. Так что мы можем до обеда погулять. Я вам город покажу. Мы переглянулись с Ильясом, и тот чуть заметно кивнул. – Ну что ж, тогда может мы позавтракаем? Ильяс закатил глаза, а Михаил обрадовался. – Конечно. Здесь при гостинице отличный ресторанчик «Сейшел». Ресторан оказался действительно неплохим. И даже идти никуда не пришлось. Сразу за ресепшен в коридорчике нас встретили первые приятные запахи свежеприготовленных блюд. Хозяин ресторана был явным поклонником тропической экзотики. Вместо освещения в зале использовались подсветки в аквариумах и террариумах, встроенных в стены. Каждому столу в длинном узком зале полагался свой кусочек экзотики. Слава богу, владельцу хватило ума не заводить змей и пауков. Согласна с теми, кто скажет, что среди них встречаются потрясающие по красоте экземпляры. Но я против. Да простит меня гринпис. Мы расположились за столом возле двух рыбок, расчерченных на оранжевые и белые полосы. В самом уголке нашлась надпись – Рыба-клоун. Парочка явно находилась в игривом настроении. Одна особь гоняла другую, взметая пузырьки воздуха и песок со дна. Вероятно, такая активность должна была по замыслу владельца возбуждать аппетит у посетителей. Не знаю, как бы я отнеслась к этому, будь сыта. Впрочем, моя реакция, это моя реакция. А вот другим может и нравится. Во всяком случае, глядя на то, как медитирует на аквариум мой босс, я была уже благодарна хозяину за такую помощь в деле укрощения некоторых сверхактивных и раздражительных начальников. Вскоре к нам подошла юная девчушка с косичками в забавном передничке с рюшами. Помня рекомендации Михаила, я решила попробовать что-то домашнее и заказала обычную пшённую кашу. Ильяс, глядя на резвящихся рыб, тихо ворчал. – Ну вот, вся диета коту под хвост. Хотел поголодать, а приходится заправляться с утра пораньше. Я фыркнула. – Закажи просто кофе или как я, кашу. Питательно и не тяжело для пищеварения. – Ну нет, уж если есть так есть. Я махнула рукой. – Заказывай что хочешь. За время нашей совместной работы я уже привыкла к ворчанию Ильяса, зная, что с ним лучше в такие минуты во всем соглашаться. Пока я уплетала кашу, которую тут готовили замечательно и действительно по-домашнему, Ильяс молча смотрел в аквариум. Его антрекот с картошкой фри жарился дольше. *** После сытного завтрака и дальневосточная зима не казалась такой ужасной, хотя и увивалась метелью, путая мысли и пытаясь убедить, что всё происходит не на самом деле, а в каком-то давно забытом феврале. Когда мы, дети, радовались отмене уроков и сидели по домам, сочиняя собственные сказки. Мы с Лёхой жили по соседству. Он на третьем, а я на втором этаже. Видимо, это и решило в пользу нашей дружбы. В первый класс мы пошли вместе. Родители наши не задружились. А вот мы были не разлей вода. В первом и втором классе нас дразнили женихом и невестой. Но Лёха всё равно чуть не каждый вечер приходил ко мне в гости. Поначалу я при нём стеснялась доставать любимых кукол. А потом поняла, что Лёхе плевать на то, что я девчонка. И на то, что играю в куклы. Однажды, когда я заболела, он мне нарисовал нечто, как умел. И принёс в утешение болящей. Я уродку приняла как родную, и мы даже нарисовали ей вместе пару нарядов. Лёха уже тогда писал свои записки и умудрялся незаметно рассовывать по квартире. С содержанием не заморачивался. Просто в каждой записке была буква. И, собрав все бумажки, можно было прочесть, куда хитрый кукловод упихал шоколадную конфету или чупа-чупс. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42572762&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.