Новое счастье для барышень

Новое счастье для барышень Алиса Лунина Новогодняя комедия Над большим городом снова падает снег – серебряный, золотой, алый от света зажженных новогодних гирлянд. До Нового года осталось всего несколько часов. Каждый готовится к нему по-своему. Две старинные – еще школьные – подруги Лариса и Ольга планируют встретить его вдвоем. Знаменитая актриса Яна Крестовская спешит на самолет, чтобы отметить праздник в Лос-Анджелесе. А стильная девушка, называющая себя Лайзой и действительно очень похожая на Лайзу Миннелли, собирается слушать бой курантов вместе со своим потерянным и вновь обретенным возлюбленным. Никто из них даже не подозревает, какие сюрпризы ждут их в самое ближайшее время. Алиса Лунина Новое счастье для барышень Часть первая Лариса Петрова потерла озябшие руки и в который раз прокричала привычную фразу: – Торты, конфеты, лучшие сласти к празднику! Порадуйте себя к Новому году! Торговля сегодня шла бойко – все-таки 31 декабря, всенародно любимый праздник. Народ от метро валом валил, многие останавливались у прилавка Ларисы, чтобы купить сладости. «Глядишь, так дело пойдет – сегодня быстро выручку сделаю, – подумала Лариса, – еще и к свекрови успею заскочить, с праздником поздравить, и сына проведаю!» – Что для вас, молодой человек? Вафельный тортик? На здоровье! – Спасибо! С Новым годом, мамаша! – весело сказал подвыпивший парень, забирая покупку. Лариса осеклась, дежурная улыбка сползла с ее лица – «мамаша»! Ни хрена себе! Ей всего тридцать пять! Неужели она так жутко выглядит? Лариса пригорюнилась – даже перестала зазывать покупателей. Настроение было безнадежно испорчено. Вот и превратилась ты в тетку, дорогуша! А ведь считалась когда-то красавицей! Глаза голубые, брови вразлет, рост, фигура, в общем, красивая была девица, поверьте на слово! Да ты, мать, и сейчас ничего, просто затюканная какая-то, неухоженная! Нос на морозе красный, голос вечно простуженный, поясница платком старушечьим обмотана… Разве тебе дашь тридцать пять? Все сорок! Чему удивляться – еще год поработаешь на улице и превратишься в старуху! По-хорошему надо уходить с этой работы, здоровье здесь угробишь окончательно. А с другой стороны – кто ее сына будет кормить? Лариса, как мать-одиночка, привыкла рассчитывать только на себя. – С наступающим, дочка! – приветливо сказала старушка, купившая у Петровой халву. Лариса кивнула в ответ. Да, до Нового года остается всего ничего – каких-нибудь семь часов. – Тортик, пожалуйста, – раздался приятный женский голос. Возле прилавка стояла и широко улыбалась молодая девушка. «Черненькая, глаза живые такие, на артистку какую-то похожа… – машинально заметила Лариса. – Точно, на Миннелли!» – Счастья в новом году! Обычного женского счастья! – подмигнула барышне Лариса, вручив торт. Вот уже и товар весь распродан, остается только дождаться хозяина и сдать выручку. Вскоре Ларисин хозяин появился. – Все продала? – спросил армянин Арсен. – Все! – Молодец, девочка! – Арсен забрал выручку. – Замерзла? – А ты как думал? Постой целый день на морозе! – Может, тебя согреть? Лариса строго посмотрела на улыбчивого хозяина – в последнее время он к ней, что называется, «бьет клинья». Она, впрочем, не поддается – как мужчина он явно не в ее вкусе. – Где Новый год будешь встречать? – Где-где, – недовольно буркнула Петрова, – дома! – Может, меня пригласишь? – Арсен подмигнул круглым черным глазом. – Хочешь познакомиться с моим сыном? – усмехнулась Лариса. – А почему бы и нет? – В другой раз! – Ладно, как скажешь. Буду ждать! – Арсен достал из бумажника купюру. – Вот, возьми! Премия к Новому году! – Спасибо! – кивнула Лариса. – Ну я пошла! – Иди! – отпустил ее Арсен. – Постой… Как там у вас говорят… С наступающим! – С наступающим! Настроение у Ларисы поднялось – все-таки лишняя тысяча не помешает, можно купить сыну новые ботинки. Арсен лучезарно улыбнулся на прощание – все-таки он явно к ней клеится! «Тоже мне ухажер нашелся!» – усмехнулась про себя Лариса и поспешила по делам. Надо было успеть заехать поздравить свекровь и сына Васю, перебравшегося на каникулы к бабушке. А часам к восьми вечера Лариса намеревалась вернуться домой, чтобы приготовить праздничный ужин. Новый год она собиралась встречать со своей закадычной подругой Олей Кукушкиной. Уже на Арбате Петрова вспомнила о том, что так и не купила для Ольги подарок. Что же ей преподнести, задумалась Лариса и вдруг заприметила магазинчик под названием «Бутик подарков» и тут же поскакала туда. Тьфу ты, черт! Магазин оказался совершенно жлобским, а цены – просто запредельными! При всей любви к подруге приобрести здесь для нее подарок Лариса не может. Совести у них нет, послала Петрова охраннику убийственный взгляд и понеслась к выходу – зря только время потратила! Выскакивая наружу, в дверях она столкнулась с какой-то расфуфыренной дамочкой. – Осторожно! – укоризненно заметила та. – Вы меня чуть не уронили! Лариса подняла глаза и остолбенела. Перед ней стояла ее бывшая подруга Яна Крестовская, известная актриса и вообще звезда. – Яна! – машинально произнесла Лариса. Крестовская удивилась, вгляделась в Ларису и расхохоталась: – Ларка Петрова! Та сухо кивнула. Встреча с Крестовской ее явно не обрадовала, к тому же Лариса, как назло, так дурно одета! Между тем Яна просто сверкает – блондинка, куда тебе! Поджарая, высушенная, шуба, сапоги – короче, звездит по полной программе! – А я вот за подарком зашла! – растерянно сказала Лариса. – Представь, я тоже! Ларисе даже как-то неудобно было стоять рядом с Крестовской. Вроде в общаге картошку из одной сковородки ели, но это ж когда было? Где теперь Крестовская и где Лариса? – Я так рада тебя видеть! – щебетала Яна. – Ты не представляешь! – И я рада, – кивнула Лариса, а про себя подумала: «Так я и поверила! На кой черт тебе Петрова сдалась!» – Где ты сейчас, Лара? Чем занимаешься? – Я… – Лариса на секунду замялась, – торговлей занимаюсь! Бизнесом, в общем! – А как поживает Оля Кукушкина? – Нормально поживает. Сегодня ко мне придет Новый год встречать! – Надо же! – почему-то обрадовалась Крестовская. – Молодцы, девочки, не забываете друг друга! А у меня все дела, съемки, на себя совсем времени не остается. Подруг даже нет, веришь, Лара? – Бывает! – пожала плечами Петрова. – А я сегодня в Лос-Анджелес улетаю, там буду Новый год встречать! – Рада за тебя! – кисло улыбнулась Лариса. – Лар, ты бы хоть свой адрес дала, что ли! Может, как-нибудь встретимся, соберемся? Поболтаем о девичьем! – Можно! Лариса пошарила в сумке, достала огрызок бумаги, черкнула адрес. – На, держи! Заходи, если что. Буду рада! – Спасибо, Лара! С Новым годом, дорогая! Кстати, может, тебя подвезти? У меня машина, свой шофер! – Нет, не надо, – вежливо отказалась Лариса, – мне тут недалеко, пешком дойду. Они попрощались. Яна прошла в магазин, красиво неся бренд «Крестовская», потом вдруг обернулась и прокричала: – Передавай привет Кукушкиной! Встреча с бывшей подругой, которую последние семь лет Лариса наблюдала исключительно по телевизору, сильно взволновала ее. Пребывая в состоянии глубокой задумчивости, Лариса шла по улицам новогодней Москвы. Город был красиво оформлен к празднику: гирлянды, лампочки, праздничные постеры рекламы. Кстати, увидев один из них, Лариса буквально остолбенела, потому что с него ослепительно улыбалась не кто иной, как Яна Крестовская. Под ее портретом красовалась надпись: «Нового счастья в новом году!» – Нового счастья! – почему-то вслух повторила Лариса и поняла, что настроение окончательно испорчено. В очередной «бутик подарков», попавшийся по дороге, она вошла с совершенно угрюмым выражением лица. Мрачно оглядела витрины. Взгляд задержался на белом фарфоровом котике. – Японский символ домашнего очага! – бодро отозвался лысый продавец. Петрова задумалась – ее смутили нолики на кошачьем ценнике. – Эксклюзив! На всю Москву только один такой котик! – заговорщицки подмигнул лысый. – Приносит в дом счастье и уют! Это почему-то произвело на Ларису впечатление, и она махнула рукой: – Беру! В конце концов, разве ее подруга Кукушкина не достойна уюта и счастья? …Проведав свекровь и четырнадцатилетнего сына, Петрова поспешила домой. До Нового года оставалось три часа. На автопилоте Лариса приготовила салаты, накрыла стол и сунула в духовку курицу. Теперь можно было навести марафет. Лариса уселась перед зеркалом, нанесла макияж, после чего придирчиво оглядела себя в зеркало – ну что сказать… На сорок уже не выглядит – и то хорошо! Женщина весьма интересная: роскошная шевелюра, большие выразительные глаза и фигура очень даже ничего, короче, вполне себе Карлсон – в самом расцвете! Смотрится на тридцать с небольшим! Но вот Яне Крестовской дашь от силы тридцать, а если честно – двадцать пять! Как она, зараза, умудряется так выглядеть? Хотя, говорят, этих актрис часами рисуют! Конечно, у нее небось личный визажист, и косметолог, и вообще полный штат. А Лариса не то чтобы рылом не вышла, а просто так сложились жизненные обстоятельства! У нее, между прочим, даже не всегда есть время на то, чтобы воспользоваться кремом. После восьмичасовой уличной торговли вечером еще надо постоять у плиты, чтобы на завтра приготовить Васе полноценный обед, а потом уже еле доползаешь до кровати! Какие тут заботы о внешности? Выспаться и то не получается. Лариса надела праздничный наряд. Платье с рынка, конечно, но выглядит неплохо. Правда, она его надевала два раза, а ведь считается, что Новый год непременно нужно встречать в чем-то новом, на удачу! Ну ладно, можно надеть новый шарфик, и тогда удачу не проворонишь. Лариса повязала на шею черный шифоновый шарфик и сочла себя полностью подготовленной к празднику. – Персик, кис-кис! – позвала она любимого кота. Рыжий Персик с готовностью откликнулся, тем более что хозяйка звала его не просто так – а с целью угостить по случаю Нового года красной рыбой. – Ешь, Персик, с наступающим тебя! Лариса с любовью глядела, как ее любимец поглощает рыбу. Собственно, кот и сын Вася – вся ее семья. Еще Оля Кукушкина, которая давно перестала быть только подругой и превратилась для Ларисы в сестру, персонального психотерапевта и просто незаменимого человека. Лариса даже представить не могла своей жизни без Кукушкиной. Еще бы – столько лет вместе! На самом деле три неразлучные подруги, Петрова, Кукушкина и Крестовская, приехали из провинции в Москву – покорять, завоевывать столицу. Жили в общежитии, перебивались с хлеба на воду, помогали друг другу чем могли. Сначала Лариса познакомилась с Яной, соседкой по комнате в общаге, а потом Яна свела Петрову с Кукушкиной. Ольга жила в общежитии мединститута, в корпусе напротив. Девушки подружились. Ольга училась в медицинском, а Петрова с Крестовской – в техническом вузе, собираясь пополнить ряды технической интеллигенции. Особого инженерного призвания, впрочем, ни Лариса, ни Яна не чувствовали, но учились обе хорошо, чтобы «закрепиться» в Москве. Свободные вечера подруги проводили в студенческом театре при их институте. Лариса и Яна обнаружили в себе актерские способности и с удовольствием принимали участие в театральных постановках, а Оля приходила на репетиции поддержать подруг. Ну, а вскоре Яну настолько увлекла театральная карьера, что с четвертого курса технического вуза она ушла в театральный, не побоявшись начать все с нуля. И вот теперь гляди-ка – звезда! А Лариса потом… На самом деле потом много чего еще случилось, о чем она не любила вспоминать. Тем более в новогодний вечер! Лариса подошла к елке, гордо стоящей посреди комнаты, – красиво! И новые фонарики такие милые, Ольге понравятся! Собственно, Лариса для нее и старалась. Который уж Новый год встречают вдвоем! Оля и раньше, когда был жив муж Ларисы, встречала Новый год у Петровой, а теперь, когда Лариса осталась одна, все праздники отмечает у подруги. Кукушкина ведь совсем одинокая, у нее, что называется, «ни ребенка, ни котенка! Только Петрова! Зато уж и отдает себя дружбе Оля со всей искренностью – столько раз приходила Петровой на помощь! И в жилетку поплакать всегда пожалуйста, и порадоваться за подругу, и с Васей нянчилась, когда он был маленький. С точки зрения Ларисы, у Оли много ценных качеств: ум, и чувство юмора, и бескорыстность. А главное, Лариса знает, что Оле от нее ничего не надо, подруга любит ее за то, что она есть. А ведь это важно – чтобы тебя кто-то любил просто за то, что ты есть… Раздался звонок, и Лариса кинулась к дверям. – Ларка, с наступающим! Большая толстая Оля Кукушкина заполнила собой всю тесную Ларисину прихожую. Подруги расцеловались. – На улице холод собачий, – пожаловалась Кукушкина, – даже очки запотели! Ольга сняла круглые старомодные очки, протерла стекла. – Давай проходи! Пора уже за стол садиться, старый год провожать! Лариса едва не прыснула со смеху – одета Ольга была весьма странно. Что-то такое веселое, в горошек и с рюшами. Вообще Кукушкина немного похожа на известного диссидента Новодворскую. И почти такая же умная, как Валерия. – Чего ржешь? – подозрительно спросила Оля. – Небось надо мной? – Ну что ты! – Лариса смутилась и перевела разговор на другую тему: – Обрати внимание, какая елка! – Красивая! – кивнула Ольга. – Представляешь, у нас в этом году даже в фойе елку нарядили. Больные довольны! Оля Кукушкина – врач в районной поликлинике. Между прочим, проктолог. – Ой, какой стол! – охнула Ольга. – Ну ты даешь, Петрова! – Я приготовила новый салат, объеденье! – Отлично! Готовишь ты, Лара, душевно! А я «Наполеон» испекла! – Попробуем! Хотя я на сладости уже смотреть не могу, если честно. Целыми днями продаю – они мне уже во где! Не ем я этой сволочи. Но твой «Наполеон», Оля, – это же произведение искусства! Подруги сели за стол. До Нового года оставался час с небольшим. – Может, выпьем за старый год, чего так сидеть? – спросила Петрова. – Давай! – согласилась Кукушкина. Откупорили бутылку шампанского. Выпили за старый год. – А год так себе был… Средний, – вздохнула Лариса. – Одна работа, работа… Вспомнить-то нечего! – Да уж! – усмехнулась Кукушкина. – Сплошное бытие, которое определяет! – Ты о чем? – О том, что тоже, кроме работы, ни черта не вижу! – Оль, кстати, давно хочу тебя спросить: вот ты проктолог, изо дня в день наблюдаешь… – Лариса замялась. – Ну? – Задницы, задницы… Как это на тебя влияет? – В смысле, не кажется ли мне, что весь мир – большая жопа? – грустно улыбнулась Ольга. – А разве нам всем это не кажется? Давай еще выпьем! За нас, девочек! Девочки выпили. – Может, «Огонек» включить? – предложила Лариса. – Валяй! Конечно, опять покажут какую-нибудь чушь собачью, но не сидеть же просто так. Включили телевизор. – Как поживает Вася? – Нормально, – усмехнулась Лариса. – Взрослый стал… И кажется, я ему теперь не очень-то и нужна. – Естественно, так и должно быть! Участь всех родителей. Это Персику ты всегда будешь необходима, а Васе нет. – Возможно, только я пока не научилась к этому спокойно относиться. Нервничаю, дергаюсь. – Не надо нервничать. От нервов геморрой бывает, как проктолог говорю! – Ага, вот когда ты, Кукушкина, родишь и на своей шкуре узнаешь, как во всем себе отказывать и ребенка тянуть, тогда и посмотрим, что ты запоешь! – Лара, чего ты от него хочешь? Благодарности? Не дождешься! – Вот именно – не дождусь! Я от него потом даже открытки поздравительной не дождусь на Новый год! А женится – вообще поминай, как звали. Особенно если жена попадется какая-нибудь стерва. Кстати, ты знаешь, кого я сегодня видела? – Кого? – Звезду нашу! Подружку Яну. – Крестовскую? – изумилась Оля. – Ага! Представь себе! – По телевизору, что ли? – По телевизору я ее часто вижу, эка радость! Я ее так видела… Живьем. – Где ж ее можно живьем увидеть? – не без иронии поинтересовалась Оля. – Неужто она по нашей земле ходит, как обычные смертные? – В магазине столкнулись нос к носу! – Только не говори, что в «Пятерочке»! – В бутике подарков! Тебе, между прочим, подарок искала, и тут она! Вынырнула. – Она хоть тебя узнала? Лариса даже обиделась: – Неужели я так изменилась? – Я про другое – она намеренно могла сделать вид, что тебя не узнает! – Да нет… Вроде даже обрадовалась, разулыбалась, все дела… – Она ведь актриса. Что ей стоит радость на морде нарисовать! Ну и как она выглядит? – Если честно – блестяще. На все сто! Знаешь, мне кажется, даже лучше, чем в студенческие годы. Такая вся… – Лариса замялась, не в силах найти подходящее определение, – сверкающая! – Ну-ну, – усмехнулась Ольга. – Чему удивляться? Она же у нас звезда! Сверкает по специальности. И о чем вы с ней говорили? – Да, в общем, ни о чем… Тебе, кстати, привет передавала. – Вот спасибо-то! – Сказала, что надо бы встретиться. – Ну-ну… Так я и поверила! Нужны мы ей, как рыбе зонтик. У нее другая жизнь! Сколько лет прошло – она про нас ни разу не вспомнила. Подруги замолчали. Потом Ольга махнула рукой: – Да фиг с ней, Лара! Давай выпьем еще! – За что? – Ну, хоть за наше прошлое. Мы-то с тобой все помним, правда? – Правда. Девочки выпили. Лариса взглянула на экран и вскрикнула: – Смотри, это ж она! В телевизионном «Огоньке» всю страну, и бывших подруг заодно, с Новым годом поздравляла Яна Крестовская в роскошном вечернем платье. – Красиво говорит! – хмыкнула Оля, когда Яна закончила. – Она небось в Америке уже, – вздохнула Лариса, – сказала, что сегодня улетит! Интересно, с кем она Новый год встречает? – Ну, ты за нее не беспокойся! Кстати, что там у нас на часах? – Половина одиннадцатого. Между прочим, я всегда от новогодней ночи жду каких-нибудь чудес… Совсем как в детстве. Кажется, что эта ночь особенная и случиться может все что угодно! – Вот с такими ожиданиями потом в Склифе и оказываются! Ты знаешь, что по статистике количество суицидов в новогодние дни резко возрастает? – Почему? – Да потому что такие дурочки, как ты, ждут чудес и подарков от Деда Мороза! В итоге ничего не происходит – Дедов Морозов на всех не хватает, праздник проходит, и на волне разочарования – все, привет! – Обойдемся без привета, – улыбнулась Лариса, – и все же, в новогоднюю ночь так и кажется, что внезапно раздастся звонок в дверь, и… Петрова не успела договорить, потому что звонок на самом деле прозвучал. Звонили в дверь. Лариса вздрогнула и недоуменно взглянула на подругу: – Кого это принесла нелегкая? – А ты никого не ждешь? – Нет, – пожала плечами Лариса и пошла открывать. Посмотрела в дверной глазок – ничего не видно, опять на площадке какая-то сволочь лампочку вывернула. – Кто там? – Снегурочка! – весело ответил женский голос. – Лара, это я! Лариса открыла дверь и застыла в изумлении. На пороге стояла сама Яна Крестовская. * * * – Гостей принимаете? – весело спросила Яна. – Принимаем! – мрачно отозвалась Лариса. – Женя, заходи! – крикнула Яна кому-то за дверью. Возник Женя – здоровенный амбал с кучей пакетов. – Сюда ставь! – деловито распорядилась Яна. Лариса ошалело взирала на то, как Яна снимает роскошную шубу, а Женя раскладывает в прихожей какие-то вещи. – Ты же в Америку улетела? – растерянно произнесла Петрова. Яна развела руками: – Как видишь – не улетела! В последний момент все сорвалось, возникли всякие обстоятельства! – Бывает, – машинально подтвердила Лариса. – Я прямо из аэропорта еду, видишь, с вещами даже! Подумала – почему бы Новый год не встретить с вами? – В самом деле! – улыбнулась Лариса. – Я рада. Это твой муж? – И она оценивающе оглядела амбала. Яна расхохоталась: – Это мой шофер! Да, кстати! – она повернулась к парню: – Женя, ты свободен. Пусть у тебя тоже будет праздник! Если понадобишься, позвоню! Потом увезешь меня домой! Только не пей, понял? – В голосе Яны зазвучали металлические нотки. Шофер кивнул и ушел. – Проходи в комнату! – пригласила Лариса. – А что так тихо? – Так мы с Олей вдвоем! – Да ну? – изумилась Яна. – Я думала, вы с семьями: мужья, дети! Лариса махнула рукой. – А, – кивнула Крестовская, – поняла. Значит, втроем, как в старые добрые времена. Отлично! Войдя в комнату, она шумно приветствовала Кукушкину: – Привет, Оля! Брови той удивленно поползли вверх, она как-то кисло ответила: – Привет! А мы тебя по телевизору смотрим! – Нашли что смотреть! – Яна чмокнула Кукушкину. – Я так соскучилась! Она оглядела подругу юности. – Молодец, Ольга! Роскошная фактура! Совершенно не банальная внешность! – Угу! Надежда Крупская в зрелые годы! – усмехнулась Ольга. – А ты прямо цветешь – вся такая тонкая, звонкая! – Стараюсь из последних сил! – расхохоталась Яна. – В нашем бизнесе все жестко – перестал попадать в формат, тут же спишут! К Крестовской подошел кот, потерся о ноги. – Какая очаровательная киса! – Яна потрепала Персика холеной ручкой и вдруг спохватилась: – Девочки! У меня для вас подарки! – и выбежала в коридор. Кукушкина шепотом спросила у хозяйки: – Чего это она к тебе приперлась? – А я знаю? – пожала плечами Лариса. В комнату вернулась Яна, достала из пакета черный сверкающий кошелек с золотистой короной и протянула Кукушкиной: – С Новым годом, Оленька! – Теперь буду свои докторские копейки в него складывать! – хихикнула та. – А это тебе, Лариса! – Яна протянула Петровой изящную сумку. – Спасибо! – сдержанно поблагодарила Лариса. – Ты уж извини нас, Яна, – нам и подарить тебе нечего, мы ведь не знали, что увидимся! – Девочки, вы, наверное, удивлены – чего я притащилась, упала как снег на голову, да? – Ну что ты! – усмехнулась Кукушкина. – Конечно, удивлены! – Яна вздохнула и красивым заученным жестом отвела со лба прядь золотых волос. – Как вам объяснить… Знаете, день сегодня какой-то странный, – ее голубые глаза затуманились, – бывает так, что кажется – все на мази, ты обласкан удачей, и вдруг… Полная катастрофа! Петрова с Кукушкиной переглянулись. – Происходит нечто такое… – Яна замялась. – Ну неважно, короче, что-то происходит, и все летит к чертям! Ни в какую Америку на Новый год я не улетаю! Сижу в аэропорту за несколько часов до Нового года и понимаю, что мне решительно не с кем встретить этот милый семейный праздник! – И ты вдруг вспомнила про нас? – не выдержала Ольга. – Да, – ничуть не смутилась Яна, – представь себе! Вспомнила и подумала – почему бы мне не повидать своих девочек? – Яна, мы рады! – улыбнулась Лариса. – Давайте садиться за стол! – Сейчас! Минутку! – Яна опять умчалась в коридор. – Пургу какую-то гонит, – прошептала Ларисе Кукушкина, – ничего не понимаю! Что там у нее случилось и при чем здесь мы? Яна вернулась с двумя большими пакетами. Улыбаясь, достала несколько бутылок французского шампанского, вино, разные деликатесы. – Мы ж не нищие, – обиделась Лариса, – между прочим, у нас стол накрыт. С едой все нормально. Яна чмокнула Ларису в щеку: – Чего ты бурчишь? Я хотела как лучше! Между прочим, характер у тебя, Петрова, всегда был не приведи господи. Уж я-то знаю – три года с тобой в одной комнате прожила! Давайте наконец выпьем за встречу? Кукушкина взяла бутылку шампанского: – Открывать, что ли? Яна улыбнулась: – Сейчас, – один момент! Прошу прощения – мне надо воспользоваться удобствами! Лариса покраснела: – Слева по коридору. Только там бачок протекает, надо дернуть за пумпочку… Яна махнула рукой: – Да перестань ты, Лара! Я ж не с луны свалилась! В общагах жила – разберусь, за что дергать! – А она вроде ничего… Не звездит, – задумчиво заметила Лариса, когда Крестовская ушла. – В меру! – согласилась Кукушкина. Вскоре Яна вернулась, и подруги сели за стол. Кукушкина уже собиралась открыть шампанское, как вдруг раздался дверной звонок. Удивленная Лариса пошла в коридор. Открыв дверь, она увидела свою соседку Раису Викторовну Попову, дверь квартиры которой примыкала непосредственно к дверям Петровой. – С наступающим, дорогая! – приторно улыбнулась Раиса Викторовна. – Зашла тебя поздравить! Лариса натянуто улыбнулась: – Спасибо, входите! Соседка Ларисы была дамой очень средних лет с неустроенной личной жизнью. Женщин связывали добрососедские отношения, и Раиса Викторовна порой забегала к Петровой поболтать о том о сем. Сегодня Петровой не очень-то хотелось приглашать соседку в комнату, но Раисе Викторовне удалось преодолеть Ларисино сопротивление кавалерийским напором. Она вообще напоминала Петровой кавалериста – громогласная, большая, грузная. – С наступающим, девочки! – поздравила женщин Попова, прорвавшись к праздничному столу. – Вас так же! – откликнулась Крестовская. Раиса Викторовна узрела Яну и застыла от изумления. – Это же… – Угу! Звезда мировой величины! – усмехнулась Кукушкина. – Откуда? – Спустилась с небес! Раиса Викторовна пришла в себя и просияла: – Надо же! Подумать только! Крестовская! Яна! Моя любимая актриса! – Благодарю, – сдержанно отреагировала та. – Яночка, вы прекрасны, вы чудо, вы богиня! Яна засмущалась: – Ну что вы, что вы… – Лара, – Раиса Викторовна укоризненно взглянула на Петрову, – почему ты скрывала, что знакома с самой Крестовской? Такой дружбой надо гордиться! Подобная честь выпадает не каждому. Раиса Викторовна без приглашения уселась за стол и с воодушевлением предложила: – Девочки, давайте выпьем за настоящее искусство! – Ну давайте уже за что-нибудь выпьем! – хмуро сказала Кукушкина и откупорила бутылку. – Ах, французское шампанское, – запричитала Попова, – божественный вкус! Да здравствует искусство! Она доверительно обратилась к Яне, пожирая ее глазами: – Вы не представляете, дорогая, как я люблю фильмы с вашим участием! Ваше имя для меня – это залог качества, если в картине снималась Яна Крестовская – я буду ее смотреть! Думаю, вы согласитесь со мной – хорошее кино сейчас такая редкость, всюду одна пошлость и распущенность! В то время как любой фильм должен нести сверхзадачу – воспитывать наше молодое поколение! – Да, – вяло кивнула Яна, которой, похоже, совсем не хотелось вести беседы об искусстве вообще и его сверхзадачах в частности. – А чему современный кинематограф учит наших детей! – не унималась Раиса Викторовна. – Они же все сексуально озабочены уже в четырнадцать лет! – Ну, не знаю, – насупилась Лариса, – откровенно сказать, я за своим сыном ничего такого не замечала! – Боюсь тебя огорчить, дорогая, но думаю, в самом скором времени ты столкнешься с этой проблемой! Твой Вася преподнесет тебе много сюрпризов, – поспешила заверить Попова. – Вот уж не надо! – вздохнула Лариса. Кукушкина поняла, что надо спасать положение, и выразительно посмотрела на часы: – Ого! До полуночи всего ничего! До Раисы Викторовны посыл Кукушкиной, кажется, дошел. – Я бы с удовольствием встретила Новый год с вами, девочки, – сказала она, и при этих словах Петрова вздрогнула, – но, увы, не могу! После паузы Раиса Викторовна добавила: – Жду гостей! Ах, эта новогодняя ночь! Мне всегда казалось, что в новогоднюю ночь может произойти все что угодно! А потом, знаете, наступало такое разочарование, хоть застрелиться! – Вот-вот, – подтвердила Кукушкина, – и я про это говорю! – Посему я решила, что сегодня разочарований не будет! – Раиса Викторовна как-то загадочно улыбнулась. – И решила сама себе устроить подарок. Да здравствуют чудеса! Они уже начались. Надо же – встретила живую Яну Крестовскую. Яночка, дайте автограф! После праздников у себя в бухгалтерии расскажу, что видела саму Крестовскую, бабы умрут от восторга! Яна черкнула что-то на протянутом листке бумаги. – Спасибо, дорогая! Кстати, я сейчас еще к Ксюше забегу, проведаю ее, – весело сообщила Раиса Викторовна. Речь шла об еще одной соседке по лестничной площадке Петровой – Ксении. – Она одна Новый год встречает, не знаете? – поинтересовалась Лариса. Раиса Викторовна хмыкнула: – Скорее всего! Мужик-то ее небось дома с законной женой под елкой сидит! Петрова понимающе кивнула: – Передавайте ей мои новогодние поздравления! – Непременно передам! С новым счастьем, девочки! – Раиса Викторовна подмигнула подругам и ушла. – Что за смешная тетка? – спросила Яна. – Соседка. Кажется, она сегодня немного подшофе, странная какая-то, – пожала плечами Петрова. – Может, это встреча с тобой произвела на нее неизгладимое впечатление?! – Интересная у тебя жизнь, Яна, – заметила Кукушкина, – одним росчерком пера можешь осчастливить человека. Здорово! – Допустим, ты преувеличиваешь, – кокетливо улыбнулась Яна. – Да ладно! – Выпьем за встречу! – Кукушкина разлила шампанское в бокалы. – Да, – вздохнула Яна, – совсем как в старые добрые времена! Снова втроем! Но признаться, девочки, вы меня удивили… Я понимаю, у меня нет времени на личную жизнь, но вы-то, девицы-красавицы, почему в гордом одиночестве? Как такое возможно? А, Кукушкина? – Нет достойных претендентов! – важно ответила Ольга. – С Олей все ясно, – усмехнулась Яна, – ну а Лариса? – Я вдова. – Прости, – искренне огорчилась Крестовская, – я не знала… А дети? – Сын Вася, самоуверенный наглый подросток ростом почти под потолок! – улыбнулась Лариса. – Он сейчас у свекрови. А ты, Яна, не торопишься заводить детей? – Лариса, дорогая, я при своей жизни не могу себе позволить даже завести собачку! А потом, куда мне сейчас рожать? На карьере придется крест поставить, я уж не говорю про то, что фигуру угроблю! – Неужели ты так серьезно относишься к своей фигуре? – хмыкнула Ольга. – Тело – мой рабочий инструмент! – Предлагаю тебе его немного подкрепить, – Лариса взяла в руки пустую тарелку, – ты до сих пор ничего не попробовала. Что тебе положить? – Салаты? – испугалась Яна. – Нет, спасибо, там же майонез! – Небось диетами себя изнуряешь? – издевательски спросила Кукушкина, шмякнув себе на тарелку полтазика оливье. – Приходится! В кадр не впишусь, кому буду нужна? – Чего ты паришься? – усмехнулась Оля. – Фигура, фактура! Вон я не комплексую! Главное дело, что и тебя это тоже когда-нибудь ждет! И с чувством процитировала: Кичились майские красотки Надменной грацией своей. Дохнул октябрь – и стали тетки Тела давно минувших дней. Кукушкина подмигнула Крестовской: – Как говорится, все мы там будем! Яна с ужасом взглянула на подругу. – Неужели ничего не попробуешь? – огорчилась Лариса. – Праздник все-таки, Новый год – святое дело! – Как все меняется! А помнишь, Янка, как ты раньше мой торт трескала? – хихикнула Кукушкина. – Ой, ничего не могу с собой поделать, – призналась Яна, – до сих пор люблю сладкое! А Олькин «Наполеон» – это же песня! – Между прочим, я его испекла! – Да ты что? У меня сейчас слюни будут как у собаки! – Положить тебе? Яна охнула: – Что ты? Нельзя! – потом тоскливо посмотрела на торт. – Вообще охота – страсть! – Ну и лопай, раз охота! – Лариса положила ей на тарелку большой кусок. – А, ладно! В честь праздника. – Яна попробовала и расплылась в улыбке: – Молодец, Кукушкина, держишь марку! – Нам бы поздравление президента не проворонить! – Лариса взглянула на часы. Послышался мелодичный звон. – Прошу прощения, – сказала Яна, – мне звонят. Она достала из сумочки телефон, раскрыла изящную «раскладушку» и вдруг проорала в трубку так громко, что Петрова с Кукушкиной вздрогнули: – Козел! Мудак! Урод недоделанный! – Ну и нравы у этой богемы, – усмехнулась Кукушкина. Крестовская продолжала выкрикивать отрывочные фразы: – Что ты сказал??? А я не хочу это слышать! Оставь меня в покое! Я не твоя собственность! Что? Крестовская никому не принадлежит! И тебя с наступающим! Желаю, чтобы в новом году ты оставил меня в покое и я бы в нем ни разу не увидела твою гнусную рожу! Она захлопнула крышку телефона и с остервенением забросила его в сумку. – Душевно, – с иронией заметила Кукушкина. – Кто это был? – Да так, один хрен, – отмахнулась Яна. – Не могу о нем говорить, прямо зубная боль начинается. – Ты с ним собиралась в Америку? – Еще чего! – расхохоталась Крестовская. – Я с ним и в рай не поеду! Девочки, да выключите вы этот дерьмовый «Огонек», с души воротит, парили меня – парили на съемках… – Слышь, Крестовская, а у тебя крыша того… не едет? – спросила Ольга. – Отчего? – Тебя все узнают, поклонники, просьбы об автографах, короче, как насчет звездной болезни? – Уже не грозит, – улыбнулась Яна, – пройденный этап! Подумаешь, актриса! Профессия как профессия! Это у тебя, Оля, небось экзотика! Так проктологом и работаешь? – Им самым. – Ну и как? – Нормально! – Вот и я нормально, – вздохнула Яна. – Привыкла уже! К тому, что пялятся, к тому, что надо держать реноме, к тому, что должна быть безупречна. Я, например, не могу появиться нигде без укладки или маникюра. «Крестовская» – это бренд! Кукушкина уставилась на холеные руки Яны с ногтями необычайной длины и с изумлением заметила: – Во когти! Как ты с ними живешь? В свою очередь Яна удивленно оглядела аккуратно обстриженные под корень пальцы Кукушкиной. Заметив ее взгляд, Оля пояснила: – Увы! Мне длинные ногти никак нельзя! Работа не позволяет! Яна с ужасом уставилась на Ольгу: – Ты что им туда… Пальцами? – Направления будет выписывать неудобно! – покраснев, ответила Ольга. Яна вдруг повела точеным плечиком: – Ой, как болит спина! Я как-то на съемках упала с лошади и теперь всю жизнь спиной маюсь. Только йога помогает, специальные упражнения. Извините, надо срочно снять гипертонус! Она встала из-за стола, села прямо на пол, потянулась, а потом спокойно завела умопомрачительно длинную ногу за ухо. На Кукушкину это почему-то произвело неизгладимое впечатление. – Ну ты даешь! – Я пластичная, – кокетливо ответила Яна, – развиваю по мере возможности… Знаете, это так мужиков заводит… Ну там сделаешь какое-нибудь сальто или шпагатик в голом виде – восторгов, скажу я вам! – Янка, у тебя небось романов было не сосчитать? – заинтересовалась Оля. – Не без этого! – Поздравление президента, девочки! – вскинулась Лариса. Подруги замолчали и взглянули на экран. – Хорошо говорит, душевно! – заметила Петрова. – Кстати, девочки, про романы… Сказала бы я вам, – загадочно произнесла Яна и замолчала. Подруги вылупились на нее. Лариса кивнула в сторону экрана: – Ты что… неужели… – и осеклась. – А… – замялась Крестовская, – ну ладно, это неважно! На экране отразилась до боли знакомая всем картинка, и раздался бой курантов. Кукушкина кинулась снова разливать шампанское. – С Новым годом, девочки! – крикнула Яна. – С новым счастьем! Ура! – Ура! – Подумать только, еще один год прошел! – задумчиво сказала Лариса, выпив. – Время, время… – К этому вопросу надо относиться философски! – улыбнулась Крестовская. – Знаете, девочки, в последнее время я подсела на буддизм! – На что? – хором воскликнули Петрова с Кукушкиной. – Буддизм! Умная вещь, скажу я вам! Вот знаете, как сделать из слона лягушку? – Крестовская вдруг задумалась, и по ее красивому лицу мелькнула тень: – Или, наоборот, из лягушки слона? Вот черт, не помню! Яна махнула рукой: – Ну ладно, это неважно. Смысл в другом! В ответе. «Надо отсечь все лишнее!» Представляете? Девочки, я совершенно убеждена – буддизм и йога спасут будущее! Я в этом году в Тибет собираюсь. К ламе! – У меня тоже на этот год в планах съездить куда-нибудь, – задумчиво сказала Лариса, – может, к сестре в Чебоксары. Если получится, конечно. Эх, знать бы, что нас ждет! Но будущее не спросит, постучится в двери и… Раздался звонок в дверь. – Кто это? – удивилась Петрова. – Будущее! – расхохоталась Кукушкина. Лариса пошла к дверям. – Вам кого? Ей ответили грубым мужским голосом: – Открывай, я знаю, что ты там! – Удивил! – сказала Лариса. – Я тоже знаю, что я здесь. В коридор вышли Яна с Ольгой. – Кто это там? – спросила Кукушкина. Петрова пожала плечами: – Да алкашня всякая шляется. Уже встретили Новый год, понимаешь! – Яна, сука, открой, я знаю, что ты там! – вдруг донеслось с той стороны двери. – Не открывайте, он меня убьет! – вскрикнула Крестовская. * * * – Я так и знал, что ты там! – раздался крик из-за дверей. – Открывай, твою мать! Двери выломаю! – Убьет, – запричитала Крестовская. – Что делать? – Кто это? – растерянно спросила Лариса. – Урод недоделанный! – рыдая, ответила ей Яна. Тут же возникла обратная связь, и из подъезда послышалось: – Сука подлая! Обмануть хотела? Открывай, иначе дверь выломаю! Пацаны, ломайте дверь! – Сколько их там? – испугалась Петрова. – А-а-а-а… – Крестовская металась по коридору. Посыпались удары в дверь. – Але! Вы охренели, что ли? – возмутилась Кукушкина. Из подъезда донеслось: – Заткнись, коза, все рога обломаю! – Сейчас милицию вызову! – гаркнула Кукушкина. Крестовская подскочила к ней и замахала руками: – Ты что? Нельзя, нельзя, какая милиция! – Что делать-то? Дверь выломают! – Конечно, выломают, у него в охране такие амбалы! – Яна вдруг с отчаянием махнула рукой: – Ладно, открывайте! – Ты уверена? – с ужасом спросила Лариса. – Один хрен откроют! – пожала плечами Крестовская. Лариса отперла замок. В прихожую тут же ворвался здоровенный, метра под два, лысый мужик и с ним двое парней. – Это частная собственность! – пискнула Лариса. – Не смеши мои ботинки! – ответил мужик. – Виктор, зачем все это? – с надрывом спросила Крестовская. Мужик подошел к ней и рукой схватил ее за лицо: – Ну, здравствуй, моя радость! Соскучилась? Может, поцелуемся? Яна отшатнулась и закрыла лицо руками. – Ты что, не рада? – расхохотался незнакомец и обернулся к потрясенным подругам. – С Новым годом! – С Новым годом! – машинально повторила Лариса. – Извините, что я без приглашения! – Он обернулся к парням: – Идите, подождете меня в машине. Крепкие ребята в черном ушли, захлопнув дверь. Лысый громила деловито шагнул на кухню, зажег свет, осмотрелся, потом то же самое проделал в ванне и во второй комнате. – Вы что-то ищете? – поинтересовалась Лариса. – Здесь никого нет! – крикнула Крестовская. – Нет, говоришь? – Лысый повернулся к Яне. – А что же так? Потом он спросил: – Ну! Кто тут хозяюшка? – Я! – хмуро отозвалась Лариса. – Хоть бы за стол пригласили, что ли! – заметил лысый и, не дожидаясь реакции, прошел сам. Из комнаты он прокричал застывшим в оцепенении женщинам: – Идите сюда, не стесняйтесь! Войдя, подруги увидели, что незнакомец уселся за стол и налил себе бокал шампанского. – Ваше здоровье! – улыбнулся он. – Разрешите поздравить, пожелать нового счастья! – И вам также! – вежливо ответила Петрова. – Все хотят нового счастья? А старое, значит, на хрен не нужно стало, да? – Он вдруг размахнулся и разбил бокал об стену. Крестовская вскрикнула. – Что, настроение испортил? – с издевкой спросил мужик. – Ну извини, дорогая! Понимаешь, я никак не мог без тебя встретить Новый год! Вот, значит, сижу я у тебя дома, жду-жду, а тебя нет, ты не спешишь к своему зайчонку. Такая тоска – ни тебе елочки с фонариками, ни жратвы и вообще как-то не празднично! – Я так и знала, что ты там устроишь засаду! – крикнула Яна. – Эй, хозяюшка, я жрать хочу! – обратился мужик к Петровой. – У меня тут не столовая, – отрезала та. – И то верно, – кивнул он. – Будем считать, что буфет со шведским столом. Ничуть не смущаясь, он положил себе какой-то салат и начал есть. – Мне кажется, я вас где-то видела, – вдруг заметила Кукушкина. Лысый хмыкнул: – Я часто это слышу. – Вы тоже артист? – Ага! Малых и драматических театров! – расхохотался он. – Девочки, познакомьтесь, – страдальчески сказала Яна, – это депутат Виктор Зотов. Мой бывший любовник. – Вы от какой фракции? – спросила Кукушкина, следящая за политической ситуацией в стране. – От правильной! Все нормально, – пренебрежительно ответил ей Зотов. – Не волнуйся, родная. – Надо же, депута-ат, – насмешливо протянула Кукушкина, – а ворвались, как уголовник! – Что делать, – усмехнулся Зотов. – Состояние аффекта! Любовница бросила, понимаете, женщины? Кстати, чего вы стоите? Присаживайтесь! Выпьем, закусим! Новый год все-таки. За стол села только Яна. Кукушкина с Петровой устроились в креслах напротив стола. – Не хотите? Ну ладно! – не обиделся Зотов и обратился к Яне с вопросом: – Слышь, познакомь нас, а то как-то неудобно! Сидим тесным кругом, а имен не знаю. Что это за тетки? – Это мои подруги! – с вызовом ответила Яна. – Надо же! У тебя подруги есть? – искренне озадачился Зотов. – Я думал, у таких, как ты, их не бывает! Яна налила себе шампанского, залпом выпила и отрезала: – Мы с юности вместе! Зотов обратился к Кукушкиной: – Слышь, тетка, она и в юности такой лярвой была? – Прекрати! – Крестовская сверкнула глазами. – О! Вы посмотрите на нее! Оскорбленное достоинство, – ухмыльнулся Зотов. – Все может сыграть! Актриска – дрянь! А слабо Кармен сыграть, дорогуша? Сейчас воткну перо в брюхо, и будет тебе звездная роль! Кукушкина с Петровой похолодели от ужаса. – Вас как звать, женщины? – обратился к подругам Зотов и тут же махнул рукой: – Ладно, неважно! Представляете, я ведь Крестовскую, можно сказать, с помойки взял! – Не ври! – гневно возразила Яна. – Я до тебя уже снималась в кино и работала! Зотов покатился со смеху: – Работала! Я вам скажу, чем она работала! Гениталиями! – Чем? – удивилась Петрова. – Дублершей! За кого сиськи показать, за кого еще чего… – Ну и что такого? – усмехнулась Яна. – Теперь за меня кто-то показывает. – Голодная была, ободранная какая-то, комнатенку снимала… А теперь смотрите – жар-птица! Это я тебя сделал! – Тоже мне Пигмалион! – фыркнула Яна. – Пигмалион не Пигмалион, а бабла в тебя вложил достаточно! Зотов махнул вокруг рукой, имея в виду Ларисину квартиру: – Вот из такой грязи я тебя взял! Лариса обиженно пробурчала: – Э, полегче! Здесь, между прочим, люди живут! – Это не жизнь, уважаемая! – отрезал Зотов. – Вы думаете, деньги определяют все? – спросила Кукушкина. – Да нет, конечно, – ухмыльнулся Зотов, – я думаю, что большие деньги определяют все. Секешь разницу? Вон это чудо любит спрашивать, как из слона сделать лягушку. Так вот я тебе скажу как! Буддизм по Зотову! С большими деньгами можно хоть из кого что угодно сделать. Вот, например, – он махнул в сторону Оли, – казалось, безнадежный случай, но я тебя уверяю, с моими деньгами и из тебя бы что-то приличное сделали. Отсекли бы все лишнее! И была бы лягушка-царевна! Конечно, одной пластикой тут бы не обошлось, может, три или четыре понадобилось, но что-то бы получилось! – Зато из вас приличный человек уже никогда не получится! – зло сказала Ольга. – Пожалуй! – расхохотался Зотов. – Нам без надобности! Да, Янка? Яна с презрением взглянула на любовника и заметила: – Мне кажется, ты переоцениваешь свою роль в моей жизни! Зотов побарабанил пальцами по столу, потом почесал могучую лысую голову и обратился к подругам Яны: – А хотите знать, как дело было с вашей дорогой подружкой? Для начала мне пришлось спонсировать какой-то дебильный фильм с ее участием: много гениталий, смеха, короче, как народ любит… Потом второй, и стали Крестовскую приглашать сниматься. Особенно если у режиссера была надобность в Вите Зотовом – вообще без проблем! И вскоре Яна приосанилась, оперилась, начала, может быть, даже думать о том, какая она одаренная и талантливая! Даже зарабатывать сама начала, представляете? Вроде и деньги мои стали не нужны. И вот я уже тебе и сам не нужен, да? Думаешь, я не знаю, что происходит? Он стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда: – Не знаю, с кем ты спуталась? Зотов все знает! И не жалко тебе мальчика? Он же еще пожить не успел. – Не смей его трогать! – закричала Яна. – Ну давай, расскажи им про своего любовника! Какой он у тебя юный и прекрасный, как Аполлон, так, кажется, ты о нем говоришь? – Сволочь! – Крестовская вскочила и принялась молотить Зотова кулаками. – Ты подслушивал мои телефонные разговоры? – А что такого? Если хочешь знать, прослушка у тебя в телефоне давно установлена! – Мерзавец! Ушлепок! – разбушевалась Яна и вдруг остановилась как вкопанная. С минуту она думала о чем-то, потом спросила: – Слушай, Зотов… А как ты узнал, что я здесь, у Петровой? – А ты не понимаешь? Мозги у тебя как у курицы! – с презрением заметил тот. – Ты следил за мной? – А как иначе я бы узнал, что ты в этой хибаре? – Но это подло! – строго заметила Кукушкина. – Чувства оправдывают все! – усмехнулся Зотов. – Подумаешь, детектива нанял! За такой стервой глаз да глаз нужен! – Я никак не пойму, – вдруг сказала Петрова, – вы что же, любите Яну? Нехитрый этот вопрос изрядно озадачил лысого Зотова. Он подумал, потом ответил: – Пожалуй, что люблю. Моя женщина! Никому не отдам! – Не отдашь! – закричала Яна. – Да плевала я на тебя, хрен недоделанный! Что, говоришь, Кармен? Ну и ладно! – Яна схватила со стола нож, которым Кукушкина разрезала торт, приставила его себе к груди и закричала: – Ну, давай, сволочь, режь! – Янка, прекрати! – испугалась Кукушкина. – Не провоцируй мужика! Зотов остолбенел, потом угрюмо буркнул: – Дура психованная! – А ты-то кто? – вознегодовала Яна. – Строишь из себя всякое, мол, смотрите, какой я крутой! А ты не крутой! Ты… – она замолчала, пытаясь подобрать нужное определение, и наконец нашла: – Всмятку! Зотов, кажется, смутился. – Меня, значит, на помойке нашел? – не унималась Яна. – А ты про себя расскажи! Про свой извилистый жизненный путь! Ты откуда в депутаты-то выбился? – Об этом не надо! – нахмурился Зотов. – У каждого были свои ошибки! – Правильно, они бывают у каждого! Только за твои сколько дают, Валера? И вообще, не надо соплей! Развел тут: любовь, то-се! Ты лучше расскажи девочкам про свою жену! – Он что – женат? – удивилась Кукушкина. – Еще как! – отрезала Яна. – И боится ее – страсть! Это здесь он такой смелый, а перед женой хвост поджимает! И главное, Витя, ты ведь ее бросать не собираешься! Тебя все устраивает как есть, да? Со мной, значит, так… поразвлечься, а потом домой, к жене! Ты сколько лет мне мозги пудрил, мачо недоработанный? – Раньше тебя моя жена не смущала! – угрюмо заметил Зотов. – Ты всегда знала, что я женат! Просто раньше закрывала на это глаза, потому что тебе было выгодно! – Да! – гордо ответила Яна. – Раньше закрывала глаза, а теперь не хочу! – Смелая стала? – усмехнулся Зотов. – А может, ты хочешь вернуться в дерьмо, откуда я тебя вытащил? Ведь это легко устроить! Пара звонков куда надо, и про тебя, детка, вскоре все забудут. Кто такая Крестовская – да не знаем мы никакой Крестовской! Вот, смотри, – он показал на Кукушкину, – превратишься в такую толстую бесформенную тетку, как она! Оля вспыхнула: – Пошел вон, хам, как ты смеешь! – Простите, мадам, я для наглядности! Уж очень убедительный пример! – Я не пример, а живой человек! – Оля вдруг заплакала. К ней наклонилась Лариса: – Олька, ты что, плачешь, что ли? Ты же никогда не плачешь, ты ведь у нас кремень! – Женщина я! – прорыдала Оля. Потрясенная слезами Кукушкиной, Петрова подскочила к Зотову и закричала: – А ну пошел вон отсюда! Это моя квартира! Устроил тут балаган! Жилье дерьмом обзывает, подругу мою оскорбляет, убирайся к чертовой матери! Она схватила со стола салатницу и изо всех сил стукнула ею депутата по голове. Раздался рев раненого зверя. Крестовская потрясенно прошептала: – Он тебя теперь убьет! Однако Зотов повел себя странно – встал, вытер салфеткой лысину и направился к выходу. – Эй, Витя, ты куда? – растерянно крикнула ему вслед Крестовская. – Прощай! – бросил Зотов и захлопнул входную дверь. Петрова с надеждой спросила: – Он совсем ушел? Яна пожала плечами: – Надеюсь! – Потом виновато сказала: – Девочки, простите меня… Я не знала, что так получится. – Ничего! – махнула рукой Лариса. – Переживем! Главное, что все кончилось. – Своеобразный Новый год, – хмыкнула Кукушкина. – Давно такого не припомню. Давайте выпьем, что ли, – надо стресс снять! Подруги сели за стол. После ухода Зотова Яна повеселела прямо на глазах. Улыбаясь, предложила: – Давайте забудем этот неприятный инцидент! Не будем портить себе настроение, ведь новогодняя ночь еще впереди. – Ты быстро пришла в себя, – заметила Лариса. – У меня хорошие компенсаторные способности! – рассмеялась Яна. – А потом буддизм учит нас ко всему относиться с буддийским спокойствием. – Полчаса назад ты не была похожа на буддиста, – не удержалась от колкости Ольга. – К черту! Давайте выпьем за дружбу, девочки, – с чувством произнесла Яна, – что может быть важнее этого? За нашу дружбу! Они выпили, а потом вдруг Кукушкина поинтересовалась: – А вот скажи, дорогая подруга, что ж ты забыла про нас, когда стала знаменитой? Будто начисто отрезало. Яна смутилась: – Я ведь говорила – у меня совершенно бешеный темп жизни, на себя не остается времени! – Ясно-ясно, – покачала головой Оля. – Кстати, а что этот жирный загривок болтал про то, что у тебя на квартире была засада? – Понимаете, Зотов специально подстроил все так, чтобы я не улетела в Америку. Он, конечно, рассчитывал, что из аэропорта я поеду домой. Но я догадалась, что он будет ждать меня там! – объяснила Яна. – Так ты поэтому и приехала к нам? – догадалась Лариса. – Потому что больше оказалось некуда? Яна смутилась: – Не совсем так… Хотя если и так, то что это меняет? Девочки, ведь замечательно, что мы встретились! – Если бы ты хотела нас увидеть, давно бы нашла возможность! – отчеканила Ольга. – Может, мы вообще уже… Померли давно! – Я очень рада, что вы живы и здоровы, мои милые подруги, – улыбнулась Яна. – И мы снова вместе! – А может, нам твоя помощь была нужна? – не выдержала Ольга. – У Ларисы вон муж умер! Остался ребенок маленький! Загибались тут с ней на пару от тоски! Вместе слезы хлебали, понимаешь? Напополам. А теперь вот ты являешься через столько лет, вся такая из себя сияющая, и про дружбу нам втираешь! – Вот чего вы мне не можете простить, – усмехнулась Яна. – Успеха! Завидуете, что я чего-то в жизни добилась? А ведь вы сами во всем виноваты! Почему ты, Лара, не пошла в театральный? Мы ж с тобой в студтеатре вместе играли. Заметь – все главные роли были твои! Я только облизывалась. Ну и что? Да, у меня хватило пороху задвинуть этот инженерный вуз к чертовой матери, уйти в театральный и начать все с нуля! А что тебе, Петрова, мешало? – Что ей мешало? – всплеснула руками Кукушкина. – Ты же не знаешь ничего! Петрова прервала ее: – Оля, не надо об этом! – Или ты, Ольга! – Яна обратилась к подруге. – Какой метлой тебя гнали в эти проктологи? – Кому-то ведь надо и задницы лечить, – хмуро отозвалась та. – Скажи еще – призвание! – расхохоталась Яна, потом вздохнула: – Эх, девочки, я вам так скажу: пережить чужой успех тяжело. У меня друзей сильно поубавилось. Ну не могут у нас люди за другого радоваться – не дано! Вот говорят, свезло тебе, Крестовская, так свезло! С такой интонацией, как будто меня в этом обвиняют. Я вам анекдот расскажу. Привели в отделение милиции проститутку. Оказалось, она по профессии учительница. Ее спросили: «Как же вы, учительница, стали проституткой?» – «Повезло!» – ответила она. Вот и я что могу сказать, кроме того, что мне повезло? Почему именно мне – убей бог, не знаю! Может, так звезды сложились или еще что… – Fatum non penis, in manus non recipis! – мрачно процитировала Кукушкина. – Чего-чего? – изумилась Яна. – «Судьба – не пенис, в руки не возьмешь!» – пояснила Ольга. Крестовская рассмеялась: – Хорошая поговорка! – Латинская! – Давайте выпьем за удачу? – предложила Яна. – Чтобы всем везло! Девочки выпили. – Только на всех удачи не хватит! – насмешливо заметила Ольга. – А что вы знаете о моей жизни? – вдруг сказала Яна. – Вам кажется, это сплошной шоколад, да? Типа – съемки, гонорары, депутаты-любовники, брендовое шмотье и целлюлит как главная жизненная драма, да? Думаете, актерство – это легкий труд? – Яна встала в позу. – А вы знаете, каково выдержать несколько часов съемок на открытом воздухе и в мороз, и в дождь? – Ну откуда ж нам знать? – не выдержала Лариса. – Вообще-то я, к твоему сведению, каждый день по восемь часов на улице стою у метро! Уже несколько лет! – Зачем? – не поняла Яна. – Затем! Что надо сына кормить! Работаю я так, поняла? – Ты ж говорила, бизнесом занимаешься? – Занимаюсь! Ага! Бизнесом! Что, по моей квартире не видно, какой у меня бизнес? Халву с вафлями продаю, на армяшку гну спину! Во уже где! – Но у меня тоже не сахар! – вздохнула Яна. – Травмы всякие могут быть… Я же вам рассказывала, что с лошади упала, теперь только йога… – А у меня поясница отстегивается вообще на хрен! – рассвирепела Лариса. – Никакая йога не поможет, поняла?! – Что ты, Яна, на жизнь жалуешься? Тебе ли жаловаться? – вступила в разговор Кукушкина. – Да знаешь ли ты, каково это, когда вся мелочь в кошельке пересчитана за неделю до получки? Когда одна гречка и чай? – Откуда ей знать! – неодобрительно заметила Лариса. – Да я вообще сейчас уйду, раз вы так обо мне думаете! – заревела Яна. – А что ты обижаешься? Она еще обижается! – тоже заревела Петрова. – Да если хочешь знать, у меня из-за тебя вся жизнь пошла сикось-накось! – Ты че, Петрова? Перепила? – изумилась Крестовская. – Оля, что она говорит? – А что? Помнишь Костю? – Какого Костю? – Григорьева Костю! – закричала Петрова. – Так ты, значит, даже не помнишь его? – Почему я должна помнить какого-то Костю? – удивилась Яна. – Во дает! Внезапно по ее лицу промелькнула тень, и она задумалась. – Ну? – ядовито спросила Лариса. – В общаге, что ли, был такой? Длинный, нелепый, – неуверенно предположила Яна, – еще все время клеился ко мне! – Между прочим, сначала он к Лариске клеился, – строго заметила Кукушкина. – Я-то все помню! У них роман был в самом разгаре, когда вдруг ты выплыла. – Что значит «выплыла»? – возмутилась Яна. – Да он сам мне прохода не давал, говорил, что землю будет целовать под моими ногами! – А ты поощряла! – рявкнула Кукушкина. – Ничего подобного! – Лариса любила его, – с пафосом сказала Ольга. – А тебе так… Перепихнуться для забавы… – Откуда я знала? – Яна достала сигареты, затянулась. – Любовь, любовь… Кто бы мог подумать! – Разрушила ты их союз, Крестовская, как ни крути, – с упреком констатировала Ольга. – Подруга называется! – Да говорю же – не знала я ничего, – с досадой повторила Яна. – И потом, я его в момент бросила. Там парень был – не на что посмотреть… Тощий какой-то, нескладный. Не в моем вкусе! – У него аристократическая внешность! – закричала Лариса. – Где тебе понять, если в твоем вкусе такие, как этот лысый бугай Зотов! Яна усмехнулась: – Много вы о моих вкусах знаете! А насчет Григорьева… Помнится, я его бросила аккурат когда из института ушла. Кстати, как у вас с ним дальше-то было? – А ничего не было! – отрезала Петрова. – Но он вернулся к тебе? Лариса промолчала. Яна вдруг махнула рукой: – Девочки, да перестаньте вы! Это прошлое с длинной бородой, чего о нем вспоминать?! Григорьев, наверное, про нас давно и думать забыл, а мы тут друг с другом счеты сводим. – Может, она его до сих пор любит! – накинулась на Яну Ольга. – Разве так бывает? – удивилась та. – В жизни все бывает! Может, только о встрече с ним и мечтает. – Мечтаешь, Петрова? – спросила Яна. Та только пожала плечами в ответ. – Ты его давно не видела? – поинтересовалась Яна. – С тех самых пор. И тут раздался звонок в дверь. – Твою мать! Это Зотов вернулся! – вскрикнула Яна. – Ну, начинается, – с тоской произнесла Лариса. – Что делать будем? – Теперь уже по опыту знаем – ему лучше открыть. Давай, мать, иди! – распорядилась Кукушкина. – Мы тебя тут подождем. Лариса вышла в коридор и, даже не поинтересовавшись, кто там, отперла дверь. Она не сразу узнала этого высокого худого мужчину. Удивленно спросила: – Вам кого? Мужчина улыбнулся: – С Новым годом, Лара! Не узнаешь? – Костя?!! – ахнула Петрова. * * * – Надо же – узнала, – с удовлетворением отметил Костя Григорьев. – Ну, здравствуй, что ли? – Здравствуй! – ответила ошалевшая Лариса. – Ты чего, Григорьев? С луны свалился? – Почему с луны? – А чего ты вдруг вспомнил обо мне? – Да знаешь, Лариса, Новый год, то-се… Сидел себе дома в гордом одиночестве, выпил по случаю праздника и загрустил! – Почему в одиночестве? – Развелся полгода назад, Новый год, веришь, встретить не с кем! И вот я вспомнил прошлое, достал телефонную книжку, смотрю – Лариса Петрова. Господи – Лариса Петрова, сколько лет, сколь зим! Я мигом взял такси и рванул наудачу. – Интересно! А если у меня семья, муж? – Я знаю, что ты одинокая, – улыбнулся Костя. – Откуда? – Я на днях нашего сокурсника Витю Ковалькова встретил, он мне рассказал, что ты одна живешь. – С сыном! – строго поправила Лариса. – Войти можно, Лара? – Входи! – Вот подарок, к чаю, – Григорьев протянул Ларисе вафельный тортик. – Любишь? – Люблю, конечно, люблю, – закивала Лариса. Ей вдруг почему-то стало весело и радостно. – Ты раздевайся, Костя, и проходи в комнату. – Хорошо. – Девочки! – Лариса вбежала в гостиную сильно взволнованная. – Господи, вы не поверите! Пришел Костя! – Какой Костя? – вылупилась Яна. – Григорьев Костя! – счастливо улыбаясь, пояснила Лариса. – Дерьмо вспомнишь – оно всплывает, это я как проктолог говорю! – усмехнулась Кукушкина. В этот момент вошел Григорьев. – С наступающим! – Уже наступил, – не слишком дружелюбно отозвалась Кукушкина. – Ольга! – удивился Григорьев. – Привет! Он повернулся и вдруг увидел Крестовскую. – Яна! – Его лицо просияло. – Бог ты мой! Яна смущенно отозвалась: – Рада тебя видеть, Костя. Лариса пригласила Григорьева за стол, он с готовностью уселся и предложил поднять тост «за нашу юность». – Вспомнил, – съязвила Ольга, – где теперь наша юность! – Чудесный тост, Костя! – подняла бокал Лариса. – Конечно, надо выпить! По этому случаю была раскупорена еще одна бутылка французского шампанского, которое очень подошло к тосту «за юность». Петрова почему-то стеснялась задерживать взгляд на бывшем возлюбленном и, только когда Григорьев повернулся к Яне, впилась в него взглядом. Лариса сразу отметила, что Костя изменился: теперь он носил очки и – самое главное – утратил свою роскошную шевелюру, сменив ее на раннюю лысину, может, не такую вызывающую, как у Зотова, но вполне заметную. Петрова вздохнула, но тут же увидела Костю Григорьева времен своей юности: римский профиль, огромные глаза, некая нервность в облике и нечто, безусловно, аристократическое. Одет Григорьев был весьма незатейливо – джинсы и потертый пиджак, отсутствие верхней пуговицы на котором с головой выдавало в Косте разведенного мужчину. От бывших сокурсников Лариса знала, что он служит инженером в каком-то КБ. Еще ходили слухи, что Григорьев в последнее время начал попивать. – Как ты живешь, Костя? – спросила Лариса. Костя повернулся к ней: – Нормально, Лара! Но чего-то вроде не хватает. Не могу отделаться от ощущения, что где-то в прошлом была допущена ошибка… – Произнося эти слова, Григорьев выразительно посмотрел на Ларису. – Чего-то не хватает! – с издевкой повторила Кукушкина. – Может, ума? – Оля, перестань, – Петрова укоризненно взглянула на подругу. – Нечего обижать моих гостей! – У-у-у-у, – насмешливо протянула Кукушкина, – все с вами ясно! – А я часто вспоминаю те времена, – проникновенно сказал Григорьев, – молодость, общага, бесшабашность какая-то… Казалось, что впереди только удача и счастье! – Да-а, – вздохнула Лариса. – А теперь вот, значит, как! – Григорьев грустно развел руками. – Ну, ничего, девчонки, – он оглядел Петрову с Кукушкиной, – какие ваши годы! Глядишь, все наладится, повезет и вам! Да… Удача и счастье… Но у кого-то ведь так и оказалось! – Костя ласково взглянул на Яну. – Я рад, что у тебя все сбылось. От всей нашей армии неудачников – спасибо тебе, Яна, за нас за всех! Ты наша гордость! – Я, например, себя неудачницей не считаю, – обиделась Ольга. – Помогает? – спросил Григорьев. – Я в том смысле, что если помогает – то, значит, правильно, что не считаешь. А мне не помогает, поэтому я смотрю на вещи объективно. – Понятие успеха вообще исключительно субъективное понятие, – возразила умная Кукушкина. – Смотрите! – вдруг закричал Григорьев, указав на экран. В телевизионном «Огоньке» показывали, как какой-то попсовый певец бестолково шастал меж столиков в зале, надрываясь о чем-то любовном, и вдруг подошел к столику, за которым сидела Яна Крестовская, и уселся с ней рядом. Остаток слезливой песни он допел, не сводя с нее глаз. – Вот, – взревел от восторга Костя Григорьев, – вот что есть объективный успех! Ее вся страна знает! – Да ладно вам, – смущенно сказала Яна, – подумаешь… – А платье у тебя там, Яночка, – восхитился Костя, – м-м-м!!! Вкус и стиль! И боже, какое декольте! – Конечно, когда денег много, вкус и стиль приложатся, – не выдержала Кукушкина. – Да Крестовская всегда была прима! – возразил Костя. – Яна могла набросить на плечи простой платок, и выглядело это как королевская мантия. Чему удивляться – порода! Голубая кровь! – Ян, ты вроде говорила, у тебя мать на фабрике всю жизнь проработала, а дед был из крестьян? – ядовито вставила Кукушкина. В это время у Яны зазвонил телефон. Она извинилась и вышла из-за стола. – Лар, у меня серьезный разговор! – Иди в ту комнату, там никто не помешает! – с пониманием сказала Лариса. Крестовская ушла. – Давайте выпьем? – предложил Григорьев. – Я так рад, что вас всех увидел, девчонки, вы не представляете! – Прямо вечер встреч, – фыркнула Оля. – Я же говорила, что в новогоднюю ночь все возможно, – улыбнулась Лариса. – Давайте погасим люстру и зажжем свечи? Пусть будет красиво и празднично! – Какое прекрасное шампанское, – улыбнулся Григорьев, – можно я еще выпью? – После следующего бокала заметил: – Хорошо-то как! Такое ощущение, что я дома. Лариса вспыхнула и заулыбалась. – Может, потанцуем? – предложил Костя Петровой. – Давай! Они медленно танцевали, глядя друг другу в глаза. – А помнишь, как я впервые поцеловал тебя? – вдруг спросил Костя. Лариса смутилась и опустила голову. – А помнишь, как ты осталась у меня в комнате, а мой сосед Серега ждал полночи на улице? А мы никак не могли расстаться! Костя коснулся губами руки Ларисы. – Я все помню, Костя! – прошептала она. – Зачем мы тогда все сломали? Расстались… Лариса молчала и чувствовала, что сейчас заплачет. Хорошо хоть песня кончилась, и они остановились. – Может, горячее? – с надеждой спросила Лариса у Кости. – Не откажусь! – Я сейчас! Лариса с готовностью кинулась на кухню. Вернулась с большим дымящимся блюдом. Выпили «под дичь». Причем Костя два раза, отчего, кажется, немного захмелел. – Григорьев, ты, говорят, выпить не дурак? – подколола его Кукушкина. – Брехня! – рассмеялся он. – И, кстати, ты сильно изменился! Облезлый какой-то стал, потертый… Кукушкиной явно хотелось его поддеть. Но Костя и на этот раз не обиделся. – Жизнь такая. А вы молодцы, девчонки, на все сто! Так держать. А Яна – это вообще! Королевна! Мечта поэта! – Пустил слюни! – с презрением отреагировала Ольга. Лариса почувствовала какую-то смутную обиду. В это время вернулась Яна, очень довольная и веселая. Встала на середину комнаты и, поводя плечами, с чувством запела: «Только раз бывает в жизни встреча…» Надо отдать должное – пела Крестовская всегда хорошо, голос низкий, сильный, и слух музыкальный в наличии. Лариса Петрова угрюмо взирала на этот номер. – Браво, королева! – выкрикнул Костя и бросился к Крестовской. Не удержавшись, упал ей в ноги. Яна расхохоталась. – Нахрюкался уже до синих соплей, – фыркнула Кукушкина. Яна уселась за стол и сразу предложила выпить. Причем «за любовь»! Костя Григорьев с воодушевлением поддержал ее. После того как бокалы показали дно, Крестовская задумчиво промолвила: – Все-таки любовь – поразительная вещь! Начинаешь воспринимать все в ином свете! И мир сверкает, становится таким ярким! Ее глаза вдохновенно сияли. – Тебе ОН позвонил, что ли? – догадалась проницательная Кукушкина. – Кто? – удивилась Яна. – Ну, этот твой Аполлон, юный, прекрасный? С которым ты чуть в Америку не улетела? Яна не успела ответить, потому что в беседу вмешался Костя. Схватив Яну за руку, он закричал: – Никаких Америк! Крестовская – это народное достояние! – Да ты, кажется, надрался, батюшка? – с неодобрением заметила Ольга. Лариса попыталась спасти положение и предложила гостям чай с тортом. – Сейчас поставлю чайник! – сказала она и упорхнула на кухню. Следом за ней отправилась Кукушкина. – Слышь, Лара, Григорьев, кажется, назюзюкался до неприличия! Петрова строго возразила: – Подумаешь, выпил человек. Что в этом плохого? Праздник все-таки! – Говорят, он вообще пьет по-черному! – Подумаешь, сплетники болтают. А потом, если даже и пьет? Может, просто плохо человеку, жизнь не сложилась, вот и пытается как-то заглушить тоску. – Что-то ты больно рьяно кидаешься на его защиту, – хмыкнула Кукушкина. – Не иначе как прошлое вспомнила? – Какой смысл его вспоминать? О будущем надо думать. – Угу! Хорошее тебя будущее с Григорьевым ожидает! – Не каркай, Оля! И не лезь не в свое дело. – Ах, значит, это не мое дело? Да я вообще тогда сейчас уйду! – обиделась Кукушкина. – Ну и иди! Если хочешь испортить мне праздник – иди. В чем я перед тобой виновата? – Ладно, проехали! – улыбнулась Оля, после чего схватила со стола соленый огурец и захрустела им. – Сама вскоре убедишься, чего твой Григорьев стоит. – Ты никогда не любила Костю! – А за что мне его любить? За то, что он с тобой так обошелся? Ты, видимо, все забыла! Гордости у тебя нет. – Да какая гордость?! – в сердцах выдохнула Лариса. – Ну о чем ты говоришь? Гордость, гордость! На что она мне сдалась? Я просто хочу быть счастливой. Нормальное человеческое желание – быть счастливой. Ты можешь это понять, Кукушкина? Ольга не успела ответить, потому что из комнаты вдруг раздался пронзительный крик Крестовской. Женщины бросились в гостиную, где увидели дикую картину. Костя Григорьев ползал перед Яной на коленях, хватал ее за ноги и повторял при этом нечто невразумительное: – Королева красоты, сестра Лорен Софии, готов всю жизнь на руках носить, целовать землю, вообще лобызать… – Девочки, уберите его, – попросила подруг Яна, – не фиг меня за ляжки хватать! Манеры, как у извозчика. – Чего выставились, бабы? – закричал пьяный Костя. – Я Яну всю жизнь люблю! С минуту Лариса потрясенно взирала на происходящее. Потом развернулась и ушла на кухню. На кухонном столе она увидела пачку сигарет, оставленных Крестовской, и закурила. Появилась Кукушкина. Спросила с ужасом: – Ларка, ты что – куришь?! – Закуришь тут! – Ну, давай и мне тоже! Подруги вдвоем стояли у окна и курили. – Вот видишь! Я же говорила, зря ты на Григорьева ставки делаешь, – начала Кукушкина. – Заткнись! – отрезала Петрова. – Ладно, – пожала плечами Ольга. – Заткнусь. Она помолчала с минуту, потом пожаловалась: – Какая дебильная ночь, Ларка! Я так устала. Петрова не ответила. Кукушкина сочувственно погладила ее по руке. – Ларка, да не расстраивайся ты, зачем тебе это барахло? Григорьев и раньше-то был так, тьфу мужик, а теперь и вовсе… бэу – второй сорт! – Он отец моего Васи, – ответила Лариса. По ее щекам катились крупные слезы. – Да ты что? – ахнула Ольга. – Ничего себе! Нет, вообще я, конечно, догадывалась… И потом, Васька на этого мудака похож! – Обидно, понимаешь, обидно! – с надрывом произнесла Лариса. – Вся жизнь коту под хвост! – Не преувеличивай! – Я не преувеличиваю! Но все не так, неправильно, понимаешь? – Понимаю, – вздохнула Оля, – ну ладно… А у кого оно правильно? У меня, что ли? – Но ведь есть счастливые женщины, вон хоть Крестовскую взять… Кукушкина пожала плечами. – Девочки, – на кухне появилась Яна, – представляете, какой ужас – этот придурок упал на пол и заснул! Валяется как бревно. Приставал-приставал, а потом захрапел, как хряк! Дайте сигаретку! Теперь они курили втроем. – Лариса, ты обиделась на меня? – виновато спросила Яна. – С чего ты взяла? – Мне так показалось! Он для тебя что-то значит, да? Ты огорчена? – Просто дежавю какое-то! Опять ты мне, Яна, все испортила… – Лариса хотела пошутить, но неожиданно заплакала. – Лара, прости! – заревела Крестовская. – Клянусь, мне этот лысый плейбой даром не нужен! – Верим! – усмехнулась Оля. – Ладно, все, проехали! – отрезала Лариса и пошла в комнату. Следом за ней потянулись подруги. Костя Григорьев лежал на полу в позе «звездочка» и храпел. – Что у меня тут, вытрезвитель, что ли? – зло сказала Лариса. – Э! С Новым годом! – Кукушкина легонько ткнула Костю ногой. В ответ раздалось нечленораздельное мычание. – Свинья! – фыркнула Оля. – Надо ментов вызвать и сдать! – Ну, так нельзя, все-таки человек, – тихо возразила Яна. – Ладно, – решила Петрова, – пусть проспится и валит на все четыре стороны! Кукушкина взглянула на часы: – Еще полночи впереди, чего он тут будет валяться как хлам? Аппетит нам портить! – Надо его в спальню перенести! – предложила Лариса. Ольга скомандовала: – Давайте, девочки, за руки за ноги, можно прямо по полу везти, невелика важность! Отдуваясь, подруги дотащили Костю Григорьева до соседней комнаты. Лариса подложила ему под голову подушку и накрыла его одеялом. Женщины вернулись в комнату, сели за стол. Какое-то время все молчали, потом Яна робко начала: – Лара, ты пойми… Возможно, это даже хорошо, что тогда, в юности, все сложилось так, как сложилось! Ну представь, что вышла бы ты за Григорьева замуж, еще, не дай бог, ребенка от него завела, и что? Маялась бы всю жизнь… Теперь-то ведь ясно, что к чему! – Может, мне тебе еще спасибо сказать? – усмехнулась Лариса. Потом подумала и махнула рукой: – А может, ты и права, Крестовская! Так что спасибо тебе! – Да и вообще какой-то он стал… – запнулась Кукушкина, – будто пережевали и выплюнули! – Да, он изменился! – вздохнула Лариса. – Странное дело, вроде все то же: глаза, губы, рост, только не могу понять, где я это аристократическое в нем узрела? Тоже мне – поручик Голицын нашелся! – Ну и ночь! – покачала головой Кукушкина. – С ума сойти! Как с самого начала пошло, так и продолжается! – Хочешь сказать, это я виновата? – поджала губы Яна. – Хочу сказать, что, когда мы с Петровой вдвоем Новый год встречаем, у нас все нормально и тихо. Праздник по отработанному сценарию – привет от президента, бой курантов, оливье, «Огонек», горячее, десерт и в четыре утра – на боковую! Ни тебе депутатов придурочных, ни всяких там призраков из прошлого! Подруги молчали. Настроение у всех было скверным. Ко всему прочему обнаружилось, что кот Персик надул на платок Крестовской, лежавший в кресле. – Это ж «Hermes»! – сказала Яна, брезгливо отбросив платок. – 500 у.е.! – Хермес-хермес, – усмехнулась Кукушкина, – не хер раскидывать где попало! – Лариса, ты бы своего кота хоть мордой ткнула, – неодобрительно заметила Яна. – Ага, сейчас! Не дождешься! – ответила Петрова. – Он мой единственный друг, чего это я буду его мордой тыкать? – А я? – обиделась Кукушкина. – Не друг разве? – Ты, Оля, само собой! – Девочки, я, наверное, пойду? – нерешительно спросила Яна. Петрова пожала плечами: – Смотри сама! – Да, пожалуй, пойду! Яна встала и вышла в коридор. Подруги отправились ее провожать. – А как ты до дома доберешься? – поинтересовалась Лариса. – Не проблема! Вызвоню шофера. Он меня заберет! А пока пройдусь по ночной Москве, проветрюсь! Ладно, девочки… Не поминайте лихом, простите, если что не так! Крестовская смахнула слезу. После того как она ушла, подруги вернулись в комнату. – Может, хочешь еще чего-нибудь съесть? – грустно спросила Лариса. – Спасибо! Сыта по горло! – ответила Кукушкина. – У меня такое ощущение, что это бесконечная ночь. Столько всего разом обрушилось… Лариса забралась с ногами на диван. – Давай, Олька, иди сюда! Подруги уютно устроились рядом, накрылись пледом. – Лара, а почему ты раньше не говорила, что Вася – сын Григорьева? – Да так… Из гордости. Стыдно было, что Костя меня бросил! Вообще молодая была, глупая. Лариса вздохнула. – Любила я его – не передать как! Я ведь тоже хотела в театральный уйти, но как у нас с Григорьевым закрутилось, забыла обо всем на свете. Замуж за него мечтала выйти… И вроде уже шли разговоры о свадьбе, и вдруг, будто гром среди ясного неба, я узнаю про его роман с Крестовской! Как нож в спину. Кукушкина кивнула: – Они оба с тобой подло поступили! Если хочешь знать, я ей до сих пор это простить не могу! – Да, когда я про их шуры-муры узнала, было больно, – усмехнулась Петрова. – Все никак поверить не могла! У меня ведь самые родные, любимые люди были вы с Яной и Костя! А осталась одна ты… Потом еще Вася появился. Эх, Кукушкина, ты, да Вася, да Персик-засранец – вот вся моя семья! – А про беременность ты узнала уже после разрыва с Григорьевым? – Ну да! И пришла в ужас. Что делать? В итоге и театральный накрылся, и вообще высшее образование! Из общаги выгнали, из института уйти пришлось, да что я тебе рассказываю, ты сама все знаешь! – Помнишь, как мы с тобой потом на пару комнату в коммуналке снимали? Во времена были, Петрова! – Если бы не ты, Кукушкина, не знаю, как бы я выжила! – Скажешь тоже, – смутилась Оля. – Мне ведь тогда казалось, что жизнь кончена. А потом… Все как-то стало налаживаться, вышла замуж – хороший человек, пожилой, интеллигентный, Васю любил, и вообще – москвич, с квартирой. Прожили с ним семь лет. Тихо, мирно… Но я Григорьева забыть не могла. А потом муж умер. Прободение язвы – нелепо как-то… Да ладно, зачем о грустном… Новый год все-таки! – Васька у тебя хороший парень вырос! И красивый, и умный. – Да, – просияла Лариса, – его нельзя не любить! Вот свекрови он не родной внук, а она его любит как своего! Знаешь, Олька, сейчас вспоминаю, как думала тогда: рожать – не рожать… Господи, вот дура-то! Страшно представить, что могла бы натворить. Как я без Васи жила бы сейчас? – А вот как я и жила бы! Разве это жизнь, Петрова? Так… Унылое существование во времени! – Но тебе ведь только тридцать пять, Оля! – Тридцать пять и полное отсутствие на горизонте достойной кандидатуры в отцы. От кого рожать-то, Петрова? Кругом одни дебилы! Может, давай еще выпьем? – Французского шампанского больше нет. Закончилось! – Да и хрен с ним! Давай наше «Советское», еще лучше пойдет! Подруги подняли бокалы. – С новым счастьем, Петрова! – Ха-ха! Тут от старого не знаешь, куда деваться! – У Ларисы едва ли истерика не началась. Однако выпить девочки не успели, потому что тост Кукушкиной оказался прерван резким звонком в дверь. – Епрст! – ругнулась Кукушкина. – Проходной двор какой-то! Подруги приблизились к входной двери. – Кто там? – Мой муж здесь? – раздался низкий женский голос. – Прикинь, – Лариса схватила Олю за руку, – это за Григорьевым жена пришла! – Да пусть свой хлам забирает, – хмыкнула Ольга и открыла дверь. На пороге возникла крупная дама лет сорока пяти. Крашеные волосы, мощный торс, волевой подбородок и длинная норковая шуба. – Я пройду! – тоном, не терпящим возражений, заявила она и очутилась в Ларисиной прихожей, после чего зычно крикнула: – Где он, отвечай?! – Кто он? – попятилась Лариса. – Мой муж! Я знаю, что он у тебя! – Ваш муж? – удивилась Лариса. – А мне он сказал, что разведен! – Разведен?! Ах ты, курва! – Женщина размахнулась и ударила Ларису по лицу. Петрова охнула – дама могла выступать в супертяжелом весе. В голове у Ларисы раздался мелодичный звон, а глаз мгновенно заплыл. – Как вам не стыдно! – возмутилась Кукушкина. – Тебе вообще очки разобью, – предупредила незнакомка. Кукушкина непроизвольно сделала шаг назад. – Где он? – Там! – махнула рукой Лариса. – В спальне! Дама ринулась в указанном направлении и обнаружила спящего Костю Григорьева. – Это что? – ухмыльнулась она. – Ваш муж! Можете забирать! – хмуро сказала Петрова. – Мой муж? – Женщина начала хохотать. – Это не мой муж! – Вы сумасшедшая? – догадалась Кукушкина. – Лара, она сумасшедшая! – Причем буйнопомешанная! Из тех, что на людей бросаются! – Петрова коснулась подбитого глаза. – А другого здесь нет? – спросила женщина. От такого вопроса Кукушкина просто ошалела, сказала лишь: – Ну вы даете! – Тогда давайте разбираться, мои милые! – усмехнулась дама и без приглашения прошла в гостиную. Подруги последовали за ней. Незнакомка подошла к столу, налила себе шампанского, подняла бокал и сказала: – Ну, за знакомство? Кстати, я – Тамара Зотова! * * * Далее последовала, как говорится, немая сцена. Первой пришла в себя Кукушкина: – Так вы жена этого… депутата? – Вижу, вы поняли, о ком идет речь! – кивнула Тамара Зотова. – Ну и где мой муж? – Он ушел! – сказала Лариса. – Что значит – ушел? Праздник вроде в разгаре? – Слушайте, я не знаю, ни почему он ушел, ни зачем он приходил, – ответила Лариса. – Может, тебе еще по шарам врезать, чтобы врубалась, что к чему? – усмехнулась Зотова. – Что у вас за манеры, гражданка? – пристыдила ее Кукушкина. А Лариса спокойно сказала: – Не надо мне по шарам… Все равно не поможет. Я, увы, «не врубаюсь», что к чему. Вообще уже ничего не понимаю. – Мы на самом деле не понимаем, – добавила Ольга. – За что нам все это? – А когда с моим мужем мызгалась, понимала?! – Тамара покосилась в сторону Петровой. – Ну, здрасте! На кой черт мне ваш муж сдался? Тамара начала как-то пристально всматриваться в Ларису, потом даже зачем-то поднесла палец к виску и оттянула глаз. Лариса занервничала: – Что такое? В чем дело? – Пока непонятно, – вздохнула Тамара, – и вы, две бестолочи, объяснить не можете! – Оля, расскажи ей, как все было! – устало попросила Лариса. – Понимаете, значит, мы с подругой сидели и отмечали Новый год, как всегда вдвоем, потому что мы женщины одинокие. Все было тихо, мирно, и вдруг появляется она! – Кто она? – заинтересовалась Тамара. – Крестовская! – А это кто? – закричала Тамара, указывая на Ларису. – Моя фамилия Петрова! Реакция Зотовой была своеобразной. – Какого хрена? – спросила она. – Ах, извините! – не выдержала Лариса. – Почему, собственно, я не могу быть Петровой? – А где эта сука Крестовская? – Она ушла! – Так они вместе ушли? С моим мужем? – взвилась Тамара. – Да нет! – всплеснула руками Кукушкина. – Зотов раньше ушел. Обиделся, наверное. Петрова его салатницей ударила! И он ушел! А потом пришел Григорьев, мы думали, что вы его жена! Я еще подумала: ничего себе Григорьев деньги заколачивает, раз его жена в такой шубе ходит! – Е-мое! – смачно сказала Зотова. – Без стакана не разобраться! – И, обернувшись к Ларисе, добавила: – Значит, ты точно Петрова? – Паспорт показать? – Не надо! Верю! Ошибка, значит, вышла! Ну, тогда извини, Петрова! Выходит, зря я тебе в глаз засветила! – Тамара сокрушенно покачала головой. – Понимаешь, я вижу плохо! Зрение, астигматизм, то-се! Очки не ношу принципиально – старят! Вот я тебя и не разглядела! Думала, ты – это она, секешь? Теперь-то, когда пригляделась, конечно, видно, что ты не она. Та – во! Лощеная такая, курва, ухоженная! Только слепой мог перепутать. Лариса покраснела. – Извини! У меня рука тяжелая. Ишь, как глаз-то затянуло! Теперь недели две будешь с фонарем ходить. Надо было сразу приложить чего-нибудь холодного. – Да ладно, нормально, – отмахнулась Лариса, – сегодня день такой. Меня все бьют, кому не лень… И унижают. – Все пройдет! – махнула рукой Зотова. – Это жизнь! Всякое бывает! А Крестовская – ваша подруга, что ли? – Какая она нам подруга? Она – звезда! Кинематографа и мужских сердец! – усмехнулась Лариса. – Мы вам сейчас все расскажем. Вы присаживайтесь, Тамара, чего так стоять… Шубу свою роскошную снимите, только в кресло не кладите, у меня кот пакостливый! Дополняя друг друга, девочки выдали Тамаре историю своей жизни. Та слушала с большим вниманием, не перебивая, лишь изредка допуская охи-вздохи. Когда подруги закончили, Тамара вздохнула: – Вот ведь бывает в жизни! Давайте выпьем, что ли? – За встречу? – с иронией спросила Петрова. Тамара, впрочем, иронии не уловила и взяла в руки бутылку. – Я уже на это шампанское смотреть не могу, – призналась Лариса, – пузырьки из ушей лезут. Давайте, что ли, вина! Предложенный вариант понравился всем, и в ход пошло изысканное вино, принесенное Яной. – А этот облезлый чей? – Тамара кивнула в сторону спальни. Лариса вздохнула: – Это Костя Григорьев. Между прочим, любовь всей моей жизни. По крайней мере я так думала до сегодняшней ночи. А теперь не знаю… Может, я чего-то в жизни не поняла. Тамара, – она доверительно обратилась к Зотовой, – ведь я к нему всей душой! Он сегодня пришел, и я готова была ему все простить… А он… Крестовской в любви объяснялся! – Вот кому надо бы в глаз засветить! – потерла руки Тамара. – И всю морду этой актриске расцарапать! Ишь мастерица какая – чужих мужиков уводить! У тебя, говоришь, кот пакостливый? Бывает. А бывают и бабы пакостливые! В смысле, что падки на чужое добро! – Скажите, а как вы узнали, что ваш муж был здесь? – поинтересовалась Кукушкина. – Наняла детектива! – усмехнулась Зотова. – Чтоб его пас. Он и сдал мне этот адрес. Я как узнала, сразу сюда поехала. Думала, тут им на месте рога и обломать. Вообще-то я давно в курсе, что у него есть любовница! Ну, есть и есть, нормально! Мужик все-таки, не больной, не дефективный! Я всегда к этому спокойно относилась. Но тут стала замечать, что Витя мой начал борзеть. Взял и летом с этой стервой в отпуск укатил. Потом опять на неделю исчез из моего поля зрения. И, наконец, предел всему – я выясняю, что он стал подумывать о разводе и втихаря у меня за спиной переводит счета за рубеж… Охренеть! В его лысой башке в последнее время вообще не понять, что происходит. Похоже, крепко его эта сука зацепила! Про все на свете забыл. Ну ладно, что-то ведь делать надо! Чувствую, что уже дошла до предела. И вот сегодня взорвалась окончательно. Жду своего козла домой, чтобы с ним Новый год встретить, как мы до этого тридцать лет вместе его встречали, а Зотова нет! Не спешит, не торопится! Вот уже дело к полуночи. Я сижу одна, коньяк пью. Потихоньку звереть начинаю. Я, девчонки, от коньяка такая бешеная делаюсь, прямо самой страшно! Могу и в драку ввязаться. – Мы заметили! – улыбнулась Лариса. – Вам, Тамара, под горячую руку лучше не попадать! – Представляете, мы тридцать лет Новый год встречали вместе, и тут такой плевок! Детектив сообщает, что мой Зотов в новогоднюю ночь за этой киношной сукой по всей Москве гоняется! Ну и все! Лопнуло мое терпение. На дорожку еще сто коньяка и вперед по указанному адресу! Так я у тебя, Петрова, и появилась! – Странная у вас жизнь, – усмехнулась Кукушкина. – Любовницы, детективы, страсти какие-то… Сплошной кинематограф. Бразильский сериал! – У вас не так, что ли? – Нет, – вздохнула Кукушкина, – поликлиника, больные, в общем, унылые будни! – А, – Тамара махнула рукой, – просто у нас в другую обертку завернуто, но суть та же! Вон Зотов мой убежден, что большие деньги решают все. – Мы слышали его теорию, – поджала губы Кукушкина. – А я думаю, чушня это! Я бы все деньги отдала, чтобы Зотов при мне был и на киношных не заглядывался, но ведь не могу ничего поделать! Тамара налила себе еще вина, выпила. – Простите, а ничего, что вы с коньяком вино мешаете? – поинтересовалась Ольга. – Я как доктор не рекомендую! – Да я не пьянею никогда! Вот хоть сколько выпью и не пьянею! Организм такой… Тамара смахнула с глаз скупую слезу. – Обидно, девочки! Понимаете? Я ему всю жизнь отдала, а он таким задом повернулся! Обидно! – Я понимаю! – кивнула Лариса. – Со мной так же Григорьев обошелся! – Скоты! Что с них взять! Вон Зотов все забыл! А ведь у нас с ним были тяжелые времена. Когда его посадили, – одна я от него не отвернулась! – Я так и думала, что он бывший уголовник, – обрадовалась Кукушкина, – ни малейшего намека на интеллигентность! – Пять лет передачи носила! Все по-честному! Ну вот, скажите, стала бы эта фифа ему передачи носить? – Черт ее знает! – пожала плечами Лариса. – А вы, Тамара, в курсе, что Крестовская вашего мужа хочет бросить? Зотова удивилась: – Ты откуда знаешь? – Она сама сказала! Тут такой скандал был! Из-за ее любовника! – Кто такой? – вскинулась Тамара. – Аполлон. Юный и прекрасный! Это все, что мы знаем! Тамара задумалась, а потом повеселела прямо на глазах. – В самом деле хочет бросить? – Мы так поняли – она уже его бросила. – Да это и понятно, на кой черт Крестовской мой старпер сдался? – усмехнулась Тамара. – Только Зотов с этим не согласен! – заметила Кукушкина. – Яйца обрежу! – вдруг рявкнула Тамара так, что подруги вздрогнули. Однако Зотова быстро успокоилась. – Вы, может быть, кушать хотите? – предложила Лариса. – Ага, – кивнула Тамара, – хочу. Сегодня почти не ела из-за всех переживаний. Даже коньяк пила, не закусывая. – Давайте я вам положу чего-нибудь! – засуетилась Лариса. – Душевные вы бабы! – заметила Тамара. – Вам бы мужиков хороших! – Где ж их взять? – усмехнулась Ольга. – Да и возраст уже… Тридцать пять… Куда рыпаться? Тамара расхохоталась: – Ну и возраст! Для меня вы вообще девчонки! Мне, между прочим, уже сорок девять! – Вам ни за что не дашь! – восхитилась Кукушкина. – Стараюсь! Экологически чистая пища, косметичка, кремы с черной икрой, обертывания всякие, короче, стоит мне больших денег! Но я не об этом… Вот мне скоро полтинник стукнет, а я не унываю! А тут тридцать пять! Ну что вы сидите, как старые бабки? Ждете милостей от природы? – Так сложилась жизнь! – грустно улыбнулась Лариса. – Хрена с два! Она у вас еще продолжается! А вы говорите – сложилась! Вон эта ваша подружка-фифа небось не считает себя отработанным материалом! – Она-то конечно! – подтвердила Ольга. Тамара проницательно посмотрела на подруг и вдруг спросила: – Вы ей завидуете? Подруги промолчали. Тамара вздохнула: – А вы не завидуйте, девки! Зависть, она как ржавчина – разъедает. Не тратьте на нее свою жизнь. А потом, я думаю, у этой вашей Яны своих проблем хватает. Звездная жизнь тоже не сахар! А сколько их, фортуной обласканных, потом за бортом оказывается! – Тамара повернулась к Ларисе: – Вот ты говоришь, она у тебя жениха отбила? – Да, – кивнула та. – И ты что, простила ей? Лариса промолчала. – Значит, не простила! Оно и понятно – женщине сложно такое забыть. Но тебе с этим жить тяжело, правда? – Ну, допустим, – пожала плечами Петрова. – А ты не держи в себе! Отпусти на все четыре стороны и ищи нового счастья! – посоветовала Тамара. – Тогда почему бы вам не смириться с изменой мужа и не устремиться на поиски нового счастья? – насмешливо спросила Лариса. – Что сравнивать? Зотов – мой муж! Я своего не отдам! А насчет прощения… Все рога поотшибаю, тогда подумаю – простить ли, – расхохоталась Тамара и предложила: – Ну что, еще по одной? Ольга засмеялась: – С ума сойти, сколько мы сегодня употребили! И ведь ни в одном глазу! Женщины выпили. Тамара с удовлетворением заметила: – Так и тянет сказать: «Хорошо сидим!» И в самом деле, хорошо! Душевно! И в этот самый момент раздался звонок. Петрова с Кукушкиной тревожно переглянулись, а Тамара встрепенулась, как охотник, почуявший дичь. – Открыть, что ли? – тоскливо спросила Петрова. Тамара Зотова как-то странно улыбнулась: – Открой! Лариса обреченно пошла к дверям. – Кто там? – Лара, это я! Яна! Секунду Лариса раздумывала, потом открыла. – Лара, дорогая! – Крестовская влетела в коридор и обняла Ларису. – Представь, мой шофер, скотина этакая, надрался вдрызг! Я ему звоню, а он в ответ то ли мычит, то ли хрюкает! Я попыталась взять такси, но в новогоднюю ночь… сама понимаешь! Так что я решила вернуться! Надеюсь, ты не против? – Нет, я не против! – усмехнулась Лариса. – И вообще, странно, что в этом доме кто-то спрашивает мое мнение. В этот момент она включила лампу, осветив до этого темный коридор, и Яна увидела лицо подруги. – Ты что, Петрова? Что у тебя с глазом? – Я тебя, Крестовская, убью когда-нибудь, – сказала Лариса, – потому что от тебя одни неприятности! Кстати, к тебе пришли! – Опять Зотов? – С окончанием на «а»! – Не поняла! – вытаращила глаза Яна. В коридор вышла Тамара: – С Новым годом! – С Новым годом! – удивилась Яна. – А вы кто? – Снегурочка, твою мать! – гаркнула Тамара и кинулась к Яне. – Я тебе сейчас устрою кино! Триллер с главной ролью! – А! – вскрикнула Яна и помчалась в гостиную. – Девочки, уберите от меня эту бешеную! Крестовская кинулась к Кукушкиной. Та хмыкнула: – Куда я ее уберу? Лезь на елку, дорогуша, прячься! Зотова уже подлетела к Яне, когда Лариса вдруг кинулась к ним, крича: – Тамара, не надо! У нее же лицо, ей сниматься надо! – и встала между ними. Зотова не успела отвести занесенную руку, и удар пришелся по Петровой. Тамара остановилась как вкопанная, потрясенно бормоча: – Во дает! Она у тебя мужика увела, а ты об ее морде заботишься! Ну точно наши русские бабы – дуры! Лариса сползла по стене и заплакала. В голове у нее что-то ухало и сверкал новогодний фейерверк. Тамара кинулась к ней, чуть не плача: – Зачем под руку полезла, дурочка? Слышь, ты, актерка, – она обернулась к потрясенной Яне, – давай живо лед тащи! Крестовская бросилась за льдом. Потом протянула кусочек Зотовой. – Ну, как ты, Петрова? – обеспокоенно спросила Тамара. Лариса поднялась, вяло произнесла: – Ничего… Нормально, – и побрела в гостиную. – А вы, собственно, кто? – поинтересовалась Яна у Зотовой. – Конь в пальто! Женщины зашли в гостиную. Лариса лежала на диване. – А зачем вы хотели меня избить? – спросила Крестовская. – Это жена Зотова, – пояснила Кукушкина. – Ах, вот оно что! – усмехнулась Яна. – Вы – Тамара? – Она самая! – подтвердила Зотова. – Решила наконец познакомиться лично, поздравить тебя с праздником, здоровья пожелать! Яна вздохнула: – Видите ли, Тамара, к чему отрицать, – сложилась сложная, мучительная для всех нас ситуация! – Давай проще выражайся, – оборвала ее Зотова, – не в кино! – Если проще, то мне твой муж на хер не нужен! – отчеканила Яна. – Так доходчиво? – Нормальный разговор! – улыбнулась Тамара. – Я другого человека люблю! – Который Аполлон, что ли? – уточнила Зотова. – Да, – кивнула Яна, – и я рассчитываю, Тамара, на вашу помощь. Помогите мне порвать с вашим мужем. Он не оставляет меня в покое! – Это я устрою! – рявкнула Зотова. – Можешь не сомневаться! Но ты должна пообещать, что Виктор тебя только по телевизору сможет видеть и что сама ты к нему не вернешься! – Будьте уверены! – ответила Яна. – Вы, Тамара, меня извините… Когда я с Витей… вашим мужем познакомилась, многого не понимала, молодая была, глупая! – Но ты им хорошо попользовалась, не так ли? – усмехнулась Зотова. – Да бросьте вы, Тамара! Не было б меня, нашлась бы другая девочка! Мужики! Что с них взять! – Вообще да! – кивнула Тамара. – Ты куришь? Пойдем курнем? Крестовская с Зотовой удалились на кухню. – Какой бред! – покачала головой Кукушкина. – Слушай, эта ночь когда-нибудь кончится? – Оля, я тебя умоляю! Дай таблетку от головы! Башка просто раскалывается! – Нельзя с алкоголем мешать! Терпи! – О, нет! – застонала Лариса. На кухне раздался смех. – Смотри-ка – смеются! Надо же! Десять минут назад готовы были друг другу глаза выцарапать, а теперь хохочут! – неодобрительно заметила Кукушкина. – А знаешь, Оля, – вдруг сказала Лариса, – я так рада, что наша с тобой дружба никогда не омрачалась чем-то… бабским! В смысле, что между нами никогда не стоял мужчина! – В случае чего я бы все равно тебя выбрала, Петрова! – А я бы не хотела оказаться перед таким выбором! Хорошо, когда такой вопрос в принципе не возникает и нет этого тупого бабского соперничества! В комнату вернулись Тамара с Яной. – Я смотрю, у вас хорошее настроение? Развеселились? – с иронией поинтересовалась Оля. – А мы делились впечатлениями по поводу того, какой Зотов любовник! – хихикнула Яна. – Все кости Витьку перемыли! – покатилась со смеху Тамара. Кукушкина хмуро заметила: – Может, это станет началом большой дружбы? Ну вы даете, девочки! – А вы чего такие кислые? Давайте еще выпьем, закусим! – Спасибо, я пас! – отказалась Петрова. – Ни в коем случае! – Тамара кинулась поднимать Петрову. – Ты что? Праздник все-таки! Лариса, вздохнув, поднялась и уселась со всеми за стол. – Давайте выпьем, девочки, за женское счастье?! – предложила Зотова. – Чтобы каждой хорошей девочке по нормальному мужику, как Жириновский предлагал! И кучу сопливых детишек! – Ой, какое вульгарное понимание «женского счастья»! Вы думаете, каждой женщине необходимо именно это? – хмыкнула Ольга. – Конечно, просто ты самой себе боишься признаться! – Зотова хлопнула Кукушкину по могучему плечу. – Но ведь есть еще что-то другое! – манерно сказала Яна. – Социальная реализация, личностное становление! – Я тебя умоляю! – сморщилась Тамара. – Давай без этих заумных понтов! И вообще… Неужели нельзя совмещать одно с другим?! – Ну, за гармонию, что ли? – усмехнулась Кукушкина. Выпили за гармонию и общий ренессанс. Потом Тамара предложила: – Девки, давайте споем! – и затянула: – «Ой, то не вечер, да не вечер…» Крестовская тут же подхватила. Их пение почему-то так растрогало Петрову, что к концу песни она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Голос у тебя что надо! – похвалила Крестовскую Тамара. – Я думала, ты актриска так себе – пшикалка, фитюлька, а ты смотри как выводишь! И вообще хорошая баба! Хоть автограф у тебя бери! Тамара совсем расчувствовалась. – Вот еще хорошая песня есть… Слова Зотовой прервал дверной звонок. – Я не буду открывать! – решительно сказала Лариса. – Дудки, надоело! Пошли к такой-то матери! – Ну и правильно! – поддержала Кукушкина. В дверь забарабанили. – Это Зотов, – всполошилась Оля, – узнаю его хамскую манеру! Тамара Зотова даже привстала с места и потерла от удовольствия руки. – Ну, если это он, я ему сейчас устрою новогодний утренник! Слышь, давай так, – она обратилась к Ларисе, – ты ему открой, но про меня пока не говори! Я его в комнате встречу! Сюрприз будет! – Вот сами и открывайте, – махнула рукой Петрова, – хватит с меня! – Тогда ты! – скомандовала Зотова Крестовской. Яна довольно кивнула и отправилась отпирать дверь. Кукушкина пошла следом за ней. – Всем привет! – сказал Зотов, войдя в квартиру. * * * – Привет! – ответила Яна. – Ты что-то забыл? – Да! Тебя! – улыбнулся он. – Решил сделать еще одну попытку вернуть свою любовь! – Проходи, Витя! – вкрадчиво пригласила Яна. – А вы все так же с девчонками сидите? Зотов стал раздеваться. – Ну конечно, – кивнула Крестовская, – с девчонками! – Соскучилась? – Еще как! – рассмеялась Яна. Зотов ласково улыбнулся ей в ответ, и вдруг его лицо перекосилось от гнева. Из спальни в коридор вышел разбуженный шумом Костя Григорьев. Пошатываясь, он кинулся к Яне обниматься, приговаривая: – Нимфа моя, любовь всей моей жизни! – Так это ты, сучонок?!! – взъярился Зотов. – Аполлон херов?! Яна не успела возразить, потому что Зотов со всего маху ударил Григорьева, и Костя ушел в глубокий аут. – Ты что наделал, идиот? – закричала Яна. – Пусть Аполлон немножко отдохнет! – ответил Зотов, потирая руки. – Потом поговорим! – Да какой он Аполлон? Что, не видишь? Это Григорьев, наш бывший сокурсник! – Побожись! – Точно говорит! – подтвердила Кукушкина. Зотов спокойно переступил через лежащего посередине коридора Григорьева. – Ладно, отлежится, все нормально будет! И вообще ему хорошо – он в нирване! Может, продолжим праздник? – Конечно, Витя! Просим в гостиную! – Только, чур, по голове больше ничем не бить! – весело предупредил Зотов, заходя в комнату. – Нет, бить не будем, только кастрируем и сразу отпустим! – спокойно сказала Тамара. Зотов застыл с вытаращенными глазами. – Тома, ты? – Я! Сейчас я тебе яйца отрежу, дорогой! – Только не здесь! К себе домой идите, там и режьте! – возмутилась Лариса. – Как ты здесь оказалась? – спросил Зотов. Тамара усмехнулась: – Новый год – праздник семейный! Мы привыкли встречать его вместе, да, дорогой? Вот я и поспешила к тебе навстречу, чтобы мы могли поздравить друг друга и пожелать счастья! – Но как ты узнала, что я здесь? – Мир не без добрых людей, Витя! На лице Зотова отобразилось некое интеллектуальное напряжение – видимо, он мучительно пытался понять, каким образом жена вычислила этот адрес. – Не старайся, – усмехнулась Тамара, – твой депутатский мозг может не выдержать подобного напряжения! Я тебе помогу. Ты нанимал детектива для того, чтобы он следил за Крестовской? – Откуда ты знаешь? – Вот именно, что знаю! Он сам ко мне обратился за час до Нового года! Выступил, так сказать, с интересным коммерческим предложением: он мне – все пароли и явки, я ему – оплату по тройному тарифу. Ну, я не мелочилась – все равно деньги-то твои, Витя! – Так эта сука тебе меня сдал? – заорал Зотов. – А что ему? Двойная оплата! – захохотала Тамара. – И вот я поспешила на встречу Нового года по указанному адресу! Как видишь, все очень просто! И знаешь, я ничуть не жалею о том, что приехала сюда! Познакомилась с такими интересными людьми! Одна Яна Крестовская чего стоит! Давно мечтала ее узнать поближе, ведь она моя любимая актриса! – Тамара, я прошу тебя – не начинай! – тоскливо забормотал Зотов. – Садись и слушай меня! – рявкнула Тамара, так что сел не только Зотов, но и все присутствующие женщины. – Витюша, дорогой, я терпела твои измены много лет! Это сейчас у тебя так называемый актерский период, а прежде были, помнится, и балерина, и стюардесса, и даже одна циркачка. Да, да, дорогой, не удивляйся – я все знала, была в курсе и терпеливо ждала, когда ты наконец остепенишься. Я понимаю, что для мужика изменить – все равно что нужду справить. Такова ваша природа! Но ты имей совесть, Витя! Погулял и возвращайся! А в этот раз ты, по-моему, перегнул палку! Проще говоря – охренел вконец! Решил меня бросить? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/alisa-lunina/novoe-schaste-dlya-baryshen/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.