В громкой тишине забытых обещаний

В громкой тишине забытых обещаний Елена Сергеевна Абалихина Как часто вы ищете оправдания себе и окружающим? Совпадают ли они с истинной причиной действия? Насколько хорошо вы знаете себя и близких? Глубокий анализ и стремление к познанию собственной природы способны дать ответы на многие вопросы. Но достаточно ли у каждого из нас времени и желания, чтобы детально разбирать свое мироощущение? У любого поступка есть мотив, который может быть непонятен до конца самому индивиду и носит больше интуитивный характер, нежели чем логический и осмысленный, но четко определяется и формируется подсознанием. Внимание! Книга не предназначена для лиц, обладающих стереотипным мышлением. В громкой тишине забытых обещаний (рассказ) Аналогичные истории происходят ежедневно, независимо от размера населенного пункта или социального статуса индивида. В каждом городе, в каждом доме, в каждой семье. Речь идет о нереализованных обещаниях. Единственное, чем могут отличаться ситуации – степенью тяжести. Под данным выражением подразумевается величина тех самых обещаний. Мы ежедневно, словно из рога изобилия, сыплем пустыми фразами. Но, если задуматься, то жертвой нашего красноречия, в первую очередь, становимся мы сами. Надеясь стать лучше «потом», большинство живет в иллюзиях, находясь в поисках бесконечных оправданий своей бездеятельности. Честно ли это по отношению к себе? Справедливо ли лишать себя возможностей, ссылаясь на страхи и комплексы? В сравнении с остальными, данная история, пожалуй, выделится нехарактерным завершением. Кто-то сочтет ее фантастической и неправдоподобной, кто-то выдуманной или лживой, а кто-то, возможно, сумеет разглядеть между строк суть и воспримет, как призыв к действию. Автор, борясь со смешанными чувствами, не в силах предсказать, как будет понят его труд, но надеется, что сможет навести читателя на размышления, обратит внимание на мимолетные мгновения, которые, зачастую, остаются незамеченными и одиноко растворяются в небытие. Итак, начнем. С завидной периодичностью, не замечая того, отодвинув радости жизни на второй план, идущие устилают свой путь обещаниями, не придавая значения словам и изначально сомневаясь в их исполнении, а главное, не уделяя должного внимания значимости этих слов. Не многие отдают себе отчета в том, что, планируя сделать какое-то действие «потом», накапливая в сундучке вселенной не материализованные планы, на что-то поистине значимое может просто не хватить времени. Вселенная – барышня терпеливая, но испытывать ее выдержку все же не стоит. Она внимательно слушает каждого, старается создать подходящую ситуацию, а мы годами хладнокровно игнорируем ее содействие. Здесь, поверьте, лопнет терпение у любого стоика. Люди проводят дни, месяцы, а то и годы, не имея времени или желания конструировать свою жизнь, наслаждаться минутными радостями, совершать подвиги, да и просто вносить какое-то разнообразие в бытовую среду. Если кто-то все-таки находит в себе силы перебороть природную лень, раствориться в неге прекрасного и доступного, то, как правило, впоследствии еще долгое время удивляется тому, насколько несбыточное, как предательски оклеймил индивид свою мечту, с легкостью, при приложении небольших усилий, реализуется в действии. Безусловно, речь не идет о глобальных вещах, где не обойтись без сторонней помощи. Рассматриваются маленькие эпизоды, составляющие повседневную, казалось бы, обычную, жизнь. А так как любое целое заключает в себе часть, автор считает нужным сконцентрировать внимание на моментах, терпеливо сопровождающих нас изо дня в день. Каждый человек имеет массу возможностей, для получения которых необходимого всего лишь посмотреть вокруг не затуманенным стереотипами взглядом и с улыбкой распахнуть руки, дав, тем самым мечтам и планам с любовью пасть в его объятия. Жить, в самом прямом смысле этого слова, – прекрасно и просто! Главное – вовремя понять это. – Ты сегодня работаешь? – спросила она, собираясь на работу. – Нет. Сегодня все же думаю сходить в поликлинику. Сдам кровь. Посмотрим, что врач скажет, – с иронией ответил он. – Я говорила тебе, что давно нужно это сделать, – укладывая необходимое в сумку, подняв голову, ответила она. – Ерунда. Думаю, освобожусь рано. Планирую отдохнуть сегодня. – Раз у тебя будет много свободного времени, может, ты подумаешь над подарком? Пройдешь по магазинам – посмотришь варианты? Ты помнишь, что нас пригласили? Кстати, это уже сегодня вечером. – Помню. Выберем потом вместе. – Ладно. Я пошла. Позвони после того, как сходишь к врачу, – она наконец-то собралась. Теплое летнее утро располагало к неспешной прогулке. Она вышла из его квартиры и не торопясь направилась на работу. Обычный день, как и тысяча предшествующих ему. В рабочем режиме растворяются часы и минуты. Мобильный телефон дребезжит от лишенных смысла рекламных сообщений организаций и пустой болтовни подруг. Странно, скоро полдень, он ни разу не оповестил о своем мужественном посещении ненавистных кабинетов. «Во время обеда сама ему позвоню» – взглянув на телефон, подумала она и отложила технику в сторону. Спустя полчаса гаджет разрывался от звонков и сообщений, носивших схожую информационную нагрузку: «Он умер в поликлинике. Остановилось сердце». С началом поступления звонков и сообщений рабочий день и ее жизнь остановились. С затуманенным взором, не замечая ничего вокруг, она, не помня и не понимая каким образом, добралась до своей квартиры. Перед глазами мелькали буквы, в ушах, на повторе, монотонно звучал голос его матери. Буквы складывались в два слова, телефонный голос знакомой женщины озвучивал их: «Он умер!». Нет, этого не может быть. Это просто чья-то злая и очень глупая шутка. Он не мог так поступить со мной. Он столько мне обещал, столько не сделал. А ремонт? Ведь мы начали делать ремонт, чтобы жить вместе. А как же ремонт?… Она открыла стоявший на захламленном балконе холодильник, не обнаружив там ответы на свои вопросы, не найдя там его, с тоской хлопнула дверцей. Она не могла есть, спать, сидеть. Не могла перебороть себя и зайти к его матери, чтобы помочь ей, поддержать, узнать, в конце концов, подробности, поскольку ее приход означал бы, что она приняла эту страшную новость. Она не могла ничего. Не ощущая времени, не ощущая себя, она решила прогуляться. На улице смеркалось. Наполненная горем и тоской она не заметила, как прошло без малого около семи часов с момента получения жестоких сообщений. Вот окна его квартиры. Горит свет. Грудная клетка сжалась, органам становилось тесно, она с трудом дышала, проходя мимо. Казалось, что вся живая сила организма в данный момент была сконцентрирована чуть выше брюшной полости. Она не чувствовала холода, ветра, мелкого дождика. – Так вот ты где! – радостно сказал он, догоняя ее. – Надо поторопиться, мы же можем опоздать. Где ты ходишь? – с этими словами он обнял ее, она почувствовала, как теплый источник жизни, заключавшийся в его объятиях, медленно заполняет пустоты в ее теле. Он был беспечен, больше обычного дружелюбен и радостен, буквально светился от счастья. Нежный голос ласкал ей слух. «Кажется, я сошла с ума!» – подумала она. – Что же ты стоишь? Идем, идем! Мы, правда, без подарка. Но это не причина опаздывать, – взяв ее за руку, он устремился вперед. – Куда мы идем? – наконец-то собравшись с силами, произнесла она. – Как куда? Нас пригласили на день рождения! Мы же только утром это обсуждали, – с улыбкой и теплотой в голосе ответил он. Он был легок и счастлив, какая-то необыкновенная, фантастическая и неестественная сила исходила от него. По дороге он много говорил о планах, которые хочет осуществить в ближайшем будущем, о намерении реализовать их при любых обстоятельствах, о том, что сейчас, как никогда, чувствует, что готов к этому. Она молча слушала. Люди, дома, улицы смешались в однообразную массу, которую она не воспринимала. Она не заметила, как они пришли на праздник, не понимала, о чем с ней разговаривают, ловя лишь обрывки фраз, потому что была поглощена его вдохновляющей речью. Она не придала значения тому, что само мероприятие представляло из себя прогулку по центру города, которая периодически прерывалась общими фотографиями, на которых почему-то не было видно ее и его. Сколько бы они не вставали в строй для запечатления памятного события, именно в момент фотографирования кто-то вставал перед ними, создавая некую тайну их присутствия. «Да, это все сон, эти разговоры, это неправда. Это все неправда. Он здесь. Он жив. Жестокая шутка. В нем нет ни намека на грусть, грубость. Будто он освободился от тяжелого груза, давившего его все это время» – думала она, не отрывая от него взгляда. – Почему ты так смотришь на меня? – улыбаясь, спросил он. – Я не знаю, как тебе сказать, – с этими словами она достала телефон и показала ему сообщения, которые получала в течение дня. Они уже давно, не заметив этого, ушли от компании и сейчас находились в маленьком кафе. Сделав заказ, влюбленные ожидали за стойкой большие порции кофе, он с иронией читал содержимое смс. – Какая-то ерунда, – широко улыбнувшись, он поднял голову и увидел, как она, не моргая следит за ним прекрасными, грустными, наполненными слез глазами. – Или? – Или, – она упала ему на грудь и залилась слезами. – Как ты мог? Как ты мог оставить меня одну? Тебе нельзя уходить! Ты столько не сделал! Зачем ты что-то мне обещал? Нет. Ты не можешь уйти! Не можешь! Ты всегда откладывал. Всегда потом. А потом не случилось. Потом захлопнется на третий день, засыплется, зароется. И уже никогда не случится. Никогда. Уговори, уговори их оставить тебя! Вернись. Ведь ты можешь что-то сделать. Только сейчас я сама поняла, насколько сильно ты нужен мне, поняла, что я тебя люблю. Сделай что-нибудь. Договорись! Ведь наверняка можно с кем-то договориться. Ведь тебе это сделать проще. Ты видишь больше. Не оставляй меня, – в отчаянии она сопровождала каждое слово ударом в его грудь. – Останься! – Сколько сейчас времени? – взяв ее за плечи и немного отстранив от себя, спросил он. – Десять часов, – ответила она, посмотрев на часы. – Отлично. У нас еще достаточно времени. Она постепенно начинала успокаиваться. Тяжелые грудные вздохи и частые всхлипывания напоминали о прошедшей истерике. Она старалась понять происходящее, старалась внимательно слушать его. Она обнимала его взглядом, он был рядом, живой, теплый. Настоящий. Но, видимо, настоящий только для нее. Машинально взяв оба кофе, она молча последовала к выходу. Выйдя на улицу и остановившись в раздумьях, спустя пару минут она заметила, что он стоит рядом с ней. – В нашем распоряжении вся ночь и целый список дел, – указывая на салфетку, которая еще недавно лежала на стойке в кафе, сказал он. Больше всего ее расстраивал его дружелюбный тон, которого она или не слышала раньше, или просто не обращала внимания, но сейчас поняла, как ей будет не хватать этого доброго, нежного, спокойного голоса. Слезы вновь покатились по еще влажному женскому лицу. – С чего начнем? – он показал ей наспех составленный план. Там были и ночные прогулки, и танцы, и поцелуи под дождем, и загадывание желаний, сидя на крыше дома, укутавшись в один плед, наблюдая за падающими звездами, и поездка в Англию, и многое-многое другое, на реализацию которого потребовалось бы гораздо больше времени, чем период между закатом и рассветом. Проведя рукавом по щеке, она повела плечами. – Тогда начнем с первого. Выйдя вглубь ночного города, не имея маршрута, они направились в неизвестность. Проходя по незнакомым улицам, наши герои обсуждали веселые истории из жизни, знаменательные события, казавшиеся теперь чем-то далеким и неповторимым. Погрузившись в воспоминания, они забыли об угнетающем состоянии и начали живо и свободно снова мечтать и планировать. Она растворялась в нем с каждым словом и шагом. Не чувствуя земли, став невесомой, она парила над городом и, при каждом удобном случае, старалась крепче обнять его, уткнуться лицом в грудь, глубоко вдыхая его запах и пристально вслушиваясь в каждое бурлящее в нем свидетельство жизни. Город был пуст: вокруг царила несвойственная мегаполису тишина, дарившая возможность ночным гостям наслаждаться обществом друг друга. – Смотри! – остановил он ее. – Впереди бар «Старая Англия»! Ты хотела танцевать?! Идем? – Я не совсем это себе представляла, – неуверенно ответила она. – Идем! – он, крепко зажав ее руку в своей, уверенно зашагал в сторону ночного заведения. Охрана, без лишних вопросов и досмотров, пустила их внутрь. Тематика бара полностью отвечала заявленной, подтверждая название. Заняв столик в углу, они начали осматриваться. Мебель, предметы декора, музыка, меню моментально переносили за сотню километров от родного города. Большинство посетителей разговаривали на иностранном языке. Подошедший к ним официант позволил ей вдоволь попрактиковаться в английском. Сделав заказ, они вновь погрузились в прошлое: вспоминали как ежемесячно, по традиции, изучали направления, достопримечательности, кухню, отели и расписание самолетов в страну ее мечты. Вспомнили, как пересматривали фотографии, как даже однажды начали откладывать деньги на отпуск, но внезапно потратили их на очень необходимую в то время, как им казалось, одежду. Заиграла их любимая, старая английская песня. Он пригласил ее на танец. – Ты очень красива сегодня, – смотря ей в глаза, медленно произнес он. – Ты всегда красива, но сегодня ты как-то по-особенному выглядишь. – Ты тоже сегодня не такой, каким я привыкла видеть тебя, – с легкой улыбкой ответила она. Но, вспомнив последние события, она, вздохнув, положила голову ему на грудь, – Неужели сегодня это закончится? Неужели это все в последний раз? – Постой, – он взял ее за плечи и немного отстранил от себя. – Ведь у нас есть еще время. Давай не будем думать о том, чего не будет. Позволь насладиться моментом. Мы можем многое успеть. – Прости. Я эгоистка. Я думаю только о себе, – украдкой смахнув слезу со щеки, ответила она. – Конечно. У нас достаточно времени. И давай проведем его так, как ты хочешь. – По рукам. Тогда первое, чего бы я желал, так это видеть тебя сегодня счастливой, без малейшего намека на грусть. Справишься? – он улыбнулся и заключил ее в теплые, дарящие покой объятия. Она молча кивнула головой. – Тогда не будем терять ни минуты! Расплатившись с официантом, они, держась за руки, смеясь, выбежали из бара. Со стороны можно было подумать, что они убегали от преследования: без оглядки, не имея маршрута, они оставляли за спиной рассвет, пытаясь обмануть время и выкроить лишние минуты. Улицы, переулки оставались позади, будучи не в силах остановить их или задержать на мгновение. Склонная к размышлениям набережная города встретила теплым дождем. Сначала они не замечали навязчивого приятеля, от которого в радиусе километра негде было укрыться. Фонари приглушенно светили, стараясь не отвлекать внимания от главного. Шум проезжавших машин отдавал в груди. Дождь начал усиливаться. Он снял пиджак и поднял его над головой, пытаясь защитить ее от назойливых капель. Она прижалась к нему, боясь хоть немного выглянуть из-под импровизированной крыши. Вдруг он медленно опустил руки, она съежилась, чувствуя, как мгновенно намокают ее волосы и плечи. Любопытный дождь настойчиво закрывал влюбленным глаза, но это не мешало им радоваться его присутствию. Она подняла голову, расправила руки и наслаждалась мгновением. Он пристально смотрел на нее, следил за мимикой, движениями, старался уловить каждый атом счастья, который, словно запах дорогого парфюма, исходил от нее, оставляя приятный шлейф. Доля секунды и очередной пункт из списка выполнен. – Куда мы пойдем дальше? – дрожа, спросила она, пытаясь скрыть озноб и усталость. – Пойдем во дворы. Возможно, нам удастся спрятаться под крышей какого-нибудь подъезда. Они оставили набережную, позволив ей в одиночку насладиться томным, задумчивым дождем, обнимавшим тусклый свет фонарей. Бродя в поисках ближайшего убежища, она старалась чаще обнимать его, чтобы в последний раз чувствовать тепло бурлившей в нем жизни. Наконец-то показался старый жилой дом, двери которого гостеприимно впустили их. Такие дома не отличаются наличием бесконечного количества этажей, уносящихся к звездному небу. Но что выделяет их, так это теплая атмосфера, исходящая от памятника архитектуры в сочетании с прекрасным видом на город из окон. Высокие потолки позволяют почувствовать себя защищенным, а старые лифты и лестницы переносят на десятки десятилетий назад, когда, как многим из нас сейчас кажется, жизнь была проще, а люди добрее. Будто на экскурсии, они, внимательно осматривая достижения архитекторов прошлого, стараясь не издавать лишних звуков, поднялись на последний этаж. Там, на заключительной ступеньке, он расстелил свой героический пиджак, который в эту ночь не раз спасал их. Усевшись, как можно ближе друг к другу, они отправились в совместное путешествие по волнам памяти. Жадно, стараясь не упустить ни одного встречающего по пути буйка, имеющего немалое значение в их жизни, молодые люди, боясь прерваться даже на долю секунды, не зная устали, бороздили воды прекрасного и отчасти забытого прошлого. Не помня об усталости, о спящем подъезде, они громко смеялись и рассеивали сон молчаливых стен. – Постой! – он встал и подошел к двери, ведущей на крышу. Та, в свою очередь, не желая сопротивляться, находясь в общем состоянии дрема, скрипя спросонья, покорилась ему. – Это же выход на крышу. И почему я сразу не решил проверить его?! Идем? – он протянул ей руку. Она поспешно встала и, не задавая ни единого вопроса, последовала за ним. – Смотри, дождь прекратился. Как свежо на улице и красиво, – выйдя на смотровую, оглядываясь по сторонам, сказала она. – Да! Здесь чудесно! – он обнял ее сзади и несколько минут, а может и больше, поскольку время не спешило напоминать о себе, они стояли, наслаждаясь открывшимся видом. – Присядем? Мы забыли пиджак! Оставайся здесь, я сейчас принесу его! – спустя мгновение, он вернулся. Выбрав наиболее сухой участок крыши, они аккуратно сели между прошлым и будущим. – Знаешь, о чем я сейчас думаю? – смотря на огни большого города, не шевелясь, спросил он. – Нет. О чем? – с волнением она задала встречный вопрос. – О том, что это все могло быть нашим, ежедневно. Всегда. А я не обращал внимания на доступность каких-то банальных вещей. Не видел, не верил в их святость, что ли. Ведь что могло быть проще – выходить на крышу хотя бы раз в месяц и чувствовать себя свободным? Что не давало нам хоть раз выбраться из постели во время дождя на улицу и промокнуть до нитки, жадно хватая капли? А сколько можно было успеть сделать простого, но столь значимого и памятного. Ведь именно такие моменты и есть счастье. Счастье – не откладывать, не бояться жить и чувствовать всегда, независимо от обстоятельств, желания, настроения. Я наконец-то ясно понял это. Обещай мне, что ты никогда не станешь откладывать встречу со своими мечтами на удобное или подходящее для тебя время! Обещай мне жить! Она проснулась от звука настойчиво вибрирующего мобильного телефона. Смешанные чувства отголосками вчерашней ночи отдавали в груди. С трудом раскрыв глаза и подняв голову, она поняла, что уснула в одежде на своей кровати, в своей квартире, одна. Горькое ощущение безысходности снова сдавило грудь. Будто бродя из одной реальности в другую, она пыталась понять, что же из всего, происходящего с ней за последние сутки, было сном. Быть может, этого дня не было вовсе, и ей с самого начала все приснилось: от страшных звонков до прогулок под дождем? Обнаружив на себе его пиджак, она поняла, что прогулки имели место быть. Пытаясь вспомнить детали путешествия, она поймала себя на мысли, что за всю ночь не было ни единой возможности доказать себе, что она не сошла с ума: ни один прохожий не обратился к нему, когда они проходили по улицам; в баре лишь она общалась с официантом, который с нескрываемым интересом смотрел на нее; на мероприятии, суть и причина которого так и остались ей неизвестны, никто не заговорил с ним. Спустя четверть часа она все же заставила себя подняться с постели. С трудом, бездумно, пройдя из одной комнаты в другую, она вновь вернулась в спальню и рухнула на кресло. Утонув в его располагающей мягкости, завернувшись в пиджак, она, изредка моргая, молча наблюдала за стрелкой настенных часов, пытаясь найти ответы в ее предсказуемом ежесекундном движении. За увлекательным занятием она провела больше часа. Наконец она вспомнила, что проснулась от звонка телефона. Вот уже сутки, как этот маленький кусочек пластика ассоциировался с самым страшным, хладнокровным и безжалостным предметом на свете, который глух к мольбам и просьбам. Очередной, единичный звук, сообщающий о получении сообщения, как призыв к действую, заставил ее собраться с мыслями, духом, собрать части своего безжизненного тела в одно целое и пойти, словно в кромешной тьме, ориентируясь на слух. Сообщение от его матери. Перед глазами в очередной раз пронеслись мучащие ее события, замедляя шаг на самых жестоких и неизменных. Она зажмурила глаза и нажала на кнопку, чтобы открыть послание. Боясь прочесть содержимое, она одновременно испытывала испуг, так как страшилась новых подробностей, и стыд, поскольку так и не оказала этой женщине, которой сейчас намного тяжелее, чем ей, никакой помощи или поддержки. Может, не читать сообщение, а просто пойти к ней? А если она не дома и просит о помощи, которая нужна мгновенно? Она обещала ему жить. А что значит жить? Жить – делать сейчас, не откладывая на потом. Как она могла пообещать ему «жить», когда с ней нет его? Как вообще возможно теперь жить без него? Слезы вновь покатились по ее опухшим щекам. Вспомнив о сообщении, она медленно открыла глаза и поднесла телефон к лицу. Огромное количество текста сбивало с толку и пугало. Поборов страх и лень перед массивом букв, она вернулась к началу и начала внимательно и жадно поглощать информацию. Перечитав послание несколько раз, она сползла с кресла и села на колени на пол. Закопавшись в волосах и пиджаке, она вновь начала плакать. Но на сей раз бурный поток неконтролируемых эмоций был спровоцирован внезапным ощущением радости, счастья, облегчения. Новость о нежданном счастье, так же, как и о случившемся горе, способно на некоторое время нарушить внутренний баланс. Когда вы привыкаете к стабильной, спокойной жизни, то несчастье, которое внезапно обрушивается на вас, будет встречено так же, как и если вы находитесь в состоянии отчаяния, свыкаетесь с ним, примеряя его заранее на долгие годы и планируя исходя из ситуации свое дальнейшее существование, внезапно найдете решение проблем, или же они просто испарятся благодаря воле судеб. Любое событие, любого рода вызовет мощнейший диссонанс и вырвет вас из реальности на неопределенное количество времени. Балансируя между сном и явью, между истерией и радостью, вытирая слезы и смеясь, она продолжала лежать на полу, превратившись в маленький комок обнаженных нервов, и словно в бреду повторяла: «Он смог… Он уговорил!». В завершении, автор считает нужным добавить, что не по причине его безграмотности читателю, чаще, чем обычно, попадались на глаза повторяющиеся местоимения. Так как в нашем рассказе нет лиц, четких определений и описаний, то в данной ситуации, точнее предыстории, послужившей для написания, мог оказаться совершенно любой человек. В связи с чем, «он» и «она» рассматриваются как некий обобщающий, возвышенный образ и являются представителями противоположных полов рода человеческого. «Он» и «Она» не имеют возраста, каких-либо особенностей и характерных отличий от окружающих. «Он» и «Она» могут быть повсюду, и, кто знает, возможно, к этим определениям можно отнести и Вас. Девятый Глава 1. Знакомство Утренняя суматоха в доме всегда выделяет праздничные дни или мероприятия, в которых участвует кто-то из членов семьи. И неважно какой это дом – огромный особняк или тесная, скромная квартира на окраине города; неважно какая это семья – большая или маленькая, богатая или бедная; единственным определяющим критерием здесь, пожалуй, стоит упомянуть о любви: так вот, если этот дом, эта семья наполнены любовью друг к другу, то заботы и внимания избежать не удастся. А отсюда и суета, и волнение, и прочие обязательные атрибуты. Так же было и в этот день – день, когда на смену солнечной беспечности приходит мудрая, сосредоточенная пора, но так как изменения еще нечеткие, и кажутся какими-то далекими, то вместо волнения ощущаются интрига и перемены – первое сентября. Дети идут навстречу новым знаниям и открытиям, неся букеты и сомнения, взрослые вооружаются гордостью, умилением и фотоаппаратами. А если школа новая, а ребенок-старшеклассник, то сомнений вдвое, а то и втрое больше. Новые друзья, если они будут, новые классы и учителя, свои порядки и законы, о которых они ничего не знают. Тревожным и волнительным утро было для многих семей, но мы остановимся на семье Романовых и Никитиных. – Пап, мне обязательно сегодня идти туда? – застегивая рубашку, стоя перед большим зеркалом в гостиной, спросил Олег Романов. – Да, – поправляя галстук перед тем же зеркалом, ответил его отец, Анатолий Степанович Романов. – А тебе обязательно сегодня выступать? – мальчик закончил с рубашкой и повернулся к отцу. – Да, – протянул отец, занимаясь на этот раз запонками. – Так, все готово? Все готовы? – в комнату вошла Алиса Сергеевна Романова, мама Олега. Женщина волновалась и постоянно поправляла прическу, пытаясь вспомнить, все ли было сделано в это утро и как звали нового классного руководителя сына. – Да, все отлично! И Олег в прекрасном расположении! – с этими словами отец обнял сына. – В таком случае, нужно выходить. Не дай бог опоздаем. Олег, где твой рюкзак? – проверяя содержимое сумочки и записной книжки, спросила Алиса Сергеевна. – Он уже в машине, мам, – вздохнув, ответил сын, по его выражению лица было видно, что описание отца явно отличается от истинной ситуации. – Андрей, заводи машину, – открыв входную дверь, Анатолий Степанович крикнул водителю. Чета Романовых, в полном сборе – папа, мама, сын и водитель, ибо с определенных пор он считался практически членом семьи, отправились в увлекательное путешествие под названием «новая школа», куда Олегу посчастливилось пойти в девятый класс. – Ася, сейчас одену тебе форму, подожди, – донесся из ванной голос матери-одиночки, Виктории Павловны Никитиной. – Хорошо. Можешь не спешить. Я пока расчесываюсь, – без какой-либо радости в голосе ответила Ася Никитина и продолжила, – а если мы не успеем или просто не сможем, то я даже не расстроюсь. – Асечка, сегодня или завтра, тебе придется пойти в школу, – все также из ванной говорила мама. – Поехать, – шепотом ответила Ася. – Ну что, ты готова, медалистка? – в комнату зашел дед, Павел Алексеевич. – Дед, вот скажи, вот зачем мы переехали? Ведь оставалось совсем немного, – вздыхая, положив расческу на тумбочку и повернувшись к дедушке, спросила внучка. – Потому что так было нужно, – подбадривая Асю, ответил он. – Мать, одевай девчонку и поехали. Опоздаем. Спустя короткое время, которое показалось Асе часами, все были собраны и готовы к выходу. Такси ожидало у подъезда. – Ну, поехали! Ася, держи букет. Пап, возьми рюкзак и открой дверь, – с этими словами мама неуверенно, но сильно взялась за рукоятки коляски, в которой сидела дочь и направилась к выходу. В это утро единственный сын нового мэра маленького, провинциального города шел в новую школу. Романов был назначен на пост министерством, местным жителем не был, поэтому семья переехала в город, а сын был вынужден пойти в новую школу. Ася Никитина тоже шла в девятый класс, тоже в новую школу, но только не по причине повышения кого–то из родителей, а в связи с продажей трехкомнатной квартиры в областном центре и переезда в маленькую двухкомнатную квартиру на окраине одного из районных центров. Олега и Асю объединяла новая школа, новый класс, в котором им предстояло учиться, объединяли страхи, объединял переезд из более крупного города. Только все же, если причиной переезда Олега стало повышение отца, то Ася переехала в связи с полученной травмой. Девочка занималась бальными танцами, ездила на соревнования областные и всероссийские, разрываясь между учебой и спортом, она планировала в последний раз принять участие в чемпионате и полностью посвятить себя подготовке к поступлению в институт. Вселенная приняла запрос, но видимо поняла не до конца, ибо до последнего соревнования Ася так и не доехала – водитель заснул во время движения, страшной аварии с потерей жизней и конечностей не было, но от сильного удара спиной мозг девушки был поврежден, а вместе с ним и нижняя часть тела. Операции, консультирование у признанных и не очень специалистов, обследования, медикаменты – все это стоило дорого и не давало гарантии, и, как итог, на данный момент ее ноги парализованы, сроки восстановления, как и сама возможность, не определены, с танцами покончено. Можно ли представить переживания молодой девушки, которая не просто идет в новый класс, в новую школу, а в новую жизнь, с новой собой, собой, к которой еще не привыкла, с которой не хочется мириться. Весь внутренний мир девушки был наполнен болью и противоречиями, которые Ася, благодаря твердому характеру и закалке «улыбаться при любых обстоятельствах», тщательно скрывала даже от родных. Не сказать, что она была уверена во внезапном выздоровлении, скорее наоборот: не знала, не верила, не думала об этом. «Работай с тем, что имеешь», – каждое утро, открывая глаза, мысленно говорила себе привыкшая к борьбе спортсменка. У читателя, который еще не знаком с нашими героями, может сложиться ошибочное мнение касательно полярности судеб Олега и Аси. Возможно, кто-то сочтет, что Романов на фоне Никитиной просто счастливчик и баловень судьбы, переступающий порог новой школы, крепко взявшись с популярностью за руку. Автор спешит разрушить стереотип и пролить немного света на историю этих юных, во многом схожих, душ. Олег, отличающийся упорством, внимательностью и трудолюбием, с раннего детства стремился к самостоятельности, которую, к сожалению, имел в ограниченном количестве. Чрезмерный контроль со стороны родителей, невозможность принятия решений, строгое воспитание, отсутствие взаимопонимания в семье – все это становилось проблемой, как в духовном единении семьи, так и в самовыражении сына. После того, как Анатолий Степанович начал стремительно подниматься по карьерной лестнице, положение только усугубилось. С ростом успехов отца прямо пропорционально уменьшалась возможность самореализации сына. Когда за тебя ежеминутно решают, что тебе есть-пить, смотреть, чем увлекаться, с кем дружить, в каких мероприятиях участвовать, где и как учиться, когда твоя жизнь распланирована на многие десятилетия вперед, причем в курсе этих планов не только близкое окружение семьи, но и всякий, кому посчастливилось проходить мимо или даже участвовать, то об индивидуальности не может быть и речи. Тебя воспринимают не иначе как пластмассовую миниатюру человека, которую с легкостью можно удобно посадить то на диван, то за письменный стол пестрого кукольного домика. Так называемая деятельность извне, помпезно величающаяся заботой, накладывает определенный отпечаток: она либо исключает ответственность за принятие решений, либо бросает вызов и порождает борьбу за утверждение самостоятельности и развитие личности. Олег, пытаясь самоутвердиться любыми способами, рассматривал исключительно второй вариант: вариант, в котором он ежедневно пытался доказать обществу, что способен без чужого вмешательства получать хорошие оценки, без папиного участия побеждать в школьных олимпиадах и конкурсах. То есть жить жизнью обычного ребенка, в которой твои родители не присутствуют на открытии нового компьютерного класса, перерезая ленточку, не выступают на празднике от лица исполнительной власти; жизнью, в которой ты не выслушиваешь за это оскорбления от одноклассников, твердящих о твоей неспособности. Несложно догадаться, что у мальчика не было друзей, были знакомые, но друзей не было, как не было и времени на них. Все вечера он проводил за учебниками, чтобы начать следующий день подготовленным к новым атакам. Поэтому не нам судить, кто из ребят был более счастлив в то утро. А пока, новая школа, новый класс, новая неизвестность, новый призыв к действию. – Вот и приехали, – смотря в окно автомобиля, сказала Алиса Сергеевна и обратилась к сыну, – пойдем? – Да, конечно! – Олег взял портфель и открыл дверь. – Пойдемте, пойдемте! Мне еще нужно познакомиться с дирекцией, – застегивая пиджак, сказал Анатолий Степанович. Глубоко вздохнув, Олег вышел из машины. Казалось, погода решила выделить этот прекрасный, важный день: солнце ласково обнимало прохожих, теплый ветер, сопровождая, напоминал о беззаботном лете. Огромное количество людей двигалось к образовательному учреждению, если бы не цветы и праздничный вид, можно было бы подумать, что жители устроили мятеж и решили взять крепость знаний штурмом. Мальчик стоял в стороне и наблюдал, попеременно, то за родителями, о чем-то увлеченно беседующими и искавшими глазами кого-то, то за новым потоком детей, стараясь определить сверстников и будущих одноклассников. Ничем не примечательная, не носящая какого-либо информационного содержания картина. Оставалось смиренно ждать окончания мероприятия и возвращения домой. Вздохнув, Олег перевел взгляд с взволнованной толпы в сторону дороги. В этот момент около школы остановилось такси, из него вышли женщина и пожилой мужчина достаточно крепкого телосложения. Открылась дверь багажного отделения, мужчина достал сложенное инвалидное кресло и начал его раскладывать. Затем, он открыл шире дверь пассажира, сидевшего сзади, на руках вынес его и посадил в стоявшую рядом коляску. Пассажиром оказалась молодая девушка. Олег, продолжая наблюдать за происходящим, не заметил, как подошла мама. – Ты нашел свой класс? – поинтересовалась женщина. – Нет, – переведя взгляд на мать, ответил молодой человек. – Олег, смотри внимательно. Ищи свой класс с табличкой «9б». Классную руководительницу зовут Галина Федоровна. Папа с ней уже обо всем договорился. – О чем? – с грустью в глазах, спросил мальчик. – Обо всем! – решительно ответила женщина. Прислушавшись к наказам матери, Олег, заметив среди снующей толпы заветную табличку, начал уверенно пробираться к классу. Осмотревшись, он выделил, что количество мальчиков и девочек, приблизительно, одинаковое. Слившись с группой, носившей гордое «9б», мальчик увидел, что рядом с ним находится предмет его сосредоточенного наблюдения: девочка, пытаясь скрыть волнение, сидела со слегка смущенным видом, улыбалась и теребила ленточку букета, лежавшего у нее на коленях. – Олег! – с этими словами мальчик наклонился и протянул девочке руку. Та, подняв голову, не скрывая удивления, смотрела на него большими карими глазами. Ее длинные, светлые, волнистые волосы мягко падали на плечи, будто обнимая белую блузку. По тому, что она находилась вне круга общения детей, имевших прямое отношение к табличке «9б», Олег понял, что встретил соратника и, решив поддержать одноклассницу, и самого себя, начал действовать. – Ася! Очень приятно, – подтвердив слова рукопожатием, ответила девочка. – Ты тоже в 9б? У нас большой класс? – решил уточнить мальчик. – Да, в 9б. Я не знакома с классом: только перешла в эту школу. Мама говорила, что примерно двадцать пять человек. Ты тоже новенький? – Да. Мы недавно переехали. – Мы тоже. – Ну, раз мы оба здесь впервые, значит надо держаться друг друга, – улыбаясь, ответил юноша. – Хорошо, – впервые за долгое время в глазах Аси мелькнула надежда – надежда на дружбу. Линейка прошла быстро. Анатолий Степанович, как и обещал, выступил на торжественной части: произнес слова напутствия и выделил тот факт, что школа будет находиться под его попечительством, так как в ней теперь учится его сын. Но в каком классе младший Романов, как его зовут, и прочие данные присутствующим не озвучивались, и школьники, перешептываясь между собой, разбрелись по классам. В классе Олег и Ася сели за одну парту. Начался ознакомительный урок. Закончив вводную часть, Галина Федоровна, как мы уже знаем, звали классного руководителя 9б, указав на наших героев, сообщила, что в классе новенькие. В этот момент в дверь постучали. Олег опустил голову. В кабинет вошел мэр города Анатолий Степанович Романов, по совместительству отец Олега, о чем было объявлено во всеуслышание. Закончив торжественную речь, Анатолий Степанович показал сыну, что будет ждать его на улице. С этого момента Олег понял, что новых проблем избежать не удастся. Одноклассники, не скрывая охватившей их зависти, начали перешептываться, указывая на младшего Романова. Оставшееся время урока учительница решила отдать ребятам для знакомства и общения. Дверь за ней захлопнулась. – Ты, наверное, на красный аттестат идешь? – обращаясь к Олегу, через весь класс крикнул боевой мальчишка, главный задира 9б. – А ему иначе нельзя. А-то папа не поймет, – отозвалась высокая, красивая девочка, которая явно пользовалась популярностью, поскольку ее речь была поддержана звонким, ехидным смехом большинства. – Мне тоже, очень приятно познакомиться, ребят, – спокойно ответил Олег. – А твоя подруга – папин имидж? – не мог успокоиться Никита. – Нам можно уходить? – спросила Ася у Олега и продолжила, – или придется выслушивать эту ерунду? – Пойдем. Тебе помочь? – Нет, спасибо. Я самостоятельна. Завершив диалог, ребята начали собирать вещи. – А куда вы собрались? Решили уйти? Ничего страшного, у нас еще будет время узнать друг друга. Ребята, смотрите, какие новенькие важные. Не хотят общаться. Правильно, у нас же папы с мамами обычные, что с нами водиться. И козырять нам нечем, – раскачиваясь на стуле, продолжал Никита. – Не обращай внимания, – заметив, что лицо Олега начинало багроветь, а кулаки сжиматься, сказала Ася. – Пойдем. – Пойдем, – поддержал Олег соседку по парте, – я возьму рюкзак. – Пока, пока! Ждем завтра! На машине с мигалками, – кричали в след уходящим школьникам «дружелюбные ребята». – Тебя довезти до дома? – выйдя на улицу, обратившись к Асе, поинтересовался Олег. – Нет, спасибо. Мама должна быть где-то здесь, – с этими словами девочка достала телефон, и как понял Романов, начала набирать номер матери. – Хорошо, я подожду, пока она придет. – Не стоит. Иди, тебя ждут. Я не маленькая, не потеряюсь. Иди. Спасибо за помощь! А вот, кстати, и мама! – Асенька, все хорошо? Я зашла в класс, но тебя там не было. А твои одноклассники мне толком ничего не сказали, – к ребятам подошла взволнованная женщина. – Здравствуйте! Олег! – представился новый друг дочери. – Мы с Асей в одном классе учимся. Я тоже новенький. – Очень приятно! Виктория Павловна, мама Аси. – Мама, ты напрасно волновалась. Все хорошо. Мы с Олегом познакомились с ребятами, узнали порядки и можем ехать домой. – Ну, хорошо! Олег, спасибо Вам! С праздником! До свидания! – женщина уверенно обхватила правой рукой ручку коляски, в которой сидела Ася, второй – левой, интенсивно махала новому знакомому. – До свидания! Ася, до завтра! – мальчик помахал в след и пошел к машине, в которой его ждал отец. – Пока! – еле слышно сказала девочка, сложив руки на груди. – Мама, я могу сама ехать. – Накатаешься еще. Завтра весь день впереди. Какой приятный мальчик. Как считаешь? – Да, неплохой, – вздохнув, ответила Ася. – А что такое? Как остальные ребята? – больше всего женщина опасалась насмешек в сторону дочери. – Да ничего особенного. Обычный класс, – успокоила маму дочь. Ася никогда не посвящала мать в свои проблемы, не жаловалась, не поднимала волнующих ее тем. А они, к слову, имели место быть и до аварии. Каждый по-своему отмечает День знаний, а кто-то не отмечает вовсе. Семьи наших героев приятно провели вечер за праздничным ужином. Мама Аси и дедушка вместе приготовили традиционные салаты и рыбу. Стол Романовых отличался большим разнообразием: всевозможные закуски, горячие блюда были красиво сервированы, и, как оказалось, заказаны из лучшего ресторана города. За ужином в семье Никитиных пересматривали школьные фотографии девятиклассницы; глава семьи Романовых говорил о новых обязанностях. Праздничный ужин закончился, и каждый ребенок отправился в свою комнату. Виктория Павловна переживала за то, как девочку примет класс, Алису Сергеевну волновало, как примет класс и педагогический состав Олег. Она видела душевные переживания сына и не могла быть к ним равнодушна, единственное, женщина не понимала природу его внутреннего мира и причины для странного поведения. Стремление не нагружать родителей терзавшими их страхами и обидами объединяло детей. Остаток вечера каждый девятиклассник провел в размышлениях перед окном своей комнаты. Утро и будильник особой церемонностью никогда не отличались, а так, как чаще всего они действуют в тандеме, то удар безжалостен вдвойне – он глух к мольбам и просьбам. Особенно, если это утро и будильник школьника, особенно в начале учебного года, особенно в новой школе. Эти стойкие, оловянные, бессердечные петушки разбудили ребят и напомнили о важном, но не заманчивом событии – первом полноценном учебном дне в новой школе, в компании «дружелюбно настроенных» одноклассников. Виктория Павловна помогла принять Асе ряд специально подобранных лекарств, обещающих ускорить процесс реабилитации, Алиса Сергеевна, уточнив расписание мужа, утверждала порядок для сына. В скором времени в семье Романовых и Никитиных сели завтракать. И если виновником и организатором сбора Никитиных за столом стали румяные блинчики, которые нетерпеливо ждали гостей и грозились вот-вот уйти, точнее расстаться со своим притягательным состоянием, то Романовых собрал случай, ибо не так часто семья имела возможность принимать пищу в полном составе. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/elena-sergeevna-abalihina/v-gromkoy-tishine-zabytyh-obeschaniy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.