Алый псалтырь

Алый псалтырь Эдуард Андреевич Дэлюж Книга обжигающей любовной лирики, тонкой, изящной и трепетной, о встрече, которая была предрешена, ибо состоялись и не разменяли себя на медяки двое, верившие в нее. Там, вне времени и пространства, Поэзия и Она – друг друга обнявшие огненные реки, близость – обряд посвящения, и черный шёлк звучит в сонетах алых губ. Танец огня в безудержном сердце, языки пламени, скрещенные в танце в том небе, где их сочли одним, в этом белом краю трепета строф любовь, что вшита им в души. И каллиграфией страсти вычерчивается вседозволенность. Читайте и да пребудет в ваших сердцах бессмертные любовь и поэзия! Я ждал тебя, как ждут рожденья Бога «Алый псалтырь» – книга обжигающей любовной лирики, тонкой, изящной, огненной и трепетной, пульсирующей страстью и окутывающей нежностью. Глубокие философские строки о истинной Любви, которая бессмертна. Книга – признание в любви одной единственной женщине: его супруге – его музе – его поэзии. О встрече, которая была предначертана. Через тысячи лет одиночества, Задолго до твоего рождения, я знал – есть ты…* О Встрече, которая должна была состояться, ибо состоялись и не разменяли себя на медяки те двое, что верили в эту встречу. Там, вне времени и пространства, там, где В подреберье Боль, В подреберье Поэзия, В подреберье Любовь.* где двое стали оберегом друг друга, где им, выстоявшим, выжившим, не переставшим верить, Любовь вполголоса молитвы дочитала, Одной рукой перекрестив двоих. * Там, над гербом из розы и пера полыхает мёд и Любовь звучит самой высокой нотой. Я колыбельной становлюсь твоей, И кровь моя цветет, тебя качая… Как дочь мою, как женщину мою… Как бесконечность этого признанья. И я пою тебя от головы до пят… Всё, что назвали мы, то стало нами… И длится нота слабостью высот… Руками смертными тебя я обнимаю… Руками смертными… и полыхает мёд.* Рвется нежно и тонко небесная ткань языка… Где вдруг случится, что Любовь – единственное найденное слово. Поэзия и Она – друг друга обнявшие огненные реки. Так нежно целовать способен только шёлк, Шёлк трепета безудержно влюбленных. Прижмись к рукам ты птицей золотой, В себе самой пронзительно прощенной. Той птицей, что запела у груди, Оставив на губах моих себя… Себя, в свечах бессонницы любви, Где всюду только ты, где всюду я. Где с твоих пальцев -трепетных величеств, Мой демон мёда пьет священный воск. Кто не утратил утра, не умрёт… Смерть – это маленький земной обычай Для тех, кто научил цветенью лёд.* Двое земных в неземном величии Любви. Двое, умершие и воскресшие в Любви. Я буду целовать твое дыхание… Я буду лечить твою тоску, когда она, отвернувшись к стене, тихо плачет. Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц, что я провел без тебя. Пить тебя от небес до плеч. Сплетённые из пальцев и тел, Из разных снов друг о друге, впитывая прикосновение На пике абсолютной глубины… Прикованные так намертво…* Где близость – обряд посвящения в Вечность, и черный шёлк звучит в сонетах алых губ. Открой мою книгу и переведи с латыни – я люблю… Пропуская шёлковый вдох сквозь горло… добавь «вовек».* Смертные, причастившиеся Вечности, познав Любовь; танец огня в безудержном сердце, языки пламени, скрещенные в танце, где каждый поцелуй, словно последний в жизни. В том небе, где их сочли одним, в этом белом краю трепета строф Любовь что вшита им в души. И каллиграфией страсти вычерчивается вседозволенность… Где медлительность взгляда дышит, сливаясь с безумством касаний. Любовь, подарившая им Цветение; страсть, что не знает прошедшего времени. Ступай по моим строкам босой Безудержно, бесстрашно, обнаженно. Смотря в глаза на языке любви, Когда по имени, когда неприручимо… Когда нагие полустёртые стихи Вдруг проступают в выгнувшихся спинах. Канонами плетений тесноты Ты – обольстительное credo! Изгиб касающихся в нимбе красоты Сквозь ток открытой поцелую вены. Распяв ладони в алых простынях, Соблазн мой, я беру тебя с собою. Соблазн мой, я беру тебя чтоб знать Всё то, что называется любовью. Родство, не помнящее тел, У сердца твоего прибуду рукоятью. Как судорожен воздух платья, Упавший у моих колен. И хрупкий отблеск на воде… Post scriptum обжигающейся кожи, Еретики у ног всесилия любви - В изнеможении умершей в страсти прозы. Рада, что эта книга в ваших руках. Читайте, и да пребудет в ваших сердцах бессмертные Любовь и Поэзия! Жестова Т.Ф. (филолог, искусствовед, преподаватель воскресной православной школы для детей и взрослых) * © Эдуард Дэлюж Жернова Говорят, все листья падают в небо. Говорят, вкус огня смертелен. Говорят, все дороги ведут в храм, Говорят, храм он как свет во тьме. Но видимо я не молюсь их храмовым богам, Потому что мои дороги ведут меня к тебе. Фаталь, да успокоятся шаги, Того что рок, того что тишина. Вернутся к берегу все корабли, Вернутся все пропавшие в дома. И южный крест распустится цветком, Звездой потусторонней тишины. Да будет свет гореть во всех домах, Да будут откровения просты! И борозды ладоней вспомнят шелк, И скипетр, и флейту, и цветок… Коснувшись музыки отпущенной в сады, Где быть движением – засечка божьих строк. Где стерегут врата огонь и лед… Где летний мёд вновь зиму переждёт, Где глаз твоих так вечен рок… Где губ твоих так трепетен порог. Твои касания одетые в слова В молчании моих стихотворений… Я здесь живу и мне по нраву ветер Раскачивающий эти жернова. 2017г. Скажи Ему "Не прах земной и не металл двусплавный, А честь, любовь и мудрость он вкусит…" (Данте Алигьери, 103 стих, Божественная комедия) Как истинный пророк крута гора, Река, которая под ней распята… Не прах земной, и не небесный сплав Качает вдохновение так свято… - Трава у ног, обычная трава И у травы есть имена и даты, Но кто из нас смотрел в их тишину, В пророчество, рассказанное Данте: О том, что Бог всё ходит по земле На благо самым смертным и живущим И ищет Слово на песке зыбучем, То, за которое Он был распят. Не эта ль Сила красотой щедра? Не Камень ли что сокрушит земное? Но если верить в воскрешение Христа, То весь завет не «Ветхий», НЕВЕСОМЫЙ! Он Вечный, как Слеза Травы… "Когда Пятьсот Пятнадцать, вестник Бога"* Вернется в травяную глубину, Скажи ему, что я писал для Бога… Скажи ему, что путь земной – дорога, Ведущая все имена в траву. *"Когда Пятьсот Пятнадцать, вестник Бога" - Данте Алигьери – Божественная комедия, 43 стих. 2017г. Число отречений В стеблях короткого звука, Летящих из темного темени, Бедность безбедно рассыплет речения, След не имея обратный. В северном омуте взгляда Каждый язык двоичен. Женщина, холод, прикосновение - Краткость всегда поэтична. Длится числом отречений, Предвосхищая прозрение, Влага зеркальная передает Зеркальное сердцебиение. У существа нет тени, Отсвета, пораженья, Смотрят в тебя безразличные камни Подробно, до отчуждения. Здравствуй, мой бог наскальный, Бог одной буквы и праха. Розой слепой, подземной травою Я тебя принимаю. Как переводится Слово? Себя превзойти иль забыться? Ладонь, мотылек, трещина, солод… Дай мне тобой напиться! В стеблях короткого звука Меня, обучая вести, Падает свет на белую руку Словно твое прощенье. Влажными ранами дышит Там, где отводят руки Демоны в белом, ангелы в черном, Мне предлагая разлуки. Нежной случайностью станет Архипелаг рассвета. Здравствуй, мой Бог, Спасавший всех павших, Следом изъятый из следа. 2017г. Хватит ли мне сил Этого я берегу для себя… Этого не трогайте, оставьте мне… Хватит ли ему Любви не отвернуться В час, когда из под ног его я выбью и твердь. Этого я одену в красное и шипы, Выдам ему терновый венец… Этого я ждал не одну жизнь… Хватит ли Любви ему чтобы не умереть? Его, прижимающего солнце к душе, Там, где очередь за зрелищем и хлебом, Я оставляю в наказание самому себе За то, что создал эту Веру. Его… Я позволю короновать всею болью, предательством и нелюбовью, Бесчеловечностью… той, с которой потом к нему придут Целовать ноги его Вечности. Его На руках моя боль понесет, сколы слез тьмы светом заплачут… Его Я обниму всею силою Любви… той, которой он был оплачен. Его, Что по моим глазам течет… по щекам, по сердцу, по венам… Его, Что крест на небо несет… хватит ли мне сил вынести эту встречу? 2017г. Здесь могла бы быть дата И текст болит, и спать мне не дает… И снится, и пророчит, и пророчит… И кто – то в Белом по Воду идёт И знать что я услышу хочет. Развязаны у слова рукава… Здравствуй, противостояние белого пера и черных чернил, Белого листа и типографского свинцового оттиска. Здравствуй, пророчество и суррогат. Здравствуй, жизнь и смерть. Я надеваю сутану белого огня. Богом у выбора дороги я плачу, Прижимая жизнь к себе, А она уходит водой, омывая мои ноги, И несет эту воду к дереву, готовому расцвести. Я смотрю на его вековые кольца И понимаю святость каждой строки кольца. И я терплю быть здесь, не умирать. Неуязвимая литера, как сакральный кубок, подносит к губам Любовь… Танцуйте и пойте, губы! Танцуйте так, словно вас никогда не убивали, Словно вы – осанка царя. И капает строка… Она близка как смерть, Она прекрасна как жизнь. Пиши, пока взгляд не ослепнет От блеска всех тех озарений, которым место на земле! Кто знает, что вокруг бело – пишет белым. Значит, словам моим длиться без остановки… Значит, жесту моему ловить строки из ветра и плавить металл. Хочешь, я тебе переведу язык божьего сердца? Хочешь, я расскажу тебе о том, что внутри мира… Что еще? Видишь, там впереди падает лист, как праздник. Отточив перо, он исполняет обет, Отточив стило, он чертит письмена В ровном биении часов без стрелок. На четках души кто-то знающий больше, чем Данте Молчит и перекатывает Слова, побелевшие от вечности. Я жил во все времена… До скончания времен… И оживали бабочки и боги, И умирали бабочки и боги… Кем? Чем? Кому? Чему? После всего, что они пережили, они стали Поэтами. Немолитвенным осталось лишь время, Столь же бесполезное, как скрип неживых слов в пустоте, Где неожиданно появляется Бог И смотрит на то, чем заставлено и захламлено в загрубевшей коже твоё испытание – стать душой. Обладание – это запах пыли и смерти… Помяни мя, святость белого нежного первого снега… Сажа стала совсем бела. В памяти снега и сажи странная тишина. Живое всегда из нежности, дрожи, тепла и холода… Живое всегда из слез и смеха. Чем больше ты умер, тем мертвей мир. Чем больше ты жив, тем тяжелее ноша. Что я тебе и кто? Где это – когда ты жив? Где это – когда ты умер? Просмотреть добела эту жизнь! У небес есть земля, у земли есть небеса. Тишина слышна только тишине. /Здесь могла бы быть дата/ 2017г. Гефсиман «…пошли мне сад…» Марина Цветаева Пошли им сад…взаймы Я поцелую веки темноты… Сегодня воскрешенье, вечер третий, И где-то рядом искренний Иуда Разбрасывает золото на ветер. Как чёрны жилы всех невыживших… Сейчас, Есть воля и покой, и это – Бог… Вновь подданные посуху летят В ветрах, что возвращаются домой. И где-то тут, в фасадах темноты, Всё непонятное совсем не может спать… Пошли им сад в конверте голубом Твоих молчаний и твоих утрат. Твой гефсиман и бабочку к плечу, И перышко, летящее вне круга. Под фонарями серебрится скука, Отряхивая побелевший звездопад; Сквозь время этой медленной зимы, Которую назвали нынче летом, Тут, где мне хочется сказать «прости», За всё, что не считают люди Светом. И прежде чем, мы отразимся в зеркалах, Спой напоследок, пришивая рукава К простому платью, что подарит вес Покуда не окончится игра. Неснящимся друг другу никогда Ты пожелай с любовью лишь любви. Пусть держат за руку мгновения строфу, Будто забыли что-то в ней… сказать? Так в этой жизни задувающий свечу, Задует всё, что мало и велико, И шепчет кто-то так тепло и тихо: Пошли мне сад… Пошли мне сад, пусть он нагнется до земли От волоска до пят и преданный и предан. Пошли мне сад, пусть станет частью речи Первооплаканная тишина. В зверинце ночь и трапеза черна. Пошли им сад, пусть бродят в нем волхвы. Пошли им сад, где белые штрихи Помазаны на веру до утра. Там, окропляя алфавитный сонник… Внутри у слов такая же душа, Как и у тех, кто слов твоих не понял, Как и у тех, кто ими лишь дышал. 2017г. Да святится имя Твоё Подожди, я вплету в эти ветви слова… Подожди, я вплету в это небо листву… Постоим, там, где снег не умеет молчать. Постоим, там, где хочется звать весну. На рубахе останется алым пятно, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/eduard-andreevich-deluzh/alyy-psaltyr/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.