Романтическое плавание

Романтическое плавание Барбара Картленд На крыльях любви Судьба была удивительно щедра к двадцативосьмилетнему Фрэнсису, маркизу Уимбортону: красота, хорошие манеры, наследство, титул… Но, попав в сложную финансовую ситуацию, он видит выход лишь в женитьбе на богатой девушке. Его кандидатура – прекрасная леди Лексия Дрейтон. Их первая встреча будет весьма странной… Лексия и Фрэнк станут хорошими друзьями, а через некоторое время между ними вспыхнет страсть и настоящая любовь. Но, отправившись в романтическое плавание, девушка встретит молодого человека и тоже откроет ему свое сердце… Кого выберет Лексия? С кем пойдет по жизни? Барбара Картленд Романтическое плавание Barbara Cartland The Waters Of Love Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства © Cartland Promotions, 2013 © DepositPhotos.com / Tihon6, обложка, 2017 © Shutterstock.com / creativepro, Jiffy Avril, horiyan, images and videos, обложка, 2017 © Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2017 © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2018 * * * Персонажи и события, описанные в романе, вымышленные. Все совпадения случайны. Раньше он не замечал, какие большие и красивые у нее глаза, но теперь, когда они вдруг оказались так близко, он всецело попал под их очарование. – Лексия… – начал он и запнулся. – Я хочу… – Чего ты хочешь? – прошептала она. Он не мог говорить. Сердце безумно стучало в груди, голова закружилась – и в одно мгновение все, что прежде казалось таким понятным, перестало быть таковым. Он медленно наклонил голову. Она не потянулась навстречу, но и не отстранилась. Стояла не шевелясь, не сводя с него глаз, как если бы ожидала чего-то… чего-то восхитительного, волшебного… Еще секунда – и он бы коснулся губами ее губ. Но реальность напомнила о себе внезапно, развеяв чудесное забытье, тонуть в котором было так приятно… Это было бы самое настоящее предательство. «Розовая серия» Барбары Картленд Барбара Картленд, скончавшаяся в мае 2000 года в возрасте девяноста девяти лет, по праву считается самым известным автором романов о любви. Она была самой плодовитой писательницей в истории, поскольку за год могла написать больше книг, чем любой другой автор, благодаря чему занесена в Книгу рекордов Гиннесса. За свою жизнь она написала семьсот двадцать три книги, которые были переведены на тридцать шесть языков, и их общий тираж составил свыше миллиона экземпляров. После ее смерти неизданными остались сто шестьдесят рукописей – больше, чем у какого-либо другого писателя. Помимо романов о любви, из-под ее пера вышли исторические биографии, шесть автобиографий, театральные пьесы, практические пособия о жизни, любви, пользе витаминов и поваренные книги. Она также была политическим обозревателем и ведущей радио-и телепрограмм. Свою первую книгу, «Ажурная пила», Барбара Картленд написала в двадцать один год. Книга стала мировым бестселлером и была переведена на шесть языков. Барбара Картленд продолжала писать всю жизнь, на протяжении семидесяти шести лет. Ее романы пользовались потрясающей популярностью в Соединенных Штатах Америки. В 1976 году ее книги заняли первое и второе места в списке бестселлеров по версии «Нью-Йорк таймс» – такого успеха не знал никто из авторов ни до, ни после нее. Барбара Картленд стала легендой еще при жизни и навсегда запомнится нам своими чудесными романами о любви, которыми восторгаются читатели по всему миру. Моральная чистота и высокие душевные качества героинь ее романов, доблесть и красота мужчин и прежде всего непоколебимая вера писательницы в силу любви – вот за что любят Барбару Картленд читатели. Любовь не знает границ и препятствий, ее невозможно обратить вспять, и она неизменно черпает силы в себе самой.     Барбара Картленд Глава 1 1898 Ограда была высока, но конь легко перемахнул через нее и так же легко и мягко ступил на землю. Всадник невольно улыбнулся. – Молодец, дружище! – сказал он, поглаживая любимца по крутой шее. Всадник и его конь… На этот дуэт было приятно смотреть – оба красивые, в самом расцвете молодости и сил. Фрэнсис, маркиз Уимбортон, каждое утро совершал конную прогулку, обозревая красоты своего имения – одного из самых обширных в Беркшире. Помимо земель, маркизу принадлежали также окрестные фермы, несколько особняков, обычно сдаваемых в аренду, и даже ближайшая деревня. Вид с этого места открывался чудесный. В непосредственной близости – рощи и луга, перемежающиеся серебристыми отблесками реки. Чуть дальше – крытые соломой фермерские коттеджи, с виду очень уютные и гостеприимные. Но в глубине души маркиз знал, что эта радующая глаз картинка – не более чем видимость. Имение пребывает в упадке: дохода от аренды не хватает на то, чтобы поддерживать его в приличном состоянии. И большая часть этих соломенных крыш, издали таких симпатичных, требует срочного ремонта. Артели мастеровых нашлось бы чем заняться и в господском доме, однако маркиз старался об этом не думать – у него было слишком много долгов. Уже через минуту утро перестало казаться ему таким ясным, настроение испортилось. Маркиз легким галопом пустил коня к дому. Красота, располагающие манеры, титул… Казалось бы, к двадцативосьмилетнему Фрэнсису, маркизу Уимбортону, судьба была удивительно щедра. Однако жизнь его была похожа на непрекращающуюся битву, цель которой – собрать столько денег, чтобы их хватило на поддержание имущества, и надежды победить в этой битве таяли с каждым днем. В права наследства он вступил, будучи восемнадцатилетним юнцом, и скоро пришел к выводу, что управлять фамильной собственностью – задача не из легких, и, сколько бы он ни старался, суммы по долговым обязательствам постоянно превышали его доходы. Кажется, не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из арендаторов не обратился к маркизу с просьбой дать денег на ремонт дома или хозяйственных построек. Признаться в собственной беспомощности или дать требуемое – выбор был невелик, и маркизу приходилось изворачиваться, чтобы удовлетворить просителя, даже если речь шла о совсем небольшой сумме. В итоге он все глубже увязал в долгах, и эти долги росли, словно грозовая туча, заслоняющая небо над головой. Оставив коня в конюшне, Фрэнсис вошел в дом, где его встретил дворецкий со словами: – Милорд, приехал мистер Джонсон. После короткой паузы маркиз ответил: – Проводите его в курительную комнату. Я буду через несколько минут. – Слушаюсь, милорд! Дворецкий удалился. Маркиз недовольно поморщился: неурочный приезд управляющего не сулил ему ничего хорошего. Мистер Джонсон, мужчина средних лет, вел дела маркиза с тех самых пор, как тот получил наследство. Он уже ожидал маркиза, когда тот вошел в курительную. – Доброе утро, Джонсон! – сказал маркиз. – Не ждал вас сегодня. Надеюсь, ничего серьезного не случилось? Он подал собеседнику руку, и тот пожал ее перед тем, как ответить: – Боюсь, мои новости, милорд, вас не обрадуют. – На радостное известие я и не рассчитывал, – невесело улыбнулся маркиз. Он тяжело опустился в любимое кресло. Контора мистера Джонсона находилась в Лондоне, а значит, у этого внеурочного приезда должна быть серьезная причина. Управляющий сел напротив и с симпатией посмотрел на маркиза. Бремя ответственности свалилось на Фрэнсиса, когда он был еще очень молод, и у мистера Джонсона были все основания предполагать, что тот предпочел бы остаться в Лондоне. Или уехал бы за границу и наслаждался обществом привлекательных женщин, вместо того чтобы прозябать в одиночестве в этом огромном доме, где из развлечений у него только верховая езда и визиты соседей. И он очень удивился, когда молодой маркиз после внезапной смерти отца взялся за семейные дела с таким рвением, как если бы это был не только его долг, но и удовольствие. Фрэнсис улыбнулся собеседнику. Что ж, даже если мистер Джонсон и привез дурные новости, в этом нет его вины… Вздохнув, управляющий начал свой рассказ. Его слова производили удручающее впечатление: растущие долги, арендные ставки, которые давно следовало бы повысить, груз нерешенных проблем, которых с каждым днем становится все больше. По прошествии часа маркиз произнес со вздохом: – Просто не верится, что все на самом деле так ужасно. – Боюсь, это правда, милорд. Уверяю, я бы не стал приезжать в Беркшир с одной лишь целью вас расстроить. Нужно что-то делать, и срочно! – Вы совершенно правы, Джонсон, – сказал маркиз. – Нужно срочно что-то предпринять, особенно это касается ремонта. Только на восстановление этого особняка требуется втрое большая сумма, чем я рассчитывал! – Если бы речь шла только об этом доме! Милорд, неотложного ремонта требуют по меньшей мере шесть домов в поместье! В противном случае арендаторы могут съехать. Маркиз встал и подошел к окну. – Джонсон, почему это случилось так внезапно? – Внезапно, милорд? Семена были посеяны давно, и теперь мы пожинаем плоды. Ваш отец, несмотря на все увещевания, делами поместья почти не занимался. С годами все приходит в упадок… – Проклятье! Что же мне теперь делать? – спросил маркиз. – Боюсь показаться бестактным, но не задумывались ли вы, милорд, о том, что с вашим титулом и положением в обществе вы могли бы взять в жены богатую наследницу? – Женитьба! – воскликнул маркиз. – Если я и не думал об этом, то только потому, что еще ни разу не влюблялся! Какое-то время оба молчали, затем управляющий произнес, словно размышляя вслух: – Ну не странно ли это, что с вашими достоинствами и при том, что многие леди на выданье… – как бы это получше сказать? – проявляют к вам интерес, до сих пор не нашлось ни одной, которая бы вас устроила? Маркиз на это ничего не ответил. Стоя у окна, он с мечтательной улыбкой смотрел на сверкающие на солнце струи фонтана. В высшем обществе он имел неизменный успех, и одного лишь титула было достаточно, чтобы получать приглашения на все большие балы и приемы. Но даже если б он и не был титулованной особой, ему были бы рады: он был урожденный Уимбортон, последний представитель рода, мужчины которого отличались высоким ростом, были красивы, прекрасно сложены и имели каштановые волосы с восхитительным красноватым отливом. Фрэнсис унаследовал все эти фамильные качества, в том числе и некую непостижимую значительность, зримо говорившую, что он гордится собой и своими корнями. Стоило маркизу Уимбортону появиться в зале, как все взгляды обращались к нему, – и в особенности женские. Даже те леди, которые понятия не имели о его титуле, встречали Фрэнсиса улыбками, а пожилые многоопытные дамы спешили представить ему неискушенных барышень. Так что, даже не будучи высокомерным, маркиз привык к тому, что всюду, где бы он ни появился, его ожидал самый радушный прием. Ежегодно ему доводилось танцевать с самыми красивыми девушками, которых только-только начали выводить в свет, и принимать от их родителей десятки приглашений на обеды и ужины, но ту, с которой ему захотелось бы жить до конца своих дней, он так и не встретил. Фрэнсис предпочитал общество актрис, с которыми его охотно знакомили приятели. Благодаря этим дамам он узнал, насколько это приятно – когда красивая и талантливая актриса тает в твоих объятиях и исполняет все твои прихоти… Однако то были всего лишь мимолетные увлечения, свойственные мужчинам его круга. Когда страсти утихали, он легко забывал о прежнем романе и заводил новый. Сейчас, стоя у окна, он перебирал в памяти свои любовные приключения – упоительные в свое время, но почти не оставившие в нем своего следа. Женитьба же – дело серьезное, на всю жизнь… Наконец он со вздохом обернулся к мистеру Джонсону: – Вне всяких сомнений, вы сочтете это безрассудством, но мне претит сама идея жениться на ком-то ради денег. – Весьма сожалею, милорд, – произнес управляющий. – И все же я считаю своим долгом посвятить вас во все детали. Наши дела очень плохи. Последовала небольшая пауза, после чего маркиз не без иронии спросил: – Полагаю, вы уже выбрали претендентку? Управляющий улыбнулся: – Разумеется, милорд. – И ваш приговор?.. – Мисс Лексия Дрейтон. Судя по выражению лица мистера Джонсона, это имя должно было быть маркизу известно, однако тот готов был поклясться, что впервые его слышит. – Как вы сказали, простите? – переспросил он. – Эта молодая леди с отцом в прошлом месяце поселилась в Хайклифф-холле. Хайклифф-холл, большой и комфортабельный особняк, в отличие от остальной фамильной недвижимости, содержался в порядке: маркиз был заинтересован в арендаторах, способных платить достаточно большие ежегодные взносы. Предыдущий наниматель был доволен домом и окрестностями и платил исправно, но после смерти жены перебрался к своей замужней дочери в Шотландию. Нужно было срочно найти нового арендатора, и мистер Джонсон наилучшим образом это исполнил, однако маркиз с мистером Дрейтоном до сих пор ни разу не встречались. – Вы были в Лондоне, когда новые жильцы въехали в Хайклифф-холл, – пояснил мистер Джонсон. – По слухам, мистер Дрейтон очень богат – у него то ли три, то ли четыре миллиона. Маркиз был удивлен. – Миллионер? В моих владениях? – воскликнул он. – Полагаю, он какое-то время жил в Америке, а в Англии – всего пару месяцев. У него есть собственный дом в самом фешенебельном районе столицы, но ему захотелось иметь еще и загородный особняк. – Он англичанин? – осведомился маркиз. – Да, мистер Дрейтон – англичанин, – ответил Джонсон, – но свое состояние нажил в Америке. Он просто купается в деньгах – дом на Парк-Лейн, скаковые лошади с «Таттерселл», причем покупает он их не только для участия в бегах, но и для охоты. И, насколько мне известно, мисс Лексия – его единственное дитя. Девушка хороша собой и унаследует отцовское состояние. После продолжительной паузы маркиз пробормотал: – Так вы думаете, в ней – решение моих проблем? – Милорд, а почему бы нет? Если этот Дрейтон и вправду так богат и у него только одна дочь… Это просто подарок небес! Маркиз усмехнулся: – Вы это серьезно? Дочь миллионера наверняка не испытывает недостатка в поклонниках. – Думаю, в Америке поклонники у нее были, но отец хочет видеть своим зятем англичанина, и предпочтительно с титулом. – Понятно, – улыбка Фрэнсиса уже не была такой веселой. – Милорд, сейчас не время привередничать. Эта молодая леди имеет то, что нужно вам, а вы – то, чего хочет ее отец. Позволю себе предложить следующее: вашей светлости нужно как можно скорее навестить мисс Дрейтон, иначе найдутся другие желающие. Отчаявшись завоевать расположение маркиза, она может согласиться и на меньшее. Маркиз искренне расхохотался: – Просто не могу поверить! Вы, Джонсон, стоите здесь, передо мной, и уговариваете меня жениться! Послушать вас, так этот миллионер снял дом на моих землях только затем, чтобы свести меня со своей дочерью. Невероятно! – Конечно, в это сложно поверить, но сама идея хороша, а мистер Дрейтон, насколько я слышал, человек очень умный. Иначе он не стал бы миллионером. – Но что, если вы приписываете этому господину намерения, которых у него нет и в помине? – Конечно, это и вправду сюжет, более подходящий для пьесы или романа, – согласился мистер Джонсон, – но мне из достоверных источников известно, что мистер Дрейтон тщательно наводил справки о том, кто есть кто в британском высшем обществе. – И все-таки это слишком невероятно, чтобы быть правдой, Джонсон! Но я тем не менее готов познакомиться с этим миллионером. Возможно, мне удастся уговорить его мне помочь, не подключая к сделке дочь. В конце концов, речь идет о девушке, а не о мешке сахара! Так как, вы говорите, его зовут? – Дрейтон. Гарри Дрейтон. Маркиз снова засмеялся: – Признайтесь, старина: вы пишете книгу и все это выдумали! Ну же, я жду! – Если бы! Увы, все это – правда, – отвечал управляющий. – Хотя это было бы неплохим началом: глава первая, в которой герой, то есть вы, ваша светлость, недоумевает, как погасить долги, когда перед ним вдруг открывается прекрасная возможность… – Полагаю, вы рассчитываете получать от мистера Дрейтона фантастически высокую арендную плату за Хайклифф-холл? Управляющий кивнул: – Ваша светлость, вы никогда еще не сдавали дом на таких выгодных условиях. Никто другой таких денег нам не заплатит, если мистер Дрейтон съедет. А он непременно так и поступит, если вы не пожелаете с ним знакомиться. – Хорошо! – согласился маркиз. – Ваша взяла, Джонсон! Я посмотрю на эту наследницу, но хочу вас заверить загодя: я не собираюсь жениться на женщине лишь ради ее денег или по любой другой подобной причине. Только по любви! Голос его неожиданно звонко прозвучал в тишине комнаты, управляющий невольно устремил на него пристальный взгляд и тихо произнес: – Ваши намерения весьма похвальны, милорд, но, как говорят в народе, чего не сделаешь, когда нужда заставит… – А это как раз наш случай, верно? Проклятье! Приходилось ли кому-то оказываться в таком унизительном положении, как мне сейчас? Чем скорее мы выпьем по глотку и попытаемся об этом забыть, тем лучше. С этими словами маркиз направился в конец комнаты к буфету, в котором отец всегда хранил свой виски. Пока он поворачивал ключ в замке и открывал дверцу, мистер Джонсон смотрел на него и улыбался. * * * В то время как маркиз, вернувшись с прогулки, отводил своего коня в конюшню, по лугам и рощам сломя голову мчался другой всадник. Тем, кто наблюдал за ним издалека, могло показаться, что это высокий стройный юноша, который, несмотря на свое хрупкое телосложение, на удивление ловко управляется с лошадью. Однако стоило всаднику приблизиться, как становилось ясно – это никакой не парень, а девушка в мужских бриджах и сорочке и скачет она тоже по-мужски, в обычном седле. Глаза ее загорались энтузиазмом и восторгом, когда она заставляла лошадь взять очередной барьер. Конь, достаточно крупный и ретивый, послушно взлетал над препятствием и легко приземлялся, и всадница ни на мгновение не теряла над ним контроль. Грум средних лет не оставлял попыток догнать свою госпожу. Наконец их лошади поравнялись и слуга взмолился: – Пожалуйста, не делайте так больше, мисс Лексия! Хозяин шкуру с меня спустит, если узнает, что вы катаетесь по окрестностям в таком неподобающем виде! – Не бойся, Хоукинз, я не дам ему спустить с тебя шкуру! Это моя добрая воля, и, если придется, я так ему и скажу. Столь оптимистичное заявление не успокоило Хоукинза, однако он умолк и потрусил следом за хозяйкой к дому. – Сегодня Скайларк был великолепен, не правда ли? – произнесла девушка нараспев. – Не могу знать, мисс! Я никак не мог вас догнать, – хмуро отозвался грум. Лексия усмехнулась про себя. Она привыкла всегда поступать по-своему, и это ее вполне устраивало, пусть даже кого-то ее поступки и шокировали. И все же очередные нотации от папеньки ей выслушивать не хотелось, поэтому в дом она намеревалась проникнуть через заднюю дверь и переодеться прежде, чем он ее увидит. Но надо же было случиться, чтоб именно в этот момент отец выглянул в окно и увидел, как она проезжает по двору. – Лексия! Немедленно зайди ко мне! Девушка вздохнула: – Хорошо, па. Не дожидаясь помощи, она спрыгнула со своего огромного скакуна, отдала поводья Хоукинзу и вошла в дом через французское окно, ведущее прямиком в комнату, где они с отцом обычно завтракали. – Моя дочь разъезжает по окрестностям в таком виде! Возмутительно! – негодовал отец, переходя в столовую из комнаты, окна которой как раз выходили на конюшни. – Ступай к себе и немедленно переоденься! Хотя нет, подожди! Нам есть о чем поговорить. – Господи, я умираю от голода. Девушка села за стол, налила себе кофе, взяла тост и попыталась успокоить отца: – Па, я всего лишь прокатилась верхом. – Не называй меня «па»! – С чего бы это? – Это вульгарно. Английские леди говорят «папа». – Но я американка! – Чушь! Я – англичанин, твоя мать – мир ее праху – была англичанка. Ты сама родилась в Англии… – Но когда мне исполнилось три года, мы переехали в Америку, и я там выросла. Я люблю Америку и чувствую себя американкой. – Что ж, чем скорее ты откажешься от этой блажи, тем скорее сможешь занять свое место в английском высшем обществе, – твердо сказал отец. – А разве не в этом обществе я была, когда мы жили в Лондоне? – с невинным видом спросила Лексия. – Помнится, мы выезжали в свет чуть ли не ежедневно! – Но ты так и не была представлена при дворе, а ведь это – вершина моих устремлений! В глазах Лексии сверкнули искорки смеха. – Правда? А мне казалось, вершина твоих устремлений – выдать меня замуж за титул. Принц Уэльский подойдет? Ах, совсем забыла, он ведь уже женат. Но ведь у него, кажется, есть сыновья… – Пожалуйста, Лексия, не шути, когда речь идет о таких серьезных вещах! И почему бы тебе не выйти замуж за самого титулованного холостяка в стране? Не понимаю! – Хотя бы потому, что я – никто, – весело отозвалась дочь. – Послушай, что я скажу тебе, девочка. Никто – это тот, у кого нет денег, а у тебя они есть. Неужели ты сама еще этого не поняла? – Я хочу сказать, у нас нет титула, даже самого скромного. – Твоя матушка была дочерью рыцаря! – Да, но этим вряд ли впечатлишь какого-нибудь герцога или маркиза. Я – никто, папочка, и меня это вполне устраивает. Более того – я даже этому рада! Мистер Дрейтон с осуждением взглянул на дочь. По его мнению, это была чистой воды ересь. – Постарайся не говорить ничего подобного в обществе, – произнес он предостерегающим шепотом. – Ладно, не буду, – ответила Лексия, но смирения ее хватило ненадолго, – однако думать так мне никто не запретит. – Выбрось это из головы! Тебе пора научиться вести себя, как подобает английской леди, и привыкать к новой жизни. – А почему Англия не может привыкнуть ко мне? Эта идея настолько шокировала мистера Дрейтона, что он не нашелся с ответом. – Чтобы я больше этого не слышал, – вымолвил он наконец. – У тебя масса достоинств, Лексия, и я не хочу, чтобы они остались незамеченными. Ты была самой красивой в Лондоне, а уж здешним красавицам до тебя очень далеко. – Но, па! – в притворном ужасе воскликнула девушка. – Ты не должен так говорить, иначе люди подумают, что мы невоспитанные и слишком много о себе воображаем. А мне хочется, чтобы местное общество нас приняло. Мне хочется танцевать на балах у соседей и устраивать свои собственные! И чтобы наши вечеринки были самыми интересными в округе! – Если все, о чем я слышал, – правда, то так оно и будет, – отвечал отец. – Общество в Беркшире – очень приятное, и я тоже хочу завязать приятельские отношения с соседями. И в первую очередь с маркизом. Немного помолчав, Лексия промолвила: – Ты упоминал о маркизе, когда мы переезжали, и, насколько я помню, нередко сокрушался о том, что в Лондоне вы так и не познакомились. Последовала новая пауза – судя по всему, мистер Дрейтон тщательно подбирал слова. Наконец он заговорил: – Речь идет об очень знатной особе, доченька. Маркиз – один из самых родовитых аристократов Англии. Лексия насмешливо улыбнулась: – И ты хочешь, чтобы он в меня влюбился, не так ли? – У меня на этот счет свои планы. – Но это же невозможно – заставить людей полюбить друг друга! Или в твои планы входит, чтобы и я влюбилась в него? – Маркиз молод и, как поговаривают, хорош собой. – Меня не особо привлекают красавчики, – кокетливо отвечала Лексия. – Они постоянно любуются лишь собой, а мне хочется, чтобы с обожанием смотрели на меня! – Благодаря ему ты станешь маркизой, и этого тебе должно быть достаточно. – Но я хочу выйти замуж по любви! А английские аристократы, насколько я знаю, – а наслушалась я о них предостаточно – любят только самих себя. Поместья и жены у них всегда на втором месте. – И что в этом странного? – спросил отец. – Мужчина должен быть хозяином в доме. Я же решительно настроен перед смертью увидеть тебя в великолепной тиаре на официальной церемонии открытия парламента. Лексия вздохнула. Все это она уже слышала. У отца на ее счет были очень честолюбивые планы: разбогатев, он вбил себе в голову, что его дочь выйдет замуж только за аристократа. И этот особняк отец снял только для того, чтобы она могла лучше узнать нравы английской знати, так сказать, на ее территории. Лексия, унаследовавшая от отца рассудительность, знала, что он навел справки о нескольких графствах, прежде чем сделал свой выбор. И только в Беркшире нашлось требуемое – холостой маркиз. – Па, а почему бы тебе самому не обзавестись титулом? – попыталась пошутить она. – Ты мог бы стать герцогом или даже жениться на королеве! – Королева до сих пор оплакивает супруга, умершего тридцать лет назад. И потом, дорогая, ты прекрасно знаешь, что забочусь я не о себе, а о тебе! – Ты заботишься обо мне даже больше, чем следовало бы, – упрекнула отца Лексия. – А ведь я, как и ты, хочу прожить свою жизнь по-своему. Это заявление озадачило мистера Дрейтона. – Что ты имеешь в виду? – Все просто: я не хочу, чтобы меня выдавали замуж насильно. Я сама хочу выбрать себе супруга, если уж без замужества никак нельзя обойтись. – «…если без замужества нельзя обойтись»? Ушам своим не верю! Женщина должна выйти замуж! Это ее удел! – А может, я желаю для себя другой судьбы. Па, в Америке я общалась с девушками, которым хотелось жить собственной жизнью, а не быть неким подобием запасного колеса в жизни какого-нибудь мужчины. – Чем скорее эти бредовые идеи выветрятся из твоей головы, тем лучше! – рассердился мистер Дрейтон. – Куда катится этот мир?.. Хорошо воспитанные молодые женщины – и вдруг заявлять такое? – Ну, я-то не слишком хорошо воспитана, – лукаво улыбнулась ему Лексия. – Знаешь, па, когда я была по-настоящему счастлива? Когда мы жили на нашем ранчо в Аризоне и меня учили кататься верхом без седла и арканить коров. Йох-ху! Это было здорово! – И чтобы я не слышал больше этого «йох-ху»! – отрезал отец. – Где графин с виски? Мне нужно выпить! – Еще слишком рано! Лорд Иглтон говорит, что джентльмены не пьют виски по утрам! – возразила девушка. – У лорда Иглтона нет дочки, которая кричит «йох-ху!» и разгуливает в мужских штанах, – с чувством заявил мистер Дрейтон. – Как же тебе не повезло со мной, па! Бедняжка! – Не называй меня «па»! Неужели я неясно выражаюсь? – Да, па! То есть нет, па! Па-па… Йох-ху, чувствую себя дурочкой, когда так говорю! – И переоденься во что-нибудь приличное. Леди не носят штанов! – Терпеть не могу женскую одежду, – возразила девушка. – Не представляю себе, как в платье вообще можно двигаться. – Если будешь ходить в таком виде, тебе ни за что не заполучить мужа! – И меня это вполне устраивает. – Лексия! – громыхнул отец. – Прости, па… папа! Я не хочу тебя расстраивать, но слова сами слетают с языка. – Неужели твоя милая матушка так ничему тебя и не научила? – Это почему же? Она научила меня оставаться верной самой себе. – А разве быть верной себе означает скакать верхом и арканить коров на ранчо в Аризоне? – Это еще не самое худшее! Мама говорила, что быть верной самой себе – самое главное в жизни, а ей можно верить – она подтвердила свой принцип практикой, и это сработало. – Твоя мать так говорила? – Она говорила, что послушалась своего сердца, когда выходила за тебя замуж, и была с тобой очень счастлива. Мистер Дрейтон не нашелся с ответом. Несмотря на свою некоторую грубость и подчас даже жестокость, он очень любил свою жену. Годами он лелеял мечту привезти ее назад в Англию богатой дамой и внести в ее жизнь комфорт, какого, по его мнению, она заслуживала. Но супруга умерла год назад, незадолго до отъезда, и вспоминать о ней ему до сих пор было очень больно. – Что ж, она была права, – сказал он. – Когда мы познакомились, она была для меня недосягаема – как луна и звезды. Дочь рыцаря, которую семья планировала выдать за кого-то более родовитого – баронета или даже виконта. Когда мы встретились, у меня уже было свое небольшое, но процветающее дело. Но для ее родных я был всего лишь торговцем. Поэтому, когда мы вместе сбежали и поженились, семья от нее отвернулась, однако нам до этого не было дела. Мы были счастливы. Но мне этого показалось недостаточно. Я хотел стать успешным, богатым. И тогда мы перебрались в Америку – я был абсолютно уверен, что там я смогу сделать большие деньги и никто не станет интересоваться моей родословной. Что ж, я добился своего, и теперь они вынуждены со мной считаться. И я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека из той среды, в которой выросла твоя мать. Это твое законное право, и я убежден, именно этого она и хотела! Лексия предпочла промолчать, поскольку уверенности отца не разделяла. Ее мать хотела бы, чтобы дочь вышла замуж по любви. Покончив с завтраком, она убежала наверх, чтобы надеть на себя то, что папенька называл «подобающим для леди одеянием», а она сама – «тюремными оковами». Лексия прекрасно понимала, что, не соглашаясь с отцом, ступает на зыбкую почву. Мистер Дрейтон всегда и все решал единовластно, и как бы дочь его ни любила, она знала: переубедить его не получится. Вопрос о замужестве повлечет еще немало боев, и Лексия рассчитывала их выиграть. Она была дочкой богача, поэтому с недоверием воспринимала мужские знаки внимания. К тому же у нее были собственные представления о том, какого именно спутника она себе желает. «Я не выйду за первого встречного только затем, чтобы порадовать папочку, – заверила она себя. – Даже если это будет какой-нибудь король! Я хочу мужа, который будет любить меня, а не деньги моего отца!» Девушка подбежала к туалетному столику и достала из верхнего ящичка крошечную фотографию, запечатлевшую нежные черты молодой женщины, удивительно похожей на саму Лексию. Это была фотография ее матери. – Ты поняла бы меня, мамочка, правда же? – прошептала Лексия. – И если бы ты до сих пор была с нами, ты бы и его убедила понять… Со вздохом она прижала фотографию к груди и проговорила едва слышно: – Что же мне теперь делать? Глава 2 Письмо пришло с утренней почтой. Получив его, мистер Дрейтон широко улыбнулся. – От лорда Уимбортона! – воскликнул он. – Наконец-то! – Ты хочешь сказать, он в конце концов заметил нас на краешке своей блистательной орбиты? – иронично отозвалась Лексия. – Как мило с его стороны! – Мне не нравится твой тон, Лексия, – возмутился отец. – Меня злит, что ты так радуешься, получив от него какую-то писульку! Кто он вообще такой? Чем он лучше тебя? – Он – маркиз, – ответил мистер Дрейтон таким тоном, словно одно это слово объясняло все. – Допустим. Но чем он лучше тебя? – Ты не понимаешь! Он – маркиз! – Обедневший? – Полагаю, без гроша за душой. – В таком случае он не только не лучше тебя. Он – хуже, потому что ты не просиживал… – Лексия! – …штаны, дожидаясь, пока деньги свалятся с неба! Ты занялся делом и добился своего, поэтому я и говорю: ты намного лучше, чем он! – Спасибо, дорогая! Мне приятно, что ты так меня ценишь, но прошу: выбирай выражения! Особенно в присутствии лорда Уимбортона. – Ведь в противном случае он на мне не женится, ты это хочешь сказать? – ничуть не смутилась девушка. – Пожалуйста, передай мне тост. – Маркизу нужны деньги, а я даю за тобой такое приданое, что он женится вне зависимости от того, что ты говоришь и как. Это был опрометчивый ход, и Лексия не замедлила этим воспользоваться: – Тогда я буду говорить все, что придет мне в голову. Раз нет никакой разницы… – Ты не станешь говорить все, что придет в голову! – рассердился отец. – Ты будешь разговаривать, как подобает английской леди. – То есть лгать? – Если понадобится – да. Святые небеса, девочка, чему тебя учили твои воспитатели? – Может быть, мы с маркизом вообще никогда не встретимся… – Вы встретитесь уже завтра. Он пригласил нас к себе. И мистер Дрейтон стал читать вслух: «Для меня будет большим удовольствием познакомиться с вами и поприветствовать вас на землях Беркшира и в своем доме, где я буду иметь честь представить вам наших общих соседей, которые также с нетерпением ждут возможности быть вам представленными». – Он хочет собрать всех своих рафинированных друзей, дабы посмотреть, той ли вилкой мы разделываем рыбу! – с отвращением произнесла Лексия. – Ты поедешь со мной на этот прием и будешь вести себя достойно! И наденешь все самое лучшее, – распорядился мистер Дрейтон тоном, не допускающим возражений. – Хорошо, папа. – И будешь выглядеть как настоящая леди. – Хорошо, папа. – В платье! – Хорошо, папа. Лексия убежала прежде, чем разговор примет новый, возможно, еще менее приятный поворот. В своей комнате она стояла у занавешенного кружевом окна до тех пор, пока отец не уехал из дома. – Слава богу! – воскликнула она. – Теперь можно прогуляться! – Приготовить новое бархатное платье для верховой езды? – спросила Энни, ее горничная. – К черту бархат! Я поеду в штанах! Энни воскликнула в ужасе: – Но ваш папенька… – Разъярится, если узнает? Поэтому-то я и ждала, пока он уедет. Ну же, помоги мне переодеться! Расстроенная горничная молча принялась за дело: возражать хозяйке, когда та в таком настроении, было бесполезно. – И передай конюхам, что я поеду на Скайларке, – добавила Лексия. – Седло мужское. Энни послушно передала распоряжения, молясь про себя, чтобы не попасться на глаза хозяину, если он узнает об этой очередной выходке мисс Лексии. А та между тем надела штаны для верховой езды, ботинки и твидовый жакет – скорее удобный, чем модный. Свои длинные волосы она уложила на макушке и заколола булавками, а поверх нахлобучила кепку. В таком наряде, при хрупкой и высокой фигуре, издалека Лексию можно было принять за мальчишку, и это ей нравилось. «Как было бы славно, если бы я родилась мальчиком! Жить было бы намного проще, – вздохнула она. – И веселее!» В конюшне ее ожидал оседланный Скайларк. Пофыркивая от нетерпения, конь гарцевал так, что двое грумов с трудом его удерживали. – Лучше бы взяли другого, мисс, – взмолился главный конюх. – Конь с норовом! – Вот и прекрасно! – жизнерадостно отвечала Лексия, взлетая в седло. – Таких я и люблю. Хоукинза, который направился было к своей лошади, девушка остановила словами: – Ты остаешься дома! В этот раз я еду одна. – Но, мисс… – С дороги! – прикрикнула Лексия на грума, который удерживал Скайларка за голову. Конюхи были рады подчиниться: один отпустил поводья, а другой – коня, уворачиваясь от его тяжелых копыт. На первые пару миль Лексия дала Скайларку полную свободу, и сильное животное, радуясь предоставленной возможности подвигаться, буквально летело над землей. Девушка же наслаждалась скоростью. – Молодец, мальчик! – воскликнула она, пуская коня рысью. – Скайларк, ты – чудо! Неожиданно для Лексии местность оказалась совершенно незнакомой: сегодня она заехала дальше, чем обычно. Оглядевшись по сторонам, она подумала, что более красивого деревенского пейзажа ей видеть не доводилось. Окружающая зелень приятно ласкала глаз. Невдалеке блестел ручей, и Лексия направилась туда, чтобы напоить коня. Скайларк наклонился к воде, и, пока он пил, взгляду девушки открылась новая картина: вдалеке, на открытом пространстве, раскинулся величественный каменный особняк оттенка светлого меда с фасадом ярдов в двести, не меньше. – Интересно, не здесь ли живет этот маркиз, – пробормотала она. – Дом красивый, и, если бы там давали бал или торжественный прием, я бы с удовольствием поехала… Склонив головку набок, Лексия какое-то время рассматривала особняк. «И эта терраса… Лучшего места для флирта и не придумать! Вы с партнером кружитесь в танце, а потом выходите на свежий воздух через французское окно, тени вокруг вас сгущаются и… м-м-м!» – замечталась она. Девушка улыбнулась приятным воспоминаниям о балах, которые ей довелось посетить, и о молодых людях, которые были счастливы провести с ней несколько минут наедине под сенью деревьев, – как же упоительны были эти минуты! Внезапно мысли Лексии приняли новое направление. «Чтобы содержать такой особняк, нужна уйма денег, – сказала она себе. – И этот маркиз решил, что получит их, женившись на мне. И если дать папе волю, так оно и будет!» Еще минута – и решение было принято: – Нет, мне это не нравится. Даже ради такого дома – нет! Вперед, мальчик! Она потрепала Скайларка по шее, и они повернули обратно. Через некоторое время у Лексии возникло ощущение, что кто-то смотрит ей в спину. Она оглянулась. Какой-то скромно одетый мужчина помахал ей рукой, а потом и окликнул: – Эй, парень! Подъедь-ка сюда! – Господи, только этого мне и не хватало! – прошептала девушка. – Если папа узнает, что меня видели в мужской одежде, упрекам не будет конца! Она сжала коленями лошадиные бока, и Скайларк ее понял. Лексия снова оказалась в своей стихии – она обожала по-настоящему быструю езду, и все остальное в такие мгновения просто переставало существовать. Сзади снова послышались крики, на этот раз рассерженные. Она различила слова «чужие владения» и «нарушать», но останавливаться не стала. «Кто бы это ни был, разговаривать нам не о чем», – подумала девушка, понукая коня. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из слуг его светлости устроил ей взбучку или, что еще хуже, отвел к своему хозяину! Но даже если этого не случится, оставалась вероятность быть узнанной. Маркизу непременно доложат, что мисс Лексия Дрейтон – дурно воспитанная девица, настоящая сорвиголова. Не сказать, чтобы ее беспокоило, что он о ней подумает… Будь он хоть трижды маркиз, замуж по принуждению Лексия выходить не собиралась. Но отказ должен последовать исключительно с ее стороны, и никак иначе. Быть отвергнутой потому, что ты «недостаточно хороша», – ужасная участь для любой девушки. Снова послышался окрик. Лексия оглянулась. К сожалению, чужак не только не отстал – расстояние между лошадьми неуклонно сокращалось. Она отвлеклась и не заметила поваленного дерева, перегородившего тропинку. И когда Скайларк перепрыгнул препятствие, всадница оказалась к этому не готова. Резкое движение лошади – и Лексия потеряла равновесие, свесилась набок, и в следующий момент держаться ей было уже не за что. Мир завертелся перед ее глазами, затем последовал удар о землю – такой сильный, что из нее едва не вышибло дух. Она лежала на спине, тяжело дыша, пока наконец предметы вокруг не встали на свои места. А потом девушка увидела лошадь, перепрыгивающую через поваленное дерево, рядом с которым она и упала. – Ой! – с этим возгласом Лексия откатилась в сторону, прикрыв голову руками – как раз вовремя, иначе оказалась бы под копытами. Лошадь ступила на землю, повернулась и замерла. Всадник спешился, подошел и опустился на одно колено рядом с девушкой. – Ты цел? – В голосе его не было и намека на волнение. – Думаю, да. Это вы виноваты… – огрызнулась Лексия. – А мне кажется, ты получил по заслугам, – ответил незнакомец. – Это частные владения, и доступ сюда запрещен. – Нельзя даже прокатиться верхом? – Ты не имеешь права тут находиться. Так что пускай это послужит тебе уроком. Ну, парень, вставай! – Не трогайте меня! – вскричала девушка, отталкивая его. Но мужчина схватил ее за запястья и рывком поставил на ноги. Столь неуважительное отношение разъярило Лексию, и она пнула его сначала ногой, а потом, выдернув одну руку, попыталась ударить. – Прекрати! – сердито крикнул мужчина, едва успевая увернуться от удара. В раздражении Лексия топнула – и была вознаграждена болью в ноге. – Хватит! Довольно! – Нет, не хватит! – Задыхаясь, Лексия все еще пыталась дотянуться до своего преследователя. – Прекрати или пожалеешь! – сквозь зубы процедил ее обидчик. Он схватил ее за плечи и встряхнул – не настолько сильно, чтобы причинить боль, но вполне ощутимо. Кепка свалилась с головы девушки. Ее длинные светлые волосы водопадом рассыпались по плечам. Мужчина застыл. – Ты – девчонка? – в изумлении воскликнул он. От бессилия Лексии хотелось плакать. Ничего хуже случиться не могло! – Да, я – девушка, и что? – резко ответила она. – И ходишь в таком виде? – И что? Посмотрела бы я на вас, если бы вам пришлось ездить в дамском седле и носить платья! Удивление на лице мужчины сменилось улыбкой. – Что ж, в этом есть доля здравого смысла. Скорее всего, мне бы это не понравилось, – согласился он. Улыбка сделала его лицо еще более привлекательным – по крайней мере так показалось Лексии. Незнакомец оказался очень хорош собой – высокий, широкоплечий, с темно-рыжими волосами. Несколько мгновений девушка не без удовольствия рассматривала его лицо. «Надо же, какие симпатичные слуги у его светлости», – подумала она. Лексия еще не научилась различать нюансы выговора, свойственные представителям различных слоев английского общества, иначе она давно бы почувствовала, что речь у незнакомца слишком правильная для слуги, хотя одет он очень и очень скромно. Она и подумать не могла, что перед ней маркиз Уимбортон собственной персоной! – Нет, мне бы это точно не понравилось, – повторил мужчина. – Но я ведь и не леди. – Я тоже не леди! По крайней мере па так говорит, – пробормотала Лексия. – И вдобавок ко всему я сбежала из дома и попала в переплет… Он посмотрел на нее с недоумением: – Что вы имеете в виду? – Это длинная история. – С удовольствием послушаю! Почему бы нам не прогуляться к озеру? Тропинка спускалась через небольшую рощу вниз, к берегу. Лошади отлично утолили жажду, а Лексия, встав на колени, умылась. Вода оказалась приятно прохладной. Покончив с этим, она вернулась к своему спутнику, который устроился на бревне, и присела рядом. Двигалась Лексия осторожно и медленно – давала себя знать ушибленная при падении нога. – У вас что-то болит? – спросил он. – Вы падали с высоты, могли ушибиться… Девушка передернула плечами: – Пустяки. Бывало и похуже. – Если ничего не болит, тогда что вас беспокоит? Лексия вздохнула: – Маркиз. – Что, простите? – изумился ее собеседник. – Маркиз! Он владеет этим поместьем. Уорбартон… Нет, Уилбери! Или… – Уимбортон, – поправил ее мужчина. – Вы уверены? По-моему, все-таки Уорбартон. – Маркиз Уимбортон, мне это доподлинно известно. – Конечно, вы-то должны это знать. – Уж кому и знать, как не мне, – согласился мужчина с совершенно серьезным видом. – И долго вы у него служите? – Служу? – Хотя это неважно. Скажите, а вы его знаете? Я хочу сказать, можете узнать в толпе? – Думаю, могу. Но при чем тут маркиз? – Дело в том, что… Хотя, по правде сказать, его вины в этом нет, – проговорила Лексия рассеянно. – Святые небеса! В чем провинился этот бедолага? – Не называйте его бедолагой, – насупилась девушка. – Это ужасный человек. Я ненавижу и презираю его! Минуту собеседник смотрел на нее ошарашенно, но, тут же взяв себя в руки, заговорил спокойным голосом: – И давно вы с ним знакомы? – Мы никогда не встречались. – Но вы тем не менее уверены, что он ужасен и достоин презрения? Наверное, тяжело жить, зная, что кто-то тебя ненавидит. – Ему на это плевать. – Думаю, маркизу было бы крайне неприятно узнать, что он навлек на себя неодобрение юной леди, которая с ним даже не знакома. – Почему бы это? Я уверена: женщины так и падают к его ногам, мол, делай с нами что хочешь! И все это – ради титула! Собеседник открыл было рот, чтобы возразить, но потом подумал, что доля правды в этом есть, – и подавил свое возмущение. – Думаю, находятся и такие, – осторожно сказал он. – Но это не значит, что ему это нравится. – Он вряд ли вообще об этом задумывается, он просто к этому привык, – продолжала Лексия. – Так было всегда, и он, конечно же, ожидает, что любая девушка поведет себя точно так же. Маркиз привык повелевать и думает, что стоит ему щелкнуть пальцами, как все вокруг начнут суетиться, чтобы ему угодить! – Но вы так и не объяснили, чем он заслужил ваше неодобрение, – парировал мужчина, сознательно не реагируя на последнюю ремарку собеседницы. – По его вине я в безвыходном положении. Ну и па, конечно, тоже неправ. Но все бы обошлось, если бы не этот маркиз! Так что все из-за него! Ее спутник потер лоб: – Наверное, у меня сегодня с головой непорядок. Никак не могу понять: почему вы оказались в безвыходном положении и при чем тут маркиз? Девушка сердито посмотрела на него: – Вы сказали, что знакомы с маркизом, верно? – Пожалуй, что так… – пробормотал мужчина. – Он не должен узнать… Пожалуйста, пообещайте, что не скажете ему! Иначе па меня убьет! – Обещаю, – заверил ее собеседник. – Мы с его светлостью о таких вещах не говорим. Я ему не расскажу о нашем разговоре, чем бы вы сейчас со мной ни поделились. Так о чем я не должен говорить? – Что видели меня в мужской одежде. – Договорились! Но почему это так важно? – Потому что речь идет о нашей с ним свадьбе. Пауза. – Что? – только и смог выговорить он. – Па готов на все, лишь бы выдать меня за маркиза. Дурацкая идея, потому что маркизу я нужна не больше, чем он мне, но как объяснить это отцу? Собеседник Лексии переменился в лице. – А кто ваш отец, простите? – Гарри Дрейтон. Мы снимаем Хайклифф-холл. – Гарри Дрейтон… Тот самый миллионер? – Вы о нем слышали? – Думаю, все в этих краях о нем слышали. Только я слухам не верю. Никогда не видел человека, у которого был бы миллион фунтов! – О, у папы денег намного больше, – равнодушно заметила девушка. – Он сделал состояние на золотых приисках Калифорнии. – В Калифорнии… – пробормотал мужчина. – В Штатах. Мы там жили последние восемнадцать лет. «Это объясняет ее акцент», – подумал он. – Я забыла представиться: Лексия Дрейтон! Девушка протянула руку и дружелюбно улыбнулась. Заметив очевидное смущение собеседника, она подумала, что снова нарушила какие-то нормы приличия. Наверное, в Англии не принято подавать руку слуге. Мужчина протянул руку в ответ: – Фрэнсис! – Фрэнсис… А для друзей, наверное, Фрэнк? Собеседник задумался, как если бы этот вопрос застал его врасплох. – Раньше никто меня так не называл, – честно ответил он. – Но вы можете звать меня Фрэнк, если вам нравится. – Спасибо! – Девушка вздохнула. – Фрэнк, это так ужасно! – Ужасно быть миллионером? – эхом отозвался он. – Просто невыносимо! – доверительно сообщила Лексия. – Все хотят на мне жениться ради папиных денег. – А чего хотите вы? – сочувствующе поинтересовался он. – Вообще не видеть этого маркиза! Не хочу, чтобы меня тащили к алтарю со связанными за спиной руками, а он стоял, потирая руки и предвкушая, как запустит их в папины денежки! – Так вы думаете, он решительно настроен на вас жениться? – Не на мне, на деньгах! По слухам, он на мели и готов на все, лишь бы раздобыть наличные. – Так о нем говорят? – Но я не хочу выходить за человека, который чуть ли не королем себя воображает! И порядки у него в доме наверняка феодальные – подстрелить пару-тройку крестьян перед завтраком или что-то в этом духе… Фрэнк от удивления лишился дара речи. – Зачем маркизу стрелять крестьян? – спросил он наконец. – Потому что он – их сеньор и крестьяне работают на него. А если он не доволен их работой – он их убивает. – Но мы живем в девятнадцатом веке, и ваши понятия устарели столетий на шесть, не меньше. Поверьте, уже много лет маркизы не отстреливают крестьян – и уж точно не перед завтраком! – Вы уверены? – Это давно запрещено. Девушка с сомнением посмотрела на него: – Вы надо мной смеетесь? – Ну, может, самую малость, – улыбнулся он. – Но вы не нарушите своего слова? Не расскажете маркизу, что видели меня в такой одежде и одну, без сопровождения? Не хочу, чтобы он смотрел на меня с презрением! – Да, это может ему не понравиться. Но разве не этого вы желаете? Он может не захотеть такой жены. – При моих деньгах и его проблемах? Вот уж не думаю! – То есть, по-вашему, маркиз так отчаянно нуждается в деньгах, что женится на той, кого презирает? – Некоторые люди на все готовы ради денег, – с мрачным видом проговорила Лексия. – Но он не должен усомниться в том, что я – настоящая леди, даже если я таковой и не являюсь! Губы Фрэнка дрогнули в улыбке. – Значит, вы не против, чтобы он пал к вашим ногам, но только затем, чтобы вы могли его растоптать? – Это слишком сильно сказано, – возразила девушка. – Хотя… Я понимаю, почему вы не против получить от маркиза предложение руки и сердца, несмотря на то, что не собираетесь его принимать. – Вы действительно понимаете? – Если маркизу так нужны деньги, как вы говорите, но предложения он не сделает, то в обществе скажут, что вы настолько нехороши, что не помогли даже папенькины миллионы! Лексия впилась в него взглядом, онемев от возмущения, а Фрэнк между тем спокойно продолжал: – Конечно же, вам бы этого не хотелось, особенно если учесть, что ваш отец ни от кого не скрывает свои амбиции и планы. Для наследницы признаться, что она охотится за титулом маркизы, – само по себе тяжело. Но если ожидания не оправдаются – о, это будет жуткое унижение! – Эй, поосторожнее со словами! – возмутилась оскорбленная Лексия. – Я ни на кого не охочусь! – Но люди скажут именно так и осуждать будут именно вас. – Меня? – Да. И потом, вы не особенно справедливы к маркизу. Заявляете, что ненавидите и презираете его, но при этом хотите, чтобы он вами восхищался. – Вы на его стороне, Фрэнк? – спросила Лексия с вызовом. – Признаюсь, да. – Ну конечно, вы же у него служите. Этого и следовало ожидать, – кивнула она, пытаясь выглядеть справедливой. – Но и вас я тоже могу понять. Вы хотите подвести его к женитьбе и ответить отказом, но чтобы при этом маркиз не создал вам никаких проблем. Я правильно понял? – Совершенно правильно! Но если я получу предложение, па заставит меня согласиться. А если я заупрямлюсь, он впадет в ярость! – Уверен, вы знаете, как повлиять на отца. – Хочется верить, что это так. – Но мы же пока говорим о будущем? Может, вы даже не встретитесь с маркизом. – Я увижу его завтра. Нас пригласили на чаепитие, чтобы он мог на меня посмотреть. – Что ж, это ваш шанс поразить его своей красотой, изяществом и остроумием! Наденьте лучшее платье, и пусть он только попробует посмотреть на вас свысока! – Пусть даже не мечтает! – Сейчас на кону ваша репутация. Вы поставите его на место позже. – Дело в том, что… Я не хочу никому делать больно. – Но это вам и не удастся, – заверил ее Фрэнк. – У маркиза нет сердца, так что ранить его невозможно. – Неужели? – Это правда. Он именно такой, как вы говорите, и даже хуже. Самовлюбленный, надменный, считает себя лучше всех на свете… – Какой ужас! – И уверен, что все женщины, с которыми его знакомят, охотятся за его титулом. Холодное презрение – вот все, на что вы можете рассчитывать! – Каков наглец! – Вы можете преподать ему очень ценный урок. По вине маркиза вы оказались в щекотливом положении, вот пусть он за это и расплачивается! – Сделать это мне будет приятно, – призналась девушка. Фрэнк встал, протянул руку и помог ей подняться на ноги. – Спасибо за добрый совет! – Всегда рад помочь, мисс! Лексия с улыбкой пожала ему руку и сказала: – Если я приеду на это место послезавтра, мы, может быть, увидимся. Он улыбнулся: – Думаю, так и будет. А пока – до свидания! * * * Никто из слуг не посмел рассказать мистеру Дрейтону о вылазке дочери, и тот так и остался в блаженном неведении. На следующий день он с удовольствием отметил про себя, что Лексия тщательно готовится к встрече с маркизом. Его опасения, что мятежный нрав дочери не позволит ей продемонстрировать все свои достоинства, не оправдались. К его величайшему удовлетворению, девушка целое утро «прихорашивалась» – так он сам это называл. Целый час ушел на купание в ванне с надушенной водой, еще час – на выбор подходящего платья… Это было ответственное мероприятие, поскольку приходилось учитывать тысячу тончайших нюансов. Предстать перед маркизом в лучшем виде, но так, чтобы ни он сам, ни окружающие не сказали, что она завлекает его, выставляя себя напоказ, – задача, решить которую было под силу разве что библейскому царю Соломону. В итоге Лексия с горничной выбрали серовато-зеленое шелковое платье, очень элегантное – зауженное в талии и с расширяющимся книзу подолом. Лиф платья украшали крошечные бархатные цветочки зеленого цвета. Наряд дополняла зеленая соломенная шляпка с серой лентой и несколькими небольшими черными перьями. Прошел еще час, прежде чем Энни добилась результата, к которому стремилась: роскошные светлые волосы хозяйки она гладко зачесала с боков и собрала в изысканную высокую прическу, на которую эта шляпка и была водружена. Еще одно ответственное мероприятие – выбор драгоценностей. Одной безупречной жемчужиной было решено украсить жабо на платье. С ней идеально гармонировали серьги Лексии, тоже жемчужные, тон в тон. Стоила эта «простота» фантастически дорого. Наконец Энни протянула хозяйке зонтик из зеленого шелка, отделанный кружевом. Теперь Лексия выглядела именно так, как и желала. Великолепна… Ослепительна… Женщина, которая никому не позволит играть своими чувствами… Отец ожидал ее в холле. Увидев, как она спускается по лестнице, он едва не замурлыкал от удовольствия: – Прекрасно! Ты выглядишь так, как я и хотел. – Рада, что тебе нравится, папа, – последовал краткий ответ. – Да от тебя глаз невозможно оторвать! – заявил мистер Дрейтон. – Пойдем, дорогая! Пойдем и завоюем этот мир! Глава 3 – Ты сегодня просто великолепна, – сказал Лексии отец, когда карета тронулась. – Ни один мужчина перед тобой не устоит! – Не хочу этого слушать, – сухо отвечала дочь. – Лучше любоваться природой и радоваться солнцу, чем думать о том, что тебе придется связать свою жизнь с мужчиной, с которым мы еще ни разу не встречались и который нас наверняка презирает! По тому, как отец расправил плечи, Лексия догадалась, что сейчас последует гневная отповедь, и упредила его, ласково взяв за руку: – Па, я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. Но с женщинами, боюсь, управляться тяжелее, чем с фунтами и шиллингами… Дай мне время подумать – и все образуется. Мистер Дрейтон ничего на это не ответил, и Лексия продолжала просительным тоном: – К тому же мне совсем не хочется тебя покидать… По выражению его лица Лексия поняла, что отец растроган. Он тихонько сжал ее пальчики. – Я тоже люблю тебя, дорогая, – пробормотал он. – Тебе действительно может показаться, что я слишком тороплю события, но я хочу видеть тебя счастливой и чтобы у тебя было все, чего ты только пожелаешь! Девушка улыбнулась и поцеловала руку отца. – Я правда очень тебя люблю, па. – Она вздохнула. – Но каждый человек должен бороться за то, что считает для себя правильным, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо. Поэтому не сердись на меня. Дай мне время подумать и самой решить, чего я хочу от жизни. А еще не забывай: я – твоя дочь, и это означает, что я, как и ты, хочу сама принимать все важные решения. Отец усмехнулся: – Ты права, Лексия. Помню, мой отец не раз говорил мне: «Сделаешь, как я скажу», а я в это время думал: «Черта с два!» Лексия тоже улыбнулась: – Если я скажу «Черта с два!», тебе это не понравится. – Еще бы! – Значит, найду другие слова. Па, мы с тобой очень похожи, поэтому мне придется делать одновременно и то, что я сама считаю правильным, и то, что считаешь правильным ты. На этот раз мистер Дрейтон засмеялся. – Я тоже тебя обожаю, мое сокровище! – сказал он. – И горжусь тем, что у меня такое разумное дитя. Конечно, ты хочешь иметь некоторую свободу выбора, это естественно. И я не тиран… Какое-то время они оба молчали. Лексия знала, что отец не отнесся к ее словам всерьез. А Гарри Дрейтон был уверен, что, несмотря ни на что, сумеет все сделать так, чтобы дочь выбрала себе в мужья маркиза Уимбортона. Да, у Лексии имелась свобода выбора, но в пределах его собственных пожеланий. То есть – никакой. «И папа не знает о маркизе того, что знаю я», – думала девушка, вспоминая слова Фрэнка. «Самовлюбленный, надменный, считает себя лучше всех на свете…» Хорошо еще, что она вовремя об этом узнала, – благодаря Фрэнку, который повел себя с ней как добрый приятель. Теперь Лексия знала, как ей себя вести: она заставит маркиза пасть к своим ногам, но сама при этом останется холодна. Может быть, завтра они с Фрэнком снова увидятся? Она расскажет, как прошло чаепитие в особняке маркиза, и Фрэнк снова посоветует что-нибудь дельное? Вспомнив о нем, Лексия невольно улыбнулась – Фрэнк такой симпатичный! Она закрыла глаза и представила себе его лицо – выразительный нос, твердо очерченный подбородок, темные волосы с рыжеватым отливом… И его губы она помнила очень ясно – крупные и красивые, словно созданные для поцелуев. Лексия одернула себя. Фрэнк – наемный слуга, проживающий в доме маркиза. Она представила себе, что бы сказал отец, сумей он прочесть ее мысли, и ужаснулась. Но природная тяга к независимости все же заставила ее произнести: – Знаешь, па, в Штатах я узнала много важного для себя. Например, что все люди равны. – Нонсенс! И чем скорее ты выбросишь это из головы, тем лучше. – Почему нонсенс? А если я выберу в мужья очень достойного мужчину, но без титула? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/barbara-kartlend/romanticheskoe-plavanie/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.