Тачки, девушки, ГАИ

Тачки, девушки, ГАИ Андрей Иванович Колесников Главная деталь автомобиля – это человек, который сидит за рулем. Новая книга известного журналиста и телеведущего Андрея Колесникова – о людях. Просто жизненные ситуации, в которых оказываются его герои, так или иначе связаны с машинами и дорогами. Это и неудивительно – ведь журналисту приходится ездить немного больше, чем остальным гражданам, и за рулем он не перестает быть журналистом: блокнот у него всегда под рукой, только успевай записывать. Тем более что в пути возможны самые невероятные встречи и ситуации. И если не всегда можно предсказать, как поведет себя на дороге автомобиль, то что уж говорить о людях? Зарисовки Андрея Колесникова – ироничные и лирические, смешные и грустные – всегда точны и неожиданны. И если существует особый жанр «автомобильной журналистики», то автор этой книги, несомненно, на полной скорости легко и непринужденно вписался в этот поток. Для широкого круга читателей. Андрей Колесников Тачки, девушки, ГАИ От издателя Журналисту приходится ездить, возможно, немного больше, чем другим гражданам. И автомобиль становится для него не только средством передвижения, но и орудием производства—ведь у него есть возможность поделиться своими наблюдениями с читателями. «Автомобильные» очерки специального корреспондента ИД «Коммерсантъ» Андрея Колесникова – о дороге, о людях, об обществе – в общем, о жизни, но о жизни на колесах Ведь автомобиль давно стал не только средством передвижения и самоутверждения, но и почти полноправным участником общественных, а главное – человеческих отношений. В книге пять частей (по числу передач в коробке легковушки) плюс еще одна дополнительная часть. Первая часть-передача называется «Блондинка за рулем». Название говорит само за себя. Между тем у женщины и машины много общего – обе, с одной стороны, связаны с опасностью и риском, а с другой – с радостью победы и обладания. И, может быть, именно самодостаточности не может простить мужчина женщине в автомобиле—ведь он как будто третий липший в этом тандеме. Вторая часть-передача – «Продавцы полосатых палочек» – о великом противостоянии гаишников и водителей, о единстве и борьбе противоположностей. И об амбивалентности чувств—ведь эти две категории участников дорожного движения созданы друг для друга и жить друг без друга не могут. В третьей части-передаче – «Вам шашечки или ехать?» – представлены истории о таксистах и пассажирах. Эти участники дорожного движения как будто заняты одним делом (двигаются в одном направлении), но их связывают отношения коммерческого характера, которые являются постоянным источником противоречий и конфликтов. Иногда отношения между водителем и таксистом приобретают поистине драматический характер. Четвертая часть-передача – «Попутчики» – посвящена встречам на дороге. Дорога – такое место, где можно встретиться с кем угодно, и никогда не знаешь, чем кончится дело. Если не всегда можно предсказать, как поведет себя на дороге машина, то что уж говорить о людях? Пятая часть – «Война миров» – о конфликтах на дороге, возникающих по самым разным причинам и принимающих самые разные формы—от безобидных ДТП до серьезных аварий, от хулиганских выходок до этнических столкновений и классовой борьбы. И, наконец, в заключительной, шестой части-передаче, которая называется «Газ-тормоз», представлены короткие зарисовки, сделанные автором в самых разных ситуациях – на саммитах мировых лидеров и на льду Финского залива, на базе миротворцев в Тузле и на улицах мегаполиса – везде, где есть люди и автомобили. Предисловие Когда-то в журнале «Автопилот» существовала рубрика «Автозаправщик». Она была посвящена личному осмыслению ситуации на наших дорогах. Дороги, машины, люди. Рубрика была довольно едкая. Но как прикажете еще разбавлять скучные тест-драйвы, которые организуют для одних и тех же журналистов год за годом крупные производители автомашин? «Острый информативный руль говорит нам о том, что баварские инженеры в этот раз постарались на славу… blah-blahblah..»Ну кто же такое выдержит? Поэтому придумана рубрика, в которой журналист-личность выворачивался бы наизнанку на потребу уважаемой публике, тем, кто пожелает, например, в этом сезоне поменять одну машину на другую. Розовую на красную. В один момент рубрика сменила ведущего. Им стал Андрей Колесников. Был создан фотообраз – молодой блондин в хорошем костюме, развалившись в гамаке и разбрасывая листочки своих гениальных рукописей, размышляет о судьбах родины. Что-то вроде Остапа Бендера с лицом Шуры Балаганова. К этому моменту имя Андрея Колесникова стало популярно благодаря его ювелирной работе в кремлевском пуле. Понятное дело – его кремлевские байки уходят корнями в один-единственный репортаж, после которого буквально все узнали журналиста Колесникова, – репортаж о том, как в маленьком русском городе люди собирают грибы. Умирают от них. И потом оставшиеся в живых опять идут собирать грибы. Зачем? Почему? Никто не знает, но идут. Один-единственный репортаж, посвященный modus operandi всей славянской Вселенной, вынес журналиста Колесникова в такой топ, что обогнать его уже стало невозможно. Его работа в Кремле – это отдельная песня, и не мне ее петь. Но я точно знаю – он создал новый стиль официальной журналистики. Стиль, от которого хочется схватиться за животики. Стиль, позволяющий любому критику причислить автора к тому или иному лагерю. В зависимости от собственных убеждений. Знаете, что это значит? Что он объективен. Вы будете смеяться, но людям это обычно не нравится. А тут – опять успех. Более того – такая работа, наверное, очень утомляет. Возможно, поэтому Андрей Колесников начал писать заметки о том, что происходит на русских дорогах. О русских дорогах можно писать совершенно спокойно – вечно. И вот что я вам скажу: когда он устал от кремлевских рассказов, он начал писать реальные зарисовки из жизни. Жизнь, она ведь гораздо смешнее, чем любая выдумка. На этом строится коллекция жизненных ситуаций от Колесникова. Более того, каждый его эпизод – это правда. Независимо от того, как он выглядит в тексте. Но с другой стороны, возьмите Владимира Набокова, например, – где кончается правда, а где начинается художественный вымысел? Кто-то тут попытался сравнить грядущую книгу с книгой англичанина Джереми Кларксона. Неправда ваша. Там, где Кларксон не жалеет ни матери, ни отца ради красного словца, Колесников останавливается и все-таки жалеет. Он понимает своих соотечественников, как бы плохо они ни ездили по своим разбитым дорогам. И жалеет. Игорь Мальцев, автор переводов книг Дж. Кларксона «Мир по Кларксону» и «Автомобили по Кларксону» Первая передача Часть 1 Блондинка за рулем Девушка ехала без прав и документов на машину. Она ехала и не думала ни о чем постороннем. Она ни на что не отвлекалась. То есть она думала только о своем парне. Гаишник тоже ни на что постороннее не отвлекался и сразу как-то, без всяких раздумий, ее остановил. Он понимал, конечно, что у нее не может быть все в порядке… Как стать друзьями Однажды я оставил машину на тротуаре и пошел к девушке пить чай. А что такого-то? Не хуже других девушка, чай очень хороший готовит. Вот мы с ней довольно долго этот чай пили, стемнело уже почти на улице, а мы все пили его и пили. Честно говоря, чай уже в глотку просто не лез. Потом я наконец освободился и выбрался на улицу. Смотрю, а вся задняя часть моей машины просто смята в гармошку. Поразительно даже, как можно одним ударом так ровно сплющить такое количество железа. Впрочем, я тогда ведь не знал, что сплющили одним ударом. Интересно, что подходил я к машине спереди – и ничего не было заметно. Вот так соберешься прокатиться не без определенного комфорта, а остается только сесть рядом на тротуар, закрыть голову руками и вот так, сидя и раскачиваясь, как футбольный тренер Валерий Лобановский во время матча чемпионата мира СССР – Бельгия при счете 3:2 в их пользу, начинать думать о мести. Ведь надо же кому-нибудь мстить. Но кому? Я до приезда гаишников подробно исследовал место катастрофы. И собрал по кусочкам почти весь бампер той легковушки, которая врезалась в мою. Валялись там и другие осколки этого ДТП. В общем, это были «Жигули». Я, честно говоря, с надеждой искал на этих осколках человеческую кровь. По моим представлениям, человек, въехавший на огромной скорости в другую машину, не мог не потерять много крови. Если вообще не всю кровь. Но крови не было. От этого история приобретала уже мистический оттенок. Может, никого и не было в том жигуленке. То есть это был уже какой-то «летучий голландец». Появился гаишник и повел себя так, как и должен был. Он лениво поинтересовался, как дело-то было, и начал заполнять протокол, в котором виновник был не установлен. И тут к гаишной тачке, в которой мы сидели, подошел дяденька, постучал в окошко и заявил, что хочет рассказать кое-что. В общем, оказалось, что он все видел, потому что сам в это время ехал мимо на своей «Волге» и чудом увернулся от этой синей «четверки». – Водитель там вообще никакой был! Пьяный или обкуренный. По-моему, вообще без сознания сидел за рулем! Носом как-то клевал. Мы все гадали, в кого он врежется. А он в итоге врезался в этот вот «Пежо». – А что дальше-то было? – с интересом спросил я. – Он же и сам-то, видимо, расплющился. – Да! – оживленно подтвердил этот дяденька. – Мы все думали, что он ни за что от «Пежо» не отъедет. А он отъехал, «Пежо» объехал и еще «девятку» на встречной задел. И погнал! А «девятка» развернулась и за ним! Мы все решили, что ни за что он от этой «девятки» не уйдет. Мы! То есть здесь в какой-то момент собрался целый клуб болельщиков. – И они очень быстро смылись. И мы тоже разъехались. – Номер вы, конечно, не запомнили, – с нажимом сказал гаишник. Ему, конечно, вся эта история была поперек горла. Если запомнили номер, придется ведь искать эту машину. – Запомнил! – обрадовался дяденька. – Три цифры: 152, и две буквы за ними: В и О. А первую букву не помню. – Ну, так и не о чем говорить, – просиял гаишник. Но я настоял, чтобы он весь этот рассказ вписал в протокол. Он вписал, постепенно входя в состояние страшной, бессмысленной и беспощадной гаишной ярости. Но еще все-таки нашел в себе силы, чтобы сделать слабую попытку улыбнуться очевидцу ДТП и задать ему последний наводящий вопрос: – Но вы же, наверное, не захотите адрес свой дать, телефон там, чтобы вас потом вызывали как свидетеля? – А что такого? – пожал тот плечами. – Наказывать надо таких людей. Все дам – адрес, телефон. И сам приеду. Я сильно и пылко, но незаметно для гаишника пожал этому человеку запястье. Он кивнул мне. Наверное, нет смысла рассказывать, как долго группа розыска искала эти синие «жигули» и как никого не в итоге, конечно, не нашла. Нашел их я. Месяца через два я проезжал на такси (моя машина еще ждала запчастей) недалеко от того места. И как-то машинально встрепенулся, увидев синюю «четверку», которая ехала нам навстречу. Потом я увидел номера и похолодел: 152! – Вон за той «четверкой»! – крикнул я таксисту. Он, видимо, не привык задавать липших вопросов и рванул через две сплошных. Мы очень быстро поравнялись с ней, обогнали и перегородили ей дорогу. Я выскочил и с голыми руками бросился мстить. Материальная компенсация не интересовала меня, моя машина была застрахована. Я жаждал моральной, то есть хотел дать ему по роже. Нельзя сказать, что я ее не получил. За рулем, вжавшись в сиденье, с совершенно белым лицом сидела девушка с короткой стрижкой. – Так это вы?! – закричал я. В общем, это оказалась «она». А не «он». К тому моменту, когда она врезалась в «Пежо», девушка водила автомобиль уже почти месяц и была в себе более или менее уверена. И не клевала она носом, как показалось тому дяденьке, а карту дорог Москвы искала в бардачке. – А как же тот парень в «девятке»? – спросил я ее, когда через час мы пили кофе в баре. – Догнал? – Конечно. Мы с ним теперь тоже друзья. Два дня назад предложение мне сделал. Смешной он… У Бачка Моя подружка освоила вождение и захотела сесть за руль. Она обо всем договорилась со своим мужем. У них была только одна машина, и она убедила его, что справится с нею. Он, можно сказать, специально для того, чтобы не видеть всего этого и не расстраиваться, уехал в командировку на неделю. Машина оказалась в ее распоряжении. Но было холодно, и кончилась вода в бачке омывателя. И она не могла сесть за руль, потому что не умела заливать воду в бачок. И ездила, как и раньше, на такси. Но ведь как ведет себя в такси девушка, которая только что научилась водить? Она постоянно вступает в разговор с таксистом, ненароком роняя замечания, из которых он должен понять, что она – профессионал, который просто не считает нужным обнаруживать свои знания и навыки на дороге, но иногда просто не может удержаться, потому что бывает совсем уж вопиющая ситуация. Он, например, решил выехать на кольцо через Мневники по Рублевке, когда можно было срезать по Молодогвардейской. Ей самой эту дорогу только неделю назад показал муж, и в точности она ее, конечно, не помнила, но промолчать не считала нужным. Да конечно, что уж там, ее просто распирало оттого, что она умеет водить, а этот парень, который сидит за рулем, еще ничего не знает об этом. Он ее и спросил: она что, сама водит? Ну все, ей больше ничего не нужно было. Она откинулась на спинку кресла, закурила и рассказала про себя все, что хотела. Он все это слушал, а потом спрашивает ее с уважением: – А почему же вы, девушка, сегодня-то не за рулем? Она растерялась, но только на мгновение. – А потому, – отвечает, – что машину занесло снегом, а разгрести я ее не могу и не хочу. И не считаю нужным. Это, кстати, было правдой. Он ей говорит: – Ну, вы знаете, я помогу вам. У меня есть время. Мы сейчас подскочим к вашему дому, и я все сделаю. А сам, наверное, думает: – Ну и дуры эти бабы. Из-за такой ерунды тачка простаивает! А ей делать нечего. Она соглашается, и вот они уже у ее дома. Он на всякий случай спрашивает: – А где же муж-то ваш, девушка? Что же он вам не поможет? Потому что парень-то не хочет, если что, оказаться в дураках и, как настоящий рыцарь, предполагает на всякий случай, что ни в коем случае нельзя дать повод заманить себя в какую-нибудь ловушку. Ну, в самом деле, вот он представил, что они подъезжают, он выходит и начинает чистить ее машину. А тут из подъезда выходит муж еще с тремя своими друзьями, верно оценивает обстановку и начинает чистить ему рожу. И это в лучшем случае. Так что парень аккуратно спрашивает, где же муж. И получает честный ответ, что муж в командировке. Тут опытному человеку нельзя не насторожиться. Я бы, например, обязательно какой-нибудь подвох заподозрил, доставил бы девушку по адресу, развернулся бы и укатил себе. А потом, может, всю жизнь об этом жалел бы. Ведь этого тоже исключить нельзя. Но за рулем в тот день сидел не я. Парень очень обрадовался. Словосочетание «муж в командировке» прозвучало для него, как музыка. Когда они подъехали к дому и парень увидел занесенное снегом авто, он, наверное, обрадовался еще больше. Он понял, что она его не обманывает. Он убедился, что она честная девушка и что, наверное, им будет хорошо вместе. Он с энтузиазмом принялся за дело. Зима была снежная, и машины было почти уже не видно из-за сугроба. Но он довольно быстро откопал ее. У него ушло на это каких-нибудь полчаса. Закончив, он сказал ей: – Ну, давайте заливать. Жидкость есть? Она сказала, что жидкость есть. Но только она не знает, как заливать. Она призналась, что никогда не делала этого. А что ей еще оставалось? Он фактически припер ее к стенке своим безупречным поведением. Довез до дома, машину откопал. С таким напором он на многое мог бы рассчитывать. – А как это вы не знаете? – удивился он. – Чего там знать-то? – Нет, – говорит она, – лучше вы. А то я не туда, боюсь, залью. – Ну, хорошо, – говорит он. – Конечно, я все сделаю, раз уж я тут. Открывайте. – Крышку эту? А как? – задает она вопрос. – Я, если честно, бампер никогда не открывала. Он немного подумал, посмотрел на нее и уверенно сказал, что тогда он лучше не будет открывать капот, который она бампером называет, и заливать жидкость. – Почему? – удивилась она. – Потому что тогда вы не сможете отъехать от дома, девушка, – сказал он и был таков. Потому что оказался прежде всего водителем, ответственным за безопасность людей на дорогах, а не похотливой скотиной. Все это она рассказывала мне смеясь. Первая за счастьем Девушка вечером вышла с работы и побрела к своей машине. Причем она именно брела, потому что сил идти после этой работы у нее, как она утверждает, уже не было. На самом деле работа у нее обычная и даже слишком, она журналисткой работает. И вот она бредет к своему автомобилю и вдруг замечает на асфальте несколько дензнаков. Сразу выясняется, что она может не только брести, но даже бежать вприпрыжку. Она подняла две тысячи рублей. Две купюры. Успела подумать, как хорошо, что в этот вечер стоит такая чудесная безветренная погода… И вот что ей было делать? Грубо говоря, даже отдать некому. Владельцу они были, похоже, не очень-то и нужны, а то бы не выронил, честное слово. Ждать его тут как-то глупо. Так что деваться просто некуда, придется положить деньги в свой кошелек и дальше как-то жить с этим. И тут она слышит за спиной голос: – Девушка, а поделиться не хотите? Она оборачивается и видит за спиной молодого человека, который даже запыхался – так спешил этот вопрос задать. И она понимает, что он заметил эти купюры раньше нее и просто не успел. Издалека разбег начал. И вот два этих русских характера сошлись в смертельной схватке. – А почему, – спрашивает она, – я должна с вами делиться? – Потому что они не ваши. – Уже мои. – Если не хотите делиться, тогда еще один выход есть, – говорит он. – Какой? – искренне заинтересовалась она. – Отдайте владельцу, – предлагает он. – А это кому? – Так надо найти. Объявление, может, написать… – И где я его повешу? И что я там напишу? Что, у этих денег есть какие-нибудь особые опознавательные знаки, кроме водяных? Что писать, какие особые приметы? И главное, она понимает, что ему просто очень плохо оттого, что он все-таки не успел раньше нее. И он это понимает. – Так что, – хмуро интересуется он, – будем делать? – Я домой поеду, – пожимает плечами девушка и открывает дверцу своей машины. – Так, может, хоть подвезете меня? – жалобно говорит он вдруг. А она в таком азарте и от находки, и от моральной победы над ним, в таком упоении, что бросает ему: – Не вижу смысла. И уезжает. Жалеет ли она о чем-то из того, что сделала в тот вечер? Нисколько. Более того, теперь она считает, что тот молодой человек специально подбросил эти купюры, чтобы познакомиться с ней. Ей очень хочется так думать. Три сестры История, случившаяся с девушкой, удивительна, ибо правдива. Она в этот раз ничего не пила. Ничего не пила вообще. Так она утверждает. Я склонен ей верить. Только по той причине, что обычно она очень любит рассказывать про то, как она напилась и каталась пьяной в дым, песок и грязь по городу, распевая песни собственного сочинения. То есть она сочиняет их в буквальном смысле слова на ходу. Слова в этих песнях сложены в рифму. Она, впрочем, ни разу их не повторила мне, хотя я много раз ее просил. Однажды, она уверяет, знакомый детский композитор, с которым она пила, написал музыку к одной ее только что сочиненной песне, и они уже под утро даже успели позвонить общему приятелю и спеть ему эту песню. Он перезвонил к вечеру, когда они проснулись, и поздравил их с талантливым, как ему искренне показалось, произведением. Но тут его ждало разочарование. Композитор музыку, конечно, забыл, а она текст со словами песни, когда со стола убирала, спустила в мусоропровод. А их знакомому было очень обидно, потому что он же эту песню уже даже слышал. Говорит, что была про любовь и ненависть. И вот она оказалась потерянной навсегда. Так вот, знакомая моя очень любит рассказывать такие истории. Ей нечего стыдиться. И если она говорит, что гаишник остановил ее и сказал, что она пьяная, а она была трезвая, – я верю. Если бы она хотела что-то придумать, она бы сказала, что ее всю дорогу мутило, а потом стошнило из окна ее внедорожника прямо на парадный китель капитана ГИБДД. Гаишник начал составлять протокол, чтобы отправить ее на обследование к наркологу. Она сказала, что не надо этого делать. – Почему? – удивился он. – Потому что я все равно не поеду. – Ах, так вы отказываетесь? – всерьез заинтересовался он происходящим. – Пошел на х…, м…к! – внятно и, уверен, с наслаждением произнесла она. Тогда он сразу начал составлять совершенно другой протокол – о задержании за оскорбление при исполнении. Пока он это делал, она еще раз десять успела оскорбить его похожими словами, только еще хуже. Ну, сорвалась просто. В результате она отсидела всю ночь в КПЗ в отделении милиции, и только утром ее забрал один сочувствующий, которому нравятся ее ноги. Денег он, конечно, дал всем там. Когда ей пришла повестка в суд, она, разумеется, туда не явилась. Не потому, что ей было стыдно за свое поведение. Противно ей было просто все. Может, с похмелья у нее такое состояние было. Через некоторое время она получила извещение о том, что ее лишили прав на полтора года. Она не ожидала такого вероломства со стороны правоохранительных органов. – Ну, на два месяца, – с искренней обидой рассказывала она мне, – ну, на четыре. Но на полтора года! М…ки! То есть они ее тоже в результате сильно оскорбили. Просто плюнули в душу. В следующий раз я увидел ее через пару недель после этого. Она была довольно весела. Нет, не навеселе, как обычно, а весела, как это редко с ней бывает. – Смотри, – говорит, – у меня права новые. Я посмотрел: точно, новые. Фамилия, фотография. – А теперь посмотри на имя! – с торжеством буквально орет она. Я гляжу: а имя-то другое. А на фотографии она. – Ты че, дура, – говорю я ей. – Это же подлог. Сядешь теперь уже точно. И только я это сказал, как буквально похолодел. Страшная догадка насквозь пронзила меня. Это был никакой не подлог. Это были права ее родной сестры-близняшки. Я знал, что у нее есть такая сестра, вот в чем дело. Так и оказалось. – За неделю получили права, – с гордостью рассказала она мне. – 600 долларов. На дом привезли! А за пятьсот надо было к ним ехать, к м…кам. – Как же ты теперь жить будешь? – осторожно спросил я ее. – В каком, – говорит, – смысле? Буду ли я страдать оттого, что езжу по документам родной сестры? – Да нет, – отвечаю, – что ты будешь делать, если попадешься? – А мы, – объясняет, – договорились, что везде теперь вместе будем. К сожалению, мы стали редко видеться в последнее время. А мы же сестры. Так нельзя. Никого ближе у меня на всем свете, если разобраться, нет. То есть эта девушка собирается полтора года использовать сестру как приложение к водительскому удостоверению. – Ну а если тебя все-таки разоблачат? – Ну, разоблачат. Если не сяду, – беззаботно говорит она, – то ничего страшного не произойдет. Нас же вообще-то три сестры-близняшки. Яблоки на снегу Одна моя знакомая непросто пережила эту зиму. Но вышла она из нее с наименьшими потерями. Дело, разумеется, в холодах. У нее – крохотная «немка» вообще без всяких амбиций. Не новая, конечно. И вот началось. Все же помнят это тридцатипятиградусное утро, когда не завелось все то, что должно заводиться. Машины оставались во дворах. Дворы превратились в кладбища машин. Человек выходил и начинал истязать и технику, и самого себя. Мой товарищ рассказывал, что я обязательно должен помигать сначала ближним светом, а потом дальним. Он убеждал меня, что это будет очень эффективно. Потом надо понажимать на газ, не поворачивая ключа зажигания. Это была уже просто совсем глупость. Никто не посоветовал главного: надо поставить АКПП на нейтральную передачу. Это единственное, что и, правда, увеличивало шансы. Но я не очень расстраивался, что никто мне этого не подсказал. Моя завелась и без всех этих подробностей. Я оказался в меньшинстве. В доме двухъярусный гараж, но автомобилей все равно гораздо больше. Гостевая стоянка до отказа забита днем и ночью. И вот утром я увидел, как к двум мертвым «Пежо-206» подобрались «Лексус-430» и «Мерседес Е-класс». Большие давали прикурить маленьким. В «пыжиках» сидели две девушки. Их искренне забавляла эта ситуация. Они отдавали себе отчет в том, что, даже если сейчас им завестись не удастся, они все равно уедут туда, куда им нужно. Их отвезут те, кто не смог завести их машинки. В этом отдавали себе отчет не только они. Мальчики старались изо всех сил. Они перепробовали все средства, которые я тут уже перечислил, и теперь просто методично заливали свечи. Шансы девочек завестись таяли с каждой секундой. Мороз крепчал. И вот тут на улицу вышла моя знакомая. Она подошла к своему «Опелю Корса» и рассеянно посмотрела на него. Взглянула на соседей. Ситуация ее заинтересовала. Она махнула им рукой. Мужчины не ответили. Им было не до того. Девочки выскочили из своих авто, подошли к ней и о чем-то защебетали, поглядывая на своих героев. Нет никаких сомнений, о чем они щебетали. Героям лучше было этого не слышать. Моя знакомая тем временем решила смахнуть с «Опеля» снежок. Она делала это варежкой так, словно дирижировала скрипичной группой. Один из парней мельком взглянул на нее и расхохотался. Он долго не мог успокоиться. Всем на мгновение стало смешно. Даже мне. Я в это время сидел в машине и ждал своих детей. Они должны были вот-вот выйти. Их мать хотела отправить их в этот мороз в детский сад. Это было, на мой взгляд, как минимум бесчеловечно. Я сказал ей об этом. Но она была непреклонна. Она делала свое материнское дело. И была намерена сделать его до конца. Я хотел выйти и помочь, может быть, парням. Все-таки это мои соседи. Я почти вышел. Но снаружи, как только я открыл дверцу, на меня обрушился такой холод, что я не только сам остался сидеть в тепле, но и позвонил домой и категорически запретил все-таки вести детей в детский сад. Тем временем девушка, которая по-прежнему болтала со своими подружками (ни одна из них не мерзла почему-то; наоборот, чем дольше они говорили, все с таким же удовлетворением поглядывая на своих ребят, тем больше, кажется, разогревались), решила наконец вплотную заняться своей машиной. Она открыла дверцу и села. Она не стала зажигать ни ближний, ни дальний свет фар. Она не давила на газ. Ей уж точно не пришло в голову ставить машину на нейтралку. Она просто завела ее, и все. И вышла к девочкам. И они продолжили свою болтовню. Сказать, что меня разобрал дикий смех, нельзя. Машину просто затрясло от моего хохота. Слезы текли ручьями из моих глаз. Я увидел, как один этих двух парней подскочил к ней. Тут уж я все-таки вышел из машины и тоже подошел. Мне показалось, что девушка может пострадать. – Ты че?! – орал он. – Ты че, издеваешься?! – Нет, – спокойно сказала она. – Погоди, – сказал второй. – Не пугай ее. Слушай, – обратился он к девушке, – скажи по-человечески, как ты это сделала. Твоя каракатица не могла завестись. – Почему не могла? – удивилась она. – Потому! – заорали оба. – Давай рассказывай! – Ну, – не очень уверенно начала она, – сначала я почистила ее от снега. – Ты че, б… издеваешься?! – орали они. – Ты че?! – Потом, – продолжила она, – я села в машину. Она только не добавила, что сев, она закрыла дверцу. Впрочем, может быть, она еще собиралась это сделать. Две девушки в испуге бросились в подъезд. Они знали этих ребят. – А потом этот… ну, ключик повернула, – закончила девушка. Я думал, что они могут теперь ее убить. Они молчали. – Ой, – сказала она, – мне пора идти. Ко мне же массажистка сейчас подъедет. Она выключила зажигание и пошла к подъезду. – А ты зачем заводила-то ее? – ошарашено спросил ее парень. – Да просто попробовать, – пожала она плечами. Новый очевидец Иногда на российских дорогах случаются странные вещи, достойные жанра святочного рассказа. Вот один из таких случаев. На моих глазах рядовой сотрудник ГИБДД взял взятку. Это историческое событие произошло на простой дороге с двусторонним движением в центре города-героя Москвы. И что же это была за взятка! Девушка ехала без прав и документов на машину. Она ехала и не думала ни о чем постороннем. Она ни на что не отвлекалась. То есть она думала только о своем парне. Гаишник тоже ни на что постороннее не отвлекался и сразу как-то, без всяких раздумий, ее остановил. Он понимал, конечно, что у нее не может быть все в порядке. И нелады в ее личной жизни с тем парнем были тут, конечно, ни при чем. И вот что гаишник сказал ей: – Здравствуйте! Ваши документы! Надо признать, он просто не мог придумать фразы хуже этой. Он мог целую жизнь прожить и не придумать. Лучше бы он матом выругался, ей-богу. Всем бы от этого сразу стало легче, и прежде всего ему самому. Но он сдержался. Может, он просто не умел ругаться матом. Хотя это вряд ли. Девушке грозили, между прочим, арест и содержание под стражей до выяснения личности. Надо было что-то делать. А что в таких случаях делать? Известно что. Приемов тут немного. Девушка решила сразу использовать один из них. Она попыталась его очаровать. Но инспектор проявил принципиальность (а ведь хотелось ему, наверное, проявить беспринципность) и сказал ей все, что считал нужным. То есть он сказал: – Пройдемте со мной. И он привел ее к себе в автомобиль, и хотел было уже начать составлять протокол. Он уже руку, как говорится, занес. Тогда она, не мешкая ни секунды, предложила ему денег. Ведь если бы он начал писать, то уже ни за что не остановился бы. Гаишник, выслушав ее предложение, подумал и отказался. Он сумел убедительно мотивировать отказ: – А кто вас знает… Все, таким образом, было уже почти совсем плохо. И тут он молвил: – Ну, барышня, попытайтесь меня все-таки заинтересовать! Когда она рассказывала мне эту историю, то говорила, что ни на секунду в ее сердце не закралось даже тени подозрения, что он имел в виду что-то предосудительное или тем более постыдное. Да и в самом деле, это было бы уже как-то слишком. И теперь она утверждает, как сразу, мгновенно, просто поняла, что надо делать. И она сделала это. Она вернулась к своей машине, полезла в бардачок и достала оттуда мягкую игрушку – олимпийский сувенир Чебурашку. – Это мне? – потрясенно спросил гаишник. – Конечно, вам, – ответила она улыбнувшись. – А что он умеет делать? – спросил гаишник. – Он умеет петь, – сказала она. И нажала Чебурашке на живот. Он запел, предварительно словно икнув: «Теперь я – Чебурашка, мне каждая дворняжка при встрече сразу лапу подает». Если бы гаишники умели плакать, он бы заплакал. А так он переспросил ее: – Это мне? – Ну, конечно, забирайте же. И она хотела было выйти из его машины. И вдруг он отрицательно и очень твердо покачал головой. Она очень расстроилась. Она ведь поняла, что он имел в виду. Он, похоже, истолковал все это как подарок. И, наверное, не должен был, ведь он, в самом деле, хотя бы самому себе признался, что она дает ему взятку, а он берет ее, и вот чем – Чебурашкой! Вы понимаете, что гаишники стали брать взятки мягкими игрушками? Вот что произошло в нашей стране! Но, слава богу, в последнюю секунду до него что-то дошло, и он кивком головы приказал ей остаться. Она вздохнула и села на место, приготовившись к самому худшему. То есть решив понести заслуженное наказание. – Скажите, – спросил он ее, – а как песню у Чебурана включать? На что вы нажимали-то, девушка, а? Геокосмос Моя знакомая, научившись водить, с ужасом поняла, что она совершенно не знает города, в котором родилась. Город, как только она пересела за руль «Рейндж Ровера», изменился до полной неузнаваемости. Тогда она решила купить карту. Она просто поняла, что у нее нет другого выхода. Ей показалось, что это единственный путь к решению проблемы. Все другие она испробовала. Запоминать дороги, по которым она начала ездить, у нее не получалось. Она думала, что запоминает. Она была уверена. Но это конечно, оказывались совсем другие дороги. В итоге ее путь к цели заметно удлинялся. Она ездила и ездила по городу в надежде все-таки встретить улицу и дом, которые ей были нужны. Вероятность была не очень велика, хотя у нее было, казалось, достаточно терпения. Потом она обнаружила, что можно пользоваться услугами автоконсультантов из справочной службы оператора мобильной связи. Она просила соединить ее с консультантом, Максимом или Константином, и они вели ее туда, куда ей было нужно. Дорога занимала по часу и по два. Это стоило денег, при чем тут были деньги? Все-таки несколько раз она с их помощью добралась до цели, а это главное. Но все-таки и этот метод в конце концов не оправдал себя. Дело в том, что, когда Максим или Константин слышали ее приветливый голос в трубке, они скучнели, теряли интерес к жизни, а потом и сами пропадали куда-то и уже не возвращались. Ее с ними перестали соединять. Другие операторы ссылались на то, что линия автоконсультантов все время занята. Тогда она придумала и вовсе безотказный способ ориентироваться на местности. Нет, не компас. Она стала запоминать дорогу по наружной рекламе. Плакаты она запоминает, по ее собственному признанию, раз и навсегда. Чтобы добраться до дома с работы, после второго плаката «Каждый «КоммерсантЪ» – материал по делу» надо повернуть направо, проехать еще двенадцать плакатов и повернуть налево после «Бизнеса без дураков!». Это работало. Но в конце концов она стала замечать, что едет все равно куда-то не туда. Вскоре она поняла, что одни плакаты за ночь сменяются другими. Она сначала даже не поверила в такое коварство. А когда поверила, то решила просто купить карту автомобильных дорог и повесить ее на самое видное место. Как хорошо, думала она, встать утречком и за чашкой крепкого дымящегося кофе изучить весь предстоящий за день маршрут. Может быть, даже прямо в постели изучить. То есть она решила, что карту надо повесить, скорее всего, в спальной комнате. Из-за этого она страшно поругалась со своим мужем. Они должны в скором времени переселиться в новую квартиру, и вот он сказал, что карта в ней висеть не будет, а будет висеть картина. Через пару дней он, правда, уже сам говорил, что ничего страшного, пусть повисит, но если можно, то там, где никто, кроме нее, карту не увидит. Коридор не подходил, кухня – тем более, туалет тоже, потому что та карта, которую она решила купить, в него просто не поместилась бы. Методом исключения осталась спальня. Но против этого муж ее по-прежнему категорически возражал, просто стоял насмерть – и ей на этот раз потребовалась почти неделя на то, чтобы он сам попросил ее об этом. Так что они договорились, и она поехала в книжный магазин. Там она купила кучу книг и довольная вернулась домой. Дело в том, что у нее незадолго до этого был разговор с одним человеком, чье мнение она безоговорочно уважала, и вот этот человек сказал ей, что она совершенно не знает современной литературы. Она очень удивилась, потому что была уверена, что знает. Они стали проверять и убедились что она и в самом деле не начитанная. Впрочем, у нее же есть другие достоинства, честно сказал ей этот человек. Так что она с ним, конечно, поругалась, а потом, когда приехала за картой, прошла через зал художественных произведений и практически все их купила. Она и, правда, осталась очень довольна, и только на следующее утро, когда ей пора было отправляться на работу, она поняла, что у нее по-прежнему нет карты. И вот она вернулась в магазин уже точно за картой. И все-таки она снова не смогла ее купить. Дело в том, что в магазине продавалось слишком много карт автомобильных дорог. Одна была едва ли не в натуральную величину самих дорог. Было несколько таких, которые ее устраивали, но она никак не могла выбрать. То есть она заблудилась не только в дорогах, но и в картах этих дорог. И тогда еще через день она притащила в этот магазин инструктора, который учил ее водить машину. Он сразу показал ей карту, которую она должна купить. Она была очень благодарна ему. Потом она позвонила ему и попросила помочь повесить карту. Сама она ни за что бы не повесила. Она пыталась. Кнопки плохо держали карту. И стул, на котором она стояла, плохо держал ее. А инструктор держал ее хорошо. Очень крепко. Дело закончилось, конечно, тем, что он ее теперь и возит каждый день на работу и с работы. Это оказалось самым правильным. Правда, для того чтобы решить проблему, пришлось перебраться к нему жить. Это оказалось удобнее всего. В трениках и в майке Одна моя знакомая научилась водить. То есть она не просто получила водительское удостоверение, заплатив за него 500 трудовых долларов. Вернее, она заплатила деньги. Но при чем тут это? Главное – она научилась водить машину. И она у нее была – «Тойота». Девчачий вариант. Правда, она научилась водить машину с механической коробкой передач и теперь искала инструктора, который должен был объяснить ей, показать на пальцах разницу между «механикой» и «автоматом». – Мы встретимся в метро, – сказал инструктор моей знакомой. – На Белорусской. В центре зала. Я высокий поджарый брюнет, с очень хорошей фигурой, в стильных очках. Я буду в спортивной одежде. Одет просто, но классно. Вы меня ни с кем не спутаете. Моя знакомая очень испугалась этой встречи. Она подумала, что эта встреча может изменить ее жизнь. Она подумала, что может встретить в центре зала не инструктора, а мужчину своей мечты. И тогда вся ее с таким трудом налаженная, кажется, жизнь дала бы непоправимую трещину. Но в центре зала в назначенное время она этого мужчину не встретила. Вместо него вокруг нее начал крутиться какой-то худющий тип в штопаных трениках. В треники была заправлена рубашка с короткими рукавами в крупную клетку. В руках он держал огромных размеров сумку с надписью Nike. В общем, он и оказался инструктором. А в сумке лежали оранжевые пластиковые пирамидки. Они вышли из метро и на троллейбусе доехали до машины. Девушка села на водительское сиденье. – Сейчас мы будем учиться регулировать руль, – объявил инструктор, – и сиденья. И он решительно полез куда-то между ног девушки. Его не было довольно долго. – Да разве здесь это регулируется? – время от времени вскрикивала девушка. – Ой, разве здесь?! – Сейчас, отрегулируем и поедем, – бормотал инструктор. – Вот, уже лучше… Наконец он снова сидел на своем месте, расстроенный. – Нет, руль не регулируется, – мрачно сказал он. Потом они поехали во Дворец пионеров на Воробьевых горах. Там есть парк с большим количеством дорожек. Там, на этих дорожках человек, купивший водительское удостоверение за 500 долларов, чувствует себя, по идее, очень уверенно. Девушка как раз так себя и почувствовала. Она стала водить машину так, как, по ее представлениям, водит ее умелый и опытный водитель, и чудом, конечно, не врезалась в березку. – Так! Стоп! – закричал инструктор, хотя они и так уже стояли в нескольких сантиметрах от березки. – Самый главный вопрос: где нужна спешка?! – При ловле блох, – неуверенно произнесла девушка. – Правильно. И еще? Она чуть не заплакала, но вспомнить так и не смогла. – И если вам в туалет захотелось, – подсказал он ей, сжалившись. – А теперь запомните золотое правило вождения: никогда не спешить! Потом они снова тронулись. – А теперь я покажу вам, что такое ABS, – торжественно объявил инструктор. – Это гениальное изобретение человечества! Если не боитесь, выжимайте педаль газа до упора! Девушка выжала. – А теперь выжимайте педаль тормоза! – возбужденно крикнул он. Она выжала. Шины задымились. Запахло жареным. – Ну, чувствуете? – спросил он. – Что? – не поняла она. – Ну как? Дрожало? – уточнил он. – Да что? – Ну, под ногой? – терял он терпение. – Нет, ничего не дрогнуло, – честно призналась она. – Плохо разогнались, – понял он. – Еще раз! Так они разгонялись три раза, пока он сам не сел за руль, предельно раздраженный. – Что за чертовщина? – спросил он, когда затормозил. – Да мне кажется, нет на этой машине никакой ABS, – сказала девушка. – Нам, когда мы машину покупали, говорили, что вроде ABS не предусмотрена. – Что же вы сразу не сказали? – расстроился инструктор. – Столько времени потеряли. Потом они долго ездили «змейкой» задом. У девушки получилось. Тогда инструктор поплотнее придвинул друг к другу оранжевые пирамидки. Девушка сразу стала сбивать их. – Вот! – обрадовался инструктор. – Теперь вы поняли, для чего вам придется прийти в следующий раз? Вам еще есть к чему стремиться. Теперь вопрос: пришла ли эта девушка на встречу с этим инструктором в следующий раз? Ночная погоня С одним моим знакомым произошла такая история. «Я, – утверждает он, – никогда ни с кем не знакомился на улице. Не в моих правилах, не то воспитание, и женат». Это твердое правило, которому он следует много лет механически и без всяких исключений. Поэтому историю, которая с ним приключилась, даже нет смысла рассказывать, если сразу не поверить в то, что он НИКОГДА в жизни не знакомился с женщинами на улице. НИКОГДА. Я возвращаюсь с работы обычно довольно поздно, часа в два-три ночи. По дороге заезжаю в супермаркет на Красной Пресне, покупаю мясо, вино, иногда видеокассету и еду к себе на Бронную ужинать да спать. И на этот раз я, как всегда, заехал в магазин. Прошелся с тележкой по залу, наполнил ее и уже направился к выходу, когда вдруг заметил девушку. Это была довольно хрупкая девушка. Оленьи глаза. Короткая стрижка. Скромный, как будто нарочно потупленный взгляд. Очень чистое лицо. Но три часа ночи. Бандитская подруга, я это сразу решил. Что такое в ней было? Я никак не мог понять, почему не могу оторвать от нее взгляда. Глаза эти оленьи, что ли? Грустные и внимательные. Она один раз мельком взглянула на меня, как будто пожалела. Я вышел из магазина на пустую улицу. Увидел две машины, свою и ее, изящную маленькую красную иномарку. Точно, бандитская подруга, опять подумал. Ну и, конечно, вместо того, чтобы сесть в свою машину и отправиться домой, я сел в машину и остался. Через несколько минут она вышла. Я подкатил к ней, вышел из машины и сказал высокопарно и фальшиво: – Здравствуйте. Я купил продуктов, и вы тоже. Давайте поужинаем вместе. Вы не пугайтесь. Дело в том, что я очень не люблю ужинать в одиночестве. Трудно было придумать что-нибудь глупее, соображал я на ходу. Девушка опять внимательно и сочувственно посмотрела на меня: – А почему вы собирались ужинать в одиночестве? – Если хотите, я расскажу вам историю своей жизни. Я был противен сам себе, мне были противны мой тон и нахальное поведение, и я ничего не мог с собой поделать. – И куда вы предлагаете поехать? – Ко мне домой. – Нет. Я не припоминал, чтобы оказывался в таком идиотском положении. – Конечно. Было бы странно и плохо, если бы вы согласились. Извините. Она села в машину и уехала. А я дал по газам, мой «Лексус» обошел ее, как будто она стояла на месте, и замер у светофора. Она остановилась рядом, в правом ряду, и показала поворот. «Куда же она едет? – прикидывал я. – Видимо, на Кутузовский, куда еще тут ехать?» А я даже не объяснился, не представился, все это очень нехорошо, надо бы еще раз извиниться. Такие предлоги я впопыхах придумывал для себя. Что-то со мной сделали эти ее глаза, никогда такого со мной еще не было. Я уже знал, что делать. Под сто сорок вышел на Садовое кольцо, не снижаясь на поворотах, и остановился у московской мэрии. Если я все правильно рассчитал, она должна была вот-вот появиться. Но ее не было. Я подумал, что ошибся, и уже хотел было уехать, но она вынырнула из переулка и действительно вырулила на Кутузовский. Я догнал ее. Мы миновали гостиницу «Украина». Она, конечно, все заметила и, похоже, запаниковала. Вдруг затормозила. Я понял. В этом месте обычно дежурят гаишники. Но шел четвертый час ночи, и вокруг не было ни души. Я подошел к ее машине. Увидел, как она вздрогнула. – Знаете, я решил хотя бы представиться, чтобы вы меня правильно поняли. – Как вы догнали меня? – нервно спросила она. – Я не догнал. Я вас давно тут жду, – сказал я. – Я останавливалась, чтобы заменить диск в плеере. Я дал ей свою визитку. Она долго и внимательно рассматривала. – «Арт-директор…» Да, я, конечно, знаю вашу фирму. Но к вам домой все равно не поеду. Может быть, кофе. – А где? – В «Экипаже». «Очень хорошо, – подумал я. – Все очень хорошо. И то, что представился. И то, что согласилась. И особенно то, что «Экипаж». Это закрытое заведение, приличная публика, это, наконец, рядом с моим домом, и можно немного выпить. Да, «Экипаж». Только если бы еще знать, зачем мне самому все это нужно». На входе я обратил внимание, что она показала клубную карточку и с ней поздоровались, как со старой знакомой. Ну и о чем говорить в первый вечер с незнакомой девушкой? Я вдруг обнаружил, что к сорока пяти годам не имею такого опыта. Но заговорили, и вроде выглядело все довольно мило. Девушка была явно послеинститутского возраста и вида, я угадал, последние пару месяцев служила в некой фирме, несекретарская должность, в меру интересно, а если честно, неинтересно совсем, хотелось бы, конечно, попробовать что-нибудь еще, да только что тут попробуешь. Вот, пожалуй, и все, о чем мы поговорили. – А откуда у вас клубная карточка «Экипажа»? – спросил я после неловкой паузы. – Я много лет жила тут поблизости, – легко ответила она. – Ну и ходила в этот клуб. Это было уже кое-что. – И, наверное, учились в 20-й школе? – невинно спросил я. – У меня там была пара знакомых. На самом деле про 20-ю школу я знал все. Рядом с семьей одного из самых видных партийных руководителей страны, так получилось, прошло мое детство, и все внуки этой большой семьи учились в 20-й школе. – Нет, в 20-ю меня не взяли. Училась в 31-й. – Как это не взяли? – удивился я. – Не могли не взять. – Не взяли. Когда директор узнал мою фамилию, сказал, что сыт по горло моими родственниками. Тут я и понял, за кем гонялся полночи. Все встало на свои места. Все стало понятно, легко и просто. Я понял, почему полетел за этой девчонкой черт знает куда, как только увидел ее. Не все, значит, забыл. – А что за фамилия? – на всякий случай спросил я. Она ответила, я не расслышал, переспросил. – Да был же такой… – Она опять назвала фамилию. – Неужели не помните? – Прадедушка ваш, получается? – Да, – она внимательно посмотрела на него. – А можно узнать ваше отчество? – Владимировна. – А маму вашу как зовут? Она опять очень быстро ответила, она видела, что я задаю неслучайные вопросы. – Я с вашей мамой учился в одной школе. Она была очень хороша. – Она и сейчас очень хороша, – пожала плечами девушка. – Не сомневаюсь! – заторопился я. – Вы поймите, мы учились в десятом классе и уже такими кобелями себя считали, вы не представляете, и после уроков стояли у выхода, ждали девчонок и ставили им оценки по десятибалльной шкале, и у вашей мамы были очень высокие оценки, у нее были самые высокие оценки, ей-богу… Я рассказал ей, что знаю ее родителей, дядек, дедушек и бабушек и несколько раз встречался со знаменитым прадедушкой. Потом жалел об этом, не надо было говорить. Правда, не рассказал ей, что у меня было два бурных романа с ее тетушками, мамиными сестрами, и каких. Не рассказал. И ничего не рассказал и еще про одну историю, самую главную в моей жизни. Но эта девочка и сама все, кажется, видела. Я проводил ее до дома. Мы довольно тепло попрощались. Через несколько дней я встретил ее и ее маму на улице. Мама, и правда, совсем не изменилась, была хороша. Мама сказала мне несколько слов, и я понял, что она знает о ночной погоне. Мы поговорили об этом и разошлись, договорившись обязательно созвониться. Но больше мы не встречались. Более того, я много раз замечал, что, когда мой маршрут лежит через Кутузовский, я начинаю инстинктивно выбирать объездные пути. Ужасно неудобно. Впрочем, теперь в районе бывшего кинотеатра «Киев» строят развилку, и теперь все будет намного проще. Вторая передача Часть 2 Продавцы полосатых палочек – Знаете что? – заявил я милиционеру. Он очень заинтересовался и переспросил: – Да-да? – Боролись бы лучше с чеченскими сепаратстами и украинскими проститутками. – Не могу, – пожаловался он. – Почему? – удивился я. – Потому что сейчас я борюсь с вами. Запах денег Было шесть утра. Я возвращался из Домодедово. Гаишник остановил меня на Таллинской улице. Я только съехал с кольцевой дороги. Я подумал, что дело мое не очень хорошо. Мое водительское удостоверение, полученное много лет назад в дальнем Подмосковье и запаянное в полиэтилен, со временем расслоилось и теперь состояло из двух равных по размеру частей. Кроме того, у меня не было техталона. – Я не понял, – сказал гаишник, повертев в руках две бумажки, которые я ему дал. Он предпочел бы, конечно, чтобы это были две бумажки другого достоинства. Иначе он не отнес бы их с демонстративной брезгливостью в машину к своему напарнику, не сказал бы ему, с еще большей брезгливостью, что у меня к тому же нет техталона, и не добавил бы вообще с отвращением: – И очень сильно пьян. Напарник выписал мне штраф за отсутствие техталона, искренне смеялся, разглядывая две половинки одного удостоверения, а потом с сочувствием спросил: – А зачем же так пить-то было? – Да нет, че-то вам с утра показалось, – легкомысленно улыбнулся я. – Я вообще не пью. – А, – посерьезнел он. – Тогда другое дело. И он тут же по рации попросил, чтобы с соседнего поста подвезли прибор для определения алкоголя. – Тебе надо, ты и подъезжай, – резонно прохрипела рация. Боком это вышло, конечно, мне. Гаишник свирепо посмотрел на меня, крикнул напарнику, чтобы тот собирался, и сказал, чтобы я садился в свою машину: – Поедем на Новую Ригу, у нас там пост. – Я за рулем? – на всякий случай уточнил я. – Нет, я! – мрачно ответил он, и мы поехали: он на своей машине, я – на своей. Следующая пара гаишников, уже на Новорижском шоссе, еще ближе к сердцу приняла мои проблемы. – Не надо было столько пить, – участливо сказал один из них. – А лучше вообще не пить. – Да о чем мы говорим вообще? – возмутился я. – Давайте я подышу, и все будет понятно. – Конечно-конечно, – торопливо согласился он. Я дунул. – 0,7 промилле, – вздохнул он. – Мой прибор никогда не ошибается. А я тем более. Большие проблемы у вас, молодой человек. Но я-то все еще думал, что никаких проблем у меня нет, потому что я же ничего не пил. – Ну что, к наркологу поедем? – спросил он. – Поедем! – встрепенулся я. В направлении в качестве причины освидетельствования у нарколога он записал: «Резкий запах изо рта». После этого он с напарником сел в свою машину, я опять в свою, и мы направились в Строительный тупик. Это и в самом деле был полный тупик. Я даже не подозревал, что в районе Тушино, у самого Волоколамского шоссе, могут быть такие глухие, необитаемые, таежные места. С каким-то даже облегчением я увидел стаю бродячих собак. Ржавый железный забор, обшарпанное двухэтажное здание, вывеска «Кинологический центр». В здании были только кабинеты наркологов. Я насчитал их пять. Все открыты, и ни в одном нет клиентов. – Перестали пить люди, – с сожалением заметил один гаишник и с надеждой посмотрел на меня. Три раза я дышал в разные приборы, нарколог долго писал заключение, гаишники нервничали. – Когда последний раз пили, молодой человек? – спрашивал меня доктор. – Шесть лет назад, – честно отвечал я. – Колетесь, значит, – уточнял он. Наконец он дал мне расписаться в своем заключении. Там было написано: «Признаков опьянения не зафиксировано. Совершенно трезв». Гаишники, тоже заглянув в эту бумагу, быстро пошли к выходу. Я отдавал себе отчет в том, что это их единственная месть мне: они понимали, что без них я отсюда ни за что не выберусь. Мы так петляли, пока ехали сюда, что шансов у меня, кажется, и, правда, не было никаких. Но я догнал их. – Послушайте, – сказал я им, – только один вопрос: зачем было писать, что запах изо рта и что 0,7 промилле? Не западло? – Да был, был потому что запах! – заорал один. У него, я понимал, накипело. Он пошел до конца и страшно опозорился. Нарколог, прощаясь с ним, нахально улыбался ему в лицо. – Воблой от тебя пахло. Воблой! – простонал он. И тут я схватился за голову. Точно: я же заезжал ночью к своему приятелю, который только что вернулся из Астрахани, и он дал мне дюжину воблы. Паре вобл я, приехав домой, сразу открутил головы. И когда я дышал на гаишников, они же именно этот запах и чувствовали, и им даже в голову не могло прийти, что человек может есть воблу хотя бы без пива. Бублики Мондео 1 декабря Всегда приятно получить новый автомобиль, хоть и на неделю, на тот же тест-драйв, например. У нового автомобиля масса преимуществ. Во-первых, все видят, что он новый. Это, как показывает мой личный опыт, очень важно. Во-вторых, это все-таки новый «Мондео», а не новый «Ауди», «БМВ» или «Мерседес», так что есть надежда, что не угонят. Это ведь тоже важно. В-третьих, в новом автомобиле все хорошо работает. Но это только в-третьих. 2 декабря Сегодня со мной произошла большая неприятность. Я поехал в Домодедово встречать приятеля из командировки. Я не мог отказать, потому что две недели назад он тоже встретил меня, хотя и не в Домодедово, а в Шереметьево, это ведь ближе. Поехал я с Сокола по Волоколамке, потом по МКАД. И вдруг неожиданно для себя свернул на Симферопольское шоссе. На самом деле по привычке. Это дорога в академгородок Протвино на краю Московской области, куда я езжу почти каждые выходные. Я спохватился и решил развернуться. Разворот был метров через триста, там все разворачиваются, хотя и нет знака. Но ведь разворачиваются-то все. Как я мог не заметить патрульную машину? Она стояла прямо на этом развороте. Гаишник остановил меня и спросил, есть ли у меня глаза. Он был просто взбешен. – Напокупают себе хороших машин, а потом развернуться, где надо, не могут! – кричал он. – Да это не моя! – попробовал успокоить его я. – Видите, номера-то желтые. Покататься дали на неделю. – Ты что, издеваешься? – он глядел на меня просто с ненавистью. – Катаешься, значит, через две осевые? Я, конечно, пожалел, что так сказал. А гаишник просто трясся. Он отвел меня к патрульной машине и сказал своему напарнику: «Оштрафуй его на полную катушку!» И тут я, взглянув из патрульной машины на свою, понял, что практически ничего не нарушил. Мой «Форд» стоял, ни одним колесом не заехав на осевую. – А разве я что-нибудь нарушил? – я так и спросил. – А остановка в неположенном месте? – Так ведь по требованию инспектора ГИБДД. Этот гаишник по крайней мере смотрел на меня спокойно. Он думал. – Так, может, я сяду себе за руль да спокойно поеду дальше? – попробовал я подсказать ему. – Да можно… Но напарник, боюсь, расстроится. До тебя за две минуты мы тоже «Форд» остановили. Напарник был очень спокойный. Взяли штраф, а водитель, когда отъезжал, одним колесом ему на ногу наехал! И свалил. И тут ты! Я представил себе, что творится в душе у первого инспектора, и подумал, что он ведь еще довольно вежливо разговаривал со мной. Пришлось все-таки дать им немного денег. 3 декабря Сегодня поехали в Протвино. Я снова оказался возле этого злосчастного разворота. На этот раз гаишников не было, и у разворота стояло машин, наверное, пять, ждали, пока пройдет поток, чтобы развернуться. Я был с женой и ребенком. Симферопольское шоссе было очень скользким, машины еле ползли. К тому же дорогу замело, и сыпал снег. Короче, один из худших вариантов. И вот тут я понял, как же это прекрасно – новый хороший автомобиль! Не сказал бы, что до этого у меня был плохой. «Пежо-406», никаких претензий. И не старый. Он даже в одном ценовом диапазоне с «Мондео». И при этом—день и ночь, так мне по крайней мере показалось. Во-первых, конечно, очень устойчивый. Это суперважно, потому что не страшно за ребенка. Во-вторых, очень сильная оптика. У ксеноновых фар есть омыватели, и видимость при такой скверной погоде довольно приличная, не надо напрягаться. Плюс хорошая подвеска, умеренно жесткая. Ребенок по крайней мере проспал все полтора часа от дома до дома. В «Пежо» все было не так хорошо. Я даже расстроился, потому что понял, чем это грозит. У меня нет денег на новый «Мондео». А жене к тому же очень нравится, как гаснет свет в салоне: медленно и печально, и только после того, как закроешь все двери и включишь двигатель. До Протвино сто километров. Приехав, я вышел из машины, принял у жены дочку и хотел зайти в подъезд. – А ты не забыл ключи от квартиры? – спросила меня жена. Я забыл. – А ты? – спросил я с замиранием сердца. – Нет, я не забыла. Я просто не взяла, – с достоинством ответила мне она. Мы оба забыли ключи. Мои долгожданные выходные, которые жена мечтала провести наконец втроем (а то я все время в командировках), летели к чертовой матери. Ну и что мы теперь будем делать? В другой ситуации я бы, конечно, сказал ей, что нам всем надо возвращаться в Москву. Но я посмотрел на свой «Форд» и неожиданно испытал удовольствие от мысли, что могу снова прокатиться на нем до Москвы и обратно. А жена с дочкой подождали у соседей. 5 декабря Сегодня пригласил в гости одного своего товарища. Сам он ездит на «Х-5», а впереди идет «Мерседес-320» Федеральной службы охраны с двумя мигалками. Из крыши «320-го» к тому же во все стороны света торчат четыре антенны. Мой товарищ занимает важный пост в органах государственной власти, за рулем при этом всегда сидит сам, но и машина с мигалками ему нужна, потому что на дорогах пробки. Но это еще что. В Калмыкии президент Илюмжинов встречал нас как-то на белом «Хаммере», а впереди и сзади неслись три «шестисотых» охраны. Я встретил моего товарища на проспекте Жукова и повез на Октябрьское поле, чтобы он не заблудился в наших переулках. А он, деликатный человек, попросил, чтобы охрана поехала сзади. Они, видимо, не привыкли ездить сзади и сразу потерялись. На первом же повороте. ФСО! Вот так же они и президента страны охраняют. А мой дружок сориентировался в этой ситуации и выставил свой «Х-5» немного сзади и правее «Мондео». Вышло, что как будто это он меня охраняет. Пару раз мы стояли на светофоре, и изумления в глазах других водителей я не заметил. Получается, что при желании «Мондео» может сойти и за машину представительского класса. Правда, когда приехали, мой товарищ сделал мне замечание. – Почему у этой машины такие легкомысленные светящиеся бублики вместо задних фар? – строго спросил он. – Несолидно для такого сопровождения. Но зато его жена была в восторге от этих бубликов. Она даже сказала, чтобы он поставил на свою «Х-5» такие же. По-моему, она не шутила. 6 декабря В этой машине хорошо ездить с ребенком. Сзади совсем не тесно, хотя у меня были опасения – габариты «Мондео» казались не такими уж большими. Но все хорошо, внутри так просторно, что жене даже приходится повышать голос, когда она говорит мне что-нибудь, сидя там же, сзади. Хотя звукоизоляция очень даже на уровне. Вообще-то, в любой машине хорошо ездить с ребенком, особенно с маленьким. Моей дочери десять месяцев, я киваю на нее гаишникам, которые останавливают меня на Строгинском мосту за превышение скорости, и говорю: «Вы видели, кто у меня в салоне?» А дочь в этот момент, как специально, поднимается на ноги и внимательно смотрит на них, разве что только рукой им не машет. – Да… В больницу едете? – подсказывает мне гаишник. – Поэтому торопитесь? – Конечно, – отвечаю. – К тому же ведь холодно-то как. – Не прибедняйтесь! – гаишник якобы строг. – У вас что, нет климат-контроля? А вот интересно, какой ответ его устроит. – Есть, – отвечаю. – Хороший? – зачем-то уточняет он. Я рассказываю ему, какой хороший климат-контроль в «Мондео», как он почти не шумит, как быстро прогревает воздух… – Значит, есть климат-контроль, – опять вздыхает он и произносит вдруг очень решительно. – А у меня-то нет! Хорошо, когда между людьми есть полная ясность и взаимопонимание. Я достаю сто рублей и протягиваю ему. – Ну, так купите, – говорю. Он подозрительно смотрит на меня, мучительно соображая, что это: шутка или издевательство? Наконец, видимо, приходит к выводу, что шутка, и отвечает: – Сдачи дать? Я чуть не взял. 7 декабря Был с друзьями в ресторане «Сулико». Это где-то метрах в трехстах от Садового кольца. Только выехал на Садовое – останавливают. А мы на троих выпили две бутылки вина. Причем хозяин ресторана сказал, что это лучшее вино, какое только есть в Грузии. Что если пять процентов этого вина добавить в любое грузинское вино, которое продается в московских магазинах, то уже получится шедевр. Могли ли мы не выпить две бутылки? – А мы, – говорит гаишник, – вашу машину давно заметили. Стоит новенькая иномарка возле увеселительного заведения. Наверняка люди обмывают покупку. Мы вас ждали, молодой человек! Выйдите, пожалуйста, из машины. Осторожней, не упадите! Он так издевался надо мной, потому что, видимо, чувствовал запах-то изо рта. Ну, я подошел к их машине, сел, дали они трубочку с пакетиком. Терять мне было нечего. Я дыхнул что было силы. Потом еще раз. Третий. Гаишник удивленно посмотрел на меня, потом на пакетик и говорит: «Спасибо. Счастливого пути!» Я ему чуть не сказал: «Как же так, я же выпил!» Но, конечно, ничего не сказал и побыстрее уехал. Только еще позвонил своим друзьям, с которыми только что ужинал, и рассказал эту странную историю. – Получается, – выслушав, расстроенно заявил мне один, – что хозяин ресторана нас обманул. Хорошее, значит, говорил, вино? Да он воды нам налил вместо вина! 8 декабря У меня была встреча в отеле «Балчуг-Кемпински». Там проблема с парковкой. На несколько кварталов вокруг – ни одного свободного места. Между тем в последнее время мне приходится довольно часто бывать там. И я нашел выход. За углом со стороны набережной – какой-то банк и казино. Стоит охрана. Несколько мест для парковки огорожены, посторонних не пускают. На самом деле надо просто поговорить с этими охранниками. Они оказываются милыми людьми и за пятьдесят рублей готовы сторожить мою машину часа три. Там я оставил «Форд» и в этот раз. Вернувшись часа через два, я застал странную картину. Возле машины сгрудились человек шесть. Там были два охранника, швейцар, один, видимо, прохожий и какой-то человек в хорошем костюме без пальто и головного убора. Он, видимо, только что вышел из казино. Этот человек, присев на корточки, изучал, как и остальные, фару «Форда». – Извините, а что случилось-то? – спросил я. – Да смотрим, – не смущаясь, ответили мне. – Вот рядом «Крайслер-300-м» стоит, можно ведь и на него посмотреть, – решительно предложил я. – Ну, «Крайслер», и «Крайслер», – сказал мужик на корточках. – Там все понятно. Ведь это мой «Крайслер». Но вот зачем тут такая маленькая кругленькая фарочка в нижнем углу? Не можем понять. Хорошо, что ты пришел. Скажи, зачем? А я откуда знаю? И никогда уже, видимо, не узнаю. Но как же мне было хорошо, когда этот мужик в дорогом пиджаке сидел на корточках и разглядывал фару моей машины! Страшное уныние гаишников С моим приятелем Василием случилась эта история. Он живет в самом конце Мичуринского проспекта. А ехать домой ему надо было с северо-запада столицы. Путь в этот день был небезопасный, так как мой приятель, прямо скажем, выпил. И сел он в машину не один, а со своим товарищем Сашей, который, как выяснилось, жил в Олимпийской деревне, то есть им было, к сожалению, по пути. И этот Саша сначала очень долго уговаривал Васю не садиться за руль. Ну, действительно, какой смысл, если в кармане нет даже ста долларов. А если бы они были, то тем более не надо никуда ехать, а можно с легким сердцем продолжить прямо на месте. И вот так он уговаривал-уговаривал и уговорил. Но Саша-то не ожидал такой прямолинейной реакции. И он сразу начал уговаривать Васю все-таки сесть за руль, потому что глупо ведь, имея машину, не поехать на ней. С этим резоном Вася согласился еще быстрее, и они тронулись. На Мичуринском проспекте он остановился метров за сто до светофора. Если на этом светофоре повернуть налево, то попадаешь в Олимпийскую деревню. Саша заявил, что вечерами Олимпийская деревня просто кишит гаишниками и он пойдет по деревне до дома пешком. – И что ты там будешь делать? – с неким намеком спросил его Вася. – Да, надо бы добавить, – тут же согласился Саша. И он вспомнил, что в его деревне есть замечательный магазин, в котором работают чудесные люди. Но вот что же делать с гаишниками? Как они поведут себя при встрече? До магазина они доехали благополучно. Правда, Вася обратил внимание, что в хвост в нему пристроилась какая-то машина. Он в темноте не сразу разглядел, какая именно. Выходя из машины, Вася обратил внимание на то, что, во-первых, на улице, пока они ехали, стемнело, а габариты он так и не включил. И что машина, которая тоже остановилась, гаишная. Видимо, на отсутствие габаритных огней они и среагировали. Почему парни из этой машины не выскочили тут же за ними, не очень понятно до сих пор. Ну, может, такая тактика у них в Олимпийской деревне. А скорее всего, просто не успели взять их тепленькими прямо в салоне, но увидели, что Вася с Сашей остановились у магазина, и осознали, что те сейчас доберут и поедут дальше. Гаишники, уверен, и сами так поступили бы на их месте. В магазине Вася поделился с Сашей своими последними наблюдениями. И тут они не на шутку задумались. Как же быть? Ведь если они выйдут из магазина, сядут в машину и поедут, то они просто обречены. Нет, это не выход. Мысль, которая, видимо, сразу пришла в голову гаишникам – насчет того, что стоит им выйти из машины и никто ничего никому никогда не докажет, – двум этим пьяницам даже не пришла в голову. Они были абсолютно уверены, что ловушка практически захлопнулась, и теперь вяло упрекали друг друга. Один говорил, что с самого начала знал, чем все это закончится, а другой считал, что шанс проскочить все-таки был. И тут Саше пришла в голову спасительная идея. Он придумал, что надо все-таки купить бутылку водки, но не выпивать ее, а вылить, а потом, когда они выйдут из магазина, подойти к гаишникам и сказать, что они выпили ее только что, прямо в магазине. И тогда гаишникам будет не к чему придраться. Запах есть, люди явно пьяные, за рулем не сидят. Ну, ехали с работы, до дому не дотерпели и решили расслабиться прямо в магазине. Да, сделали это по-быстрому, но с другой стороны, а чего тянуть-то? Вася, послушав своего товарища, полностью согласился и сделал только одно замечание: – Я только одного не понимаю: а зачем выливать? Давай выпьем, да и все. Так они с облегчением и сделали и направились к выходу. Правда, в последний момент нервы у них все-таки сдали, и они пошли не к гаишникам, а в противоположную сторону (но и не побежали). Гаишники, увидев все это, выскочили, конечно, из машины. Их тоже можно было понять. Все-таки они потратили на эту историю уже не меньше получаса, явно отчитались перед руководством, что сидят в засаде, получили устную благодарность за усердное отношение к службе и не без оснований надеялись на письменную. И вот такой конфуз. Они настигли двух товарищей и спросили их, что все это в конце концов значит. Тут Саша с максимальными подробностями все им и рассказал: как ехали они, трезвые, уставшие и злые, и как решили зайти и купить, и как продавщица искала пластиковые стаканчики… А Вася, главный, по идее, фигурант этого дела, только бессмысленно улыбался, потому что последние двести пятьдесят отняли у него остатки сил. Гаишники все это удивительно покорно выслушали. О чем же они думали, пока Саша рассказывал? О том, что можно было бы попытаться привлечь этих скотов за нарушение порядка, в соответствии с которым на выходе гаишники должны были получить минимум сотню? За распитие спиртного в общественном месте, наконец? Были, наверное, какие-то варианты. Но, видимо, страшное уныние овладело двумя гаишниками, и один махнул рукой другому: о чем еще, мол, говорить с этими людьми? Негодяи они, подонки. И гаишники сели в свою машину и уехали. А после дежурства наверняка напились с горя. Зачем же я все это рассказал? А затем, что абсолютно уверен: все лучшие истории в жизни человека случаются только тогда, когда он выпьет лишнего. Преодоление соблазна Все чаще из-за пробок возникает соблазн спуститься в метро. И однажды я спустился. Было это на станции «Полянка». И вот какая кошмарная история из этого вышла. Как только я прошел через турникет, ко мне тут же подскочил милиционер. Он специально ждал именно меня, это точно. Прямо выбежал. – Ваши документы, – сказал он. Я понимаю, если бы меня остановил гаишник. Тут возможны два варианта. Первый. Он проверяет документы, благодарит за сотрудничество, желает счастливого пути, я уезжаю. Но так не будет. А будет второй вариант. Генеральная доверенность, выданная на год организацией, его не устроит, и он потребует путевку. – У вас же должна быть путевка на каждый день, – с недоумением произнесет он. Тут у меня сдадут нервы. Произойдет это потому, что у меня нет путевки. Я выдам ему что-то очень грубое. Иначе он будет по-прежнему говорить о том, что у меня нет путевки. А так он сразу полностью сосредоточится на том, что услышит. Сосредоточившись, он вызовет подкрепление. Этот вариант, таким образом, может закончиться в КПЗ. Но, скорее всего, закончится все-таки тут же, у машины. Я дам ему денег, он поблагодарит за сотрудничество, скажет: «Поаккуратнее», – и я уеду. То есть я, в принципе, понимаю, как вести себя на дороге. И совершенно не понимаю, как вести себя в метро, когда ко мне подходят точно с таким же вопросом. Но я, кажется, нашел выход. Я дал ему водительское удостоверение. Он покрутил его и с недоумением посмотрел на меня. – При чем тут это? – с неким вызовом спросил он. – Вот фотография, – объяснил я. – Вот фамилия. – Так прописки-то тут нет! – просиял он. – Нет, – помрачнел я. – Ну вот. Откуда пожаловал к нам? – он спрашивал уже с сочувствием. – Не сидится дома-то? В Москве веселее? Почудить маленько приехал? Один или с кем-то? Он уже вовсю вел со мной оперативную работу. – Вот, здесь же написано: место жительства – Москва, – нашел я. – Есть еще вопросы? – Конечно! – обрадовался он. – Прописка-то где? Нет? Пройдемте. Мы зашли в небольшую комнатку. Там уже сидел какой-то несчастный человек, абсолютно пьяный. По-моему, он был без сознания. – Знаете что? – заявил я милиционеру. Он очень заинтересовался и переспросил: – Да-да? – Боролись бы лучше с чеченскими сепаратистами и украинскими проститутками. – Не могу, – пожаловался он. – Почему? – удивился я. – Потому что сейчас я борюсь с вами. Ответ был хорош. Он, кстати, пока выигрывал по очкам. – Ну, так что, – говорит, – будем искать паспорт? – Нет, – перешел в контратаку я. Все равно ведь не было паспорта. – Будем, – удовлетворенно возразил он. – Выкладывайте на стол все, что у вас в карманах. Произвожу личный досмотр. Имею право по Административному кодексу. – А по Конституции – нет. – А какая статья Конституции? – А какая статья Административного кодекса? – Ну, дорогой мой, так мы далеко зайдем, – обиделся он. – Ладно, адрес, где живете, назвать можете? «А ты не такой уж и крутой парень», – подумал я. Я назвал. – Отлично. А индекс?! – он радовался как ребенок. – Адрес назвать любой может. А вот вы индекс назовите. Я назвал. – Да, но в индексе шесть цифр, а не семь, – озабоченно посчитал он. – Перепутали с номером телефона вашего? Ну ладно, будем вам звонить. Это домашний или мобильный? Я замолчал. Нечем, честно говоря, было крыть. – Ну, так что, есть домашний телефон? Позвоним и проверим, вы это или не вы. – Есть. Но звонить не будем. Все равно дома никого нет. – Так! – возмутился он. – По-моему, вы все это специально! – А по-моему, вы. – Знаете что? Вы не оставляете мне выбора. Я понял, что и этот вариант, хоть он до сих пор и говорил со мной на «вы», очень быстро закончится в КПЗ. Можно было, конечно, предложить ему денег. Но никакая сила на свете не заставила бы меня это сделать. – Ну, так что, точно не дадите домашний телефон? Не будем звонить? – Нет. – Повторяю: вы не оставляете мне выбора, – вздохнул он. – Да. Делайте то, что должны, – устало сказал я. – Хорошо. Тогда я вас отпускаю. Я ушел. Но не в метро. Я вышел на свежий воздух и поехал на такси. И я больше никогда не буду спускаться в метро. Наверное, этого он и добивался. Лесная быль Мне рассказали, как один бульдозерист раздавил своим бульдозером машину гаишников, которые в лесу грибы собирали. Они долго думали, на какой машине им поехать в лес. У каждого была своя. В итоге решили на государственной. И не потому, что им свои джипы по лесным дорогам гонять было жалко, а чтобы, не дай бог, в лесу их машину никто не тронул. Синие-то номера – ведь гарантия. Так они и сделали. В лесу дело пошло. Они уходили все дальше и дальше и только аукались. Корзинки их были уже почти наполнены какой-то лесной дрянью, на которую нормальный человек и внимания-то не обратил бы. А гаишникам все это очень нравилось. И вот они вдруг слышат какие-то далекие гудки. Кто-то прямо надрывался, но где – не очень понятно. Хотя волнение какое-то через эти гудки, конечно, передается. Они и думают: может, с их государственной машиной что-то все-таки случилось? И побежали к машине. А гудки-то все глуше и глуше. Тогда они побежали в другую сторону. Тут гудки вообще прекратились. Началось болото. А одному гаишнику вообще показалось, что темнеть стало и очень быстро. Но нет, это просто тучи над ними собрались, а потом и дождь пошел. Вот гаишники и задумались, куда же им дальше идти-то. Ведь они на гудок неслись, не разбирая дороги. И вот болото. И никакой дороги поблизости. И ни одного нарушителя правил дорожного движения, чтобы строго спросить с него, куда им идти. Куда бы он ни послал их, они пошли бы туда в это мгновение их жизни, не задумываясь. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-kolesnikov/tachki-devushki-gai/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.