Прекрасное начало

Прекрасное начало Кристина Лорен Прекрасный подонок #4 Герои «Прекрасного подонка» – Хлоя Миллс и Беннетт Райан – наконец-то решили пожениться и даже приехали в Сан-Диего, где должна пройти церемония. Вот только Хлоя, утомленная свадебными хлопотами, почти готова сказать «да» бегству из-под венца. Беннетт, не желая срывать подготовку к знаменательному событию, объявляет воздержание до первой брачной ночи, но лишь усугубляет ситуацию. К тому же в город съезжаются сумасшедшие родственники, и далеко не все из них стараются помочь. Хлое и Беннетту предстоит выяснить, смогут ли они продержаться вместе достаточно долго, чтобы вслед за бранными словами обменяться и кольцами. Кристина Лорен Прекрасное начало Роман Christina Lauren Beautiful Beginning Copyright © 2013 by Christina Hobbs and Lauren Billings © Школа перевода В. Баканова, 2017 © Парахневич Е., перевод, 2017 © ООО «Издательство АСТ», издание на русском языке, 2017 Для наших девочек из фэндома – для всех и для каждой – с их бурными любовными историями, которыми они с нами делились. Мы начали писать, потому что нам это было необходимо, но не остановились только благодаря вам.     К & Ло Глава первая – Да гори оно всё! – Я резко сдвинула груду открыток в центр стола, только Беннетт и бровью не повел. Пришлось мстительно добавить: – А красивый костер получился бы, да? На его лице появилась слабая тень улыбки. Беннетт работал не покладая рук уже больше часа, однако куча картона перед ним меньше не становилась. Наш обычно безупречный стол был завален голубыми приглашениями на свадьбу. Беннетт сгибал каждую карточку пополам и складывал в аккуратную стопку. Процедура была до ужаса простой. Свернуть, отложить. Свернуть, отложить. Свернуть, отложить. Свернуть, отложить. Меня вся эта рутина медленно сводила с ума. Рано утром нам предстояло вылететь в Сан-Диего, мы уже собрали сумки, оставалось лишь оформить четыре сотни свадебных приглашений… а еще завязать пятьсот синих ленточек на – рррр! – пятистах атласных мешочках с конфетками! – Знаешь, как можно было бы разнообразить сегодняшний вечер? – поинтересовалась я. Мельком взглянув на меня, Беннетт потянулся за новой открыткой. Свернуть, отложить. – Кляпом? – Ха-ха, очень смешно. – Я показала большой палец. – Мы могли бы купить билеты на ближайший рейс до Вегаса, быстренько оформить брак и до самого утра трахаться на гигантской кровати для молодоженов. Он даже не улыбнулся… Впрочем, ничего удивительного – за последние несколько месяцев я предлагала этот вариант тысячу раз. – Я серьезно. Еще не поздно все бросить и улететь в Лас-Вегас. Потерев подбородок, Беннетт взялся за новую карточку. – Ага. Сейчас… Я, в общем-то, больше дурачилась, но после его слов завелась всерьез и хлопнула ладонью по столу. – Не смей говорить со мной таким тоном! – Конечно. Как скажешь. – Да-да, – ткнула я пальцем. – Именно таким. Жених наградил меня суровым взглядом… и вдруг подмигнул. Черт бы его побрал вместе с этой сексуальной привычкой! Злость мигом испарилась. Он кичился своим высокомерием; я корчила из себя стерву. Что в сумме приводило к сногсшибательному сексу. Окинув Беннетта жадным взглядом, я закусила нижнюю губу. На нем была старая футболка, заношенная, с растянутым воротом. На подоле пряталась крохотная дырочка – я ее не видела, но прекрасно помнила, как удобно забираться в нее пальцем, чтобы гладить теплый живот. В этой самой футболке Беннетт был в прошлые выходные, и я жадно мяла в руках синюю ткань, пока он трахал меня у стены ванной. Я заерзала, пытаясь унять жар между ног. – На кровати или на полу, выбирай? Беннетт меня проигнорировал, пришлось добавить шепотом: – Или я могу залезть под стол и сперва тебе отсосать… Он ухмыльнулся. – Не пытайся отлынивать, откупаясь сексом. – Ну и кто ты после этого? Так нечестно! – Уж поверь, все будет честно. – Беннетт наконец-то удостоил меня вниманием. – Сперва я доделаю работу, а потом оторвусь на тебе по полной. – Оторвись сейча-а-ас, – жалобно протянула я, встала и подошла, чтобы запустить пальцы в густые волосы. Он закрыл глаза и застонал. – У тебя же полно денег… Почему мы просто не наймем кого-нибудь для всей этой хрени? Рассмеявшись, Беннетт отвел мою руку, поцеловав пальцы. – Хочешь, чтобы мы наняли кого-нибудь складывать приглашения на свадьбу накануне нашего отлета в Сан-Диего? – Да! А мы бы развлеклись! – Разве тебе скучно? Приятный вечер, мы наедине… – Он пафосным жестом поднял свой бокал с вином. – Воркуем как счастливые голубки… Я замотала головой. – Надо же, я предлагаю тебе заняться сексом, предаться лютому бешеному разврату… а ты предпочитаешь складывать бумажки. Ну и кто из нас портит все веселье? Пропустив мои слова мимо ушей, Беннетт поднял одну из карточек: – «Фредерик Миллс, а также Эллиот и Сьюзан Райаны, – зачитал он вслух, а я принялась стаскивать рубашку через голову, – имеют честь пригласить вас на свадьбу своих детей, Хлои Кэролин Миллс и Беннетта Джеймса Райана». – Да-да, очень романтично, – промурлыкала я. – А теперь иди и поцелуй меня. – «Службу проведет его преподобие Джеймс Мастерс», – словно не слыша, продолжил Беннетт. – Подумать только, нашу свадебную церемонию будет вести дряхлый джентльмен со старческим слабоумием, – вздохнула я, роняя рубашку на пол. За ней последовали штаны. – Преподобный Мастерс поженил моих родителей тридцать пять лет назад, – ласково пожурил меня Беннетт. – Это будет очень романтично. Ну не застегнул он разок ширинку, с кем не бывает? – Не разок, а трижды! За день! – Хлоя! – Ладно-ладно, молчу. – Мне и впрямь стало чуточку стыдно за насмешки над старым человеком, но из головы упрямо не шел тот случай. Мы встретили преподобного Мастерса прошлой осенью в свадебном салоне, при нас он трижды ходил в туалет и всякий раз возвращался с расстегнутой ширинкой. – Если ты думаешь, что он помнит… Беннетт осадил меня строгим взглядом – и только теперь заметил, что я в одном белье, от чего вмиг изменился в лице. – Я лишь хочу сказать… – щелкнула застежка бюстгальтера, – что будет немного забавно, если вдруг на середине церемонии он забудет, зачем мы все собрались. Беннетт отвернулся прежде, чем я оголила грудь. Все свое внимание он сосредоточил на открытке, педантично сложил ее и загладил сгиб ногтем. – Ты та еще заноза в заднице. – Знаю. И что? – Мы почти закончили. – Он иронично приподнял бровь. Беда в том, что приглашения – это самое мелкое из наших бед. На следующей неделе нам предстоял совместный отдых со всеми родственниками, что грозило обернуться катастрофой похлеще приключений Грисвулдов[1 - Персонажи комедии «Европейские каникулы» 1985 года.]. Так почему бы хоть ненадолго не отвлечься от неприятных мыслей с помощью секса? Один мой отец со своими вечно пьяными сестричками способен довести меня до белого каления, что уж говорить о родне Беннетта в компании Макса и Уилла… В общем, от кровавой расправы нас спасет лишь чудо. Однако я не стала озвучивать эти мысли вслух, только прошептала: – Мы быстренько. Отвлекись ненадолго. Беннетт подался вперед и поцеловал левую грудь. – Не люблю отвлекаться, когда дела не доделаны… – Ты не любишь отвлекаться, я не люблю терпеть. Как думаешь, кто из нас добьется своего? Беннетт провел по соску языком и жадно втянул его в рот. Руки легли мне на бедра, а затем с треском стянули с меня трусики. Не отводя от меня лукавого взгляда, он облизал и вторую грудь, а пальцы в это время шарили между ног. – Похоже, моя будущая женушка, будет по-твоему, с приглашениями я разберусь ночью, когда ты уснешь. Зарывшись руками ему в волосы, я прошептала: – Не забудь о мешочках с конфетами. – Не забуду, малыш, – тихо усмехнулся он. И я снова почувствовало словно теплый порыв летнего ветра: я люблю его, люблю безумно. Всего целиком. Люблю, как горят его глаза, когда он смотрит на меня вот так, а я в тоже время думаю: Во-первых, это я настаивала на шикарной церемонии. Во-вторых, это я уверяла, что надо пригласить на свадьбу всю нашу родню даже с самых отдаленных уголков планеты. В-третьих, мне больше никогда не выпадет шанс покрасоваться в свадебном платье на пляже Коронадо. Однако вместо того, чтобы укорить меня: что это он проделал большую часть работы и что я, несмотря на все свое нытье, не буду довольна скомканной церемонией в Лас-Вегасе, – Беннетт встал и направился в спальню. – Ладно, потом. Это последняя ночь, когда мы трахаемся до свадьбы. Меня так завело это «трахаться», что последнюю часть фразы я осознала, лишь когда Беннетт исчез в темном коридоре. Когда я добралась до спальни, Беннетт уже раздевался. Он расстегнул ремень, стащил штаны вместе с боксерами и собрался было снять футболку, но вдруг замер, молча уставившись на меня – снять или оставить? Я кивнула, и футболка полетела в общую кучу одежды. Беннетт подошел к кровати и лег на спину. – Иди сюда, – тихо прорычал он. Я сделала шаг, однако близко подходить не стала. – Ты сказал, это последняя ночь, когда мы трахаемся до свадьбы… Ты имел в виду, что дальше секс будет только днем? – Нет, – усмехнулся он. – Я имел в виду, что после сегодняшней ночи намерен воздерживаться. В груди шевельнулось незнакомое прежде чувство паники. Я забралась на постель и стала покрывать поцелуями грудь Беннетта. – «Воздерживаться», значит? Странно, по-твоему, секса у нас не будет до самой субботы? – Именно так. Сильные пальцы зарылись мне в волосы и потянули ниже, туда, где наготове подрагивал твердый изогнутый член. Я замерла на полпути, не замечая, как Беннетт терпеливо выгибает бедра. – То есть? – Черт побери, Хлоя, хватит дразниться, возьми мой член себе в рот! Пропустив приказ мимо ушей, я уселась на Беннетта верхом, чтобы он не мог увернуться, если мне вдруг вздумается его поколотить. – Ты свихнулся, если думаешь, что я собираюсь пережить четыре дня предсвадебной суматохи без секса. – Ничего я не свихнулся. Просто хочу, чтобы брачная ночь было особенной. – Беннетт потянул меня выше и, впившись пальцами мне в бедра, рывком прижал к члену. – Слушай, ты же сама хотела по-быстрому заняться сексом. Хватит выделываться. Я увернулась, пробежав пальцами по особо чувствительной точке между ребрами, и он, дернувшись от щекотки, меня выпустил. – Это было до того, как я узнала, что в полночь мне закроют доступ к этому шикарному мужскому телу. – Я поцеловала идеально вылепленные губы. – Не понимаю. Брачная ночь бывает только раз в жизни, так что в любом случае выйдет особенной. Какая разница, будем мы всю неделю трахаться как кролики или нет? – А может, я хочу немного проголодаться? – прошептал Беннетт, горячо целуя мне шею и грудь. – И сделать так, чтобы ты потеряла голову. Он жадно впился в мою шею. К бедру прижималась его твердая плоть, и мне хотелось поскорей почувствовать ее в себе, услышать, как Беннетт стонет. И тут я сообразила. – Все понятно: просто ты хочешь, порвать то белье, которое я прикупила для брачной ночи? Ты хоть знаешь, сколько оно стоит?! Он тихо рассмеялся. – Отличная мысль, но не угадала. Я хорошо знала Беннетта Райана и ни за что в жизни не дам победить в этой схватке. Ни в коем случае. Словами мне его не победить, придется действовать. Я встала, улыбнувшись в ответ на досадливое рычание, и развернулась, нависая попкой над его лицом, а сама при этом жадно потянулась к члену. Беннетт нетерпеливо вцепился в меня, подтягивая ближе, и еще ближе, и еще… От первого же прикосновения языка, легкого, затем настойчивого, я сладко зажмурилась. Меня дико возбуждали его стоны, невнятное бормотание и крошечные, едва уловимые покусывания. Беннетта это действо распаляло не меньше, потому что он настойчиво выгнулся, понукая меня обхватить рукой основание члена, такого длинного, твердого и гладкого… С ехидной усмешкой я подула на головку члена и прошептала: – У тебя такие умелые губы… Он застонал, но я только устроилась поудобнее, обдавая горячим дыханием пульсирующий ствол. Сжимая основание члена, другой рукой я потянулась ниже и погладила мошонку. Беннетт шумно выдохнул. Губами и языком он всегда мог довести меня до оргазма быстрее всего, и сейчас я уже закипала. По телу растекались горячие волны, предвещающие мой любимый вид оргазма: когда Беннетт вылизывает меня, а я дразню его ртом. Волна наслаждения внутри меня становилась все жарче, опаляя спину и ноги, и я взорвалась, напрочь забыв о том, что делаю, бездумно сжимая в руке член. Беннетт сбавил темп, давая успокоиться, поцеловал клитор, ягодицы, бедра и аккуратно перевернул меня на спину. Я провела рукой по животу и груди, чувствуя, как меня колотит от оргазма. Я не забыла, что подло оставила Беннетта без разрядки, но сперва, черт возьми, нужно перевести дух и насладиться восхитительными ощущениями, что дарит мне этот мужчина. – Просто охренительно хорошо, – задыхаясь, пробормотала я. – У тебя божественный рот. Древние греки назвали бы его бог Языкус. – Я знаю, что ты задумала. Я открыла глаза, пытаясь сквозь дымку оргазма разобрать его лицо. – В смысле? Он оседлал меня и решительными движениями принялся поглаживать свою плоть. – Ты надеешься выиграть сражение. – Какое еще сражение? Рассмеявшись, Беннетт уперся руками в матрас, нависая надо мной. Член замер в каком-то дюйме от моего рта, и Беннетт, подавшись вперед, провел головкой по нижней губе. Я невольно облизнулась, ощутив на коже влагу. Тут же я почувствовала его вкус, соски затвердели. Мне хотелось взять его в рот, почувствовать, как он движется по языку. Однако Беннетт тут же отпрянул – и мне оставалось лишь наблюдать, как он ласкает себя. – Я вижу, как у тебя бьется пульс. – И что? – сглотнув, прошептала я. Самодовольная улыбка. – А то, что ты хочешь этого. – Он вновь наклонился ко мне, мазнув головкой по губам. – Хочешь его облизать. – Рука на члене заходила быстрее, и он сдавленно выдохнул. – Хочешь почувствовать его во рту. Он прав. Я так сильно этого желала, что млела от предвкушения. – Куда мне до тебя, – выдавила я. – Ты-то и дня без секса не выдержишь. Он вдруг замер и слез с меня. На мгновение показалось, что сейчас он раздвинет мне ноги и оттрахает по полной, но Беннетт, склонив голову набок, только окинул меня задумчивым взглядом, встал с кровати и принялся одеваться. – Ты что делаешь? – спросила я, приподнимаясь на локте. – Доказываю, что ты ошибаешься. Беннетт исчез за дверью. – И чего ты такой упрямый? – крикнула я вслед. Из коридора донеслось лишь тихое фырканье. – Позволь напомнить, утром я сделала тебе минет в душе, так что технически у нас сегодня уже был секс. Он сейчас придет. Куда он денется? А я подожду. Я легла на спину, глядя в потолок. Кожа была горячей, между ног ныло. Тело отказывалось внимать разуму и требовало догнать Беннетта и попросить, чтобы в этот раз он взял меня по-настоящему – жарко и неистово. В кухне открылась дверца холодильника, и я подскочила. Этот подонок что, решил перекусить?! Не успев одуматься, я, как была голышом, ринулась в коридор. Чуть не поскользнувшись на деревянном полу, влетела в кухню как раз в тот момент, когда Беннетт, набрав целую охапку еды, закрывал холодильник. – Ты что, блин, издеваешься?! – Я нависла над столом, где он собрался делать бутерброд. – Тебе правда гребаной индейки захотелось? Беннетт неторопливо прошелся по мне взглядом, задержавшись на всех стратегических местах – этот ублюдок и не думал скрывать, как сильно хочет меня, – и наконец посмотрел в лицо. – Я решил, раз уж моя невеста играет в стерву, а сам себе отсосать не могу, так хоть поем. – Но ведь… – Я запнулась, не зная, как бы половчее в качестве главного блюда предложить себя. Он криво усмехнулся, и я фыркнула. – Сволочь! – Хочешь секса? Ладно, но только на моих условиях. Сегодня, Миллс, будет последняя ночь, когда ты трахаешься под этой фамилией. Он расплылся в самодовольной улыбке. Нет уж, я этого так не оставлю. – А мы, между прочим, насчет смены фамилии так и не договорились. Я по-прежнему голосую за Хлою Майан и Беннетта Риллза. – Сообщи, когда определишься. – Он несколько секунд глядел мне в глаза и вдруг подался ближе – одно движение, и я смогу его поцеловать. Я потянулась было к нему, но он отпрянул. – Скажи «Я хочу тебя, Беннетт, пожалуйста, возьми меня», и я оттрахаю тебя так, что ты неделю не сможешь сидеть, не думая обо мне. Я открыла рот, но не сумела выдавить ни слова. Беннетт, понимающе усмехнувшись, вернулся к своему сэндвичу. Он так и не надел рубашку, сверкая голым торсом. Его кожа была гладкой и ровной, загоревшей на весеннем солнце. На руках играли мышцы, когда он открывал банку горчицы, доставал нож, отрезал ломоть хлеба. Такие простые обыденные жесты – однако в исполнении полуголого Беннетта они смотрелись как самое крутое порно. Я обожала его тело, темные волосы, смуглую кожу, крепкие мускулы… Вот ведь влипла!.. Я жадно глядела, как он облизывает губы. Волосы Беннетта растрепались и упали на лоб. Пожирая его взглядом, я заметила то, чего он не смог бы скрыть при всем желании: под тканью боксеров вполне отчетливо прорисовывался напряженный член. Вот чеееерт… Я открыла рот для новой попытки, и Беннетт, не глядя на меня, чуть наклонился, подставляя ухо. Разочарованно выдохнув, я зажмурилась. – Беннетт… – Что ты сказала? Не расслышал. Сглотнув, я пробормотала: – Пожалуйста. – Что пожалуйста? «Пожалуйста, Беннетт, отвали нахрен», – чуть было не слетело у меня с языка. Впрочем, кому я вру? Мне же безумно хочется поскорее затащить его в постель. Так что, набрав полную грудь воздуха, я выпалила: – Пожалуйста, Беннетт, я хочу тебя. Послышался дикий грохот: одним движением Беннетт смел с кухонного стола все, что там было. Банка разбилась, нож, отскочив от плитки, воткнулся в плинтус. Беннетт дернул меня к себе, впиваясь в губы, пропихнул язык мне в рот и, к моему глубочайшему удовлетворению, утробно застонал. Игры закончились, ласки и нежность остались в прошлом. Беннетт затащил меня на стол, опрокинул на спину и, прижав широкую ладонь к груди, заставил распластаться по холодному мрамору. Другой рукой он развел мне ноги и сдернул с себя чертовы боксеры. Прежде чем я успела извиниться за свое поведение (потому что и впрямь вела себя как последняя стерва), он вошел в меня и начал двигаться в выверенном ритме. Убрав руку с груди, он поднял мне ноги и закинул себе на плечи, толкнувшись при этом так глубоко, что меня пронзило до самого сердца. Запрокинув от удовольствия голову, он сжал мои бедра, удерживая на месте. Стол был достаточно крепким, чтобы выдержать нас обоих, и все же я хваталась за край, чтобы при каждом выпаде прижиматься к Беннетту еще сильнее. Однако мне было мало, я хотела больше, глубже, грубее. Он сказал, что это последний раз до свадьбы, и лишь его прикосновения не давали мне сорваться в истерику. Я должна почувствовать его в себе как никогда раньше, чтобы надолго удержать это ощущение. – Черт, до чего же ты мокрая, – выдохнул Беннетт, открывая глаза. – Как же мне вытерпеть все это время? Ты ведь даже не знаешь, как сильно я тебя хочу. – Тогда зачем? – прошептала я. – Зачем терпеть? Он наклонился, отчего мои бедра плотно прижались к груди. – Потому что это единственная возможность просто радоваться тому, что ты рядом. – Он подул мне на шею и облизнул. Горячий язык опалил кожу. – Не думать при этом, как украдкой залезть тебе под юбку. Не злиться, что нам постоянно мешают. Я одержим тобой. И хочу показать, что могу быть другим. – А если мне это не нужно? Зарывшись носом в шею, он сбавил темп – и я поняла, что он почти достиг точки невозврата. Беннетт прижался ко мне, поймав тот самый, идеальный ритм – и заставил забыть о вопросе, сосредоточившись лишь на безумных ощущениях между ног. Он стал решительно доводить меня до оргазма, толкаясь внутрь и выскальзывая наружу, а я могла лишь цепляться за его плечи, оставляя метки от ногтей. Спину саднило, столешница была твердой и холодной, но сейчас все это не имело никакого значения. Плевать, пусть вся буду в синяках, я хотела лишь одного – поскорее добраться до пика. Когда меня накрыло оргазмом, это было так, словно вся я пошла серебряной рябью, переполняясь изнутри. Мне казалось, я больше не выдержу, перед глазами почернело. Я закричала, цепляясь за Беннетта и желая втянуть его в себя целиком. Движения Беннетта стали резкими и рваными, и вдруг он навалился на меня. – А-ар-р-рх! – зарычал он, и рев эхом заметался под высоким потолком. Хоть столешница и была ледяной, мы оба взмокли от пота и еле дышали. Беннетт приподнялся на руках, продолжая медленно скользить во мне, будто не желая останавливаться. Он кончил, но ему словно было этого мало. Беннетт походил сейчас на хищника, который лишь попробовал добычу и жаждал теперь сожрать ее целиком. Мне нравилось, как он, сам того не замечая, теряет над собой контроль. Этим он отличался от сдержанного спокойного Беннетта, которого знали другие. Глаза у него потемнели, руки слепо шарили по моим бедрам, животу и груди. Он опустил голову и жадно прикусил мою шею. – Осторожнее, не оставь засос, – сипло предупредила я. – А то платье… Тут же отпрянув, он взглянул на меня, и в его глазах всплыло понимание, что мы не одни в этом мире, что вскоре нам предстоит общаться с другими людьми. А мое свадебное платье слишком открытое, и любые отметины будут на виду. – Прости, – шепнул он. – Я просто… – Знаю. Я провела рукой по его волосам, притягивая Беннетта к себе и мечтая остаться здесь навсегда – лежать на кухонном столе и чувствовать на себе тяжесть мужского тела. Он выдохнул и обмяк, словно у него разом кончились силы. Последние месяцы Беннетт не только помогал со свадьбой, но и удерживал меня в здравом рассудке – и это вконец его вымотало. Перебирая темные пряди, я закрыла глаза. Приятно иногда сознавать, что Беннетт – простой смертный, который тоже устает и нуждается в нежности. Он идеальный любовник, отличный босс, прекрасный друг… Как ему это удается? Наверное, порой Беннетту хочется, чтобы рядом была тихая безропотная женщина, которая не станет спорить по любому поводу. В груди зашевелилось сомнение, однако я опомнилась прежде, чем оно успело там обосноваться. Губы сами собой растянулись в ухмылке. Беннетт Райан – упрямый, требовательный самовлюбленный ублюдок. Любую другую женщину он сжует в две секунды и не заметит. И пусть, черт возьми, иногда мне тоже хочется, чтобы передо мной стояли на коленях, но я ни на кого не поменяю этого подонка. Прикусив напоследок кожу между грудей, с недовольным стоном он сполз на пол. Нацепив боксеры, Беннетт посмотрел на меня – голую и вспотевшую – и потер лицо. – Я закончу с приглашениями и займусь чертовыми ленточками. А ты уберись пока здесь, а потом в постели продолжим. – Нет-нет-нет, – запротестовала я, привставая на локте. На кухне царил настоящий хаос. – Лучше я доделаю приглашения. – Ты займешься уборкой, – велел Беннетт. – И поскорее, мисс Миллс, горчица сохнет. Глава вторая Мы провели в Сан-Диего меньше двух часов, а я уже жалел, что не сбежал вместе с Хлоей в Лас-Вегас. Словно почувствовав мое настроение, она повернулась ко мне. Я почти физически ощущал на себе ее пристальный взгляд, пытавшийся разгадать каждый недовольный вздох. – Ты что, нервничаешь? – спросила она вдруг. – Вовсе нет, – отозвался я как можно беззаботнее. – Тогда почему так вцепился в руль? Я заставил себя ослабить хватку. Мы ехали на ужин, где впервые встретятся наши семьи. Родственники прилетят со всей страны: из Мичигана, Флориды, Нью-Джерси, Вашингтона, кое-кто – даже из Канады. Многих я не видел лет двадцать. В общей сложности в ближайшие пару дней соберется триста пятьдесят человек. Бог знает, как мы это выдержим. Я терпеть не могу светские беседы – а нам предстоит целая неделя торжественных ужинов. Я боялся, что накануне величайшего события в своей жизни сорвусь и как последняя сволочь сбегу из города. – Разве ты не рад, что повидаешься с родственниками? – спросила Хлоя, все еще внимательно в меня вглядываясь. – Рад, конечно. Только не уверен, что выживу. – Да уж, – хихикнула она, игриво ткнув меня в плечо. Я фыркнул, наградив ее нарочито строгим взглядом. – Ну, спасибо за поддержку. – Подожди, познакомишься с моими тетушками – и все остальное покажется мелочью, – сказала она и поцеловала то место, куда раньше пришелся тычок. Отец Хлои приехал из Северной Дакоты вместе с двумя эксцентричными сестренками. Обе недавно развелись, и Хлоя уверяла, что эта парочка доставит нам немало проблем. Впрочем, она еще не знала о моем двоюродном братце Булле… – Ты только и будешь, что переживать, как бы их в очередной раз не арестовали и не выставили непомерную сумму залога. Уж поверь, это здорово бодрит. Хлоя стала настраивать радио и в конце концов поймала какую-то эстрадную песню. Меня перекосило от звуков этой песенки. Поняв, как я раздражен, она откинулась на сиденье. – Чего ты так нервничаешь? Неужели струсил перед свадьбой? От столь возмутительного предположения у меня отвисла челюсть. – Ладно, – рассмеялась Хлоя. – Тогда скажи, что тебя волнует. Я взял ее за руку, сплетая наши пальцы. – Впереди нас ждет тот еще хаос, – пожал я плечами. – Со свадьбами всегда так. Представляешь, с тех пор как мы приземлились, я получил четырнадцать сообщений от матери. Четырнадцать! Начиная с того, где в Сан-Диего лучше выпить кофе, заканчивая тем, может ли Булл побрить спину в отеле. Как будто я знаю! Ты сама вчера говорила: подготовка к свадьбе живет собственной жизнью. Не хочу признаваться, но, кажется, твоя идея послать всех к черту и свалить в Вегас была не такой уж и плохой. Хлоя ехидно усмехнулась. – Знаешь, а ведь аэропорт совсем рядом. – Она указала в окно, где низко летел самолет. – Еще не поздно. – Не искушай. На самом деле хоть и назревала катастрофа, бежать мне вовсе не хотелось. Сан-Диего был особенным для нас местом: именно здесь я наконец-таки прозрел и понял, что люблю Хлою. Именно здесь она надо мной смилостивилась. Господи боже, неужели прошло два года? Я словно вчера тайком пялился на задницу мисс Миллс, когда мы регистрировались в отеле, а чуть позже она впервые назвала меня по имени. Конечно, мы не раз приезжали сюда в отпуск. Однако те поездки были короткими и почти случайными, в этот же раз все должно быть иначе. Здесь пройдет наша свадьба. Пусть Хлоя сорвала мальчишник, мы вместе купили квартиру на Манхэттене, а на пальце она давно носила кольцо – именно здесь и только здесь вся эта неразбериха обретет смысл. Мы поженимся. И отсюда она уедет моей женой. Охренеть! Я дрожащей ладонью утер со лба пот. – Что-то ты притих. Продумываешь план отступления? – поинтересовалась Хлоя. – Не дождешься, – покачал я головой. – Мы здесь. Не терпится увидеть, как ты идешь к алтарю. Слишком дорогой ты мне досталась ценой. – Брось, Беннетт. Ты куда приятнее, когда ведешь себя как сволочь. – Кто бы говорил… – не сдержался я и усмехнулся, когда она сердито стукнула меня кулаком. – Просто хочу предупредить еще раз. Кое-кто из моих родственников… слегка… – …не в себе? Например, наладил в гараже линию по производству биологически активных добавок? И тратит десятки тысяч долларов на рекламу в журналах для пенсионеров? – Что? – изумленно моргнул я. – Ты это о ком? – О твоем брате Булле, – пожала она плечами. – Генри кое-что рассказал мне о нем. Видно, это его новое предприятие. И на этой неделе он планирует взять в долю Уилла и Макса. – И почему я не удивлен?… Хлоя махнула рукой. – В семье не без урода, Беннетт. Это нормально. Ты же знаешь, у меня тоже не все гладко. Мои тетушки… Скажем так, они наверняка захотят породниться еще ближе и разбавить наш генофонд. Надеюсь, ты быстро бегаешь? – Ну… – начал было я, однако тут она вытянула свои ноги. – Хлоя?! Она сняла с бедра невидимую ниточку. – Да-а? – Что это, черт возьми, такое?! – Нравится? Она подняла ногу и покрутила ею из стороны в сторону. Туфли выглядели убийственно: шипованная шпилька, синяя лакированная кожа… – Ты что, с самого отеля в них? – Да. Просто ты разговаривал по телефону с братом и не заметил. Я не слежу за ее гардеробом, но привычное напряжение в паху подсказывало, что эти туфли я уже видел раньше – если не ошибаюсь, на своих плечах. – Выглядят знакомыми. – О, ну не знаю… – Подлая врунишка. – Наверное, я их дома надевала… Точно. Дома, в нашей спальне. Они хранились в той самой коробке под кроватью. О, что же мы вытворяли, когда вытаскивали эту коробку!.. Теперь я отчетливо вспомнил вечер, когда Хлоя нацепила эти туфли. Мы не виделись несколько недель, и я никак не мог вдоволь натрахаться. Она надела туфли и приготовила одну новинку, которую давно хотела опробовать, – бутыль самонагревающегося воска. Я до сих пор иногда чувствую, как тот стекает по груди и от теплой лужицы по всему телу бегут мурашки. Хлоя измывалась надо мной как хотела, и я пообещал, что утром обязательно поставлю ее на колени и буду кормить завтраком с рук. И кончил тогда так сильно, что чуть не потерял сознание. – Ты надо мной издеваешься, да? Ты надела их, чтобы отомстить за это мое «давай подождем до свадьбы»? – Естественно. Место для парковки мы нашли в квартале от «Барбареллы» в Ла-Хойя, и я вышел из машины, чтобы открыть Хлое дверь. Опираясь на мою руку, она медленно вышла, а я глядел на эти бесконечно длинные загорелые ноги, закованные в адские туфли, и качал головой. – Ты дьяволица. Чувствую себя монашкой, упрямо блюдущей честь. – Не бойся предаться пороку, Райан. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в губы. Я застонал, но каким-то чудом нашел силы оторваться от нее. Мы посмотрели в сторону ресторана. – Надо идти… Терраса выходила на улицу, и еще за дверью мы услышали голоса. – Ерунда, Фредерик, все будет хорошо. – Мой отец, как всегда, был сама вежливость. – Сьюзан продумала, как рассадить людей, она знает, что делает. Уверен, ваши сестры – замечательные дамы. Давайте разделим их, пусть общаются с людьми… – Разделим? – Это уже родитель Хлои. – Эллиот, кажется, вы не понимаете. Мои сестры после развода – чокнутые нимфоманки. Если дать им волю, от них не уйдет ни один холостяк на шесть миль вокруг. На пороге я взял Хлою за плечи и заглянул в карие глаза. – Готова? Она прижалась ко мне теплыми губами и шепнула: – Ни капельки. Я взял ее за руку, и мы зашли как раз в тот момент, когда мой отец рассмеялся: – О, вы, должно быть, преувеличиваете?… – Хотелось бы, – вздохнул Фредерик. – Вы как раз вовремя. – Генри встал, и все посмотрели в нашу сторону, а он продолжил: – Я уж боялся, что придется вас двоих вытаскивать голышом из гостиничного номера. – Да ты извращенец. – Я похлопал брата по плечу. – Не вздумай показываться на нашем этаже. – Привет, Беннетт, – кивнул отец. – Мы с Фредериком обсуждаем как рассадить гостей. – И какой ужас нас ждет, если разделить Джудит и Мэри, – добавил Фредерик, обращаясь к Хлое. – Не хочу лезть в дела Сьюзан, но соглашусь: пусть сидят вместе и на виду, – сказала та, поздоровавшись со всеми. – Будет меньше жертв. Я отвел отца в сторону, чтобы дать Хлое возможность побыть с Фредериком наедине. Мать арендовала на вечер весь ресторан, и, надо признать, она выбрала чудесное место: в тихом районе на берегу, украшенное кустами самшита и сплошь увитое цветущей виноградной лозой. По мере того как темнело, на огромной террасе вспыхивали крошечные огни. Понемногу собирались гости, и я вдруг понял, что не знаю и половины из них. – Кто, черт возьми, все эти люди? – Погромче, сынок. Еще не все слышали, прабабушка, например, – упрекнул отец. – Кузены, тетушки… двоюродные и внучатые племянники… – Он окинул хмурым взглядом очередь возле барной стойки. – Вообще-то я и сам многих не знаю. Те, кто уже пьют, должно быть, со стороны твоей матери… Только ей не передавай. – Хорошо. Есть еще кто-нибудь из наших? – Наверное. Твой дядя был во дворе. А племянников я пока не видел. Я внутренне содрогнулся. В детстве мы с Генри каждое лето проводили в компании наших кузенов, Брайана и Криса. Брайан был самым старшим, тихим серьезным парнем, в чем-то похожим на меня. Мы с ним неплохо ладили. Но Крис – точнее, Булл, как он предпочитал себя называть!.. Порой я был готов отгрызть руку, лишь бы от него сбежать. Мама говорила, что Крис хотел быть таким же, как и мы, потому и придумал себе прозвище на Б: Брайан, Беннетт, Булл… Я, правда, считал, что это полный бред: имя Генри ведь начинается с другой буквы, а Булл с неизменной банкой пива в руке, в вечно расстегнутой рубашке и увешанный золотыми цепями, терявшимися в черной поросли на груди, явно не желал ни кому уступать. Просто Крису нравилась быть Буллом, потому что он был идиотом. – Уверен, Крис будет рад с тобой повидаться, – хмыкнул отец. – Буду начеку, – кивнул я. – И не сомневаюсь, что Лайл за ужином порадует тебя парочкой новых особо красочных историй из своего военного прошлого. Сперва поделившись результатами последнего обследования у проктолога… Усмехнувшись, отец кивнул и помахал кому-то на другом конце комнаты. Его старший брат, Лайл – да-да, отец Булла, – совершенно не умел следить за языком. За эти годы я потерял счет рассказам о пьяных матросских похождениях или родинках, которые удалила со спины его жена, до ужаса физиологичным и крайне подробным. – Может, дать ему за ужином слово, пусть скажет тост? Я расхохотался. – О да, папа, хотел бы я на это посмотреть! Из ниоткуда вдруг вынырнула мать, поцеловала меня в щеку и, тут же послюнявив палец, потянулась, чтобы стереть отпечаток ярко-розовой помады. Кое-как увернувшись, я схватил с ближайшего стола салфетку. – Ты почему не надел синий костюм? Мать отобрала у меня салфетку и принялась оттирать щеку. – Здравствуй, мама. Прекрасно выглядишь. – Здравствуй, милый. Синий костюм мне нравится намного больше. Я покосился вниз и пригладил полы темно-серого пиджака от «Прада». – А мне нравится этот. Лучше не пояснять, что одевался я в два часа ночи в пьянящем послеоргазменном тумане. – Синий больше соответствовал бы обстановке. – Она сердито фыркнула. – А так ты выглядишь, будто собрался на похороны. Отец вручил ей свой коктейль, и она, опрокинув его в себя дрожащей рукой, ушла. – Да уж, это было весело, – протянул я, и отец рассмеялся. К нам присоединилась Хлоя – слегка раздраженная после разговора с родными, – и мы обошли террасу, приветствуя собравшихся гостей. Вскоре позвонила мать, сообщила, что ужин готов, и мы перебрались в зал. По карточкам с именами я нашел наши места – почти в самом центре. Хлою посадили по правую руку от меня, рядом – Фредерика. Отец, видно, последовал его совету, потому что тетушки Хлои – Мэри и Джудит – сидели бок о бок, громко разговаривая и то и дело хлопая ладонью по столу. Крис… точнее, Булл вошел, когда все уже расселись. Он выкрикнул мое имя и отсалютовал банкой пива, после чего прошелся по Хлое долгим – слишком долгим – задумчивым взглядом и одобряюще поднял большой палец. Надо бы позвонить приятелю из налоговой – пусть проверят его счета. Я шучу, конечно же. Почти. На ужин подали запеченного лосося с домашними помидорами и картофельное пюре под соусом берблан. Отличный выбор, который позволял спокойно общаться. – Да вы прикалываетесь, что ли? – орал Булл через весь зал нашей пожилой тетушке со стороны матери. – Фанаты «Иглз[2 - Philadelphia Eagles (Филадельфийские Орлы) – профессиональный футбольный клуб Филадельфии.]» по жизни корчат из себя обделенных и обиженных. Хотите внимания и похвалы? Выиграйте уже этот долбаный чемпионат хоть раз! – Он припал к банке с пивом и кое-как подавил громкую отрыжку. – О, а еще вот что: вот вы уже старая, наверняка знаете… Какого хрена «Колесо фортуны» еще в эфире? Вы вообще в курсе, что у них даже сайт есть, куда можно зайти и нарядить Ванну Уайт? Там платьица всякие, как у бумажной куклы, прикиньте? Не, только не подумайте, я сам не видел! – Он оглядел всех, кому посчастливилось сидеть с ним за одним столом, проверяя, внимательно ли его слушают. – Но сам факт!.. Хотя вот что скажу: она, конечно, с годами моложе не становится, но если б мне удалось найти такую же красотку, как эта краля, когда она вышагивает на экране возле тачек… это б реально был приз в студию. – Господи боже, – пробормотала Хлоя мне на ухо. – Катастрофа. Я отпил пару больших глотков из своего стакана. – Не то слово. – И ты рос с этим парнем? Содрогнувшись, я кивнул и залпом допил остатки вина. – И он всегда был таким? Я мучительно возвел глаза к небу, вытирая салфеткой рот. Хлоя внимательно оглядела зал: сперва изучила моего кузена Брайана – настоящего красавчика, не вылезающего из спортивного зала, потом отца и двух его братьев – Лайла и Аллана, которые для своих лет тоже выглядели вполне ничего. Затем Генри и меня – и, наконец, снова Булла. – А вы уверены, что он из вашего генеалогического древа? Может, он сын молочника? Я захохотал так громко, что почти весь зал обернулся в нашу сторону. – Мне надо еще выпить. Я резко встал, громко отодвинув стул. В кармане вдруг завибрировал телефон: пришли сообщения от матери. «Милый, у тебя растрепались волосы». «Нам все-таки подали Делоч Пино? Мы же выбрали вино с виноградников Престон?» «Скажи отцу, хватит называть тетю Джоан золотоискательницей. Я не знаю, почему она нацепила столько украшений, но хамить все равно не надо». Я сбежал в бар, чтобы выпить порцию «Джонни Блэк» побольше, а заодно обозреть пути отступления. Я, конечно, любил свою семью, но, черт возьми, иногда они ведут себя как последние кретины. Кто-то вдруг потрепал меня по плечу. – Так это вы женитесь на нашей Хлое? – раздался женский голос. – Если ей не хватит ума сбежать до церемонии. – Я обернулся и тотчас же узнал своих собеседниц. – А вы, должно быть, ее тетушки. Та, что справа, кивнула, и пересушенная розовая копна у нее на голове весело закачалась. – Я Джудит. А это Мэри. Волосы Джудит походили на клубок сахарной ваты – клянусь, от них даже пахло клубникой. Кожа была довольно гладкой для таких лет (если верить Хлое, тетушкам за пятьдесят), карие глаза – ясными и зоркими. Мэри оказалась очень на нее похожа, только прическа у нее была более сдержанная: она просто зачесала русые пряди наверх и скрепила заколкой. А еще Джудит была ростом с Хлою – то есть доставала мне до подбородка, – а вот Мэри едва ли дотягивала до пяти футов, зато компенсировала нехватку роста объемом груди. Я вежливо улыбнулся. – Рад наконец с вами познакомиться. Хлоя много о вас рассказывала. Не обратив на мою протянутую руку ни малейшего внимания, обе сгребли меня в объятия, едва не задушив. – Врунишка, – озорно усмехнулась Мэри. – Наша племянница та еще штучка, но льстить она не умеет. – Она говорила, что приезжала к вам каждое лето. И называла вас клевыми. А еще – озабоченными хищницами и шизанутыми. Только об этом говорить я, конечно же, не стал. – Вот в это я верю, – фыркнула Джудит. – И как вам, дамы, Сан-Диего? Я вновь повернулся к барной стойке. Краем глаза я видел Хлою – Булл, естественно, воспользовался моим отсутствием и решил развлечь ее пошлыми шуточками. Мне хотелось героически спасти ее, и в то же время я понимал: если кому из женщин и не нужен рыцарь в сверкающих доспехах, так это Хлое. – О, мы отлично проводим время! – Джудит обменялась многозначительным взглядом с сестрой. – Точнее, планируем. Знаете, мы ведь уже были здесь однажды, тридцать пять лет назад. Так что этот город еще не в курсе, что его ждет. Мы возьмем его штурмом – или падем смертью храбрых. Я невольно рассмеялся. Похоже, беззастенчивая откровенность – семейная черта Миллсов. – И какие же у вас планы? Покрасоваться на пляже и разбить пару сердец? – Что-то вроде того, – подмигнула Мэри, пританцовывая в такт тихой музыке. Джудит подошла ближе и, понизив голос, попросила: – Расскажите о вашей семье. – Ее светлые глаза жадно обшаривали зал. – У вас есть брат? Или, может быть, дядя? Или еще какой холостой родственник? С очередным смешком я покачал головой. Фредерик меня убьет. – Увы, только один – он сейчас разговаривает с моей невестой. – Они посмотрели на Булла и дружно сникли. – Остальные заняты. – О боже мой, боже мой, боже мой, – запричитала вдруг Джудит. Проследив за ее взглядом, я увидел Уилла и Ханну – те несколько припозднились. Ханна тут же рванула к Хлое и Саре, бросив Уилла посреди зала. Тот молча стоял, наблюдая за ней с глупой ухмылкой, которая последнее время не сходила с его лица. Как же мне не хватало его насмешек и колких шпилек! Уилл перехватил мой взгляд и, должно быть, правильно его истолковал, потому показал мне средний палец. В голову вдруг пришла отличная идея. Я знал, что поступаю неправильно и что Хлоя меня убьет, но все равно не сдержался. Да, блин, кто бы упустил такую возможность? – А это кто? – хрипло осведомилась Джудит. Казалось, еще чуть-чуть, и она заработает косоглазие – так жадно она смотрела на парня. – А, это Уилл. Он работает с Максом, тем англичанином, у которого беременная невеста. – Он не женат? – Он не гей? – одновременно проговорили Джудит и Мэри. Внезапный приступ совести убеждал меня сказать правду. Не надо этого делать, плохая идея… – О нет, Уилл – натурал до мозга костей. – Разве не так? – Он обожает женщин. – И снова я не вру. – А что за девушка с ним? – прильнула ко мне Мэри. – Это Ханна. Она… старый друг семьи, – выкрутился я – и заметьте, опять не солгал. – Вам стоит подойти, познакомиться… – Так он не женат? – Мэри уже достала зеркальце и вытянула губы, обновляя помаду. А дамочки не намерены терять время зря. – Женат? Не-е-ет, и в мыслях не было. Что? Это же чистая правда! – Ну ни хрена себе! – хором воскликнули они. Оглядевшись, я схватил их за руки и притянул ближе. – Хочу открыть вам один секрет, только между нами, хорошо? Они закивали, глядя на меня распахнутыми глазами и внимая каждому слову. – Наш Уилл… Тот еще тип. Говорят, у него аппетиты огого, если вы понимаете, о чем я. Он предпочитает опытных женщин… – многозначительно произнес я. – И одной ему обычно мало. Жадно втянув воздух, они уставились друг на друга, словно ведя мысленный разговор. – Ясно? – спросил я. – О да, – протянула Мэри. Ну все, теперь мне крышка. Джудит и Мэри поспешили к бедному парню, которого, как назло, девушки оставили одного. Беззащитного, на растерзание хищным зверям. Вот только план может сорваться, если я не переманю на свою сторону одну важную персону. Я заметил Ханну на другом конце зала; она шла, приглаживая по бокам синее платье. Я бросился к ней сквозь толпу. – Привет, как дела, что нового? – Да уж, не самый уместный вопрос человеку, который только что вышел из уборной. Ханна замерла как вкопанная. – Беннетт, – прижала она руку к груди. – Ты меня напугал. – Извини. Просто хотел поговорить, прежде чем тебя перехватят девочки. – А. Ну ладно. Она отвела взгляд, явно смущенная моим поведением. – Как долетели? Ханна расслабилась и с улыбкой глянула мне через плечо, пытаясь увидеть Уилла, которого сейчас должны были трепать две хищницы. Я двинулся, загораживая ей обзор. – Да вполне… – Ладно, – отмахнулся я и запоздало сообразил, что не дал ей ответить. – Слушай, я хотел кое-что сказать… – Что? – удивленно улыбнулась она. – Ты ведь в курсе, что Уилл достает нас своими шуточками? Похоже, я придумал отличную месть. Обещаю… – Я взял ее за плечи. – Обещаю, это будет очень смешно… в конце концов. – В конце концов? – Ну… да. Она недоверчиво прищурилась. – Ты просто его разыграешь, ведь так? Без последствий в виде каких-нибудь шрамов или лысины… – Шрамы? Что ты! – Я затряс головой. – Ни в коем случае. Просто маленький глупый розыгрыш. Я одарил Ханну своей лучшей улыбкой – одной из тех, что заставляли Хлою сбрасывать трусики. Однако та заподозрила неладное. – И что мне нужно делать? – Тебе – ничего, – отозвался я. – А если увидишь что-то… странное, просто не вмешивайся, ладно? – То есть не обращать на Уилла внимания? – Именно. – И это будет весело? – Еще как! Она надолго задумалась, после чего протянула руку. – Согласна. Отель «Дель Коронадо», стоявший на песчаном пляже Сан-Диего, был построен в 1888 году. Со своими красными башенками и белоснежными стенами он смотрелся точь-в-точь как замок с викторианской открытки. Мы с Хлоей уже были здесь пару месяцев назад, когда выбирали место для свадьбы. Один взгляд на океанские просторы с балкона нашего номера – и Хлоя была покорена. Возвращаясь с ужина, я опять нервничал, но уже по иной причине. Хлоя очень умна – умнее меня, надо признать, – и весь вечер она бросала в мою сторону многозначительные взгляды. Теперь, по дороге в отель, она слишком смирно устроилась на пассажирском сиденье. Вряд ли любовалась пейзажами – скорее уж плела очередную интригу. И потому я приготовил ответный ход. Последний поворот – и вот перед нами отель. Величественное здание, подсвеченное со всех сторон, пылало на фоне темного неба. Похлопав по пузырьку в кармане, я взглянул на часы. Либо во мне проснулся гений, либо я совершаю несусветную дурость. Скоро узнаем. Я заглушил двигатель и, взяв бутылку с водой, выскочил наружу, мечтая вдохнуть свежего воздуха и освободиться от дурманящего запаха духов Хлои. Один глоток – и план приведен в исполнение. У меня в запасе минут десять, не больше. Отдышавшись, я протянул ключи парковщику и взял Хлою за руку. В фойе отеля нас накрыло гулом голосов и тихой музыкой. В памяти невольно всплыл предыдущий наш визит: как я трахал Хлою на огромной кровати, а она выкрикивала мое имя, или секс с ней, когда я прижимал ее к перилам балкона, заведя ее руки за спину, а шелест пальм и рокот океанских волн заглушали стоны. Заходя за Хлоей в лифт, я невольно уставился на ее задницу. Хлоя это почувствовала, потому что сразу завиляла бедрами. Если мой план провалится, я встряну по самые яйца. Буквально. Продолжай играть, Бен. Это нетрудно: просто не подходи слишком близко, гляди только в лицо и ни в коем случае, упаси Господь, не спорь с ней! – Все хорошо, Райан? Моя противница привалилась к стене лифта, скрестив руки на груди, отчего та заманчиво приподнялась. Внимание: опасность! Я поспешно отвел глаза. – Лучше некуда. – Потому что я гений. – Смотрю, тебя распирает от гордости. Что, кого-то уволил сегодня? Или пнул щенка? Ну-ну, мисс Миллс, ну-ну. Глядя в зеркальные дверцы лифта, я ответил: – Просто вспомнил открытку малышки Софии. Я только что понял, как ее почерк похож на твой. Легкая понимающая улыбка скользнула по ее губам, и Хлоя многозначительно покосилась на табло с номерами этажей. Вот только едва ее руки легли мне на плечи, как я почувствовал во всем теле непреодолимую сонную тяжесть. И торжествующе улыбнулся. Наконец лифт замер на нашем этаже. Дождавшись, когда я отопру дверь, Хлоя сразу же направилась в ванную. – Что ты делаешь? – удивился я. А чего я ожидал? Что она кинется на меня, сорвет штаны и заставит заняться сексом прямо на коврике? И почему эта мысль кажется такой соблазнительной? – Готовлюсь ко сну, – бросила Хлоя через плечо и захлопнула дверь в ванную. Выждав секунду, я открыл балкон и сладко зевнул. Ужин прошел лучше, чем я думал. Да, он был малость затянут. Булл произнес пятнадцатиминутный тост о семейных связях, уделив чересчур много внимания своему роману с одной из моих школьных подружек, после чего целую вечность разглагольствовал о выдающихся достоинствах Хлои. Мать прислала еще семь сообщений, которые я так и не прочитал. Джудит и Мэри в итоге примостились на коленях Уилла, многозначительно мне улыбаясь, а Генри тайком собирал ставки с гостей. Зато обошлось без полиции и «скорой помощи». Даст бог, так и до самой свадьбы дотянем… И я сумел отвлечься от Хлои, ее сексуальных туфель и платья, вроде бы закрытого, но при этом дразняще облегающего фигуру. Кто бы поверил, что за неделю до свадьбы я вдруг начну воздерживаться? Однако складывая десятки свадебных приглашений, мне хватило времени все обдумать. Я понял, что впервые с момента нашего знакомства хочу просто насладиться компанией Хлои, ее смехом и шутками, наблюдать за ней, не мечтая прижать ее нагую к любой ровной поверхности. В тот момент это казалось хорошей идеей, а я хотел утереть ей нос, потому что знал: одна мысль о целибате покажется ей страшнее… Я недоуменно моргнул, глядя на дверь ванной. Чем Хлоя, черт возьми, там занимается? Веки тяжелели, еще чуть-чуть – и мне просто не хватит сил ей сопротивляться. Усевшись в гостиной, я взял журнал. С каждой минутой сон накатывал все сильнее. Наконец хлопнула дверь, я обернулся – и чуть не упал с кресла. Распущенные волосы окутывали ее плечи и спину. Розовые губы влажно блестели, и я еле сдержал стон, представив, как они скользят по моей груди и животу прямиком к члену. А еще она надела самое сексуальное и невообразимое белье на свете: грудь едва прикрывали черные чашечки, от которых паутиной спускались атласные ленточки, прикрывая самые соблазнительные места. Я смог заговорить лишь с третьей попытки. – Там кто-то с тобой был? – Что? – изумилась Хлоя. – Потому что я не представляю, как ты смогла нацепить эту штуку самостоятельно. – Голос вконец охрип. – Черт, я даже не понимаю, как ее снимать… разве что только разрезать… Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kristina-loren/prekrasnoe-nachalo/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Персонажи комедии «Европейские каникулы» 1985 года. 2 Philadelphia Eagles (Филадельфийские Орлы) – профессиональный футбольный клуб Филадельфии.