Попаданцы

Попаданцы Андрей Касс Попытка исправления #2 Два друга-паранорма решаются вступить в битву с древним злом, в результате чего оказываются в ином мире на девственной планете. Но им обязательно надо вернуться домой, на Землю. Андрей Касс Книга 2. Попаданцы Глава 1. Остров невезения Скромник Как там в таких случаях говорят? Я крут! Как Чак Норрис. Даже круче. Ничего он со мной не смог поделать. Почти. Сначала он старался зазомбировать. Щаз-з! Потом задействовал, что-то управляющее. Ага. А я буду стоять и смотреть. Морфей! Он очень удивился. Но мой «Морфей» на нем растаял. Так и гляделись. И все бы хорошо, если бы он не начал поединок воли. А тут главное, у кого сильнее энергетика. Поэтому он меня и заломал. Я не сдался, я просто отступил. Предварительно заблокировав двигательные центры. Так он, гад, сцапал меня и поволок. Схватил и чуть ребра мне не сломал. Сила в нем поистине немеряная. Такому мамонтов забивать. Кулаком, с одного удара. А Васька красавец! Только его длинные ноги над головой мелькнули и – бэмц! – мы втроем кубарем летим сквозь молоко портала. А на той стороне камни, щебень, булыжники. Вот мы по ним как раз и рассыпались. Я встаю, потираю бок, потом ухо, потом колено. Смотрю. И оказываюсь я один в сознании. Раздумывать нельзя, некогда. Прыгаю прямо на Воланда, сажусь ему на грудь – удобно! – и настраиваю свой «туман». Закрываю глаза. Вот она, личность Воланда. Изрядно побитая васькиными ногами, но непобежденная. Окутываю ее со всех сторон «туманом». В несколько слоев, без щелей и дырочек. Чтобы не вырвалась. Отпускаю «туман», открываю глаза. Все, личность Воланда находится в моей личной интросфере. Бесконечной как Вселенная. Закрываю глаза, проверяю. Нету личности, нету воли. Древний, черт знает сколько тысячелетний маг – овощ. Ну разве я не крут?! Мы с Васькой круты! «Пф-ф-ф-ф», – странный такой звук, словно шарик сдулся. Очень резко оборачиваюсь. Никого. И ничего. А где портал бледно-розовый? Еще не понимая всего, чувствую большую подлянку. Ладно. Это не первая подлянка, которую я видел. Переживем. Оглядываю поле своей деятельности, то есть людей. Васька по какой-то причине вырублен, Воланд овощ, менты зазомбированы. Начнем, пожалуй, с ментов. Их личности подавлены зомбирующими закладками и лишены доступа к своему телу. От такого может и крыша поехать. А мне Мишки хватит. Вполне. – Сесть! – приказал я им, и они послушно сели. Не хватало, чтобы они попадали от последующего постзомби-шока. Удаление зомби-закладок вообще-то не требует высокого искусства, но требует очень большого терпения. Если останутся следы, у человека может развиться депрессия, переходящая в полное безразличие к жизни. Ну с Романом, вроде все. Взгляд стал осмысленным. И злым. А что я хотел? Благодарности? Так не настолько я наивен. Когда тело стало, наконец, ему подвластно, Роман встал, взглянул на меня не особо хорошо и просто ушел. Это я оценил. Я знал, какая у него внутри буря эмоций. Сдержался – молодец. С ним налажу отношения. Потом. Теперь Аркадий Михайлович. Бывший полковник ОБЭП. Ныне простой капитан, без шансов на майора. Хотя как там у Высоцкого: «Нам капитан сказал, еще не вечер!» А кстати, почему не вечер-то? Отвлекаюсь, смотрю на Солнце – точно поднимается, зараза. Утро, блин! Где это мы? Так, так… Все. И что? Просто сидит. Изображает из себя каменную статую. Открывает рот. И выдавливает из себя неожиданное «Спасибо!» Что я скажу? Непростой он человек. Молча уходит. Похоже, за Романом. Теперь помочь Поэту. Если кто не знает, я по своему таланту изначально целитель. Но ни у кого на целителя специально не учился, не сложилось. А потом из целителя взял да вырос мозголом. Таковы гримасы судьбы. Поэтому мне лечить нравится. Это мое. Что сначала? Сначала диагностика. Так… Не понял. Это что, он расшиб себе пятки от удара по голове Воланда? Да что ж у него за башка-то такая?! Каменная что ли? Теперь мне надо складывать мелкие осколки в полноценную пяточную кость, причем делать сие придется два раза. А Васе надо поспать. Морфей! Вон там травка, тело туда. Долой «Адидасы». Были бы на нем берцы, и не пострадал бы так. Следующие часы мне предстоит заниматься нелюбимым делом, которое называется «телекинез». А как еще прикажете мне складывать паззл из мелких костных осколков? Благо, хоть торопиться мне некуда. Где-то в карманах завалялся шоколадный батончик. Вот он. Сжевать его и за святое дело. Ибо на любимых пятках Ваське еще ходить и ходить. Уф! Ноги затекли. И плечи затекли. Нельзя долго сидеть неподвижно. Но ведь не зря же. Все очень хорошо проделано. Лечилку осталось наложить, и через несколько дней Васька пойдет своими ногами. А это еще что? Что это за странный стук? Встаю и поворачиваюсь к каменистой площадке, где не так давно был бело-розовый портал. Роман сидит перед телом Воланда и методично бьет его огромным ножом по горлу. Нож отскакивает, видимо от позвоночника, а кровь из перерезанной шеи уже не идет. Кабздец! Волосы у меня на голове встали дыбом. – Ты понимаешь, что сотворил?! Идиотина!! – Я уничтожил нечистого. А что тебе не нравится, колдун? У меня всего три-четыре минуты. Объяснять я ему ничего не буду. Да и бесполезно это. – Брось нож. И уходи. Чтоб я тебя здесь больше не видел. – Жалко? Не подпущу-у!! – Он взмахнул рукой, я резко отпрыгнул и прямо в полете врезал его «Морфеем». Нож стукнулся о траву, а Роман мягко рухнул там, где стоял. Время! Время!!! Туман! Остатки памяти тают на глазах. Жизнь вытекает из могучего тела Воланда. Зацепить хоть что-нибудь! Закутать туманом и в интросферу. Еще раз! Последний кусок! Все… Умер… Воландом звали. Так, этот в отключке. А где же второй? Я представил, как к мирно сопящему Поэту подползает коварный капитан полиции Козодой, и меня вынесло аж на пять метров вверх. Я лихорадочно начал озирать окрестности, но никакого Козодоя нигде не обнаружил. Куда ж он делся-то? Спрятался? Аркадия Михалыча я нашел за большим валуном. Он лежал, раскинув руки, и во лбу у него была огромная шишка. Подхватил его левитацией и поволок к своему импровизированному медпункту. Ага. Средней тяжести сотрясение мозга. Это не страшно. Воткнул лечилку и понял, что устал. И жрать хочу. И дураков слишком много. И вообще, почему я один? Надо бы потрясти Козодоя. Первым словом Аркадия Михалыча стало «сука», вторым «голова». После этого его взгляд стал более осмысленным, он поморщился, осторожно потрогал лоб и тут углядел перепачканного в крови Романа. Живописно лежащего рядом с трупом. – Что этот дурак успел сделать? Ты его прибил? – Усыпил я его. Хотя стоило прибить. А что сделал? Похоже, по его милости мы тут очень надолго застряли. Как бы не навсегда. – Тут, это где? Это как застряли? – Слышал, Аркадий, такой термин: «попали»? – Не слышал, но читал. В фантастических романах. – Понятно. Скепсис имеешь к этому. Тогда ответь на вопрос: колдуны существуют? Как ты думаешь? – Существуют. Ты же существуешь. – Другие планеты существуют? Колдун по имени Воланд в силах протащить тебя через портал на другую планету? – Сдаюсь, сдаюсь, – обозначил поднятие обеих рук капитан. – Получается, мы в ином мире? В параллельном? – Не знаю. Про другие планеты я точно уверен, что они есть. А вот что касается параллельных миров не уверен. Пока что эти миры никто не видел. – Понял. А Ромка-то каким боком подгадил? – Ты видел, как мы с Васькой уделали Воланда? Потом я сделал из него овощ. Без воли и без личности. Но память-то у него оставалась! А в памяти у него было и про то, где мы. И про то, как нам вернуться на Землю. И еще многое другое. Полезное. И я бы все это легко вытащил. Я взялся лечить Василия, а сей пакостник сзади подобрался и добил колдуна. Горло перерезал. Вот скажи мне, Аркадий, кто их в армии воспитывает? – Чечены их воспитывали. Непосредственным примером. Зверята, блин, получились! Молодые. Так думаешь, мы попали? Не может быть, что это Земля? – Попали. Как бы тебе объяснить… На земле есть инфосфера. Она состоит из остатков мыслей и желаний людей, населяющих планету. Я не умею полноценно читать инфосферу, но я ее чувствую. Здесь эта инфосфера отсутствует. Вообще. Нету. А что сие значит? Это значит, что планета девственная. Или близкая к таковой. – Слушай, как тебя зовут? По настоящему. – Федор я. А он Василий. – Обоим вам примерно за сороковник? – Ага. За сто сороковник, если уж быть точным. – Ни хрена ж себе! Так вы, получается, старички? – Если бы! Мы сопляки по колдовским меркам. А по сравнению с Воландом так просто-напросто инфузории. Даже эмбрионы. – Однако, не он вас прибил. А наоборот. – Учителя у нас были разные. А это очень важно. Иногда это и решает. – Слышь, Федор. У тебя нет мыслей, где бы найти какую-то еду? – Мысли есть. Но тогда тебе придется здесь караулить. – Сделаю. – Извини, конечно. Но для меня васькина жизнь… в общем, имей ввиду, что сие для меня святое. – Понял. Ты не беспокойся. – Ладно. Пошел. И я полетел в сторону недалекого моря. Рыбалка в исполнении колдуна практична и скучна. Вот смотрю я и вижу, какие-то большие рыбы с увлечением гоняются за мелкими. Подлетаю. Зависаю. Потом подхватываю левитацией здоровенную пятидесятикилограммовую живую торпеду и лечу с ней к берегу. Все. Застаю Аркадия на старом месте пытающимся разжечь костер из плавника. Ромка теперь тоже на траве, но немного поодаль. Он перевернут на живот, на его руках блестят наручники. Круто! Делаю «Малый огонь», и костер начинает гореть. Ага, на траве лежат две фляжки. Это хорошо. У меня тоже есть, а Васька никогда их не носит. Нахожу камень и делаю маяк. Если что, сюда можно будет прыгнуть порталом. – Пойду, поищу где-нибудь воду. – Пойдешь? – фыркает Аркадий. – Моряки по морям ходят. А я что, по воздуху уже не могу? – Логика, Федя, у тебя железная. – А то ж!.. Да, без меня пока рыбку не ешь. Надо будет ее еще проверить на белковую совместимость. – Во как! А если ее нет? Что тогда будем делать? – Нет у меня ответа. Пока. Воздух был соленым и сладким одновременно. Соленым от моря. Сладким от чистоты, которой никогда уже не достигнет воздух Земли. Я поднимался вверх, и панорама двух островов раскрывалась передо мной все шире. Острова были очень длинные, они были вершинами двух подводных горных хребтов. Наш был в длину километров тридцать. За дальним его концом был пролив, а дальше под углом и немного назад шел второй остров, более короткий. Длиной километров пять. Эти два острова сплошь состояли их невысоких гор покрытых лесом. Этакая Новая Зеландия. В миниатюре. Я поднимался до тех пор, пока далеко сбоку не увидел темную полоску. Там какая-то земля. После этого я спустился и полетел вдоль берега. И быстро нашел искомое. Устье небольшого ручья. Вода была холодной и вкусной. Я сотворил портал и вышел из него у костра. Аркадий поджарил рыбу. Сделал что-то типа шашлыка. Желудок тут же взбунтовался, в нем началось урчание. Пора снимать пробу. Белки рыбы прекрасно совместились с нашими желудками, а рыба оказалась тунцом. Так сказал Василий, и мы с Аркадием спорить не стали. Труп колдуна от греха сожгли. Затащили на большую кучу плавника и подпалили. Скелет ожидаемо остался цел. Ну и черт с ним! Пусть валяется. Поэт пока не ходит, но летать может. Подлетел, долго смотрел и с очень умным видом изрек: «Металлокерамика!» Остров большой. Жить тут можно, но это бессмысленно. Надо лететь на ту землю, которую я увидел с высоты далекой полоской. До нее километров сто, может и больше. Но иного выхода у нас просто нет. Дело в том, что я покапался в тех клочках памяти, что успел выхватить у умирающего Воланда. Именно что покопался. Бессистемная куча непонятного, требующего расшифровки. Там был кусочек о неком могущественном существе, с которым враждовал Воланд и у которого хотел окончательно отобрать планету. Больше по этой теме пока ничего не отыскалось. И кстати, Воланда звали Атеп. Как я и думал, «Воланд» это его ненастоящее имя. Вот это не понятное до конца существо, видимо, и требуется найти. Вдруг от него мы узнаем, как вернуться домой. Самсон там, боюсь, извелся. Полетим отсюда завтра. Если что, только вдвоем – я и Васька. Романа с собой не возьму. Вот не хватает как-нибудь проснуться с перерезанным горлом. У Романа в результате зомбирования выроботалась просто-таки непобедимая злость к колдунам. И теперь, если поставить ему закладку на ненанесение вреда, получится столь мощный внутренний конфликт, что не берусь даже спрогнозировать последствия. А на острове он спокойно проживет. Тут есть птички, рыба – станет индейцем. Аркадий вроде бы, желает идти с нами. Его вполне можно взять. Ночь принесла лишь большое расстройство. Звезды на небе чужие. И луны нет. Совсем. Сильнее всех почему-то расстроился Аркадий, хотя что он на той Земле потерял? Верю, все будет хорошо, и я вновь увижу Самсона. Мы с Васькой всю ночь проговорили и решили сделать все возможное, чтобы отыскать путь домой. Мы вернемся! Глава 2. Валакордюжа Скромник Перелет был долог, но не очень труден. Температура воды здесь соответствует субтропикам. Поэтому у нас всегда была возможность отдохнуть. Летели, летели. Устали. Упали и лежим отдыхаем, ванны принимаем. Поэт в целях безопасности применял какой-то «Подводный свист». Якобы акулы его боятся. Меня заодно научил. К вечеру у меня появилось беспокойство, что я неправильно взял направление. Предложил поэкономить воду. Но Поэт пресек мои глупости, взмыл вверх и сразу нашел нужный берег. Не особо мы и отклонились. Над полосой прибоя пролетели уже в темноте. Берег равнинный, порос смешанным лесом. Поэт выловил хорошего тунца. Сидим жарим, обсуждаем, где нам найти соль. И тут возвращается Аркадий, который ходил вдоль берега в целях найти и запечь бродячего краба. – Слышь, Федор. Пойдем, посветишь. А то непонятно. Пошли. Оказалось, Аркадий нашел старое кострище. Здесь есть люди. Утром встал первым. Энергии норма, настроение отличное, дураки, слава богу, закончились. Что не встать-то? Полетал для разминки. Ты моя хорошая! В ста метрах от нас речушка. Как мы ее вчера не заметили? Полетел купаться. Морская соль, засохшая на теле – вещь не очень приятная. Дальше все как всегда. Сполоснулся, постирался, сушу одежду «Заклятьем от воды». Поверьте, никого не трогаю. И тут чувствую, кто-то на меня направил вектор «Поиска цели». Примитивная школярская привычка для неумех. Ухожу с директрисы, бью «Морфеем». Отвратительно. Ибо результат нулевой! Снова вектор «Поиска цели», опять ухожу. Два вектора у меня есть. Делаю мысленно триангуляцию. Вон он там, в тех кустах. Делаю ему за спину портал. Выскакиваю их него и чувствую сильный артефакт. Сходу иду на жесткий физический контакт и чуть не сворачиваю кому-то шею. И кто он таков? Молодой парень, шея цыплячья. Срываю. Только сейчас и заметил, что носился по берегу в голом виде. Дураки неистребимы. В данный момент я сижу и изучаю одного из них. Вот он. Зовут Валакордюжа. Местный служитель Атепа. Просто Атепа. Атеп не Бог, зачем ему родовое имя Бог? Если оно есть, то значит существуют другие Боги, которых зовут не Атеп, а как-то по-другому. Пытаюсь донести, что Атепа уже нет. Кончился. Валакордюжа не верит. В процессе разговора с ним изучаю новый неизвестный язык. Зная восемнадцать, девятнадцатый уж как-нибудь осилю. Язык не сложен, похож чем-то на немецкий. Для создания новых понятий слова тупо склеиваются одно с другим. Слово Валакордюжа обозначает «мастер больных зверей». Другими словами, он ветеринар. Или Айболит, тут кому как нравится. И правда, парень типичный целитель. Вся боевка, которой он по мне пытался пулять, сосредоточена в артефакте. Артефакт сейчас как раз крутит Поэт. Одет Валакордюжа нестандартно. Свободный балахон до пояса и набедренная повязка. Ноги голые. Сандалии у него простые римского типа. И – внимание! – все это в серо-желто-зеленых разводах. Камуфляж, что ли? Живет Валакордюжа в Месте Служения и следит в нем за порядком. Он носит на шее камень наказания и он отвечает перед Атепом. Нет, он не единственный мастер в Месте Служения. Есть Валабердана – мастер зеленых побегов. Есть Валаредира – мастер твердых вещей. И есть Валацикедира – мастер вкусных вещей. Мастерам дана частица силы Атепа, всем остальным сила Атепа недоступна. И тут вдруг Поэт, вполуха прислушивающийся к разговору, задал вопрос. – Спроси, что такое Валабуэна? Я спросил, маленько поуточнял и ответил. – Такого не существует. Но если бы существовало, то это был бы мастер хитрых ударов. – Федя, а ты веришь в мистику? – Не верю. Что это такое, Валабуэна? – Вальбуэна – футболист. Очень хороший, член сборной Франции. – Не вижу никакой связи. Чистый бред и дикое совпадение. – Вот и я говорю, никакой связи, чистая мистика. Скоро уже обед, пора подбивать итоги крайне содержательной беседы. Начинаю доклад. – Это остров. И до непонятного пока Места Людей других островов нет. Если плыть на лодке, то до Места Людей придется добираться около ста дней. Это если точно знать, куда плыть. У меня появился план. Основная его посылка – в Место Служения пока идти нельзя. – Это как? Почему нельзя-то? – Здесь живут простые и законопослушные люди, у которых тысячелетниетрадиции и законы, и которые не представляют себе, как их можно не выполнить. Первый из законов требует, чтобы никакие чужаки не проникли в Место Служения. То есть они постараются сделать все, чтобы мы там не оказались. И выполнят все наши требования и условия. Второй же закон говорит, если мы там окажемся, то они должны нас непременно убить. Невзирая ни на какие жертвы. Нам такое надо? Не надо. – А какие требования они смогут выполнить? – Здесь была главная база Атепа. Значит, припасы на дорогу. Нам необходима посуда. Котелок, кружки, ложки. Парень говорит, с этим нет проблем. Далее, если мы сможем им нормально объяснить, они попытаются нам сделать рюкзаки. И основное, у них есть лодка. С парусом. – А отдадут ее? – Отвечающий за нее Валаредира будет против. Но его можно уговорить. – Нас не обманывают? – Сложилось впечатление, что они совсем не умеют обманывать. – Ты ему поверил? А вдруг эта информация – «липа»? – внес свою лепту Аркадий Михалыч… – «Липа»? Под «Правдолюбом»? Такого не бывает, – ответил за меня Поэт. – Так что решим? Принимается? – Ладно, пока пусть так. – Присоединяюсь. Пойдет. Тунец без соли, сие в общем-то неплохо. Но подержите на этой диете некоторое время своего злейшего врага, и он будет вас умолять о пощаде. Умолять о пощаде было некого, и мы приняли решение добыть крабов, которых вполне можно есть даже без соли. Тем более, я выяснил у Валакордюжи, где их можно было наловить. Оказывается, мы вчера проскочили в темноте несколько совсем крошечных скалистых островков, на которых по уверениям Валакордюжи крабы кишели. Однако, задуманная экспедиция не состоялась. Поэт уже оторвал свою задницу от земли и, по-сибаритски скрестив ноги, восседал в воздухе. И тут мы увидели людей. Они вышли из-за деревьев. Впереди, постоянно оглядываясь и что-то этим людям втолковывая, шел Валакордюжа. Люди несли сосуды. Из сосудов шел запах. Нет, не так. Запах!! Его мы ощутили метров за пятьдесят, и с приближением делегации его великолепие лишь нарастало. Пахло нормальной едой! Аркадий как-то внутренне подобрался, наверное стал прикидовать последствия возможного отравления. А Поэт, все так же сидя в воздухе, сделал стойку. Однако, не на еду. Центральной фигурой делегации была выдающихся качеств брюнетка с классной фигурой и очень умными глазами. На ней тоже балахон, но женский вариант – длиной почти до колен. Именно ей следовало быть главной, а не мальчишке с циплячьей шеей. Или женщинам здесь нельзя? Сразу же формулирую себе задачу – быть не глупее сей дамы. Иначе оно чревато. Выхожу вперед, встречаю делегацию на полдороге и предлагаю Валакордюже представить дорогих гостей. Ага, это и есть Валацикедира, делающая пищу столь вкусной и полезной, что ее не брезгует иногда есть сам Атеп. А взгляд-то каков? Королева, снизошедшая до твари дрожащей. Так обломись, королева! «Правдолюб» тебе в голову! И очень прямой недипломатичный вопрос. – Вся ли принесенная вами пища вредна для здоровья? Сильна. Пытается молчать. Но наконец, не выдерживает. – Вся. – Уносите! Нам не нужна отрава. Ты и ты – указываю я на побледневшего парня и бывшую королеву – останетесь! А ведь она все смотрит. Как она на меня смотрит-то! Е-мое, я туплю! Морфей! Морфей!! Вечер в субтропиках очень трудно описать. Это нечто. Тихий и нежный, как мечты девочки-подростка. Тем более на этом благословенном острове, где совсем нет кровососов. Насекомых достаточно, но они не агрессивны и не кидаются на людей. Заняты своими делами. Цикады цикают, жуки с жужжанием пикируют на неведомые цели, что-то мелкое мельтешит и роится. Как Воланд… тьфу!.. Атеп сего добился, никто и никогда не узнает. А жаль. Наступает ночь после тяжелого дня. Допросы, допросы, допросы. Выяснял причины, выяснял настоящее устройство власти в деревне. Все, кончилось Место Служения и больше его не будет. Мы не собираемся больше с этими ребятами цацкаться. Завтра пойдем и установим там свою власть. Как выяснилось, власть Первого мастера была хоть и хлопотной, но поверхностной, организация трудовых будней общины, присмотр за порядком и утренняя проповедь, славящая труд во славу Атепа. На посту Первого раз в два года менялись Валакордюжа, Валабердана и Валаредира. Валацикедира всегда была Второй, то есть помощником Первого. Как раз ей и принадлежала реальная власть. Слишком страшной магией она владела. Я понял, что никакой кулинарной магии не существует, в самый последний момент. Когда она уже зафиксировала на мне взгляд убийцы. Кулинарной магии нет, но есть такая опаснейшая штука, как магическая биохимия, с помощью которой можно изменять и химический состав пищи, и химический состав человеческого тела. Айн! – и вам станет вкусно, цвай! – и вам будет ядовито. С Первым мастером можно было поспорить, если требовало дело. Те, кто поспорил со Второй, редко доживали до вечера. Главным делом этой Упырихи была ежевечерняя молитва в Храме. Только ей позволялось войти в его тьму при свете звезд и провозгласить там особую доверенную только ей молитву-заклинание. Упыриха это наизусть заученное заклинание не понимала, но Атеп говорил, что без этого размеренная жизнь рухнет, а Валацикедиру ждет жестокое наказание. Тайным же делом, которое Вторая долгие годы исполняла для Атепа, была евгеника, то есть искусственный отбор. Он считал, что весь обслуживающий его персонал должен быть профессионален, предельно исполнителен и безусловно лоялен. Все, что выбивается за эти критерии, подлежало пропалыванию. Вот злая Упыриха это пропалывание и осуществляла. На место выбывших Атеп поставлял новых членов общины из какого-то поселения, называемого Место Людей. Навыки профессионализма и послушания закреплялись, а из-за притока новой крови община не вырождалась. Методично и четко выводилась особая порода слуг. Мы с Поэтом впечатлились и теперь в чем-то понимаем женевский запрет на магически-ассоциированную науку. На Земле такое пока, мягко говоря, не требуется. Хотя… Посредством подобных технологий отравления можно не только наводить, но и лечить. И более того, со временем даже можно научиться управлять своим метаболизмом. Перспективы здесь просто невообразимые. Но не сейчас. Слишком уж много дураков. Вот когда люди маленько поумнеют, тогда оно пожалуйста. Еще об Упырихе. Она была черной. От каждой смерти она подпитывалась, тем и жила. Жила долго, ей уже было больше четырехсот. Что о ней еще сказать? Упыриха! Я ее после долгих допросов полностью разобрал. Именно так, как хотел когда-то разобрать Атепа. Все по-отдельности и в «туман». Потом буду смотреть. Что-то наверняка уничтожу, но что-то, может, и оставлю. Поэту я сказал. Он в курсе. Тело Упырихи показали местным, после чего отпустили их домой. Не всех. Трое сейчас сидят на песке и о чем-то беседуют с Козодоем. Таким способом он пытается осваивать местный язык. Поэт слетал, наловил крабов. Запекли и съели. После тунцовой диеты недурно. Завтра поедим в деревне. Но там будет весьма не просто из-за того, что местные свято верят – Атеп вернется. Его убивали уже много раз. Он всегда возвращался. И жестоко карал своих врагов. По сведениям из головы упырихи, в возрождении Атепа играла важную роль некая «акуна». Сам процесс возрождения занимал ровно девять дней, и новенький Атеп вновь являлся миру. Так что, община пока настороже. И будет ждать. На мой вопрос, что такое «акуна», Поэт ответил сначала ожидаемо: «матата». Но уяснив смысл, страшно взволновался и заявил, что это легендарная филактерия личей. Я тоже что-то такое вспомнил. Кощей Бессмертный и его смерть на конце иглы, а игла вроде как в яйце. Сказки всякие, блин. Мы по уши в сих сказках. На прямой вопрос, что такое филактерия, Поэт лишь широко развел руками. Да ладно, черт с ним, с Атепом. Пусть возрождается в своей непонятной филактерии. Интересно, как он это сделает без уникальной личности, которая в данный момент полностьтю замкнута у меня в интросфере. А что случится, если я вдруг умру? Не знаю, но умирать мне нельзя. Умирать расхотелось. Глава 3. Деревня Скромник Ну не паразиты ли? С вечера Поэт поставил какие-то сигналки и сказал, что этого хватит, а значит всем можно спокойно спать. Я и уснул. Все-таки я вчера прилично умотался. Просыпаюсь по чисто бытовым нуждам. У костра сидит Козодой и вяло клюет носом. Тем не менее, не спит, дежурит. Завершив бытовые нужды, учиняю ему спрос. Заговор! Я видите ли, у них спец по нетравматической боевке, завтра понадоблюсь в полной готовности, а поэтому должен как следует отдохнуть. Вдруг война, а я уставший. Если выберу жену, сразу же отправлю ее, заразу, к этой парочке на перевоспитание. И тут Аркадий вдруг говорит. – Если можно, не зовите вы меня Аркадием. Давайте уж Михалычем, что ли. – Ну можно и так, – отвечаю. – Сколько живу, а к этому имени так и не могу привыкнуть. Меня раньше спекулянты называли Аркан, и то приятнее. – Слышь, Михалыч! Расскажи, как ты в Ковирне-то оказался? Я тогда маленько посмотрел, вроде бы на тебя коррупционеры какие-то наехали. – Так все и было. Тогда был бардак. Законы были старые, а реальность уже новая. Я был еще небитый, и считал, что вор должен сидеть в тюрьме. А воры уже рвались к власти. Ну и надумали те воры показать Аркану его место. Скинулись. Всем городом, похоже, скинулись на такое дело. И начались у меня неприятности. Пропала из моего сейфа папка с очень серьезным делом. Дело развалилось. Всех собак тут же повесили на меня. Началась травля в прессе. Посадить эти черти меня так и не смогли, как ни пытались. Тогда они придумали другое. Потребовали они публичного извинения перед одним криминальным авторитетом. Мол, сделаешь – простим и забудем. Причем, сволочи, озвучили это требование через мое же купленное начальство. Извиняться перед вором в законе я отказался. Пробовали снять погоны, но меня прикрыли. Оставались тогда еще люди. После этого и сунули меня в Ковирну. С понижением в звании. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-kass/popadancy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.