Долголетие. Хочешь ли ты жить вечно?

Долголетие. Хочешь ли ты жить вечно? Николай Древаль История происходит в недалеком будущем, во время перенаселения планеты, когда люди научились жить вечно. Молодожены Михаил и Виктория мечтающие иметь своего ребенка, сталкиваются с жестокими запретами властей на это чудесное право. Одно глупое убийство беременной женщины переворачивает всю их жизнь в череду неприятностей и происшествий. Предательство близких людей оказывается так близко, что в него просто невозможно поверить и своевременно разгадать. Чем обернется борьба за право жить и любить? Долголетие Хочешь ли ты жить вечно? Николай Древаль © Николай Древаль, 2017 ISBN 978-5-4485-2915-3 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Смерть можно бояться или не бояться – придет она неизбежно.     И. Гёте Наша надежда на бессмертие не порождена ни одной из существующих религий; наоборот, почти все религии порождены этой надеждой.     Р. Ингерсолл Пролог Благодаря учёным НАСА в недалёком будущем был смонтирован космический аппарат, с помощью которого удавалось улавливать небольшие метеориты. На одном из таких были выявлены бактерии, возраст которых составляет более трёх миллионов лет. Эти бактерии не погибли в вечном холоде космоса, а при попадании в благоприятную среду оживали, и процесс их старения равнялся практически нулю. Таким образом, с помощью бактерий учёными был разработан особенный ген «Канопус», названный в честь звезды долголетия – Канопус. Так сказать, эликсир молодости. Были проведены опыты над крысами, а затем и над животными по внедрению этих микробактерий в их организм. Последствия были ошеломляющие. Срок жизни млекопитающих увеличился в несколько раз, и практически без побочных эффектов. Через несколько лет эти данные были обнародованы одним из учёных, который на себе провёл опытные испытания введением в кровь эликсира молодости. Возраст учёного на момент проведения испытаний составлял пятьдесят четыре года, и у него происходили необратимые процессы развития раковых образований в желудке, от которых учёный светила сильно страдал и уже практически был обречён. Но спустя две недели после проведения опытного испытания рак остановил свой рост, а вскоре совсем вывелся из организма. За три года наблюдения над испытуемым группа учёных не выявила у него и малейших процессов старения и болезней. После обнародования результатов и получения патента стоимость эликсира молодости возросла в цене до немыслимых высот. Только очень состоятельные люди могли позволить себе его приобрести. Возникла тенденция: кто богат – тот здоров и вечен, а кто несостоятелен – тот болен и дни его сочтены. В европейских странах стали происходить массовые митинги, постепенно перерастающие в революционные столкновения под девизом «право на долголетие имеет каждый житель планеты». Во время одной такой революции в Америке происходит смещение действующего президента страны. На этот пост приходит человек более лояльный к низшим слоям населения, но менее образованный и некомпетентный в вопросах управления государством. Эликсир молодости свободно появляется в аптеках и цена его не больше дозы инсулина. В мире происходит паника, так как в других странах эликсир молодости имеет прежнюю, высокую цену, а его импорт из Америки запрещён таможенным союзом. Но вскоре все запреты рухнули как карточный дом, «Канопус» передавался естественным, половым путём. Создав хаос и бесконтрольное деторождение, руководители государств были вынуждены констатировать факт, что человечество теперь может жить вечно. Через сто лет после этих событий количество населения всего мира возросло до двадцати восьми миллиардов человек. Смерть от голода, убийств, суицида, природных катаклизмов и иных случайностей были единственными порогами в вечность для всего человечества. Термин «пенсия» сам по себе потерял смысл. Дети, рождённые с геном в крови, останавливались в возрасте примерно тридцати – тридцати пяти лет и более не старели. Наступило долгожданное долголетие. Руководство большой пятёрки стран (Россия, Америка, Германия, Япония и Китай) на Берлинской конференции поддержало принятие множества законов, ограничивающих рост рождаемости населения, так как средняя продолжительность жизни человека имела явную неопределённость. Животные, привитые канопусом, размножались бесконтрольно и, не находя пропитания в своей среде, были вынуждены искать его среди людей. Во избежание потери популяции травоядных животных были созданы особо охраняемые заповедники, так как количество диких волков и собак было ни с чем несравнимо во время великого голода. Отныне все женщины были обязаны проходить ежемесячный медицинский осмотр на выявление беременности. В случае её подтверждения, без разрешения властей она тут же искусственно прерывалась на любом сроке. Исключениями были те случаи, когда прерывание беременности угрожало жизни и здоровью женщины. Молодые семьи при заключении брака подают заявку на рождение ребёнка, регистрируются в органах социального контроля и встают в общую очередь. Как только в населённом пункте в результате несчастных случаев, убийств или суицида происходит снижение численности населения на пять человек, молодой семье, отстоявшей очередь, тут же выдаётся сертификат-разрешение на рождение ребёнка. Это в свою очередь применяется и к снижению общего населения земли формулой «-5+1». Закон об уменьшении численности человечества действует до тех пор, пока его цифра не приблизится к семи миллиардам человек. В отдельных, малонаселённых пунктах применяется местный коэффициент, регулирующий рост населения. Статус «молодая семья» применяется к парам, состоящим в браке и ещё не имеющих детей. Каждая семья имеет право на рождение только одного ребёнка. Очереди на потомство растягиваются до десятков лет. Семейные пары, решившие разорвать брачные узы, автоматически выбывают из общей очереди, а при вступлении в повторный брак будут вынуждены вновь встать в конец этой очереди. Таким образом, разводы здесь не в моде и не выгодны, а забеременев вне брака можно угодить в тюрьму лет на двадцать-тридцать. Родильные дома находятся под контролем криминального бизнеса. Роженице, очнувшись после наркоза, сообщают о том, что её ребёнок умер, и тут же выдают разрешение на внеочередные роды в течение трех лет. Её якобы умершего ребёнка продают в другую состоятельную семью, у которой нет возможности иметь детей по состоянию здоровья в другую страну за высокий гонорар, но были и иные способы торговли детьми. Благодаря тому, что дети стали редким явлением, сократилось количество школьных и дошкольных учреждений. Одежда на детей до четырнадцати лет, игрушки, коляски, колыбели продаются в специализированных магазинах по неимоверно высоким ценам. Но так как ждать очереди на ребёнка приходится десятилетиями, молодые семьи могут собрать кое-какой капитал для будущего потомства. Самой престижной работой является воспитатель детского сада, учитель, преподаватель начального вуза. Именно это время было ознаменовано как «Эра великого перенаселения и голода». 1 Молодая семейная пара Виктория и Михаил Борзых живут в Надельске, небольшом городе с населением в полтора миллиона человек. Уже более десяти лет они вынуждены отстаивать очередь на рождение долгожданного ребёнка. Но с каждым разом эта очередь почему-то не уменьшалась, а как им казалось, только увеличивалась, отдаляя от них светлое семейное будущее. В спокойном сибирском городе, далёком от вулканов, землетрясений, наводнений и смерчей, природные катаклизмы исключены сами по себе, а потому смертность здесь является редким явлением. Но желающим иметь своего ребёнка был каждый житель этого несчастного города. – Слышишь? – Что? – Ребёнок плачет в соседнем коттедже. Так заливается, упал, наверное… Ах, как бы мне хотелось сейчас возиться с нашим малышом! Миша, как ты думаешь, в ближайшие ну хотя бы пару лет мы сможем получить сертификат на рождение ребёнка? – Очень хочется верить, Вика. Ты же знаешь, я и сам был бы очень рад этому событию. Сегодня на совещании шеф выдвинул мою кандидатуру в совет социального попечительства и контроля деторождения в нашем регионе. Но это пока только слова. Сойтись с делом они могут в лучшем случае через полгода, да и то при поддержке более половины членов нашего холдинга и удачного собеседования в «Социальном Контроле». Мне кажется, что шеф возлагает на меня большие надежды. Нужно будет вкинуть в корпорацию миллион рублей, дабы сдобрить всех его участников, авось и поддержат. Ещё бы! У них у всех есть дети, я в нашем холдинге числюсь молодым специалистом, молодо-семейным. Даст Бог, продвинем свою очередь наполовину поближе. – Но это серьёзная сумма, у нас нет столько денег! – А ребёнка тебе хочется? Вот и будем выкручиваться. Я думаю продать родительское имение в посёлке, добавлю накопления от продажи старого технологического оборудования и, кстати, твои родители тоже могли бы нам помочь, эти деньги нужно будет собрать нам до конца года. – Думаешь получится? – Я уверен! Всё, что не делается – делается к лучшему! – Ладно, кушай, не болтай. Я поговорю с отцом, дам объявление, проведу частную практику по истории, сейчас без нее никуда не поступишь. – С отцом? А как же твоя мама? Она как никто может тебе помочь, и ей это ничего не будет стоить. – Ах, не говори мне об этом, я не хочу о ней думать. Лучше взять деньги в кредит, чем связаться с мамой. А может бросить все, и поступить как дикари?! Уедем куда-нибудь в высокогорное село в горах Кавказа, или в бесконечные степи Якутии, родим там себе ребёночка без всяких очередей… Через три года вернёмся, заплатим штраф, но мы будем уже полноценной, настоящей семьёй. – Ты думаешь, нас там кто-нибудь ждёт? Первый же местный житель за тысячу рублей заложит нас властям. После недолгих разбирательств мы можем вместо заветной мечты получить тюремный срок, а нашего малыша отдадут в другую семью, в чужой стране. И даже выйдя из тюрьмы, мы никогда больше не сможем иметь детей. – О господи, какое тяжёлое время, почему мир так жесток? За что нам все это?.. – Спасибо за ужин, дорогая, было очень вкусно. – На здоровье. Какие у тебя планы? – У меня в 20:00 деловая встреча с партнёром, немного задержусь. А как твои дела на работе? – Сегодня проходили ежемесячный медицинский осмотр. Секретаршу начальника Аню прямо из медкабинета под конвоем увезли в клинику на прерывание беременности. Она ещё не замужем. Если она не будет противиться, может и отпустят без суда, мы всем коллективом так на это надеемся. Как же это страшно, куда мир катится? – М-да, не повезло! Ну ладно, поеду, постараюсь поскорей вернуться. Михаил поцеловал жену и, выйдя во двор мобильного коттеджа, направился к своей автокапсуле, припаркованной во дворе дома. Он приложил палец к замку: сработало отключение сигнализации; стеклянная дверь открылась, как бы приглашая хозяина в уютное кресло насладиться планированием авто над землей и одновременным ознакомлением свежих новостей по местному телевидению. Миша, кряхтя, плюхнулся в кресло, стеклянная дверь закрылась, разблокировались электронные замки ворот. Автокапсула оторвала от стоянки парковочные лыжи и неслышно паря над землей медленно выпорхнула на улицу. Плавно паря над электромагнитной дорогой, автокапсула на автопилоте несла своего пассажира в центральный район, в самую гущу суеты и городского хаоса. Нет, что ни говори, а в центре города жить сложно: постоянные электромагнитные помехи, от которых автокапсулы дают сбой и зависают на трассе, мешают передвижению. Электромагнитное поле исключает любые столкновения с другим транспортом, но зависнуть на трассе в центре города не сулит ничего хорошего, а также частые и долгие нахождения на трассах в районе помех сильно отражаются на здоровье людей. Мигрень – вот основная болезнь водителей автокапсул. Поэтому жить лучше в пригороде. Правда и здесь есть свои минусы: стаи диких голодных собак так и норовят залезть во дворы коттеджей. Того и гляди, чтобы не прорыли норы в погреба и не оставили без провизии. Поэтому электронные заборы и отпугивающие ультразвуковые пушки являются неотъемлемой частью мобильных коттеджей: не дай Бог остановится электростанция или произойдет плановое отключение. – Сегодня ночью злоумышленники произвели попытку ограбить ювелирный салон в пригороде Вольный, – быстрым и четким голосом говорила диктор новостей. – Тем самым они обесточили тридцать четвертую мини-электростанцию. Вольный был лишен электричества на сорок минут. В это время стаи диких собак пробрались на территорию крайнего мобильного коттеджа на улице Тополиной. Отстаивая свое жилище, погиб хозяин коттеджа. Вячеслав Покров назвал данный случай беспрецедентным и обещал привлечь к ответственности службы, отвечающие за контроль, наблюдение и отстрел диких животных в окрестностях нашего города. Следует заметить, что гибель молодого мужчины продвинула очередь на получение разрешения деторождения ещё на одну молодую семью. Поздравляем счастливых обладателей долгожданного сертификата! – А что же злоумышленники, Карина? – спросил её второй диктор. – Задержаны нарядом полиции быстрого реагирования. Злоумышленники, видимо, не были знакомы с защитой подобных зданий и сооружений – с автоматическими генераторами, поддерживающими электронное защитное поле. В результате попытки ограбления, двое молодых людей шестидесяти четырех и семидесяти пяти лет были доставлены в районную клинику с тяжёлыми электротравмами. – Продолжаем ленту новостей на нашем канале, – снова подхватил второй диктор. – Численность граждан пропавших без вести в Сибирской волости продолжает неуклонно увеличиваться. По сообщению пресс-службы УВД Сибирского округа: «между пропавшими группами отсутствуют какие-либо связи. Люди продолжают пропадать при выезде за городскую черту. Руководство УВД убедительно просит граждан воздержаться от поездок за городскую черту без надобности…». Михаил выключил новости и переключился на канал объявлений по недвижимости. В этот время на канале шло обсуждение специалистами динамики цен по итогам прошедшего полугодия. – … в итоге цены на недвижимость несколько возросли, – докладывал эксперт по экономике. – Да, за последний год дольщики ни один раз жаловались на строительные фирмы. Оборудование и материал для возведения мобильных коттеджей выросли в цене более чем на двадцать процентов по сравнению с прошлым годом. Как вы думаете, что могло повлиять на такой необоснованный рост цен? – вопрошала диктор. – Несомненно, это коррупция в органах социального строительства! – Ага, как же! – прокомментировал Михаил. – Если бы ты не запросил взятку в один миллион, никто бы цены не поднимал! Лишь бы тебе хорошо. Сволочь! В это время автокапсула плавно причалила на стоянку возле склада строительной фирмы «Комфорт», которая специализировалась на возведении мобильных коттеджей. Михаил Борзых в этой фирме был вторым лицом после своего компаньона. Его контрольный пакет был на семь процентов меньше чем у его напарника, но доля в бизнесе всегда делилась поровну. Михаил в этой сфере являлся человеком со стороны, и только компаньон и рабочие строители знали, что Миша является еще одним держателем фирмы – неофициально. Официально же он являлся кадровым менеджером международной авиакомпании «Стерх», располагавшейся на другом конце города от места его проживания. – Привет, Миша! – к автокапсуле подошёл лысоватого вида мужчина в синей строительной униформе. – Привет, Олег. Как дела? – Бывает и лучше. Пойдем в офис, поговорим. – Ну пойдем. Михаил и Олег поднялись на третий этаж огромного строительного склада, в котором всегда было шумно. Работало оборудование и люди, строились новые мобильные коттеджи. На стеклянной двери офиса красовалась надпись: «Генеральный директор Леснов Олег Эдуардович». – Проходи. Выпьешь чего-нибудь? – Ты, кажется, вчера привез столетний коньяк? – Есть такое дело. – Олег открыл бар, находящийся за его рабочим креслом. Достал бутылку коньяка и два бокала, плеснул в один и подал Михаилу, затем налил себе. – Ну не томи, что сказал твой начальник? – спросил Олег. – Понимаешь, тут такое дело… – Миша опустил голову как провинившийся мальчишка, – в общем, мне с ним не удалось сегодня поговорить. – Опять двадцать пять! – возмутился Олег. – Нет, правда! Не было возможности. Я попытался было с ним переговорить, но он и слушать ничего не захотел. Говорит, что у него «нет свободного времени, и по личным вопросам принимает в среду после обеда». – Ты уже третью среду с ним не поговорить можешь, ведь это не только меня касается. Это вопрос существования и процветания нашей с тобой фирмы! – Прости, Олег, я обещаю завтра решить этот вопрос. Просто сегодня на совещании начальник был не в духе и устраивал разнос всем, от заместителей до уборщиков. – Реши этот вопрос завтра, или я его решу сам, но уже без тебя. Я думаю, ты меня понял! – Хорошо, я все сделаю. По дороге домой Михаил застрял на трассе в электромагнитной пробке, и целый час был вынужден зависнуть на перекрестке двух бульваров где-то в центре города. Глядя на бегущих куда-то пешеходов, Михаил думал: что бы было, если бы он в свое время не рискнул и не вложил семейные драгоценности родителей в это рискованное предприятие? Бегал бы, наверное, сейчас как все эти люди по магазинам в поисках дешевой и вкусной пищи; искал работу, или голодал как многие жители этого города, оказавшиеся за чертой бедности. Сама судьба свела его с Олегом. Они были тогда еще совсем молодыми студентами. У Олега были серьёзные взгляды на жизнь, он был очень рассудительным в делах бизнеса и неплохо разбирался в экономике. Михаил же умел договариваться хоть с кем. Возможно, его внешний вид оказывал благотворное влияние на собеседника: всегда внешне ухоженный, гладковыбритый. Он был высокого роста, с тёмно-русым волосом, красивым овалом лица, прямым носом и чуть впалыми глазами. Его голос как будто гипнотизировал и завораживал – такому собеседнику было грех отказать. Тогда же, в студенческие годы, на последнем курсе он встретил, а после и уговорил Вику – высокую красавицу с ярким каштановым цветом волос, с голубыми и большими глазами – выйти за него замуж. Или влюбил её в себя? Он мог уговорить кого угодно на любую аферу. Это была судьба. Но для осуществления задуманного требовались деньги. У Миши в то время не было, зато они имелись у Олега. Пришлось пойти на кражу у собственных родителей. Покуда пропажа семейных драгоценностей не была выявлена, Олег с Михаилом создали и подняли на ноги строительную фирму с приличным уставным капиталом. По обоюдному согласию и на правах старшего (а также имеющего более солидную сумму вложений) Олег стал генеральным директором, а Михаил его первым заместителем. В Норвегии было закуплено дорогостоящее оборудование, и впервые в Сибирской губернии появились универсальные мобильные коттеджи, построенные по особым технологиям и не имеющие аналогов в России. Дело пошло в гору, но тут была выявлена кража семейных драгоценностей. После того как следствие установило, что семейные ценности были украдены сыном, отца чуть не хватил удар. Он отказался чем-либо поддерживать сына, и более не интересовался его дальнейшей судьбой. Мать, как не старалась отгородить сына, а закрыть дело так и не смогла. Михаил был осужден условно на пять лет. Единственным условием суда было трудоустройство Миши на работу не связанную с предметами роскоши, которые могли бы ввести его в искушение и привести к повторной краже. В противном случае он бы реально сел в тюрьму. Олег отказал Михаилу в официальном устройстве в фирму, так как его судимость могла отразиться на делах предприятия. И Миша через дружеские связи, благодаря хорошим рекомендациям, написанными Олегом, был официально устроен в международную авиакомпанию «Стерх» системным администратором. Высшее образование всё-таки дает о себе знать. Со временем, работая в авиакомпании, Миша преподнес себя перед руководством так, что и уговаривать то никого не пришлось: все были уверены, что Миша обязан быть как минимум кадровым менеджером компании, иначе компания без него – не компания. С этого момента всё встало вроде бы как на свои места: официальная и неофициальная зарплата, солидные контракты на строительство коттеджей, и нужды в деньгах не имеется. Но именно тогда мать Вики почему-то невзлюбила Михаила и всячески настраивала против него свою дочь: «Он тебе не пара! Гуляет, как иначе объяснить его частые задержки на работе? Уголовник! Его преследуют неудачи, и поэтому сертификата на ребенка вам не видать как своих ушей! Разводись как можно скорей и выходи замуж за другого!». Вику это сильно заводило – у неё случались истерические приступы, после которых требовалась помощь опытного психолога. Но после Мишкиных ухаживаний она поняла – мать наговаривает! Миша не может так поступить с ней, он также как и она хочет ребёнка, они – одна семья. После этого Вика порвала отношения с матерью и не общалась с ней уже несколько лет. Мать всячески искала с ней встречи, но электронные замки на воротах ясно показывали, что ей здесь не рады. Телефонная связь прервана, бывший муж (отец Вики) на контакт не идёт. И поэтому этакая бизнес—леди прозябала свои дни в одиночестве в номере одного из отелей города Надельска, изредка балуя себя случайными встречами с партнёрами по бизнесу. Что это? Стемнело! Наконец-то приехали дорожные работники. Отключили электромагнитное поле на два квартала, и механические эвакуаторы растянули автокапсулы в разные стороны. Пробка разобрана, помехи устранены, можно ехать домой. Вот тебе и частые задержки на работе, одни пробки чего стоят! Раздался видеозвонок на панели авто. – Алло, – включил связь Михаил. – Миша, это я, Лена, соседка ваша. Приезжай скорей, кажется у Вики приступ истерики, я скорую вызвала. – О Боже! Я скоро буду! – он добавил напряжения, увеличив скорость авто. Через двадцать минут Михаил на всех парах влетел во двор своего коттеджа, растолкав магнитным полем автокапсулы скорой помощи и, выскочив из авто, бегом бросился в дом. – А-а-а, не-ет, почему так, почему так?! – истерично кричала Вика где-то в дальней комнате. – Что случилось? – на бегу спросил Миша. – Я, я не знаю… – плакала соседка Лена, встречая Михаила в холле, – я пришла к ней поболтать, она мне из дома открыла калитку. По видеофону я поняла, что она с кем-то говорит по телефону. Вроде бы спокойно разговаривала, а когда я вошла в дом она уже билась в истерике. Я так напугалась! Что с ней, Миша? – взахлёб причитала Лена. – Ничего! – отмахнулся он. В комнате было все разбросано, разбито зеркало на тумбе. Здесь уже находились два врача скорой помощи, которые прижимали Вику к кровати, и медсестра, вводившая в вену какое-то лекарство. Вика потихоньку стихала, бормоча уже под нос: «Мой ребёнок, где он», – пока не отключилась совсем. Боже, неужели опять? – Это ваша супруга? Давно у нее такие приступы? – спросил седовласый врач. – Раньше бывали на нервной почве, но уже где-то больше года не замечал такого. Она наблюдается у психиатра, но нерегулярно. – Ну что ж, будет лучше, если мы определим ее в клинику. – Но… – хотел возразить Миша. – Это для ее же блага, поверьте мне. – Ну хорошо. Только можно я поеду с вами? – Это исключено! Завтра утром приезжайте в девятнадцатую районную клинику, а пока дайте мне её документы. – Конечно, конечно! – и Михаил не понимая, что делает, достал из секретера паспорт, страховку и клиническую карточку Вики, передав её доктору. – Завтра, голубчик, приходите завтра, – как во сне слушал Миша слова доктора и наблюдал, как два санитара выносят жену на носилках в автокапсулу скорой помощи. Все разошлись. Миша остался в доме один. Пустота и темнота окутала одинокий дом, в котором еще час назад Вика была здоровой, шутила, смеялась и вот… «Нужно позвонить ее отцу. Боже, я даже не знаю его номера», – думал Михаил. – «Ах да, электронный справочник Вики… так, где же он?». Миша разбрасывал ненужные предметы с журнального столика, пытаясь найти справочник, пульт которого уже держал в руке. – «Ах да, вот, так, где же он, её отец? Ага, вот папа», – Михаил нажал на вызов. К видеоэкрану никто долго не подходил, и вот… появился Викин отец. Он был немного полноват, с аккуратно стриженой бородкой, и уже одетый в ночную пижаму. Викин отец был уважаемый и почитаемый в своих кругах человек, эталон справедливости. – Привет, Миша! – узнал его тесть. – Что так поздно? Что-то случилось? – Здравствуйте, Сергей Анатольевич. Вику увезли в клинику, у неё опять был приступ истерики, – дрожащим голосом произнес Михаил. – Поругались что ли? – Нет-нет. Меня и дома-то не было, она вроде с кем-то по телефону говорила, а потом… – Куда ее увезли? – В девятнадцатую. – С кем она говорила по телефону? – допрашивал его Сергей Анатольевич. – Я… я не знаю. – Ну так выясни, память телефону для чего нужна?! – Да, конечно! «Как же я сразу не догадался», – подумал Миша. – Я сейчас. – Перезвонишь мне. – Да! Конечно. Сейчас, сейчас… – Миша отключил видео и взял в руки телефон Вики. «Так, последний звонок. О Боже! Это же Анна Викторовна, секретарша её начальника. Она ведь сегодня под конвоем была отправлена на прерывание беременности. Что могло случиться?». Миша нажал на кнопку вызова, на другом конце провода оператор ответил «абонент недоступен». Что же делать, что делать? Кто мог довести Вику до такого состояния? В последний раз подобное произошло более года назад, когда у соседей родился ребенок, Вика тогда чуть сума не сошла. Тяжело было смотреть на её белую зависть и ужас в глазах от того, что у нее ребёнок будет очень не скоро. Здоровая и вполне зрелая женщина, у которой организм всеми своими фибрами кричит: «я хочу родить ребёнка, я могу это сделать!», но закон, под которым живёт вся планета, говорит: «нет, нельзя!». Но как это объяснить организму? Как усыпить материнский инстинкт? «Так, нужно позвонить Викиному шефу, необходимо цепляться за любую соломинку», – думал Миша. Он нашёл номер Викиного шефа и позвонил. – Да, Виктория Сергеевна, – раздался на другом конце провода запыханный голос, как будто его обладатель разговаривал на ходу. – Это не Вика, это ее муж, здравствуйте! – Здравствуйте. Чем могу быть полезен? – взволнованно спросил Викин шеф. – Вику сегодня увезли в клинику, на скорой, у нее возобновились приступы. Она перед этим говорила по телефону с вашей секретаршей, Аней. Я знаю, что её сегодня увозили конвоем в клинику. Скажите, о чём они могли говорить? – Этот вопрос не ко мне. Думаю, что об этом не мешало бы спросить саму Анну Викторовну, – растерянно ответил Викин шеф. – Она недоступна. – Сожалею. Так значит, Вики завтра не будет на работе? – Нет, не будет. – Как она? – До свиданья. – Миша положил трубку. Повторные звонки на телефон Анны Викторовны не принесли никакого результата. Михаил откинулся в кресле и, устало глядя на пустой экран видео связи, где в справочнике был открыт номер отца Вики, медленно погрузился в сон. 2 Рано утром Михаил приехал в девятнадцатую клинику. В фойе на скамье ожидания в приёмном покое сидя дремал Викин отец. – Сергей Анатольевич, – потрогал его за плечо Миша. Тот открыл глаза и, ёжась от прохлады зевнул. – А-а, это ты, привет. – Здравствуйте, – «было бы глупо назвать это утро добрым», подумал Миша, – как она? – До сих пор спит, после успокоительного. – Ясно. – Почему не перезвонил? Я не мог тебе дозвониться полночи. – Я всё время пытался дозвониться Анне – той, с кем разговаривала Вика, – оправдался Михаил, – бесполезно, она недоступна. Они помолчали. – Поезжай на работу, я побуду здесь. – Хорошо, созвонимся, – и Михаил покинул клинику. Войдя в приёмную к директору авиакомпании, Михаил поинтересовался: – Шеф у себя? – Да, только приехал, – ответила секретарь. – К нему можно? – Он что-то не в духе сегодня, ну попробуйте. Постучав в дверь, Михаил вошёл в кабинет к шефу. – Можно, Владимир Иванович? – Да. Что у тебя? Проходи, – пригласил его шеф. – Только побыстрей, у меня видео-селектор скоро. – Кхе, – не зная, как можно быстро начать такой разговор Михаил растерялся, – Владимир Иванович, я наслышан, что наша компания планирует выкупить большой участок земли в Николаево. Там развернётся стройка дополнительного междугороднего аэропорта с возведением посёлка для штатных работников. – А тебе зачем это? – удивился шеф. – Кажется, в твои задачи входит подбор сотрудников. – Мой хороший знакомый является генеральным директором одной солидной строительной фирмы, и он предлагает нашей компании взять на себя строительство поселка в Николаево. И если бы вы согласились с ним сотрудничать, то у вас мог бы появиться самый лучший и самый теплый коттедж в этом районе. С электронным забором, бассейном, гаражом, баскетбольной площадкой и дополнительной генераторной установкой. – А ты, смотрю, везде успеваешь? – подозрительно спросил шеф. – У меня много друзей, – улыбнулся Михаил. – Плохие у тебя информаторы, Миша. Земля-то уже давно куплена. И кто тебе сказал, что там будет поселок? В планах пока только стройка аэропорта, она начнётся уже в будущем году. – А как же инфраструктура? Кто-то ведь должен там жить и работать, туда ведь даже электромагнитная дорога не проложена. – Старая добрая механика, вот от чего не болит голова, – заметил шеф, – ну да ладно, скажи мне, что тебе с этого? Михаила вогнал в тупик этот вопрос, и он попытался выйти из него, достойно и с шуткой: «хочу помочь другу, компания от этого только выиграет, да и жить бы хотел с вами по соседству». – Врёшь! – ехидно протянул шеф. – А мне не нужен там коттедж. Я, Миша, в Севастополь перевожусь через год, и боюсь, что результат этой мега-стройки увижу лет эдак через сто пятьдесят. Надоела мне Сибирь. Устал. Не хочу! Так что нет мне интереса во всей этой заварухе. Мишу такое положение дел совсем не обрадовало: он попытался убедить шефа в том, что это очень выгодный проект для всего региона, и он может принести неплохие дивиденды. Нужно только написать рекомендацию этой строительной фирме и предоставить её на торги как приоритетную. Тендер на строительство посёлка может выиграть тот, у кого в бонусах имеются хорошие рекомендации от влиятельных людей. Без них к тендеру могут не допустить. – Знаешь, Миша, мне, возможно, понадобится свой небольшой домик для отдыха с правнучкой где-нибудь в Ялте, – он взял со стола листок и что-то в нём написал, перевернул и продвинул его Михаилу, – а домики там дорогие. Михаил перевернул листок и в его глазах помутнело. – Я понял, передам. – Михаил передвинул листок обратно шефу и расстроенный вышел из кабинета. – Это невозможно! – перешел на крик Олег, – миллион рублей! Да нас по миру пустят эти взяточники. – Пойми, Олег, у него нет никакого интереса. Он уезжает, но может дать очень хорошие рекомендации. – Когда он уезжает? – Через год. – А тендер когда? – Боюсь, что уже пора подавать заявку. Олег сидел в своём кресле, обхватив голову руками. Все срывалось, бизнес был на грани. В связи с кризисом на рынке недвижимости, продажи мобильных коттеджей резко упали. Когда они с Михаилом все начинали, это было модной новинкой, и все были от нее в восторге, но на их пути то и дело появлялись какие-то чиновники, которые только и делали, что вставляли палки в колеса этой развивающейся строительной машине. – Что делать-то будем? – осторожно спросил Миша. Олег сидел в полном молчании и что-то бормотал себе под нос, как бы просчитывая ходы наперед. – В банк за займом мы обращаться не будем, не потянем, – твёрдо и решительно сказал Олег. – Что же мы имеем? На счёте у нас около полутора миллиона. Остальные деньги вложены, заказаны материалы и оборудование, поэтому мы взятку не потянем. И где гарантия, что мы выиграем тендер на его рекомендациях? Узнай, кто еще участвует в конкурсе? – Какой смысл? У нас нет серьёзных рекомендаций, – удивился Миша. – А мы сделаем всё официально, без поддержки каких-либо покровителей. Ты случайно не проболтался, о какой именно фирме идет речь? – Нет, сказал, что знакомый интересуется. – Вот и отлично! Нам потребуются рекомендации наших клиентов. Я сейчас займусь подготовкой заявки на тендер, а ты узнай претендентов на конкурс и займись техническими условиями проекта. – Так ведь план территории еще неизвестен? – Это тебе он неизвестен, а остальные участники уже наверно и проект разработали, пока ты три среды к шефу не мог подойти, – почти на крик перешел Олег, – займись делом. В течение дня Михаил периодически пытался дозвониться Анне Викторовне, но абонент по-прежнему был недоступен. В больницу к Вике его не пустили, в это время с ней работал психолог, и Мише посоветовали прийти завтра. Он даже не смог передать ей телефон через приемный покой. «Нельзя ее беспокоить», говорил доктор, – «мы ещё не знаем причины такого приступа». Подъезжая к дому, Михаил заметил возле ворот коттеджа незнакомого человека. Он стоял возле фонарного столба и, подняв ворот плаща, укрывался от ветра. Он был роста выше среднего, в руках у него имелся домашний планшет, какие обычно используются для создания и хранения документов. Он явно кого-то ждал. При въезде в ворота незнакомый человек махнул рукой, останавливая авто. Приоткрыв стеклянную дверь капсулы, Михаил заметил, как этот человек вынул из кармана электронное удостоверение и приложил его к стеклу авто. По пластиковому документу пробежала электронная строка: «Капитан полиции. Особый отдел. Лавров Андрей Львович». – Чем могу помочь? – спросил Миша. – Могу я поговорить с Викторией Сергеевной Борзых? – Её нет дома. – А вы кто ей будете? – Муж. – Не пригласите в дом? – навязчиво попросил Лавров. – Ну заходите, я сейчас припаркуюсь, – и Михаил жестом пригласил капитана пройти к дому. – Что-то случилось? – спросил Михаил Лаврова, провожая гостя в гостиную. – А когда я могу поговорить с вашей супругой? – Боюсь не скоро, вчера вечером ее увезли в девятнадцатую клинику, у неё проблемы. Она находится на учёте у психиатра и с ней работают психологи. – У вас с супругой проблемы? – Нет-нет, меня не было дома, я задержался после работы. Мне позвонила соседка и сказала, что у Вики очередной приступ истерики. Когда я приехал домой, здесь уже была карета скорой помощи, врачи… – В какое время это случилось? – Примерно без четверти десять вечера. Я прилетел домой, она кричала, билась в истерике, доктор ей вколол успокоительное. Ну-у, вот так… – Вы сказали, что у неё проблемы. С чем это связано? – Ребёнок. – Ребёнок? – Да, ребёнок. Мы уже больше десяти лет стоим на очереди на получение сертификата деторождения. Практически все её подруги уже имеют детей, и у Вики с этим проблемы. Она очень хочет иметь ребенка, её материнский инстинкт выше всех наших законов; пообщавшись с детьми, она впадает в какую-то прострацию: может молчать и не реагировать на происходящее вокруг. А когда у наших соседей родился малыш, так Вика чуть с ума не сошла. Она очень сильно завидует. Впрочем, как и все остальные люди на этой земле, кто ещё не имеет детей. – Как думаете, что могло спровоцировать повторный приступ? – Я не знаю. Я уже вам говорил, меня не было дома. А о чем вы хотели с ней поговорить, может я смогу вам помочь? – Сегодня ночью по видеосвязи поступило заявление о пропаже женщины, заявление сделала её мать. Мы проверили телефонные разговоры пропавшей и выяснили, что последней, с кем она говорила по телефону, была ваша супруга. – Кто эта женщина? – Шаган Анна Викторовна. Она работала секретарём в компании «Звезда», где, я так понимаю, работает и ваша супруга. Вам известен этот человек? – Нет, ну может Вика случайно упоминала её пару раз в разговорах, но ничего особенного. – Жаль. Что ж, завтра обязательно встречусь с вашей супругой в клинике. Её, кстати, уже можно посещать? – поинтересовался Лавров. – Завтра уже можно будет. – Что ж, благодарю вас за предоставленную информацию. Вот моя визитка, – Лавров протянул пластиковую карточку Михаилу, – если что-то вспомните, позвоните, до свидания. – До свидания. – Миша попрощался и проводил капитана на улицу. «Вот тебе раз!» – подумал он, – «Это что же получается, Вика может быть свидетелем пропажи человека? Интересно, какие у неё отношения с этой Аней? Дружеские или сугубо партнерские? О чём они могли говорить в тот вечер? Ясно одно: после этого разговора Вика сорвалась в истерику, а Аня пропала». Михаил посмотрел на часы, было без пяти минут шесть. Почему-то на душе стало тоскливо и тревожно. Подобное чувство его одолевало всякий раз перед большими неприятностями. «Вика!» – пронеслось в его голове. Миша быстро выбежал из дома, сел в автокапсулу и стрелой вылетел со двора в сторону городской автотрассы. Включив автопилот, Михаил набрал на видеосвязи номер Сергея Анатольевича, но тот не отвечал. Тогда он позвонил с Викиного телефона. – Да, слушаю, – взял трубку отец Вики. – Сергей Анатольевич, вы, где сейчас? – Вот только с работы, приехал к Вике в больницу, а что? – Как она? – К ней пока не пускают, но я вот стою у палаты, фрукты хочу передать. – Проверьте, пожалуйста, в порядке ли она? – От неё только что вышел доктор, думаю всё в порядке. – Проверьте! – поднял голос Миша. – Хорошо, хорошо. – Сергей Анатольевич аккуратно приоткрыл дверь в палату, просунул голову в проём и осмотрелся: Вика сладко спала, свернувшись калачиком, и как ему показалось, даже улыбалась во сне. Её каштановые волосы были аккуратно свернуты в белую шапочку, а руки сложены под щекой. – Всё в порядке, спит она, – успокоил он Михаила. – Сергей Анатольевич, прошу вас, никуда не уходите, я сейчас приеду, – почти кричал в трубку Миша. – Ну, хорошо, хорошо, жду. Миша вбежал в холл приемного покоя и стал пристально осматриваться. Он вглядывался в лица выходящих из клиники людей и находящихся у стойки приёмника. Не заметив ничего подозрительного, он заскочил в лифт и поднялся на шестой этаж. Сергей Анатольевич сидел на кушетке напротив палаты, где находилась Вика и вертел в руках пакет с фруктами. – Что случилось, ты чего такой запыханный? – спросил Сергей Анатольевич. Миша взглянул на него и, подняв вверх указательный палец, показывая знак тишины, приоткрыл дверь в палату и заглянул внутрь. Теперь он убедился сам – она спит и в округе всё спокойно. Тревожное чувство стало понемногу его покидать, от того что с ней всё в порядке и он рядом. – Сам не знаю, что-то неспокойно мне, мы с Викой никогда не расставались надолго друг от друга, а тут…, наверное, нервы! – Доктор говорит: «ей нужен покой». После больницы свози её куда-нибудь на природу или может в санаторий, да и сам отдохни, полечите свои нервы. О чем вы говорите, какой отдых?! Я разрываюсь между работой, бизнесом и домом! Но хорошо подумав, сказал: Если только на пару дней махнуть на турбазу при заповеднике, поездить верхом, посидеть у костра. Да! Было бы неплохо! Возможно, на выходных так и сделаем, – сам себя успокоил Михаил. – Да, и в ближайшее время не заводи с ней разговоров о детях, это её очень беспокоит, – продолжал Сергей Анатольевич. – Я и так стараюсь об этом не вспоминать при ней. Если она заводит такую тему, то стараюсь наговорить чего-нибудь, что бы она успокоилась. – Но она когда-нибудь спросит тебя об этом! – Спросит, знаю! Я что-нибудь придумаю, – опустив голову, сказал Миша. В это время дверь лифта в конце коридора открылась, и из нее вышел мужчина. Он был одет в деловой костюм, и ничего примечательного вроде бы в нём не было, но легкая сутулость и походка кого-то напоминала Михаилу. Человек шёл уверенным шагом от лифта прямо по коридору в сторону палаты, где находилась Вика. Но с каждым разом его шаг становился неуверенным и замедленным. Затем мужчина неожиданно свернул в дверь, ведущую к лестничному пролёту, и исчез из виду. «Где-то я его видел», – подумал Михаил. – Сергей Анатольевич, посидите здесь, только никуда не уходите и никого сюда не впускайте, я скоро! – Миша быстрым шагом направился к двери, в которой только что скрылся незнакомец. – А что случилось? – спросил его вслед Сергей Анатольевич. Но Миша, не отвечая, уже спешил за незнакомцем. Открыв дверь, он услышал, как незнакомец быстрыми шагами спускается по лестнице. Миша бросился вслед за ним. Незнакомец услышал шаги погони и прибавил шаг. Дверь из лестничного пролёта на первый этаж оказалась закрытой, и незнакомец побежал ниже, в подвал. В этот момент на лестничный пролет вышел работник клиники, держа в двух руках большую гору белья. Незнакомец оттолкнул его в сторону. Работник клиники упал на пол, разбрасывая вокруг бельё. Незнакомец юркнул в дверной проём. В левом крыле подвала клинического корпуса располагалась прачечная, и повсюду на тележках лежали горы белья; на столах и различных стеллажах находились чистящие и моющие средства, в один ряд коридора стояли стиральные машины. Забежав в прачечную, Миша видел, как убегающий мужчина на ходу расталкивает тележки с бельём и бросает их за собой, чтобы перекрыть дорогу догоняющему. Преодолевая преграды и перепрыгивая через горы валяющегося белья, Миша бежал, не отставая, следом за ним. Миновав весь коридор, расталкивая работников прачечной, незнакомец добежал к открытой двери лифта, в которую только что вошла женщина в белом халате. Он, схватив её за шиворот, вытолкнул из кабинки и нажал на кнопку подъёма. Подбежав к лифту, Михаил увидел, что тот уже поднялся на первый этаж и продолжал двигаться дальше. Миша выскочил на лестничный пролёт, находившийся рядом с лифтом, и стремительно побежал вверх. Забегая на площадку этажей, он видел, что лифт всё ещё поднимается. Задыхаясь от внезапной физической нагрузки, Миша всё тяжелее одолевал ступеньки лестничного пролёта. Наконец на седьмом этаже он увидел, что лифт остановился на крайнем, девятом этаже клиники. По звуку было слышно, что дверь лифта открылась. Миша сделал последний рывок на два этажа и, тяжело дыша, заглянул в кабинку лифта: он был пуст. Михаил огляделся. Девятый этаж находился на ремонте. Повсюду располагались строительные леса, мешки с растворами, различные материалы и инструменты. Вдоль левой стенки находились металлические шкафы для переодевания строителей и складирования инструмента. Так как рабочий день был закончен, на этаже никого не было. Свет тускло горел только по коридору. Полная тишина стояла на девятом этаже, скрывая за собой незнакомца. Михаил попытался двигаться тихо, но это у него выходило плохо, так как отдышка сильно изводила его. Постояв немного и отдышавшись, он потянул руку в карман и достал оттуда Викин телефон. Поднеся его ко рту, он чётко произнес: «Шеф». Телефон Вики моргнул и автоматически произвёл набор номера шефа. В одном из шкафчиков, находящемся в нескольких шагах от Михаила, предательски зазвонил телефон. Миша оглянулся и медленно подошёл к нему на безопасное расстояние. – Выходи! – вызывающе, но спокойно произнес Михаил. Но никто не спешил появляться на его вызов. – Выходи! – громче повторил Михаил и взял в руки лежавший рядом на строительных лесах металлический прут. Телефон абонента перестал звонить и дверь шкафчика открылась. Наружу стал выбираться мужчина кавказской национальности. Это был Викин шеф. – Ну и?.. – произнес он знакомым голосом, с которым Миша разговаривал только вчера. – Что ты здесь делаешь? – спросил Миша. – Я что, должен отчитываться? – Отвечай! – Михаил поднял прут двумя руками, выдавая угрозу. – Бабушка у меня здесь, болеет, – съязвил шеф. – Ага, и так к ней спешил, что этажи перепутал! – Ну, а с кем не бывает, – снова ухмыльнулся шеф. Миша размахнулся прутом и ударил по железным шкафчикам. Прут просвистел в двух сантиметрах от левого плеча шефа и тот пригнулся, закрывая голову руками. Миша схватил его и, прижав к стене, несильно надавил прутом на горло. – Ты что, с ума сошёл? Убьёшь ведь! – запричитал шеф. – Я повторю свой вопрос: что ты здесь делаешь? – Проведать зашел, а что здесь такого. А тебя увидел и подумал, зачем мне связываться с ревнивым мужем? Миша слушал его, показывая всем видом, что не верит ему и ждёт правду. – Да что здесь такого? Моя работница попала в больницу, может же начальник справиться о её здоровье?! – Нет, не может! – перешёл на крик Миша. – Умный начальник сначала позвонит своей работнице на телефон. Её телефон находится у меня, и ты на него не звонил. А невиновный человек не будет ни от кого убегать как ты! Продолжать? – и Миша сильнее надавил прутом на горло. – Не надо! – захрипел шеф, – я всё скажу. Михаил ослабил хватку и оглянулся. У окна коридора стоял табурет. Схватив кавказца за шиворот, он усадил его на табурет, а сам встал поверх и произнёс ему прямо в ухо: «Только не ври мне, не рекомендую!». Шеф опустил голову и как провинившийся мальчишка начал свой рассказ: – Да что здесь рассказывать?! Эта Аня, та ещё баба! В общем, роман был у нас с ней, служебный, никто не догадывался о нём. Я, когда с ней закрутил, сначала гордился, что такой женщиной владею, а потом понял, что это она мной владеет. Сам не понимаю, как она меня в оборот взяла? А я ведь женатый, у меня семья. Дочери четырнадцать лет. У жены большие связи в регионе, она работает прокурором в Нижнереченском. Представляешь, что со мной будет, если жена узнает?! А эта Аня начала недвусмысленно намекать мне на то, что расскажет всё моей жене и стала требовать денег. Чем больше я ей давал, тем больше ей требовалось. В последнее время я стал избегать с ней любых встреч. Но она дожидалась меня после работы, перед домом, могла позвонить в неподходящий момент… Совсем извела меня эта баба! А тут, когда ежемесячный осмотр начался, и у нее выявили беременность. Я даже обрадовался, что её на прерывание увезут: поболеет, помучится немного, сама меня забудет и шантажировать перестанет, а она перезванивает мне через три часа и заявляет, что ей нельзя делать аборт. У неё, видите ли, плохая свёртываемость крови, и она может погибнуть при прерывании беременности. Её продержали в специальном отделе с полицией и службой социального контроля, судить не стали. Она подписала им бумагу, что в течение беременности обязуется выйти замуж, и претендент у неё есть. Как ты думаешь, кого она имела в виду?! – шеф чуть не плакал при рассказе этой душераздирающей истории. – Медлить было нельзя, и я решил действовать. – Что, решил ее уговорить не делать этого? – спросил Миша. – Что-то вроде того. Позвонил ей вечером, говорю: «выйди, у меня для тебя сюрприз есть». Она вышла, села в автокапсулу, и мы выехали за город. У меня в Нижнереченском домик свой охотничий есть, банька, там, все дела, ну и короче…, задушил я ее в баньке. Тело, закопал в овраге там же, недалеко. Ты как раз звонил мне, когда я яму копал. Её телефон я разобрал и выкинул в озеро по дороге. – Что, прямо так легко убил человека? – Да человек что собака, особенно если человек – собака! – с ненавистью выдавил из себя Викин шеф. – Как звать то тебя? – Алик. – А к жене моей зачем пришел, Алик? Тот помедлил с ответом, гоняя в голове мысли, чтобы помягче выкрутиться. – Сегодня ко мне на работу приходил капитан полиции, Лавров. Всё расспрашивал, что да как, куда могла уехать Анна. По архиву звонков, говорит, установил, с кем она разговаривала по телефону: со мной, а потом с твоей женой. Когда ты мне сказал, что они по телефону разговаривали, я сразу не придал значения об их телефонном разговоре. Ну поболтали бабы о своём, но после визита полицейского я задумался…. Лаврову я сказал, что звонил ей по работе, искал важные документы. Хорошо хоть звонил с рабочего телефона. Но через пятнадцать минут после звонка я уже подъехал за ней. При мне ей никто не звонил. Остаётся вопрос: о чём она говорила с твоей женой? Я просто хотел спросить. – А почему она позвонила именно моей жене? Они что, подруги? – Я, конечно, не слежу за своими сотрудниками, но думаю, что они неплохо общались. – Странно, я не замечал. Что же мне с тобой делать, Алик? – Слушай, давай договоримся! Какой мне резон трогать твою жену? Ты как мужчина мужчину должен меня понять. Я попал в безвыходную ситуацию, что мне оставалось делать?! – Тише ты, не кричи, – остановил его Миша, – дай ка мне подумать… Он помолчал, походил вокруг Алика, что-то осмысливая в своей голове. – Вот что! Сегодня же ночью ты поедешь в свой охотничий домик и откопаешь Анну. – Ты что?! Я не поеду! – испуганно заговорил Алик. – Поедешь! Ещё как поедешь. Достанешь из озера её телефон. Отвезёшь тело на Тополиную улицу в Вольном, подальше к заповеднику, и бросишь её там. Телефон оставишь с ней. – Что, голую? – А она что, голая? – Ну да, мы же в бане были, а её вещи я сжег в котле. – Тем лучше, бросишь как есть, а телефон тогда не доставай. После этого жди моих указаний, я сам тебя найду, а не то… – угрожающе показывая прут, поднял голос Миша, – понял? – Понял, понял, а зачем тебе это? – Много будешь знать, канопус быстро кончится! Вали отсюда. Алик, размазывая сопли рукавом, юркнул по коридору на лестничный пролёт и скрылся из виду. «Вот так да!» – подумал Миша, – «о чём же говорили Аня с Викой?» Спустившись к палате на шестой этаж, Миша присел рядом с Сергеем Анатольевичем. – Что случилось? – Да ничего, показалось…, – ответил Миша и откинулся к стене. – Нервы, батя, нервы. 3 Выйдя от Михаила, Лавров поднялся на монорельсовую дорогу и через пару минут уже скользил над городом в полупустом вагончике. К сожалению, при исполнении должностных обязанностей оперуполномоченным запрещено пользоваться личным автотранспортом. Именно поэтому приходится иногда бОльшую часть рабочего времени тратить на общественный транспорт, хотя иногда это реально сокращает время. Добравшись до станции «Сибирский круг», Лавров вышел из вагончика и неспешно направился в управление внутренних дел города Надельска. Приложив удостоверение к электронному замку на входе в управление, Андрей Львович вошёл в душное помещение. Пройдя пост охраны, он поднялся по широкой лестнице на второй этаж и дошел по коридору до кабинета №231. Также приложив удостоверение к электронному замку, вошёл внутрь. В кабинете Лаврова всё аккуратно расставлено по полкам, было чисто и опрятно. На стене висели копии картин знаменитых художников в самодельных рамках, а на рабочем столе стояла видеофотография его родителей. Лавров расположился в кресле и положил на стол планшет. Посмотрел на видеорамку и нажал на кнопку воспроизведения. Родители на видеофотографии заулыбались, стали подмигивать сыну и в приветствии махать руками. Лавров, как обычно, махнул им в ответ, понимая, что они этого не видят. Но приятно было на них смотреть, так как вживую увидеть их не представляется возможным. Андрей задумался и загрустил. Несколько лет назад его родители погибли в автокатастрофе во время путешествия. На фото они были также молоды, как и Андрей. Впрочем, как и все люди. Очень редко на улице можно было встретить человека старше тридцати пяти лет на вид. Обычно это те люди, которые родились очень давно, когда еще не был разработан Канопус. После его применения эти люди остались в своем возрасте. Лавров включил голографический экран рабочего компьютера и перекинул на него информацию с планшета по беспроводной связи. Затем он взял лист бумаги и карандашом стал рисовать на нём круги и стрелки, ставить пометки. Выходило, что Анна Викторовна, возраста тридцати двух лет, по словам коллег по работе была скрытной женщиной и мало с кем общалась. В общественных и корпоративных мероприятиях практически не участвовала. Единственная, с кем она общалась более или менее близко, в настоящее время находится в клинике ввиду сильного стресса. Её начальник утверждает, что ничего не знает о её местонахождении, хотя он какой-то подозрительный. Все её коллеги были очень удивлены, когда у Анны выявили раннюю стадию беременности. Никто и подумать не мог, что у нее есть мужчина, настолько она была закрыта от внешнего мира. Мать Анны утверждает, что у дочери кто-то был: она случайно слышала обрывки разговоров по телефону дочери и какого-то мужчины. Разговоры были длинными и видимо приятными, но Анна никогда близко не допускала мать в свою личную жизнь и многое умалчивала. Михаил Борзых был сильно напряжен, озабоченный состоянием своей жены. Но он явно знал больше, чем говорил. В Надельской центральной женской клинике отказались предоставить какую-либо информацию о проведенной операции по прерыванию беременности гражданке Шаган без соответствующего на то разрешения органов социального контроля, ссылаясь на врачебную тайну. Либо требовалось согласие самой гражданки Шаган, но она не может дать такого разрешения ввиду её полного отсутствия, а в органы социального контроля Лавров сегодня не успел. Придётся за разрешением ехать завтра с утра. Буквально вчера Андрей Львович закончил дело о самоубийстве одного мужчины, доведённого до полного отчаяния. У него не осталось ни родных, ни близких – ничего, что могло бы его удержать от такого безумного шага. Однажды в вечернее время на улице его встретили хулиганы. Ограбив, они нанесли ему тяжкие увечья. Проведя достаточно долгое время в лечебной клинике, он заработал нерабочую группу инвалидности, потерял работу и был вынужден существовать на жалкую инвалидную субсидию, которой едва хватало на оплату жилищных услуг. Имея хороший дом, он не мог расплатиться по счетам, и был выселен в приют для немощных граждан. Как долго можно жить, если ты ограничен в возможностях? Никто не знает, когда настанет конец у этой мучительной жизни, а эвтаназию в нашей стране рассматривают только тем, кто находится в стадии «овоща». Приходится всё делать самому. Будь проклят Канопус! В настоящее время рассказы о том, что люди когда-то еле доживали до ста лет, старели и умирали, кажутся легендами и сказками, придуманными прапрабабушками и людьми с глубокими морщинами. Если бы можно было выбирать, большая часть человечества уверенно отказалась бы от бесконечной и мучительной жизни. Но этот мир жестокий и беспощадный, он не оставляет право на такой выбор. Он толкает тебя в бездну страха, где нет выбора, а есть только цель – умереть! Обо всем этом Андрей Лавров докладывал на утреннем совещании своему непосредственному начальнику особого отдела, майору Светлову Александру Ивановичу. После закрытия дела о самоубийстве Лавров получил задание расследовать исчезновение гражданки Шаган Анны Викторовны. Со слов её матери, дочь не могла всё бросить и куда-либо уехать, ведь она очень ответственно относится к любым обязанностям. На ночь всегда звонила матери по видео, но в этот раз дочь не позвонила. Мать почувствовала неладное и сделала заявление в полицию. Просидев в кабинете еще около часа, Лавров выглянул в окно: погода портилась, тучи всё сильней и сильней затягивали небо, сумерки опускались на город. Взяв из шкафа зонт, Лавров выключил свет и покинул рабочее место. – Поздно уже, поезжайте домой, Сергей Анатольевич. Я здесь подежурю, – посоветовал Михаил. Тесть посмотрел на часы, зевнул и согласился. – Пожалуй ты прав, поеду. Но ты, если что, звони… – он пожал руку Мише. Заглянул ещё раз в палату и направился к лифту, оставив на кушетке пакет с фруктами. Посидев немного и удостоверившись, что в коридоре спокойно и медицинские работники не снуют туда-сюда, Михаил тихо вошёл в палату. Он сел на кресло рядом с кроватью и взял Вику за руку. Она крепко спала и не реагировала на его прикосновения. Её рука была такая тёплая и нежная, такая близкая и одновременно далёкая от него сейчас. На её светлом лице отражалась улыбка, такая до боли знакомая и любимая. Интересно, что ей снится? Чему она так радуется во сне, как ребёнок? Боже, она сама ещё ребёнок. Михаил преподнёс ее руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы. Его глаза стали влажными и из них потекли слёзы. – Я обещаю тебе, у нас будет малыш, очень скоро, – тихонько произнёс он, говоря как будто самому себе, – я всё сделаю для этого, ты только поправляйся поскорей. Вика по-прежнему улыбалась во сне, как будто понимала, о чём он говорит, и знала это на все сто процентов, но сказать не могла. Ей было хорошо в своём маленьком и временном мирке: у неё там, во сне было чудо, которого нет на земле. Михаил сегодня не поехал домой, он остался спать здесь, в кресле, рядом с любимой женщиной. 4 Утро выдалось холодным и дождливым, прямо как глубокой осенью. Лавров открыл глаза и посмотрел на часы на стене: они показывали семь утра. Семь утра! Каждый день в это время Андрей просыпался, невзирая на погоду и времена года. Ему не нужен будильник, если не приходилось проснуться пораньше. Поднявшись с постели, Лавров первым делом проследовал на кухню. Проходя мимо обеденного стола, он щёлкнул по выключателю кухонного помощника и, не останавливаясь, направился в ванную комнату. Выйдя из ванной умытым и побритым, на столе его уже ждал горячий завтрак и кофе. «Боже! Какое это чудо – кухонный помощник!» – бормотал себе под нос Лавров, вдыхая запах свежеприготовленной яичницы с беконом. Ничто не могло отвлечь его от поглощения столь вкусного холостяцкого завтрака, который он принимал каждое утро. Неизвестно, будет ли в этот день обед, или следующий прием пищи будет только вечером или за полночь? Горячий завтрак и свежие новости, включающиеся автоматически, когда он садится на кухонный стул – вот, то ради чего приятно просыпаться по утрам в любую погоду. И действительно, ничто не могло помешать этому процессу кроме… разве что телефонного звонка, который раздался знакомым боем, говоря о том, что звонят с работы. В это время звонят не просто так. – Да, слушаю… – ещё сонным голосом произнёс Лавров. – Андрей, просыпайся, тут работёнка тебе есть, – бодро отзывалась телефонная трубка. – Я не подрабатываю на стороне! – пошутил Лавров. – Ладно, говори, чего тебе, Сенцов? – Мы её нашли! – Кого вы там нашли? – Шаган, Шаган мы нашли. Лавров окончательно проснулся и с надеждой спросил: – Жива? – Да какой там… – отозвался Сенцов, – мертвее не бывает. – Где? – В Вольном, у самого заповедника. – Опергруппу вызвал? – Только что, ждём вот. – Я выезжаю. Без меня ничего не трогать! – Будет исполнено! – отозвался Сенцов и отключился. Лавров, закидывая на ходу завтрак, одевался и собирал вещи, которые ему, возможно, пригодятся на месте преступления. Обычно это лупа, пинцет, пакеты и стерильные перчатки и, конечно, планшет. Собрав необходимые инструменты, он закрыл квартиру и на лифте спустился в гараж. По брелоку нашел свою автокапсулу, и немедля выпорхнул на ней в просыпающийся город. Когда сильно нужно, быстро не получается. Утренний час пик заставил Лаврова понервничать в небольших транспортных пробках. Через тридцать минут Лавров прибыл на место. Выйдя из авто, Андрею пришлось пройти пешком по полю метров двести почти к самому электронному забору заповедника, где его уже ждал участковый, лейтенант Сенцов и два местных жителя. Труп Анны Шаган лежал в густой траве вытянутый в струнку. Её бледное тело было сильно изуродовано дикими животными: частично съедено лицо, шея, грудь и конечности на руках и ногах. – Доброе утро! – поприветствовал его Сенцов. – Какое же оно доброе? – ответил Лавров, – Ну что тут у нас? Рассказывай. – Вот, эти двое сторожей, – тыкал пальцем Сенцов в двух мужчин явно нетрезвого вида стоящих рядом, – утром, при обходе заповедника заметили за забором стаю диких собак, кучкующихся в этом месте. Собак свистками, конечно, отогнали, а там… она лежит. Если бы не собаки, когда бы в такой высокой траве её нашли! Разве что когда бы мухи тучами сбились. Я, конечно, кольнул её шприцем в пятку на анализ ДНК и данные в планшет заложил. Через пару минут БАЦ! Результат – «Шаган». Я почему-то сразу о тебе подумал, тебе же это дело передали. – Понятно. А раньше, к примеру, прошлой ночью или днём ничего странного здесь не замечали? Может кого-то подозрительного? – обратился Лавров к сторожам заповедника. – Дык, мы ж на дежурство с вечера только заступили, – ответил самый низенький, бородатый мужичок, – разок прошли в начале смены, но ничего такого не видели, а следующий заход только утром пошли. И вот. – Правду говорит, начальник, – влез в разговор второй сторож, выдыхая на Лаврова стойкий запах перегара. – Ладно, ладно, – открестился от них Лавров, – ты записал их показания? – Два раза переписывал, – возмутился Сенцов, – оба файла у меня в планшете. – Перекидывай в отдел! – дал указание Лавров. В это время на дороге показались автокапсулы опергруппы, и группа из пяти человек направилась навстречу к Лаврову. – Вы бы хоть траву скосили! Пока к вам дойдешь, ноги мокрые по колено, – возмущался младший криминалист Леша Кай. – Не ругайся, Лёха, не успели мы! Все косари спят ещё, а моя пила в такую погоду не поехала никуда, – пошутил Сенцов. – Вечно у тебя все не «Слава Богу», – ответил на шутку Кай. – Михалыч! – обратился Лавров к судмедэксперту. – Ты давай поаккуратней… Мне кажется, здесь кроме наших ещё следы есть. Мы к трупу близко не подходили. Когда будет готова экспертиза, скинешь на меня результаты, и я начну работать. А что скажешь предварительно? – Да что тут говорить… – осмотрел место преступления Михалыч. – Визуально можно сказать так: тело искусано и порвано дикими животными, предположительно собаки или волки, но не сильно; свежую плоть собакам есть приятней, чем мёртвую. – Ты о чём? – не понял Лавров. – Крови нет в укусах. Они вон, посмотри, жёлтые и пустые. Смерть наступила не от укусов собак, давно она уже в таком виде! А труп расположен не как попало, а ровно, будто его из могилы подняли. Тело окоченело в таком положении, в каком она покоилась. Вон, гляди, даже земля в ушах и волосах осталась. Если бы она собакам живая досталась, от нее бы только кости и нашли. Её сюда, видимо, подкинули. – Очень интересно! – задумался Лавров. – Сначала похоронили, а потом в голом виде подкинули на съедение собакам? – Да! – согласился Михалыч. – Скорее всего, так и было. Сейчас проведём плановые мероприятия, а там и результаты будут. Вовремя вы поспели. – И не говори! – согласился Лавров, – у меня уже рождается версия: видимо кому-то было нужно, чтобы мы её нашли, а не объявили пропавшей без вести. Собаки убрали бы все следы преступления, а ДНК указало бы на то, что труп гражданки Шаган не пропал – вот он, берите и пользуйтесь. – Как версия вполне может быть. Думаешь это связано с продвижением очереди? Эффект брюссельского маньяка? – Не исключено! Возможно, кто-то убивает для продвижения очереди, – рассуждал Лавров. – А зачем тогда её предварительно хоронить? – Не знаю, это ведь просто версия. – Такую версию можно пришить к любому убийству. – Да, ты прав! Наивно, но со смыслом. – Товарищ капитан, а вам видеофайлы с камер наружного наблюдения нужны? – спросил Сенцов. – А что, есть? – Конечно, это ведь особый объект. Ну, по крайней мере, подъезд к заповеднику хорошо просматривается. – Собери всё что сможешь, и ещё заскочи в службу безопасности и узнай: не были ли в этом районе плановые пролёты беспилотников или квадрокоптеров? – дал указание Лавров. – Слушаюсь! – согласился Сенцов. «Будем цепляться за каждую соломинку», – подумал Лавров и направился к своей капсуле. Оставив автокапсулу в гараже дома, Лавров пересел на монорельсовый автобус и поехал в девятнадцатую районную клинику. У стойки приёмного покоя никого не оказалось, только медперсонал сновал тут и там, куда-то спеша. Лавров немного понервничал, но тут же показалась дежурная медсестра. – Чем могу помочь? – спросила полненькая, на вид лет двадцати семи медсестра приёмного покоя. – Мне нужно поговорить с вашим пациентом, гражданкой Борзых Викторией Сергеевной. – Лавров достал удостоверение и покрутил его перед носом дежурной медсестры. – Вначале с доктором! – отчеканила дежурная и указала на лифт. – Пятый этаж, пожалуйста. – Спасибо! – и Лавров поднялся лифтом на пятый этаж. Буквально выйдя из лифта, Лаврова встретил молодой доктор и поинтересовался, что угодно внутренним органам в клинике. – Ну и сервис у вас! – удивился Лавров. – Еще не успел добраться на пятый этаж, как меня уже ждут. Хорошо хоть не с носилками. – У вас хорошее чувство юмора. С кем имею честь? – спросил доктор. – Капитан Лавров, особый отдел. – Лавров повторил процедуру с удостоверением. – Мне нужно поговорить с гражданкой Борзых Викторией Сергеевной, могу я к ней пройти? – Это выше этажом, но у нее сейчас процедуры, вам придется немного подождать. Палата шестьсот двадцать три. – Большое спасибо! – Лавров уже хотел было уйти, но доктор продолжал: – Хотел бы вас предупредить, что у пациентки сильнейший стресс, связанный с тем, что она, вероятно, не сможет иметь детей. С ней работают психологи и психиатры. Тяжелый случай! Прошу вас, постарайтесь не затрагивать эту тему, она ещё слишком слаба, и любое напоминание об этом может разбудить в ней повторную волну стресса. – Я постараюсь, но в интересах следствия могут быть заданы провокационные вопросы, – уточнил Лавров. – В таком случае, я как врач не советовал бы вам делать это сегодня, – настаивал доктор, – это ухудшит ситуацию, и вы потом ещё долго не сможете с ней, о чем-либо поговорить. – Что ж, пару дней следствие подождет, – согласился Лавров и, попрощавшись с доктором, вернулся в лифт. Андрей Львович наконец-то получил в органах социального контроля разрешение на разглашение информации для внутренних органов и направился в Надельскую центральную женскую клинику, но даже сейчас он не смог получить ответ на вопрос о проведенной операции гражданке Шаган. Руководство клиники обязалось направить данную информацию в письменном виде в органы в ближайшее время. Лавров еще раз убедился, что бюрократия и волокита никогда не будут искоренены в нашей стране. «Мда, что же это, день впустую?!» – подумал Лавров. Оставалось дождаться результатов экспертизы гражданки Шаган. «Что ж, поедем в морг». Войдя в застенки единственного в городе морга, хотя и не маленького по размеру, Лаврову стало как-то не по себе. Холод и обречённость пробрались в его жилы до костей, и мысли о том, что не стоит здесь надолго задерживаться, не выходили из его головы. Тяжёлый, холодный и затхлый запах держался даже в окрестностях морга, но работа обязывала совершать подобные жертвы. – Где Михалыч, не уехал? – спросил Лавров у проходящего мимо сотрудника морга в запачканном зеленом халате. – Здесь ещё, в кабинете у шефа посмотри, – ответил работник морга. В кабинете у шефа запах не был таким сильным, как в коридорах, но все же наблюдался. Поэтому Лавров убрал от лица в карман носовой платок, с которым не расставался все время пребывания в морге. Михалыч сидел рядом с шефом и что-то особенно внимательно печатал на компьютере. – Как вы здесь дышите? Здравствуйте, Иван Никитич! – Лавров протянул руку шефу. Так сказать, заведующему морга. – Здравствуй, Андрей Львович, – пожал в ответ руку Иван Никитич, – Мы привыкли уже. – Как можно привыкнуть к такому?.. – удивился Лавров. – Это наша работа. Мои сотрудники хоть и редко, но иногда даже перекусывают на рабочем месте, – с улыбкой произнес Иван Никитич. – Фу! – скривил гримасу Лавров. – Перестаньте… Какие новости у нас, Михалыч? – Да практически всё тоже что я и говорил, – не отрываясь от планшета сказал Михалыч. – Остаётся добавить, что смерть наступила в результате асфиксии. Больше сказать трудно, собаки постарались. Эксперты сейчас определяют, с какого места земля в её голове. У покойной в ухе имелась одна золотая серьга, вторая отсутствует. Вокруг места преступления имеются следы мужских ботинок сорок третьего размера, но не очень чёткие, вокруг трава. Судя по ним можно сказать, что преступник был один. Когда он волок жертву, у забора заповедника наступил в грязь, и в одном месте остался отпечаток изготовителя ботинок. Это практически единственная улика. У всех, кто находился рядом, такой обуви нет. – И что это за фирма? – Stylish Step. – Уже лучше! Родные опознали убитую? – Да что там опознавать! ДНК опознало, – заключил Михалыч. – Поэтому родных только оповестили, а вскрытие провели без опознания. Да, ещё она была беременна, на маленьком сроке. – Беременна? – А что ты удивляешься? – Вот это да! Значит, ей не сделали прерывание?! – Не могли ей сделать прерывание. Судя по её медицинской карте, у неё плохая свёртываемость крови, и любая подобная операция могла бы привести к летальному исходу. – И зачем я ходил в женскую клинику?! – съязвил Лавров, – Надо было сразу в морг! – Не понял? – поднял на него глаза Михайлович. – А ничего понимать и не надо, Михалыч. Ну, все! – потирая руки, порадовался Лавров. – Поеду-ка я сейчас к её мамаше, будем искать папашу, – и он вышел из кабинета. – Чокнутый какой-то, – снова сделал заключение Михалыч. Миша с самого утра сбился с ног, выясняя конкурсантов на участие в тендере, периодически звоня Олегу и уточняя детали. В авиакомпании Михаил взял отгулы: необходимо было чаще навещать Вику и подготовиться к предстоящему тендеру. Не сказать, конечно, что руководство компании «Стерх» осталось довольным отсутствием Михаила, но болезнь жены немного их остепенила. Мише это было как раз на руку. Пока Вика была в клинике, он решал дела фирмы, которая кормила его семью. А деньги ему были нужны как воздух. – Алло, добрый день, вас беспокоит строительная фирма «Комфорт». Меня зовут Михаил. В прошлом году ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи. Скажите, пожалуйста, в работе с нами вас все устроило? Стоимость, сроки изготовления, материал, планировка, теплоизоляция, охрана, кондиционирование воздуха и прочие детали? Да? Хорошо! А претензии какие-либо имеются? Нет? Вот и замечательно! Наша фирма имеет к вам выгодное предложение. Мы вам предлагаем продлить на два года гарантийные сроки на нашу продукцию, а при заказе мобильных коттеджей в течение трёх лет предоставляем скидку в размере двадцати процентов. Взамен мы просим вас составить рекомендации для участия нашей фирмы в тендере на строительство жилого поселка в Николаево. Это будет большой населенный пункт рядом с новым международным аэропортом. Да, да, замечательно. Да, хорошо. Договор? Обязательно подпишем. Когда я могу заехать к вам за рекомендациями? Хорошо, спасибо, обязательно приеду. Всего доброго. – Миша отключил телефон. И так уже два часа он обзванивал всех старых и ныне действующих клиентов, обещая им золотые горы в обмен на рекомендации. И только один клиент оказался привередливым и потребовал некоторые дополнительные опции, причём бесплатно и вперёд. Пришлось с ним поторговаться. Благо, что претензий к строительной фирме «Комфорт» ни у кого не возникало. Вот что значит качество! Миша достал из бара бутылку бурбона, плеснул в бокал и растянулся в кресле. Тут он подумал о Вике: как она там? Уходя утром из клиники, Миша оставил ей телефон и уже даже поговорил с ней, но она была слишком капризна и просила забрать её домой. Немного убедительности и обаяния заставили Вику поверить, что пару дней в клинике ей очень необходимы и пойдут на пользу её здоровью. А там и выходные не за горами: поездка на турбазу, активный и незабываемый отдых. Вика не могла не верить ему, тем более что Миша никогда её не обманывал. Он мог что-нибудь недоговорить, умолчать, перевернуть так как нужно, а затем преподнести это как состоявшийся факт, произошедший ввиду независящих от него обстоятельств. Но прямо пойти на обман не старался. И только ребёнок, их будущий ребенок заставлял его торопиться. – Алло, это фирма «Охота и рыбалка»? Добрый день! Это строительная фирма «Комфорт». Два года назад ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи для егерей, могу я с вами обсудить некоторые детали лично? Нет-нет, всё в порядке. У нас к вам имеется выгодное предложение. Мы можем обговорить его детали? Да, знаю, в какое время вам будет удобно? Хорошо, буду! До свидания. – Глаза у Михаила заблестели так, как будто он нашёл то, что искал. Он быстро оделся, снял с полки зонтик и вышел из дома. Лавров быстрым шагом шёл по тротуару улицы Космонавтов, где особенно много находилось ресторанов и кафе. Запах горячей и такой манящей вкусной еды разносился из открытых кафе особенно сильно, что у Андрея Львовича заурчало и что-то провалилось в желудке. Он на секунду приостановился, посмотрел в сторону кафе, а затем на часы. Почувствовав повторное требование желудка, но всё же поборов глубокое чувство голода, он прибавил шаг и свернул на бульвар Мира, где находится дом Анны Шаган. Войдя в нужный подъезд, он прислонил удостоверение к электронному монитору консьержа: «В триста двенадцатый». Поднявшись на третий этаж, Лавров уверенно подошёл к дверям квартиры номер триста двенадцать и нажал кнопку звонка. Дверь открыла женщина в черном траурном наряде, с большими заплаканными глазами. Она была очень похожа на ту самую девушку с фотографии, которая была предоставлена для розыска пропавшей без вести. – Здравствуйте! Капитан Лавров, особый отдел, – он вынул электронное удостоверение и показал его женщине, – Мне необходимо осмотреть квартиру вашей… – он замедлился в речи, явно не зная, с кем говорит. – …дочери! – продолжила женщина. – Я Анина мама, проходите, пожалуйста, – и она указала Лаврову рукой в проход. – Конечно дочери, простите. Как я могу к вам обращаться? – поинтересовался он, проходя в квартиру. – Наталья Васильевна Шаган. – Наталья Васильевна, ваша дочь одна проживала в этой квартире? – Одна, конечно одна. Я довольно-таки редко к ней приезжала, всё по видео или по телефону общались, но на экране никогда не замечала посторонних людей в доме… Да и вещей чужих в квартире вроде бы нет. Квартира Анны Шаган была не богатой и не бедной, в ней было всё необходимое для комфортного существования. В ней не ощущалось недостатка и в тоже время ничего роскошного. Всё как обычно, всё как у людей. Лавров обратил внимание на потолок в квартире – это единственное, что его удивило. Поначалу, войдя в квартиру, ему показалось, что в ней нет потолка. Лавров стоял, открыв рот, смотрел в открытое небо и наблюдал, как над квартирой пролетают птицы, ярко светит солнце, и медленно плывут облака, хотя на улице была пасмурная погода. Это был видеопотолок с качеством зеркального изображения. Наталья Васильевна потянулась к регулятору на стене и покрутила его: на потолке сгустились тучи, затянули солнце, и стало пасмурно. Свет в квартире немного приглушился. Лавров уже слышал в рекламе про такие потолки, но значения этому не придавал. Регулируя видеопотолок, можно было среди дня зажечь звезды ночного неба в квартире, и наоборот. Такой потолок – это удовольствие не из дешёвых. – А с кем ваша дочь общалась? Я имею в виду мужчин, был у неё мужчина? – Лавров задавал вопросы, одновременно бегая глазами по квартире и пытаясь разглядеть что-то, что могло бы привлечь его внимание. – Я не знаю, но если быть откровенной, Аня очень любила общества мужчин, но как-то… скрытно. – Что значит скрытно? – Ну, ещё по молодости сходит с друзьями на вечеринку, но ничего не рассказывает. Вижу, например, что ей звонят по телефону, и она общается с мужчинами, но опять же всё скрытно. Каждые выходные куда-то уезжала, а куда не говорила. – А она называла какие-нибудь имена? – Да разве ж всё упомнишь… – А в последнее время? – стал уточнять Лавров. – Я могу ошибиться, но двоих я постоянно путаю. Она в последнее время разговаривала с Женей и Аликом. С одним из них вроде бы как-то мило, а с другим иногда и на повышенных тонах, а потом смягчится и хохочет. Она, кстати, могла мужчинами вертеть как ей угодно, верёвки из них вила. Но если влюбится… то всё, пропала! В восемнадцать лет даже из дому уходила. Искали её целую неделю, а когда нашли… С кем была, спрашиваю? Молчит как рыба. Ничего из неё не вытянешь. Лавров достал планшет и проверил, идёт ли запись разговора. – А вы не видели их, этих мужчин? – Нет, не видела. – Наталья Васильевна, я должен задать вам вопрос, простите меня заранее. – Что ж, задавайте. – Она достала из кармана носовой платок и приложила к заплаканным глазам. – Вы знали, что Аня была беременной? – наступила пауза. – Беременной?! Боже мой, Боже мой, Анечка-а… – запричитала Наталья Васильевна и зарыдала ещё сильней. Лавров подскочил к ней и помог присесть на диван. – Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста, я принесу вам воды. Он прошёл на кухню. Достал из холодильника минералку и плеснул в стакан, стоявший на кухонном столе. Хотел было отнести его Наталье Васильевне, но заметил на нём фото мужчины: блондин, который улыбался всеми тридцати двумя белоснежными зубами. Ниже под фотографией была надпись: «С любовью! Женя». Лавров пробежал глазами по кухне и взял первую попавшуюся кружку из шкафчика. Перелив в неё воду из стакана, опустил его в карман и подал воду Наталье Васильевне в кружке. – Надо же так! – немного успокоившись, продолжила Наталья Васильевна. – Всю жизнь ждала от неё внуков, а она никак не хотела… Говорила, что не встретила ещё такого мужчину, которому бы родила, а тут… – Наталья Васильевна, посидите немного, я осмотрюсь, хорошо? – Смотрите сколько надо, – махнула рукой женщина, утирая слёзы носовым платком. Лавров снова прошёл на кухню и огляделся. Всё как обычно. Ничего не говорило о том, что у Анны были гости. Одна тарелка, один стакан. Он открыл шкафчик и заглянул в мусоропровод, но тот был пуст. Другой посуды с фотографиями мужчин больше не было. В комнате покойной была заправлена двуспальная кровать, всё убрано. На прикроватной тумбочке с зеркалом находилась незакрытая косметика – Анна, видимо, куда-то собиралась. Оконная занавеска была приоткрыта. Лавров подошёл к окну и посмотрел вниз, на улицу: из окна был хороший вид на бульвар. Видимо, она кого-то ждала, что стояла у окна. Лавров проверил видеоэкран и его архив. Всё было чисто, имелись только пара последних записей с матерью. Он подошёл к Наталье Васильевне. – Скажите, а вы не убирались в квартире? – Нет-нет, я ничего не трогала. Как пришла сюда, так и проплакала на этом диване. – А вам не показалось, что в доме чего-то не хватает? Может быть что-то пропало? Деньги, например, драгоценности, личные вещи? – Из драгоценностей у Ани были только пару колец, да серьги, а остальное так, бижутерия. Я сейчас посмотрю… – она встала с дивана и прошла в гостиную, – а деньги Аня держала на счёте в банке. Наличность дома старалась не держать, уж эту черту я у неё знаю. Осмотрев все возможные места, Наталья Васильевна не обнаружила одной пары сережек и одного золотого кольца. – Так, кольцо и серьга, – про себя повторил Лавров. – Почему серьга? Серьги, – уточнила Наталья Васильевна. – Одна серьга была при ней, – заключил Лавров. – Боже мой, Боже мой, Анечка-а… – опять заплакала Наталья Васильевна. Пройдясь ещё раз по дому и осмотревшись, Лавров оставил свою визитку безутешной матери и вышел на бульвар. Подойдя к дороге, он оглянулся на дом, затем посмотрел в обратную сторону, через дорогу. Напротив дома Шаган находился Банк «Русский стандарт». Лавров направился к нему. Стоя у огромных стеклянных дверей «Русского стандарта», Лавров обратил внимание на фасад здания: на уровне второго этажа находится множество видеорегистраторов, направленных в разные стороны. Он оглянулся на дом Шаган: «вроде просматривается». Деревья, находящиеся вдоль бульвара редки, особо не могут помешать обзору видеорегистраторов. Уже лучше. И Лавров вошёл в банк. Банк был очень большим. К концу рабочего дня множества народу здесь не наблюдалось. – Чем могу помочь? – обратилась к Лаврову симпатичная работница банка с сияющей улыбкой на лице. – А-а, понимаете, меня беспокоит жуткое одиночество…, и я подумал, что именно в банке я смогу скрасить его такими веселыми и яркими красками, прямо как на вашем лице, – попытался флиртовать Лавров. Это немного смутило девушку, но она быстро нашлась. – Только после открытия вклада в нашем банке! – ответила она всё также с улыбкой. – Да? Я подумаю! – на автомате ответил Лавров, но тут же что-то одёрнуло его: «Так, что она сказала? «Открытия вклада?!» – Ага, а вы знаете, отведите меня туда, где открывают вклады. – Прошу Вас, идите за мной. – И девушка, развернувшись, направилась вверх по лестнице. Лавров последовал за ней. На третьем этаже работница банка подвела его к отделу вкладов, открыла стеклянную дверь и пригласила жестом войти. Лавров опустив взгляд, разглядев на пластиковом бейджике девушки ее данные: «Менеджер Жаркова Светлана». – Я надеюсь, что после посещения мною этого кабинета вы выполните своё обещание и скрасите мое одиночество? – снова подкатывал Лавров. – Посмотрим, – Светлана заулыбалась и поспешила удалиться. «Ну всё, теперь о делах», – подумал Лавров и подошел к работнику, сидящему за центральным столом офиса. – Здравствуйте, чем могу помочь? – встретил его сотрудник банка, не вставая с кресла. – Добрый день! – Лавров достал электронное удостоверение и предоставил его сотруднику банка, – Я к вам по служебным надобностям. – Разрешите? – протянул худощавую руку специалист отдела вкладов, давая понять, что ему нужно это удостоверение. – Пожалуйста… – Лавров протянул удостоверение специалисту. Тот взял его и положил на сканер, находящийся на столе, и сканер мгновенно считал с него информацию. – Возьмите, пожалуйста, – вернул удостоверение сотрудник, – слушаю Вас. – Мне нужна информация о наличии вкладов в вашем банке гражданки Шаган Анны Викторовны, проживающей на бульваре Мира, двести пятнадцать, квартира триста двенадцать, если таковые имеются. – Я надеюсь, вы понимаете, что эта информация конфиденциальна? – О да, конечно! Тем более что ей этот вклад уже не понадобится. – Понимаю! – кивнул сотрудник, – сейчас посмотрю. – Проделав несколько манипуляций на компьютере, он заключил: – Да, вклад на такое имя имеется. – А я и не сомневался. Мне, пожалуйста, распечатку и в электронном виде, на почтовый адрес, указанный в удостоверении, – уточнил Лавров. – Несомненно! – согласился специалист банка. – А как у вас работает служба безопасности банка? – Круглосуточно, – плохо понимая вопрос, ответил специалист. – Могу я поговорить с начальником охраны? – Я могу пригласить его сюда. – Будьте любезны. Специалист банка посредством телефонной связи вызвал начальника службы безопасности. – Одну минуту. Вскоре в офис вошел огромный человек лысоватого вида в корпоративном костюме банка. Под пиджаком у него была заметна большая кобура, значит банк очень серьёзный, можно доверять. – Егор, тут с тобой хочет поговорить капитан Лавров из особого отдела. – Угу, – выдавил из себя Егор. – Прошу вас, пройдите в кабинку тишины, – указал рукой специалист отдела вкладов. – Спасибо! – Лавров поднялся с кресла и проследовал в кабинку. За ним вошёл начальник охраны и закрыл за собой дверь. По виду Егор был немногословным и грубоватым мужиком. Он остановился в проходе и уставился куда-то вдаль, не обращая внимания на капитана. Когда Лавров достал удостоверение и махнул им перед глазами Егора, тот на мгновение отвлёкся на него и снова уставился в дальнюю стенку кабинки. – Мне нужны файлы видеорегистрации с ваших уличных камер наблюдения за десятое сентября, начиная с шести и до двадцати четырёх часов. Я надеюсь, это не секретная информация? – Секретная, но до шести часов, так как в это время банк осуществляет операции с клиентами, и многие клиенты не хотели бы светиться, – сухо ответил Егор. – Так значит, я могу получить эту информацию без соответствующего запроса из органов? – Присаживайтесь, я из кабинета охраны подключу видеофайл на этот экран, – он указал на видеомонитор, висевший на стене, – голограммной клавиатурой можно управлять видео. – Прекрасно, жду. Егор удалился из кабинки, и примерно через десять минут на видеомониторе появилось изображение из шести видеорегистраторов. Лавров выбрал на клавиатуре нужную камеру и нажал на перемотку. В девятнадцать тридцать на экране появилась Анна Шаган. Она была в голубом коротком платье и шла не спеша. По виду выглядела уставшей, и при ней была синяя сумочка. «Та-ак!» – подумал Лавров, – «у неё в квартире этой сумочки я не видел». Она вошла в подъезд, когда уже смеркалось. Через минуту в её окнах зажёгся неяркий свет. На бульваре понемногу засветились уличные фонари. Далее ничего интересного не происходило. До того момента, как в её окне приоткрылась занавеска и она показалась с краю у окна, явно кого-то ожидая. При этом рука её была прижата к уху: она разговаривала по телефону. Лавров записал в блокнот время. Вскоре у проходного подъезда дома остановилась бежевая автокапсула, и свет в окне комнаты Анны погас. Через минуту Шаган вышла из подъезда дома. Она была одета в белое платье и с шикарной завивкой, но не было видно, при ней ли сумочка – капсула закрывала весь вид. Анна села в автокапсулу, и та плавно укатила вдоль бульвара. Из-за расстояния камеры не могли зафиксировать номер авто, и уж тем более со стороны. Лавров сделал перемотку назад и записал видео с монитора на планшет. Что-то не давало ему покоя, что-то было упущено. Что же, что же он упустил? «А если…» – Лавров включил продольную камеру, перемотав видео на время прибытия авто. – «Вот, вот оно!» Бежевая автокапсула, отъехав от дома Шаган, повернула на перекрёстке и, переехав на четную полосу бульвара, проехала мимо банка в обратную сторону. Лиц конечно было не разглядеть, но номер авто был виден хорошо. Лавров снова сделал запись на планшет, затем открыл в нём выход на сервер дорожно-патрульной службы и ввёл номер авто. На экране тут же появилось досье владельца: «Гамаев Алик Джамильевич», все его данные и фото. «Ах вот он ты, Алик. Интересно, за какими документами вы поехали?» – Лавров достал телефон и набрал номер дежурного. – Алло, Иванов, это Лавров. Сергей, срочно записывай: Гамаев Алик Джамильевич… Оперативно получив санкцию прокурора, из сто двенадцатого отдела внутренних дел выехала оперативная группа на задержание Алика Гамаева. Первым делом группа направилась в офис международной транспортной компании «Звезда», где Алик Гамаев работал начальником. Группа задержания вошла в офис, и старший оперативного состава обратился к сотрудникам, находившимся в офисе: – Где Гамаев? – Он сегодня на работу не вышел, – отозвалась одна из сотрудниц. – Как не вышел? Просто захотел и не вышел, и не сказал, где находится? – Нет, он нам не докладывает, – в испуге продолжала сотрудница. – Сегодня необходимо было подписать важные документы, и мы не смогли ему дозвониться, абонент недоступен. – Где его кабинет? – Вот, пожалуйста! – сотрудница указала на дверь приемной. Старший опер совместно с группой вошел в приемную и кабинет Гамаева. И действительно, следов сегодняшнего пребывания на работе Гамаева не было. – Алло, товарищ капитан, в офисе он сегодня не появлялся, будем выезжать на дом. – Выезжайте! – одобрил Лавров. В кабинете Гамаева остались трое оперативников для проведения обыска, остальные выехали по домашнему адресу. Распугав прохожих, опергруппа ворвалась в подъезд шестнадцатиэтажного дома и, контролируя лифт и лестницу, поднялись на девятый этаж. Дочь Алика Гамаева Полина сидела за столом и делала уроки, как вдруг в это время позвонили в дверь. Она прошла в прихожую и заглянула в глазок. В нём она увидела свою соседку, ту самую, с которой она не ладила. Вечно эта скряга к ней придиралась за грязь на этаже! И чего ей надо? – Кто там? – не желая впускать её в дом, спросила Полина. – Это я, Галина Ивановна. Поля передай маме пакет, – начала разговор соседка. – Какой пакет? Мамы нет дома, – не хотела открывать Полина. – Я сейчас ухожу, а пакет надо передать маме, как только она придет, – скряга помедлила и добавила, – она сама меня просила. Полина подумала, что будет сожалеть о том, что открыла ей дверь, но провернула ключ в замочной скважине. В это время разблокировался электронный сторож и в квартиру с молниеносной скоростью ворвались люди в масках. Полина, зажав голову руками, упала в прихожей на корточки и завизжала. – Тихо, тихо девочка, – стал успокаивать её мужской голос, – А где твой папа? – Его нет, – зажавшись в страхе, отвечала девочка. – Я вижу, а где он может быть? – настаивал мужской голос. – Его со вчерашнего дня нет. Он разговаривал с мамой и сказал, что уезжает по службе на ночь и сегодня после работы должен вернуться. – А мама где? – На работе. – А где мама работает? – В прокуратуре в Нижнереченском. – В прокуратуре говоришь?! Валоха, – позвал он другого оперативника в маске, – возьми еще двоих и остаешься здесь. Старший достал телефон и сделал звонок. – Товарищ капитан, дома его нет и не ночевал, дочь не в курсе. Да, да. Жена работает в прокуратуре в Нижнереченском. Понял, хорошо. Санкция есть? Диктуйте адрес. Дачный поселок Подгорный в Нижнереченском внезапно всколыхнуло. Откуда не возьмись автокапсулы с мигалками в сопровождении квадрокоптеров и механической техники, и весь этот экипаж окружил крайний дачный домик Гамаевых. – Вот тебе раз! – шептались прохожие зеваки. – Баба та – эта прокурорша, а теперь её трясут! Видимо натворила делов на таком-то посту… – Ага, дела… – соглашались другие. В доме находилось много народу, опергруппа явно что-то искала. В это время к домику подлетела служебная автокапсула Нижнереченской прокуратуры, и из неё выскочила полноватая на вид женщина. – На каком основании? – кричала она, – Что здесь происходит?! Навстречу ей вышел мужчина в штатском с аккуратно стриженой бородкой. – Майор Лопатин. Вы хозяйка этого домика? – Да, это мой дачный участок. – Гамаева Ольга Александровна? – Да, это я. – У нас санкция на обыск вашего имущества, – он вытащил из кожаной папки документ, который предъявил Гамаевой. – Основание? – не глядя в документ спросила Гамаева. – Подозрение Алика Гамаева в убийстве. – В убийстве? Чушь какая-то. И что значит подозрение? Он арестован? – А я хотел у Вас спросить, где он? – На работе наверно, хотя он вчера говорил, что уезжает по служебным делам. – Вы знакомы с гражданкой Шаган Анной Викторовной? – продолжал майор. – Нет, а кто она? – Секретарь вашего мужа. После продолжительного разговора майор Лопатин выяснил, что у Гамаевых недалеко, в лесопосадках, имеется свой охотничий домик. Ничего не обнаружив на даче, опергруппа направилась в охотничий домик, дорогу к которому любезно согласилась показать Ольга Александровна. А вот здесь обнаружилось много интересного: и свежая яма в окрестностях леса, и пропавшая серьга из уха Анны в этой же яме. В котле бани обнаружены обгоревшие остатки одежды Шаган и её сумочки, и сам Алик Гамаев, висящий в петле в той же самой бане в туфлях фирмы «Stylish Step» сорок третьего размера. В кармане его пиджака обнаружено золотое кольцо (по всей видимости, принадлежащее Шаган) и предсмертная записка, в которой он кается, что: «виноват перед женой и дочерью, что устал, и просит никого не винить в своей смерти». 5 На утренней планёрке у майора полиции Разломова Михаила Николаевича было как никогда многолюдно. Здесь же и судмедэксперты, и криминалисты, и сотрудники отдела. – Ну, Лавров, докладывай… – поднял его Разломов. – Товарищ майор, в ходе следственно-розыскных мероприятий было установлено, что гражданин Гамаев, будучи начальником международной транспортной компании «Звезда», имел близкие отношения с гражданкой Шаган Анной Викторовной, работающей в этой же компании в должности секретаря. По ещё не выясненным мотивам, Гамаев увез Шаган на своём авто в принадлежащий ему охотничий домик, находящийся в лесном массиве Нижнереченского района. Там он совершил с ней действия насильственного характера, в результате чего гражданка Шаган оказалась убита и захоронена недалеко от охотничьего домика. Её личные вещи Гамаев сжег в печи бани. Затем, видимо испугавшись, что грибники обнаружат тело в лесу, он его выкопал и подкинул к заповеднику в микрорайон Вольный. Надеялся, что тело истерзают дикие собаки, которые водятся стаями в этом районе и оно будет не опознано или не найдено. После чего, отягощённый муками совести, Гамаев повесился в бане этого же охотничьего домика. – Мотив преступления? – поинтересовался Разломов. – Еще не выяснен. Поначалу была версия, что это эффект брюссельского маньяка, но если данное преступление совершил Гамаев, то у него не было интереса убивать ради продвижения очереди. Он женат и у него есть дочь-подросток. Есть ещё два человека, которые могут пролить свет на мотив этого преступления. Это гражданка Борзых, работающая в этой же фирме оператором, которая состояла в дружеских отношениях с гражданкой Шаган. И она же последняя, кто разговаривал с ней по телефону. В данный момент Борзых находится в клинике по причине нервного срыва, имеющего, вероятно, отношение к смерти подруги. И второй человек – это молодой мужчина по имени Евгений, о котором совершенно ничего неизвестно. В доме Шаган обнаружена посуда с его изображением и надписью: «С любовью! Женя». По словам матери покойной, она слышала, как дочь общалась с мужчинами – Евгением и Аликом. Аликом оказался Гамаев, а Евгения будем разыскивать. Согласно предоставленных данных банка «Русский стандарт», на счету Анны Шаган имелось девятьсот пятьдесят тысяч рублей, что является значительной суммой для секретаря даже такой серьезной фирмы. По количеству вкладов установлено, что Шаган регулярно вносила деньги в банк примерно два раза в неделю, разными суммами, от десяти до пятнадцати тысяч рублей, но также и снимала крупные суммы, но довольно редко. На эти деньги она могла бы приобрести себе парочку мобильных коттеджей, но крупных приобретений у неё не выявлено; жила она неприметно, не шиковала, но и не бедствовала; Кроме заработка, источник дополнительных средств не установлен. – Садитесь. Что скажешь, Дмитрий Михайлович? – обратился Разломов к судмедэксперту. – Смерть гражданки Шаган наступила в результате асфиксии, следов Гамаева на её трупе не обнаружено. Тело было тщательно вымыто и предано земле, а после истязания дикими животными вообще трудно сказать что-либо: лицо и шея сильно пострадали, одежда на теле полностью отсутствовала. Жертва, как впоследствии выяснилось, была беременной на раннем сроке. Эмбрион во время истязания тела дикими животными не пострадал, и при вскрытии был изъят из тела для проведения экспертизы на установление отцовства. В качестве материала на определение родства, предположительно коим мог оказаться гражданин Гамаев, выступило его ДНК. При проведении экспертизы установлено: гражданин Гамаев не имеет отношения к плоду изъятого из тела Анны Шаган. Отец будущего ребенка – другой человек. – Почему я об этом узнаю сейчас? – прервал речь Андрей Львович. – Лавров! – одернул его Разломов. – Здесь вопросы задаю я! – Интимной связи гражданки Шаган и гражданина Гамаева не установлено, – продолжил речь судмедэксперт, – в бане охотничьего домика обнаружено множество следов пребывания в нем жертвы Гамаева, также имеются следы застолья, но больше похожие на постановку. На бутылке коньяка «Арарат», найденной под столом в бане, не обнаружено отпечатков пальцев. Посуда на столе стояла на две персоны, никаких отпечатков даже самого Гамаева на ней не обнаружено. Желудок покойного содержал только лишь алкоголь, будто он и не закусывал. Содержимое желудка взято на анализ, результаты будут позже. На теле Гамаева следов побоев не обнаружено, как и следов борьбы в бане охотничьего домика. Почерк посмертной записки визуально сопоставим с почерком Гамаева, это подтвердила его супруга, но мне кажется, товарищ майор, что ему всё-таки кто-то помог распроститься с этим миром. Не похоже, чтобы успешный директор такой крупной фирмы влез в петлю из-за совести. Да и зачем ему вешаться, если в доме полно оружия? Застрелиться было бы проще и быстрей. Я закончил. – Думаешь, был кто-то еще? Ревнивая жена? – У неё железное алиби, товарищ майор. Она в тот день поздно вернулась с работы и с дочерью провела вечер у соседей ниже этажом, они подтверждают, – добавил следователь Лопатин. – Какие у вас факты, улики о возражении против суицида? – Мы работаем, товарищ майор. – Что скажешь Лавров? – поднял его Разломов. – Сегодня произведу допрос Виктории Борзых и надеюсь выйти на след таинственного Евгения. Работаем, товарищ майор, – отчитался Лавров. – Плохо работаем! Почему Борзых до сих пор не допрошена? – Так ведь она в клинике, к ней врачи не допускают, – оправдывался Лавров. – Ты должен землю рыть, а не сказки мне здесь рассказывать. Результат, должен быть результат! Изображение с посуды этого Евгения просканировал? – Не успел ещё, вот, с собой принес, – и Лавров полез в бумажный пакет за стаканом. – Вот, посмотрите… – и он продвинул его по столу к начальнику. Разломов взял в руки стакан, затянутый в прозрачный полиэтиленовый пакет и с интересом посмотрел на изображение молодого человека. – Отдай его в розыскной отдел, – он протянул стакан Лаврову и закончил. – Завтра жду от тебя существенных результатов, можешь идти. Лавров вышел из кабинета и не спеша направился в розыскной отдел. О, как он не хотел туда идти! Войдя в большой отдел, где работали как минимум два десятка сотрудников, Лавров обратил внимание, что никто даже головы не поднял поинтересоваться вошедшим. В отделе все были настолько заняты, что даже единственный цветок на подоконнике давным-давно засох, но на это никто не обратил внимания. Наверно никому уже и не вспомнить, кто его сюда принес. Лавров, двигаясь в конец отдела, подошел к рыжеволосой женщине, которая сидела в дальнем левом углу и что-то усердно записывала в бланки определённой формы. Её парик из длинных красных волос никак не подходил ей, и в нём она выглядела немного странновато. – Татьяна Сергеевна, здравствуйте! – растянулся в улыбке Лавров. – Ну-ну, и тебе не хворать, – она исподлобья одарила его презрительным взглядом. – Чего надо? – Тань, ну-у, ты это, извини меня за тот вечер, я наверно немного перебрал, – начал оправдываться Лавров. – А ты, Андрюша, всегда на корпоративах перебираешь. Я в коем-то веке согласилась провести вечер в компании сотрудников: нарядилась, сделала маникюр, прическу навела, в солярии время потеряла. И всё для кого? И главное, зачем? Чтобы ты перебрал и тебя тихо увезли домой, а я осталась в компании лейтенантов-извращенцев и их ревнивых подруг? Ты даже не предложил мне поехать с тобой, – она тихим голосом, чтобы никто не услышал, и с большой обидой в голосе предъявляла ему. – Ты не пришёл и не извинился. – Танечка, у меня много работы, да и стыдно было тогда… – снова защищался Лавров. – У тебя всегда много работы, за две недели даже не позвонил. Это был убедительный аргумент, и Лавров не нашёлся что ответить, кроме как пообещал проводить её домой, возможно, даже сегодня. – Чего тебе? – не успокаивалась Татьяна Сергеевна. – А то у меня отчет. Лавров достал из бумажного пакета стакан и поставил его на стол. – Вот, нужно пробить этого человека по нашей базе. Возможно, он опасный преступник. И пальчики, кроме моих. – Оставляй и иди, как сделают, я тебе позвоню. Сейчас много работы. – Но меня Разломов съест! И так косо смотрит. Сейчас вот получил от него по полной программе… – Или я сейчас тебя съем, – с ноткой злости или заигрывания ответила Татьяна. – Ладно-ладно, здесь люди. Может быть с обеда… Хорошо, я позже загляну, – согласился Лавров и поспешил к выходу из кабинета. С Татьяной Сергеевной его связывало мимолетное увлечение. Мимолетное потому, что всё произошло на корпоративе по случаю проведения какого-то праздника. Лавров тогда немного не рассчитал и перебрал алкоголя, а Татьяна взяла его в оборот. Ах, сколько надо мужчине, когда в нём пол-литра коньяка. В общем, проснулся он утром у неё дома, в одной постели. О том, что было дальше, Лавров вспоминать не хочет, а коллеги его иногда подбадривают: «ты что Львович, такая женщина пропадает! Смотри как тебя хочет, вянет без любви». Андрей старался избегать этих разговоров. Впрочем, как и Татьяну, но по долгу службы пересекаться всё-таки приходилось. Лавров вышел из управления и направился в девятнадцатую клинику. Поднявшись сразу на шестой этаж, он без труда нашел палату номер шестьсот двадцать три. Накинул белый халат, висевший на вешалке у палаты и, постучавшись, заглянул внутрь. Палата шестьсот двадцать три рассчитана на одного пациента, и этот пациент лежала на сейчас кровати. На голове у неё были одеты видео-очки с наушниками, по которым она, видимо, проходила психологический курс, так как не услышала входящего посетителя. На спинке кровати висел информационная табличка, на которой была надпись: Борзых В. С. Лавров присел в кресло, стоявшее рядом с кроватью. Не отвлекая её, наблюдал за меняющимися эмоциями на лице женщины, проходившей видеокурс. Сидеть так пришлось еще около пятнадцати минут. Вика сняла очки, и с удивлением обнаружила возле себя незнакомого человека, который улыбался ей. Видимо не зная, с чего начать, он принялся хлопать себя по карманам и что-то искать. – Виктория Сергеевна, здравствуйте! – начал он и, достав из кармана электронное служебное удостоверение, показал его Вике, – Капитан Лавров Андрей Львович. Могу я вам задать несколько вопросов? – Полиция? Что-то случилось? – с огромным удивлением спросила Вика и попыталась сесть на кровати повыше. – Вы и правда уже можете поговорить со мной, или вам ещё необходим покой? А то я к вам уже третий день пробиться не могу, вас остерегают как премьер-министра. Как ваше здоровье? – По правде говоря, за мной должен скоро приехать муж. Хватит здесь разлеживаться, иду на выписку. – Вот и прекрасно, с чем я вас и поздравляю! – Спасибо! – смутилась Вика, – так что случилось? – Виктория Сергеевна, скажите пожалуйста, в каких отношениях вы состояли с гражданкой Шаган Анной Викторовной? – Ну, мы коллеги. Болтаем иногда за кружечкой кофе, почти как близкие подруги, только на работе, – стараясь не обращать внимания на их последний разговор и последующий за ним срыв, Вика продолжала. – В кругу нашего коллектива у нас с ней сложились доверительные отношения. Она много о себе рассказывает, но лезть с советами не дает. Вот так. А почему, собственно, состояли? – Ах, вы наверно ещё не в курсе? – О чём вы говорите? – с глубоким интересом спросила Вика. – В тот день, когда вы попали в клинику, гражданка Шаган пропала. Бесследно. Через два дня её тело обнаружили в районе Вольского заповедника. Убийцей оказался ваш начальник Алик Гамаев, который впоследствии повесился у себя на даче. Что с вами? – Лавров заметил, как Вика медленно закрывает глаза и уходит из сознания. – Врача, скорее врача! – кричал на всю палату Лавров. На его крики в палату сбежался медицинский персонал и стал выпроваживать Лаврова из палаты. Среди них оказался и тот доктор, с которым он уже имел честь беседовать пару дней назад. – Что вы здесь делаете? Что здесь произошло? – поднимал голос врач. – Доктор, я вам говорил, что могут быть заданы провокационные вопросы. Я здесь в интересах следствия. В этот момент на Вику подействовал нашатырь, который так усердно совали ей медсестры, и она стала приходить в себя. Тут же расплакавшись, она убедила всех, что это эмоции, с ней все в порядке. Попросила оставить капитана с ней наедине. Медперсонал нехотя вышел за дверь. Лавров присел в кресло и поинтересовался о ее самочувствии: Виктория Сергеевна, может в другой раз? Вам наверно очень тяжело сейчас? – и Лавров не дождавшись ответа, попытался встать с кресла, но она остановила его жестом руки. – Дайте мне минуту, я сейчас, – она закрыла глаза и, немного подождав, вытерла слезы платком и продолжила. – Я знала, что это добром не кончится! Я её предупреждала, – со слезами на глазах откровенничала Вика. – Это все из-за него. – Из-за Гамаева? – Нет, из-за Жени. – Кто он такой, этот Женя? – Он её любимый мужчина. Эта история тянется издавна. Когда Ане было восемнадцать, они с Женей так сильно полюбили друг друга, что были готовы на любые безумные поступки. Они решили сбежать из дома и отправиться в далекие страны. Он был романтиком и мечтал стать путешественником, а она во всем ему подрожала. Да они и сбежали, но не далеко. Где-то на трассе его сбил пьяный водитель механического авто. Аня тогда совсем не пострадала, её не зацепило, а у Жени множественные переломы, в том числе оказался сломан позвоночник. Я даже представить себе не могу, что с ней было в тот момент. Мамаша её вскоре вернула домой, а Женю ожидал долгий курс тяжелых операций. Все эти операции стоят больших денег, а где их взять? Женя из небогатой сельской семьи, поэтому пройдя минимальный курс лечения, его в лежачем положении выписали домой. О серьёзных отношениях можно было забыть, но Вика не такая, она же ведь как вцепится, то это всё, надолго. Позже она перебралась в Надельск. Окончила языковые курсы и курсы секретарей, работала переводчиком в международной торговой компании, а затем устроилась в нашу фирму. Честно говоря, если бы она мне не сказала, что крутит роман с Гамаевым, я бы в жизнь не догадалась. А это был её план. Она ведь крутила мужиками как хотела и доила их как могла, и Гамаев не был исключением. А в выходные дни почти всегда, она ездила к Жене домой, за триста километров. Нянчилась там с инвалидом. И деньги, которые она тянула с любовников и в особенности из Гамаева, она откладывала на операции для Жени. После двух серьезных операций, проведенных в Корее, Жене стало намного лучше: он уже свободно мог передвигаться на костылях, но ещё оставалась одна операция в миллион рублей. Она должна была состояться в Германии. Аня говорила, что у неё совсем немного не хватает денег, и скоро они с Женей заживут счастливо. Да вы не осуждайте её, каждый выкручивается, как может, – попросила Вика Лаврова. – Не имею права осуждать, на это у нас есть суд, – с улыбкой ответил Лавров. – Продолжайте… – В тот день, когда у нас проводили ежемесячную медицинскую проверку, у Ани выявили беременность. Она мне это вечером по телефону рассказывала, и её без разговоров отправили на прерывание. Она была в полуобморочном состоянии, ведь она хотела этого ребенка. Только она знала, кто его настоящий отец. Но всё обошлось. Когда её отпустили, она решила что всё, хватит. Пора выходить из тени. Гамаев был ей не нужен, а как источник доходов был незаменим. А ей для последней операции не хватало что-то около тридцати или пятидесяти тысяч, вот она и решила последний раз потянуть их с Гамаева, а потом уволится и уехать к Жене навсегда. И бумагу она подписала, что обязуется выйти замуж в течение срока беременности, так как женихом был Женя. Он бы её никому не отдал. Любовь у них была неземная… Что дальше произошло, я могу только догадываться. – А вы этого Женю никогда лично не встречали? – Нет, никогда. – А Аня не говорила, где именно он живёт? – Нет, к сожалению, говорила все время «езжу к нему за триста километров» и больше ничего. – Как давно у них с Гамаевым длился роман? – Года полтора примерно. – Простите меня за откровенный вопрос, а что же случилось с вами в тот день? – Да сорвалась я, бывает. Подумала: «вот живет подруга, не замужем, любимый есть, и любовник богатый, и забеременела ещё; без очереди разрешение получила, а мы с мужем уже какой год по очередям мотаемся, и всё никак не сокращается эта очередь проклятая», – и Вика тихонько заплакала. – Ну-ну, прошу вас, успокойтесь, – искренне пожалел ее Лавров. – У вас всё будет хорошо, это я вам как доктор говорю. – Он улыбнулся ей в лицо, поддерживая в эту трудную минуту. Она, улыбнувшись в ответ, качнула головой. – Очень на это надеюсь, – сквозь слёзы прошептала она. – Ну, не буду вам мешать, пойду. Надеюсь в следующий раз увидеть вас не в этих застенках. – Спасибо! – ответила Вика, и Лавров вышел из палаты. За дверью дежурили две медсестры и один санитар. Они подозрительно посмотрели на Лаврова, и так и провожали его взглядом до самого лифта. Полученная информация оказалась для Лаврова весьма полезной. Было ясно, что Женя, со слов Виктории Борзых, если и был виновен в смерти подруги, то косвенно. Он не мог отвечать за действия своей невесты, тем более находясь на далеком расстоянии. Скорее всего он не ведал, что она творит, но побеседовать с ним нужно было обязательно. Если вся информация подтвердится, то уголовное дело можно будет закрывать по причине смерти подозреваемого, но есть ещё много вопросов по смерти Гамаева. Так, до встречи с Татьяной Сергеевной примерно около часа. Что ж, можно побаловать желудок. Лавров по пути в управление внутренних дел зашел в недорогое кафе, больше напоминающее студенческую столовую. Взял на обед картофель фри, запеканку и чёрный чай с шоколадом. Да, именно шоколад помогает развивать мысли в голове, заставляет работать клетки мозга и толкает на принятие правильных решений. Это именно то, что ему сейчас необходимо. После обеда, сидя в монорельсовом вагончике, Лавров думал о словах судмедэксперта: «Мне кажется, товарищ майор, что ему всё-таки кто-то помог распроститься с этим миром. Не похоже, чтобы успешный директор такой крупной фирмы лез в петлю из-за совести. Да и зачем ему вешаться, если в доме полно оружия? Застрелиться было бы проще и быстрей». А ведь действительно, зачем ему было вешаться? И почему он не воспользовался оружием? И главное, кому было нужно стереть отпечатки с бутылки и стаканов? Гамаев сам бы до этого не додумался перед повешеньем, зачем? Был кто-то еще! Но кто? Что-то упущено, что-то важное, и в тоже время, находящееся под рукой. За этими мыслями Лавров и не заметил, как добрался до станции «Сибирский круг». Войдя в управление, Лавров снова почувствовал нежелание идти в розыскной отдел, дабы не попасть в неприятное положение перед Татьяной Сергеевной. Женщина она была хорошая, но Лавров боялся с ней серьёзных отношений, и поэтому робость брала над ним верх. Нужен был толчок! Мозг отказывался, а ноги шли. Работа есть работа! В этот раз на удивление в отделе было немноголюдно. Молодой парень, работающий здесь буквально пару лет на обслуживании компьютерной техники и установкой программного обеспечения, увидев Лаврова. Он замахал руками, привлекая к себе внимание, и позвал его через весь отдел: Андрей Львович, идите сюда! – Лавров направился к зовущему парню. – Привет, Марк! – поздоровался Лавров. – Доброго дня, Андрей Львович. Татьяна Сергеевна дала мне задание выполнить ваше поручение. Просила отдать наработанные материалы, если вы появитесь. – Что там у тебя? – Вот, смотрите на большой экран. – Марк нажал на голограммную клавишу в воздухе и на столе появился человек, точнее его голограммное изображение. Молодой, худощавый мужчина стоял, опершись на две трости. Его лицо было знакомо Лаврову, точь-в-точь как на стакане, изъятом из дома Шаган. Только здесь он не улыбался, а был серьезен. Ниже бегущей строкой пробежала информация: «Добрынин Евгений Алексеевич. Сорок лет. Холост. Инвалид первой группы. Адрес места жительства: поселок Лебяжий Надельского района, улица Транспортная, 38, квартира 1. Проживает с родителями. Склонен к суициду». – Что это?.. – спросил Лавров, – почему суицидник? – Марк нажал пальцем на слово «суицид» и далее появилась информация: «Дважды пытался покончить жизнь самоубийством. Первый раз после перенесенной травмы, в палате клиники. Уцелевшей рукой достал со стола медсестры скальпель и вскрыл себе вены. Второй раз через два года произвел попытку повеситься на вешалке через ремень». – Тяжело было найти человека, не проходящего по нашей базе, – заговорил Марк. – Случайно догадался пробить его по базе клиник, а он ещё и за границу ездил лечиться. Поэтому пришлось повозиться мне. – Марк, ты молодец! Скинь мне на почту эту информацию. – Будет сделано. – А где Татьяна Сергеевна? – На обеде наверно ещё, – предположил Марк. – Если будет меня спрашивать, скажи что я уехал вот по этому адресу, – и Лавров пальцем ткнул в бегущую строку голограммы. – Понял! Лавров, не теряя времени, спустился в холл и подал дежурному заявку на автокапсулу. – Не раньше чем через час, сейчас все на выезде, товарищ капитан, – ответил дежурный, приняв заявку. – А куда все разъехались? – На выезде. Убийство в лесном массиве, но майор Лопатин уже отзвонился, где-то через час будет. – А что случилось? – спросил Лавров. – Во время спортивной виртуальной охоты произошёл несчастный случай. Подробностей не знаю. – Ладно, я буду у себя. Дашь знать, когда Лопатин появится. – Хорошо, товарищ капитан. Михаил Борзых бодрым и уверенным шагом шёл по коридору шестого этажа девятнадцатой клиники. В руках у него был огромный букет разноцветных роз, а на лице его сияла белоснежная улыбка и радость от предстоящей встречи с супругой. Открыв дверь палаты, он вошел внутрь. – Привет, любимая! – Привет, Миша, – не скрывая радости, ответила Вика. – Что так долго? Я уже заждалась. – Вот, за цветами забегал, – и он протянул Вике букет цветов. Она приняла его. Поднялась с кровати, крепко обняв и, поцеловав Михаила, тихонько заплакала. Это были слезы счастья. – Я так соскучилась и так хочу домой… – Ну-ну перестань, что это у нас глаза на мокром месте? Ну сейчас поедем. У меня для тебя сюрприз. – Какой? – воодушевилась Вика. – Я заказал домик на все выходные. Побудем вдвоём, только ты и я. Посидим у костра, поохотимся, порыбачим. Свежий воздух, природа, заповедник. – Заповедник? Какой заповедник? – удивилась Вика. – У нас один заповедник, но если хочешь, то можно отказаться и поедем подальше, за город. Тебе нужно отвлечься и отдохнуть, – уговаривал Миша. – Я не хочу! – ответила Вика. – Я боюсь! – Чего ты боишься? Викуля, я же с тобой. – Возле заповедника Аню нашли. – Ты уже знаешь? – не без удивления спросил Миша. – Ко мне капитан полиции приходил, фамилию не запомнила, он мне рассказал. – Прости, я не хотел тебя травмировать, пока ты здесь находилась. Я сам узнал из новостей по телевидению. Поверь, сам в шоке. Ну не хочешь в заповедник, я могу сделать другой заказ. В фирме «Охота и рыбалка» у меня есть хорошие знакомые, наши клиенты. А еще можно поехать на Лисий хребет, возьмём оборудование, взберёмся на какую-нибудь высоту, хочешь? Давай отвлечёмся, мы так давно нигде не были. – Ну хорошо, поедем на рыбалку. Не хочу на скалы, я высоты боюсь. – Вот и отлично! – Миша обнял Вику и нежно поцеловал в губы. – Ну, можно ехать? – Поехали, – и они, собрав вещи, покинули клинику. По дороге Миша сделал звонок в фирму «Охота и рыбалка» и попросил изменить маршрут отдыха. После чего, получив другие данные, ввёл в программу навигатора автокапсулы новый маршрут. Она, развернувшись, понесла своих пассажиров прочь из города, а Миша с Викой тем временем смогли вдоволь насладиться друг другом после длительной и мучительной разлуки. Благо, что в автокапсуле кресла трансформируются в очень удобный и широкий диван. 6 Охотничий домик находился в лесном массиве, в двадцати метрах от горной речки и ста километрах от Надельска. В арсенале домика было всё, что нужно для приятного отдыха на природе и удачной рыбалки и охоты. – Нужно было всё-таки домой заехать, у меня даже переодеться не во что, – возмущалась Вика. – Здесь всё есть. Только размерчик подбирай. Обслуживание по высшему разряду. Хочешь, цыган закажем? – Не надо цыган, мне нужно просто переодеться. Вика ушла в домик, срубленный из бруса в старинном стиле и покрытый соломенной крышей, а Миша тем временем разжигал костер и готовил снаряжение для рыбалки. Несмотря на полуденное время, погода дышала легкой осенней прохладой. Лето не сдавало свои позиции, окрашивая кожу цветом позднего загара. Некоторые деревья от макушек начинали покрываться желтизной. Всюду стоял пьянящий запах предстоящей осени. Где-то вдалеке были слышны голоса людей, расположившихся на соседнем охотничьем участке, это примерно метрах в двухстах от домика Миши и Вики. Был слышен радостный детский смех. Михаил даже немного заволновался, не хотелось бы повторение ситуации. Он собрал две удочки и направился к реке. Возможно, с берега он смог бы заметить соседей. В это время из домика вышла Вика. Она несла в руках продукты и котелок для приготовления пищи. – Ты далеко? – Удочки закину. Ты пока ничего не готовь, я сейчас рыбы наловлю, ухи сварим. – Хорошо, я пока чай поставлю. Миша поспешил вернуться. Поэтому, наспех закинув удочки, он оглянулся вверх по течению, выглядывая соседей, но не увидев ничего интересного пошёл к костру. – Мы здесь не одни, рядом тоже кто-то отдыхает. Рыбаки наверно, а может и охотники, – предположил Миша. – Да всё нормально, не переживай, я в порядке, – успокоила его и себя Вика. – Я в последнее время вот о чём думаю: а может долгое ожидание сертификата – это мне наказание за то, что с мамой так поступаю? Я ведь до сих пор с ней не созваниваюсь и не интересуюсь её здоровьем. Как она? Я даже начала скучать. – Когда ты успела об этом задуматься? – Пока была в клинике. Да, ты знаешь, при прохождении психологических тестов мне задавали вопросы о родителях, и я в первую очередь почему-то подумала не о папе, он-то всегда рядом, а о ней. – И что ты на это отвечала? – Правду. Не вижу здесь ничего такого, чтобы не говорить правду, но когда я на неё злюсь, то чувствую потом часть своей вины за произошедшее. – Ты ни в чем не виновата! – Все мы в чём-то немного виноваты. Эти недомолвки между нами, свёрнутые в один комок, со временем образовали один большой шар непонимания, который преградил нам путь друг к другу. – Философ! И что ты надумала? – Попробую восстановить с ней прежние отношения. Мне её не хватает, а злость разрушает. – Прежние отношения?! Какие именно? – ревниво спросил Миша. – Прежние, родственные. Я почему-то уверена, что жизнь после этого должна наладиться. Неправильно это всё, когда дети не поддерживают отношений с родителями. – Я помню, какие были наши отношения с твоей матерью в то… последнее время. – Мне кажется, она всё осознала и сожалеет об этом, но сказать мне этого не может, потому что я не пускаю её в свою жизнь. Мне нужно быть мудрее. – Дело конечно твоё, но смотри, чтобы твоя проснувшаяся мудрость не обернулась осложнением отношений в нашей семье. Такое уже было. – А я с ней поговорю, и она всё поймет, – Вика посмотрела на Мишу взглядом, ищущим понимания с его стороны, – И надеюсь, что ты тоже меня поймешь, искренне. – Ну-ну. – Миша отодвинулся от костра, уворачиваясь от дыма. – Пойду удочки проверю. Затея помириться с тёщей тревожила Михаила ещё больше, ведь она ничего хорошего не принесёт. Эта женщина – хитрая и коварная лиса. Она могла прикинуться доброй, бедной овечкой, чтобы войти в доверие, а в подходящий момент вставить нож в спину. Что ж, действовать придётся по обстановке. Поймав на удочку одного небольшого сазана, Миша подумал, что стоит спуститься вниз по течению, подобрать еще одно удобное место для рыбалки и закинуть дополнительно пару удочек. Отдав сазана Вике, ему пришлось подняться по тропе вверх на невысокую скалу, чтобы обойти непроходимое место внизу. Наверху он ненадолго остановился, чтобы осмотреться по сторонам. Внизу, под скалой, был виден их охотничий домик. Рядом с костром стоял рубленый стол, на котором Вика чистила рыбу. Автокапсула находилась возле трассы, на стоянке принадлежащей туристической фирме «Охота и Рыбалка», это в двух километрах от их лагеря; даже сверху капсулу не было видно, одни только макушки деревьев. На просёлочных и грунтовых дорогах автокапсула бы просто упала парковочными лыжами на землю, и пришлось бы повозиться, чтобы переместить её назад на магистраль. От автотрассы до места отдыха они добирались на механическом квадроцикле, который сейчас одиноко стоял у подножия скалы под навесом, накрытым брезентом. Вдалеке, вверх по течению, был виден соседний охотничий домик и люди, гуляющие на полянке возле него. Очень красивый вид сверху пьянил. Мише захотелось крикнуть Вике и позвать её, как вдруг он услышал шорох кустов и разговор двух парней, направлявшихся в его сторону. Это были соседи отдыхающие рядом. Навстречу Мише вышли два крепких парня, одетых в рыбацкое снаряжение, от стоп до шеи закрывавшее тело. На карманах снаряжения висели всевозможные крючки, обманки, поплавки, блесна, а за спиной каждого, как у охотника, выглядывала электро-удочка. Да, парни были доки в своем деле и знали куда ехали. Рыбаки были одинакового высокого роста. Один из них в кепке на короткую стрижку, а второй был лыс как колено. – Доброго дня, сосед. Как рыбка, клюет? – заговорил первый. – Рыба она всегда клюет, но при желании её поймать, – ответил Михаил. – А вы на отдыхе или на профессиональную рыбалку приехали? – снова спросил первый. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nikolay-dreval/dolgoletie-hochesh-li-ty-zhit-vechno/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.