Про лягушонка Квака. Бултыхальные мысли

Про лягушонка Квака. Бултыхальные мысли Валерий Тимофеев Вот думаете – что может быть интересного в жизни лягушат? А много чего! Скажем, у вашего папы есть жареные пятки? А в чьей-нибудь голове живут бултыхальные мысли? Можно ли больным зубом вспахать целое поле? Охотиться ночью на злых комаров – это как, – работа или веселое времяпрепровождение? Не только Геракл совершал подвиги. И у нашего Квака парочка подвигов уж точно найдется. Про лягушонка Квака Бултыхальные мысли Валерий Васильевич Тимофеев © Валерий Васильевич Тимофеев, 2016 ISBN 978-5-4483-3175-6 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero История первая. Папины небылицы В одном из красивейших уголков Южноуралья, в том самом, который именуют русской Швейцарией, тянулась к облакам гора с жарким именем Солнцепёк. От ее основания до каменистой вершины, мирно поделив покатые склоны и тенистые лога, царственно восседали вековые неохватные сосны. Их спокойная уверенность казалась непоколебимой. И только в ветреный день, когда липовая и березовая поросль сгибалась до земли, сосны старчески вскрипывали, касались друг друга тяжелыми кронами и негромко переговаривались: – Держись, соседка! Я – рядом. – Держусь. – Обопрись смелее, мое плечо – твое плечо. Так, помогая друг другу, вставали нерушимой стеной и останавливали не в меру разбушевавшуюся непогодь. От горы брал начало широкий луг в сочной траве – любимое место прогулок молоденьких брыкастых телят и надменно – сердитых гусей. Отгородившись от луга, телят и гусей заборами из сетки, горбыля, а то и просто из двух-трех прокинутых жердин, возлежали немереные огороды. В огородах – крепкие бани и еще более крепкие дома; за домами – просторная улица с пыльной серой дорогой; за дорогой – каменистый берег и говорливая, петляющая в бесчисленных порогах и омутах речка. Вот такой уголок древней как мир и прекрасной как жизнь земли нашей выбрали мы для своего повествования. Луг не всегда был лугом. Когда-то давно, когда мамы этих дивных сосен еще не родились, вместо луга пузырилось сплошное непроходимое болото. Десятилетие за десятилетием камыши и ряска отвоевывали себе место, оттесняли болото к ивовой поросли. И, наконец, в извечной борьбе за свое место под солнцем, осталось на лугу маленькое наполовину заросшее болотце. В этом самом болотце жила-была лягушачья семейка. Ни большая, ни маленькая. Но дружная да удаленькая. И были в той семейке: Папа – Куак, Мама – Ква да три лягушонка, братцы Квак и Вак, и сестрица Уак. Впрочем, лягушата – это для них еще непривычное, чуть громкое слово. Лягушатами Квак, Вак и Уак стали только вчера, когда отбросили длинные перышки – хвостики и навсегда простились с обидными для любого прозвищем – головастик. Теперь можно так же, как это делают Мама – Ква и Папа – Куак, выбираться из воды и прыгать меж огромных листьев и стрел травы, охотясь на комаров и мошек. Это куда интереснее плавания в болотной жиже и жевания глупых болотных обитателей. Их и ловить не надо – знай, открывай рот, они сами заплывают. Маму и Папу лягушата видят очень редко. Можно даже сказать очень – очень редко. Только в нечастый жаркий полдень, если таковой выпадает, родители покидают свои посты, плюхаются в густую воду и, довольно квакая и щедро пуская шустрые пузыри, ложатся на прохладное болотное дно. Такой полдень и выдался сегодня. – Ква-ква-квакая сегодня жара, – отдуваясь, сообщила лягушатам последнюю новость Мама-Ква. – Куак будто солнце на землю скувыркнулось, – придумывал очередную небылицу Папа-Куак. Лягушата тут как тут, сидят возле Папы и Мамы и заглядывают им поочередно в рот. – А зачем оно скувыркнулось? – проквакала маленькая Уак. – Вы разве не знаете, зачем? – совсем серьезно спросил Папа. – Ах, что это я! И вправду, откуда вам знать. Вы ни в школе не учились, ни на солнце еще не бывали, света белого не видали. Любопытство лягушат разгорелось больше самого большого костра. – Папа! Ну скажи скорее, зачем солнце скувыркнулось? – Чтобы поджарить мне пятки и просушить мозги, – выдал Папа-Куак еще одну небылицу. – У тебя жареные пятки? – Можете откусить по кусочку! Папа перевернулся на спину и подставил деткам все четыре поджаренные пятки. Малышей не надо было уговаривать. Они навалились на Папу, кусали его, щекотали его, а он, уж-жасно довольный, смеялся до слез и подзуживал малышей: – А кому вот эта! Самая-пресамая прожаренная да сладкая! Мама-Ква, прищурив глаз, смотрела – смотрела на их возню и незаметно для себя взяла и рассердилась на Папу. – Что ты детям в рот грязные лапы толкаешь? Знать, точно солнце все твои мозги высушило. – А я о чем говорю! – легко согласился Папа. – Слушайте все! – Он затряс головой и зачмокал губами. – Слышите? Сухие мозги в пустой голове перекатываются. Мама-Ква была самой серьезной лягушкой в их болотце. Больше всего на свете она не любила разные придумки, фантазейки, небылицы и сказки. Называла она эти совершенно непохожие одна на другую, но очень замечательные штучки одним обидным словом – враки. А раз это враки, значит – плохо. Так ее в школе однажды и на всю жизнь научили И хоть лоб расшиби, все равно не переучишь. Вот и ворчала добрая Мама-Ква на веселого Папу-Куака. – Совсем из ума выжил. Чему детей учишь? Чем им головы засоряешь? Однако лягушата, к великому маминому сожалению, были иного мнения. Больше своего любимого болотца, больше комаров и мошек любили они папины небылицы. А потому встали на его сторону. – Засоряй! Засоряй! – разрешили они. – А я сказала – нет! – пуще прежнего серчала Мама – Ква. С Мамой спорить бесполезно, да и не надо бы. Но против ее сердитости было у лягушат одно универсальное без промаху действующее средство. Они переглянулись, перемигнулись и… в одно мгновение оставили в покое Папу, а прилепились к Маме. Сочным чмоканьем наполнилось болотце. Попробуй поворчи, когда твои губы и щеки одновременно целуют три милых ротика. Мама – Ква проквакала удовлетворенно и закрыла на все глаза. А лягушата приготовились слушать дальше. Но, то ли жара действительно высушила папины мозги, то ли мамины строгости подействовали, придумывалка сломалось. – Куак в воде хорошо, – только и выдавил из себя Папа – Куак. – Так бы и сидел не вылезая. – Вак, вак! – удивленно воскликнул лягушонок Вак. – Не вылезай на здоровье. Кто тебя гонит? – Квак это? – в один голос спросили Мама и Ппапа, приподнимаясь и выкатывая и без того выпученные глаза. – Кто же будет по ночам песни петь? – задала сложнейший вопрос Мама-Ква. – Кто будет жуков-короедов от нашего леса отпугивать? – спросил Папа-Куак. Этого лягушата не знали. – Кто будет огороды охранять? – А людей и зверей от комаров и мошек защищать? И этого лягушата не знали. – Молчите? – Молчим, – подтвердили детки. Папа обнял малышей своими огромными лапами. – Когда я был маленьким, я хотел все сразу узнать. И бесконечно у всех про все спрашивал-переспрашивал. От меня старые лягушки в самые щели прятались. А вы, – пошлепал он их по тому месту, откуда недавно росли хвостики-перышки, – а вы молчите. Куда это годится? – Ох, смотри, отец, – предупредила Мама-Ква, -научишь на свою голову. И тебя прятаться заставят. – Мама! Папа! – высунул из-под лапы головку маленький Квак. – А мы тоже будем большими, как Папа? – И красивыми, как Мама? – добавила Уак. – Обязательно будете. Все маленькие вырастают и становятся большими, – успокоил деток Папа. – И даже иногда взрослыми, – сказала Мама и так выразительно посмотрела на Папу, словно ее слова адресовались не лягушатам, а ему. – Жаль только, что взрослыми становятся далеко не все, кто вымахал большим. Кое в ком ребенок живет до старости. – Это плохо? – спросил Квак. – Это… это иногда не совсем удобно, – ушла от прямого ответа Мама. Пришлось отвечать Папе. – Жизнь интересна только тогда, когда рядом со стариками живу их дети, внуки, правнуки. И чем больше внуков, тем спокойнее старость. По этим законам живут и лягушки, и люди, и звери, и птицы. Но кроме этой жизни есть еще и другая жизнь. – Где она? – лягушата завертели головками. О какой другой жизни говорит Папа? Или опять придумывалка включилась? – Где? – Папа призадумался, выискивая понятный малышам ответ. – Там, где никогда не грустят, не болеют, не старятся и не умирают. – Разве можно совсем не умирать? – В этой жизни – нельзя. А в другой – можно. – Ой! Я скорее хочу в другую жизнь! – запрыгал Квак. – Папа! Как туда попасть? – И просто и не просто. Это целый мир, огромная страна. Чтобы отправится в нее, надо уйти из той, в которой вы сейчас живете. – Она далеко? – Очень далеко. – Пока дойдешь, наверное, сто раз состаришься? – Захотите вы жить в стране, где они дряхлые старики и старухи? – Нет! – испугались лягушата. – Мы со скуки помрем! – Правильно, – похвалил Папа. – Чтобы вы не умерли со скуки, в ту страну уходят и совсем маленькие головастики, и головастики постарше, и лягушата, и, уж конечно, взрослые и старые лягушки. Вспомните, сколько вас было, когда вы из икры вылупились? – Видимо-невидимо! – сказал Вак. – Сто тысяч миллионов! – сказала Уак. – Целая куча! – уточнил Квак. – А осталось только трое. Куда же подевались ваши сто тысяч миллионов и еще целая куча? – Кто-то умер, – вздохнул Вак. – Кто-то утонул, – пригорюнилась Уак. – А кого склевали птицы или выловили мальчишки, – сжал кулачки Квак. Мама – Ква шмыгнула носом и вытерла слезу, а Папа улыбнулся. – Это вам так кажется, – огорошил он детей. – На самом деле они переселились в другую жизнь. И будут там жить вечно и дожидаться вас и нас. Только мы с Мамой состаримся, вы повзрослеете, а они навсегда останутся такими, какими ушли от нас. – Вот здорово! Я хочу к ним, – Квак стал собираться в дорогу. – Не спеши, торопыга, – остановила сыночка Мама. – Торопиться в ту страну не надо. Туда каждый из нас рано или поздно сам попадет. А вот назад дороги не будет. Старайтесь в этом мире побольше увидеть да получше узнать. Право же, он стоит того. – А мир большой? – Должно быть большой, – неуверенно сказала Мама. – Только я дальше речки не заходила. – А ты, Папа, весь мир видел? – Весь мир никто не видел. – Даже самая древняя жаба? – Даже самая древняя жаба. – Даже самая быстрая птица? – Даже тысяча самых быстрых птиц. – Это плохо, – вздохнул Квак. – Жить, жить и всего не увидеть. Скука. Не у кого расспросить, не с кем посоветоваться. Вот погодите, еще немного подрасту и отправлюсь в путешествие. Всю жизнь буду по земле блуждать, но детям своим и внукам мне будет о чем порассказать! – пообещал Квак. История вторая. Мозги нараскоряку Что-то случилось с головой Квака. Папа говорил о засушенных мозгах, но Квак точно знал – его мозги не засушены. Если бы они были засушены, они бы не шевелились. А у Квака такое ощущение, словно в его голове булькает что-то разбавленное болотной жижей. Лягушонок и не хотел думать о всяких других мирах, странах и вечных жизнях, но мысли о них упорно бултыхаются в разбавленной голове и, как деревяшки в болоте – сколько не топи, они все равно выплывают и на поверхности покачиваются. Разве могут в какую-нибудь более-менее нормальную голову залезть такие ненормальные мысли? Зачем такой большой мир придумали, если его весь никто и никогда увидеть не сможет? Или его не для лягушек придумали? Тогда для кого? Или на земле есть кто-то главнее Папы – Куака и Мамы – Ква? Нет, они самые главные. А немного поменьше главные другие болотные лягушки и лягушата. Такими их всех придумали. Это было давным-давно. Жил на Земле один умный Квак. А может не на Земле он жил, а на облаке. Или на вершине вон той горы, которую Папа и Мама зовут Солнцепеклом. Этому Кваку очень не понравилось, что на Земле очень мало лягушек, только он один. Потому Земля такая скучная. Он взял и придумал еще много-много лягушек, и вот это теплое болотце для них. И жуков-короедов. И комаров с мошками. И всяких птиц и зверей. Всего и всех напридумывал. Вот каким был этот самый первый Квак. Лягушки его всегда вспоминают, хоть он давным-давно ушел из этой жизни в другую, но рядом с ним всем хорошо живется. Поживут, поживут здесь и к нему уходят. Только, говорят, просто так не соберешься и не уйдешь, надо заслужить, не то с дороги собьешься, заблудишься и сто миллионов тысяч лет или больше будешь блуждать. А чтобы не забывали о нем, в каждой лягушечьей семье обязательно хоть одного малыша да назовут Кваком. Папа и Мама считают меня маленьким. Ну и пусть. Я не буду спорить с ними, не открою им самой великой тайны. Они хоть и главные, никогда и ни за что не узнают того, что знаю я. Во мне, таком маленьком, только-только перешедшем из детского садика головастиков в школу лягушат, живет кто-то другой, он очень старый и очень мудрый. Он знает больше Мамы и Папы, больше всех. Я часто думаю не своими, думаю его мыслями. И словно в другой мир переношусь. Я вижу себя взрослым. Я знаю, что я им был. Жил тогда, когда мои сегодняшние Мама и Папа были совсем малюсенькими головастиками, и даже еще раньше, когда они еще не родились на свет. Когда этот другой просыпается во мне, я подолгу разглядываю свое тело, лапки и перестаю что-либо понимать. Как же так? Трава растет только вперед. Личинки и жуки растут только вперед. Все лягушки и я тоже растем только вперед. А я один еще умею расти и назад. Давным-давно был большим, потом старым-престарым. А потом опять головастик… лягушонок… Почему меня назвали Кваком? Случайно? Или я тот самый Квак, который все на свете придумал и сотворил? Если так, тогда почему я так часто бываю беспомощным, как самый маленький малыш? Вот какие фантазейки живут в моей разбавленной голове. И вовсе это не фантазейки, а самые настоящие враки. Так же Мама говорит? Я – «маленький глупенький лягушонок, которому еще жить да жить и день за днем учиться уму-разуму». Мысли опять несогласно забултыхались. И Квак нашел самый верный выход. Он высунул голову из воды, подставил ее под лучи скувыркнувшегося солнца, и оно быстро сделало свое солнцепёкольное дело. Разбавленные мозги лягушонка подсохли, мысли перестали бултыхаться и всплывать. А Квак, успокоенный и обрадованный, вернулся в свой любимый болотный дом. Мама и Папа уже проснулись. – Вы опять на работу? – спросил Квак. – А ты, наверное, думаешь, что мы на танцы или на посиделки каждый день ходим? – Папа после сна был необычайно весел. – Хотел бы я посмотреть, что вы на своей работе проделываете, – проквакал Квак. – Да уж поверь, не ворон считаем, – отбрыкивался Папа. – Ха! В это я запросто поверю! – сказал малыш. – В другое не поверишь, а в это поверишь? – переспросил Папа. – В это нельзя не поверить. Ты и ворон считать? Ха-ха! Да наш Папа пока пальцы на своих лапах считает, пять раз ошибется и шесть раз со счета собьется! Малышам очень понравился такой веселый Папа. Они вновь облепили его. – Мать! – попросил защиты Папа-Куак у своей жены. – Ты посмотри на них! Родного отца на все болото позорят и не зеленеют от стыда. Где еще такое видано? Где еще такое слыхано? Он выкатывал глаза, страшно чмокал губами и норовил проглотить всех сразу и каждого по отдельности. Но делал это так неуклюже, что деткам не составляло большого труда избегать проглатываний. Всякий раз, когда папины губы в очередной раз ловили то порцию воды, то ловко подсунутую гнилую деревяшку, болото оглашалось захлебывающимся смехом. – Давай-давай, – увещевала Мама-Ква. – Ты с ними валандаешься, собираешь всякую чепуху, вот у них мозги и встают на раскоряку. Подожди, они тебе еще не то скажут и не то покажут. – Что они мне покажут? А? Ну-ка сознавайтесь, красавульки-зелепульки, что вы мне скажете и покажете, пока я, как попрыгунистый колобок из старой как мир сказки, не ушел от вас? – Мы с тобой! Мы с тобой! – заквакали лягушата, присасываясь чмокательными ротиками к широкой папиной спине. – Хорошо, – сдался Папа после того, как интенсивные покачивания талией не помогли ему избавиться от прилипучек и хохотусек. – А что вы собираетесь делать на моей работе? – Папа страшно выкатил глаза и по-милицейски строго спросил. – Только отвечайте без шуток. – Без шуток? – Только так! И без прибауток тоже! – На твоей работе мы будем… ну это… как там? – силился вспомнить Вак. – Вы же нам говорили… Уак! Ну, подскажи мне! – Песни петь! – подсказала Уак. – Во! Точно! Песни петь! – обрадовался Вак. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/valeriy-timofeev-10122738/pro-lyagushonka-kvaka-bultyhalnye-mysli/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.