Секрет исчезающей картины

Секрет исчезающей картины Екатерина Николаевна Вильмонт Сыскное бюро «Квартет» #14 Да, влипла Наташа в историю! Осталась дома одна, и поздним вечером из квартиры исчез бесценный пейзаж, настоящая фамильная ценность. Однако на следующий день картина снова висела на своем месте. Кто и зачем мог забрать шедевр… на несколько часов? И не значит ли это, что скоро последует настоящее похищение? Степанида и Алла берутся помочь подруге. А у Стеши есть опыт в расследовании запутанных дел и еще – знакомые ребята, готовые прийти на помощь! Им не слабо бросить вызов приступникам и предотвратить кражу. Но как быть Алке, которая, кажется, влюбилась в одного из этих крутых парней?.. Екатерина Вильмонт Секрет исчезающей картины Глава I КАК НАЙТИ РАБОТУ Степаниде было скучно. Она очень быстро справлялась и с уроками, и с домашними делами. Времени было хоть отбавляй. Алка Кошелева болела гриппом, Валерка в последнее время появлялся редко, Матильды целыми днями не было дома, а через неделю она и вовсе уезжает на гастроли… И Степанида решила, что должна найти себе какую-нибудь работу. Хоть на два-три часа в день. Но это надо сделать так, чтобы никто не знал. Денежки она тратить не станет, а будет покупать понемножку доллары и откладывать… Она все уже продумала. На скопленные деньги надо купить компьютер. Матильда, правда, обещала сама его купить, но, видно, забыла, помалкивает, да и немудрено, у них и так расходов много. Недавно вот обнаружилось, что Степаниде стали малы сапоги. А нога у нее уже больше, чем у Мотьки. Пришлось купить новые. Правда, Мотька не поскупилась. Они вместе поехали в «Охотный Ряд» и там выбрали просто отличные сапоги. Таких у Степаниды сроду не было. И там же Матильда купила ей новую куртку. Решила, что к таким сапогам ее старая совсем не годится. Валерка потом сказал, что Степанида просто отпадно выглядит. Но кто ее возьмет на работу, такую малолетнюю? Да и что она умеет, по правде говоря? Степанида купила газету с объявлениями и принялась изучать их. В результате она пришла к выводу, что лучше всего наняться в няньки. Предположим, гулять с ребенком, с четырех до семи. И денежки заработать можно, и для здоровья полезно. Правда, кто ей доверит ребенка? Но вообще-то мысль неплохая. Надо бы узнать у людей, сколько это стоит, и запросить вдвое меньше… Нет, вдвое меньше – это мало! А впрочем… Лиха беда начало. Если она хорошо себя зарекомендует… Ага, вот как раз то, что требуется! «Нужна женщина для прогулок с ребенком трех лет». Степанида решила позвонить. Чем черт не шутит! – Алло! – раздался в трубке приятный женский голос. – Здрасьте, я по объявлению! Насчет гулянья с ребеночком! – Да? А у вас рекомендации есть? – Какие рекомендации? – не поняла Степанида. – Вы где-то уже работали? Не могу же я доверить ребенка и квартиру человеку с улицы. – Тогда извините! Степанида положила трубку и поняла, что надо бы с кем-то для начала посоветоваться. Вот только с кем? Да и рекомендации неплохо бы иметь… Да, полной тайны не получится. И она позвонила Алке. Та куда лучше Степаниды разбиралась в современной жизни Москвы. – Да, – хриплым голосом откликнулась Алка. – Степка, ты? – Я. Ну как ты? Все болеешь? – Болею. Уже ошизела от тоски. Ну, а у тебя что нового? – Ал, мне с тобой посоветоваться надо. – Давай, советуйся. Насчет чего? – Понимаешь, я хочу работу найти. – Работу? Какую работу? Зачем? Степанида быстро изложила Алке все свои соображения. – Правильно, Степка, молодчина. Я бы тоже не против… Но мама просто с ума бы сошла… И папа особенно. Тебе хорошо, у тебя одна Мотька… – Дурища ты, Алка! Разве можно так говорить? – возмутилась Степанида. – Да, ты права. У меня от болезни крыша поехала. А вообще-то, Степка, это трудно будет… Вряд ли кто-нибудь тебя возьмет. – Почему? – Потому что лет тебе мало. – Но зато мне и платить меньше можно! И потом, я же не собираюсь на завод, мне бы в няньки, гулять с ребеночком… – Это еще надо, чтобы тебе ребеночка доверили. – Мне можно доверять! Я за ребеночка глотку перегрызу. Я один раз с Игоречком гуляла, тетя Саша мне его доверила, я знаешь, как его берегла… Там все мамаши, которые с детьми гуляли, даже удивлялись! – Но ты же у тети Саши рекомендацию взять не можешь, правда? – Правда, – горько вздохнула Степанида. – А вообще, Степка, Москва – это такой город… – Какой? – Понимаешь, он такой громадный, тут все на свете есть… Одним словом, если искать, то обязательно можно найти работу. Только тебе не всякая подойдет, я хочу сказать, что тебе нужна работа обязательно в нашем районе, поблизости, не гонять же на другой конец города. – Это точно! Ты молодец, Алка, я про это и не подумала. Только вот где искать ее, эту работу? – По объявлениям! Где же еще! Ну, или можно всем знакомым сказать, что тебе нужна работа, авось кто-то что-то услышит. – Нет, так не годится! Я не хочу, чтобы про это знали, даже Матильда. Она расстроится! Решит, что мне чего-то не хватает… – Да, и в школе не надо, чтобы знали, – задумчиво проговорила Алка. – Вот именно. Ладно, буду искать… Мне бы только рекомендацию… – Большое дело! Рекомендацию мы и сами написать можем! – Да ты что? Ничего не выйдет. Написать мы, конечно, можем, но ведь люди наверняка захотят ее проверить, позвонить по телефону… – А ты дай мой телефон! Я подтвержу! – Нет, Алка, это глупость! Мы так проколоться можем… – Слушай, я, кажется, придумала! – Что? – Где тебе рекомендацию взять! – Ну? – У тети Липы! Ты с ней можешь начистоту поговорить, она поймет! – У тети Липы? – Ну да, у Аськиной тети Липы! Она такая добрая, она поможет, я просто уверена. И не протреплется. – А что, Алка, это мысль! Хотя… – Что? – Надо сперва по объявлениям попробовать, вдруг получится? – Ты тупая, да? Совсем? – рассердилась Алка. – Про рекомендации забыла? – Забыла, чертяка их побери… Ладно, попробую позвонить тете Липе. – Погоди, а когда Матильда-то уезжает? – Через неделю. – Успеешь еще. – Нет, надо бы поскорее, чтобы, как Мотька уедет, сразу начать… – Может, и правда… Ладно, давай звони тете Липе, а как поговоришь с ней, позвони мне. – Куда ж я денусь! Простившись с Алкой, Степанида подумала, а не поговорить ли сперва с Валеркой, но потом решила, что он может ее не понять, он ведь из такой благополучной семьи. И она решительно набрала номер Аськиной квартиры. – Слушаю! – раздался голос тети Липы. – Здравствуйте, – внезапно охрипла от волнения Степанида. – Здравствуйте, это кто же говорит? – Это Степанида! – Ох, Степушка, не признала я твой голос, богатая будешь! – засмеялась тетя Липа. – Как жизнь молодая? – Да ничего… – А ты почему звонишь? Уж не с Матильдой ли что? – Нет, у Матильды все хорошо, она скоро на гастроли уезжает… – С ума сойти! Я все никак не привыкну, что она такая самостоятельная стала. Постой, Степушка, у тебя ко мне какое-то дело или же к Наталье Игоревне? – К вам. Мне поговорить с вами надо… Посоветоваться… – Да? Ну что ж, поговорим давай, только знаешь, ты лучше приходи ко мне, ладно? А то я по телефону долго говорить не люблю. Приходи, я тебя чем-нибудь вкусненьким угощу, приходи, Степушка, а то я целыми днями одна теперь. Ты сейчас можешь? – Конечно! – обрадовалась Степанида. – Я сейчас прибегу! – Вот и славно. Жду! До чего же Алка умная, здорово придумала – обратиться к тете Липе. Степанида чувствовала, что тетя Липа непременно ей поможет. Через десять минут она уже звонила у знакомой двери. – Степушка, заходи, заходи. – Тетя Липа, а с Лордиком погулять не надо? – предложила Степанида, давно уже привыкшая к этой большой, но доброй собаке. – А и вправду, Степушка, выйди с ним минут на пятнадцать, у меня нынче что-то кости ломит! Когда она с Лордом вернулась с прогулки, в квартире пахло так вкусно, что у Степаниды потекли слюнки. Тетя Липа повела ее на кухню, усадила за стол и сказала: – Ну вот, сперва ты поешь, а потом уж поговорим о делах, ладно? Степанида сначала стеснялась, но тетя Липа была такая добрая и радушная, а еда такая вкусная, что она с наслаждением съела все, что ей давала тетя Липа. Покончив с обедом, она спросила: – А вот это сладкое… Это что было? – Снежки. Старинное блюдо. – А из чего? – Из яиц и молока, ну, с добавками разными, конечно, если хочешь, могу тебя научить, это несложно готовить… – Да нет, спасибо, не буду ж я сама себе такое готовить… – Почему себе? А Матильда? – Так она же уезжает. – Но ведь не навек? – Нет, пока только на три недели, но потом, может, и на все лето уедет… – Ах ты, горемычная, – вздохнула тетя Липа. – Так и будешь одна? А может, к Саше переберешься? – Да нет, я лучше здесь… – Ох, а какое ж у тебя дело-то ко мне? – спохватилась тетя Липа. – Понимаете, я хочу работу найти… И Степанида второй раз за этот день рассказала о своих планах. Тетя Липа задумалась. – А что ж ты делать-то умеешь? – Да я думала, может, кому надо с ребеночком посидеть… Или же гулять с ним. – С ребеночком, говоришь? – Ну да. – А ты с ребеночком-то обращаться умеешь? К ребеночку подход нужен. – Я с тети-Сашиным Игорьком сколько раз гуляла, и кормила его, и даже пеленала! – Ишь ты, даже пеленала! – улыбнулась тетя Липа и погладила Степаниду по голове. – Ты и сама еще ребеночек… – Я не ребеночек! – обиделась Степанида. – Ладно, ладно, ты у нас взрослая барышня. Да, озадачила ты меня. Пока что я и ума не приложу, где искать тебе такую работу, да еще после школы. Но я подумаю, обещаю тебе! Может, что и найдем. – Тетя Липа, а если я найду работу сама, вы мне рекомендацию дадите? – Я? Рекомендацию? Нет, милая, не дам, ты уж не взыщи, но это ведь обман будет! – Почему обман? – Ну, сама посуди, как я могу тебя рекомендовать совершенно чужим людям? – Но ведь если вы мне работу найдете, вы же все равно меня порекомендуете, правда? – Правильно, порекомендую. Но уж не чужим людям! – А какая разница? – Какая разница? Очень даже большая. Своим людям я скажу, так, мол, и так, это сестренка Матильды, ей подработать надо, и все такое, а вот как она работает, я могу только предполагать… а чужим я должна врать, что знаю, как ты работаешь, что ты… – Что я не воровка, да? – А как же! И это тоже! – Вы считаете, что я могу своровать? – нахмурилась Степанида. – Боже упаси! Кабы я так думала, я тебя и своим бы не порекомендовала! Тьфу, запуталась я с тобой. Одним словом, порекомендовать тебя своим я могу, а чужим людям рекомендацию не дам! Хочешь обижайся на меня, хочешь нет. «Наверное, Аська все же рассказала ей ту историю с долларами, – подумала Степанида с обидой. – Хотя я их не воровала, я их нашла и даже, можно сказать, этим самым сохранила деньги для хозяев, а без меня они бы их только и видели». Но сейчас обижаться на тетю Липу ей было не резон, поэтому она натянуто улыбнулась и сказала: – Ну, как знаете, главное, найти работу и лучше где-нибудь не очень далеко. – Это я понимаю. Постой, Степушка, ты вот что мне скажи, а ежели, к примеру, надо будет не ребеночка выгуливать, а за одной старушкой приглядеть? – За старушкой? – растерялась Степанида. – Ну да. Я вот подумала… У Таточкиной подруги мама есть, чудная интеллигентнейшая старушка… Вот если бы ты могла после школы к ней приходить, помочь там чем-нибудь, может, сбегать по ее поручениям, а? – Могу! – возликовала Степанида. – Это я могу! Я и почитать ей могу, если надо, и вообще! Старушка – это еще лучше, чем ребеночек! Тетя Липочка, если бы это получилось… Я бы бога за вас молила! – Ишь вы, нынешние детки, про бога вспоминаете! Ладно, я не очень-то в бога верю, в другое время росла, но по-людски поступать всегда нужно. Обещаю, Степа, поговорить с Пивочкой. – С кем? – не расслышала Степанида. – С Пивочкой! Это у Таты подружка есть, дочка той самой дамы, к которой я хочу тебя определить. Фамилия у нее Пивоварова, так ее все Пивочкой зовут. – Тетя Липа, вы же говорили про старушку! – Ну да. – А теперь сказали – дама! Тетя Липа расхохоталась. – А по-твоему, старушка не может быть дамой? – Ну, я думала, дама – это… когда в шляпе. – Ну, Степа, удружила, – еще пуще заливалась хохотом тетя Липа. – Нет, дама не обязательно в шляпе. Дама и в ватнике может оставаться дамой, если она настоящая. А Пивочкина мать – настоящая дама. Вот познакомишься с ней, поймешь. Только должна тебя предупредить, мне придется сказать обо всем Тате. – Аськиной маме, да? – Да. Не могу я за ее спиной действовать. – Понимаю. А она… – Нет, она никому не скажет, это я тебе обещаю. Она поймет. – Хорошо, – кивнула Степанида. – Только я до Мотькиного отъезда не смогу… – Она через неделю уезжает? – Через неделю. – Не страшно. Да и вообще, это еще вилами по воде, может, Юлия Арсеньевна еще и не захочет, или Пивочка платить не сможет, мало ли какие у людей дела… Да ты не вешай нос, может, и выгорит. Ох, тебе бы это здорово полезно было. – Еще бы! – Да нет, я не заработок даже имею в виду. Тебе поближе познакомиться с таким человеком, как Юлия Арсеньевна, было бы очень полезно. – Почему? – Потому что она тебя многому научить может. – А она разве не в этом… как его… в маразме? – С чего ты это взяла? – вскинулась тетя Липа. – Ну, я думала… – У нее, если хочешь знать, светлая голова, да и вообще… Она чудо, Юлия Арсеньевна. Просто она долго болела, слабенькая стала, а дочке ее все некогда, она в театре играет, и на радио, и в кино… Ладно, Степа, я попробую. – Спасибо вам, тетя Липа! – Погоди, рано еще благодарить-то. А куда это Матильда на гастроли едет? – Сначала в Питер, потом в Ригу и в Таллин. – Прекрасно, просто прекрасно. Дай ей бог! Тебе повезло, Степа, у тебя такая сестра… – Я знаю, она клевейшая… – Что-что? – переспросила тетя Липа. – Клевейшая, ну, хорошая, значит, самая лучшая! Она мне вон какую куртку купила, хотя моя вроде и неплохая была… И сапоги! – Я всегда говорила, что Матильда далеко пойдет, и вот, не ошиблась. – Она знаете какая? Ей предложили на телевидении передачу для подростков вести, а она отказалась. Сама! Наотрез! – Почему это? – ахнула тетя Липа. – На телевидение все рвутся, а она отказалась? – Не хочу, говорит, дешевой популярности. Меня через три дня вся страна будет знать, а потом в три дня забудут. И никто во мне артистку видеть не будет, а только мордашку с телевидения. – Так и сказала? – Так и сказала. – Да… Молодец, Матильда, умная какая… И сильная. Я горжусь ею. – Я тоже. Хотя в школе говорят, что она дура, что задается… – Это, Степушка, от зависти… – Понимаю. – А ты небось тоже в артистки собираешься? – Я? Нет, что вы… У меня данных нет, и вообще мне это не интересно. – А что тебе интересно? – Я хочу быть этим… импресарио. – Импресарио? У Матильды? – Нет! Сама по себе. Я после школы учиться пойду, а потом стану всякие спектакли и концерты организовывать, по-моему, это ужасно интересно. Я тогда в Москву буду самых-самых известных артистов приглашать. Леонардо Ди Каприо, например. – А это кто такой? – заинтересовалась тетя Липа. – Как? Вы не знаете? Вы «Титаник» разве не смотрели? – поразилась Степанида. – Это где корабль гибнет? Нет, я такие ужасы не смотрю. – Понятно, – вздохнула Степанида. – Ну, я пойду, наверное? – Иди, Степушка, иди, а я как узнаю что, позвоню тебе обязательно. – Спасибо вам за все! Глава II ЮЛИЯ АРСЕНЬЕВНА Когда Степанида вернулась домой, Матильда как раз ставила в вазу очередной букет. – Привет! Откуда цветочки? У тебя же сегодня спектакля не было. – Безголовая ты, Степка! Я же сегодня школу закончила! Последний экзамен сдала! А цветы мне Олег подарил! Матильда закончила школу экстерном. Играть в театре и ходить в школу было невозможно, но она прилежно занималась в свободное время, и вот цель достигнута. – Мотька, поздравляю! Здорово! – Да, просто как гора с плеч! Ох, и отосплюсь я! А ты где была? – Гуляла. Но тут зазвонил телефон. Матильда сняла трубку. – Степка, тебя! Алка! – Привет! – сказала Степанида. – Ну, поговорила? – быстро осведомилась Алка. – Ага! – Ну и что? – Да вроде все хорошо. – Она даст рекомендацию? – Нет. – Тогда что хорошего? – удивилась Алка. – Да она мне кое-что обещала, – понизив голос, сказала Степанида. – Что пообещала? Степанида промолчала. – Говорить не можешь? – догадалась Алка. – Угу. – Она тебе пообещала найти работу? – Ага. – К ребеночку? – Наоборот. – Что наоборот? Не к ребеночку? – Угу. – А к кому? – Догадайся с трех раз! – К старухе? – Угу. – Еще чего! Очень надо чужие горшки выносить! – фыркнула Алка. – Нет, там другое… Таинственный разговор насторожил Матильду. Она прислушалась, но Степанида заметила ее интерес и сразу же свернула беседу. – Ладно, Ал, выздоравливай, я тебе завтра звякну! – Поняла. Ладно, пока. – Степка, что за тайны? – сразу спросила Матильда. – Какие тайны? – сделала невинные глаза Степанида. – Я просто с Алкой разговаривала, ты же знаешь, какая она болбошка. – Балаболка, – машинально поправила кузину Матильда. – Нет, ты что-то скрываешь от меня. – Ничего я не скрываю! – Степка, пойми, я ведь уезжаю, ты тут одна остаешься, мне тревожно будет… – Нет, Мотя, тревожиться не стоит. Все в порядке, ты не думай! Ничего такого нет… – Ох, Степка, может, все-таки переедешь к маме, а? – А школа? Твоя мама так далеко живет, не наездишься… Да ты не думай, все будет отлично! – Хорошо бы, – вздохнула Мотька. – Не сомневайся! – Постараюсь. Когда Степанида вернулась из школы, ей позвонила тетя Липа. – Ну, Степушка, поздравляю! Нашла я тебе работу! – Ой, правда? У той старушки? – Да. Только сперва тебе надо будет сходить к ней, познакомиться. А то вдруг не подойдете друг дружке. – Почему это? – Ну, мало ли как бывает. Не понравитесь друг другу, например… Хотя я так не думаю. Ты девочка славная, а уж Юлия Арсеньевна просто чудо. Сегодня сможешь? – Конечно! – обрадовалась Степанида. – А она далеко живет? – Да нет, на улице Гиляровского. – Это где почта? – Вот-вот, именно! – Здорово. – Ты запиши телефончик и прямо сейчас позвони. – Спасибо вам, тетя Липочка! – Погоди благодарить-то, может, еще ничего не выйдет. – Ну, все равно спасибо. Степанида дрожащей от волнения рукой набрала номер. Трубку тотчас же сняли, и приятный женский голос откликнулся: – Слушаю вас. – Здравствуйте, это Степанида говорит… – Кто? Ах да, ты та девочка, о которой Липочка говорила? Ты могла бы прямо сейчас прийти, мне не терпится с тобой познакомиться. – Могу. – Тогда запиши адрес. Через сорок минут, аккуратно одетая и причесанная, Степанида звонила в дверь. – Кто там? – Степанида! Дверь открылась. На пороге стояла очень немолодая женщина, которую, однако, нельзя было назвать старушкой, язык бы не повернулся, так она была изящна, так прямо держалась и так модно была подстрижена. – Здравствуйте, – удивленно проговорила Степанида. «Интересно, зачем я ей понадобилась, вон она на каких каблучищах дома ходит». – Ну, здравствуй, детка, заходи, не стесняйся. Весь коридор был заставлен книжными полками до самого потолка. – Сколько у вас книг! – И не говори, они меня скоро из дому выживут! – улыбнулась Юлия Арсеньевна. – Раздевайся, и милости прошу в комнату! Степанида как-то бочком протиснулась в дверь довольно просторной комнаты, где по стенам тоже стояли полки, висели картины, а посредине стоял большой круглый стол. – Садись, Стеша, не стесняйся, – радушно пригласила хозяйка и вдруг, словно ослабнув, опустилась в кресло с высокой спинкой. Степанида присела на краешек стула. Ей было как-то не по себе, хотя Юлия Арсеньевна ей очень понравилась. – Итак, Стешенька, ты, наверное, хотела бы узнать, что тут нужно делать, а? – Ну, вообще-то… – Понятно, – улыбнулась Юлия Арсеньевна. – Собственно, ничего особенного, однако всего понемножку. Я долго хворала, лежала в больнице, и силенок у меня еще мало. Я… Одним словом, иногда нужно сходить в магазин или в аптеку, иногда немножко прибраться, стирать и гладить не нужно, а вот помыть посуду, заплатить за квартиру… – Это я все могу! – радостно сообщила Степанида. – Я вообще-то и постирать могу тоже… – У меня есть стиральная машина, а гладить я даже люблю. – Я и сготовить кой-чего умею… – Отлично, но готовить будем вместе, заодно и научишься, я когда-то была знаменитой кулинаркой, да и теперь люблю постряпать, если мне кто-то помогает, так что вдвоем мы еще всех удивим, а заодно, если хочешь, могу заниматься с тобой французским языком. Много платить я не в состоянии, но… – Я понимаю! Мне еще не за что много платить… – смущенно улыбнулась Степанида, – просто… – Тебе не хватает на жизнь? – участливо осведомилась Юлия Арсеньевна. – Нет, на жизнь хватает, но… я бы хотела немножко скопить… – Значит, ты согласна ходить ко мне? – Конечно! А я вам подхожу? – Подходишь. Вполне подходишь, – ласково улыбнулась Юлия Арсеньевна. – А ваша дочка, она отдельно живет? – О да. Но она частенько ко мне заходит, помогает чем может, но у нее плохо со временем. – Вы знаете, я могу начать только с той недели, – тихо проговорила Степанида, и в голосе ее прозвучало сожаление. Ей ужасно здесь нравилось. – Ничего, я подожду. – А сейчас вам ничего не нужно? Может, сходить куда? – Сходить? Пожалуй. Сходи, будь добра, в аптеку. Я дам тебе рецепт, купи это лекарство, и еще горчичники, и стрептоцидовую мазь. – А где тут аптека? – Совсем близко, на Троицкой улице. – А может, еще что-то нужно, вы говорите, говорите… не стесняйтесь. – Хорошо, – улыбнулась опять Юлия Арсеньевна. – Тогда купи еще батон хлеба. И пакет молока. Она дала Степаниде рецепт, деньги и хозяйственную сумку. Степанида мигом оделась и выбежала из квартиры. «Какая славная девчушка, – подумала Юлия Арсеньевна, – и видно, что очень одинокая». Степанида быстро справилась со всеми поручениями и уже подбегала к дому Юлии Арсеньевны, как вдруг у подъезда заметила Натку Истомину, девчонку из ее класса. Она кого-то, видимо, ждала. Степанида замедлила шаг. Неужто Натка живет в этом доме? Только этого не хватало. Ей совсем не хотелось, чтобы в классе кто-то знал, зачем она сюда ходит. Натка топталась на месте и поглядывала на часы. Да, ждет кого-то… Но вот Натка опять глянула на часы и крикнула: – Лушка, ко мне! И тут же к ней подскочила маленькая рыжая собачонка. Натка подхватила ее на руки и скрылась в подъезде. Черт подери, подумала Степанида, она и вправду тут живет. Вот невезуха! Выждав немного, она поднялась на лифте на пятый этаж и нос к носу столкнулась с Наткой. – Привет! – удивленно протянула Натка. – Ты ко мне? – Нет, я в сорок вторую! – К тете Юле? – Да! – Ты ее знаешь? – Не знала бы, не пришла! – буркнула Степанида. – А чего ты злишься? – Я не злюсь. А ты где живешь? – Я в сорок первой, мы с тетей Юлей соседи. «Не было печали, черти накачали! – с тоской подумала Степанида. – Неужели ничего не выйдет? Неужели я не буду ходить сюда, в эту уютную квартиру, к этой милой женщине? Да почему, собственно? Какое мне дело до Натки?» – Ладно, Натка, пока! – сказала она и позвонила в дверь. Наташа пожала плечами и вошла в лифт. Юлия Арсеньевна сразу почувствовала, что что-то не так. – Что стряслось, Стеша? – Понимаете… Юлия Арсеньевна, вы Натку Истомину знаете? – Ну разумеется, она дочка моих соседей, а в чем дело? Ах, я, кажется, догадываюсь… Ты не хочешь, чтобы она знала, что ты у меня работаешь, так? – Так, – вспыхнула Степанида. – Она из нашего класса… – Хорошо, я Истоминым скажу, что ты просто по дружбе мне помогаешь. Да и то только, если спросят. Не волнуйся. Никто ничего не узнает. – Спасибо. Это здорово! Степанида вернулась домой страшно довольная и первым делом позвонила тете Липе, благо Матильды дома не было. Она поблагодарила тетю Липу, но та была чем-то занята, и разговор оказался коротким. Тогда Степанида позвонила Алке. – Ну что? – сразу спросила та. – Класс! – Рассказывай! – Ох, Алка, это такая тетка… Такая клевая, она мне и денежку платить будет, и еще французскому учить пообещала. – Бесплатно? – Ясное дело, бесплатно. Просто по ходу дела, пока я буду ей помогать. Как она выразилась – невзначай. – А она тебе голову не заморочит? – Нет, что ты… Видела бы ты, сколько у нее книг! – Так там от пылищи не продохнешь! – фыркнула Алка. – Дура ты! – Это я-то дура? А кто тебя надоумил тете Липе позвонить? – Это правда, – признала Степанида. – То-то же! Обзывается еще! – Ладно, Алка, это я так… – Ну, значит, все клево? – Клево-то клево, да не совсем. – Почему? – Потому что в соседней квартире Натка Истомина живет. – Прямо в соседней? – Да! – Подумаешь, большое дело! Не обязательно ей говорить, что ты там работаешь, можно сказать, что просто помогаешь… – Мне Юлия Арсеньевна то же самое сказала. – Вот видишь! Значит, все-таки все клево? – Все клево! Глава III КАРТИНА СИСЛЕЯ Наконец Матильда отбыла на первые в жизни гастроли. Она страшно волновалась, была рассеянна и задумчива. – Степка, будь умницей и, пожалуйста, ничего не затевай! – И не собираюсь, – пожала плечами Степанида. – Да ты не бойся, Мотя, все будет нормально. – Я тебе буду часто звонить! – Звони! Мне же интересно, как тебя на гастролях принимать будут. – Ой, не говори! Я так боюсь, так боюсь! Провожали Матильду Степанида, Олег и Мотькина мама, Александра Георгиевна. Потом Олег посадил их обеих в свой джип. – Степа, может, все-таки переберешься ко мне? – растерянно спросила Александра Георгиевна. – Нет, тетя Саша. Мне же в школу надо ходить. – Да-да, конечно… Олег, как думаешь, Мотеньку там не обидят? – Обидят? Не думаю. Во-первых, в ней там все души не чают, а во-вторых, она сумеет за себя постоять. У нее характер еще тот. – Думаешь? – Уверен. – А все же мне как-то неспокойно. Она еще такая молоденькая… – Не волнуйтесь, тетя Саша. Яков Леонидович к Мотьке, как к родной дочке, относится, – поспешила успокоить тетку Степанида. – Он ее уж точно никому в обиду не даст. Очень хороший человек. – Да, – кивнул Олег, – с администратором им здорово повезло. – Ох, вашими бы устами да мед пить, – горестно вздохнула тетя Саша. Они сперва завезли Степаниду, а потом уж Олег повез тетю Сашу в Ясенево. Степанида проснулась одна в квартире. Свобода! Ура! Можно запросто не пойти в школу, а включить телик и проваляться аж до четырех часов. Но нет, нельзя. Если Матильда узнает, она ее больше одну ни за что не оставит. И наверняка она наказала соседке тете Тасе приглядывать за Степанидой. Поэтому не стоит дразнить гусей. Чтобы наслаждаться свободой и впредь, придется эту самую свободу пока немножко ограничить. «Ну да ничего, я свое еще возьму». И Степанида вскочила, чтобы не опоздать в школу. Алка уже выздоровела, так что будет с кем потрепаться. Подходя к классу, она заметила Алку, которая о чем-то шепталась с Наткой Истоминой. При этом вид у Натки был неважный. Нос распух, глаза красные. Заметив Степаниду, Алка крикнула: – Степ, иди сюда. Степанида нехотя подошла. На фиг ей сдалась Натка Истомина? – Привет! – поздоровалась она. – Степка, тут такое дело… – таинственным шепотом сообщила Алка. – Какое дело? – Натку ограбили! – Как? – ахнула Степанида. – Очень странная история. Натка, расскажи сама! – Я одна осталась… – Как это? – не поняла Степанида. – Папа уехал в Чили, а мама… – она всхлипнула, – мама попала в больницу, у нее с сердцем плохо… – Ну? – Вчера я домой пришла, ничего не заметила… В больнице была, расстроилась… А сегодня зашла в гостиную, а там… – Что там? Что? – испугалась Степанида, вообразив, что Натка нашла там чей-то труп. – Там картина висела… Французская… ужасно ценная, а я гляжу, ее нет! Украли! – Ты в милицию заявила? – деловито осведомилась Степанида. – Нет, я боюсь… – Почему боишься? – Ну, во-первых, милиция сообщит маме, а у мамы сердце… И потом, я знаю, они меня обвинить могут… – Тебя? – ахнула Степанида. – Почему? – У одних знакомых похожая история была, там парень один остался, у них машину из гаража угнали, так его же и обвинили… – почти уже рыдала Натка. – Сравнила тоже! То парень, машина, а тут ты и картина. Разницу чуешь? – резонно заметила Алка. – И что ж теперь-то будет? – Я что думаю… Может, частного сыщика найти? – Так частному сыщику платить надо! И немало! – со знанием дела сказала Алка. – Я уже все продумала. Мне от бабушки сережки бриллиантовые достались, я бы их продала и заплатила… – Ты спятила, да? – возмутилась Степанида. Но тут прозвенел звонок. – Пошли отсюда, не до уроков сейчас, – решила Алка, и они не стали с ней спорить, а ринулись вниз. – Айда ко мне! – предложила Степанида. Алка и Натка согласились. В подъезде Степаниды у лифта они, как назло, столкнулись с тетей Тасей. – Почему это вы не в школе? – подозрительно поинтересовалась она. – У нас физик заболел! – мгновенно нашлась Алка. – А на улице торчать холодно. – Не успела Матильда уехать, как у них сразу физик заболел! Это еще проверить надо! – Да ради бога, могу даже телефончик учительской дать! – с готовностью отозвалась Алка. Тетя Тася что-то проворчала, но телефончик не взяла. – Ну, так на чем мы остановились? – спросила Степанида. – На том, что эта дура собралась бриллиантовые сережки продавать! – напомнила Алка. – А что же мне делать? По крайней мере сережек мама еще не скоро хватится, а что картины нет, сразу заметит! И еще… Если картина найдется, я папе все расскажу, и он мне сережки купит… – Между прочим, папа твой тоже может заподозрить тебя! – хмыкнула Алка. – В чем это? – испуганно вскинула брови Наташа. – В том, что ты просто все наврала. Если картина будет на месте, как ты докажешь, что она вообще была украдена? – гнула свое Алка. – Ой, правда, – вконец растерялась Наташа. – Девчонки, что же мне делать? Хоть вешайся! – Еще чего, из-за картины вешаться, – возмутилась Степанида. – Нет, Натка, погоди, давай-ка все обдумаем… – Вот-вот, думать оно полезно, – кивнула Алка. – Нат, а больше у тебя ничего не пропало, кроме картинки? – поинтересовалась Степанида. – Нет, – покачала головой Натка, – ничего. – Ты уверена? – Ну, вроде… – Ладно, а замок в порядке был? – Да. – А у кого еще есть ключи от вашей квартиры? – Еще только у Юлии Арсеньевны. Больше ни у кого. Но она не могла. – Это и козе понятно… – Между прочим, козе, может, и понятно, а мне нет! – заявила вдруг Алка. – Что тебе непонятно? – удивилась Степанида. – Почему это ваша Юлия Арсеньевна не могла спереть картину? В ответ Натка и Степанида искренне расхохотались. – Чего ржете-то? – Ах, Алка, видела бы ты ее! – сказала Степанида. – Да мы же ее столько лет знаем! – поддержала ее Наташа. – Ничего это не значит! Я ж не говорю, что она сама украла! Но мало ли кто из ее знакомых мог знать про ключи и про картину? Даже и дочка ее, артистка эта, или кто-то еще… Степанида задумалась. – Натка, а про эту картину многие знали? – спросила она немного погодя. – Ну, откуда я-то знаю? – пожала плечами Наташа. – А у вас есть с Юлией Арсеньевной общие знакомые? Наташа непонимающе взглянула на Степаниду. – Я имею в виду, есть такие люди, которые и к вам ходят, и к ней? – По-моему, нет. – А мог кто-то из ее знакомых зачем-то попасть в вашу квартиру? – Мог, наверное. – Знаешь, Натка, мы попробуем… – задумчиво проговорила Степанида. – Что попробуете? – Найти твою картинку. – Как это? – разинула рот Наташа. – Ну, как, я еще не могу тебе сказать, но попробовать можно. – И что будет, если вы ее найдете? – Если найдем, то… Там поглядим. – И вы считаете, что есть надежда? – Надежда всегда есть, – улыбнулась Алка. – А у Степки голова очень приспособленная. – Приспособленная? Для чего приспособленная? – недоуменно осведомилась Наташа. – Для всяких детективных дел. – Погоди, Ал, я ничего не обещаю! Но попробовать надо. Только придется привлечь еще одного парня… – Валерочку? – не без ехидства поинтересовалась Алка. – Его. Вот у кого голова… – Девочки, миленькие, вы правда попробуете мне помочь? – Попробуем, – кивнула Степанида. – Ой, я даже не знаю… Если картина найдется… я вам так благодарна буду. Но как же вы искать ее собираетесь? – Ну, для начала отработаем версию с ключами Юлии Арсеньевны, – с важным видом заявила Степанида. – А там видно будет, может, что-нибудь еще откроется. А твоя мама долго в больнице пробудет? – Долго, – понурилась Наташа, – у нее сильный приступ был… – С одной стороны, это плохо, а с другой… С другой, нам это на руку! – сказала Алка. – Извини, конечно… – Да нет, я понимаю. – А папа твой, он в курсе, что мама заболела? – Нет, мама запретила ему сообщать, она говорит, эта экспедиция для него очень-очень важна… Он у нас археолог. – Понятно, сплошные тайны, – вздохнула Алка. – Да! – Натка, скажи мне такую вещь… Кто из твоих знакомых или родных знает, что папа в Чили, а мама в больнице? – деловито спросила Степанида. Наташа задумалась. – Ну, тетя Лиза в курсе, это мамина двоюродная сестра… И еще Маруся… – Кто такая Маруся? – Мамина подруга. А больше, кажется, никто. – А дочка Юлии Арсеньевны? – Я ей не говорила сама, но Юлия Арсеньевна могла сказать запросто… Ой, девочки, что же теперь, всех подозревать, да? – Такое наше дело, – воскликнула Алка. – Но это же ужасно, – сцепив руки замочком, проговорила Наташа. – Погоди ужасаться, Нат, а скажи лучше, кто-нибудь из класса про эту картину знал? – спросила Степанида. – Из класса? Нет! Мне мама с папой давно внушили, что про такие вещи никому лучше не рассказывать… Вы первые… – Понятно. Уже легче. Вообще-то, круг подозреваемых не такой уж широкий, – заметила Степанида. – Вот если бы дверь взломали, тогда это мог бы быть кто угодно, и мы вряд ли нашли бы преступника. Но он сделал глупость, вошел в квартиру, открыв замок ключом, и этим здорово облегчил нам задачу. Кстати, Натка, у вас ни у кого ключи в последнее время не пропадали, хоть ненадолго, а? – Нет, – уверенно ответила Наташа. – А где мамины ключи? – У меня. – Этот вор – придурочный! – заявила вдруг Алка. – Почему? – не поняла Наташа. – Потому что понятно даже ежу и козе – он пришел специально за картиной, ничего больше не тронул, значит, он промышляет именно картинами, и его несложно будет вычислить. – Натка, а может, все-таки заявишь в милицию? Они могут его мигом найти! – предложила Степанида. – Нет, – покачала головой Наташа. – Какой бы он придурочный ни был, этот вор, но должен понимать, что я сразу в милицию могу заявить. Значит, у него алиби заготовлено, он, наверное, ждет, что к нему милиция может нагрянуть, а вот если мы… вернее, вы… – Правильно! – закричала Алка. – У тебя котелок варит! – Да! Девчонки, я так на вас надеюсь. Я столько слышала про всякие подвиги твоей Матильды и Аськи Монаховой, и я в вас так поверила! Только вы не отказывайтесь! – Мы и не собираемся! – заверила ее Степанида. – Тем более я сегодня обещалась Юлию Арсеньевну навестить… – Слушай, а ты откуда ее знаешь? – заинтересовалась Натка. – Все просто, через маму Аськи Монаховой, – ответила без запинки Степанида. – Она же дружит с дочкой Юлии Арсеньевны. – Ну да, понятно, – кивнула Наташа. – Я про это забыла. Так ты что, хочешь у Юлии Арсеньевны все выспросить? – Все не все, а кое-что. Считай, Натка, что тебе здорово повезло. – Из-за того, что ты к ней ходишь? – Ясный перец! А то пришлось бы как-то внедряться к ней… – Послушайте, девчонки, вы там с этой Юлией Арсеньевной тусоваться будете, а я пока, может, кого-нибудь другого проверю, а? – предложила Алка. – Кого? – испуганно спросила Наташа. – Кого хочешь! Тетю Лизу, или твою Марусю, или эту Пивочку. – Нет, Алка, с этим надо обождать, – покачала головой Степанида. – Может, это и не понадобится. – Почему? – Потому что, может, Юлия Арсеньевна что-нибудь вспомнит, например, что кто-то, допустим, даже полгода назад, в расчете на ее склероз, брал ключи… – Но ведь может быть и так, что кто-то брал ключи, а к картине никакого отношения не имеет. Разве нет? – Конечно, Натка, в таких делах все бывает, любые совпадения. Или бывает, кто-то кого-то подставить хочет. – Ой, как же тут все сложно, – простонала Наташа. – Да, непростое дело… Жалко, Валерка сейчас в школе, – вспомнила про друга Степанида. – Ну, ничего, я ему вечерком позвоню. Нат, а ты Юлии Арсеньевне говорила, что картину украли? – Нет. Я пока никому… только вам. – Это хорошо. Хотя… Ты сыграть это сумеешь, если понадобится? – Что сыграть? Как? – растерялась Наташа. – Ну, прийти к соседке и в ужасе сообщить, что пропала картина? – Не знаю. А надо? – Говорю же – может понадобиться. – А когда? – Когда понадобится! – Слушай, Степка, – прервала их разговор Алка, – а на кой черт ей это говорить? Юлии вашей? А вдруг она все же как-то в этом замешана? – Да ну тебя, Алка, фигня это! – отмахнулась Степанида. – Ты ее просто не видела, вот и несешь незнамо что! А она такая… – Вот такие-то всегда и оказываются главарями банды! Степанида и Наташа расхохотались. – Это все чепуха, – отсмеявшись, заявила Степанида, – а раз уж мы из школы смылись, не будем время терять, а пойдем сейчас к Натке, и пусть она при нас все осмотрит. Вдруг пропало что-то еще, а ты просто вгорячах не заметила? – Пошли, – обрадовалась Наташа, – хотя я уверена, что больше ничего не взяли. Но раз вы такие… продвинутые, поглядите, может, там на замке какие-нибудь царапины остались или еще что… Девочки оделись и побежали к Садовому кольцу. По дороге Степанида вдруг вспомнила: – Натка, а у тебя ведь собака есть! – Есть, ну и что? Это ж не собака, а собачка, пекинес, от нее толку, как от козла молока… – А она не кусается? – Нет, не кусается. То есть, может, конечно, тяпнуть, если к ней очень уж приставать, но преступника она точно не испугает. – И все-таки это кто-то из своих! – решительно заявила Степанида. – Почему? – Потому что чужой человек вряд ли знает, что собачка безвредная. – И что? – А то, что он бы мог ее, к примеру, отравить! Для надежности и чтобы шум не поднимала. – Скажешь тоже! – возмутилась Алка, большая любительница собак. – Это ты всех собак боишься, а есть люди, которые их вовсе не боятся, даже больших, а уж такой шавки никто не испугается. – Правда, я в собаках не очень разбираюсь, – призналась Степанида. За разговором они и не заметили, как дошли до Наткиного дома. Войдя в квартиру, Степанида распорядилась: – Алка, мы с тобой на кухню, а ты, Натка, еще разок проверь все, не украли ли еще чего-нибудь. – А почему мы на кухне должны сидеть? – удивилась Алка. – Потому что нам совсем ни к чему знать, где у людей всякие ценные вещи лежат. Лишнее это. – Боишься, что не удержишься? – хмыкнула Алка. – Алка, схлопочешь! Я-то удержусь, не сомневайся, но просто… так будет лучше, а то кто знает, чем все это обернется. Вон, Натка же говорит, ее знакомого обвинили, что он собственную машину угнал… – Да ладно, ты чего распсиховалась? Мне и на кухне не кисло посидеть. Пока они препирались, Натка обошла квартиру. – Нет, девчонки, все на месте, – сообщила она через некоторое время. – Тогда давай, покажи, где эта картинка висела! – потребовала Степанида. Наташа повела их в гостиную, где на стене… – Ой, мамочки! – закричала вдруг она. – Картина! Что же это делается? – Ты что, Натка? – Это она! – прошептала обескураженная девочка. – Она не пропала! – Тогда чего ты нам голову морочила? – рассердилась Алка. – Я не морочила… Она… Ее правда не было! – Ага, она погулять сходила и к твоему приходу вернулась! – фыркнула Алка. – Это точно она? – полюбопытствовала Степанида. – Вроде да… – неуверенно проговорила Наташа. – Может, подделка? – предположила Степанида. Наташа очень осторожно сняла картину со стены. – Рамка точно наша, вот и подпись, и еще… На обратной стороне было пятно, маленькое совсем… Ага, вот оно! Тогда я ничего не понимаю! – Нат, а может, тебе просто померещилось, а? Ты расстроилась из-за мамы, тебе приснилось, что картину сперли, а ты с перепугу решила, что это наяву случилось? Такое вообще-то бывает! Матильде, к примеру, однажды приснилось, что она в театр опоздала, так она вскочила как полоумная, понеслась сломя голову, даже на часы не поглядела, прибегает, а там никого нет, – говорила Степанида, с недоумением разглядывая картинку. Картинка как картинка, даже сразу и не поймешь, что на ней нарисовано. Хотя Мотька ей внушала, что картины не рисуют, а пишут… – Натка, а она правда ценная? – Не то слово! – Почему? Чего в ней особенного? – Ее написал знаменитый художник Сислей, французский… – И сколько она стоит? – поинтересовалась Степанида. – Точно не знаю, но очень-очень дорого. – Миллион баксов? – спросила Алка. – Ну, на миллион, может, и не тянет… Но все равно… – Надо же, за такую чепуху такие бабки! – заметила Степанида. – Это не чепуха, Степка, это… Ты слыхала про импрессионистов? – Чего это? – Такое направление в живописи конца прошлого века было. Ну и начала этого… И Сислей был один из наиболее знаменитых… Теперь импрессионисты очень ценятся. – А откуда у вас такая картина? – полюбопытствовала Алка. – Папиному предку ее сам Сислей подарил в прошлом веке. – А этот предок тоже художником был? – Нет, он был музыкант… – Значит, это фамильная ценность? – уточнила Алка. – Да. – И у нас тоже есть фамильная ценность, – понизив голос, сообщила Алка. – И если бы не Мотька с Аськой, у нас бы ее уперли. Тогда один мужик даже притворился, будто он наш с Людкой родной отец… – А разве твой папа… – Папа у нас неродной. Но лучше всякого родного. – А какая у вас ценность? – спросила Наташа. – Яйцо Фаберже, с драгоценными камнями. – Ух ты! А как же девчонки его спасли? – Это долгая история. Они разгадали, что этот папаша – фальшивый, ну и… Степанида прекрасно знала эту историю по Мотькиным рассказам и пообещала Натке когда-нибудь рассказать, если Алке будет лень. – Ну что, можно считать, что все теперь нормально, да? – спросила Алка. – Наверное, – пожала плечами Степанида. – Но только в том случае, если у Натки были глюки. – Глюки? Какие глюки? – не поняла Ната. – Ну, что тебе померещилось, будто картина пропала. – Не могло мне это померещиться, что ты! Я же помню, я не сумасшедшая… – Натка, ты уверена? Может, это от нервов? – сказала Алка. – Ну кому на фиг нужно брать картину и потом возвращать обратно? Только если… – Договаривай! – потребовала Степанида. – Но это же элементарно, Ватсон! Только если ее подменили. – Подменили? – ахнула Наташа. – Ясное дело! – Не больно-то ясное, – скептически заметила Степанида. – Почему это? – оскорбилась Алка. – Если уж ее захотели бы подменить, никто бы ничего не заметил! Кто-то вошел в квартиру, подменил картинку на копию, и все дела! А на целые сутки взять картинку, а уж потом повесить копию… Глупость одна, и все! Алка с Наташей переглянулись. В словах Степаниды был резон. – Слышь, Степка, а если ее взяли, чтобы сделать эту самую копию? Чтобы повесить копию, ее еще надо иметь! – сообразила Алка. – Верно, – кивнула Степанида. – Я просто подумала, что, может, копия уже была… – Это вряд ли… – сказала Наташа. – Картина малоизвестная, папа не хотел, чтобы о ней знали… Так что ее вполне могли взять, чтобы сделать копию. Только это не копия, это наша картина. – Откуда ты знаешь? – Но там же пятнышко… – Пятнышко тоже можно подделать! Подумаешь, трудность! – Но я не знаю, можно ли так быстро сделать копию… За сутки? Вряд ли… – Знаете что, – сказала Алка, – мы тут можем рассуждать хоть до вечера, хоть до второго пришествия, все равно ни фига не поймем! Поэтому я предлагаю найти специалиста и показать ему картину. Пусть скажет, оригинал это или подделка. – Легко сказать! А где его возьмешь, такого специалиста? – огорчилась Степанида. – Да еще надежного, который картину сам не свистнет? У тебя такие знакомые есть, Натка? – Нет. – Это плохо. Может, Валерка что-нибудь придумает? У его отца каких только знакомых нет. – Слушай, Степка, а зачем, скажи на милость, вся эта канитель? – немного погодя задала вопрос Алка. – Картина висит на месте, мы даже вовсе не уверены, что она вообще пропадала, так с какой стати нам суетиться, а? Натка, хоть ты скажи! – Ну, вообще-то… – неуверенно подала голос Наташа. – Вообще-то я не знаю… А вдруг… Вдруг я… – у нее задрожали губы. – Вдруг я… – Что ты? Что ты? Говори! – потребовала Алка. – Вдруг я сумасшедшая? – еле выговорила Наташа. – А еще чего ты придумаешь? – возмутилась Степанида. – А вдруг ты слепая, глухонемая, безрукая и безногая? – Да ну тебя, Степка, – слабо улыбнулась Наташа. – Я же не шучу. У мамы бабушка была сумасшедшая. Вдруг мне это передалось, а картину и вправду никто не крал? Очень все это странно. – Вообще-то ты на психичку не похожа, – резонно заметила Степанида. – Я же не говорю, что я готовая клиентка для дурдома, но, может, у меня какие-то провалы в памяти начались? – И обязательно насчет жутко ценной картины? – хмыкнула Степанида. – Если б так, то тебе могло бы почудиться, что у тебя, к примеру, украли дуршлаг или мясорубку. Девочки рассмеялись. – Степка, а ты умная! – сказала Наташа. – Ну, это как раз ничего не доказывает, – заметила Алка. – Просто у Натки в подкорке сидит, что вот она одна в доме осталась, а главная ценность – картинка, и она за нее как бы в ответе… – То есть, ты хочешь сказать, что я таки сумасшедшая? – расстроилась Наташа. – Положим, насчет сумасшествия я ничего не говорила, это твоя идея. А вот что тебе могло что-то померещиться, так это запросто. Предлагаю на этом успокоиться. Картина на месте, все при ней – и рама, и пятнышко, и все приметы, значит, скорее всего, никто ее и не трогал. А то, если мы начнем суетиться, то можем только привлечь внимание к картине, что никому не нужно. Согласны? Степанида и Наташа вынуждены были признать Алкину правоту. – Все хорошо, что хорошо кончается, – подвела итог Алка. Глава IV ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ Девочки еще поболтали о том о сем, попили чаю, посмотрели фильм по видео. Время пролетело почти незаметно. Алка собралась домой, а Степанида решила пораньше отправиться к Юлии Арсеньевне, благо надо было только дойти до соседней двери. – Степа, только ты ей ничего не говори, ладно? – попросила Наташа. – А чего говорить-то? Ничего и не было! – Значит, ты тоже считаешь, что я сумасшедшая? – Натка, не начинай! – Ладно, не буду, – тяжело вздохнула та. Наташа вышла из дома вместе с Алкой, ей надо было кое-что купить маме в больницу. А Степанида позвонила в соседнюю дверь. – Кто там? – Степанида! Дверь распахнулась. – Стеша, детка, я тебя еще не ждала! – Да у нас уроки пораньше кончились, вот я и решила… – Заходи, заходи, я очень рада! Заодно познакомишься с моей дочкой, она скоро заедет ненадолго. – А может, надо сперва куда-нибудь сгонять? – Сгонять? – засмеялась Юлия Арсеньевна. – Пожалуй. Надо заплатить за квартиру… Поручений набралось не так уж и мало, и Степанида с радостью помчалась их выполнять. Она была счастлива, что ей не надо ни о чем расспрашивать Юлию Арсеньевну, не надо хитрить и изворачиваться. Совершенно ясно, что Натке все просто примерещилось на нервной почве. А Юлия Арсеньевна такая милая… Когда Степанида вернулась, дверь ей открыла незнакомая женщина, но Степанида сразу догадалась, что это и есть Пивочка. – Здрасьте! – сказала она. – Меня Степанидой звать. – Привет, Степанида! А я Елена Александровна. Давай-ка мне сумки, раздевайся и иди на кухню. Елена Александровна унесла сумки, и Степанида двинулась за нею. – Вот сдача! – сказала она и выложила на стол двенадцать рублей и тридцать копеек. – А что теперь надо делать? – Теперь мы попьем чайку, перекусим, а там видно будет! – с улыбкой сказала Юлия Арсеньевна. Она сидела за столом, кутаясь в пуховый платок, а Елена Александровна быстро накрывала на стол. – Давайте я помогу! – вызвалась Степанида. Ей неловко было сидеть, когда взрослая женщина суетится. – Ничего, отдохни, – бросила Елена Александровна, – мы детей не эксплуатируем. Так, разве что совсем немножко… – улыбнулась она Степаниде. «А она тоже ничего, – подумала девочка. – Кажется, мне повезло». – Но мне неудобно… – Удобно, удобно! Помоешь посуду потом… – успокоила ее Пивочка. – Знаешь, я рада, что ты будешь помогать маме, а то мне неспокойно. Ты, значит, кузина Матильды? – Да. – Судя по говору, ты не москвичка? – Я с Харькова… – Стешенька, надо говорить не «с Харькова», а «из Харькова», – ласково поправила ее Юлия Арсеньевна. – Ты не обидишься, если я буду тебя поправлять иногда? – Нет, что вы… Матильда тоже меня всегда поправляет, я раньше, как приехала в Москву, говорила не что, а шо… А потом перестала! – Молодец! Ты, я вижу, вообще способная девочка. Но почему ты в Москву приехала? – Меня Матильда взяла… Папка мой в Канаду подался, на заработки… На Украине жизнь тяжелая очень… Родни в Харькове много, некоторые хотели меня взять, но тут Мотя предложила… – Извини за вопрос, – перебила ее Елена Александровна, – а мама твоя где? – Мамы нет. Она умерла… Давно. – Ох, прости! – виновато воскликнула Елена Александровна. – Ради бога прости! Ну и как тебе у Матильды живется? – Хорошо! Интересно! И она обо мне заботится… – Да, Матильда чудесный человечек, – кивнула Елена Александровна, – я ее давно знаю. А ты, значит, решила подрабатывать? – Да, у меня времени свободного много… – Откуда? Ты же в школе учишься? – Ну и что? Я уроки быстро делаю и учусь неплохо. Я хочу на компьютер себе скопить, хотя Матильда мне его подарить обещала, но я хочу сама, она и так недавно мне куртку новую купила, и сапоги, и вообще… – Ты мне нравишься, Степанида! – заявила Елена Александровна. – И, по-моему, ты человек надежный. Степанида скромно промолчала. Как на это ответишь? – Ну что ж, мне пора, у меня сегодня спектакль, боюсь, что раньше чем послезавтра я сюда не вырвусь. Ты, Стеша, оставь непременно свой телефон маме, ты ведь тут недалеко живешь, да? – Да, бегом десять минуточек… – Отлично! У меня просто камень с души свалился… Уверена, вы с мамой подружитесь! Она тебе много интересного сможет рассказать, да и ты ей тоже… А кстати, ты театр любишь? – Театр? Ну да… – Если хочешь, я тебе достану билеты в наш театр? – Спасибо, я тогда с Алкой схожу. – Алка – твоя подружка? – Подружка, да. – Договорились! Ну все, мамочка, оставляю тебя на Степаниду. До чего же красивое имя! Гордое! Мама, как звучит – Сте-па-ни-да! Блеск! И, чмокнув мать, потрепав по волосам Степаниду, Елена Александровна умчалась. Степанида сразу принялась собирать посуду. – Стешенька, я, пожалуй, пойду прилягу, – сказала Юлия Арсеньевна. – Вы плохо себя чувствуете? – забеспокоилась Степанида. – Нет, просто немного устала. Я полежу полчасика и буду как новенькая. А ты управишься с посудой, посиди, приготовь уроки или почитай… – А можно, я лучше тут приберусь, полы помою, а? Вы только скажите, где у вас тряпки, ведро… – Но, Стеша… – А что тут такого? Я ж не барыня… А то мне с вас и деньги брать неудобно будет… – Ну что ж, ты, вероятно, права… Юлия Арсеньевна показала ей, где что лежит. – Хорошо, – кивнула Степанида, – а вы ступайте отдыхать, только дверь прикройте, чтоб я вам не мешала. Юлия Арсеньевна ушла, а Степанида с усердием взялась за дело. Заглянув в кухонные шкафы, она обнаружила там образцовый порядок. Да и вообще, в квартире было довольно чисто. «Повезло мне, – опять подумала Степанида. – Работа нетрудная, люди хорошие, кайф!» Прибравшись на кухне, она вымыла полы в ванной и в туалете. А Юлия Арсеньевна все не появлялась. В ванной на стиральной машине лежало чистое, но неглаженое белье, Степанида хотела было взяться за глажку, но не нашла утюга. Тогда она уселась на кухне, любуясь делом рук своих. И вдруг в глаза ей бросилась стоявшая на полочке старая растрепанная книга. Степанида осторожно сняла ее с полки, положила на стол, так как между страниц было вложено множество закладок, села и с благоговением открыла. Почему-то она решила, что это Библия. Она никогда не держала в руках Библию, и ей было интересно. Но, раскрыв книгу, увидела, к вящему своему удивлению, титульный лист: «ПОДАРОКЪ МОЛОДЫМЪ ХОЗЯЙКАМЪ или СРЕДСТВО КЪ УМЕНЬШЕНIЮ РАСХОДОВЪ в домашнемъ хозяйстве». Пробежав глазами все написанное на титульном листе, Степанида поняла, что это старинная поваренная книга с множеством рецептов и советов. – Ух ты! – вслух проговорила она и наугад раскрыла книгу. «Донышки артишокъ под разными соусами». – Стешенька, чем ты увлеклась? – раздался голос Юлии Арсеньевны. – Да вот… – А, Молоховец! Что ж, это интересное чтение! – засмеялась она. – Да, только тут буквы какие-то странные попадаются и везде твердый знак. – Так эта книга вышла в 1901 году, и это далеко не первое издание. А тогда у нас был другой алфавит. – А что такое донышки артишок? – Есть такой овощ, артишок. – Вы его кушали? – Нет, честно говоря, нет. Только, Стешенька, надо говорить не кушали, а ели. Вы ели? Я не ела. – Почему? А «кушать» разве неправильно? – всполошилась Степанида. – Да как тебе объяснить… Вот слышала, в театре говорят: «Кушать подано»? Так вот, кушать – это более торжественно, что ли, а в быту, в обычной жизни лучше, правильнее говорить «ела, ели…». – А почему? – Даже сама не знаю, – засмеялась Юлия Арсеньевна, – просто так принято. Сама посуди, «я кушаю» – это же смешно звучит. Вон даже пословица есть: «Когда я ем, я глух и нем». – А вы по этой книжке чего-нибудь готовите? – Что-нибудь! – поправила Юлия Арсеньевна. – Ладно, что-нибудь? – Готовлю, вернее, готовила. Теперь у меня что-то мало сил стало. Но вдвоем с тобой мы непременно что-нибудь приготовим. – Артишок? – Увы! Артишоков у нас нет. Уж всякой экзотики сколько хочешь, даже авокадо… – Авокадо я ела! – Правда? – Конечно, Матильда очень любит. – И это вкусно? – Ага, то есть да. – И как его едят? – заинтересовалась Юлия Арсеньевна. – Леночка сказала, что ей не нравится… – Берете одну авокадину… – Авокадину? – улыбнулась пожилая дама. – Ну да, разрезаете пополам, вынимаете ложечкой мякоть, разминаете, добавляете зеленый лук, соль и майонез, вот и все. Вкусно. Матильду в Израиле научили. – В Израиле? Ах да, я припоминаю, они с Асенькой ездили в Израиль… Знаешь, я попрошу Лену купить нам авокадо, и ты приготовишь, ладно? – Конечно! А еще… Это правда, что по этой книжке можно научиться экономить? – Экономить? Ну нет… Это книжка не для нашей жизни, и скорее она введет тебя в жуткие расходы, и к тому же многих продуктов нынче просто уже нет в природе. А ты хочешь научиться экономно хозяйничать? – Ну, я подумала… У нас с Матильдой денег-то пока немного… – Скажи, а ты видела, разумеется, Матильду в театре? Хотя что я глупости спрашиваю. Наверняка видела, и не раз. Я, к сожалению, хворала и пропустила все… Ты не знаешь, в этом сезоне у нее еще будут спектакли в Москве? – Будут! В мае! И она обязательно достанет вам билет, самый лучший! – Превосходно! Может быть, мы с тобой вместе сходим! – Обязательно! Вам понравится, я знаю! Они еще поболтали о том о сем, затем Степанида протерла влажной тряпкой пол в комнате и собралась домой. Юлия Арсеньевна настаивала, чтобы она поела, но Степанида категорически отказалась. – Я уже поела у вас! Спасибо, больше не хочу. – А у тебя дома есть какая-нибудь еда? – Конечно, есть. Матильда мне супу наварила и котлет нажарила! – Ты правду говоришь? – Ей-богу! На этом они расстались, и Степанида помчалась домой. Уже открывая дверь ключом, она услышала телефонный звонок. – Алло! – Степка, привет! – Валер, ты? – Я! Куда ты запропастилась? Что новенького? И вообще, я соскучился, надо бы повидаться! – Понимаешь, я сейчас жутко занята! – Чем это, интересно знать? Опять что-то расследуешь? И без меня? По-твоему, это не свинство? – Не, Валер, я не расследую! Было одно дельце, да сразу сплыло, просто я… Валер, поклянись, что никому не скажешь? – Клясться обязательно или можно просто пообещать? – Ладно тебе издеваться! – Так и быть, клянусь! – Валер, я… Она хотела сказать, что пошла работать, но вдруг раздумала. Неизвестно еще, как Валерка к этому отнесется, и вообще… – Ну, что там у тебя, Степка? – Ничего, я пошутила… Валерка понял, что она просто не хочет говорить, и обиделся. – Да ну тебя, не хочешь говорить, так молчала бы вообще, а то начала тайны какие-то разводить. Не доверяешь, не надо! – Валерочка, Валерочка, погоди, я скажу! Я даже сама хотела с тобой посоветоваться… Тут такое дело… Как ты считаешь, может такое быть, что человеку померещилось, будто у него что-то сперли, а? – поспешила заговорить ему зубы Степанида. – Что значит померещилось? Что у кого сперли? Можешь сказать толком? – раздраженно спросил Валерка. – У нас в классе есть девчонка, Натка Истомина, а у нее дома висит ужасно ценная картинка… – Какая картинка? – Французского художника, я забыла, как его звать… Папа этой девчонки уехал в Чили, мама попала в больницу… – Ну и что? При чем тут картинка, тьфу, это не картинка называется, а картина, холст, полотно, как хочешь, только не картинка. «Ну и денек, все меня учат», – подумала Степанида, но промолчала. – Чего молчишь? Что там с этой картиной случилось? – Ничего не случилось… Или случилось, кто его знает… – Нет, я с тобой с ума сойду. – Понимаешь, Натка пришла в школу, ревет белугой, картинка пропала. Ну, мы с Алкой побежали к ней домой, а картинка висит себе на стене, как висела. – Ну и в чем проблема? – Вот ты скажи, может быть, что Натке только померещилось, что ее не было? – Если она с приветом… – Вообще-то она нормальная… – Тогда вряд ли, хотя, как показывает опыт, бывает все! Погоди, Степка, а как все-таки фамилия художника? – Хоть убей, не помню! – Это современная картина? – Нет, то ли конец позапрошлого века, то ли начало прошлого, в общем, старинная… – Французский художник, ты уверена? – Уверена! – Судя по времени, это импрессионист… Ценная, говоришь? – Ага, Алка спросила, на лимон зелеными потянет, а Натка сказала, что на лимон, может, и не потянет, но все равно дорогущая! – Ренуар? – Нет. – Моне? – Нет! – Писарро? – Нет! – Сислей? – Ага! Сислей! Точно-точно, Сислей! Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ekaterina-vilmont/sekret-ischezauschey-kartiny/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.