✎ Я больше люблю художественную или автобиографическую прозу Гришковца (особенно дневниковые записи) – там, где он много внимания уделяет деталям. Да, пожалуй, подробное описание конкретных деталей, на которые он смотрит всегда под каким-то необычным и неожиданным углом, привлекают меня в творчестве Гришковца больше всего. "Письма к Андрею" я решила найти и прочитать именно после того, как прочитала, как автор их писал. Летом, на отдыхе, если не ошибаюсь, в Испании – он гулял, пил вино, читал воспоминания Тарковского, а потом писал ему как бы в ответ. И так он вкусно описывал этот процесс, что прямо захотелось прочитать. Сама книга не столько меня разочаровала, сколько оставила в ворчливом настроении. Для меня «Письма» оказались слишком общим рассуждением на слишком широкую тему. Кроме того, захотелось поспорить с излишне идеализированным взглядом автора на творческий процесс и творческую личность. Да, возможно, творчество – это глубокий внутренний процесс, от которого нельзя отвлекаться на другую профессию, о результате которого может судить только сам автор, научить которому нельзя, а брать за него деньги и вообще – чуть ли не непристойно. Читая про художника и деньги я прямо-таки кипела: а как же художнику жить! на что кушать! на что покупать (если этот художник – не писатель, а художник) материалы для работы! По моим ощущениям, единственным конкретным примером творческой биографии в «Письмах» было описание творчества Спилберга. И вот это описание было великолепным: компактно, образно и емко Гришковец рассказал, что и как Спилберг сделал в кинематографе, и чем его вклад ценен. Хотя, вполне может быть, хорошая книга и должна создавать у читателя внутренний ожесточенный диалог с автором – кто знает…
✎ "Письма к Андрею" – отчасти совершенно новое жанровое для Евгения Гришковца и его читателей произведение. Это не художественный роман, не повесть, не воспоминания, не записи живого журнала, но рассуждения, критический анализ об искусстве, механизмах его создания и восприятия, авторе-творце искусства (художнике в широком смысле слова), его месте в нем, его долге, и конечно же зрителе (читателе). Сам автор «писем» предупреждает, что произведение не лишено банальностей и направлено как бы его некому другу, самому себе и соответственно всем читателям. Вместе с тем, это попытка ответить на многие актуальные и философские вопросы, касающиеся искусства. В то же время, действительно сохраняется ощущение прочтения недавно полученного письма старшего товарища, обсуждающего с тобой проблемы творческих людей, общих друзей, современное кино, картины Спилберга и Куросавы. Евгений Гришковец не побоялся высказать свое мнение, для многих из современного творческого круга неприятное, своего рода обличающее. Примечательно, что все, о чем пишет автор им глубоко пережито, прочувствовано, чрезвычайно важно для него, и думаю, он ждет от «адресата письма» отклика, дополнения или согласия. На мой взгляд, это замечательная попытка писателя выйти за рамки его профессиональной деятельности. В свое время математик Декарт вышел за рамки математики, став еще и философом, как знать, может и Евгений Гришковец станет более чем писатель. Приятного Вам чтения и размышления!
