Самиздат литеретурно-публицистический журнал

Я теперь тебе не верю, слышишь,
Убиенный подлою весной.
Мы теперь вдвоем, а место в нише
Одному. Я выйду – ты постой.

Мы с тобою друзья по несчастию.
Словно небо крылами стрижи,
Сердце чиркают мысли горластые:
Грешной просьбою заворожи!

Ветреный, теплично-бархатный,
Обморочно-облачный февраль,
Суеверно-томно, схватками
Заметаешь ласку и мораль.

Как серебра, дешевого черненья,
Насыпал снега улицам февраль.
Зима, устав в попытках воцаренья,
Слезит. Теплом ей потакает враль.

Мы живём, пока не внемлем смерти.
Панибратство сокращает путь.
Игры с ней, хоть верьте, хоть не верьте,
Неспособны, цепкой, обмануть.

Скажи мне, Анна, где же поезд?
Да не кидайся, а ложись.
Я, о сюжете беспокоясь,
Тут подыграть, как гармонист.

…Я поднимаюсь по серым гранитным ступеням и опускаюсь на колени ещё раньше, чем слышу голос – равнодушно бесстрастный, шедший откуда-то сверху: «А теперь приклоните колена свои и выпейте из кубка этого в знак преданности вашей…» Голос говорит ещё что-то, странно знакомый голос, но слова всё отдаляются и отдаляются, так, что я уже не могу различить их, и только смотрю на кубок, который держу перед собой, хотя и не помню, кто и когда успел протянуть мне его… Я ощущаю его тяжесть – тяжесть золота и тёплой дымящейся в нём крови…

:tongue:
Но всё закончится когда-то,
Когда-то будет никогда...

На мой взгляд, один из менее удачных... :crying:

сон

1975-1985 гг. - золотое десятилетие советского рок-н-ролла. И всё то, что было спето до или после этих цифр, по меньшей мере не серьезно, а по большому счету беспринципно. Сейчас объясню, почему я так субъективно определил эти рубежи.

Однажды Исигава Тори всё-таки оказался на этом перепутье. В один момент перед ним предстала вся схема мироздания. Будто змеи переплетались на ней разноцветные витиеватые линии.
Впервые в жизни Исигава Тори ощутил расстерянность. Он сел на траву и опустил на кулак колючий подбородок.
"Так легко сделать первый шаг и так легко ошибиться – подумал Исигава Тори, – В трудное время довелось мне жить. Все мои предки, верно служившие Токугаве, вряд ли сталкивались с такими проблемами. Я завидую тем, кому легко жить и умирать".

Между строчек стихов,
Как на озере птицам,
Нашим мыслям без слов,
По ночам плохо спится.
Я дежурю совой,
Ожидая жар-птицу.

Я несу, как суму,
По извилинам мозга
Образ милой. Грущу
И не сплю, спать мне жёстко.
Я за памятью вслед
Проникаю в шкатулку
Молодых наших лет
На ночную прогулку.

Полночью мысли твои разметало.
По небу чувств несгоревших обрывки.
Лесть для души, словно ржа для металла –
Правда, как к кофе вечернему сливки.

Котам я верила всегда
(Туда нам и дорога!)
Что лести мутная вода?!
Мы адвокаты слога!

Кисточкой тронь и музыкой,
Кривдою, мздою, мужеством…
Кисло и узко – вкус другой:
Правда, закон, содружества.

Тронь дожди… Подожди. Дождись…
Трон – не жизнь. Трону – гнись, и днись.
Не ломайся, не жги, не вой…
Я всегда…Навсегда с тобой…

Дарю тебе …………..

А до весны пол года

Что это за любовь такая

По грешной душе

Игра ………..

Безжалостная разлука

17 февраля 2007 года в 23 часа местного времени наступает год Красного Кабана

Странно так. Ты знаешь: кто я. Я знаю: кто ты. Но оба мы давно уже в масках, образах.
Мы почти слились с ними.
Нам верят люди.
Мы почти верим сами.
Лишь изредка проскакивает искра, замыкает ток настоящего.
Чур, меня!
Не угадывай!

Слезами, стылостью, зароком
Любви запретной выжав гной,
Из сердца выдавила Бога
За то, что свёл меня с тобой.

Омутами и грёзами,

Ложью спасая, лазали.

Мысли по чувствам ёрзали,

Чувства по мыслям – фразами.

без описаний

без описаний