Михайлов распял себя на кресте царского убийства

Народоволец Михайлов распял себя на кресте царского убийства
Сколько же было юмористических высказываний по поводу того каким же дурнем в конце концов оказался народоволец Михайлов, самый яркий из вождей первого в России террористического подпольного общества?
А все, лишь потому, что он заявился за фотографиями своих проклятым царским режимом убиенных друзей?
Однако почему же из всех фотографов в столице он выбрал именно того, который единственный из всех сотрудничал с департаментом полиции?
Похоже на то, что выбор его был вовсе не случаен!
Михайлову никак не удавалось убить Александра Второго, и он мог всерьез опасаться, что и в следующий раз все может в самый последний момент как-то рухнуть и сорваться.
Не допустить до такого он мог и ценой своей собственной жизни!
Тем более что он всегда знал, что его голова и без этого уже давно болтается в петле.
Кто-то, конечно, из весьма знающих людей может на это возразить, как же так он ведь попытался скрыться…
Может и попытался, но при этом наверняка как та курица про себя думал, «а не слишком ли быстро я бегу».
С чего вдруг ему так здорово надоело жить?
Ну так деятели «Народной воли» выросли в государстве проникнутом христианским духом, и даже повернувшись к нему равнодушной спиной, они все еще оставались в глубине своей души теми же самыми рабами Божьими, какими их крестили еще в купели…
Михайлов, скорее всего, хотел убить одним ударом сразу же двух зайцев и товарищей своих нерадивых поучить как вокруг себя «косяки кидать», (то есть улучшить их понимание крайней необходимости надежной конспирации), и царское дело на этот раз не провалить из-за какой-то там нелепейшей случайности.
Затем оказавшись в заключении, он по-видимому рассчитывая на некое малое снисхождение, да и для пущей надежности взял да и подморгнул жандармам, где им надо его друга Желябова шукать.
А вот как раз этого интеллигентные люди далекие от всякого фанатизма изнутри, куда не глянь, всюду проникнутого святостью великой борьбы - просто-таки не могут взять себе в толк.
У них подобный просчет будет объяснен одной лишь тупостью и блажью, а не трезвым расчетом человека, который всегда считал своим кровным долгом, делом всей своей жизни и тем единственным, что в ней хоть сколько-нибудь было значимо… привести к смерти «ненавистного народу» тирана.
В конце концов, с каких это пор так оно сталось, чтобы люди сумевшие подготовить и осуществить пять дерзких покушений сопряженных с великими трудностями и технически оснащенных по последнему слову тогдашнего научного прогресса, вдруг ни с того ни с сего проявляли полнейший житейский идиотизм?
Михайлов как оно, самоочевидно, ненавидел царский трон именно той исступленной ненавистью и так хотел его скорейшего свержения, что, по всей видимости, действовал с той же решимостью, которая могла заставить человека заткнуть своим телом дуло амбразуры.
Но историкам этого вовсе не понять точно так же как и недоступно их уму поведение Шарлоты Корде, которая вместо того, чтобы сразу нанести Марату смертельный удар ножом зачем-то долго с ним о чем-то беседовала.
А она ведь только хотела, чтобы он показал ей свою истинную сатанинскую сущность
Не так-то ей просто было убить человека.
Это ведь для таких как народоволец Михайлов или французский революционер Марат сам по себе человек, без его значимости для дела революции был чем-то вроде мухи, им его прихлопнуть было мелким делом все равно, что спичкой об коробок чиркнуть.
А если искр зажглось много, то так оно еще только лучше посредством этого разве что лишь быстрее повсюду светлее станет.