Когда право лукавой ночи, до заката, в могилу канет, в предрассветной, тоскливой корче, оживут и застонут камни. Вид их жалок, убог и мрачен под крупою росистой пудры. Вы не знали, что камни плачут ещё слаще, чем плачет утро, омывая росой обильной ветви, листья, цветы и травы? Камни жаждут, чтоб их любили. Камни тоже имеют право на любовь, на х

Все мои цветущие годы отцвели в промасленной рабочей спецовке...

| | Категория: Проза
Все мои самые молодые и цветущие годы отцвели в промасленной рабочей спецовке.

Родилась Римма в 1927году. Подвижная, оптимистичная женщина с приятной улыбкой. Смотря на неё с трудом, веришь, каким нелёгким и вредным трудом занималась она – пять десятилетий, работая беспрерывно на одном производстве без единого больничного листа! – до самого выхода на пенсию. А работала Римма в городе Гурьеве на нефтеперерабатывающем заводе да ещё на самом вредном производстве.
«Хорошо я живу!» – восклицает Римма, а в глазах слёзы.
«Как же Вы устроились на завод?» – спрашиваю я свою собеседницу, показывающую мне свои государственные награды: потёртые временем бумажные грамоты, значки, медали, часы…
–Как устроилась на завод? – переспрашивает Римма Ивановна. Это всё папаня мой, – он, можно сказать, мою судьбу наладил. А папаня у меня был такой работник, что без него порой никто ничего по его специальности и сделать-то – не мог. – Все ждали Алексашечкина Ивана Михайловича. Маму спрашивали, где отца разыскать? – В городе он в данный момент находился, или на промыслах?
Работал отец сначала масленщиком, потом слесарем, затем стал механикам по дизелям. Руки у него были, люди говорят – «золотые»! На слух мог любую неполадку в работе двигателя определить! А работал папа, – там, – куда пошлют. Пошлют, к примеру, на промысла, значит, уезжал на промысла, работал там месяцами, насосы ремонтировал и возвращался домой. Куда его только не приглашали на работу! Раз приехали люди из Саратова: собирай, мол, семью, Иван Михайлович, и давайте поехали к нам, мы тебе под Саратовом большой добротный дом дадим с плодоносящим садом и работу хорошую по специальности предоставим. Но отказался отец, прикипел видно к своей земле, хоть и детей в нашей семье было семеро по лавкам, и жили мы голодно, и мамочка наша, Татьяна Ивановна, тогда – не работала – была домохозяйкой, а всё ж не поехали мы к обещанной сытной жизни. Такой у отца был характер!
В 1944 году отца за хорошую работу направили работать в почтовый ящик №5, – так тогда назывался наш строящийся нефтеперерабатывающий завод. – На острове Пешной на шельфе Каспийского моря у завода была своя нефтебаза с шестью резервуарами, в которые перекачивался Бакинский дистиллят. – Его привозили в танкерах, потом перекачивали в баржи, а из баржей дистиллят закачивали в заводские резервуары, что тоже находились на острове Пешной. Далее по трубопроводу дистиллят качали на завод – в цех №4.
Папа должен был следить, чтоб все насосы работали бесперебойно – как часы! Устранял с бригадой слесарей немедленно любую поломку. День и ночь был начеку. А работы тогда перед пуском завода было очень много. Рабочие работали по нескольку смен и буквально валились с ног.
Из этого дистиллята наш завод вырабатывал компонент для военного авиационного топлива. Марки: Б-100/ 130, Б-95/130 и БА. Всё насосы… работали, к счастью, бесперебойно, – дистиллят с острова Пешной по ветке в цех№4 поступал своевременно, да и в других цехах завода находилось великое множество различных насосов, которые работали нормально. – Пуск завода был успешный! За это моего папу правительство СССР наградило самой высокой наградой – Орденом Ленина!
Затем наш завод стал называться – завод №441.
Когда Римме исполнилось 17 лет, отец устроил её работать постоянно на остров Пешной. Работа её заключалась в следующем. Она должна была замерять с помощью рулетки – уровни в тринадцатиметровых резервуарах. Замеряла Римма уровни и в баржах с помощью метрштока, при этом рядом всегда находился представитель из города Баку.
В 1945 году Римму перевели работать непосредственно в завод – в цех №4. В заводе она так же вела замеры нефти в резервуарах. Как вспоминает Римма Ивановна, работать в заводе с 1945 по 1953 годы было очень тяжело и даже страшно. Дисциплина была в те годы на заводе – военная. За 2 минут опоздания на работу провинившегося работника судил Народный суд. Наказание могло быть самым разным и зачастую очень строгим. – Заключения на несколько лет. До 1954 года по всему заводу стояла военизированная охрана, вдоль протянутой по земле проволоке бегали обученные овчарки, с которыми занимались профессиональные кинологи.
Однажды работая в ночную вахту, помощник Риммы оператор пошёл, как обычно замерять уровень нефти в резервуаре. Ушёл и пропал. Человека не было на рабочем месте около трёх часов. Римма стала волноваться и, естественно, вызвала по телефону заводскую охрану. Случай, к счастью, оказался в какой-то мере курьезный. – Залезши по лестнице наверх резервуара, рабочий увидел внизу двух рычащих на него взъерошенных овчарок, которые не давали оператору спуститься на землю. Вскоре подоспела охрана, и всё обошлось благополучно. Но потом над этим случаем ещё долго смеялись заводчане.
Работала Римма в те годы по сменам. График был следующий: Два дня – с 8 до 16часов, на следующий день – с 16 до 24 часов и на третий день – 0 до 8 часов. Одни сутки в неделю был долгожданный выходной день.
Жила семья Алексашечкиных, как сейчас говорят – в старом городе – на улице Красноармейская. На работу Римма добиралась через Урал. Хотя рабочих и возили на смены, и после смены в жестких бортовых машинах, иногда всё же приходилось бегать через так называемый мост. Держался мост на баржах и его каждые сутки – в 1 ночи разводили для возможности прохода судов и груженых барж, а утром в 6 часов сводили мост снова. Ходить по такому мосту было страшно и опасно, вспоминает Римма. Сколько людей тогда падало в воду, а некоторые несчастные даже тонули.
Однажды Римма «проспала» на работу. Шёл 1952 год. На дворе стояла поздняя серая осень. Уставшая от тяжёлой прошедшей вахты Римма прилегла дома отдохнуть. Вдруг вскочив с кровати, она увидела, что на часах уже пять минут девятого. Проспала! Опоздала! Суд?! Тюрьма, лагеря звучало в её голове.
Утренняя смена начиналась с 8 часов, а машины увозили рабочих в завод с 6часов 30 минут. Выбежав полураздетая на улицу, она в панике побежала к мосту. У отдела милиции ей повстречался, мужчина в милицейской форме. Остановив бегущую девушку, милиционер поинтересовался, куда это она так торопится в вечерний час, и не случилось ли с ней что? Из глаз у Риммы брызнули слёзы: «Как, товарищ милиционер, миленький, а разве сейчас, не утро?!» Милиционер ухмыльнулся: «Память у тебя видно девичья. Вечер сейчас. Не видишь разве, стемнело уж почти!? Иди-ка ты домой, красавица, а то нарвешься ещё чего доброго на пьяную компанию…»
Придя, домой, Римма поняла, что всё на свете перепутала, что идти ей на работу нужно теперь только утром – к 8 часам. И она, задыхаясь от волненья, напившись лекарств, легла спать.
Вот в каком нервном – постоянном напряжении и в жутком страхе перед законом находилась в то время эта восемнадцатилетняя девушка, да и все остальные рабочие люди.
После1953 года, – вспоминает далее Римма, законы стали мягче. За пять минут опоздания на работу судил уже не народный суд, – как раньше – после войны, а судил суд товарищеский – заводской. На лицах людей стали появляться сдержанные улыбки.
…Зимой особенно было тяжело работать. В морозы с цистерн невозможно было слить нефть, так как она подмерзала и всю ночь Римма Ивановна отогревала цистерны паром из шланга. В такие морозы из четырёх смен делали три. Усиливали вахты людьми, потому что люди буквально клонились от усталости. Раз в неделю каждая вахта по графику попадала на так называемую отработку и работала по восемь часов. На таких отработках рабочие на территории завода косили трёхметровый камыш, пололи мотыгами траву, убирали снег. Были рабочие – чистильщики резервуаров, которые работали в противогазах по специальному допуску… – Только после того как лаборанты из заводской лаборатории в обязательном порядке брали пробу воздуха из этих резервуаров. Далее резервуары пропаривались и из их полостей – со дна – рабочие выгребали деревянными лопатами всю оставшуюся грязь… к люку. Очень многие рабочие навсегда потеряли своё драгоценное здоровье. Затем всё это уносилось на носилках в определенные места, разрешенные пожарными. А цистерны окончательно пропаривались на пропарочной станции вне завода, но в черте города, где стояла десятилетиями настоящая душегубка почти на весь город.
Однажды на вахте, на которую заступила Римма, случилось «ЧП». При сливе с железнодорожной цистерны башкирской нефти произошло самовозгорание. Цистерну быстро потушили пожарные. Всё обошлось без жертв и травм. Тут же в цех №4 приехал начальник, затем буквально минут через пятнадцать директору завода последовал звонок из Москвы. Звонил сам Министр нефтяной и газовой промышленности. Вот какая была в те годы оперативность и контроль!
Двадцать пять лет Римма Ивановна работала по сменам. Оставшиеся годы перед выходом на пенсию она проработала днём – экономистом цеха. Причём, была самоучкой.
Всякое бывало в процессе работы, вспоминает Римма – Вот было два интересных случая, в разное время. По железнодорожным накладным в пришедших в цех цистернах должна была быть нефть, а в них было чистейшее подсолнечное масло!
За долгие годы работы в заводе Римма Ивановна трижды избиралась депутатом в городской совет трудящихся. Римма Ивановна имеет удостоверение о праве на льготы. Сегодня все бывшие льготы – отменены правительством, лишь к пенсии ежемесячно добавляют две тысячи.
Вот что говорит Римма Ивановна о руководстве завода: «Руководителей за мои пятьдесят лет и пять месяцев было на заводе много. Разные приходили люди, но больше всего из директоров мне запомнился Котов Николай Алексеевич. Это был очень обходительный и грамотный человек. Никогда я не слышала, чтоб он повысил на кого-то голос из подчинённых ему людей. Так же очень обаятельным и высокоинтеллектуальным человеком был Арсений Иванович Маврин. Всегда приходил к нам в цех, спрашивал о выработке, интересовался выпуском продукции. Нас в шутку называл «кашеварами». А лучшим начальником нашего цеха №4, я считаю, был Горбунов Сергей Фёдорович. Приходил каждый день к шести часам утра, обходил все парки (сырьевые, товарные). Сам проверял эстакаду. Был строгим начальником, но люди относились к нему с большим уважением.
А сегодняшнему руководству завода и всем заводчанам, Римма Ивановна желает дружной – стабильной работы, чтоб не было аварий, всегда выполнялся бы рабочий план. Чтоб опытные работники помогали во всём молодым юнцам. И, конечно, здоровья всем заводским семьям! Всех благ! И новых трудовых успехов!
Римма говорит с еле заметным придыханьем: «Вся жизнь моя можно сказать прошла на заводе, самые цветущие годы – отцвели в промасленной рабочей спецовке…, но я об этом никогда не жалела и не жалею. Жизнью своей я довольна.

ЮРИЙ ХРУЩЁВ

Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 80
     (голосов: 2)
  •  Просмотров: 2335 | Напечатать | Комментарии: 1
       
10 апреля 2010 22:29 pisaka
\avatar
Группа: Дебютанты
Регистрация: 10.04.2010
Публикаций: 0
Комментариев: 6
Отблагодарили:0
После прочтения вспомнились строчки из песни Виктора Цоя "Я жду ответа":
"..и так уйдет за годом год, так и жизнь пройдет,
и в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд,
но может, будет хоть день, может, будет хоть час,
когда нам повезет.." (В.Цой)

Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.