Шаман. Почему я не в восторге от нового певца

Шаман. Почему я не в восторге от нового певца

Нового? – переспросят меня.
Конечно. Он возник внезапно, ниоткуда, и вдруг – все о нём заговорили, вот он – уже стремительно восходящая звезда нашей... эстрады, культуры? – не знаю, как здесь лучше сказать.
А как возник-то?
Да очень просто – спел пару песен "в струю", на тему, на которую появился огромный запрос в обществе – и вот взлетел. В центр внимания российского народа, изголодавшегося по патриотизму и по гордости за свою страну, за себя.
О нём уже везде говорят, его везде зовут, публика рассыпается в благодарностях и признаётся, как глубоко её тронули его песни.
А вот меня он как-то насторожил. И вызвал недоверие.
То есть, если говорить точнее: не вызвал никакого восторга, но слегка испугал тем, как быстро и легко наши люди подхватили и подняли этого певца на щит народной любви.
Да, потребность выразить свои чувства сейчас, когда Россия заговорила, наконец, о своих коренных интересах, отринула угодничество и зависимость от Запада и пошла в открытое выступление за свои права и идеалы, у нас всех огромна.
Но потребность – это одно, а вот воплощение её – это другое. И мне почему-то кажется, что большинство россиян просто ухватились за первое, что было сказано, что было провозглашено. За первое, что ему предложили в качестве выражения его глубинных чувств.
Первое, но, я уверен, не самое лучшее и не самое глубокое. Не то, которое нам на самом деле было нужно, и чего мы подспудно ждали.
Какая-то чрезмерная прямолинейность, декларативность – и всё это в сопровождении надрыва, который никак не соотносится с глубинной сутью наших сегодняшних ощущений.
"Настоящую нежность не спутаешь
ни с чем, и она тиха..."
Пусть эти строки Ахматовой написаны совсем о другом, но во мне уже издавна укоренилось убеждение, что по-настоящему переворачивающие душу и стихи, и песни, не должны быть такими громогласными, самое глубокое впечатление на нас производят слова тихие, спокойные, но в которых скрыта взрывная сила огромного опыта, который выношен в тяжёлых испытаниях и размышлениях.
Да и Евтушенко (которого я не люблю за поверхностность, легковесность) сказал всё-таки однажды правильное, о певце Марке Бернесе:
Голос – это душа,
А не просто лужёное горло.
Есть чувства, о которых нельзя кричать на площадях. Позволительно только выдавить из себя строки, которые продиктованы этим чувством.
Именно такие строки и переворачивают душу слушателям, угадывающим, какие огромные переживания эти скупые строки породили, их вызвали.
(Вот, недавно встретил в своих старых бумагах давнее наблюдение: когда актёр играет влюблённого, он обычно играет сокрытие своих чувств. Это более сложно (но и более зато достоверно), чем играть щенячий восторг. Это только у детей и домашних животных все чувства на лице, на морде... Вот почему мы их так безусловно любим и почему с ними так легко).
Да, я знаю, в каждом нашем впечатлении, в целом от события или человека, всегда есть доминанта и рецессив.
Доминанта – это то главное впечатление, которое перевесило для нас чашу оценки в ту или иную сторону. А рецессив – это то, что смутно шевелится в душе сверх этого, вызывая сомнения, но подавленные и как бы изгнанные в угоду доминирующей линии.
А вот со временем такой "рецессив", накопив достаточно новых фактов-подтверждений вполне может перевесить и опрокинуть первоначальное "общее" впечатление.
Но люди не склонны обращать внимания на такие смутные и слабые "остатки", изгнанные ради торжества "главного".
А вот для меня привычней – видеть их все – и главные, и подавленные этим главным, изгнанные с глаз долой. Может быть – до поры...
И привычно – в эти "рецессивные" – внимательно вглядываться. Потому что чаще они оказываются вернее доминирующих.
Что ещё меня насторожило?
Удивительно плохие поэтические тексты в двух песнях, которые я послушал (не упрекайте, что не послушал больше, не "изучил творчество" прежде, чем что-то писать. Не было желания). Это "Я русский" и "Встанем".
Да, для песен обычно берутся средние тексты. Высокую поэзию могла петь только, кажется, А. Пугачёва, и у неё это очень органично получалось (О. Мандельштам, М. Цветаева, А. Вознесенский).
Но вот такой поэтический шлак, который положен в основу этих двух песен Шамана – это надо ещё поискать.
Да и "Шаман" – что это за имя? Имя это уже занято.
Для России Шаманом стал, два года назад, и остаётся до сих пор (по крайней мере для меня это так) Саша Габышев – чистая душа, благородный подвижник, отправившийся в поход за освобождение России. И которого мыкают сейчас по медучреждениям, и заткнув, и задвинув...
Как-то бестактно было со стороны нового певца вот так перечёркивать нашу духовную, просветлённую историю.

Я знаю – меня сейчас закидают всем, что окажется под рукой. Что возмущению большинства не будет предела. Ведь всем так ХОТЕЛОСЬ услышать что-то в том ключе, в котором им это высказал, пусть грубо и неумело, новый певец.
Но давайте подождём. Я верю, что появятся и подлинные, искренние стихи и песни о нашем сегодняшнем душевном состоянии. И тогда все увидят, что попытка Я. Дронова – была лишь торопливостью занять ту нишу, которая до сих пор была пуста.
А природа пустоты не терпит, это все знают.

Так что давайте подождём. И время покажет, кто прав: те, кто поспешно хватаются за "главное", то, которое на виду, или те, кто видит больше оттенков и нюансов, кто не обходит вниманием и их тоже.
А пока я ограничусь только одной фразой, фразой К.С. Станиславского: "Не верю!"

Ну а тем, кто не верит, что "Я русский" уже не раз было заявлено прежде, но без всякого пафоса, приведу безыскусное стихотворение простодушного ребёнка К. Д. Бальмонта.
Я русский, я русый, я рыжий.
Под солнцем рождён и возрос.
Не ночью. Не веришь? Гляди же
В волну золотистых волос.

Я русский, я рыжий, я русый.
От моря до моря ходил.
Низа́л я янтарные бусы,
Я звенья ковал для кадил.

Я рыжий, я русый, я русский.
Я знаю и мудрость и бред.
Иду я — тропинкою узкой,
Приду — как широкий рассвет.
Нет того пафоса? Но всё-таки - разве не верно?