Жареный петух

«ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ» (ЭССЕ)
Более 50 погибших в огне, тысячи оставшихся без крова. Напоминающие зону военных действий сгоревшие леса и обугленные остовы деревенских домов, сожжённые поля. И вся эта беда, помноженная на бескрайние просторы России, составляет миллиардные убытки. Надо ли об этом помнить, или перевернуть страничку истории и забыть? Стоит ли искать и наказывать виновных за некомпетентность, бездушие, воровство государственных средств, или объявить об очередной победе над природой и раздать победителям награды?
Наши идеологи от науки пророчили беды Западному миру в виде «страшных историй» о погружении под воду Голландии, Великобритании и иже с ними, об изменении течения Гольфстрим и обледенении Скандинавии. При этом, искренне считая, что нам, обитателям Среднерусской возвышенности, раскинувшейся и вдоль, и поперёк на сотни километров, наплевать на капризы меняющегося климата. Я сам неоднократно читал и слушал в отечественных СМИ о тайном плане британского правительства по скупке подданными Её Величества горной части Пиренейского полуострова. И всё объяснялось страхом англичан оказаться под водой и желанием обштопать «доверчивых» испанцев. А я то - «святая простота», побывав в ряде таких посёлков на юге Испании, полагал, что британские пенсионеры экономят собственные сбережения. Ежу понятно (обидно за ежа), что на пенсию, даже британскую, дом у моря не построить.
Теперь наши отцы-командиры должны были осознать на собственном опыте, что Россия это неотъемлемая составная часть планеты «Земля». И если можно безнаказанно говорить о нашей особой суверенной демократии, то с природой не поспоришь и «на ковёр» в Думу не вызовешь.
Я весь период климатического бедствия находился в Москве. Премьер-министру не было необходимости благодарить меня, как Юрия Михайловича, за «своевременное возвращение» с австрийских Альп. Хотя, я полагаю, что мэр там тоже не бездельничал, а изучал возможности скупки горных районов Австрии московскими пенсионерами. Исследование не дал завершить «зловредный» Жириновский, предложивший ввести в Москве прямое президентское правление, ввиду неспособности московских властей… И так далее.
На несколько недель столица превратилась в филиал преисподней. Аномальная жара, сопоставимая с экваториальной Африкой, многодневное отсутствие даже намёка на ветер, сопоставимое с Сахарой, мгла от торфяных и лесных пожаров, сопоставимая с дымом Исландского вулкана, превышение в воздухе углекислого газа, сопоставимое… (не хочется сравнивать с душегубкой). И все эти прелести в условиях пятнадцатимиллионного мегаполиса? Даже твёрдые духом и крепкие телом покорители столицы надели на лица маски, и город стал похож на реанимационное отделение больницы. С той существенной разницей, что кислородную подушку, если даже её удалось купить, негде было заправить кислородом, ну хоть убейся. В 4-5 раз подорожали обычные вентиляторы, а сроки установки кондиционеров переносились на позднюю осень. Под ноги попадались тела погибших птиц. Слабые лёгкие щебетушек не выдерживали коктейля «ля Громов» из смрада и газа.
Пока бравурные подчинённые мэра докладывали, что всё отлично и сотни поливальных машин (невидимок) бороздят улицы города, и созданы комнатки отдыха, аж по штуке на район, из Первопрестольной начался массовый исход. Турфирмы за безумные деньги предлагали безвизовую эвакуацию в Турцию, Египет и Тунис, москвичи среднего достатка штурмовали питерские поезда, а пенсионеры с внуками прятались на своих «шести сотках». И только самые «упрямые», которым некуда отступать толпились в прохладе торговых центров, за неделю лишив их кислородного преимущества перед улицей. Кинобизнес, как и торговля арбузами и квасом, сделал мощный финансовый прорыв. Самый популярный вопрос к кассиру касался не содержания фильма, а наличия кондиционера в зале. Фильмы крутили круглые сутки, а народ всё шёл и шёл «продышаться». Звонить кому-либо по делу казалось просто оскорбительно. Все только и обсуждали заклятые температурные рекорды.
В помощники пожарным меня не взяли по возрасту. Что я как поэт мог сделать для родного города, кроме отказа выезжать и носить маску, собственным примером демонстрируя выражение «ослиное упрямство»? Да, конечно, я выстрадал стихи «Да что Москва, пылает пол-России» и «Жаркий июль 2010» , которые напечатали только за рубежом. Для наших СМИ, ввиду критики чиновников, они оказались неактуальны. Как, впрочем, и одинокие крики правдолюбов о смертности, возросшей минимум втрое, об угарном газе, в шесть-восемь раз превышающем предел допустимой нормы, об умерших младенцах и запрете врачам ставить диагнозы, связанные с перегревом или отравлением газом. Всё утонуло в общеинформационной цензуре. О Парижской жаре образца 2003 года все знали всё, знали, что погибли 5 тысяч парижан, что на Сену оперативно привезли морской песок и сделали пляж с живыми пальмами! О Московской – ничего! Наши чиновники лучше французских умеют держать язык за зубами. А, точнее, всё опять построено на страхе. Нет, слава Богу, не арестов и тюрем, на шкурном страхе потерять щедрую государственную подкормку лояльных властям СМИ, о которой мало кто знает.
Я послал стихи друзьям, и посыпались звонки: Марьян из Литвы требовал, чтобы мы с женой немедленно, бросив всё, прибыли на его дачу под Вильнюсом, на грибы и ягоды. Его жена Йоля плакала навзрыд у телевизора под программу новостей из России. Друзья из Израиля и звонили, и писали, предлагая пути отступления. Предприниматель из Львова Надя, давняя знакомая по туризму, коллеги из Белоруссии… Звонили все! Наша беда прошла через сердца неравнодушных.
Но, как известно, испытание часто переходит в воспитание. Москвичи стали добрее, по крайней мере, к братьям нашим меньшим, перенесшим все прелести климатических кульбитов вместе с нами. В Битцевском парке, что рядом с моим домом, на сникших деревьях появились самодельные поилки для обитателей леса. Все несут мешочки с орехами или семечками для белок. И рыжие зверьки, осмелев от такой заботы, берут орешки прямо из рук. За каждой белкой, соревнуясь, бегают гуляющие, стуча орехами и цокая языком. Да что говорить, синицы и даже поползни клюют зёрнышки на протянутой ладони, зацепившись дрожащими лапками за ваши пальцы. Дикие утки, обитатели заросшего пруда, выходят к вам на берег вместе с утятами, и толпятся вокруг вас, как домашние куры, подбирая хлебные крошки. Кормят даже лесных крыс и мышей. Ещё немного и у нас появятся ручные еноты, как в Центральном парке Нью-Йорка. Ещё немного и мы начнём разговаривать и улыбаться друг другу просто потому, что найдена точка солидарности – нам трудно выживать в этом городе, и мы заботимся о животных, которым выживать ещё труднее, чем нам. Ещё немного… И ничего этого не будет, скоро по плану мэра через парк проложат метро и построят бесконечную череду новых домов, столь успешно реализуемых его супругой.
Выводы? Боюсь, что никаких. В России говорят: пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится. Жареный петух уже клюнул. Но загорелые правительственные чиновники с фигурами завсегдатаев фитнес-центров и массажных салонов уже давно не мужики. Они князья. А про князей в пословице ничего не сказано, уж извините.
01.09.Опубл. «Русский Глобус» США и литгазета «ZA-ZA» Германия.