Бог знает лучше-2. Отрывок. Окончание.
Azadi | | Категория: Проза
Своё Спасибо, еще не выражали.
... Утром, после завтрака младшие вместе с женщинами и псом ушли гулять в ближайший лес. Остальные уселись около палатки.
– Что дальше делать будем? Палатки летом хорошо, а зима придет? Обратно возвращаться?
– Минутку... – один из мужчин огляделся вокруг. – Певец, а вот скажи мне... Мы можем под землей видеть?
– Степа... ну и зачем это? К чему?
– К тому. – тот показал пальцем. – Вон там скорее всего котельная стояла. Там водосборник, там казармы. Что смотрите? Я же военный инженер, этих полигонов еще с института повидал. Все однотипные, по стандарту. А под землей коммуникации, трубы...
– Да все сгнило давно или выкопали.
– Но попробовать то можно.
Мальчик подумал.
– Собственно... как там? Теоретически? Почему нет. Как тебя, Степан? Давай посмотрим...
Примерно через час с небольшим обошли вокруг восстановленной котельной.
– Нормально получилось. Теперь вода. Похоже к городским сетям врезка была, а нам автономка нужна для гарантии. Мало ли... Вон там, где сейчас болотце сделаем озеро. И водозабор...
Вернулась экскурсия из леса.
– Мы грибов набрали и ягод. А когда обедать?
Сделали полевую кухню... Еще через пару-тройку часов поставили две казармы. Удовлетворенно выдохнули.
– Аня, Софа, Лейла... Давайте пообедаем что-ли да заселяться будем. Остальное потом. Минутку, а это что? Чего вы сделали?
Женщины посмотрели на Галку как на...
– Детская площадка же. А вам лишь бы с автоматами побегать.
– Ладно, а стрельбище... Анька, ты чего? Не дерись.
– Витька, ты лучше меня не доводи. А то ведь скажу, тебе плохо будет...
Один из мальчишек объяснил Певцу.
– Любовь у них. Представляешь?
Девочка которую все звали Ветка дополнила.
– А Аня у нас в детской комнате милиции работала. Строгая она...
... Сидящий за столом мужчина, прислушался к шуму на улице. Начиналось с палаток, а сейчас уже военный городок получается. Даже школа есть...
– Галкин, на меня посмотри.
– Вера Николаевна, прекратите. Война ведь...
– Витя, ну война, что теперь детям не учиться? Я же с тебя не слезу пока школы не будет. Ты меня хорошо знаешь.
– Знаю. Еще с пятого класса.
– Тогда давай, отрывай жо... себя от стула, начальник, и делай. Как вы это... строите или творите неважно...
От воспоминаний его отвлек голос за окном.
– Галка, у нас гости!
Кто там еще, что случилось? Прихватив автомат, он вышел на улицу. И сразу наткнулся на... Мальчик и девочка, лет четырнадцати-пятнадцати в залатанной на скорую руку одежонке с холщовыми торбами на плечах.
– Здрасте.
– Вы кто, откуда?
– Меня Вячик зовут, ее Стаська. Ты тут, главный, что ли?
– Слушай. – стоящий рядом мужчина, почесал затылок. – Представляешь, они прямо из воздуха, здесь... И как через барьер прошли?
Мальчик только пожал плечами.
– Мы же Крылатые, что непонятного?
– И откуда вы?
– Из Москвы. Точнее из Гуляй-Поля.
Виктор сел на крыльцо, недоуменно поморгал.
– Какого еще поля?
Девочка пояснила.
– Это наш поселок так называется. А вообще то сопротивление. Azadi, свободные значит. Там у нас и первые Крылатые. Это те кто в самом начале пришли. Вот можешь посмотреть.
Она подошла к Виктору, положила ему ладонь на лоб.
– А мы разведчики. Ищем наших...
Мальчик добавил.
– Воронятами нас называют, Предвестниками.
– И как вы нас смогли найти?
Мальчик с девочкой, переглянувшись, снова пожали плечами.
– Мы же друг друга чувствовать можем. Не в курсе? Ладно... помощь нужна? Оружие там или...
– Вроде нет, справляемся. Только пока решили тихо посидеть. Обучение закончим, тогда и...
– Это правильно.
Виктор посидел, подумал.
– Интересно, а вот сколько вас таких вот по... бывшему Союзу? И как вы...
– Достаточно. Или ты что, решил, мол, мы тут одни бегаем? Много нас, воронят летает.
– А если схватят?
Стася только засмеялась.
– Тогда убьют конечно. Только нас ведь хорошо учили. Да и опыт есть.
– В смысле?
– Ну мы же... до этого считай пол Союза объездили. Брат, где мы с тобой не были?
Вячик посмотрел в небо, пошевелил пальцами.
– Вроде в Прибалтике и на Сахалине не успели. Слушай, Ташкент помнишь? Вот где хорошо было. Тепло и на базарах всегда и пожрать, и бабки взять можно. Что смотришь? На будущее запомни. Стаську увидишь, карманы береги.
Та нахмурилась.
– Ну тебя... Наговариваешь на девочку, а я... – она сделала несчастное лицо и жалобно проговорила. – Люди добрые, подайте бедным сироткам на пропитание. Помогите кто чем может... Хорошо действует. А знаешь сколько таких сейчас по дорогам ходит? Всех не переловишь. – девочка помолчала, затянула по новой. – Папку с мамкой террористы убили, а мы милостыню просим. А если здесь нельзя, можно мы дальше пойдем? Спасибо большое, воздастся вам за доброту вашу, дяденьки военные...
Засмеялась.
– И ведь воздается им по ночам... Смертью. Воронята хоть и маленькие, да клюют больно.
– Верим. Может отдохнете у нас, расскажите про Свободных? Мы то, если честно думали, что одни такие. Даже не знали кто мы. – Виктор показал на Певца, стоящего около крыльца и держащего за руку Любашу. – Если бы не он, до сих пор бы в подвале прятались. Софа, покормить бы детей надо.
– Сейчас сделаем. Пойдемте, покушаете, а потом все остальное можно будет...
... Пообедали, поговорили. После того, как Вячек со Стасей, помахав руками на прощание, скажем, ушли, Виктор вздохнул.
– Столько всего оказывается происходит... Понять только не могу, зачем эти флаги красные, Бог тут причем... Певец, ты чего?
– Ничего. – сделал вид, что улыбнулся. – Просто это была моя страна, моя Родина. И что с ней сделали? Что сотворили?
Аня с младенцем на руках подошла, встала рядом.
– И моя. – показала на остальных. – И их. Наша Родина это была. А ты, Галка, значит этого не понимаешь. Дурак, да? Витька, лучше меня не зли...
– Да понял я. Значит с красным знаменем будем, за Родину. Ладно, в первый раз что-ли... А Бог причем? Певец, вот у тебя татуировки... Вон и у Любаши... Или что, как Стася говорила? Мол, коммунизм это царство Божие, а... те тогда какие-то сатанисты получаются? Не бывает.
Певец снова улыбнулся.
– Ага. И сожженных церквей не бывает, и распятых священников ... Не бывает, не видел я этого ничего. Показалось, наверное.
– Ну ты...
– Мечети они тоже сжигают.
– И что получается? Мы атеисты вроде. Илька с Лейлой мусульмане... Софья...
Та только пожала плечами.
– Витенька, а у меня дедушка, знаешь ли, раввином был. Поэтому я и беспартийная. А деда фашисты расстреляли.
– И мы все на стороне Бога. Поэтому и Крылатые. Ладно, принимается. Все согласны? Это я для проформы поинтересовался. Мог бы и не спрашивать...
Маленький мальчик потрепал мужчину в "афганке" за рукав.
– Дядя Сережа...
Тот присел.
– Что, сынок?
– Я спросить хотел, можно? А зачем вы награды каждый раз, перед боем надеваете?
– А это для тех... Чтобы они знали, кто против них встал. Чтоб боялись...
« Ну а тем кто предал Родину,
Будет пиздец...»
... Как там считается? Июль макушка лета. На берегу сотворенного озера, как обычно, собралась ребятня. Купались, играли, загорали. На эхо выстрелов никто не обращал внимания. Со стрельбища же, а там наши. Мальчик, лежащий на траве, повернул голову. Рядом девочка. Смотрит в небо да улыбается. И Сех... Он протянул руку, погладил ей волосы. Она пододвинулась ближе, положила голову ему на грудь. Проговорила, чуть заикаясь.
– П-папа...
– Как ты?
– Х-хорошо.
И как ей скажешь, и надо ли?
– Доня, может ты останешься?
Девочка села и сердито ткнула его кулачком в бок.
– Д-дурак. – наклонилась, обняла. – Н-не б-бросай м-меня, н-не н-надо. Я же б-без тебя с-снова м-мертвая стану.
... Босые ноги легко ступают по прихваченной первыми заморозками траве. Рука крепко сжимает детскую ладошку. Не бойся доченька, немножко больно будет и все... Любушка... Дула автоматов...
« Мне бы надо успеть
До околиц допеть
До окрайних огней
Там и будет видней
Кину гривенник в снег
На погоду на век
А потом не найду
Да и дальше пойду.
По пустому холсту
Ни следа за версту
Перегонит метель
Мой шальной серый шмель
Да ударит мне в грудь
Да уложит меня
Помолчать отдохнуть
Как родного огня
По пустому холсту
Не видать за версту
Как с душистых полей
Не собрать всех шмелей
Коли крепко засну
Провороню весну
Ты мой голос пролей
Да на горечь полей
Зацветет мой кипрей
То для милой моей
Ты и песни мои
Соловьям подари
Пусть для милой поют
Пусть меня не зовут
По пустому холсту
Не слыхать за версту
Отдохну ли я
Ты любовь моя
Ты мой божий дар
А я не млад ни стар
Прикажи мне встать
Да колодцем стань
Из тебя напьюсь
Покурю убьюсь
Затяну распев
Затяну ремни
По дворам пойду
Разгонять беду
Что ни хлеб ни квас
На распев да в пляс
Обо всем найду
На такую еду
Ну ищи ори
Ну реви вари
Девять грамм
Девять дней
Горе срам
Что вкусней
Да мешай соли
Угощай хвали
Что от ссор да свар
Одуренный вар
А давай вали
Что ли мало ли
Околесица
В небо лестница
А и добрые щи
За ушами трещит
Да устал хлебать
Эх, ядрена мать!
Мне бы надо успеть
До околиц допеть
До окрайних огней
Там и будет видней
Кину гривенник в снег
На погоду навек
А потом не найду
Да и дальше пойду... «
... К ним подошли двое мальчишек. Один, поддернув трусики, присел.
– Певец, покидай нас.
Тот только вздохнул.
– Опять? Ну пойдемте, полетаем. Доча, ты как?
Девочка махнула рукой.
– Н-не хочу. Я с К-кусем посижу.
Зайдя в воду по колено, Певец поставил мальчишку на плечи, подкинул вверх. Тот взлетел, раскинув крылья, потом, перевернувшись в воздухе, нырнул в воду.
– А меня?
– Давай.
Лето, пляж, детский смех...
... – Значит уходишь?
– Уходим. Я ждал когда Любаша в себя придет. И... Галка, давай про оставить ее не будем. Зачем ненужные разговоры.
– Что-то у меня, у нас всех, плохое предчувствие.
– Прекрати. Пришли да ушли. Что теперь...
– Прощаться будете?
– Зачем? Все ведь давно знают. Удачи вам и берегите себя. Увидимся...
... По проселочной дороге шли двое, держась за руки. Мальчик и девочка. Рядом пес. То ли поседел, то ли шерсть у него белая. Неожиданно остановившись, девочка посмотрела наверх, показала пальчиком в небо.
– С-смотри.
– Да, Лебединая Дорога, Путь Бессмертных.
– Нам туда?
– Получается да. Не боишься?
– С т-тобой н-нет. П-пойдем...
« Это пепел тех, кто избрал дорогу
Это пепел тех, кто летел на свет
Это пепел тех, кто молился живому Богу
Это пепел тех, кто пришел в Назарет...
На небесах...»
... Мужчина, идущий по деревенскому кладбищу, остановившись, повернулся к тем кто шел сзади.
– Это здесь, то место.
Две могилы. Одна побольше, другая поменьше. Два креста. На одном прикреплена октябрятская звездочка, на другом висит солдатский жетон.
Вздох.
– Вот здесь их и похоронили рядом. Мальчишку и... он сказал, что девочка его дочь.
Мужчина махнул рукой.
– Не в этом дело. Песни он пел. Такие, что... – показал пальцем. – А вон там, у оврага их и расстреляли. Да только... после его песен с двух деревень все в партизаны ушли. – помолчал. – Ты не думай. Отомстили мы за них люто, как полагается. И похоронили как положено. Батюшка отпел... Да, с ними пес еще был огромный. Его потом с волками видели. Тоже, можно сказать, партизанили. Да вы их похоже знали...
Мужчина в "афганке" снял с солдатского ремня фляжку, протянул местному.
– Знали, немного. Помянешь, брата да сестренку?
– Помяну. А вы вот что. – повернулся к женщине с мальчиком лет пяти. – Пойдемте ко мне. Авдотья моя стол накроет, все как полагается...
... Идущих по сельской улице парня с девочкой подростком и большим псом, окликнули.
– Певец, здорово! Любаша, Сех...
– З-здравствуйте. – ответила та на ходу.
– Слышь, останьтесь еще.
Парень махнул рукой.
– Извините люди. – поправил чехол с гитарой, висящий за спиной. – Домой идем.
– Ну это дело такое. Вернетесь?
– Обязательно.
– Тогда мы ждать будем...
Уже за околицей девочка, остановившись, с интересом посмотрела на парня.
– П-папа, а где наш дом?
Тот подумал.
– Точно не знаю.
– Ладно, п-пойдем. Может н-найдется. Д-да, Кусь?
– Что дальше делать будем? Палатки летом хорошо, а зима придет? Обратно возвращаться?
– Минутку... – один из мужчин огляделся вокруг. – Певец, а вот скажи мне... Мы можем под землей видеть?
– Степа... ну и зачем это? К чему?
– К тому. – тот показал пальцем. – Вон там скорее всего котельная стояла. Там водосборник, там казармы. Что смотрите? Я же военный инженер, этих полигонов еще с института повидал. Все однотипные, по стандарту. А под землей коммуникации, трубы...
– Да все сгнило давно или выкопали.
– Но попробовать то можно.
Мальчик подумал.
– Собственно... как там? Теоретически? Почему нет. Как тебя, Степан? Давай посмотрим...
Примерно через час с небольшим обошли вокруг восстановленной котельной.
– Нормально получилось. Теперь вода. Похоже к городским сетям врезка была, а нам автономка нужна для гарантии. Мало ли... Вон там, где сейчас болотце сделаем озеро. И водозабор...
Вернулась экскурсия из леса.
– Мы грибов набрали и ягод. А когда обедать?
Сделали полевую кухню... Еще через пару-тройку часов поставили две казармы. Удовлетворенно выдохнули.
– Аня, Софа, Лейла... Давайте пообедаем что-ли да заселяться будем. Остальное потом. Минутку, а это что? Чего вы сделали?
Женщины посмотрели на Галку как на...
– Детская площадка же. А вам лишь бы с автоматами побегать.
– Ладно, а стрельбище... Анька, ты чего? Не дерись.
– Витька, ты лучше меня не доводи. А то ведь скажу, тебе плохо будет...
Один из мальчишек объяснил Певцу.
– Любовь у них. Представляешь?
Девочка которую все звали Ветка дополнила.
– А Аня у нас в детской комнате милиции работала. Строгая она...
... Сидящий за столом мужчина, прислушался к шуму на улице. Начиналось с палаток, а сейчас уже военный городок получается. Даже школа есть...
– Галкин, на меня посмотри.
– Вера Николаевна, прекратите. Война ведь...
– Витя, ну война, что теперь детям не учиться? Я же с тебя не слезу пока школы не будет. Ты меня хорошо знаешь.
– Знаю. Еще с пятого класса.
– Тогда давай, отрывай жо... себя от стула, начальник, и делай. Как вы это... строите или творите неважно...
От воспоминаний его отвлек голос за окном.
– Галка, у нас гости!
Кто там еще, что случилось? Прихватив автомат, он вышел на улицу. И сразу наткнулся на... Мальчик и девочка, лет четырнадцати-пятнадцати в залатанной на скорую руку одежонке с холщовыми торбами на плечах.
– Здрасте.
– Вы кто, откуда?
– Меня Вячик зовут, ее Стаська. Ты тут, главный, что ли?
– Слушай. – стоящий рядом мужчина, почесал затылок. – Представляешь, они прямо из воздуха, здесь... И как через барьер прошли?
Мальчик только пожал плечами.
– Мы же Крылатые, что непонятного?
– И откуда вы?
– Из Москвы. Точнее из Гуляй-Поля.
Виктор сел на крыльцо, недоуменно поморгал.
– Какого еще поля?
Девочка пояснила.
– Это наш поселок так называется. А вообще то сопротивление. Azadi, свободные значит. Там у нас и первые Крылатые. Это те кто в самом начале пришли. Вот можешь посмотреть.
Она подошла к Виктору, положила ему ладонь на лоб.
– А мы разведчики. Ищем наших...
Мальчик добавил.
– Воронятами нас называют, Предвестниками.
– И как вы нас смогли найти?
Мальчик с девочкой, переглянувшись, снова пожали плечами.
– Мы же друг друга чувствовать можем. Не в курсе? Ладно... помощь нужна? Оружие там или...
– Вроде нет, справляемся. Только пока решили тихо посидеть. Обучение закончим, тогда и...
– Это правильно.
Виктор посидел, подумал.
– Интересно, а вот сколько вас таких вот по... бывшему Союзу? И как вы...
– Достаточно. Или ты что, решил, мол, мы тут одни бегаем? Много нас, воронят летает.
– А если схватят?
Стася только засмеялась.
– Тогда убьют конечно. Только нас ведь хорошо учили. Да и опыт есть.
– В смысле?
– Ну мы же... до этого считай пол Союза объездили. Брат, где мы с тобой не были?
Вячик посмотрел в небо, пошевелил пальцами.
– Вроде в Прибалтике и на Сахалине не успели. Слушай, Ташкент помнишь? Вот где хорошо было. Тепло и на базарах всегда и пожрать, и бабки взять можно. Что смотришь? На будущее запомни. Стаську увидишь, карманы береги.
Та нахмурилась.
– Ну тебя... Наговариваешь на девочку, а я... – она сделала несчастное лицо и жалобно проговорила. – Люди добрые, подайте бедным сироткам на пропитание. Помогите кто чем может... Хорошо действует. А знаешь сколько таких сейчас по дорогам ходит? Всех не переловишь. – девочка помолчала, затянула по новой. – Папку с мамкой террористы убили, а мы милостыню просим. А если здесь нельзя, можно мы дальше пойдем? Спасибо большое, воздастся вам за доброту вашу, дяденьки военные...
Засмеялась.
– И ведь воздается им по ночам... Смертью. Воронята хоть и маленькие, да клюют больно.
– Верим. Может отдохнете у нас, расскажите про Свободных? Мы то, если честно думали, что одни такие. Даже не знали кто мы. – Виктор показал на Певца, стоящего около крыльца и держащего за руку Любашу. – Если бы не он, до сих пор бы в подвале прятались. Софа, покормить бы детей надо.
– Сейчас сделаем. Пойдемте, покушаете, а потом все остальное можно будет...
... Пообедали, поговорили. После того, как Вячек со Стасей, помахав руками на прощание, скажем, ушли, Виктор вздохнул.
– Столько всего оказывается происходит... Понять только не могу, зачем эти флаги красные, Бог тут причем... Певец, ты чего?
– Ничего. – сделал вид, что улыбнулся. – Просто это была моя страна, моя Родина. И что с ней сделали? Что сотворили?
Аня с младенцем на руках подошла, встала рядом.
– И моя. – показала на остальных. – И их. Наша Родина это была. А ты, Галка, значит этого не понимаешь. Дурак, да? Витька, лучше меня не зли...
– Да понял я. Значит с красным знаменем будем, за Родину. Ладно, в первый раз что-ли... А Бог причем? Певец, вот у тебя татуировки... Вон и у Любаши... Или что, как Стася говорила? Мол, коммунизм это царство Божие, а... те тогда какие-то сатанисты получаются? Не бывает.
Певец снова улыбнулся.
– Ага. И сожженных церквей не бывает, и распятых священников ... Не бывает, не видел я этого ничего. Показалось, наверное.
– Ну ты...
– Мечети они тоже сжигают.
– И что получается? Мы атеисты вроде. Илька с Лейлой мусульмане... Софья...
Та только пожала плечами.
– Витенька, а у меня дедушка, знаешь ли, раввином был. Поэтому я и беспартийная. А деда фашисты расстреляли.
– И мы все на стороне Бога. Поэтому и Крылатые. Ладно, принимается. Все согласны? Это я для проформы поинтересовался. Мог бы и не спрашивать...
Маленький мальчик потрепал мужчину в "афганке" за рукав.
– Дядя Сережа...
Тот присел.
– Что, сынок?
– Я спросить хотел, можно? А зачем вы награды каждый раз, перед боем надеваете?
– А это для тех... Чтобы они знали, кто против них встал. Чтоб боялись...
« Ну а тем кто предал Родину,
Будет пиздец...»
... Как там считается? Июль макушка лета. На берегу сотворенного озера, как обычно, собралась ребятня. Купались, играли, загорали. На эхо выстрелов никто не обращал внимания. Со стрельбища же, а там наши. Мальчик, лежащий на траве, повернул голову. Рядом девочка. Смотрит в небо да улыбается. И Сех... Он протянул руку, погладил ей волосы. Она пододвинулась ближе, положила голову ему на грудь. Проговорила, чуть заикаясь.
– П-папа...
– Как ты?
– Х-хорошо.
И как ей скажешь, и надо ли?
– Доня, может ты останешься?
Девочка села и сердито ткнула его кулачком в бок.
– Д-дурак. – наклонилась, обняла. – Н-не б-бросай м-меня, н-не н-надо. Я же б-без тебя с-снова м-мертвая стану.
... Босые ноги легко ступают по прихваченной первыми заморозками траве. Рука крепко сжимает детскую ладошку. Не бойся доченька, немножко больно будет и все... Любушка... Дула автоматов...
« Мне бы надо успеть
До околиц допеть
До окрайних огней
Там и будет видней
Кину гривенник в снег
На погоду на век
А потом не найду
Да и дальше пойду.
По пустому холсту
Ни следа за версту
Перегонит метель
Мой шальной серый шмель
Да ударит мне в грудь
Да уложит меня
Помолчать отдохнуть
Как родного огня
По пустому холсту
Не видать за версту
Как с душистых полей
Не собрать всех шмелей
Коли крепко засну
Провороню весну
Ты мой голос пролей
Да на горечь полей
Зацветет мой кипрей
То для милой моей
Ты и песни мои
Соловьям подари
Пусть для милой поют
Пусть меня не зовут
По пустому холсту
Не слыхать за версту
Отдохну ли я
Ты любовь моя
Ты мой божий дар
А я не млад ни стар
Прикажи мне встать
Да колодцем стань
Из тебя напьюсь
Покурю убьюсь
Затяну распев
Затяну ремни
По дворам пойду
Разгонять беду
Что ни хлеб ни квас
На распев да в пляс
Обо всем найду
На такую еду
Ну ищи ори
Ну реви вари
Девять грамм
Девять дней
Горе срам
Что вкусней
Да мешай соли
Угощай хвали
Что от ссор да свар
Одуренный вар
А давай вали
Что ли мало ли
Околесица
В небо лестница
А и добрые щи
За ушами трещит
Да устал хлебать
Эх, ядрена мать!
Мне бы надо успеть
До околиц допеть
До окрайних огней
Там и будет видней
Кину гривенник в снег
На погоду навек
А потом не найду
Да и дальше пойду... «
... К ним подошли двое мальчишек. Один, поддернув трусики, присел.
– Певец, покидай нас.
Тот только вздохнул.
– Опять? Ну пойдемте, полетаем. Доча, ты как?
Девочка махнула рукой.
– Н-не хочу. Я с К-кусем посижу.
Зайдя в воду по колено, Певец поставил мальчишку на плечи, подкинул вверх. Тот взлетел, раскинув крылья, потом, перевернувшись в воздухе, нырнул в воду.
– А меня?
– Давай.
Лето, пляж, детский смех...
... – Значит уходишь?
– Уходим. Я ждал когда Любаша в себя придет. И... Галка, давай про оставить ее не будем. Зачем ненужные разговоры.
– Что-то у меня, у нас всех, плохое предчувствие.
– Прекрати. Пришли да ушли. Что теперь...
– Прощаться будете?
– Зачем? Все ведь давно знают. Удачи вам и берегите себя. Увидимся...
... По проселочной дороге шли двое, держась за руки. Мальчик и девочка. Рядом пес. То ли поседел, то ли шерсть у него белая. Неожиданно остановившись, девочка посмотрела наверх, показала пальчиком в небо.
– С-смотри.
– Да, Лебединая Дорога, Путь Бессмертных.
– Нам туда?
– Получается да. Не боишься?
– С т-тобой н-нет. П-пойдем...
« Это пепел тех, кто избрал дорогу
Это пепел тех, кто летел на свет
Это пепел тех, кто молился живому Богу
Это пепел тех, кто пришел в Назарет...
На небесах...»
... Мужчина, идущий по деревенскому кладбищу, остановившись, повернулся к тем кто шел сзади.
– Это здесь, то место.
Две могилы. Одна побольше, другая поменьше. Два креста. На одном прикреплена октябрятская звездочка, на другом висит солдатский жетон.
Вздох.
– Вот здесь их и похоронили рядом. Мальчишку и... он сказал, что девочка его дочь.
Мужчина махнул рукой.
– Не в этом дело. Песни он пел. Такие, что... – показал пальцем. – А вон там, у оврага их и расстреляли. Да только... после его песен с двух деревень все в партизаны ушли. – помолчал. – Ты не думай. Отомстили мы за них люто, как полагается. И похоронили как положено. Батюшка отпел... Да, с ними пес еще был огромный. Его потом с волками видели. Тоже, можно сказать, партизанили. Да вы их похоже знали...
Мужчина в "афганке" снял с солдатского ремня фляжку, протянул местному.
– Знали, немного. Помянешь, брата да сестренку?
– Помяну. А вы вот что. – повернулся к женщине с мальчиком лет пяти. – Пойдемте ко мне. Авдотья моя стол накроет, все как полагается...
... Идущих по сельской улице парня с девочкой подростком и большим псом, окликнули.
– Певец, здорово! Любаша, Сех...
– З-здравствуйте. – ответила та на ходу.
– Слышь, останьтесь еще.
Парень махнул рукой.
– Извините люди. – поправил чехол с гитарой, висящий за спиной. – Домой идем.
– Ну это дело такое. Вернетесь?
– Обязательно.
– Тогда мы ждать будем...
Уже за околицей девочка, остановившись, с интересом посмотрела на парня.
– П-папа, а где наш дом?
Тот подумал.
– Точно не знаю.
– Ладно, п-пойдем. Может н-найдется. Д-да, Кусь?
Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
