Бог знает лучше-2

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

В ДЕРЕВНЕ.



... – Ну как там, на улице? – поинтересовался Седой.

Ольга махнула рукой.

– Честно? Нормально. Погода хорошая... Всего два раза остановили. Ладно. Сумку разберите, а я пока переоденусь. И рюкзак бы еще...

– Да вот же он. Костя, пошли на кухню.

... Когда Седой очертил круг, Ольга остановила его.

– Что-то у меня от ваших этих штучек голова болит. Может я лучше на автобусе?

– Давай прокатимся, делов то. Как тебе удобней.

– Сейчас, я только холодильник отключу, свет, воду... Вряд ли сюда вернусь.

– Все? Выдвигаемся. Дверь не забудь закрыть.

... Стоявший в полупустом салоне пригородного автобуса мужчина в камуфляже ткнул пальцем в Ольгу.

– Куда едешь?

– В Семеновку, к родственникам. Дядя у меня там.

– Думаешь поверю. Он тоже к родне ехал, да не доехал... – обернувшись, он показал пальцем на человека которому двое заломили руки. – Что побледнела?

Неожиданно боец вздрогнул и повертев в руках паспорт, отдал его Ольге.

– Виноват, гражданка. Можете ехать. Эй, да отпустите вы его. Извините.

Когда бойцы вышли из салона, Ольга села в кресло и откинув голову, выдохнула. Посмотрела в окно. На блокпосте помахали руками.

– Это вы что ли сделали?

– А кто еще? Завалить бы сук, да люди рядом.

– Ой, папа, пусть поживут. Все равно их приберут ночью.

– Кто?

– Добрые люди. И вообще... Я наверное даже сама хотела, а то ведут себя плохо. Ольгу Дмитриевну обидели.

– Уля, ты нас пугаешь.

– Чего? Я может страшная и опасная, нафиг.

... Выйдя из автобуса, Ольга огляделась по сторонам.

– И куда теперь? Седой...

– Ты прекращай давай сама с собой разговаривать. На тебя уже оглядываются.

– Ага, заберут еще...

– Черт, вы что в моей голове делаете?

– Да не кричи ты. Как это по научному называется? Телепатия. Короче, выходим на дорогу и... прогуляемся.

Молодая женщина вылезла из машины, повернулась.

– Спасибо, что подвезли.

Водитель «Москвича» пожал плечами.

– Подожди. До Семеновки далеко еще.

– Ничего, я дальше сама. – шагнула с обочины к кустам.

Женщина, сидевшая на переднем сидении, вздрогнула.

– Нет, ты видел? Она же... исчезла. Слушай, поехали отсюда быстрее...

... – Какого... Вот кто это сделал? – Ольга попыталась вылезти из зарослей.

– Ты сама. Да не расстраивайся. Бывает.

– Старшая, ты не ушиблась?

– Блин, руку хоть дайте.

– Сейчас помогу.

Общими усилиями вытащили Ольгу из кустов, отряхнули. Огляделись. Лес как лес.

– И куда теперь?

Ульянка внезапно показала пальчиком в сторону ближайшего дерева.

– Вон там.

Из-за ствола высунулась когтистая лапа, потом показалось нечто.

– А ты кто?

– Лешачка, прекращай. Даже Ольга не испугалась.

Та нахмурилась.

– Да ну вас нафиг. То кусты, то непонятно чего. Ленка...

Существо ткнуло когтем куда-то в сторону между деревьев. Потом нечто исчезло обратно в стволе. Наверху послышался негромкий смех.

– Вот и тропа. Другое дело.

Пройдя еще немного, остановились. Впереди мерцало марево. Вокруг него... колья с насаженными на них головами.

– Нам туда что ли?

Ольга даже отшатнулась.

– Это что еще за...

Алиса, подойдя ближе, почесала затылок.

– Ну... Ленка, ты совсем охренела?

Снова тот же смех. Ульянка зачем-то потрогала пальчиком, торчащую на колу голову, пожала плечиками.

– Делать ей нечего. А чего встали? Пошли давай. Ольга Дмитриевна, вы не бойтесь.

... Вышли к околице. Мимо изб, мимо детей, бегущих по улице за воздушным змеем. Идущая навстречу женщина с коромыслом остановилась, поставила ведра на землю.

– Кто пришел. Здравствуйте, а мы вас заждались уже. – она перехватила за руку мальчишку. – Сенька, беги к Григорию Михайловичу. И к Ивану загляни. Скажи, Оля вернулась. – вздохнув, посмотрела на Ульянку. – Ох, девонька, тяжело тебе будет. Да ты сильная. Выдержишь. – показала рукой. – Вон ванькина изба.

Подойдя к забору Ольга вдруг остановилась.

– Ты чего? Застеснялась?

– Я не могу.

Седой открыл калитку. – Сможешь. Он тебя любит. А если ты любишь его, сможешь.

С огорода вышла старуха в черном с двумя подростками. Вгляделась в вошедших.

– Это кто там к нам заглянул? – повернулась к избе. – Ванька... Выйди хоть, да посмотри. Никак невеста твоя пришла.

На крыльцо вышел кудлатый мужик. Увидев его, Ольга попятилась, прижав руки к груди.

– Ваня...

Мужик подошел к ней.

– Ну здравствуй.

Женщина, закрыв лицо руками, упала на колени.

– Ванечка... Прости меня, если сможешь.

Тот поднял ее с земли, обнял.

– Оля, ты чего? – обернувшись, радостно засмеялся. – Вернулась, слышите. Любовь моя вернулась, как обещала. – отстранил Ольгу. – Ты что ревешь?

– Я от радости, Ванечка.

– Это можно.

Ульянка тем временем, всплеснув руками, подбежала к мальчику, стоявшему около старухи, остановилась...

– Даня... Это же ты?

– Я, Уля. Здравствуй.

Она, побледнев, отступила.

– Данечка... НЕТ! – внезапно закричала, подняв голову в небо. – ОН ЖЕ МЕРТВЫЙ! ЗА ЧТО, НЕ ХОЧУ! – обняла его, прижав голову мальчика к себе. Тот отстранился, виновато улыбаясь.

– Улечка, прости меня.

Девочка нахмурилась.

– Дурак совсем, вот. Я же тебя... А ты...

Старуха только тяжело вздохнула.

– Три года назад из леса его принесли. Холодный был, себя не помнил, говорить не мог. Отошел немного. – повернулась. – А теперь... Сын у Ваньки растет.

Мальчик подошел к Ольге. Протянул руки.

– Ты ведь мама?

Она прижала его к себе.

– Да, сынок. Теперь я твоя мама.

– Ты не сердишься на меня, что я потерялся?

– Нет конечно. Все хорошо.

Внезапно сзади послышались хриплые стоны.

– Что это с ними? Помогите же!

Девочки скорчились на земле. Костя с Седым попытались подползти к ним.

– Больно!

Алиса перевернулась на спину, из открытого рта струйки крови. Вдох-выдох...

– Я дышу! Я... Живая!

Седой с трудом привстал на колени.

– Доня, где ты?

– Я здесь, папа. Я дышать могу.

Кто-то подхватил Седого.

– Михалыч, здорово. Девочкам помоги. Костя...

Двор начал заполняться людьми. Чьи то голоса.

– Это кто? Мику что ли?

– А кто еще, не узнал? Точно ведь Мария. И мужик тот. А что случилось с ними?

– Да вроде оживать стали.

Старуха повернулась.

– Ванька, непутевый, что смотришь, баню готовь. Ольга... – она поставила Ульянку на ноги. – Ничего, потерпите. Всю смерть из вас веничком...

Участковый, хмыкнув, почесал затылок.

– Народ, а чего столпились? Как будто бы первый раз увидели. Давайте, на улице поговорите.

– Васька... Помоги дяде Вани. А вы посидите пока, Лиска, сейчас кровь вытру. Самурайка, приходи в себя.

Та удивленно посмотрела на Славяну.

– Ты как тут?

– Молча, блин. Я же говорила, что мы в деревню собираемся. Вроде как в увольнительную.

Через час...

– Азад... Ну и имячко у тебя. Ложись. Сейчас я тебя веником. Васька, помогай. Это тебе не в городе, в ванных ваших. Теперь ты. Как тебя, Костька? На живот давай.

– ААААААААААА! Данька, ничего смешного нет!

... – Ну как, отошли? Посидите на лавочке и вот выпьете. То отвар на травах целебный. Девки, теперь вы. Славка, Ольга ведите их.

После бани, немного придя в себя, расположились во дворе.

– Ну как теперь?

Ульянка, сидевшая на лавочке рядом с Данькой, выдохнула.

– Хорошо. – она склонила голову на плечо мальчика. – Да, Данечка?

Тот кивнул. Седой прикурил сигарету, выдохнул дым.

– Сколько не курил. Михалыч, а вот интересно. Откуда в деревне столько детей? Раньше вроде бы не было?

Участковый, стоявший рядом, только тяжело вздохнул.

– Да ведь кто откуда. Кто-то из города, а кто из деревень сожженых. И живые, и...

Его прервала Славя.

– Знаете, Лена же вас просила...

– Что просила?

– В Святилище зайти. Мику, она что-то про сюрприз говорила.

Та в ответ зевнула.

– Ой, а можно завтра? Я сейчас спать хочу... Лиска, а ты? Костя?

– Спим. Странно как-то.

– Ну это нормально. После возвращения бывает и сутки спят, в себя приходят.

Жена участкового тем временем внимательно оглядела девчонок, задержала взгляд на Ульянке. Потом, наклонившись к мужу, что-то прошептала тому на ухо. Тот удивленно вскинул брови, поскреб затылок.

– Галинка, ну ты совсем уже...

Та засмеялась.

– Гриша... Я тебе говорю.

– Ну ладно и что теперь с этого?

– Вот завтра батюшка придет... Сам и увидишь.

Старуха тем временем обратилась к Седому.

– Я вам с Костькой на сеновале постелила. Только не курите там.