ДВЕРЬ В ГЛУБИНЕ ДВОРА-2

Продолжение

Стас посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось десять минут. Он прошел по бульвару и свернул в длинный темный двор. От мусорного контейнера с визгом метнулась кошка. Шедший навстречу мужчина вздрогнул и громко произнес: «Мерзость диавольская!» Неодобрительно покосившись на Стаса, он, шумно дыша, проследовал к выходу со двора.
Стас подошел к единственной двери в самом конце двора, посмотрел на вывеску «Православное издательство „Обитель“» и нажал кнопку звонка. Прошло минуты две, но никто не ответил. «Странно» – подумал Стас и решил постучать. Через некоторое время дверь открылась и на фоне темного коридора возникла женская фигура со свечей. «Вот оно – православное издательство» – внутренне усмехнулся Стас.
– Здравствуйте. Извините, но у нас нет света. Вы, наверно, художник? – торопливо заговорила женщина.
– Да. Меня зовут Станислав. Мы договорились с вашим директором о встрече.
– К сожалению, он уехал в типографию по неотложному делу. Но ничего. С вами переговорю я. Меня зовут Ксения. Я – литературный редактор. Пойдемте.
Стас последовал за Ксенией по коридору. Они миновали дверь с табличкой «Директор издательства Петр Петрович Мамай» и вошли в соседнюю.
В этот момент загорелся свет.
– Ой, как хорошо! Вы нам свет принесли, – захлопала в ладоши Марфа.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек. – Ксения указала на стул, стоящий напротив ее широкого стола. Затем кивнула головой в сторону своей сотрудницы:
– Познакомьтесь. Марфа, наш редактор.
– Станислав… – улыбнулся, усаживаясь, Стас.
Вскоре приподнятые уголки губ Стаса стали медленно опускаться вниз.
Ксения задавала вопросы – он отвечал. И все это напомнило Стасу медкомиссию в райвоенкомате, когда он раздетый стоял перед врачами, а те цинично выспрашивали о самых интимных подробностях его физиологического бытия.
Неожиданно в этот тонкий процесс вмешалась Марфа. И довольно бесцеремонно:
– Ксения! Ну, хватит мучить человека. Не на исповеди же он. Отведи его лучше в компьютерную.
Или слово «исповедь» произвело какое-то таинственное действие на Ксению, или он поняла, что своим расспросами может вызвать непредсказуемую реакцию у собеседника, вплоть до желания раз и навсегда покинуть эти стены, и тогда ей здорово влетело бы от директора, поэтому хищный блеск ее прищуренных глаз вдруг сменился на томно-смиренное мерцание:
– Действительно, что это я! Уж простите меня, грешную. Пойдемте в компьютерную. Я познакомлю вас с верстальщиками – как я понимаю, вы будете работать с ними напрямую.
Компьютерная представляла собой расширенный вариант редакторской, только без окна. Но здесь было как-то повеселее: светились экраны мониторов, мигали огоньки на системных блоках, пощелкивали клавиши и цокали кнопочки мышек.
– Знакомьтесь. Наш художественный редактор Станислав. Он будет заниматься оформлением обложек, разработкой макетов и...
– Борьбой с отделом сбыта, – протянул Стасу руку худощавый, коротко стриженный, подвижный мужчина средних лет. – Меня зовут Глеб. Я – пока единственный воин со сбытчиками. Не удивляйтесь, но они диктуют нам, как должны выглядеть книги, чтобы лучше продавались. Иногда несут полную чушь. Например, их начальница Ангелина очень любит повторять: «Если внутрях есть рамочка – это уже книжка, а не фуфло».
– Перестань, Глеб, – урезонила его Ксения. – Не пугай Станислава – не так уже все и мрачно.
Глеб был парень шалый. Он великолепно знал настольные издательские системы и тонкости книжной верстки, но иногда откалывал такие номера, что...
Как-то, в радужном настроении, приплясывая, он влетел в редакторскую комнату с песенкой: «А разрешите ваш аусвайс!», перепугав одиноко сидевшую там посетительницу. Посетительница, ожидавшая вышедшую на минуту Марфу, была детской православной поэтессой Василисой Благодатской. Впоследствии, она всюду рассказывала о страшных искушениях, которые выпадают на долю сотрудников православного издательства: «Я там видела беса – тощий, вертлявый, носатый. Песни гнусавил».
Когда Ксения пожаловалась директору на то, что Глеб глумится над тонкими и ранимыми авторами, тот только посмеялся. Он очень ценил Глеба как лучшего специалиста по верстке. К тому же ему удавалось делать вполне сносные обложки. Конечно, не профессиональные, но и не совсем провальные. В издательстве всегда была проблема с художниками: нецерковные не понимали специфики оформления православных книг, а единственный воцерковленный дизайнер, работающий по договору, часто надолго пропадал в монастырях, каясь после очередного грехопадения.
Представляя двух других женщин-верстальщиц, Ксения коротко сказала: «Аля и Галя».
Худощавая, высокая, темноглазая Аля и дородная кудрявая блондинка Галя молча, с настороженной неприязнью, сантиметр за сантиметром, рассматривали Стаса.
– Здрассте, – по-глупому сказал Стас. Он снова почувствовал себя на медкомиссии.
– Андрей. Отвечаю за железо, – мягко пожал руку Стасу Андрюшечка. – Пойдемте, покажу вашу технику.
Стас рассеянно слушал, как Андрюшечка увлеченно рассказывал о параметрах компьютера, о достоинствах монитора и сканера и думал, что совсем не так представлял себе первое знакомство с сотрудниками.
Дверь распахнулась, и в компьютерной появился коренастый человек с гладко выбритым круглым лицом.
– Вы уже здесь? – протянул широкую ладонь Стасу. – Замечательно! Познакомились? Ксения?
– Да, Петр Петрович, – елейным голоском ответила Ксения. – Я уже познакомила Станислава с нашими сотрудниками.
– А отец Алексий с вами беседовал? – обратился Петр Петрович к Стасу.
– Нет, – ответила за Станислава Ксения. – Он был вынужден срочно уйти, и побеседовала я.
– Вот как, – иронично, в лукавинкой в глазах, сказал Петр Петрович. Затем, положив руку на плечо Стаса, предложил: – Идемте ко мне.


* * *
Утром следующего дня Стас вышел на работу уже штатным сотрудником. Несмотря на то, что он пришел раньше начала рабочего времени – хотелось спокойно разобраться с программами – в компьютерной уже были Аля, Галя и незнакомая невысокая девушка в платке с невыразительным, грубоватым лицом. Все трое о чем-то шептались. Стас поздоровался, и уже было направился к своему месту, как вдруг его окликнула Галя:
– Станислав, познакомьтесь – Марина. Наш выпускающий редактор. Именно с ней вы будете согласовывать сроки сдачи в типографию.
Марина, поправив легкий, однотонный платок, сказала:
– Я к вам подойду чуть позже: нужно будет переделать одну обложку. Ее делал Глеб, но редакторам и сбыту не понравилось.
– А нам, так очень! – синхронно прокомментировали Аля и Галя, которые, кстати, были безо всяких платочков, а Аля даже в черных джинсиках.
Стас сел в кресло и с удивлением увидел возле клавиатуры капли воды.
– Да, да! – громко сказала Марина. – Может быть, для вас это удивительно, но иногда я окропляю это помещение святой водой. Особенно во время духовной брани. Ведь вы же не знаете, что у нас недавно произошло.
О том, что недавно произошло, Стас так и не узнал. Резко открылась дверь, и в компьютерную зашел радостный Андрюшечка. Но оглядев свое хозяйство, он сразу изменился в лице. Мало того, его, еще секунду назад ангелоподобный, лик вдруг приобрел черты безжалостного римского легионера.
– Марина, опять? Я же просил не делать этого! Когда отец Алексий проводит водосвятные молебны, – мы всю технику чехлами укрываем! А ты? Что тебе неймется! Ухайдакаешь железа на десятки тысяч – и что тогда?
– Знаешь, Андрюшечка, – окрысилась Марина. – Не такая я уже и дурочка! Если я окропляю водой компьютерную, то делаю это аккуратно. А святая вода, да будет тебе известно, никогда никому не причиняла вреда. Кроме бесов!
– Ну, ну, – покачал головой Андрей. – Не хотелось лишний раз Петра Петровича напрягать, но придется...
– Петр Петрович, в отличие от тебя, Андрюшечка, человек верующий – он поймет!
В этот момент, на крепких коротеньких ногах в компьютерную не вошел, а как-то вкатился и сам Петр Петрович.
– Здравствуйте! О чем шумит народная стихия?
– Да, вот... – развел руками Андрей.
– Потом, – поморщился Петр Петрович и повернулся к Стасу:
– Станислав, я попрошу вас прямо сейчас съездить в типографию – там какие-то проблемы с цветом обложки. Марина вас проводит. Познакомьтесь с технологами, поговорите с ними как профессионал...

Продолжение следует