Ковбой Мальборо

Горицы

Швартовка – дело серьёзное. Например, в шлюзе. Когда теплоход заходит в шлюзовую камеру, важно с первого раза накинуть швартовый канат на рым. Плавучий рым, чтоб было понятно, это большой металлический поплавок с крюком (рымом). В шлюзе тесно, и если матрос промахнулся, то маневрировать внутри шлюза сложно. Поэтому матросу надо быть немножечко ковбоем.
Помимо речных вокзалов в крупных городах, на реках и каналах очень много больших и маленьких пристаней, где останавливался наш «Герой Юрий Гагарин» на пути из Ленинграда в Горький и обратно. Есть должность – береговой матрос. Он дежурит на пристани и помогает матросам на теплоходах швартоваться. Проще говоря, принимает «концы». На маленьких пристанях очень часто береговыми матросами оказывались женщины, пенсионерки. Именно с такими матросами-пенсионерками у меня случилась парочка историй, когда моя «меткость» оказалась не ко двору.
В тот раз наш теплоход совершал рейс до пристани Горицы, что на реке Шексне. Рейс был специальный. Мы везли бабушек-паломниц на Богослужение связанное с каким-то церковным праздником. Вполне возможно, на «Троицу». От пристани они ехали на автобусах в Кирилло-Белозерский монастырь и обратно, на теплоход.
Я стоял вахту с четырёх до восьми утра. Мы подходили к причалу. Второй штурман сказал мне, что не надо к швартовому канату привязывать «выброску». Он подойдёт бортом к пристани, и я смогу подать швартовый конец в руки матросу-пенсионерке, которая уже ждала нас на пристани. «Выброска» - тонкая верёвка (линь) с грузом на конце, которая привязывается к толстому швартовому канату, если расстояние до пристани при швартовке слишком большое.
Я просунул швартовый в клюз, закрепил его на кнехте, а свободный конец приготовился подать матросу-пенсионерке. Когда я с ней поравнялся, то бросил ей этот самый конец… Огон (петлю) я накинул прямо на шею матросу-пенсионерке. Ни я, ни она, ни штурман с рулевым на мостике такого не ожидали. Теплоход продолжал движение, а ей пришлось бежать следом за ним по пристани. Я вовремя сообразил, и под вопли штурмана отпустил швартовый. Ещё немного, и канат утянул бы матроса-пенсионерку в воду. Она скинула с себя моё «лассо» и, ругаясь, накинула его на причальную тумбу. Отчитал меня и второй штурман. Меня это взбесило. Ведь хотел как лучше...
- А не фиг старух на швартовку ставить! Встала, как столб – и смотрит! А руки на что, глаза?! Не видела, что конец прямо в неё летит?! – огрызнулся я. В детстве мы играли в ковбоев и тренировались накидывать верёвочную петлю друг на друга. Вполне возможно, сработал старый забытый навык. Тогда у меня этот фокус неплохо получался.
Второй раз я отличился меткостью при швартовке в Белозерске, на Белом озере. Мы швартовались там в первый раз за навигацию. Чтобы причалить, нужно было войти в узкий канал, где манёвр ограничен. И многое зависело от того, как сработает матрос на баке (носу).
Я привязал выброску к швартовому концу и приготовился. Груз на выброске – это мешочек с песком, помещённый в мешочек, сплетённый из тонкой верёвки. Штука увесистая. Я аккуратно разложил линь на палубе, чтобы он не запутался при броске, и выцелил матроса-пенсионерку с повязкой на рукаве. Рядом с ней были ещё какие-то люди, и я крикнул всем: «Берегись!»
Боясь не добросить, я швырнул выброску как можно сильнее, и понял, что она летит точно в цель. Матрос-пенсионерка даже не шелохнулась. Возможно, он плохо видела. Запущенная мной выброска, как ПТУРС, угодила точно в цель, точнее в грудь, отчего матрос-пенсионерка села на пристань. Я не на шутку испугался, а штурман заорал на меня с мостика. После второго такого случая я решил, что лучше не целиться! Завидев матроса-пенсионерку, я бросал в сторону, а там - будь что будет!