Настоящая женщина

Как хорошо, как сладко. И какой принц лежит рядом со мной. Золото! Клад! Горячий, полный жизненных сил. Когда я первый раз коснулась губами его гладкой и смуглой кожи, пахнущей морем и солнцем, меня охватила дрожь. У меня потемнело в глазах. Вы не представляете, каких сил мне стоило не наброситься на него тут же, на песке. Мы нашли уединенное место под пальмами.
Большого труда мне не стоило затащить его, минуя ресторан отеля, в постель. Алкоголь мне портит аппетит. Ничего нет хуже сивухи. Чеснок не так противен, как сивуха. Я вообще гиперчувствительная. Я много читала про целителей, ясновидящих, про Вангу, например. Но мне не довелось с ними встретиться. Найдя по объявлениям других ясновидящих, колдунов, или целителей, убеждалась, что они шарлатаны. Попадаются, конечно, и со способностями, но не такими как у меня. А вот ненаглядный, мой красавец, говорил, что он потомственный колдун. Обожаю таких «колдунов». Он такой же колдун, как я – мужчина. Но для меня это не имеет значения. Он мне очень и очень приятен. Даже забавно.
Иногда мне кажется, что я обладаю силой всех животных, птиц, и насекомых. Не могу жить долго в больших городах. Не переношу синтетику, особенно поролон. Это ведь яд! А пища! Что они едят! От человека, который питается всякой дрянью, воняет. Я не то что прикоснуться - рядом находиться не могу! А когда мне в ресторане подают мой любимый бифштекс с кровью, пахнущий стероидами или антибиотиками, я готова разорвать официанта в клочья. Люди не понимают, что питаются ядом, живут в стенах, источающих яд, спят на нем. Наивно полагают, что за деньги можно купить чистоту.
Невообразимое блаженство утопать в пуховой перине и пуховых подушках. Шёлковое постельное белье. А рядом мой прекрасный принц.
На потолке неоновые пятна. Иногда проскользнут по нему «зайчики» от автомобильных фар. В этом свете моя белая атласная кожа еще призрачнее и красивее.
Меня пытались убедить, что разглядывать себя в зеркало нельзя, - чушь! Ложь для дилетантов! Я люблю раздеться и разглядывать себя в зеркало. Люблю рассматривать свое тело, свои потрясающие зубки, волосы ногти. В молодости я не могла похвастаться такой красотой. И теперь знаю – я из тех женщин, которые с возрастом молодеют. И чем старше, тем они прекраснее. По секрету: многим я обязана мужчинам. Моя кожа их сводит с ума, а они питают ее.
Жаль, но своей белизной она подошла бы к другим временам, когда дамы прикрывались от солнечных лучей парасолями. Нельзя загореть, уподобиться крестьянке, работающей от зари до зари в поле.
Нынче другая мода. Пляжи забиты охотниками за красивым, ровным загаром. Ворочаются как тюлени, подставляя солнечным лучам подмышки и другие части тел.
Предпочитаю беречь себя. Знаю, что солнечные лучи только портят мою кожу. Портят и старят ее. Тем более, за последние годы, солнце наиболее опасно. Мало кто принимает всерьез озоновые дыры. А я вижу губительные лучи, пронизывающие меня насквозь.
А кавалер мой присмирел, затих. Шутка ли, провести со мной ночь. А ведь предупреждала я его: «выжму досуха». Выжала, но не совсем. Вон он, какой тихий, мой «возлюбленный принц». Пушкой не разбудишь.
Вокруг столько звуков – в ушах гул стоит. В отеле толстые стены и перекрытия, но я все слышу. Сосед снизу храпит. Справа и сверху никого нет. А соседи слева вернулись из ресторана – меню их понятно – и кувыркаются на огромной кровати. У моего принца хороший вкус. Апартаменты в старом отеле, изящная мебель, ткани, гобелены. Не отель, а музей.
Каждая ночь любви приносит мне молодость и блеск. Наши тела отполировали друг друга. А как иначе? Разве может быть близость без любви? Любви я привыкла отдаваться полностью. Погрузиться в ее пучину как утопленник, не боясь, что не сможешь вынырнуть. Есть с аппетитом, неутолимым желанием. Желание превыше всего. Если его нет, то и смысла нет. Нет наслаждения.
Вчера, ступая босыми ногами по влажному прохладному песку, я любовалась багровым шаром Солнца. Люблю считать на нем пятна.
Ветерок принес мне запах. Все мои чувства обострились. Каждая моя клеточка – сверхчувствительный датчик. От меня ничто не ускользнет. Я – животное.
Этот редко принимает душ. Ага, а этот не любит чистить зубы. Девушка счастлива, потому что ждет ребенка…, девочку. Да, точно, девочку. Моя цель далеко, метров триста. Запахи, запахи, запахи. Фу, импотент! Он слаб, его тело стерильно, мертво.
А вот и он!
Да, вчера принц был излишне назойлив. Навязчив. Пытался накачать меня вином. Но я не виновата в том, что предпочитаю другие напитки, и предпочитаю любовь без вина. Оно только притупляет чувства. Выпей он вчера хоть чуть-чуть, ночь была бы испорчена. Я бы его просто загрызла. Тело мгновенно начинает пахнуть.
Да, я чуть ли не волоком протащила его мимо ресторана.
Рассыпая комплименты, он думал покорить меня красотой и эрудицией. Глупыш. Нет, он вовсе не глуп. Действительно эрудирован и начитан. «Колдун» не может быть невеждой и глупцом. Но он покорил меня, покорил самим собой, а не потоком слов.
Хорошо, что он сейчас молчит. Вчера он заговорил меня до боли в ушах. Не могла же я ему признаться, что для того чтобы провести со мной ночь в апартаментах, он мог вообще не произнести ни слова. Интересно, как бы я выглядела в его глазах. Ну, да что теперь вспоминать. Я получила желаемое, вожделенное. Стоило слушать его несколько часов ради вечной неувядающей молодости.
Очень долго я жила в страхе. Давно это было. Меня преследовал страх разоблачения. Мне казалось, что каждый, кто глянул в мою сторону, видит меня насквозь. Трудно привыкнуть к тому, что ты отличаешься от других людей, что ты не такая как все. Белая ворона.
Со временем, страхи мои улеглись. Я поняла, что ничем не выделяюсь внешне. Все мои страхи пришли ко мне из прошлой жизни. И моя новая жизнь от нее отличается. Я сплю, когда мне вздумается. И не в жестком и тесном ложе, а в удобной кровати. Спокойно выхожу на улицу в яркие солнечные дни. В конце концов, я поняла, что мое супероружие невидимо, и в этом его главная сила. Поэтому страх сменился уверенностью.
Бывает, меня грызет совесть.
На моей последней работе нас было много. Сто семнадцать человек. Иногда, от скуки, я устраиваюсь на работу. И мне смешно наблюдать мелкие интрижки. Кто-то враждует, кто-то крутит роман. Восхищает, с каким искусством они водят друг друга за нос, но только не меня. Вот тогда мне бывает совестно, как совестно может быт профессиональному спортсмену состязаться с новичком. Приходится играть в поддавки. Но когда мне надоедает сидеть на одном месте, я вновь отправляюсь путешествовать.
Совсем забыла про моего принца в кровати. Он из тех, кто фанатично следит за своим здоровьем. Занимается спортом, не курит. Пьет мало, но только коллекционные вина. Деньги позволяют. Я же говорила – клад. С таким высокопробным себялюбием и бесконечным эгоизмом, трудно не сделать карьеру, как у него. Тому, кому на всех наплевать, живется легко.
Здорово, когда ты знаешь мысли того, чьи речи - ложь от первого до последнего слова. Местами он увлекается и говорит правду, но только совсем чуть-чуть. Опять эта неприятная неловкость. Иногда мне хочется быть обманутой, но, увы, я вынуждена слушать ложь, зная правду.
Но все равно, как красиво он говорит. Хочется слушать и слушать, несмотря на то, что в его голове я вижу один большой фаллос. Если бы я не была умницей, то сидела, развесив уши и открыв рот. И заглядывала ему в рот. Какая мерзкая картина! Плохо быть хорошо упакованной глупышкой. Но не на ту напал! Лучше я буду упиваться своей невидимой властью над ним.
Старые воспоминания всегда сжигают изнутри, откуда-то из глубины всё помнящего сердца. Они наполняют меня щемящей сердце грустью. Грустью о том, что никогда не вернуть. Однажды мне объяснили, время не просто идет, каждое мгновение весь мир, вся Вселенная изменяется, совершает шаг за шагом. Тик-так, тик-так. Чтобы вернуть прошлое, ни много, ни мало, надо повернуть весь мир вспять. Плохие воспоминания стали вызывать у меня невероятные вспышки ярости. В глазах у меня пелена – ничего не вижу вокруг. Мое лицо искажается, а тело едва ли не начинает повторять мои мысленные действия. Пару раз от меня шарахались на улице. Я бы к психологу записалась, да не хочу стать его последним пациентом. Вдруг он мне не понравится. Как случилось с моей юношеской любовью. В первый и в последний раз я так влюбилась. Но меня мало того, что отвергли, да еще и сделали посмешищем. Мои письма он читал своим друзьям, спутникам в путешествиях по борделям. Понятно, что о моих чувствах к нему знали все и шушукались у меня за спиной.
В ответ на письма он пригласил меня на загородную прогулку. Езда в кабриолете, запряженном резвой лошадкой, вознесла меня на небеса. На лесной поляне мы пили вино, заедая его фруктами. Он мило флиртовал, но все его попытки перейти от слов к действиям я пресекла, не считая нескольких сладких поцелуев в губы.
На обратном пути он хмурился, как хмурились тучи, прогнавшие нас с чудесной лесной поляны. Кто знает, может они спасли меня от большего позора.
По городу поползли грязные слухи. Мои добропорядочные родители, в отчаянии, настояли, чтобы я показалась врачу. Мне пришлось пройти унизительную процедуру осмотра и мои родители успокоились. Им было наплевать, что где-то меня продолжают поливать грязью. Мир в моих глазах рухнул. Я заперлась в комнате. Кроме моей комнаты для меня в мире ничего не существовало. Удивляюсь, как я не покончила с собой.
Ранним зимним утром я уехала первым поездом, прихватив накопленные деньги.
Я думала, что боль моя утихла, думала, забыла все, когда встретила его вновь. Ничего подобного. Горечь и обида наполнили меня и ослепили. И стоило мне заглянуть ему душу, участь его была решена. Лучше бы он переехал жить в другое место. Оказалось, что через месяц он уехал из нашего захолустья и все это время мы фактически жили бок о бок.
Он вел себя как ни в чем ни бывало. Мол, забудем прежние обиды. Как хорошо, что мы встретились. В конце концов, он предложил мне устроить вечер воспоминаний у себя дома. Было лето, и семью он куда-то отправил.
К тому времени у меня уже выросли зубки. Он уверял меня, что никому ничего не рассказывал про то, что мы делали или не делали на поляне. Обвинял в грязных сплетнях своих друзей. Я отомстила ему намного страшнее, чем мечтала отомстить тогда, запершись в комнате. Второй и последний раз я позволила безумству овладеть собой. Не знаю, все ли влюблённые девушки готовы на это. Я часто задавала себе этот вопрос, и меня одолевали сомнения: а не слишком ли жестоко я обошлась с ним? Может это мой подростковый эгоизм?

В первый раз, годом раньше, я отомстила мужу. Он забрал у меня юность и невинность, а взамен дал унизительные оскорбления, побои и измены. Он постоянно «плевал» мне в лицо тем, что подобрал меня на улице, что иначе я стала бы шлюхой. Забыл, как на полгода буквально стал моей тенью, пока я не согласилась выйти за него замуж.
Никто не хотел мне помочь. Все делали вид, что не замечают, как он обращается со мной. Еще бы, ведь я была не их круга. Нищенка. Я до сих пор не пойму, зачем он женился на мне. Я не любила светские рауты, душные вечеринки. Везде я видела презрение ко мне жен его друзей и знакомых. Мужчины смотрели на меня недвусмысленно. От их взглядов меня забирала дрожь.
Верхний этаж отеля, где я жила с мужем, обслуживали работники гостиницы. Управляющая отелем, с виду весьма надменная особа, к моему изумлению однажды разоткровенничалась. На мой вопрос, почему она мне все рассказывает, она рассмеялась и сказала, что за двадцать лет работы она научилась различать людей. «Вы, милая девушка, - сказала она, - выйдя замуж за этого подонка, нажили себе врагов. И дело не в том, что вы не из их круга, как вы наверняка думаете. Все намного проще. Если бы до сегодняшнего дня дожил его отец, он не разрешил сыну жениться на вас. Наверняка бы он породнился, с одной из тех семей, которые вас сейчас ненавидят. Вам удалось совершить невозможное - вы их объединили. Так что против вас действует целая коалиция. И, поверьте, для вас они представляют большую опасность. Будьте осторожнее. Наверняка они добиваются вашего развода с мужем».
Осенью - я навсегда запомнила тот день - появилась она. Парк вокруг гостиницы нарядился в золото и рубины. На кусты бересклета невозможно смотреть, настолько они были ярки в солнечном свете.
Поздним вечером того дня к отелю подъехало авто. Дорогое удовольствие. Новая постоялица в пальто и шляпе с вуалью, проходя по холлу, остановилась и посмотрела на меня сквозь вуаль. Я не видела ее глаз, но испытала страх, почувствовав ее взгляд внутри своей головы, внутри своего тела. Как она мне потом объяснила, что так она выбирает, выбирает тех, кто ее чувствует.
Она прошла в лифт.
Утром управляющая отелем принес мне визитную карточку и открытку с приглашением. Меня удивили не они, а то, что я приняла приглашение, не испугалась гнева и кулаков мужа. Сегодня вечером он возвращался из поездки. Я знала, куда он ездит. В загородный дом с друзьями и кучей девиц, отдохнуть и выйти в море на яхте. Зная, чем он занимается в загородном доме, старалась в нём не бывать.
За час до его приезда я была этажом ниже.
Меня поразило ее лицо. Оно было молодо, но в то же время глаза ее светились зрелостью, мудростью пожилого человека, женщины. Она подошла ко мне и провела ладонью по моей щеке. «Бедное дитя», - ласково, как это может только мать, тихо сказала она. А я застыла на месте от изумления.
Мы беседовали весь вечер. В полночь пришла испуганная управляющая и рассказала, что муж мой в бешенстве. Он ищет меня. Я растерялась. Но не растерялась она и властно сказала управляющей: «Вы ее не видели». Управляющая, вдруг загадочно улыбнувшись, попятилась к выходу, и дверь за ней бесшумно закрылась.
Ослушаться мужа, прятаться от него? - я бы никогда не решилась на такой отчаянный поступок. Но ее спокойствие и необъяснимая внутренняя сила сделали меня смелой. Но когда я повернулась к своей загадочной собеседнице, меня охватил страх. В ее глазах появился странный блеск. Он-то меня и напугал. Напугало ощущение полной власти ее надо мной. После я уже ничего не помнила.
Утром я проснулась от ярких солнечных лучей. Вчерашний вечер вихрем пронесся в голове. Я с ужасом вспомнила, что у меня есть муж и пыталась вообразить, во что выльется его гнев. Если он вчера перепил, то это хуже всего.
Тут в спальню вошла она. Улыбаясь, присела на краешек кровати. Я невольно отодвинулась.
- Наконец-то, ты проснулась, - сказала она.
- Уже полдень? - спросила я.
- Да, полдень. Полдень третьего дня, - ответила она и протянула мне руки. Взяв меня за запястья, она внимательно посмотрела мне в глаза, кивнула, словно чем-то удовлетворена, и сказала: «Мое настоящее имя – Роза. А ты – Адель».
- Но я не….
- Нет, - перебила меня Роза, - ее больше нет. Осталась Адель.
Но меня больше волновали три дня проведенные в постели, а не ее слова. Как я могла столько спать?
Конечно, от нее мое беспокойство не ускользнуло. Роза, как и вчера при встрече, погладила меня по щеке и сказала: «Иди, Адель. Не надо ничего бояться».
Словно во сне я поднялась этажом выше. В гостиной я увидела разъяренное лицо мужа и летящий в меня кулак. Странно, но я, вместо того, чтобы беспомощно прикрыться руками, легко увернулась и наотмашь ударила в ответ. Он перекувырнулся через стол и рухнул вместе со стульями на пол. Я бросилась к нему, думая, что убила. Но он был жив. Только все лицо в крови и два выбитых зуба на полу. Больше его никто не видел, а я унаследовала его бизнес и по полной программе рассчиталась с его мерзким окружением. Больше меня никто не беспокоит, в том числе и полиция.
От воспоминаний стало жарко в постели. Послушав слабое дыхание и медленные удары сердца моего принца, я встала на подоконник и всем телом прижалась к холодному стеклу.
Внизу, далеко, немая суета. Суета ночного курортного города с его разнообразными запахами. И я его раба. Он сильно изменился, город. Раньше он не был таким шумным, ярким и буйным. От былой тихой и размеренной курортной жизни не осталось и следа, кроме немногих старых построек, как этот отель в старом квартале. Дам в целомудренных купальниках сменили девицы загорающие топлес. Я, конечно, приспособилась ко всему. Но моя старомодность часто берет верх, и хочется уехать в глухомань. Там лучше, но в деревне не спрячешься. Быстро раскусят. И выбирать не приходится. Тогда и нахлынут щемящие сердце видения прошлого. А впереди, а впереди целая вечность и Солнце, которое не стареет и не меняется…