продолжение

...пока не заперт гастроном.
Ой, я вас умоляю, дядя,
откуда сведенья про жизнь?
ну что ты знаешь, сверху глядя...
сейчас ты - дух, отец? - Я - сын.
Я жил средь вас, был человеком…
-Да ты себе-то хоть не ври,
"он жил"…бомжом болтался неким…
и без грехов, и без любви.
А... может, БЫЛО, а, приятель,
меня стесняться - не смешно,
гораздо более приятен,
кто любит девок и вино…
- Не, ну…возможности бывали…
соблазн порою был немал…
но я яичницу на сале,
раз не кошерно, не едал.
А что касаемо до женщин,
исчадья это…я избЕг,
мне целибат Отцом завещан…
- А ты, порой, не гомосек?
- Нет, мне противен грех Гоморры
я б вымел оное метлой…
- А…и дыханье разговора
легло туманом на стекло.
Он трет окно: Отчасти прав ты,
земная жизнь мне не видна,
а недотепы-космонавты,
боятся ЦУПа как огня.
Ни выпить с ними, ни поближе...
бесполо все у них, взастёг,
скафандры эти их…верижьи,
как расстегнуть - мне невдомек.
На сиськах баб нашиты бирки -
флажки, гербы - мол, все при ней,
да только бабы сверлят дырки
в мозгах ли, в стенках кораблей...
-Ну, это ты не тех замацал…
и в тот, давнишний свой приход,
не видел баб славянских наций…
вот там бы ты сказал: " Майн Гот!
зачем мне гибнуть на Голгофе,
Я молод, крепок, полон сил,
а люди…папа, людям - пофик,
о чем бы ты их не просил…
Пусть белокурые девицы
меня в березовых лесах,
распнут и белой плащаницей
укроют, чтоб не воскресать…
- Ну…складно, … - чел сказал, помедлив
-так ты в Россию?
- Дык…Яволь…
-ну, коль ты к бабам привередлив,
на хвост к тебе упасть позволь.
За все, естественно, плачу я,
- Это как Миллер - за Зенит?
-Ха-ха, теперь жилье… лачуга,
не обижайся, но - смени.
-Да я в своей хрущевке вырос,
живут же люди и тесней...
-Но от обиды сверлят дыры -
вид на созвездие Персей.
Ну кто пойдет к тебе в хрущебу,
придет какая - "раз" и - "ша"!
хоть заканючься: ну ещё бы…
откажет: Ты не падишах!
- Но если в бабах ты - светило,
моей полезности каюк…
ко мне, вон, Людка приходила…
-Она святая, зуб даю,
её люби - и Нефертити
с досады губы изжует...
- А залетела - так простить ей?
Спецом ведь...
- Блин, ты - идиот,
да ей же нужно жить ударно -
года, и ты ей по душе,
облагородит твой свинарник...
и я осклабился: Уже,
теперь - залёт и я повязан -
венец, псалмы, от свечек дым,
вбит молотком в картинку паззл…
-Эй, мы садимся. Паспорт! Блииин!!!
Как пересечь тебе границу?
Тут не канает "яжебох",
тут даже герыч в ягодицах
ввезти в страну таджик не смог…
-А я в тебя вселюсь, не против?
- Давай, вселяйся, хоть живи,
пусть и тебя мандраж колотит
от силы Людкиной любви.
Моргнул зеленый. Прапор. Списки,
вопросы, нимб из белых кос:
что ж вы на древне-арамийском…
товарищ…глянула - Христос?
Спалила сходу. Щас повяжут,
ползет улыбочка, алА..
Но... не моргнув очами даже,
она нам паспорт отдала:
-Добро пожаловать. Успехов.
Калитка щелкнула замком,
и - мы в обьятиях узбеков:
-Садыс, недорого везём!
-А сколько в…Купчино, к примеру?
-Ну…пара тысяч.. - гомон стих,
но мы, забывши про манеры,
шлем дружно оба на хер их.
В метро - отсечка турникета:
раз двое - с вас двойной тариф
-Коль обещал - гони монету,
затратно тут… - Не говори.
Наутро смотрим, что с недвижкой -
напарник репу зачесал:
зело жадны…бесстыжи слишком…
я б их за это наказал.
Я успокоил: хата есть же,
что ж не пожить пока вдвоем,
ну…как медведи на манеже?
Он засмеялся: Поживем.
Я намекаю: Что ты, парень,
там говорил за гастроном,
давай по соточке ударим…
- Куда бежать -то? - За углом.
-А ты побудь на телефоне,
сейчас включу, ты будь готов,
всем отвечай, но без ироний
и без, конечно, матюгов.
Ну… ты держись, пока вернусь я...
и - грянул трелью аппарат,
звонили все, менты, бабуси,
солдаты, мэры, депутат,
и патриарх давил спецсвязью
забитый волнами канал…
Я сообщил, что я на базе,
и всех, конечно же, послал.
Особо, кстати, атеистов,
звонков от этих - просто вал,
и каждый в просьбах был неистов,
и трубку чем-то прикрывал...
Я аппарат заныкал в ванну,
сказал, что не было звонков
когда вернулся кореш. - Странно...
он помолчал - Ну, я готов,
но только - несколько условий,
скорей веления души
ты в этом мне не прекословь и
в грехи пускаться не спеши.
Мне надо первым делом в церковь…
чтоб укрепил мне веру Храм…
- Щас полетим, как пара стерхов,
но только после пары грамм.
Россия - зона искажений
здесь даже праведник - слабак,
мы - не охотники, мишени
мы пьем и курим натощак.
На кухне милого палаццо
мы посидели под вискарь
(халява, сэр - чего стесняться,
все не Агдам глотать, как встарь)
Все по законам мелодрамы:
из жопы вытащить вожжу -
никак, и мы приперлись к храму
- Ну, ты иди, я подожду.
Присел на лавочку к бичовкам,
стрельнул у нищей Davidoff
они живут не по хрущевкам,
у них палаццо - будь здоров!
Вдруг шум внутри, удары в рыло,
напарник, видно, бьет попа,
и сердце тягостно заныло -
он в неприятности попал.
Тут ангел смерти: каска, панцирь,
и не один, влекут взалом
его, он в крик: Христопродавцы!
за зарешеченным стеклом.
И в окруженьи древних римлян,
поехал праведник в отдел,
и старшине кричал: да ты, блин,
на бога пасть открыть посмел!
А тот вздохнул: бухарик ранний,
начало смены…ну и жизнь...
и запер бога в обезьянник
мол, типа - антидарвинизм.
Ну, видно бал сегодня кончен,
глядишь и тоже заметут,
мне надо взять тот телефончик
и звякнуть папе - тот-то крут.
Звоню - алё - и я как есть все
про обезьянник рассказал…
мол, сын ваш в церкви…честь по чести….
хотел изгнать попа…финал.
Звучит во тьме сигнал отбоя,
над вытрезвителем - гроза:
-Восстань из пьяных, что ж такое,
тебя с людьми пускать нельзя. -
у них все глупо и нелепо… -
бушует грозный Саваоф,
и взял заблудшего на небо,
избавив руки от оков.

К какому Храму мне стремиться,
коль путь тот труден и тернист -
лежит на шконке плащаница
и штамп на ней, как аметист.
Я попрошу у Саваофа,
прислать к спокойствию логин -
не так страшна сама Голгофа,
как к ней последние шаги.
Но, как бы жизнь нас не пугала,
не стоит к ней терять азарт,
и пусть наличие финала
не обесценивает старт.
Звоню. Молчат. Зачем алёкать,
тут не поможет и санскрит...
И снова где-то одиноко
мужик на облачке сидит.