Пигмалион.

Когда приспичит, так бывает право,
Либидо побеждает разум вдруг,
То видишь: что налево, что направо,
Лишь прелести манящие вокруг!
Так может быть, ей Богу, с кем угодно!
Когда ты молод (ну, хотя бы, изнутри)
Будь ты поэт или писатель модный,
Ну, или скульптор, черт тебя дери!
Томительно текут тогда мгновенья,
Душа страдает, просто на разрыв!
И, вдруг! С небес снисходит вдохновенье,
Стремительный и яростный порыв!
Поэт, понятно, тут же пишет оду
Предмету вожделенья своего,
Конечно же, елей льет, а не воду:
Вы - прелесть, милая! Я вас того-сего...
Люблю-люблю и дальше все по списку.
Писатель о любви строчить горазд,
Сейчас же шлет прелестнице записку,
Всего каких-то пара сотен фраз!
Но как быть скульптору? Не в том его искусство,
Чтоб странные куплеты сочинять!
В нем зреет, право, подлинное чувство,
Но вертится одно лишь слово: блять!
Резец быстрее он хватает верный,
Мечтой своей возвышенной томим
И вдруг на камень взгляд бросает нервный
И на колени падает пред ним!
Вот камень хладный! Есть ли в нем душа?
Кто так подумал - тот глупец от роду!
Так что ж я на коленях, чуть дыша,
Гляжу на непокорную породу!
Отсечь все лишнее! Всего-то и делов!
Природу победить искусством смелым,
Освободить из каменных оков
Прелестное, трепещущее тело!
Он встал тот час и обошел вокруг
Бесформенной, холодной глыбы,
Взглянул еще раз и увидел вдруг
Изящной шеи тонкие изгибы,
Прикрытый прядями каштановых волос
Высокий лоб, коралловые губы,
Улыбку дерзкую, немного острый нос
Прекрасные, блистающие зубы...
И взгляд больших и черных глаз
Немного наглый, но призывный
Девчонки страстной, но наивной,
Мечтательный такой и дивный -
Такой с ума сведет, на раз!

Луиза Дулькина - цветочница, вчера же,
Он точно покупал у ней цветы
И пококетничал он с ней немного даже,
И дерзко вдруг назвал ее на «ты»!
Ну да, ну да! прелестная девица,
Пока болтал, успел он рассмотреть
Точеность форм и даже соблазниться,
И мысленно совсем ее раздеть!
Эх, не пришлось! Спешил он к Галатее!
Ей и букет роскошный - дар любви!
Он чувствует - она вот-вот созреет,
Но все никак! Попробуй, улови,
Что думает кокетка?
Вот, кажется, теперь благоволит,
Но шутит вдруг презрительно и едко,
То вовсе ничего не говорит!
Но, хороша!
Он вдруг погладил камень, представив ясно:
Вот ее спина
Губами захотел прижаться страстно
К ложбинке... где же? Ниже, вот она!
А ниже? Ниже ягодицы!
Какие формы! Он представил вдруг,
Как их лаская, можно насладиться
И снова камень обошел вокруг!
Тут груди полные - он снова камень гладит,
Вот здесь вот, вот! набухшие соски!
Жить надо наслажденья ради, -
Подумал он, - до гробовой доски!
А дальше что? Живот, совсем не плоский,
Как у Венеры! - тут же он решил,
Он восхищался ей еще подростком
И представлял ее… когда грешил.
И ножки, наконец! Тут он сглотнул невольно!
Пусть воплотятся дерзкие мечты!
Но, за работу! Все! Мечтать довольно!
Теперь за труд, без лишней суеты!