Среди чудовищ. Окончание.

Окончание романа Среди чудовищ.

Начало и продолжение читайте Среди чудовищ 1, 2, 3 и 4.


Сомалийцы ожидали немедленно расправы и, затравленно взирая снизу вверх, на своём наречии, молили о пощаде.
Антон отстегнул магазин, проверил наличие патронов – полный рожок. Автомат китайского производства. Молча отобрал у «своего» конвоира подсумок с ещё двумя магазинами, бутылку с водой и часы.
--Что с ними? – спросил Гамид. Антону показалось, что он готов был расстрелять их, так кипела в нём злость из-за унижений, пережитых его возлюбленной.
--Гони в шею! – велел Антон. Со стороны посёлка всё-ещё трещали очереди автоматов и гремели разрывы ручных гранат, но ужасающих сознание рыков демонов уже не раздавалось. – Пусть бегут к своим. Их там ждут.
--Бегом! – Гамид со злостью выдал пинок одному из сидевших сомалийцев. – Пора покормить тварей! Бегом домой!
В ответ сомалийцы, беспомощно закрываясь руками, кричали истерично и отворачивали лица.
--Гамид! – взвилась Вероника. – Не бей Их!
--А они Тебя !
--Это же не те…
Гамид сразу остыл, обернулся к, стоявшим и смотревшим друг на друга, выжидающе, Кондрату и Борису, сказал, щеря улыбку:
--Эй, вы, гранатамётчики! Видите вот это, -- он потряс автоматом. – Вопрос о главном считаю решенным – главный здесь я, поэтому слушаемся всё (и я в том числе), вот его – Антона. Кому не нравится – пулю в живот – воды у нас мало, а идти далеко!
Поправив ремень автомата на плече и видя, что его слова дошли до остальных, он снова переключился на сомалийцев, но, как он их не гнал, они ложились на землю, закрывали голову руками и не двигались. Только, обредшие свободу, пленники начинали двигаться, они поднимались и плелись следом, что-то говоря на своем непонятном языке, и жестами уверяя их взять с собой.
Вся эта возня совсем мешала движению. Требовалось как можно быстрее убраться подальше от поселка, где продолжался стрекот автоматов и, изредка, грохотали взрывы гранат.
--Гамид! – Антон решительно остановился и, обернувшись, посмотрел на замыкавшего шествие Гамида.
--Сам сказал не стрелять. – произнёс он в оправдание.
Сомалийцы тут же подбежали к нему и сели на корточки, закрыв головы руками.
--Хорошо. Веди их сюда.
Антон внимательно всмотрелся в лицо каждому из парней – да они совсем дети, какие двадцать лет, если пятнадцать есть – хорошо, просто высокие для своего возраста, но совсем низкие для европейцев и худые очень. Понятно, почему они в такой прострации – огромные дядьки забрали автоматы, а в родном посёлке идёт резня и мерзкие твари рвут соплеменников. Выход нашёлся сам собой.
--Бабек! – произнес Антон.
--Ес! – по английски отозвались все трое.
Антон обрадовался своей догадке – найти язык с местным населением самое главное и большой залог успеха.
Он обернулся к остальным.
--Кто знает английский?
--Все знают английский в определённых пределах, -- ответил за всех Кондрат, помахивая гранатой гранатамета, словно древнерусский богатырь булавой. – Просто у одних одни пределы, у других – другие.
--Точно! – Лариса, убрав объятия Карена, который всё последнее время приувеличенно о ней заботился и оберегал ( многим показалось, что он это делал специально для того, чтобы видела нашедшее утешение у другого жена), указывая на сомалийских парней, сказала общюю мысль:
--Мы все знаем английский, кто-то хуже, кто-то лучше, наша российская школа очень хороша в преподавании знаний и мы, общими усилиями…
--Лариса! – Борис выбрал мгновенье и треснул Кондрата по голове трубой гранатамёта. Тот немедленно взъярился, но Борис уже не взирал на него. Он быстро подошёл к Ларисе и сжал её плечо, не обращая внимания на попытку вступиться Карена. – Не кривляйся! Ты прекрасно говоришь на смеси английского и американского… Друзья, наша Лариса долго жила в США! Иди и объясни чурекам, что скажет Антон.
--Я хотела, чтобы все…
--Лариса! Я понимаю, твой отец…
--Не смей про отца! – заорала Лариса, переходя в истерику, но Борис молча ухватил её за руку и повёл за собой.
--Иди и переведи им, что надо!
--Отстань от меня!
Лариса вырвалась и, пораз всех своей выходкой ( почему не переговорить с сомалийцами ради общего обретения свободы?), побежала с дороги к торчащим в сухой острой серой траве колючим акациям. За ней побежал Карен, а следом и четверо молодых армян.
Антон покачал головой. На кону стоял вопрос жизни или смерти, а они всё ещё находились в плену личных обид и амбиций.
Он снова посмотрел на обезоруженных конвоиров и задал вопрос, ответ на который все уже знали из прошлого ответа парней на английском языке:
--Спикин зе инглиш?
Парни обескуражено завертели головами. Ха-ха-ха. Стоило так волновать дочь подонка Денисова, если её знание никому не нужно.
Антон обернулся – Лариса, всё ещё в истерике бегала у кустов акаций, а Карен и его подопечные пытались её уговорить сжалиться и перестать дурить. Да, семя Денисова -- гнилое семя, тронутое плесенью. Как она задёргалась, считая, что теперь без неё не обойтись, что от неё зависили жизни остальных. Каков папочка, такова и доченька! Нет, зря Денисова величали доном Причерноморского края. Он не дон, он – подонок. Был в детстве подонком, потом в юности, молодости, зрелости и умер старым подонком. Просто люди не посмели лишить его жизни, хотя он был самым страшным злом для окружающих, а бог не смог допустить, чтобы эта злобная инфузория покинула мир благолепным престижным увяданием в родном уютном гнезде, в окружении любящих детей и внуков. Он извлёк из ада таких страшил, что только мысль о них холодила кровь, и замирало сердце, а мозг летаргически замолкал и только инстинкт самосохранения спасал жизнь. Теперь Антон думал, что спасение тоже было запрограмированно. Так что, мы роботы в чьей-то большой игре? И было смешно, что такие отвлечённые мысли бурлили в мозгу в такой жизненноважный момент.
Он улыбнулся парням и спросил:
--Могадишо?
Услышав название города, которого белые считали столицей бескрайних территорий, живущих совершенно обособленно, по собственным законам и правилам, парни просияли и снова закивали, повторяя единственное знакомое им англмийское слово:
--Ес! Ес!
Антон каждого из них потряс за плечи, чтобы произвести впечатление ( как ему казалось) важности задания. Он всех перетряс, покрутил головой неопределённо, и произнёс два слова, которые, как он считал, могли вывести его к спасению:
--Могадишо! Бабек!
Парни удивились заданию, но радостно закивали и, махая руками,
Позвали за собой. Антон рассмеялся. Гамид, всё это время наблюдавший, как унимают от истерики дочь Денисова, удивленно спросил:
--Антон, что такое?
--Успокой дочь Денисова. Её знание английского нам не пригодится,
--Да? А зачем я её буду унимать. Пойдем сами по себе.
Антон улыбнулся и пошёл вслед за сомалийцами. В далеке так и гремели очереди из автоматов и разрывы гранат. Там было жарко.
Может, у Антона была психологическая истерика насчёт тех тварей
и в посёлке просто шел бой между бандами? Он внимательно посмотрел на щагавшего рядом Гамида.
--Твари нас преследуют, -- сказал он. И спросил. – Как думаешь, почему?
Антон пожал плечами. Ему до сих пор инцидент с тварями казался каким-то нереальным событием, всплеском мозговой фантазии.
Шли без отдыха. Чтобы не наткнуться на очередную сомалийскую банду, решили двигаться не по дороге, а через саванну. Во время ночёвок Антон и Гамид несли караул по очереди. Автоматы теперь не доверяли никому, даже Сысоеву. Он в последнее время был на взводе и на всех смотрел с нескрываемой ненавистью. Кроме Антона и Гамида, остальные тоже выказывали ему открытую неприязнь и иначе, как педерастом, его не называли. Даже воду ему пить давали не с общих фляг и бутылок, а наливали в специальную, которая была у него. Этот спектакль смешил Антона – Еремея считали опущенным, хотя он ни одному мужику члена не сосал, а милые дамы ни одно орудие обчмокали
Своими прелестными ротиками, по все пили с ними с общих бутылок и считали это нормальным. Однако влезать в дрязги давних «соратников» Антон не собирался – он временный человек в этой группе, его задача довести людей до Могадишо и там каким-то образом связаться с кем-нибудь из европейцев, лучше, конечно, было сразу выйти на россиян.
Благодаря наличию сомалийских проводников, проблем с водой не было – они знали, где находились укрытые о чужих глаз колодцы. Хотя вода была грязная и тёплая, выбирать не приходилось. Антон, да и все остальные, смирились с трудностями, хотелось выжить, поэтому никто не роптал, шли молча, проходя в сутки большие расстояния. По тому, что стали чаще попадаться люди, от которых приходилось таиться и обходить стороной, стало понятно, что цель путешествия уже не далеко.
На очередном ночлеге сомалийцы сбежали, значит, Бабек был поблизости.
--Советую держать ухо востро – наши юные друзья сбежали и вполне могут навести на нас людей Бабека. – обрадовал всех на рассвете Антон.
--Как будем идти теперь? – спросил Гамид.
--Возьмем новых проводников. – Антон посмотрел на опухшую от плохой воды Ларису. – Надеюсь, теперь вы не будете капризничать, мадам? Будете нашим переводчиком. Думаю, в окрестностям Могадишо мы найдем местных, владеющих английским языком, без труда. У них вызнаем, есть в городе какие- нибудь европейские миссии, может есть ООНовцы.
--Это умный план, -- одобрил Кондрат.
--Вы с Борисом решите, кто будет стрелять из гранатамёта. Если случится, спорить будет некогда, -- посоветовал ему Антон.
--Разберёмся.
Двинулись сквозь заросли акаций и высокую сухую траву, напоминавшую своими длиными острыми листьями осоку. Если с водой пока проблем не было, то животы у всех основательно посасывало. Последний раз принимали пищу сутки назад – подстрелили и поджарили на костре какую-то крупную, размером с кролика, землеройку. Но теперь, в окрестностях крупного города диких зверюшек не попадалось – голодающие сомалийцы, видимо, повыбили всё основательно. Требовалось выйти к пригородным окраинам как можно быстрее, но выловить какого – нибудь прохожего, Антон понимал, безопаснее было с наступлением темноты.
--Чтобы тебя больше всего сейчас удивило? -- задал вопрос, шагавший рядом с Антоном Гамид.
Этот вопрос удивил Антона, но он ответил откровенно:
--Сегодня во сне видел своего давнего друга, Никиту Катаева. К чему бы? Я с ним так и не поведался в отпуске… Не успел. Он в Москве. Я думал, отдохну в Питере, а потом к нему… А вы меня…
--Он тоже ВВшник? Тоже против нас в Чечене воевал?
--Нет. Он из ФСБ. Проводит всевозможные спецоперации.
--А-а. И что? Тебя удивило, что увидел его во сне?
--Удивило. Но удивило бы ещё больше, если бы я увидел его здесь, в Африке.
--Да, у тебя бы тогда сразу кончились проблемы. А у меня начались.
--Не бойся, я бы тебя не сдал.
--Ого! Я же тебя тюк по голове и сюда приволок, а ты меня, выходит, простил?
--Вроде того, -- Антон говорил искренне. Сейчас всё давнее казалось ему уже не имеющим значения. Он просто вернётся на родину и продолжит своё нелегкое дело. А Гамид – бог ему судья.
--Что ж, -- Гамид, размышляя над словами Антона, кивал головой. – Я рад, что в твоем сердце уже нет ненависти ко мне.
--А у тебя ко мне?
--Нет. Давно.
--Вернёшься в Россию?
--Не думаю.
--Почему?
--Устал от всего. Жить хочу обычной жизнью. А в России меня ждёт тюрьма. Не ты, так другие меня сдадут. Много я там накуролесил.
--Останешься здесь? – Антон заулыбался.
Гамид рассмеялся.
--Только не здесь! Доберусь до цивилизации, а там осмотрюсь…Стоп! Слышал? – Гамид резко остановился и поднял вверх палец, прислушиваясь. Все встали как вкопанные – обнаружить себя сейчас было равносильно смерти.
Стали явственно слышны голоса людей, мерно работали двигатели остановившихся автомобилей.
Антон велел всем упасть на землю и затаиться. Требовалось провести разведку.
--Мы с Гамидом проведём разведку. Э, Кондрат, отдай свою балду Борису – он идёт с нами.
--Воевать собрались? Я тоже пойду.
--Ладно, идём четвером. Еремей, присмотри за остальными. Всё, вперед. Передвигаемся осторожно и бесшумно!
Антон предполагал, что на просёлочной дороге остановилась какая-то колонна и, если там не будет вооруженных людей или их будет не очень много, имело смысл атаковать их, пленить и получить уже сейчас проводников и автотранспорт. Если бы все так сложилось, к ночи они бы были в безопасности, хотя бы относительной. Но это всё предположения. Требовалось подобраться как можно незаметнее и внимательно изучить обстановку. Местность располагала к успеху разведки – дорогу скрывали плотные поросли акаций.
Оглядев своих «архаров» Антон скомандовал:
--Бегом!
Глава восьмая

Чем дальше удалялись джипы боевиков и наши бронетраспортёры от моря, тем тревожнее чувсвовала себя Александра. Да, нелепо и глупо она поступила, усевшись в джип к Бабеку. Хоть он и весело скалил зубы, пытаясь шутить, чувствовалось, что в его мозгу шла упорная работа – он вычислял, когда будет удобнее захватить её в заложники, чтобы надавить на группу и пленить всех. Она с самого начала ждала такое развитие событий, но думала, что перехитрит Бабека и не позволит себя пленить. А проверить его информацию насчёт погибающей россиянке требовалось обязательно. Вдруг все слова Бабека не были наглой ловушкой.
Вскоре весёлость Бабека кончилась и он, после продолжительного молчания, вдруг притормозил. « Неужели началось?» -- подумала Александра. Но Бабек просто сообщил, что кончилась его территория и он рекомендует вперед пустить российский бронетранспортёр.
Александра помахала рукой, чтобы её увидел Катаев. Конечно, надо бы взять с собой радиостанцию, но с другой стороны Бабеку это могло не понравиться. Тут приходилось учитывать всё нюансы психологии.
Из бронетранспортёра показался Катаев.
--Что стряслось?! – прокричал он, явно показывая своё неодобрение поведением Александры.
--Никита, пусти вперёд броник Князева. Тут опасная местность!
--Может, ты вернёшься в бронетранспортер?
--Нет, всё нормально.
Бабек благожелательно улыбнулся Александре и тоже прокричал Катаеву:
--Всё нормально!
Чертыхаясь, Никита вернулся на свое место, закрыл люк и связался с Князевым. Велев быть тому особенно аккуратным, передал просьбу Бабека. Бронетранспортёр Князева обогнал всех и продолжил движение по улице, с обоих сторон застроенной лачугами. Следом сразу поехали джипы. Теперь Никита замыкал движение. Ему не нравилось, что джип с Бабеком и Александрой шел сразу за бронетранспортёром Князева и второй джип, полный вооруженных боевиков, закрывал Никите обзор и он не мог контролировать ситуацию. Хотя, какой здесь контроль? Как только Александра, из-за своей дурости уселась в джип, всё контролировал Бабек. Злясь на Александру и на далёкое начальство в Москве, пославшее на столь важное задание следователя- секретницу, вместо опытных оперативников, он всё же связался с кораблём и попросил, чтобы вертолёт прекратил сопровождение – это становилось слишком опасным.
Вертолёт, на последок, пронёсся совсем низко и взял курс к морю.
Вскоре кончилась улица и дорога уже шла среди придорожных зарослей акаций.
--Видите дерево? – Бабек указал на огромное дерево, рядом с которым ютилась хижина. – Там она жила.
--Никого не видно.
--Разбежались. Услышали звук моторов и ушли подальше в саванну. Сейчас не спокойное время и дикарей обижают всякие подонки. Воруют у них коз. У нас бедная страна. – Бабек снова повеселел. –Но они нам не нужны. Уже скоро. Поедем по той проселочной дороге.
Бабек передёрнул рычаг сцепление, стремительно обогнал бронетранспортёр и первым поехал по дороге.
Через несколько минут Бабек затормозил, а за ним и все остальные. Подождав, пока осядет пыль, он кивнул вперёд и сказал:
--Она там. Пожалуйста, я не обманывал. Идите, проверяйте. Может, она ещё живая.
Из бронетранспортёра показался Князев.
--Что?
--Езжайте вперед. Она должна быть где-то рядом.
Князев скрылся в чреве машины, но на броню вылез спецназовец и бронетранспортёр медленно двинулся в указаном направлении.
Через минуту боец прокричал, что увидел женщину.
Александра, забыв обо всем, выскочила из джипа и побежала к месту событий. Молодую, почти обнаженную, очень истощенную и очень грязную молодую женщину бойцы поднимали с земли, сдирали путы с ног и рук. Князев, тоже спустившийся с боевой машины, нагнулся над несчастной и стал поить её из фляжки. Спасенная ничего не понимала, смотрела во все глаза на избавителей и торопилась пить, словно у неё хотели отнять фляжку с водой.
--Вы россиянка? – нагнувшись, спросила Александра.
Женщина никак не могла оторваться от горлышка фляжки.
--Вы понимаете по-русски?
--Да. Я русская.
--Бах-бах-бах! – за спиной раздались несколько выстрелов. От неожиданности Александра развернулась на сто восемдесят градусов.
Рядом стоял Бабек и его люди. Один из боевиков, направив автомат в сторону саванны сделал еще три выстрела.
--Что случилось?
--Они там! – Бабек указал пистолетом в даль и стали заметны два африканца в набедренных повязках, таящихся в высокой траве.
--Кто там? – ничего не понимала Александра, да и все остальные.
Перепуганный Катаев вылез из бронетранспортёра и, передёрнув затвор автомата, поспешно соскочил на землю. Что стряслось там у них?
Опять какие-то выкрутасы Бабека!
Африканцы, вспугнутые выстрелами, выскочили из своегоукрытия и, высоко поднимая ноги, побежали прочь. Далеко убежать им не удалось – короткая очередь настигла обоих и, прошитые роем пуль, они рухли, дергаясь в смертельных конвульсиях.
--Это её муж-мучитель. – пояснил всем Бабек.
Гибель Нельсона нисколько не тронула Лидку. От воды ей сделалось дурно и она удержалась на ногах лишь с посторонней помощью.
Бабек неожиданно, продолжая улыбаться, повернулся к Александре, и упер ствол пистолета в её лоб.
--Я вам помог спасти соотечественницу, теперь ваша очередь!
Остальные боевики мгновенно направили автоматы на спецназовцев и Катаева. Так он и знал! Все могло закончиться только так и не иначе! Оставалось только в сердцах сплюнуть, что Никита и сделал.
--Вы злитесь! Я понимаю! – скалился довольный собой Бабек. – Тем не менее, решать проблему с сухогрузом будем по моему, а не по вашему!
Один из боевиков настороженно возрился в сторону саванны. Что-то сказав Бабеку, он дал несколько коротких очередй по зарослям акаций.
Антон вжался в песок лицом – пули пронеслись прямо над ним. Неужели у него не галлюцинации и там, на дороге, Катаев и, по всей видимости, сомалийцы его прижали. Какого хрена он здесь? Ну да, спецоперация ФСБ. Ай да Катаев, а трепал всё время, что дальше Подмосковья не выезжает. Вот же он обалдеет увидев здесь Антона!
Борис толкнул Антона в плечо, зашептал нервно, почти истерирично, не скрывая радости:
--Там наши!
--Надо им помочь, -- отозвался Антон. – Заряжай РПГ.
Он приподнялся – боевики, пленившие наших, уже потеряли интерес к придорожным зарослям и главарь, державших на мушке женщину в военной форме, что-то говорил, нервно подергиваясь. Четверо боевиков стояли рядом с главарем, направив автоматы на спецназовцев и Катаева, который выглядел потеряно, боевики в джипе ( шестеро), направили автоматы и гранатамёт на второй бронетранспортёр. Как не старался Антон действовать осмотрительно, но именно его движение в кустах заметил тот урод, но, видимо, принял его или за еще одного дикаря, или просто стрелял на звук. Что ж, так тому и быть. Антон снял автомат с предохранителя, посмотрел на Гамида, кивнул – тому ничего объяснять не требовалось, а Борису, уже зарядившему гранатамёт и севшему на колено в изготовку, велел:
--Сними тот джип!
--Ба-ах! – от выстрела Бориса чуть качнуло. Кондрат восторженно взирал на происходящее.
Огненный клубящийся шар разнёс джип с боевиками в куски.
Антон, выбравший себе цель, сначала сделал дело – одиночным выстрелом под колено опрокинул боевика с пистолетом, который много говорил( будет теперь хромцом, как Тамерлан ), а после короткой очередью достал своего «обидчика» -- застреливший дикарей и паливший по кустам бородатый парень свалился как подкошенный. Гамид профессионально довершил бойню.
Александра ошарашенно подняла голову – дым от взрыва рассеивался. Повсюду была кровь, куски тел , трупы боевиков. Двое спецназовцев сидели на корточках – если бы не бронежилеты, осколки от взрыва не оставили бы им шансов, а так только поверхностные раны.
Катаеву тоже досталось – ноги и руки покрылись бурыми кровавыми пятнами. Князев пинком выбил из руки скрюченного болью Бабека пистолет.
--Хватит играть, Бабек!
Александра с удивлением поняла, что инстинктивно закрыла при взвыве собой только что спасенную женщину, но и сама совсем не пострадала.
Из придорожных зарослей вышли четверо европейцев, оборванных и изможденных. У двоих были автоматы. Сбежавшие пленники? Как бы там ни было – это бог послал их сюда.
Князев, нагнувшись над стонушим Бабеком, жестко произнёс:
--Будете делать, что вам прикажут и вам сохранят жизнь. Русских моряков придется освободить без каких либо условий. Если есть другие пленные из стран СНГ, отпустите их тоже. Сейчас мы все вместе вернёмся в порт. Без всяких приключений!
Катаев, не двигаясь и держась за изрезанные осколками руки, удивленно взирал на Антона. Его порядочно оглушило разрывом. Он находился в ступоре и воспринимал появление из пламени и огня давнего друга, словно галлюцинацию.
--Здорово, Никита, -- прервал молчание Антон.
--Здравствуй, Антон. Ты чего здесь?
--Тебя прикрывал, -- пошутил Антон.
--А-а…Понятно. А говорил, что в Чечне …
--Теперь это так называется, -- продолжал балагурить Захаров. Теперь он был точно уверен, что испытания позади и всё кончилось хорошо.

Глава последняя

Пройдет несколько часов и он окажется в столице. Сколько ещё понадобится времени, чтобы в главном управлении внутрених войск и внутренней конразведке разобрались с его «вопросом», Антон не знал.
Всё оказалось не так просто, как казалась там – в палящей зноем саванне.
После сравнительно стремительной операции по освобождению моряков, Антону казалось, что он окажется в России в течение пары- тройки дней, а там, уладив «нюансы», снова вернётся на службу в Чечню. Ступив на палубу боевого корабля, он мгновенно окунулся в знакомое удушающее бюрократическое болото. Корабельный особист, на время отложив «расследование» в отношении моряков «Обезьяны» вплотную занялся незапланированными пассажирами. В первую очередь его интересовал Гамид, как явный чеченец, потом Карен и его архары, как «лица кавказской национальности», потом Антон, отлично рекомендованный Катаевым майор ВВ, но попавший в плен к боевикам. Было противно наблюдать кривляния и показную суровость после стольких лишений и пережитого ужаса. Эсминец, ради столь подозрительных спасенных, не на прямую повёл освобожденную «Обезьяну» через Суэцкий канал и дальше на Новороссийск, а зашел в Йемен, в порт Аден, где было российское консульство и куда специально прилетели из Москвы несколько особистов, чтобы оперативно снять показания и разоблачить все неправды.
Гамиду терять было нечего и он умудрился сбежать до этапирования, когда эсминец встал на рейде. Его безрассудный поступок вызвал бурю – корабельное начальство грызло друг друга, а особист ходил с таким видом, что упустили главного врага страны и он этого так не оставит.
Остальных «подозрительных» под настоящим конвоем из морских пехотинцев (единственное, что морпехи были без автоматов) вывезли
в консульство и долго держали в душной комнате без окон, пока не появился очередной особист – специальнокомандированный и, добро улыбаясь, повел бесконечные нудные распросы с подковырками.
Несколько дней подряд Антон рассказывал одно и тоже – его держали отдельно от других спутников по несчастью. Потом особист мило попрощался и Антон остался в консульстве на непонятном положении – делался паспорт, для легального возвращения в страну, ему разрешали гулять по неуютному дворику консульства и пользоваться интернетом.
--Хотите позвонить родным? – однажды спросил консул.
Антон покачал головой – звонить ему некому. Единственный родной человек – тетка в Питере, после его похищения, прожила не долго. Позвонить Катаеву Антон не мог – Никита ещё находился на пути к России, на борту миноносца, рядом с интересной молодой женщиной по имени Александра. Могло быть, что его уже вывезли в Москву самолётом, но всё равно звонить не хотелось – когда всё кончится, тогда они встретятся, посидят за столом в его однокомнатной холостяцкой квартире и обо всем поговорят. На борту миноносца поговорить было некогда – Катаева закрыли в лазарете ( все-таки его порядочно покоцало осколками), да и спасенных особо никуда не выпускали из кают, только на «допросы». Тем не менее Антон узнал нечто такое, что его заинтриговало – Вероника рассказала, что с ней в той пещере случилось нечто ужасное, такое, что она забыла и никак не вспомнит, и боится вспомнить, потому что лопнет сердце от ужаса, но она чувствует это и душа её в сметении, а ночные кошмары начинают сводить с ума. Да, Антон никак не мог объяснить то страшное, с чем они все столкнулись. Говорить особисту Антон ничего не стал – такая информация воспринималась людьми в погонах и чиновниками однозначно, а в психушку Антон не стремился, как и остальные, кто видел. Дважды Антон разговаривал с Александрой Андреевой. Она была секретницей – следователем по особо невероятным делам, как она себя отрекомендовала. Ей бы все рассказать – это дело на самотек пускать не следовало, тут явно крылась какая-то зловещая загадка. Антон решил, что когда всё утрясётся, он найдет её в Москве и поделится своими мыслями о виденном.
Когда документы сделали, консул пожелал счастливого пути и рассказал о других спутниках Антона, что знал. Вероника, её муж Карен и вся их армянская команда, включая Кондрата, получив паспорта, после запроса в Россию, вылетели домой через пару дней. Борис даже не высаживался в Адене, а решил вернуться на родину морским путём и остался в гостях у команды «Обезьяны». Оно и понятно – Борис главный оппонент армянской «мафии». Лариса Денисова улетела в Москву, планируя, после формальностей в связи с гибелью отца и вступления в права собственности, вернутся в США. Вот и всё. Теперь очередь Антона ступить на родную землю, где не был он так долго и, чего греха таить, уже не надеялся оказаться.
Антон думал, что лететь придется одному, но ему составил компанию один из сотрудников российской опреснительной компании, который заглянул в консульство и снялся с учёта.
Доехав до аэропорта на такси, они прошли регистрацию, купили несколько газет на русском, чтобы скоротать время в полёте. Управление ВВ перевело для Антона небольшую сумму денег , но их было в обрез и он, пользуясь невероятным добродушием своего нового знакомого, тоже Антона, занял у него пятьсот долларов – Москва город дорогой и, если Катаева всё-таки в столице нет, ему придётся туго, пока бюрократы отпустят его из своих цепких лап.
Уже проходя на посадку, Антон ощутил неодолимое желание обернуться. Он резко посмотрел назад.
--Что-то забыл? – удивился другой Антон.
Антон видел только незнакомые лица, наблюдавшие сквозь большое стекло за взлётной полосой, где ревели турбинами самолёты, сновали автобусы и спецмашины-заправщики.
--Показалось.
Антон ещё раз обернулся. Что-то знакомое прояснилось в размытом далеком человеке, смотревшем сквозь витрину и говорившем по телефону.
--Показалось, -- сказал он уже уверенно и двинулся к длиному автобусу с распахнутыми дверьми, чтобы ехать на посадку к «боингу» «Аэрофлота».
--Да. Точно, -- Арсан отошел от окна и направился к выходу из здания аэропорта. – Он вылетает в Москву. Что дальше делать, Шамиль?
--Оставайся пока в Адене. Я тебе перезвоню.
Шамиль нажал на экране ай-фона точку отбоя, перевернул экран, всматриваясь в только что пересланную Арсаном фотографию Захарова, спещащего на посадку, затем устремил взгляд в необозримую даль Атлантического океана. Бескрайние пески Сахары плавно сползали в зелёную, бурлящую пенными волнами, воду. Он правильно поступил, когда запросил помощи у шейха Мансура и перешёл под его крыло. Надо определиться с дальнейшей судьбой и тихое, но близкое к Европе, Марокко, лучшее место для этого. Да и шейх не жадный на деньги. А Захаров не уйдёт от его мести – Арсан уже взял след и охота продолжается…


Конец