Фарт (часть 6 из 10)

Продолжение


Глава 5

***

Вернувшись домой, я первым делом улегся на кровать. Мне показалось, что она еще хранила тепло Ханны. Я схожу с ума. Нет, уже полностью безумен. Эта любовь, которой я не ждал, и правда превращает меня в другого человека. На моей постели лежала прекрасная женщина, а у меня даже не возникло мысли соблазнить ее. Хотя… Она все-таки девственница, а я не законченный подлец.

Нет, я не скажу, что вел себя сегодня как праведник. Кто как не я, наговорил ей кучу сказок, чтобы затащить в этот тайный подвал? Но не осуждать же себя за то, что легенды нашего города так странно и удивительно напоминают легенды Праги. Да, я немного приукрасил историю императора, приписав ему черты другого властелина. И про раввина я говорил так, будто это был… Да простят меня высшие силы за эту ложь. Но я не соврал, когда рассказывал про подвал. Я лишь слово в слово повторил то, что много раз слышал от деда. А скамейка… Туда и правда ходят влюбленные, но почему они загадывают там желания неведомо даже самым седым мудрецам.

Однако с ложью покончено. У меня и так найдется много настоящих легенд, чтобы развлекать Ханну дни напролет. Лучше подумаю о том, где раздобыть деньги. Сейчас после оплаты извозчика и услуг хозяйки у меня в кармане болтается медный грош. А ведь в ближайшее время мне понадобятся средства, чтобы купить пучки трав, за которые аптекарь наверняка заломит кругленькую сумму. Еще какое-то вино особого урожая. И этот проклятый долг. Что делать? Нет, чертить пентаграммы я сейчас не решусь. Надо придумать более реальный способ добычи денег.

Я уставился на шкатулки, которые громоздились в углу, и задумался. К чему мне все это добро, если жить осталось так мало? И зачем антикварная лавка, в которой, по словам раввина, я только теряю время? А что если все продать? И лавку, и ценности, и даже эту конуру? А потом сделать Ханне предложение у убраться из этого города куда-нибудь в Варшаву, Краков… А может, в пресловутую Прагу с ее легендами, где мне придется честно признаться Ханне в нелепом вранье про императора Рудольфа, которого из-за своего каприза я переместил в наш городок. Но как было не воспользоваться тем, что она не слышала пражских легенд и не знает историю самого великого раввина. А может поехать в Вену или в Берлин?

Я вскочил с кровати, вытащил из кучи свитков карту Европы и стал ее рассматривать. Если все точно рассчитать, то получится найти на карте город, где моя судьба изменится так, что смерть пройдет стороной. Меня начало лихорадить от такой перспективы. Сейчас я нарисую космограмму и определю место, где мы с Ханной сможем быть счастливы.

Я схватил прозрачный пергамент, сделал необходимые расчеты и чертеж. Теперь осталось совместить его с картой Европы и посмотреть, что таит в себе будущее разных городов. Итак, начнем. Я шуршал пергаментом по карте, совмещал космограмму с бессчетным количеством населенных пунктов, но постоянно получал один и тот же результат. Смерть в ближайшие годы должна была выкосить тысячи людей в разных странах. И ни в одном из городов меня с Ханной не ждало общее будущее. Я должен был умереть в ближайшее время здесь, а она… Я обязан найти место, где ее минует страшная судьба нашего континента. Что здесь вообще произойдет? Чума? Холера? Я более четко обозначил карандашом планеты и понял, что как бы я не крутил свой чертеж, везде во главе угла оказывался Марс. Ах, да это война! Одна огромная война на все пространство. Но на все ли? Да и на долго ли это?

Целый час я потратил на расчеты и манипуляции с картой. Наш мир впадет в безумие. Теперь я знал это точно. Даже в Российской Империи, куда я решил было направить свой взор, зарождалось нечто грандиозное. Пройдет каких-то три года, и в Европе вспыхнет пожар, который будут тушить несколько лет. Потом карта изменится до неузнаваемости. Небольшая передышка и снова хруст костей и запах крови. И где мне найти пристанище, куда я мог бы посоветовать уехать Ханне, чтобы ее миновали все эти политические бури? Я отыскал лишь одно место, которое станет островком спокойствия в океане безумия. Швейцария. Не так уж плохо, если есть деньги. Можно купить уютный дом на берегу Женевского озера… Хотя нет, родной язык Ханны немецкий и она католичка, значит, больше подойдет Цюрих с его Цюрихским озером и средневековыми домиками, к которым она так неравнодушна.

***

Мои мечты прервал резкий стук в дверь и воспоминание о том, что мне самому не светит разделить с Ханной рай на озерных берегах. Меня, как ни крути и не вычерчивай космограммы, смерть ждет здесь, и переезд мне не понадобится.

Я пошел открывать, не забыв набросить на стол покрывало, чтобы любопытный гость, не узнал, чем я занимаюсь в вечерние часы при тусклом свете антикварной аргандовой лампы.

– Здравствуй, дорогой друг! – на пороге стоял мой товарищ по кабакам и карточным играм Карел с каким-то господином.

Мы обменялись приветствиями и уселись вокруг стола, который хозяйка очень кстати покрыла кружевной скатертью. Я налил гостям вина и с любопытством уставился на Карела. И что он хочет мне сообщить? Ведь не в карты же играть он привел этого молчаливого толстяка с дорогой тростью в руках.

– Алоиз, я, так сказать… – Карел явно чувствовал себя не в своей тарелке, от образа, который натянул на себя как чужой костюм. – Я выступаю сегодня представителем интересов господина Горака.

Незнакомец с тростью кивнул и продолжил молчать. Может он немой? Почему Карел тараторит за него? И какое секретное дело привело их в мой дом на пороге ночи?

Карел шумно отхлебнул вино и наконец, собравшись с духом выпалил:
– Я уверен, Алоиз, что за это предложение ты захочешь спустить меня с лестницы, но такое выпадает лишь раз. А так как мне вечно не везет в картах, как, впрочем, и во многом другом, отказываться просто грех. Короче говоря, днем судьба послала мне знакомство с господином Гораком, знаменитым антикваром из Брно. Он приехал к нам в город, чтобы потратить деньги на редкие антикварные вещи. Он весь день бродил по улицам. Но, по его словам, не нашел ничего достойного. Тогда я рассказал ему о тебе, об отце антикваре и пообещал, что за небольшой процент, готов уговорить тебя расстаться со звездами твоего наследия. Утешь меня Алоиз, ведь грабители не все унесли из твоей лавки?

Я пораженно рассматривал господина Горака, который едва заметно тряс головой и прихлебывал вино пухлыми губами. Может все это время кто-то подслушивал мои мысли? Иначе как понять, что именно в тот момент, когда я решил расстаться со всем своим антиквариатом и преступить семейный закон, мне послали такого выгодного покупателя? Ему нужны раритеты? Ценности? О! Я заставлю его удивиться и выложить внушительную сумму.

– Господин, Горак, мой друг и правда привел вас по адресу. Смотрите. И если вы скажете, что не готовы прямо сейчас отправиться в мою антикварную лавку, то значит, вы не тот, за кого себя выдаете.

С этими словами я стал выкладывать на стол ларцы с секретными замками, инкрустированные перламутром шкатулки, внутри которых было тройное дно, стилеты в старинных футлярах, флаконы, обрамленные золотой паутиной, словом все ценное и необычное, что я по отцовской привычке хранил дома. Должно быть с помощью таких вещей мой отец и творил чудеса, но меня сейчас интересовали только деньги. Деньги, которые впервые мне были необходимы не для растрачивания жизни, а для спасения душ – моей, Ханны и души той женщины, половинка которой трепетала во мне, как лист осины в осеннюю непогоду…

Я никогда не видел, чтобы человек так преображался. Сонный со шлепающими губами господин Горак за секунду стал сумасшедшим коллекционером и редким знатоком ценностей. Он отставил в сторону вино, пересмотрел и даже обнюхал все, что я выложил перед ним на скатерть и стальным голосом произнес:
– Сколько вы хотите за все? И сразу скажите, сколько еще подобных вещей находится в вашей лавке? На улице меня ждут четыре охранника и экипаж с толстостенными коробами. Я готов увести много, очень много. Потому что в этом городе находится представитель моего банка и я хочу потратить четверть, а то и треть своего состояния на это великолепие и все подобное, что вы храните в своих тайниках.

За те предметы, что я держал в комнате, кроме, разумеется отцовского зеркала, мне пришло в голову запросить сумму вдвое выше реальной. Я ожидал долгого торга, который затянется до утра, но к моему удивлению этот Горак молча вытащил чековую книжку и выписал означенную сумму.
– А теперь в лавку, – сказал он, даже не думая о том, что на дворе уже поздняя ночь.

В лавке, которая к счастью находилась как раз на той улице, где стоял его внушительных размеров экипаж, повторилась та же история. Он не рассматривал вещи, он брал из на нюх. И надо сказать, что этот нюх был у него отменный. Горак вычистил у меня все ценное и дал за это такую цену, о которой я не мечтал даже в хорошем подпитии. Он только и успевал выписывать чеки, да бормотать слова восхищения. К утру, когда банк должен был открыться, мы перетащили все вещи в его короба и отправились за деньгами. Ополоумевший от счастья Карел, рассматривал свои чеки с обещанными процентами и не переставая дергал меня за рукав.

Наконец после нудных формальностей мы трое обрели то, что хотели. Карел убежал в неизвестном направлении с распухшими карманами. Господин Горак с четырьмя головорезами загрохотал по мостовой прочь из города. А я, оставив большую часть денег в банке, забрал то, что должен был отдать негодяю Ицхаку и пачку, которая мне была необходима для повседневных расходов.

***

Продолжение следует