Куда уходит спать Северный ветер 5.

Недавно я прочел одну статью Валерия Никитича, посвященную проблеме личного бессмертия, теме, казалось бы, абсолютно неприемлемой для философа-материалиста. Она была издана в первом сборнике, посвященном известному ученому - космисту Николаю Федорову. А в приложении ко второму сборнику, выпущенному в 1995 году, имелся проект очень интересного документа. Он назывался: «Всеобщая декларация основного права человека на повторение жизни». Мне неизвестно, участвовал ли в обсуждении данного опуса Валерий Никитич и какова его дальнейшая судьба, но это, безусловно, прецедент, говорящий сам за себя.

Из гороскопа А.С. Вронского, составленного для Водолеев.
«Они живут больше духом, нежели телом, живут больше будущим, чем настоящим».

Есть еще одна, на этот раз уже сугубо специальная философская проблема, которую попытался, на мой взгляд, решить Валерий Никитич. Речь идет о теории познания, или гносеологии. К тому времени стало достаточно очевидно, что так называемая «ленинская теория отражения» раздутая эпигонами от науки окончательно устарела и себя дискредитировала.

Не обращается к ней и наш философ. Он и решение «основного вопроса философии» не готов оспаривать. Нет, материальность мира и вселенной для него первична, но теперь он трактует «материальность» очень расширенно. И против теории отражения вроде бы не возражает, но в свете понимания человека как «микрокосма» открываются возможности познания путем непосредственного подключения к «торсиальным полям», в результате чего и «отражать» уже как будто нечего.

И еще об одной трудности, с которой я столкнулся, старясь глубже проникнуть в новые идеи Валерия Никитича. Хоть я давно уже отошел не только от марксистских позиций в понимании философии, но и от понимания философии вообще, но, видимо, и мне не удалось избавиться от стереотипа, что при изложении философских взглядов, автор обязательно будет стараться чему-то меня научить, или, по крайней мере, назидательно доказывать свою правоту.

Если отказаться от таких представлений, то становится совершенно понятным, почему наш философ строит материал именно так, а не иначе. По-видимому, он и здесь, как и в книге, вышедшей в период Перестройки, не планировал отступать от своей идеи стараться зародить в читателе «семена здорового скептицизма». Мне кажется, он и не пытался выдавать идеи космизма за стройную систему понятий.

Валерий Никитич поступает мудро, излагая мысли отечественных ученых и мыслителей о Космосе и в связи с Космосом. А мысли эти были такие разные.

Недаром различают несколько направлений «русского космизма»: от религиозно-философского до эзотерического. Иногда философ называет их авторов, а иногда просто перечисляет, в качестве достаточно продуктивных. Но, видимо, эта непроизвольная анонимность смущала Валерия Никитича. Он еще, по крайней мере, один раз вернется к их изложению. И почти о каждом выдающемся русском космисте он постарается написать отдельную книгу и выпустить ее в серии «Жизнь замечательных людей». Жаль только, что его собственная жизнь закончилась так рано.

А теперь я попробую сделать краткий конспект основных мыслей Валерия Никитича о «русском космизме».

Космизм — не просто знания — донаучные или научные, а в первую очередь — отношение к Космосу, особое прочувствование Вселенной — научно-осмысленное, эмоционально-личностное или философско-эвристическое.

Стержневым принципом философского космизма выступает положение о единстве Макрокосма и Микрокосма — Вселенной и Человека. Микрокосм следует рассматривать не узко — в плане человеческого индивида, а широко — в контуре человека как живого и социального существа. Человек — носитель жизни и сознания; на современном этапе земного развития — высшая форма их проявления. Следовательно, все закономерности, присущие жизни и социуму, сфокусированы в Человеке как Микрокосме.

Человеческо-разумное (а не человеческие существа, населившие планету Земля на конкретном этапе ее эволюции) существовало во Вселенной всегда, на всех стадиях ее развития и в различных областях бесконечного Космоса. Оно в достаточной полноте и с наибольшей отчетливостью заключает в себе фундаментальные закономерности самой Вселенной, что позволяет правильно познавать ее законы, в том числе и путем самосознания.

Согласно антропному принципу, Вселенная полностью сопряжена с существованием человека. Она и эволюционировала в направлении появления человека, и устроена так, чтобы максимально удовлетворять его потребности.

Диалектика Макро- и Микрокосма как ключевая онтологическая проблема мирового космизма, трансформируется в русской философии в концепцию Софийного Космоса с его центральными идеями Всеединства и Соборности.

Философию, в основе которой лежит София, должно противопоставлять философии, в основе которой лежит отвлеченный разум и рассудок. В этом, пожалуй, и состоит суть всего русского философского космизма. Для русского народа София всегда была охранительницей России, лучезарным духом возрожденного человечества и небесно-космической сущностью». Судьба Родины — России предначертана Софией и осенена ее Премудростью. Точно так же и в жизни отдельного человека, в его «национально-вселенском самосознании»: он находится под покровительством Софии, если не отделяет, себя от своей Родины.

Страсти, потребности, интересы — вот что движет людьми, а энергия этих движущих сил — пассионарная или антипассионарная — имеет вселенское происхождение. Весь безграничный Космос замыкается на Человеке как средоточии Вселенной, пронизывая его неисчерпаемой и по большей части нерасшифрованной информацией, накопленной за бесконечное время существования объективного мира.

У человека имеется множество каналов, в том числе и пока невостребованных, для считывания и раскодирования такой информации. Не только логическое мышление, но также оперирование наглядными образами и игра воображения с точки зрения взаимодействия двух миров — это объективно протекающий, физически, биологически и психически обусловленный процесс. Соприкосновение с «клавишами» собственного энергополя пробуждает в сознании и подсознании связные или бессвязные образы.

Но бывает, что индивидуальное сознание включается в общий биосферный или космический энергопоток. И тогда творческий потенциал человека становится воистину неисчерпаемым. Особенно везет в данном отношении гениальным личностям.
Собственно, творческая одаренность во многом именно в этом и выражается. Современные представления единства Макро- и Микрокосма во многом опираются на торсионную теорию Мироздания, предполагающую непрерывное накопление информации во Вселенной, ее мгновенное распространение и возможность считывания разумным существом в любой точке Космоса.

«Космистское миропонимание вооружает человека осознанием своей исторической миссии. Он — планетарное и солярное существо (жизнь на Земле невозможна без Солнца), существо космическое, связанное множеством неразрывных и не до конца еще выявленных нитей со Вселенной».

Валерий Никитич заканчивает книгу почти теми же словами что и почти десять лет назад, но теперь это обобщающий вывод, основанный на развернутой картине идей русского космизма.

Обратим внимание на еще один важный момент. На выраженность своеобразного религиозно-философского аспекта «русского космизма» в изложении Валерия Никитича обращают внимание как противники, так и его сторонники. Действительно, мысль о том, что «русский космизм» имеет достаточно четкое религиозное содержание, не лишена оснований.

При этом переход философов–марксистов на другую идеологическую основу только, на первый взгляд, кажется парадоксальным.

Российского обывателя уже давно перестал шокировать тот факт, насколько быстро отечественные политические деятели переквалифицировались из марксистов и атеистов в истово верующих приверженцев традиционных религий. Стала обязательной традиция их присутствия на всех празднествах и прочих религиозных событиях. Да что там политические лидеры.
Бывая в храмах и церквушках Подмосковья, я неоднократно встречал благодарственные надписи с именами «авторитетных» новых русских, на чьи добровольные пожертвования они восстановлены.

Поэтому воцерквление отечественных деятелей совсем не выбивается из тренда интеллектуальной мысли новой России. Другое дело, когда рядится в тогу религиозности бывший философ-материалист.

Однако здесь будет уместно вспомнить нашего замечательного мыслителя Н. А. Бердяева, который писал о безудержном идеализме и воинствующем догматизме материалистов, и о сходной с религией верой в коммунизм его приверженцев. Так что, по крайней мере, в некоторых случаях перемена в верованиях может оказаться не такой уж разительной. Другое дело насколько искренним является перерождение каждого такого деятеля.

И не является ли это следование православным традициям наших предков всего лишь следованием моде, а не глубоким духовным актом. Но это уж, воистину, дело каждого человека. И только Господь является ему судией.