От лошади он смотрит издалеча…

Ну, что, подруга!.. Растопи нам баньку...
Для шоферни в усладу превозмочь
Простывшие от дней ледовых гланды
И на подъём звереющую ночь…
Тяжёлый труд… Баранка сводит пальцы…
И цепи накрутив на колесо,
Ты ей в кабине снова улыбаешься,
Хотя мороз уже стянул лицо
В комок на скулы обнажённых нервов...
И ты готов за пальцы укусить её…
Ты знаешь, ты – не первый,
И твой напарник рассказал, что днём
Уже валял хозяйку на матрасах,
Постеленных на лавках в неглиже…
Она сама разделась сразу...
Я удивился: - Неужели?.. …
Что ж, как привыкнуть, что удел водилы
На перекрёстках жизненных дорог
Для женщин оставаться чудом дивным,
Не властным, что имеет он меж ног
Волнительные миги сладострастия,
Что он не волен, даже не любим,
Но женщины своей полночной властью
Накормят… И посладствуют над ним…
Он словно компенсация за вдовость,
За грех измены бросивших мужей…
Рейс изнурительный и долгий,
День отсыпа… Стук рубящих ножей
На сечку мяса стадного барана,
Шурма, с ним перец, запечённый в ней…
… Встаёшь… чтобы уехать рано…
Опять мальчишка… Он вчерашний день
К тебе упорно заползал в кабину…
Он помогал, когда ты клал на пень
Рессору… И клепал… всё чаще мимо…
Мальца спросил: - Как звать?
Ответил: - Тима…
Ну, да!.. Он тёзка… Наклонилась тень
Ворот тесовых… Подвожу до речки…
Обнял… и что-то… шепчет…
Глаза нездешние… Теплился вечер...
Ушёл… От лошади он смотрит издалеча
Сквозь череду необъяснимых дней
Под солнцем, заколдованным в репей...