Рэкс

Судьбоносная встреча.

Без начального капитала, без богатого папы, на кредиты и деньги, взятые под проценты, раскачать свой бизнес, тем более у нас в России дело трудное и почти не сбыточное. Но мы же упрямые, пока сами не убедимся, пока сами всего горя не хлебнём сполна, никого не слушаем и никому не верим. Ну вот так и я, духу хоть отбавляй, «что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной», когда моя глупость со мной. Кафе на трассе, думал будет всё в ёлочку, но не тут-то было. Дела всё хуже и хуже, долгов всё больше и больше.
Как-то заехал дальнобой, людей не было, он с ночёвкой, сели выпили, он мне про своё …я ему про своё. Сидим беседуем. Он издалека с Иркутской области, вся жизнь за баранкой. Мужик сибирский, открытый, без камня за пазухой, таких сейчас мало встретишь. Мне интересно, расспрашиваю, в Сибири то не был никогда, да и слава богу. Сижу слушаю, как там да что там, тепло сидим, с хорошим человеком бывает не наговоришься. Он собеседник интересный, мне есть что сказать, время быстро бежит. Ну и поведал он мне под утро, как можно дела свои поправить. К нам, говорит, тебе надо ехать. Мужик ты хороший, тебя тайга примет. Золотишко говорит намоешь, семью порадуешь, дела свои поправишь. Что да как, толково разъяснил, адрес на бумажку записал. Как место то сыскать и не заблудиться набросал на ту же бумажку, типа карты. Только говорит:
— Строго настрого запомни, три дня золото мой, тебе хватит за глаза. И долги раздашь и бизнес поднимешь. Три дня, запомни, не больше. Если жадность вдруг обует, если на большее потянет, если совет мой забудешь, тайга не выпустит. Хочешь верь, хочешь не верь. Вот я, фуру купил, деда послушал, три дня золотишко мыл, пёрло недуром. Жадность так и съедала за эти три дня легко пуд намыл. Жила там насыщенная с ума сведёт любого, но одумался вовремя, дедов наказ вспомнил. Ровно через три дня свернул палатку и домой. Сейчас дом большой, достаток, фура своя и ещё на одну деньги в банке лежат. Сын вырастет, ему подарю.
Я ему удивлённо:
— Да как же так, братан. Мыл бы пока не кончилась, сейчас миллиардером был бы.
А он мне отвечает:
— Ты эти мысли выбрось, всё в меру надо брать, тайга жадных не любит, не выпускает она жадных, подлых и глупых. Даст для жизни, если ты того заслуживаешь, или же нужда большая. А кто хапать начинает да грабастать, тех не выпускает, оставляет себе для удобрения. Меня и дед, и отец так учили, а они для меня икона. Я-то сам сиротой рос без отца, в интернате, мать подгуливала, да и выпить, губа не дура. Так что меня старшики жизни учили, скажу не в обиде на них и лещи и подзатыльники, всё в прок пошло, все уроки по жизни сгодились.
Поверил я тогда дальнобою, тоже многое повидал, интернат, стройбат, тюрьма, в людях быстро разбираюсь. По глазам их вижу, у мужика глаза пьяные, но ясные, голос ровный, твёрдый, от сердца идёт. Правду говорил, просто по-русски помочь хотел. Эх жаль, даже номер телефона не взял, хотя адрес на бумажке есть, как ни будь письмо напишу, пусть прочитает, если конечно помнит.
Авдотья.
Риск, как известно, дело благородное, чем чёрт не шутит. Своим сказал, что живот болит, в областную больницу поеду, а сам собрал всё что надо, да и попёрся за удачей. А вокруг то, середина мая, всё цветёт и пахнет, божья благодать. До Иркутска добрался, дорога дальняя, потом с попуткой, деревня Зверовой. Красотища, первый раз тайгу увидел, ели в три обхвата в самое небо упираются, деревня не большая, глухомань, богом позабытая. Крайний домик, в огороде бабушка божий одуванчик. То ли полит траву, то ли сажает чего-то, шустрая бабуля.
— Здравствуй мать! Привет тебе из Саратова, скажи, как мне лучше к речке Шумаге побыстрее пройти, да не заблудиться. Дело то к вечеру идёт..
— Ты сынок гляжу не местный, не ходил бы ты в тайгу на ночь. На речку собрался, золотишко намыть удумал??? Это тебе кто-то из местных про золото рассказал? Люди то у нас в деревне не болтливые. А раз про золото сказали, значит добро кому- то из наших сделал.
— Да какое там добро, так, накормил человека, да и то за деньги. Просто нужда у меня большая, долгов, как у вас деревьев в тайге. Вот и приехал счастья попытать.
Познакомились, бабушка Авдотья отговорила под вечер в тайгу идти:
— На веранде тебе постелю, утром покажу тропинку прямо к реке выйдешь не заплутаешь.
Собрала на стол не хитрый ужин, картошечку, лучок сальца порезала, грибочков поставила, молочка козьего, хлеб сама пекла, пальчики оближешь. Я всё это дело уплетаю, а сам про зверей расспрашиваю, много ли их тут, не нападут ли. А она улыбается, тебе не зверей говорит бояться надо, а сестриц, хозяюшек этих мест таёжных. Они будут решать, выйдешь ты с тайги или останешься в ней навсегда.