Архетип Мать в балетных спектаклях

Архетип Мать связан с женским началом, с тем, что порождает и оберегает, но, как и у других архетипов, природа его двойственна. Мать-Земля - образ, изначально, хтонический. Если к Деметре добавить Гекату, богиню мрака, ночных видений и чародейства, - мы получим оба аспекта одного архетипа. Об образах, соответствующих Деметре и Гекате, Юнг говорит, что они «являются (если не сказать – сверхъестественных размеров) „Матерями", нечто среднее между типами Пиетас и Баубо (рис. 20).



Связь с темной стороной человеческой души просматривается во всех ипостасях Девы и Матери: Коры-Персефоны, Деметры и Гекаты. Но рядом существует и другая сторона, где Дева прекрасна и лучезарна, а Мать олицетворяет Мудрость (Афина, Минерва, София) (рис. 21).



Амбивалентность образа Матери можно видеть во многих связанных с ним символах, которые могут иметь как благоприятное, позитивное значение, так и связанное со злом, негативное. Двойственную природу имеют богини судьбы (Мойра, Норны). Злые символы - ведьма, дракон (змея), смерть...

Эту двойственность Юнг передает формулой «любящая и страшная мать». Таковы индийская Кали, славянская Мара-Морана, античная Гера-Юнона, андерсеновская Снежная королева... (рис. 22).

Самая яркая пара образов этого архетипа в балете - Фея Сирени и Фея Ка-рабосс («Спящая красавица», балетмейстер М. Петипа).
Интересна роль другого архетипа, который Юнг обозначил как Дух.

Дух - это динамический принцип, составляющий классическую антитезу материи, ее статичности и инертности. В основе своей - это противоречие между жизнью и смертью. Для понимания места Духа в балете важна следующая мысль Юнга: «Трансцендентный дух превратился в сверхприродный и сверхмировой космический принцип порядка и как таковой получил имя „Бога"»... (см. рис. 23).
На другом полюсе у нас будет «дух низвергнутый», «падший ангел», Люцифер, то есть носитель той же субстанции, но на «теневой» стороне.

Главное, что нужно подчеркнуть в данном случае, этот архетип неперсонифицирован. В балете он будет выражен через этические и эстетические категории. Поэтому связанные с ним образы назовем образами-категориями.

Персонифицируется данный архетип в виде мудрого старца, который олицетворяет духовность. Это может быть и дух-призрак, как Тень отца Гамлета, могут быть гротескные гномообразные фигуры или говорящие животные. Дух может быть двуличным или злобным (рис. 24).





Это может быть образ священника, учителя (гуру). Это могут быть белые и черные маги. К этому архетипу относятся такие персонажи, как Мерлин, Мефистофель, герои русских сказок Морозно, Кащей Бессмертный. Добавим мудрых говорящих животных: Серый волк, Конек-горбунок, Сивка-бурка, который к тому же еще и вещий каурка. Все перечисленные образы или двойственны, или тяготеют к одному из полюсов.
С точки зрения амбивалентности весьма интересен архетип Трик-стпер. Образ Трикстера взят из мифологии американских индейцев. Юнг подчеркивает его карнавальную сущность. Проказы роднят с ним многих фольклорных простаков, таких как Ганс, Мальчик-с-пальчик или Пульчинелла, персонаж комедии дель'арте.
Трикстер (Тень) - очень странная фигура. Это и недочеловек, и сверхчеловек, бестия и божество. Его главная и бросающаяся в глаза черта - бессознательность (рис. 25).

Если сознание и позволяет избавиться от притягательности зла и тьмы, то это не значит, что они исчезают, они просто удаляются в бессознательное, где и остаются, пока с сознанием все благополучно. Но стоит сознанию попасть в критическую ситуацию, как становится ясно, что тень не исчезла бесследно, а лишь ждала своего часа. Поэтому даже на высоком уровне цивилизации создается «мир первобытной тьмы» (Юнг). Миф о Трикстере - это ранний низкий интеллектуальный и моральный уровень перед глазами высоко развитого индивидуума, который не позволяет забыть, как все было еще совсем недавно.

Очевидно, отсюда берут начало антиэстетические направления в искусстве, где сильно дионисийское начало.
Образами, восходящими к архетипу Трикстера, изобилуют многие современные постановки, в то время как в классическом балете он практически не встречается. Примерами удачного использования этого архетипа могут служить балет «Жизель» в постановке Матса Эка (Куллберг-балет) и «Корабль дураков» в постановке Николая Боярчикова и Георгия Ковтуна (Санкт-Петербургский театр оперы и балета им. М. Мусоргского).

Интерес к триллерам, черному юмору, непристойностям у человека современного цивилизованного общества прекрасно объясняет то, что «действуют две противоположных тенденции: желание, с одной стороны, выбраться из более раннего состояния, а, с другой, не забыть его» (Юнг).

Достаточно вспомнить, как сильны до сих пор языческие пережитки, существующие в виде суеверий. «Внешне люди более или менее цивилизованы, но внутренне они так же первобытны. Что-то в человеке очень не желает отказываться от того, с чего он однажды начал. А что-то верит, что это начало давно уже в прошлом... Конфликт между двумя измерениями сознания является просто выражением полярной структуры нашей психики, которая, как и всякая другая энергетическая система, зависит от напряжения, создаваемого противоположностями».