Поймай Дракона Любви! 5.

Анонс: продолжение повести. Начало и другие остросюжетные произведения смотрите на моей авторской странице.

Джип затормозил. Сергей очнулся от мыслей – весь кортеж замер у череды красных металлических киосков, где торговали цветами, консервами и сигаретами. К удивлению Сергея, все китайцы, громко разговаривая, вылезли на улицу – то же было и с «экипажами» других джипов. Один из китайцев, достав мобильник, связался с кем-то, другие встали в круг, жевали жвачку, курили, качались с пяток на носок в фирменных кроссовках (легкая обувь, чтобы быстро бегать и сильно бить). Джеки Чечен, сидевший в последнем джипе, вдруг выпрыгнул на улицу – китайцы, встревоженными тараканами, заорав, кинулись к нему. Но он не побежал спасаться, а оказался у открытой дверцы джипа, где сидел Сергей.
--Это не люди Гунука! – шепнул он.
Подлетевшим китайцам он, примирительно улыбаясь и показывая ладони, пояснил:
--Курить хочу. У него есть.
--********!!!
Ему врезали в нос. Чечен размазал по своему лицу кровь.
--На место бегом! – высокий китаец наседал на Чечена грудью. Другие окружили джип, смотрели, сквасив губы презрительно.
--Зачем бьёшь? – Чечен всё ещё пытался улыбаться, но в зрачках сгустился лёд.
--Пошёл на место.
--*****! ***! ****! – покрикивали остальные китайцы на своём языке, нажевывая жвачку и держа руки в карманах брюк.
Чечен покорно пошёл к джипу, в котором его везли, и забрался на место. Сергей был заинтригован и встревожен уже всерьёз – кто же тогда их похитил, если не люди Гунука? Кто ещё собирался втянуть их в свою игру?
Говоривший по мобильнику, отнял от уха телефон, захлопнул крышку, мяукнул на своих – боевики посыпали в джипы. Взревели двигатели, и кортеж, нагло взрезав поток движения, на приличной скорости погнал к новому бизнес-центру у морского порта. Сергей понял, что туда – там богатый ресторан, бандиты такие заведения очень уважают.
Через три минуты джипы, скуля рессорами, встали на пустой стоянке у бизнес-центра.
--Пойдём! – даже такое короткое слово обкуренный провожатый сказал с акцентом – видимо, не давно приехал, незаконный эмигрант, как все эти китайцы.
Сергея придерживали за куртку. Главарь бандитов шёл первым. Арахова и Джеки Чечена вели сзади.
Миновав пустой вестибюль – охранник, в синей рубашке, чёрных брюках, фуражке с замысловатой кокардой, похожий на американского полицейского, боязливо уткнулся в газету с голой красоткой под заголовком, громко топая по мраморным плитам, вся кавалькада завернула к ресторану.
Распахнув жёлтые двери, не заходя в общий зал, плотно заставленный столиками, повернули в закуток, где снова была дверь. Главарь конвоиров махнул рукой, чтобы придержали доставленных, а сам скрылся за дверью. Через несколько секунд дверь отворил улыбающийся, стриженный бобриком широкоскулый вьетнамец. Сергей узнал его – это был человек Хэн Хана. Неужели Хэн Хан в сговоре с китайскими бандитами? Может быть. Потому корейский мафиози и желал уничтожить своего вьетнамского конкурента любым способом, даже руками ФСБ.
--Проходите, -- вежливо улыбаясь, просипел вьетнамец. Увидев Джеки Чечена, удивлённо обрадовался. – Джеки! Старина! Хэн Хан будет очень рад тебя видеть.
Точно, здесь был Хэн Хан.
Войдя в отдельный обеденный кабинет, Сергей увидел многолюдное сборище – китайские и вьетнамские боевики курили и смеялись за длинным столом с яствами восточной кухни. Во главе стола восседал Хэн Хан. Сергей пытался определить, кто из китайцев является руководителем диаспоры, ставшей союзной Хэн Хану в войне с группировкой Кима.
--Не стойте в дверях. Садитесь. Будем обедать, -- велел Хэн Хан, весело и немного развязно.
Боевики отодвинули три свободных стула, и «гостей» усадили за стол, напротив главаря вьетнамцев. Хэн Хан тонкими пальцами извлёк толстую длинную сигару из внутреннего кармана пиджака – он был в дорогом двубортном костюме, прикурил от возникшей из-за его плеча зажигалки в руке одного из «шестёрок», выдохнул дым, хмыкнул.
--Я рад, что вижу вас за моим столом.
--Мы уже беседовали. – рискнул подать голос Сергей. Что ещё нужно было Хэн Хану?
Хэн Хан затянулся, но коротко, пыхнул дымом.
--Я помню. А ты не забудь – Хо Цун твой отец. Хочешь, я привезу его из Вьетнама, ты заглянешь ему в глаза. Ты вылитая копия он в молодости.
Сергей ощутил прилив досады и злости – к чему Хэн Хану эти напоминания? Желает досадить? Вывести из равновесия? Пожалуй. И ему это удаётся.
--Ким хотел уничтожить меня, а я его опередил, -- сказал вдруг Хэн Хан. –Я только защищался… Корейцы всегда мешали мне делать бизнес на Дальнем Востоке.
--Ты взял в союзники китайцев? – спросил Сергей, намеренно обращаясь к Хэн Хану на равной ноте, чтобы он не вздумал себя почувствовать умудренным опытом наставником, взирающим свысока на молодого подопечного.
--Они не союзники. Они – мои слуги. Все они – мои люди. – Хэн Хан усмехнулся, обведя сигарой сидящих за длинным столом. – И китайцы, и вьетнамцы. Есть и русские. Моя братва, как вы любите называть такие организации. Преступность, Серёжа, интернациональна. Разве вас этому не учат на спецкурсах? А!? Ха-ха-ха.
--Для чего это выступление? – вдруг подал голос Арахов. Он успел с ориентироваться в происходящем, и теперь держался уверенно. Он понял, что Хэн Хан не собирался уничтожать приведённых «в гости». А раз так, можно поразглогольствовать, дать время прийти в себя напарнику. – К чему декларации? Хочешь запугать?
--Помолчи. Ты никто. Пришёл – сиди.
--Могу и уйти.
--Бросишь друзей в беде?
--Пообедать за твоим столом – беда?
--Ха-ха-ха-ха-ха, -- Хэн Хан откинулся на спинку стула, тыча в соседа сигарой, обращаясь к нему, сказал. – Он забавный. Логично излагает. Хорошо, что ты не убил его… Да, я пригласил вас всех на обед. Наш скромный вьетнамский обед. И это, конечно, не беда. Может пожилой человек оговориться? Я сам из Северного Вьетнама, у нас специфическая кухня… Хочу вас угостить.
Перед Сергеем и Араховым поставили пустые тарелки, и на них водрузили стальные фужеры на длиной ножке, в каких обычно подают мороженое. Но в них было не мороженое, а головы мартышек, оскаленные в предсмертных судорогах.
Сергей сморщился – что за день такой – сплошные мерзости.
--Ложечки, -- один из «шестёрок» рядом с тарелками опустил десертные ложки. – Ап! – он ловко ухватился за всклокоченные чубики мартышек, и сорвал спиленные черепные коробки – обнажились испещрённые извилинами мозги.
Хэн Хан забавлялся – он смотрел на фсбшников и курил.
--Ешьте, не обижайте меня отказом. Если блюдо окажется пресным, есть бамбуковый соус. А-а, про Джеки Чечена забыли… Дайте ему фирменное блюдо. А то, я слышал, он предпочитает собачьи яйца, и даже, обманом, потчует ими своих друзей…
Перед Чеченом поставили тарелку с кровавыми мозгами, но без мартышечьей головы.
--Ешь, Джеки.
Джеки дернулся, но его вдруг скрутили, стоявшие сзади боевики, и стали насильно пихать ложкой в рот прихваченные с тарелки мозги.
--Жри. Глотай.
Для убедительности, ему врезали пару раз по физиономии, пропихнули- таки в рот несколько ложек, хотя Чечен яростно отплевывался, измарав блевотой своих мучителей. Те, матерясь по-русски, отряхиваясь, оттолкнули его, отошли.
Хэн Хан хлопнул в ладоши.
--Забыли подать голову.
На стол водрузили на подносе отрезанную голову главаря корейцев Кима с опущенными веками – его черепная коробка тоже была спилена, и виднелись порушенные мозги. Один из вьетнамцев полез ложкой в это месиво и, подцепив, улыбнулся Чечену.
--Ещё ложечку мозгов?
Чечен с ревом облевался. Всё бандитское застолье грохнуло хохотом. Хэн Хан, отсмеявшись до слёз, вдруг серьёзно сказал, отирая глаза:
--Я убью тебя, Джеки. Это ты предложил Киму убить меня руками вот их… А чтобы ты ещё помучился душевными терзаниями, перед уходом в лучший мир, спрошу: за что убили твоего отца?
Джеки, тяжело дыша, ненавидяще уставился в простецкое лицо Хэн Хана:
--Не за хрен собачий убили, просто так.
--Ошибаешься. Именно, за собачий хрен. Я обедал в ресторане, где служил твой отец, и он, подонок, по приказу Сашки Кима, подложил мне в блюдо варёный собачий хрен. Мои люди порезали твоего отца, в тот же вечер… Виноват я в смерти твоего отца? Нет. Виноват Сашка Ким. Он знал, что ждало твоего отца, и пожертвовал им. Ради чего? Чтобы оскорбить меня. Всего-то. А ты был ему верен. Иди и думай, а потом ты умрёшь. Увидите его.
Джеки Чечена вздёрнули за шиворот из-за стола, и, не взирая на его сопротивление, выволокли из кабинета.
--Что же вы не едите? – обратился к фсбшникам Хэн Хан. – Это прямое оскорбление хозяину застолья. Я оскорблений не прощаю.
--Нельзя так себя вести в нашей стране, Хэн Хан, -- хрипло отозвался Арахов.
--Кто тебе это сказал? – удивился с издёвкой Хэн Хан.
Арахов вдруг вскочил на ноги, и у него в руках оказались два пистолета – идиоты-конвоиры не обыскали его, когда запихивали в машину и везли сюда.
--Бах! Бах!
Телохранители по бокам от Хэн Хана повалились, сраженные точными выстрелами.
--Следующая пуля твоя, -- пистолеты смотрели в лицо Хэн Хану. – Тихо-о-о!!! – заорал Арахов, и в кабинете повисла гнетущая тишина. – Сергей, уходим.
Он медленно попятились к двери, и тут она распахнулась.
--Босс…
--Бах! Бах!
Арахов, не глядя, пальнул раз, другой, толкнул входившего, и они с Сергеем оказались в общем зале – за спиной в кабинете поднялся гвалт – орали не по-русски, опрокидовались стулья. Арахов, убегая, ещё раз выстрелил в направление двери – они уже оказались в вестибюле.
--А! Что? – перепуганный охранник в синей форме, уронив газетку, пучил глаза и бледнел.
--Милицию вызывай, чучело! – рявкнул на него Арахов.
Громко стуча каблуками о мраморный пол, они пронеслись через вестибюль. Их кто-то нагонял. Арахов хотел снова пальнуть, но Джеки Чечен, махая руками, заорал:
--Это я!
Выбежав из бизнес-центра, сразу завернули за угол, и, перепрыгнув через бетонный забор, очутились на законсервированной стройке. За забором уже возбужденно тараторили по-своему китайцы и вьетнамцы.
Они бежали, что было мочи, не останавливаясь, и не оглядываясь, пока не пересекли стройплощадку, и не выбежали через распахнутые железные ворота на другую улицу.
Из-за поворота вынесся джип с кричащими китайцами – они заметили беглецов. Арахов, прищурившись, вытянув пистолет в руке, как в тире, чётко выстрелил:
--Ба-ах!
Джип повело юзом, и он врезался во встречную «тойоту».
--Быстрее! – замахал рукой Джеки Чечен. Теперь он бежал первым. Арахов и Сергей еле поспевали за ним – миновали несколько проходных дворов. Оказавшись на проспекте, отдышались и, уже спокойно, тормознули такси.
--Куда?
--На Пролетарку, дядя.
Таксист пристально осмотрел тяжело дышавших мужиков.
--Триста.
--Пойдёт.
Погрузившись, наконец, пришли в себя – старая «тойота» с правым рулём, юрко обгоняла попутные машины. Из динамика приёмника бубнил ведущий развлекательного шоу. Джеки Чечен сидел впереди.
--Как ты выбрался? – Арахов тронул его за плечо.
--Все бросились на шум. Я убежал.
--Тебе всегда везёт, Чечен.
--Спасибо вам, что начали стрелять… Ха-ха. Везёт… Разве это везение? Везёт, когда не попадаешь в такие передряги.
Приехали снова в район частной застройки. Арахов вручил водителю три сотни, машина уехала.
--Где мы? Что здесь? – оглядывался Сергей.
--Малина. Бл—й дом.
--Зачем нам сюда?
--Тебе нужен контакт с китайцами? Сейчас организуем.
--Ну, ты даёшь! – поразился Сергей. – Я думал, мы бездумно улепётываем, а ты продуманно вёз нас сюда!
Сергей сейчас, с удовольствием, отлежался бы часок-другой.
--Я же гончий пёс, Серёга, взяв след, добычи не упускаю!
Арахов направился к серым от старости высоким деревянным воротам, взявшись за ржавое кольцо, постучал. На воротах белой краской было не аккуратно написано: Домашняя баня, Массаж.
На стук выглянула пожилая русская тётка. Посмотрев на Арахова и его спутников, спросила:
--Что стучишь?
--Массаж нужен.
--Баня занята, массаж – тоже.
--Плохо, -- Арахов полез в карман своей куртки, вытащил удостоверение. – Видела? Организуй нам массаж, и чтоб массажистки не какие попало, а китаянки симпатичные. Заплатим, как положено.
Тётка, изучающе вгляделась в лицо Арахова, подумала секунду, и решила впустить.
--Проходите, вон в ту летнюю пристройку. Девочки сейчас придут.
Арахов кивнул своим, чтобы заходили.
--Деньги вперёд, -- велела тётка. – По три тысячи с носа.
--Спасибо, что не с рыла попросили… Хватит вам одной пятитысячной.
И пиво пусть захватят – расслабиться охота.
Они оказались в небольшом помещении, отделанном стеновыми панелями двп под берёзу. Вдоль стен стояли топчаны. В розетку был включен китайский музыкальный центр на три диска.
--Садитесь, спускайте штаны, сейчас у нас будут сосать, -- сказал Арахов самым непринуждённым тоном.
Рухнув на топчан, он принялся расстёгивать ремень на брюках.
--Зачем всё это? – спросил Сергей.
--Не понял? Денег я дал мало, да ещё пива потребовал, всучил тётке непонятное удостоверение… Короче, хамею. Это китайская малина, здесь китаянки, которые на рынке огурцами торгуют, ширпотребом, подрабатывают проституцией, а китайские братки стерегут их от таких, как мы. Пока девки будут нас обрабатывать, суть да дело, подъедет бригада, которой сейчас тётка по телефону про нас стучит, и нас вытрясут, как липок – все деньги отберут, вещи, на счётчик поставят… Ну, лохов бы так обули… Они приедут, и ты с ними поговоришь о Гунуке и коротышке Драконе.
Дверь отворилась. Жеманно улыбаясь, с бутылками пива в руках, вошли три низенькие худенькие китаянки.
--Здравствуйте!
--О, это по мне! Ну, цыпочки, проходите. Серый, Чечен, смотрите, какие прелестницы! А ну, -- Арахов вдруг бесстыдно вывалил свой вялый член из ширинки. – Кто заглотит? А? Эй, ты, иди сюда!
Одна из китаянок, послушно опустилась на колени, и принялась делать Арахову минет. Арахов блаженно заулыбался.
--Ли, открой мне пива.
--Сам откроешь, -- Сергею тоже ужасно захотелось ощутить сладость близости. Он увлёк к топчану оказавшуюся рядом с ним.
Через минуту, все трое, переглядываясь, полулёжа, следили, как происходит таинство минета – каждая из прелестниц делала его по своему.
Джеки Чечен, вдруг застонав, бурно обрызгал всё лицо своей девушки.
--Свинья, -- подал голос Арахов, отхлёбывая пиво из бутылки. – Это не эстетично, такое извержение!
--Не удержался, -- блаженно просиял Чечен. – Такой кайф!
--О-о, -- тут же закатил глаза Арахов и совершил тоже, за что корил Чечена.
--Сам ты свинья, -- радостно сообщил ему Джеки Чечен.
--Кайф! – не обращая внимания на реплику Чечена, Арахов, покряхтывая, гладил жёсткие волосы своей китаянки, потом потянул ее вверх, указывая на свой член. – Садись на него!
--Вы заплатили только за ласки ртом, -- пролепетала китаянка.
--Вы здесь совсем охренели – пять тысяч за одно глодание! Залазь! – Арахов своими лапищами задрал её халат, и Сергей увидел, что китаянка без плавок. Ещё мгновенье. И хрупкая женщина аккуратно уселась на могучий член Арахова, и потихоньку продавила его в себя. Она заучено застонала, стискивая свои маленькие груди, в медленном ритме сближения.
От такого видения, Сергей не удержал себя, и совершил такую же бурю, что перед ним сделали его соратники. Его китаянка, быстро утеревшись, вскочила на ноги с грацией спортсменки, ловко вскрыла пивную бутылку зубами, и протянула её Сергею с улыбкой.
--Пей сама, -- разозлённый Сергей натянул плавки. Всё должно было произойти не так. Рукой отёр сперму со штанов. Не кайф, а скотство это.
Арахов, хрюкая, как боров, продолжал окучивать свою шлюху. Джеки Чечен, отпивая пиво из бутылки, наблюдал, как его «подруга» всё ещё долизывает его сморщенный членчик.
Всё не так. Идиотам удовольствие, а Сергею – шиш!
--Привет! – в комнату ввалились весёлые китайцы в куртках, с бамбуковыми палками в руках, человек шесть.
Арахов, с грацией орангутанга, толчком сбросил с себя проститутку. И направил на вошедших пистолет. Это выглядело грозно, и одновременно комично – огромный свирепый мужик сжимал в руке пистолет, а его липкий скользкий член торчал, словно ещё одно орудие убийства.
Китайцы опешили.
Сергей направил второй пистолет.
--Вы кто такие, ребята? – спросил он китайцев.
--А вы?
--ФСБ.
--Можно удостоверение.
Арахов вдруг выстрелил в потолок. Китайцы испуганно дёрнулись.
--Вот моё удостоверение! Все на пол!
Уложив охрану малины лицом вниз, Арахов спрятал своё главное орудие и застегнул ширинку, кивком головы услал женщин.
--Поговорить надо с вашим папиком, -- сказал он, носком ботинка трогая китайца, который пытался задавать вопросы. Тот поднял голову.
--О чём говорить собрался?
--Убили Сашку Кима.
--Не мы же!
--Гунука знаете? Короче, кто ваш босс?
--Мин Гуан. Миша.
--Миша. Мишу знаю. Где он сейчас?
--На автостоянке у кинотеатра. Два квартала отсюда.
--Вставайте, проводите нас.
Китайцы поднялись на ноги, и вдруг напали на Сергея – удар в глаз ослепил его, а серия ударов в шею лишила воздуха. Его сбили с ног. Дальнейшее он не видел, слышал лишь вскрики, удары, хруст ломаемых топчанов. «Кий-йя!», -- орал Чечен.
--Поднимайся, Серёжа, -- Арахов бережно поддержал его за локоть.
Сергей осмотрелся целым глазом – все китайцы, мешками с костями, устилали пол. Джеки Чечен всё ещё стоял в боевой каратисткой позе.
--Я говорил, он здорово дерётся, -- сказал Арахов. Потрогав подбитый глаз Сергея, качнул головой. – Синяк будет. Тёмные очки придётся носить.
Он обернулся к еле живому вожаку китайский братков.
--Эй, великая стена, вставай. Мы, правда, из ФСБ!
Завернув китайцу руки за спину, вывели его со двора – у ворот поджидала старая «хонда». Сидевший за рулём китаец испуганно дёрнулся, газанул, но вожак что-то ему мяукнул, и тот сразу успокоился.
Сергей, Арахов и захваченный китаец, сели сзади, Джеки Чечен – рядом с водителем.
--Вези к Мише, -- велел водителю Арахов.
Через десять минут, попетляв по закоулкам, «хонда» въехала в огороженную забором из сетки рабицы автостоянку. Из будки охраны сразу вышли восемь китайцы. Один из них, высокий парень в дорогой одежде, явно вёл себя повелителем.
--Самый высокий – Миша. – сказал Арахов.
Увидев Арахова, Миша-китаец настороженно заулыбался.
--Здравствуй, Лёня, -- поздоровался он с небольшим акцентом.
--Здравствуй, Миша, -- Арахов вытолкнул из машины захваченного вожака отправленной на разборку бригады. – Мы твоих потрепали маленько – извини. Сами виноваты.
--Что случилось?
--Разговор к тебе есть. Кто такой Гунук?
--А-а. Пойдёмте в будку. Чай попьём.
Будка, выстроенная из кирпича, была просторной. Здесь помещались две кровати, стол, несколько табуреток, и оставалось ещё много места. На столе, заплеванном кожурой от семечек, стояли пустые фаянсовые чашки. Рядом с маленьким китайским телевизором, высился трехлитровый китайский же термос.
--Вам нужен Гунук? – Миша-китаец задумался. – Будет очень хорошо, если Гунука заберут из наших краёв. Он всем ненавистен, особенно, своим же китайцам – его братва мешает именно китайскому бизнесу.
--До бизнеса нам дела нет, -- сказал Арахов. – Он Россией торгует – шпионам помогает. Преступление против родины – это очень серьёзная штука.
--Гунук – китаец, для него Россия – не родина. Здесь он просто делает деньги, не взирая на способы.
--Интересно было бы взглянуть на его рожу. А, Миша? Какой он?
--Я его сам не видел. И большинство моих людей не видели. Боевики Гунука везде действуют самостоятельно. Требования авторитетов о стрелках Гунук игнорирует – посредник говорит о согласии Гунука на встречу, но когда стрелка собирается, оказывается, что Гунук не приехал – только вооруженные до зубов его боевики. Он так уже две группировки выбил, а их районы подмял под себя.
--Может, Гунука просто нет? – спросил Сергей.
--Есть. Есть такой человек. И есть человек, который его видел.
--Сведи нас с этим человеком, -- улыбнулся Мише-китайцу здоровяк Арахов. – Ты меня знаешь – услуга за услугу.
Миша-китаец, улыбаясь, кивнул своим боевикам – те попятились из будки. Миша-китаец тоже направился к выходу.
--Посидите пока. Я со своими пошепчусь.
--Миша, тебе же выгодно, чтобы мы его укатали! – проговорил вслед Арахов.
Китаец в ответ лишь смиренно улыбнулся, и вышел за дверь. Арахов нетерпеливо сел за стол, порывисто откупорил термос, плеснул в фаянсовую чашку заваренного чая.
--Козёл! Сто процентов – знает он этого Гунука.
--Лёня-фсбшник не верит китайцам! – хмыкнул Джеки. – И мне чаю плесни.
--В морду плеснуть? А чё вам верить? Вы хитрые азиаты.
--Я не китаец, я кореец.
--Держи чай, кореец, -- Арахов протянул Джеки Чечену чашку горячего чая, вдруг усмехнулся, дёрнул головой, обращаясь к Сергею, заявил:
--Эта тварь мне собачьи яйца в миску бросила, а я ему чай подаю!
Джеки Чечен хрюкнул, отвернулся к окну. Сергей задумчиво закусил губу, забарабанил пальцами по подоконнику.
--Джеки, почему они не желают помочь выловить Гунука?
--А им надо?
--Им прямая выгода от этого.
Джеки отхлёбывал чай.
--Боятся. Гунук скорый на расправу. Будь он сейчас среди них, и то бы не выдали. Трясутся за свою шкуру.
--У вас все скорые на расправу, -- сердито отозвался Арахов, играясь толстыми пальцами спичечным коробком. – Вон, Хэн Хан расхреначил вашу группировку, и сидит в ресторане, пирует – всё по ..еру!
--Хэн Хану долго не жить!
--Ты, что ли отомстишь?
--Может, и я, -- мрачно произнёс Джеки.
--Ну, и дурак.
--Почему?
--Тебя убьют.
--Меня так и так убьют. Рано или поздно.
--Не нравишься ты мне в последнее время, Чечен. Строишь из себя крутосваренного. Задницу свою спрячь, и сиди тихо-тихо, может пронесёт. Ты без Сашки Кима – кусок дерьма. Вы, корейцы, теперь не скоро сможете организоваться для ответного удара. А если и сможете, то ты в новой организации роль будешь играть никудышнюю.
--Я соберу свою организацию.
Арахов хмыкнул.
--И будешь, как Миша-китаец – ни то, ни сё. Серёга, Мишка, он ведь и не бандит вовсе, так – шелупонь дворовая. Отсидел шесть лет за бытовуху, а когда вышел, к нему китайская шантрапа собралась, думала, он крутой авторитет, а он пару стоянок подмял под себя с грехом пополам… И ты таким будешь, если соберёшь свою команду. А-а, тебя всё равно Хэн Хан добьёт. Раздражаешь ты его своим существованием.
Джеки Чечен был спокоен. Допив чай, высморкался в ладонь, отёрся о пыльную занавеску, согласился с Араховым.
--Добьёт, это точно, если вы его не укатаете раньше.
--Логично рассуждаешь.
--Лёня, за что Миша-китаец срок мотал? Знаешь?
--За сеструху. Обычно китайцы спокойно глядят на девичьи шалости, а наш какой-то с примесью кавказской крови оказался. Он только школу закончил, его сестра – на два года моложе. Короче, её трахнул Утиманов Колян, был тут один тип… мутный. Китаец выловил его через пару часов в его дворе, и при всех ножом брюхо вскрыл. Колян ногами подрыгал для приличия, и сдох – амба. Мишу в сизо, все улики на лицо. Суд принял во внимание, что мстил за честь сестры, так сказать. Только судьей была Кулакова Вера Канатовна, некрасивая баба. Она, когда училась в нашем унивеситете, на юрфаке, у них был декан Утиманов Пал Палыч – папа Коляна. А чем занимался Пал Палыч в университете – всякий скажет – студенток «метил» за «хвосты». Наберутся у дуры «хвосты», он её к себе домой на зачёт, и в рот ей давай шуровать. У него, почитай, пол факультета отсосала, а другую половину от трахнул без использования презервативов. Мудаком был. Потому и сынок у него мудаком вырос. А эту Кулакову он вызвал – она некрасивая, а не трахнешь – толки пойдут по университету: почему всех да, а её – нет? А её трахать, ну, западло – уродина уродиной – Гуимплен в юбке. Пал Палыч ей решил в рот дать, член вывалил, она пасть раскрыла, а он как заглянул – половина зубов кариесом изъедена, его замутило, он махнул рукой: «Иди, Кулакова, не надо ничего. Зачёт!».
--Арахов, ты там присутствовал? – улыбался Чечен.
--Не мешай правду рассказывать. Короче, на суде Кулакова вспомнила доброту Пал Палыча, и вкатила Мише-китайцу двенадцать лет строгой изоляции. Миша шесть лет отсидел, его дело на президентскую комиссию попало. За что сидит? Убил насильника сестры. Половину срока отмотал. Убил насильника? Так насильнику и надо! Половину срока отсидел – по закону можно применить помилование. И вышел Миша-китаец на свободу. Теперь вот тусуется с шелупонью.
--А сестра его?
--Сестра? Ходит к шоферам на пятак долбиться. Она и тебе даст. Она всем даёт, кто бы захотел… Потому что б…ь!
Дверь открылась, вошёл Миша-китаец и один из его подручных.
--Поедете с ним, -- сказал Миша. – Он сведёт вас с тем, кто знает Гунука в лицо.
--Отлично, -- Арахов встал из-за стола, протянул китайцу пятерню. – Спасибо. На добро отплачу добром!
С автостоянки выехали на широкой старой «хонде». Через минут пятнадцать быстрой езды, китаец свернул к автозаправке.
--Тот человек здесь работает? – спросил Арахов.
--Бензину мало. Заправлюсь.
Китаец подогнал «хонду» к заправочной установке, выключил двигатель.
--Я быстро, -- и пошёл к будке, где из окна торчала голова оператора.
Арахов тоже полез из машины.
--Жевачку куплю. Изо рта воняет, словно говна поел.
Сергей задумчиво смотрел, как китаец впихнул деньги в окошечко кассы, как к нему подошёл Арахов, они стали о чём-то говорить, потом обернулись.
В этот момент, сидевший рядом с Сергеем на заднем сидении, Джеки Чечен, вдруг дёрнулся, и, откуда-то у себя выхватил пистолет. Щёлкнул взводимый боёк. Ствол больно упёрся Сергею в висок.
--Сиди спокойно, Ли, без шуток.
--Ты рехнулся! – опешил Сергей.
Китаей у будки побледнел. Арахов резко выхватил спрятанный за поясом пистолет Макарова.
Чечен, чертыхаясь, врезал Сергею пистолетом в висок.
--Не дёргайся!
Но Сергей дёрнулся, и удар срезался. От боли потемнело в глазах. Он схватился за голову обеими руками.
Чечен, пинком открыв дверь, выскочил из машины.
--Чечен, не дури! – заорал Арахов.
Джеки обернулся, выстрелил, и бросился со всех ног удирать. Арахов подбежал к машине, заглянул в салон.
--Серёжа, ты в порядке?
--Да, но он мне здорово врезал, -- прохрипел Сергей, борясь с ноющей болью.
--Ты понял? Чечен – он Гунук!
От этих слов в мозгу Сергея прояснило.
--Не может быть! Тот китаец, а Джеки – кореец.
--В этом весь номер. У Гунука боевики китайцы, и кликуха китайская, все его и считают китайцем. А это сраный Джеки.
--Не верится. Не может такого быть.
--Тогда, зачем он убил китайца?
Сергей посмотрел на будку заправщика – ошалелый оператор пялился на них через окно, а внизу, на асфальте. Распластался застреленный водитель «хонды». Сергей обалдело смотрел, а в мозгу крутился вопрос: «К чему это убийство? Даже если он Гунук и его раскрыли, зачем он убил человека?».
Первым порывом Арахова было слинять с места преступления, но, секунду поразмыслив, он сказал, что надо дождаться ментов – не сейчас, так завтра их вычислят, и ещё вставят начальственный нагоняй, что не поделились информацией с угро о виновнике убийства.
--Ненавижу с ментами общаться, -- сказал Арахов, усаживаясь за руль «хонды», улыбнулся резиновой улыбкой. – Но придётся. Как говорится: переживём самое неприятное сейчас.
--Умнее было бы догонять Гунука, -- заметил Сергей. Боль уже почти ушла, и он себя чувствовал уже более-менее.
--Его догонишь. Он как заяц сейчас петляет по дворам. Придумал, ведь, поганец, китайскую бригаду сколотить. Никогда бы на него не подумал. Наверное, уже миллионер, а ходил рядом с нами… Знал бы, что он Гунук, глаза ему выдавил бы этими пальцами, -- Арахов кивнул на свои большие пальцы.
--За что? – Сергей улыбнулся.
Арахов посмотрел на него, сказал хмуро:
--За всё плохое… За это вот, -- кивнул головой в сторону трупа. Потом сказал. – А, вообще, мы молодцы – Гунука вычислили, теперь его выследим, поймаем и через него выйдем на Дракона.
--План идеальный. Где только ловить Чечена будем? И когда?
--Где – пока не знаю, а когда – не скоро. Вон они – коршуны, -- Арахов кивнул на приближающуюся машину оперативников из отдела убийств. –Ей богу, сейчас бы дал газу отсюда. Но… нельзя. Чего доброго, нас с тобой обвинят. Скажут – фсбшники намутили.
--Мы им сдадим Чечена?
--Сдадим. Не брать же его грех на себя! Скажем, что Чечен грохнул китайца, но попросим его не трогать, мол, сами отловим.
--Они не тронут?
--Захотят – не тронут. А вожжа под хвост попадёт – специально насерут нам.
Из оперативного уазика полезли опера. Двое сразу направились к трупу. Трое, и самый главный среди них (Сергей вычислил его по толстому брюху и властно сдвинутым к переносице бровям), двинулись к машине, где сидели «суперагенты».
Арахов, идиотски хихикнув, поднял ладонь.
--Привет.
--Выходите! – рявкнул толстяк.
--Это я, Филипыч!
--Я обращаюсь к вам совершенно официально: покиньте машину.
Сергей и Арахов послушно вышли – их повернули к машине, заставили расставить ноги пошире, после чего профессионально обыскали – отняли пистолеты, сотовые телефоны, бумажники с деньгами. Арахов хотел пошутить: «А где пакетик с белым порошком?», но решил, что не стоит, лишь слабо возмутился:
--Филипыч, ты что куражишься!?
Толстяк рассвирепел.
--Заткнись! Вы оба – козлы! Где вы – там трупы! На хрен мне ваши операции? Мне покой в городе нужен.
--В интересах Родины…
--Арахов, не гни дугу! Сейчас этот номер не пройдёт. Покой в Дальнем ныне важен, как никогда… Такие люди заинтересованы, чтобы здесь была тишь да гладь, говорить боюсь! А ваши интересы – это отнюдь не интересы государства. Может, в золотое время, в эпоху развитого социализма, при Леониде Ильиче Брежневе, ваша грозная спецслужба была единая и следила за безопасностью страны, а ныне ФСБ – это куча отдельных служб. В каждой отдельной области свой дядька, прикрываясь госдолжностью, делает свои дела!
--Тоже самое, можно сказать о твоей конторе.
--Короче, я обещал пресечь убийства в городе, и я пресеку. Я вас изолирую… временно. И никто мне не помешает.
--Не имеешь права! – возмущенно обернулся Арахов, но был вежливо – толчком в шею, возвращен в исходное положение.
--Имею, -- заверил толстяк. – Возьмите паузу на недельку, а мои ребята разберутся, законные ваши действия или нет…
--На арест нужно решение суда!
--Будет тебе решение. Судья Кукин давно хочет с тобой посчитаться!
Видя, что фсбшники не буянят, а покорно внимают нравоучениям, шеф оперов смягчился.
--Не обижайтесь, братья-чекисты. Если я отпущу вас, вы снова создадите условия для очередной бойни… А если будет новая бойня в городе – меня уволят.
--Тебя всё равно уволят, -- буркнул Арахов.
--За что? – опешил толстяк.
--За срыв операции органов госбезопасности.
Филипыч усмехнулся, велел операм:
--В уазик их!
В милиции Сергей и Арахов исписали по двадцать листов свидетельских показаний о погроме в клубе «Белый Лотос», Бизнес-центре и убийстве китайца на заправочной станции, после чего из кабинета Файорова (толстяка Филипыча) их забрал молчаливый, с каменным выражением лица, начальник краевого УФСБ. Он резким движением сгрёб со стола Файорова папки с, только что подшитыми, признаниями суперагентов, и зажал их подмышкой. Файоров, словно рыба на берегу, хватал воздух ртом.
--Артём Андреевич… -- наконец, выдавил он. – Нам убийц ловить надо.
--Я прочту это, -- сказал начальник УФСБ. – Если там нет секретных сведений…
--Какие секретные сведения?! Они были свидетелями преступлений…
--Поищи других свидетелей. А за папками зайдешь сам к ним, туда, завтра, к восьми вечера… Тоже напишешь кое-что.
--Артём Андреевич…
--До свидания… Ну, что сидите, -- вперил взгляд в пойманных агентов супершеф. – За мной!
Уже в машине (чёрной «ауди» с убойными номерами) начальник УФСБ бросил папки Арахову на колени:
--На память! Ещё один такой провал, ребята…
--Провал?! – возмутился Арахов, передавая папки Сергею. – Мы Гунука вычислили. От него один шаг до карлика. Ещё два-три дня, и Дракон Любви будет наш!
«Ауди» сорвалось с места. Начальник УФСБ, откинувшись на спинку сидения, скептически вздыхая, закачал головой.
--Ну, и погоняла у наших подопечных: Дракон Любви, карлик…

Глава 7

Ночь проводили в квартире Арахова. Окна зашторили, свет не включали – работал один телевизор. Читать ходили в туалет.
Ужинали, лёжа на паласе, на расстелённой скатерти, обсуждали странное поведение начальства:
--Филипычу не отдали наши показания, потому что не желают трогать Хэн Хана по каким-то причинам, -- Арахов дул толстыми губами на горячий чай. – Я откровенно описал, как Хэн Хан признался в организации убийства Сашки Кима, как велел казнить Джеки Чечена, как рассказал, что по его приказу расправились с отцом Джеки.
--Зачем? Появилось желание быть основным свидетелем обвинения в долгом и нудном судебном процессе?
--Нет. Знал, что ничего не будет. Развлекался над Файоровым. Его аж трясло – такие показания!
--Я твой ноутбук включу? Проверю свою электронную почту, может, есть новые письма.
--С девками переписываешься?
--Бывает.
Ужинали китайской лапшой, заваренной в глубоких чашках. Для сытости вывалили туда тушонку. Сергей цеплял ложкой шматки тушеной говядины с сурпой, отправлял еду в рот, жевал. Из мыслей плелась затейливая паутина. План у них простой, но реальный – отследив Гунука, выйти на Дракона Любви, но, в тоже время, Сергея настораживала наглость Хэн Хана, и попустительство к его «подвигам» со стороны краевого УФСБ. Что за этим могло крыться? Можно было предположить, что ФСБ решило оставить в городе всего две-три крупные преступные группировки, чтобы иметь над ними полный контроль, и банда Хэн Хана попала в число избранных. Почему тогда, вообще, не уничтожать все преступные сообщества, как это сделала ЧК сразу после Октябрьской революции 1917-го года? А может, Хэн Хан сидел на крючке у ФСБ и выполнял, через свою преступную группировку, тайные задания, связанные с незаконной иммиграцией из Вьетнама? Его люди могли делать дела в самом Вьетнаме – он ведь летал туда чуть не раз в квартал, взамен ФСБ позволяла ему «не совсем законный» бизнес на Дальнем Востоке. Это предположение могло соответствовать истине. К тому же, дочь Хэн Хана Ольга, кажется, была любовницей Лакрионова, мэра Сергеевска. Не верится, чтобы туда её пристроили братья Акашины. Какие бы они не были крутые, против ФСБ они дешёвые сявки. Ольгу тоже могли приставить к Лакрионову чекисты. Для чего?
Сергей посмотрел на бубнящего Арахова – он пропустил мимо ушей все его рассуждения.
--Хо Цун, кто он? – спросил Арахов. – Хэн Хан сказал – он твой отец…
Сергей поскучнел.
--А…
--Скажи, что кривляешься…
--Врёт он, Хэн Хан этот.
--А что насупился сразу? – хмыкнул Арахов.
--Кому приятно, когда подонки трепят честное имя родителей…
--Ладно, забудь об этом.
--Зачем мы ночуем в твоей квартире?
--Думаю, может, Джеки в гости пожалует.
--Зачем?
--Отрежет нам яйца.
--Он, вроде, твой друг.
--Ага, просился лис в курятник. Он зол, мы разоблачили его инкогнито, а сила Джеки была в том, что мало кто знал, что он Гунук, а кто знал, тот боялся смерти, и держал язык за зубами. Теперь весть о Джеки-Гунуке разойдётся быстро. У многих нервных мужчин в этом городе есть желание разобраться с Гунуком, и они быстро найдут Джеки Чечена.
--И что, ждёшь привет, в виде выстрела из гранатомёта? – Сергей усмехнулся.
--Типун тебе на язык.
--Как думаешь, Ольга – дочь Хэн Хана, правда работала на портовую братву?
--А что?
--Сомнения меня гложут. Может, ваши сами её к Лакрионову пристроили?
Арахов пожал плечом, стал усиленно отпивать чай из чашки. Сергей укрепился в своих подозрениях. Арахов много знает, о чём Сергей и Москва даже не подозревают. Здесь, на Дальнем Востоке, ведутся какие-то свои игры. Какие?
Вдруг лопнуло стекло – дыра разорвала его, и паутина трещин разбежалась во все стороны от пробоины. Сергей успел подумать, что стреляли из снайперской винтовки – отверстие от пули было большое и ровное.
Сергей зло прорычал:
--Этого привета ты ждал?
--Я думал, Джеки придёт с ножом.
Но больше стрельбы не было. Гранат не бросали. Из огнемётов и ПТУРСов не стреляли.
Отматерившись в пустоту, Сергей с Араховым спали в душной кухне, рядом с газовой плитой. Снилось лето, потные девушки и хотелось пива с вяленной рыбой.
В шесть утра Арахов растолкал Сергея.
--Звонил босс. Информатор сообщил в УФСБ – Джеки видели вчера в Уссурийске.
--Кто же вчера в нас стрелял?
--Разве мало желающих? Одно ясно – это был не Чечен.
Сергей протёр глаза, сказал задумчиво:
--Всё-таки он твой друг… Почему он должен в тебя стрелять? Личные отношения одно, а бизнес – другое.
--Повторяю, он мне такой же друг, как Хо Цун – твой отец.
Сергей хмыкнул – глупая мысль посетила его не оправившийся ото сна
мозг.
--Вдруг Хо Цун мой настоящий отец?
--Не надо слов. Если бы Чечен был моим другом, настоящим, а не на словах – я бы знал это наверняка. А он – козёл. Слуга дешёвого Дракона с Тайваня.
--Он слуга не дешёвого Дракона, а Дракона Любви. Не забывай – дочь Хэн Хана предпочла его мэру Сергеевска.
--Тут любого предпочтёшь, если у мужика хрен шесть сантиметров. Во, у меня батон за двадцать с лишком и толстый, как кукурузный початок!
--Может, у Лакрионова он шесть сантиметров в спокойном состоянии, -- подзадорил Сергей. Было весело наблюдать за раздумывающим Араховым.
--Шесть сантиметров! А у меня сколько? Давай измерим!
--Нет, Арахов, твоё хозяйство я мерить не желаю. Поехали в Уссурийск Чечена ловить.
--От яичницы не откажешься?
Сергей обратно повалился на мягкую подушку, потыкал её кулаком.
--Хорошо жить, Лёня?
Арахов был уже серьёзен.
--Хорошо жить хорошо, а как мы живём… Не уверен, Ли. Не уверен.
В дверь позвонили. Сергей вздрогнул – кто бы это? Он посмотрел на Арахова. Тот тоже был озадачен. Может, приветы от Джеки Чечена продолжаются? Подойдёшь к двери, спросишь: «кто там?», а в ответ дверное полотно прошьют пули. Или весело отзовутся: «Телеграмма», а когда откроешь – в прихожую бросят РГД-5.
Звонок повторился.
--Я открою! – поднялся с постели Сергей.
Арахов приложил палец к губам. « Не спеши!». Крадучись, он прошёл в зал к шкафу, порылся в наваленных в кучу вещах, достал пистолет, взвёл затвор. Теперь можно было идти к двери. Сергей быстро прошёл в прихожую, отщёлкал замки и открыл дверь. Он обомлел.
На пороге стояла Ольга – дочь Хэн Хана.

Анонс: Продолжение следует.