Мумитуза(2)

В углу комнаты, по прежнему стояли, всё те же носки в полоску, а на стуле висели остальные части батькиного гардероба.
На столе, находящимся недалеко от дивана, вырисовывался стандартный пейзаж.
Бутылка(пустая) водки «Пшеничная», банка из под консервоff «килька в томате», куски причерствелого чёрного хлеба, вилка и нож, шелуха от варёных яиц, обгрызанный зелёный лук и большая закопчённая сковорода без тефлонового покрытия.
О сковороде надо сказать несколько слов отдельно. Внутри она была естественно пуста. По краям же можно было прочесть всё, что в ней жарилось на протяжении определённого отрезка времени. Неизгладимый след оставила яичница. По ёё кругам, как по древесным кольцам можно было проследить весь жизненный путь батьки, прожитый им за последний год. А может и два.
Несколько слов нужно сказать об атмосфере, царящей вокруг батьки. Окна в комнате были наглухо задраены, и в результате этого, в комнате стоял дикий смрад, с явным сероводородным оттенком. В более тёплые времена бывало что насекомые, залетающие в квартиру с вечера, до утра просто не доживали. И сейчас, если б батька не успел бы уснуть, до начала смертоубийственной вакханалии, его не смог бы откачать даже ликёро- водочый завод, вместе со спирт заводом на пару.
Выжил лишь один таракан-мутант, на которого это зловоние, не производило ни какого впечатления. Бывало утром, когда батькина голова раскалывалась с дикого похмелья, нет да и пробежит мимо дивана, оставляя после каждого своего шага, дикий гул в батькиной головушке.
Кое где, по углам, висела паутина, оставшаяся по всей видимости от прежних хозяев, потому что при батьке в квартире не было ни одного паука.
Диван, на котором спал батька, представлял из себя сооружение, состоящее из дерева и материи в ромашку. Назывался он когда то, диван-кровать, сейчас такие в основном уже отвезены хозяевами на дачи, как морально устаревшие. Типичная мебель сельпошного классицизма. И если б у Уля имелся дачный участок с деревянным домиком, то дивану пришлось бы худо, и он бы не избежал печальной участи своих соплеменников.
Голова батьки покоилась на подушке без наволочки, единственном чистом предмете этого ложа. Прикрыт он был засаленным одеялом солдатского покроя. И при каждом очередном батькином, пневмо вспрыске, оно взмывало в верх, словно ковёр-самолёт.
Подле дивана стояла табуретка с пепельницей на поверхности, она была доверху набита останками сигарет.
Что снилось батьке в этот момент, навсегда останется для человечества тайной, но встревожил его звонок в дверь. Звонили долго и упорно, наверняка зная, что дома кто-то есть.
- Кого там ещё чёрт принёс,- кряхтя, батька поднялся и побрёл открывать. Тапочки то и дело прилипали к облитому пивом полу, издавая при этом душераздирающий скрежет, ну сами знаете какой.
За дверью оказался, верный батькин ординарец и друг, Санька Бубнов. В народе его величали просто Бубой. Санька не любил большого внимания к своей персоне, поэтому я скажу коротко, он был высок, молод и постоянно весел.
- Какого хрена ни свет ни зоря,- пробурчал Уль.
- Батька разговор есть, серьёзный.
- Проходи быстрей, ни май месяц.
Бубе, при первых секундах пребывания в помещении, вскружило голову. Но здоровый, молодой организм, быстро адаптировался к батькиной атмосфере. Форточки, тут же были открыты настеж, и в комнату пахнуло свежим, морозным воздухом.
Долго ли коротко, на столе вскоре появился штоф самогона а ля классик, мутной расцветки. После первой, у Бубы порозовели щёки. А батька, поставив стакан, занюхал чёрствой горбушкой. Дождавшись, когда жидкость дошла до конца привычного маршрута, он судорожно передёрнулся и заговорил.
- Давненько не был Сашок.
- Дела всё, хлеб насущный добывал.
- Знаем мы твой хлеб. С утра урожай собираешь, а к вечеру сугробы носом вспахиваешь.
- Да ладно, у нас любой труд в почёте.
- Ты б лучше дело нашёл стоящее, а то скоро на похмель не останется. Если б ни карты, пришлось бы квартиру продавать.
- Ты как в воду глядишь, я к тебе как раз по этому поводу. Ты «городской вестник» читал, последний?
- Какой к чёрту вестник самые свежие газеты у меня за 79-й год, да и то нужны только для того что бы было что на стол постелить, когда гости придут. Ну ладно, между первой и второй, как говориться, перерывчик не большой. О деле потом, только закусить сам видишь, три корочки хлеба.
- Бухло тоже не ахти, но самое что ни на есть народное.
- Будешь критиковать, вообще уберу.
Буба сразу притих. Стаканы были вновь наполнены и опустошены.
- Ух, хороша, - батька занюхал хлебом и поморщился.- Я вот особенно после бани люблю. Как дашь, как дашь, и песни орать. Помнишь нашу, - Не успел я налить, как на водочный дух, очкаринная стая слетелась.
-Да Уль, чудные были деньки. Вдоволь нагулялись. Кстати я вот по какому делу.
-Да погоди ты со своим делом. Наливай по маленькой.
Затем был опустошён ещё и ещё один стакан. Наступил вечер. На город опустился мрак. Улицы зажглись сотнями фонарей. Друзья не куда не спешили, и продолжали мирную беседу. Вдруг за окнами послышался шум и дикие крики. Буба, от неожиданности вздрогнул. Он испуганно посмотрел на батьку, и спросил.
- Что это там? Мафиозники разбираются?... (отрывок про бабушкины бои, уже опубликован).