Казнил Гомера… Сжёг и Иллиаду... Кому-то надо?..

Кипр встретил зло и неприветливо…
От Белых скал погнали ветры
В суровом море с бурей в драке
Барк пилигримов до Итаки,
Где Пенелопе без зазрения
Нарциссы вместо Одиссея
Ласкали лоно, обнажая
Текущее желаньем жало…
Вассалы… Как ещё царица
Могла, пока муж возвратиться,
Держать ораву всю в узде?..
Дымилась брачная постель,
Из дальних сёл ждала гостей
С возами дани и оброка,
Чтоб плебс вновь побудить до срока
Спешить отведать угощенье
Меж ножек царствующей женщины…
… Корабль в слезах встречала Осень……
Стояли белые колосья,
Овса, уж разбросав зерна…
В пшеничном поле заодно
Прел в копнах воздух под засосы
Химеры пьяных туч зари,
Глотавшей пастью небыль неба…
Над облаками чёрный лебедь -
В обличье Одиссеевом парил,
Цевьё хватая пращей гирь
Шипел:
- Сжечь всё то, что плебс дарил!..
Не дай Бог, чтобы плод оставил в теле!..
…В тот день грозой, от злости белой,
Бил ливень градом плебсу в темень,
Грыз кадыки им Одиссей,
С накопленную злостью всей!
Тонули в море юноши жлобья,
Их обольщавшей винами мыл лоно…
Она орала!.. Я был непреклонен!..
Камин трещал… Насилие любя,
Визжала полоумная царица,
Как рыбка, подо мной пыталась биться…
Её пугало таинства огня
В камине мной сжигаемых одежд…
Металось пламя по портьере беж…
Дворец горел ещё четыре дня…
Четыре дня на вздыбленной копне…
Затем в лесу, разнагишав на пне,
Я отмечал своё к ней возвращение,
Собой наполнив, рот и лоно женщины…
…Её убитых мной друзей терзала волчья стая,
Волна ломала скальный мел,
Узнал: последний, кто её имел -
Слепец Гомер… Его дневник листая,
Чёл я…
В ней был весь остров! Дерзким правя стадом,
Став тёлкою, бычков дразнила сладким задом!..
Теперь стонала:
- Милый Одиссей!
Всех лучше пашешь! Сей, любимый!.. Сей!..
Кусала, разжигала жар,
Я лоно рвал за гранью терпежа,
К ней приходя то лебедем, ревнуя,
А то ждала, что ноги ей согну я,
Захлёбывалась в крике нежном, тонком!..
Прощал, любя!..
Но… ей лаская стопы,
Уже… себе в усладу
Казнил Гомера… Сжёг и... Иллиаду…
Кому-то... надо?..