Происки и кривляния Бонивура.

Анонс: Алексей Наст представляет: «Происки и кривляния Бонивура». Реальные истории «Дворок».

Друзья мои, скидываю новую историю Дворка. Сегодня главный герой – полковник Бонивур. Этот великолепный псевдоним, будущий полковник почерпнул из фильмов молодости о героях-партизанах гражданской войны и, видимо, тот героический юноша так врезался ему в душу, что он взял себе его псевдоним. А тому великому герою, которого казнили, и дела его, пусть мелкие, не дали японцам прибрать наше Приморье к своим рукам– честь и слава! Нам же, выношу порицание – мы забыли тех, кто спас целостность нашего государства.
Но вернёмся к нашему Бонивуру – полковнику. Сейчас ещё узнаем, как он умудрился так продвинуться по служебной лестнице!
Итак, поехали!
Пока мы перетирали глухие темы, Петя вышел на балкон, и увидел сидящего на своём балконе Бонивура.
Наш Бонивур – великолепный сорокапятилетний мужчина, поджарый, мускулистый, высокий, просто вылитый Савелий Крамаров из фильма о джентельменах удачи. Сегодня этот тип сидел на балконе в стрингах – другой одежды не было, и, держась руками за штыри ограждения, очень походил на человекоподобную обезьяну в зоопарке. Он был выпивший и намеревался продолжить алкогольные наслаждения. Денег на утехи не было, и его зоркий глаз обшаривал каждый квадрат Дворка.
Бонивур всю сознательную жизнь сидел на шее покорной матери – трудиться он не пытался. Пил он тоже на халаву, но пил так, что его несколько раз запирали в психушку, где прокачивали от «белочки». После последней экзекуции с лечением, он вернулся во двор особенно добрым, и заявил, что теперь он Полковник. Никто не противоречил. Видимо, лечащий врач нашёл в его сознании особенные таланты полководца.
Бонивур томился. Он несколько раз поглядывал на Петю – тот был далеко и с ним, даже громко крича, общаться было не возможно.
Петя чувствовал, что сегодня Полковник проявит себя – он ежедневно себя проявлял.
Бонивур, посмотрев вниз, где сидели на скамейке перед входом в подъезд, его соседки, громко прорычал:
--Э-э-э…Пи-пи-пи!!!
Соседки тут же всполошились.
--Пи-пи-пи-пи-пи!!!
Бонивур, не теряя хладнокровия, опустил плавки, и стал писать вниз на уважаемых леди. Брызги попали на всех! Поднялся страшнейший переполох.
На Бонивура кричали снизу, грозили кулаками. Даже самый секретный агент не выдержал бы такого провала. Смерть была рядом и несколько раз взмахнула своей остро отточенной косой. Лишь два человека сохранили полнейшее хладнокровие – полковник Бонивур (с сердцем, высеченным из гранита) и Петя, который знал, что оргии Полковника только начались – жажда алкоголя поднимет Дворок на попа!
Усмехнувшись, Полковник ушёл в свою квартиру. Забрызганные леди, поругиваясь, передислоцировались на скамейку у другого подъезда.
Конфликт погиб сам собой. Петя усмехнулся…
Бонивур, нацепив чёрное застиранное трико, вынесся из подъезда на простор Дворка, словно стоялый жеребец. Энергия в его организме бурлила, желание выпить застилало остальные мысли.
--Эй, Бонивур!
Оглянувшись на окрик, Полковник сразу потеплел – перед ним стояли два ниндзя-пенсионера – Антон Семенович и Семен Семенович.
Первый был толстым пузатым гигантом, второй – сухоньким коротышкой. Оба, начав заниматься ушу, обалдели, впали в легкую фазу маразма, взяли китайские псевдонимы и, опираясь на систему пьяный мастер, докучали всем хулиганам. В Дворке было очень уютно вечерами пить пиво, громко кричать дурными голосами и визгливо хохотать женщинам в четыре часа ночи. Но нинзди все эти привычные нам удовольствия пресекли. Они подходили к довольным жизнью юношам и, не здороваясь, давали удары по ушам ногами. Возмущёния пресекались дополнительными ударами. Теперь во Дворке вечерами бушевали только местные аборигены, хотя и им периодически доставалось.
Алчущий алкоголя Бонивур кинулся к ниндзя.
Глядя на высоченного Антона Семёновича, Бонивур скукожился и, изображая полное смирение, гундося, попросил:
--Дядя Антон, дай пятьдесят рублей! Нутро горит!
--Ты забыл, как велено обращаться? – пророкотал «дядя Антон». И тут же Бонивур получил здоровенный удар ладонью в ухо.
Бонивур, обалдевая, еле удержался на ногах. Семен Семенович маленький, в прыжке добавил мягкой ногой в другое ухо.
Оба ниндзя ходили по двору в чёрных футболках с длинными рукавами, в чёрных льняных засаленных трико и китайских чешках.
Петя, наблюдая, как Бонивуру получает порицания от старших, посмеивался. Но полковник, вдруг, воспылал:
--Вы чё, старечьё? Охренели?
Бонивур теперь был вылитый знаменитый Краморов.
Прищурившись, он скрылся в подъезде.
Нинзди, усмехнувшись, степенно пошли за дом, видимо, уже взяли под контроль ещё пару Дворков.
Петя уходить не собирался – эксцессы Бонивура, он был уверен, продолжатся немедленно…


Алексей Наст представляет: Дворок. Джентельмен в поисках десятки.

Продолжу рассказ о мытарствах неугомонного Бонивура. Начало смотрите в тексте: «Происки и кривляния…».
Через минуту, после ухода стариков-каратистов, Бонивур вынесся из подъезда, снедаемый гневом. За такой короткий отрезок времени он успел взбежать на четвёртый этаж, (перепугав старенькую мать) перешарил содержимое выдвижных ящиков на кухне и, не опускаясь до объяснений, сжимая кухонный нож на деревянной ручке с длинным лезвием, устремился на улицу. Наказать стариков- каратистов он собирался с кровопусканием.
Но врагов не было.
Это озадачило Бонивура, но не охладило гнева.
Тем временем, в однозвёздочной гостинице, по случаю летнего зноя, все окна были открыты настежь, и публика предавалась меланхоличному созерцанию уютного Дворка. Только на первом этаже, восседая за столом у окна, весело и громко разговаривали выпивающие горячительное водители-дальнобойщики. Они сидели по-домашнему – в тапочках, трико, майках, общаясь преувеличенно громко, и цензурным лексиконом не ограничивались.
--Эй, вы! – вскричал Бонивур, грозя кухонным ножом.
Столь наглая выходка Полковника озадачила подвыпивших мужчин – какой-то хлыщ смел окликать их, четверых здоровяков, и грозить ножом.
--Вы! Что тут пьёте! А? – Бонивур сам хотел отдаться алкогольным возлияниям, и вид чужого благополучия злил его всё сильнее.
--Ты, урод, ты понял на кого попёр? – удивился самый могучий из дальнобойщиков.
--Да! Я понял! И ты поймёшь! Иди сюда! Иди! Полковник с тобой разберётся! – кривлялся Бонивур, грозясь ножом. Он чувствовал себя уверенно, ибо знал, что находился в полной безопасности. Даже, если дальнобойщики решились бы вступить с ним в схватку, им пришлось бы покинуть свой номер через дверь, миновать коридор и вестибюль гостиницы, спуститься по ступеням широкого парадного крыльца, обогнуть здание, и только потом они попадали в пространство Дворка. А ещё требовалось добежать до второго подъезда, у которого грозился боевыми позами противник. Время! Бонивур спокойно удалялся в подъезд и блокировал действие домофона на двери. Он уже не однажды подзуживал обитателей гостиницы обидными выкриками, и всегда покидал место словесной перепалки с гордым видом – оскорбленные бегали очень быстро, особенно кавказцы, но не успевали. Полковник всегда ускользал от физической расправы.
Соседи, наблюдавшие нынешнюю сцену, в том числе, стоявший на балконе Петя, ожидали предсказуемого развития локального конфликта. Но… Дальнобойщики, вдруг, разом вылезли во Дворок прямо из окна и оказались перед, онемевшим от потрясения, Бонивуром.
Могучий пузатый здоровяк, отнял у Полковника нож, и врезал ему сочную оплеуху. Один из друзей могучего, дал Бонивуру увесистого пинка под зад.
--Урод! – кипели гневом дальнобойщики.
Инстинкт самосохранения сработал у Полковника быстрее, чем его беспокойный разум – вжимая голову в плечи, Бонивур умчался в подъезд, и с силой захлопнул за собой дверь.
Дальнобойщики весело порадовались бегству негодяя.
--Козёл какой-то, -- выразил общее мнение могучий предводитель компании, повертел в руке кухонный трофей. – Будем им колбасу нарезать! Что, раз уже на улице, в гастроном прогуляемся?
--Да, сразу возьмём пяток портвейнов, чтобы потом не выходить!
Неспешно и, чуть важно, водители большегрузов двинулись за дома, в сторону близкого продмага.
Подвергнутые принудительному сеансу уринотерапии, соседки на лавочке у подъезда, где жил Петя, радостно обсуждали расправу над Бонивуром. Петя, стоя на своём балконе, ждал дальнейшего – не мог Полковник, алчущий винного отравления, так просто отступиться от своей навязчивой цели.
Дверь подъезда с грохотом распахнулась – Бонивур открыл её пинком.
--Ну, что делаешь? Что двери ломаешь? Ты хоть копейку дал на установку! – загалдели соседки на лавке.
Бонивур не удосужил их своим вниманием. Зато раглядел Петю, и прокричал ему:
--Петька, дай пятьдесят рублей!
Петя ухмыльнулся – только потворствовать оргиям Полковника ему не доставало!
--Нету денег! – прокричал он в ответ.
Бонивур уже не смотрел на Петю, ворчал громко:
--Нету у него! Когда они у тебя были? Босота!
Тут его взгляд приобрёл осмысленность – заметил играющих у одной из кладовых дедов-пенсионеров. Деды всё тёплое время года резались за импровизированным столом в домино и карты. На кон выставляли по рублю. Петин дед был постоянным участником лиги, и частенько приходил с горстью выигранной мелочи. Бонивур чуть набычился, чуть согнулся, растопырил руки, и пошёл к дедам походкой бывалого рецедивиста – вид его не предвещал хорошего.
Петя, посмеиваясь, следил за упорными попытками Полковника добыть денег на выпивку.
Бонивур встал перед дедами и о чём-то сурово заговорил, быстро шевеля пухлыми губами. Деды на Бонивура старались не смотреть, и слушали, напряжённо затихнув. Бонивур несколько раз указывал рукой на любимый дом, и снова шевелил губами, излагая свой взгляд на проблему.
Петя понял, что это могло длиться бесконечно долго, к тому же солнце начало давить зноем по-настоящему – он вернулся в прохладу комнаты, упал на диван перед телевизором. Правы были наши предки, когда имели привычку поспать после обеда часок-другой. Петя сейчас бы с удовольствием уснул.
Хлопнула входная дверь – пришёл дед с улицы.
--Слышал, что Полковник задумал? – снимая сандалии, прямо с порога, спросил он Петю.
--Нет, -- Петя заранее посмеялся. – А что такое?
Дед прошёл на кухню, жадно испил кваса из стеклянного кувшина, вернулся в зал.
--Подошёл к нам, и сказал, чтобы дали ему пятьдесят рублей, иначе, говорит, возьмёт дома ножовку по металлу, в подъездах перепилит трубы газовые, и взорвёт дом!
--Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! И что, дали ему денег? Он не успокоится, пока не выпьет ноль-семь!
--Не знаю. Я, как услышал – собрался и ушёл. А что, Бонивур может – он дурак, у него справка из психушки – угробит всех, и ему никто ничего не сделает. Я на дачу поеду. Поехали, Петя, а то, мало ли что…
--Дед, ты правда поверил, что Бонивур дом взорвёт?
--Я на дачу!
Дед стремительно собрался и, через пять минут, уже шагал к автобусной остановке. Петя, потешаясь, и над опасливым дедом, и над Бонивуром, скатившимся на скользкий путь экстремистского шантажа, остаток дня провёл в чтении, лёжа на диване. В устройство теракта обиженным Полковником, он не верил.
Под вечер, снова выйдя на балкон, с удивлением заметил спящего во Дворке на лавке совершенно пьяного Бонивура. Всё-таки, кто-то повёлся на его шатнаж.
Что же завтра будет тогда?!!!

Анонс: Продолжением этого рассказа является «Апатия всегда приходит неожиданно», а после идёт «Вова Зло».