Симбиоз(10)

Оказавшись в собственном подвале, ощущаю в кабинете чье-то присутствие. Аккуратно поднимаюсь по порожкам, прислушиваюсь. Так и есть, доносится мерное сопение, будто кто-то спит. Бесшумно проникаю в помещение и обнаруживаю спящего на раскладушке Игоря.
- Э-эй, - толкаю его в плечо, - тебя что, из дома выгнали.
- А? Что? – трет с просони глаза, - Олег? Живой?
- А почему я должен быть не живой? – включаю свет, чтобы он смог лучше убедиться в моей реальности. – Ты давай, просыпайся. Щас чаек заварим, и расскажешь, что случилось, и почему ты тут спишь.
Через пять минут я уже слушал рассказ Игоря. Оказывается, он проезжал мимо и, увидев распахнутые ворота, решил заехать. В этот момент из ворот вылетели два мотоцикла с седоками в черных шлемах с тонированными стеклами и на полном газу умчались вдоль по улице. Игорь сразу почуял неладное, а когда въехал во двор, увидел меня, изрешеченного пулями и валяющегося на свеженасыпанном газоне. Армейский опыт позволил ему определить, что ранения не совместимы с жизнью, одна из пуль явно пробила сердце. Поэтому, первым делом он хотел позвонить в милицию. Но, достав мобильный телефон, он замер от изумления, увидев, что я начал подниматься.
- Ты двигался как зомби, - рассказывал Игорь, держа стакан с чаем двумя ладонями, как будто пытаясь согреться. – Поднялся и, не замечая меня, двинулся к крыльцу. Идешь, а с тебя кровь течет… бр-р-р… А я стою, не знаю что делать. Потом пошел за тобой. Ты в подвал, я следом. Я свет включил, ты даже не отреагировал. А когда ты вход в подземелье открыл, то повернулся ко мне и сказал, чтобы я не ходил за тобой, и еще назвал меня смертным. Я чуть не обделался, когда ты заговорил. Ты говоришь, а изо рта пузыри кровяные лопаются, и голос такой загробный…
Игорь отхлебнул чай.
- Не хо-оди за мной, сме-ертный, - прохрипел он глухим голосом, якобы подражая мне. – Я как ломанулся наверх. Запрыгнул в машину, сижу, думаю, что делать. Потом ворота закрыл. Пашке позвонил, у него телефон вне зоны. Как стемнело, прилег на раскладушку и вот, прикемарил малость. Вот и все. Теперь твоя очередь рассказывать. И что это за шнурок у тебя на шее?
Я только сейчас обратил внимание на то, что все прибамбасы с изображением странного зверя снова исчезли.
- Просто простой шнурок. Понравился он мне, вот и одел на шею, - на всякий случай все же потрогал его, талисмана не было. – Хорошо, что ты до Пашки не дозвонился. Не надо его пока посвящать во все подробности. Ему же спокойней.
- Возможно. Ну рассказывай, что случилось-то, - Игорь нетерпеливо буравил меня взглядом.
- Ну что тебе рассказать? Я уже собирался уходить, когда влетели эти мотоциклисты и расстреляли меня из автоматов. Кстати, надо будет с утра пораньше прибраться, чтобы ни гильз, ни крови не осталось. Нам лишние вопросы не к чему, - пояснил я и продолжил. – Очнулся в подземелье. Стою перед висячей плитой, на мне лохмотья окровавленные. Содрал их, а на груди ни шрамика. Осмотрелся вокруг и заметил, что за первой решеткой чернота пропала, и явно виден кирпич, которым решетка открывается. Вобщем, прогулялся я немного. Там такая же каменная галерея, как и та, что ведет из нашего подвала в подземелье. Только выходит она в винный погребок. Видишь эти бутылки? Оттуда.
Игорь взял бутылки в руки, покрутил, разглядывая. Судя по его взгляду, он был такой же знаток вин, как и я.
- Ни за что не угадаешь, кому принадлежит этот погребок, - продолжаю, отобрав бутылки. – Губернатору области.
Делаю театральную паузу, наблюдая за Игоревой реакцией. Но, похоже, увиденное им этим вечером напрочь отбило умение удивляться. Не дождавшись удивления, продолжаю:
- Выйдя из погребка, встретился с губернатором. Он объяснил мне, что является великим магом, а я, в сравнении с ним, простой засранец. Вобщем, прогнал он меня. Правда пообещал, что предаст Сараевых анафеме. Ну, или по крайней мере, не будет им покровительствовать.

Как только небо начало светлеть, мы тщательно скрыли все следы моего расстрела, и Игорь отвез меня домой. Дома, первым делом, забираюсь под душ и стою под струями минут двадцать. Выйдя из ванной, набираю номер прокурора.
- Я вас слушаю, Олег Юрьич.
Ишь ты, узнал по звонку, а значит, занес мой номер в телефон.
- Доброе утро, Геннадий Дмитрич. Звоню, чтобы сообщить, что у наших подопечных больше нет влиятельных покровителей. Думаю, что эта информация придаст вам уверенности.
- На сколько вы уверены в этой информации? - звучит в трубке после нескольких секунд молчания.
- На столько, на сколько можно верить самому покровителю. Я имел с ним беседу этой ночью. – Слышу сдержанное «кхм» и спешу заверить, - Нет-нет, вы не о том подумали, господин прокурор. У нас была вполне мирная беседа.
Снова слышу недоверчивое «кхм».
- Да, и еще, Геннадий Дмитрич, мне хотелось бы встретиться с вами по личному вопросу.
- Я приеду в прокуратуру к девяти.
- В таком случае, вы не будете против, если я буду ждать вас на той же скамейке?
- Договорились
Попрощавшись, кладу трубку. Сейчас только восемь утра, а значит, есть полчаса на размышления. Новых вопросов возникло больше, чем получено ответов. Что я узнал? То, что книга способна исцелять смертельные раны. Но в следующий раз лучше не рисковать. В подземелье на мне снова появлялись странные … как бы их назвать одним словом… пусть будут артефакты. Для чего они нужны – остается загадкой. Туннель за одной из решеток каким-то образом соединяется с домом губернатора, который находится за двести километров. Губернатор считает себя чуть ли не богом. Надо было попросить его сотворить какое нить чудо, а то вот думай теперь, действительно ли он таков, или у него просто съехала крыша. Кстати, из его слов я понял, что один из его божественных собратьев одарил меня какой-то силой. Но мне эта сила, мол, что муравью учебник высшей математики. Ну это он зря. Кое какие способности у меня появились, иначе меня похоронили бы еще Влад с быками, не говоря уже о вчерашних мотоциклистах.
Ладно. Всю эту фантастику, можно будет обдумать позже. А сейчас надо решать реальные проблемы. И в первую очередь следовало разобраться с киллерами на мотоциклах. Именно для этого я и хотел встретиться со Скобиным.
Ну, и в конце концов, сегодня пятница. А я еще даже не выбрал ресторан, в который поведу Катерину.
Когда подъехал к прокуратуре, машины Геннадия Дмитриевича еще не было. Расплатившись с таксистом, решаю прогуляться по каштановой аллее. На этой неделе рабочие меняли здесь тротуарную плитку, и теперь, безупречные дорожки обкатывает резвая ребятня на роликовых коньках. Порыв ветерка вырывает у одного из детей фантик от конфеты и бросает на идеально стриженый газон. Эта одинокая бумажка как бельмо на фоне царящей вокруг чистоты. Вот почему так же тщательно не следят за чистотой в спальных районах?
А вот и Скобин подъехал. Здороваемся без рукопожатия и опускаемся на лавочку.
- Я слушаю вас, - обращается глава прокуратуры.
- Дело в том, Геннадий Дмитрич, что вчера на меня было совершено покушение. Меня пытались расстрелять из автоматов, и только благодаря случайности, я остался жив.
- Вы вызывали милицию? Были ли свидетели? – в его взгляде появляется профессиональный интерес.
- Мне не нужна милиция. Пока милиция разберется, что к чему, меня десять раз успеют убить. Тем более, что я знаю от куда ветер дует. Да и вы, думаю, тоже догадываетесь.
- Вы намекаете на Сараевых? Ну что ж, у них есть все основания желать вашей смерти. Но, что вы хотите от меня, если не желаете давть делу официальный ход?
- Содействия. Неофициального. А если конкретнее, мне нужно поскорее найти тех, кто в меня стрелял, пока они не узнали о своем промахе и не повторили попытку. Уверен что их координаты можно узнать у Сараевых.
- Вы хотите, чтобы я у них спросил? – толи съехидничал, толи снаивничал прокурор.
- Спрошу я сам. Так будет быстрее и эффективней. Вас я прошу лишь организовать нашу встречу.
Скобин в задумчивости пытается достать верхней губой до кончика носа, подталкивая ее нижней губой. Я отворачиваюсь, ибо это зрелище сбивает меня с мысли.
- Так что скажете, Геннадий Дмитрич?
- После вашего утреннего звонка, я созвонился с Шивановым. Если он поверил в то, что Сараевы лишились покровительства сверху, то в данный момент, они должны быть уже арестованы. Если это так, то не вижу проблемы в удовлетворении вашей просьбы.
Начальник ГУВД полковник Шуванов Иван Степанович встретил нас на пороге своего кабинета. Его цепкий взгляд мгновенно пробегает по моей фигуре.
- Проходите – проходите. Так вы значит и есть представитель…э-э-э…неких сил?
- Волин Олег Юрьевич. В миру – индивидуальный предприниматель, - представляет меня Скобин. Интересно, что он имел ввиду под уточнением «в миру»? Оцениваю крепкое полковничье рукопожатие.
- Итак, - начинает полковник, усевшись за стол и показав нам на стулья напротив, - Старший из братьев срочно слег в клинику, якобы с сердечным приступом. А вот младшенького, Федора, мы взяли. Он находится под охраной в одном из кабинетов. Сажать его в КПЗ я пока не решился, мало ли… Тебе-то, Дмитрич, после твоего спектакля, теперь другого пути нет, как только вперед. А мне хотелось бы хоть каких-то гарантий… Ну, вы понимаете.
Оба выжидательно уставились на меня.
- Как вы себе представляете эти гарантии? Скажите, Геннадий Дмитрич, с тех пор, как вы начали действовать против Сараевых, хоть кто-то сверху пытался вам помешать?
- Нет, как не странно. Я, честно говоря, ожидал немедленной отставки и как минимум обвинения в умопомрачении.
- Ну так каких вам еще гарантий надо, Иван Степанович?
Шуванов, находясь в плену у противоречивых мыслей, задумчиво вертит в пальцах зажигалку. Зажигалка выскальзывает из пальцев и отлетает на край стола. Милиционер прослеживает взглядом ее полет, даже не сделав попытки остановить.
- Дмитрич говорил, что вам необходимо переговорить с Сараевым наедине? – наконец говорит он.
- Я буду вам очень признателен, если вы организуете такую встречу.
- Нет проблем, - полковник поднимает трубку, - Марина, вызови Суровцева.
Через пару минут, проведенных нами в молчании, в кабинет заходит высокий блондин с капитанскими погонами на плечах.
- Вызывали, Иван Степаныч?
Вызывал, - Шуванов выбивает пальцами дробь по деревянному подлокотнику своего кресла, - проводи господина…э-э-э…Волина, - поворотом головы показал на меня, - к своему подопечному. Сам покарауль снаружи. Когда…э-э-э, Олег Дмитрич закончит разговор, проводишь его обратно, и сам далеко не отлучайся.
- Но-о…
- Ни каких но, - прервал хозяин кабинета капитана, - выполняй!
Явно недовольный Суровцев жестом пригласил меня следовать за ним. По пути он рассматривает меня, явно прикидывая, что я за персона. Мы спускаемся на первый этаж, проходим в конец коридора. У последних дверей сидит вооруженный охранник. При нашем приближении он поднимается.
- Что он? – кивая на дверь, спрашивает у охранника капитан.
- Утихомирился, - хмыкает тот, - больше адвокатов не требует.
Мой проводник открывает дверь. В кабинете за столов сидит один из посещавших меня толстунов. Вид у него такой, как будто он является хозяином кабинета, так и кажется, сейчас повелительно кивнет на стулья, мол, присаживайтесь, и спросит о цели визита. Сараев приподнимается, явно желая высказать Суровцеву что-то протестующее, но, увидев меня, шлепается обратно в кресло. Его брови лезут вверх, собирая в складки кожу на лбу.
- Ты?...
- Я, - подтверждаю его догадку, - принес привет с того света. Не ожидал?
- Ну-у, я вас оставлю, - изрекает Суровцев, всем своим заинтересованным видом выражая желание остаться. Я киваю, и он с явным сожалением выходит, закрыв за собой дверь.
- Ну что, толстячек, - сходу принимаю решение не церемониться. Обхожу стол и за шкирку сдергиваю оцепеневшую тушку с кресла, - хотел я забрать с собой вас обоих, но видать придется обойтись тобой одним.
- К-куда з-забрать?, - вырванный из кресла толстяк тут же падает на стул, стоящий у стены, и вцепляется в сиденье руками.
- Как куда? Туда, куда вы меня отправили. На тот свет, естественно, - беру его, как нашкодившего пацана, за ухо и тяну вверх. Сараев привстает вместе со стулом, продолжая крепко прижимать его к заднице. Интересно, за кого он меня принимает, извращенец? Отпускаю ухо и, ударом в живот, отправляю его снова к стенке.
- Ну что, Феденька? – добродушно беру собеседника за пухлую розовую щечку, - Сразу расскажешь, как найти мотоциклистов, или подождешь, пока я тебе что нить сломаю?
Его дыхание еще не восстановилось и потому, в ответ я слышу лишь какой-то придушенный писк. Наконец грудь Федора начинает набирать воздух, из горла вырывается тяжелое дыхание.
- Какие еще мотоциклисты? Ты ответишь…
Прерываю его новым ударом.
- Отвечай только по делу. Каждое лишнее слово будет жестоко караться. А чтобы ты не заморачивался ненужными мыслями, сообщаю, я получил добро от губернатора на эту экзекуцию. Я вижу, ты снова отдышался. Мне бить, или будешь отвечать? А?
- Я не знаю, это Стас, это его люди, - зачастил толстяк, - я не занимался силовыми решениями, это Стас.
- Звони ему и узнай, где их найти. Скажу, что они нужны для решения какой либо проблемы.
- Но, Стас в больнице…
- Да хоть на том свете, - снова наношу удар. Я не садист, просто несколько часов назад меня расстреляли в упор из автоматов.
- У меня забрали телефон, - хрипит Сараев.
Собираюсь было протянуть ему свой мобильник, но решаю, что будет лучше, если он позвонит со своего номера. Открываю дверь и спрашиваю у отскочившего капитана, где телефон задержанного.
- Вы собираетесь дать ему возможность позвонить?
- Слушай, капитан, у меня нет времени отвечать на твои вопросы, - говорю я, но видя, как он набычивается, пытаюсь смягчить ситуацию. Прикрываю дверь и, взяв Суровцева под локоть, говорю доверительным тоном, - Ну ты же видишь, капитан, что это за гусь. Если его не расколоть в течении ближайших минут, то заявится толпа адвокатов, раздастся куча звонков сверху, и все… Ну, ты понимаешь…
- Если он будет звонить, то только в моем присутствии, - встает в позу капитан.
- Договорились, - киваю в ответ, ибо нет желания спорить.
Суровцев удаляется за телефоном, а я, вернувшись в кабинет, снова бью толстяка. А чтобы не расслаблялся. Сараев вдруг начинает плакать. Плачет как обиженный ребенок, размазывая слезы по щекам пухлыми ладонями. И это существо уверяло, что является серым кардиналом? Стою перед ним, не зная, что предпринять. Если в таком состоянии он будет звонить брату, то ни чего путного не получится.
Вошедший капитан оторопело смотрит то на своего подопечного, то на меня. Беру у него телефон и протягиваю Сараеву.
- Успокойся, Феденька, поплакал и хватит. Слезами, как говорится, делу не поможешь. А поможешь делу информацией, которую ты сейчас узнаешь у своего братца.
Федор, вытирая рукавом пиджака слезы, набирает на телефоне номер.
- И учти, - предупреждаю я, - ни каких ненужных разговоров. Будет задавать вопросы, говори, что нет времени, мол, потом все расскажешь. Понял?
Сараев кивнул. Я поймал на себе взгляд Суровцева, в котором появилось что-то похожее на уважение. А может показалось.
- Стас! Стас, ты? – закричал в трубку Федор. – Да, да, Стас, я. Потом, Стас, не досуг мне. Мне нужны корейцы, как их найти. Мне срочно надо! Потом объясню. Срочно! Ага. Щас.
Сараев показал жестом, что нужно на что-то записать. Суровцев тут же подсунул блокнот и ручку.
- Диктуй, пишу, - крикнул в трубку толстяк, - Что сказать? Понял. Все, Стас, давай. Да, все, пока.
- Ну? – я с нетерпением наклонился над Сараевым. Тот вздрогнул, зажмурившись, наверное ожидая очередного удара. За моей спиной хмыкнул капитан.
- Вот их телефон, - наконец заговорил Сараев, - Стас сейчас позвонит им и предупредит, что мне нужны их услуги. Потом должен позвонить я и договориться о встрече. Стас всегда встречался с ними на даче в Дубровке…
- Адрес и ключи!
- Березовая – тринадцать. Ключи у них, - кивает на капитана.
Встречаемся взглядами с Суровцевым, и тот молча идет за ключами.
- Звони, договаривайся, - снова обращаюсь к Сараеву. Тот набирает номер, глядя в оставленный Суровцевым блокнот.
- Але. Это Федор Сараев. Вас должен был предупредить мой брат. Да. Да. Дело срочное. Хорошо. Через час там же, где вы обычно встречались со Стасом. – Федор опускает телефон и, глядя на вошедшего Суровцева, сообщает, - через час они подъедут на дачу. Предупредили, что за срочность потребуют двойной гонорар.
- Хоть четверной. Мне для них ни чего не жалко.
- Гонорар за что? – заинтересованно спрашивает капитан.
- Например, за мое убийство. Хотя, за него они уже получили, - ухмыляюсь я и оборачиваюсь к Сараеву. - Сколько за меня отвалили-то? Не много, небось? Я фигура не великая.
- Я же говорил, что подобными вопросами занимался Стас, - начинает ныть тот, - в моей компетенции были чисто административные дела.
- Так мы щас что, киллеров едем брать? – в глазах капитана загорается охотничий азарт.
Вот уж ни как этот опер не входит в мои планы. Тем более, что брать я ни кого не собираюсь. Поэтому жестом приглашаю его выйти на пару слов.
- Слушай, капитан, - говорю ему в коридоре, - это мое личное дело. Я вам
Сараевых на блюдечке преподнес? Вот и занимайтесь ими. А с этими корейцами у меня свои счеты, кровные, в прямом смысле этого слова.
- Сараева между прочим я брал, - возмущается капитан.
- Да-а? А что ж ты его раньше-то не брал? Они вроде не скрывались, наоборот, всегда на виду были.
Вижу, что капитан что-то прокручивает в голове.
- А ты, вообще, с какой конторы, если не секрет? – вдруг спрашивает он, - я вроде местных всех знаю, и из прокуратуры, и фээсбэшников.
- Я из области, - отвечаю уклончиво. Нет, ну а что мне ему сказать. Мол, я мелкий частный предприниматель, решил вот на досуге с городским криминалом разобраться?
Не знаю почему, но мне кажется, что капитан вобщем-то парень не плохой. Может не отказываться от его помощи? Да и что я собственно теряю?
- Тебя как зовут?
- Василий.
- Олег.
Крепкое у Василия рукопожатие. По настоящему крепкое. Оно сразу бывает заметно, когда человек тужится, сдавливая твою ладонь, стараясь показаться круче, чем есть на самом деле.
- Понимаешь, Василий, я ведь не брать этих корейцев буду. Да и не за что их брать. Покушение на меня еще доказать надо. О других их делах мы ни чего не знаем. Разве что, старший Сараев расколется. И действую я в данном случае не от какой-то конторы, а от себя лично. Понимаешь?
Василий кивнул. Он все понял.
- А этого можешь в клетку отправить, - кивнул я на дверь, - нечего с ним церемониться.
Мы возвращаемся в кабинет. Сараев сидит, оперев локти в колени и опустив на ладони голову.
- Где машина, на которой ты ездишь? – спрашивает его Василий.
- Не знаю. В гараже, наверное, - мямлит тот, не поднимая головы, - шофер по моему звонку подгоняет куда надо.
- Звони, пусть подгоняет сюда. И побыстрее!
С удивлением смотрю на Василия. Чего это он задумал?
После звонка, Суровцев отбирает у толстяка телефон, и мы выходим.
- Ты уверен, что этого можно в КПЗ?
- Не ну, если хочешь, можешь ему номер люкс заказать, - хмыкаю в ответ.
- Толик, - Василий поворачивается к часовому и кивает на дверь, - этого в КПЗ. Только пока в отдельную клетку.
- Сараевскую тачку, как я понял, ты для меня заказал, - уточняю я свою догадку.
- Думаю, твоим корейцам будет спокойнее, если у дачи будет стоять машина хозяина. А я шофера заменю, на всякий случай. Щас, только переоденусь, а то шофер в ментовской форме как-то не то, - и уже на ходу добавил, - ты пока отмажь меня у начальства, я быстро.
Вот шустрый мент! Набираю номер Скобина и прошу его передать полковнику, что капитан Суровцев временно привлечен мною к оперативной работе, а Сараев отправлен в КПЗ, где ему и место. Не дожидаясь ответа, благодарю и, попрощавшись, отключаюсь.

Через двадцать минут мы въехали в дачный поселок Дубровка...