История кота Марио

Глава первая
В Триесте, том самом Триесте, что до сих пор так и не стал до конца итальянским, есть район. В народе его зовут «Квартал котов». Некоторые стараются обходить его стороной, а иные – специально забредают туда ночью, чтобы получить ответы на вопросы.

В этом городе я была 21 год назад. Тогда, в какое-то одуревшее жаркое лето, мне по каким-то делам надо было отыскать улицу, название которой стерлось из моей памяти. Помню, как шла по крутым переулкам, терпела пробегающих мимо детей, которые зачем-то больно дергали меня за руки и кричали: «Рiccoli orologi!» или что-то в этом роде. Им не нравились мои маленькие наручные часы, наверное, потому что в Италии вообще не любят тех, кто не вписывается в их законы…

Глава вторая
Устав от этого гомона, я присела на открытой веранде со столиками, похожими на хромых попрошаек. Кажется, я заказала большую чашку кофе с молоком и наклонилась, чтобы подложить сложенную комочком салфетку под ножку стола. В этот-то момент я и заметила кота, ради которого, решила написать эту зарисовку-воспоминание.

- Ты кто? – я задала ему этот вопрос автоматически, так, будто он мог запросто пуститься в объяснения и поведать мне историю своей жизни.

Да… Это и впрямь был необыкновенный кот. Сверкало в его зрачках нечто такое, что хотелось понять… Нет, неправильное объяснение. Глядя на него, мне отчаянно захотелось увидеть его глазами все то, что происходило здесь в те времена, когда он был еще слабеньким и чуть влажным от материнской ласки котенком. Но я не знала его языка…

Глава третья
- Русская? – мои размышления прервала старуха, грохнувшая на столешницу щербатую чашку кофе.
- Да… А как вы догадались?
- Только славяне так смотрят на этого кота. Думают, он им расскажет свою историю! - ее голос заставил звякнуть стоявшие на подоконнике рюмки. – Он скрытный. Но иногда… Таким как вы… Разрешает поведать о том, во что не верит ни один коренной итальянец.

В это время кот, которого, как оказалось звали Марио, лениво потянулся и прилег у моей ноги. Его светло-серая шерсть, раскрашенная серебристыми полосками, светилась в лучах предзакатного солнца.

Глава четвертая
- Как он привалился к вам… Доверяет… - старуха утерла лицо передником и оторвала виноградный лист, бросавший трепещущую тень на ее руки. – Я почти забыла русский, а когда-то говорила на нем почти без ошибок. Но это не так-то важно. Марио хочет, чтобы вы узнали его тайну. Будете слушать?
- Конечно! – странный порыв прохладного ветра навел меня на мысль, что рассказ будет полон грусти.

А дальше я погрузилась в мир легенд, таких, которые можно услышать лишь в Триесте – городе с итальянской пропиской, но балканской душой. Старуха же оказалась прекрасной рассказчицей.

Глава пятая
- Меня зовут Симона, хотя сейчас, когда мне больше семидесяти, имена уже не имеют такого значения как в молодости. Кому важно знать мое имя? Я старая владелица этой траттории, и все меня помнят как жену Гвидо, которую он много лет назад привез сюда из семьи русских эмигрантов, попавших в Европу во времена вашей революции.

Так она говорила, отвлекаясь на множество мелочей… И постепенно из ее сумбурных воспоминаний, сдобренных странным акцентом, стала вырисовываться грустная история, полная мистики и чудес.

Глава шестая
В этом доме родилось пять внуков. Точнее так записано в документах, ведь бумага хранит воспоминания порой лучше самых памятливых людей. На самом-то деле внуков четверо. А пятая – Мария – она умерла. Вот о ней-то и пойдет рассказ.

Да, сначала никто не замечал в ней ничего такого странного. Ну, как многие здесь, она и с кошками возилась, и с собаками. Но потом завела себе любимицу… Точь-в-точь такую же серую с серебром, как Марио. И стала таскать ее за собой. А была-то уж не такая маленькая – ей было семнадцать.
Кошку звали Франческа. В этом районе принято давать котам имена святых. Все считают это нормой. Но едва ли это так. Хотя… Если говорить о душе, то у Марио-то она точно есть. Но… Лучше по порядку.

Глава седьмая
Как-то в один августовский вечер вот за этот самый столик сел мужчина. Был он не плох, не хорош… Иная прошла бы мимо, не обратив внимания. Но что-то было в нем, как видно, такое, что зацепило Марию за сердце рыболовным крючком. Разговор у них закрутился быстро, а спустя полчаса их обоих отсюда и след простыл. Пропала в тот вечер и Франческа.

А утром они явились обе – сияющие такие, как с картинки. Мария от того, что у нее кожа любовью светилась, а Франческа просто своими серебряными полосками с солнечными лучами играла.
Ну дальше-то объяснять смысла нет. Того человека больше никто нигде не встречал. Зато все увидели, как спустя некоторое время у Марии стал расти живот. И что интересно! Как она приляжет на кровать или вот, к примеру, на эту плетеную лавку, так Франческа сразу – прыг к ней под грудь и давай мурчащие трели разводить. Так они и провели почти девять месяцев. Кошка лишь раз за это время из дома ушла. Пропала на три дня, а потом явилась, как выяснилось тоже брюхатая. Но уж кто ей котенка заделал, никого не интересовало…

Глава восьмая
Тут вообще все всегда рожали дома. И наплевать было на акушерок, на но, что современная медицина прекрасна, и все такое… Короче говоря, как пришло время, Мария решила остаться. Врач, которого вызвала ее мать, не смотря на всякие протесты, наговорил ужасов, даже кричал… Но ничего не добился…
Мария начала рожать вон там, в комнате второго этажа, где сейчас болтается занавеска с красной розочкой. А точно под ее кроватью пыталась разродиться Франческа. Но на нее, ясное дело, внимания в тот момент никто не обращал…

Все шло плохо. Часы тикали, родственники, как говорится, рвали на себе волосы, Мария стонала. В общем, когда все домашние уже всякое терпение потеряли, сорвали от криков голоса, врач разозлился и вызвал машину, чтобы отправить Марию в больницу. И вот в этот самый момент…
На свет появился маленький Марио – Мария давно ему это имя придумала. Были у него темно-серые глазки, короткие реснички и запах, как у теплой булки, которую ставят на стол к Рождеству. Прожил он ровнехонько семь минут. Потом вскрикнул и умер. В этот же момент из-под кровати вылезла Франческа, держа зубами за шкирку мокренького котеночка.

Глава девятая
На этом старуха замолчала и грустно посмотрела на кота, который все еще лежал у моей ноги.

- А что было дальше? – моя рука скользнула по его пухово-нежной шерсти.
- Потом… - моя собеседница смахнула слезу, уголком промасленного фартука. – Мария странно так себя повела. Положила с одной стороны от себя мертвого новорожденного ребенка, с другой – живого новорожденного котенка. На живот заманила Франческу. И подумав с минуту, сказала: «Котенка будут звать Марио. В нем душа моего сына. А нам с Франческой здесь больше нет места. Меня убила безответная любовь. А Франческу – часть моего горя, которое она взяла на себя».
- И Мария умерла? – поддавшись порыву, я взяла на руки кота и стала его гладить, вслушиваясь в рокочущее мурчание.
- Обе умерли. В одну секунду. Ни моей внучки, ни ее кошки не стало на этом свете. А этот малый… - старуха протянула руку и потрепала Марио за ухо, – так и живет с тех пор в этом доме. И знаете… Уж очень он умный для простого кота. Многие поговаривали, что в него действительно вселилась душа моего правнука. Только священнику не надо об этом знать. А мы-то все в это верим…